Аннотация: История о том, что излишне доверчивые девочки неизбежно попадают в опасные ситуации, а также о том, как возникают Deus ex Machina. Кроме того, в главе фигурируют красивые женщины и дикие кошки
Повесть третья: О беспорядках в городе оружейников
Волк обнажает клыки
Дует холодный вихрь.
Все на свете тоскою
Он равно напоит.
Всюду глядит угрюмо
Осеннего вечера сумрак.
Сайгё
Копия книги клинков оказалась очень тяжелой: толстая стопка листов хорошей плотной бумаги, замотанная в холстину и перевязанная бечевами. Молодой чиновник, на которого печать Рана произвела сильное впечатление, предложил еще и сумку из промасленной ткани, чтобы книга не намокла под дождем. Вскинув эту тяжкую ношу себе на плечо, Ким побрела через постепенно замирающий город к гостинице. Темнело, дождь усиливался. Он уже с такой силой бил по зонту, что, казалось, прорвет плотную трехслойную ткань и обрушит всю воду прямо на голову бедной Ким. Медленно загорались лампы, около каждого дома по распоряжению городского управителя ставили небольшой фонарь, в котором до утра жгли масло. Гостиница и вовсе сияла огнями. Оставив зонтик просушиться на галерее, рядом с еще дюжиной таких же, Ким поднялась наверх, отодвинула дверь и застыла в испуге.
Посреди комнаты стоял тот самый Ооками, которого утром она встретила в архиве. Он, наставив на купца меч, говорил что-то вполголоса. На звук открываемой двери он обернулся, и у Ким душа ушла в пятки: взгляд прищуренных глаз Ооками оказался страшен. Ран-сан напротив был безмятежен, сидел на подушках, улыбаясь, только побелевшие пальцы, стиснувшие трость, выдавали его напряжение.
- Что, мальчишка, принес копию? - резко спросил Ооками. - Отдай ее мне.
Меч едва заметно дрогнул, на шее купца выступила кровь.
- Отдай ему список, Ким-кун, - сказал Ран.
Трясущимися руками Ким протянула незнакомцу сумку. Купец сделал едва заметное движение, и Ооками рухнул, как подкошенный. Трость уперлась ему в живот. Меч отлетел к стене и воткнулся в мягкое дерево. Присев на корточки, Ран снял с пояса так легко поверженного противника печатку и внимательно ее изучил.
- Ооками и все? У тебя нету даже фамилии? К какому же клану ты принадлежишь?
"Волк" попытался встать, но, как не странно, это ему не удалось.
- Ким-кун, - купец даже не обернулся, продолжая рассматривать печать. - На столе лежит моток веревки, принеси ее мне.
Ким поспешно выполнила распоряжение. Быстро связав Ооками, Ран распрямился.
- Ты будешь говорить? Нет?
Устало вздохнув, купец опустился на подушки и вытер испарину на лбу.
- Знаешь, я ведь стар для подобных забав. Будь мы с тобой помоложе, может статься, мы попрыгали бы по комнате, как горные серны, расшвыривая мебель. Кто-нибудь, наверное, умер бы. Но мы люди солидные и можем просто поговорить. Кто тебя прислал, и зачем тебе эта книга?
- Есть распоряжение уничтожать всех, кто интересуется клинками Лариша, - сказал Ооками.
- А сейчас ты откусишь себе язык и умрешь? - усмехнулся Ран. - Нет? Странно. А теперь послушай меня, Ооками-доно. Возвращайся к своему хозяину, кто бы он ни был, и забудь, что ты когда-либо видел меня. Это для твоего же блага...
Поднявшись, Ран прохромал через всю комнату, поднял меч и перерезал узлы на путах пленника, после чего вышвырнул клинок в окно. Ооками поднялся и замер, набычившись. Рука купца сделала странное движение запястьем, которого Ким не поняла, и легла на трость. Тут произошло нечто странное: коротко поклонившись, Ооками вышел. Ран вновь опустился на подушки и достал из сумки книгу.
- Вы не простой купец, верно? - спросила Ким.
- А ты не простой деревенский олух, который ищет великого фехтовальщика, - спокойно парировал Ран. - Нет, Ким-кун, я всего лишь торговец тканями, хотя чертовский умный и процветающий. Но да, в молодости я немного фехтовал, и могу справиться с дилетантом вроде этого волчка даже сейчас, когда я стар и хром. Принеси-ка нам чаю, Ким-кун.
