Солнечный лучик, отыскав щелочку в ставнях, прокрался в комнату, и скользнув по подушке, упал на лицо мужчины.
Открыв глаза, Карис тут же зажмурился, не выругавшись только чудом. Это же надо - так проспать, обычно он уходил незадолго до рассвета.
Но появившееся раздражение мгновенно растаяло, стоило лишь взглянуть на светловолосую головку Дары, безмятежно посапывающей у него на плече.
Поддавшись искушению, Карис осторожно отделил одну прядку и легонько провел ею по щеке девушки - Дара поёжилась, но просыпаться не собиралась.
- Солнышко, пора вставать.
- М-м? - Дара гибко потянулась и, чуть приподняв голову, поцеловала его в ключицу. - Доброе утро.
- И кто из нас соня? - ласково поддразнил Карис.
- Ты, конечно, - в карих глазах заплясали смешинки, - я просто набиралась сил. Кое-кто очень долго не давал мне уснуть.
- Может, спеть тебе колыбельную? - самым невинным тоном спросил Карис. - Еще поспишь?
- За то, что не вовремя разбудил, - лукаво улыбнулась Дара, - будешь должен одно желание.
- Чего изволите, моя королева? - зелёные огни в глазах, бархатно-вкрадчивые нотки в голосе.
- Угадай... - Дара вдруг переместилась напротив - в изножье кровати.
Улыбка Кариса стала откровенно хищной и, через несколько мгновений, девушка оказалась поймана в кольцо рук.
- Пусти, - Дара, смеясь, попыталась отбиться, но не тут-то было.
- Ни за что, - уступать Карис не собирался. - Ты же сама хотела.
- Чего? - она свела брови. - Чтобы меня нахально сцапали?
- Нет, - промурлыкал Карис, - не совсем.
И, не давая опомниться, припал к её губам жадным поцелуем.
'Угадал?'
'Угадал...'
- Открывай, зараза! - кто-то требовательно забарабанил в дверь. - Я тебе покажу, как запираться!
Карис взвился с кровати, подхватывая штаны с сундука. Дара застыла, глядя на дверь с откровенным страхом.
- Тьфу, ты, чтоб мне провалиться, дверь не та! - по коридору, забухали, удаляясь, сапоги.
Полуодетый Карис, уже взявшийся за дверную скобу, чтобы выйти и сказать невеже пару ласковых, негромко выругался и сел на порог.
Дара медленно поднялась, зябко поведя плечами, набросила вместо платья его рубашку и, подойдя к Карису - опустилась рядом на колени:
- Милый, что с тобой?
- Все, хватит, - Карис вскинул голову, на застывшем лице двумя изумрудами полыхали глаза. - Я больше не хочу шарахаться от каждой тени, приходить к тебе украдкой, как вор и называть любимой за закрытыми дверями. Сегодня же поговорю с хозяином.
- И, - Дара с тревогой взглянула на него, - что скажешь?
- Что мы наследство получили и решили уехать.
Дара, немного подумав, кивнула:
- Ты прав. Чем быстрее уедем - тем лучше.
- А вот ты сошла с ума, опять босиком шастаешь! - встав, Карис тут же подхватил девушку на руки.
- Ари, но еще ведь почти лето, совсем не холодно! - улыбнулась Дара, щекоча теплым дыханием его шею.
Перейдя через комнату, Карис бережно опустил Дару на кровать и грустно усмехнулся:
- Мне пора, пока еще кто-нибудь не вломился.
- Сейчас, - Дара задернула занавеску, и вскоре вышла уже одетой, держа в руках его рубашку:
- Возьми.
- Дара, почему? - негромко спросил Карис.
- Мне в ней уютнее, - девушка чуть смущенно улыбнулась, - тобой пахнет.
Не ожидавший такого ответа, Карис изумленно взглянул на неё и - пропал.
