Дыхание. Для всего живого это слово является синонимом слова Жизнь. Этот необходимый процесс нашей жизнедеятельности заложен в нас с рождения и вступает в силу в ту самую минуту,когда мы мокрые немощные впервые,на мгновение ослепнув от света ламп в стерильной белой комнате, с раздирающим уши акушеров криком наполняем новенькие лёгкие первыми молекулами кислорода.
Мы дышим всё время,на протяжении всего периода развития,зрелости и увядания. Даже во сне. Даже тогда,когда мы сами добровольно затягиваем тонкую верёвку на шее,одновременно спрыгивая со стула,и в этот момент мы со свистом в глотке пытаемся втянуть ещё чуть-чуть, хоть самую малость спёртого живительного газа,перед тем как закатив глаза с красной сеткой лопнувших из-за внутре-черепного давления сосудов,окончательно обмякнуть,будучи подвешанным между люстрой и полом,словно сломанная марионетка в кладовке цирка.
Я не могу повеситься. Я трус. В моём роду по мужской линии все рано или поздно закачивали именно этим,а у меня пробегает влажный холодок между лопаток каждый раз стоит лишь мне об этом подумать.
Я слишком хорошо помню тот день,ту комнату в которой я в последний раз увидел своего отца. Если бы не брать в расчёт то что он слегка раскачивался в полторы метра от напольного бурого ковра,по его ещё не бледному лицу я б решил,что он как всегда уснул после ночной смены на работе,только вот странно было не слышать привычного густого храпа.
До сих пор не могу понять,почему его хоронили в открытом гробу? Да ещё и понуждали всех близких родственников по очереди близко подходить к его опухшему жёлтому телу для прощания. Я был предпоследним в этой очереди к гробу,сзади за локоть меня крепко держала мать,словно догадываясь,что я больше всего хочу сбежать домой и зарыться с головой в одеяло.
Людская цепочка неумолимо двигалась вперёд и столь знакомое мне при жизни лицо приближалось ко мне абсолютной чужой уродливой маской из липкого воска.
"Поцелуй папу,милый,он тебя так любил."- прошелестел над ухом сиплый после рыданий мамин голос.
Я слышал его,но всё не верил,что мне предстоит это сделать. Рука сзади настойчиво подтолкнула меня ещё чуть ближе и я плотно упёрся животом в деревянную стенку ящика из древа кедра. Фу,от него до сих пор несёт дешёвыми сигаретами как от немытой пепельницы и его едким одекалоном. Только к этому запаху примешалось ещё нечто..могу поспорить этот запах может источать только мёртвое тело. Он практически неуловим,на расстоянии и в два метра ноздри его едва учуют,но стоит нагнуться ниже и у меня от него подкосило в коленях.
Этот запах яснее слов рассказывал мне,что будет происходить с этой холодной плотью дальше. Как после погребения,под землёй оно покроется фиолетовыми пятнами и день за днём будет медленно гнить превращаясь в прах,источая всё это время такое зловоние,что стоит скорее отрезать себе нос,чем хоть раз учуять его.
На меня уже выжидательно смотрело пять пар глаз. Всем не терпелось побыстрее закончить пребывание на этой изрытой квадратными ямами земле,где как каменные грибы со всех сторон торчали могильные плиты с круглыми чёрно-белыми фотографиями незнакомых лиц. Что ж,мне хотелось не меньше.
Последнее,что я заметил перед тем как зажмурить глаза и нагнуться,это то что ранее пурпурное кольцо висельника вокруг его шеи стало совсем синим,как и круги под глазами и серые губы вблизи казалось кривились в ироничной улыбке.
Да,ты прав папа. Несмотря на весь слёзный фарс с поминками и прощанием,всем уже было наплевать на тебя за долго до смерти.
Миллисекундное прикосновение плотно сжатых губ до ледяной кожи лба и всё наконец закончено.
Увы я не могу позволить себе фокус своих предков с верёвкой и стулом,и дело не только в страхе,хотя конешно же это основная причина,но и в том что в нашем новом доме после переезда потолки были до смешного низкими,я мог дотянуться до его побеленной поверхности кончиками пальцев стоило мне всего лишь встать на цыпочки,а перспектива раскачиваться на суку яблони во дворе,чтоб потешить на утро соседей и снабдить их сплетнями на целый год ,меня тоже не особо прельщала.
Нет нет,я вообще вовсе не желал умирать,но что-то тянуло меня изнутри,постоянно звало и я не мог отделаться от навящевой мысли глянуть за край.
Мой отец раза два повторял мне то,что в свою очередь говорил ему его отец и дед,что если взять волю в кулак и попробовать задержать дыхание больше чем на две минуты,можно наблюдать довольно интересные изменения как вокруг так и внутри себя самого.
Этот вариант выпасть из мира и времени привлекал меня намного больше.
Я сделал несколько глубоких вздохов перед тем как сесть напротив зеркала и внимательно следить блестящими глазами за секундной стрелкой часов,которые в нём отражались..
