Уже несколько дней, над неприступными, древними, как сам мир горами, где когда-то рассерженный Зевс приковал непокорного Прометея, шел снег. Его белые пушистые хлопья нежно укутывали непокорные скалистые выступы, возвышавшиеся над крутым серпантином горной дороги.
На коварном участке горной трассы, затерянной на границе Ингушетии и Чечни, уже несколько часов не было видно машин, и это было понятно: ведь только самоубийца, мог поехать в горы в такую непогоду. Но всё-таки нашёлся человек, посмевший нарушить в этот час невозмутимое спокойствие горных перевалов.
Потёртый, заляпанный грязью автомобиль Toyta Land Cruser, до этого так медленно карабкавшийся в гору, наконец-то остановился, заехав на самую высокую точку серпантина. Из машины не забыв о правиле мягко захлопывать дверь, вылез светловолосый мужчина 30-35 лет, державший в руках доселе невиданный в этих местах прибор, именуемый спутниковым телефоном.
Сразу набирать номер он не стал, а, вытащив из кармана чёрной кожаной куртки помятую пачку сигарет, закурил. И только сделав несколько глубоких затяжек, мужчина принялся за набор номера на телефоне.
После ряда пронзительных гудков, на другом конце послышался грубый мужской голос, своей интонацией скорее напоминавший оглушающий звериный рёв, нежели человеческую речь.
-Алло, это ты Майк?- С угрожающим рычанием произнёс голос
-Да, сэр, - подтвердил мужчина, - я бы хотел узнать как там мой новый репортаж.
- А как ты думаешь? - Взревел голос, - Неужели ты надеялся узнать, что я пустил в эфир твой сюжет, о том, как какие-то чеченцы расстреляли пленных полицейских?
Зачем мне такая чушь?
- Но простите сэр, - Майк попытался перебить своего редактора,- это событие освещали все ведущие информационные агентства
- Что мне "твои" агентства? - рявкнул на него редактор, я тебя, зачем в Чечню посылал?
Ты должен был привести новые сенсационные факты, свидетельствующие о жестокости русских по отношению к мирному чеченскому населению. Показать трупы расстрелянных русскими контрактниками чеченцев. Мне не интересно, какая задача стоит у других телевизионных кампаний. Наша задача - "взрывать" общественное мнение. А сюжетами о расстреле русских копов его никак не взорвёшь. Это тебе понятно?
- Сэр, - робко проговорил Майкл, - тут есть одно "но". Когда я уезжал в Чечню, я действительно верил, о том, что русские проводят "этнические чистки" мирного чеченского населения. Что когда я приеду суда, я увижу горы трупов мирных чеченцев. Но пока я этого не видел. Более того, те мирные чеченские жители, охотно расписывавшие в интервью "зверства русских палачей", зачастую являлись близкими родственниками боевиков. То есть они банально выгораживали своих куда более жестоких сыновей, братьев и мужей в глазах мировой общественности.
- Знаешь, что, - редактор сорвался на оглушительный крик, - Будь добр, подними одно своё место, и поездей по Чечне, повстречайся с полевыми командирами, и я уверен, что ты найдёшь тысячи таких доказательств. А то мне надоело платить тебе деньги, только за то, что ты не вылезаешь из Назрани, а в Чечне появляешься только с разрешения русских.
Вобщем так, - угрожающе заговорил редактор, - или ты в течение 48 часов, находишь такие доказательства, или ты уволен!
После этих слов, Майкл хотел с силой разбить телефон, о покрывшееся снежным налётом дорожное полотно. Но с трудом сдержав себя, он просто выключил его.
Мысли в его голове крутились с неимоверной быстротой. И вот в этот самый момент, когда чувства гнева и возмущения переполняли его, так как никогда до этого, у Майкла зазвонил сотовый телефон. Достав трубку, Майкл с удивлением отметил, что звонивший был в режиме "инкогнито". Движимый неожиданно проснувшимся чувством страха Майкл нажал на кнопку приёма...
Офицер спецподразделения "Вымпел" Сергей Макаров вот уже битый час лежал на позиции, терпеливо высматривая в прицел свою мишень. Затемнённое стекло оптического прицела бесшумной снайперской винтовки "Винторез" плавно переходило с одного боевика на другого. Но Сергей не шевелился, он дожидался своей главной цели. Объект находился внутри старого обветшавшего дома, а двое боевиков в камуфляже сидевших на грубой скамье возле веранды, видимо были телохранителями объекта и с покорностью сторожевых псов дожидались его появления.
Предохранители их автоматов были сняты, но Сергея это нисколько не пугало. Он был не один. Вокруг него находились товарищи из спецподразделения, готовые прикрыть его отход.
