Ирга Николь, Рун Генрих : другие произведения.

Брошенный мир - Сводный текст

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Боги ушли. Пусть даже они не настоящие. И мир погряз в войне и хаосе, когда жизни людей не имеют ценность, а правители озабочены тем, чтобы удержать обрывки власти, которая им по праву не принадлежит. И людям не на что надеяться, разве что на возвращение богов, и любое непонятное событие они трактуют как Знамение. И боги приходят, а Знамения сбываются. Но не всегда им рады.

Часть 1

      

Пролог

    

    - Его Имперское Величество только что отправился в опочивальню. Вы уверены, что ваше дело стоит того, чтобы беспокоить его в столь поздний час? - главный камердинер смотрел на визитеров с лёгким недоумением, благоразумно заменив им сугубое недовольство настойчивым требованием доложить его Величеству просьбу о немедленной аудиенции. А между тем в королевскую спальню уже препроводили одну из наложниц и, что бы не поведали его Величеству в последствии его верные слуги, а огребать первый взрыв императорского гнева в тот момент, когда его оторвут от весьма увлекательного занятия, придётся камердинеру.

    - Передайте ему, из Высокой башни доложили о чужаках.

    - Что-о-о?!

    - Передайте его Величеству, что к нам приближается чужой корабль. Пусть он решит, стоит ли новость его беспокойства.

    Десятью минутами позже граф Винсент, советник по особым поручениям, уже стоял перед троном Севера в Ледяном Чертоге. Последние двадцать лет он занимал этот пост и пережил двух императоров, но каждый раз при входе в этот просторный, ослепительно-белый, сверкающий зеркалами зал, чувствовал неприятный холодок где-то между лопаток. Особенно, когда вступал на отполированный круг из белого сверкающего камня, где следовало стоять всем, с кем изволил говорить император.

    Именно на этом самом месте стоял его предшественник, когда дед нынешнего императора решил, что больше не нуждается в его услугах. Император повернул вот тот огромный сверкающий алмаз, вделанный в правый подлокотник трона, на котором и сейчас лежит рука его внука. И под ногами его провинившегося слуги разверзлась бездна. С тех пор графу доводилось ещё несколько раз видеть то, как император применял этот способ, чтобы сообщить подданным о своем крайнем неудовольствии, но почему-то помнил до самых мельчайших подробностей только тот, первый.

    - Слушаю вас граф, рассказывайте, - мальчишка лет семнадцати, сидевший на троне, был, как всегда холоден, невозмутим и безукоризненно вежлив.

    Как, впрочем, всегда были его дед и отец. Он и внешне казался их полной копией. Во всём, вплоть до мелочей. Если бы не юный возраст, можно было бы подумать, что это один и тот же человек. Но императоров именно так и подбирали из множества возможных претендентов. Вот и у Малфика Руфуса Севера Третьего, несмотря на молодость, уже родились два вероятных наследника. Один из них даже оставлен в живых.

    - Замечен один корабль. Не очень большой. Никаких действий пока не предпринимал. Он появился в зоне наблюдения ещё позавчера, но мы не были уверены, и потому просто следили за объектом. Само по себе это событие казалось настолько невероятным, что в него трудно поверить. Поэтому наблюдатели до последнего допускали ошибку и хотели убедиться наверняка. Но час назад объект начал движение и стало ясно, что ошибка исключена. Это именно корабль, более того, он направляется к нам.

    - Можете предположить, куда именно?

    - Очень сложно, он постоянно меняет курс. Но мы предполагаем, что к Часовому Городу.

    - Они сумасшедшие? - император удивленно приподнял одну бровь, обозначив на лице лёгкое недоумение.

    - Не знаю, Ваше Величество, не знаю... У нас есть предположение, что они не осознают опасность такого маневра. Если наблюдатели правы в своих предположениях... То будут обломки.

    - Да, это несомненно важно. Вы понимаете, что это наши обломки? Лэрр Крейт?

    - Я уже отдал распоряжение готовить поисковую экспедицию. Как только лэрр Винсент скажет, куда, - Крейт, сухой и бледный, с бесстрастным лицом, похожим на пергамент, худой и прямой, как жезл Империи, шагнул на тот же самый блестящий круг смерти и встал рядом с Винсентом. Его глаза, как и голос, ничего не выражали, но Винсент знал, что Крейт тоже помнит своего предшественника. Впрочем, как и все они тут.

    Зазвучал зуммер амулета связи, который Винсент против обыкновения не выключил при входе в тронный зал. Взглядом испросив разрешения императора и получив его в виде небрежного кивка, ответил и внимательно выслушал сообщение.

    - Да, понял. Продолжайте наблюдение, - граф вернул амулет на место и поднял глаза на своего господина. - Ваше...

    - Без формальностей, - прервал его император.

    Граф склонил голову.

    - Корабль действительно направлялся к Третьему Часовому Городу. Как мы и предполагали, он уничтожен. Обломки нужно искать восточнее Синих гор. Я уверен, что южане тоже не пропустили его появление и так же будут за ними охотиться. Есть риск, что договорятся с Синими, это осложнит нам задачу. Но наблюдатели сообщили, что в последний момент от корабля отчалило меньшее судно. Оно не пострадало. Его следует искать где-то ближе к Красным горам. И мы имеем все шансы успеть туда раньше южан.

    - Княжество? - слегка презрительно скривился мальчишка на троне.

    - Северная часть Княжества, если быть точным, - уточнил граф. - Если они не разобьются о скалы, то окажутся в долинах.

    - А долины сейчас по большей части опустели, - император на миг задумался. - Южане там не очень уверенно себя чувствуют. Имейте в виду: те, кто находится на спасательном судне, мне нужны обязательно.

    - Там у нас достаточно агентов. Поиск начнём немедленно.

    - Хорошо, но этого мало. Лэрр Крейт, игры с Княжеством пора заканчивать, мы ждали достаточно, а сейчас у нас появился хороший повод, чтобы перестать с ними миндальничать.

    ***

    - Надо что-то решать Ваше Величество. В конце концов, вы действующий Император и этот вопрос ваша прерогатива. Совет ждёт, - в бесстрастном голосе Великого Инквизитора требовательно звякнули металлические нотки. Император раздраженно передёрнул плечами и поморщился.

    - Не давите, мессир Кальянцо, это бессмысленно. Я прекрасно помню, кто я, кто вы, и что Совет ждёт.

    - Рад, - Беретто Кальянцо, Великий инквизитор Южной империи позволил себе слегка скривить губы в полуулыбке. - Было бы печально, если бы вы, как и Великая Праматерь... эм... выпали из реальности. Очень не вовремя.

    - Да, более чем. Я, честно говоря, в растерянности. Такое раньше случалось?

    - Что именно? Прибытие корабля или приступ у вашей матушки?

    - Приступ, - Император нервно дернул щекой и вздохнул. - Про корабль я в курсе, что это событие уникальное. Во всяком случае, если на уроках истории, вы мне не врали.

    - Можете быть уверены. Относительно же вашей матушки... Как вы понимаете, ручаться я могу только за те годы, когда сам имел честь находиться при дворе. Ну так, нет, ничего подобного я не видел и ни о чем таком ранее от своих предшественников не слышал. И более того, полагал, что сие вообще невозможно. В принципе. Только не с Праматерью.

    - Вот в том-то и дело, мессир, в том-то и дело, - император подошел к окну и задумчиво остановился, глядя на давно знакомый город так, словно рассматривал что-то совершенно новое. - Это, собственно, и причина того, почему я тяну с решением. Мы имеем два уникальных явления сразу. Причём, одно совершенно явно проистекает из другого. Матушка впала в неконтролируемую истерику сразу по получению известия о появлении корабля. Именно в истерику, давайте уж будем называть вещи своими именами, хотя бы, когда нас никто не слышит. А о корабле и том, с чем мы там рискуем столкнуться, доподлинно что-то знать может только она. У всех нас, уж извините, есть только записи и легенды. И именно она сейчас невменяема. Более того, она обезумела! Мессир, при всех наших хвалёных щитах, даже я еле унёс от неё ноги. ОНА! Великая Праматерь бьётся в падучей и чуть не прибила меня и командира своей охраны, когда он пытался мне помочь.

    Инквизитор тихо присвистнул.

    - И я не могу понять, что с ней...

    - Она боится, Ваше Величество, - тихий мелодичный голос прозвучал, как будто ниоткуда, а его обладатель возник в комнате беззвучно, как призрак. Но ни император, ни Кальянцо не слишком удивились. Они прекрасно знали о потайной двери за шкафом в углу, которой третий их собеседник и воспользовался. Кальянцо только поморщился:

    - Что за манера подкрадываться, Треллис?

    - Я эльх, мессир. Это часть нашей природы, - слегка усмехнулся вошедший юноша в короткой тунике, почти не скрывающей его покрытые золотой мерцающей татуировкой ноги.

    Впрочем, не только ноги, причудливый узор струился золотом по всей правой стороне тела, достигая лица и делая его ассиметричным, от чего оно приобретало несколько неестественное, даже пугающее выражение. Зато вторая половина была ангельски прекрасна. Эффект усиливали ещё и разные глаза: совершенно темный, жутковатый без зрачка правый на татуированной стороне, и пронзительно-фиолетовый с искорками левый. Образ дополняли спадающие почти до лопаток белые волосы, схваченные на голове золотым обручем густо усеянным драгоценными камнями.

    - Привыкнуть бы ещё к этой вашей природе... Так ты сумел к ней войти? - удивленно приподнял брови император.

    - Пришлось, - склонил голову эльх. - Из храма велели дать её Предсветлости питье и постараться успокоить. Не скажу, что это было легко. Майрана... Её Предсветлость смилостивилась над своим бедным слугой, позволила говорить с собой и даже потом допустила к себе Великого жреца. Он и послал меня к вам сказать, что императрица не больна и не безумна, она в ужасе.

    - Бессмертная Праматерь, которая лично рубила головы врагам во времена Имперских войн? - нахмурился император.

    - И чего именно она боится? - вступил в разговор Великий инквизитор, благоразумно удержавшийся от того, чтобы напомнить императору, что головы врагам Империи Предсветлая Праматерь рубила далеко не в бою.

    - Я не очень понял, - эльх невольно передернул плечами. - Похоже, она во власти видения. Это что-то ужасное. Она называла это сосудом вечной смерти. Всё что в нём остаётся от живого существа, это мозг и нервы, плавающие в растворе, но живые и осознающие себя. И оно может существовать в таком виде вечно. Похоже на сказку про проклятие богов.

    - Императрица? С чего бы? - удивленно вскинул брови император. - Уж кто-кто, а она точно не верит в сказки.

    - Это потому, что Майрана сама творила многие из них, - пожал плечами Треллис. - Я... Тоже кое-что видел. И вполне допускаю, что некоторые сказки, особенно страшные, могут оказаться былью. Почему бы и не эта? Всё же, сдаётся мне, что это лишь один из её кошмаров. Но пугает её не ужас, который может произойти в будущем, а то, что уже происходит. Здесь и сейчас. И мы в замешательстве.

    - И как это связано с прибытием корабля? - нахмурился инквизитор. - Ведь он ещё не здесь, и с высокой долей вероятности просто будет уничтожен Городом.

    - Не знаю, - вздохнул эльх. - Но связь, безусловно, есть. В совпадения я не верю, думаю, вы тоже. Но пугает её не сам корабль и не что-то в нём, её пугает что-то в ней самой. Несколько раз она прокричала про ту цену, которую приходится платить с процентами. И про то, что даже смерть ей не доступна. Её словно что-то грызет изнутри. И сопротивляться этому нечто она не в силах. Великий жрец убедил её выпить сонный настой. Майрана проспит теперь до следующего утра и... - эльх замялся. - Он надеется, что это поможет.

    - А если нет? - нахмурился инквизитор

    - Тогда... Не знаю. Для всех нас это будет очень печально, - Треллис склонил голову.

    Великий инквизитор пожевал губами, но ничего не сказал. Печаль эльха он прекрасно понимал. Если Императрица не придёт в себя, то жизнь Треллиса закончится быстро и очень неприятно. И не только его, а всех его сородичей. Впрочем, на всех остальных обитателей империи печали тоже будет предостаточно. Кальянцо решительно повернулся к императору.

    -Ваше Императорское величество, решение должно быть принято! - проговорил он веско. - Ждать до завтрашнего утра мы не можем.

    - Что ж, мессир, вы правы, - император решительно кивнул и выпрямился. - Надеюсь, мы не совершаем фатальной ошибки. Отправляйте экспедицию к обломкам, как только станет ясно, где их искать. Нам крайне необходимо узнать, кто это. Но надо предпринять все необходимые меры предосторожности, вплоть до того, что может статься, что экспедицию на обратном пути придётся уничтожить.

    ***

    Бдение у Дальнего алтаря бога Аука считалось делом весьма почётным. Не таким, как стояние у вымпела возле Высокого шпиля, конечно, туда младших послушников вообще не допускали, но зато, не в пример, более лёгким. Вообще, попасть на этот пост было удачей. Сутки до и ещё сутки после давали на отоспаться и не привлекали к тяжелым работам по хозяйству, а на самом Бдении ничего делать и вовсе не надо. Самым сложным было не задремать и не проспать внезапного появления Старшего наставника храма, славящегося своим умением ходить неслышно, как дух. Старший был стар и страдал от кучи разнообразных болячек, свойственных его возрасту, а потому обладал скверным характером, редким злопамятством и удивительно могучим словарным запасом. Но главное, маясь от бессонницы, он имел обыкновение среди ночи внезапно появляться на посту с проверкой, так что младшие, которых ставили на Бдение, если и отваживались прикорнуть в полглаза, то только по очереди.

    Байди, чья очередь сидеть на шухере напротив входа и караулить наставника только началась, сдерживая зевоту, добросовестно пялился на дверь и прислушивался. Чтобы не заснуть, он взбадривал себя опасными размышлениями, за которые, стань они кому-то из старших жрецов известны, можно было и под розги попасть. Ересь и сомнения в величии божественного предназначения среди младших послушников изживали безжалостно, жёстко приучая к безусловной вере и послушанию.

    Но Байди был уже не испуганным сопливым пятилеткой, которого только что привели в храм и бросили в общие ясли, чтобы безоговорочно верить во всё, что говорят старшие. В свои тринадцать с половиной лет он кое-что в этой жизни уже понимал. В частности то, что с послушанием и слепой верой в храме не всё так просто.

    Например, что послушные и не рассуждающие мальчики хоть и имеют больше шансов избежать розог и других наказаний, пользуются покровительством жрецов, но совершенно не интересны наставникам. Жрецы потихоньку разбирают таких послушных и правильных себе в услужение, отделяя их от прочих и освобождая от занятий и тяжёлой работы послушников. Эти служки устраиваются при часовнях, а если повезёт, то и при больших храмах, и далее сами становятся жрецами. Некоторые и Высшими.

    Но вот путь к знаниям богов им заказан. К ним допущены только наставники. А стать наставником, не задавая опасных вопросов, не получится, Байди это давно усвоил. Он совсем не хотел стать служкой, а потом и преемником какого-нибудь жреца, и очень хотел узнать ответы на свои вопросы. Те вопросы, которые задавать пока что было не безопасно, но хотелось - жутко...

    Во, хотя бы, взять это самое Бдение. Зачем оно? Байди не мог понять во всём этом ничего, но прежде всего его занимали две вещи. Во-первых, прочему этот алтарь называли Дальним? Он был всего двумя пролётами ниже главного алтаря под Высоким шпилем. Байди знал алтари и подальше. Во-вторых, почему дежурство у алтаря, который, по преданию, не отзывался уже более чем семьсот лет, считалось столь почётным и, вообще, какой смысл тут сидеть и слушать?

