Аннотация: Николай Дмитриевич почил в пятницу от сердечного приступа. Сидел в кресле перед телевизором, вздохнул как-то особенно глубоко, и представился. Какая уж тут "скорая помощь" - констатация смерти, не более того.
Николай Дмитриевич всякими потусторонними темами мало интересовался - материалистом был, но о возможном существовании загробной жизни знал. Но даже представить не мог, куда попадет после кончины.
А попал он на огромную свалку.
В своей жизни он видел немало свалок, но эта была самая большая. Точнее, бесконечная.
От горизонта до горизонта тянулась равнина, заваленная всяким мусором. Местами свалка горела, и тошнотворный запах резал легкие.
-Тебя за что сюда? - дернул его кто-то за рукав.
Позади стоял человек неопределенного возраста. По всему видать - местный бомж.
Николай Дмитриевич передернул плечами - не знаю...
-Ладно, - махнул бомж, - обживайся, ты тут надолго.
И скрылся за ближайшей кучей разнокалиберного мусора.
Обживаться на свалке? Николай Дмитриевич заслуживал лучшей посмертной участи! Но все же это был не худший вариант. Если была свалка, мог быть и ад, а туда попадать никак не хотелось.
Небо над свалкой было серым и низким и через него мутным пятном светило солнце. Иногда разноцветные горы мусора опрыскивал бисером серый дождик, а стаи ворон наводили своим карканьем глубочайшую тоску.
Николай Дмитриевич ковырнул мусор ногой. Из-под слоя старых смартфонов, планшетов и плазменных телевизоров выглянул краешек тетради. И это был листок из его дневника!
"Начинаю жить по-новому, - прочел он уже забывшиеся, расползшиеся от влаги, но написанные его рукой строки. - Бросаю курить, выпивать, перехожу на здоровое питание. Занимаюсь спортом..."
Как давно это было! И почти начал так жить! Встал в 5 утра, вышел на свою первую спортивную пробежку, поежился от холода, плюнул на всё, и вернулся в кровать. С курением и выпивкой получилось тоже самое, точнее, не получилось.
Он отшагнул в сторону и узнал свой телевизор! Он бы узнал его из миллионов! На пластиковой подставке его сын когда-то гвоздем выцарапал свои инициалы. Сколько времени он провел перед этим экраном! Телешоу, сериалы, передачи про рыбалку и охоту! Славное было время - с баллоном пива он усаживался перед этой "иконой" современной жизни на диван и отдыхал, часто, засыпая у мерцающего экрана.
Невдалеке кто-то тоже копался в мусоре. Николай Дмитриевич пригляделся - ба! - да это же его сосед Петька, алкаш, померший год назад от паленой водки.
Тот поднял лохматую грязную голову, всмотрелся в Николая Дмитриевича мутными глазами, узнал и коротко кивнул вместо приветствия.
-Алкоголик! - хмуро подумал Николай Дмитриевич. - Ты-то понятно за что здесь, а я почему?
Он присел на корточки и стал брезгливо ворошить мусор. А вот и пачка сигарет именно таких, которые он курил. Сморщенная, жалкая, она даже не пахла табаком. Рядом лежала кастрюля - точно такая, в которой его жена варила такие изумительные борщи!
-А это что? - копнул он поглубже.
Зацепившись за край пластика, он извлек наружу кусок цветного баннера, на котором все еще можно было прочитать: "Я против сроков повышения пенсионного возраста, и пока я... - дальше буквы исчезали, разъеденные ядовитой жижей свалки, и возобновлялись уже в конце... - такого решения принято не будет!".
Что-то знакомое было в этих словах.
С неба сыпануло дождиком. Николай Дмитриевич поежился, поднял воротник и, отложив баннер в сторону, стал ковыряться в мусоре дальше. Теперь в его цепких пальцах был зажат край большого пластикового полотнища.
В этот раз буквы на баннере были поярче, да и полотнище поцелей. Он встряхнул его и осмотрел. Несколько дыр, потертости, в одном месте облезла краска, но в целом Манифест - дальше буквы выцвели, гласил:
В 2004 г. каждый житель России будет платить за тепло и электроэнергию в два раза меньше, чем сейчас.
В 2005 г. каждый гражданин России будет получать свою долю от использования природных богатств России.
-Дела давно минувших дней, - грустно вздохнул Николай Дмитриевич.
Он еще покопался в мусоре, извлек из него несколько пластиковых труб, кусок проволоки, поставил трубы стоймя и, растопырив их внизу, соединил сверху. Поверх хлипкой конструкции уложил баннеры. Временное жилище было готово.
Он взобрался на самую большую кучу и осмотрелся. Везде, насколько хватало глаз, шевелились черные фигурки людей, местами кособоко стояли хлипкие жилища из картона и пластика. Свалка жила своей жизнью и в этой жизни Дмитрию Николаевичу был отведен свой угол. И надо было его осваивать.