Городские ворота открылись, и десяток всадников выехал на тракт. Солнце встало всего час назад, но уже нещадно палило. Меригор окинул взглядом своих спутников. В народе ходили слухи, что рыцари Ордена и не люди вовсе, но он прекрасно знал, что это не больше, чем выдумка. К тому же ему дали не истинных рыцарей, а наемников, вроде него самого. Вчера он в этом убедился, когда разговаривал с ними. Эти парни стали его прайдом. Все они обычные люди, как и он.
Самсон мечтал, что женится на арфистке Миле, когда заработает достаточно денег. Он постоянно говорил о том, как она прекрасна. Перок играл, и потому постоянно был в долгах. У Альфреда больной отец, бывший рыцарь, потерявший правую руку в пьяной драке, за что и был исключен из Ордена без компенсации и пенсии. Хойд - бывший гладиатор, умеющий только убивать, не нашел себе другого применения, как стать наемником. Харон, детдомовец, верил, что его имя несет в себе его судьбу, поэтому пошел туда, где его не только научили, как правильно переправлять людей в мир иной, но и как делать это абсолютно законно. А также Солдар, Дерик, Ронан и Фрим - все они разные, со своими историями, причудами и мнением, но только до тех пор, пока были без доспехов. Однако стоило им одеть свою стальную броню - и они становились безликими убийцами, мастерами своего дела. И даже их матери не смогли бы различить их. Не мог и Меригор. Он вглядывался в одинаковые шлемы, пытаясь различить, кто есть кто. Один из рыцарей поравнялся с ним.
- Сир, разрешите спросить? - Шлем приглушал голос, и даже сейчас Меригор не знал, с кем говорит. С таким же успехом это мог быть и Солдар, и Хойд.
- Да, конечно, - нейтрально ответив, Меригор всмотрелся в безликий шлем.
- Нас учат не задавать вопросов, но мы выросли в городах, а не цитадели, и можем позволить себе некоторое неповиновение. Видимо, поэтому нас и собрали в один прайд. Скажите, о чем вы говорили с Архонтом?
- Он интересовался, идейный ли я человек.
- Смешно, - безликий шлем издал глухое подобие смеха.
- Что именно?
- То, что меня он спрашивал о том же.
- Архонт говорил с вами? - Меригор был удивлен. С чего бы Архонту говорить с рядовым рыцарем, к тому же из числа наемников?
- А вы высокомерны, сир. Думали, вы единственный, с кем он говорил?
- Честно говоря, да. Извините меня, но из-за вашего шлема и доспехов я до сих пор не знаю, с кем говорю.
- Я - Солдар, сир. И до вчерашнего дня думал, что именно я поведу этот прайд. Так что мне стало интересно: почему он изменил свое решение и в последний момент назначил вас?
- К сожалению, я не знаю ответа на ваш вопрос. - Сотни мыслей роились сейчас в его голове. То, что Солдар ему сказал, было, как минимум, интересно и, как максимум, опасно. Если он, конечно, не врал. - Вижу, вы мне не верите. Что ж, слушайте.
Неделю назад.
Таверна гудела помесью музыки и пьяной брани, пол был залит ромом, вином и кровью. В центре бушевала драка. Около двадцати мужчин разного возраста и сословий мутузили друг друга, почем зря. Один из них взобрался на едва уцелевший стол и, перекрикивая гомон таверны, взревел:
- Ну, кто еще хочет сразиться с Дарионом, жалкие черви?
- Я хочу! - В дверях стоял высокий, облаченный в вареную кожу мужчина лет двадцати шести. Черные кудри покрывали его не менее черную голову, в ярко-желтых глазах горел огонек азарта, за спиной висел двуручный меч, на поясе - два кинжала.
- Гляньте! Черный червь думает, что совладает со мной.
- Не думает. Уверен, - насмешливо ответив, парень щелкнул пряжкой грудного ремня и раньше, чем его двуручник с диким грохотом достиг пола, нанес первый и последний удар.
Ножка стола с хрустом отлетела в сторону, и с воплем неподдельного гнева здоровяк впечатался в пол, где и остался лежать, не подавая признаков прежнего буйства. Таверна зашлась дружным хохотом, драка прекратилась так же внезапно, как и началась. Парень поднял с пола свой меч, и, водрузив его обратно на спину, прошел к барной стойке.
- За счет заведения, - бармен расплылся в щербатой улыбке и толкнул стакан пива навстречу парню.
Тот пригубил, отер с губ пену и поблагодарил бармена за лучшее в своей жизни пиво. Бармен вновь угостил его своей незабываемой улыбкой и, смачно плюнув на стакан, что держал в руках, принялся с неимоверным усилием его протирать.
Парень развернулся на стуле и окинул таверну взглядом. Двое посетителей выволакивали здоровяка за ноги на улицу. Остальные рассаживались за уцелевшие столы и стулья, продолжая пить и веселится. Куртизанки спускались со второго этажа. Те, что посимпатичней, были уже изрядно помятыми, остальные выглядели получше. Глазами парень проводил каждую из них и не найдя того, что искал, отвернулся обратно к стойке. Бармен все так же протирал стакан, обходя зал уставшим взглядом - видимо подсчитывал убытки.
