- Ещё немного, и ты поджаришься, - произнёс надо мной низкий голос.
Я лениво отмахнулась, не открывая глаз, и передвинулась из тени на солнце.
Короткий смешок, и тень переместилась вслед за мной.
- Лен, ты хочешь неприятностей? - вкрадчиво промурлыкала я.
Вместо ответа на меня обрушился водопад солёных брызг.
'Ррр-р!! Что будем делать?' - Тени эта шутка тоже не понравилась.
'Догоню и убью! Медленно и мучительно!' - я спрыгнула с валуна, злорадно улыбаясь.
Лен всё прекрасно понял и молниеносно перетёк в сторону.
Я вздохнула с лёгкой завистью: увидеть - увидела, но вот повторить... непросто даже для оборотня, а уж для обычного человека это выглядело так, словно Лен растворился в воздухе, и метнулась вдогонку.
Карис, нежившийся на золотистом песке в нескольких шагах от моего валуна, бросил на нас короткий взгляд и снова закрыл глаза.
После моего ранения, Ари и Лен вели себя так, словно никакого поединка никогда и не было. Лен появлялся каждый день, и все наши уже считали его своим. Я бы не удивилась, если бы хозяин однажды предложил ему роль в истории.
Я обогнула скальный выступ и чуть не врезалась в Лена. Все мысли о 'страшной мести' улетучились, как утренний туман, стоило мне увидеть его лицо.
- Что случилось? - вопрос слетел с губ едва ли не прежде, чем я поняла, о чём спрашиваю.
- Её нашли.
- Её?! Но зачем женщине понадобилось убивать Кариса?! - такое просто не укладывалось у меня в голове.
Лен отвёл взгляд в сторону:
- Дара, ты же сама на него метку (1)
поставила... и как это у тебя получилось?
Я опёрлась о скалу - вдруг резко ослабли колени.
- Она из наших?
- Да, - отрывисто кивнул Лен. - Алейна - каэнне, как и ты. Но обращённая - приёмыш, а не кровная.
- Почему? - мне было глубоко наплевать, кто она, гораздо важнее была причина.
Лен передёрнул плечами и опустил глаза:
- Её отец некоторое время назад намекнул на возможность союза. Я её знал, или думал, что знал и собирался дать согласие, пока... - он умолк на полуслове.
В глазах потемнело от злости, из горла вырвалось рычание.
- И что теперь? - с трудом выговорила я.
- Решать будут Вожаки. Война ни той, ни другой Стае не нужна. Нас и так слишком мало.
При этих словах я почему-то вспомнила случай с наёмником и неожиданно для себя спросила:
- Лен, ты можешь научить меня рукопашному бою?
- Дара, что-то случилось? - глаза Лена полыхнули дикими зеленоватыми огоньками. - Я порву глотку любому, кто попробует тебя обидеть!
- Всё в порядке. Карис меня учил, но очень немного. Мне этого недостаточно.
- Хорошо. Начнем завтра, но учти - поблажек не будет, - Лен криво усмехнулся. - Ты ещё не раз проклянешь и меня, и себя.
- Посмотрим, - улыбнулась я.
- Ненавижу! Изверг! Мучитель! Загрызу!!
- Я тоже тебя люблю, - Лен с хищной улыбкой потянул меня за руку, вытаскивая из угла, куда сам и зашвырнул минуту назад.
Я мысленно обозвала его парочкой совершенно неприличных, но очень подходящих слов и поднялась, еле сдержав стон.
- Ай-яй-яй, как нехорошо, а ещё девушка! - заметил Лен тоном строгого наставника.
'Он ещё и в мысли залез! Ну что ж, сам напросился!' - злорадно ухмыльнувшись, я чуть подумала и сообщила, конечно же, не вслух, кто он такой и что я о нём думаю. Самой красочной и непристойной фразой, какую только смогла изобрести.
Совершенно неописуемое выражение, появившееся на лице Лена, так и просилось на холст. Право, жаль, что я не художник!
Радость от удачной пакости была недолгой: Лен резанул меня взглядом, как ножом, и ледяным голосом обронил:
- В круг.
К концу тренировки я чувствовала себя чем-то средним между хорошо выбитым ковром и тряпкой для мытья пола: Лен хладнокровно и жёстко вытряхивал из меня душу. Однако, несмотря на вопли и ругательства, я была ему искренне благодарна.
Одни только уроки по использованию 'волчьего дара' в человеческом облике были бесценны: ведь всё, что я умела до этого, я узнала сама. Отец ушёл слишком рано, а братья и сестра были чистокровными волками и человеческий облик принимали только изредка.
