Солнце заходило за холм и дневная жара понемногу спадала. Лагерь новоприбывшей труппы гладиаторов помещался рядом с грязноватым местным колизеем, типичным для захолустных городков Империи. Тренировки закончились, и Светоний, пожилой тренер труппы, склонившись над костром, жарил на вертеле ободранного зайца. Неподалеку от него у костра сидели двое гладиаторов помоложе - гигант с лоснящейся бритой головой и другой, покрытый татуировками с ног до головы, и играли в кости. Окрашенные закатным солцем склоны холмов были покрыты плюшевой темно-зеленой растительностью, из которой тут и там высовывались красные крыши вилл.
Светоний подлял голову, огляделся и вздохнул.
- Было классное курортное местечко. - сказал он. - Сейчас не то. В старые времена, помню, приежали мы сюда со Спартаком, такого шороху наделали...
Игравшие подляли головы и посмотрели на старика с любопытством. Татуированный спросил:
- Ты знал Спартака?
- Так же, как тебя, - ответил Светоний. - Пять лет суп из одной миски с ним суп хлебал - фигурально, конечно. Золотое время было...
- И ты знаешь, как он погиб?
Старик хмыкнул, плеснул полускисшего фалернского из бутыли на угли и они зашипели.
- Со Спартаком я познакомился лет пятнадцать назад, - начал он - когда его только привезли из Фракии. Он был неплохо сложенным парнем с широкой белозубой улыбкой, не скажу, чтобы страшной силы, ноги у него были не очень крепкие, но голова работала, скажу я вам, здорово. Он выиграл с десяток боев, последний у самого гунна Сигурда, который тогда гремел. Кроме этого, было в нем нечто этакое, что привлекало плебс и тянуло к нему баб, и вскоре он стал бешено популярным...
- Говорят, его даже освободили от оков и отпустили на свободу - произнес бритый.
- А на хрена ему та свобода была нужна? - раздраженно спросил Светоний. - И оков никаких не было в помине. Времена другие были, помнимаете? Гладиатор тогда был первый человек в Империи, особенно такого класса, как Спартак...ну и я тоже не последним тогда был... Хотя он и считался рабом, его вилла по размерам превосходила виллы его хозяев и жил он как царь... Каждый владелец таверны в Неаполе или Помпее почитал за честь, когда известный гладиатор заходил к нему перекусить; каждая молодая матрона предпочитала, чтобы ее дефлорировал Спартак, а не ее вечно пьяный женишок, окруженный толпой женственных паразитов. Домохозяйки Италии ставили его портреты и бюсты в спальне для плодородия; для диктатора Спартак был наипервейший друг, и ни одна оргия во дворце не проходила без его участия. Ну, и естественно, бабки вокруг него крутились бешеные. Консулы, сенаторы и трибуны толпились в прихожей: поддержка такого парня - залог популярности у плебса и победы на выборах. Какие уж там оковы...Лихорадка была такая, что детишки патрициев складывали с себя все почести и нарочно записывались в рабы-гладиаторы...
Татуированный и гигант прекратили играть и слушали Светония, затаив дыхание. Старик разделывал зайца, ловко орудуя ножом.
- Хороший боец класса Спартака - продолжал он - собирал полную арену в Риме или в Неаполе и приносил владельцу до пяти талантов чистыми за одно представление - целое состояние... Хозяева на нас надышаться не могли - шутка ли, потерять такое вложение денег! Лучшие врачи Рима следили за каждым нашим чихом... Против действительно сильных соперников Спартака уже не ставили, в основном против эффектных но бестолковых гигантов, а львов и тигров заранее подпаивали. Да и то сказать - основные битвы теперь у нас, гладиаторов, происходили тогда не на арене, а в спальнях римских матрон. - Светоний приосанился и глаза его мечтательно заблестели. - Естественно от такой жизни Спартак обленился и обрюзг.... Однако бешеная перекупка хороших гладиаторов продолжалась, цены на них росли и вскоре Спартак стоил раз в десять больше, чем он мог заработать для владельца за всю свою жизнь. Тем не менее он становился все дороже и дороже, и последний кто купил его, потратив все деньги своего отца, был молодой шалопай Марк Лициний Красс...
- Красс, который его потом и разбил? - спросил бритый.
- Не перебивай. Красс по молодости лет считал себя крутым бизнесменом и рассчитывал вскоре перепродать Спартака и удвоить свое состояние. Но произошла накладка - в те дни из похода на Восток вернулся Помпей, приведя с собой множество рабов из скифских и монгольских степей...
Светоний вздохнул и задумался.
- Монгольские рабы были на вид неказисты, но свирепы... Резали они друг друга на аренах без сожаления, ну и конечно, плебс на них сразу запал. К тому же их было несметное количество, и стоили они почти ничего. Цены на местных гладиаторов рухнули в одночасье, и чтобы как-то компенсировать потери владельцев, те из нас, кто вовремя не подсуетился, были половлены в своих виллах, закованы в кандалы и посланы сражаться. То же самое намеревался сделать и Красс. Сначало он было попытался перепродать Спартака, но ни у кого из покупателей уже и денег таких не было... Ну а мозги у Спартака работали отлично, и он был хорошо подготовлен. Перспектива быть посланным в подземелье и сдохнуть от рук монгола его не устраивала, денежки у него уже были припрятаны в надежном месте, и когда легионеры Красса явились к нему на виллу, его и след простыл. Что творилось с Крассом и другими прогоревшими лохами-патрициями в те дни - не передать. Некоторые с горя побросались на мечи, другие продали себя в рабство и погибли на арене. Ну и из старой золотой гладиаторской сотни тоже осталось немного - почти всех поубивали, только я и остался...
Первые месяцы Спартак прятался по квартирам подруг-гетер. Через некоторое время ему это осточертело, он обьявился с десятком приятелей в горах и сначала они было попытались поднять местную чернь и двинуть на Рим. И тут сенат действительно испугался. Из-за падения цен на гладиаторов город находлися в жутком состоянии - богатейшие семества и древнейшие роды были разорены дотла. Не было уже ни прежней роскоши, ни веселья, ни празднеств, ни уверености в будущем; большинство боеспособных легионов завязло в Малой Азии и надо было как-то выходить из дурацкого положения... Тут появился Красс и стал упрашивать сенаторов выделить ему из казны значительную сумму на армию для подавления бунта. Те согласились, и, получив деньги, Красс на коленях пополз к своему старому корешу Спартаку умоляя его взять часть и убраться куда подальше. Спартак уже к тому времени уже понял что из его затеи с Римом ничего не выйдет и согласился на треть суммы. Ударили они по рукам, бабло распилили, и с тех пор о Спартаке не было слышно... Красс, довольный тем, что ему удалось компенсировать финансовые потери, вернулся в Рим; сенат, обрадованный, что все кончилось полюбовно, обьявил его победителем и назначил ему триумф... Для порядка распяли с десятка два подвернувшихся голодранцев на Аппиевой дороге, писцам была дана команда подправить историю и дело быстро замяли....
- Ну и где Спартак теперь? - спросил лысый.
- А кто его знает - устало ответил старик - Вернулся наверное в свою Фракию, может царем там стал. Денег-то у него немеряно...
Мимо них, громыхая щитом, прошел свирепого вида монгол в лисьей шапке.
- Вот понаехали, суки косоглазые, - расстроенно сказал Светоний. - Изгадили такую благодать - и, спрашивается, кто их сюда звал?...
Он изобразил на своем лице улыбку и приветственно махнул монголу рукой. Тот в ответ ощерил ряд желтоватых зубов и помахал в ответ. Слушатели подавленно молчали. Костер догорал и угли мерцали в наступившей темноте. Светоний еще раз еще раз вздохнул, налил себе вина в чашу и принялся за еду.