Ласковые золотистые искорки в бархатно-карих глазах, разметавшиеся по плечам каштановые кудри, нежная, кружащая голову улыбка: устоять невозможно - время еще есть, всего один поцелуй...
- Любимый, тебе, и в самом деле, пора, - Дара решительно отстранилась от него и замерла, напряженно вслушиваясь, в лице на миг проскользнуло что-то хищное, но тут же исчезло. - Теперь можно, в коридоре никого нет.
Накинув рубашку, Карис на прощание коснулся ладонью её щеки и скрылся за дверью.
Закрыв за ним дверь, я опустилась на скамеечку перед зеркалом, беря гребень.
Всего за несколько дней моя жизнь изменилась безвозвратно.
Нет, я ни минуты не жалела о сделанном выборе. Карис - больше, чем брат, больше, чем любимый, он - моя жизнь.
Лен... Да, мы могли быть вместе, но были бы мы счастливы? Вряд ли... слишком много волчьего было в нас обоих. Ему нужна была женщина, которая удержит в нём человека, а во мне рядом с ним просыпалась Волчица. Я не знаю, как долго мы смогли бы держаться, но рано или поздно, стали бы парой волков, напрочь забывших о человеческой жизни.
Прогуляться меня не тянуло, до завтрака было ещё далеко, и чтобы скоротать время, я взяла лютню.
- Светилась осень янтарём в старинном серебре, (1)
Трубила в расписной рожок на утренней заре.
Шепча увянувшие сны, струился листопад -
И были мы, как две струны, настроенных не в лад.
А в небе серая река медлительно текла,
И отражалась в зеркалах холодного стекла.
И меж тоскою и тоской, меж небом и землёй
По разным берегам реки стояли мы с тобой.
...Так меж небесною рекою и рекой земной,
По разным берегам тоски стояли мы с тобой...
Я уже почти забыла эту песню, услышанную только однажды. Вроде бы ничего особенного, песня - не пророчество. Но почему она вспомнилась именно сейчас?
'По разным берегам тоски стояли мы с тобой', неужели... Нет, не надо, всё, что угодно, только не это!
Я попыталась отогнать прочь тревожные мысли и не смогла. Я не сомневалась ни в себе, ни в Карисе, но слишком хрупким и опасным было наше счастье.
'Волчий дар' только усилил моё беспокойство: в душу колючим холодком вползло неприятное предчувствие, так что к завтраку я спускалась в полной сумятице мыслей и чувств.
В общем зале стоял обычный мирный гомон, изредка прерываемый смехом. Наши уже собрались за столом, не было только Айрены, и я перевела дух. Нет, я больше не ревновала, но сегодня мне не хотелось тратить силы, отваживая настырную красотку от Кариса.
- Доброе утро.
- Доброе, - кисло бросил хозяин. Видно, Карис уже успел "обрадовать" его новостью о нашем уходе.
Почтенная Верета дружелюбно кивнула и повернулась к Фелле, продолжая прерванный разговор:
- Дважды повторять не стану.
- Но, мама, я...
- Никаких "мама", иначе будешь дома сидеть.
Судя по недовольной гримаске на лице девушки, Фелла вчера поздно вернулась с посиделок, неудачно попавшись на глаза матери.
Севет витал где-то в заоблачных высях, начисто забыв не то что о еде, но и обо всем вокруг.
Рон откровенно клевал носом над миской с наваристой мясной похлебкой - видно, прошлая ночь выдалась бурной.
Зато Авет разулыбался во весь рот и подвинулся, давая мне место.
Все было, как всегда, и я облегчённо вздохнула, берясь за ложку. Но Карис, видимо, что-то почувствовал и пристально взглянул на меня.
'Дара, что с тобой?'
'Всё в порядке. Так, ничего страшного'.
'Ты уверена?'
'Да, конечно'.
Я потянулась к блюду с хлебом, присмотрев поджаристую горбушку, и наши пальцы встретились. Чуть помедлив, Карис убрал ладонь, а я потупилась, из последних сил сдерживая безудержно счастливую улыбку.
