Майор Том Росс однажды упомянул мне, что его успех в качестве офицера морской пехоты можно представить в виде черепахи, сидящей на верхушке заборного столба — было очевидно, что он добился этого не в одиночку. Для этого проекта я чувствовал себя синим китом, сидящим на вершине Эвереста — без огромной помощи я бы все еще застрял на дне океана.
Во-первых, я хотел бы поблагодарить Корпус морской пехоты Соединенных Штатов за предоставленную мне возможность служить с элитной группой граждан-воинов, которым нет равных. В частности, я хочу поблагодарить своих товарищей по команде-консультантов, которые научили меня жизни, лидерству и тому, как стать лучшим морским пехотинцем (в произвольном порядке): Doc, Nuts, V, Slip, Legger, Cpl. Сэл, Мак, Мото Маккой, Чудо-близнец № 2, Босс, Ди, супергерой и Могучий Морган —ура! И спасибо Эрику Эрнхардту за то, что научил меня быть мотивированным Дьявольским псом.
Ребята из Высшей школы бизнеса Чикагского университета вышли за рамки служебного долга, поддержав меня во время моего “творческого отпуска”, за что я чрезвычайно благодарен. Спасибо также многочисленным друзьям и семье, слишком многочисленным, чтобы перечислять здесь, которые поддерживали меня во время моего развертывания. Моими самыми большими поклонниками были (и всегда были) мои родители, Билл и Джилл Грей. Спасибо за неизменную поддержку.
Многие друзья и родственники также дали мне проницательные отзывы и тщательно отредактировали ранние наброски этой книги. Майк Беймер, Майк Беннетт, Клифф Грей, Майк Холландер, Энн и Крейг Йоргенсены, Бен Кац, Энди Керн, Гейб Клер, Сэнди Ли, Роника Личчиарделло, Джеймс Макгиннис, Морис Медланд, Скотт Миллер и Дэйв Вудворт - все они были чрезвычайно полезны. Конечно, Рик Рассел и Элизабет Бауман из издательства Военно-морского института были со мной на каждом этапе издательского процесса и действительно помогли мне почувствовать себя как дома как автору в их организации. Особая благодарность Карин Кауфман за ее превосходные услуги по копированию.
Наконец, моя самая искренняя благодарность моей жене Кэти, моему ведущему редактору и лучшему другу на всю жизнь.
Часть 1
СТАНОВЛЕНИЕ ВНЕДРЕННЫМ ВОЕННЫМ СОВЕТНИКОМ
Глава 1
Угадай что? Ты отправляешься в Ирак
Февраль–март 2006
“Джи Рэй, чертовски хорошая сводка. Хочешь поработать добровольцем некоторое время в Ираке и обучить нескольких иракцев?” Застигнутый врасплох после завершения важного разведывательного брифинга для бригадного генерала Мастин Робсон и комната, полная офицеров морской пехоты и японской армии, я инстинктивно ответил: “Сэр, черт возьми, да. Когда я уйду?” Твердый как гранит полковник. Стивен Мэннинг, легенда разведывательного сообщества Корпуса морской пехоты, заглянул мне в глаза. “Временные рамки июля”, - сказал он. “Мы поговорим об этом позже этим вечером. О-о-о!”
В тот вечер у нас так и не было возможности поговорить об этом. В течение следующих нескольких недель в феврале того года я участвовал в двусторонних военных играх японских и американских военных Яма Сукура в Кумамото, Япония. По завершении учений полковник Мэннинг направил меня участвовать в совместной военной операции с филиппинской армией на Филиппинах до середины марта. После почти двухмесячного путешествия по Азии Ирак был последним, о чем я думал. Но все изменилось, когда я вернулся на свою родную базу на Окинаве, Япония.
14 марта я зашел в разведывательные отделения штаба 3-й дивизии морской пехоты в Кэмп-Кортни, небольшой базе корпуса морской пехоты в центре острова Окинава. Лучшее в моей жизни время я провел на Филиппинах, участвуя в реальных операциях, работая с филиппинской армией и знакомясь с новыми людьми. Жизнь была хороша. Я крикнул лейтенанту. Нейт Криссофф, который, спотыкаясь, вошел в офис. “Криссофф, чувак, я не могу поверить, что эти цыпочки у тебя на Филиппинах. Ты настоящий мужчина!” Криссофф, мой лучший друг в морской пехоте, слишком много веселился на Филиппинах и все еще ощущал последствия. Он ухмыльнулся и сказал: “Грей, привет, брат, то, что произошло на Филиппинах… останется на Филиппинах!” Я рассмеялся. “Нейт, мои губы на замке — пока мне от тебя кое-что не понадобится”.
Я сел за свой компьютер и открыл свой почтовый ящик. У меня было 150 неотвеченных электронных писем, только одно из которых показалось интересным. Строка темы была “RE: члены MiTT с Окинавы прибывают 19 марта”. Я открыл электронное письмо из любопытства, думая, что оно, должно быть, было адресовано не тому второму лейтенанту Грею. Но это было адресовано правильно и изменило бы мою жизнь.
Сначала я не мог понять смысла электронного письма. Согласно ему, я должен был быть на Гавайях через пять дней, чтобы начать подготовку к “перчатке” — что бы это ни было, черт возьми. Я побежал в кабинет полковника Мэннинга, полагая, что он должен знать, что происходит. Мэннинг просмотрел содержимое электронного письма. “Хммм. Грей, похоже, что ты выйдешь на работу примерно на четыре месяца раньше, чем я ожидал. Поздравляю. Отправляйся в оперативный отдел наверху и скажи им, что тебя прислал полковник Мэннинг. Скажи им, что тебе нужен приоритет, чтобы убраться к черту с Окинавы и вступить в бой.“Я ответил: "Вас понял, сэр”. Но у меня оставался один вопрос к Мэннингу. “Один вопрос к вам, сэр. Что именно означает MiTT?” Он рассмеялся. “Грей, для выпускника Лиги плюща ты не настолько умен, не так ли?” Он сделал паузу, затем сказал: “МиТТ расшифровывается как военная переходная команда. Вы будете главной силой Америки. Хотел бы я быть на твоем месте, везучий ублюдок!”
Я помчался наверх и поговорил с мастер-сержантом Хэмптоном, к которому всегда можно обратиться в экстренной ситуации. Он успокоил мои нервы. “Сэр, ” сказал он, “ ни о чем не беспокойтесь. Теперь вы в моем списке приоритетов. В это воскресенье вы прибудете на Гавайи, проведете подготовку перед развертыванием с MiTT, и к середине июля вы будете наслаждаться иракским солнцем ”. Черт, подумал я про себя, как я собираюсь сказать своей жене?
