Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

Косы Медузы. Часть вторая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мадмуазель Лермонт все глубже увязает в своих и чужих проблемах, пока помощь не приходит с неожиданной стороны.

Часть вторая. Я спрятался, я упрямец

   J'ai tout enfoui, je suis coriace
Je me suis construit une carapace
Je suis comme la riviХre lorsque l'hiver s'endort
Avec un coeur de glace froid comme le nord...
   Katia-Anne Veilleux et Bruno Pelletier
   Квинни
   У меня были деньги, документы, мои припасенные на черный день драгоценности. И Джони поблизости не было. Снова я была в привычном, ничем и никем не нарушаемом одиночестве. Боже, тоска зеленая! Поругаться не с кем! Кроме того, я находилась в, мягко говоря, подвешенном состоянии. К работе (если это можно так назвать) я вернуться не могла. Да и не хотела сейчас. К тому же, полиция наверняка еще разыскивала Квин Оливи, дуру кромешную. Вывод: надо ехать домой.
   В Шотландии я не было уже лет... семь. Сначала мы с Джаредом перебрались с Фэйр-Айл в Глазго, где у него была "крутая рок-группа". Потом, после развода, после ссоры с родителями и череды жарких скандалов я сбежала в Лондон, а оттуда - на континент. Семь лет вдали от дома. Да я, наверное, язык уже забыла! То, что родители будут мне не рады, даже не обсуждается.
   Я присела на скамейку и изучила содержимое несессера. Деньги, драгоценности, паспорт, бумаги на дом. А не наведаться ли мне к нотариусу? Взгляну на дом, решу, что с ним делать, а потому уже улечу на родину, вечерним рейсом.
   Ну а сначала я, пожалуй, переоденусь во что-нибудь более презентабельное. Я посмотрела на свое отражение в витрине. М-м-м... на самом деле даже стильно. Яркие цвета, холодная гамма, из-за которой мои волосы начинаю отливать медью. И чего я раньше мужские кофты не носила? Да и вообще, это уже стало дрянной приметой: покупать новую одежду. Сразу же что-нибудь гадкое случается. Так что я переколола волосы, вдела в уши серебряные серьги с маленькими темными сапфирами и отыскала заныканный на дне несессера тюбик помады. К бою готова.
   Мсье Гюбер ответил почти сразу и, что удивительно, обо мне быстро вспомнил.
   - Да, мадмуазель Лермонт. Мне звонили из головного офиса. Нет-нет, с бумагами все уже улажено, таково было пожелание мсье Ажера, вам нужно только поставить единственную подпись и получить ключи от дома.
   - Я сейчас подъеду, - пообещала я.
   С паспортом и визой у меня, к счастью, все было в порядке. Когда занимаешься не совсем честными делами, становишься аккуратнее. А то, знаете ли, Аль Капоне посадили за неуплату налогов.
   Я взяла напрокат небольшой автомобиль, остановившись на изумрудно-зеленом ..... все в том, только линзы осталось цветные вставить. Я заплатила наличными, села за руки и отправилась к нотариусу.
   Поразительно, но все действительно было готово. Я прочитала бумаги, поставила подписи, письменно обязалась поставить в известность Хьюго Лермонта о получении наследства и передать ему причитающуюся половину, после чего убрала ключи в свой волшебный несессер.
   Дом мне посмотреть требовалось с единственной целью - узнать, что это Бобби так к нему привязался? Может быть, там пол золотыми слитками выложен? Мне бы не помешала парочка.
   До шале я добралась уже в сумерках, которые в ноябре наступают рано даже в столь любимой мною Франции. Небо опять затянули сплошняком тучи, и в лесу было темно и страшно. Освещая себе дорогу фарами, я добралась до дома. Сплошная черная масса, он в сумерках показался мне просто огромным. Ну да, ну да. У страха глаза велики. Я выбралась из машины, оставив фары включенными, и в их свете добралась до входной двери. Ключ с трудом повернулся в замке, дверь зловеще скрипнула. А у меня чересчур воображение разыгралось, и без того болезненное.
   Щелкнув выключателем, я огляделась. Передняя комната была пуста, если не считать вешалки на высокой витой ножке. Сквозь приоткрытую дверь виднелась гостиная: мебель, закрытая белыми чехлами, старое мутное зеркало. В доме пахло временем, главным образом - старостью, как на ферме моего деда Ангуса, упорно не желающего перебраться в город.
   Я прошла по нижнему этажу, потом по верхнему. Везде царило запустение. Хотя, это большой плюс, водопровод и электричество работали. А в обеих спальнях комоды забиты были старым постельным бельем с кружевами и пахли лавандой и жимолостью. Надо Хью рассказать об этом доме, ему здесь непременно понравится. Особенно он оценит ветхость, пыль и запустение.
   Я тщательно заперла входную дверь, села в машину и поехала назад в Реймс. Что Бобби привязался к шале, я так и не поняла. Может, здесь земля дорогая? Если так, мы с братом его продадим, честно поделим деньги и как обычно разбежимся в разные стороны. И я поеду окучивать богатых идиотов в Калифорнию. Богатых, а тем более идиотов, везде хватает.
   Я остановилась у небольшого ресторанчика, чтобы пообедать напоследок хорошей французской едой. Хотела заказать себе бокал молодого божоле, но вспомнила, что за рулем. И один раз уже мне вождение в подпитии сильно аукнулось. Потом подумала - какого черта?! Заказала себе бокал молодого божоле. Из ресторанчика я выбралась слегка пьяная, ну, или по крайней мере, изрядно повеселевшая, открыла дверцу и села за руль. Сейчас авто обратно в прокат сдам и рвану на родину. У нас в конце концов, тоже есть свое курортное побережье. Брайтон, например.
   Я повернула ключ зажигания.
   - Езжай вперед. И без глупостей.
   Этот скрежет невозможно было не узнать. Жув!
   - Свернешь на втором перекрестке налево.
   В ребра мне уткнулось что-то твердое. Ясно, пистолет. Хорошо, что я все-таки не купила новое платье. Было бы неприятно испачкать его кровью.
  
  
   Джони
   Один из многочисленных приятелей Шарло, о котором я очень удачно вспомнил, жил в Реймсе и занимался какой-то не вполне законной деятельностью. Полагаю, машины в его автомастерской были крадеными, но это меня сейчас мало занимало. Главное, что рекомендация Шарло сработала.
   - Нужна машина, парень? - Дидьё сощурился. - Что-нибудь особенное?
   - Что-нибудь не слишком заметное.
   Дидьё хохотнул и хлопнул меня по плечу. Габариты у парня были медвежьи. Кажется, у меня хрустнула ключица.
   - Подыщем, не боись. Друзья Шарло - мои друзья!
   Это почему-то звучало пугающе. Тем не менее, мы разыскали скромный старенький "Пежо", и я заплатил за него меньше, чем он стоил. И даже меньше, чем Дидьё мог бы получить с менее дружелюбного и славного парня, чем я. Боюсь, только, у машины была не очень хорошая история. Что ж, постараюсь не превышать скорость.
   Из автомастерской Дидьё я уехал с твердым намереньем заняться наконец своими проблемами. Я и без того потратил на Элеонору кучу времени с единственной пользой: заручился поддержкой Ренара. Такие знакомства дорогого стоят. Мысли упорно вернулись к Элеонору. Где она? В безопасности ли? Успеет ли улететь прежде, чем Жув ее найдет? Да и зачем она Жуву?
   Стоп. Дальше пойдут вопросы, тепло ли она одета, и не промочила ли ноги. Что меня нисколько не касается. Устроить что ли аутотренинг по примеру Крис? Друг мой, от этой женщины одни неприятности. И она совершенно не твой тип - слишком уж (пугающе) независимая. Бабушку напоминает. Тьфу, глупость какая!
   Я заставил себя думать о деле. Утром типография показалась мне отличным прибыльным предприятием. Отсюда вопрос: у нее такой гениальный управляющий, что смог вытащить дело из кризиса, или тут все же что-то нечисто? Надо сказать, после ограбления шантажиста и покупки краденного автомобиля я был готов морально к краже со взломом. Может быть, отчеты типографии и бумаги о ее продаже мне помогут. Впрочем, если юридическую ошибку я еще сумею выловить, то с финансовыми дело обстоит куда хуже. То есть, совсем никак.
   Оставив машину в паре кварталов от типографии, я выбрался на свежий воздух в надежде проветрить дурную голову. В этом заведении должны быть сигнализация и охрана, я уже заранее предвкушаю схватку с бравыми парнями с тяжелыми дубинками. И заголовки типа: "Мсье N задержан при попытке ограбить типографию, ранее принадлежавшую его семье".
   Свежий сырой воздух ничуть не помог. Я прошел те два квартала, постоял напротив типографии и поразмышлял о вечном. Впрочем, когда меня посадят, на это будет масса времени.
   В типографии царила темнота, тишина и покой. Даже жаль было его нарушать. Я обошел здание в поисках черного хода. Как-то невежливо вламываться с парадного. Завернув за угол, я обнаружил приоткрытую дверь. Так. Варианта два: или меня тут ждали, или дело совсем плохо. Я заглянул в щель. Все та же тишина, темнота и покой. Поскольку едва ли в здании поставлены датчики движения, можно смело идти внутрь. Сигнализации можно было уже не опасаться. Ими на наших предприятиях занимался Дюлак, и экономил сразу на всем. Если хоть одно окно приоткрыто на волос, система не сработает. Никогда я так не радовался скаредности Дюлака, пусть земля ему будет пухом.
   Я заглянул в дверь, потом шагнул. Маленькая задняя комната, коробки, сложенные пачками и перевязанные пластиковыми шнурами. Тусклой сигнальной лампы едва хватило, чтобы это разглядеть. Зато из-под левой двери пробивался более яркий свет. Я медленно, стараясь не производить ни малейшего шума, поднялся по лестнице. В конторе было пусто. Горели все лампы - четыре штуки - сейф был распахнут, бумаги со стола раскиданы по полу. Что здесь, черт побери, происходит?! Я подошел к сейфу, осторожно перешагивая через папки. Если это ограбление... Однако, деньги и документация (финансовые отчеты как всегда в синих папках) лежали себе преспокойно. Повторяю вопрос: что здесь черт побери происходит?!
   Я сунул папки за пазуху, прикрыл сейф локтем и подошел к столу. Может, в ящиках есть что интересное? В этот момент снизу запахло дымом. Сильно запахло. Метнувшись к двери, я обнаружил, что там внизу теперь гораздо светлее. Пожар? Вот теперь точно: что за черт-черт-черт-черт-черт здесь твориться?! Я бросился к сейфу, распахнул его и вытащил бумаги по юридическим вопросам. Потом подумал и сунул за пазуху деньги. Подложу из владельцу в обувной коробке на порог, если что.
   В конторе стало жарковато. Дом был старый, с деревянными перекрытиями. Еще немного, и он вспыхнет, как спичка. Словом, у меня неприятности. Значит, пора делать ноги. Закрыв пол лица воротом водолазки, я сбежал вниз по задымленной лестнице. Передняя часть типографии была уже охвачена огнем. Что-то больно быстро... Принюхавшись, я уловил запах бензина. Что за?... так, это я уже говорил. Я поспешил к двери, а потом услышал слабые стоны и кашель. Ну черт же! Я поколебался секунд тридцать, а потом побежал назад, к залу с машинами. Все было в дыму, и, несмотря на достаточно плотную ткань водолазки, я начал задыхаться. Кроме того, я практически ничего не видел. Ориентироваться пришлось на звук: кашель и приглушенные стоны. В итоге на почти бездыханное тело я буквально наткнулся, точнее - об него споткнулся. Подхватив тело под подмышки, я пятясь пошел к выходу. Кх-кх-кхакая гадость! Очень надеюсь, что спасаю сейчас жизнь не Жуву или Рено, а какому-нибудь милому честному клерку. Я толкнул дверь ногой, вытащил тело на воздух и привалился к стене. Нет-нет, надо делать ноги, дружище, пока не приехали пожарные и полиция. Но сначала я перевернул спасенное из огня тело на спину...
   Ну черт же подери всю мою жизнь.
   - Элеонора? - я похлопал ее по щекам. - Элли! Элли!
   Она не шевелилась, но, слава богу, дышала. Насколько я помню, отравление угарным газом, это самое опасное при пожаре.
   - Элли! Эльнор, хорошая моя, девочка моя...
   Господи! Что же делать при отравлении газом? Кажется, привести в чувство и... Как привести в чувство?!
   - Элеонора, девочка!
   Пожарные сирены были совсем близко. Этот звук убивал меня. Подхватив Элеонору на руки (весила она - всего-ничего), я быстро пошел к машине. Уложив девушку на заднее сиденье, я нырнул за руль и быстро повернул ключ зажигания. Красота просто! Я на краденной почти наверняка машине, с бесчувственной девушкой на заднем сиденье, а также с ворованными деньгами и документами. Я убрал последнее в бардачок и поспешил уехать отсюда как можно дальше. Мне еще девушку в чувство приводить.
  
  
   Квинни
   А-а-а-ау! Как же голова раскалывается! Я попыталась открыть глаза, но это было совершенно невозможно. Их резал ярко-желтый свет, стоило только попытаться разлепить ресницы. Что же так пло-о-охо? Я попробовала вспомнить, что произошло. Дом, машина, Жув - и как отрезало. А-а-а-а-ау! Я рискнула оторвать голову от подушки... ну, или на чем я там лежала?
   - Ш-ш-ш-ш... - на лоб мне упало что-то холодное и мокрое.
   - Джо-они! Мне плохо! Мне так пло...
   Стоп, Джони? Что он здесь де?... Я совершила подвиг, открыла глаза и увидела встревоженное лицо Джони.
   - Эльнор? Ты как? - он убрал с моего лба волосы.
   Так, разберемся... Я лежу, и моя голова у него на коленях. Жуть какая! Надо встать, срочно. Живо. Вста... Я совершила и этот подвиг, но тотчас же рухнула назад. Джони подхватил меня и крепко прижал к себе. Ох, Джони, как же мне плохо!
   - Плохо мне!
   - Это отравление угарным газом. Так, лежи, - он еще крепче меня обнял, и вновь шлепнул мне на лоб мокрую тряпку. - Не дергайся, девочка.
   - Я не... не девочка...
   - Мало поводов для гордости. Сесть сможешь?
   С его помощью я сумела кое-как выпрямиться и привалиться спиной к креслу. Как же мне хреново! Интересно, если я вспомню, что вчера случилось, станет легче?
   - А что произо-изошло? И где мы?
   То ли вокруг действительно царил такой неприятный полумрак, то ли я плохо вижу. Что тоже неприятно.
   - В машине. Давай ты уже переберешься на переднее сиденье, и мы поедем.
   - А воздух будет?
   Я вела себя, наверное, как пьяная, да и чувствовала себя соответственно. Голова болит и кружится, меня тошнит, Джони обнимает меня за плечи, и мне от этого хорошо. Потом руки скользнули с плеч мне на талию. Убью! Надо же, полегчало.
   Я вырвалась, селя прямо и снова покачнулась.
   - Так, тебе нужен воздух. Пойдем, подышим, моя хорошая.
   "Моя хорошая" звучало еще хуже, чем "девочка". Джони вытащил меня наружу и прислонил к машине. Было холодно, сыро и темно, и это все кое-как привело меня в чувство. Мамочки! Меня опять хотели убить!
   - Тебе лучше? - Заботливо спросил Джони.
   - Относительно...
   - Относительно чего.
   О, узнаю своего доброго друга. По дурацким шуткам.
   - Всего. Мы все еще в Реймсе?
   - На окраине.
   Я похлопала себя по карманам. Поразительно, но несессер все еще лежал у меня за пазухой, а ключи от дома в кармане джинсов. Я вытащила их и позвенела.
   - Доберешься до хижины?
   Джони как-то нехорошо на меня посмотрел.
   - Почему ты сразу же не уехала?
   - Заткнись, - посоветовала я и по стеночке, по стеночке добралась до переднего сиденья. Джони завел мотор.
   - Как ты оказалась в типографии?
   У меня кружилась голова, меня тошнило, я...
   - Все равно тебе засыпать нельзя. Рассказывай.
   Нещадно напрягая память, я пересказала события прошедшего дня. Встреча с нотариусом, осмотр дома, обед, дорога в аэропорт. Жув на заднем сиденье.
   - И чего он к тебе привязался...
   Да я бы тоже хотела это знать.
   - Приехали, - Джони забрал у меня ключи, пошел включать свет, вернулся. Все было как в тумане. - Дойдешь? Или тебя отнести?
   Все издевается! Я резко открыла дверцу, вылезла и сделала целых два шага. Джони поймал меня на пути к земле и подхватил на руки.
   - Лучше отнести. Ты все равно ничего не весишь.
   Стояло, конечно, обидеться или разозлиться, но у меня не было на это сил. Так что я позволила Джони отнести себя в дом и уложить на накрытый чехлом диван. Глаза закрывались.
   - Пойду, попробую тебе кофе сварить....
   - Угу, - пробормотала я и, кажется, отрубилась.
  
  
   Джони
   Дом изнутри был еще меньше, чем я думал, правда, обставленный неплохой старой мебелью во вполне приличном состоянии. Хотя, я все равно не понимал, чего Мерсер так к нему привязался. Не из-за резьбы на дверях в самом деле! На кухне из крана текла чистая вода, плита работала. Кофе, конечно, не было. Да и купить его поблизости было негде. Ближайший магазин находился минутах в двадцати езды отсюда. Я вернулся в гостиную. Элеонора спала, и я не знал, хорошо это, или плохо. Наверное, следовало разбудить ее, но у меня рука не поднялась. Я укрыл ее чехлом с кресла и поехал в магазин.
   Когда я вернулся, Элеонора все так же спала. Ее лицо кривилось, лоб хмурился. По моему скромному разумению красивые женщины не должны влипать в такие неприятности.
   Я сварил себе кофе, сел на расчехленное кресло и принялся просматривать утащенные в типографии бумаги. Начал с юридических, отложив финансовую проблему на потом. Чтобы разобраться в бухгалтерии, мне нужно очень много выпить.
   Первые документы мне были уже знакомы. Продажа типографии мсье Базилю Нино. А затем типография вдруг перешла мадмуазель... Элеоноре Лермонт, 19** года рождения.
   Я посмотрел на спящую Горгону. Что-то Элеонор развелось. Или же... Я отложил бумаги, поднялся и вытащил из-за пазухи Элеоноры несессер. Спит. В иное время я бы заработал великолепную оплеуху. У нее был горячий, влажный лоб.
   Так, я не Армия Спасения.
   Внутри несессера оказались драгоценности, притом очень дорогие, кое-какие деньги и паспорт на имя Элеоноры Лермонт, 19** года рождения. Номер совпадал с указанным в документах.
   Я посмотрел на Горгону. Подружка Дюлака, владелица типографии. Убила любовника, поехала, чтобы уничтожить следы своей аферы, споткнулась, упала, чуть не сгорела. Бред.
   На самом деле, Элеонора мне нравилась, и это создавало проблемы. Мне очень не хотелось в чем-то ее обвинять. Хотелось все списать на совпадения. Вот только, их не бывает, когда речь заходит о таких больших деньгах. И когда в деле замешаны реальные документы.
   Я еще раз посмотрел на бумаги. Когда типографию продавали, ни о какой Лермонт речь не заходила. А потом это имя всплыло само собой. Словно из ниоткуда.
   Опять я пытаюсь ее оправдать.
   Одно было ясно: Элеонору лучше держать перед глазами. И мне спокойнее, и она целее будет. Я сложил бумаги, убрал их в папку, допил кофе и попытался устроиться на ночь в кресле.
   В результате, к утру у меня затекла спина и свело шею. О том, что волосы спутались, я вообще молчу. Они постоянно путаются, что дает моей родне отличный повод поглумиться. Злой и толком не выспавшийся, я отправился варить кофе. Минут через десять появилась Элеонора, еще более злая, не выспавшаяся и растрепанная. Я протянул ей кофе.
   - Ты как?
   - Паршиво, - хмуро ответила Горгона.
   - Сейчас тебе будет еще хуже, - пообещал я, вышел в комнату и принес документацию.
   Элеонора рассматривала бумаги несколько минут.
   - И что? Я, оказывается, богатейка.
   - Ты не знала?
   Элеонора тяжело вздохнула.
   - Джони, я плохо соображаю сейчас. Давай, я выпью кофе и придумаю тогда, что соврать.
   Чудесно.
   - Я подожду.
   Элеонора смахнула пыль с табурета, села и мрачно уставилась на свою кружку.
   - Где ты взял это?
   - Украл в типографии.
   - Браво!, - мрачно хмыкнула Элеонора. - Кстати, придумала. Какая там дата стоит?
   Я просмотрел бумаги.
   - 16 июня.
   Мне очень хотелось, чтобы Элеонора нашла хорошую отговорку, и она-таки нашла. Но весьма шаткую.
   - Я с Дюлаком познакомилась только в конце июля, а про Помону узнала и того позже.
   - Слова, Элеонора, слова.
   Горгона раздраженно фыркнула.
   - Что ты заладил, как Гамлет? У меня достаточно денег, чтобы не влезать в рискованные предприятия. Дюлака я не убивала, я была с тобой той ночью, а спереть мой паспорт мог кто угодно.
   Кстати, Дюлака эта пушинка точно не убивала. Только если в состоянии аффекта. Да и драгоценности в ее несессере... такая женщина получает бриллиант едва улыбнувшись. Мне, увы, не улыбается; в отпуске.
   - Верю, вздохнул я.
   - Ну и слава Богу, - Элеонора прекратила разглядывать свой кофе и решила его все-таки выпить.
   - Элеонора, выполнишь одну мою просьбу?
   Она вскинула голову и настороженно на меня посмотрела.
   - Будь у меня на глазах. Мне так спокойнее.
   - Не доверяешь? Горгона недобро сощурилась.
   - Скорее, беспокоюсь за твою жизнь. И потом, я уже четвертый раз на тебя натыкаюсь в подходящий момент. Всяко - карма плохая.
   Элеонора хмыкнула. Кажется, она была со мной согласна. Впрочем, она быстро все испортила, заметив мрачно.
   - Ничего не выйдет, Джони, раз ты мне не доверяешь.
   - Доверяю. Будем считать, что у тебя просто неудачные знакомства.
   - О да, более чем! - раздраженно проворчала Элеонора.
  