Из-за стола мы встали одновременно: Ари пошёл за кинжалами, а я - на задний двор. Прежде чем вставать к щиту, надо проверить петли, кажется, опять растянулись. Подозрения оправдались, и пришлось завязать два новых узелка. Зато, когда появился Карис, я была уже готова.
В последнее время, тренировки проходили почти в полной тишине, мы понимали друг друга не то, что с полуслова - с полувзгляда. Но где-то в глубине души иногда выпускало колкие иголочки нехорошее предчувствие, и помогая Карису убирать кинжалы, я осторожно спросила:
- Ари, а нельзя уехать завтра? Вещи я уже собрала.
- Солнышко, что стряслось?
- Не знаю, пока ничего... но мне кажется, что-то произойдёт... Ай!
- Похоже, уже произошло, - усмехнулся Карис. - Что с тобой?
Я поморщилась:
- Опять нога.
- До фургона дойти сможешь?
- Попробую, - я опёрлась на Кариса и попыталась шагнуть, но в ступню словно вонзилась игла. Ари тут же подхватил меня на руки.
Дверь оказалась не заперта, и я подумала, что нас обокрали, хотя, в фургоне ничего ценного нет, но Карис, видно, угадал мои мысли, потому что сказал почти сразу:
- Не волнуйся, это я заходил - проверял Пламя.
- Может, откроешь секрет: как ты умудрился устроить такой тайник, что даже я его не заметила?
- Нет уж, - хмыкнул Карис, - пусть это останется моей маленькой тайной.
Он откинул спальную доску, осторожно усадил меня и сел рядом.
- Всё ещё болит?
- Немного. И как ты собираешься меня лечить?
Вместо ответа Ари наклонился и через пару секунд мои ноги оказались поперёк его коленей.
- Нет, не смей, - чуть не завnbsp;опила я, ничего не могу с собой поделать - смертельно боюсь щекотки.
- Солнышко, я тебе ничего не сделаю, - улыбнулся Карис.
Я насторожённо замерла. Тёплые ладони осторожно коснулись ступни, тихонько поглаживая, разминая, убирая боль. Когда он добрался до колена, я пребывала в состоянии полнейшего блаженства, чувствуя, что ещё немного и растаю уже окончательно.
- Как теперь? - спросил Ари.
- Мр-рр, хочу ещё, - выдохнула я.
- Сейчас... - уже знакомые хрипловатые нотки в голосе, и не успела я глазом моргнуть, как очутилась не на доске, а у Кариса на коленях.
- Сумасшедший... - руки сами обвили его шею.
Он только улыбнулся, притягивая меня ещё ближе, и ловко выдернул ленту из косы.
- Тебе так лучше.
Смешавшиеся каштановые и чёрные пряди... объятия... прерывистый шёпот... долгий, одно дыханье на двоих, поцелуй...
... Где-то вдали глухо пробил колокол. Я с трудом отстранилась:
- Милый, скоро выступление, а мне ещё переодеться надо.
- Да, - тихо отозвался он, неохотно отпуская меня.
Я поднялась, поправила платье и, подойдя к зеркалу, сокрушённо вздохнула: волосы можно заплести, но как скрыть румянец и блеск в глазах?
Ари, почти неслышно возникший за плечом, вытащил из-за зеркала гребешок и взялся за мою гриву, а я млела от удовольствия.
- Ещё чуть-чуть, и ты замурлыкаешь, - заметил он.
- А ты только этого и добиваешься, - не удержалась я от подначки.
- Именно, - Карис притянул меня к себе, обняв за плечи, и усмехнулся. - Глаза у тебя шалые, как у кошки в протальник. (2)
- Ну, - бархатно промурлыкала я, - тогда ты - 'кошачья радость', я ведь только от тебя шалею.
- Приятно слышать, - в его голосе мелькнула странная нотка.
