Аннотация: К деду Мыколе я забежал на Троицу. Не смотря на времена атеизма там, на Украине, поважалы - уважали религиозные праздники. И, если заставали кого, работающего во дворе или огороде, говорили, что это грех.
Мазанка деда Мыколы всегда была аккуратно выбелена снаружи и изнутри. Маленькие подслеповатые оконца вымыты, соломенная стриха - крыша, словно шляпка гигантского гриба покрывала хату сверху. Чисто выметенный глиняный пол засыпал слой зеленой травы, пахнущей покосом.
-Заходь, сынку! - приветливо улыбнулся старик. - Сидай до столу!
Несмотря на возраст, мы прекрасно понимали друг друга и, скорее, были друзьями, чем знакомыми.
-Расскажи еще какую-нибудь сказку! - попросил я старика. Ни в школьной, ни в городской библиотеках подобных рассказов не было, и фантазии для детского воображения часто черпались из таких встреч.
-Давно это было, - присев у окошка на деревянную скамью, начал дед Мыкола. - Про тот случай рассказал мне знакомый, а ему - его знакомый, у которого был друг, с которым все и произошло...
Петро - молодой видный парубок, жил в Киеве и работал грузчиком на причале. Бочки таскал, мешки на суда и на берег. Работал тяжело, потому и пил крепко. Но случилось ему полюбить Галину, дочь человека купеческого сословия. А ей - Петра.
Галина у отца была самой близкой душой. Ее мать умерла при родах, другую женщину отец не привел в семью, так и жил с дочерью, дав ей образование, и передав крепость своего характера. А красотой Галина пошла в мать - с лица, хоть воду пей.
Как не отговаривал ее отец от любви к Петру, бесполезно! Уперлась дочь - только за него и выйду, хоть камни с неба падать будут.
-Дам тебе добро на свадьбу, - согласился отец, - но твой Петро должен выполнить все мои условия. Первое, бросить прежнюю работу и разгульный образ жизни. Второе - выучиться грамоте. Третье - работать у меня, чтобы всегда был на виду.
Петро Галину любил так, что готов был хоть черту душу продать, лишь бы с ней быть!
И однажды случилось вот что...
Снимал Петро комнатушку в мансарде одного дома на Крутом Спуске, что упирается в своем окончании в Крещатик. Но ночевал там не каждый раз. То пьяный на причале спал летом, то встречал рассветы на реке, ловя рыбу. Но, как-то по осени, когда брусчатку улицы усыпали желтые листья каштана, он шел в задумчивости и размышлениях. Отец Галины поставил ему жесткие условия, переломить себя хотелось, но не получалось - то друзья увлекут в пьяный омут, то подруги завертят в своих жарких объятиях.
Шел, углубленный в свои мысли, и буквально наткнулся на встречного прохожего, чуть не сбив того с ног.
-Прошу прощения! - извинился Петро, подняв шляпу, упавшую с головы прохожего.
А когда встретился с тем взглядом, то остолбенел - стоял перед ним он сам, только одетый по-городскому.
-Что, Петро, - рассмеялся прохожий, - не ожидал увидеть своего двойника? Да и двойника ли? Но ты не журись! Пойдем, выпьем по кружке хорошего вина, поговорим по душам. Есть у меня к тебе одно предложение.
Вино было доброе, табак крепкий, и когда помягчело на душе у Петра, поинтересовался у незнакомца, кто он?
-Доппельгенгер, - ответил тот. - Хотя вряд ли тебе знакомо это слово. Но суть не в нем, а во мне. Знаю я и о Галине, и об ее отце, и о его условиях. Хочешь, помогу тебе в этом деле, и все будет по-твоему? Нужна лишь малость...
О чем там они договорились, было неведомо. Только пошел с того дня Петро в гору. Бросил прежнюю работу, забыл друзей и подруг, к спиртному не прикасался. За полгода выучился грамоте и счету, пошел под руку отца Галины работать, да так ладно дела вел, что тот вскоре доверил ему представлять свои интересы во многих вопросах.
Свадьбу сыграли богатую - весь Крутой Спуск гулял несколько дней, поздравляя молодых. Галина вскоре родила одного ребенка, потом другого. За несколько лет три девочки и один мальчик осчастливили Петра и Галину. Отец ее со временем по здоровью отошел от дел, передав все заботы о торговле любимому зятю.
Так прошло лет 15. И стала замечать Галина, что погрустнел ее Петро. Часто сидит, задумавшись, осунулся, словно по капельке уходила из него жизнь.
Не заболел ли, часом, любимый? Женское сердце всякую беду с ее близкими чует.
Разговорила она его однажды. И вот что рассказал ей супруг.
"Долго мы тогда с доппельгенгером сидели в закусочной - ели, пили, про жизнь обсказывались. И уговорил он меня душами меняться.
-Я тебе даю то, что ты хочешь, а ты через 15 лет поменяешься со мной. Себе заберешь мою душу - черную, и мной станешь. А я возьму твою - светлую, и тобой стану. Хочу пожить как человек. Хочу любить и быть любимым. Хочу наслаждаться людской жизнью!"...
На том и порешили.
То ли крепко выпил тогда Петро, то ли желание быть с Галиной оказалось крепче разума, а только ударили они по рукам. И вот, приблизился срок расплаты. Его черный близнец уже несколько раз приходил к Петру во сне, да про уговор напоминал.
Вместе с Галиной думал он, как от того уговора уклониться, и порешали они попробовать откупиться, благо денег поднакопилось усердным трудом немало.
И вновь встретил Петро своего черного двойника на том самом месте на Крутом Спуске, только не осенью уже, а по весне, когда каштан своими соцветиями - белоснежными свечами, мир радует.
-Договор дороже денег! - отказал доппельгенгер. - Готовься к обмену.
Еще пуще закручинился Петро. И не свою душу жаль ему было, не денег. Как было расстаться с любимой женой, деточками? И не просто расстаться, а отдать их другому.
Давно не ходил Петро в церковь - с тех пор, как на обмен согласился. А тут пошел. Другого выхода и не было. И рассказал все, как на духу, местному священнику.
Стар был поп, да многоопытен во всяких делах духовных.
-Изгнать твоего беса никак не получится, - сказал он. - Отмолить можно. Но только тебе самому. Как ты сам с ним договаривался, так тебе и отмаливать этот грех. В таком случае себя для этого мира не убережешь, а семью сохранишь.
Попрощался Петро с женой и детишками, и ушел в монастырь до конца жизни. Но двойник и там не оставлял его - все требовал исполнения обусловленного. И всякое в том монастыре в те годы происходило. То колокола сами по себе звенели, то двери открыть было невозможно, то монахов кто-то за волосы пребольно дергал. И другого хватало.
Прожил монахом Петро долгую жизнь, а как помирать приготовился, явился к нему в келью черный двойник, чтобы душу забрать - не оставил своей поганой затеи. А вот забрал или нет, никому не ведомо. Всё же божьим человеком отошел в мир иной Петро после соборования, исповеди и причастия.
Поговаривают, что доппельгенгер до сих пор появляется то на одной улице Киева, то на другой, ищет, кто бы на его уговор еще поддался. И всякий раз принимает облик того человека, которому что-то очень нужно от этой жизни.