Он сидел на подоконнике и тискал гитару. На мой зов не откликнулся.
- Чишшшш... - тихонько повторила я.
Кто я ему теперь?
Раньше: всегда вместе, всегда рядом, рука в руке, до конца, до итога. Делили последний кусок хлеба и один свитер холодными ночами. Я старалась не закатывать скандалов, если возвращался поздно, с красными глазами или пропахший выпивкой. Он не замечал мои мимолётные романы и даже научился прощать иногда случавшиеся истерики. Мы как-то отошли от этого подросткового непримирения: или только да или только нет, градаций не дано. Freelove, что тут поделаешь?
Чиж, кто я теперь тебе?
Кто теперь ты мне?
Пальцы терзали струны перебором: p-m-a-i-p-i-m-a-m-i. А ещё совсем так недавно они ласкали мою плоть, впивались мне в плечи, когда он изнемогал от наслаждения. То ли брат, то ли любовник - я так до конца и не поняла наши отношения. Просто была с ним, была рядом, выручала, помогала, поддерживала, спала, если хотелось. Если нет - отворачивалась или уходила.
А ещё я завидовала тем сладеньким папы-маминым девчоночкам, которые всегда знали: как правильно. Потому что им показали правильную дорогу, дали установку - они видели только этот путь впереди. Я же искала всё сама. Где-то нарыла себе и Чижа.
Долго, ой как долго не подпускала его к себе. Огрызалась и стебалась с него при случае. Только он и сам не слишком-то ко мне тянулся, такой всегда в сторонке. Да только однажды повздорила со всем миром, спьяну так, по глупому. Схватила чью-то бритву - знаете, такие есть: здоровые, чисто ручка и лезвие. Опасные которые. Схватила и рванула на балкон. Сижу себе, буквы на руках вырезаю, кровь течёт, слёзы ручьём - больно же. Была бы трезвая, так сразу кинула бы. А тут башня покосилась, думаю, подохну, вас совесть пусть замучает. А он не дал мне. Выбил стекло, хоть флэт чужой был, отобрал лезвие, вниз швырнул. А меня в охапку и по заднице отходил. Перепугался, наверное, за меня, дуру такую... А потом прижал к себе, а я-то уже опомнилась, ревмя реву, сопли пополам с кровью размазываю. У него тогда рубашка белая была: всю красным изгвоздала. Потом мы вместе и были. Неделю тогда, наверное, ходила, от него не отлипала. Только закрою глаза - вскакиваю: "Чиж, Чиж!". "Спи, - говорит. - Я тут". Боялась, что уйдёт. Потом, правда, порыкивать стала, на да он не обижался - давно ведь меня знал.
Спать с кем угодно могла - кто понравится. Он, может, и злился, но не показывал. Иногда сам пошаливал - я молчала. Знала, что вернётся.
И возвращался.
А потом... Потом появился тот. Приставал поначалу, но мне не нравился, я его сразу отшила. Стал деньги давать - схлопотал по морде. Любовь можно дарить, продавать - никогда!
Я не знаю, чего у них там случилось, чего он там наговорил Чижу, да только он верить мне перестал, на отдалении держится, молчит. А потом смотрю - феньки нету. Той самой, которых две: у меня и у него. Снял. И мне - ни слова.
Тогда и я свою сняла.
И вот сидим теперь, такие близкие и такие далкие. Может, уже давно всё в прошлом, а я ещё пытаюсь удержать рассыпающиеся в прах ниточки?..
А он всё сидит и терзает перебор: p-m-a-i-p-i-m-a-m-i...