- Ты... ревнуешь? - удивилась я.
Карис не ответил, обняв меня крепче.
Приподнявшись на цыпочки, я прошептала, почти касаясь его губ:
- Твоя, только твоя, навсегда, - и поцеловала - так, чтобы никаких сомнений не осталось.
- Ты меня с ума сводишь, - выдохнул Карис, едва не срываясь на рычание. - Отойди, или я за себя не ручаюсь.
Отступив на шаг, я подарила ему самую искушающую улыбку:
- Вот теперь я точно знаю, что ни о ком, кроме меня, ты думать не сможешь.
- Ты тоже, - хищно улыбнулся любимый, хватая меня в охапку...
...а когда отпустил, я оперлась о стену - ноги подгибались, и в голове мелькали такие мысли, что услышь их Карис - покраснел бы до корней волос.
Если доживу до ночи, пару-тройку непременно опробую - на нём.
Я обернулась к выходу и сдавленно охнула - дверь была немного приоткрыта.
- Ари...
- Я закрыл, правда, не на засов. Может, ветер?
- Может быть...
'Вроде никто не поднимался. Я бы почуяла. Хотя, какое там, всего несколько минут назад я не воспринимала никого и ничего, кроме Ари, и не заметила бы даже всю нашу труппу'.
- Сволочь зеленоглазая!! Подлец, мерзавец!! - брошенный в стену кувшин разлетелся веером осколков. - Значит, со мной не вышло, а с ней, с сестрой...!!
Айрена в ярости металась по комнате, а перед глазами всё ещё стояло увиденное в фургоне...
- Ну погоди же!! - чёрные глаза полыхнули откровенной злобой. - Ты ещё поплатишься!!
Я прислонилась к перегородке, отделяющей центральную часть помоста от клетушки для артистов, от усталости перед глазами плавали цветные круги - хозяин словно с цепи сорвался, не давая передышки. К счастью, это выступление было, на сегодня, последним.
От волны резкого жасминового аромата меня замутило, а Айрена, как нарочно, остановившись рядом, ехидно поинтересовалась:
- И кто же это, Дара, так тебя приласкал, что ты на ногах не стоишь?
Внутренне напрягшись, я взглянула на Айрену, небрежно бросив:
- Не понимаю, о чем ты.
- Ну-ну, - красотка ядовито усмехнулась. - Эту сказку можешь Фелле рассказать - она поверит. Думаешь не видно, что ты, наконец, мужика нашла. Только вот кого?
Внутри насторожилась Тень:
'Она мне не нравится, очень не нравится'.
'Мне тоже, но сейчас неприятности нам не нужны'.
'Не волнуйся, сестра, - Тень фыркнула. - Её я есть не стану - невкусная'.
Заправляя за ухо выбившуюся прядь волос, я, отведя глаза, обронила:
- Ле.., - и осеклась.
Айрена потеряла дар речи, чем я и воспользовалась, ускользнув от ошеломленной красотки к нашему фургону.
Пусть думает что угодно, только бы поверила. Если будет нужно, я не моргнув глазом, совру, что с половиной Вельты сплю...
От тревожных мыслей меня отвлекли шаги за спиной.
- Устала? - Карис осторожно обнял меня за плечи.
Я вздохнула, прислонившись к нему.
- Да, до дома ты точно не дойдёшь, - Карис погладил меня по голове, как ребенка, и тут же подхватил на руки.
Случайно глянув назад через его плечо, я замерла. С противоположного края сцены на нас смотрела Айрена. От её взгляда меня зазнобило, и уснувшее было предчувствие вновь напомнило о себе.
Но сейчас у меня не было сил даже думать об этом. Единственное, на что я оказалась способна, когда, наконец, очутилась в своей комнате - скинуть платье и упасть на кровать.
...Я рывком вскинулась на постели, уставившись в темноту. Сердце бешено колотилось.
