Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

Повесть двенадцатая: о зимнем беспокойстве

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У Юэ и Энбати нет детей, таким образом Империя остается без наследника. В случае если с нашим повелителем что-то случиться, все его братья и сестры тотчас же устроят драку за престол. Можно предсказать, особенно не утруждаясь, что будет война. И тут все решит подарок твоего старого приятеля Лариша. Я предполагаю - обрати внимания, только предполагаю, Ранчии* - ты знаешь, где находится меч. У тебя два выхода: ты можешь отдать Канри мне, или...

Повесть двенадцатая: о зимнем беспокойстве

короткая, но имеющая продолжение

  
   Сирота задерживается в гостях
  
   - Ким-сан, чай, - Юкира поставил небольшой поднос на круглый столик и опустился на подушки напротив девушки. - Самый лучший сорт; делает светлее даже самый печальный день. Клянусь!
   - Благодарю, Обе-сан, - Ким не глядя взяла со стола чашку.
   Взгляд ее был прикован к отцветающим хризантемам в саду. Холодало, зима была все ближе, а она, позабыв о собственной цели, оказалась заперта в Сите в заботливой семье актеров. Ким сама себя с трудом узнавала. Что сталось с ее страстным желанием разыскать Кеншина и отомстить за отца? Почему она так надолго застряла здесь, в этом суматошном приморском городе. Только из-за оброненных Раном слов, что Обе Юкеми была когда-то ученицей Кеншина? И что связывает ее отца с таинственными убийствами? И почему купец срывается с места и мчится в такое неурочное время в столицу?
   Даже голова разболелась! Ким встряхнулась и сделала глоток. Чай и вправду был великолепен. Семья Обе, очевидно, процветала. Впрочем, это неудивительно, учитывая, сколько людей было утром на представлении.
   - Вас что-то беспокоит, Ким-сан? - заботливо спросил Юкира, ненароком касаясь ее руки.
   Ким вздрогнула, и Юкира тотчас же отдернул пальцы. Казалось, он сам несколько смутился.
   - Я... - Ким почувствовала, что ее щеки по непонятной причине заливает краска, и отвернулась. - Я теряю здесь драгоценное время!
   - Почему вы должны спешить? Простите, Ким-сан, это конечно не мое дело, - Юкира отодвинулся и тоже стал смотреть на унылый осенний сад. - Вам неприятно у нас? Вы, наверное, предпочли бы вернуться в дом на скале к господину Ранмяку?
   Ким отчего-то показалось, что в вопросе этом крылись какие-то подводные камни. Впрочем, высмотреть их она не сумела. Поэтому она покачала головой.
   - Нет-нет! Мне очень дорого ваше гостеприимство, Юкира-сан!
   - Значит, я вам тоже не неприятен?
   - Нисколько!
   Юноша просиял и поспешил скрыть свою радость за бурной деятельностью: разжег жаровню, поставил на нее тронутый зеленой патиной чайник, запалил изящный фонарь, расписанный цветами, обронив: "Когда-то мы использовали его в постановке "Истории ста призраков Столицы"..."
   - У меня есть одно дело... - тихо сказала Ким. - Юкира-сан, вы можете рассказать мне о Кеншине? Я имею в виду, о Танцующем...
   - А что вы хотите знать? - юный актер несколько насторожился.
   - Я... - Ким отставила чашку в сторону и упала на спину. Потолок, оклеенный полосами розовой и коричневой бумаги, представлял собой столь же печальное зрелище, как и сад. - Я счастливо жила со своей семьей. У нас была деревня в лесу, отец был очень уважаем, мы процветали. А потом князь Ришика заказал у отца длинный меч, настоящий шедевр, сокровище, украшенный кистями и серебряными накладками на ножнах. Очень простой сам по себе, но с узором кои*. Кажется, меч был предназначен для обряда возмужания ришикского наследника*.
   Ким покосилась на Юкиру. Молодой актер внимательно слушал, катая в ладонях чашку с давно остывшим чаем.
   - Отец потратил на эту работу почти год. Меч был прокован семьсот одиннадцать раз, на его рукоять пошла самая лучшая кожа. Побеги бамбука на цубе* были позолочены. Думаю, этот меч не сравнился бы ни с одним другим отцовским творением. А потом в деревне появились слуги Ришики. Они забрали клинок, но отказались платить. Деревня была уничтожена. Мои родители погибли, а я чудом уцелела. Может быть, я и не принадлежу к самурайскому роду, но я должна отомстить за смерть своей семьи. Именно поэтому я разыскивала Кеншина: я хотела стать сильнее.
   Она вновь повернула голову. Юкира смотрел в пол, водя пальцами по ободку чашки. Вид у него был мрачный и задумчивый.
   - Я понимаю ваши чувства, Ким-сан. Но выход ли - месть?
   Ким изумленно на него воззрилась. Юкира несколько смутился.
   - Знаю-знаю, Ким-сан, я сам много раз участвовал в пьесах, посвященных мотиву кровной мести. Это почетно, это важно для восстановления чести семьи. Я понимаю... но... что вы будете делать потом, когда снесете голову своему врагу?
   - Не знаю, - буркнула Ким.
   Юкира слабо улыбнулся.
   - Но теперь я понимаю, почему Ран-доно так заботится о вас...
   - А он обо мне заботится? - удивилась Ким.
   - Господину Рану противна идея мести, - Юкира печально покачал головой. - Он не позволит вам это сделать. И даже если... даже если он будет знать что-то о нахождении Кеншина, вам не скажет.
   Ким вскочила на ноги.
   - Ран знает Кеншина?
   - Я этого не говорил! - попытался весьма беспомощно возразить Юкира. - Ох... я пойду, К-ким-сан... если вам что-то понадобиться.
   - Юкира-сан! Юкира-сан! - девушка попыталась схватить актера за рукав, но юноша ловко вывернулся и исчез за дверями.
  