Мастер-сержант Хэмптон не лгал. 19 марта я прибыл в прекрасный Гонолулу, Гавайи, со своим военным снаряжением, табельным пистолетом М-9, штурмовой винтовкой М-4 и без малейшего понятия о том, что должно было произойти дальше. Я знал, что сейчас нахожусь в военной переходной группе, направляющейся в Ирак. Я знал, что должен был тренировать свою задницу изо всех сил. И я знал, что это было специальное задание, полученное через полковника Мэннинга. Я боялся, но я был взволнован тем, что дела идут своим чередом. Я направлялся на войну.
Глава 2
Культурный шок
Июль 2006
Меня не было в 08.00—время показа. Как офицер разведки команды MiTT, я собирался кратко проинформировать противника о ситуации перед развертыванием в хранилище секретных материалов 3-го полка морской пехоты. Я серьезно относился к своей работе, но присутствующие предпочли бы заниматься серфингом или загорать на пляжах Гавайев. Я начал брифинг с неглубокого предупреждения, которое в то время показалось мне остроумным. “Джентльмены, ” сказал я, “ самая большая угроза перешла от легкого солнечного ожога на пляже Вайкики к пулевым ранениям. Позвольте мне рассказать вам, как враг планирует вас убить”.
Моим намерением было привить членам MiTT боевой настрой. Мои усилия не увенчались успехом. Морские пехотинцы передо мной были “солеными псами”, как в морской пехоте называют опытных ветеранов боевых действий. Многие из морских пехотинцев MiTT провели в корпусе от десяти до пятнадцати лет и прошли множество боевых походов. Одна вещь, которую я усвоил за свои короткие два года в морской пехоте, заключалась в том, что, хотя соленые сосиски приносят на стол много мудрости и опыта, они также привносят определенную долю самодовольства и лени. Теперь я знаю ценность энергичных и мотивированных младших лейтенантов для вооруженных сил: они компенсируют апатию соленых собак.
Конечно, не все вторые лейтенанты созданы равными. У пополнения MiTT, 2-го лейтенанта Марко Ле Гетте, появившегося в последнюю минуту, перед встречей произошел “сбой будильника”, и ему удалось появиться на середине моего брифинга. Отлично, подумал я, еще один признак того, что команда MiTT не воспринимает предстоящее боевое развертывание всерьез.
Я продолжил, несмотря на то, что Ле Гетт прервал меня. В моем брифинге рассказывалось о недавнем нападении в нашем будущем районе операций близ иракского города Дулаб, который находится к югу от Триады Хадита, населенных районов, окружающих Хадиту, небольшой городок с населением около сорока тысяч жителей в провинции Аль-Анбар (см. карту 1). Повстанцы провели скоординированную атаку на боевой пост морской пехоты. Во время штурма грузовик подъехал к блокпосту с севера и обстрелял его из гранатометов (РПГ). Сразу же с юга подъехала другая группа повстанцев с оружием наперевес, выпустив в сторону морских пехотинцев град свинца калибра 7,62 мм. Морские пехотинцы смогли перегруппироваться и обрушить массированную огневую мощь на две позиции противника. В итоге исход игры был решен: у морских пехотинцев восемь убийств, у повстанцев - ноль.
Примечательно, что двое повстанцев, убитых в результате нападения, были изгоями иракской полиции (IP) из Хита, небольшого городка вдоль Евфрата, примерно в тридцати минутах езды от места нападения. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что эти двое повстанцев вполне могли быть солдатами иракской армии (IA), теми самыми солдатами, с которыми нам предстояло жить на протяжении всего нашего тура по Ираку. К концу моего брифинга я привлек внимание группы. Команда поняла, что наши предстоящие обязанности в качестве внедренных военных советников будут непохожи на любой опыт, через который кто-либо из нас прошел, даже для самых соленых среди нас.
После моего брифинга по разведке я поспешил закончить сборы. Корпус морской пехоты любит раздавать морским пехотинцам списки — много списков. В определенных контекстах (хороший пример - приготовление пищи) списки великолепны; в других они являются серьезной занозой в заднице. В нашей ситуации это была заноза в заднице. Майор Пайл (псевдоним) заставил нас упаковать все предметы из четырехстраничного списка снаряжения перед развертыванием.
Офицер снабжения нашего MiTT, 1-й лейтенант. Мы с Робом Адамсом не собирались тащить весь мусор из нашего списка снаряжения через полмира (например, оставить наш обычный спальный мешок и спрятать нашу сумку, рассчитанную на минус сорок ниже нуля). Сразу после проверки снаряжения мы с Адамсом поехали к нему домой на базу, чтобы выбросить большую часть снаряжения, которое нам определенно не понадобится. Когда мы с Адамсом загружали наше дополнительное оборудование в его гараж, вся его семья — три молодые девушки, маленький мальчик и его красавица жена — вышла поприветствовать нас. Младшая дочь Адамс подбежала к отцу и спросила: “Папочка, папочка, как дела на работе? Что ты делал?” Адамс ответила: “О, дорогой, не очень. Лейтенант Грей дал нам краткую информацию о том, что мы увидим в Ираке — ничего интересного, на самом деле ”.
Дочь Адамса посмотрела на меня подозрительными глазами. “Лейтенант Грей, ” сказала она, “ на что это похоже там? Мой папа будет в безопасности?” Вмешалась Сэм, старшая дочь Адамса. “Мой папа умрет? В вас, ребята, будут стрелять? Увижу ли я когда-нибудь своего отца снова?” Я чувствовал себя так, как будто был в центре перестрелки.
Карта 1. Триада хадитов в провинции Аль-Анбар.
Вся моя учеба в пехотном офицерском корпусе, подготовка руководителей Корпуса морской пехоты и неуставные отношения в школе кандидатов в офицеры должны были научить меня думать на ходу. Предполагалось, что я должна была принимать решения перед лицом интенсивного боя, но я не могла понять, как держать этих молодых девушек в страхе. Хотя я знал, что район, в котором мы будем служить, стал самым опасным в Ираке, я решил, что маленькая ложь во спасение была моим единственным вариантом.
“Девочки, не волнуйтесь”, - сказал я. “Я исследовал регион, который мы посещаем в Ираке. В этом месте много плохих парней, но они — по большей части — были убиты морскими пехотинцами. Я бы не беспокоился о твоем отце. В Ираке он будет в безопасности ”. Адамс и я видели видимое облегчение членов его семьи, когда я произносил слова ободрения. Я продолжил: “Не беспокойся о своем отце; ни повстанцы, ни иракские солдаты, с которыми мы будем работать, не причинят ему вреда. Я обещаю”. Сэм и остальные дочери Адамса окружили его со слезами на глазах. Они кричали: “Слава Богу, папа! Мы знаем, что там вы будете в безопасности. Звоните нам каждый божий день!” Жену Адамса, Вирджинию, это не успокоило. Будучи женой в Корпусе морской пехоты более шестнадцати лет, она знала реалии войны лучше, чем кто-либо другой. Вирджиния прошептала Адамсу на ухо: “Я люблю тебя, милый. Будь в безопасности”.