    Да, эта каменюка не молчала, доносившееся из него лёгкое потрескивание, похрюкивание, а иногда и вовсе какое-то заунывное посвистывание доказывали, что алтарь жив и исправно что-то где-то слушает. Младшие шептались, что наставники скрывают ото всех Главную Тайну, что именно этот алтарь в самом деле и есть самый что ни на есть Главный, что если боги решат вернуться, то именно те, кто дежурят здесь, у Дальнего, услышат их первыми. И не кто-нибудь, а самые младшие, кому повезёт оказаться в тот день на Бдении, станут Избранными. Вот поэтому-то бдеть здесь столь почётно и ответственно.

    Байди относился к этим слухам с некоторым скепсисом. И полагал, что раз уж боги не возвращались семьсот с лишним лет, то к сегодняшней, совершенно не круглой и не выдающейся дате, они точно не вернутся, так что можно и не слишком волноваться.

    Рассуждая таким образом, он краем глаза ещё и наблюдал за мельканием цифр на больших алтарных часах, отсчитывая, сколько ему осталось скучать до возможности поспать на дежурстве. Глаза так и косились в ту сторону, но мальчик старался не слишком часто позволять себе смотреть на часы, ведь всем известно, что если забыть про время, то оно проходит быстрее.

    Но поспать ему так и не удалось. Минут за пятнадцать до его очереди прикорнуть, над алтарем прямо из воздуха неожиданно возникла и набухла синяя звёздочка. Байди протёр глаза и сильно ущипнул себя за ногу, всерьёз опасаясь, что он всё-таки заснул. Не помогло. Звёздочка не исчезала, а алтарь захрипел, чихнул и вдруг заголосил на всю алтарную:

    - Говорит корвет "Надёжный"! На связи капитан Мартин Грейвинд. Третий космопорт, ответьте!

    Тарки и Вирки, привычно дремавшие на полу возле алтаря, подскочили, как будто их подкинули, и испуганно заморгали, прогоняя из глаз остатки сна. Не вполне проснувшись и ещё не отдавая себе отчета, что именно их разбудило, они среагировали на побудку на хорошо вбитых инстинктах: застыли по стойке смирно, поедая глазами входную дверь, из которой вот-вот, по их представлениям, и должен был появиться главный шухер.

    - Третий космопорт, слышу вас неуверенно, прошу повторить, приём! - рявкнула звёздочка над алтарём у них за спинами, и мальчишки от неожиданности снова подпрыгнули, разворачиваясь к источнику звука.

    - Они что, возвращаются? - не веря то ли глазам, то ли ушам спросил конопатый Вирки, растерянно переведя взгляд с алтаря на Байди, как старшего на посту и главного свидетеля происходящего.

    - Кто они? - почти прошептал Тарки, видимо, боясь поверить в случившееся.

    - Понял вас космо... Три... Не могу от... Посад... Дай... Пеленг... Коридор, при... - надсадно прохрипел алтарь.

    - Боги. Это боги, - прошептал потрясенный не меньше своих приятелей Байди, а мелкий Виркас, не спрашивая разрешения, опрометью кинулся в угол алтарного покоя и повис на свисающем сквозь дыру в потолке толстенном канате.

    - Бум... - сонно отозвался где-то вверху храмовый колокол. Байди переглянулся с Тарки и они молча кинулись на помощь мелкому. Когда все трое мальчишек повисли на канате и дружно потянули его вниз, колокол отозвался уже уверенней. - Бу-буммм... Бу-у-уммм... - Загудело над их головами.

    - Какого лещака вы тут творите?! Да я вас сейчас за уши подвешу, недоумки! - истерично завопил ввалившийся в алтарную Старший наставник.

    - Бу-у-у-м-м-м!!! - объяснил наставнику колокол суть происходящего.

    "Быстро он", - мелькнуло у Байди. - "Точно за дверью стоял".

    - Докладывает старший по смене послушник Байдар, - начал было мальчишка, отцепляясь от каната и пытаясь встать по стойке смирно, но осёкся.

    - Не полу... - отрывисто гавкнул алтарь. - Пир... Няет команды... Вынужден следо ... Ним курсом...

    Старший на миг застыл, а затем среагировал:

    - Стать рядом! Ритуал пробуждения Дальнего алтаря!

    И трое младших послушников, во главе со своим наставником, возложили ладони на гладкую, блестящую чёрным полированным обсидианом поверхность алтаря, перебирая на нём заученными движениями руны и затянули речитатив:

    - О Великий Хранитель Слова! - запел Старший.

    - Воистину! - запинаясь от волнения в четырёх слогах, подхватили юные послушники.

    - О Великий Доноситель, Поноситель и Обзыватель! - пел наставник.

    - И Хулитель, и Обругатель! - мальчишки сосредоточились на ритуале, стараясь не исковеркать ни одного слова, не пропустить и не перепутать порядок движений пальцев по символам, вспыхивающим на обсидиановой поверхности Дальнего.

    - Услышь нас безухих, безруких, безъязычных!

    - Не говорящих, но лопотных! - тут юные послушники вздрогнули от хора голосов остальных служителей, внезапно подхвативших их моление. Они и не заметили, как те заполнили круглый алтарный покой и сейчас стояли у стен с лицами то ли восторженными, то ли обалдевшими, ничуть не меньше, чем у трёх мальчишек.

    А те, внезапно для себя оказавшиеся в центре всеобщего внимания и ободрённые такой подмогой, вдохновенно продолжили тянуть слова ритуала:

    - Даруй безмозглым, непутёвым, беспомощным Слух и Слово!

    - И говорить, и слышать, и речь разуметь!

    - Во имя Аука Всезнающего, Всеслышащего, - протянул наставник и резко припечатал. - Аминь!

    - Пост дальней связи Три-Семь-Шестнадцать активирован, - ангельским голосом отозвался алтарь, а затем взорвался чужой речью:

    - ... Не выполняет. Я не могу изменить курс! - прокричал из алтаря куда более чёткий голос капитана Мартина.

    - Мир Жемчужина Реки закрыт на карантин. Посадка в любой космопорт Часового пояса строжайше запрещена под угрозой уничтожения корабля. В случае аварийной ситуации вы можете приземлиться в любой точке поверхности планеты, но не можете взлетать под угрозой уничтожения корабля, - ровно и спокойно ответил капитану другой, совершенно лишенный всякого выражения голос. - Рекомендуется посадка в районе Красных или Синих гор, или на Большом острове к северу от Красного хребта. Не рекомендуется посадка на другие материки.

    Зато в голосе капитана корабля выражения хватало:

    - Говорит капитан Грейвинд! Я тебе в пятый раз повторяю, тупая скотина, я не могу изменить курс! Корабль потерял управление. Дай мне сесть, и я тут же свалю с твоего долбанного города!

    - Мир Жемчужина Реки закрыт на карантин, - невозмутимо повторил голос. - Посадка...

    Старший наставник сделал повелительный жест и все, находящиеся в зале послушно отступили от алтаря к стенам. Старик положил руку на сверкающий синим символ и произнёс:

    - Капитан Грейвинд, на связи оператор поста дальней космической связи Моравис Предслышащий. Как слышите, приём!

    - Слышу вас хорошо, Моравис. Рад слышать хоть кого-то живого. Что за хрень у вас творится?

    - Слушайте внимательно, капитан. Наш мир под карантином. Под жёстким карантином. Это означает, что вы можете сесть, но не сможете взлететь. Вы так же не можете приблизиться к Часовому Поясу. Это понятно? Приём.

    - Потому что там Река?

    - Именно так, капитан. Любой выход за пределы нашего мира под запретом, и тем более, Река. Насколько я понял, вы потеряли контроль над кораблём. Если вы не можете изменить курс, покиньте корабль. Для Города вы цель, и Город вас отработает. Людей там нет, ваши объяснения не услышат. Немедленно покиньте корабль. Если нет резервного посадочного модуля, используйте индивидуальные капсулы. Если и этого нет... Простите, мне очень жаль, но помочь вам я не смогу. Корабль вы не спасёте в любом случае. Если есть возможность выбирать место посадки, приземляйтесь к востоку от Синего хребта. Можно к востоку от Красного, но нежелательно. Ни в коем случае не на Остров и не на юго-запад материка. Связь на поверхности планеты, скорей всего, не будет работать. Вас будут искать. Как поняли, капитан? Приём.

    - Понял хорошо... Спасибо, оператор Моравис. Курт, что с Робиком? - последняя фраза прозвучала глухо и предназначалась явно кому-то на корабле.

    - Шаттл отстрелился и идёт на посадку в закрытую долину, ну там, где горы красного цвета. Связи с шаттлом больше нет, - включился в разговор ещё один голос.

    - Хорошо. Начинаем эваку... - и всё потонуло в треске, шорохе и отголоске далёкого грохота.

    Наставник и присутствующие в алтарном покое жрецы и послушники потрясённо замерли, вслушиваясь в обычный шорох алтаря, но так больше ничего и не услышали.

    Наконец, наставник Моравис устало провёл ладонью по лицу и оглядел собравшихся. Те тоже зашевелились, только сейчас обнаружив, что они не смели даже сменить позу, в которой их застал Глас божий. Тот, ради которого они много лет несли Бдения, и в который безусловно верили, но совершенно не ожидали когда-либо услышать.

    - Идите, - произнёс Старший. - Всем дежурить у алтарей. Сегодня ночь Великого Бдения. Слушайте связь. Вызовите Синих. Готовьте экспедицию. Я сам возглавлю паломников к Красным горам.

    - Синие редко отвечают на наш зов, Старший, - заметил один из жрецов.

    - Вызывайте, пока не ответят, - кивнул тот и обернулся к всё ещё стоящим у алтаря трём молодым послушникам.

    - Что ж, наверное, это ваша судьба. Идёмте за мной, дети мои.

    - А Пост... - заикнулся было Байди.

    - О нём позаботятся. Теперь ваш пост в другом месте. Сюда вы больше не вернётесь, - усмехнулся Старший, и у Байди почему-то пошли по спине мурашки, стало трудно дышать.

    Он оглянулся на своих приятелей и увидел, что и у них лица вытянутые и испуганные. Но спрашивать что-то ещё никто из них не осмелился, и мальчишки послушно отправились следом за стариком.

Глава 1 - Корвет "Надёжный"

    Корвет "Надёжный" был очень хорошим кораблём. Межзвёздник среднего класса, напичканный сложнейшим оборудованием от обвеса шасси до самой макушки антенны транссистемной связи. Конечно, не столь комфортен, как элитная яхта "Туристических линий Атланты", но обеспечивал более чем достойный образ жизни.

    Люксовые номера, скромно называющиеся каютами экипажа, стильная кают-компания, напоминающая банкетный зал небольшого сити-холла. А кухня, расположенная тут же, настолько ярко сверкала стеклом и сталью, что даже Робин, младший, но полноправный член экипажа, десяти лет от роду, охотно куховарил на ней вместе с родителями и братом. Конечно, всегда можно было заказать обед корабельному искину, не заморачиваясь с готовкой. Так и делалось, если экипажу было не до развлечений, но в долгом межзвёздном перелёте времени иной раз девать было просто некуда, так что и на кухне повозиться считалось за удовольствие.

    А ещё спортзал, два бассейна, один большой, с вышкой для ныряния, и мелкий, соответственно, для мелкого члена экипажа. Персональный бассейн с лестницей почти сразу в каюту, кто в десять лет может таким похвастаться? То, что бассейны нужны для контроля искусственной атмосферы корабля, а в мелком водоёме на других кораблях и вовсе рыбу разводили, не в счёт. На "Надёжном" в своём бассейне плавал исключительно Робин. Это был подарок ему от семьи на день старта экспедиции, и ради него отец с братом даже отказались от традиционного пруда для рыбалки. Уж этот подарок мальчишка, промаявшийся месяц в приюте, оценил сполна.

    Ещё, кроме стандартной фермы гидропоники, на корабле имелся маленький сад. Целых двадцать деревьев и красивые кусты, которые маскировали стены, создавая эффект свободного пространства. Купол над садиком при некотором воображении вполне мог сойти за синее небо, напоминавшее цветом небеса Атланты, родного мира экипажа "Надёжного". Особенно приятно, что из сада здоровенная дверь, почти ворота, вела прямо к бассейну, это были типа лес и озеро для обитателей корабля.

    Родной мир не экономил на комфорте экипажа, поскольку как бы ни был дорог такой корабль, экипаж стоил дороже. Попробуйте, найдите семью, все члены которой, включая детей, одарённые. Бездари... Простите, простые люди, не одарённые, не смогли бы управиться с таким количеством оборудования. Но, тем не менее, не всякий мир может, а главное, готов такое себе позволить. Робин как-то видел корабль с Тахоа, похожий на консервную банку, напичканный экипажем, как кильками в томатном соусе. Восемь человек в одной каюте! И провести на таком от двух до семи лет в автономном полёте? Нет, увольте... Собственно, так долго тахойцы и не летали и, как результат, планеты пригодные для жизни они сами почти не находили. Предпочитали покупать, благо денег у них было много. Тахи народ трудолюбивый, а населения на их планетах, как килек в той самой банке.

    Разумеется, корабль семье Робина не принадлежал. Откуда у родителей, выросших в приюте, такие деньжищи? Нет, корабль давался семьям поисковиков в аренду. А платили за поиск вполне себе достойно, но не настолько, чтобы выкупить корвет в собственность. Вот если бы открыть планету, пригодную для терраморфирования, тогда да, приз будет такой, что кораблик отдадут безоговорочно, как часть гонорара. А если открыть мир, пригодный для заселения вот прямо сейчас...

    Три корабля, это я вам скажу, уже корпорация. Маленькая, семейная, но корпорация. А, как всем известно, именно корпорации правят этой вселенной. Вот и бороздят искатели звёздное небо на арендованных кораблях, в надежде, что именно им когда-нибудь повезёт. И поэтому вся семья Грейвиндов - папа Мартин, по совместительству капитан корабля, а ещё биолог, геолог и вообще планетолог, мама Тамила - связист, машинист, энергетик, их старший сын Курт (посчитай-оформи), и сам десятилетний Робик (подай-принеси), отправились в поиск.

    На этот раз на кону стояли даже не полагающиеся за удачу плюшки, а нечто большее. И не важно, кому из поисковиков повезёт. Если повезёт, то повезёт всем. Всему их миру. А если нет... Про это самое "нет" даже и думать не хотелось.

    Прямо сейчас почти вся семья собралась в рубке корвета. Родители перепроверяли маневр по изменению орбиты корабля с геостационарной на посадочную, а Курт, выполняя задачи, которые сбрасывал ему отец, ещё и поглядывал на экран видеонаблюдения, который пытался максимально качественно передать то, что фиксировала камера в зале с холодильниками, где увлечённо орудовал Робин, самозабвенно подбирающий код к дверце холодильника с мороженым.

    - Готово! - обозначил успех мелкого Курт. - Он вскрыл холодильник почти за десять минут. Не рекорд, конечно, но запереть его я очень старался.

    - И что ты там наваял?

    - Слабенький искусственный интеллект, - Курт с удовольствием наблюдал за младшим братом.

    - А как ты его туда загнал? - удивился Мартин. - У холодильника же мозгов всего ничего.

    - Я ж говорю, старался. На стандартный модуль контроля сопроцессор К4 прикрутил.

    - Вообще-то был уговор, чтобы искины против Робина не использовать.

    - Да сколько там того искина? - отмахнулся Курт. - И потом, ему Квань помогает, а мне чего делать? Этим двоим стандартные модули на один зуб. А нестандартные на два, не больше.