  
   Квинни
   Вот уж не думала, что его реакция так меня заденет. Гораздо больше, чем сам факт: мое имя фигурирует в каких-то левых документах, которых я прежде и в глаза не видела. Ну как же, Джонни не доверяет Квинни! Трагедия космического масштаба! Он сидел напротив, пил кофе, просматривал бумаги, а я его рассматривала. Мрачный, сосредоточенный. Ты и сам - темная лошадка, друг мой. Что ты так привязался к этой типографии? И что твоя Помона так ко мне привязалась?
   Впрочем, последнее я кое-как могла восстановить. Если типографию продали подставному лицу (нашему покойному другу Базилю Нино), а потом оформили на другое подставное лицо. И оно в конце концов якобы убило своего подельщика - Поля Дюлака, чтобы забрать все деньги. Все рыдают, а настоящий злодей отмывает денежки на мальдивах. Если бы я могла глянуть хоть глазком на бухгалтерию типографии...
   Спокойно, Элеонора, детективами ты с двенадцати лет не интересуешься.
   Я вновь посмотрела на Джони: мрачный, растрепанный. Таким он мне совершенно не нравился. Так и тянет его причесать.
   Кстати, вроде бы, голову отпустило. Я допила кофе.
   - Мир?
   Он посмотрел на меня.
   - Мир. Кстати, нашла под домом нефть?
   Я фыркнула.
   - Мне срочно надо от этого безумия отвлечься... - Джони сунул бумаги в папку. - Можем найти пару лопат и копнуть. Может, здесь редкие трюфели растут.
   - А может просто земля дорогая? - парировала я.
   - Документы на дом у тебя? - Джони потянулся. - Могу взглянуть. Если ты расскажешь все, что помнишь о Дюлаке и Помоне.
   - Джони, в нашем договоре нет пункта "Око за око", - напомнила я.
   - Никогда не поздно его вписать. Кровью мы, кстати, тоже не расписывались. Ну как, мне нести иглу?
   Джонни подпер щеку рукой. Я целых три секунды им любовалась, потом опомнилась, поднялась и сунула нос в бумажные пакеты с эмблемой супермаркета. Губа не дурра, однако. Яйца, ветчина, сыр, лук, баночка бри, бутылка Пино Нуар...
   - Откуда деньги?
   - Из сейфа типографии, - беззаботно отмахнулся Джони.
   - Эй! Это воровство!
   - Элеонора, - непереносимо слащавым тоном произнес Джони. - Ты зарабатываешь деньги, дуря мужчинам головы. Это тоже не совсем законно и уж как минимум, аморально.
   Да, человеку, ворующему деньги и документы самое то - обвинять хрупкую невинную девушку в аморальности. Дожили! Я фыркнула, раскрыла несессер и выудила оттуда пачку документов. Пускай читает на здоровье и даже не надеется на омлет. Для приготовления которого мне пришлось сначала отмыть кухонную утварь от наслоений пыли. Потом я порезала ветчину, взбила яйца со сливками, разогрела сковородку, то и дело поглядывая на Джони, сосредоточенно читающего мои бумаги. Запустив левую руку в волосы, он путал пряди, а в правой держал карандаш, который медленно грыз.
   Омлет. Жарим омлет. Я отвернулась к плите.
   - Похоже, все-таки золото под паркетом...
   Я обернулась. Джони смотрел на меня, хитро сощурившись.
   - В смысле?
   - У тебя омлет сейчас сгорит, - любезно сказал он. - Я предлагаю компаньонство, Элеонора. Я помогаю тебе выяснить, что не так с домом, ты - что не так с Помоной.
   - Компаньонство?
   - На прежних условиях. Глазками не смотреть, ручками не щупать, не обзывать. Плюс, полное взаимное доверие.
   Я воспользовалась паузой для раздумий. Сняла омлет, разложила его (о, природное мое прекраснодушие) по тарелкам, посыпала сверху тертым сыром. Не скажу, что это помогло мне выиграть время.
   - Хорошо. Компаньонство. Твой омлет.
   - Новое слово в юриспруденции, - хмыкнул Джони. - Скреплять договор омлетом.
   Я села, открыла пакет с соком (у моего, гм, компаньона удивительная для мужчины запасливость) и посмотрела на омлет. Увы, он не смог мне подсказать, что же делать теперь.
   - Хорошо, я расскажу, что знаю. Но это будет всего лишь история знакомства с Дюлаком.
   - Этого достаточно, - кивнул великодушно Джони.
   - Только ты первый.
   Джони сощурился. Ясно, сейчас он опять будет врать. Он отложил карандаш, взял вилку и повертел ее в руках. Натурально тянул время.
   - Ладно. Дело в том, что ни ты, ни Мерсер, ни кто-либо другой не могут распоряжаться землей, на которой построен дом. Она... это что-то вроде аренды. Домом ты можешь располагать, а землей под ним - нет. То есть, ты не имеешь право снести этот предмет старины и построить здесь что-то другое. Земля бесполезна.
   - Тогда с чего Бобби так вцепился в дом? - я была в полном недоумении.
   - Ты его лучше знаешь. Кстати, твоя очередь.
   Не удержавшись, я поморщилась. Терпеть не могу говорить о бывших. Это редко бывают приятные воспоминания. Quodcumque retro est*. И все в том же духе.
   - М-м-м, ладно. С Дюлаком нас познакомила Надин....
  
  
   Джони
   Эльнор о прошлой жизни рассказывала, как о тараканах: словно это было что-то грязное и отталкивающее. Что в таком случае заставило ее заниматься всем этим? Красивая, ведь, неплохо эрудированная женщина. Могла бы по телевизору о погоде рассказывать.
   - С Дюлаком нас познакомила Надин. Жена Болье.
   Я насторожился.
   - Так-так. А говорила, что ничего не знала о Помоне.
   - Джони, знать женщин вроде Надин и знать бизнес их мужчин - совершенно разные вещи. Она была в свое время такой же, как я, разве что, чуть больше любила бриллианты и золото, и чуть меньше - себя. Где и как она подцепила богатея, не знаю. Но даже остепенившись, она нас не забывала, не то, что Шанталь. Она подкидывала... клиентов. Щедрых мужчин, которым нравятся красивые женщины. И когда я в июле порвала с очередным жадным идиотом, Надин познакомила меня с Дюлаком. Представила, как свою подругу. Дюлак мне совершенно не нравился, надо сказать, хотя был чертовски богат.
   - Резонная причина, - согласился я.
   Горгона обожгла меня яростным, гневным взглядом. Потрясающая женщина, честное слово!
   - Итак, ты познакомилась с Дюлаком.
   Горгона качнулась на стуле.
   - Итак, я познакомилась с Дюлаком. Щедрый, хотя и неприятный парень. Дарил бриллианты, покупал манто, водил по катастрофически дорогим ресторанам. Шикарный мужчина.
   Щедрый мужчина - жадный идиот - шикарный мужчина. Какая, однако, эффектная эволюция. Мне, если честно, хотелось попасть в какой-нибудь другой, более приятный список. Поэтому я собрал посуду и занялся ее мытьем. Женщинам это почему-то нравится. Элеонора даже хмыкнула одобрительно.
   - Я действительно не слишком интересовалась делами Дюлака. Все эти цифры. Они меня еще в школе достали. Эль, посчитай. Элли, сделай для меня домашнее задание. Элли, у меня что-то дебет с кредитом не сходятся, посмотри.
   Я едва не выронил тарелку.
   - Ты разбираешься в бухгалтерии?
   Элеонора мученически застонала.
   - Джонни, если у меня туфли от Прада, это еще не значит, что я дурра. Я разбираюсь в математике.
   Я посмотрел на ее кроссовки из дешевого торгового центра.
   - А для Дюлака ты что-нибудь считала?
   Мученический стон повторился.
   - Я - не - дурра! Нет, конечно! Он даже не подозревал, что я школу закончила. Думал, я кукла. Я звала его "пупсиком"! Здоровенного мужика! Я один раз взглянула на бумажки ради Надин. Там была какая-то мекая ошибка, пришлось ее исправить.
   Я аккуратно поставил тарелку в сушку.
   - Какая ошибка?
   Очень не хотелось спугнуть удачу, которая вроде бы повернулась ко мне лицом. Могла ведь мадам Болье показать моей новоявленной компаньонке что-то стоящее? Ну, рано или поздно, должно же было мне повезти!
   - Джони, а я помню? Какая-то мелкая ошибка, я ее исправила. Вот и все. Кто-то из помоновских бухгалтеров допустил ляп. Возможно даже, это был ты.
   Я опустился на стул и заглянул Горгоне в лицо.
   - Что за ошибка?
   Если я достаточно мило улыбнусь, эта особа расскажет мне наконец, что это за ляп? Кажется, я сел слишком близко, потому что Горгона вдруг отшатнулась.
   - Приписка, если хочешь знать. Сущая мелочь, но в итоге потери существенно увеличились. Я ее исправила. Вот и все.
   - А к чему относился документ?
   Элеонора скрестила руки на груди и посмотрела на меня исподлобья.
   - Джони, я конечно могу перемножить в уме 1604 на 837, но это не значит, что мне нравятся цифры. Я ненавижу цифры, Джони, и начисто забываю все, с ними связанное. И я не собираюсь вмешиваться в ваши дела.
   Что ж, я по крайней мере попытался.
   - Кстати, 1604 на 837, это сколько?
   - Один миллион, триста сорок две тысячи пятьсот сорок восемь, - ледяным тоном ответила Горгона, поднялась и пулей вылетела из кухни.
   Вот это действительно было круто. А еще мне нужен был калькулятор, чтобы все проверить.
  
  
   Квинни
   Он не доверял мне! Он хамил мне! Он смеялся надо мной! Он воспринимал меня, как ручную обезьянку! Ну почему стоит мужчине узнать о моих способностях к математике, он начинает за мой счет развлекаться?
   Нет, этот ощипанный петух осмелился мне не доверять!
   Спокойно, дорогая. Потому что это далеко не самая серьезная твоя проблема.
   Кажется, именно это называется: из огня, да в полымя. Не успела я разобраться с шантажистом и получить назад свои вещи, как объявился Жув. А с ним и кое-что похуже. Каким образом на меня оказалась оформлена одна из типографий Помоны?
   Начнем по-другому: кто вообще знал, как меня зовут по-настоящему? Даже тем, кого я (чисто номинально на самом деле) называла своими подругами, я своего имени не говорила. Это другая жизнь, и нечего их смешивать. Кроме того, чтобы оформить на меня предприятие, нужно было раздобыть мой паспорт. И иметь отношение к Помоне. Тогда кто: Дюлак или Надин? И что мне делать? Если с предприятиями что-то не так, то судить, как владельца, будут меня. И сколько еще их на мне висит?
   Я рухнула в кресло, потом привстала и вытащила из-под себя папку с документами. Финансовые отчеты за два года, судя по ярлычкам. Интересно, а я богатая женщина? Я сунула папку подмышку и вернулась на кухню.
   - Джони, можно узнать, сколько фирм на меня зарегистрировано?
   Джони посмотрел на меня с недоумением.
   - Мне будет так гораздо, гораздо спокойнее.
   Этот поганец протянул руку.
   - Телефон дай.
   Я вытащила из несессера сотовый. Надеюсь, Шанталь запаслива, и на нем остались еще деньги. Джони набрал номер и указал мне на стул.
   - Посиди. Это может быть долго. Алло, Стелла. Как там бабушка? Пожелай ей здоровья. Надеюсь, в Милане не холодно? У меня свои источники, Стелла. Найди для меня кое-что. Мне нужно знать, где и сколько раз в бумагах Помоны упоминается Элеонора Лермонт. Все до последней записи. Это меньшее, что ты можешь сделать в извинение за свою милую маленькую ложь. Я позвоню позднее, Стелла.
   Джони вернул мне телефон.
   - И что, эта твоя Стелла, - кстати, а кто такая Стелла? - отыщет информацию в документах крупного холдинга, в котором ты больше не работаешь бухгалтером?
   Джони беззаботно пожал плечами, налил себе вина и сделал вид, что страшно занят изучением бумаг. Я открыла папку. Элеонора, ты помнишь, что тебя эта история не касается, а этот насупленный красавчик тебе не доверяет? Да помню, конечно.
   Отчет за нынешний год был чертовски хорош собой. Хоть на стенку вешай в золоченой рамочке, хоть в учебники включай. История о том, как разумное руководство вытащило убыточную фирму из глубокой жо... ямы. В общем, он был фальшивый. Не говоря уже о том, что он был заверен Элеонорой Лермонт (подпись ничего общего не имеет с моей) и пристукнут печатью, на которой значилось пятнадцатое декабря этого года.
   - Кхм, Джони, а в Помоне всегда принято составлять отчеты загодя?
   - Что? - он резко вскинул голову.
   - Это липа. Настолько явная, что в руках держать противно. Я даже без образования вижу, что это вранье. Ты же вроде бухгалтер.
   Я сощурилась. Джони сощурился в ответ.
   - Интересная выходит штука... Пожар. После него находят тело владелицы, а также - о чудо! - в сейфе вполне невредимы фальшивые документы и куча денег. Дело закрыто.
   Я поежилась.
   - Джони, мне это не нравится.
   - Мне тоже, - кивнул компаньон. - Нам нужны настоящие бумаги.
   - Тебе, - поправила я. Сама я уже достаточно влипла в эту историю, хватит. - И, кстати, где ты их возьмешь?
   Джони усмехнулся.
   - У мсье Дениза Ронда, юриста, советника, занимавшегося оформлением сделки. Он, что удачно, проживает то в Париже, то в Реймсе, и имеет и там и там офисы. Навестим?
   - Похоже, ты его знаешь...
   Усмешка стала неприятной, даже пугающей.
   - О да. Так ты со мной*
   Я придвинулась почти вплотную. Увы, у меня не получалось выглядеть столь же внушительно, хотя на каблуках я даже выше выйду.
   - Значит, ты все-таки доверяешь мне, а?
   Джони качнулся с пятки на носок.
   - Безусловно. А куда мне деваться?
  
  
   Джони
   Дениз Ронда... Одно это имя разозлило меня, и притом основательно. Из всех циничных, бездарных, наглых и дешевых юристов, с которыми мне приходилось сталкиваться, он был самым циничным, дешевым и наглым. Мы учились вместе, и этого времени хватило, чтобы довести друг друга. Если бы я был мелочным злопамятным гаденышем (ну, то есть, походил на него), то ратовал бы сейчас за то, чтобы посадить Ронда за махинации. Я же был славным парнем и просто хотел свернуть ему шею. Но для начала следовало убедиться, что Ронда действительно замешан в этой истории. Она и без него достаточно грязная.
   Я посмотрел на Элеонору. Ей не понравится моя просьба, явно. Она же у нас особа принципиальная, и закон не нарушает.
   - Элеонора, можешь оказать мне услугу?
   Горгона напряглась. Мы стояли почти вплотную друг к другу, и я заметил, как глаза у нее потемнели. Вот, интересно, о чем она сейчас подумала?
   - Что именно?
   Горгона скрестила руки на груди и привстала на цыпочки.
   - Все очень просто. Ты должна встретиться с Ронда, как сотрудница Помоны. Кое-что обсудить.
   Элеонора великолепнейшим образом фыркнула.
   - Я, что, заявлюсь к юристу и скажу: "Привет, я Жижи, сотрудница Помоны. Отдай мне свои мозги!"
   - Кхм. А почему Жижи?
   - Ну, Мими, - пожала плечами Элеонора. - Звучит не более нелепо, чем само твое предложение.
   - У тебя будет доверенность от мсье Леклера, - пообещал я. - Я умею подделывать подписи.
   Хотя собственную еще ни разу не приходилось.
   - Это единственное противозаконное действие, которое от тебя потребуется, - на всякий случай пообещал я.
   Горгона сощурилась.
   - В чем подвох? Он тебя знает?
   Тут мне пришлось кивнуть, потому что дальше врать было уже просто неразумно.
   - И, наверное, любит хорошеньких женщин в мини юбках?
   Это тоже бессмысленно было отрицать. Я кивнул. Элеонора вздохнула.
   - Обычно это очень дорого стоит, Джони. Хорошо. Я встречусь с этим твоим Ронда. Но учти, будет руки распускать - оторву. Ладно, поехали за покупками. Я всякий раз как новое платье покупаю, такое чувство возникает нехорошее...
   Я не ждал, что Элеонора так легко согласиться. Был в этом какой-то подвох. Тем не менее, я положился на ее благоразумие и инстинкт самосохранения. То есть на те две вещи, с которыми у Горгоны были явные проблемы. Однако, по меньшей мере одним она меня удивила: совершенно идеально подобрала деловой костюм. И теперь, спустя час после нашего разговора, передо мной сидела по меньшей мере вице-президентша. Я протянул ей лист.
   - Скажешь Ронда, что ты независимый эксперт. Что Леклер, заняв место директора, первым делом занялся проверкой всех совершенных за последние полгода сделок. Я бы по крайней мере с этого начал.
   - И что ты ожидаешь от него получить? - мрачно спросила Элеонора.
   - Ладно скроенное вранье.
   Элеонора открыла свою маленькую сумочку, достала еще меньшую косметичку, а из нее совсем крошечный тюбик помады. Я уже ждал, что из него появится. Элеонора с щелчком открыла пудреницу и принялась очень завлекательно красить губы.
   - Хорошо. Он мне что-то расскажет или покажет, но как я в этом разберусь?
   - Главное, запомни, что увидишь.
   Она сощурилась.
   - Джони, ты ведь не бухгалтер? Ты по меньшей мере промышленный шпион.
   - Ну... примерно.
   Элеонора убрала косметичку, отряхнула руки и поднялась.
   - Ладно, я попробую. Но ты мне будешь должен.
  
  
   Квинни
   Я себя, честно говоря, чувствовала дурой. Чего ради я вообще согласилась участвовать в этой дикой, опасной, а ко всему еще и нелепой авантюре? И незаконной. Проверяющая из меня примерно такая же, как балерина. А в деловом костюме я смотрелась просто нелепо. Для полной игры в "леди-босс" мне только очков и плетки не хватало. Хотя, следует признать, туфли были удобные. Оставалось только надеяться, что бумажка Джони смотрится не хуже моего костюма, купленного на краденные деньги. Или что Ден6из Ронда сейчас в Париже, или, скажем, катается на лыжах в Швейцарии.
   Я поднялась на третий этаж, обозрела шикарную приемную с кожаной мебелью и приятными акварелями (выдающими хороший вкус высокооплачиваемого дизайнера) на стенах и спросила:
   - Мсье Ронда у себя?
   - Вам назначено? - поинтересовалась красотка-секретарша. У юристов всегда есть красотки-секретарши.
   - Нет, - сказала я и протянула записку Джони. Особой надежды на успех у меня не было.
   - Присядьте. Я доложу мсье Ронда.
   Секретарша встала и поплыла в кабинет начальника, призывно покачивая бедрами. Душераздирающее зрелище. Я села на широкий кожаный диван, сжала колени и принялась усиленно нервничать. Сейчас Ронда со своей девицей вызовут полицию, обвинят меня в подделке подписи, а там всплывут три трупа.
   Девица вернулась.
   - Мсье Ронда освободиться через десять минут. Может быть, вам принести кофе, или коньяку?
   Точно, уже звонят.
   - Лучше совместить.
   Я даже не почувствовала вкуса. С тем же успехом мне можно было подсунуть жидкую грязь. Однако, кофе подозрительно быстро кончился.
   - Мадмуазель Лермон, мсье Ронда ожидает вас.
   Я вздрогнула, сгребла в кучку остатки самообладания и поднялась.
   Кабинет Ронда производил противоречивое, и все же пугающее впечатление. Дорогая кожаная мебель. На стенах - дипломы в ряд в строгих рамочках. Шкаф, забитый папками. И за огромным столом - маленький лощеный человечек в галстуке за две сотни евро.
   - Мадмуазель Лермон? - он выскользнул из-за стола, цапнул мою руку и приложился к ней. Гадкий тип, словно без костей. Глист. - Присаживайтесь.
   Я села. И Глист вперился в мои ноги. И мысленно, кажется, успел уже раз десять раздеть меня и изнасиловать.
   - Кхм. Мсье Ронда, я здесь по распоряжению мсье Леклера.
   - Я уже видел бумагу, мадмуазель. Чего хочет мой добрый друг Бенуа? Как он там, кстати?
   - Неплохо, - пробормотала я.
   - А ходили слухи, что он пропал, чуть ли не убит.
   - Ну, помните ведь, как у Марка Твена: "Слухи о моей смерти несколько преувеличены". Полагаю, все то его даже забавляет.
   - О, узнаю Бенуа, - хмыкнул Ронда самым неприятным образом, продолжая пялиться на мои ноги. - Так с чем вы прибыли?
   Я вздохнула украдкой. Озвучивать чужое вранье оказалось сложнее и утомительнее, чем выдумывать собственное. Я сама себе не верила.
   - Мсье Леклер распорядился самым тщательным образом проверить все совершенные за последний год сделки.
   Ронда качнулся в своем безумно дорогом кресле, обтянутом кожей и с отделкой хромированной сталью, и посмотрел на меня.
   - Вы юрист, мадмуазель?
   Нет, так далеко заходить в своей лжи я была не готова. К тому же у Ронда на лице было написано: "Только соври, и я выведу тебя на чистую воду!".
   - О нет, мсье, я бухгалтер. Обычно занимаюсь аудитом, а сейчас проверяю финансовую сторону вопроса. У мсье Леклера возникли подозрения в подтасовке некоторых фактов.
   Взгляд Ронда мне совершенно не понравился. Знаю я подобные: е лезь в мои дела, дурра! Я, может, и не самая умная, но одно уяснила твердо: мужчины ревностно охраняют свой шовинистический мир. Так что, нацепи каблуки и улыбайся напомаженными губками. Не могу сказать, что меня это не устраивает.
   - Вас, вероятно, интересует реймсская типография, мадмуазель? Увы, она сгорела сегодня ночью.
   - Какая жалость, - не вполне искренне сказала я.
   - Да, безусловно, это так. Все бумаги, конечно же, сгорели вместе с конторой. Я могу показать вам только копию документа, свидетельствующего о продаже.
   Удобно. У юриста только юридические бумажки, а все остальное сгорело в типографии. Комар носа не подточит. Я поднялась. Плотоядный взгляд Ронда поднялся вслед за мной и принялся пожирать мое весьма умеренное декольте.
   - Что ж, мсье, извините за беспокойство. Не стану вас более задерживать. Кстати... - я выдержала паузу, которой мог бы гордиться Хью в своем театральном кружке. - Нынешний владелец типографии, могу я с ним переговорить? Заодно выскажу свои сожаления в связи с этим прискорбным пожаром.
   Базиль Нино, или Элеонора Лермонт - что он сейчас скажет? Ронда посмотрел на меня с весьма и весьма неприятной, пугающей заинтересованностью.
   - Конечно, мадмуазель. Нынешний владелец - Филипп Дессанж. Он часто останавливается в Отель-N в 164-м номере. Вы можете навести справки думаю, сейчас он в Реймсе. Приехал из-за этого ужасного пожара.
   - Филипп Дессанж? - повторила я.
   - Совершенно верно, мадмуазель, - Ронда неприятно улыбнулся. - Если хотите, я сообщу ему, что вы желаете встретиться.
   У меня начало от неестественной улыбки сводить челюсть.
   - Благодарю, мсье, не стоит. Я сама позвоню ему в гостиницу.
   Я подхватила сумочку и поспешила смыться.
  