Во время короткой поездки обратно в офис MiTT я сказал лейтенанту Адамсу: “Боже, я был полон дерьма, чувак”. Адамс ухмыльнулся. “Да, ну, все офицеры разведки полны дерьма. Но серьезно, чувак, спасибо, что сохраняешь спокойствие в моей семье. Последнее, о чем им нужно беспокоиться, это о том, что я вернусь домой в гробу ”.
Кувейт
Мы летели из Гонолулу в Лос-Анджелес, затем во Франкфурт и, наконец, в международный аэропорт Кувейта. Первые два рейса были переполнены. Возможно, Lufthansa и United Airlines любят предоставлять морским пехотинцам места без прохода и окон. Это имеет смысл, не так ли? Давайте разместим морских пехотинцев на продавленных средних сиденьях и позволим девочкам-подросткам с анорексичным видом расслабиться в проходе.
В конце концов, мы добились справедливости на рейсе из Франкфурта в Кувейт, когда нескольких из нас затолкали в первый класс. Хот-дог! Когда я сидел в первом классе, наслаждаясь беспроводным интернетом в полете, пил вино и был накормлен привлекательными стюардессами, нелепость ситуации дошла до меня. Я был на пути в зону боевых действий.
Мы приземлились в международном аэропорту Кувейта около 22:30 и сразу же испытали культурный шок. Кувейтские солдаты возвращались с дежурства вдоль кувейтской границы, и весь аэропорт праздновал. Женщины издавали ужасные звуки йодля, которые представляли собой смесь крика койота и какаду, которого недавно ударили по голове. Тем временем мужчины в полной традиционной арабской одежде танцевали и кричали в честь своих героев. Аэропорт был полон волнения. Это было приветствие героя в кувейтском стиле. Это был прием героя, который мы хотели увидеть через семь месяцев.
Мы пробирались сквозь толпы арабов, чтобы найти зал ожидания. Все мы с нетерпением ждали возможности поселиться в шикарном зале Kellogg Brown and Root (KBR). Комнаты отдыха компании - это то, что нужно сотруднику Министерства обороны (DoD) после перелета по всему миру. Они оснащены пятидесятидюймовым телевизором с плоским экраном, воспроизводящим новейшие DVD-диски, и рядами роскошных кожаных кресел для отдыха.
Как раз в тот момент, когда мы опускались в наши шезлонги, вошел майор Пайл. “Джентльмены, завтра у нас рейс в 05:00 в международный аэропорт Багдада. Сейчас сюда направляются автобусы, чтобы отвезти нас в лагерь временного пребывания в Кувейте. Когда они доберутся сюда, заберите свой мусор и приготовьтесь к переезду ”. Немотивированно мы все поздоровались с боссом “Вас понял”.
В аду жарко… В Кувейте еще жарче. До этого момента мы не покидали кондиционированных помещений в Кувейте. Когда мы с Адамсом выбежали из зала ожидания KBR, чтобы сесть в автобус, жара ударила нам в лицо. Даже посреди ночи казалось, что кто-то дует феном нам в лица. “Боже милостивый”, - пробормотала я себе под нос, когда жар окутал мое тело. Я был в некоторых знойных районах Соединенных Штатов, но ничто не сравнится с Кувейтом. В Америке вы можете наблюдать 120-градусную жару на юго-западе, но это будет “сухая жара".” Во Флориде температура может достигать 100 градусов, и это будет “влажная жара”. Ну, а в Кувейте 140 градусов, и это “чертовски жаркая жара”.
Когда люди спросят меня о Кувейте, когда я вернусь домой, я подумал, что моим ответом будет то, что Кувейт есть Кувейт. Большая плоская пустыня с нефтеперерабатывающими заводами и нефтяными операциями, насколько хватает глаз, тонны рабочей силы иммигрантов и жара мирового класса. Я надеялся, что единственный раз в своей жизни я побываю в Кувейте во время обратного путешествия из Ирака.
Ирак
Мы приземлились в международном аэропорту Багдада, обычно называемом BIOP (я не уверен, почему армия США решила использовать аббревиатуру BIOP, а не BIAP). Экипаж опустил заднюю грузовую дверь на C-130, и яркий иракский свет проник в кабину. Мы немедленно проснулись и выпутались из сетки C-130, которая служила нам сиденьями.
Наблюдая, как грузовая дверь падает на землю, я задавался вопросом, начнут ли мимо нас пролетать снаряды. До этого мои единственные запоминающиеся образы Ирака были связаны с пулями и взрывами. Когда я впервые попал в зону боевых действий, мои представления об Ираке были основаны скорее на фильме "Терминатор 2: Судный день", чем на реальности. К счастью, мы находились на самой защищенной базе на планете — Кэмп Виктори.
Кэмп Виктори - главное достижение армии США в строительстве базы. База является примером способности армии укрепить огромный участок земли и, в то же время, вне всякого сомнения убедить иракский народ в том, что мы здесь останемся надолго. Один шаг в лагерь, и мне было трудно представить, что мы покинем Ирак в любое время в следующем столетии, не говоря уже о следующих нескольких годах. Он был не только огромным, но и удивительно шикарным. Даже в палатках во временных полевых условиях были превосходные удобства: кондиционеры, услуги по уборке полов и беспроводной Интернет. В дополнение к звездным удобствам в палатках, повсюду были обеденные залы KBR с вкусной едой и огромные тренажерные залы. У меня не было ощущения, что я нахожусь в Ираке. По правде говоря, у меня было ощущение, что C-130 сделал неправильный поворот и приземлился где-то в Club Med посреди пустыни. Дела шли на лад.
Несмотря на удивительные удобства лагеря Виктори, это место выбило ветер из моих парусов. Когда я приземлился в Ираке, я был готов пойти по стопам боевых морских пехотинцев, участвовавших в знаменитых сражениях в Белло Вуд, Гуадалканале, Иводзиме и Окинаве. Но посреди роскоши Camp Victory мое эпическое представление о том, чтобы быть выносливым, одетым в прочную боевую форму морским пехотинцем, исчезло.
В "Кэмп Виктори" было несколько характерных признаков, которые напомнили мне, что мы были в Ираке. Сначала над лагерем пролетели большие дирижабли — такие же дирижабли вы видите по воскресеньям над стадионами НФЛ. Неудивительно, что у этих самолетов другое назначение в Ираке. Дирижабли над Кэмп Виктори были там, чтобы точно определить расположение вражеских минометов, когда террористы решили запустить их по базе.
Еще один признак того, что мы были в Ираке: все в Кэмп Виктори носили заряженное оружие. После того, как я увидел калибр людей, которые носили оружие — обычно это были полные военнослужащие армии США, Национальной гвардии и ВВС США, — больше всего я боялся иметь дело не с террористом, которому удалось прорваться через двадцать пять уровней охраны лагеря, а с летчиком ВВС, который небрежно разрядил свое оружие.
