Аннотация: Рассказ занявший 11 место в Осеннем Царконе 2006-2007. Ему не хватило ровно одного бала, чтобы попасть в десятку финалистов.
В походной палатке было невыносимо душно. На дворе стояла середина августа и жара пробиралась сквозь плотную ткань под льняные покрывала, делая невыносимым полуденный отдых. Но покидать ложе, на котором под моим боком мило посапывала бесправная, я не собирался. Раскалённый воздух снаружи прельщал меня ещё меньше, чем духота палатки.
"Скорей бы уже всё это началось", - подумал я, переворачиваясь на бок и проводя рукой по горячёму бедру девушки. Она что-то промурлыкала не просыпаясь. Большего ей не дано. Она ведь бесправная. Это только владетели способны произносить слова и лишь Повелители в состоянии управлять ими.
Оставалось несколько часов до битвы, такой же бессмысленной, как и все предыдущие, и столь необходимой для окончательной победы, которая не наступит никогда. Во всяком случае, не при моей жизни, это точно.
Внезапно полог палатки оказался откинут, и голос стоявшего на вахте владетеля робко позвал меня по имени.
- Повелитель Варс, начинается.
Всё правильно. Пришло время битвы и моё место в армии. Пусть и не в первых рядах, а сзади за тройным кольцом элитных бойцов, но свою роль я сыграю и там. Также, как и остальные Повелители. Правда, в отличие от большинства из них, я принадлежал не к внешнему кругу, отвечавшему за безопасность в стране, а внутреннему, этой страной управлявшему. Но во время войны и нам пришлось покинуть безопасные и уютные дворцы, чтобы сражаться за свою страну.
Я облачился в доспехи, поцеловал на прощание проснувшуюся Лию и покинул палатку. В общем-то бесправные не имеют имён. Они теряют имена, как только наставник признаёт их не способными к произнесению слов. Но для Лии я сделал исключение. В конце концов я Повелитель внутреннего круга и могу называть кого угодно и как угодно. Само Слово даровало мне это право.
Наконец я достиг места на небольшом холме, откуда открывался вид на поле боя, и следовавшая за мной охрана разошлась полукругом, слева, справа и позади меня.
Наши противники ризонцы, готовились к бою. Я привычно произнёс:
- Громче.
Чтобы заклинания подействовало, оно должно быть услышано, тем на кого направлено. Будь то животное, растение, предмет или человек. Я щедро вкладывал силу в каждую букву фразы. Чем громче будет звучать мой голос, тем большее количество воинов его воспримет. А так как он магический, то затыкать уши смысла не имеет. Даже глухой в состоянии услышать и понять приказ Повелителя.
Первыми на наши ряды пошла пехота. Вначале медленно прикрываясь щитами, а потом всё быстрее и быстрее приближались они к нам. Их встретил дождь стрел, но остановить бегущую волну наступающих он не сумел.
- Гори! - выкрикнул Повелитель слева от меня. Глупец! Слишком далеко. Всего несколько вырвавшихся вперёд солдат задымились, остальных же заклинание не затронуло.
- Зыбучие пески! - приказал Повелитель слева. Умно. Передние ряды пехоты на большом участке вдоль нашего строя начали проваливаться и атака могла захлебнуться, если бы не вражеские Повелитель, крикнувший: "Твёрдо!". Неплохо. Слово подействовало несмотря на то, что он находился достаточно далеко от происходящего.
Наконец лавина врагов достигла наших солдат и сошлась в рукопашной. Сталь встречалась со сталью, реже вгрызалась в плоть, чтобы вынырнуть окрашенной в красный цвет и снова ринуться к добыче. Крики атакующих, раненых, умирающих, звон оружия и десятками заклинаний с контрзаклинаниями смешались в причудливую мелодию, постепенно сводящую с ума.
Несколько мгновений я подбирал нужное слово, а потом произнёс:
- Медленней!
Воины противника напротив остановились, так что нашим солдатам удалось без проблем потеснить их. Несколько минут продолжалась схватка, а потом враги отряд за отрядом стали отступать. Вскоре неорганизованное отступление превратилось в бегство. Наши солдаты воодушевлённые успехом и приказом командующего (не слишком умелого вояки, но племянника главы круга), кинулись вдогонку.
Ближе к войскам противника, сбоку на нашу пехоту обрушилась кавалерия ризонцев. Конники сходу смяли расстроенные ряды преследователей и промчались сквозь них, убивая людей десятками.
Наши Повелители обрушили Слова на кавалерию противника, но она оказалась надёжно защищённой. И заклинания, даже если действовали, то не в полную силу.