Ким быстро спустилась на кухню за чайником. Когда она вернулась, купец уже настолько углубился в изучение книги, что даже не обратил на нее внимание. По крайней мере, так ей показалось на первый взгляд.
- Зачем тебе Кеншин? - спросил он неожиданно. - Сядь.
Ким присела на подушки, постаравшись принять позу, принятую у мужчин, и протянула руку к чайнику. И столкнулась с прохладной ладонью купца. Он наконец поднял глаза от книги.
- Д-дело в кровной мести, господин, - смутившись, выдавила Ким.
- Вот как? И что же тебе нужно от Высокого мастера? Он вырезал всю твою родню на досуге? - хмыкнул Ран.
- Нет, нет, господин! Я хочу научиться фехтовать, чтобы отомстить за убийство моих родителей.
- У тебя больше нет родных? - купец внимательно посмотрел на нее поверх своей чашки.
- Нет, господин, я сирота.
Купец покачал головой.
- Не лез бы ты в это дело, Ким-кун. Я уже говорил, что Кеншина ты не найдешь, а вот пропасть в городе можешь запросто.
- Но ведь он - не миф? - с надеждой спросила Ким.
Купец в глубокой задумчивости пригубил чай.
- Когда я был моложе, о Танцующем с мечами ходило очень много разговоров. Времена были смутные, беспокойные. Говорили, что он невероятно силен и искусен, и сможет решить любую проблему, возникшую в Империи. Думаю, ему это надоело. Так или иначе, существует он, или нет, но он удалился он дел и едва ли возьмется учить совершенно незнакомого ему мальчишку.
Ким опустила голову. Она хотела уже продолжить расспросы, но на лестнице послышался шум. Дверь отлетела в сторону, рассеченная надвое, и в комнату влетели трое вооруженных молодых мужчин в серых костюмах, украшенных на рукавах красной вышивкой, а за ними перепуганный бледный хозяин гостиницы. Первое, и единственное, что бросилось в глаза Ким - это вышивка. Точно такая же - красные цветы сливы - была на рукавах хаори Рана, небрежно брошенной на ширму.
- Аки-но Ранмяку, вы арестованы! - рявкнул один из мужчин.
Обнажены были три меча, сзади стоял еще один человек с самострелом. И хозяин беспрестанно рыдал, умоляя не причинять вреда его гостинице и не разорять его, потому как у него жена и пятеро, нет, семеро детей на шее.
- Аки-но Ранмяку, вы арестованы именем и по воле святого Императора! - повторил стражник.
У Ким потемнело в глазах. Кажется, ее угораздило связаться с государственным преступником, а значит и ее, не разбираясь, могли отправить в тюрьму, а то и вовсе казнить. Высечь - в самом лучшем случае.
- Я слышал, слышал, - лениво сказал Ран, и Ким поняла, что на снисхождение надеяться не придется.
Выставив хозяина из комнаты, мечники приблизились. Ран стоял у стола, вертя в руках чашку. Он тяжело опирался на трость, но в остальном выглядел так, словно ничего не происходит.
- Отойди, Ким-кун, - посоветовал он.
Чашка упала на пол и раскололась на двое. По тростнику растеклась, и быстро впиталась, лужа светлого чая. Крутанув трость в руках, Ран нажал на какой-то незаметный с первого взгляда механизм и вытащил из нее слегка изогнутый клинок. Гарды у этого странного меча не было, но держал Ран его увереннее, чем стражники императора свои катаны. Ким так и застыла на месте, и непременно угодила бы под удар какого-нибудь из клинков, если бы странный купец - ну, или лже-купец, скорее - не пихнул ее за ширму.
Впервые в жизни остолбеневшая Ким видела такое мастерство. Ран отбил стрелы и удары сразу трех противников с такой легкостью, словно и не был хром и, как он говорил, стар. Переломился пополам клинок одного из стражников, второй вылетел на балкон, сломал перила и полетел вниз. Человек с самострелом давно уже был в коридоре, контуженный.
- Бери книгу! - крикнул Ран.
Коротким движением кисти, при котором меч едва вибрировал, он сбил пламя лампы. Комната погрузилась в сумрак. Ким нашарила в темноте список с книги клинков, сунула его в сумку и попыталась пробраться к двери.
- Не туда, дурища! - Ран схватил ее за плечо и потащил за собой к балкону.