    Кванем звали пира Робина (вообще-то Куинн, но тот и на Кваня не обижался), и жил он со своим хозяином душа в душу. "Два тапка на одну ногу", - говаривала мама.

    Пиры были чем-то средним между личным секретарём и браузером в Сети. Такой себе проводник в "потусторонний" мир сетей искусственных интеллектов.

    - А у тебя свой пир есть, - отмела Тамила отмазку старшего сына. - Но вообще, я этих двоих иногда начинаю бояться. Как подумаю, что они за корабельную сеть возьмутся, так страшно становится.

    Она озабоченно смотрела почему-то не на сына, а на мужа. Но тот только развел руками: мол, извини, тут педагогика бессильна. Гениальный ребёнок, это похоже на то, что гордишься своим геморроем. Кто не сталкивался, тот не понимает. И геморрой этот не только с самим ребёнком. Семья подозревала, что отбивать сына у Ювенальной комиссии пришлось с боем именно после того, как на руки были получены результаты тестирования.

    Но старший сын этой пантомимы родителей не заметил.

    - Да чего они там не видели, в той сети? - Курт был сам скепсис. - Пошастали с Кванем, не нашли ничего интересного и больше на эту тему не парились. Чай, не холодильник, мороженого там нет.

    - Что? - опешила Тамила.

    - Когда? - впал в ступор отец.

    - А, с месяц назад, - Курт изо всех сил пытался превратить тяжёлый и неизбежный разговор во что-то малозначащее. - Я тогда на холодильник новый замок поставил, они три недели не могли его обойти. Ну, и полезли в сеть. А заодно и Кейна вздули.

    - Кейн? - позвал корабельного пира Мартин.

    - Да, капитан, - голограмма пира зависла над управляющей панелью.

    - Почему я узнаю об этом только сейчас?

    - Ситуация ни в коем случае не выходила из-под контроля и даже не являлась внештатной, - отчитался Кейн. - Молодой господин в самом деле не входил в сеть, а находился в пределах обозначенной мной песочницы. Все данные, предоставленные господину Робину, были всего лишь дубликатами, а управляющий контур корабля был полностью изолирован.

    - Да? - Курт счёл, что именно сейчас благоприятный момент для самой неприятной темы. - В твоей песочнице шарилось ровно пол Кваня, а всё остальное из этой парочки искало ключи к холодильнику прямо в твоём загашнике.

    - Это невозможно, - Кейн был вежлив, но непреклонен.

    - А ну-ка, болезный, проверь пропись четыре тыщщи семьдесят два бис, дубль два.

    - У прописей для входа в систему дублей не сущес... - наступила пауза, прерываемая попискиванием интерфейсов. - Прошу прощения. Пропись четыре тысячи семьдесят два бис имеет скрытый дубликат, который открывает чёрный вход в систему. Я вижу дубликат, но я не понимаю, как он создаётся. Это невозможно даже в теории. Но, в самом деле, этот вход заблокирован и на него повешен триггер оповещения господина Курта, завязанный на любую попытку этим входом воспользоваться.

    - Ну да, хрен бы я нашёл эту долбаную пропись, если бы за мелким не наблюдал. У меня рука вспотела, пока на кнопке отруба дрожала. В какой-то момент, думал Кваня надвое порежу. А тот бэкдор мелкий заблокировал, я до сих пор не понимаю, как. Всё, что мы с моим пиром сумели, это метку поставить.

    Наступила пауза. Мартин посмотрел на Тамилу и покачал головой.

    - Вынужден признать свою ошибку, - ровным голосом сообщил Кейн. - Боюсь, мне требуется полный аудит системы безопасности.

    - Таким ходом мы с вами когда-нибудь в тартарары улетим, - резюмировал капитан. - Вот же повезло завести в семье гения. И пира он своего покусал, не иначе. Ещё одно виртуальное дарование на мою голову. Почему мне раньше не сказал?

    - Потому и не сказал, - отвёл глаза Курт. - Мелкий обещал в сеть больше не лазить.

    - Ему всего десять лет, - нажала мать.

    - Мелкий не врёт, - отрезал Курт. - Никогда.

    Мартин вздохнул.

< dd>    - Ладно. Разбираться будем потом. Что, он там выбрал, наконец, мороженое?

    Курт покосился на монитор и хмыкнул:

    - Нет ещё. Выбирает. Замок и то быстрее вскрывал, а тут завис, - проворчал он.

    - Поторопи его. И засеки время.

    Курт кивнул, движением пальца смахнул с пульта несколько экранов, активировал символ тревоги и запустил секундомер.

    

    Едва заслышав призывное завывание корабельной сирены, Робин пинком захлопнул дверцу холодильника, не забыв, впрочем, про своё мороженое, и вприпрыжку помчался наверх, в навигационную рубку. Сирена - это серьёзно. С момента выхода корабля в эту звёздную систему она звучала трижды.

    В первый раз, когда прямо из гипера они угодили в рой то ли здоровенных метеоритов, то ли мелких астероидов. Мальчишка тогда точно так же тёрся возле холодильников, осуществляя трудный выбор между пломбиром в шоколаде и ванилиновым в банановой глазури, и опоздал на своё место на целых две с половиной минуты. Влетело по самую глазурь.

    Во второй раз сирена зазвучала, когда сканер обнаружил в системе планету, излучающую радиосигнал с сигнатурой, похожей на ту, что они искали, обшаривая выделенный им сектор. В этот раз взрослые были настолько возбуждены, что не особо обратили внимание ни на опоздание мелкого, ни на два земляничных в белом шоколаде, на которые упомянутый мелкий конкретно в этот день не имел права. Старшие снимали пеленг на планету, до рычания спорили насчёт эфемериды и рассчитывали курс. Робин даже пожалел, что не прихватил и третью порцию. Ну так, кто ж знал?!

    Мальчишка тогда был исключительно впечатлён, и не издал ни писка, пока старшие разбирались в сигналограмме. Старшие это оценили и вежливо не заметили украденное... Ну ладно, исчезнутое из холодильника мороженое. Тем более, что код, которым был заперт холодильник, был взломан за рекордные три с половиной минуты.

    И вот сегодня прозвучала третья сирена. Насколько самый мелкий член экипажа разбирался в колбасных обрезках, это сигнал манёвра на орбите. Радиосигнал таки был чётко обнаружен и правильно классифицирован, выход на орбиту планеты прошёл без сучка и задоринки, планета идентифицирована как обитаемая и, самое главное, на ней обнаружен Часовой Пояс!

    Часовой Пояс - это круто. Даже не так. Часовой Пояс - это сказка, родившаяся ещё в те времена, когда на старой прародине человеков Свободная Западная Цивилизация окончательно разосралась с народами, прозябавшими под тиранией Мастеров. Они же пророки, они же волшебники, а кое где - и вовсе боги. У них было много названий.

    В древности они считались врагами, потом, когда пути разошлись, просто соперниками, а ещё пугалом, которое использовали политики перед выборами. А ещё традицией: ну должно же нормальное человечество с кем-то враждовать, чтобы расти, развиваться, и вообще, нормально себя чувствовать. До тех пор, пока не стало ясно, что придётся просить их о помощи.

    Считалось, что из-за какого-то дефекта в мозгах, эти самые Мастера до старости не взрослели, хотя жили почти вечно. Однако, обладали сверхспособностями, позволяющими им управлять Часовым Поясом. И то ли от маразма, так как жили они тысячи лет, то ли от своего детского мироощущения, то ли от ничем не заслуженного всемогущества, Мастера-волшебники в конце концов окончательно свихнулись и стали тиранами, принуждавшими обычных людей рабски служить им. Не то что Свободный Мир, где правит демократия и все имеют равные права и возможности. Ну, так в школе учили.

    Но лет десять назад имидж волшебников стал меняться, про них вдруг вспомнили и стали снимать фильмы, вытряхнули из хроник старые сказки, и даже дети начали играть "в волшебников". Теперь их считали хотя уже и не злодеями, ворующими детей для своих храмов, как много лет до этого, но сильными и немного глуповатыми недотёпами. Из-за того, что были слишком честными, наивными и доверчивыми. Робик тоже играл, в далёком детстве, почти полтора года назад. И отношение у него к волшебникам было, мягко говоря, сложное.

    Дело в том, что мальчик не умел и не любил врать. С детства. Но если в кругу семьи такую особенность всячески поощряли, то в школе она доставляла Робину массу неприятностей. Врать он так и не научился, зато научился избегать прямых вопросов и отвечать так, чтобы и не соврать, но и правду не сказать. Или сказать, но так, чтобы тебе не поверили. Но всё равно прослыл среди приятелей малость малахольным. А потому в играх роль волшебника всегда доставалась ему. Волшебники не лгут. Не умеют. В том и смысл игры, ты должен выиграть, но врать нельзя. Соврал - проиграл. Трудно, но интересно. А потому Робин, вопреки всему, этой ролью всерьёз гордился.

    Когда человеческая раса вышла в космос, пути волшебников и свободных людей разошлись окончательно. Волшебники пошли путём создания порталов и Часовых поясов. Свободный мир, или Народ Похода, как называла себя цивилизация, к которой относилась и Атланта, строить межзвёздные порталы так и не научился. А главное, не было энергоустановок, которые могли бы их запитать, а потому штурмовали космос по старинке, на кораблях вроде "Надёжного", и заселяли потом найденные миры медленно и долго, баржами-большегрузами.

    У цивилизации Робина довольно шустрые корабли, они умеют проскакивать через гипер... Но это не Великая Река, как назвали волшебники свою систему порталов. Народ Похода тоже постепенно расселяется по Галактике, но связи между заселёнными мирами почти нет. Робин, например, не знал, где среди глубин космоса находится Прародина, да и, скорее всего, мало кто знал, может быть, научники.

    Но Атланта, мир Робина, скоро умрёт. Солнышко им попалось неудачное, но узнали про это, когда стало поздно. Учёные то ли проморгали что-то, то ли надеялись, что пронесёт, Робик точно не знал. Но вдруг выяснилось, что времени у них мало, почти нет. Соседи по галактике? Соседи вряд ли помогут. Даже если захотят, эвакуировать всю планету никто не сможет. Кораблики у людей быстрые, но для этой цели мелкие.

    И поэтому соседи счастливы. Типа, они бы помогли, но объективно нет возможности. Если бы была, Робин подозревал, они бы от этой возможности быстро избавились, так что нет смысла гадать. Поэтому о волшебниках и вспомнили. Планета отправила поисковые корабли, искать Великую Реку Миров Потока. Волшебники, конечно, глупые, но честные, они помогут. Они даже негуманоидам помогают. Хоть и тираны.

    Всё что нужно, это найти Мир Реки, и попросить у волшебников помощи. Если удастся с ними договориться, то они откроют на Атланте портал к Великой Реке, а по ней уже простыми корабликами можно будет не спеша вывозить людей в новый мир, который волшебники им обязательно подарят. Говорят, они уже так делали. Но для этого нужно найти хотя бы один их мир с действующим порталом. В Галактике. Вы её глазами когда-нибудь видели, эту Галактику?

    

    Слегка запыхавшийся Робин влетел в рубку, перешёл на шаг, подошёл к своему месту и плюхнулся в кресло.

    - Мелкий, ты опоздал на двадцать пять секунд! - щёлкнул секундомером брат.

    Робин прикинул, где он мог задержаться. Вроде нигде, если не считать самого факта пребывания у холодильников. Если бы претензия была по делу, Робик бы промолчал, но Курт наезжал просто из любви к искусству, а такое надо пресекать на корню.

    - И чё? Я не имею права на законное мороженое?

    - Ну, если это может стать последним мороженым в твоей жизни...

    - Вот особенно, если последнее! - додавил тему Робин.

    - Робин, игра в мороженое прекращается, - поставил точку в разговоре отец.

    Судя по тому, как удивлённо посмотрели на него брат и мама, решение было неожиданным и для них.

    - За что?! - вскинулся Робин. - За двадцать пять секунд?

    - По нескольким причинам, - не повёлся на возмущение отец. - Первая, ты забрался в сеть.

    - А чего Курт на замки искины ставит? Где мне у них хвосты искать?

    - Курт искины ставил не в центральном вычислителе, а на сопроцессор, - парировал капитан. - И это его разработка. Вопрос о нарушении правил спорный, но прежде, чем забираться в закрытую сеть, тебе следовало спросить меня. Я бы разрешил под присмотром. А так, ты нарушил договор.

    - Да какая она закрытая? - искренне возмутился мальчишка. - Там пять дыр светятся! Я думал вы специально для меня оставили. Уговор же был только про закрытые входы.

    Взрослые ошарашенно переглянулись.

    - Сколько? - спросила мать, отвечавшая вместе с Куртом за защиту сети.

    - Пять... Наверное. Может больше, я пока только пять нашёл.

    - Вот это да... - протянул брат.

    - Кейн? - позвал капитан корабельного пира.

    - Я не имею представления, о чем говорит господин Робин. Я вижу только дубликат прописи четыре тысячи семьдесят два бис. Она находится вторым слоем под основной прописью и полностью ею маскируется. Эта запись допускает несанкционированный доступ к вычислителю корабля изнутри сети. Возможны и другие входы, аналогичные дубликату, но они маскируются оригинальными прописями. Я их не вижу.

    - Семьдесят два бис, это та, что даёт доступ в третью библиотеку? Ну там, где логи исследований экспедиции?

    - Во дела, - протянул Курт, а отец откинулся на спинку кресла.

    - Совершенно верно, - ровным голосом подтвердил Кейн.

    - Ну, ещё есть вход в рубку, в генераторную, систему жизнеобеспечения и к оружейке, - просветил потрясённое собрание Робин.

    - Уверен? - Мартин очень постарался, чтобы не выдать своего напряжения и не испугать сына, который мог замкнуться или начать хитрить.

    Капитан выдерживал спокойный деловой тон, тот самый, когда Робин считает, что его держат за взрослого. Но вопрос сейчас стоял уже не о том, что мелкий влез куда-то без спросу, вопрос стоял о реальной безопасности всего корабля.

    - Это полный контроль над кораблём. И Кейн считает, что это невозможно.

    - Для того, чтобы воспользоваться прописями, нужно, чтобы какой-нибудь модуль к ним обратился, - прокомментировал своё мнение корабельный пир. - В системе нет модулей, которые видят дубликаты. Значит, воспользоваться ими невозможно.

    - Это возможно, - негромко прокомментировал Курт. - Если такая функция скрыта и встроена в вычислитель производителем корвета.

    Вот теперь в рубке повисла по-настоящему тяжёлая пауза. Робин растерянно хлопал глазами на брата и родителей.

    - Если заложено в систему, - медленно произнёс Мартин, - то это незаконно. Корпорация не имеет права этого делать. Специальный пункт в договоре. Скажи, Робин. А почему ты нам сразу об этих дырах не сказал?

    - Так откуда я знал? Меня раньше в вычислитель не пускали, думал, так и надо.

    - Скажи, Робин, а если такой модуль в сети есть, его можно отыскать? - подала голос мать.

    - Закруглиться с вопросами про мороженое сейчас, наверное, неуместно? - потупил глазки мелкий. - Ну, чтоб не отвлекало... Не, условий я не ставлю.

    - Неуместно, - Мартин расслабился. Сын не испугался наказания и не замкнулся. Даже что-то выторговать пытается. Это надо поощрить. - Но я отвечу. Чтобы закруглиться и не отвлекало. Вторая причина прекращения именно этой игры в том, что она вам больше ничего не даёт. Получите полигон в вычислителе, - отец с удовольствием отметил, как у мелкого сверкнули глазёнки. - Кейн песочницу ещё неделю назад приготовил. Если мы с этим вопросом закруглились, то давай вернёмся к маминому.

