В помещении, было невозможно дышать из-за паров бензина, не смотря на то что были настежь открыты два окна кухни на которой и происходило тайное действо, а так же ледяной ветер время от времени заносивший мокрый снег. -Рябой, ко мне! Ты чего это, сука, принёс так мало...
-Косишь, бля? - за слезящимися от паров бензина глазами Тунгуса, был виден гнев не на шутку обозлённого начальника, вынужденного из-за тупости подчинённых часто самому выполнять основную работу.
Задвинув слева по рёбрам Рябому и убедившись, что сделал ему больно, жертва сложилась под вид эмбриона и упала на бок при этом плаксиво простонав, Тунгус добавил сапогом, сам не ведая куда, в этот стонущий комок. Жертва снова издала утробный стон. Удовлетворившись своими действиями он ушёл на кухню и вернувшись оттуда принёс вещмешок. Рябой всё ещё лежал на полу. Бросив мешок на него Тунгус снова добавил сапогом по комку, но уже не так сильно, ибо не стоит делать инвалидом того кто тебе ещё пригодиться. Затем, подняв его за воротник и поставив на ноги, отряхнув от пыли, вручил ему вещмешок.
-Кривой, Зелёный?!! Где Вы там? Бегом ко мне! - из дальнего угла послышались шаги бегущих Кривого и Зелёного, - Пойдёте с Рябым! Вопросы есть? Нет. - сам за них ответил Тунгус...
Снаружи дома ветер был просто пронзителен, такой бывает только здесь в Приморье.
Двигаясь по колено в снегу Рябой думал о том что из-за каких-то "городских" которые приезжали с конца августа и вплоть до первого снега на машинах с прицепами, он должен теперь получать взыскания от начальства не только в устном виде, но и в побоях. За ним шли Кривой и Зелёный, которые тоже про себя кляли тех же "городских", которые здесь появлялись не ради удовольствия, а только для наживы.
Побродив по окрестностям между сопок и ничего не обнаружив, Рябой мотнул головой в определённом направлении что означало: "Туда!..", - и двинул группу вверх на сопку. На вершине которой их ждало ограждение в виде столбов с натянутой между ними колючей проволокой. Оттянув верхнюю половину которой вверх рукавицей, а на нижнюю наступив сапогом, пропустив товарищей по несчастью вперёд, повторив процедуру четыре раза в успокаивающейся уже снежной буре заметил коричневые верхушки занесённой снегом травы. Рябой и его команда сняв рукавицы начала откапывать из под снега ботву и складывать её в мешок. Через четверть часа мешок был туго набит и не хотел завязываться...
- Всё, домой, - скомандовал Рябой двинулся обратно по следам к ограждению.
Довольные быстрым исходом разрешившейся само собой проблемы Кривой и Зелёный, двинулись вслед за ним, нёсшим за плечами смешно раздувшийся вещмешок. Вдруг сквозь воющий ветер Рябой услышал откуда то снизу автоматную очередь и спустя мгновение ощутил толчок в спину, поваливший его лицом в снег. Приподняв голову, он оглянулся, что бы убедиться в том, что китайцы попали только в его мешок, не задев его попутчиков. Но убедившись в обратном быстро пополз в сторону ограждения, которое преодолел настолько быстро как будто его и не было вовсе. Единственное что говорило о наличии преодоленного им препятствия это кровавый след на снегу от ладоней, разодранных о "колючку" и кусков белой ещё ваты торчащей из дырок бушлата.
Через пять минут он уже будет на "точке", с которой вечером, передав под управление сержанта Байырова, старший лейтенант Шейко, удалился на служебном УАЗе к дежурившей в гарнизонном госпитале его даме сердца. А вот через десять, не будет там никого живого ни Тунгуса-Байырова который и был инициатором сварить "химарь", ни его дружков "дембелей", ни самого Рябого который вернувшись, застал уже раскурившихся первой дозой бензинового химаря своих обидчиков, абсолютно не контролирующих своё состояние и даже не оказавших сопротивление перерезавшему им по очереди тупым штык-ножом глотки, бойцу Вооружённых сил Федерации...
Китайские солдаты любовались на красное зарево, а рядовой Рябый любовался ими возносясь вместе с дымом в небо...