- Я помещаться в окошечко? - Голос Йели звенел как колокольчик, и этот колокольчиковый голос приводил мир окрест Мишки в лихорадостное кружение.
- Да, помещаешься... - кое-как прошептал Мишка сквозь удары крови в голову: вид полуголой Йели даже в маленьком окошке сближателя добавлял миру праздничное кувыркание с ног на голову и обратно.
- А хочешь, я совсем раздеваться?
В Йелином племени Голосексуалистов ходить враздетку было делом обычным. Их жаркий край так и назывался: Ню-Йорск.
Мишкино же племя Расселян обитало в куда более холодной и потому склонной к благопристойности Вышней Нгтони - местности неподалёку от развалин города Гос-Анджелес.
- Не надо, Йеля, не раздевайся. Сердце и без этого колотится на пределе.
- Ну ладно. Но тогда, - Йеля перешла на родной полонезийский, - давай теперь я посмотрю на тебя. Отодвинься подальше от сближателя... от его глазка.
Мишка полонезийский язык ещё не забыл и покорно отодвинулся.
- Нет, чуть ближе. И поднеси глазок к плечу. Слушай, Мишка, а шрама-то уже почти не видно... Но какой он был страшный...
- Йеля, ты же знаешь: на месте приживления скоро не останется никаких следов.
- Да, Мишка, знаю. И всё равно немного не по себе... Как всё-таки жаль, что ты должен играть в этот ужасный судьбол...
- Йель, играть в судьбол нам, Расселянам, повелевают сами боги. Им ведь нужно упражнять способность возрождать нас. Иначе боги могут потерять её - такую замечательную способность.
- Тогда выходит, что покровители нашего племени, - Йеля улыбнулась совсем чуть-чуть, но всё равно ослепительно, и змейко повела шеей, как умеют только полонезийки, - могущественнее ваших: у Голосексуалистов любые повреждения исчезают и без судьбола... Ну ладно. Лучше снова скажи, что ты испытатель счастья.
- Йеля, с тобой я испытатель сумасшедшего счастья.
- Мишка, Мишка, ну когда же ты меня похитишь?
- Йель, я и сам не могу дождаться. Увы, дракон обещал отнести меня к вам не раньше чем через месяц.
- Плохо, Мишка. Очень плохо. Вчера к отцу приходил Всёонист. Это двуглавный вождь нашего племени.
- Йель, я помню вашего вождя. Но что плохого в его приходе?
- Отец и вождь договорились выдать меня. За Дымьяна, сына вождя. Свадьбу назначили на новолуние. Это будет уже через две недели. Поспеши украсть меня, Мишка.
- Хорошо, Йеля. Я очень-очень постараюсь.
2. Откуда берутся сближатели
Мишка переключил сближатель с режима работы на полную скрытность и пустил кормиться листьями по ветке примеченного дуба.
Скрывать сближатель приходилось потому, что использование подозрительно совершенных устройств жрецы Святонаила, верховного бога Расселян, объявили грешным делом. Ибо, мол, соблазнение людей не в меру совершенным - это, без сомнений, демонический происк сыновей металлолома. Мишка, конечно, не рвался нарушать племенные запреты, но ради возможности общаться с Йелей пошёл бы и на пущее отступничество, нежели соблазнение сближателем.
Пару сближателей, связанных волшебным родством и потому способных видеть и слышать друг друга, Йеля получила в качестве порадка от тайного существа Ъйьъ, покровителя племени Голосексуалистов. Точнее, эти два родственных сближателя у Ъйьъ выпросила Раздетта, лучшая Йелина подруга: Йеля была ещё недостаточно взрослой, и потому от неё пока скрывали искусство вызывать покровителя и выпрашивать у него порадки.
3. Назначенная заслуга
К Голосексуалистам Мишка попал шесть месяцев назад по велению жрецов Святонаила. Как только Мишке исполнилось семнадцать лет, жрецы возвестили, что его заслуга, то есть задание перед посвящением в мужчины, заключается в приучении к землепашеству неких дикарей.
Почему задание считается сложным, достойным звания мужчины, Мишка поначалу не понимал: ведь человеку приличествует пасти землю. И мало того, землепашество приносит огромное трудовольствие. Но жрецы Святонаила растолковали Мишке: подлежащие просвещению дикари одержимы демонами безделья. А эти добробойцы, понятно, затуманивают разум и доводят до греха.
Великий Святонаил, конечно, легко может ввергнуть в преисподнюю любых демонов. Но не делает этого нарочно: чтобы в жизни рабов божьих оставались трудности. Чтобы было чем проверять благонравие людей. Чтобы юноши могли проходить полноценные посвящения, доказывать преданность господам богам.
Перед отправкой к Голосексуалистам Мишку полгода обучали в Скорой школе. Обучали, прежде всего, языку дикарей. Кроме того, рассказывали про их грехопадение. Про свирепое, вызванное явно демоническими силами сопротивление предыдущим просветителям. А ещё жрецы надоумили Мишку, как одолеть сие сопротивление.
Так что выполнять заслугу он отправился хорошо подготовленным: со знанием языка просвещаемых, с несколькими мешками отборных зерновых, с запасом заговорённых химреактивов и намоленных электрокомплектующих, а главное - с замыслом успешных действий.
Орудия же землепашества Мишке предстояло изготовить и освятить прямо на месте прибытия. Для чего он вызубрил дюжину особо надёжных, проверенных в деле боговорок самых последних образцов, которые неустанно разрабатывали племенные жрецы.
4. Захват дракона
К путешественному дракону шли по Запретной Стороне леса почти в полной тьме. Быконь Вредноут, коего Мишка вёл в поводу, тащился, качаясь под тяжестью связки из шести мешков. Лишь когда чуть посветлело от взошедшей луны, Аввакуум Менделенин - богомистр, то есть верховный жрец Святонаила и вождь Расселян - наконец приказал Мишке остановиться и простёр длань к невзрачному пригорку:
- Эй, рептилоид, яви себя избранным...
Верхушка пригорка вздыбилась и развернулась в загоревшегося всеми цветами радуги дракона. Дракон оказался громадным: одна только его голова была размером с избу.
- Заметил ли ты меня, о избранный? - пророкотал дракон. - Или нужно подбавить яркости светохондриям и цветоплазме?
- Уймись, динозверь, - ответствовал жрец. - Сейчас буду чистить тебе карму.
Менделенин достал из складок своего балахона фотографию дракона и принялся её святить.
- Порчу порчу, - забубнил жрец древний заговор, - и сглаживаю сглаз. Снимаю венец безбрачия, телефон девятьсот тринадцать восемьдесят четыре двадцать...
Свет от туловища и от крыльев дракона, терпеливо ждавшего окончания магического ритуала, озарял округу. И Мишка увидел, что стоит на пологом берегу. То, что это берег священного Балдейского моря, Мишка понял, разглядев чуть поодаль от дракона несколько каменных алтарей и кумиров.
"Всё правильно, - подумал Мишка, - тайные существа должны приближаться к людям в тайных же местах. Вроде племенного капища".
Морской залив был крайницей обжитой Расселянами земли: на другом его берегу стеной леса темнела непроходимая и холодная Севе́рь. А ещё дальше, по слухам, лежало Заморожье, где даже дровоядные печи приходится делать изо льда.
- О исцелённая сущность, заправилась ли ты на дорожку? - вопросил дракона жрец, пряча фотокарточку.
- Ещё нет. - Рептилоид отрицательно мотнул головой. - Но сейчас напьюсь в улёт.
Извивая тело, дракон прошествовал к заливу, откуда принялся шумно высасывать воду. Внутри дракона сразу громко зашипело. Из его ноздрей повалили струи тумана.
Мишка уже знал, что драконы обычно очень горячие существа, и потому его не удивила потребность рептилоида в водяном охлаждении.
- Зри, о взыскующий заслуги, что нужно сотвоу, откуда принялся шумно высасывать воду. Внутри дракона сразу громко зашипело. Из его ноздрей повалили струи тумана.
Мишка уже знал, что драконы обычно очень горячие существа, и потому его не удивила потребность рептилоида в водяном охлаждении.
- Зри, о взыскующий заслуги, что нужно сотворить, дабы перелётного дракона охватил дух путешествий... - обратился жрец к Мишке, доставая из складок балахона небольшую штукатулку. - Или жаждешь сам свершить сие действо?
- Нисколько не жажду, Ваше Многочестие. - Мишка сперва отвергающе помотал головой, а затем взмахом ладони пригласил жреца показать волшебное умение.
- О дух путешествий, изыди из хранилища и направь полёт исцелённой сущности... - Сопровождая заклинание на древнежреческом подобающими жествиями, Менделенин раскрыл штукатулку и выпустил оттуда нечто вроде клочка густого дыма.
Клочок дыма завихрился, развихрился и принял вид полупрозрачного человечка с пищевым мешком за плечами и с гитарой в руках.
- Эту песню, непоседы, в рюкзаки с собой возьмите, - запел маленький призрак, подыгрывая на гитаре и приближаясь к дракону, - пусть её по белу свету разнесёт попутный ветер...
Дракон оторвал голову от воды и скучающе почесал ухом об ухо.
- ...Тёщи, матери и жёны, не горюйте, не грустите, - дух путешествий, продолжая тренькать гитарой, начал вперёд ногами погружаться в темя дракона, - к вам вернутся робинзоны с чемоданами открытий...
Последние звуки песни донеслись уже изнутри головы рептилоида.
- Теперь, о взыскующий заслуги, нужно поскорее занять место в драконе, - возгласил жрец. - Не то могут опередить.
5. Каков бог, таков и приход
Мишка отрешённо брёл из дубовой рощи домой и гонял в голове вопрос: как ускорить похищение Йели?
Раньше Мишка думал, что в запасе у него есть ещё пара-тройка месяцев. За это время Мишка, во-первых, полностью восстановился бы после завтрашнего проигрыша в судьбол непобедимому Деду Убивню, а во-вторых, встроился бы в перелётное расписание знакомого дракона. Но теперь положение Мишки резко осложнилось: ведь Убивень, несомненно, опять изуродует его так, что выздоравливать придётся не меньше месяца.
А что, если не выйти на боединок? Нет, это навлечёт несмываемый позор. И, скорее всего, изгнание из племени. Но даже если боединок пропустить, то как приблизить срок полёта за Йелей?
Ещё издали Мишка увидел, что на краю Айдавкино, племенного народохранилища Расселян, на Массовом поле перед толпой зрителей начинается представление.
Представление, как обычно, обличало прежних, обманных богов. И сегодня была очередь тех, что когда-то именовались грехо-католическими. Их прибежище называлось царьковью. Из её центрального купола торчали хищно скрещённые серп и молот, а над четырьмя боковыми куполами угрожающе растопыривали щупальца пятиконечные звёзды.
Старые и ложные боги, то есть на самом деле злобные демоны, всегда стремятся навести морок на человека. И погубить его. Поэтому разоблачать их козни нужно как можно усерднее и чаще: хотя бы пару раз в месяц.
Наиболее злобный демон по имени Никтот, пришелец из Черномордора, по ходу представления прятался в засаде внутри царькви. Куда двое его прислужников, архипсихопы Олай Негодник и Оргий Бедоносец, пытались коварно заманить посланцев Святонаила: Добрыню и Путяту.
Прислужников демона, насадив на плечи огромные соломенные головы с лохматыми бородами и с дико выпученными глазами, изображали ученики Менделенина. А роли посланцев Святонаила в доспехах былинных богатырей играли, разумеется, сам верховный жрец и его заместитель - боголавр Мартин Лютый.
Прислужники демона всё время махали чем-то горелым на цепочках - то шевеля бородищами и угрожающе гнуся тарабарщину, то выкрикивая на человечьем языке явные злоклятья:
- Инквизиция, аутодафе, санбенито...
При этом архипсихопы указывали то на Добрыню с Путятой, то на столб с кучей веток под ним. К которым приглашающе подносили свою дымилку на цепочках.
В ответ Добрыня строго предъявил прислужникам демона удостоверение пожарного инспектора, а Путята вразумляюще выписал штраф за нарушение техники безопасности. Но архипсихопы схватили листок с выписанным штрафом и, не прекращая изрыгать злоклятья и истошные беснопения, подожгли его.
Услыхав про штраф, из царькви в ярости выскочил ещё один таившийся там слуга демона - Иоанн Бог Ослов - и принялся настырно требовать, чтобы Добрыня и Путята уверовали в Евангелие от Луки Мудищева.
Зрители с возмущением загудели:
- Эй, Иоанн, ты вышел за границы своей бесовой категории...
Добрыня жестом успокоил толпу и повернулся к разбожевавшемуся прислужнику демона.
- Скажи мне, мудесник, любитель богов, что сбудется в жизни с тобою? - вопросил богатырь Иоанна. - Что ты станешь делать, например, завтра утром? Предсказывает ли ответ твоя бесовская вера?
- Никтот, господь мой, всеведущ и грозен, - непримиримо ответствовал Иоанн. - И он речёт, что завтра утром я, его покорный раб и непогрешимый пророк, буду, как всегда, усердно молиться ему.
В ответ на эти гордецкие слова Добрыня с великой кротостью извлёк из висящих у него на поясе ножен меч-младенец и вразумляюще срубил Иоанну соломенную голову. Тот картинно зашатался и упал.
- Как же теперь ты, лжепророк, станешь молиться своему рабовладельцу? - сочувственно поинтересовался Добрыня.
Тем временем Путята привязал двух других прислужников демона к их же столбу и вразумляюще поднёс их же дымилку на цепочках к куче веток под ним:
- Хотите поговорить из горящего куста?
Зрители зааплодировали говорящему костру, одновременно выкликая традиционное напутствие:
- Горите на работе, чёртовы инквизиторы...
Этой победой над нечистыми силами закончилось первое действо. Лицедеи поснимали игровые одежды и принялись низкопоклонствовать перед публикой.
6. Посадка
- Запоминай, отбыватель, - воззвал верховный жрец к Мишке, - как до́лжно обращаться с путешественным драконом. Прежде всего следует присвоить ему дорожное имя. Ибо как дракона назовёшь, так он и полетит.
Менделенин установился перед драконом, завораживающе взмахнул руками и молвил:
- О хребтилоид, с сей минуты тебе надлежит называться древним и славным именем "Шестисотый Медресес". Разверзни теперь пасть, Медресес, и прими драконавта в зоб.
Свеженазванный Шестисотый Медресес гостеприимно распахнул челюсти, а Менделенин вошёл внутрь рептилоида и приглашающим жестом позвал Мишку за собой.
Мишка тоже перешагнул через зубы дракона и поспешил вслед за жрецом по чешуйчатому пищеводу, придерживаясь за его горячие стенки. Пищевод, судя по всему, служил дракону ещё и дыхательным путём: в спину Мишке дул могучий вдох динозверя.
- На зоб, улетант, нужно нацеливаться по светящей железе. - Жрец указал Мишке на яркий огонёк впереди. - Лаз в зоб ищи прямо под нею. Лаз поначалу сжат. Как найдёшь - шлёпни по нему ладонью. Да посильнее. А я тут подожду.
Протиснувшись мимо Менделенина, Мишка добрался до огонька, под ним обнаружил длинную слегка светящуюся складку, нагнулся и изо всех сил ударил по ней ладонью. Складка разжалась и превратилась в круглый лаз. Мишка протолкнул в него заплечный мешок с вещами, уселся рядом, сунул в лаз голени и обернулся к Менделенину.
Тот уже усиленно святил Мишку на удачу. Мишка махнул жрецу на прощание рукой и начал осторожно опускаться в лаз.
- Забыл предупредить, - торопливо возгласил Менделенин, - внутри дракона ни в коем случае не применяй заклинание для прочистки унитазов...
7. Посрамление демона
Зрители разоблачительного игрища оживились: перед ними вновь появились Добрыня и Путята.
- Все дороги ведут нас во храм... - заговорщически подмигнул зрителям Добрыня и смиренно постучал ногой в парадные врата царькви.
- Кто смеет тревожить милостивейшего из богов? - загудел из храма угрожающий глас. - Кому тут надобно подбавить богобоязненности?
- Это мы, твои рабы, о ужаснейший Никтот, - тоже хитро подмигнул публике Путята. - Мы только что обратили в твою бесовскую веру кучу новых простофиль. Отвори же врата и узри своё демоническое торжество...
- Где, где мои новые простофили? - жадно возрадовался Никтот, и врата его царькви хищно распахнулись.
Демон был настолько велик, что с трудом лёжа через них протиснулся, а когда встал и распрямился, то оказался вдвое выше самых больших дерев.
- Значит, это вы мои новые рабы, о ничтожные людишки? - благосклонно вопросил Никтот толпу зрителей.
- Изведайте же, о нечестивцы, мои милосердие и благотворительность... - гневно возопил Никтот, срывая с главного купола царькви серп с молотом и занося их над зрителями. - Добро пожаловать в геенну огнен...
Демон испуганно осёкся и обернулся на оглушительные трубные звуки, раздавшиеся с Запретной Стороны леса. Над лесом в окружении сонма вострубивших слуг возник сам Святонаил. Племенной бог Расселян всё рос и рос, покуда не достиг главою облаков.
Зрители встретили появление защитника бурными рукоплесканиями и богославием.
- Погодь со своей чёртовой геенной, Никтот, - посоветовал Святонаил демону, наклоняясь и отбирая у того серп с молотом. - Лучше скажи: ты ведь един в трёх лицах - правильно? То есть ты у нас как Змей Горбыныч?
- Ничего подобного, - яро воспротивился Никтот, - я в трёх лицах един совсем по-другому...
Никтот остолбенел, а из его плеч мгновенно выросли ещё две головы и начали хмуро разглядывать друг друга.
- Эй, мудант, которому из твоих лиц нужно молиться прежде других? - весело заорали зрители.
- Молитесь мне, о рабы... - потребовал Никтот средней головой.
- Нет, мне, - ересьно запротестовала каждая из боковых голов. - Я жестоко накажу того нечестивца, что посмеет молиться не мне первому...
- Никтот, ты, выходит, настроен не помогать, а вредить молящим? - строго вопросил Святонаил. - Значит, ты у нас точно не бог. А нечто противоположное. Ведь бог - он помогает. А вредят - только демоны. Но зачем ты тогда нужен? Не пора ли тебе сгинуть, худотворец?
Выведенный на чистую воду Никтот начал всеми головами просить пощады.
- Ладно, существуй пока, - смягчился Святонаил. - Но ответствуй тогда: правду ли рекут твои прислужники, будто ты всемогущ?
- О да, я воистину всемогущ, - похвалился Никтот.
- А сможешь создать такой камень, который не в силах поднять?