Полёт длиною в 30 лет.

Самолёт шёл ровно, за маленьким окошечком-иллюминатором, мелькали различные пейзажи, а постройки, выглядели, как игрушечные домики. Синее небо простиралось на много километров, только кое-где куцые облака парили на фоне гладкой синевы. Верхушки далёких деревьев нежно прикрыли горизонт. Ком солнца только, только засветил во всю силу, так как ещё только полдень. Неровные ветки дорог прорезали поселения, через поля тянулись сельские пыльные трассы. Вереница автомобилей растянулась червяком на шоссе. Яркие полосы рек и различных водоёмов смотрелись отчётливо на фоне песчаных, крутых и пологих, берегов. Стаи уток попарили в воздухе и опустились на безмятежную водяную гладь, спокойствия... Рой пчёл кружил над огромным полем с различными видами трав, перенося пыльцу с одного места в другое.

Яркое солнце слепило Андрея Андреевича сквозь стекло. Депутат задёрнул шторку и повернулся лицом к столу, на котором стоял стакан с прозрачной минералкой и ноутбук. Потёр переносицу, помассировал виски и открыл верхнюю часть лэптопа. Выскочило окошко пароля. Андрей Андреевич отбарабанил по клавишам комбинацию букв и цифр. Экран моргнул, теперь выполз рабочий стол, где было множество документов, и замусоренная электронным сором корзина. Депутат её очистил, выполнив нехитрый, всем доступный алгоритм действий, очищения. Кликнув клавишей по значку интернета, депутат зашёл в "Рамблер".

Он решил посмотреть последние новости, которые творятся в мире. Пальцы застучали по клавиатуре. Андрей Андреевич залез во всемирную паутину. Опять большинство "уток" было про политических деятелей и звёзд шоу бизнеса.

Очередная сенсация о том что Филипп Киркоров, ударил на презентации - конференции, газете "Правда", Аллу Пугачёву. Депутат поморщился, будто откусил большой кусок лимона.

Не увидев нечего нового, закрыл ноутбук, и выудил из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон.

Откинул верхнюю крышку аппарата, и немного подумав, ткнул пальцем в клавишу. Нажав на кнопку контактов, он выбрал из списка, старого приятеля, Сашку, с которым, когда-то учился в одной школе, а после, в одной войсковой части и одной роте, но в разных взводах.

В трубке начались гудки (депутату было плевать на предосторожности, и он не выключил на время полёта телефон, наверно его заверили, что самолёт экранирован от электро - магнитного излучения). Вдруг в динамике телефона раздался хриплый, искажённый помехами голос Сашки. Андрей Андреевич, так сказать, засветился от счастья, от предстоящего общения со старым другом, которого не видел больше трёх лет:

-Привет, Сань, как жизнь? - голосом полной радости поинтересовался, депутат.

-Да так потихоньку, сейчас еду в машине на Роскон, а ты где, как сам?

-Я-то сейчас депутат, ну в принципе тебе известно, так что дела супер, всё есть. И машины, и соответственно деньги, и дорогие девушки. Всё есть, а покоя нет. Если что, лечу в самолёте, примерно сейчас над Ногинском.

-Не понял, а что такое у тебя случилось? - перепугался старый друг.

-Да всё осточертело, надоели все эти поездки, хочу уже где-нибудь осесть, приблизительно в Майями. Там хорошо, тепло, но предварительно заведу себе постоянную девушку, а не так одна на ночь, да и возраст уже не тот. Да один геморрой с новой должностью, блин и всяких проверок будет больше, и соответственно зарплата выше. И пивной животик, постепенно нарастает, и во время секса отдышка появилась, - депутат улыбался уголком рта.

-Да, ладно с кем не бывает, брал бы с меня пример уже скоро пятнадцать лет с момента свадьбы. А ещё форму держу, эх ты... Жеребец... Не желаешь ли ты...

-Стой! Подожди! Ты намекаешь, что мне стоит прийти? Я только с радостью! - прервал собеседника депутат.

-Да, да приходи, я тебе звякну ещё. Отмечать мы собираемся где-то примерно через месяц. У меня на дачке, под Владимиром.

-О, хорошо, как раз пока мало планов. Ну ладно, до встречи. Надеюсь, точно вырвусь к тебе.

-Пока, Андрей!

Конечно общение со старым, давним другом, которого не видел более трёх лет, вышло мятым и так сказать, скомканным. От чего-то на душе образовался неприятный дружеский осадок. Разговор оборвался, депутат так и сидел, улыбаясь уголком рта. Телефон он положил на столик и позвал стюардессу, Людочку.

-Людочка, сделай мне кофе, пожалуйста, только без молока, и тем более, без сахара. Ещё... э-м-м, захвати утреннюю прессу, может быть там что-нибудь... Ладно, всё иди. Свободна, только кофе не забудь.