Самая удивительная деталь, которую я заметил в Кэмп Виктори, заключалась в том, что это место было заполнено гражданскими лицами. Казалось, что Halliburton захватила власть в Ираке. У меня создалось впечатление, что я буду окружен военными, но, похоже, там было больше гражданских. Я хотел пнуть себя за то, что не купил акции Halliburton и других оборонных подрядчиков в начале войны. Эта сделка была бы похожа на то, чтобы отобрать конфету у ребенка.
Временная жизнь в палатках была хорошей. Я познакомился со многими интересными людьми. Люди говорят, что Диснейленд - отличное место для зрителей; Я бы сказал, что временные палатки в Кэмп Виктори обеспечивают лучшее наблюдение для людей в мире. Закаленные ветераны боевых действий на пути из Ирака (половина из которых психически ненормальны), в Ирак прибывает “свежее мясо”, филиппинские и непальские домработницы, которые поддерживают чистоту в доме, и целый ряд гражданских подрядчиков, которые занимаются самыми разными вещами - от уборки сортиров до управления инженерными проектами стоимостью в несколько миллионов долларов.
Из того, что я наблюдал в временных палатках, была высокая корреляция между уровнем мотивации и временем, проведенным в Ираке. Как и следовало ожидать, те, кто только что прибыл в Ирак, были полны мочи и уксуса, в то время как те, кто пробыл там долгое время, обычно были обоссаны и пахли уксусом. Армейский сержант выразил это лучше всего, когда я спросил его о жизни в окрестностях лагеря. “Сэр, ” сказал он, - когда я попал сюда, я был взволнован дополнительным боевым жалованьем. Теперь, когда я здесь уже восемь с половиной месяцев, подвергался многочисленным атакам с использованием самодельных взрывных устройств и долгое время не занимался сексом, я не могу дождаться, когда уберусь отсюда к чертовой матери ”.
Вечером после приземления мы впервые почувствовали разницу между кемпингом в Йеллоустоуне и кемпингом в Кэмп Виктори — минометные обстрелы. Атаки происходили далеко от наших палаток, но я все еще слышал грохот и чувствовал небольшие землетрясения подо мной, когда ударные волны проходили по земле. Что я узнал о минометных обстрелах, так это то, что о них можно не беспокоиться, потому что вы ничего не можете сделать, чтобы их остановить.
Я произвел несколько простых вычислений, чтобы выяснить, насколько невероятно было попасть под минометный обстрел в Кэмп Виктори. Мои предварительные расчеты были основаны на том, что площадь лагеря составляла шесть квадратных миль, минометные обстрелы были случайным образом распределены по лагерю и повсюду были установлены бетонные заграждения и мешки с песком. Во-первых, площадь шесть на шесть миль составляет примерно один миллиард квадратных футов. Далее, давайте предположим, что один из обычных минометов, которые повстанцы бросают в лагерь, имеет радиус поражения около тысячи квадратных футов, после того, как мы примем во внимание все меры защиты от взрыва, установленные вокруг лагеря. Когда вы используете эту простую модель, у вас в конечном итоге получается буквально один шанс на миллион (1000/1,000,000,000 ≈ 1/1,000,000) миномет упадет достаточно близко, чтобы убить вас в Camp Victory.
Имеет ли значение шанс один на миллион? Я помню, как где-то читал статистику о том, что каждый год нетривиальный процент американцев получает травмы, пробуя необычные сексуальные позы. Мне понравились мои шансы с минометами. Если бы я погиб от минометного обстрела в Кэмп Виктори, рассуждал я, по крайней мере, моя жена получила бы четыреста тысяч долларов из фонда страхования жизни военных, меня похоронили бы на Арлингтонском кладбище, и я был бы награжден орденом "Пурпурное сердце". Все это звучало лучше, чем альтернатива: “Камасутра пошла крайне неправильно”.
Если минометы напомнили мне, что я был в Ираке, то экскурсия по дворцу Аль-Фау Саддама Хусейна напомнила мне о несправедливости времен правления Саддама. Дворец потрясающий и по-настоящему показной. Представьте себе один из арабских дворцов в диснеевском фильме "Аладдин . Теперь разбейте озеро вокруг дворца и наполните его экзотическими видами рыб, за которыми постоянно ухаживает небольшая армия трудовых иммигрантов. Затем добавьте пятьдесят акров личных охотничьих угодий, заполненных экзотическими дикими животными, привезенными со всех уголков земного шара. Наконец, добавьте несколько дворцов-сателлитов для всех ваших сыновей и несколько дополнительных дворцов “отдыха” для размещения ваших крытых бассейнов. Это базовая настройка для Al Faw Palace.
Внутренняя часть дворца с шестьюдесятью двумя спальнями и двадцатью девятью ванными комнатами выглядит еще более потрясающе. По мере приближения к дворцу открывается изысканная тридцатифутовая входная дверь, изготовленная из самых ценных металлов и пород дерева на земле. Как только вы входите в дверь дворца, над вашей головой парит хрустальная люстра размером с Honda Civic. Если вы продвинетесь еще на двадцать футов внутрь дворца, справа от вас вы увидите позолоченный императорский трон, который Ясир Арафат подарил Саддаму (см. фото 1). Кроме того, весь интерьер дворца, за исключением тронов и люстр, которые сделаны из золота, хрусталя и других драгоценных материалов, выполнен из мраморных камней ручной работы. Во дворце даже есть ванная комната из чистого золота. Должен признать, что богатые нефтью диктаторы, которые ловко воруют у программы ООН "Нефть в обмен на продовольствие", действительно знают, как жить.
На следующий день мы совершили шестидесятимильный перелет из Кэмп Виктори в Кэмп Таджи, который находится в двадцати милях к северу от Багдада. Путешествие получилось не совсем стильным. Нам удалось погрузить около двадцати сумок с оборудованием и шестерых пассажиров в вертолет Black Hawk, максимально увеличив при этом полезную нагрузку.
Полет на вертолете над Багдадом был волнующим. Все это время я чувствовал себя героем боевика в кино. Пилоты Black Hawk летают на высоте от ста до трехсот метров над палубой со скоростью около двухсот миль в час. Цель полетов на малой высоте и высоких скоростях - затруднить повстанцам атаку на самолет. Конечно, скорость хороша для уклонения от опасностей на земле, но когда у вас в Black Hawk под завязку загружено двадцать мешков, а половина вашего тела висит снаружи вертолета, волосы на шее начинают вставать дыбом.
Достопримечательности Багдада очаровали меня. Виды заставили меня забыть об опасности. Район Багдада потрясающий, если забыть о ежедневных взрывах в автомобилях и щетинистых людях. Наш путь пролегал вдоль реки Евфрат, которая протекает прямо через центр города. Я никогда в жизни не видел такой пышной зеленой растительности и пальм. Это о чем-то говорит, учитывая, что я жил на Гавайях.