  
   Флакончики с ароматами
  
   Ран повертел в руках изящные флакончики, выточенные из цельных кусков хрусталя, дутые из цветного стекла, фарфоровые и деревянные. Элмас всегда испытывала странное пристрастие к духам, хотя особенно не беспокоилась об одежде и внешнем виде. Возможно, впрочем, что виноваты в том были ее слепота и обостренное обоняние. Ран вытащил пробку и принюхался. Едкий, сильный, опасный запах. Какой-то редкий яд, скорее всего. Элмас была как раз из тех людей, кто предпочитает держать отраву под рукой, к примеру, на туалетном столике, среди косметических притираний и драгоценностей.
   В соседней комнате играли дети, звучало извечное "о-ни-го-ко"*. Что-то неприятное, тревожное было в детских голосах, в самой игре.
   Ран поставил флакон на место и обернулся. Элмас стояла в дверях. Она предпочитала носить свободные мужские одеяния, перепоясанные широкими полосами гладкого шелка. На левом бедре на изящном витом шнуре висели веер и короткий меч. Коснувшись кончиками пальцев повязки на лице, Элмас улыбнулась.
   - Здравствуй, дорогой.
   - Чего ты добиваешься?
   - Ты как всегда невежлив, - укоризненно качнула головой Элмас. - Ни слова приветствия, сразу же переходишь либо к делу, либо к оскорблениям.
   - Оскорбления будут после, - пообещал Ран. - Чего ты от меня хочешь? Ты подсылаешь своего сторожевого пса, угрожаешь мне, поджигаешь мой склад. Зачем?
   Элмас неспешно раскрыла веер и сделала несколько изящных, но бессмысленных взмахов. Пламя в фонаре дрогнуло под струей воздуха.
   - Я всего лишь хочу, чтобы ты занял подобающее место.
   - Иными словами, ты высоко метишь.
   Ран приблизился к женщине. Элмас стояла, не шевелясь, и только веер слабо подрагивал в ее, казалось, неподвижных руках.
   - У Юэ и Энбати нет детей, таким образом Империя остается без наследника. В случае если с нашим повелителем что-то случиться, все его братья и сестры тотчас же устроят драку за престол. Можно предсказать, особенно не утруждаясь, что будет война. И тут все решит подарок твоего старого приятеля Лариша. Я предполагаю - обрати внимания, только предполагаю, Ранчии* - ты знаешь, где находится меч. У тебя два выхода: ты можешь отдать Канри мне, или...
   Пальцы Рана мягко коснулись губ женщины. Он качнул головой.
   - Можешь не продолжать. И не строить предположений. Даже если я и знаю, где находится Канри, то тебе не скажу уж точно. И что бы ты не предложила, мой ответ будет - "нет". Я сегодня уезжаю, чтобы доставить Гина к князю Ситы.
   - Ты отказываешься от нас?* - голос Элмас дрогнул, но Ран без труда углядел в этом расчет. Слепая была отменной актрисой, конечно, но он слишком хорошо ее знал.
   - Давно нужно было это сделать, - пожал плечами Ран. - Тебе есть, что еще сказать?
   Губы Элмас под его пальцами чуть дрогнули, складываясь в неприятную, неестественную усмешку.
   - А твой новый прикормыш, значит, остается в Сите? Наверное, на попечении твоих приятелей-фокусников?
   - Снова угрозы, - Ран устало вздохнул. - Прощайте, Аджисаи-сама. И не вздумайте обращаться со своими предложениями к моему брату...
   - Или что? - Элмас наклонила голову к плечу.
   - Ты ведь не хочешь, чтобы я стал твоим врагом? - мягко поинтересовался Ран и вышел.
   На улице шел дождь, и Ран подставил ему рукава, чтобы смыть ароматы духов и притираний, почти намертво въевшиеся в ткань.
   Канри, значит... что ж, рано или поздно это должно было начаться. Оглянувшись в последний раз на ярко освещенные окна особняка, который предпочитала занимать в Портовой Сите Элмас, купец быстро пошел ко внешним воротам.
  
  
   Сирота задерживается в гостях (продолжение)
  