Из Перехода - самый удобный способ возвращаться домой - я даже не вышла, а почти вывалилась. Кое-как добралась до кровати... и только через пару часов смогла встать, чтобы впервые за много дней пристально посмотреть на себя в зеркало.
Полюбоваться и впрямь было на что - не на лице, на теле: потрясающей 'красоты' узоры из синяков сделали бы честь любому леопарду.
Надо было что-то придумать и притом немедленно - в закрытом платье, по здешней жаре, я просто сварюсь.
Самое простое - намазаться примочкой от плеч до пяток. А как же спина? Ей больше всего досталось. Кариса попросить? Нет, ни за что!
Но выход я всё-таки нашла: вылила примочку в глубокую миску, хорошенько намочила там полотенце и завернулась в него.
Какое счастье, что сегодня и завтра у нас неожиданный выходной - хозяйское семейство отправилось на свадьбу к каким-то дальним родственникам госпожи Вереты, иначе, после работы меня можно было бы смело назвать ходячим мертвецом.
Упорный труд и терпение сделали своё дело - ближе к вечеру, синяки начали понемногу выцветать, а к утру обещали и вовсе исчезнуть, но идти в общий зал я не рискнула, поужинала в комнате.
Обычно, после занятий с Леном, я ложилась рано и спала, как убитая, но сегодня сон никак не хотел приходить. Без толку проворочавшись в кровати чуть не два часа, я встала, оделась и собралась было поиграть, но вспомнила, что у лютни порвалась струна.
'Какая досада! Ничего, попрошу у Кариса, он вроде бы ещё не спит'.
Я вышла в коридор, под его дверью неярко мерцала полоска света - значит, не спит. Я осторожно постучала, Ари открыл сразу:
- Малышка, что-то случилось?
- Нет, просто не могу уснуть. Дашь лютню?
Карис улыбнулся.
- Ты играть собралась? Поздно уже, смотри, остальных постояльцев не переполоши, а то выставят нас за дверь.
- Я тихонечко, даже ты не услышишь.
- А с твоей что случилось?
- Струна порвалась, а запасные в фургоне. Завтра заменю.
Ари отошёл и почти сразу вернулся, протягивая мне инструмент.
- Держи, - наши пальцы встретились на грифе.
Я прикусила губу и, не выдержав, вскинула на него глаза.
На лице Кариса не отразилось ничего.
- Спокойной ночи, сестричка.
- Спокойной ночи.
Я пошла к себе, давя желание обернуться. За спиной осторожно закрылась дверь.
Карис прислонился к двери, борясь с собственным безумием.
С каждым днём, обращаться с Дарой, как с сестрой, становилось всё труднее. То, что было обычным для брата - улыбаться ей, разговаривать, вдыхать её запах, касаться - для мужчины, жаждущего обнимать, ласкать, любить - стало изощрённой пыткой.
А в соседней комнате, вторя переливам голоса, рассыпала серебро струн лютня - слышно было прекрасно, благодаря раскрытым, из-за жары, окнам.
- Я хочу быть любимой тобой (2)
Не для знойного сладкого сна,
Но - чтоб связаны с вечной судьбой
Были наши навек имена.
Этот мир так отравлен людьми,
Эта жизнь так скучна и темна...
О, пойми, - о, пойми, - о, пойми,
В целом свете всегда я одна.
- Что же ты со мной делаешь!!
Лютня звала и манила. Всего несколько шагов и вот оно - счастье. Обнять - и забыть обо всём. Нет, нельзя!
А песня продолжала звучать.
Я не знаю, где правда, где ложь,
Я затеряна в мертвой глуши.
Что мне жизнь, если ты оттолкнешь
Этот крик наболевшей души?
Пусть другие бросают цветы
И мешают их с прахом земным,
Но не ты, - но не ты, - но не ты,
О властитель над сердцем моим.
И навеки я буду твоей...
Карис пересёк комнату и упал на кровать, в отчаянии кусая угол подушки.
Но душу продолжали жечь воспоминания...
Лютня умолкла.
- Лен! Вечером, да ещё и через окно? - в голосе Дары отчетливо слышалось беспокойство. - У тебя что-то случилось?
- Нет, всё хорошо, - Лен приглушённо рассмеялся. - Просто решил предложить юной деве ночную прогулку.
- На четырёх лапах?
- Как захочешь, так и пойдём, - вкрадчиво произнес Лен. - Могу даже на руках понести.
В последнее время Кариса постоянно терзало острое желание пересчитать все рёбра другу детства, а для полного удовлетворения добавить под оба глаза по роскошному синяку. Но он осадил себя: самое главное, чтобы Дара была счастлива, а с Эллентом или с кем-то другим - дело десятое.
И, если смотреть правде в глаза, то лучшего мужа для Дары просто невозможно представить. Когда Дара станет сеттой ан-Вьерре, он будет спокоен за неё и сможет уйти, не тревожась и не оглядываясь.
За стеной стало тихо. Видимо, Дара всё-таки приняла предложение Лена.
Карис медленно поднялся с кровати, чувствуя себя опустошённым изнутри. Если Богиня будет милостива, то очень скоро всё встанет на свои места. А пока... клин клином вышибают, не так ли? Да и ходить далеко не надо...
Через пару минут он, взлетев по лестнице, уже стучал в третью дверь справа.
Айрена даже не спросила 'кто', словно ждала. И, похоже, ничуть не удивилась запоздалому гостю.
- Карис, как ты вовремя. Я как раз о тебе думала, - она улыбнулась, бросив на него быстрый взгляд из-под завесы длинных чёрных ресниц. - Входи.
На мгновение он замешкался, но затем боль и отчаяние нахлынули вновь, и Карис шагнул через порог.
- Я, наверное, поздно... - пробормотал он, оглядываясь по сторонам. Раньше он никогда не был в комнате Айрены. Довольно уютно, стоит признать - кружевные занавески на окне, такая же накидка на сундуке с одеждой, скатерть на столе и покрывала на лавках - глубокого винно-красного цвета с цветочным узором.
- Нет, нет, всё в порядке, - Айрена отошла к небольшому поставцу у правой стены, и почти сразу же поспешила назад с двумя наполненными чашами, одну из которых протянула ему. - Возьми, дай мне повод почувствовать себя хорошей хозяйкой.
Карис неуверенно улыбнулся в ответ. Весьма недвусмысленно, надо признать. Ещё проще было бы указать на кровать.
Что он творит?..
Чаша упала на пол, за ней - вторая, когда он приник к губам Айрены, страстно, жадно...
Она ответила на поцелуй неожиданно быстро, словно ожидала этого с самого начала.
... Светящиеся любовью карие глаза...
... Не карие... чёрные...
...Каштановые, пахнущие розой кудри...
Жасмин... при чём здесь жасмин?..
Нежные губы - как лесная, нагретая солнцем, земляника...
Нет! Айрена не Дара, и никогда ею не станет!
Карис решительно отстранился от Айрены:
- Прости. Я не должен был приходить.
Женщина несколько мгновений непонимающе смотрела на него, потом в чёрных глазах сверкнули молнии... уклониться от пощёчины Карис не пытался, лишь склонил голову в поклоне и вышел.
Закрыв за собой дверь, Карис сбежал по лестнице, пересёк общий зал, и, выйдя с постоялого двора, отправился, куда глаза глядят.
Бесцельные, казалось бы, блуждания по улицам привели его прямо к дверям 'Приюта охотника'.
Хотя народу было не так уж и много, прихода Кариса почти не заметили. Среди посетителей Дары и Лена не было, значит, и в самом деле где-то гуляют.
Хозяин, видимо, предупреждённый, лично проводил его за любимый столик Лена, почтительно осведомившись, что подать, но Карис отказался - есть не хотелось совершенно. Честно сказать, Карис и сам не знал, зачем пришёл сюда, но оставаться на постоялом дворе было выше его сил.
В глубине души тут же шевельнулась предательская мысль - попросить чего-нибудь выпить, и покрепче, но Карис, хоть и не без труда подавив соблазн, спросил... чернильницу и перо. Кусок пергамента нашелся в поясном кармане и вскоре на тонкий коричневый лист легли первые строки...
Выплескивая душевную боль, Карис забыл о времени, и очнулся только, когда в таверне уже никого не осталось. Оставив на столе пару медяков, он убрал исписанный лист в карман и тоже собрался уходить, как вдруг в правой стене открылась почти незаметная дверь, пропуская в зал хрупкую темноволосую девушку с подносом собранной посуды.
- Позвольте, я вам помогу, - Карис перенял у неё поднос и донёс до стойки.
- Спасибо.
- Пожалуйста, - кивнув на прощание, Карис направился к выходу, но уже на пороге, его догнал перебор струн, выплеснувшийся в зал из оставшейся открытой, потайной двери.