    Робин покосился на брата.

    - Да ладно, - правильно истолковал тот опасения мальчишки. - Этой игре все равно каюк, так что не жмись со своими секретами. Интересно же.

    - Ну, когда ты повесил над замком тупой искин, который ничего не делал, а только прикрывал модуль простенького запирателя, я подумал, что надо что-то придумать, чтоб следующий раз такие штуки, с двойным дном, по три дня не искать. Вот мы с Кванем и придумали тихий пинг.

    - Что придумали? - прищурилась мать.

    - Тихий пинг. Не как стандартный запрос-ответ, а как... Это как по коленке ударить, и нога дёргается. Нейронка при этом ничего не делает, она просто реагирует. Потому что, она нейронка. Рефлекторная реакция нейронной сети на слабый шумовой сигнал. Мы с Кванем сначала у меня на планшете все Куртовы закладки вычистили, - Робин покосился на отца. - Ну и ещё чьи-то, я не разобрался.

    - Это называется родительский контроль, - спокойно кивнул отец. - Стандартная функция детских планшетов.

    - Интересно, - встрял Курт, глядя куда-то в потолок. - Пап, а у тебя родители есть, которые за твоим планшетом вот прям щас следят? А то вдруг, мы не всё про родню знаем?

    Мартин покосился на свой планшет.

    - Дальше?

    - Ну, я пинганул сеть на ферме, в гидропонике. И сразу нашёл дубликат, под стандартной прописью полива. Он открывает двусторонний канал в центральный вычислитель, к библиотеке. Если провести пинг по области, где прописи на доступ лежат, там ещё четыре дубликата. А управляющий контур я не трогал, стрёмно.

    - А в принципе, ваш пинг что-то повредить может?

    - Ну, на планшет и Куртов искин он никак не повлиял. Модули просто обозначают, что они есть. Это, как эхо. Если модуль или пропись имеют дубликат, то и эхо двойное. Например, от искина отдельно, а от замка отдельно.

    - Защититься от вашего пинга можно?

    - Не-а. Это природа нейросети. Но зато ловить, что тебя пингуют, можно, если смежный модуль на вычислитель поставить. А лучше в пира встроить. Квань просто слушает этим модулем и всё. Кстати, да. Квань!

    - Да? - отозвался проявишийся над рабочим местом Робиков пир.

    - Передай пропись пинга папиному Тобиасу. Пусть на продажу поставит, если что.

    - Стоп, - тормознул коммерческий порыв сына капитан. - Пока ничего никому не продаём. И даже о таком модуле не заикаемся. Кейн?

    - Тестирую в песочнице. Господин Робин совершенно прав. Я могу использовать разработку тихого пинга в виде росписи, и это удобно, когда мне нужно куда-то посмотреть самому. Но можно скомпилировать в модуль и установить на вычислитель. Тогда он сам будет отслеживать все несанкционированные изменения в нейросети. Продажа модуля может принести большой доход, он решает множество задач по защите нейронных систем корабля.

    - Хорошо. Дальше с аудитом безопасности ты справишься? Квань тебе в помощь. Сеанс связи через двадцать минут, готовьтесь. Робин, к себе в каюту, курируй Кваня. Оказывается, мы с вами полны недокументированных возможностей. Защищаться придётся вручную. Берегите корабль, парни.

    Курт проводил брата взглядом.

    - Па, мы чё, в жо... Ой! Прости ма. Мы в неприятностях?

    Тамила невесело усмехнулась.

    - Нет сын, мы не в неприятностях. Мы в той самой "жо".

    - А... - на миг подзавис парень и попытался перевести разговор. Впрочем, не очень, удачно. - Мам, а ты правда Робика боишься?

    Женщина на миг замерла, а потом рассмеялась, сбросив повисшее в рубке напряжение.

    - Нет сынок. Я не боюсь никого из своих детей. Но вот бояться за детей... У мам работа такая. У пап она другая, так что не будем нашему папе мешать.

    - Да чего мешать, - Мартин не пожелал воспользоваться предложенным женой предлогом отослать сына.

    В конце концов, он уже достаточно взрослый, и лучше пусть узнает правду, чем попытается вычислить её сам. Всё равно же не удастся убедить его, что не случилось ничего страшного.

    - Расклад тут простой. Мы обнаружили в кораблях закладку корпорации. И эта закладка может взорвать весь круг поисковиков. Вот представь себе, находит искатель что-то ценное. Помнишь тот золотой астероид?

    - Ага. Тот, что дядя Крош нашёл? Так они что, Кроша за астероид?..

    - Всего лишь за астероид. И не факт, что они. Могли и конкуренты подставу сделать, если до ключа к модулю добрались. А вот то, что мы раскопали факт, что они без напряга это сделать могут, несмотря на запрещающий это закон, очень сильно меняет акценты во всей логичной, казалось бы, истории.

    - И нам жо?

    - И нам жо, - подтвердил Мартин. - Сделать вид, что мы не знаем, уже не получится. При первом же сеансе связи они это моментально вычислят. И тогда наше существование станет бомбой замедленного действия. Потому что, если поисковики узнают, что они под внешним контролем, а это запрещено законом после последнего бунта корветов, и этим внешним контролем активно пользуются... Все в, лучшем случае, разбегутся по другим мирам, плюнув даже на корветы. И тогда наступит "жо" уже нашей планетке.

    - Мартин, вызов, - отреагировала Тамила на писк со своего пульта.

    - Что-то они рано.

    - Это не корпорация, пап. Это флот. Военные, - с некоторым облегчением, совершенно неразделяемым его более опытным отцом, сообщил Курт.

    Капитан обречённого, судя по всему, корвета решительно выпрямился. Что ж, сейчас по крайней мере всё станет окончательно ясно. Да и что изменит несколько лишних часов или даже дней?

    - Соединяй.

    Над пластиной большого проектора возникла голограмма немолодого массивного человека в форме флота Атланты. С ничего не выражающим тяжёлым, слегка обрюзгшим лицом, блестящей лысиной и внимательным взглядом серых глаз из-под насупленных бровей.

    - Адмирал Эстобаро? - Мартин был удивлён. Неужели, дело зашло так далеко, что их существование изволил заметить не кто иной, как Дэль Эстобаро? Всесильный и бессменный адмирал Звёздного флота Атланты. Личность легендарная во всех отношениях. Настолько, что вездесущие репортеры не взяли интервью разве что у повитухи его матери. Даже его курсантская кличка была известна всей планете с их легкой руки - Дэ-Сто Дам-В-Глаз.

    - Капитан Грейвинд, надо полагать, - деловито кивнул военный, а затем вдруг отвлекся куда-то в сторону. - Ну-ка, погодите, капитан, не теряйте связь. Это, похоже, очень важно.

    Голограмма исчезла и раздался голос Кейна.

    - Имела место попытка связи с закрытой сетью корабля через теневой блок. Попытка пресечена. Мы зафиксировали протокол. Попытка проникновения в библиотеку пресечена. Робин придумал способ блокировки любого входа, Куинн компилирует модуль. Очень желательна проверка. Прошу прощения, смена протокола связи с флотом. Получены ключи защищенной связи. Генерирую шифр. Связь устанавливается. Капитан, это очень защищённый протокол, он предполагает затирание записи.

    - Запускай.

    Опять замерцала голограмма, но только уже в обрамлении красного круга, что показывала, что связь идёт по защищённому каналу. Адмирал сидел в своем кресле и с полминуты рассматривал Мартина.

    - Ну, капитан, давай, задавай свои вопросы. Отвечу.

    - На тему?

    - Хм... Молодец. Тогда слушай приказ.

    - Мы не подчиняемся военным. Корвет 'Надёжный' - собственность корпорации 'Альфа-линии Атланты'.

    - Так вот, приказ, капитан, - адмирал даже ухом не повёл. - С этого момента ты выводишься из подчинения корпорации и подчиняешься Флоту. Точнее, лично мне. Если, конечно, жить хочешь. С правительством согласовано ещё, когда они принимали 'Комплекс мер по спасению планеты' и корпорации не успевали его подредактировать. Но у тебя есть право отказаться.

    Мартин промолчал. Ага, есть. А ещё есть право прямо сейчас с разгона стукнуться о первый попавшийся астероид, как Крош, чтоб не мучиться. Ну или ещё какой способ моментальной эвтаназии подобрать, благо в космосе с этим проблем нет.

    - А теперь отвечаю на твои вопросы 'на тему'. Нам тоже не всё нравится. Но сделать мы ничего не можем. Если мы сейчас обнародуем то, что нашёл твой сопляк: Робин же нашёл? Ну, судя по прошлому логу именно он. Так вот, в этом случае, твоей корпорации кранты. Их сожрут сразу после тебя. Думаешь 'Альфа-линии' лягут и сдохнут? Хотелось бы, да только не с нашим счастьем: Скажу честно, если бы это грёбаное переселение и в самом деле не стало необходимым, его стоило бы придумать. Но мы сейчас в одной лодке, и они это знают. Раскачивать её ни в чьих интересах. Даже не в твоих. Так что мы пользуемся их возможностями, а расплачиваемся с ними нашими.

    - Что знает корпорация?

    - Только то, что вы нашли мир Реки. И то, потому что они сами вас прямиком отправили в этот сектор. А теперь будут знать, что вы - разведкорпус Флота и ещё то, что я им скажу. А сказать я им должен буду почти всё. Так что, капитан, нас с тобой сейчас спасает время. А потом тебе придется лететь вниз.

    - Тоже самое сказала корпорация.

    - Она не всё сказала. Тебе предлагается некий маневр, а мне этот маневр не нравится. В основном, потому что мы потолклись по тем темам, что рыла корпорация, когда получила твой рапорт, и наткнулись на очень занятную легенду. Ей лет около тысячи, наверное. Инфы мало, и её надо проверять. Вот корпорация и хочет её проверить. За ваш счет. Речники своими секретами делятся очень неохотно. Значит так. Лови файл. Это кто там у тебя уши греет, старший? Прочитаешь сам. А потом решишь, кому что давать.

    - А Ювеналку на младшего вы натравили?

    - Нет, ваши. Это наша с ними старая тяжба за будущие кадры, но твоего меньшого они решили умыкнуть гарантированно. Мой майор на говно изошёл, чтоб в этот рейс вас отпустили.

    - Ну да, сын гений.

    - Не в обиду будь сказано, но таких гениев он в год до десятка в отход спускает. И не сам майор лично, а зам третьего звена. А тут непонятный нам интерес. Корпорация вцепилась, как такса в крысу, еле выдрали. Вы, собственно, из-за этого дела в наше поле зрения и попали.

    - Себе решили забрать?

    - Само собой. Если подойдёт. Высшая военная академия, это не нырков в глубокий космос готовить. Для таких, как он, у нас серьёзная карьера может быть. Но тут что-то другое. А что - не знаю. Нету инфы. Но вот конкретно тебе - тебе, а не твоему сыну, я предлагаю серьёзную сделку. Слушать будешь?

    - Трудно отказаться, если сделку предлагает адмирал Эстобаро.

    - Правильно мыслишь. Трудно, а ещё глупо. Но и мне трудно. Для простых сделок у меня вон, целый штат есть. От гениев-лейтенантиков до отмороженных майоров.

    Адмирал выдержал паузу.

    - А теперь слушай сюда капитан. Кнутов я тебе обещать не стану, с кнутами ты и сам всё понимаешь. Обсудим пряники. Что за посадку тебе 'Альфа-линии' обещали?

    - Корпорацию. И три корабля, этот и для детей.

    - Щедро. Только это не их награда. Этот приз, даже не за посадку, а просто за находку подходящей для заселения планеты объявило правительство месяц назад. Просто ты не в курсе. Но тебе приз не светит. Пояснять?

    - Судя по: обнаруженным закладкам мы с этой планеты не взлетим.

    - И даже не сядете. И мне и твоему хозяину по большому счёту надо понять две вещи. Первая: та или не та эта планета. Это надо знать нам обоим. А дальше мы сильно различаемся в желаниях. Корпорации нужно, чтобы право находки принадлежало им. А мне нужно, чтобы оно принадлежало тебе.

    - Щедро.

    - Пользуйся, - адмирал даже и не думал шутить. - Мне не жалко, потому что я с этого в любом случае ничего не получу. Но мне очень надо, чтобы никто из крупных игроков этого тоже не получил.

    - Приз для корпораций?

    - Точно. Тебе это не светит, потому что ты на данный момент или поисковик 'Альфы', или мой разведчик, так что не парься.

    - В смысле или покойник или разведчик?

    - В смысле или надёжно покойник, или вероятно покойник. Мне-то ты тоже не обязан верить.

    - Среди поисковиков адмиралу флота принято доверять.

    - Не в этой игре. Но давай о пряниках. Пацанов твоих я прикрою. Спрячу в академии. Захочешь, потом заберешь. Как ты понимаешь, награду от правительства ты получишь. Три корабля, а значит - корпорация. Спецконтракт от флота и разрешение набрать под него ещё десять вольных поисковиков. Сейчас не отвечай. Прочти файл. Через два часа связь.

    

    Все обязанности Робина по подготовке корабля к маневру обычно укладывались в полчаса. Но сейчас он провозился все три. Переделал свои, потом, сброшенные через Кваня Куртовы, даже часть маминых. Было ощущение что взрослые просто выставили его, пока решали, что делать. Обидно было? Да, немного. Всё-таки это он те дыры нашёл. Но ещё понимал, что взрослым сейчас просто некогда. Всё что надо, ему расскажут.

    - Готовься в капсулу, - услышал он голос брата, как только вошел в рубку.

    - В люльку? А с фига ли?

    - Готовься!

    - Мы полностью пересчитали маневр, - отец не считал подзатыльник единственным способом воспитания, а потому объяснение воспоследовало. - Заходим на посадку. Отсчёт уже пошёл, а ты тянешь время. Капсула уже в шаттле.

    Робин на секунду застыл, потом метко швырнул остатки (заслуженного, его даже не запирали!) мороженого в мусорку, плюхнулся в кресло и активировал связь костюма с вычислителем корвета. Над подлокотником тут же возникла голограммка пира.

    - Подключился? - деловито констатировал очевидное Квань. - Тогда посиди, я сейчас переберусь к тебе в костюм.

    - Так сижу же, - буркнул Робин.

    - Всё, сохранился. Сейчас отключусь от корабельной сети, - не обратил внимания на бурчание мальчишки Квань. - Ой, блин: как же паршиво чувствовать себя тупым:

    - Ты это Робику чаще повторяй, - для брата что реальный подзатыльник, что виртуальный, отвесить всегда приятно. Ну и ладно.

    Робин потянул на себя рычаг и кресло стремительно унеслось вниз, в ангар шаттла. Аварийный отход, папа хорошо потратился на его оборудование, после того как несколько поисковиков сгинуло, не успев добраться до спасительной шлюпки. Таким сбросом оборудовали все кресла в рубке. Потому и место Робина на маневре было тут, рядом с семьёй, а не сразу в люльке.

    - Мам, капсула активна, - доложился Курт, запустив разогрев движков шаттла.

    - Не нравится мне это, - тяжело вздохнула мать

    - А выход есть? - не отвлекаясь от терминала спросил отец.

    - Курт, закинь Робику на шаттл дополнительный комплект выживания. И инструкции Куинну, он от корабельной сети отключен.