Вернув клинок в ножны, он забросил трость на плечо и огляделся. Внизу собралась уже толпа с факелами. Поблескивало в ночной темноте оружие. Ругнувшись вполголоса, купец подсадил Ким на слегка покатую крышу гостиницы и взобрался туда же сам.
- Бежим, - коротко приказал он.
Ким послушно побежала, в душе уже в который раз проклиная свою доверчивость. Нечего было соглашаться на предложение столь странного и совершенно незнакомого человека.
Повернув голову, она отметила ряд странностей. Например, сейчас купец почти не хромал. Он все еще немного припадал на одну ногу, но палка ему была совсем не нужна. Он нес ее на плече, готовый в любую секунду обнажить меч. Добежав до края крыши, Ран огляделся и вновь стиснул плечо Ким.
- Придется прыгать.
- К-куда?
Она огляделась. До земли было очень и очень далеко. До соседней крыши немногим ближе. Купец оглянулся.
- Они уже бегут за нами. Или ты прыгаешь, или остаешься здесь и попадаешь в имперский пыточный приказ. Они не будут разбираться, кто ты, и что тут делала.
- Де-делала?... - выдавила Ким.
- Девочка, не испытывай мое терпение! Вон, - Ран указал вниз, - крыша пристройки. Она крыта соломой. Ты даже ушибиться толком не сможешь. Прыгай и жди меня внизу. Если я задержусь, беги к западным воротам и жди там. Держи.
Сунув ей в руки тяжелый мешочек, в котором позвякивали монеты, купец развернулся. Но, увидев, что Ким так и стоит на краю крыши, он глухо застонал и попросту спихнул ее вниз. На свое счастье Ким приземлилась прямо в центр крытой упругой соломой крыши, спускающейся почти до самой земли, и аккуратно скатилась вниз. Несколькими секундами спустя на земле оказался и Ран, деловито вытирающий клинок краем рукава. На ткани выступила кровь.
- Вы кого-то убили? - сипло выдавила Ким.
- Пока нет, - купец пожал плечами. - Бежим, пока действительно не пришлось кого-нибудь прикончить. Мне это не очень-то нравиться.
Крепко сжав ее плечо - там, наверное, уже остались синяки, - купец свернул в переулок. Для хромого он бежал очень быстро, а когда над головой свистнули первые две стрелы, еще и прибавил ходу. Ким едва поспевала за ним, хотя всегда гордилась, что может обогнать всех мальчишек в деревне. На пятой-седьмой минуте бега она начала задыхаться и спотыкаться. Книга, оттягивающая плечо, казалась теперь весом в сто слитков серебра. А потом плечо пронзила страшная боль. Запнувшись, Ким упала на землю прямо в грязь. Опять начался дождь.
- Проклятье!
Купец поднял ее на ноги и потянул за собой. Плечо ныло и дергало, вода промочила насквозь одежду. А еще по спине и по руке текло что-то горячее. Ким попыталась шевельнуть левой рукой, но это ей не удалось: боль заставила ее стиснуть зубы.
- Вот и ворота, - сказал купец ободряюще. - Ну же!
Ким сквозь пелену дождя и выступивших на глаза слез видела, как Ран кинул стражникам в вышитых лумалами куртках столь же увесистый мешочек с деньгами; как он вывел из конюшни двух лошадей. Как ее подсаживали в седло, она уже не помнила. Наверное, потеряла сознание...
Дикая ночь, Дикая охота и просто Дикая
Первый, как любовь в первом поколении
Второй, значит двое из нас умрут
Третий, даже если мы убьем их всех...
Считалка Йомы
- Пять, - сказала Амайя, вытирая пот со лба. - Не знаю, как ты, любимый, а я порядком устала. Может, сделаем передышку.
Муген отпрыгнул, и нацеленная в него стрела ударилась о край скалы и отлетела в сторону.
- И что ты предлагаешь?
- Может быть, выслушаем их еще раз? Извини, но их там уже больше дюжины полегло, а все лезут и лезут. За что я и не люблю Диких. Или мы можем сбежать.
- Я никогда не сбегал с поля боя! - вскинул голову Муген.
Амайя скептически хмыкнула.
- Ну да, дайсуки, у желтой реки ты просто тактически отступил. И еще при осаде замка Дайто. И еще...
- Хватит! - рявкнул Муген. - Я понял, понял! Уходим.
Закинув меч на плечо, он начал быстро карабкаться по почти отвесной скале. Амайя, собрав все свое оружие, последовала за ним. На вершине, где цеплялась за камни одинокая упорная сосна, искривленная временем и непогодой, они присели и внимательно изучили подножие.