С воздуха освещается неравенство между богатыми и бедными. Некоторые дома в Багдаде поистине королевские, с гигантскими частными бассейнами, видом на реку Евфрат, размерами размером с особняк, удивительной архитектурой, пышными садами и экстравагантным ландшафтным дизайном. Между тем, всего в полумиле дальше вдоль Евфрата люди живут в крайней нищете. По сравнению с трущобными районами Багдада самые отвратительные районы Саут-Сайда Чикаго или Западной Филадельфии выглядят как закрытый поселок в Беверли-Хиллз: мусор повсюду, по улицам текут нечистоты, люди суетятся, на обочинах дорог громоздятся кучи металлолома, а дикие животные бесчинствуют.
Несмотря на кардинальные различия в условиях по всему Багдаду, есть одна уравнивающая черта для всех жителей этого района — могучая река Евфрат. Она является источником жизненной силы региона. Сверху Багдад выглядит так, как будто Бог решил проложить аорту в центре города. Я никогда не осознавал, насколько важна вода для этого региона мира: без воды в этом регионе нет цивилизации.
Командир экипажа вертолета крикнул в нашу сторону, отвлекая мой взгляд от пейзажа. “Джентльмены, птица приземляется через пять минут. Приготовьте свое снаряжение”. SSgt. Джонатан Чеснатт (“Чокнутый”) крикнул: “Кэмп Таджи, сюда… мы ... идем. Ага!”
Глава 3
Подготовка к исполнению обязанностей боевого советника
Июль–начало августа 2006
Мы обосновались в Кэмп-Таджи, где нам предстояло жить и тренироваться следующие несколько дней. Лагерь представляет собой объединенную базу, одна секция предназначена для американцев, а другая - для иракской армии. Американская часть лагеря огромна, со всеми превосходными удобствами, которые можно найти в Camp Victory. База - еще один яркий пример изощренных попыток армии США до чертиков укрепить клочок земли.
Лагерь Таджи
К сожалению, для нас не было никаких изысканных удобств; мы жили бы на стороне IA Кэмп-Таджи. Внутренняя сторона лагеря была более спартанской, но, несмотря на отсутствие удобств, у нее было огромное преимущество: мы были погружены в иракскую культуру и язык. Увы, у монеты две стороны. Негатив лагеря IA заключался в том, что армия США управляла шоу из-за некомпетентности IA. Обычно армия США - это приличное подразделение, и морские пехотинцы прекрасно ладят с ними; однако на этот раз все было по-другому. Армия решила назначить мужественную женщину-первого сержанта по прозвищу “Бегемот” ответственной за лагерь IA. Мы должны были всегда следовать правилам Behemoth.
Бегемот представилась, а затем произнесла: “Позвольте мне кое-что сказать вам, джентльмены. Это мой лагерь, и вы будете следовать моим правилам”. Она сделала паузу и начала составлять список правил для стирки. “Мое первое правило заключается в том, что вы должны быть в полном снаряжении для физической подготовки, включая теннисные туфли, и иметь при себе оружие, когда отправляетесь в хедз”. Санитар ВМС нашей команды Джеймс “Док” Макгиннис выразил протест. “Вы хотите сказать, что я должен надеть теннисные туфли в душ и взять с собой оружие?" Это означало бы, что я должен подойти к душу в теннисных туфлях, снять теннисные туфли, надеть туфли для душа, выйти из душа, сунуть промокшие ноги в теннисные туфли, а затем вернуться в казармы — а казармы находятся в тридцати футах от меня! И в довершение всего, ты хочешь, чтобы я каким-то образом следил за своим оружием, пока чищу яйца и у меня мыло в глазах? ” Все в the MiTT рассмеялись. Бегемот вызывающе ответила: “Да, именно. Хорошего дня, джентльмены”. Она протиснула свой большой зад в дверь нашей казармы и вышла из комнаты. Эта женщина была пугающей.
После нашей встречи с Бегемотом я надел свою полную физкультурную экипировку — с теннисными туфлями — и поспешил в туалет. Войдя в "голову", я увидел уборщика. Он поприветствовал меня на безупречном английском. “Привет, как у тебя дела сегодня?” Полагая, что передо мной иракец, свободно владеющий английским и арабским языками, я попытался задать ему несколько вопросов. Я отбарабанивал арабские фразы добрых тридцать секунд, перевел дыхание и ждал ответа. Сбитый с толку мужчина снова сказал: “Привет, как у тебя дела сегодня?”
Озадаченный, я потратил еще минуту, пытаясь связаться с уборщиком. Он был таким же интерактивным, как домашний камень. Наконец он ответил тем, что я мог понять: “Я филиппинец”. Я понял, что имею дело вовсе не с иракцем. Я имел дело с филиппинским рабочим, который не понимал ни арабского, ни английского. Он знал только одну строчку на английском, и знал ее хорошо. Фух, я волновался, что мой арабский никуда не годится.
Пару дней мы убивали время, просматривая последовательные эпизоды телесериала 24, пока, наконец, не начались курсы военных советников армии США Кэмп-Таджи. Майор Джилл, сверхмотивированный офицер армии США, провел наш первый урок по всем тонкостям радиосвязи PRC-148, персонального портативного радиоприемника, с помощью которого мы общались. Наш следующий урок о том, как управлять персональным локаторным маяком (PLB), устройством, которое при активации посылает сигналы дружественным силам, был ужасен.
Все в MiTT считали PLB прекрасным примером расточительства, мошенничества и злоупотреблений в Ираке, которые наносят удар по кошельку американского налогоплательщика, и признаком того, что тот, кто закупал снаряжение для армии, не проводил много времени в полевых условиях, таская эти предметы на спине. PLB - это устройство размером с большую печеную картофелину, которое все встроенные консультанты обязаны носить постоянно. Достаточно того, что от нас требовали носить дополнительное снаряжение (я думаю, восьмидесяти с лишним фунтов было недостаточно); однако PLB был особенно прогнившим, потому что он был неоново-желтого цвета, который идеально сочетался с банановым деревом.
Что еще хуже, концепция устройства - это шутка. По-видимому, когда повстанцы взяли нас в плен, мы каким-то образом должны были достать это неоново-желтое устройство размером с картофелину из сумки, установить его правой стороной вверх (в любом другом положении оно не принимает сигнал), вытянуть антенны ввысь и нажимать две кнопки одновременно в течение пяти секунд. Отлично. Я был уверен, что повстанцы дадут мне тайм-аут, чтобы запустить мой PLB.
После нашего занятия по PLB офицер армии США сообщил нам последние данные разведки и операций о команде, которую мы заменяли в Хадите. Новости были не из приятных. За день до этого группа подорвалась на самодельном взрывном устройстве с нажимной пластиной, которое представляло собой "Хаммер", убило двух иракцев и серьезно ранило еще двоих. Более того, общее количество нападений в районе Триады увеличилось с пятнадцати событий неделей ранее почти до сорока. Было удивительно, как пребывание на огромных, надежных базах армии США могло дать человеку представление о том, что в Ираке все было не так уж плохо. Реальность была такова, что мы ожидали наткнуться на циркулярную пилу, когда приехали в Хадиту.