   Слова Юкиры, вертящиеся и вертящиеся в голове, не давали Ким уснуть. Итак, Ран знал Кеншина. Неудивительно, он и сам был сильным фехтовальщиком, и только хромота, наверное, заставила его отойти от дел и заняться торговлей. Может быть, Ран и сам был учеником Танцующего, как госпожа Юкеми?
   Ким перевернулась беспокойно с боку на бок, потом встала с постели и подошла к окну. Небо заволокли тучи, начал медленно накрапывать дождь, грозящий в скором времени перейти в снег, что для нарождающейся одиннадцатой луны было неудивительно*. Здесь на побережье проходит холодное течение и, говорят, зима задерживается надолго; даже смена года проходит в глубоком снегу. Ким опустилась на подушки, брошенные у окна, и стала смотреть на темные тучи.
   Что она будет делать потом? Ха... интересно, а что делали герои тех пьес, о которых рассказывал Юкира?
   У окна она просидела до рассвета, так и промучалась без сна, и на завтраке появилась бледная и с темными кругами под глазами. Тем не менее, сделав над собой определенное усилие, Ким проглотила несколько рисовых колобков с солеными сливами и погнала Юкеми на двор - тренироваться. Дочь семейства Обе постаралась ничем не выражать своего беспокойства, но оно сквозило в каждом нервозном движении.
   Не менее нервозная и измотанная Ким пропустила три удара.
   - Если бы это был боевой меч, ты бы без руки осталась! - Юкеми огляделась в поисках платка, который можно было бы приложить к ушибленному плечу. - Юки! Юки! Принеси воды.
   Юный актер появился из-за облетающих кустов акации, где без сомнения просидел все утро, как непрошенный зритель. Отстранив сестру, он занялся синяками Ким. Сама же Юкеми воспользовалась передышкой и сбежала, сославшись на неотложные дела в Шяккяку.
   - Убежала собачиться со своим Кеичи, - усмехнулся Юкира. - А вы стали неосторожны, Ким-сан. Рука долго будет болеть.
   - Мне все равно... - Ким отложила в сторону шинай и опустила голову. - Я могу залечить эти синяки без труда. Скажите, Юкира-сан, а что происходит в этих пьесах, о которых вы говорили вчера?
   Актер отстранился от нее и склонил голову к плечу.
   - В пьесах?
   - О благородной мести.
   - А-а-а... - Юкира присел на край колодца и глянул в его темную пугающую глубину. Пахло сыростью и первым снегом, который мог выпасть с часу на час. Тихо произнес: - В этих пьесах... Ничего хорошего, Ким-сан. Ровным счетом ничего хорошего. Как правило, все в них умирают.
   - Я не хочу умирать, - качнула головой Ким.
   - И никто не хочет.
   - Но у меня ведь нет выбора...
   Вздохнув, Ким медленно направилась к дому. Юкира поспешно вскочил на ноги и бросился за ней.
   - Ким-сан! Ким-сан! Что вы задумали?!
   Девушка обернулась и изучила встревоженное лицо молодого актера. Улыбнулась.
   - Благодарю за заботу. Ничего серьезного. Я просто хочу немного отдохнуть.
  
   Он не отставал ни на шаг, словно боялся, что Ким может сорваться с места и впрямь убежать в Ришику. Подобные мысли посещали Ким все реже, тем более, что плечо разболелось. Она уступала женщине - не самой сильной, пускай и учившейся у Великого Мастера. Ришикского князя охраняет не меньше дюжины сильных взрослых мужчины. У Ким не было и малейшего шанса просто выжить, не говоря уже о том, чтобы отомстить. Как сказал однажды Ран - "хороший фехтовальщик не тот, кто справится с тремя воинами, а тот, кто сумеет избежать этой схватки". Вполне возможно, он был прав.
