На одной из солнечных полян Машиного леса, на опушке дремучего хвойника, одиноко стояла избушка. Жили в ней старик со старухой, да маленький внучок. Жили они в Машином лесу, сколько себя помнили. Ни в чём нужды не знали, потому, как и садик у них был, и огородик, да и Машин лес - кладовая лесная - коренья, ягоды и живность всякая - всё в нем есть.
Дед, правда, редко ходил на охоту. Старый уже был. Разве, что силки расставит на птицу, да бабку в чащу за травами отправит. Ну а так, большей частью, вдвоём на огороде возятся, и во дворе на солнышке греются.
А вот Корнюха, внучок, - тот целый день в лесу. Мальчишка простой, ничем не примечательный, рос с дедом и бабкой, один пО лесу гулял с утра до вечера. Подрос - молчун, тихоня, сразу и не поймёшь, что за человек. Уйдёт в лес и вся жизнь его там...
И вот однажды весной случилась с ним необычная история. Шёл как-то Корнюха по хвойнику, петлял меж смолянистых стволов, и внимание его привлекли молодые еловые шишки. Маленькие, аккуратненькие, чешуйки ещё нежные и цветом розоватые, как лепестки. Корнюха подивился, как он раньше этого не замечал - цвет на шишках разве что больше в древесный отдаёт, да размером шишки побольше, а так - чисто клубника. "А похоже-то как!" - воскликнул мальчик и взял одну в руки. В то же мгновение цвет на шишке стал меняться, шероховатости на ней смягчились и шишка превратилась в настоящую ягоду клубники. Корнюха не поверил своим глазам. Взял ещё одну - то же самое - наливается ярко красным и раз - клубника... Корнюха попробовал на вкус - ягода! Ух, ты!
Не успев сообразить, как это получается и что это значит, Корнюха, сломя голову, пустился бежать домой.
"Чудо ведь это. И он, возможно, волшебник", - промелькнуло в голове мальчика, когда он подбегал к деду, копошащемуся в огороде...
- Смотри, деда, - протянул Корнюха руки, полные спелой клубники - Это из леса... Я шишки умею в ягоды превращать...
Дед приставил тяпку к ноге, скосился на грядки с клубникой и серьёзно сказал: - Эт, слышь, Корней... Ты только обратно-то... это... не надо.... В шишки-то.... А то бабке-то, не из чего варенья будет варить...
- Ну, деда! - обижено взвизгнул Корнюха и побежал к бабке.
Но и та не поверила. Бабка лишь весело заохала, запричитала, мол, как она, сослепу-то, такие спелые ягоды пропустила.
Тем и закончилось.
Озадаченный и немного обиженный, вернулся Корнюха в лес. Сел между елями, насобирал в солнечных лужицах молодых шишек, все превратил в ягоды, и задумался. "Обратно клубнику в шишки превращать не получается..." - решил он перекатывая в ладошках уже помятую клубнику.
- А вот, к примеру, иголки?
Он сидел на ровном белесом покрывале из сухой хвои. Зачерпнул полную горсть иголок.- На что они похожи?
- На мусор.... А лес на не выметенную веранду.... Превращайся! - сказал Корнюха иголкам и лесу и небрежно бросил горсть сушняка в воздух. Но лес не послушался. Тогда Корнюха подошёл к ёлке и взял в руки её пушистую ветку. - А ты... В лист лопуха! - воскликнул мальчик, и ветка тоже не послушалась...
- А ты... А ты... В табуретку! - крикнул Корнюка пню и сел на него....Но пень тоже не послушался, и Корнюха, подобрав ещё одну шишку, и, напоследок, превратив её в клубнику, грустно побрёл домой.
С тех самых пор история эта повторялась каждую весну. Целый год Корнюха, тихий покладистый мальчик, помогает старикам. Но только весна настанет - сам не свой. Днями в хвойнике проводит, шишки в клубнику превращает, горстями эту клубнику в дом волочет, деду с бабкой показывает....
Но те по старости так и не сумели вникнуть, что же чудесного в клубнике-то...
- Да вон, жеж, она, Корнюша, - пожимали они плечами и показывали на огород.
Потом перестали и внимания обращать. Решили, что чудаковат внучок, да ещё, видать, с годами клубнику полюбил. Дед даже под это дело ещё одну грядку выделил....
Но Корнюха не унимался. Уйдёт в лес, сядет на землю, возьмёт шишку в руку и она тут же алеть начинает, наливаться, блестеть и у Корнюхи от этого глаза загораются и улыбка на лице шальная. "Как же, чудо ведь! Да только зачем оно...? Старики не верят, да и самому не понятно, что с ним делать-то?" - думает Корнюха, и злость его берёт, и с ещё большей страстью начинает он шишки превращать. Бывало, дойдёт до исступления. Весь сушняк в поисках шишек взрыхлит, бурелом разворотит, ветки на елях пообломает, уйдёт, а на хвойном валежнике повсюду ягоды мятые алеют, словно кто- то в ярости их разбрасывал по всему лесу, и давил...
Вскоре дед с бабкой померли. Хоронил Корней стариков под березами, на другой стороне поляны. Могилы справил добротные, над оградкой дубовой, месяц трудился, слёзы проливал. Да только с того времени это пожалуй единственное, что он самостоятельно сделал. Так на него волшебство с шишками повлияло, что ни о чём другом и думать не хотел. Весь год только и делал, что весны дожидался. Случалось, зимой неделями в нетопленом доме лежит, моченые яблоки под лучину ест. Лицо посерело, взгляд потухший, до весны так отощает, что ровно волк после зимовки - облезлый и напуганный...
Но вот приходит весна. Корней оживает. Бежит в свой хвойник и под весенние трели птиц собирает шишки. Высовывает язык, причмокивает, дует на пальцы, словно это не шишки, а печёная картошка из костра, так ему радостно и не терпится. Собирает их кучками и одним мощным прикосновением обращает в ягоды. Или нарочно разбрасывает, и, хватая с земли, уже превращенные, закидывает в рот.
Чтобы почувствовать себя настоящим волшебником Корней пускался на разные выдумки, но иногда посередине представления, он вдруг замирал и делал круглые глаза, куда-то наверх, на еловые верхушки. Это означало, что он увидел белку или сороку. Корнею всегда хотелось, чтобы его способность творить чудеса, кто-нибудь увидел и, поэтому, в таких случаях он начинал представление сначала.
- Смотрите, шишка! И я сейчас..!
Однажды, как обычно воскликнув это, Корней краешком глаза увидел медвежонка. Неподалёку бурый комок, что-то с урчанием выкапывал из-под ёлки. Корней вырос в лесу и поэтому он повернул голову не в сторону детёныша, а молниеносно огляделся вокруг себя.
С противоположной стороны на него неслась огромная медведица. Она была уже так близко, что Корней даже не успел сдвинуться с места. Он лишь поднял руки, сжал от ужаса кулаки и раскрыл рот. Волосы его были всклокочены, сквозь пальцы брызнула алая мякоть клубники, а рот, так же наполненный ягодами, зиял красной дырой. Медведица, встав уже было на дыбы, вдруг завалилась назад, спружинила вбок на мягких лапах и, испугано озираясь на Корнея, издала глубокий нутряной рык. Она пробежала к медвежонку, и они засеменили прочь, одинаково потряхивая густым мехом.
Корней так и стоял, подняв руки. Изо рта выпадала непрожёванная клубника....