Я начал тренироваться с Объединенной целевой группой по уничтожению самодельных взрывных устройств (JIEDD TF). Фонд JIEDD - это хорошо финансируемое Министерством обороны (1,23 миллиарда долларов за цикл финансирования 2005/6 годов) решение, направленное на то, чтобы не дать кучке арабов двадцати с чем-то лет, получивших образование пятого класса, приготовить мясо для гамбургеров из военнослужащих. До сих пор их успех был невелик. За последние пару лет произошло огромное увеличение числа нападений с использованием СВУ и смертности от них. Я надеялся, что JIEDD TF подобен прекрасному вину и со временем станет лучше.
Наш класс вели два бывших оператора спецназа Армии США Delta, которые рассказали нам о победе в борьбе с самодельными взрывными устройствами и различных вражеских техниках, тактиках и процедурах (TTP), с которыми мы можем столкнуться в провинции Аль-Анбар. Класс был никудышным, поскольку мы прошли множество аналогичных курсов подготовки перед развертыванием. Что я действительно нашел интересным, так это то, что это был мой первый шанс увидеть некоторых людей, которые служили в легендарных силах Дельта.
Предполагается, что операторы Delta Force - самые крутые из плохих, парни, которые убивают вас своим взглядом, а из их задниц по их усмотрению вылетают молнии. Я не могу вспомнить имена инструкторов, но предполагаю, что это были Макс и Стоун Колд. Главный докладчик, Макс, рассказал о том, что он не убил много людей лицом к лицу, но убил сотни людей с помощью радио (либо при непрямом обстреле, поддержке с воздуха, либо при вызове сил быстрого реагирования). Он предложил нам последовать его примеру и обеспечить строгие процедуры общения . Макс резюмировал свой совет: “Радио помогает вам выяснить, кто придет на помощь, если вы застряли в засаде, кто вызывает огонь, кто вызывает MEDEVAC [медицинскую эвакуацию], кто вызывает EOD [команды по обезвреживанию взрывоопасных предметов] и так далее. Без надлежащих процедур радиосвязи вы становитесь наживкой для повстанцев”.
В дополнение к занятиям JIED TF нам рассказали о совершенно новом снаряжении морской пехоты в Аль-Анбаре под названием "Хамелеон". К тому времени, как мы появились на рынке в Triad, у нас должны были быть хамелеоны на всех наших хаммерах. До нас доходили слухи об устройстве еще до его развертывания, и на улицах ходили слухи, что оно вышло прямо из рук Божьих. Это устройство электронного противодействия (ECM), которое устанавливает золотой стандарт для предотвращения атак с использованием радиоуправляемых самодельных взрывных устройств. Однако особенности засекречены. США Младший лейтенант военно-морского флота, преподающий класс, признался всем: “Я не могу вдаваться в подробности, но я могу сказать вам, что Хамелеон заблокирует любое радиоуправляемое устройство, которое есть у повстанцев в настоящее время, и все, что у них будет в обозримом будущем”.
Услышать новости младшего лейтенанта было потрясающе. Я был рад, что у нас будут большие силовые поля вокруг наших хаммеров, блокирующие все самодельные взрывные устройства в провинции Аль-Анбар. Должен же быть какой-то подвох, верно? Ну, загвоздка была в том, что Хамелеон блокирует все радиоуправляемые самодельные устройства — самодельные устройства, запускаемые мобильными телефонами, устройствами для открывания гаражных ворот, беспроводными телефонами и так далее. К сожалению, хитрый E. Метод койотов по подсоединению группы взрывчатых веществ к длинному медному проводу с прикрепленным к концу пусковым устройством сработал как по волшебству.
Я закончил с четырьмя советами из уроков по СВУ. Во-первых, если вы не слышите СВУ, не беспокойтесь об этом, потому что скоро вы отправитесь на небеса. Во-вторых, если вы услышите взрывное устройство, слава Богу, потому что вы живы и у вас все еще есть шанс убить ублюдка, который пытался взорвать вас. В-третьих, если вы видите провода на обочине дороги, странные очертания в виде артиллерийского снаряда, людей, слоняющихся вокруг батарей, или другие подозрительные события, убирайтесь как можно дальше от места происшествия. Наконец, прежде чем отправиться на воскресную прогулку по провинции Аль-Анбар, включите свой Chameleon. Довольно простая штука, на самом деле.
После лекций по СВУ я занялся своим вторым важным делом за день, которое заключалось в том, чтобы выслушать брифинг генерала. Джордж Кейси, командующий всеми вооруженными силами в Ираке. Я был унижен, когда сидел на презентации. Несмотря на его миниатюрный рост (пять футов шесть дюймов) и спокойный темперамент, было волнующе слышать сильные слова, исходящие из его уст. Генерал Кейси был впечатляющим человеком. Тем не менее, одна вещь встревожила меня, когда я слушал его во время сессии вопросов и ответов. Один солдат спросил: “Генерал, находятся ли иракцы в гражданской войне?” Кейси ответила: “Нет.” Он сделал паузу, позволяя своим словам осмыслиться, и продолжил. “Мы переходим от борьбы повстанцев против коалиционных сил в Ираке к внутренней межконфессиональной борьбе в Ираке, где сунниты борются за контроль над тем, что они считают правительством, возглавляемым шиитами”. Небольшая толпа из пятидесяти советников рассмеялась над ответом. Было очевидно, что генерал не хотел, чтобы на него навесили ярлык того, кто сказал, что в Ираке идет гражданская война.
Почувствовав отвращение толпы к ответу генерала, генерал-майор Эверсон, заместитель генерала Кейси, прокомментировал: “Джентльмены, серьезно, если бы на нас обрушилась гражданская война, смогли бы мы когда-нибудь называть вещи своими именами, не создавая проблем с нашими боссами?” Толпа захихикала, когда Кейси бросил на Эверсона неодобрительный взгляд.
В конце сеанса вопросов и ответов я был раздосадован тем, что сказал генерал Кейси. Его ответ был настолько политизированным, что казался неискренним. Мы не были Си-Эн-Эн или Нью-Йорк Таймс ; мы были его солдатами и искали честности и прямых ответов, а не какой-то ерунды, которую можно было бы ожидать от политика.
Я не уверен, почему термин “гражданская война” является такой проблемой. Согласно словарю Мерриама-Вебстера, гражданская война - это “война между противоборствующими группами граждан одной и той же страны”. То, что я видел в Ираке, были сунниты и шииты, граждане одной страны, которые яростно сражались друг с другом за политический контроль над Ираком. Мне казалось очевидным, что в Ираке происходит гражданская война. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь назвал это так, а не ходил вокруг да около.
