"В зеркальном лабиринте старинной усадьбы блуждает одинокая потерянная душа. Она мечтает любым способом вернуться в мир живых и способна превратить веселый отдых в настоящий кошмар...". В восточном зеркале умирало солнце, умирало как-то по-осеннему остро: с пурпурными всполохами агонии, с предсмертным хватанием облаков черно-багровыми лучами, с ярко-алым лучом последнего вздоха, перед тем как окончательно сдаться. Вообще-то она любила вечера и закаты, хотя она любила любую погоду, потому что это все, что вносило хоть какое-то разнообразие в ее унылое существование. Принято считать, что призраки не помнят ничего из своей земной жизни, но она была не обычным призраком. Как можно назвать душу, насильственно вырванную из своего тела и заключенную в ледяной плен из стекла и серебра, душу, котора так сильно любила, что только одной этой любви оказалось достаточно, чтобы задержать ее на земле. Она помнила все - и то как солнце играло в прятки в его ресницах, и звук его смеха, и прикосновение огромных теплых рук, и то ощущение безумного, безудержного счатья, когда он рядом... и его предательство. Когда-то давно много-много рассветов и закатов назад они были завидной парой - она красавица, богатая наследница из приличной семьи, он - бывший офицер, многообещающий делец, предприимчивый и активный, душа компании и властелин ее сердца. Никого не оставляло равнодумным их безоблачное счастье: кто-то радовался, кто-то завидовал.
Но счастливая невеста не замечала ничего вокруг, до тех пор, пока однажды лучшая и единственная подруга детства не устроила ей ловушку: во время помолвки заманила девушку на чердак, где находился зеркальный лабиринт, и с помощью заклинаний заменила ее душу своей, а душу несчастной невесты заключила в зеркало. Прибежавшие на крики гости увидели объятую ужасом невесту, а рядом лежало бездыханное тело ее подруги. Все решили, что призраки зеркальной комнаты напугали погибшую до смерти и дверь в зеркальный лабиринт заложили кирпичами. Невеста еще долго оправлялась от потрясения: то и дело что-то забывала или путала, но все понимали ее состояние и закрывали глаза на такие глупости, но после пышнейшей свадьбы все встало на свои места. - Кристина, - прошептала душа бестелесными губами, - меня звали Кристина. Она дотронулась прозрачно-белой рукой до отражения звезд в зеркальной глади, сегодня звезды были как-то необычно ярки...и подвижны. Ах нет, это не звезды! Две машины мчались по дороге, Кристина, несмотря, на свою бестелестность не была глупа, тем более заняться ей было особо не чем вот она и наблюдала за окружающей ее суетой. Со временем, бывший замок превратили в загородный отель, модернизировали, украсили всякой средневековой атрибутикой и проложили дорогу. Ее комнату как-будто и не заметили, но это только потому что управляющий отелем дал на то прямой приказ, к этому управляющему душа питала какую-то особую слабость - у него были ее глаза и губы ее бывшего жениха.
Машины с визгом остановились перед воротами отеля из них выбралась развеселая компания - красивые, молодые, счастливые, если бы Кристина могла, она бы расплакалась, слишком уж явно чувствовалось их счастье, их довольтво миром и друг другом. Она хотела чего-то, ждала, но никак не могла дождаться... - Кристиан, догоняй! - прокричала стройная брюнетка и бросилась от машины к пышным розовым кустам, скрытым темнотой. Вдруг Кристина вспомнила и теплую ночь, и аромат его одеколона, и его имя. "-Ну, Кристиан! - говорила Кристина и в шутливо уворачивалась от его губ и рук. - Нас могу увидеть, все же это наша помолвка, а не свадьба. - Кристина, я так люблю тебя, я скую тебя всеми возможными цепями, привяжу к себе, так, что ты вздохнуть без меня не сможешь. Ты... вся ты принадлежишь мне, и душой и телом." "И душой и телом" - вот чего она ждала все эти годы, что он придет за ней и спасет, но он так и не появился. Кристина осознавала, что даже заподозрив что-то он, прагматик до мозга костей, скорее найдет какое-то разумное объяснение странному поведению своей невесты, но все равно продолжала ждать. Сначала любя его, потом ненавидя, со временем воспоминания потухли и исчезли, а ожидание осталось. Кристина продолжала ждать.
Через несколько часов легкие удары потревожили ее покой, скозь трещину в стене просочился и разрезал темноту луч фонарика и тут же пропал. Осыпалась штукатурка, обнажив кирпичную кладку, зияющую прорехами от уже убранных кирпичей, еще через какое то время в комнату вошли люди, их было четверо. - Закройте окна, - скомандовал один из них шепотом. Другие бросились выполнять его указания и прикрыли оконные проемы заранее приготовленной черной тканью. Предводитель включил электрический фонарь и Кристина, спрятавшаяся в углу одного из зеркал с удивлением узнала недавних молодых людей, только что приехавших в отель. - Кристиан, где он может быть? В письме не сказано? - брюнетка была на удивлеие серьезна, то ли прониклась важностью миссии, то ли просто изображала горячо влюбленную тогда, перед входом. - Я же сказал, что нет, - вспылил Кристиан, - видите написано просто, что не стоит тревожить призраков зеркального лабиринта. - Да сами посмотрите, тут явно что-то нечисто, зачем бы еще им закрывать эту комнату, как не для того, чтобы скрыть тут клад. - Вмешался в разговор еще один мужчина в их компании - приятный блондин, с явными следами порока на лице. - Все заткнулись и ищем.