Первые же аккорды заставили Кариса застыть на месте, а по телу прокатился леденящий озноб.
- Выпусти меня, отвори двери, (3)
Темным коридором из плена темницы,
Выпусти меня - полуночного зверя,
Выпусти на волю души моей птицу!
Низкий, с хищными нотами, голос Лена неожиданно сменил другой - незнакомый... нет, знакомый, очень знакомый. Но Карис не мог даже представить, что серебристо-переливчатое сопрано Дары может стать тёмным и зловещим:
- Я построил стены крепче чем камень,
Слово мое будет крепче металла.
Спутана дорога безумными снами,
Белая метель следы разметала...
И теперь они пели по очереди:
- Дикая Охота по моему следу,
Их не остановят засовы и двери.
Отпусти меня хотя бы до рассвета,
Выпусти меня, полуночного зверя!
- Не проси, проклятый, не бейся о стену,
Не поддамся я на твои уговоры.
Если отпущу я тебя из плена,
Растерзает душу голодная свора.
- Посмотри, за окнами небо плачет,
Ледяные звезды в ладонях стынут,
Одинокий всадник к восходу скачет,
Он поможет мне снова вспомнить имя!
Белая метель следы заметает,
Близится мой срок, время полнолунья,
Выпусти меня - душа умоляет!
Выпусти на волю хмельное безумье!
- Я открыл бы дверь, да заклятье крепко,
Разомкнул оковы, да ключ потерян.
Сам себя я запер в стальную клетку,
Сам в себе я запер дикого зверя...
Только сейчас Карис отчётливо понял, что та, другая часть жизни Дары, о которой она почти не упоминала, закрыта для него, но распахнута настежь для Лена.
Незаметно подошедший хозяин осторожно тронул его за плечо.
- Ступайте, господин Карис. Вам здесь не место. Они сейчас уйдут.
Карис вздрогнул, сбрасывая наваждение, и тихо спросил:
- Куда?
- На охоту.
- И... - он чуть помедлил, - Дара тоже?
- Да.
- Пожалуй, вы правы. Я пойду.
Я отложила лютню и улыбнулась Лену:
- Кто бы мог подумать, что ты тоже поёшь?
- Иногда, - усмехнулся он, - хотя, у меня ещё очень много скрытых талантов.
- Не сомневаюсь, - придерживая платье, я спрыгнула с помоста. В то же мгновение Лен возник рядом:
- Идём?
- Конечно! - я плавно скользнула к огромному, во всю стену зеркалу, превратившемуся в мерцающий серебристый занавес. Стая Лена уже была за Гранью, только мы чуть задержались.
Шаг на Тропу - и вот он - мир Тени...
Домой я вернулась почти под утро.
'Славная была охота!'
'Да уж, особенно...' - Тень тут же принялась вспоминать самые удачные моменты.
Всё ещё витая мыслями в лесу, я вышла из Перехода и чуть не села на пол прямо у зеркала. В такое время Карис должен был смотреть десятый сон, но не тут-то было: он явно ждал меня, стоя у распахнутого окна.
- Что случилось?
- Может быть, ты мне объяснишь, что случилось? - он ответил вопросом на вопрос. - Уже который день от ужина отказываешься, пропадаешь неизвестно где...
- Во-первых, - cлегка разозлилась я, - не волнуйся, ужинаю я прекрасно. Во-вторых, туда, где я пропадаю, тебе не попасть и я там не одна, а с Леном.
- А чем ужинаешь? Или лучше спросить - кем? - обронил он, не оборачиваясь.
У меня потемнело в глазах.
Как он мог такое подумать?!! Хотя, после того, как я чуть им не поужинала, а если бы...
- Ари, зачем ты так? - выдохнула я, теребя амулет.
- Я не хочу однажды зайти и увидеть вместо тебя зверя, - глухо произнёс брат.
- Ты забываешь, что Волчица - часть меня, - мой голос был грустным и спокойным. - Я не могу от неё избавиться, но никогда, слышишь, никогда не причиню тебе вреда. Могу поклясться.
- Я не о том. Мне всё равно, кто ты. Обращайся, если хочешь, но, пожалуйста, - его голос заметно дрогнул, - не потеряй себя.
Всё равно, говоришь? Сейчас проверим! - я закусила губу и резко, чтобы не передумать, рванула с шеи амулет.
Бесшумно подкравшись, я осторожно ткнулась лбом ему под локоть. Карис обернулся и, припав на одно колено, пристально взглянул в янтарные глаза белой волчицы.
'Дара, зачем?'