- Вы - молодец, - голос прозвучал справа.
Парень повернул голову: высокий мужчина лет тридцати пяти, приятное, но слегка суровое лицо обрамляли длинные белые волосы. Брони на нем не было, лишь синий жилет и бриджи, на ногах высокие ботинки той же эпохи.
- Спасибо, - подняв свой стакан, парень сделал глоток.
- Скажите мне, Солдар, вы идейный человек? - Солдар поперхнулся и вновь посмотрел на человека. Лицо его улыбалось, но глаза оставались спокойными.
- Откуда вы знаете мое имя?
- Ваша слава опережает вас, молодой человек. Теперь ответьте вы на мой вопрос.
- Раз уж вы знаете мое имя, то знаете, чем я занимаюсь. Так что, думаю, ответ на ваш вопрос вам известен, - парень поставил недопитый стакан на стойку и встал, собираясь уйти.
- Вы правы, Солдар. И я хотел услышать это от вас. Но ваш ответ пришелся мне по душе куда больше, чем я рассчитывал, поэтому сразу перейду к делу. Но, думается, это не то место, где можно обсуждать подобные дела. Как насчет конной прогулки?
- Видимо, не все слухи меня опережают, - парень улыбнулся. - Мой конь погиб вчера, так что я вынужден отказаться, - еще раз улыбнувшись, Солдар слегка поклонился и направился к двери.
- Ваш новый конь ждет вас в стойле за таверной, как раз рядом с моим. Фризский вороной жеребец, если не ошибаюсь.
Солдар замер. "Две тысячи, две тысячи, две тысячи... - крутилось в его голове. - Должно быть он безумен, или.... Нет, все-таки безумен. Дарить лошадь за две тысячи золотых! Нет, не может этого быть".
- Вижу, вас терзают сомнения. Что бы их развеять, достаточно выйти на улицу и убедиться, - человек уже стоял рядом с ним и приглашающим жестом указывал на дверь.
"А ведь я ничего не теряю", - любопытство все же взыграло в нем, и он, поддавшись искушению, направился к двери.
На улице было прохладно. Давно перевалило за полночь, и лишь тусклый свет зажженных факелов разрезал темноту. Они молча дошли до стойл. Незнакомец не лгал: там действительно был вороной жеребец. Рядом стояла белая кобыла, остальные же лошади не представляли интереса. Пегие, серые в яблоках и даже один мул очевидно принадлежали простым смертным. Но эти двое стоили, как вся эта таверна и прилегающие к ней земли, если не больше. - Видите, я не врал. Прокатимся? - С этими словами незнакомец влез в седло своей белоснежной кобылы.
- Не так быстро, мавр. Ты обидел моего друга и не можешь за это не ответить. - В свете факела показались лица. Оранжевым пламенем блеснули обнаженные клинки. - К тому же эти лошади слишком хороши для мертвецов, не правда ли, Эрл?
- Они больше пригодятся таким лихим парням, как мы, Барни, - ответил Эрл и, ощерившись в жалком подобие улыбки, показал гнилые зубы.
- Эй, белоснежка, слазь с лошадки. Или тебе помочь? - Тот, кого назвали Барни, направил меч на незнакомца. Но тот лишь произнес:
- Это не входило в мои планы.
- Зато входило в мои. - Солдар вытащил меч из ножен.
- Смотри не поранься, мальчик, о свою же игрушку, - сказал главарь и троица дружно заржала. - Я, пожалуй, тоже заберу. На том свете не с кем драться. - Он сделал шаг вперед. Потом еще один. Солдар стоял на месте, как статуя, в глазах играл огонь, руки сжимали рукоять меча.
- Кагир, отбери у белоснежки лошадь и убей, - проговорил он одному из своих, - А с тобой, малыш, мы сейчас потанцуем. Только танец будет недолгим. - И бросился в атаку.
Солдар парировал его выпад и, уйдя в сторону, нанес рубящий удар. Клинок остановился лишь на поясе главаря, разрубив того почти надвое. Труп стал заваливаться набок и вырвал клинок из рук Солдара. Тогда он сорвал с пояса кинжал и раньше, чем второй пришел в себя от шока, нанес еще один удар. На шее у того появилась кровавая улыбка от уха до уха. Третий, обезумев от происходящего, бросился на незнакомца в седле, но, не успев даже замахнуться, мешком свалился на землю. Солдар огляделся: никого больше не было. Подойдя к трупу главаря, одним сильным рывком он вытащил меч и вернул в ножны. Подошел к третьему трупу и, вытащив из его спины кинжал, вытер об его же куртку, затем повесил на пояс. Еще раз огляделся. По-прежнему было тихо, лишь приглушенные звуки доносились из таверны. Пошарив по карманам и найдя там лишь десяток медяков да один серебренник, Солдар бросил их в свой кошель. Затем, вспомнив, что он здесь не один, с опаской посмотрел на незнакомца. Рука уже сжимала рукоять кинжала. Но мужчина не был ни напуган, ни ошарашен, в его глазах четко читалось удовлетворение. Их взгляды сошлись и, лукаво улыбнувшись, незнакомец произнес:
- Запомните этот день, Солдар, как день, когда вы спасли Архонта.