- Солнышко, что с тобой? - в сонном голосе проскользнула тревога. Карис приподнялся, потом сел. - Родная, тебе плохо?
Я уцепилась за него, как повисший над обрывом - за верёвку. Ари всё понял и обнял меня. Я молча уткнулась лицом ему в шею, вдыхая родной запах.
- Страшный сон, - прошептала я.
Горячая ладонь скользнула от плеча к щеке.
- Ты плакала.
- Любимый, пожалуйста, уедем. Завтра же.
Чуткие пальцы коснулись подбородка, заставляя поднять голову. Карис пристально взглянул мне в глаза и кивнул:
- Хорошо. Я как раз собирался тебе сказать, что нашёл покупателей для фургона и Купавки.
- Когда они должны прийти?
- Утром. А что?
- Я сама с ними поговорю. Ты торговаться не умеешь.
- Да уж, - усмехнулся Карис. - Куда мне до тебя.
- Ари, а с кораблём что?
- Похоже, нам везёт. Я сегодня был в порту. Есть корабль, отправляющийся из Вельты прямо в Рутен, но... послезавтра.
Я перевела дыхание, чувствуя, как с души сваливается тяжеленный камень. Благодаря волчьей половине, неприятности я чуяла более чем неплохо, а неприятности, особенно сейчас, у нас могли быть такие, каких и врагу не пожелаешь...
- Ари, но в Рутене нам лучше не появляться, мы же там целую зиму прожили.
- Что же я с тобой делаю! - выдохнул Карис. - Тащу неизвестно куда, чтобы всё время жить на лезвии меча. Может...
- Нет! - я коснулась ладонью его губ, не дав договорить. - Я люблю тебя, и пойду за тобой куда угодно.
Ари вздохнул и, прижав меня к себе, поцеловал в висок.
- Я тоже тебя люблю. Но иногда, мне кажется, что это сон. Я так боюсь тебя потерять, Дара. Ты - моя жизнь.
- А ты - моя, - отозвалась я. - Не думай о плохом. Всё образуется.
Но, кажется, я его не совсем убедила. Что ж, придётся использовать более сильное средство. Сон прошёл напрочь, а по телу медленно разливалась жаркая волна предвкушения.
Я чуть отстранилась, дразняще скользнув ладонями от его плеч к груди, и ниже... ещё ниже...
- Дара... - судорожный вздох.
- Что, Дара? - приглушённо отозвалась я, легонько куснув его в шею - действует безотказно.
- Сейчас узнаешь, что... - одно незаметное движение, простыня полетела прочь, и я вновь оказалась в кольце сильных рук.
Нет уж, любимый, моя очередь, - я сомкнула руки на его шее, и откинулась назад, увлекая Кариса за собой...
...Мать Милосердная, Дева Пресветлая, за что?!!
- Какая приятная встреча! - Хэл осклабился, окидывая меня откровенно раздевающим взглядом. - Ну, что молчишь? Неужели не рада меня видеть?
- Да по сравнению с тобой, Великий Змей - красавец писаный. А на твою рожу смотреть надо, когда в отхожем месте сидишь - первое средство от запоров, - сообщила я в ответ, звякнув кандалами.
Ублюдок в мгновение ока поменял цвет лица с аристократически-бледного на пунцовый, но всё-таки сумел справиться с собой.
- А ты, детка, по-прежнему, с норовом. Ничего, у меня и не такие гордячки в ногах валялись.
Отвечать я не собиралась, отчётливо представляя, как подошло бы ему новое украшение на шею - цепь от моих кандалов. Накинуть и стянуть потуже, чтобы позвонки захрустели...
- Молчишь? - он подошел поближе, но остановился так, чтобы не сразу достала - в случае чего.
'Опасается, - я равнодушно смотрела в стену, а в голове лихорадочно метались мысли. - Значит, не забыл ту историю и мстить будет, насколько воображения хватит. Плохо. Очень плохо'.