  
   Джони
   Горгона ворвалась в кафе, рухнула на жалобно скрипнувшее кресло и с такой силой ударила сумочкой по столешнице, что официантки поседели. Змеи шевелились у нее на голове и устрашающе шипели. Мне срочно нужен щит, какой был в свое время у Персея. Я налил Горгоне чаю и подвинул к ней блюдце с пирожным. Некоторые женщины от сладкого добреют.
   - Ну как?
   Горгона полыхнула взором и насупилась.
   - Очень хочется помыться.
   - Э-э-э... экхм, - я весьма неуверенно кашлянул.
   - До чего же мерзкий тип! Пялился на меня, как шестилетка на куклу!
   В целом, я понимал Дениза. Но и Элеонору я понимал, притом - еще лучше. Дениз Ронда премерзкий тип, особенно когда дело касается женщин.
   - Надеюсь, он не...
   - Он жив, если ты об этом, - язвительно фыркнула Элеонора.
   Вообще-то, я хотел спросить, не приставал ли к ней этот идиот. Ну, раз жив, значит не приставал.
   - Он мне ничего показывать не стал. И вообще, у него только юридические документы, а вся бухгалтерия сгорела вместе с типографией.
   - Хм. Умно.
   - Да? - Горгона великолепнейшим образом вскинула брови. - Он назвал имя нынешнего владельца-погорельца.
   - Нино? Лермонт?
   Элеонора фыркнула.
   - Некто Филипп Дессанж, проживающий в Отель-N в сто шестьдесят четвертом номере. Слышал о таком?
   Мне эта фамилия ничего не говорила, а ситуация откровенно не нравилась. Филипп Дессанж. Отличное имечко для парикмахера. Я посмотрел на Элеонору, жадно поедающую пирожное.
   - Это все, что сказал Ронда?
   - Все, все. Я съем твои блинчики? С чем они? С творогом?
   Я подвинул к ней тарелку.
   - Я воспользуюсь твоим сотовым?
   Поскольку возражений не последовало, я позвонил домой. Еще одно неоспоримое достоинство Стеллы - она почти всегда дома, исключая вечер четверга, когда у нее какой-то дурацкий семинар по эстетике. А так, она сидит у себя в комнате, смотрит старые американские фильмы ужасов и учит иностранные языки. Сейчас, кажется, чешский. Это, если не врет, конечно.
   - Сте...
   - Только не начинай с нотаций! - с ходу принялась защищаться сестрица. - Вернулась бабушка и отчитала меня. Я, дескать, врать не умею, а пора учиться!
   Узнаю старушку Элеонору.
   - Нечего тебе учиться врать. Да и поздно уже. Скажи лучше, ты знаешь кого-то по имени Филипп Дессанж?
   - Парикмахер? - Удивилась Стелла.
   - Нет, нынешний владелец типографии в Реймсе.
   - В первый раз слышу.
   - Я почему-то так и подумал... Да, что там с Лермонт.
   - И опять же, в первый раз слышу. Она ни разу не упоминается в документах Помоны. Ни чуточки. Даже уборщицы с такой фамилией никогда не было.
   Пожалуй, про уборщицу Элеоноре говорить не стоит. Я отключился. Горгона к тому времени дожевала мои блинчики, и теперь нервно грызла край чашки.
   - Придется сходить и познакомиться с этим парнем...
   Мне показалось, что Элеонора раскусит сейчас чашку напополам. Она посмотрела на меня исподлобья и все же оставила несчастную посудину в покое.
   - А тебе не кажется, что это ловушка?
   - Ну, как говорят: не узнаешь, пока не попробуешь.
   - Ага. А еще говорят: нежелательные варианты развития событий никогда не иссякают, - насупилась Элеонора.
   - Ну, как утверждал Питер О'Тул, Мерфи был оптимистом. Может, последуем его примеру? Ты подождешь меня в машине, а если я не вернусь, рванешь на родину.
   - Нет уж! - Элеонора нахмурилась. - Я иду с тобой!
   Ну, со мной, так со мной. Я заплатил, поднялся и предложил Горгоне руку. Проигнорировала.
   Неизвестный мне Филипп Дессанж жил в совершенно роскошной гостинице и в непристойно дорогом номере. Я бы тоже так жил, будь я владельцем типографии. С другой стороны, стал бы я эту убыточную фирму покупать? Элеонора права. Это дурно выглядит и столь же дурно пахнет.
   - Может, в самом деле в машине посидишь?
   Элеонора скинула пиджак, поправила кокетливый бант на блузке и так на меня посмотрела, что пришлось быстро признать свою вину. Был неправ, определенно.
   - Ладно, пошли, только...
   Я оглядел себя. Как всегда, великолепно... для богемного красавчика. Темно-серый свитер, романтическое буйство кудрей. То ли рок-музыкант, то ли свободный художник. Для встречи с деловыми людьми не подойдет. Я посмотрел на Элеонору, та вздохнула и надела обратно пиджак.
   - Будь ты чихуа-хуа, вышло бы убедительнее.
   Элеонора процокала каблучками по выложенному мрамором полу, уронила сумочку на стойку и произнесла, старательно растягивая слова:
   - Мсье Дессанж здесь? - в ее говоре прорезался великолепный американский акцент. Ах, какая актриса умирает!
   - Он ждет вас?
   - У нас общие знакомые: мсье Леклер, например. Я привезла от него весточку.
   - Ну и наглость! - восхищенно шепнул я.
   - Мы же не знаем, чем на самом деле занимается этот Дессанж, - пожала плечами Элеонора.
   - Минутку... - девушка за стойкой сняла трубку. - Мсье Дессанж, к вам мадмуазель... мадмуазель...
   - Дюморье, - подсказала Элеонора.
   - Мадмуазель Дюморье. Вы можете подняться. Номер сто шестьдесят четыре.
   Мы с Элеонорой переглянулись. Точно - подстава.
  
  
   Квинни
   И чего ради я ввязалась в это? Могла бы в самом деле остаться в машине. Это все проблемы Джони, и я совершенно непонятно каким боком. Впрочем, с Джони тоже не все было так просто. Лже-бухгалтер, лже-адвокат и лже-нищий, он вызывал у меня серьезные сомнения. И я уже молчу о тех откровенно фальшивых рассказах о его работе в Помоне. В общем, будь я умной девочкой, держалась бы подальше.
   Бежать было поздно: мы подошли к двери.
   - Будем стучать? - Джони посмотрел на меня, принимая в заговорщики.
   - Можем сразу выломать, - предложила я, не удержавшись от сарказма.
   - Отличная идея! - Джони убрал волосы за уши, и тотчас же заново взлохматил шевелюру, снова убрал волосы. Совершенно бессмысленное занятие, с его-то космами. - А еще огреем Дессанжа табуретом по голове, чтобы не мучиться больше.
   У кого-то тут совсем нет чувства юмора! Я насупилась.
   - Фи! - фыркнул Джони. - У кого-то тут совсем нет чувства юмора!
   Он постучал. Тишина. Он постучал громче. Снова тишина.
   - Может, в туалет пошел?
   - Будем надеяться... - Джони постучал в третий раз. Похоже, счастливым это число является только в сказках. Тишина.
   Мы посмотрели на ручку двери, и Джони ее повернул. Дверь обошлась без дешевых спецэффектов и открылась совершенно бесшумно.
   - Уверен, что нам стоит заходить? Я оглядела коридор, ища пути к отступлению.
   Джони легкомысленно пожал плечами, раскрыл дверь шире и шагнул в номер. Я заглянула ему через плечо. Владелец лежал на кровати. Вот знала же! Знала же!
   - М-может он спит?
   - С дырой под лопаткой? - Джони скептически хмыкнул. - Так, пошли отсюда.
   Где-то снаружи завыли полицейские сирены. Ну все, меня точно посадят. Слишком много вокруг меня покойников. И я - ик - проведу остаток своей н-ик-чемной жизни в женской колонии, среди татуированных убийц, лесбиянок и суровых охранниц с дубинками. У меня истерика. Джони стиснул мою руку, что немного успокоило.
   - Это уже четвертый труп! - простонала я.
   Мы выбежали в коридор и бросились на поиски какого-нибудь менее заметного, чем парадный, выхода.
   - Шестой, - поправил Джони. - Еще Леклер, да и Болье плох.
   - Я считаю только свои!
   - А, ясно, - Джони затолкал меня в крошечный чулан. - Думаю, лапушка у стойки уже выложила наши приметы полиции, которую кто-то очень кстати вызвал.
   - Джони, я не дура, и все понимаю. Не надо мне разжевывать!
   - Я думаю вслух! - огрызнулся он.
   Он еще немного подумал, на этот раз про себя, и сдернул с меня пиджак. Я просто не успела возмутиться - действовал Джони молниеносно.
   - Буйствовала когда-нибудь в дорогих барах?
   Я попыталась возмутиться, но этот мерзавец уже приводил в беспорядок мою блузку и волосы. Потом самым беспардонным образом размазал мою помаду. Обозрев все разрушения с видом безумного ученого, или же не менее безумного художника, он кивнул:
   - План таков...
  
  
   Джони
   Сильным, и вместе с тем бесконечно слабым звеном моего плана была Элеонора. Я не сомневался в ее актерских способностях. Но я также не сомневался в способности Элеоноры выкинуть что-то в самый неподходящий момент. Я мысленно перекрестился, зашел в бар, взял себе стакан шерри-бренди и принялся молиться. Господи, усмири нрав Элеонорин, насколько это возможно!
   Дверь распахнулась, и Горгона, вписавшись в нее с определенным трудом, процокала каблуками к стойке. Она была великолепна! Изумительная актриса! Шваркнув несчастной сумочкой по стойке, Элеонора навалилась на мое плечо и рявкнула:
   - Ты че здесь делаешь, Джо!
   Однако, весила она немало. Бармен покосился на нас. Элеонора навалилась еще сильнее.
   - Я тебе говорила, что не желаю тебя видеть!
   - Нана... - я пробормотал первое пришедшее в голову имя.
   - Нана?! - взвизгнула Элеонора.- Ты даже забыл, как меня зовут?! Нана?! Нана?!
   Скандал развивался с небывалой быстротой, и Элеонора в секунду умудрилась втянуть в него бармена, залпом выпила мой шерри-бренди, даже не кашлянув, и рявкнула: "Еще!". Бармен начал нервно отодвигаться в сторону. Еще немного, и нас выведут на улицу, чего, собственно, мы и добивались.
   Элеонора плюхнулась на табурет, закинула ногу на ногу (восхитительные коленки!) и принялась рассказывать душещипательную историю, в которой я выходил полным негодяем. Самому становилось стыдно. Эта драма, слегка испорченная иканием и плохо выговариваемыми словами, просилась на страницы желтых газет. Наконец эффектным жестом Элеонора взяла бармена за грудки и зашептала что-то интимным тоном. Закончилось все предсказуемо: появившаяся охрана отеля бережно выпроводила нас наружу. Невероятно, но эта штука до сих пор срабатывает!
   Мы добрались до машины, нервно хихикая, и там Элеонора попросту согнулась пополам от смеха.
   - У тебя истерика, или это такая бурная радость? Знаешь, - я посмотрел на ее раскрасневшееся лицо, - пощечины хорошо помогают.
   - Н-н-н-не н-надо меня бить! Эт-это я смеюсь... - она смахнула с лица слезы и попыталась привести себя в порядок. Гиблое дело.
   - Милый смех.
   - С ч-чего ты взял, что это сраб-ботает?
   Я пожал плечами. История была старая, пошлая и совершенно не интересная. Элеонора неопределенно хмыкнула, натянула юбку на колени и принялась утащенными в баре салфетками стирать испорченный макияж. Это явно вернуло ей самообладание.
   - Главное - результат. Хотя, надеюсь, ты был в нем уверен.
   Горгоны, однако, не любят рисковать. И к Элеонорам это относится в равной мере.
   - Честно говоря, я сделал ставку на твои актерские способности. Они изумляют.
   - А мне без них никуда, - пожала плечами Элеонора. - Как мне иначе будут верить толстосумы.
   Просто. Справедливо. Удручающе.
   - Действительно, как? - пробормотал я. Элеонора мой сарказм проигнорировала.
   - Тебе эта глупость дала что-нибудь, или я зря рисковала жизнью и свободой?
   Насчет риска для жизни у меня были серьезные сомнения, да и утрата свободны оставалась под вопросом.
   - Теперь я точно знаю, что в этой истории нечисто.
   Горгона вскинула брови.
   - А до того были сомнения? Отвези меня домой, пока мы еще куда-нибудь не влипли.
  
   Квинни
   Меня все еще разбирал истерический, нервный смех, но я стискивала зубы, не давая ему вырваться. Подобные инъекции адреналины мне противопоказаны. А вот Джони, похоже, почти наслаждался происходящим. Но и у него нервы сдавали: руки стискивали руль так, что костяшки побелели.
   Город остался позади, и я облегченно выдохнула. Теперь нас точно никто не найдет. Надеюсь.
   Джони припарковался перед домом и откинулся на спинку кресла. Выглядел он тоже бледновато. Похоже, и его нервировала вся эта история. Я похлопала его по руке в приступе добродушия, вышла из машины и поднялась по лестнице.
   Дверь оказалась взломана. Она покачивалась на сквозняке и неприятно скрипела. Я тронула ее. Скрып-скрып-скрып.
   - Джони...
   - Ого?! Он аккуратно подвинул меня с дороги и, присев на корточки, изучил замок. - Бесцеремонный, грубый, совершенно дилетантский взлом. К счастью, изнутри можно закрыться на щеколду.
   Поднявшись, он собрался шагнуть в дом.
   - Джони! Ко мне кто-то вломился! А если он еще в доме?!
   - Ты так голосишь, - одернул меня Джони, - что он давно уже сбежал, даже если и был здесь. Пошли, посмотрим, что внутри.
   А внутри царил полнейший разгром. Мебель была повалена, чехлы с нее валялись ворохом посреди комнаты. На кухне выпотрошили холодильник и все шкафы и, кажется, не нашли искомого. Знать бы еще, за чем и кто приходил. Я первым делом проверила свой несессер. Я оставила его на кресле, и теперь он валялся, придавленный спинкой. Документы были на месте, а вот деньги и драгоценности пропали. Ограбление? Вот черт!
   - Бумаги на месте, - Джони подошел ко мне. - Что случилось?
   - Меня обокрали, - я мрачно изучила паспорт. Ну что, теперь все, что у тебя есть, это имя, Элеонора Лермонт.
   - Интересно, а что искали в полузаброшенном доме? - Джони с сомнением огляделся. - Я бы сюда вломился в самую последнюю очередь. Если бы только не знал, что девушка в сумочке носит...
   - Брось! Знал только Бобби, а он в тюрьме. Ренар обидчиков не прощает.
   Джони согласно кивнул.
   - Безусловно. Но у него был по меньшей мере один сообщник: Базиль Нино, а котором еще стоит расспросить мадам Монрое. Почему у него не может быть еще одного подельника? Кроме того, Бобби не показался мне человеком, способным хоть на какую-то интригу. Ему бы мелочь ночью с кастетом из прохожих вышибать. Боюсь, шантажировал тебя кто-то другой.
   - Кто?
   Джони пожал плечами.
   - Тебе виднее. Он ведь твой приятель.
   Джони вернул мне несессер, который вертел в руках, и принялся переворачивать мебель и расставлять по местам. Я села в первое же кресло.
   В целом Джони, отличавшийся редкой наблюдательностью, был прав. Бобби Мерсер в авторы сколько-нибудь сложной интриги не годился. Джаред ценил его за умение применять грубую силу, а также за неумеренное хамство. Джаред...
   - Только если Джаред. Обычно все их аферы придумывал мой бывший, и он же начал шантажировать меня, угрожая рассказать все Дюлаку. Но он мертв.
   - Значит, Мерсер нашел себе нового босса, - пожал плечами Джони. - Так или иначе, надо поставить на дверь новый замок, закрыть окна ставнями и все ценные вещи носить при себе. Я съезжу в магазин за замком. Посидишь одна?
   В последнем вопросе мне почудился оттенок заботы. Очень хотелось вцепиться в руку Джони и не отпускать его. Или ходить за ним хвостом, чтобы уберег от неизвестной (а возможно и несуществующей) опасности. Джони виртуозно втягивал меня в неприятности, но он же оттуда и вытаскивал.
   - Иди, - сказала я. - А я пока посмотрю, из продуктов удастся спасти. Если, конечно, и их не унесли.
   Джони смотрел на меня несколько секунд, как на какую-то диковину. Потом кивнул.
   - Чудесно. Скоро вернусь.
   Джони исчез. А я осталась стоять посреди всего этого разгрома. В крови еще бурлил адреналин, и очень хотелось что-нибудь к чертовой матери сломать. Что бы хоть как-то успокоиться, я начала собирать вещи и ставить по местам мебель. Потом прошла на кухню и налила себе соку. Эх, сейчас бы вина... а еще лучше - водки.
   Зазвонил сотовый. Я едва не облилась соком от неожиданности. Ч-черт побери! Осторожно поставив пакет и стакан на стол, я выудила телефон из сумочки и нажала кнопку.
   - Квинни?
   - Э-эва? - я не сдержала облегченного вздоха.
   - Что-то случилось?
   - Не-нет. Нашла что-нибудь?
   Эва хмыкнула. Понимаю, этим необдуманным вопросом я оскорбила ее глубокий профессионализм.
   - Кое-что интересное о Базиле Нино. Готова выслушать?
   А сколько мне это будет стоить? кстати, а чем я буду расплачиваться с нашей великолепной Евлалией? Вот-вот, вообразить страшно.
   - Угу, - сказала я.
   - Я искала этого Базиля Нино, но ничего не нашла. Однако, сумела раздобыть его фото и проконсультироваться с... парой ценных знакомых. Слышала когда-нибудь имя Уолта Сорби?
   - Нет, - ответила я, не понимая, к чему клонит Эва.
   - А Джим Перри?
   - Нет.
   - Уильям Питерс?
   - Художник был такой.
   - Адриан Кларк?
   - Не...
   Адриан Кларк? Стоп-стоп-стоп...
   - Андриан Кларк? Это слышала. с ним вел какие-то делишки Джаред.
   - Твой муж, верно? - хмыкнула Эва.
   - Ты уже и это знаешь? - проворчала я. - Ну тогда ты наешь, что он бывший муж. Ближе к делу.
   - Этот Кларк-Питерс-Перри-Сорби-Нино - отъявленный мошенник. Как Джим Перри из Бостона он замечен в земельных махинациях. А как Уильям Питерс... так сказать, продал Бруклинский мост.
   Пф-ф! я даже не сомневалась, что он мошенник.
   - А с Помоной он как-то связан?
   Где-то на том конце провода Эва саркастически хмыкнула и почти наверняка выпустила в потолок струю ядовитого дыма.
   - Почему ты спрашиваешь?
   - У меня с одним типом договор, - скрепленный кровью, да.
   Эва фыркнула.
   - Я нашла бумаги о передаче помоновской типографии, находящейся в Реймсе, этому самому Б. Нино. Сделка явно подставная, так что больше в ней никто не засветился.
   Тупик. опять тупик.
   -Спасибо, Эва... Постой, а ты можешь найти информацию о бизнесмене Филиппе Дессанже?
   - Бизнесмен? - Эва хохотнула. - Ты имеешь в виду парня, который найден пару часов назад мертвым?
   - Ох, это уже пошло в новости?
   - Нет, - хмыкнула Эва. - Пока только в полицейские сводки. Он не бизнесмен, моя милая. Он картежник и владелец подпольного тотализатора. Одиозная фигура.
   То есть, на подставили.
   - Спасибо, Эва, - сказала я и отключилась. Залпом выпила стакан сока.
   Ронда, конечно, не поверил ни единому моему слову. Поэтому и отправил меня к Дессанжу, которого как раз в тот момент кто-то убивал. Вопрос: знал ли об этом адвокат?.. Не должен меня волновать.
   Я без сил повалилась на табурет. Спасите меня кто-нибудь! Умоляю, спасите! Я больше не хочу быть в этом замешанной!
  
  
   Джони
   Вернувшись, я застал Элеонору на кухне. Она сидела, поджав под себя ноги, и двигала по столу стакан с соком. Атмосфера была... примерно, как в Антарктиде. Я подошел ближе.
   - Что-то случилось?
   Следующую минуту Элеонора не обращала на меня никакого внимания, а потом пожала плечами.
   - Эва звонила.
   - Мадам Монрое? Что она сказала?
   Признаться, я ждал, что она позвонит и поделится информацией. Торговля сведениями для Евлалии Монрое не просто бизнес, это скорее хобби. Специфическое, соглашусь. Но что же такого сказала Эва Монрое, что это погрузило нашу Горгону в такое мрачное состояние?
   - Нас подставили, Джони, - пробормотала Элеонора. - Твой Ронда нас круто подставил.
   В этом я не сомневался ни минуты.
   - Как именно?
   Элеонора оставила в покое стакан и подперла голову обеими руками.
   - Филипп Дессанж - профессиональный картежник. А Базиль Нино - мошенник.
   - Хм, ни минуты не сомневался.
   - Ты!.. Ты!..
   Горгона вскочила на ноги и выставила палец, норовя, похоже, меня им продырявить. Острый ноготок больно ткнулся мне в грудь. Пришлось перехватывать ее руки, пока фурия меня в клочки не порвала.
   - Это было достаточно очевидно. Что именно сказала мадам Монрое?
   - О Дессанже? Что он профессиональный картежник и владелец тотализатора, - Горгона опустилась на табурет и ткнулась лбом в стол. - Этот Ронда игрок, верно?
   - Полагаю, это еще слабо сказано.
   Он до сих пор должен мне сто франков и золотые часы за проигрыш в покер.
   - И не слишком удачливый игрок. Он, похоже, хотел избавиться от кредитора и свалить все на... тебя.
   Элеонора спрятала лицо в ладонях.
   - Ты плачешь? - женские слезы не вызывают у меня особой паники, все ж таки вырастил двух младших сестер. Однако... чувство неловкости возникает.
   - Нет, - глухо ответила Горгона к немалому моему облегчению. - Я злюсь. Потому что благодаря тебе я в еще большем дерме. Страшно вообразить, сколько уже трупов на мне висит.
   - М-м-м... - я подсчитал на пальцах. - Четыре.
   Горгона неуклюжую шутку не оценила и глухо застонала, продолжая прятать лицо в ладонях. Я протянул руку, чтобы погладить ее по волосам, но замер. Боюсь, откусит.
   - А Нино - знатный мошенник, - глухо продолжила она. - Эва назвала столько имен, что я все не запомнила.
   Гм. Любопытно. Очень любопытно. Я вытащил из пакета новенький замок, кусок сыра и бутылку. Только винограда и оливок не хватало. А еще, пожалуй, соленых крекеров.
   - Рислинг будешь?
   Элеонора молча поднялась и вытащила из шкафа бокалы и пачку печенья. Ну, вот и крекеры. Я вытащил пробку и принюхался. Неплохое вино. Впрочем, из белых я предпочитаю хороший херес. Я разлил рислинг по бокалам и один протянул Горгоне, задумчиво разглядывающей сырный нож. Задумала им меня убить?
   - Занятно, - я попытался направить ее мысли в наименее кровожадное русло. - Убыточную типографию продают мошеннику, затем женщине-призраку...
   - Ну, спасибо, - буркнула Горгона.
   - А потом и вовсе непонятно что происходит. В чем же тут выгода?
   Элеонора выпрямилась и внимательно изучила содержимое своего бокала.
   - Вопрос в том, была ли эта типография убыточной изначально. И кто именно из омоновцев организовал продажу.
   - И сколько еще предприятий было таким образом продано, - я кивнул. - Кто-то здорово нажился на этом деле.
   Элеонора сощурилась. Такое выражение лица не обещало мне, Помоне и злоумышленнику ничего хорошего. Честное слово, я ее слегка побаиваюсь.
   - Если бы у тебя были документы, я смогла бы их посмотреть. Но едва ли можно получить их с Помоны.
   - Гм... - я залпом допил вино и наполнил бокал заново. - В принципе... я мог бы попытаться. Стелла...
   - Снова Стелла, - хмыкнула Горгона. Она ревнует что ли? - Будь любезен, поставь новый замок. В противном случае я сегодня точно не усну.
   Отставив бокал, она вышла. Я в принципе не очень хорошо понимаю женщин, но Элеонора... загадка в кубе... и притом, жуть порой берет.
   - Поставлю, поставлю, - пообещал я пространству.
  
  
   Квинни
   Я плеснула в лицо воды и посмотрела на свое мрачное, утомленное отражение в мутном зеркале. У меня собственных проблем недостаточно? Что я в чужие-то влезаю? Разве взлом дома не должен волновать меня больше, чем махинации в Помоне? Кто в конце концов ценнее для истории - я, или этот лже-Джони? Правильно. И волновать меня должны исключительно мои личные неприятности.
   Бобби Мерсер. Были ли у него подельники кроме Джареда и Нино? И нашел ли он себе нового генератора идей? И почему ему нужен мой дом? И за решеткой ли он? И что мне делать с Джони?
   Мысли привычно вырулили на компаньона. Черт побери! Впервые за долгое время я завела дружбу с мужчиной. Рехнулась, похоже. Я тряхнула головой. Возьми себя в руки, Квинни.
   Я спустилась вниз и застала Джони возле двери. Зажав в зубах отвертку, он сосредоточенно прилаживал замок, то и дело убирая от лица длинные встрепанные волосы. На полу стояла початая бутылка вина и два бокала.
   - Выпустила пар? Снизойдешь до моего уровня?
   Я опустилась на пол и прислонилась к стене. Джони протянул мне бокал.
   - Есть соображения?
   - По поводу?
   - Что делать дальше.
   Я пожала плечами. С соображениями у меня всегда было плохо. А уж придумать, как поступить с шантажистами, убийцами и мошенниками... ничего в голову не приходило.
   - Попрошу Стеллу отыскать и переслать нам документы из этой типографии. А что касается дома... надо бы его хорошенько осмотреть, - Джони подергал дверь. - Готово. Теперь ты уснешь спокойно?
   Давно уже мне это не удавалось. Я только сейчас сообразила, что буквально вчера чуть не погибла. Что я не спала в удобной постели несколько суток. Что я в ванне с ароматной пеной...
   Джони похлопал меня по плечу.
   - Мы во всем разберемся.
   Я, как в детстве, шмыгнула носом. Чертова дура!
   - Кстати, можем начать разбираться с обеда.
   - Ты готовишь, - буркнула я.
   Джони фыркнул.
   - Как скажешь, как скажешь, дорогая. Кстати, а ты хоть какими-нибудь милыми женскими глупостями занимаешься? Ну, там, готовка, или вышивка крестиком?
   - Пора ввести штрафы, - с легкой угрозой заметила я. - За оскорбление словами и действием, к примеру.
   - Это ты так на "дорогую" или на вышивку среагировала? - хмыкнул компаньон. - На обед спагетти с томатным соусом и сыром. Мои кулинарные таланты ограничиваются этим.
   Похлопав меня еще раз по плечу, он бросил отвертку на пыльный столик для писем и пошел на кухню. Я поплелась за ним. Пока Джони крутился у плиты, я старательно занималась ничегонеделанием. Этот поганец в дешевом ярко-желтом фартуке, с забранными в высокий хвост волосами и с длинной вилкой в руке был мне, вроде как, немым укором. Вот он, милочка, старательно помешивает спагетти. А ты что полезного делаешь? Впрочем, укор был не такой уж немой - он приятным голосом напевал себе по нос "А Амстердамском порту". Ну просто кладезь талантов!
   - Джони... - я качнулась на табурете. - Почему ты этим занимаешься? Что тебя связывает с Помоной?
   Компаньон повернулся ко мне.
   - Вотум недоверия?
   - Ты не похож на бухгалтера. Ты ведь ни слова не понял в тех отчетах, которые спер.
   - А, - Джони беззаботно отмахнулся. - Для этого у меня есть ты.
   - Эй!
   - Потри сыр, пожалуйста, - улыбнулся мерзавец.
   Я подавила страстное желание запустить в него теркой, куском сыра и табуретом заодно. Я даже этот чертов сыр натерла, про себя желая Джони подавиться. Компаньон вынул из шкафа тарелки, принес из коридора вино, после чего критично осмотрел стол.
   - Чего-то не хватает...
   - Роз, свечей, романтики? - саркастически поинтересовалась я и все же запустила в него, правда, всего лишь салфеткой.
   - Томатный соус, - Джони со значением поднял вверх палец и полез в холодильник. - Возвращаясь к твоему вопросу: да, я не бухгалтер. Я соврал. Я юрист, но подумал, что интерес юриста к финансовым документам будет выглядеть подозрительно.
   - А бухгалтеры, ничего не смыслящие в дебете и кредите в порядке вещей? Бедная Франция!
   - Ешь, - посоветовал Джони и ткнул в меня вилкой. - Обычно вранье мне сходит с рук. Это ты попалась такая проницательная.
   У меня были серьезные подозрения, что дело тут в примечательной внешности Джони, а не в его способностях ко лжи. Такому красавчику должны безоговорочно доверять женщины.
   - Ладно, пропустим. Другое важно: почему ты интересуешься Помоной?
   - Это из-за Бенуа, - вздохнул он. - Из-за Бенуа Леклера и его отца. Я очень хорошо их знаю и люблю. И дела, творящиеся в Помоне, нервируют меня. У старика Леклера была твердая рука и железный характер, а Бенуа совершенно беспомощен. Сидя в своем офисе, он ничего не сможет разрешить.
   - Какой ты добрый, - не удержалась я от сарказма.
   Джони хмыкнул.
   - Зато ты такая злючка. Между прочим, твоя связь с Помоной куда подозрительнее. Вот скажи, почему Жув пытается тебя убить?
   - Пропустим, - буркнула я и уткнулась носом в тарелку.
   - Нам?!
   - Ну, мы же компаньоны, помнишь?
   Я пожала плечами. Мне это компаньонство было поперек горла. Джони втягивал меня в самые невероятные неприятности. Правда, между тем успел пару раз спасти мне жизнь... я посмотрела на него, увлеченно уплетающего спагетти. Если будешь доверять ему немного, Элеонора, ничего страшного не случиться. Не все красивые брюнеты - конченые сволочи.
   - Мы тоже довольно-таки беспомощны, - сказала я.
   Джони хмыкнул.
   - Сам посуди. Документы липовые, типография сгорела, ее настоящего покупателя нам не вычислить, а Ронда раскрыл нас и подставил.
   - Совершенно необязательно, - Джони внимательно изучил содержимое своего бокала. - Подставить нас Дениз мог по старой привычке.
   - Хорошо его знаешь?
   Джони поморщился.
   - Учились вместе. И уже тогда он был продажным жадным гаденышем. Всегда любил загребать жар чужими руками. Так что он вполне мог подставить прелестную незнакомку. А вот в то, что ты от Леклера, он не поверил, факт.
   Я подавила мученический вздох. Не было особого толку давить на жалость. Чем это поможет? И так ясно, что мы в тупике.
   - Ну и что мы делать будем?
   Джони задумчиво повозил спагетти по тарелке.
   - Ну... Встретимся с ним еще раз. Сделаем вид, что не застали труп Дессанжа на месте.
   - Я встречусь, хочешь сказать?
   Джони безмятежно улыбнулся.
   - Ты такая умника.
   Однажды я сверну ему шею, честное слово.
  
  
   Джони
   Было у Горгоны одно хорошее качество: мою мучительную смерть она планировала молча. Там, где бабушка описала бы все в красках, особенно упирая на мою глупость и аморальность, она только молча, насупившись смотрела. Я медленно обращался в камень.
   - Хорошо, - буркнула Горгона.
   Она возила по тарелке последние несчастные макаронины и явно боролась с мрачными мыслями.
   - Ладно. Я встречусь с Ронда. В обмен я хочу знать, что в этом доме такого.
   Обмен был несколько неравноценный, но этого я говорить не стал. Как и того, что Дениз - опасный тип. Сейчас - хотя, конечно, это подлость - мне не на кого было положиться. К тому же, Стеллу Дениз знал, и отношения между ними были напряженные. Хотя, в сущности, какая разница, кто расцарапает ему рожу: Горгона или Стелла?
   - С чего начнем? - спросила Элеонора.
   - Осмотрим дом, вероятно, - я поставил тарелки в раковину. - Вперед и с песней, моя дорогая. Это не займет много времени.
   Горгона мрачно на меня взглянула, поджимая губы. Камень! Я обращаюсь в камень!
   Осмотр дома не занял много времени. Первое впечатление оказалось, как водится, самым верным. На первом этаже крошечная прихожая, гостиная и кухня; на втором - две спальни, соединенные ванной. И везде пахнет пылью и временем. Домишко не похож на творение какого-либо великого архитектора, и едва ли в стены вмуровано золото. Вывод: ничего не понимаю.
   - Так, я спать, - Объявила Элеонора, когда поиски зашли в тупик. - Если наткнешься на нефть, разбуди меня.
   Я проводил ее взглядом и сварил себе кофе. Так лучше думалось. Мысли вращались вокруг двух вещей: Помоны и этого дома. Округлые, мягкие бесформенные, они сталкивались, как надувные мячики, и раскатывались в стороны. Отец всегда говорил: сын, если не можешь найти решение, зафиксируй ход своих мыслей. Так и говорил: зафиксируй. Это было проблематично, поскольку никакого хода у моих мыслей не было и в помине. Так - каша в голове.
   Пункт первый: убийство отца. Все началось, конечно, раньше, но именно его смерть стала толчком для меня. Мы никогда не ладили, но тем не менее, я был убежден, что отец будет жить вечно. Потом кто-то попытался подстрелить меня. Утопил в ванне Дюлака и стрелял в Болье. Жув гонялся за Горгоной, на которую записана реймская типография. Где логика? Зачем сжигать типографию? По страховке? Решительно, никакой логики. Каким боком отношение к Помоне имеет Горгона? Что может быть здесь общего? Что тут за связь вообще, если не считать, конечно, Базиля Нино?...
   Нино...
   - Наверху есть постель.
   Я открыл глаза и посмотрел на Горгону.
   - Наверное, уже поздно об этом говорить. Сможешь выбраться из кресла?
   Я сел, растирая шею. Наверху есть постель; золотые слова. Жаль, сказаны поздновато.
   - Ты не уверен в замке и решил покараулить ночью? - саркастично поинтересовалась Эльнор.
   - Похоже на то. Кофе сваришь?
   Горгона мученически вздохнула и пошла на кухню. Я, разминая одеревеневшую шею, последовал за ней.
   - Я тут кое-что надумал...
   Элеонора посмотрела на меня с подозрением.
   - И чем мне это грозит?
   - Побольше доверия, компаньон. Ты заметила, что кое-что связывает шантажиста Бобби Мерсера и помоновскую аферу с типографией?
   Горгона протянула мне чашку и поинтересовалась:
   - Ты имеешь в виду полнейшую бессмысленность происходящего?
   - Базиль Нино.
   - Хм... - Элеонора села и задумчиво посмотрела на меня. - В этом что-то есть... Крупный мошенник Базиль Нино... Послушай, а как именно распределены права между владельцами Помоны?
   - М-м-м... - это был больной вопрос. Отец твердил , что я обязан знать это, как Отче Наш. Я отбивался. - Каждому из совладельцев принадлежит треть холдинга. В самом начале Болье предложил выпустить акции, но Леклер и Дюлак отказались наотрез. Существует определенное разделение полномочий и обязанностей, но решения о купле, продаже и основных сделках принимаются сообща.
   - Это тонтина*?
   Я вскинул брови.
   - Я в детства Агатой Кристи зачитывалась, - пояснила Горгона.
   - В принципе, да. Сейчас все поделено между Болье и младшим Леклером. Один в больнице в критическом состоянии, а за второго я ручаюсь.
   - А Надин Болье?
   - Не слишком ли изощренный план для бывшей содержанки?
   Элеонора тотчас же насупилась. Эта женщина просто невероятна и регулярно ставит меня в тупик.
   - Допустим. Надин Болье хочет прибрать все к рукам. Только это недоказуемо.
   - Еще непонятно, зачем Жуву меня убивать, - резонно заметила Горгона.
   - Мне гораздо интереснее, зачем ему тебя похищать и бросать в горящей типографии.
   Горгона задумчиво нахмурилась, сморщила лоб, постучала ложечкой по блюдцу. Ритм напоминал God, Save the Queen.
   - Дважды.
   - Что дважды?
   Элеонора чуть ли не впервые посмотрела мне прямо в глаза.
   - Меня похищали дважды. Причем, первый раз вообще безо всякого мысла.
   Точно. В том городке.
   - А что ты делала перед тем?
   Горгона пожала плечами.
   - Собиралась пойти в полицию.
   - Ну, вот тебе и причина. Слушай, Элеонора, предлагаю отвлечься. Лично у меня голова кругом ото всех этих домыслов. Пошли прогуляемся.
   - Где? - недоумевающе спросила Горгона.
   - Вокруг дома.
   - Зачем?
   Хороший вопрос.
   - Ну, может меня осенит. Чем-нибудь.
   Хотя, скорее всего - шишкой по голове.
  
  
   Квинни
   Джони постоял на крыльце, с видимым наслаждением вдыхая влажный воздух, и сбежал по ступенькам.
   - Должен признать: мне здесь нравится. Тишина и покой.
   - Ну да, ну да, - кивнула я. - Природа. Белки, кабаны, пауки.
   Я выросла вот в таком же тихом и покойном месте. На всю жизнь хватило. Джони никак не стал комментировать сказанное, лишив меня возможности начать славную ссору. Сунув руки в карманы, он пошел вокруг дома, аккуратно перешагивая через лужи. Я побрела следом, пытаясь понять, что же он высматривает. В конце концов, он с радостным "Ага!" остановился, и я врезалась в его спину.
   - Ага?
   - Окно.
   - Окно, - кивнула я. - Миленькое окно. Можем повесить на него занавесочки.
   Джони вздохнул и покачал головой.
   - Не то окно. Взгляни.
   Схватив меня за руку, этот несносный тип бросился через заросли. Я даже запротестовать не успела. Затем он так же резко остановился, я в результате поскользнулась и чуть не упала. Джони поймал меня.
   - Руки.
   Руки медленно убрались с моей талии.
   - Гляди.
   Я посмотрела на стену, сложенную из серых камней, на узкое слуховое окошко, на ухмыляющееся лицо Джони, снова на стену.
   - И?
   Джони тяжело, даже мученически вздохнул.
   - Элеонора, дорогая, это подвальное окно.
   - И что? - переспросила я, прежде чем до меня дошло. - Здесь есть подвал?
   - Бинго! - с ухмылкой кивнул Джони.
   - И там внутри горы сокровищ?
   Джони пожал плечами.
   - Все возможно. Знать бы еще, где вход.
   - Ну, исходя из логики, в прихожей, или на кухне...
   Мы переглянулись и ринулись на поиски двери в подвал. В доме не оказалось ничего, хотя бы отдаленно на нее похожего. Только гладкие штукатуренные стены, нуждающиеся к тому же в чистке и побелке. Минут через десять мне все это надоело, и я села в кресло и стала наблюдать за разворачивающимся шоу. Джони продолжал ходить из кухни в прихожую и обратно, изучая каждый сантиметр стен и пола. Я могла только провожать его взглядом, пока голова не закружилась. Я даже прикрыла глаза, а когда их открыла, обнаружила Джони с двумя бокалами вина.
   - Может быть, вход находится снаружи?
   - Соломоново решение, - я сделала глоток вина и потянулась за крекером. - Можешь пойти и поискать. Меня в подвал особенно не тянет.
   - Ну, поверь, там может сыскаться много интересного, - доверительным тоном сообщил Джони.
   - Твой любимый фильм, часом, не "Люди под лестницей"?
   - Не мой, сестры. Крыльцо!
   - Что крыльцо? - на всякий случай переспросила я.
   - Высокое крыльцо! - "объяснил" Джони и сунул мне в руку свой бокал. - Сейчас вернусь.
  
  
   Джони
   В детстве я увлекался поисками кладов. Родителям эта игра нравилась по вполне простой, но до жути меркантильной причине: пять минут, потраченные на закапывание шоколадки под диванными подушками, окупались полутора часами тишины и покоя. Я искал "сокровище", и в доме воцарялся редкий порядок. Помнится, я в те годы вознамерился научиться играть на скрипке. Назло отцу, у которого не было ни слуха, ни вкуса, и который терпеть не мог скрипку.
   Сейчас я испытывал схожий азарт и желание раззадорить Элеонору. Стащить ее с кресла. Признаю, нелепое, дурацкое желание. Но мне никогда не нравились унылые женщины. Мама, сколько ее помню, была именно такой.
   Я изучил крыльцо, пока размышлял обо всех этих глупостях. Хорошее, добротное крыльцо, обшитое досками. Когда-то они были покрашены в легкомысленный небесно-голубой цвет, но теперь он совсем пришел в негодность. Гвозди проржавели, и доски я смог отодрать при помощи небольшого столового ножа. Из-под лестницы пахнуло плесенью и грибами. Этот домик вообще мог бы послужить первоклассной декорацией для дешевого фильма ужасов. Осветив тесную каморку, я обнаружил: загнутые концы ржавых гвоздей, зеленоватую плесень, гнусно-белесую плесень и дверь. Массивную дверь, окованную широкими полосками металла. М-да...
   - Эльнор, взгляни-ка!
   Горгона с явной неохотой вышла на крыльцо и перегнулась через перила.
   - Чего тебе?
   - Я нашел искомый подвал.
   Горгона скривилась.
   - А если там горы золота?
   - Пф-ф! - откликнулась Элеонора. - А если там гнилые кроличьи тушки?
   - Все равно, ключ поищи.
   Горгона скрылась в доме, и через минуту я услышал:
   - Нет тут никаких ключей.
   Едва ли она успела за это время проверить все шкафы и ящики в доме, но я благоразумно промолчал, помятуя о медузьем взгляде красавицы.
   - Поищи там проволоку или шило.
   - Это подойдет? - Горгона кинула мне вязальную спицу.
   - М-м-м... в некотором роде. Подержи фонарь.
   Элеонора весьма неохотно спустилась на землю, брезгливо перепрыгнула лужу и забрала у меня фонарь.
   - Мне случалось вскрывать замок авторучкой, железной такой. Нам с Тома нужно было кое-что достать из кабинета директора. Нас тогда чуть не выгнали из школы, но вмешался мой чудо-папа.
   Что-то я разоткровенничался. Судя по лицу Эльнор, мои слова звучали подозрительно. Впрочем, для нее все мои слова так звучали. Я закончил болтать и вплотную занялся замком. Через полминуты он наконец заскрежетал, и я смог раскрыть тяжелую, разбухшую дверь. Запах приобрел некоторый оттенок благородства, вроде как потянуло мореным дубом. Занятная благородная горечь.
   Я почувствовал теплое дыхание на шее. Эльнор было любопытно, но проверять наличие под домом золотохранилища она не торопилась. Мне, признаться, тоже было не по себе.
   - Фонарик верни.
   Эльнор не стала спорить. Беспрекословно отдала фонарь и вцепилась в мой локоть. Потом передумала и отшатнулась.
   - Пошли.
   Лестница была короткой и скользкой, особенно последние три-четыре ступени. Я чудом (вернее, благодаря выучке) удержал равновесие, только фонарик уронил. Он неприятно замигал. Скатившаяся следом Горгона угодила прямо в мои объятья. Это было приятно, от ее волос пахло цветами и ягодами.
   - Отпусти, - разом испортила всю романтику Горгона. - Пошли уже.
   Я поднял фонарик и осветил подвальчик: тесное, низкое помещение, единственное окошко забито досками. В дальнем конце темнел небольшой винный стеллаж, наполовину заполненный бутылками.
   - Они с золотым песком? - - глухо поинтересовалась Эльнор.
   Это занимало и меня. Впрочем, зачем прятать вход в подвал, если там нет ничего стоящего?
   - Вот пойдем и убедимся, - предложил я, поймав Горгону за руку. Она не стала сопротивляться.
  
  
   Квинни
   В подвале меня накрыл легкий приступ клаустрофобии. Не люблю места, где темно, сыро, холодно и плохо пахнет. Я вцепилась в руку Джонни и постаралась держаться у него за спиной. Меня не оставляло неприятное ощущение, что вот-вот кто-то выскочит из угла и сожрет меня. Хью, чтоб его, обожал "Дом ужасов Хаммера" и "Байки из склепа". Джони аккуратно отцепил меня и, приблизившись, изучил донышки бутылок. Вытащил одну, отряхнул от пыли и восхищенно присвистнул.
   - Что?
   - Помнишь, мы говорили о нефти? Так это гораздо круче. Монташе 1978 года*. На последнем аукционе бутылочка подобного вина ушла тысяч за двадцать долларов. Полагаю, основное твое наследство не дом, а именно это.
   Я повертела в руках бутылку.
   - Ты серьезно?
   - Здесь порядка двух дюжин, - Джонни вернул Монташе на место. - Если все они хотя бы вполовину так же хороши, как эта, ты - обеспеченная женщина. Можешь бросить работу и окунуться в водоворот богемной жизни.
   - Половина принадлежит брату, - брюзгливо ответила я и не стала напоминать, что богемная жизнь и есть моя работа.
   Мне нравилась мысль о деньгах. Тем более, о таких деньгах, которые я получала, не дав ничего взамен. Наследство... Звучало просто восхитительно. Но то, что мое благосостояние зависит от двух дюжин бутылок вина... Я в нем не разбиралась, деля на вкусное, невкусное и "то, которое пьет жучок". Я наугад взяла бутылку. Темная, с неприметной бело-зеленой этикеткой с единственной красной надписью: "Разлито в шато".
   - Шеваль Блан, - я поднесла бутылку к свету. - Тысяча девятьсот сорок седьмой.
   Джони закашлялся.
   - Что-то не так?
   - Знаешь, - голос его прозвучал глухо. - Многие готовы убить ради этого вина. Я бы убил, по крайней мере. Мне его доводилось пробовать.
   - Боюсь, не смогу оценить, - я вздохнула. - Мартини с соком, это мое, а вот вино... Оно дорогое?
   - Не так давно бутылка этого сокровища ушла с аукциона за тридцать с лишним тысяч долларов.
   - Его хоть пить можно? - севшим голосом спросила я.
   - Да, и оно отменное, - Джонни хмыкнул, забрал у меня бутылку и положил ее в ячейку. - Пошли наверх.
   Я с радостью покинула подвал, взбежала по ступенькам, скрываясь от дождя, и поспешила на кухню. Мне нужно выпить. И что-нибудь попроще Шеваль Блан сорок седьмого. Это как-то чересчур роскошно. Я плеснула себе полбокала рислинга и влезла с ногами на стол. Невероятно. У меня в подвале бутылка вина за тридцать тысяч. И еще штук двадцать таких же. Сногсшибательно. И совершенно не поддается осознанию.
   - Я знаю одного парня, который мог бы оценить твою коллекцию, - Джонни сел рядом и потянулся за бутылкой.
   - И откуда только у тебя такие знакомые?
   Джони пожал плечами.
   - Чем только не приходилось заниматься в жизни. А с этим парнем мы сидели за одной партой, он сдувал у меня историю и литературу.
   - А ты у него математику? - хмыкнула я.
   - Увы, тут все учителя знали, что я полный идиот, и выставляли мне отметки из жалости. Ну и еще я играл в школьной группе и отдувался за всех на праздниках. Это, думаю, шло в зачет.
   Джони спрыгнул на пол, раскрыл холодильник и изучил его содержимое. Продолжил он уже иным тоном.
   - Выставлять вино лучше на французские или американские аукционы; когда все утрясется, конечно. А пока... как насчет того, чтобы поместить бутылки в хранилище банка? Или предпочтешь забрать их с собой в Англию?
   - Об этом рано говорить, - я пожала плечами. - Я еще должна встретиться с Ронда.
   - Отбой.
   - В смысле?
   Джони обернулся.
   - В том самом. Ты все выяснила? Поняла, зачем Мерсеру дом? Ура, теперь ты можешь ехать домой.
   - А как же наш договор?
   - Тебе так хочется подставиться? - удивился Джонни. - Брось, Эльнор. Уезжай. Дела Помоны тебя не касаются.
   Передо мной открылись чудесные горизонты, которые я схлопнула единственной фразой:
   - Еще как касаются! Кто-то записал на меня типографию, если помнишь!
   Дура. Полная дура.
  
  
   Джони
   Я совершенно не понимаю женщин. Ну а когда пойму эту конкретную, получу нобелевскую премию мира.
   - Давай так, - беспечно предложила Горгона. - Я съезжу поговорить с Ронда, а когда мы ничего не узнаем, соберу вещички и отправлюсь в Лондон.
   Она поморщилась. Судя по всему, идея съездить на родину ей не особенно нравилась.
   - Как скажешь, как скажешь, - я кивнул, не имея ни малейшего желания спорить. - Нам нужен еще один костюм?
   - Слепим что-нибудь из имеющегося, - отмахнулась Эльнор. - На тебе обед. А я пойду и сделаю прическу.
   Горгона упорхнула. Я проводил ее взглядом и философски пожал плечами. А что мне оставалось? Это еще Горгона не знает, что у нас на обед. Ага, спагетти с соусом. На этом мои кулинарные таланты трагически обрываются.
   Она вернулась к тому моменту, когда я закончил резать овощи. Шагнула в кухню, закалывая на ходу волосы, оглядела стол и поморщилась.
   - Чем богаты, - я пожал плечами. - Там еще бутылка вина и соленые крекеры.
   - Роскошное меню, - проворчала Горгона. - О чем мне сегодня говорить с Ронда?
   - Тебе нужно доказать ему, что ты действительно от Леклера и кое-чем припугнуть.
   - Знаешь, - сухо заметила Элеонора, - я этого твоего Леклера в глаза не видела. Сложновато будет врать.
   - Ну, тогда просто припугни его.
   - Чем?!
   - Была одна история...
   И эта история мне не нравилась. Грязная, хотя, вроде бы безобидная и окончившаяся практически ничем. Не для Жерома, конечно.
   - В университете Дениз кое-кого подставил. Своего однокурсника. История была в сущности пустяковая: кто-то влез в компьютер и изменил назначения на практику. Жерома Мельеса исключили, все знали, как ему не понравилось назначение. И никто не обратил внимание, что душка Дениз вместо утомительного уголовного суда направлен к Эдуарду Сен-Клеру.
   - Тоже мне криминал, - фыркнула Элеонора.
   В глубине души я был с ней полностью согласен. Жульничество - такая же часть профессии, как галстуки и деньги. За идею и торжество справедливости работают единицы. Я, кстати, никого из них не знаю.
   - Дениз и Сен-Клер до сих пор работают вместе. И если Эдуард прознает о мелком мошенничестве Ронда и подставе... Бам-м! будет взрыв. У Сен-Клера есть на этот счет пунктик.
   - Из-за такого пустяка? - Элеонора красиво изогнула брови.
   - Сам шалею.
   - Допустим намекну я Ронда на эту древнюю историю... Дальше-то что?
   - Об этой истории знаем он, я и Леклер. Это послужит доказательством, что ты действительно от Бенуа.
   - Или от тебя, - фыркнула умница-Элеонора.
   - Вздор. Он меня даже не вспомнит.
   Если подумать... заврался ты, братец Бенуа.
  
  
   Квинни
   Второй раз идти на встречу с Денизом Ронда оказалось неожиданно просто. Теперь я знала, что он - жадный бесчестный гаденыш, и меня больше не пугало и не задевало его поведение. Этот мужчина не стоит меня, он грязь под моими ногами. Кстати, такое самовнушение впервые сработало.
   Я вошла в кабинет. Ронда привстал и плотоядно оглядел меня. Мелькнула в голове мысль выкинуть все сколько-нибудь короткие юбки, а еще лучше спалить их на жертвенном костре, а сверху поджарить этого мерзавца.
   - Мадмуазель Лермон!
   - Вообще-то мадам, - я опустилась в кресло и закинула ногу на ногу, любуясь своими восхитительными коленками. Даже думать о них не смей, червяк!
   - Чем обязан повторным визитом, мадам? - Ронда неприятно улыбнулся.
   - Мы с мсье Леклером очень не любим, когда нам врут.
   - Никто не любит, мадам Лермон. Мартини, вина?
   - Кровавую Мэри.
   Ронда нажал кнопку на своем телефоне.
   - Эмиль, принеси две Кровавых Мэри. Знаете, мадам Лермон, я обожаю этот коктейль.
   - Неужели? - я изогнула брови. - А я думаю, вы подлизываетесь.
   - Может быть, - ухмыльнулся Ронда. - Так с чем связан ваш повторный визит?
   - Как раз с тем, мсье Ронда, что мы с мсье Леклером очень не любим вралей.
   - Не понимаю о чем вы.
   Взгляд у него был такой невинный, что я почти поверила. Хотя, на меня такое трогательное и беззащитное помахивание ресницами никогда не действовало.
   - Я о мсье Дессанже, чью печальную кончину все мы оплакиваем. Сколько вы были ему должны? Едва ли пошли бы на убийство ради пары евро, верно?
   Ронда нахмурился.
   - Я его не убивал. Нелепый намёк.
   - А еще вы не подставляли бедного Жерома Мельеса, - Ронда изменился в лице, и эта перекошенная рожа мне действительно понравилась. - Я ведь говорила, что приехала от Бенуа Леклера? Знаете ли, у него очень хорошая память. Перейдем к делу? Мне нужны уже упомянутые бумаги, и я знаю, что они у вас есть.
   - Боюсь вы ошиблись, мадам Лермон, - сухо сказал Ронда. Глаза его гадко забегали. Уже и коленки мои его не интересовали, что наталкивало на неприятные мысли. Как будем смываться на этот раз? Вернее, смываться-то буду я одна, а Джонни спокойно пересидит бурю в кафе напротив.
   - Не хотела бы говорить это, но вы врете, мсье Ронда. Бенуа сказал, что бумаги у вас, а он редко ошибается, так что я всецело доверяю его мнению.
   Как, однако, я хорошо знаю своего работодателя. И ведь ни разу его не видела!
   Ронда качнулся в кресле, внимательно смотря на меня, затем поднялся и вытащил из сейфа папку.
   - Дело тухлое, мадам, и я не хочу быть в нем замешанным. Возьмите.
   - Здравое решение, мсье Ронда, - улыбнулась я. Челюсти свело. Я уже ошалела от собственной наглости.
   Папка была увесистая, толстая и щедро обклеенная закладками. Занятное зрелище. Я положила ее в небольшой портфель и поднялась.
   - Благодарю, мсье Ронда. Всего вам доброго.
   - Ваша Кровавая Мэри, - глист протянул мне стакан.
   Сказать по правде, но у меня комок подкатился к горлу. Сомневаюсь, что я смогу хоть что-то выпить. Я и дышу-то с трудом.
   - Выпейте сами, - сказала я. - Вы ведь ее любите.
   Я зажала портфель подмышкой и вышла из кабинета Ронда с гордо поднятой головой. Поджилки тряслись. Я кивнула красотке Эмиль, шагнула в лифт и, когда двери закрылись, обессилено привалилась к стене. Силы почти покинули меня, но надо было только доползти до кафе и принять на грудь большую кружку латте.
   Небо потемнело, заморосил дождь. Прикрыв голову портфелем, я побежала через улицу. Малиновый седан выскочил мне наперерез. Черт! Я узнала эту машину. Именно она преследовала нас с Бобби. И я знала водителя, но... этого просто быть не могло! Он же мертв! Я вила своими глазами его труп! Но... Джаред...
   Я смотрела на Джареда, а Джаред - мой личный всадник Апокалипсиса - смотрел на меня. Черт меня дери...
  
  
   Джони
   Горгона шагнула в кафе, рассеяно опалила меня взглядом и села. Боже, что случилось? Она убила Ронда, закатала его в ковер и думает, как избавиться от трупа?
   - Как все прошло?
   - Отлично, - буркнула Эльнор, сунула мне портфель и залпом выпила полчашки кофе.
   Мне стало немного не по себе. Горгона склонна была к некоторой драматизации, но сейчас превзошла сама себя. Я заглянул в портфель, изучил пухлую папку и снова посмотрел на Горгону.
   - Отдал, значит.
   - Струсил, - вяло ответила она. - Или опять соврал. Закажи мне еще кофе. С ликером.
   Я подозвал официантку, сделал заказ и принялся рассматривать Элеонору. Она была подавлена, и это настораживало. Она в любом состоянии способна дров наломать, а в таком - от леса одни пеньки останутся. Кроме того, как не склонна была Горгона понервничать, делала она это точно не на пустом месте.
   - Ронда сказал что-то, что...
   - Джонни, оставь меня! - резко оборвала Элеонора. - Поезжай домой. Мне еще нужно... я кое с кем поговорю и приеду. Возьму такси.
   Она поднялась, и под суровым взглядом я если не окаменел, то сник. Прекрасная Дама не желает помощи своего рыцаря?
   С минуту мы смотрели друг другу в глаза, и все увиденное мне не нравилось.
   - Скоро буду, - буркнула Горгона и исчезла из поля моего зрения.
   Стоило за ней проследить. Она, похоже, пребывала в том состоянии, когда становилась опасна для себя самой. Однако... Весь ее вид говорил: не ходи за мной! И я не пошел. Чего зря нарываться? Я поехал домой, как это называла Элеонора, сварил себе кофе и занялся изучением папки. Стоило ее открыть, и на колени мне выскользнул листок, в клеточку, что было очень трогательно, вырванный из ученической тетради. Он был весь исписан мелким почерком Дениза, всегда напоминавшим мне копошение насекомых.
   "Бену, дружище,
   приношу свои извинения за тот инцидент. Я и представить не мог, что эта цыпочка в самом деле приехала от тебя. На тебя теперь работают такие сногсшибательные красотки? Сотрудничество, надеюсь, достаточно тесное?"
   Ты не представляешь даже, насколько, дружище Дени. Настолько тесное, что уже дышать нечем. Следующие несколько скабрезностей я пропустил и добрался, наконец, до сути.
   "Эти бумаги относятся к продаже типографии в Реймсе. Здесь отчет, акты и кое-какие справки. Я хранил их как гарантию, но понимаю, что должен передать тебе. Я готов покрывать мошенничество, но быть замешанным в убийстве не желаю.
   Позвони мне по указанному номеру. Есть кое-что, что я не хочу доверять бумаге.
   С наилучшими пожеланиями,
   Дениз".
   Последняя фраза выглядела нелепо. Похоже, старый товарищ нервничает. Прежде за ним такого не наблюдалось. Старина Ронда обладал стальными нервами, так необходимыми любому мошеннику.
   Я перевернул листок, изучил телефонный номер, затем поспешно оделся и поехал на заправку к ближайшему телефону. Железо надо ковать, пока горячо. У Дениза, барышни кисейной, как правило бывает семь пятниц на неделе.
   Ронда на звонок не ответил. Не то, чтобы я ожидал чего-то другого. "Обещать - не значит жениться", вот что характеризовало Дениза как нельзя лучше. Я отложил связь с ним до завтра и вернулся в шале.
   Элеонора сидела на ступеньках, уронив голову на руки. В первую секунду я испугался.
   - Эльнор!
   Кожа ее была холодной. Полтора часа на мороси без плаща. Удивляюсь, как она вообще не промокла насквозь.
   - Эльнор, девочка моя!
   Я поднял ее на ноги, поддерживая под локти. Элеонора качнулась с пятки на носок и навалилась на меня всем своим весом.
   - Ты вернулся! Где ты пропадал целый день?
   Ой-ой-ой, сколько радости! Это не к добру. Никогда еще Горгона не выражала сколько-нибудь бурный восторг в мой адрес.
   - Ты выпила?
   - Ну... так. Чуть-чуть.
   Это чуть-чуть было по меньшей мере дюжиной крепких коктейлей. Хорошо, хоть в этот раз она не стала садиться за руль. Впрочем, только по той единственной причине, что я забрал машину.
   - Так, Элеонора, - строго спросил я, живо напоминая себе собственного отца напополам с бабушкой. - Сколько ты выпила?
   - Не переживай, милый, я еще принесла.
   Милый. Как трогательно. Я попытался отобрать бутылку водки, но Элеонора с раздражающей ловкостью вывернулась из моих рук.
   - Пошли. Здесь холодно.
   Глотнув водки прямо из горлышка, Элеонора упорхнула в дом. Хлопнула дверь.
   Ну и как это понимать? Нет, конечно, мы познакомились при пикантных обстоятельствах, но все было далеко не так весело. В этот раз, к примеру, из-за двери высунулась прелестная ручка, схватила меня за волосы и потащила в дом.
   - Ауч!
   Я кое-как вытащил остатки своей шевелюры из пальцев Элеоноры и сжал ее запястье. От нее пахло алкоголем, духами и дождем. Убойное сочетание, хотя запах водки я бы исключил из букета. А секундой спустя я потерял контроль над ситуацией. Целовалась Элеонора великолепно. Вот бы еще она была в этот момент чуть менее пьяной.
   Я оторвал ее от себя с третьей попытки.
   - Эй-эй, полегче. Что случилось?
   - Аб-со-лют-но ни-че-го, - с четкостью вдрызг пьяного человека ответила Элеонора, покачнулась и повисла у меня на шее.
   Нет, так дальше не пойдет. В конце концов, целовать пьяную женщину... подло. Но весьма приятно. Хотя в конечном счете больше все таки подло. Я аккуратно отстранил Элеонору, стараясь одновременно держать ее на расстоянии и не выпускать из рук. Забавно, раньше я не замечал за ней подобной пылкости. Она меня скорее удавить хотела. Должен ли я верить известной поговорке? И не стоит ли вообще продолжить общение, когда она протрезвеет?
   Я приобнял Горгону и потащил наверх, пытаясь при этом вырвать из цепких пальцев этого эфирного создания полупустую бутылку. Кончилось все плачевно: в спальне мы благодаря ловкой подсечке этой пьяной красотки повалились на постель. Ну, не совсем плачевно, поскольку Элеонора запустила пальцы мне в волосы, а бутылка между тем закатилась под кровать.
   Так, с этим пора заканчивать, иначе дело зайдет слишком далеко, и завтра утром мы крупно об этом пожалеем. Вернее, пожалею в первую очередь я, потому что я же окажусь крайним.
   Поцеловав Элеонору в последний раз, я кое-как сумел прижать ее шаловливые ручки к постели.
   - Все, хватит. Спать. Завтра поговорим.
   Горгона попыталась вырваться.
   - В одеяло закатаю, - пообещал я максимально грозным тоном. - И ниткой зашью.
   Любимая угроза бабушки как не странно сработала. Через пару минут Элеонора затихла, а там и вовсе заснула. Я сел, растирая ноющие виски. Искренне надеюсь, что наутро Горгона ничего не вспомнит. А иначе быть мне камнем до конца дней моих.
   Я разул Элеонору, уложил поудобнее и укутал одеялом. Пожалуй, стоит посидеть с ней некоторое время. Кто знает, на что вообще способны пьяные Медузы.
  
  
  
   Квинни
   У меня раскалывалась голова и, что гораздо хуже, намечался здоровенный провал в памяти. Господи, что вчера было? Я четко помню только клубничный дайкири. Пятый по счету клубничный дайкири...
   Я медленно открыла глаза. Так, моя спальня в шале. Уже неплохо. Я одета. Еще лучше. Вроде бы, ничего непоправимого не произошло...
   - Держи.
   Я подскочила на месте, и голова заболела с удвоенной силой, да еще и закружилась.
   - Джонни! Черт тебя дери!
   - Выпей, полегчает, - сказал Джони, помогая мне сесть.
   В глаза ему смотреть было страшно. Я сделала глоток какой-то шипучей гадости и наконец-то на это решилась.
   - Я это... я никаких глупостей не натворила?
   - А ты не помнишь? - ухмыльнулся мерзавец. - Ну и не вспоминай.
   - Джони! - я в возмущении подскочила на месте и тотчас же схватилась за голову. - Ауч!
   - Успокойся, - мерзавец погладил мое плечо. - Ничего особенного не было. Ты пришла домой и отрубилась.
   Мне почему-то показалось, что он врет.
   - Я так последний раз напивалась, когда развод праздновала.
   - А по какому поводу ударилась в пьянство на этот раз? - улыбнулся Джонни.
   - Да по тому же, - я растерла виски и пробормотала с ненавистью. - Джаред.
   Джони удивленно хмыкнул.
   - И ты его все еще оплакиваешь?
   - Он жив.
   Джони вскинул брови.
   - Я вчера видела этого поддонка в городе. Мне нужно было все обдумать.
   - И додумалась ты до этого, - Джонни вздохнул. - Чудесно. Так, вставай. Нельзя сдаваться похмелью. Позавтракай, освежись. Нам нужна твоя голова.
   - Я не могу, - простонала я, зарываясь в подушки. - Зачем тебе моя голова?! Ты же не парикмахер.
   - Подъем! - жизнерадостно объявил садист и сдернул меня с кровати.
   - У тебя хоть раз было похмелье?- проныла я, пытаясь призвать к его совести и жалости.
   - Ага, - кивнул Джонни. - Один раз, еще в школе. И с тех пор я не напивался.
   - Ну да, - в это верилось слабо.
   - А смысл? Живо вставай.
   Ему удалось вытащить меня из постели и отволочь в ванную. Минут через двадцать я кое-как оклемалась и даже смогла сгрызть половину хлебца. Джони сварил мне кофе и сел напротив.
   - Держи. Итак, Джаред.
   Джаред. Черт бы его побрал.
   - Он был вчера в городе, в малиновом седане. Я уже видела эту машину, она преследовала нас с Мерсером.
   - Ты вроде бы говорила, что Джаред мертв...
   - Ну... - я замялась. - Он вроде как лежал на полу моего номера... вроде как мертвый... и...
   Джони тяжело вздохнул.
   - И ты не подошла, чтобы проверить пульс?
   - Вроде как...
   Джони сокрушенно покачал головой.
   - Элеонора, ты дура!
   - Угу.
   Он вновь погладил мое плечо. Я поборола желание уткнуться носом ему в шею и поплакать немного. Элеонора, ты чего? Это же Джони.
   - Но по крайней мере мы кое-что выяснили, - жизнерадостно объявил он.
   - Что именно?
   - Кто генерирует Мерсеру идеи.
   - А, это? - я отмахнулась. - И что это нам дает?
   - Стратегический простор, девочка моя, - ответил Джони непристойно довольным тоном. - Мы знаем, кто и что с тебя хочет получить.
   - В смысле?
   Джони вновь покачал головой с таким видом, словно я несу полную чушь или же не замечаю очевидного.
   - Элеонора, тебе нельзя пить. Ты фатально глупеешь. Мерсер отчаянно хотел попасть в твой дом, кто-то даже вломился сюда. Сам дом ничего не стоит, но в подвале лежат две дюжины бутылок дорогого вина, которое можно выгодно загнать на аукционе. Вывод?
   - Вино нужно куда-то надежно перепрятать! - я вскочила со стула и почти сразу рухнула в объятья Джони. Мне там неожиданно понравилось. Так, этого еще не хватало.
   Я выпрямилась, но Джони не убрал руки с моих плеч.
   - А вот теперь ты стремительно умнеешь, милая моя.
   Голова так тупо ныла, что я даже не смогла на него разозлиться. Честно говоря, мне хотелось повиснуть у него на шее и отрубиться, впасть в кому. И не приходить в себя как можно дольше.
   - Голосую за банковскую ячейку, - сказал Джони.
   - Прости?
   Его руки скользнули мне на локти.
   - Вино. Самое умное - положить его в банковскую ячейку.
   - А, да... - пробормотала я, чувствуя себя полнейшей дурой. - Но мои снимки... В смысле, не могу же я появиться в банке...
   - Поверь, никто тебя в таком виде не узнает. Хотя лучше, конечно, переодеться.
   - Угу.
   Я отстранилась и выпрямилась. При попытке сделать шаг закружилась голова, и Джони вновь подхватил меня.
   - Знаешь, наверное лучше проводить тебя наверх.
  
  
   Джони
   Горгона пребывала в дурном расположении духа. И хорошо еще, она вчерашнее не помнила. А вот у меня это не шло из головы. Черт! Оно мне надо?! И просто поразительно, как у взрослого, умного, в чем-то даже циничного человека может быть голова забыта подобным вздором. Когда дело доходит до отношений, у Крис оказывается больше здравого смысла. А я влюбляюсь в... нечто.
   - Джони, что мне делать? - глухо спросило нечто.
   - Ты меня об этом спрашиваешь?
   - Раз Джаред жив... значит меня не могут обвинить в его убийстве, верно?
   - Есть еще Дюлак, - напомнил я. Строго говоря, я должен был ратовать за то, чтобы Горгона поскорее убралась за Ла Манш, однако... Все верно, вместо этого я выискивал поводы оставить ее подле себя.
   Элеонора выругалась в унисон моим мыслям.
   - Впрочем, - продолжил я, - теперь мы можем вычеркнуть все эпизоды, которые относятся только к Помоне.
   - Ну и что остается?
   - Жув. То, что тебя пытались убить в мотеле. И то, что тебя бросили в горящей типографии. Кто-то пытался свалить на тебя убийство и мошенничество и скрыть концы в воду. Все остальное, похоже, мелкие шалости твоего Джареда.
   - С какой стати меня примазывать к вашей Помоне? - насупилась Элеонора, похоже, уже готовая согласиться на Джареда.
   - Ты называешься всем подложным именем, - вполне резонно заметил я. - Дальше уже можно дорисовывать все, что угодно. Послушай, давай решать проблемы по мере их поступления.
   - Это псевдоним, - пробурчала Горгона,, насупилась и не произнесла более ни слова. В таком тяжелом молчании мы покинули дом и доехали до города.
   Выбрав небольшой банк, Элеонора Лермонт, помятая, но по-своему величественная, арендовала там ячейку, в которую мы и уложили двадцать семь драгоценных бутылок редкого, коллекционного вина. Как минимум треть из этого богатства я бы с удовольствием заполучил. Шеваль Блан сорок седьмого звала и манила к себе. Так и тянуло запросить ее в качестве комиссионных.
   Ключ Горгона отдала мне, приведя в полнейший ступор.
   - Пускай у тебя будет. Вчерашние события показали, что мне доверять нельзя.
   Они же показали - и мне тоже. Но я не стал заострять на этом внимание, забрал из холодных пальцев Эленоры ключ и - патетично - повесил на цепочку на шее.
   - Пошли, Эльнор, я накормлю тебя обедом.
   - Не хочу, - буркнула Горгона.
   - Кто тебя спрашивать-то будет? - я приобнял ее за талию. Горгоне было, судя по всему, по-прежнему нехорошо, потому как я остался цел и невредим.
   Мы вышли из банка и завернули в ближайшее бистро, окунулись в теплые ароматы жареного мяса и сдобной выпечки. Давненько я прилично не ел. Подозреваю, что Горгона готовить не умеет. Я, впрочем, тоже.
   Мы сели у окна, подперев щеки руками и принялись меланхолично смотреть на улицу. Я обдумывал сложившуюся ситуацию. О чем думала Горгона - понятия не имею, но она ожесточенно грызла хлебную палочку, словно именно та была виновата во всех неприятностях. Вдруг Элеонора побледнела и вцепилась в мою руку.
   - Джони! Машина!
   За окно проехал темно-малиновый седан и скрылся за углом.
   - Это машина Джареда!
   - Обещаю, он не доставит тебе неприятности, - я разжал ее пальцы, пока не раздробила мне кость, и нежно погладил тыльную сторону ладони.
   - Джаред сам по себе сплошная неприятность, - проворчала Горгона, отдергивая руку. - И он меня ненавидит.
   - За что это?
   - Козел потому что, - исчерпывающе ответила Горгона.
  
  
   Квинни
   Аппетит у меня так и не появился. Тошно было смотреть в окно и думать, что где-то там ходит этот поддонок. Мысль, что мы с ним живем на одной планете, внушала мне с недавних пор отвращение. Я подозревала теперь - Джаред ради денег способен на все. Кто знает, на что он пойдет ради двадцати семи бутылок очень дорогого коллекционного вина?
   Официантка поставила передо мной тарелку, и я принялась за еду, совершенно не чувствуя вкуса. Джаред занимал все мои мысли, черт бы его побрал, и я не сразу поняла, что Джони бережно поглаживает мои пальцы. Что-то в его взгляде было такое... надеюсь, я вчера не насовершала глупостей? Иначе, с чего бы Джони так рассеяно-нежно скользить взглядом по моему лицу?
   - Поешь, - мягко сказал он.
   - Я ем.
   - Ну да. Ты уже минуту жуешь вилку.
   Я смутилась и наколола на вилку кусочек мяса. Наверное, это было вкусно, но я словно бы жевала картон. Джони выпрямился и убрал руку с моих пальцев, откинулся на спинку.
   - Нужно продумать наши дальнейшие действия.
   - Мои мысли об отъезде в Англию... Как-то все это стало бессмысленно. Если Джаред захочет меня достать - везде это сделает.
   - А мне нужно связаться с Ронда... - Джони нахмурился. - Посиди немного. Я поговорю с Денизом, а потом мы что-нибудь придумаем. Уже по обстоятельствам.
   Он быстро пошел к стойке. Оставшись без надзора я отложила вилку. Всякий кусок давно уже вставал поперек горла. Чего я боялась? Шантажа, в котором Джаред был профи. И того, что он может не остановиться перед насилием. Его малиновый седан мнился мне в каждом реве мотора и визге шин.
   Вернулся мрачный Джони.
   - Ронда не отвечает. Черт. Сам хотел, чтобы я ему позвонили...
   - Мда?
   Джони ухмыльнулся.
   - В папке была записка. Ронда знает что-то и жаждет поделиться этим с Леклером. Струсил. Стоит чуть-чуть нажать, и он прячется, поджав хвост.
   - Похоже, говорить с кем-либо он тоже боится, - заметила я.
   Джони философски пожал плечами.
   - Рано или поздно все разрешится. Что ты теперь планируешь делать, компаньон?
   Официантка в этот момент принесла чайник, источающий ароматы чабреца и мяты, и за ним я скрылась от ответа. Потому что ничерта я не планировала. Я все еще была ошарашена новостью, что Джаред - подонок! - жив и здоров. И что мне с ним теперь делать? Мне сделалось неожиданно страшно.
   - Пошли, - Джони протянул мне руку. - Пока ты не изодрала тарелку в лоскуты.
   Я не стала спорить. Все равно есть я не могла, а постоянное ожидание проклятой малиновой машины сводило меня с ума.
   Я вышла из кафе, затравленно озираясь, и на противоположной стороне улицы увидела Джареда. Он стоял, прислонившись к витрине, и курил. [ххх], могу поспорить. Он всегда экономил на сигаретах.
   Джаред стоял и смотрел на меня. Просто стоял и смотрел, что приводило меня в ужас и исступление. Поддонок! Я сжала руку Джони. Он вскинул голову и посмотрел сначала на меня, потом на Джареда.
   - Этот?
   Я кивнула. Джони фыркнул.
   - Пошли отсюда.
   Переплетя пальцы с моими, Джони невозмутимо пошел вперед, свернул в проулок. Я обернулась. Джаред следовал за нами, отставая на дюжину шагов.
   - Не обращай на него внимания, - посоветовал Джони. - Не давай повода позлорадствовать.
   Ну, ему-то легко говорить. Он же не ненавидит этого подонка. И не боится его. Впрочем, всякий страх, конечно, безоснователен. Я еще раз оглянулась. В руках Джареда что-то было. Мелькнула нелепейшая мысль: пистолет. Глупость какая! Не станет же он стрелять в меня! Зачем ему? Потом раздался хлопок, плечо обожгло внезапно, словно чиркнуло мелки камнем. В глазах медленно потемнело.
  
  
   Джони
   Выстрел меня ошарашил. Это был не просто верх наглости... это было нечто невообразимое, невозможное, лишенное всякого смысла. Элеонора обмякла и повисла у меня на руках. Я запихнул ее в машину и огляделся. Джаред пропал. Очевидно, он хотел не более, чем припугнуть свою жертву. Мера, однако, была слишком крутая. Я плюнул на него, сел в машину и зажал кровоточащее плечо Элеонор. Что делать?
   Первая и самоочевидная мысль: отвезти ее в больницу. Осложнения: Элеонора в розыске, пусть и не под своим настоящим именем (что, кстати, может только послужить отягощающим обстоятельством), за мной следит Рено и только чудом пока не нашел. Значит, придется выкручиваться самому. Я завел мотор, продолжая зажимать рукой рану, и поехал прочь из города.
   К счастью, в университете мне случалось посещать курсы по оказанию первой помощи. Конечно, доктором мне стать не суждено, но уж перевязать девушку я сумею. Тем более, на первый взгляд рана выглядела поверхностной.
   Припарковавшись возле дома, я подхватил Элеонору на руки и, провозившись пугающе долго с дверью, взбежал на второй этаж. Когда я опускал ее на постель, Горгона очнулась, с трудом сфокусировала взгляд на мне, потом опустила глаза, пискнула "Ой, кровь!" и натурально упала в обморок.
   Крови действительно хватало: она залила всю блузку, испачкала концы волос, да и мне досталось. Немного помешкав, я расстегнул пуговицы. Левую руку легко было вытащить из рукава, а правый пришлось разрезать.
   - Хорошая новость, Эльнор, пулю вытаскивать не придется.
   Я осмотрел плечо. Пуля прошла по касательной, крови действительно было много, но, вроде бы, ничего жизненно важного не задето, и до кости она не достала. К сожалению, я в институте прогуливал тренинги по оказанию первой помощи, ограничившись занятием по искусственному дыханию. Рану я зажал, перетянул плечо жгутом и огляделся. Где-то у нас завалялась бутылка водки со вчерашней эскапады Горгоны. Я ее вовремя отнял и спрятал, вот только куда?.. Бутылка отыскалась под грудой подушек и всем немаленьким багажом Элеоноры. Там было немного, не больше трети. Горазда девушке в стрессе пить.
   Ополоснув водкой руки, я смочил в ней платок и промокнул края раны. Чудеса! Даже артерия не задета. Теперь чистая марля, бинт, шарф, чтобы зафиксировать руку. Вроде бы, у меня неплохо выходит.
   Эльнор застонала и дернулась, так что почти все мои усилия пошли прахом.
   - Ш-ш-ш! лежи смирно. Потерпи.
   - Больно...
   - Конечно, - я зажал рану посильнее. - Как же иначе?
   Эльнор застонала громче, чуть приоткрыла глаза и спросила напряженным шепотом.
   - Крови много?
   - И-и-и... - я оглядел ее. - Ты выглядишь, как жертва не очень воспитанного вампира. Он не умеет вести себя за столом.
   - О Боже! - взвыла Эльнор.
   - Это шутка. Предполагается, что тут смеяться надо.
   - Дурр... дурацкая шутка.
   - Безусловно, - я, аккуратно поддерживая, усадил ее. - Эльнор, нужно снять... бюстгальтер.
   Я приготовился к буре, и она грянула. Горгона распахнула свои прекрасные глаза с намерением обратить меня в камень. Почти получилось.
   - Что?!
   Это, наверное, издержки профессии, он она все воспринимает несколько превратно. Не все же, в самом деле, мужчины хотят ее. По крайней мере, раненую, окровавленную и несчастную.
   - У тебя, конечно, роскошная грудь, но меня сейчас больше дырка в твоем плече волнует. И то, что эта... конструкция касается края раны.
   Эльнор посмотрела на меня с подозрением, кривя губы. Наконец, боль победила гордость. Она кивнула и снова зажмурилась, очевидно не желая участвовать в этом позоре. Я нащупал липкую от крови застежку.
   - Больно будет.
   Она только промычала что-то, а когда я начал спускать с правого плеча бретельку, закусила губу. М-м-м, действительно, роскошная грудь. Так, рана, рана. Я порылся в прихваченной из машины аптечке. Это штука, вроде как, помогает при кровопотере. Теперь тампон, бинт...
   - Я убью тебя! - пообещала сквозь зубы Эльнор.
   - Ой, и без тебя желающих куча! - огрызнулся я.
   - В этой чер... чертовой аптечке есть ааааа есть от боли?
   Закрепив бинт, я выудил таблетку. Эльнор буквально вырвала ее у меня и потянулась к бутылке.
   - Э-э, нет, дорогая! - Я отставил водку подальше. - Знаешь, что на пачке написано? Не смешивать с алкоголем.
   - Плевать! Нет там такого!
   Я плеснул в чашку воды и заставил Горгону выпить. Она закашлялась и страдальчески скривилась.
   - Очень больно.
   - Верю.
   - И... кровь. Надо смыть кровь. Ненавижу.
   - Закрой глаза и не смотри, - посоветовал я. Я, вот, так и поступаю.
   - Пахнет!
   Впору уже было мне стонать. Ладно. Мы в ответе за тех, кого приручили. Единственная в мире Роза, и все такое.
   Я принес теплую воду, смочил в ней полотенце и, честно говоря, глубоко задумался. Хватит у нее сейчас сил заехать мне по лицу?
   - Ты куда смотришь? - изможденным тоном, в котором странно звучали грозные нотки, вопросила Медуза.
   - На кровавые разводы! - огрызнулся я и принялся, стараясь не увлекаться, смывать подсыхающую кровь. - Знаешь, когда моей сестре, Крис, было пять лет, у нее было три барби. Кристаль отрывала им руки и головы и несла их в лазарет, то есть, ко мне. Я всех "лечил", а через полчаса Крис с пациентами возвращалась.
   Эльнор открыла один глаз и посмотрела на меня с подозрением.
   - Ты это к чему?
   - А тебя напоминает. Таблетка подействовала?
   - В-вроде бы.
   Я бросил полотенце в порозовевшую воду и достал из-под подушек и скомканной одежды одеяло. Укрыв Эльнор, я вытряхнул на столик аптечку. Думаю, еще одна таблетка обезболивающего и снотворное избавят меня от всплесков медузьего гнева. Эльнор безропотно выпила лекарство и закрыла глаза. Притушив лампу до слабого мерцания, я подобрал бинты и миску с окровавленной водой и пошел в ванную.
   - Спасибо Джони.
   Отражение бессовестно улыбалось, чем-то очень довольное. Дурак ты, братец. Прекрасно ведь понимаешь, что ничего тут не светит. Да и выглядишь, как тот вампир-невежа. Стянув майку, я принялся смывать с себя кровь.
   Может, выпить? Успокаивает и оправдывает лирическое настроение.
   Вернувшись в комнату, я прислушался. Эльнор сипло дышала и бормотала что-то. В свете ночника ее лицо казалось очень бледным. Губы посинели. Присев на край постели, я коснулся ее влажного лба. Эльнор дернулась и застонала.
   - Ш-ш-ш...
   Такие девушки не созданы для приключений. Не в первый раз мне захотелось придушить этого ее Джареда, даже если он уже мертв. Эльнор захныкала и попыталась пошевелиться. Лицо исказилось от боли. Быстро разувшись, я лег рядом, обняв ее и не давая повернуться и разбередить рану.
   От ее волос пахло кровью, но больше - ежевикой и мятой. А кожа на виске была очень нежной. Кажется, я почувствовал, как пульсирует под кожей кровь. Через минуту Эльнор расслабилась в моих руках и задышала ровнее. Я накрыл ладонью ее дрожащие пальцы и прикрыл глаза.
   - В нежном лунном свете
   Милый мой Пьеро
   Одолжи ты другу
   Своему перо
   Свечи все погасли
   Нет в дому огня
   Господа во имя
   Выручи меня
  