Первые сорок секунд я сидел почти бездвижно,прежде чем начал чувствовать колючий тугой ком в груди,который рос с каждой секундой,сильно давя на мои пустые лёгкие. Ещё через двадцать,секунд ладони мгновенно покрылись липким горячим потом,а в кончиках пальцев началось зудящее покалывание,будто к ним подсоединили электроды.
Минута и двадцать пять,я уже не смотрю на часы итак зная сколько на них. Глухой шелест движущийся стрелки,по началу казавшийся таким тихим,теперь раскатистым эхом бился в моих висках. Цык-цык...Я резко зажмурился,и вновь открыв глаза в упор посмотрел на своё отражение.
Плечи настолько напряжены,что со стороны казалось их свело судорогой,зубы плотно стиснуты,из-за чего по бокам нижней челюсти некрасиво выступили угловатые желваки,придавая лицу квадратную форму. Лицо словно нарисовано серым карандашом на бумаге,с тёмной ретушью вокруг глаз и в складках по краю бескровных губ.
Минута сорок пять. Потолок над головой накрыла зелёная дымка,уверен,что небо за зашторенным окном того же ядовитого цвета.
Две минуты. Я впиваюсь ногтями и сдираю кожу с собственных ладоней.
Кровь наверно сейчас источает такой пряной сладкий запах,когда медленно сползая с костлявых коленок,на миг замирает и стремительно падает на серый паркет,расползаясь жирной красной кляксой. Где..где же боль?
Боковым зрением я уловил как тень над карнизом резко метнулась в нижний угол по левую руку от меня. Я даже не вздрогнул,не успел. Просто слегка повернул затёкшую шею в сторону тёмного беспокойного облака,выжидательно затаившегося у самой двери.
Господи,неужели уже две с половиной минуты?..А кто это в зеркале?
Я потянул жутко отяжелевшую руку,чтобы дотронуться до незнакомого лица на глади серебреного стекла. Стул на котором я сидел всё это время и зеркало на стене раньше отделял всего какой-то метр,теперь же чтоб дотянуться до него мне пришлось встать. Ноги,неуверенно скользя по заляпанному ярко красному полу,всё же сделали два коротких шага к стене напротив.
Отражение по прежнему сидело на стуле,насмешливо рассматривая меня,слегка склонив голову на бок,томно водя почти прозрачной тонкой ладонью по колену.
Не веря глазам я всё тянул руку к своей щеке,надеясь что морок растает как только я дотронусь до холодной зеркальной поверхности,но рука уходила всё глубже и я почувствовал как дотронулся до мягкой тёплой кожи своего двойника и даже оставил три бурых пятна своими перепачканными кровью пальцами у него на подбородке.
Я смотрел на него не моргая. Его же глаза вблизи начали быстро мутнеть. Уже нельзя было различить цвет ещё недавно светло-карих глаз,зрачок в диаметре принял размер спичечной головки,через мгновение вовсе исчезнув.
Моя рука всё ещё была безвольно протянута,я вспомнил об этом лишь когда его влажный шершавый язык,облизнув кончиком сразу два моих пальца резко втянул их в свой горячий рот,и плотно обхватив жёсткими губами,начал настойчиво сосать словно вытянутые леденцы в оболочке из плоти.
Я чувствовал усталость сотен бессонных ночей в своих обмякших ногах,которые всё ещё,не понятным мне образом,находили в себе силы удерживать тело в вертикальном положении.
Пошла четвёртая минута...эти губы,этот невероятно гибкий язык,умудряющийся уже вылизывать всю мою рваную саднящую ладонь и каждый дюйм между пальцами,уже не ласкает,всё чаще в ход идут тупые крупные зубы,которые то и дело цапают меня то за верхние фаланги среднего и безымянного
пальцев,то впиваются в самую середину покалеченной ладони,с приглушённым чавканием вылизывая новые выступающие на ней багровые капли.
Мне срочно нужно вздохнуть..открыть будто зашитый капроновыми нитями рот и до отказа наполнить отмершие лёгкие кислородом...странно,какая необычная,похожая на реальность галлюцинация поработила мой задыхающийся разум..
В его пластиковых голодных глазах я вижу прозрачную тень себя и мой силуэт в них стремительно теряет свои контуры. Я чувствую как становлюсь частью того самого воздуха,без которого сейчас умираю.
Тень,в очередной раз кинувшись из сырого угла к потолку,не медля сверху накрыла меня угольной завесой себя. Я подобно оглушенной рыбе на дне лодки,открываю и закрываю рот,отчаянно пытаясь урвать хоть один вздох...глотку рвёт на части от внутреннего распирающего жара,мне будто плеснули ковшом кипятка прямо в желудок..слёзы сползающие змейками по скулам такие же горячие,как и всё внутри меня,кислотой сжигают под собой кожу щёк и подбородка..я боюсь ещё раз бросить взгляд на моего двойника,ибо его лицо-это моё лицо и оно ужасно.
Пол под ногами разжижается в серое болото,меня уже затянуло по локоть..прошу..ещё глубже..вязкая прохладная грязь нежно тушит мучащие меня угли в груди и животе..когда трясина тёмной дверью без замка смыкается над головой,я слабо улыбаюсь... Так хочется спать..