Десять минут компания обшаривала все углы, обстучала пол и стены, заглянула за зеркала, даже потолок не оставили без внимания. Но они таки ничего и несмогли найти. Тут внезапно в проломе стены появилась еще одна фигура - это был управляющий отелем. Искатели клада в страхе замерли, упрвляющий скользнул лучом фонарика по лицам молодых людей и только дойдя до Кристина он нарушил молчание. - Кристиан, братишка, как я только не догадался, что эта невинная просьба приютить тебя с друзьями на выходные не более чем уловка. - Да, большой брат, это я, и на этот раз ты не сможешь мне помешать. - Он вытащил из кармана пистолет и направил его в грудь управляющего. Девушки громко ахнули, управляющий лишь досадливо поморщился и продолжал. - Успокойся, нет тут никакого клада, и не было никогда, ты видишь и слышишь лишь, то, что хочешь увидеть и услышать. - О да, ведь ты у нас идеален - восстановил состояние семьи после полного банкротства, угрохал кучу денег, чтобы облегчить последние дни родителей, только вот о младшем брате как-то не очень заботишся. - ненависть исказила красивые черты лица молодого человека. - Я давал тебе шанс, и не один, но после того, как ты предал компанию, продав конкурентам информацию я просто умываю руки. - Черт, да как ты не понимаешь, мне нужны были деньги, господи всего-то какую-то несчастную формулу, там пара каракулей все и была... - Да эта пара так называемых каракулей.... - он махнул рукой, - да что тебе объяснять, человеку без совести и чести. Просто уходите отсюда сейчас же и я никуда об этом не сообщу.
- Ну уж нет, брат. - Кристиан махнул пистолетом, - Сейчас сила на моей стороне и ты мне все отдашь. Я забираю клад и исчазаю из твоей жизни. - Клада нет. - Но мать всю жизнь тряслась над этим домом, а отец даже в самые тяжелые времена не соглашался его продавать. Я нашел ее дневник, конечно, там все написано шифровками, но ясно одно - все дело в этой комнате. - Кристиан с его дрожащими руками и сырым от пота лицом был похож на сумасшедшего. Душа Кристины медленно выскользнула из угла зеркала и пижалась к стеклу, жадно ловя каждое слово. - Я еще раз говорю, ты все неправильно понял. - Управляющий был как никогда собран и спокоен. - В этой комнате есть кое-что другое...не клад. - Кристина. - прошептал он и душа вздрогнула и вновь спряталась в глубине зеркала. - Кристина, прости нас...достаточно бед, достаточно зла в нашей семье...отпусти нас, отпусти себя. Кристиан дико рассмеялся. - Боже, брат, да ты безумен! Что ты несешь? - Кристина, просто уходи с миром, мы достаточно выстрадали. Тебе нечего делать в этом мире, все твои драги и друзья уже давно ушли в тот, другой мир. Наша мать...она всегда жалела о том, что совершила, но не знала как все исправить. Ты должна знать - она была несчастна всю свою жизнь, муж не любил ее и не мог объяснить, почему страстная любовь в один миг сменилась равнодушием. Они терпели друг друга только благодаря воспоминаниям о прошлом, а потом ради нас с братом. Наши родители... они умерли три года назад. После смерти матери я нашел ее дневник и письма к тебе, дневник позже украл брат, а письма - вот они, прочти и сама решай...
Он выложил пачку пожелтевших от времени писем в центр комнаты и отступил к проему в стене. Упрвляющий думал как заставить брата и его друзей исчезнуть из комнаты, но Кристина, появившаяся в одном из зеркал, сдела это за него. Увидев призрак в зеркале, молодые люди в ужасе выскочили из комнаты, позабыв всё свое снаряжение. Управляющий еще несколько секунд постоял и тоже ушел, не сказав ни слова. Кристина выскользнула из зеркала и подлетела к пачке писем, она испуганно смотрела на них, как будто они были гремучей змеей, а не просто кучей старой бумаги, валяющейся в пыли. Вдруг, каким-то чудом, она увидела свою руку - полупрозрачную, но вполне осязаемую, хотя в последнее время она воспринимала себя только как душу, и даже мечтать не могда дотронуться до чего-либо.
Но до писем она дотронулась, старая бумага послушно раскрылась, почти истертая на сгибах, осыпающаяся на краях, таящая в себе тайны. Первое письмо было датировано днем свадьбы, последнее звучало как завещание, а между ними четыреста восемьбесят семь писем о чужой жизни, о той, которая должна была стать её жизнью. Там было все, и боль, и радость, и просто море сожалений, поиски и метания, а потом смирение. Кристина читала и боль разливалась у нее в груди, жалость к себе, к любимому, к глупой и завистливой подруге, боль от неиспытанного и недочувствованного...Боль ширилась, заполняла комнату, билась в зеркала и возвращалась к ней обратно...Боль превращалась в слезы на ее призрачных ресницах. Когда она увидела первую каплю, упавшую из глаз, она не сразу поняла, что это, слишком давно она в последний раз могла плакать. Капля упала на письмо и строчки расплылись, следующая слезинка упала в пыль, Кристина плакала искренне и тихо, так, как плачут призраки перед тем, как покинуть землю - плакала прощая. На следующее утро пролом в стене заделали. Управляющий пошел проверить работу, когда рабочие ушли, заштукатурив стену, он пдошел к ней, провел рукой по сырой штукатурке, сжал в кулаке пачку старых писем и тихо прошептал: "Прощай...мама."