- Я бы сказала, милый, что там сейчас больше трех дюжин, - проворчала Амайя. - Я бы не стала ставить на то, что мы с ними справимся.
Муген не особенно прислушивался к ее словам, занятый изучением корней сосны. Потом, воспользовавшись мечом, как рычагом, он выворотил дерево из камней и сбросил вниз. Послышались сдавленные вопли и приглушенные ругательства, которые не пристало слышать из уст императорских посланцев. Муген взвесил меч в руке.
- Эх, видел бы меня брат, он бы осудил. Где тут твоя уединенная хижина?
Амайя выпрямилась и бегло огляделась. Рука ее, описав плавный полукруг, указала на восток, где небо уже начало светлеть. Дорога, поднимающаяся по скале между чахлых кустов, была крутой и опасной, и к тому же скользкой от дождя.
Уединенная хижина, скрывающаяся среди бананов, оказалась еще более убогой, чем он думал. Это была просто перекосившаяся сараюшка, крытая гнилой соломой, внутри даже очага не было, и огонь прошлым жильцам приходилось разводить прямо на земляном полу.
- Прекрасно, - проворчал Муген. - Так я стану святым отшельником. Перестану есть мясо, обрею голову.
Он запустил пальцы в свои растрепанные волосы и еще больше их взлохматил.
- Лучше помоги мне запереть дверь, - оборвала его жалобы Амайя. - И закрой окна, чтобы огня не было видно из леса. В нашем положении выбирать не приходится. И объясни-ка мне, что этим может быть от тебя нужно?
Муген захлопнул ставни единственного крохотного окна и присел с огнивом над сложенными в центре хижины дровами. Загорелись они не сразу, что было лишним поводом для ворчания. Наконец по деревяшкам заплясало несмелое пламя. Муген скинул куртку, постелил ее на землю и сел; достал из рукава чехол с трубкой и кисет и потянулся к огню за лучинкой. Амайя устроилась напротив, спрятав руки под одеждой и насупилась.
- Милый?
- Понятия не имею, - лениво протянул Муген, выпуская дым. - Сначала сливы и розы ищут в Икэ Кеншина...
- Тут как раз все ясно, - Амайя покачала головой. - Слухи о том, что он удалился в эту очень уединенную обитель распространились далеко. Прибавь к этому репутацию самого Икэ. Нет, дайсуки, меня волнует другое: что могло понадобиться от тебя императору?
Муген криво ухмыльнулся.
- Может быть, его Дикие не способны больше справляться со своей работой, и ему снова понадобился демон?
Муген пожал плечами.
- Нет, ничего в голову не приходит. Вот если бы можно было справиться у Аники...
Амайа уже открыла рот, чтобы что-то сказать, язвительное, судя по изгибу губ, но тут со скрипом растворилась дверь. И монахиня, и ее муж схватились за оружие и резко обернулись. На пороге на фоне светлеющего неба, рассеченного длинными листьями банана, высилась тонкая сухая фигура с развевающимися по ветру волосами.
- Вы так продирались через лес и топали, поднимаясь сюда, что вас уже услышали в столице, - проворчала фигура.
- Э-эдзо-сама... - выдавила Амайя.
Эдзо Неко Комати, или Ночь ножей и воплей
Хрустнув, сломались -
Два стебля сжимаю в руке.
Желтые хризантемы.
Ёса Бусон
В комнате сладко пахло духами - от занавеси, украшенной иероглифом "благоденствие" желтым по темно-красному фону. Соджиро нравилась эта занавесь, этот запах, и вино, в котором плавали лепестки белых хризантем. В этот вечер, сырой и унылый, он пребывал в самом добром расположении духа. Даже то, что вино горчит, не было изъяном. Княжич даже не обернулся на шум за ширмами.
- Где она? - лениво спросил он. - Готова?
Послышался шорох ткани и тихое всхлипывание.
Соджиро резко обернулся, так что его косы хлестнули служанку по лицу. Девушка, перепуганная, сжалась и упала на колени.
- Простите, господин!
- Где она? - повторил Соджиро холодно.
- Она разодрала то платье, которое мы для нее приготовили, расколотила все духи и баночки с притираниями и сломала руку господину Тоо.
- Быку Тоо? - Соджиро скептически изогнул бровь.
Он попытался представить себе, как тонкая хрупкая девушка ломает руку его дюжему стражнику, и не сумел.