   Мысли о мести, вернувшиеся, стоило Ким остаться одной, лишиться тех работ, что она вынуждена была выполнять в Доме на скале, преследовали даже во сне. Она начала скучать по временам, когда с утра надо было приготовить еду, убрать дом, сделать выписки из книги клинков. Нэко-сан отклонила все предложения о помощи, едва только Ким появилась на кухне. То ли госпожа Обе не хотела утруждать гостью, то ли просто памятовала об отсутствии всяческих способностей к домашней работе у собственной дочери.
   Видя, что Ким в скором времени совсем изведется от безделья и непонятных ему тревог, Юкира предложил прогуляться по побережью. В конце концов, Ким была совсем не знакома со здешними местами, а они, по словам актера, были весьма красивы.
   В это утро - прошло около трех дней с отъезда, откровенного исчезновения Рана - выпал первый снег. Госпожой Нэко были самолично извлечены из сундуков сапоги с вышивкой и кистями.
   - Выкуп, который отец платил за мать*, - пояснил Юкира, показывая, как надо затягивать шнурки. - Он с севера.
   Причудливая обувь оставляла на первом снегу аккуратные следы, похожие на рыбок. Ким шла, вдыхая свежий холодный воздух, и с интересом разглядывала ровное белое полотно. Чуть отстающий вопреки этикету (которому, впрочем, дети ремесленников и актеров могли и не следовать) Юкира задумчиво изучал неспокойное море; хотя Ким казалось, что он просто отворачивает голову, стоит ей обернуться.
   Дойдя до небольшой подковообразной бухты, где прежний правитель Ситы построил процветающую ныне судоверфь, молодые люди залюбовались лесом мачт.
   - Здешние купцы могут далеко плавать, да? - почти восхищенно выдохнула Ким, как-то позабывавшая свои тревоги. - Может быть до самого острова Коу?
   - Ран-сан побывал и дальше. Он вам не рассказывал?
   - Он ничего не рассказывает, - немного обижено фыркнула Ким. - Ничегошеньки. И его, похоже, не волнует ничего кроме расходных книг и цен на ткани.
   Юкира покосился на нее с весьма странным выражением, но промолчал.
   Настроение Ким сегодня менялось молниеносно, она сама себе удивлялась. Наверное, виной всему было наступление наконец зимы. Такое часто случалось: стоило выпасть снегу, и Ким теряла покой. Еще в детстве ее считали совершенно невыносимой в такие дни, она просто не знала, за что браться. Все вокруг было таким восхитительно белым. Отец часто смеялся, что его драгоценной дочери стоит уехать в теплые земли, где снега не бывает вовсе, на что мама столь же шутливо возражала, что тогда их девочка начнет сходить с ума от чудовищной жары.
   Ким помрачнела и опустила глаза. У ее ног из-под снега пробивались метелки лиловой плакальщицы, вызывающей у человека дурные мысли. Мать никогда не собирала эту траву, говоря, что плакальщица - слишком хорошая основа для отравы и слишком большое искушение для нечистого аптекаря.
   Присев на корточки, Ким осторожно собрала метелки в пучок и дернула. Со второй попытки ей удалось выдрать траву из подмерзшей земли. Интересно, найдутся ли на морском побережье иные ядовитые травы?
   В конце концов, благородная месть - удел принцев и самураев из пьес, которые разыгрывает семья Обе. Скромная дочь ремесленников может поступить и по иному.
   - Ким-сан, с вами все в порядке? - встревожено спросил Юкира, и Ким сообразила, что улыбается, и очень неприятным образом.
  