  
   Квинни
   Сначала мне показалось, что все тело превратилось в фарш. Потом боль медленно сконцентрировалась в левом плече. Я выругалась, открыла глаза и выругалась еще раз. Полутемная комната плыла перед глазами. Я попыталась сесть, ощутила жуткую боль, потекшую от плеча обратно к каждой нервной клетке моего тела, и выругалась в третий раз.
   - Тише, тише...
   Джони бережно уложил меня обратно и отечески укутал одеялом.
   - Джони, мне плохо.
   - Ага. Верю. Сейчас я принесу еще подушку, и ты сможешь сесть. И поесть.
   - Не хочу.
   - А кто тебя спрашивать-то будет?
   Джони исчез из моего поля зрения, потом вернулся с парой подушек и помог мне сесть.
   - А...
   - Жить ты будешь, если тебе интересно. Но в теннис не скоро сыграешь.
   - И слава богу! - вполне искренне сказала я. - Ненавижу теннис.
   Я села, опираясь спиной на подушки, и попыталась расслабиться. Боль в плече была почти невыносимой, что несказанно злило меня. На лбу выступили капельки пота, смахнуть которые не было сил. Это было довольно-таки унизительно. Вернувшийся Джони прикоснулся к моему лицу, впрочем, достаточно ненавязчиво. Потом присел на край постели и принялся меня кормить самой полезной для умирающих едой: куриным бульоном. Проклятый суп не лез мне в горло, к тому же, честно говоря, кулинарные таланты Джони ограничивались спагетти. Кроме того, эту ночь, как и предыдущую, я плохо помнила. Это создавало колоссальное чувство потерянности и дискомфорта. Словно бы я натворила что-то, но вот что - не могу вспомнить. Такое отдаленное, но назойливое чувство стыда. Спрашивать, что вчера было, я не рискнула. Вместо этого задала другой, и вполовину не такой волнующий, нечеловечески глупый вопрос:
   - Ты что-то пел вчера?
   Джони смущенно хмыкнул.
   - Честно говоря, я надеялся, что ты без сознания.
   - Мне нравится, как ты поешь, - ляпнула я. - Уж точно, лучше, чем готовишь. Так что это было?
   Джони наконец отставил в сторону тарелку, но мучить меня не закончил: заставил выпить какую-то гадость. Сел поудобнее и облокотился на спинку кровати. Вообще, он чувствовал себя в моей постели пугающе вольготно. А у меня не было сил, и что еще хуже, желания прогонять его.
   - Колыбельная. Я пел ее сестрам, пока отец не застукал. К счастью, я успел скрыться от родительского гнева в школе.
   - И как там дальше? - поинтересовалась я.
   - Ну, - Джони хмыкнул. - Помимо всего прочего там: "Кто ко мне стучится?
   Он и говорит
   Ты впусти, красотка
   Как Амур велит
   В нежном лунном свете
   Плохо, но видать
   Бросились соседи
   Свет в дому искать
   И искали всюду
   Но не буду врать
   Что нашли ль, сквозь двери
   Нам не увидать"
   Я хихикнула.
   - Ага. Отличная песня.
   - Отец мой, увы, не разделял твоего мнения. Отдыхай.
   Джони спрыгнул с постели. Я, к своему стыду, попыталась его удержать, поймав за руку.
   - Я никуда не ухожу, - в голосе Джони прозвучало что-то пугающее. - Только схожу вниз.
   Я разжала пальцы, и Джони ушел.
   Весь день я то проваливалась в сон, то выплывала из него, как из проруби на поверхность. Это было мучительно. Я пила лекарства, что-то ела, даже говорила, но все происходящее казалось продолжительной, невероятно яркой, но совершенно нереальной галлюцинацией. Стоило открыть глаза, и я видела Джони, сидящего на краю постели. Закроешь - темнота.
   К тому моменту, когда я немного оклемалась, стемнело. Джони зажег настольную лампу и заствил меня выпить очередную порцию лекартсва, после чего привычно присел на край кровати. Выглядел он встревожено.
   - Что-то случилось? - губы плохо меня слушались. - Дозвонился до Ронда?
   Джони с фальшивой беспечностью отмахнулся.
   - Он струсил. Прячется.
   - А если... - я не договорила. Что если? Еще один труп? Нет уж, хватит с меня.
   Джони нежно коснулся моих пальцев.
   - Только не нужно брать это в голову, Эльнор. Тебе сейчас нужно выздоравливать.
   Он поднялся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я зажмурилась.
   Джони. Большая, очень большая проблема. Я ему нравилась, это легко можно было увидеть. Это, скажу без ложной скромности, легко можно было понять. Да и я в ответ находила его привлекательным. Только мне сейчас не нужен мужчина. А Джони рано или поздно вспомнит, что я из себя представляю. Тогда нежность сменится упреками. А Элеонора Лермонт - существо хрупкое, она такого не переживет. Кроме того, не нужен мне мужчина. Не ну-жен!
   Убедить себя в этом я так и не сумела и взвыла от бессильной злости на себя-непутевую. Квинни, Квинни, дурная голова! Ну что мне с тобой делать?
  
  
   Джони
   Я начал нервничать. Как бы с Денизом не случилось чего-то плохого.... Сам по себе он волновал меня мало, но вот общая тенденция намечалась на редкость паршивая. Воспользовавшись телефоном Горгоны, я позвонил Стеле. Она долго не отвечала, прежде, чем соизволила взять наконец трубку.
   - Бенуа?
   - Я же просил - без имен!
   Стелла хихикнула.
   - Братик, мне тебя жалко. Ты параноик. Тут рядом нет никого. Что тебе нужно, кошмар моей юности?
   - Дениз Ронда. Можешь попробовать с ним связаться?
   - Нет, - отрезала Стелла.
   - Слушай, сейчас не место и не время для...
   - Это ты слушай, - Стелла вздохнула, как христианская мученица у рва со львами. - Я при всем желании не смогла бы с ним культурно побеседовать. Его труп показали сегодня по телеку.
   Я медленно переварил эту информацию.
   - Труп? Он мёртв?
   - Ну да. Мертвее некуда.
   - Хорошо... Слушай, Стелла, тут творится какая-то чертовщина. Он передал мне бумаги. Сама знаешь, как я разбираюсь во всей этой финансовой белиберде, но... похоже, кто-то ворует у нас немалые деньги и уводит из-под носа целые предприятия.
   - Гм, - Стелла кашлянула. - Я тут подслу... услышала разговор ба и мсье Дюваля...
   Стелла подслушивала? Девочка растет над собой! Горжусь безмерно!
   - И что?
   - Они говорили о возможном банкротстве и продаже компании, если ты не вернешься. Сам знаешь, она иногда любит надавать на жалость, но сейчас, похоже, все и в самом деле серьезно. Мы можем лишиться Помоны.
   - Вот как?
   - Братец, ты дурак, - вздохнула Стелла. - Круглый, и мне за тебя стылно. Мы садимся на мель, руководство сильно поредело, а если еще всплывут какие-либо нарушения...
   - Не говори более ничего, - оборвал я ее зловещим шепотом.
   - Да, знаешь, кого я встретила? - Стелла сменила тон на жизнерадостный. - Жува! Пошла навещать беднягу Болье, и на него наткнулась. Болтал с Надин. Как думаешь, они любовники?
   - Кхм.
   - Ладно, что тебе нужно еще?
   - Положи мне деньги на телефон.
   - На этот? - Стелла хмыкнула. - Заметано. Только не пропадай, братец. Мы тут все за тебя переживаем.
   -Ага, - я рассеяно попрощался со Стеллой и отключился.
   Жув, Надин Болье, банкротство, продажа компании, смерть Дениза. Все - один к одному. И все не желает состыковываться. Нечеловечески бессмысленно.
   Я поднялся наверх и заглянул в лазарет. Элеонора сверлила мрачным взглядом потолок и никак не реагировала на мое приветствие. Злая, бессердечная женщина.
   Воспользовавшись минутой ее апатии, я съездил на заправку за газетами и бензином. Новостей было немного, да и те не радовали. Ронда был застрелен вчера. Подозревались связи с криминальными структурами. Надо же, он и в организованной преступности был замешан. Впрочем, меня это мало удивило.
   Прихватив чашку чая, я заглянул к Элеоноре.
   - Ты как?
   - Пло-о-о-о-охо! - простонала Горгона. - Мне скучно, и в голову лезет всякая дрянь. Думаю, вот, даже, что с Ронда случилось.
   - А, об этом можешь больше не волноваться. Его убили.
   Горгона поперхнулась чаем.
   - Чего?!
   - Застрелен в своем кабинете прошлой ночью. Слава Богу, у тебя есть алиби.
   Горгона шутку не оценила и попуталась запустить в меня чашкой, но сразу же с шипением схватилась за плечо.
   - Тише, тише, девочка, - я уложил ее обратно на подушки. - Расскажи мне лучше о Надин Болье.
   - Надин? С чего такой интерес? - Горгона подозрительно сощурилась. - Она-то тут каким боком?
   Этот почти ревнивый возглас повеселил меня.
   - С того, милая моя, что их тут видели вместе с нашим другом Жувом.
   - Надин не тянет на злого гения, - покачала головой Элеонора. - Она умна, несомненно, но на заговорщицу не похожа. К тому же, она любит стабильность не меньше, чем деньги. Не думаю, что она стала бы вмешиваться в историю, которая еще может и не выгореть. И потом, убийства... это не слишком-то стильно и не подходит ни к одной ее сумочке.
   Горгона выдохнула и смахнула пот со лба. Я не без угрызений совести посмотрел на ее бледное лицо.
   - Прости, не буду больше мучить тебя расспросами.
   Я поднялся. Элеонора поймала меня за руку и смущенно хмыкнула.
   - Не уходи пока. Мне скучно.
   Кхм. Я опустился на край постели.
   - Чем тебя развеселить? Могу почитать криминальную хронику в свежих газетах. Увлекательно.
   - Лучше спой. Мне нравится, как ты поешь.
   Я на всякий случай посмотрел на лекарства на столике. Интересно, что именно оказывает на Горгону такое занятное влияние? Обезболивающее? Я сходил за гитарой и устроился в кресле, подкручивая кольки.
   Неожиданное потепление в отношениях между нашими державами начало пугать меня.
  
  
   Квинни
   - Десять девушек едут Веной,
   Плачет Смерть на груди у гуляки....*
   Я закрыла глаза и откинулась на подушки. Боль не была уже такой ужасающей, и я теперь больше злилась на себя. Развела тут невесть что! Размякла, расклеилась. Веду себя, как натуральнейшая дура.
   Голос Джони убаюкивал. Он пел что-то из Коэна, из Азнавура, а я словно покачивалась, как на волнах. Иногда его тон менялся, и мне становилось страшно. В голосе была нежность, которую я не привыкла слышать. Обычно все эти очумевшие от любви... я прилагала к этому массу усилий. А тут получила все запросто, и чувствовала подвох. Не мог же Джони забыть, кто я такая и чем занимаюсь! И я не должна забывать, что он нищий... кто? Клошар? Гитарист-любитель? Да и нищий ли? Что я вообще знаю о нем достоверно, кроме того что он красавец с потрясающим голосом.
   В дверь постучали, и, кажется, ногой. Гитара издала душераздирающий визг. Джони встал и аккуратно положил ее на кресло.
   - Посмотрим...
   - А если?... - пугливо начала я.
   - Что если? - Джони усмехнулся. - Если там волки? Или полиция? Или Жув? Ты, кстати, кого предпочитаешь?
   Я все-таки запустила в него подушкой. Джони поймал ее, бросил на кресло и ушел вниз. Я вслушалась напряженно в скрип ступеней под его ногами, в шум ветра. Наконец Джони вернулся, когда я уже начала думать грешным делом, что его съели волки и полицейские. В руках он нес небольшой сверток в коричневой бумаге, трогательно перевязанный тонкой лентой. С бантиком.
   - Оставили на пороге.
   - Бомба?
   Джони потряс сверток.
   - Не тикает. Кстати, он для Элеоноры Лермонт.
   Я села с трудом, взяла "посылку", глянула на подпись и затряслась от злости. Этот почерк я где угодно узнаю!
   - Джаред!
   - Ты уверена?
   Я мрачно посмотрела на Джони.
   - Он мне в школе записки писал. В стихах, чем и купил.
   Я постаралась аккуратно развязать ленту, однако раненая рука плохо слушалась. Вскоре в борьбе с узлом я почти обессилила. Джони забрал у меня сверток и разрезал ленту. Внутри оказалось объемистое письмо, написанное все тем же ненавистным мне почерком.
   "Элли,
   рад буду услышать, что с тобой все в порядке. Надеюсь, пуля прошла мимо, хотя, я дерьмовый стрелок..."
   - У него красивые обороты, - заметил Джони. - Был отличником по литературе?
   Я мученически вздохнула и продолжила читать. Впрочем, ничего нового это не принесло. Джаред в своей денди-манере угрожал мне и требовал денег. Вернее, конкретно - мое бесценное вино. В противном случае мне светили арест и суд как минимум за мошенничество. А возможно и срок за убийство любовника, воровство (вот уж чем никогда не промышляла), уклонение от налогов и разные мелкие проступки в количестве. Прилагались бумаги и фотографии.
   - Я кастрирую этого мелкого шантажиста, - пообещал Джони.
   Я удивленно на него посмотрела и похлопала по плечу.
   - Брось, Джони. Ничего мы с ним не сделаем. Хотя, конечно, платить я не собираюсь.
   - Он тебя подстрелил, - напомнил Джони. - И я уже молчу о том, как великолепно ты напилась.
   Эта история до сих пор смущала меня. Я ведь не насовершала глупостей? Потому что я очень приблизительно, но представляю, как же могла себя вести.
   Джони присел рядом и отобрал у меня посылку.
   - Ничего этот Джаред тебе не сделает. Выкинь его из головы.
   Я кивнула и постаралась колоссальным усилием воли не думать о своем бывшем муже. Все, он умер, по крайней мере, фигурально. Однако, ноющее плечо показывало, что он таки жив и на все способен.
   Я откинулась на подушки и прикрыла глаза.
   Давай, милая, успокойся, и не наделай еще больше глупостей. Один раз ты уже побежала, как заяц. Он рассчитывает на то, что и сейчас ты сдашься, струсишь и побежишь, скрываясь от всех проблем.
   Я почувствовала прикосновение теплых губ к моему лбу, потом скользнувших по щеке, и поняла, что не только от Джареда мне нужно бежать.
  
  
   Джони
   Я перечитал письмо малоуважаемого мсье. Джаред мне почти импонировал своим нахрапом и энергией. Если бы все это не было направлено против Элеоноры, я бы ему даже поаплодировал. Но сейчас мне больше всего хотелось дать этому типу в морду. Поправив Элеоноре одеяло, я спустился вниз.
   С чего же начать? Связь Жува и Надин Болье? Бумаги, переданные Денизом? А может, отослать все это в полицию и вернуться домой? О да, в свой несгораемый шкаф.
   Я налил себе вина и присел на подоконник. За окном было темно и тихо, но где-то там бродили наши общие друзья: шантажисты, мошенники и убийцы.
   А вот еще одна проблема: Элеонора. Она слишком отвлекала меня от дел, занимала мысли. А эта история с ее бывшим мужем... она была пришита белыми нитками ко всему остальному делу. Мне было просто не до ее чертова Джареда. И уж точно, не до увлечения привлекательными охотницами за деньгами. Впрочем, интересно, полюбит ли меня Горгона, когда узнает о моем годовом доходе?
   К черту! К черту всё!
   Зазвонил телефон, и номер был совершенно незнакомый, что заставило немного понервничать. Впрочем, это почти наверняка был кто-то из знакомых Эльнор, ее же в конце концов телефон. А я зря дергаюсь. Я нажал кнопку.
   - Слушаю.
   - А-а, молодой человек! - жизнерадостно поприветствовал меня Ренар, личность судя по всему живущая счастливой и безмятежной жизнью. - Вы сидите? Если нет, лучше сядьте.
   Подозреваю, Ренар и его душка-жена здорово развлекались за наш с Горгоной счет.
   - Что там случилось, мсье? - спросил я. Голос прозвучал неприятно устало.
   - У меня тут свежий номер N, где написано про вас и вашу очаровательную подругу.
   - Всегда мечтал попасть в газеты. Правда, предпочел бы "Rolling Stones". Что там пишут?
   - Высказывается мнение, что вы с сообщницей, некоей Квин Оливи убили мьсе Дюлака, после чего стреляли в Болье. Вы же замечены в Реймсе. Советую убраться оттуда как можно скорее.
   Мне оставалось только бессильно скрипеть зубами.
   - А там не сказано, как я жестоко убил отца и планирую кровавую расправу над бабкой и сестрами?
   - Остыньте, Бенуа, и не убивайте гонца, - мягко посоветовал Ренар. - И не порите горячку. Будьте благоразумнее.
   - Только я подумал отнести документы, переданные Ронда, в полицию...
   - Найдите подходящую берлогу, сидите там и не высовывайтесь. Если на вас решили повесить убийства, то уж наверняка позаботятся, чтобы вы не смогли оправдаться.
   - "Гладка дорога мертвецам"*.
   - В вашем случае вернее будет "нем, как могила", - сухо сказал Ренар.
   - Благодарю, - вздохнул я. - Я и сам это понимаю. Но вы не знаете мою компаньонку. Она влипла в неприятности, а теперь спешит увязнуть в них поглубже.
   - О, я знаю ее подругу. Поверьте моему опыту, неприятности у вас только начались, - зловеще пообещал Ренар. - Деньги у вас есть?
   - Вполне, - соврал я, не желая влезать в долги к человеку, известному своей патологической честностью.
   - Я в Париже. Огляжусь и перезвоню вам. Будьте осторожнее, Бенуа. Вы мне нравитесь, так что не хотелось бы идти на ваши похороны.
   - Угу.
   Ренар отключился. Я допил вино, едва не разбив, поставил бокал в раковину и поднялся наверх. Элеонора спала, прикусывая во сне губу от боли. Я поправил ей одеяло, вышел в соседнюю комнату и упал на пахнущую сыростью постель. Уснул я с мыслью, что со всем этим пора кончать. Абсолютно со всем.
  
  
   Квинни
   Для раненой я себя чувствовала относительно неплохо, даже смогла встать. Плечо горело огнем, рука плохо слушалась, но я сумела кое-как одеться и спуститься, цепляясь за перила, на кухню. Мое железное правило: болезни не сдаваться.
   Мое появление было встречено хмурым Джони без особого энтузиазма.
   - Что ты здесь делаешь? Зачем ты встала?
   - Сил нет лежать. Стоит один раз сдаться болезни, и все - ты пропал, - патетично объявила я.
   - Ты б с похмельем так боролась, - проворчал Джони.
   - Что-то случилось?
   - Угу.
   Сделав шаг в комнату, я споткнулась от накатившей слабости. Пожалуй, стоило разок сдаться болезни и отлежаться подольше. В конце-концов, это форс-мажор. Джони поймал меня, усадил на табурет и занялся кофе. И он молчал, и вскоре тишина начала подавлять меня. Он даже не пел ничего и не мурлыкал по своему обыкновению какой-нибудь мотив. В этом было что-то по-настоящему жуткое.
   - Джони, что случилось?
   - Можешь меня поздравить, я убийца.
   - Поздравляю... - нервно пробормотала я. Кого, интересно, он убил? Джареда? Мои нервы? - Э-э-э...
   - По крайней мере, если верить N, я спланировал и вместе с сообщницей, некоей Квин Оливи...
   Он не договорил.
   - Что, прости?
   - Не бери в голову, - мрачно отмахнулся Джони. - Я просто решил, что с этим пора завязывать. Надо съездить в полицию и передать им документы.
   Я едва ли что-то понимала, но ситуация мне заранее не нравилась, равно как и тон Джони. Он недоговаривал что-то по своему обыкновению. Поймав его за руку, я попросила по-возможности мягко.
   - Джони, объясни толком, что случилось.
   Он странно на меня посмотрел. Потом опустился на пол возле табурета. Начало мне уже не понравилось.
   - Кто-то взялся за дело серьезно, желая подставить нас с тобой. И конечно наиболее благоразумным с его стороны будет отправить нас на тот свет, чтобы уже ничего нельзя было опротестовать.
   Я сглотнула. За всей этой кутерьмой с Джаредом я как-то позабыла, что обвиняюсь в убийстве Дюлака. И что, в сущности, мой бывший муж мелкая рыбешка в аквариуме моих проблем.
   - Здесь ты в безопасности. Пока никто не связал Элеонору Лермонт, Квин Оливи и сидящую в этой глуши девицу. Но благоразумнее всего, конечно, будет перебраться в какую-нибудь гостиницу. Мне так будет спокойнее.
   - Джони...
   - Можешь меня дослушать? - серьезно спросил он. Глаза были черные и блестящие, как гематит.
   Тон его мне очень не нравился. Таким тоном говорят об очень важных вещах. О том, чего вы никогда не пожелаете услышать. Джони, собираясь с мыслями, поглаживал мои лежащие на коленях руки кончиками пальцев. Это было слишком интимно.
   - Я хочу, чтобы ты перебралась в безопасное место. Не знаю, каким боком и почему тебя приплели к этой истории, но... Элеонора, это все может оказаться смертельно опасно.
   - Джони, - я отодвинулась. - Я могу о себе позаботиться.
   - Но можешь и позволить мне это сделать.
   Я отшатнулась. Завел разговор с утра пораньше!
   - Джони, - сказала я самым проникновенным тоном, на какой только была способна. - Давай, мы не будем это обсуждать. Я согласна тебе помочь по нашему милому компаньонскому договору. А вот заботиться обо мне не надо.
   - По договору, - медленно сказал Джони и отодвинулся. Я облегченно выдохнула. Как оказалось, зря. Джони сменил тон на удивительно холодный, неожиданно больно ранящий. - Ты когда-нибудь что-то делала не по договору?
   - Да. Вышла замуж. Совершенно спонтанно, о чем жалею до сих пор.
   - Знаешь, в спонтанности есть своя прелесть.
   Джони посмотрел на меня сверху вниз. Потом наклонился и поцеловал. Самым ужасным было то, что мне не хотелось сопротивляться. Как загипнотизированная, я смотрела в глаза Джони, кажется, еще более темные, чем обычно. Потом этот поганец закрыл глаза.
   Я высвободилась с трудом, после некоторой внутренней борьбы, тяжело дыша. Убедить себя, что мне было неприятно, не удалось, но я сумела сделать вид.
   - Не делай так больше! Даже не пробуй!
   - Элеонора... - начал он ужасным "тем самым" тоном.
   - Не надо! Не надо об этом даже заговаривать, слышишь?! Не желаю ничего знать!
   Джони выпрямился и, не глядя на меня, сказал преувеличенно спокойно и бесстрастно, словно все это не имело значения.
   - Даже если ты спрячешь голову под подушку, ничего не изменится, и любить тебя не перестанут. Я возьму машину. Захочешь уехать, вызовешь такси. Вот твой телефон.
   Он поцеловал меня в щеку, удивительно буднично, словно вот уже десять лет так делал каждый день, и вышел, бросив в дверях "Береги плечо". Я осталась одна, ошарашенная и испуганная. Я ждала чего угодно. Что он оскорбится. Что будет настаивать на своем. Что будет давить. Признается в любви, в конце концов. А он просто ушел. Все заготовленные и так и не высказанные фразы застряли комом в горле. Щека горела куда сильнее, чем губы. Я обессилено уткнулась лбом в стол.
   Ох, Джони, Джони.
  
  
   Джони
   Я злился, что было конечно глупо и настолько бесперспективно, что за себя становилось стыдно. Вернее, становилось бы, если бы я не так сильно злился. Выдержки, многолетнего опыта общения с Элеонорами хватало только на то, чтобы не высказать данной конкретной в лицо лешнего. Что ставя себя в позицию содержанки, она таковой навсегда и останется. Что она делает из меня дурака и мерзавца, от чего выть хочется. Что...
   Я выдохнул и повел машину ровнее. Горгона это Горгона. Спорить с ней бессмысленно. Я постарался выкинуть эту женщину из головы. Получилось не слишком хорошо. Однако, усилием воли я заставил себя сосредоточиться на деле.
   Сейчас мне нужно было встретиться с полицией, дабы и в самом деле не записали в убийцы или же самого не убили в темном закоулке. Я притормозил у кафе, взял себе кофе навынос (настолько паршивый, что вкус пришлось заглушать корицей) и позвонил домой.
   - Бену? - голос Стелы дрожал. - Бену, ты в порядке?
   Стелла редко звала меня так. Поняв, как сильно она переживает, я не стал отшучиваться и срывать на ней накопившееся раздражение. В конце концов, Стелла этого не заслужила.
   - Все в порядке, птаха.
   - Крис со вчерашнего вечера плачет. Боится, что с тобой что-нибудь случиться. Мы прочитали заметку в...
   - Я знаю, - оборвал я. - Ренар мне цитировал.
   -Ренар? - Стелла изумилась настолько, что оставила траурный тон. - Рене Ренар?!
   - Это долгая история. Можешь найти телефон того отцовского приятеля из полиции? Как его? Грантье?
   - Грандьё, - поправила Стелла, имеющая феноменальную память на всякие глупости, зашуршала бумажками и минутой спустя надиктовала мне номер. - Ты решил обратиться в полицию?
   - Есть кое-что, что им нужно передать. Не говори пока бабуле.
   -Угу, - Стелла замялась. - Я тоже кое что выяснила. Помнишь, я говорила, что видела Надин Болье с Жувом? Я еще решила, что они любовники. Все знают, насколько Надин неразборчива. Так вот, я их опять видела вчера. И с ними был Ален Ренташ. Слушай! А что, если Надин заказала эту статью?
   Ренташ, еще один мой любимый соученик, работник плаща и кинжала, рыцарь ножа и топора. Учился на юриста, причем сразу на продажного, но быстро понял, что поливать людей помоями в письменном виде ему нравится больше, чем изустно. При мысли о том, как далеко пошли некоторые мои сокурсники, дух захватывает.
   - Жув ему передвал увесистый пакет, - заметила Стелла.
   - На все воля Божья, - философски заметил я.
   - Я могла бы...
   - Нет! - как можно авторитетнее сказал я. - Не лезь в это дело.
   Сегодня, очевидно, был не мой день, и особенно не везло с женщинами. Стела хмыкнула так неопределенно, что я сразу же понял: ничего хорошего не выйдет. Она сунется в неприятности, как пить дать, и мне придется ее вытаскивать. Иногда я радуюсь, что наша взбалмошная Крис так труслива.
   - Стелла, - мягко сказал я, надеясь, что увещевания помогут хотя бы отчасти. - Пожалуйста, не вмешивайся в это дело. Пригляди за бабулей и Крис, а я сам со всем разберусь.
   - Будь спок, братец!- преувеличенно жизнерадостно ответила Стелла, чем напугала меня еще больше. - Сам будь осторожнее и не пропадай, а не то я скажу бабушке, где тебя искать.
   Я натужно рассмеялся и попрощался со Стеллой. Расскажет она. Еще влипнет сама в неприятности, а мне потом достанется разом ото всех. Я не особенно надеялся на Стеллино благоразумие. Больше на бабушку и ее несгораемый шкаф.
   Отодвинув еще одну проблемную женщину на задний план, я позвонил Грандьё. Он когда-то близко дружил с отцом, а это не самая лучшая рекомендация. Как правило, это означает, что человек авторитарен, непримирим и всякий разговор начинает со слова "юноша".
   - Добрый день, мсье Грандьё, - бодро сказал я. - Это Бенуа Леклер.
   И в ответ услышал:
   - А-а, юноша.
   Я подавил раздражение. Не слишком разумно сейчас лезть в бутылку.
   - Что это вы удумали? Что за чехарда, что за история с убийствами?
   Я наиболее живо представил себе отца - к своим шестидесяти грузного, похожего на Брюно Кремера, а рядом Грандьё, вылитого Филиппа Нуаре. Этакая киношная пара.
   - У меня есть документы, доказывающие факты мошенничества в Помоне и то, что кто-то из руководства...
   - Полегче, полегче, юноша! - оборвал меня Грандьё. - Не гоните лошадей. Приезжайте, и мы все обсудим.
   - Я не в Париже. Могу привезти документы в полицейский департамент Реймса.
   Грандьё выдержал паузу.
   - Привозите. Но я смогу прибыть туда не раньше пяти. Дождитесь меня.
   Он повесил трубку, как истинный папин друг: резко, словно дверью хлопнул. За это-то я и не выносил общение с ними. Очень нервное занятие.
   Расплатившись с официанткой, я поинтересовался, где находится главное полицейское управление. Девушка долго собиралась с мыслями прежде, чем назвала весьма приблизительный адрес. День, с утра не задавшийся, продолжался столь же бездарно.
   Я раздумывал, не позвонить ли Элеоноре, но не стал в итоге это делать. Едва ли она за такой короткий срок успела влипнуть в неприятности. Впрочем, это ведь Горгона. Время тут не имеет значения. Будь у меня сотовый, я отправил бы ей раздражающе-романтичную смс-ку, и пускай бы злилась. А так я м только мысленно послал ей воздушный поцелуй и сел за руль.
   Полицейское управление располагалось довольно далеко, и следуя по оживленным улицам, я несколько расслабился и даже принялся напевать "Прогулку по острову"*. Так что преследующую меня машину я заметил не сразу. Кстати, она была малинового цвета. Номер запачкан, стекла затенены. Машину ну просто сошедшая с киноэкрана, из какого-нибудь дешевого гангстерского боевика. Все было сделано, чтобы машину не опознали, и беда была только в том, что я прекрасно знал ее владельца. Сен-Жак, правая рука Жува и один из вдохновенных соратников Болье. Это имя слишком часто стало мелькать, а я не верю в совпадения, особенно, когда речь заходит о бизнесе.
   Я попытался оторваться от преследователей - мнимых или настоящих - и свернул в узкий проулок. Поначалу мне показалось, что мы потеряли друг друга. Увы, спустя минуту машина вырулила из-за поворота и пристроилась мне в хвост. Я здорово разозлился. Чтобы всякая шваль имела наглость запугивать и преследовать меня! Я сделал погромче радио и, пока Лара Фабиан издевалась над "Больной"*, успел оторваться на приличное расстояние.
   Сен-Жак поджидал меня за углом. Малиновый подрезал меня и оттер к массивному черному джипу, вынуждая остановиться. История это все больше напоминала дешевый фильм. Я заглушил мотор, сунул бумаги под свитер и вышел. Радио продолжило голосить.
   - Добрый день, мсье Леклер, - вежливо сказал Сен-Жак, сверкая зубами. Если продолжить киноассоциации, то это молодой Делон в отлично отглаженном жемчужно-сером костюме за шестьсот евро и лайковых автомобильных перчатках. Жув рядом с ним смотрелся, как Квазимодо. Неплохом аргументом в пользу красавчика Сен-Жака был также аккуратный пистолетик. Жув постукивал по ладони бейсбольной битой. Нет, это не кино. Это третьесортный сериал про бандитские разборки.
   - И вам день добрый, мсье Сен-Жак, - любезно сказал я. Пистолет несколько нервировал, а при взгляде на биту мурашки бежали по коже.
   - Где бумаги, мьсе Леклер?
   - Какие бумаги, мсье Сен-Жак?
   Теперь это напоминало бульварный роман в духе века XIX-го. Жув смешал стили, процедив:
   - Просто шлепни его и обыщи.
   Я прижался спиной к машине. В юности я неплохо дрался, да и занятия каратэ сказывались. Однако, сейчас я был не в самой лучшей форме. К тому же, с возрастом я понял, как глупо ввязываться в драку с двумя-тремя противниками, которые, к тому же, вооружены. Уехать мне не давали, так что пришлось бежать. Со всей возможной прытью я бросился наутёк, обогнул мусорные баки и едва успел пригнуться. Над головой хищно свистнули пули. Черт! Я побежал быстрее, но, увы, не учел одно обстоятельство: я совершенно не знал здешние места. За поворотом я налетел на Сен-Жака и порадовался этому обстоятельству. Он выглядел куда уравновешеннее своего шефа. Увы, сзади меня нагнал Жув и схватил за волосы. За каким чертом я отращиваю эти проклятущие космы?! Обрезать! Обрезать к чертовой матери!
   Жув рванул на себя, а Сен-Жак элегантно ударил меня под дых. Отстраненно я подумал, что пара ребер треснула. Бумаги отлично погасили удар. Сен-Жак вытащил их и ударил снова, на этот раз куда болезненнее. Жув продолжал выдирать мне волосы.
   - Где та шлюха?
   - Плохо работаете, ребята.
   - Мсье Леклер, позвольте объяснить, - Сен-Жак приставил мне к подбородку пистолет, заставляя еще сильнее запрокинуть голову, и продолжил тем же ернически-любезным тоном. - Мне нравится ваше чувство юмора. И мне не доставит и секундное удовольствие ваше убийство. Но мы на работе. Где мадмуазель Лермонт?
   Слабо верилось, что пара профессионалов не может найти единственную девчонку. Я промолчал, и избиение продолжилось. Вот теперь точно ребро треснуло. И, похоже, в руках Жува остался приличный клок моих волос.
   Через пару минут в этом дрянном боевике появилось новое действующее - и еще как действующее - лицо. Сначала прозвучал выстрел. Пуля просвистела пугающе близко от моего лица и выбила пистолет из руки Сен-Жака. В лицо мне брызнула кровь, по счастью - чужая. В довершение всего я, кажется, потерял еще один клок волос, когда падал, и изрядно расшибся. В итоге, занятый собой, я пропустил все веселье, а посмотреть, похоже, было на что. Если судить по звукам.
   - Поднимайтесь, Леклер. Нечего тут разлеживаться.
   Я поднял глаза. Рено, мой зловещий преследователь, спокойно отряхивал папку от пыли. Потом он протянул руку. Я не раздумывая принял помощь.
   - Благодарю.
   - Паршиво выглядите.
   Это я легко мог себе вообразить. Оглядев поле битвы, я поднял с земли резинку и собрал волосы в хвост. Потом отер кровь с губ. А потом я вспомнил о Горгоне.
   - Черт! Элеонора!
   - С ней все в порядке, - с ленцой ответил Рено. - Её вывезут из дома.
   - Звучит так, словно вы давно за нами следите.
   - Это моя работа. - спокойно ответил Рено, подставляя плечо. Опираясь на него, я дошел до машины. - Ваша бабушка отнюдь не такая деспотичная, как вы думаете. Она сказала, если вы сами во всем разберетесь, вам это только пойдет на пользу.
   - Вот это я и называю деспотизмом.
   Рено негромко рассмеялся и сел за руль. Я позволил ему вести, причем в любом направлении. Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза.
   - Кто с Элеонорой? Мадам Монрое?
   - Гм, - только и сказал Рено.
   - Простое предположение.
   Рено ухмыльнулся и переменил тему.
   - Куда вы направлялись?
   - В полицию, на встречу с Мишелем Грандьё.
   - Доверяете ему?
   - Теперь уже не очень, - я поморщился от досады и ноющей боли. - Сначала, пожалуй, в аптеку.
  
  
   Квинни
   Дверь за Джони давно закрылась, а я продолжала сидеть. Мне было страшно и тошно одновременно. Щека продолжала гореть. Я встала, сполоснула лицо холодной водой и оперлась на раковину.
   Нет, Элеонора, так не пойдет. Выкинь все из головы. Он брюнет, красивый, да еще и бедный. Бедный красивый брюнет, что может быть хуже?
   Я выпила воды и убедила себя, что все в порядке. У воды был привкус ржавчины. Заняться мне было нечем, поэтому я взобралась с ногами на диван и включила допотопное радио. Зазвучала музыка, что-то в исполнении Бреля. С громким чертыханием я вырубила радио. И сразу же услышала стук в дверь. Судя по всему, барабанили уже давно. Первая же мысль была: Джаред. Взяв со стола нож, я медленно прокралась в прихожую.
   - Квинни, черт тебя дери! Открывай немедленно!
   - Эва?! - отбросив нож я спешно отперла дверь.
   Эва ворвалась стремительным тайфуном, дымя своей черутой, похлопала меня по плечу (слава Богу, по здоровому), укутала в пальто и потащила к выхолду.
   - Эва! Евлалия, постой!
   - Нам нужно уходить. И немедленно. Тебя уже ищут.
   - Кто?
   Мне в голову сразу пришло: Джаред. Но что здесь в таком случае делает Эва? Оказывает услуги на дому? И во сколько мне это обойдется?
   - Тебя разыскивает пара парней из Помоны, в дела которой ты непонятно как влезла.
   - Жув?! - я принялась, не обращая внимание не боль, надевать пальто.
   - Да, и еще один парень, Сен-Жак. Так что собирайся и пошли отсюда.
   Наша Эва, невозмутимая и великолепная, неуловимо изменилась. У нее была ссадина на лбу, заклеенная пластырем. А еще - длинная царапина на носу. Впрочем, она была все столь же решительна. Едва позволив мне собрать вещи, она зашвырнула все в машину, затолкала туда же меня и села за руль.
   - Куда мы едем?
   - Пока - куда подальше, - Эва на предельной скорости рванула к городу. - Как там наша Шанталь?
   - Мне показалось, что процветает, - сдержано ответила я. - Эва, я ничего не понимаю...
   - Ты влипла в очень грязную историю, моя милая. В историю, где уже сейчас слишком много трупов. Тут ты сумела побить даже Шанталь. Нет, случаем, инетерсного мужчины на горизонте?
   - Ничуть, - соврала я.
   - Жаль. А то бы и тебя замуж выдали.
   - Сплюнь. И постучи, - мрачно посоветовала я. - Сама выходи.
   - Нет уж, милая Квинни, - хмыкнула Эва. - Тут есть небольшая гостиница, я сняла там номер. Посидишь немного, не высовываясь, а там, глядишь, все само собой рассосется. Черт! За нами хвост!
   Я обернулась, чтобы посмотреть на уже знакомый малиновый седан.
   - Это Джаред, мой бывший.
   - Как ты только умудряешься найти себе все эти приключения? - проворчала Эва. - Ладно, от этого полудурка мы оторвемся...
   - Этот полудурок опасен, - заметила я, поглаживая плечо. - Он меня подстрелил.
   Эва покосилась на меня.
   - Все равно оторвемся.
   Если раньше мы ехали неблагоразумно быстро, то теперь взяли такую скорость, что я предпочла зажмуриться. На каждом повороте я вспоминала отходную молитву. Когда мы наконец остановились, я сперва не поверила своему счастью.
   - Прибыли, - объявила Эва. - Гостиница.
   Я оглядела кучку хорошеньких домиков за заросшим полисадом и поморщилась. Что я здесь буду делать? Прятаться от реальности? А Джони? Как он узнает, где меня искать? Стоп. При чем тут Джони? И зачем ему вообще меня искать?
   - Вылезай, - Эва позвенела перед моим лицом ключами. - Покажу тебе все.
   С прежней решительность. Она выволокла меня из машины и на буксире потащила за собой. Показала маленький трехкомнатный домик с решетками на окнах, продемонстрировала полный холодильник. Я молча кивала, куда больше занятая своими мыслями.
   Итак я снова в беках. И снова одна. Эву сложно считать моей компаньонкой. Какой бы не была причина ее появления здесь, можно с уверенностью сказать, что свои деньги она получит. Бегство и одиночество, вот и вся моя жизнь. Захотелось внезапно побиться головой о ближайшую стену.
   Эва посмотрела на меня внимательно, повертела в руках сигарету и убрала ее обратно в пачку.
   - Вот что, милая моя, ты будешь благоразумно сидеть здесь, а я пока поищу информацию о Помоне и твоем Джареде.
   - Эва, - я вздохнула. - Я разорена. У меня совсем нет денег.
   - Вот только не думай, что ты единственная моя клиентка, - отмахнулась Евлалия.
   - Господи, надеюсь, не Шанталь...
   - Её муж не пускает на подвиги, - Эва достала телефон и указала мне на кресло. - Посиди минутку. Мне нужно позвонить. Алло, Эмма.
  
  
   Джони
   От медицинской помощи я отказался. Отделался-то легкими синяками и шишками, в худшем случае - ребро треснуло. Я купил в аптеке обезболивающее, и заедал его теперь круассанами с ветичной. Рено сидел напротив и артистично меня не одобрял с его точки зрения, дело нужно было доверить профессионалу. То есть - ему. Страшно даже вообразить, сколько же бабушка пообещала ему заплатить.
   Запиликал телефон. Выбор мелодии меня, мягко говоря, удивил: "Жизнь в розовом свете"* совершенно не вязалась с образом крутого наемника. И уж тем более противоречил ему вопль из трубки:
   - Ало, Эмма!
   - Ненавижу, когда ты так делаешь, - поморщился Рено.
   Трубка зажурчала. Он кивал, бормотал что-то и бесконечно повторял "Да". Так обычно разговаривают мужья подкаблучники с суровыми женами. Мысль о том, что Рено может быть вот таким образом женат, как-то не приходила мне в голову. Как и то, что его кто-то зовет "Эммой".
   Разговор наконец завершился, и на мой немой вопрос, Рено криво усмехнулся.
   - С вашей подругой все в порядке, она в гостинице N, это на окраине.
   Я не сомневался в том, что в конечном итоге Элеонора не пропадет. У нее была редкая способность находить себе добровольных помощников. Усилием воли я выкинул ее из головы. В безопасности, и ладно. Я достал бумаги.
   - Это нужно передать в полицию. Но я теперь уже не знаю, стоит ли доверять Грандьё.
   - Я могу передать это, Леклер, - Рено протянул руку. - У меня связи.
   У него были бесовские зеленые глаза. Я не то, чтобы не доверял ему, однако - находил до крайности подозрительным. И это если не вспоминать о деспотичной старушке-Элеоноре.
   - Леклер, - вздохнул Рено, - сейчас мы с вами в одной лодке.
   Я протянул ему папку.
   - Кроме того, Леклер, вы мне нравитесь, - Рено откинулся вальяжно на спинку диванчика. - Давненько от меня никто так не бегал.
   - Охотничий азарт? - поинтересовался я.
   Рено негромко рассмеялся. В этот момент к нашему столику подошел, сверкая щербатой улыбкой, мальчишка. Рено напрягся и подобрался. Наверное, он был великолепен в роли телохранителя.
   - Тут посылка для мсье, - сказал юнец, старательно пережевывая жвачку.
   - Для какого мсье, - с подозрением уточнил Рено. Полагаю, паранойя у него профессиональная.
   - Для кучерявого.
   Это определение меня повеселило. Забрав у юнца посылку (он еще постоял, вымогая деньги), я, игнорируя предостерегающие знаки Рено, разорвал бумагу и откинул крышку, ожидая увидеть что угодно, вплоть до отрезанного уха. Внутри лежал сотовый, и он тотчас же зазвонил. Под мрачным взглядом Рено я поднес трубку к уху.
   - Слушаю.
   - Мсье Леклер, - все так же учтиво сказал Сен-Жак. - Ужасно рад вас слышать. Тут кое-кто хочет с вами поговорить.
   - Бену? - голос Стеллы, моей Стеллы сорвался. - Бену, прости. Я не должна была...
   - Расклад такой, мьсе Леклер, - сказал Сен-Жак, и мне захотелось убить его. - Вы приносите нам бумаги, и тогда мадмуазель возвращается к вам целая и невредимая. Вы продолжаете упрямиться, и получаете сестру по частям. До скорой связи, мсье Леклер.
   Чайное блюдце, упав, разлетелось вдребезги.
  
  
  
  
  
   * Quodcumque retro est. (Что прошло, прошлое) - из Горация
   * Тонтина - вид страхования, при котором взносы умерших распределяются между оставшимися в живых. Подобная система распределения наследства упоминается у Агаты Кристи в "4.50 из Паддингтона"
   * Montachet Domaine de la Romanee Conti
   * Ф. Г. Лорка "Маленький Венский вальс", существует в исполнении Л. Коэна
   * Бюргер "Ленора"
   * La tour de Ile - песня Феликса Леклера
   * "Malade" - песня, первоначально исполненная Далидой и перепетая впоследствии Ларой Фабиан
   * "La vie en rose" - песня Эдит Пиаф
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

52

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"