- Да, господин, - кивнула служанка. - С ней сейчас господин Гаку.
В опровержение ее слов дверь с треском отодвинулась, и старый учитель, держась за расцарапанную щеку, почти ввалился в комнату. Соджиро подскочил на ноги и жестом отослал служанку. Приобняв взъерошенного старика за плечи, княжич усадил его на подушки.
- Что стряслось? Вы не можете справиться с одной девчонкой?
Гаку покачал головой.
- Это не девчонка, господин мой, это дикая кошка.
- Эдзо Неко... - протянул Соджиро. - Мне это нравиться. Всегда находил строптивых женщин привлекательными.
- О нет, господин, - покачал головой Гаку. - Она не строптивая, она именно дикая. Она едва не оторвала голову бедняге Тоо. А кроме Тоо никто вообще и приблизиться к ней не решился. Я бы советовал вам отправить ее назад.
Соджиро сложил руки на груди, спрятав руки за отворотами шитых серебром рукавов, и вскинул вверх подбородок. Гаку вздохнул - эта картинная поза была ему прекрасно знакома.
- Отправьте ее на кухню на грязную работу, пускай немного остынет. Только не в прачечную и не в судомойки - терпеть не могу, когда у женщин мозолистые руки. Боги, на улице-то что за шум?!
Соджиро подошел к окну и резко отдернул плотную штору из ситского шелка. За садом, за стеной видно было зарево огня. Крики слышались такие громкие, словно весь город собрался под стенами усадьбы.
- Ты пришел в себя? - спросил Соджиро не оборачиваясь.- Пошли узнать, что там происходит. Беспорядки в Блайдо портят репутацию семьи Йури.
Гаку с трудом встал, поклонился и вышел. Соджиро вернулся на подушки, взял чашу с вином, но горечь теперь раздражала его. Чем-то неприятным запахло в воздухе: опасностью. Слишком близко Блайдо располагался к границе с Ситой, где власть князя не имела уже никакого значения, и которой фактически управляли ткацкая гильдия и купеческие собрания. Соджиро не терпел даже мысли о том, что власть утечет из его рук прежде, чем он сумеет попробовать ее на вкус.
Гаку вернулся быстро.
- Имперские стражи, разыскивают какого-то преступника из Ситы. Кажется, пострадало несколько местных жителей.
- Они оказали сопротивление сливам? - удивился Соджиро.
- Вы же знаете, господин, какие здесь люди, - покачал головой Гаку. - Ваш отец вышел в город, но велел вам завтра с рассветом быть у него.
Соджиро скривился.
- Что понадобилось ему?
- Я не знаю, господин мой, - Гаку поклонился. - У вас будут еще распоряжения?
Соджиро с усмешкой посмотрел на следы от ногтей на щеке старика.
- Иди. Пришли ко мне кого-нибудь из местных бидзин. Только не ту с родинкой на плече, она была скучна.
С поклоном старик вышел. Соджиро откинулся на подушки и, прикрыв глаза, стал наблюдать за тем, как лунный луч скользит по влажному краю чашки с вином, и за тем, как медленно кружится в вине лепесток хризантему.
Заброшенная станция Сайшю, пятьдесят сэн до заставы Сайго
В пути я занемог.
И все бежит, кружит мой сон
По выжженным полям.
Мацуо Басё
Боль преследовала ее даже в забытьи, и была первым, что почувствовала Ким, придя в себя. Она попыталась сесть, но чья-то рука опрокинула ее обратно на соломенный матрац, сильно пахнущий гнилью и сыростью.
- Тебе в плечо попала стрела. Лежи. Рану я промыл и перевязал, но тебе лучше не шевелиться, иначе она опять начнет кровоточить, - сказал Ран. - Одно хорошо, стреляют сливы все так же неважно. Будь среди них хоть один Дикий, и тебе бы крупно не повезло.
- Что вы натворили? - сипло спросила Ким.
- Я? - купец вскинул брови в притворном удивлении. - Пока ничего.
Ким огляделась. Комната была маленькой и грязной, свет давал небольшой фонарь, впрочем, больше коптящий, да тускло мерцали угли в жаровне, сделанной в полу. Купец сидел у огня, покуривая тонкую длинную трубку, от которой вился сиреневый дымок, придающий его фигуре дополнительную таинственность. Разобравшись с окружающим миром, в котором все было непонятным, Ким решила изучить и себя саму.
В первую очередь, она оказалась полураздета: рубашка была сдернута с перебинтованного плеча. Ким почувствовала, что заливается краской.
