Учитель сидит за столом. Сосредоточенно смотрит в журнал. Медитирует. Ученики прижимаются к партам, становятся ниже и потихоньку съёживаются. В итоге у учителя наступает озарение, и он громогласным голосом объявляет имя жертвы, обречённой на выход к доске, доске позора или почёта. Это уж как получится, это уж чья возьмёт.
- Китовка, - прорычал учитель, -
А ты готов-ка, сказать-ка мне, готов ли ты к этому то уроку, а?!
Учитель ехидно прищурил глаза, сосредоточив взгляд коршуна на выбранной жертве. Китовка не растерялся и бодро отвечал:
- Китовка готов-ка к этому-ка к уроку-то, ка-ка, ха-ха.
Класс дружно рассмеялся. Учитель сначала покраснел, затем позеленел и в конце-концов побледнел и тихо, но как-то угрожающе, прошипел:
- Да как ты смеешь, ты. Не паясничай тут мне, ты!
- А что я такого сказал?
С видом невинного младенца поинтересовался Китовка.
- А вот в том то и дело, что ничего ты не сказал по делу, о чём тебя спрашивали.
Ответил учитель, с наслаждением выводя двойку в журнале.
Теперь цвета начал менять Китовка, сначала покраснел, затем позеленел и в итоге побледнел, возмущённый и разъярённый Китовка сотряс стены школьной постройки громогласным голосом:
- За что-о-о-о !!!?
Завывал он протяжно, лицом своим, выражая муку, вобравшую в себя все ужасы Освенцима.
- За что два?
- За то, что не по делу говорил.
- Но я ведь учил.
- А вот, что учил, то и должен был говорить. Нет у меня времени на пререкания с тобой тратить, а за хамство придётся отвечать. Я ещё с родителями твоими побеседую.
- Ну, беседуйте, а я пойду искать более интересных собеседников.
Заявил Китовка, направляясь к выходу из класса. Учитель перекрыл ему путь к отступлению, оказавшись у двери одним прыжком. Класс, что с любопытством наблюдал за этой сценой, понемногу стал терять к ней всякий интерес. Девочки деловито обсуждали мальчиков, грызя семечки и незаметно бросая кожуру от них под пару, мальчики обсуждали последние версии новых видеоигр, кто-то вёл деловые переговоры с школьниками из других классов по сотовому телефону, некоторые рисовали смешные рожицы и подписывали их именами своих одноклассников. В классе поднялся шум, на который, как стервятник на труп, прилетела завуч. Эффектно распахнув дверь без стука, она ворвалась в класс, словно резвая лошадь на всём скаку, и, усердно изгибая брови, с недоумением и возмущением спросила:
- Что у вас тут происходит, Вячеслав Яковлевич?!
От неожиданности появления последней дамы, пожилому учителю ещё ничего не успело придти в голову, и он только поправил очки. Видно, хотел удостовериться в реальности присутствия энергичной дамы. Дама с крашеными в рыжий цвет, коротко стрижеными волосами, гордо задрав голову, с нетерпением ожидала, когда пожилой учитель опуститься на четвереньки и, облизывая её новые туфли, станет молить её о прощение и пощаде. Молить прощение будет он за то, что он, подлец старый, не в состояние справиться с классом, и отвлекает столь важную даму, как она от неотложных дел. Она ещё педикюр не сделала и в парикмахерской причёску не подровняла. Её отвлекли от важного обсуждения с директором, кто тупее из преподающих в их школе учителей. Китовка уже вернулся на своё место. Рыжая завуч деловито заняла место учителя, красуясь своей новой причёской и заявила:
-Если я ещё хоть писк услышу, то вам не поздоровится.
В классе послышался писк.
- Кто?!!!
Взревела она, обдав ударной звуковой волной, и обильно орошая слюной, класс. Дети вцепились в парты и кое-как удержались, хотя парты вот-вот должно было сорвать. На задней парте с достоинством героя поднялся толстый мальчик.
- Это я. Извините.
- А, это ты, Хомяков, ну с тобой я ещё разберусь. А вас, - она посмотрела на учителя, -
Я попрошу зайти в кабинет директора.
- За что?!
С недоумением спросил пожилой учитель, поправляя очки.
- А вот у директора и выясните.
Оставшаяся часть урока прошла спокойно, школьники немного притихли и стали хмурыми.
У директора пожилой учитель выяснил, что из его мизерной зарплаты урезали все премиальные. Завуч, что сидела на письменном столе своей подруги, директора школы посоветовала ему поискать другую работу. Директор, которая размерами своими напоминала очень большой пивной бочонок, и которая с трудом протискивалась через школьные двери, поэтому редко покидала свой кабинет, молча кивала головой, словно болванчик.