    - Мелкий, слышишь нас? Нам пришлось пересчитывать маневр, потому на тебя и свалилось столько работы. Извини, в следующий раз я твою сделаю. Теперь вот что. Может быть, случится так, что шаттл и мы приземлимся отдельно. Долина, в которой ты приземлишься, похоже не обитаема. Ждёшь нас там. Всё понял? - брат был предельно серьёзен, и даже обращение 'Мелкий', прозвучало не обидно.

    Робин угрюмо кивнул. Расстраивался мальчишка вовсе не из-за опасности.

    Опасность: Вот вы в космосе когда в последний раз были? Значит должны понимать - опасно там всегда. Не то это место, где живым может быть безопасно. Расстраивался Робин из-за того, что во время опасности он был не в рубке со всеми, а сидел в капсуле.

    'Ха, да он ещё из люльки не вырос!' - дразнили младших мальчишки, которые сами только перевалили через свои четырнадцать лет.

    А что делать? Люлька, которую ненавидело всё мелкое поколение поисковиков всех без исключения Свободных Миров, придумана Ювенальной комиссией от большого ума, наверное. Если на корабле есть несовершеннолетние до четырнадцати лет, то присутствие специальных спасательных капсул для них обязательно, иначе в космос такой корабль не выпустят. Или мелкого в приют сдавать. К той самой Ювенальной комиссии. А поскольку воспользоваться самыми демократическими в галактике институтами не спешили даже наркоманы и проститутки, то родители и раскошеливались на эти капсулы. Опять же в пользу Ювенальной Комиссии, под эгидой которой эти люльки производились.

    Но никто почему-то не подумал каково это - сидеть в капсуле и смотреть как вместе со всей твоей семьёй сгорает корабль, который несколько лет был твоим домом. А именно это Робин с Кванем сейчас и наблюдали. Зарево на полнеба от сбитого непонятно кем звездолёта.

    'А может они и не такие глупые, эти Волшебники', - пронеслось в голове у Робина, перед тем, как он отключился, когда обломок корвета грохнулся о силовой щит шаттла,. - 'С чего бы им кому-то помогать? Да ещё и нам'.

Глава 2 - Новый мир

    

    Робин медленно открыл глаза. Крышка люльки, виновато пожужжав, откинулась вверх. Над контрольной панелью капсулы возникла голограмма Куинна. Некоторое время мальчик и пир смотрели друг на друга.

    - Мы живы? - угрюмо спросил Робик. Не то чтобы насчет этого брали сомнения, но спросить же что-нибудь надо было. Квань кивнул. - А есть почему так хочется?

    - Ты пролежал в капсуле сутки, - пир неожиданно отвёл глаза, чего за ним сроду не водилось. - Сотрясение мозга. И ещё, ты плакал: Очень. Мы говорили с автопилотом и автодоком. Сканер ничего крупного из живности поблизости не обнаружил. Опасности нет... С высокой вероятностью нет, - уточнил Квань. - Будить тебя сразу, так потом очень долго восстанавливаться. В капсуле док пообещал поднять тебя за сутки. Инструкция допускает оба варианта. Выходить из шаттла на чужой планете в таком состоянии всё равно было нельзя. Не способствует шансам на выживание. Я решил - сначала восстанавливаться. Капсула вколола тебе успокоительное. Автодок говорит, что это приглушит: стресс.

    Робин выбрался из люльки, прошел коротким коридором в голову шаттла и, поколебавшись, сел в отцовское кресло. Пир тут же появился на панели рядом. Мальчик кивнул на затемнённые стёкла:

    - Что там?

    - Лес. Начинается рассвет.

    - Покажи.

    Рассветный лес впечатл. Ложбина между высокими холмами, в которую приземлился корабль заросла алой растительностью, покрывающей его склоны огненными золотисто-алыми облаками. Редким башнями возвышались гигантские деревья. Кора, похожая на сосновую, только не тусклого рыжего, а цвета красного янтаря, сверкала в лучах солнца, которое поднималось между двумя пиками далеких гор. Освещённый первыми лучами лес казалось, пылал лесным пожаром, а факела огромных деревьев только подчёркивали это впечатление.

    - Это мы подожгли?

    - Нет, вчера так же было. Это рассвет.

    - Красиво.

    Солнце поднялось чуть выше и находящееся невдалеке озеро отразило огненный, почти рубиновый луч, похожий на вспышку боевого лазера 'Надежного'. Мальчик на миг даже зажмурился.

    Робин прислушался к себе. Да, стресса не осталось. Боль, сосущая, тянущая, не в теле, а где-то там, внутри, была, но воспринимал он ее глухо и отстраненно. И да, если бы она была сильнее, если бы автодок не вколол ему чего-то там, что обезболивает душу, он бы плакал. И просидел бы вот так еще долго.

    - Что с нами случилось? Город стрелял?

    - Стрелял, - отозвался Квань. - Не в нас. Мы уходили в сторону, до нас ему не было дела. Стреляли в корабль. Я мониторил канал связи. Вначале капитан вызывал космопорт, но никто не отвечал. Потом Город вдруг связался с 'Надёжным' и предупредил, что планета на карантине, сесть можно, а взлететь нельзя. А потом началось что-то странное. Корабль перестал слушаться. Была короткая межзвёздная связь, капитан вызывал адмирала, но потом связь исчезла вообще.

    - Думаешь, сработала дыра в системе? - не отрывая глаз от леса спросил мальчик.

    - Скорей всего, - согласился с ним пир.

    - Значит, родителей убила корпорация, - ровным голосом отметил напрашивающийся факт Робин. - Будем мстить.

    - Или адмирал Эстобаро. Тоже исключить нельзя. Выживем - узнаем. И да, будем мстить, - ответил Куинн и продолжил отчет. - Когда 'Надёжный' взорвался, нас ударило обломком. Дефлектор отработал, но корабль кувыркнулся. Вот тогда мы и отрубились.

    - И ты?

    - И я. Я знаю, что так не бывает, но: Последнее, что я помню, это какой-то канал связи. Как будто на нас что-то посмотрело, очень большое. А потом я отключился. Посадку выполнял автопилот, он и посадил нас на поляну возле ручья. И уже сутки сканирует окрестности и эфир.

    - Он молодец.

    Пир на миг замешкался.

    - Он говорит, что выполнял свою работу. Он всегда выполняет свою работу.

    - Что ещё говорит?

    - Мы проанализировали запись посадки. Поблизости есть два посёлка. Мы ближе к тому, что на севере, у большого озера. Ещё говорит, что атмосфера нормальная, аллергенов нет, микрофлора тоже не опасная. Это ему автодок сказал. Сканер не засёк ничего крупного. Люди не появлялись. Мы с автопилотом считаем, что посёлки заброшены. Но взлетать на шаттле нельзя. Мы не знаем, на какой высоте Город будет стрелять, так что пробовать рисково. Так что придётся пешкодралом...

    Солнце поднялось чуть выше и огненной лавой загорелся ручей, вытекающий из озера, и каскадом водопадов спускающийся в долину. Небольшое озерцо, неподалёку от шаттла засверкало разлитым по ущелью жидким золотом, подсвечивая огнём стволы возвышающихся на его берегу гиганта.

    - Какое тут всё яркое: Нам нужно выходить?

    - Ага. Не мир, а картинка с выставки. Рано или поздно нам надо будет выходить. Сейчас утро. Опасности нет. Если ты можешь:

    - Я: Мне: - Робин задумался, а потом встряхнулся. - Мне лучше походить снаружи.

    Пир кивнул.

    - Лёгкий скафандр в нише по коридору. Рядом стойка с оружием. По инструкции тебе положен только станнер. Ставь в режим шокера, он слабый, отпугнёт хорошо, но вреда не причинит. Если стреляешь три раза подряд, то каждый выстрел становится сильнее, вплоть до парализатора. Четвёртый скорей всего убьёт, если цель небольшая.

    - Я помню, - кивнул Робик, направляясь к холодильнику.

    Как говорит Курт, бродить по чужим планетам на голодный желудок не способствует. Как говорил Курт:

    Солнце поднялось выше и яростно пробивающаяся сквозь кроны деревьев магия огня начала рассеиваться. Туман, который и создавал ощущение пылающих облаков, быстро перетекал в сиреневое марево. Чуть фиолетовое небо начало заполнять лес ровным мистическим светом. Вскоре проявились и другие цвета - растительность, которая в рубиновых лучах восхода казалась чёрной, завораживающе медленно начала наливаться зелёными, а изредка и синими красками. Сине-зелёный, подсвечиваемый небом и туманом внизу и алый с золотом лес вверху усиливали впечатление нереальности происходящего. Робик за свою недолгую жизнь уже успел побывать в нескольких обитаемых мирах, но таких ярких красок не видел нигде.

    - Что это?.. - завороженно прошептал мальчик, стоя с задранной вверх головой и пытаясь разглядеть крону удивительных деревьев. На минуту он представил, что было бы, если бы шаттл проскочил поляну и завис в их ветвях : С них же не слезешь! Такой ствол не то что ногами и руками обхватить, обежать ещё попробовать надо!

    - Секвойи Токи, - деловито сообщил Квань. - Форма жизни с их мира. У нас таких нет, а на Реке, говорят, почти всё ими засажено. Правда на картинках они немного другие. Им вообще-то климат подходящий нужен.

    - А тут подходящий?

    - Ну, раз растут, надо думать, подходящий. Влажно и тепло им надо. Влажно есть, вон озеро, туман с утра, аж почти ничего не видно было. И по показаниям внешнего анализатора не холодно. Автопилот специально тут шаттл сажал, под прикрытием деревьев. Мы вообще-то на большой поляне в этом лесу. Выход с неё вон там, вдоль ручья, а потом к озеру.

    - Красиво: - оценил Робик.

    - Вчера в окрестностях дрон летал, пока не сдох. Не так далеко найдётся пара мест для укрытий, если что. Здесь крона свет плохо пропускает, так и хорошо, днём тень будет.

    Робик кивнул и оторвавшись от деревьев, стал оглядывать остальную местность.

    Беглый осмотр поляны подтвердил первоначальное впечатление: здесь вполне себе мирно уживались как растения похожие на земные, адаптированные под местные условия, так и местные. А в его мире считалось, что подобный симбиоз невозможен. Насекомые спокойно ползали и по тем, и по другим в лесу, куда он, не удержавшись, всё-таки отправился на посмотреть поближе чудо-секвойи, Робик заметил, что гусеница, откусив краюху от зелёного листа, проползла чуток дальше и принялась жевать синий. В лесу было спокойно, местная живность попискивала где-то в стороне. Ничего крупного сканер так и не обнаружил.

    В озере водилась рыба. Её даже с берега было видно в прозрачной воде, причём много. И большая, и маленькая, так что Робик смотался на шаттл за удочкой и уселся рыбачить на берегу озера. Не то что настроение было подходящим для рыбалки, просто инструкция рекомендовала по возможности наловить этой рыбы и закинуть в люльку на анализ. Недокументированная возможность, дядя Кварри рассказывал. Закидываешь кусок мяса на своё место, а потом втыкаешь иглу тестера автодока. А дальше смотришь на реакцию: начнёт верещать - не съедобно. Главное, это получается куда быстрее чем мурыжить в анализаторе.

    Мелкий дрон, закинутый в воду, по шустрому заилился и, выставив над местом своего самозахоронения любопытный глаз, оперативно подсказывал что на что клюёт. Мелкая рыба кидается на упавших в воду гусениц. Не всяких, мохнатых не трогает. Крупная рыба реагирует на блеск и характер движения. Жаль только, что дроида хватило всего на полчаса, после чего какая-то рыбина отклевала ему единственный глаз. Видимо приняла за червяка. Но тем не менее, ещё через час возле Робика на траве набралась приличная кучка всякой мелочи.

    - Саи! - пискнуло что-то сзади.

    Робин обернулся. Совсем рядом с его уловом, в шаге, наверное, совершенно по собачьи сидела ящерка размером со щенка. Золотисто-алое чудо со сложенными за спиной крылышками. Мальчик завороженно замер, боясь спугнуть зверушку. Таких в его мире точно не водилось. Это и Квань тут же подтвердил.

    - Саи? - ящерица посмотрела на рыбу, заглянула в глаза Робику и облизнулась. Тот неожиданно для себя улыбнулся.

    - Бери!

    - Са-аи? - не поняла та.

    - Рыбину ей кинь, только осторожно, - посоветовал Квань. - Не напугай.

    Робик снял с удочки свежевытащенную, почти лимонно-жёлтую рыбешку, протянул гостье, подождал пока та заинтересуется и осторожно кинул подарок на траву перед её мордой.

    Ящерица, хотя какая ящерица, настоящий маленький дракончик с крылышками, поднялся, и чуть косолапя подошел к угощению, принюхался, перевернул лапой.

    - Сай-и! - забраковал он добычу и деловито двинулся к остальному улову.

    Ещё одна жёлтая рыбёшка была брезгливо откинута, лупоглазики всех цветов и оттенков пренебрежительно отодвинуты, зато крупный краснопёрый карась извлечён из кучки и аккуратно перетащен на лист лопуха.

    - Ся!

    Робин смотрел, как дракончик сосредоточенно разделывает рыбину и улыбался.

    Ноющая боль внутри не ушла, но отступила. А где-то в глубине Робикового комбинезона ощутимо расслабился Квань, который уже успел обменяться впечатлениями с автодоком. Автодок остался высокого мнения о своей химии, а пир смотрел глазами Робина на красно-золотого ящера и пытался сообразить, а почему они с мальчиком так хорошо его понимают. И, главное, совершенно не опасаются.

    - Вот тебе и анализатор, - пробормотал он в ухо Робику. - Но проверить всё равно надо.

    - Сяи? - дракончик поискал глазами ещё одного карася, но не нашёл.

    - Ещё хочет. Лови большую! - посоветовал Квань.

    - Щ-щас поймаем, - мальчишка кивнул гостю, припомнил картинки, показанные дроном и, насадив на крючок подходящего лупоглаза, закинул удочку почти на середину озерца.

    - Саи-и... - восхитился дракончик наблюдая вначале за полетом наживки, а затем за покачиванием поплавка.

    - Надо же, как будто знает, как рыбу ловят, - удивился Квань.

    - Может, и видел раньше удочку, если тут посёлки есть, - пожал плечами Робик. Дракончик повёл ухом на голос мальчика, но взгляда от поплавка не оторвал. -

     Саи! Сяу! Ся! - заплясавший поплавок вызвал немедленную реакцию их нового друга.

    - Ся! - согласился Робик, и нажал на кнопку разрядника.

    Вытащенная на берег почти метровая рыбина, похожая на угря, вызвала у дракончика самый настоящий экстаз, выразившийся в исполнении над оглушенной дичью полноценного танца победы. Судя по всему, о поимке такой добычи он раньше и не мечтал, скорее могло быть и наоборот, так что авторитет Робина как Охотника На Большую Рыбу возрос до небес.

    Робин вытащил нож, отделил от угря голову и хвост и подвинул их гостю, с интересом наблюдая, что тот выберет.

    - Сяй-и! - поблагодарил дракончик, утаскивая к себе на лопух оставшуюся без хвоста и башки тушку.

    - Не, ну ты посмотри на нахала, - восхитился Квань зверёнышем. - Ловим ещё!

    Основательно объевшийся угрём дракончик, тем не менее принимал активное участие и в дальнейшей рыбалке. На какую-то рыбу он шипел, какую-то откровенно браковал, а какой-то выказывал всецелое одобрение, что выражалось в сосредоточенном жевании хвостового плавника. То, что очнувшаяся от электрошока добыча как-то раз свистнула зверёнышу хвостом по мордочке, ничего не изменило. Это - добыча, и в системе ценностей маленького ящера таков был её социальный статус.

