Директор с удивлением обнаружил большую дырку в глобусе в том самом месте, где раньше только отличник мог найти свою школу, а теперь любой двоечник на неё наткнётся. Этот глобус мог бы ещё покрутиться на уроках географии, но на нём появилось изображение спящей обнажённой женщины. И всё бы ничего, да только упорные поиски на ощупь альма-матер будущих творцов жизни окончательно протёрли ответ в её плодородном месте. Такое осязательное пересечение параллели знания с меридианом интереса могла предложить только заинтригованная пристальным вниманием вновь одинокого директора недавно появившаяся в школе субтильная блондинка.
Брошенная мужем после первой брачной ночи она полностью отдавалась ежедневным поискам недостающей буквы в алфавите пацанов, предложив любопытный метод научению родному языку. Для старшеклассников создала кружок юного нудиста с литературным уклоном. Успех превзошёл все ожидания родителей настолько, что папы настоятельно просили её организовать и для них кружок нудиста для занятий с танцевальным уклоном по индивидуальным программам. Захотелось незатейливо восполнить культурные пробелы малоподвижного семейного быта. В этом методе было что-то такое, что раз за разом возвращало директорское воображение к отверстию потерявшего невинность глобуса. Утробное ржание за стеной прервало созерцание обогащенного пособия.
Мимо окон кабинета на рыжей лошадке проскакала она - обнаженная воительница с книгами под мышкой. Безжалостный позвоночник худой кобылы развалил ягодицы всадницы так, что захотелось, забыв про всё, скинуть штаны и бежать за ней вместе с неопытными членами литературного кружка. Хотелось догнать кобылу и подложить под раздваивающуюся личность амазонки что - нибудь, что не дало бы ей распасться на
нелёгкие доли для веривших ей последователей.
За ней, прикрыв ладошкой незаметную слегка опушённую опору нации, быстрее всех бежали раскрасневшиеся отличники. Позади, очень поотстав, семенили троечники. Их ладони тщетно пытались скрыть, мешавшую бегу серьёзно разбуженный проводник основного инстинкта. Древние греки правы, у умных он не может быть большим. Директор, по мнению бросивших его жен, был очень умным. Но без них ему даже легче стало проникаться философией одиночества Диогена, днём с огнём бродившего голым по улицам Афин в поисках славы. Видимо нашёл и стал известным философом. Его школа не Афины, но наивные юнцы, верили своей вожатой как она греку и не теряли надежды поймать за куцый хвост Удачу - лошадки местного бизнесмена - свинопаса, любителя водки на пленере. Раз в неделю он разрешал всаднице внедрять оригинальный способ декламации программных стихов на скаку по заброшенному рисовому чеку за возможность незаметно наблюдать в театральный бинокль едва видимую причину восторженной беготни кружка дополнительно образовываемых выпускников школы.
Пока пьяный пастух пытался рассмотреть изюминку в теле голого педагога, директору виделось его свободное от школы прошлое, прошедшее рядом с отгороженным дощатым забором морского пляжа Архипо - Осиповки. По ту сторону за ним загорали они, интересные не только из-за волнующе голой противоположности ему и сверстникам, а и возможностью применить знание законов оптики для рассмотрения этой самой разницы. По асфальту дороги они разгоняли велосипеды так, что щели забора дарили юнцам всю картину зазаборного пугающе обнажённого, но притягательного мира пышнотелых женщин.
. Машинально просунув палец в отверстие пострадавшего глобуса, он вспомнил свою первую женщину, соблазнившая чтением стихов, с одновременным постижением любовных глубин в течение всего её трудового отпуска. Босые пацаны на своих спинах опять и опять бегом возвращали воображение директора в туманную даль ученических лет, где после уроков возле пляжной ограды ждала его она для очередного чтения стихов не школьной программы. Ежедневные многоразовые декламации под шум прибоя за мысом вдали от завистливых глаз одноклассников восхищали опытную проводницу её маршрутов любви. В тот год он на художественном смотре школы поразил педсовет проникновенным чтением лирики многим неизвестного Пушкина, за что был с треском исключён из школы и комсомола одновременно.
Она пропала из его жизни также неожиданно, как и появилась. Потом были другие женщины, одинокие мамы, опустошавшие настолько, что он мог часами, как поплавок недвижно лежать на волнах тёплого моря. Однажды, в полудрёме его унесло далеко от берега и если бы не пластиковый полуспущенный глобус оказавшийся рядом, неизвестно кто бы сейчас смотрел в бинокль. Вновь пережитый испуг вернул директора в школу, к символу его давнего спасения с чудесным образом роковых искусительниц, едва не погубивших его.