   * Кои - "карп" или же "любовь", очень сложный узор на стали, складывающийся только в случае, если клинок проковывают более семисот раз. Дорог из-за своей трудоемкости
   * Обряд возмужания - проходил, когда юноше исполнялось 20-22 года. Тогда ему впервые дарилось личное оружие (до этого мальчики, начинавшие обучаться фехтованию обычно лет в 5-6 пользовались клинками из общей оружейной). Кроме того, после 20-22-хлетнего возраста юноши могли вступать в брак. Более ранние браки заключались только с высочайшего позволения Императора
   * Цуба - гарда
   * Онигоко - прятки. Водящего называют "Они" - демон. В древности эта игра была одним из средств защиты дома от демонов. Считалось, что последний найденный становится их жертвой, а прочие беды отвращаются от дома.
   * Ранчии - ласкательная форма имени Ранмяку. Нечто вроде "Ранушка". Чии (чиисай) - "маленький"
   * Беря женщину в жены, всякий мужчина брал также ответственность и за ее детей и родителей. Существовало две формы развода: 1. Мужчина расставался с женой, возвращал ей приданное и порывал с ней всяческие отношения, однако продолжал заботиться о пасынках и свекре; 2. Мужчина официально отказывался от пасынков и родителей жены, после этого считалось, что они с бывшей женой даже не были знакомы. По условиям второго развода супруги не могли сойтись вновь, женщина не могла просить у супруга материальной или какой-либо другой помощи, а также считались недействительными все условия кровной мести. Второй вариант почти не использовался с IX века
   * Нарождающаяся одиннадцатая луна - конец ноября, самое начало декабря
   * В некоторых районах империи еще существует традиция платить выкуп за жену, иногда наряду с получением приданного. Выкуп и приданное обычно складывались и образовывали некоторую основу для будущей совместной жизни. Так некоторые родители не выдавали дочь, пока жених не подарит ей дом или коня, чем продемонстрирует свою способность прокормить семью
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"