Наконец входная дверь открылась. Из дома вышел бородатый мужчина в военном камуфляже стран НАТО. На руках у него сидел мальчонка примерно пяти лет, крепко обхвативший отца за шею. Бородач улыбался девочке помладше, которая еле поспевала за ним, цепко ухватившись своей маленькой ручкой за грубую отцовскую ладонь. Следом за мужчиной из дома выходила симпатичная женщина в цветастой косынке и довольно мило улыбалась вслед удаляющемуся мужчине.
Увидев бородача, телохранители, незамедлительно поднялись со скамьи. Один из них махнул рукой водителю стоявшего неподалеку внедорожника и, забежав на крыльцо, внимательно осмотрелся по сторонам, задрав к небу дуло своего АК-74. Дав Задний ход, автомобиль медленно, но верно стал приближаться к веранде. Сергей занервничал. Считанные секунды оставались до момента, когда машина заслонит от него цель, и задание окажется проваленным. Сергей оказался в полном смятении чувств. Ещё в те далёкие годы юности, когда он был обыкновенным курсантом Московского института погранвойск КГБ СССР, он твёрдо знал, что хочет стать бойцом самого элитного спецподразделения страны, и упорно, со всем присущим ему энтузиазмом шёл к своей заветной цели.
Звание мастера спорта по стрельбе, звание мастера спорта по лёгкой атлетике, красный диплом Московского института погранвойск, всё, всё это было для того, чтобы однажды услышать: "Здравствуйте Сергей Анатольевич, мы из КГБ, из девятого отдела, отдела управления специальных операций".
Сергей был готов убивать. Но в качестве целей для своей снайперской винтовки он видел исключительно грязных, одетых в последние лохмотья бородачей, с гордостью рассказывавших западным журналистам о количестве убитых ими "шурави". Но Афганскую войну Сергею не пришлось увидеть, институт он закончил в 1992 году.
Сергей никогда не думал, что ему придётся размышлять о нравственности отдаваемых ему приказов. Но его самое первое боевое крещение, заставило задуматься об этом, и чуть было не привело к серьёзному психологическому срыву. Было это в октябре 1993 года. За несколько дней до тех кошмарных событий, руководство собрало бойцов их спецподразделения, и бойцов "Альфы" на учебном полигоне за городом. И им объяснили, какая у них будет стоять задача, в случае невозможности исхода мирных переговоров. Сергей был готов исполнять приказы, и без всяких вопросов был готов "мочить" зарвавшихся экстремистов, жадно рвущихся к власти. Но впервые увидев в прицел белый дом, он испытал глубочайшее потрясение: обложенных гранатами боевиков нигде не было видно, они были внутри. А вся площадь вокруг белого дома была запружена безоружными мирными людьми: романтично настроенными студентами, пришедшими суда, просто чтобы "потусоваться", стариками которых новое правительство привело на край гибели. В этих людей Сергей не был готов стрелять. Он с ужасом представлял, что на месте этих недовольных правительством пенсионеров, могли оказаться и его родители, проживавшие в подмосковном Звенигороде. Они то же были недовольны символами новой эпохи: ростом цен, катастрофическим падением рубля и многим другими факторами.
Терзаемый царившим в душе разладом, Сергей впервые в те дни обратился к вере. После того как священник провёл обряд крещения Сергея, он с несвойственной ему до того робостью приблизился к батюшке, и тщательно подбирая слова, спросил: "Можно ли получить благословление на службу?" Священник прекрасно знавший, о том, что происходило в Москве в эти дни, стараясь не выдавать своих чувств, после некоторого замешательства переспросил: "На что?"
Сергей не ответил, и, увидев отразившийся в глазах попа ужас, понявшего, о чём именно спрашивал его спецназовец, пулей вылетел из Церкви.
Но стрелять Сергею в октябре 1993 года не пришлось. "Альфа" и "Вымпел" отказались идти на штурм белого дома. Вся тяжесть работы по спасению России от зарвавшихся экстремистов, готовившихся залить страну кровью, и направить развитие событий по югославскому сценарию, взвалили на себя обыкновенные "срочники" из отряда "Витязь" ОДОН ВВ МВД РФ, и псковской десантуры.
И сейчас лёжа скользких промозглых камнях, Сергей понимал, что вся та неотвратимость выбора, от которой он сумел убежать в октябре 1993, словно какой-то зловещий, ужасающий рок вновь настигла его. И уйти от этого выбора нельзя. Если он не произведет выстрела, через несколько минут над долиной появиться боевой вертолёт Ми-24, именуемый в народе "Крокодилом", который, сделав несколько ракетных залпов, уничтожит всё живое рядом с машиной и домом. В этом случае погибнут и бородач с ребёнком, и женщина с девочкой. Не сделав ни единого выстрела, Сергей только увеличит количество возможных жертв.
-Папа, тихим голосом спросил у своего отца мальчик, перед тем как они переступили за порог дома, - когда я стану большим, я буду таким же сильным, как и ты?
- Нет, сынок, - засмеялся отец, - когда ты вырастишь, твоя слава намного затмит славу твоего больного старика.
- И что, - в детских глазах заблестели радостные искорки, - неверные тоже будут меня бояться?
- Тысячи неверных псов, будут трястись от страха, только заслышав твоё имя. И ты будешь их резать, до тех пор, пока тебя не сменит твой сын.
-Руслан, слезай с папы,- послышался из-за спины голос женщины,- ему надо уезжать.
- Не беспокойся Мириам, - ответил бородач, - наблюдая, как один из его телохранителей открывает переднюю, дверь внедорожника,- я давно ему обещал дать е посидеть за рулём, пускай немного посидит.
- Слезай, - беззвучно прошептали пересохшие губы Сергея
- Уходи! - крикнуло сердце. Еще секунда. И еще.
- Ну что же ты, пацан, - выдохнул он, увидев, как один из боевиков открывает переднюю, дверь внедорожника, и спустил курок.
Венгерская пуля с неслышимым обычному уху свистом разорвала холодный вечерний воздух, и настигла свою цель.
Мальчик судорожно схватил отца за голову, который, захлебнувшись собственной кровью и страшным проклятьем, падал на окрасившийся в багровый цвет земляной пол веранды, пытаясь непослушными пальцами зажать рану в спине сынишки.
Долину огласил пронзительный крик женщины. Мать Руслана, не помня себя от горя, рухнула на веранду и, обмазав свои руки в детской крови, закрыла ими лицо, не в силах совладать со своими чувствами. Стоявший на крыльце брат убитого, бросив оружие, рванулся, схватил племянника и, убедившись, что маленькое сердечко уже не бьется, зашёлся в каком-то диком, зверином крике, прижимая безжизненноё тельце к груди. Второй уже целился из автомата в сторону гор, тщетно пытаясь выследить снайпера.
Но было поздно. Несколько безмолвных теней в одно мгновение поднялись со своих насиженных мест, и бесшумно исчезли в вечернем сумраке. Сердце Сергея ещё долго билось в бешеном ритме, вспоминая улыбчивое лицо маленького черноволосого мальчика, и этот образ постоянно стоявший у него перед глазами всё никак не мог отпустить его.
- Алло, это Майкл Гордон, - прохрипел с арабским акцентом, неизвестный голос.
- Д-да,- волнуясь, проговорил Майк
- Несколько часов назад русскими "шакалами" был жестоко убит, сын известного полевого командира Асламбека Шамаева. Мы бы хотели, чтобы западные независимые журналисты воочию увидели злодеяния этих псов. И поняли, кто настоящее зло на Кавказе.
- А сам-то Шамаев жив? - Озадаченно переспросил Гордон
- Жив! - Угрожающе прохрипел голос,- но он ранен, и увидеть вам его не удастся
- Значит, мёртв, - быстро сообразил Майк.
- Вы приедете к нам? - Задал вопрос хрипун
- Конечно, - машинально ответил Майк, на ходу ощупывая куртку в поисках блокнота.
Положительные чувства, охватившие Майка, были настолько сильны, что он не пожалел денег, чтобы сообщить шефу "препреятнийшее" известие.
Судорожно набирая номер спутникового телефона, он всё никак не мог поверить в свалившееся на него счастье, без конца повторяя: "Убитый русскими ребёнок, надо же какая удача, надо же какая удача"
На конец после ряда продолжительных гудков, на том конце послышался недовольный голос шефа: "Что тебе, чёрт возьми, опять от меня нужно? А Гордон? Чего ты опять звонишь?"
- У меня есть хорошая новость!- Закричал Гордон не в силах скрыть свою радость, - в горах русские по ошибке подстрелили, малолетнего сына полевого командира Асламбека Шамаева, и меня только, что позвали туда.
Не медленно езжай, - закричал в трубку шеф, - будь там первым! Будь первым сукин сын!
-Конечно,- улыбаясь во весь рот, - ответил Гордон, - я и так всего в двадцати километрах от этого места.
- Бог любит тебя Гордон, сукин ты сын, - чуть ли не плача от радости, произнёс шеф.
- А вы меня недооценивали, - не скрывая удовольствия, - ответил Майкл. А потом на секунду задумавшись, спросил: "Сэр, а как же мальчик? Я не думаю, что в нашем контексте уместно выражение, что Бог любит меня".
-Выкинь всю эту религиозную чушь из головы Майкл,- посоветовал шеф, - ей не место в нашем мире.