'Не Дара - Тень, Серебряная Тень'.
'Дара, для меня - только Дара'.
Миг - и раскрытая ладонь легла на голову зверя:
'Вернись!'
'Он не может мне приказывать!' - но в глазах внезапно потемнело, и я поняла, что вернулась в человеческий облик.
Возвращение не по своей воле обошлось дорого, казалось, тело словно вывернули наизнанку и безумно захотелось спать.
- Дара! - Карис изумился не меньше, а то и больше, чем я.
Похоже, он сам не понял, как это получилось! - мелькнуло в голове.
Впрочем, сейчас мной владело только одно желание - добраться до кровати...
...последнее смутное воспоминание - его руки, бережно укрывающие меня простынёй и тихий шорох занавески.
Проснулась я неприлично поздно, но вместо того, чтобы вставать, решила ещё немножко понежиться. Кажется, я становлюсь соней, как Карис - он-то, наверное, ещё сны смотрит.
Но сладкую дрёму, как рукой сняло, едва я вспомнила, что вчера сделал Ари.
Как это вообще могло получиться?!! Он же не кайе, и даже не оборотень!
Да, похоже, здесь без Лена не обойтись.
Так, - мысли свернули на вполне приземлённую тропку, - с охоты мы вернулись прямо в 'Приют'. Лен, скорее всего, и сейчас там. Если потороплюсь, то застану.
Я слетела с кровати и с изумлением обнаружила на себе спальную рубашку: Карис... точно, он же меня укрывал и занавеску задёргивал.
'Не стоит волноваться, - не преминул подначить внутренний голос, - всё равно, без платья он тебя уже видел, и не только...'.
Очень хотелось зарычать, но я сдержалась: 'Сгинь или я за себя не ручаюсь!'
Внутрений голос оценил угрозу по достоинству и сбежал, не попрощавшись.
Я быстро переоделась в повседневное синее платье и с тяжёлым вздохом направилась к зеркалу - на ежедневную пытку, скромно именующуюся расчёсыванием волос.
Управилась, можно сказать, в очень короткий срок - за полчаса, сломав всего пару зубцов у гребня и попутно вспомнив несколько выражений, о смысле которых приличная девушка даже догадываться не должна.
Чтобы не тратить время даром, я попросту вылезла через окно, а позавтракать можно и на ходу - купить что-нибудь у лоточника или в 'Приюте'. Но, прежде чем уйти, я должна была убедиться, что с Карисом всё в порядке. Скинув туфли, я прокралась по скамейке до его окна. На моё счастье, между ставнями виднелась узенькая щёлочка - прикрыл неплотно. Карис мирно спал, уткнувшись в подушку, и у меня отлегло от сердца. После того как он меня вернул, я уже не знала, что ещё может случиться.
Добравшись до 'Приюта', я поняла, что сегодня мне непозволительно везёт - Лен не только оказался там, но и как раз приступил к завтраку.
- Доброе утро, - пропела я, подобравшись почти вплотную.
- Доброе утро. Присоединишься?
- Конечно, - я мило улыбнулась, - если ты сьешь всё это один, то наверняка, лопнешь. Кто тогда будет меня учить?
Лен оторопел от такой наглости и чуть не подавился рагу из баранины. Я вежливо не заметила его оплошности, и потянула к себе блюдо с пирожками, а, увидев на противоположном краю стола кувшин с холодным молоком, пришла в полный восторг.
Моё тихое блаженство в компании полной до краёв пузатой кружки, было прервано удивлённым замечанием Лена:
- И как тебе это удаётся?
- Что? - я бросила на него недоумевающий взгляд.
- Так меняться. Тебя сейчас хочется погладить по головке и угостить пряником.
Он, что, пошутить решил?
Нет, в голосе Лена не было даже намёка на шутку.
Я усмехнулась:
- Лен, не забывай, что я всё-таки актриса. Может, это одна из моих масок.
- Я так не думаю, - Лен грустно улыбнулся. - Скорей, наоборот - мне повезло увидеть настоящую Дару.
Пожалуй, хватит. Ещё немного, и он мою душу наизнанку вывернет.
- А где пряник? - капризно протянула я детским голосом. - Хочу медовый, с орехами.
По лицу Лена скользнула тень, но, справившись с собой, он поддержал игру:
- Вместо пряника - новость. Его Магичество Эстин вернулся.
Я осторожно поставила кружку на стол, еле удерживаясь, чтобы от радости не броситься Лену на шею, однако, ликование тут же приглушила здравая, но невесёлая мысль: