Аннотация: Все люди в глубине души ждут чуда. Но почему-то представляют себе что-то невероятное, несбыточное. А ведь стоит лишь оглянуться, для того, чтобы заметить притаившееся в тени застенчивое Чудо. Рассказ. Закончен.
Вот не зря мне не понравилась рожа этого "куратора"! Я не понимаю, ему на самом деле все равно, что одна из его подопечных осталась на острове? На который весьма редко ступает нога человека, однако наша группа этой чести удостоилась (его слова)! Нет, в принципе, моя вина тоже присутствует: все же взрослый человек и должна уметь сама отвечать за свои импульсивные поступки. Но как можно было не заметить, что от четырех человек осталось трое?! Хотя у него такой вид, будто он за счастье почел бы, если бы их вообще не осталось. Так что даже удивляться нечему в общем и целом.
Ладно, Геля уж мое отсутствие в домике точно заметит. И обязательно захочет обратить на это внимание администрации. А уж если Гелена чего-то хочет... Мне искренне жаль тех, кто вздумает ей противостоять.
***
Тот самый камень, из-за которого я отстала от группы. Меня заинтересовал даже не столько он сам, сколько выбитые на нем значки. Если присмотреться, можно увидеть заходящее солнце и светящуюся звезду. Ну или это мое богатое воображение. Второе даже более вероятно.
Но этот камень меня чем-то "зацепил". Почему-то появилось предвкушение чуда. Необычное, давно забытое ощущение. Так было в детстве праздничным утром: необъяснимое ожидание чего-то... Просто ЧЕГО-ТО. Неизвестного и загадочного. Это закончилось где-то лет в восемь: я просто проснулась Рождественским утром и не почувствовала знакомого предвкушения. Вместо этого появилось ощущение потери. И теперь я не особо люблю праздники.
И вот снова это родное чувство. В глубине души я даже была рада, что меня забыли: мне нравилось здесь.
Радовало знание, что на всем острове нет ни одной живой души. Не то чтобы я мизантроп, но одиночество мне нравится. И появляется какое-то иррациональное ощущение свободы. От условностей, правил, пустых разговоров...
***
Мне нравилось бродить по этому обособленному миру. Он был живой. Казалось, каждый листик жил своей жизнью, дышал, любил, разочаровывался... Мне всегда твердили о том, что мое неуемное воображение не доведет до добра. Но мне наоборот как-то легче жилось рядом с этим господином: горе не казалось непоправимым, а радость умножалась на два.
***
Я отвела ветки от лица и застыла, пораженная увиденным. Поляна, полностью заросшая цветами. Розовые, красные, желтые, сиреневые лепестки поглаживал легкий ветерок, а в синевато-зеленоватых листочках отражалось заходящее солнце.
Я стояла и не могла оторвать взгляд от этого чуда. Цветы перешептывались, обсуждая какие-то только им ведомые происшествия. Может быть, делились новостями, а может, мнениями по поводу странного двуногого существа, стоящего у них на пороге. Мне казалось, я слышу их недоуменный любопытный шепот.
Не могу точно сказать, сколько я так стояла: может, несколько минут, а может, часов. Когда я очнулась, на небе властвовала ночная королева-Луна, окруженная звездной свитой. А на земле светились цветы-красавицы. Они в самом деле светились! Лунный и звездный свет сливался с цветочным, и над поляной будто кружились маленькие феечки размером с песчинку. А воздух наполнял волшебный таинственный аромат счастья...