Через минуту появилась молоденькая девушка, лет двадцати, не более, на маленьком подносе стояла миниатюрная чашечка с кофе. Депутат глянул, на стюардессу, прошёлся взглядом от ног до бюста, и остановился на лице.

Губы накрашенные, розовой помадой, тени на веках, и блёстки на щеках, настоящая гламурная девочка. Мини юбка до середины ягодиц, чёрные туфли, форменный пиджак и галстук с надписью "АвиаАн".

-Вот, Андрей Андреевич, ваш кофе, как вы и просили, - стюардесса поставила поднос с чашкой, на столик, и положила рядом свежую газету.

-Спасибо, Людочка!

Депутат взялся двумя пальцами за ручку чашечки и пригубил напиток. И это оказалась... оказалась омерзительная гадость, а не кофе. Такое пойло только на свиноферме разливать. Девушка просто на просто загубила прекрасное кофе

-Что, ты мне принесла, Людочка? Я тебя попросил кофе, а не это, подобие, с цикорным привкусом!

Он взял и выплеснул содержимое чашки на стюардессу, а саму посуду запустил в угол салона, где она со звоном ударилась о стену и разлетелась вдребезги. Осколки брызнули в разные стороны, орошая крошевом ковровый настил.

Стюардесса отпрянула, чуть не упала, и начала разворачиваться.

-Всё, иди отсюда, и научись варить, или хотя бы, делать кофе. Кстати с завтрашнего дня уволена, и... и позови Федю Котко,- пренебрежительно, апатично, бросил слова, Андрей Андреевич.

Стюардесса, развернулась, заревела и убежала в отсек обслуживающего персонала. Только каблуки высоких туфель мелькали. Девушка скрылась за занавеской, перед этим, резко её отодвинув.

Людочка стояла в уборной около раковины и плакала. Слёзы смывала водой. Тушь потекла, оставляя мутные разводы на щеках. Она тщательно уже затёрла пятна, на жилетке, от кофе, но небольшие остались. Девушка приводила себя в порядок, разводы от косметики, окончательно стёрла, ещё раз умыла лицо, и убрала одноразовым платком помаду. Салфетку она выкинула в рядом стоящую урну.

Через несколько минут она решилась выглянуть из-за шторки в салон. Андрей Андреевич сидел на своём месте. Крутил на среднем пальце брелок ключей от машины. Иногда тот замирал взглядом на одном месте. К чтению свежей газеты Андрей Андреевич так и не приступил, та так и лежала свёрнутая на столе.

Людочка, очень не любила Андрея Андреевича. Часто выплёскивал злость на сотрудников, деньгами крутил направо и налево. А с другом своим заговорил так ласково, что на миг могло показаться, что депутат хороший, добрый человек... Но всё же он ей противен, но платил много и щедро. Часть зарабатываемых денег, стюардесса отдавала престарелой маме.

Старушка жила в деревне в Харьковской области. Из детей только Людочка, был ещё и сын, но тот погиб в автокатастрофе. Так что одна надежда и опора у престарелой мамы.

Депутату было уже за сорок пять. В щеках пухл, лицо загорелое, носил исключительно серые костюмы, а характер очень скверный. Его ненавидела большая половина обслуживающего персонала, остальные же относились к нему апатично. Андрей Андреевич часто закатывал скандалы, у него был визгливый тоненький голос, совсем несвойственный его комплектации. Иногда выдавал зарплату не вовремя, но сразу и много. Людей увольнял, с частотой в неделю. Так что особо у такого начальника не поработаешь. Деньги не задерживались в руках, при первой же возможности он мог позволить всё. А такая возможность у него всегда.

Девушка налила себе, из запасов хорошего, коньяка. Достав нож, отрезала тоненькую дольку лимона. Сок фрукта прыснул на разделочном столе. Стюардесса понюхала дольку, и, выпив коньяк, закусила ей. Сморщила лицо, так как лимон кислый. Охнула и села на пуфик, скинув с ног, натёршие пятки, туфли. Немного посидев, не шевелясь, как в ступоре, стюардесса позвала охранника, ни к кому конкретно не обращаясь:

-Федюнь, иди тебя Андреич зовёт, сам не свой сегодня, хотя он такой, гад, всегда.

И тут же прикусила язык, депутат находится всего, грубо говоря, в пятнадцати метрах. Не дай Бог, услышит этот ирод, потом ещё уволит, а у Людочки, и так мама старенькая.

Послышались шаги, скоро в помещение нырнул Котко. Охранник был в белой рубашке, в коричневых вельветовых штанах, подпоясанных широкой офицерской портупеей, под плечом протянут ремень наплечной кобуры для пистолета. Кстати с, которым, Фёдор не расставался даже в постели. Работа такая - телохранитель. Даже во сне надо быть начеку, дабы не распрощаться с жизнью.

Мимо неё, вышагивая, прошёлся охранник Фёдор, он следовал в основной салон, где сидел Андрей Андреевич. Охранник бросил мимолётный взгляд на Людочку, заметил на лице маску огорчения и грусти. Остановился, присел на корточки перед ней и заглянул в глаза, которые были небесно-голубые и полные слёз, как не пыталась стюардесса их скрыть, так и не вышло...

-Люда, что опять случилось? - обеспокоился Котко.

-Да этот толстый свин Андреич, совсем заманал, взял, на меня кофе выплеснул, видите ли, ему оно не понравилось. Попросил газету так к ней и не притронулся, зачем только несла?

-Что взять со скотины, ладно не расстраивайся,- охранник подался вперёд и поцеловал стюардессу в щёчку.

Нехотя отольнув от неё, Фёдор выпрямился, потёр шею и направился к извергу, и просто бесчеловечному существу. Его настроение мгновенно ухудшилось, будто они ментально на подсознательном уровне связаны с Людочкой. Так и хотелось стукнуть в "дыню" этого начальника.

Фёдор подошёл к депутату и остановился. Он не решался первым начать разговор с начальником, так как злой работодатель, хуже злого льва. Но, всё же немного помявшись, Котко сказал Андрею Андреевичу.

-Вызывали, Андрей Андреевич?

"Вот жирная свинья"- проскочила предательская мысль у охранника, и тот после неё мысленно сплюнул.

Результат имел место быть только на третий раз. Андрей Андреевич оторвался от созерцания брелока и посмотрел осмысленным взглядом, на объект своего беспокойства.

-Ну что тебе, Федь? Я только начал забывать про этот неприятный на вкус, кофе, и неопытную стюардессу.

-Вы же сами попросили Люду, что бы позвала меня. Ну ладно не в этом суть. Мы через двадцать минут садимся.

-Хорошо нет проблем, все, а теперь можешь идти.

Охранник развернулся, состроил гримасу, но мгновенно убрал её с лица.

И тут началось: Самолёт тряхнуло, задребезжали сидения, Фёдор завалился на бок, депутат свалился с кресла, ударился подбородком об пол, сверху плюхнулся ноутбук, стакан слетел со стола и упал за кресло. Андрея Андреевича сильно приложило плечом об стену.

Самолёт ещё сильнее повело, потолок теперь находился сбоку. Из специальных отсеков выпали маски для искусственного дыхания. Людей швырнуло в потолок, дух из лёгких выбило. Раскрылись отсеки для ручной клади. Со всех столов попадали стеклянные вазочки с цветами, разливая по полу воду. Под потолком сыпанул сноп искр. Они отразились в брызгах содержимого ваз. Депутат схватился за рёбра, под рубашкой расползлось алое пятно.

Он вскрикнул благим матом. И тут в салон влетела Людочка, её стюардесский берет, слетел, на её ногах не было туфель. Девушка увернулась от багажа, который повалился с полок. Чемоданы стукнули её по ключице, стюардесса дёрнулась от боли. В глазах потемнело, к горлу подкатил тошнотворный ком, из носа брызнула кровь, и каплями стекала по подбородку, за шиворот. Она завизжала, самолёт ещё раз тряхнуло, её ударило со всей силой об иллюминатор, и последнее что заметила Людочка это лес, который был всего в нескольких метрах от фюзеляжа самолёта. Девушка об раму сильно треснулась скулой, и сознание поплыло. Тело скрутила судорога, по пищеводу прошёлся рвотный спазм. Воздух из лёгких спёрло. Перед глазами заплясали чёрные мухи, предвестники потери сознания. Оно удалялось в тёмные недра небытия. Связь с миром оборвалась.

Андрей Андреевич, впечатался спиной в Фёдора, у которого из наплечной кобуры вылетел пистолет. Их ещё раз подкинуло, чёрный корпус ноутбука больно долбанул по коленке охранника. Фёдор взвыл. Депутат того отпихнул и обхватил руками за спинку, кресло. Чемоданы поползли по слегка наклонённому полу, один стукнул охранника по щиколотке. Фёдор повторно взвыл, припоминая чью-то мать. Депутат поднялся на ноги, но вдруг...

Самолёт качнуло, послышался громкий треск, несколько стёкол иллюминаторов полопались, осколки прыснули в разные стороны, один чиркнул Андрей Андреевича по щеке, оставляя глубокий след пореза. Что-то под потолком заискрило. Тело стюардессы упало между пассажирскими креслами. Её волосы растрепались. Обломки веток с верхушек деревьев, залетели в салон в зубастые рамы иллюминаторов.

Фёдор бросил быстрый взгляд на тело Людочки, слёзы навернулись на глаза. Охранника откинуло на сидения, он треснулся спиной об подлокотник.

Руки депутата соскользнули с обивки кресла, и он упал на брюхо, треснувшись подбородком об пол. Уже второй раз, теперь вместо ушиба там появилась рваная полоска кожи. Всё в сознанье моментально перевернулось, всё перемешалось. Хотя сейчас трудно судить, где что.

Искры из-под потолка опять брызнули в разные стороны, свет в салоне погас, только скудные остатки просачивались в разбитые, и кое-где уцелевшие иллюминаторы. Фёдор пробежался взором по окошкам, одного крыла самолёта не было. Турбину охватил огонь, запахло гарью, чёрный дым поднимался ввысь. Впереди показалась высокая вековая сосна. Следом случился сильный удар, фюзеляж затрещал, крыло самолёта окончательно вырвало, самолёт тащило вперёд. Крыло протаранило ещё несколько деревьев и остановилось. Огонь с турбины перекинулся на близлежащие деревья. Загорелась, пропитанная смолой, хвоя, высоких сосен леса.

Занавески из отсека, обслуживающего персонала распахнулась и оттуда покатилась тележка, в которой обычно стюардессы возят продукты для пассажиров. Она врезалась в груду ручной клади, протаранила её и помчалась дальше.

Самолёт накренился, носом вперёд, всё ещё, ломая беззащитные деревья, судя по количеству, леса.

Охранника Фёдора откинуло в сторону кабины пилотов. Он врезался спиною в пластиковую дверь, разделяющую пилотов, и пассажиров. Из груди выбило дух, всегда больно получать в "дыхло". Телега на маленьких колёсиках приближалась, набор разномастных напитков с неё разлетелся в разные стороны, часть облила депутата.

Андрей Андреевич матюгнулся. Телега пронеслась мимо рядов сидений и врезалась прямо в грудную клетку охранника. Тот охнул, и последние мысли покинули его голову. Хотелось схватиться за грудь, но физически, охранник, уже это сделать не смог. Фёдор потерял сознание. А телега так и осталась прижимать его к двери.

Депутат перепугался не на шутку, он не хотел так погибать. Сердце билось в грудной клетке, как птица в неволе. Страх накатывал на него постепенно. Зрачки максимально расширились, и уже перед глазами пролетела вся жизнь...

Андрей Андреевич, ухватился за подножку кресла. Самолёт всё ещё тащило по деревьям юзом. Его неимоверно трясло. По полу, потому что он сейчас под наклоном, катилась посуда, разбиваясь об различные препятствия. Хотя в обычных самолётах запрещена хрупкая стеклянная утварь, депутат пренебрегал безопасностью. Мимо лица Андрей Андреевича прокатился стакан, врезался в телегу, которая придавила охранника Фёдора. Тот находился в полу стоящем положении, опустив голову на грудь. Из уголка рта стекала алая струйка крови.

Рёбра депутата прострелила боль, он ещё в самом начале ими сильно ударился. Рубаха от крови прилипла к телу. Андрей Андреевич цыкнул, его потянуло тоже по наклонности. Он держался изо всех сил, который практически покинули его пухлое тело.

Самолёт качнуло, на чём-то подкинуло, всё в салоне подпрыгнуло, телега завалилась на пол. Тело охранника рухнуло сверху. Его голова безвольно стукнулась об колёсико, рассекая бровь. Но Фёдор Котко не очнулся.

Из-под кресла показалась рукоять пистолета, но после очередной встряски скрылась в недрах хаоса, царившего в салоне.

Машину опять подкинуло, она перевернулась брюхом к верху. Отсек, где находилось шасси, раздробило ветками. От колёс ровным счётом не осталось и мокрого места. Только кое-где лохмотья шин оплетали диски. Створки отсека во время ползка юзом сорвало.

Андрей Андреевича приложило всем телом об угол столика, угол треснул. Подкинуло на полметра, над полом, и опустило головой об стену. Дыхание спёрло, перед взором устроили балет кровавые мушки. Депутата затошнило, голова раскалывалась, словно между полушариями мозга воткнули раскалённую арматуру. Зрение потеряло контраст, чёткость пропала, и мушки сменились тьмой...

Самолёт остановился на краю леса в городе Железнодорожный. За машиной остался большой участок поломанного леса, где штабелем лежали вековые деревья. Нос транспорта прочертил глубокую колею, на устеленной хвоей земле Корпус потерял свой ослепительный блеск, теперь весь фюзеляж представлял собой рванину. Хвостовая часть сильно деформирована. В голове самолёта разбиты все стёкла. Пилоты погибли, в их отсеке царил хаос, и теперь разобраться где люди, а где металл стало очень трудно. Но главное что всё равно, не смотря ни на что, они живы: Людочка, Фёдор Котко и Андрей Андреевич.

Самолёт остался в таком положении на тридцать лет...