В самой глубине Машиного леса, в одной из самых его непроходимых чащ, почти в центре всех необъятных просторов Машиного леса, стоял старый дуб... Он был настолько стар, что не только окружающие его деревья, но и он сам не мог вспомнить себя гибким молодым деревцев. Если же он пытался это сделать, то в его памяти возникало лишь солнечное пятно. Такое яркое и неопределенное, что казалось видением или смутным воспоминанием о полузабытом сне, про какой- то случайный погожий денёк...Таким представлялось ему собственное детство.
Но больше всего его расстраивало то, что всё это долгое- предолгое время, отделяющее его от забытого детства, он оставался неподвижным. Конечно, вокруг него стояло множество вековых дубов, дряхлых елей, тускнеющих с годами берёз, весь Машин лес состоял из зрелых, пожилых и очень старых деревьев, но их участь его ничуть не трогала и не успокаивала. Другие деревья с возрастом впадали в оцепенение и окутанные тяжёлой дремотой ничего не чувствовали и ни о чём не беспокоились. Выражали они свои мысли скупо и очень медленно. Иной раз качнёт кроны порыв ветра и кто-нибудь из старожилов протяжно воскликнет - Ах!
Или, например, зимой одного года, какой-нибудь престарелый дуб скажет - Мне... - и только зимой уже следующего года добавит - ...холодно.
Порой старый дуб им даже завидовал.Ведь он всё чувствовал, всё видел. Птицы бесчисленными мурашками покрывали небо, огромные тучи медленно проплывали над Машиным лесом, и солнце в ослепительной короне ежедневно стремилось на Запад. Всему в мире был предначертан свой путь. Только старый дуб неизменно стоял в центре леса, и даже поделиться своей грустью ему было не с кем.
Но вот однажды его вековую печаль нарушил маленький мышонок. В одну из тёмных ночей он спасался от филина, петлял, изворачивался, тыкался в каждый бугорок, но нигде не находил убежища. Не было ни расщелины, ни норки и филин растопырив свои грозные когти, беспрепятственно настигал мышонка. Старый дуб свысока наблюдал погоню. За свою долгую жизнь он много раз оставался равнодушным свидетелем лесных происшествий. Радостными они были или горькими - он всегда был спокойным и безразличным.
Но на этот раз всё для него изменилось. С каждым мгновением он переживал за мышонка всё больше и больше и, когда тот оказался у его подножия, разволновался так, что его могучий ствол затрещал от напряжения. В самый последний момент, когда казалось, что бедный мышонок неминуемо должен погибнуть, старый дуб, каким-то чудом нашёл в себе силы приподнять корень. Образовалась щелка, в которую мышонок кубарем вкатился, услышав над собой хлопок крыльев и скрежет когтей, взрыхляющих землю. Филин огласил ночной лес раздраженным криком - Ууух тыыыы! и, задевая ветки крыльями, исчез в темноте.
Стало тихо.
Старый дуб, выждав какое-то время, попытался повторить движение. Теперь ему захотелось выпустить мышонка на волю, таким же чудесным образом. Одновременно вглядываясь в темноту и окидывая внутренним взором всё своё ветвистое существо, он с небывалым для себя волнением, попытался возобновить усилие. Не вышло. Ещё раз.... Не вышло. Толстые корни, торчащие из земли, неподвижно чернели во мраке. Вся лоскутная поверхность подножия - густой разросшийся мох с одной стороны и молодые побеги крапивы с другой - выглядела, как ни в чем не бывало. Ни расщелины, ни норки, ни какого другого вновь образованного убежища, не было. Мысль о том, что мышонок остался запертым где-то внутри, под ним, привела старый дуб в замешательство и оторопью пробежала по стволу. Сделав ещё несколько тщетных попыток пошевелиться, он решил дождаться утра.
Обыкновенно в ночные часы старый дуб устремлял взгляд поверх деревьев, где луна освещала чёрно-зелёные дали Машиного леса. Ему нравилось вглядываться в пушистый горизонт. Узорчатый простор с силуэтами крон, держащих на себе причудливые облака, навевали ему подвижные образы далёких прогулок. Теперь же, в ожидании рассвета, старый дуб окинул окрестности, скорее по привычке, нежели в мечтаниях о чудесных путешествиях. Чудо уже произошло. Оно произошло совсем не так, как он ожидал, и оказалось достаточно хлопотливым и даже страшным. До восхода солнца старый дуб думал о нём, с всё нарастающей и нарастающей тревогой...
Утром, с новыми силами, старый дуб продолжил попытки.
День выдался безоблачный. Солнце разбивалось в брызги о густую листву и солнечными зайчиками играло между деревьев. Где-то далеко проснулся неутомимый дятел, и эхо барабанной дроби бодрячком рикошетило по всему лесу. Весело затрещали сороки, коротко пересвистывались синицы, всё в Машином лесу пришло в движение, и только старый дуб угрюмо ворочался желанием пошевелиться в глубине своего гигантского ствола.
Все доселе вязкие и тягучие чувства в нём, обострились невероятно. Каждое движение извне - будь то бесшумные взмахи заблудившейся бабочки или колыхание ветки под вспорхнувшей птицей - старый дуб встречал бесплодной попыткой сдвинуться с места. Ничего не получалось. Он даже пробовал раскачиваться... От чего его ствол едва слышно потрескивал, и другие деревья, на мгновение, пробуждаясь от глубокого сна, удивлённо на него смотрели.
- Мышонок! Мышонок! - отчаявшись приподнять корень, звал старый дуб.
-Ты там, мышонок? - спрашивал он, вглядываясь в непроницаемые пласты мха у подножия.
Ночное происшествие показалось ему кошмарным сном.
-Наверное, мне это привиделось, - думал старый дуб. Но, в тоже время, безмолвная неподвижность где-то глубоко внутри стала ощущаться им, невыносимым присутствием чего- то страшного, чего-то сказочно чудовищного.
Так продолжалось довольно долго. Изо дня в день слышались стенания старого дуба, покуда выбившись из сил, он не затих и не впал в туже дремоту, в которой проводили свою жизнь соседние деревья. Старый дуб засыхал. Уже к следующей осени его могучая крона в центре Машиного леса не могла похвастаться алыми всполохами осеннего увядания. Его листья засохли и опали намного раньше. Чуть позже по его гигантскому стволу пошла трещина, и к зиме он оказался расколотым надвое. В морозные дни его сухое древесное тело трещало намного громче прочих деревьев и отзывалось таким необычным и страшным эхом на весь лес, что многие обитатели в испуге останавливались и пытались разобрать эти странные звуки - МММЫЫЫЫ.........ШОООООООООО....НОООООК...