    Домой, к шаттлу, шли уже ближе к вечеру. Робин тащил куски рыбы, нанизанные на лианы - это ужин для себя, и пакет с кусками рыбы, забракованной дракончиком - а это добыча для автодока. Дракончик бежал вприпрыжку, скаком цирковой лошади, держа в пасти хвост от самого первого пойманного угря.

    Впрочем, в шаттл новый друг заходить отказался категорически. Перед самым трапом остановился, как-то странно посмотрел на Робина, не выпуская хвоста, мотнул головой, и скрылся в траве.

    - Не переживай, - успокоил пир расстроенного мальчика. - Даже вот так рядом бежать редкий зверь станет. Значит, он тебя своим признал. И завтра на рыбалку опять придёт. Вчерашнего добра брюхо не помнит.

    - Он не зверь, - пробормотал Робик. И Квань, неожиданно для себя, с ним согласился.

    Насчет того, вернётся новый знакомый или нет, Робин беспокоился зря. С утра, когда он собрался закопать в лесу забракованную автодоком рыбу, то первый, кто вылез ему навстречу из густого утреннего тумана, был маленький дракончик.

    - Саи! - мелкий ящер возню с сорной рыбёшкой явно не одобрил.

    - Привет, - обрадовался Робик. - Сейчас вот это прикопаю, и на рыбалку пойдем!

    - Ся! - На слово "рыбалка" ящер заметно оживился, видно, запомнил со вчерашнего дня. Удивительно умный зверёк.

    Впрочем, ловить рыбу сразу не стали. Для начала Робик натаскал на берег сухих веток, чтобы развести костёр и сразу зажарить часть улова в фольге на завтрак. По папкиному рецепту. Дракончик в стороне не остался, уже со второй ходки он понял, чем занят мальчишка и, выбрав ветку себе по силам, поволок её следом за ним к берегу. А вот на костёр отреагировал совершенно неожиданно. Вместо испуга, которого ожидал от него Робин, ящер воспринял огонь с восторгом, примерно, как их пес, Рок, первый снег. Разве что не вывалялся в нём.

    - Ся! Ся-я-я-я-у! - повизгивал и подвывал дракончик, прыгая вокруг языков разгорающегося пламени, а Робин завороженно смотрел на резвящегося ящерёнка и то, как причудливо отражается огонь на его золотисто-алой шкурке, словно тот скачет в самом пламени.

    - Саламандра! - прошептал Квань на ухо мальчишке. - Огненная ящерица!

    - Саламандра мелкое земноводное, тритон. Типа жабы. И без крыльев, - не согласился Робин. - А про огонь вообще легенда.

    - Ну может, и не совсем легенда, - задумчиво посмотрел на ящерку Квань. - Хотя он явно не земноводное.

    Ящерка же, услышав голос мальчика остановилась, фыркнула и вопросительно заглянула ему в глаза.

    - Саламандра? - спросил тот, и ящерка опять фыркнула. - Значит всё-таки Саламандра... Нет, пусть лучше будет Саламандрик. Мне почему-то кажется, что ты мальчик.

    Дракончик снова фыркнул, подошел к Робику, ткнулся в ногу мордочкой, подставляя голову под ласку.

    - Сай! - утвердил он своё новое имя.

    Улов и сегодня не обманул ожидания Робина, и завтрак получился совершенно роскошным. К слову сказать, жареную рыбу дракончик тоже трескал за милую душу. И ещё оказалось, что на "Салик" он откликается так же охотно, как и на "Саламандрик", поэтому с именованием своего нового друга мальчишка больше не заморачивался. А после завтрака Робин с Саликом оправились вдоль ручья на прогулку. Удочку дракончик оставить на берегу не дал, вцепился зубами и поволок. Робик намёк понял, и взял её с собой. Не тяжело ведь.

    Минут через десять они вышли на мощёную дорожку, которая тянулась вдоль не то речки, не то канала Её берега были выложены плитами из странного, чуть просвечивающего материала. Салик быстро запрыгнул на мостик, перекинутый через их ручей и двинулся направо, в ту сторону, где по данным автопилота, находилось большое озеро.

    - Вот хитрец, - усмехнулся Квань, и мальчик с ним полностью согласился. - Вот почему он удочки не захотел оставить. Большое озеро, значит большая рыбалка. А к той рыбе, видать, он сам и подходить опасается.

    Идти пришлось долго. Солнце уже пекло во всю, и Робик жалел, что нельзя проделать этот путь по лесу, даже сорвал какой-то огромный лопух и пристроил его себе на голову, как шляпу. Но вот устать, он совершенно не устал. Слишком много вокруг было интересного и нового. Особенно для паренька, привыкшего проводить своё свободное время в ограниченном космическим кораблём пространстве.

    Правда, был ещё вирт, где можно включить хоть джунгли, хоть пустыню, но разве же он мог сравниться с настоящим живым миром? Нет, там тоже есть и звуки, и запахи и даже дуновения ветра как бы ощущаешь: Но именно что как бы. И это и рядом не стояло с настоящим живым, когда случайно задетая паутина с куста щекочет щёку, или тёплый ветер проходится по волосам едва слышным касанием, и крылья любопытных летающих ящерок едва не задевают лицо:

    Вот что тут было особенно удивительно - ни звери, ни птицы совершенно не боялись человека. Нет, под ноги не лезли, но и кидаться прочь при появлении не спешили, скорее любопытствовали. А ящерки так и вовсе чуть не крыльями задевали. Из куста выскочил какой-то толстенький полосатый зверёныш, похожий на знакомого Робику енота, но покрытый не чёрными, а рыже-зелёными полосами и удивленно хрюкнул, увидев мальчика. Оскалился на дракончика, но прятаться и не подумал, только отскочил чуть в сторону на безопасное расстояние и провожал глазами, пока они шли мимо. И огромная жирная - Робик вначале едва даже не испугался, но спокойное поведение Салика, презрительно фыркнувшего на зверушку, его успокоило - похожая на пушистую свинку белка, завидев мальчика и дракончика, даже не перестала обгладывать куст, а продолжала жевать, только любопытствуя, встала на задние лапки и так и провожала их глазами.

    Первое, что Робин увидел на подходе к озеру, это посёлок. Мальчик замер, с минуту поколебался, а затем, бросив удочку, помчался к строениям. Увы. Городок действительно оказался пуст. Чтобы это понять, хватило одного взгляда вблизи: хотя издалека домики казались стоящими на ухоженных лужайках из-за того, что дикий кустарник вокруг них почти не рос, а тот, что был, явно когда-то высаживался в соответствии с замыслом ландшафтного дизайнера. Но никто давно эти кустарники не подстригал, и траву не стригли. А какие-то вьющиеся белые цветы заплели сплошной сеткой двери, беседки у крыльца и некоторые окна по самую крышу.

    Салик, притащивший в зубах брошенную мальчиком удочку, как собака палку, взглянул на дома, на грустного Робика и посочувствовал.

    - Сянь...

    - Ну да, сянь, - согласился Робин.

    - Ся! - ободрил приунывшего мальчишку дракончик и вприпрыжку помчался к озеру.

    Озеро впечатляло. Огромное, с красивым песчаным пляжем и торчащими на берегу скалами, с противоположной стороны оно замыкалось огромным водопадом. Огромным - это значит огромным, если даже с такого расстояния всё выглядело вот так... масштабно. Даже секвойи слегка бледнели перед ним. С невообразимой высоты вода гудящим потоком даже не падала, рушилась в стоящие один под другим каскады скал. Радужные брызги взлетали чуть ли не до середины водопада.

    - Больше километра, - выдохнул Квань. - Четыре каскада метров по триста. И он ночью светится, мы с орбиты видели.

    - Саи! - позвал Робина Салик. - Ся!

    Мальчик подошел к Саламандрику, сидевшему на самом краю пирса и окинул взглядом озеро уже не с эстетической, а с практической точки зрения. Да, рыбалка тут будет определённо сильная.

    Робик потрогал воду. Мелководье, вода тёплая, а главное - безопасно. Скинул скафандр и с разбегу влетел в воду. Но при попытке отплыть подальше от берега, ящерёнок ощутимо забеспокоился. Понимая, что уж местному жителю виднее, мальчик рисковать не стал и выбрался на берег. И только тогда увидел причину паники Салика - мелькнувший там, где он только что плескался, плавник и огромный хвост, ударивший по воде: Да, рядом с обладателем такого плавника лучше быть осторожным.

    Но зато, когда обладателя подобного плавника они вытащили на берег, Саламандрик устроил целое представление, совершенно по-щенячьи нападая на лишённую привычной среды обитания рыбину. Рыба отчаянно билась и подпрыгивала, ящерка изворачивалась и норовила тяпнуть её за хвост или плавник. Видимо не простые отношения с местными водоплавающими складывались у маленького охотника. И впервые в звонком голосе Саламандрика прозвучали рычащие нотки.

    - Саир-р-р! Сяр!

    Возвращались домой уже вечером, после того как налюбовались переливающейся подсветкой водопадов. Дорожка, оказывается, в тёмное время суток тоже подсвечивалась, идти в свежей ночной прохладе было даже приятнее, чем днём под жарким солнцем, и Робик, весело болтая с Кванем и Саликом, и не заметил, как добрался до своего ручья. И вот тут Салик резко остановился.

    - Сар-р-х-х-х! - неожиданно злобно зарычал он на распустившийся прямо возле начала их тропы красивый цветок, дружелюбно подмигивающий из темноты огоньками-светлячками внутри соцветия.

    Робин непроизвольно сделал ещё шаг вперед, и еле успел отшатнуться от мгновенно ожившей и бросившейся на него толстой 'ветки', на конце которой и 'рос' чудо-цветок. Ветка оказалась никакой не веткой, а огромной змеёй с раззявленной страшной пастью... Миг, и Саламандрик, вцепившись в загривок похожего на цветной шланг шипящего и извивающегося гада, покатился по светящейся дорожке.

    - Ся!!! - жалобно пискнул дракончик, вынужденно выпустив противника, который, изловчившись, обвил его кольцами, напоминавшими огромную пружину, и принялся медленно, но неотвратимо сдавливать, грозя задушить.

    - Чего стоишь? Парализатор! - Крикнул в ухо Робику Квань.

    - Вижу, не ори, - огрызнулся Робин, который уже успел достать оружие. - Где он начинается?

    - В цветок лупи, - подсказал пир.

    - Точно! На!!! - по шлангообразной туше пробежала дрожь и кольца змеюки расслабились.

    - Сяи... - пожаловался выбравшийся из объятий удава малыш, а потом, поглядев во внимательно наблюдающие за ним немигающие глаза змея, взвизгнул. - Саиррр! - и снова вцепился в шею врага прямо у загривка.

    Змея, оказывается, не то что не была парализована, но и оглушена не до конца. Робин снова вскинул парализатор, но змей вдруг развернул кольца, свернулся в какой-то замысловатый узел, дернулся, пытаясь сбросить дракончика, а затем расслабился и, наконец, затих. Свечение цветка на его хвосте медленно гасло.

    Робин бросился к дракончику и присел возле него, осторожно поглаживая по голове. Тот тяжело дышал, слегка попискивал и тыкался мордочкой в ладошку мальчика, но вроде бы был цел.

    - Ощупай его, вдруг сломал что-нибудь? - посоветовал Квань.

    Не сломал. Посидели ещё минут десять. Лес оживал, и звуки, доносившиеся из чащи, звучали как-то не очень по-доброму.

    Наконец Салик вздохнул, тихо пискнул, поднялся на лапы и побрел вдоль ручья. Робин, не испытывая желания оставаться одному, пошёл за ним, сжимая парализатор слегка вспотевшей ладошкой.

    Дракончик довёл мальчика до самого шаттла. Входить внутрь он, как и вчера, наотрез отказался, ткнулся носом в предложенный ему рыбий хвост, подхватил добычу и исчез в зарослях.

    - Знаешь, - проговорил в ухо Робину Квань. - Теперь и я вижу, что он не зверь. Мне кажется, что он разумен.

    И Робин с ним согласился.

    К большому облегчению Робина, Салик рано утром поджидал его у трапа с таким видом, как будто вечером ничего не случилось.

    - Ся! - обрадовался он удочке в руках мальчика.

    - Надо же, - озадачился Робин, присматриваясь к своему приятелю. - а Салик вроде как вырос?

    - Ничуть не удивлюсь, - фыркнул Квань. - Он за эти дни столько рыбы сожрал, что как жив-то остался!

    - Сегодня идём в посёлок, - сообщил Робик Саламандрику. - Будем большую рыбу ловить, у меня на неё даже удочка другая.

    - Сяпь! - словарный запас драконыша явно расширялся. Ну да, после таких приключений-то.

    Место, где они оставили вчерашнего змея, было идеально чисто. И даже трава кем-то аккуратно подлизана, так что никаких следов вчерашней битвы ни мальчик, ни дракончик не обнаружили.

    - Сям! - удовлетворился осмотром Салик и потрусил к посёлку.

    Ловить рыбу с берега Робин не стал, решил пройтись по пляжу, поискать местечко получше. И таки да, сразу за скалами обнаружилось очень правильное место.

    Пирс, выступающий далеко в озеро, и, главное, полтора десятка эллингов, причем заметьте, не запертых эллингов, ввиду отсутствия ворот. А внутри не слабый такой флот. От громадной океанской яхты, метров в сто пятьдесят, расположенной в сухом доке, до мелких катерков, подвешенных на ремнях в самом ближнем к пирсу эллинге.

    Самое интересное там и нашлось: прямо возле выхода над водой тихо покачивался небольшой катер, отличающийся от всех прочих тем, что был включен. Разумеется, Робин тут же подошел к расположенной на пьедестале управляющей панели и ткнул пальцем в большую зелёную кнопку. А то он в дебильных интерфейсах не разбирается.

    - Для управления прогулочным ботом вам требуется лицензия Маринер А-один, - уведомил Робина этот самый интерфейс. А ничего так, вполне по человечьи излагает, разве что с каким-то акцентом.

    Робик пнул ногой пьедестал.

    - Получить лицензию вы можете, прослушав вводный теоретический курс и пройдя курс практического вождения прямо на боте, - интерфейс сделал вид, что совсем не обиделся.

    - Ну так, спусти катер, дикобразина, - потёр ушибленную ногу мальчишка.

    - Вам следует коснуться ключом панели управления для её активации.

    - А где его взять?

    - Положите руку на панель управления.

    - А ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Квань, и сунулся в панель.

    - Не снимайте руку с панели управления, - услышал Робик, и в палец что-то кольнуло, а Квань с возмущенным ойком вылетел наружу. - Вы не зарегистрированы в головном офисе базы отдыха. Желаете провести регистрацию сейчас?

    - Так это что, курорт, что ли? - удивился мальчишка.

    - Курортно-медицинский комплекс первого энергоблока концерна "Синтия". Добро пожаловать в Рыбное, на базу отдыха номер три. Мы надеемся вам у нас понравится. Не снимайте руку с панели управления.

    Интерфейс помигал какими-то символами, и вокруг запястья мальчишки обвилась чёрная лента.

    - Это ваш идентификационный ключ посетителя базы отдыха. Не снимайте его. Он действует в течении всего вашего пребывания на территории комплекса. Не забудьте зарегистрировать его в головном офисе при выделении вам жилья.

    - А долго я могу пребывать? - осторожно поинтересовался Робин.

    - Сотрудники Первого энергоблока и члены их семей могут пребывать в зонах отдыха предприятия столько, сколько пожелают.

    - А я сотрудник энергоблока? - изумился мальчишка.

    - Раз вы находитесь в этой долине, вы либо сотрудник Первого Энергоблока, либо член его семьи.