На следующий день я пришел на урок на двадцать минут раньше. Это не было моим модом, потому что двадцать минут, потраченных впустую в классе, были двадцатью минутами, которые я мог бы потратить на изучение арабского языка, физкультуру или сон; однако я был рад, что пришел пораньше, поскольку у меня была уникальная возможность поговорить с подполковником-резервистом армии США, который будет руководить группой советников к северу от Багдада.
Я быстро обнаружил, что группы советников армии США не обладали многими преимуществами, которыми обладала наша команда MiTT до развертывания. Все солдаты в их группах впервые встретились друг с другом в Кэмп-Таджи. Более того, их подготовка перед развертыванием состояла из двух недель в лагере. Вот и все. Это было пугающее предложение. До моего разговора с подполковником я чувствовал, что Корпус морской пехоты изменил меня ненадолго, дав мне всего пять месяцев на подготовку к той же миссии, на которую спецназ тратит два-три года подготовки. Похоже, я ошибался.
В дополнение к отсутствию существенной подготовки и времени для создания сплоченности подразделений, личный состав армии США наивно отозвался о миссии внедренного советника. Например, когда я разговаривал с подполковником-резервистом, он сказал: “Я рад возможности поступить в 4-ю бригаду автотранспортной армии, чтобы помогать поддерживать иракскую армию”. Когда он объяснил концепцию того, что, по его мнению, он делал в качестве руководителя группы MiTT, я пришел к выводу, что подполковник запутался в соусе. Он думал, что армия назначила его в американскую Армейское подразделение, которое будет оказывать поддержку иракской армии, вместо назначения его внедренным в качестве советника иракской армии.
Я обратился к подполковнику уверенно и тактично. “Сэр, вы знаете, что ваша миссия состоит в том, чтобы быть внедренным в иракскую армию в качестве советника, верно? 4-я бригада автотранспортной армии - иракское подразделение. Вы будете жить с подразделением и тренироваться с подразделением. Вы не будете работать в подразделении армии США, которое поддерживает иракское подразделение издалека ”. Седовласый подполковник обратился ко мне, как дедушка к внуку: “Молодой лейтенант, я думаю, вы прискорбно ошибаетесь. Я уверен, что знаю, какое подразделение мне выделила армия. Я сомневаюсь, что США Армия была бы достаточно глупа , чтобы отправить меня в иракское подразделение. Тем не менее, спасибо за вашу заботу ”. В конце его лекции я предложил: “Сэр, серьезно, я бы попросил одного из инструкторов перепроверить для вас”. Он подчинился и узнал правду. Его серебристые волосы поседели.
Старший сержант Бафф проводил занятия по поддержанию личного здоровья в Ираке. Баффом был Крис Рок в камуфляже: худой, невысокий и веселый. Он прослужил в армии США семнадцать лет и за эти годы выработал уникальный стиль преподавания. Ему нравилось приводить шокирующие примеры того, чего не следует делать в конкретной ситуации, а затем он предположил, что у нас достаточно здравого смысла, чтобы знать, что делать в конкретной ситуации.
Бафф начал свое занятие с примера того, чего не следует делать в Ираке. “Джентльмены, я знаю, что некоторые из вас могут подумать, что это хорошая идея, но устраивать бои скорпионов или соревнования песчаных пауков, вероятно, не самая блестящая идея в мире. Морские пехотинцы особенно любят делать это ... Не делайте этого!” Он ухмыльнулся заполненному морпехами углу маленького класса и продолжил. “Если вы мне не верите, поговорите с моим приятелем—морским пехотинцем, которого укусили оба участника, когда он в последний раз пытался провести соревнования по борьбе со скорпионами, - этот мой друг - настоящий гений”.
Затем Бафф обратился к проблеме иракских “молчунов”. "Молчуны" - это люди, которые говорят на таком близком расстоянии, что слушающий может почувствовать тепло их дыхания. К сожалению, Ирак полон неразговорчивых людей. По словам Баффа, “Внедренные советники и неразговорчивые иракцы не сочетаются. У иракцев рты забиты болезнями, передаваемыми воздушно-капельным путем, которым никто из вас не подвергался. Это может привести к серьезным проблемам со здоровьем, пока вы находитесь в Ираке. Теперь слушайте ”.
У Баффа было решение. Он пошутил: “Джентльмены, вместо того, чтобы нюхать неприятный запах изо рта иракцев и глотать их слюну, когда они разговаривают с вами, я предлагаю вам выполнить мою ‘технику перпендикулярной круговой ходьбы’. В основном, когда иракец разговаривает с вами, обойдите его по кругу так, чтобы ваша голова была перпендикулярна их голове. Это убережет вас от заражения их болезнями. Теперь, конечно, это покажется странным вашим иракским коллегам. Не волнуйтесь — у меня есть решение. Скажите иракцам, что у вас ленивый глаз или что вы не слышите левым ухом и что вам нужно направить свое ухо в их сторону , чтобы максимально увеличить то, что вы можете услышать. Это срабатывает каждый раз! ” Класс разразился смехом, отчасти потому, что то, что он сказал, было забавным, но главным образом потому, что мы знали, что это была техника, которую любитель использовал на практике. Я подумал, что его техника борьбы с близорукостью может сработать для медика армии США, но она не сработает для советника, которому нужно заслужить доверие своих иракских коллег.
Последнее замечание Баффа касалось угрозы распространения гепатита в Ираке. В своей красноречивой и уникальной манере он объяснил: “Джентльмены, у меня есть для вас прекрасное стихотворение: Мухи, которые сегодня резвятся в ваших экскрементах, завтра присоединятся к вам за ужином”. Он сделал паузу, получив несколько смущенных взглядов, затем продолжил. “Джентльмены, то, о чем я здесь говорю, - это гепатит. Гепатит представляет серьезную угрозу для вас в этой стране по двум причинам: Во-первых, здесь нет канализационной системы. Во-вторых, иракцам нравится стоять на унитазах западного образца и играть в стрельбу по мишеням, пытаясь спустить свое дерьмо в унитаз. К сожалению, они часто промахиваются, и американец в конечном итоге садится на него. Я не могу не подчеркнуть достаточно: мойте руки и содержите свои помещения в чистоте!” Баффу не нужно было больше объяснять угрозу гепатита. Мы поняли громко и ясно.
После занятия Баффа мы посетили курс по арабской культуре. “Мистер Мохаммед” (так называл себя преподаватель) прочитал увлекательную лекцию о важности понимания арабской культуры и языка в его регионе мира. Мохаммед, американский гражданин родом из Иордании, рассказал нам стандартную историю об арабской культуре, но привел классу наглядный пример, который, я сомневаюсь, кто-нибудь из нас забудет. Он попросил всех в классе прикоснуться к мочке своего правого уха. Один из солдат армии США вскочил со своего места, взял его правую руку и потянулся, чтобы коснуться мочки своего правого уха. Все в классе посмотрели друг на друга и попытались понять цель упражнения.
Мохаммед продолжал объяснять классу и солдату: “Итак, я попросил вас прикоснуться к мочкам ваших ушей, и вы все быстро подняли правую руку, потянулись и схватили мочку правого уха, используя самый быстрый и прямой из возможных методов. Я ожидал бы, что американец ответит на этот запрос именно так ”. Он сделал паузу на мгновение, прежде чем продолжить: “Однако араб поступил бы несколько иначе”.
Класс был на взводе, услышав, насколько прикосновение к мочке правого уха может отличаться у арабов. Мохаммед медленно потянулся левой рукой за голову, напрягся, чтобы дотянуться до правой стороны головы, и коснулся мочки правого уха. “Вот как араб прикоснулся бы к мочке своего уха”. Далее он объяснил: “То, как я схватился за мочку уха, подчеркивает фундаментальную разницу между арабами и западными людьми. Западные люди будут делать то, что наиболее эффективно и прямолинейно, когда их попросят что-то сделать; однако арабские люди приложат дополнительные усилия, чтобы угодить кому-то и заставить его почувствовать себя важным. Арабы сделают это, даже если им придется приложить все усилия, а дополнительные усилия будут расточительными или неэффективными ”.
Все были озадачены. Мохаммед продолжил: “Это культурное различие, которое западным людям трудно понять. Тем не менее, если вы откажетесь от своего желания быть эффективным и прямым и больше сосредоточитесь на том, чтобы быть любезным и оказывать поддержку, арабский народ будет на вашей стороне, и они будут уважать вас как брата, а не ненавидеть как оккупанта ”.
Когда Мохаммед закончил свое занятие, толпа щедро аплодировала его усилиям. Его лекция осветила тонкости арабской культуры так, как до этого момента никто не мог этого сделать. Я все еще поражен, что в этом мире есть другой способ прикоснуться к мочке своего уха.
После посещения многочисленных семинаров по всему, от коммуникаций до арабской культуры, мне было над чем подумать. Но я думаю, что лучший совет дал майор Баллок, последний докладчик курса и сам бывший участник MiTT. Он резюмировал психологию опыта работы с MiTT: “Когда вы, ребята, впервые начнете давать советы, у вас будет очень высокий коэффициент "Мне похуй". Так же, как и я, вы будете сверхмотивированы и взволнованы преобразованием иракской армии в боевую силу двадцать первого века ”. Все в классе кивнули в знак согласия, и майор продолжил. “Однако, как только вы сталкиваетесь с полным отсутствием у иракцев желания что-либо делать, их сильной коррупцией и их культурными нормами лени и безынициативности, ваш фактор "наплевать" резко падает. В конце концов, он падает так низко, как у меня, что вы прибегаете к нулевому коэффициенту "пофиг" и достигаете стадии "пофиг". На стадии "наплевать" ты учишься принимать иракские стандарты и позволять им делать все по-своему, пока у этого есть шанс сработать ”. Он сделал паузу. “Вы позволяете им делать это по-своему, даже если их метод далеко не самый эффективный или интеллектуальный способ выполнения миссии. Причина, по которой вы позволяете им делать это по-своему? Потому что вы не измените иракскую культуру в ближайшее время ”. К концу обсуждения майора весь класс посмеивался. Что делало майора неотразимым, так это тот факт, что он был предельно честен и не приукрашивал свой опыт. Я оценил его честность.
Лагерь Фаллуджа
После тренировки мы покинули лагерь Таджи и прибыли в лагерь Фаллуджа. Я был рад, что мы вернулись в страну морской пехоты и оставили в покое бюрократическую культуру армии США, которая всем потирает спину. Главным событием в Фаллудже было посещение тренировочного полигона для СВУ.
Когда дело доходит до обучения, Корпус морской пехоты освоил процесс. Полигон для подготовки самодельных взрывных устройств в Кэмп-Фаллудже был прекрасным примером того, как все делается правильно. Тренировочная площадка занимала три акра на окраине лагеря и была оборудована таким образом, чтобы на небольшом пространстве было представлено как можно больше реальных ситуаций с применением самодельных взрывных устройств. Единственным аспектом тренировочной площадки, который выделялся, был ее реализм. Морской пехотинец EOD (обезвреживание взрывоопасных предметов), ответственный за обучение, принес фактические материалы для СВУ, которые он нашел в реальных сценариях, и разместил их на тренировочной площадке в точном сценарии, в котором он их нашел.
Старший сержант Уилкенсон, наш мотивированный инструктор и выдающийся морской пехотинец, провел нашу команду через курс. Уилкенсон был образцовым морским пехотинцем — точеная челюсть, крепкое телосложение и способность убивать драконов, — но что действительно выделяло его, так это позитивный настрой. Он много раз становился жертвой нападений с использованием самодельных взрывных устройств, и большинство его товарищей по команде EOD были убиты во время его развертывания. И все же он был оптимистичен и готов тренироваться.
В начале курса по СВУ Уилкенсон объявил: “Морские пехотинцы, я хочу, чтобы вы приготовились к самой дерьмовой охоте за пасхальными яйцами в мире”. Это была отличная аналогия. Несмотря на это, мы прошли трассу по 130-градусной жаре без единой жалобы. Все в команде были настолько озабочены поиском самодельных взрывных устройств и изучением тактики противника, что забыли о жаре.
На протяжении всего курса жуткая тема повторялась несколько раз. Во-первых, спрингбатты (термин корпуса морской пехоты, обозначающий человека, который всегда отвечает на вопросы инструктора) из команды, капитан Макшейн и старший сержант Дональдсон, неизбежно останавливались и смотрели на то, что выглядело как самодельное взрывное устройство на обочине дороги в сотне метров впереди нас. Уилкенсон саркастически отвечал: “Ух ты, джентльмены с большими глазами. Теперь, как насчет того, чтобы посмотреть себе под ноги… повстанцы оставили для вас сюрприз.” Когда мы смотрели на землю, Уилкенсон объяснял, что самодельное взрывное устройство впереди было приманкой, чтобы заставить ничего не подозревающих жертв остановиться прямо на действующем самодельном взрывном устройстве. Конечно же, мы стояли бы на паре двойных баллонов с пропаном, заполненных пятьюстами фунтами фугасного материала PE-4, который был погребен у нас под ногами (PE-4 - дешевая российская подделка того, что американские военнослужащие знают как C-4). К счастью, мы были на тренировке.
После того, как мы по меньшей мере пять раз достигли верной смерти на протяжении следующих пятисот метров трассы, проложенной с использованием СВУ, мы смогли распознать самодельное взрывное устройство до того, как оно “взорвалось”. Дональдсон поднял с земли радиоуправляемое устройство для воспламенения самодельного взрывного устройства, чтобы посмотреть, как оно функционирует.