- Знаешь, лапочка, - зло усмехнулся он, - если вспомнить, во сколько вы мне обошлись, ты год все мои желания должна исполнять. Но так и быть, уложимся в одну ночь. И, обещаю тебе, - в голосе мерзавца появились мечтательные нотки, - она станет незабываемой, для нас обоих.
- Обошлись? Как это? - ровно спросила я.
Хэл с явным самодовольством рассмеялся:
- Право, Дара, ты меня разочаровываешь. Как была деревенской дурёхой, так ею и осталась. Если по каждому доносу ревнивой бабы стражу посылать - никаких камер не хватит. Не-ет, не попадись эта писулька мне, - гада так и распирало, а у меня по спине забегали крупные холодные мурашки, - на вас бы никто и внимания не обратил.
Правда, пришлось постараться - кое с кем поговорить, кое-кому заплатить.
Вот видишь, как я хотел с тобой встретиться...
Вдохновенную речь неожиданно прервал стук снаружи.
Он развернулся и вышел, а я не могла даже пошевелиться. Так отчаянно я никогда раньше за Кариса не боялась - если со мной все понятно, то при одной мысли о том, что этот подонок мог сотворить с любимым, в глазах темнело.
Вскоре из-за двери раздались голоса, и я напрягла слух. Будь я обращённой, вообще бы ничего не услышала - слишком много защитной магии, но врождённое никакой магией полностью не унять.
- Что случилось?
- Доброго дня и здравия вам, сет Хэлвен, - угодливость из младшего помощника дознавателя так и сочилась. - Уж простите, что отрываю, но дело срочное.
По делу той шайки, что намедни взяли, допрос первой сложности требуется. Кроме вас, некому.
- Очень любопытно, - хмыкнул мерзавец. - Пожалуй, освежить навыки, и вправду, не помешает. Ассен, ты мне лучше скажи, почему с этой еще никто не работал?
- Как не работал, ваша милость? - искренне удивился второй собеседник. - Еще как работали. Маг Лестий из допросной вышел, как из бани, пот с него градом лил.
- Признались?
- Молчат, как покойники - и он, и она.
- Этот идиот, что, даже память не мог прочитать? - подонок заинтересовался всерьёз.
- Пытался, Ваша милость. Не вышло.
- Почему?
- Маг изволил сказать, что они закрываются. Про красотку ничего не говорил, а у парня - одни стихи в голове. Менестрель ...ый, чтоб его...
- Даже так? И что решили?
- Вы же сами сказали, что дело важное, аж на новое звание тянет. Так я Его Магичеству Сивеллию вызов написал. Не подумайте чего, - тут же заторопился подчиненный, - от вашего имени. Подписать изволите?
- Изволю. Идем.
Их шаги, удаляясь, постепенно затихли. Я беспомощно осела на соломенный тюфяк - живыми мы отсюда не выйдем.
Честно говоря, я даже повеселилась, когда здешний маг 'читал' мою память. Конечно, он про меня ничего не сказал, потому что сел в лужу с громким плеском!
Добравшись с сопением и пыхтением, до моих воспоминаний, он угодил в пустую комнату: четыре стены, пол и потолок!
Карис, судя по их словам, тоже держался (нас допрашивали порознь). Чего-чего, а силы воли ему не занимать. А на одном доносе обвинение не построишь. Допрос ничего не даст: самое большее, что им могут сказать - то, что мы с Карисом жили в одной комнате, но это легко объяснить его приступами, а свидетелей нет. Если бы они были, мы бы уже стояли в кандалах на главной площади. Но, теперь...
Почему, почему мы тогда не успели?!!
Через час, когда распахнулась дверь камеры, я была готова к любой пакости, но порог перешагнула с непроницаемым лицом. Наносить удар лучше всего тогда, когда этого не ждут.
Четыре стражника на одну закованную женщину - не многовато ли? Впрочем, этот мерзавец как был трусом, так им и остался.
Я думала, что поведут как обычно, на очередной допрос, но ошиблась.
Стража направилась в противоположный, заканчивающийся тупиком, конец коридора. Проходя мимо одной из камер, я услышала негромкое:
- В пыточную повели. Эх... жалко девку.
Что-о?!! Сейчас... - додумать я не успела, перед глазами замелькали белые искры, а потом обрушилась тьма.
Очнулась я от увесистой пощёчины.
- Добро пожаловать, красавица! - глумливо проговорил над ухом отвратительно знакомый голос.
Я с трудом открыла глаза. Очень, однако, удобно придумано, один хороший удар, потом подвесить на крюк (за кандальную цепь) и никаких хлопот - делай всё, что угодно. А что именно этот ... ... ... собирался со мной сотворить, я и представлять не хотела, но не сомневалась - придумает такое, что небо с овчинку покажется.
Тёмная низкая комната без окон, скорее всего, подвал. На стенах, через равные промежутки, рвутся к потолку языки пламени от факелов, вставленных в ржавые кольца.
Что-то более определённое разглядеть трудно, но обо всём без слов говорит висящий в воздухе, застарелый запах крови, намертво въевшейся в пол и стены.
Я невольно содрогнулась, пытка уже началась - проснувшееся обоняние сводило меня с ума, да ещё прибавилась боль в плечах. Но, как ни странно, палача с раскалёнными прутьями поблизости не было. Мерзавец явно был один. Смотреть на эту гнусную морду совсем не хотелось, но я всё-таки подняла глаза. Выглядел он намного хуже, чем час назад: заметно побледнел, украсился великолепным густо-фиолетовым синяком под правым глазом, и как-то очень нервно потирал шею.
В голове, совсем не к месту, промелькнуло: 'И кто, интересно бы знать, его не додушил?'
Мерзавец очень нехорошо усмехнулся, и сообщил:
- Можешь не бояться, дорогая, мы не одни. Я тут кое-кого пригласил, чтобы скучно не было.
Мать Милосердная, какого же ещё бедолагу он сюда упёк?!!
Я осторожно повернула голову. В нескольких шагах, на соседнем крюке, действительно, кто-то висел. И судя по всему, им занимались долго и основательно: левая половина лица - сплошное кровавое месиво, не иначе, латной перчаткой работали.
Ближний факел неожиданно затрещал, язык пламени качнулся в сторону мужчины, алый отблеск упал на черную прядь...
Н-е-е-т!! Карис, любимый!!
Мир стремительно раскалывался на куски, и я умирала вместе с ним.
- Мы так не договаривались! - ещё одна пощёчина. - Рано собралась, дорогая! Жив твой ненаглядный, не волнуйся так сильно! Я сегодня добрый, даже челюсть ему пока не сломал, можете поворковать.
Если бы я могла убивать взглядом, от этой гадины не осталось бы и пепла. Кажется, он это почувствовал: передёрнул плечами и отошёл к Карису.
- Ну что, красавчик, - снова этот приторно-издевательский тон, - ни о чём не жалеешь? Согласен, это не так приятно, как с ней спать, но ничего не поделаешь...
Карис, медленно, с трудом поднял голову, из угла разбитых губ стекла алая струйка:
- Жа-лею... что... тогда... не добил...
- Ах, ты, мразь! - подонок едва не задохнулся от ярости и нарочито неторопливо потащил из-за пояса кнут.
Я закрыла глаза, но чувствовала боль Кариса, как свою: огненной полосой от левого плеча к правому бедру. Амулет, только бы снять амулет! Никакие оковы не удержат кровного оборотня! За возможность сомкнуть клыки на горле этого ублюдка я отдала бы жизнь!
- Какие мы, оказывается, нежные, даже смотреть не можем: ничего, лапочка, за пару дней привыкнешь, - и снова злой свист кнута. Я даже не представляла, что можно