    - А если я сотрудник второго энергоблока?

    - Каждое подразделение концерна 'Синтия' имеет свой курортно-медицинский комплекс. Но мы рады, что вы выбрали именно наш, - уведомил интерфейс, и Робику показалось, что над ним сейчас чуть-чуть поиздевались.

    - А если я не сотрудник концерна?

    - Все жители материка являются либо сотрудниками концерна, либо членами их семей, - и Робик с Кванем готовы были поклясться, что этот жизнегадостный, по собственной классификации Робика, интерфейс сейчас веселится от души.

    - Так лодку-то как взять? - буркнул мальчишка.

    - Коснитесь ключом управляющей панели для идентификации. Нажмите зелёную кнопку для спуска бота на воду. Перейдите на бот и коснитесь ключом панели искина для активации транспортного средства. Вам доступна единственная опция управления: прохождение обучающего курса. Прослушайте теоретический курс и выполните задания по вождению. Слушайте указания искина. По окончании вы получите лицензию Маринер А-один и сможете управлять ботом самостоятельно, без вмешательства искусственного интеллекта. Не забудьте зарегистрировать свой ключ в головном офисе базы отдыха. В этом случае все ваши достижения будут перенесены в ваш профиль, и вы сможете управлять транспортными средствами подобного класса на всей территории планеты. Счастливого плавания.

    - Ур-р-род, - прокомментировал спич интерфейса Робик, ткнул браслетом в панель и нажал загоревшийся зелёным символ.

    Заурчавшая лебёдка нежно спустила бот на воду. Робик, прихватив удочку, перебрался на его борт и уселся у штурвала, Салик, с таким видом, словно он проделывал это регулярно, примостился рядом.

    - Добро пожаловать на прогулочный бот АС -двенадцать-сорок два. Для начала вам следует осуществить обязательный технический осмотр транспортного средства, а затем освободить его от ремней лебёдки. Пожалуйста, коснитесь мигающего символа на панели управления.

    Робик ткнул в пиктограммку. Та из зелёной стала оранжевой, а где-то на корме зажужжал мотор.

    - Подойдите пожалуйста к кормовому отсеку. В нём находится элемент питания. Убедитесь, что номинальное напряжение и ток генератора совпадают с указанными на крышке отсека. Обратите внимание на первые две строки панели генератора. Первая указывает на срок, который прошел с момента активации энергомодуля, вторая - на срок службы данного модуля. Прочтите эти значения.

    - Активация пять с половиной лет назад, срок службы семь лет. Осталось полтора года.

    - Хорошо. Запрещается использование энергомодуля, если оставшийся ему срок составляет один месяц или менее. Можете вернуться и закрыть отсек энергомодуля. Движение с открытым отсеком категорически запрещается.

    Робин аккуратно, с привитой ему отцом и братом скрупулёзностью, выполнял все указания искина. Нужно сказать, что зануден тот не был, не надоедал, отвечал на вопросы, подробно и понятно объяснял, что, а главное, почему надо делать, сам задавал вопросы для проверки, и наконец, дал добро на выход в озеро.

    Салик всё это время сидел рядом, подбадривал, когда считал нужным и тактично не намекал на затянувшееся ожидание рыбалки.

    Лодочка, при всей простоте управления (аж один рычаг и один штурвал баранкой!), требовала внимательного к себе отношения. Удивительно подвижная и вёрткая, она с лёгкостью уходила в глиссирование, и подсказки искина были очень к месту - где и когда можно ускориться, а где наоборот, сбросить газ, как следить за волной, и прочие мелочи. Искин заставил выполнить серию движений вокруг буйков, затем предложил чуть ускориться, замерил время, похвалил, но попросил ещё ускориться. Затем была отработана швартовка и, наконец, искин остался удовлетворён и, отметив выдающиеся способности Робина к управлению именно этим видом транспорта, разрешил ученику кататься самостоятельно. При условии хорошей погоды, разумеется.

    Робин широко улыбнулся и потянулся за удочкой, а Салик заметно оживился. Ловить стали с пирса, а добычу складировали в бот. Робин решил доставить улов к шаттлу вначале по каналу, а затем по ручью, посудинка вполне позволяла это сделать. Удочку Робин взял ту, что отец называл "промысловой", с разрядником, так что за какой-то час наловил с десяток настолько огромных рыбин, что их, даже оглушённых и не сопротивляющихся, вытащить из воды получилось с трудом. Подвывающий от счастья Салик не сводил восторженных глаз с поплавка, а заодно следил, чтоб уложенная в бот снулая рыба при пробуждении вела себя в рамках.

    А после обеда Робин решил всё-таки сделать то, что так настоятельно рекомендовал ему интерфейс эллинга - отправиться в головной офис курортной зоны и зарегистрировать свой ключ. Ну, а вдруг там и связь с живыми людьми есть? А то вокруг словно всё вымерло.
    
    
    

Глава 3 - Замок с сюрпризом

    
    Идти вдоль канала, что вместе с тропой шёл на юг, пришлось минут сорок. Пейзаж, по большей части, был однообразен: ну секвойи, да секвойи и даже разноцветие красок быстро приелось. Мальчик вообще этот мир воспринимал... Как нарисованный мультик. Невсамделишный. И летучие ящерки, мелькающие между стволов, как бабочки, уже не удивляли.
    
    В конце пути канал вырвался на большущий красивый луг, покрытый россыпью белых, алых, серебряных и изумрудных цветов, мелких, словно капли, замерших на тонких и почти незаметных глазу стебельках. Казалось, они висят в воздухе над ковром трав, как застывшие брызги волшебной радуги. За этим лугом виднелось ещё одно озеро, оказавшееся, при ближайшем рассмотрении, совершенно круглым.
    
    И на другом его берегу возвышался прямо из воды огромный замок. Самый настоящий, как в книжках про рыцарей или волшебников древности. Из чего он был сделан, Робик не понял, не обычный камень, это уж точно. Словно светится изнутри. Если бы дело было зимой, мальчик решил бы, что изо льда, а так даже и не знал, что подумать, не из стекла же, и точно не из пластика. А вообще очень красиво и немного сказочно. Башенки, зубчатые выступы на стенах, узкие высокие окна или бойницы, и всё вместе производило впечатление одновременно лёгкого воздушного, и в то же время неприступного сооружения.
    
    - Кто-то тут любит выпендриваться. Псевдоготика, - пробурчал Квань. - На Атланте такое тоже любят. Кому денег девать некуда.
    
    - Ну может, и тут тоже некуда, - пожал плечами Робик. - Но ведь, всё равно красиво!
    
    Замок, как оказалось, и правда, возвышался из воды, точнее, располагался на островке, почти незаметном с противоположного берега озера. Робик объехал вокруг этого острова на своём боте, но ничего похожего на причал не обнаружил. Судя по всему, вход в замок был только через мост, со стороны берега.
    
    Ну, через мост, так через мост, тем более, что рядом с ним располагалась довольно большая, побольше всех прочих домиков, изба, этажа эдак в четыре. Оно, может, и не изба, но как назвать дом, у которого не наблюдалось никаких стен, а скат крыши начинался прямо от земли? Не шалаш же. Если что и могло называться головным офисом, то или эта изба, или замок. Начать они с Кванем решили с избы, тем более, что дорога к замку всё равно проходила мимо неё.
    
    Но попасть в этот мега-шалаш не удалось. Фасад, что выходил на улицу, оказался сделанным из затенённого дымчатого стекла, за которым не наблюдалось никакого шевеления. Робик подергал за ручку, потом вежливо постучал пяткой в стеклянную дверь, не иначе как бронированную. Ответа не дождался, так что, поразмыслив, плюнул и отправился к замку.
    
    Оценил мощь ворот и, усомнившись в своих способностях открыть их, не зависимо от того, заперты они или нет, нашёл там же рядом двери поменьше. Подёргал круглую медную ручку в виде оскалившейся пасти какой-то зверюги, постучал, потом опять потарабанил, услышал щелчок, снова дёрнул за ручку, и дверь открылась. Всё-таки зря Курт говорил, что битиё пяткой в дверку холодильника её открытию никак не помогает. Ещё как помогает!
    
    Посмотреть внутри, разумеется, было на что. Это, конечно, не мрачный рыцарский замок, скорее, роскошный дворец, но какая разница? Ни в замках, ни во дворцах Робик до сих пор не бывал, и в другое время он уже вертел бы головой, стараясь получше рассмотреть убранство холла, который начинался сразу за дверью, и огромные картины, развешанные на стенах. Но сейчас этого определённо делать не стоило.
    
    Потому что там, в глубине огромного холла, у самого начала широкой лестницы, ведущей куда-то наверх, переливалась огоньками фигура человека. Взрослого, который стоял и ждал его, Робина. А то, что фигура переливалась, так ничего удивительного: Квань, когда запускал свою голограмму из проектора пульта, переливался точно также. Похоже, и этот тип не совсем настоящий, но всё равно это лучше, чем интерфейс с пристани, особенно, если окажется, что он такой же умный, как Квань.
    
    А главное, от такого в любой момент можно просто уйти. Даже не убежать, а именно уйти. Ну, во всяком случае, до своего шаттла добежать, если уж совсем разговор не понравится, а то мало ли что... Не хватало попасться в зубы какой-нибудь здешней Ювенальной комиссии. Одно хорошо, там в основном тётки работают, ювенальных дядек, во всяком случае в своём мире, Робик не встречал.
    
    При ближайшем рассмотрении, дядька Робику скорее понравился, хотя мальчик не спешил делать окончательный вывод на его счёт. Во всяком случае, на офицера по делам несовершеннолетних он совершенно не походил. Смотрел не высокомерно и не снисходительно, а с весёлым интересом. Даже, как будто приветливо, но с некоторым удивлением. Что, впрочем, понятно, если тут давно не было гостей.
    
    Робик тоже слегка удивился, разглядев его поближе. Интересно, он вообще кто? То, что голограмма, это понятно, но почему дядька на ней вырядился так, словно собрался на карнавал? Может быть, актёр? Хотя, если смотреть только в лицо, то Робик сказал бы - учитель. Только очков не хватает. Но такие одежды мальчик привык видеть только на картинках и в кино. Ну там, про разных сказочных волшебников, рыцарей, принцесс, драконов и прочей ерунды для совсем мелких. Хотя, дракона он здесь уже, как будто, встретил.
    
    Нет, не рыцарь, точно. Те здоровые и немного туповатые, как качки на анаболиках. Во всяком случае, Курт именно про таких кино всё время смотрит. Смотрел... А дядька другой. Робик не сразу нашёл сравнение. Выточенный. Вот именно, выточенный, как статуя в музее. Или тореадорос на арене с быком, он такую игру видел.
    
    Возможно, как раз из-за одежды. Длинный приталенный пиджак, расшитый серебряной нитью по чёрному фону, перехваченный поясом и перевязью с ножнами, в которых виднелся эфес то ли шпаги, то ли сабли. А может, и вообще меча, Робик не разобрался. Или это не пиджак? Сразу и не вспомнил, как такая штуковина называется. Сюртук? Нет... Камзол, во! Точно, камзол. И Квань на ухо подсказал. На груди белое кружевное жабо, как на мамином парадно-деловом платье. Она в нём только в ювенальную комиссию ходит. Говорит, у неё вид в нём придурковатый и домовитый, тамошним тёткам это нравится.
    
    Интересно, а дядька этот им понравился бы? Что-то Робик сомневался. И штаны у него в обтяжку, дома такие не носят. Высокие мягкие сапоги, аж до середины бедра. Сплошное расточительство, ну, зачем такие? Ещё и из дорогущей замши. Пластик и практичнее и удобнее. Хотя, кто их тут знает? При таком-то замке...
    
    И возраст непонятный. Робик всегда с трудом определял возраст у взрослых, только и мог сказать, молодой или старый. А тут и это не получилось. От двери показалось, совсем молодой, как практикант-лаборант в школе, а когда подошел ближе и взглянул в глаза, так стало ясно, что никакой он не молодой вовсе, чуть ли не старше отца.
    
    - Здравствуйте, - Робик был вежлив, как на приёме у офицерки той самой Ювенальной комиссии, не к ночи будь помянута. - А вы пир?
    
    - Кто? - удивился мужчина, которого и изображала голограмма. - Кто такой пир?
    
    - Персональный искусственный разум, - Робин попытался не допустить в голос и тени удивления невежеством человека, не знающего, кто такой пир.
    
    - Искусственный интеллект? - уточнил мужчина.
    
    - Искусственный разум, - вежливо поправил Робик, игнорируя фырк Кваня. - Персональный.
    
    - А есть разница? - взрослый слегка пренебрежительно пожал плечами. - Извини, я не очень дружу с искинами. Ничего не могу с этим поделать. С детства раздражают говорящие кофеварки, высчитывающие калории в каждой чашке.
    
    - Меня тоже, - искренне согласился Робик, вспомнив искина холодильника. - Но они же не все такие... А пир и вовсе не кофеварка. Потому он и разум.
    
    - И ты встречался с таким искусственным разумом? - заинтересовался мужчина.
    
    - Ну, он как бы персональный, - Робин тактично не стал обращать внимание собеседника на очевидный прокол в логике.
    
    - Вот как, - собеседник проявленный такт оценил. - То есть, он у тебя есть и, вероятно, даже при себе. Судя по всему... Обитает в комбинезоне, да?
    
    Незнакомец внимательно вгляделся в глаза Робина и понимающе кивнул:
    
    - А синие чёртики, что в глазах скачут, это так ты его видишь?
    
    - Контактные линзы, - подтвердил мальчик. - Типа, дополненная реальность. Папа на день рождения подарил.
    - Упс, - пробормотал Квань ему в ухо. - Сканер отработал. Сразу три пинга на разных уровнях. Стрёмный дядька.
    
    Ничего стрёмного Робик пока что не ощущал. Ну, не больше, чем у учителя в школе. Ухо торчком, конечно, держать надо, но пока ничего особенного. А дядька продолжил:
    
    - Мне кажется, твоему пиру в костюме несколько тесновато, - немного помолчал, что-то прикидывая про себя, и предложил. - Думаю, удобнее будет продолжить разговор в моём кабинете. У меня есть, что предложить разуму, если он и правда разум, хоть и искусственный. Может быть, удастся и с ним познакомиться.
    
    - Робин, - мальчишка намёк насчёт знакомиться уловил, и решил-таки представиться. - Можно Робик.
    
    - Хм, - улыбнулся собеседник. - Такие... М-м... молодые люди, как ты, обычно зовут меня наставником. Наставник Герн, если угодно. Что ж, поднимайтесь со своим пиром наверх, вторая дверь справа. Там и встретимся.
    
    И голограмма растаяла.
    
    - Надо же, - пробормотал Квань. - Про учителя угадали.
    
    А Робик удивился. Про учителя он вслух не говорил и про камзол прошлый раз не спрашивал. Квань откуда знает?
    
    Когда Робин вошёл в комнату, на которую ему указал наставник Герн, тот уже сидел за большим круглым столом.
    
    - Извини, что не встречаю, - развел руками тот. - Но в этой комнате я могу находиться только в этом кресле.
    
    Но мальчик его даже не услышал. Он потрясенно смотрел на ряды полок.
    
    - Это... Это книги? Настоящие? - Робин никак не мог отвести глаз от стеллажей, которые в два этажа охватывали комнату по периметру.
    