Атакующий прорыв нашей пехоты иссяк. Теперь их больше заботила собственная безопасность, чем призрачная победа. Пехота побежала, преследуемая рыцарями. Чтобы спасти положение, командующий лакийской армией послал в атаку нашу кавалерию.
- Скорость, - приказал я.
Две волны закованных в железо воинов с оглушительным звоном встретились на середине поля. Настал критический момент, который должен был решить исход всего сражения.
Постепенно стала вырисовываться безрадостная картина. Наша кавалерия отступала, вернее бежала с поля боя, сминая на своём пути остановившуюся вроде бы пехоту. Конные давили собственных солдат, не заботясь об их жизнях, стараясь спасти свои.
Всё пропало!
Завязалась схватка. Я плёл заклинание за заклинанием, последнее, что я помню, отчаянно защищавших мою жизнь телохранителей и удар обрушившийся сверху на голову. Всё что я успел - прошептать "жить". А потом сплошная темнота...
Первым, что я увидел придя в себя, оказалась кровь. Кровь была повсюду. На моих руках, голове, одежде. На трупах солдат валявшихся рядом, на деревьях, траве.
С трудом приподнявшись, я произнёс "свет", вернее, попытался произнести. Вместо слова из моего горла донеслось какое-то маловразумительное карканье. Я зашёлся в кашле. Когда приступ прошёл, я снова повторил попытку, но сказать ничего не удалось. Я запаниковал. Ещё никогда с самого детства я не терял власти над Словами.
"Спокойно, спокойно, - успокаивал я себя. - Это просто удар по голове и ничего больше. Сейчас ты придёшь в себя и власть над словом вернётся."
Но минуты за минутой скользили в вечность, а возможность говорить и, главное, повелевать не появлялась. Похоже я не рассчитал свои силы. Последнее заклинание "живи", забрало все мои магические ресурсы. И способность говорить нескоро, а может и никогда больше, не вернётся ко мне. Такие случаи уже бывали, в основном с новичками. Я сидел закрыв лицо руками и беззвучно плакал. Нет ничего хуже для Повелителя, чем потерять дар речи. Лучше бы я умер. Но раз этого не произошло, я должен добраться до столицы. Там, в своём замке, я приду в себя и отлежусь, пока Слово не вернётся ко мне.
Переодевшись в почти не заляпанную кровью, солдатскую форму, я отправился в путь. Целый месяц понадобился мне, чтобы достигнуть Инара, столицы Империи. Каждый день был тяжким испытанием. С самого начала обучения, с детства учителя выделяли меня, как самого способного. Я всегда знал, что бараки бесправных и дома владетелей не для меня. Только особняки внешнего круга или дворцы внутреннего. Всего этих дворцов тридцать семь и когда умирает один из его владельцев внутренний круг ищет ему замену. А так как у нас вот уже двадцать лет длится война, умирали Повелители часто.
Во время путешествия я сторонился прохожих. Бесправным я без голоса приказывать не мог, а владетели увидев, что я одет, как один из них но не говорю, казнили бы меня на месте. Поэтому я шёл параллельно дороге, изредка заходил в дома бесправных и брал еду с их скудного стола. Никогда прежде мне не приходилось питаться так. Но выбирать не приходилось.
В столицу я прошёл вместе с толпой беженцев, владетелей. Бесправных в город не пускали. За время путешествия я увидел многое. Раньше я не замечал, старался не замечать, той нищеты, в которой живут простые люди во время войны. Поля в большинстве своём не убраны и даже не засеяны. Все здоровые бесправные партия за партией отправляются на войну, так что до грязной работы приходится опускаться владетелям, но их усилий не хватает.
В столице я отправился в свой замок. Странно, но на верху развевался не мой флаг, а символ Прева. Прев состоял в иерархии на ступень ниже, так как его приняли позже. Правда по силе своей, он до внутреннего круга не доставал, но многие Повелители погибли на войне и их места необходимо было занимать. Нас всегда тридцать семь, что бы не происходило.
Подъёмный мост замка был опущен - признак того, что хозяин дома. Но этого не может быть. Ведь я владелец этого замка!
Миновать незнакомую стражу на воротах беспрепятственно не удалось. Увидев, что я не в состоянии изложить цель своего визита и вообще не могу говорить, меня тут же схватили и препроводили в приёмный зал, в конце которого на моём троне восседал Прев.
- Мы поймали его на входе господин. Он одет как владетель, но не говорит ни слова.
Повелитель при виде меня покинувший трон, дослушав до конца, остановился и расплылся в улыбке.
- Не говорит, - радостно протянул он. - Отведите бесправного во двор и убейте.
Мерзавец! Эта скотина узнала меня! Узнала, как только увидела. И этот подонок решил избавиться от меня. Ну уж нет! Я не умру. Так просто я не сдамся. Гад. Чтобы забраться всего на одну ступеньку выше, он предал брата по внутреннему кругу. И так просто это ему с рук не сойдёт. Клянусь.
Коридорами замка, под конвоем двух стражей, шедших один спереди, другой сзади, я спускался во внутренний двор. Дождавшись нужного ответвления я головой вперёд прыгнул в, казалось бы, монолитную стену. На самом деле там был заколдованный, на случай непредвиденных обстоятельств, потайной ход, ведущий из дворца.
Оказавшись в городе, я долго не мог решить, что делать. По всему выходило, что податься мне некуда. Конечно, у меня оставалось несколько друзей среди Повелителей. Но теперь я был совсем не уверен, что они не поступят со мной точно также, как Прев. Ведь мы по натуре одиночки и многие спят и видят, как бы расправиться с соперниками. Раньше я этого не замечал, старался не замечать. Я был достаточно силён, чтобы не бояться их интриг. Как только освободилось бы место в первой дюжине, оно наверняка стало бы моим. Но сейчас я никто.
Пробродив целый день по городу я решился. Скинув облачение владетеля, я как следует измазал оставшуюся рубашку и штаны в грязи и отправился в квартал бесправных.
Квартал бесправных встретил меня вонью и руинами. Такое впечатление, будто война уже давно докатилась до этих мест и прочно в них обосновалась. Уродливые, изъеденные временем здания ютились вплотную друг к другу, стыдливо пряча дыры в стенах, криво заколоченными досками. И это ещё были достаточно роскошные условия для жителей городка. Большинство из них обитало в общих домах, в самом центре квартала. Там они получали пищу и ночлег. Этого хватало, чтобы выжить, но не хватало, чтобы жить.
В один из таких домов отправился и я. Выстояв длинную очередь, я оказался перед стойкой. Стоявший за ней владетель подал мне деревянную тарелку с чем-то тягучим, напоминающим еду лишь отдалённо, и чашку воды.
Столов не оказалось, поэтому я, как и остальные, просто устроился на грязном полу и принялся поедать свою порцию. Давясь каждым куском я ел, чтобы выжить. Неожиданно чья-то рука опустилась мне на плечо. Я обернулся и увидел бесправного, который плотоядно смотрел на мою порцию. Я скинул его руку с плеча и тут же получил удар кулаком в челюсть, который опрокинул меня на землю. Мерзавец несколько раз ударил меня по животу ногой, нагнулся и спокойно забрал мою порцию.
Как же больно. Я с трудом приподнялся, с ненавистью глядя ему вслед, но догнать и отобрать еду не пытался. Я привык пользоваться словом, поэтому мои физические возможности не слишком велики.
Внезапно я ощутил, что кто-то помогает мне подняться. И с удивлением осознал, что это девушка. Знакомая мне по прошлой жизни девушка - Лия.
Наконец я поднялся. Лия изумлённо смотрела на меня, словно не веря, что это именно я, и, что я жив. Потом она прижалась ко мне, тут же отпрянула и куда-то настойчиво потянула. Я не сопротивлялся.
Девушка привела меня в один из потрёпанных домиков в котором жили, кроме неё, ещё человек десять. Но всё же это было лучше, чем общежитие на сотни персон, в общем здании.
В нём я и поселился в углу рядом с окном, по соседству с девушкой. Насколько я понял, она разделила со мной своё место. В отличие от общего дома, в этом иногда попадалась съедобная пища. Её раздавала по утрам худая, как щепка, женщина преклонных лет.
Я пытался знаками расспросить, что случилось с Лией, после моего исчезновения. До этого она жила у меня во дворце. Некоторым бесправным удавалось вырваться из своего квартала и попасть в услужение к владетелям. Такая участь - предел их мечтаний. Я встретил Лию на улицах города, когда она вела малыша владетеля на урок Слова. И понял, что хочу видеть её рядом с собой всегда. Я тогда ещё не знал, что она бесправная, думал владетельница. Но даже, когда правда открылась, не отвернулся от девушки.
После моего исчезновения ей пришлось вернуться в нищий квартал. И хотя она выполняла работу в владетельной семье, ночевать девушка приходила сюда.
Уже неделю я жил у Лии. Каждый день ровно в семь часов утра я, вместе с ней, и другими бесправными шёл на площадь Последней Надежды. Мы собирались там, выстраивались в несколько рядов и ждали пока мимо нас пройдёт Повелитель, останавливающийся перед каждым бесправным и повторяющим одно слово: "Говори!".
В году до десяти бесправных благодаря этому становились владетелями. Капля в море, по сравнению с их общим количеством, но это был шанс - надежда, последняя надежда обречённых.
Каждый раз мимо меня проходил Повелитель из внешней стражи. День за днём останавливался он передо мной и произносил заветное слово. Но не происходило ровным счётом ничего. Способность говорить не возвращалась.
Сегодня вечером я сидел в своём углу с Лией и пытался сказать хоть слово. Девушку похоже мои попытки забавляли. Вместо слов из моего горла доносилось кряхтенье, мычание иногда хрюканье.
На улице было небезопасно. Подвыпившая компания владетелей искала с кем бы поразвлечься. Вечер за вечером кто-либо из них, в компании себе подобных, заглядывал сюда, чтобы набить кому-то морду или провести несколько часов с бесправной девушкой не спрашивая её согласия и даже не интересуясь её мнением.
На беду, в этот раз пьяная кривая вывела их на наш дом. Дверь распахнулась от мощного пинка, запираться бесправным не разрешалось, и в проёме возник первый из любителей повеселиться.
Скользнув нетрезвым взглядом по помещению, он тут же направился к Лие. Вслед за ним вошли ещё несколько человек, остальные предпочли подождать на улице.
Грубо схватив девушку за плечи, он повалил её на пол. Она не сопротивлялась. Остальные обитатели лачуги забились по углам, старательно отводя глаза.
А я... Я попытался ударить мерзавца, но замах прошёл впустую - он увернулся, заехал мне в живот, а потом в челюсть, так что в себя я пришёл уже на полу. Сплюнув кровь и, кажется несколько зубов, я сосредоточился.
- За... за... замри... - напрягаясь изо всех сил произнёс я. Вернее мне показалось, что произнёс. На самом деле я не издал ни звука. Великое Слово, я редко обращался к тебе раньше. Зачем? У меня итак всё было. Но сейчас я прошу... умоляю... помоги мне... помоги или убей.
- Замри, замри, замри, замри, - шептали разбитые губы. С каждым разом произнося это слово всё уверенней и громче. И наконец оно подействовало. В нелепой позе с полуспущенными штанами владетель каменным истуканом стоял посреди комнаты.
- Повелитель, - пронёсся смешанный с ужасом и благоговением шёпот.
- Простите мы не знали, - упав на колени оправдывались пьяницы.
- Вон отсюда, - процедил я. И больше не обращая на них внимания устало откинулся назад.
Я стоял на возвышении перед полем боя. Стоял в окружении телохранителей, вместе с Лией, в ожидании начала. Сколько уже было таких сражений? Сколько ещё будет? Зачем? Для чего? Воюют Повелители, страдают бесправные и владетели. Но особенно бесправные. Их даже за людей не считают. Но ведь это не правильно. Каждый из нас рождается бесправным. И только потом мы начинаем постигать Слово. Это неправильно, и с этим надо что-то делать. Но вначале надо остановить войну. Десятки Повелителей перед началом боя твердят: "Победа".
Но никто никогда не сказал слово, которое я произнесу сейчас.
- Громче, громче, ещё громче, - мне нужно, чтобы это слово услышали все.
Наконец я почувствовал, что готов и произнёс, стараясь почувствовать все его оттенки, представить во всей полноте ощущений:
- МИР.
На мгновения все замерли, и войска противников и наши, а потом до меня донёсся свист и первые ещё неточные стрелы взмыли в воздух.
- Мир, - повторил я, вкладывая в него всё то отчаяние, весь тот ужас, жизни обычных людей, через который мне пришлось пройти. Раньше я его не замечал, старался не замечать. А если и видел, то не обращал внимания. Но сейчас побывав в шкуре несчастных, я был готов на всё, чтобы как-то исправить положение.
- Мир, мир, мир, мир - уже с отчаянием повторял я понимая, что это слово не подействует, что оно слишком чуждо сражающимся, а я чересчур слаб, чтобы заставить их поверить в него. И тогда я, собрав всю свою силу в последний порыв, сказал:
- Мы сдаёмся.
Сдаёмся, потому что не можем победить и не желаем умирать. Сдаёмся, потому что нам бесконечно надоела эта треклятая война. Сдаёмся, потому что ни наши, ни их Повелители не желают заключать мир.
Я закрыл глаза и, как будто, остался один в наступившей после моих слов тишине. Заклятие подействовало. Мне удалось. Пусть это ещё не окончание войны, ничего, я произнесу эти слова столько раз сколько будет нужно, пока всё не закончится. Я буду повторять их, пока не научусь говорить "Мир". Пусть я буду предателем, это лучше, чем быть убийцей и спокойно слать на убой тысячи бесправных.
Рядом стояла Лия, прижавшись ко мне боком, я улыбнулся девушке и попросил:
- Говори. - Все свои чувства я вложил в это волшебство, чувства и крохи силы.
Девушка удивлённо посмотрела на меня, а потом несмело произнесла: