Эта книга не о любви, политике или криминале. Она - повод к размышлению. Обыватель, если ты взял ее в руки из любопытства, положи обратно на книжную полку, возьми лучше какой-нибудь роман или посвяти свободное время просмотру телепрограммы, не загружай мозг ненужной тебе информацией. Чем меньше ты знаешь, тем крепче спишь...
Василий отличался от других студентов тем, что любое начатое дело всегда доводил до конца. Будь то создание летающей тарелки, вечного двигателя или машины времени. Правда, не всякое завершенное дело обязательно завершалось логически.
Антошка заболел сразу после Нового года. Мама сказала, что виновата во всем инфекция, но Антошка знал - виноват Дед Мороз, ведь поведение Антошки в прошлом году было плохое, в садике его не раз ставили в угол, вот Дед Мороз и принес ему вместе с подарками простуду.
(байки деда Мыколы) Станция Спартак, расположенная в часе езды на электричке от Киева, запомнилась мне могучим лесом и садами, насаженными возле каждого сельского дома. На песчаной почве хорошо росла картошка, а вот с другой огородной продукцией было похуже. Зато вишен, черешен, яблонь, слив и абрикосов тут было превеликое множество. И весной, когда сады начинали цвести, благоухание белоснежной кипени длилось долго, пока не опадал на землю последний нежный лепесток.
Тимур Артурович выехал за рубеж вместе с семьей. Покинув Родину без шума и пыли, он был спокоен - преследовать не будут. Где нужно было "смазано", кому нужно было "отстегнуто", гарантии личной неприкосновенности получены, а оставшихся денег хватит и ему, и его потомкам не безбедную жизнь в земном раю.
Серега с детства мечтал стать богатым. Увы, высшее образование дало ему лишь профессиональные знания, которые не гарантировали высокого дохода. Тогда он избрал иной путь. Будучи обаятельным и умеющим убеждать, Серега решил заняться тем, что приносит высокий доход при минимальных вложениях. Так на ниве экстрасенсорики появился новый маг и колдун Серж.
Осенний ветер срывал желтые листья с деревьев и они падали на землю, кружась или планируя. Осень была как раз в той стадии, которая нравится поэтам и романтикам: первые утренние заморозки раскрасили парки и аллеи в цвета вдохновения, а тепло, пришедшее с Јбабьим летом", располагало к хорошему настроению.
(байки деда Мыколы) К деду Мыколе я забежал попить воды. Его хата стояла ближе других к лесу, на краю которого мы, дети, проводили большую часть свободного времени.
Дмитрий увлекался стариной. В его квартире нашли себе место пара старых радиол, полка под книги, плетенная из лозы, бюро начало прошлого века и еще десятка два антикварных вещей, которые стоили хороших денег, но увлечение есть увлечение. На отдельном месте красовался недавно купленный старинный граммофон и насколько пластинок к нему.
-Если бы ты знал, как надоел мне твой образ жизни! - разбудил человека бубнящий голос демона. - Сколько можно спать не в теплом доме, а под кустом в чистом поле!
(продолжение) -Ты сошел с ума! - демон расхаживал по потолку комнаты, словно муха. - На кой тебе черт эта заварушка? Ты не знаешь ни эту сторону, ни ту. Ты - просто путник без флага и родины. Ты - бродяга. Никто! И тут на тебе, в твоей голове просыпается чувство долга! К кому?
(продолжение) - Видишь, ли, - начал демон. В этот раз он принял облик древнего старика и сидел поближе к костру, протягивая к огню сухие, озябшие руки. Ветхие одежды прикрывали его костлявое тело. - Я не так много знаю, как тебе хотелось бы. Меня никто не посвящал в знания, и все, что я расскажу, всего лишь слухи, которыми богат как твой мир, так и мой.
Утро принесло мелкий, сеющий бисером дождь. Человек быстро собрался в путь. Его спутник отсутствовал, и это не удивило человека - демон, как кот, жил сам по себе.
Родился я на Сахалине в городе Поронайске. Давно это было. И детство было простое. По выходным - мультфильмы в клубе железнодорожников - деревянном оштукатуренном одноэтажном здании. На "Щит и меч" шли уже в кинотеатр "Родина", покупая билеты в кассе "предварительной продажи билетов", и с замиранием сердца следили за происходящим на черно-белом экране. А после просмотра фильма "Вий" я шел по ночному городу, держа маму за руку - так было страшно.
Они сидели на песке. Он - человек и эго - его близнец. Солнце почти скатилось к горизонту, и оранжевая дорожка протянулась к ним по воде. Мелкие волны набегали на берег и тут же откатывались обратно, оставляя на песке хрупкую линию белой пены.
К деду Мыколе я забежал на Троицу. Не смотря на времена атеизма там, на Украине, поважалы - уважали религиозные праздники. И, если заставали кого, работающего во дворе или огороде, говорили, что это грех.
Пашка прекрасно разбирался в компьютерах. И на этом зарабатывал, трудясь в какой-то неброской конторе, обслуживающей широкий вектор потенциальных клиентов.
Часть 1 Встречи в дороге, порой, случаются запоминающиеся. От таких встреч остаются самые яркие впечатления. Может быть потому, что они мимолетные: соприкоснулись два человека какими-то общими интересами: в разговоре ли о детях, семьях, и - разлетелись в стороны. Словно пылинки ветром разнесло. Но у каждой из них своя история и судьба. Только позже, в иной обстановке, осмыслив мимолетное знакомство, осознаешь, что оно - знаковое ...
НА РАСПУТЬЕ С Михаилом я встретился не через год. Наша встреча произошла несколько позже. Была уже осень, и стылый дождь дробно стучал в окно небольшой квартиры в старом кирпичном пятиэтажном доме. Михаил снимал ее, и по всему было видно, что здесь он лишь ночует. Интерьер жилища поражал простотой. Старая панцирная кровать с никелированными дугами, крашеный буфет, стол, пара стульев и шифоньер, с потрескавшейся от времени лакировкой. Уют скромному быту придавали ситцевая зановесочка на окне, да древняя настольная лампа с розовым матерчатым абажуром.
Осень была затяжной. Холодные дожди то и дело сеяли с небес, наводя уныние и скуку. Темные низкие облака плыли низко над землей, не давая солнышку согреть продрогший и мокрый мир.
Жил-был мужик. Жил, не тужил. Дома - полная чаша. Жена - красавица. Дети - умницы. Все сыты, одеты, обуты, к труду приучены. Правда, работать приходилось от рассвета до заката, да не зря.
Моему другу Сане повезло в жизни дважды. Первый, когда он родился сразу после Нового года. И второй, когда женился на Ирине. Со мной ему повезло тоже, но не в такой степени, так как наши дискуссии по тому или иному вопросу часто превращались в спор, в котором истина просто выпадала в осадок.
Влад - это обычный человек со своим мировоззрением, привычками и предпочтениями. В меру верующий, если такой термин приемлем в религии. Любящий интернет, в котором видит территорию свободомыслия и возможность реализации своих интересов. И надо же так было статься, что именно к нему однажды явился самый настоящий бес.
В лесу всё жило по своим правилам. Бараны знали свое место, а волки - свое. Бараны работали, создавая блага для стаи волков, терпели многое и довольствовались малым. И у каждого барана были свои очки - это обязательное условие для жизни в лесу соблюдалось неукоснительно.
Тимошка - блондин. Нет, он не альбинос, Тимошка - декоративный ежик. А еще полноправный член семьи. Впрочем, если честно, прав у Тимошки даже больше, чем у его хозяйки Маши, которая в этом году пошла в первый класс. И приключилась минувшим летом с Тимошкой вот какая история.
Николай Павлович прожил долгую грешную жизнь, полную борьбы за достаток, самого достатка и явлений ему сопутствующих: мстительности, алчности, гордыни. А гордыня у Николая Павловича была равна его капиталу.
День близился к полудню. Елена, приехавшая на пленер минут двадцать назад, уже установила мольберт, приготовила кисти и краски. Вид, открывавшийся со склона холма, был великолепен!
Шел дурак по дороге и жизни радовался. Хоть гол, как сокол, а солнце на небе ему одному светит. Дорога не кончается, зато дорожная пыль под ногами в колеях босые ступни греет. Птицы вокруг щебечут, ручьи журчат, листья на деревьях шелестят. Счастье!
Крещенские морозы лютовали как никогда. Суровости погоде придавал ветер, против которого идти было физически невозможно - моментально белели щеки и нос. Поэтому Тимофей то и дело заныривал погреться в магазины, встречавшиеся по пути.
Однажды на перекрестке встретилось четверо путников: купец, философ, монах и обычный бродяжка. День был жаркий и они, не сговариваясь, свернули к ближайшему ручью, где устроились в прохладе в тени могучих дубов. Слово за слово, и завязался между ними разговор о цели жизни человеческой.
Вы были когда-нибудь в старом одесском дворике? Нет? Тогда ваша жизнь прошла даром. Старый одесский дворик - это нечто! Их уже почти не осталось в городе, истомленном жарким южным солнцем.
За горами, за морями в одном царстве-государстве собрал царь своих самых доверенных министров, чтобы обсудить с ними, как дальше жить - народ-то бузит, всё чем-то недоволен, тут и до беды недалеко. А как терять нажитое десятилетиями?
Детство, как лето, скоротечно. Года два я не был в гостях у своей тети на станции Спартак, что в 40 минутах езды на электричке от Киева. И вот, приехал.
Александр - человек лет сорока, плотного телосложения и философского склада ума лежал на диване в зале и щелкал пультом от телевизора. Жена и дети спали в соседней комнате.
Часть II Дискуссия Монах Амвросий собирался трапезничать. Его вечерняя трапеза была также проста, как и утренняя - ломоть черного хлеба, вода и молитва.
Мистический триллер. Возможно, это было последствие вчерашнего корпоратива. Возможно, атомы времени сделали петлю в квантово-пространственном коридоре. Только однажды ночью...
Вечерело. Циклон принес снег и ветер. Снег кружился в белесых пятнах уличных фонарей и, закручиваясь в спирали, осыпал пустую аллею блестками вечности. По этой вечности шагал одинокий прохожий.
У Сани широкая душа и широкие интересы. Он интересуется всем: женщинами, политикой, религией, прекрасно разбирается в сортах чая и спиртном. У него много друзей и знакомых, но молча выслушивать его умею только я, за что и ценим другом.
Борис любил интернет - ту было столько интересного! Во-первых - всегда свежие новости. Во-вторых - самые разные игры и фильмы. В-третьих - возможность общаться с друзьями. Конечно же, у Бориса имелись и так называемые ники - псевдонимы, под которыми он то и дело комментировал те или иные информационные события, материалы блогов местных авторов. Любимым был ник Шершавый. Именно под ним он чаще всего єпотрошил" местных писак, высмеивал их, издевался над их умозаключениями и аналитикой. Особенно заводили его темы, касающиеся религии - тут он оказывался неповторим. Сарказм, желчь, насмешки, пошлости - и это были не самые худшие варианты его комментариев о вере в Бога.
Борис любил интернет - ту было столько интересного! Во-первых - всегда свежие новости. Во-вторых - самые разные игры и фильмы. В-третьих - возможность общаться с друзьями. Конечно же, у Бориса имелись и так называемые ники - псевдонимы, под которыми он то и дело комментировал те или иные информационные события, материалы блогов местных авторов. Любимым был ник Шершавый. Именно под ним он чаще всего "потрошил" местных писак, высмеивал их, издевался над их умозаключениями и аналитикой. Особенно заводили его темы, касающиеся религии - тут он оказывался неповторим. Сарказм, желчь, насмешки, пошлости - и это были не самые худшие варианты его комментариев о вере в Бога.
Жил-был пасечник. Однажды накачал он бочонок меда, положил его в телегу да еще несколько кругов воска, и поехал в город на базар - свое продать, чужое купить.
В картонной коробке было темно и тихо. -Есть кто-нибудь? - вдруг раздался тонкий голос. -Есть, есть... - донеслось в ответ из разных углов. -Тогда давайте знакомиться, я - иголка.
Жил-был царь, почти, как встарь: заботился о царстве, силен был в коварстве, на ход вперед предвидел любой дел поворот и никогда не бился об заклад - хитер был, что твой лис, потому царствовал, а не скис.
Вадим Ушкуйник, известный своими критическими записями о верующих и церкви блогер сытно отобедав в ресторане, расслабленно прикрыв глаза, сидел на скамейке в сквере. Весна как никогда была мягкая, нива критики приносила как никогда высокие доходы. Но для приумножения этих доходов нужно было не просто сочинять плохое, придумывать небылицы о церкви и верующих, но и запускать эти фейки в крупные ведущие СМИ. За такой вброс информации ему платили вдесятеро больше от обычного. Солнце стояло в зените, аллея была пустынна и тиха, что странно, но сладкая послеобеденная дремота подавляла желание размышлять.
Александр собрал машину времени. Именно собрал, а не изобрел. Мало смысля в науке, как таковой, он прекрасно разбирался в технике и электричестве и, просмотрев кучу роликов на данную тему, пришел к выводу - люди ломились не в ту дверь.
Жил в своем муравейнике муравьишка. И вот приснилось ему, что нужно изгнать царя. А жил тот царь со своей дворней на другом конце леса в каменном замке.
(байки деда Мыколы) Вы знаете, как пахнет полынь в Украине? Если вы не жили в ней, то и сравнивать не с чем. В Украине полынь непередаваемо ароматная! Глянешь издали, как серебром округа осыпана! И такое от нее летом исходит опьянение, что душа купается в том аромате, словно солнечный луч в густом меду...
Михалыч был грешником. В силу возраста и сопутствующих заболеваний грешником и отправился в загробный мир. И не рассчитывал он на какие-то "бонусы" на суде, да все повернулось для него странно.
-Хочешь, познакомлю с одним интересным человеком? - предложил как-то Арсену его друг, вращающийся в среде, в которую доступ открывался далеко не каждому. -Но уговор - никаких имен и вопросов. Ты пишешь книгу о тех, кто руководит миром, и информация, которую можно получить, добавит ей вес.
Семен придумал таблетку счастья. За основу взята была обычная копеечная аскорбинка, которая после помещения в специальное устройство, перестраивалась на молекулярном уровне в источник позитивного излучения. Стоило ее съесть, как релакс накатывал на человека подобно могучей океанской волне и длился несколько часов, снимая все негативное, что накопилось за день или неделю. Главное, не было никакого привыкания к препарату. И действовала таблетка на каждого по-разному.
Данила вторую неделю не выходил из запоя. День сменялась на ночь, собутыльники, с серыми неразличимыми лицами, как в карусели мелькали перед его смутным взором. На душе лежал камень, который к концу второй недели стал вдавливать Данилу в разбитый, перепачканный напитками, едой и грязной одеждой диван. И подниматься с таким грузом становилось все тяжелее и тяжелее.
- Ничто не вечно под луной, - грустно вздохнул Павел Павлович. В зеркале отразились всё его 70-летие: пивной живот, лысина, мешки под разноцветными и поблекшими от времени глазами, опущенные плечи. Не отразились: пошаливающая печень, стенокардическое сердце, чувствительный к острому желудок, дряблые легкие и много других мелких, но неприятных болячек, сопутствующих юбилею.
Глава 1 Серега торопился. Нужно было занять удобную позицию на верхушке одинокой скалы. Подъем к ней был крут, а времени в обрез. К тому же, в руке он держал снайперку - винтовку в 12 кг. весом. Через 10 минут должны были появиться ОНИ.
Василий Васильевич днем так сильно перенервничал на работе, что вечером даже отказался от ужина, предложенного заботливой женой, и лег спать довольно рано в самом прескверном расположении духа.
Зашел ко мне недавно друг Саня. Заходит он нечасто, поэтому быстро был собран стол: нехитрая закуска, из холодильника извлечена запотевшая беленькая, и после крайне малого перерыва между первой и второй, завязался у нас самый что ни на есть задушевный разговор.
Осеннее солнце было скупо на ласку, и продрогший от заморозков лист, дождем осыпал похолодевшую, ставшей какой-то чужой землю. Старик сидел на лавочке возле забора, опираясь обеими руками на самодельную узловатую палку. Седая борода лежала на груди. Выцветшая от времени теплая байковая рубашка, стоптанные и обрезанные до щиколоток валенки, ношенные и потерявшие свой первоначальный цвет брюки. Все это дополняло поблекшие от прожитых лет глаза, в которых, словно в стылой луже, отражался грустный осенний мир.
(байки деда Мыколы) Давно нет деда Мыколы - друга моего детства, прекрасного рассказчика и хорошего человека. Состарилась и исчезла вишня, под которой мы сидели в его дворе. Многое из того периода кануло безвозвратно в Лету, но не память, которая хранит рассказы. Когда есть время, я останавливаю его бег, сажусь за стол, и записываю то, что когда-то услышал от старика...
Николай таксовал. Нелегальная работа приносила доход, которого хватало на хлеб с маслом, коммунальные платежи и прочие необходимые расходы. Правда, крутиться по городу приходилось от рассвета до заката, в предпраздничные и праздничные дни даже ночью, часто без выходных. Очередной клиент вызвал такси по телефону.
Жизнерадостные люди встречаются редко. Обычно мы вечно озабочены своими и чужими проблемами. И еще мы вечно куда-то спешим. И выражения наших лиц редко напоминают радостный смайлик...
Яков был остаточно молод. Немного за тридцать, высокий, наделенный аналитическим умом и воображением он за последние годы достиг многого. Главное, умело влился в банковскую систему и занимал в ней одно из ведущих мест. Впрочем, хотелось большего, поэтому на достигнутом он не собирался останавливаться.
Было это в годы, когда новая власть, пошедшая против благочестия человеческого, разрушала храмы, уничтожала священничество и Православие, заменяя духовные ценности ложными материальными, придуманными инородцами. Несколько случаев, свидетелем которых был старик Антоний в детстве, он рассказал мне как-то при встрече, а я переложил их на бумагу.
Давно это было, лет пятнадцать назад. Пришлось мне знать одного человека - талантливого. Два высших образования, умение владеть слогом и словом, неординарность мышления.
(Байки деда Мыколы) С дедом Мыколой я встречался только летом, когда гостил у своей тети. Станция "Спартак", до которой от Киева добираться на электричке нужно было около часа, всегда утопала в зелени садов. Буквально за заборами начинался девственный лес. У этого леса и жил старик.
День в администрации небольшого провинциального городка начался как обычно. Неспешным потоком в нее входили сотрудники и растекались ручейками по кабинетам. Где-то хлопали двери, где-то уже закипали чайники, а где-то первые посетители робко шагали по ковровым дорожкам учреждения. -Вот те свят! - истово крестилась тетя Даша, работавшая вахтером. - Как есть своими глазами видела!
Арина любила, когда мама читала ей сказки на ночь. Даже мультики не шли ни в какое сравнение с тем, как мама, уложив её в кроватку и включив ночник со звездочками, рассказывала про драконов и королей, принцесс и замки. Арина засыпала, и ей снилась высокие башни, белоснежные наряды и золотые короны.
(байки деда Мыколы) Украина. Она осталась в моих детских снах и воспоминаниях, к которым я иногда возвращаюсь, чтобы записать то, что утаила за давностью лет память.
Денис закинул в воду удочку. Место, выбранное им, казалось тихим, безлюдным. Речка в этом месте делала широкий и плавный изгиб, вымывая у берега глубокие ямы, в которых должен водиться судак. У горизонта еще не проснувшимся солнцем рдело робкое утро
(байки деда Мыколы) На Украину я с братом приезжал каждое лето. Если ехали с мамой, то жили в Киеве у дедушки. Если приезжали с отцом - все лето гостили у тети Аси, жившей на станции Спартак, до которой от Киева на электричке езды было минут сорок. Киев мне нравился - старинный и красивый город, в котором было столько интересного! Фонтаны с золотыми рыбками, шоколадный пломбир на палочке, кинотеатры, театры, река Днепр, куда мы ездили на метро купаться, и столько-столько всего другого! Лето там пролетало незаметно. Еще быстрее оно мчалось на станции Спартак - там ждали друзья, сосновый лес, великолепная природа и, главное, соседский дед Мыкола, который так много повидал в жизни и умел так захватывающе рассказывать о своих приключениях, что никакие художественные книги не шли в сравнение с его байками.
-Слушай, давай встретимся! - позвонил как-то Саня. - Выпьем. -С какой это радости? - насторожился я - праздники давно закончились. -А у меня тема есть интересная для разговора!
Леха ненавидел бомжей. Они вечно попадались ему на глаза у мусорных баков, высовывались из тепловых колодцев или норовили проскользнуть в подъезд, чтобы погреться у батареи в зимние холода. А еще от них воняло, и они часто были пьяны.
Игнат грустил. Всё было хреново. На работе его явно подсиживали, зарплата была маленькая, жена - стерва, дети не оправдывали ожиданий, погода мерзкая, а до отпуска еще почти год. К тому же денег хватало только на платежи, кредит, еду и кое-какую одежду.
Борис терпеть не мог тех, кто останавливал на улице людей и вербовал их в секты. Лженаучные и псевдорелигиозные доводы таких зазывал оказывались бессильны против его логики, а она была проста: "Пока не потрогаю - не поверю!"
Жила-была девочка по имени Красная Шапочка. Однажды ее мама напекла пирожков и послала внучку к бабушке, которая жила в лесу и до дома которой было не близко.
Мело. До поздравления Президента оставались считанные дни, и снег старательно заметал следы уходящего года. Мужичок за 50 неторопливо шел мимо елочных базаров, ярко освещенных киосков и мигающих гирляндами магазинов. Ему некуда было спешить. Семья давно распалась, дети выросли и разъехались, так что в его квартире постоянно царил холостяцкий беспорядок. Даже пластмассовая елка стояла скособочившись, словно простреленная радикулитом.
День для Артема выдался трудный - было много беготни, хлопот, нервов. Так что к вечеру вымотанный, он наспех перекусил и завалился спать, поставив телефон на беззвучку.
Утомленный трудовым днем Борис Петрович, чиновник средней руки, отужинав, лег на диван, включил телевизор, где шли предвыборные дебаты, и уснул, убаюканный политической разноголосицей.
Влад всегда видел цветные сны. Многие его знакомые либо вовсе их не видели, либо смотрели черно-белые, а Владислав - только яркие, насыщенные "киноленты" из иного измерения.
Совещание закончилось вовремя, акценты были расставлены, подчиненные получили цэу и выговоры, рабочий день закончился. Мелкая воробьиная дребедень кучно оглашала окрестности своим гомоном.
В этот раз в гости к Сане попал я. Ехал мимо, вышел на остановке, решил навестить друга. Рабочий день только закончился, сыпал мелкий инистый снежок, погода - ляпота! Тот был дома.
Было это несколько лет назад. Знакомый рассказал о своем приключении только мне - другие восприняли бы его рассказ за плод воображения, а мне суть произошедшего была понятна как никому другому, ведь отвалы вокруг Райчихинска Амурской области - это мир, который я изучаю каждый год и каждый раз открываю в нем что-то новое.
Этого старика давно нет в живых - время разрушает не только камни, но записи о встречах с ним у меня остались. Приведу несколько таких полевых заметок, позже воплощенных в небольшие рассказы.
К Данилычу я попал только зимой. Доехал на автобусе до поворота, оттуда на попутке добрался до села, а дальше на лыжах, закинув на спину рюкзак. Так и дошел до забытого всеми хутора, который встретил меня перекликом петухов, ароматным дымком березовых дров и ослепительной белизной окружающего мира.
-Знаю я на кордоне одно местечко, - начал очередной свой рассказ Данилыч, - которое издавна дурной славой пользуется. При деде моем - лесничем, при отце тоже там пропадали люди. Пойдет человек по грибы или ягоды, или еще за какой надобностью в лес - а место там ох и богатое на всякую полезную произрастаемость, - и сгинет без вести.
Утро не принесло Петру ничего хорошего. После продолжительного запоя не осталось ни гроша, чтобы залить бушующий внутри пламень жуткого похмелья. А пить было с чего.
Живет в городе Райчихинске Амурской области одна замечательная пожилая женщина - журналист по призванию, боец по духу, воевавшая за свои права с КПСС, отстаивающая их и сейчас в борьбе с местными чинушами. Лидии Ивановне Соколовой скоро будет 80 лет. Несмотря на годы, болезни, она о многом рассказывает с юмором, о чиновничьих "проделках" - с сарказмом, и у нее свое видение нынешнего положения дел в России. Только об этом как-нибудь после, сейчас тема рассказа иная.
В ночь перед Рождеством Наташа решила погадать. Способов гадания было много, но она выбрала один - загадала на суженого, когда ложилась спать, для чего поставила на журнальный столик возле кровати графин и стакан с водой.
Виктория выросла в интеллигентной семье. Мама учительница, отец музыкант, великолепно игравший на скрипке, они привили дочери чувство прекрасного. С этим чувством она поступила в институт и закончила его с отличием, оставив позади пять лет учебы и поклонников, так и не добившихся ее руки.
Николай Дмитриевич почил в пятницу от сердечного приступа. Сидел в кресле перед телевизором, вздохнул как-то особенно глубоко, и представился. Какая уж тут "скорая помощь" - констатация смерти, не более того.
За летнее время мне удалось изрядно поднадоесть своим читателям рассказами о походах по окрестностям Райчихинска Амурской области - по тем самым старым угольным карьерам, коих в избытке вокруг моего города на десятки километров. Но сегодня другой повод вернуться к этим местам.
У каменного забора, упиравшегося в кирпичную стену, росло старое дерево. Оно было одиноким по эту сторону ограды. Одиноким в городской суете и сутолоке, которые кипели на рынке, расположенном метрах в десяти от него. Именно здесь и облюбовал себе место человек, каждый день приходивший к дереву, как на работу. Он открывал футляр, доставал скрипку, забрасывал за плечо некогда дорогой шарф, и играл. Идущие на рынок и с рынка люди иногда бросали в этот футляр деньги, больше мелочь.
Православный приход в честь архистратига Гавриила располагался на окраине города в частном секторе, поэтому луковку купола, увенчанную резным крестом и выкрашенную синей краской, прохожие замечали издали. Старенький деревянный храм требовал ремонта и он по мере сил делался, но до столичной красоты ему было так же далеко, как до луны.
Жил-был человек, который много размышлял над жизнью. Думалось ему разное. О справедливости и несправедливости. О преступлении и наказании. О смерти и ее причинах.
Состав ритмично выстукивал на стыках рельс привычную дорожную мелодию. За окнами изредка, разрывая черное полотно ночи, мелькали мелкие станции или помигивали огоньками далекие редкие села. Очередная короткая двухминутная остановка, плавное начало движения и вот опять за окнами ночь.
Жил-был Мастер игрушек. Он занимался тем, что мастерил самые разные игрушки. Куклы, зайцы и жирафы, рыцари и роботы, сделанные его руками, всегда раскупались горожанами для своих детей. А он мастерил новые и новые игрушки. Одни из них умели ходить, другие говорить, третьи петь песни. Были даже такие, которые повторяли за ребенком слова или могли поддержать нехитрый разговор. Но не к этому стремился Мастер. Он знал, что рано или поздно любая, даже самая дорогая игрушка надоест маленькому человеку, и он забудет про нее. У игрушки могут сесть батарейки, ее можно будет сломать. А ему хотелось, чтобы купленную родителями куклу или медвежонка, ребенок не выбросил, а рос с ней, любил и, став большим, передал бы ее своим детям.
Люди умирают по-разному. Одни от сердечного приступа, другие гибнут в катастрофах, умирают от алкоголизма, от болезней. Но у Сергея все случилось иначе. В возрасте 27 лет он, идя по обледеневшей улице, поскользнулся, упал, ударился головой и сразу же помер, не осознав даже, что случилось.
Юбилеи всегда запоминаются, особенно шестидесятилетние. Георгий Сидорович встретил круглую дату в относительно хорошей физической форме, бодром настроении и в кругу близких.
Утро для Андрея было не очень добрым. После вчерашнего "мальчишника" в голове "плескалось пара килограмм свинца", а во рту ощущалось послевкусие Авгиевых конюшен.
Шел волк по лесу и вдруг остановился - крыса встала на его пути. Крупная, отъевшаяся, в шкуре лисы чернобурки. Остановилась поперек дороги, и ни с места.
Шел волк по лесу и вдруг остановился - крыса встала на его пути. Крупная, отъевшаяся, в шкуре лисы чернобурки. Остановилась поперек дороги, и ни с места.
В выходной в дверь постучали, потом настойчиво зазвонили в звонок. -Какого лешего? - пробормотал спросонья Денис. В его планах было проваляться в постели минимум до обеда.
(байки деда Мыколы) Станция Спартак затеряна на просторах Украины, как искристая капля влаги на утреннем лугу, седом от обильной росы. И нет в той станции, на первый взгляд, ничего необычного, а только неповторима она, нет подобной ей на свете, разве похожие белеют перронами, пахнут черемуховым цветом и соснами, и звучат свистками проходящие мимо них электрички.
Александр Михайлович блаженно расслаблялся в кресле у камина. Немного коньяка, сигарета, полночь. Его день был трудным и плодотворным - он совершил еще одну операцию по обналичиванию денег, и теперь заслуженно отдыхал.
Близилась новогодняя полночь. С небес тихо падал снег. Он казался искорками, на мгновение вспыхивающими и тут же гаснущими у земли. Аллея тонула в густых полосах мрака, разделенного пунктиром на светлые и чернильные пятна горящими уличными фонарями.
Альберт метался в поисках заработка - дополнительного. Основная работа не приносила большого дохода, а денег требовалось много. Правда, не так, чтобы уж очень много, но долги, кредит, алименты и квартплата съедали до 90% всего заработка. А питаться одними макарошками по совету заевшейся чиновницы он не собирался.
-Давай встретимся, - позвонил мой друг Саня. - Жена уехала в командировку, запрет на мальчишник автоматически аннулирован, пиво с тебя, закуска моя. Сказано, сделано.
Жил был Удалец - дуракам полный крындец: Кулаки пудовые, Голова - бедовая. И жил Кащей - Не ел щей, красавицами питался, И постоянно в рекламных роликах снимался.
Сергей Сергеевич руководил городом. Город был небольшой, как и бюджет, но сил и умения грамотно руководить городом приходилось тратить много. С одной стороны - внешней, выставленной на обзор прессы и телевидения. С другой же стороны, внутренней, особо напрягаться было не нужно. Скудные бюджетные ручейки буквально автоматически распределялись по определенным законами направлениям. А всякими массовыми мероприятиями на праздники занимались те, кто по своей должности должен был это делать. Поэтому у Семена Семеновича хватало времени на все, в том числе и себя любимого. Отвлекали от личных дел поездки в область, но они были нечастыми.
У приходского священника отца Михаила день прошел плодотворно. Закончив служить, он отужинал с матушкой, поцеловал детей, пожелав им спокойно ночи, и направился в свой кабинет, надеясь провести остаток вечера в чтении полезных для души книг. Кабинет - маленькая комнатка в домике при церкви, в которую поместились письменный стол, шкаф с литературой и маленький диванчик. Все скромно, просто, о большем и не мечталось. О том, что на дворе 21 век напоминал лишь персональный компьютер - современное средство связи и источник информации.
Храм. Он снился ему по ночам. Нечасто - в дни наибольшего беспокойства души, когда что-то не получалось в жизни, когда все, казалось, идет не так как нужно.
Однажды свинья, увидев, что доски забора, огораживающего свинарник, прогнили, сунула между ними свой пятак, дернула им вверх и выбралась в образовавшуюся дыру наружу. Невдалеке располагался городок.
Мы решили ограбить банк. Мы - это два товарища, финансовое положение которых готовилось разродиться очередными судебными исками по долгам за ЖКХ, капремонту, налогам, штрафам ГИБДД и прочему. И выхода не было, кроме как "брать банк".
В одном селе жили соседи - завистник и мудрец. У обоих было по коровенке, ветхому домишке и полю, которое они засаживали, обрабатывали, тем и кормились.
Веками ленивые люди подвергались гонениям. Лень осуждалась и считалась пороком, которая мешает человеку добиться успеха в жизни. Однако сегодня некоторые ученые полагают, что мы все немного погорячились. И на самом деле лень это всего лишь... защитная реакция организма.
На краю приусадебного участка росла черемуха. Каждую весну она, раньше других деревьев, выбрасывала зеленые листочки, потом цвела. Поесть спелых ягод слетались птицы, приходили люди. Осенью черемуха сбрасывала свой зеленый наряд и засыпала до очередного прихода тепла.
Весна была теплой - днем лед таял и тек по тротуарам мелкими ручейками. На ночь мама приоткрыла в комнате Марка форточку. -Пусть свежий воздух заходит, - сказала она, - спать будешь крепче.
Задумали католики и православные объединиться. Собрали общий церковный совет и решили, что отныне в православных храмах службу будут вести два священника - святой отец от католиков, и батюшка - от православных.
Олежек сидел на летней веранде маленького кафе в небольшом европейском городке и завтракал. Природа располагала в покою и лирике. На счетах Олежека лежали миллионы евро, двойное гражданство позволяло ему жить здесь, в своем доме, а руководить фирмой летать на родину пару раз в неделю.
Жил-был клоп. Обычный, постельный. И не жизнь у него была, а сказка. Во-первых, всегда в тепле. Во-вторых - всегда при еде. В-третьих... Короче, всё у него было хорошо. И решил клоп однажды выйти в мир, чтобы посмотреть, как там и что там.
На ферме все было налажено и отлажено. Куры несли яйца, коровы давали молоко, кролики постоянно что-то жевали. Но лучше всех жилось свиньям. Их кормили несколько раз в день и всех забот было, чтобы выйти во двор и валяться на солнышке или в тени, наслаждаясь бездельем. А еще у каждой свиньи был электронный чип, по которому можно было определить физическое состояние животного.
У дороги, ведущей в город, жил навозный жук, а в городе был большой рынок, на который каждый день везли товары. Одни везли шелка, другие - гончарные изделия, третьи - медные кувшины, кто-то вез украшения. Но больше всего на рынок везли продуктов.
