Прохладный ночной ветерок немного остудил ее разгоряченное тело, успокоив мечущиеся в хаотическом беспорядке мысли. С величайшим трудом она поднялась, но даже не озаботилась отряхнуть приставшую к платью грязь.
Подняв голову, она долго смотрела на звезду Сотис, которая по-прежнему безучастно сияла на ночном небе.
Ну, вот и все. Путь назад отрезан. Наверное, Яхмос поступил правильно, ведь в доме Пауаха ее поставили бы на положение рабыни... В любом случае, вернуться назад уже невозможно.
Кейа еще не знала, что, пытаясь задержать слуг Пауаха, Яхмос получил смертельную рану. Впрочем, он знал, на что идет, а жизнь без Кейи была для него невыносима.
Она не знала и того, что на нервной почве у Сендьи случился сердечный приступ, от которого он так и не оправился. Перед тем, как окончательно соскользнуть в царство Осириса, парасхит проклял свою дочь, искренне полагая, что красотой своей она лишь сеет вокруг смерть.
Но пока Кейа находилась в неведении, и новая боль не терзала еще ее душу.
Итак, она исчезла. Для Сендьи, для Пауаха... Исчезла. Пока.
Сейчас все ее мысли были заняты Уни. Шесть сехенов на восток. Кажется, ей придется переправляться через Хапи. Она призадумалась. Чем заплатить за место на ладье? После некоторого колебания она решила отдать золотой браслет: подарок Яхмоса. Ведь она должна найти Уни, непременно найти. И тогда, если подвернется благоприятный случай, она устроит ему побег.
Девушку не волновало, что она переступит закон. Все равно, попадется ли она там. Здесь ее ждет только судьба рабыни: Пауах знатнее Яхмоса и перечить ему не выйдет. Но если ей повезет и Атон поможет ей, у нее будет шанс воссоединиться с братом и обрести счастье.
Ей благополучно удалось преодолеть расстояние до Хапи. Кормчий согласился принять от нее в качестве платы браслет, не задавая неудобных вопросов. Дорогая безделушка с лихвой окупала несколько мест на ладье, а от прибыли он не привык отказываться. К тому же Кейа в целом выглядела вполне прилично, если не считать чуть испорченного платья. Но на лице девушки застыло безмятежное спокойствие, словно она совсем не боялась, что отвергнутый ею вельможа бросит ей вслед отряд воинов с приказом убить непокорную.
Следуя словам Яхмоса, переправившись через реку, девушка направилась на восток. Постепенно ею завладевала какая-то странная апатия, граничащая с полным безразличием к окружающему миру. Она уже больше дня ничего не ела, но не ощущала голода, только жажду и сухость во рту. Однако за воду надо было платить, и она упрямо шла вперед, уговаривая себя немного подождать.
Взошло солнце, и его теплые лучи быстро согрели прозрачный воздух, прогнав ночную сырость. Солнце, великое светило, пробуждающее все живое, не вызвало восторженной радости у Кейи. Обычно она встречала рассвет с пробуждающейся надеждой, но сейчас она бы все отдала, лишь бы оттянуть его. Увы, это было нереально.
Местность, по которой пролегал ее путь, была отнюдь не пустынна.
Немху провожали ее недоуменными взглядами, но приблизиться не решались. Даже несмотря на всклокоченные волосы, пыль и царапины на ногах, платье выдавало ее не самый низкий статус, и те держались в стороне, а при попытке с ее стороны поговорить просто прятались в своих хибарах. В глазах их девушка без труда читала недоверие и страх. Даже если бы у них и нашлась пища, они бы все равно с ней не стали делиться.
Понимая, что излишнее внимание может навести на ее след людей вельможи, она и не старалась переломить игнорирование немху.
Остаток дня девушка провела в руинах заброшенного строения, прячась от испепеляющего жара солнца, собираясь ночью продолжить свой путь.