- Ты смелая девочка, и ты мне понравилась, - задумчиво сказал Ран. - Мне искренне жаль, Ким-кун, что ты оказалась втянута из-за меня в неприятности. Я помогу тебе покинуть границы Ришики и, извини, пока ты не сможешь здесь появляться.
- Лучше помогите мне найти Кешина, - сухо сказала Ким.
Купец негромко засмеялся.
- О, ты еще и упрямая девочка. С чего ты взяла, что я могу знать, где он?
- Вы больше, чем просто посредственный фехтовальщик, - мотнула головой Ким. Это простое движение отозвалось мгновенной болью в плече. - Я видела, как вы справились с тремя мечниками...
Купец горестно вздохнул.
- Милая моя, искусный фехтовальщик не тот, кто может справиться с тремя противниками, а тот, кто сумеет избежать этой схватки. Как сказал один мой знакомый, "хороший меч должен быть в ножнах".
- Значит, вы отказываете?
Купец с мрачной усмешкой покачал головой.
- Хорошо, девочка, раз уж ты считаешь, что я не просто фехтовальщик - и возможно ты права, - то послушайся моего совета. Откажись от мести, возвращайся к себе домой и живи, как и пристало жить молодой девушке. Выйдешь замуж, пускай твой муж тогда мстит.
Ким с трудом села, прижимая руку к раненому плечу. На повязке выступила кровь.
- Мне некуда возвращаться, Ран-сан, - жестко сказала она. - Вся моя семья, и вся деревня, в которой мы жили, были убиты. Деревню сожгли, и вонь от горящих трупов еще неделю слышалась в округе. И это мое и только мое дело.
Ран медленно выбил трубку о край жаровни, выложенный округлыми камнями, и изучил хмурое напряженное лицо девушки. Ким упрямо сжала губы.
- Встань! - резко приказал он. Повторил еще грубее. - Встань!
Ким с трудом поднялась на ноги. Купец достал из трости клинок и небрежным жестом протянул ей.
- Возьми.
Меч был тяжел. Отполированная прикосновениями чужой ладони рукоять все время выскальзывала. Не удержав клинок, Ким выронила его, и он воткнулся между подгнившими досками пола. Ран покачал головой.
- Нет, не годится. Девочка моя, фехтовать тебе никогда не удастся. Ты даже меч в руках держать не умеешь.
- Я научусь, - просипела Ким, хватаясь за ноющее кровоточащее плечо.
Все так же качая головой, купец усадил ее на матрац и снял повязку. Поцокал языком.
- У тебя нет к этому способностей. Ребенка еще можно вымуштровать, а тебя уже поздно. Кеншин не возьмет такую, как ты, в ученики. Даже я бы не взял.
Он слишком резко затянул повязку. Ким стиснула зубы, чтобы не застонать.
- Впрочем... - он посмотрел ей прямо в глаза, - я мог бы попробовать научить тебя хотя бы держать в руках меч. На большее тебе и рассчитывать не придется.
Ким выдержала взгляд его спокойных серых глаз с трудом.
- Что я должна буду за это сделать? - с подозрением спросила Ким.
Купец вскинул бровь.
- А ты как думаешь? Будешь звать меня Наставником, убирать мой дом и всячески меня ублажать. Надеюсь, ты умеешь готовить, потому что Гину это категорически не дается, а мне как-то несолидно...
Ким отвела глаза.
- Впрочем, девочка моя, у тебя вообще не слишком богатый выбор: ты ранена и не можешь оставаться в Ришике. Так что тебе придется идти со мной в Ситу. И чего ради я повесил себе на шею младенца?
Пожав плечами, Ран отвернулся к огню.
---------------------
* В традиционных домах Империи, даже в самых бедных, пол деревянный и поднят примерно на локоть над землей. Это связано с тем, что почвы болотистые и сырые, кроме того, это препятствует попаданию в дом змей. Как правило в центре главной комнаты (в бедных домах она вообще может быть единственной, в более зажиточных - занимать весь первый этаж) делается углубление, выложенное камнями и листами железа - очаг.
* Эдзо - "дикий"
* Бидзин - букв. "красавица", высший ранг у куртизанки
* Сайшю - "последний",
* Сайго - "самый последний", оба названия остались от тех времен, когда Ришика полностью входила в состав Империи, и все станции были пронумерованы.
* Сэн - мера длины, равная приблизительно полутора километрам