-- Молодой человек, попутчиков не берете? - крикнул Двуногий, пытаясь догнать жеребца.
-- Я не человек, - презрительно бросил Конь, не сбавляя шага.
-- Че-ло-век, - протянул Двуногий, - это слово уже давно потеряло свой смысл. Сейчас так называют всех, кто хоть как-то умеет говорить. Впрочем, раньше тоже так было.
Конь резко остановился.
-- Раньше? Вы из прежних?
-- Да, - робко проговорил Двуногий. Он не знал, как собеседник на это прореагирует.
-- А что же это такое? - Конь кивнул на торчавший из штанов Двуногого хвост.
-- Маскировка.
-- А, ну да, понимаю, понимаю... Не всем приятно смотреть на правильное.
-- Это так, - Двуногий неловко переминался с ноги на ногу, - так как насчет попутчиков?
-- Ладно. Пес с вами, садитесь.
Конь присел, чтобы Двуногому было легче забраться ему на спину.
-- Вы правы, - усмехнувшись, сказал Двуногий, - Пес со мной. Затем три раза свистнул.
Затрещали кусты, и на поляну выкатилась рыжая лохматая собака, свалявшаяся ее шерсть, была обильно усыпана репейником.
-- Здравствуйте, - прохрипел появившийся, обращаясь к Коню, - извините за мой внешний вид.
-- Ничего страшного, - утешил его Конь, - а к чему вообще этот цирк?
-- Вы же сами сказали, - вмешался Двуногий, - не всем приятно смотреть на правильное.
-- И вы из прежних? - от удивления Конь прищелкнул языком.
-- Из прежних. И горжусь этим! - Пес попытался придать лицу надменное выражение.
-- Трое прежних на одной поляне, - протянул Конь, - бывают же совпадения.
-- Действительно странная встреча, - обрадовался Пес, - вы тоже до Катаклизма жили?
-- Ну да, раз говорю. Совсем ребенком.... Тьфу, то есть жеребенком тогда был. За мамкой бегал, травку щипал. Не думал ни о чем, потому, что мозгов не было. Их тогда ни у кого из наших не было. Тяжкое это бремя - думать.
-- А вас никто и не заставляет, - почему-то обиделся Пес, - К Хирургу, чик-чик, и вы - овощ.
-- Ха! Нет никакого хирурга. Миф все это. Вранье!
-- А может и Охотника нет? - не сдержался Двуногий.
-- А вы может его видели?
-- Видят его только один раз, после уже не видят ничего.
-- Как это типично.
Они остановились. Дорогу переползала стая мохнатых гусениц. Вожак стаи, увенчанный кривым рогом, почуяв чужаков, приоткрыл поры, выпустил ядовитую слизь и угрожающе зашипел. Не дождавшись прямого нападения, он поводил слепой мордой из стороны в сторону, потом ощетинил передние лапки и начал тыкать ими в разные стороны, отчего стал похож на разъяренного фехтовальщика. Это занятие ему вскоре наскучило, и стая флегматично двинулась вперед.
-- Ничтожные твари, - констатировал конь.
Двуногий с псом переглянулись, но промолчали.
Когда процессия из гусениц переползла дорогу, троица двинулась дальше. Некоторое время путники сохраняли молчание. Первым не выдержал Пес:
-- А Кесаря, - начал он, - Кесаря тоже нет?
-- Да что вы прицепились? - разозлился Конь, - да, нету, и вы это сами знаете!
-- Позвольте, а что же тогда есть?
-- Есть огромная планета, вся залитая ядовитой водой, и на ней три несчастных малюсеньких островка, на которых борются за жизнь, заметьте - за жизнь, не за власть, твари, и им это на фиг не надо. И нет никакой Системы, никакого Кесаря, никакого Хирурга и никакого Охотника.
-- Ну, что-то ведь есть, - не отставал Пес, - кто всем заправляет, как, по-вашему?
-- Никто. Каждый сам за себя.
-- Как у вас все просто.
-- Как у всех, так и у меня. Хватит базарить. Пойдемте быстрее, скоро солнце встанет. Быть за живо изжаренным - не предел моих мечтаний.
Опять воцарилось молчание. Ночное небо стало чуть светлее. Конь обеспокоено прибавил шаг, затем перешел на рысь.
Воздух нагрелся, и дышать стало тяжелее. Наконец, в далеке показался серый с ржавчиной купол, чем-то похожий на человеческую голову, подслеповатые к утру глаза прожекторы тускло светили, вертясь вокруг своей оси.
Конь облегченно вздохнул и сбавил шаг.
-- Бункер, - провозгласил он, хотя всем и так было это понятно, - можете слезать, приехали.
-- Одну минутку, - отозвался Двуногий.
Снял с плеча рюкзак и начала что-то искать.
-- Послушайте сначала одну поучительную историю, - не отрываясь от своего занятия, начал он, - как-то случилось бывать мне на самом большом острове. Молодой я тогда был, глупый, в общем, и ко всему еще прежний. А в это время был самый пик охоты на нас, простым хвостом было не отделаться, один раз мне пришлось даже выбрить голову и кожу лоскутками нарезать, когда кровь запекается, получается что-то вроде живых волос, это я у одного торговца такое увидел. Но не суть. В то время-то я и узнал об Охотнике. И очень его ненавидел. Потому, что знаю, призвание его - находить и уничтожать все правильное. И мне пришла в голову идея: вместо того чтобы сидеть и бояться, проще самому отыскать его и уничтожить. Опустим подробности, в общем, я его нашел, он оказался прежним, таким же, как вы и я. Представляете? И я его убил. А вскоре, встретил еще одного. Да-да. Такого же прежнего, такого же Охотника. И его я тоже убил. Дальше больше. Охотники стали попадаться мне на пути все чаще и чаще. И все - прежние. Тогда, мне и стало ясно, что Охотник то на самом деле - это я. И задача моя, убрать все правильное, только потому, что это правильное хочет убрать меня...
Конь дернулся и попытался сбросить Двуногого, но тот уже выхватил из рюкзака острый, похожий на дротик, шип и отработанным движением, воткнул его в сонную артерию Коню. Жеребец, заржал, сделал несколько неловких, заплетающихся шагов и повалился, подняв волну пыли.
-- Ужасно просто, - сказал Двуногий, поднимаясь и отряхиваясь.
-- Как на этот раз? - поинтересовался пес, в густой шерсти на его лбу неприятным зеленым цветом мигнул зеленый глаз.
-- Яд треккумера, той самой ничтожной твари.
-- Остроумно. Он мертв?
-- Парализован. Вечерком еще сюда заглянем. Люблю хорошо прожаренную конину.