    Не то чтобы в мире Робика не знали книг. Знали, конечно, и в музеях старинные экземпляры сохранились, в роскошных переплётах, с красивыми картинками. Но вот всё, что мальчик за десять лет своей жизни успел прочесть, он читал с планшета, монитора вычислителя или из книг в вирте. Но вирт это вирт, он как пластмассовое яблоко, вроде и красивее настоящего, но всё равно не оно. В быту бумажные книги не использовались, а значит и инфраструктуры для их печати в мире Атланты не существовало. А тут Да один переплёт чего стоит, в музее и то не такие!
    
    И ещё стол, за которым сидел наставник... Мальчишка готов был отдать свой шатающийся зуб, что стол деревянный. Подумать только, дерево, которое росло чуть ли не пару поколений людей, для чего надо было вначале отвоевать место у пустыни, пустили на обычный стол. Хотя, совсем не обычный. Широченный, как небольшая площадка для игры в мяч. Из секвойи, что ли? И это не в музее, а у стрёмного дядьки в кабинете!
    
    - Книги, - улыбнулся Наставник. - Для тебя они диковинка?
    
    - Обычно с планшета читаю, - буркнул смутившийся Робин.
    
    - Я тоже обычно читаю с планшета... Когда никто не видит. А в книгах собраны в основном материалы исследований, наблюдений. То, что не хотелось бы доверять сети, - Герн хмыкнул. - Но знаешь, что я тебе скажу? Ты первый мальчик за очень долгое время, который читает с планшета. В нашем мире их почти не осталось.
    
    - Планшетов или мальчиков? - ляпнул, не удержавшись, Робик.
    Но наставник не рассердился. Только немного грустно улыбнулся.
    
    - Мальчиков, умеющих читать с планшета. Вот у меня такие есть, может, в Синих горах и кое-где в храмах. Не суди об этом мире по здешней долине, она изолирована, и потому сохранилась почти такой, какой была до Исхода. Хорошо, что ты оказался здесь. Это даст тебе время привыкнуть. Ведь ты пришёл... Издалека?
    
    Робик угрюмо кивнул. Боль, внутренняя сосущая боль, которая вроде бы и не донимала всё это время, неожиданно остро вспыхнула.
    
    - Ты знаешь, что вернуться назад скорей всего больше не сможешь?
    Робин и сам не понял, почему он начал рассказывать. Наверное, чтобы не разреветься прямо вот тут, как девчонка. Откуда и зачем летели, что искали, чего ожидали. Да и выхода другого не было, как довериться единственному взрослому человеку, который сейчас имелся в наличии. И ещё он этому наставнику почему-то верил. Ну, не будут мелкие взрослого дядьку наставником называть, если не доверяют. Господин учитель, и никак иначе.
    
    
    
    - Вот как... Жаль. Очень жаль, - вздохнул наставник Герн, выслушав мальчика.
    
    - Вы поможете? - не поднимая глаз от пола, спросил Робин.
    
    - Тебе? Конечно, помогу. А вот твоему миру... Не знаю. Если бы ваш корабль оставался на орбите, я бы рассказал, как найти другой мир Реки, и вы бы смогли найти помощь там. А наш мир находится на карантине, и связи с Рекой у нас нет. Я и сам её ищу. Долго ищу, - наставник грустно улыбнулся. - Тебе я, безусловно, помогу. А ты мне поможешь? Если мы найдём выход, это и твоему миру пойдёт на пользу.
    
    Робин посмотрел на наставника и коротко кивнул.
    
    - Корабль на орбите будет. Отец перед посадкой с домом связывался, они придут, надо только дождаться. Но, - Робик вздохнул. - Я уже не уверен, что надо помогать тем, кто прилетит. Возможно, именно они взорвали наш корабль. И я не хочу их спасать!
    
    - Тех, кто взорвал твой корабль? А разве его не расстреляли ПВО города? Там давно нет людей, только искины. Но если в этом виноват кто-то из твоего мира, то ведь точно не все? - наставник смотрел на Робика, а тот растерянно молчал.
    
    Он не знал, что ответить. Ещё утром он твёрдо знал, что должен отомстить за гибель родных. Но если для этого придется скрыть от корпораций и флота то, что может спасти планету? Погибнут все? И потом, как узнать, кто из них виноват?
    
    Наставник вздохнул:
    
    - Ну что ж. Значит, будем ждать и тогда уже решать. А пока что, давай познакомимся с твоим пиром. Видишь на столе пластина? Это планшет. Надо думать, это очень хороший планшет. Не исключено, что твоему пиру будет в нём просторнее. Если он, конечно, сможет его занять. Его структура отличается от привычной вам.
    
    Робин взял планшет в руки. В ухо тут же забурчал Квань:
    
    - Да чего там мочь-то, нейросеть, как нейросеть. Структура, да, хорошая, плотная, и здорово многослойная, там чуть не на порядок больше связей, чем в нашем костюме. Но... Стрёмно. А вдруг ловушка?
    
    С ловушками Квань уже встречался, когда изобретательный Курт пытался изолировать пира от Робина, чтоб брат попытался справиться с замком самостоятельно. Но то, простите, вычислитель холодильника, а тут неизвестный девайс, по мощности сравнимый с вычислителем центрального поста "Надёжного". Но как же костюм надоел! И Куинн решился.
    
    - Вау, - тут и структура проектора есть, - восхитился пир, развернув голограмму и, наконец, появившись во всей своей красе, как обычно, в образе мультяшного Робика. - А почему сети нет?
    
    - Шустрый у тебя пир, - наставник посмотрел в безмятежно-невинные глаза Кваня, усмехнулся, но разговаривать продолжал с Робиком, совершенно игнорируя пира. - И не скажешь, что искусственный. Протоколу-то его ты учил? Как можно пустить в сеть структуру, которая не считает нужным даже представиться?
    
    - Может, ему ещё кофе сварить? - насупился Квань, тоже демонстративно обращаясь к Робику. - И не очень-то хотелось, между прочим. Я и в костюме перебьюсь.
    
    - Квань, прекрати! - Робик одёрнул своего не в меру разошедшегося виртуального приятеля и удивился: Квань и правда обиделся. Не изобразил обиду, а обиделся. - Извините... - растерянно вздохнул мальчик, повернувшись к наблюдавшему за ними Герну. - Куинн его зовут, можно Квань. И он правда, совсем не кофеварка.
    
    - Занятный у тебя пир, - улыбнулся наставник и обернулся к надутому Кваню. - Неожиданно. Я был не прав. Возможно, меня извинит то, что с пирами я до сих пор не был знаком.
    
    - Не, ну я ж тоже не со зла... - сразу оттаявший от такого обращения пир смущённо опустил глаза и скромно шаркнул ножкой. - И про сеть тоже... А вдруг прокатило бы, мало ли чего.
    
    - Квань умный, - покивал Робин. - Мама говорила, а она в теме шарит.
    
    - Ну что ж, надеюсь, что этот маленький инцидент можно считать исчерпанным. На сегодня у меня будет несколько вопросов по вашей посадке. Попробуем разобраться, что случилось, - он посмотрел на Кваня - Есть, что сказать?
    
    - Насколько я понял, с посадкой нас немного торопили, - Квань сразу стал серьёзным. - Такого, чтобы Часовые Города стреляли, никто никогда не слышал. Но капитан и не собирался садиться в космопорт Города, после того, как получил предупреждение. Корабль тупо перестал слушаться.
    
    - Чтобы вычислитель перестал выполнять команды капитана, тоже никто раньше не слышал, - задумчиво проговорил наставник. - Искин Города скорей всего предположил провокацию.
    
    - В вычислителе корвета были дыры в безопасности, - Квань помедлил и посмотрел на Робика. Тот кивнул. - Их характер заставляет предположить, что они заложены производителем. Капитан сообщил об этом городу.
    
    - Хм... Это ничего не меняет. С точки зрения искина, который отвечает за безопасность, это всё равно провокация. Если не ваша, то производителя. Искин должен был предотвратить приближение к Городу любой ценой, и он предотвратил. Но кто-то явно вас подставил, - наставник задумался. - Что ж. Мне нужно подумать, да и связаться кое с кем, так что, поговорим, пожалуй, завтра.
    
    - Ага. Но завтра мы только к обеду появиться сможем, - прояснил диспозицию Робик. - Ехать до шаттла почти час, ещё и Салика кормить.
    
    - Салика? - удивился наставник. - С вами ещё кто-то есть?
    
    - Не, Салик местный, - помотал головой мальчик. - Ящерка с крылышками.
    
    - Вы подружились с летяжкой? - изумился наставник. - Они же к людям не подходят.
    
    - Ну, не знаю, на летяжку он не тянет, летяга, как минимум. Большой. А сейчас рыбу трескает и ещё больше растёт. Он меня от змеюки с цветком на хвосте спас.
    
    - Что?.. - наставник осёкся. - Нет, ну у вас что ни приключение, то сюрприз, - он озадаченно хмыкнул и побарабанил пальцами по крышке стола. - Если это тот, о ком я думаю... Вот что, утро вечера мудренее. Ехать вам никуда не надо. Занимаете в посёлке любой домик. Активируется он сам при заселении. Рыба в озере водится. Возле домов растут плодовые деревья, можете обдирать, там все фрукты съедобные и сейчас уже созрели. За некоторыми участками всё ещё ухаживают дроиды, не шугайте их, старенькие они уже. Но огород разорять вполне можно. А то вы от одной рыбы светиться начнёте. Есть ещё консервы и концентраты, но их надо поднимать из хранилища, этим позже займёмся.
    
    - Ага, - пожаловался Робик. - Так у вас тут заперто всё. А ключей у нас нет. Только вот это. Искин у доков с катерами дал.
    
    - Вообще-то этого достаточно, чтобы открыть любой пустующий домик. Вы что, не пробовали?
    
    - Вот же гадство, - расстроился Квань. - Так кто ж знал? Так и думал, что дурацкий интерфейс издевается.
    
    
    Дом им выбрал Саламандрик. Сразу подбежал и уселся у входа. Пришлось зайти. И выбор оказался очень удачным, дом сразу понравился и Робику, и Кваню. Высокий, в два этажа с мансардой, с высоченными потолками и просторными комнатами. С чёрной крышей от самой земли, а ещё на самой верхушке, под козырьком, была дополнительная комната, которую мальчик сразу решил сделать своей. Робика она восхитила тем, что оказалась треугольной, как пирамида, вертикальных стенок не было совсем, а окна большие и круглые, как иллюминаторы.
    
    И ещё там была спальня. Мальчишка нисколько не сомневался, что это именно его спальня. Необычная, уютная, просторная, и вообще прикольная. К ней прилагался отдельный санузел и душ, и это кроме большущей ванной на втором этаже и бассейна. Маленького, но настоящего бассейна в цокольном этаже. И при их заселении, всё это неожиданно заработало, а в бассейн стала набираться вода. И вообще цокольный этаж был громадный: бассейн, спортзал, ещё комната непонятно для чего, но с большущим экраном.
    
    Квань новое жильё тоже заценил. Он постоянно метался из подаренного ему планшета, который теперь всегда был при Робике, в домовую сеть и обратно, пытаясь понять, а где-таки лучше? По всему выходило, что лучше домовая сеть, мощная, просторная, с таким количеством отдельных модулей и связей, что и не пересчитать.
    
    Но там пребывал... Нет, не хозяйничал, не обосновался, не властвовал, упаси бог. Там важно имел место быть домовой искин. И несмотря на то, что хозяин сети был, как и все искины, ну не туповат, а как бы... Ну, вы, поняли. Квань перед ним немного робел и...
    
    Когда сам Куинн понял, что стесняется, в смысле он, оказывается, не только умеет стесняться, но ещё и взаправду стесняется и слушается вот этого важного, как старый дворецкий, обычного компьютерного алгоритма, то даже сам слегка подзавис от такого открытия.
    
    Впрочем, "дворецкий" вёл себя весьма достойно. Не ехидничал, не указывал, не пытался поучать. Он старался помочь новым постояльцам устроиться как можно удобней, и сдержанно, но искренне радовался, когда те находили то, что им было интересно.
    
    - Здесь не очень часто останавливались люди, - добродушно поведал искин, - Но те, кто здесь селился, были очень необычными и интересными существами. Мне кажется, молодые господа, что вы будете такими же.
    
    И "молодой господин" Квань подзавис вторично за время пребывания в этом, своём теперь, доме.
    
    А ещё в доме был вирт. Сказать, что здешний вирт покруче, чем Робику приходилось использовать в своём родном мире, это ничего не сказать. Здешний и сравнивать-то с привычным было нельзя. Для начала, вирт - это всегда кресло. Вирт в Робиковой школе был даже не очень старым, наоборот считался для учебных программ вполне себе продвинутым, но это было всего лишь кресло с механической подвеской. Всякие средства передвижения, которые изучались учениками, он имитировал очень неплохо. А для чего ещё вирт нужен?
    
    Оказывается, много для чего. Во-первых, здешний вирт был на антигравах. Это он сам в процессе подгонки и рассказал. А, на минуточку, полноценного антиграва в жилом модуле даже на "Надёжном" не было, разве что гравикомпенсаторы. Во-вторых, в здешнем вирте можно было летать не только с креслом, но и над креслом. Хочешь учиться плавать? Да не вопрос. Художественная гимнастика в невесомости? Не проблема. Обучиться фехтованию? Э... Это лучше потом, потому что по седалищу прилетело смачно.
    
    В вирте спокойно мог присутствовать Квань, причём не в обычном своём голографическом виде, а такой, что от живого напарника не отличить. И, обнаружив это, он своим прикидом серьёзно озаботился. В смысле, стал искать свой образ, а не копировать Робика, как привычно делал всегда до этого.
    
    Особенно восхитил шлем виртуальной реальности. Не шлем, типа гоночного, и не блямба попроще на всю морду лица. Просто налобная повязка, которую сдвинул на глаза - и ты уже в виртуальном мире. Заметьте, не рисованный мир и не 3D-шный, а самый настоящий. В снегу даже ноги мёрзли. И делала эта повязка всё то же, что и шлемы в Робиковой школе - отслеживала нейроактивность, ловила эмоции, наблюдала за мимикой, и даже смотрел этот шлем не собственными камерами, а глазами Робика, поскольку призрачный Квань в контактных линзах просматривался очень даже отчетливо.
    
    Первое знакомство с виртом было шапочным. Представший во всём великолепии дворецкий пояснил как пользоваться, подсказал пару полезных для всестороннего развития ребёнка игрушек, дал несколько подсказок Кваню, от чего тот таки преисполнился. А главное, дворецкий провел виртуальную экскурсию по посёлку, обратив особое внимание на ценные породы дерева возле домов, на которых произрастают всякие вкусности, и разное огородие-корнеплодие на участках. А готовить молодого господина он научит, если его автоповар по какой-то причине не устроит.
    
    И невзначай сообщил, что перед дверями коттеджа крутится занятная зверушка. Между прочим, подобных зверушек он встречал трижды. Первый раз, лет, наверное, тысячу назад, когда замок на острове занимал волшебник Изумрудного дома Жизни. Второй раз, спустя лет триста, когда в этом домике поселился внук этого волшебника. Они дружили, эта зверушка и тот мальчик. И вот теперь зверушка снова тут. Дворецкий просто уверен, что молодых господ ждут увлекательные открытия и удивительные приключения, во всяком случае, первые два раза так и было.
    
    Квань, когда услышал про тысячу лет, опять засмущался, а дворецкий потрепал его по плечу и предложил по поводу возраста не париться, у искинов это не принято. Главное для искина - опыт, а вот этого добра у молодого господина Куинна предостаточно. Вот теперь Квань уже совсем застеснялся, но к старому дворецкому ощутимо потянулся.
    
    Как оказалось, Саламандрик в местных огородах ориентировался не хуже дворецкого, и был бы идеальным проводником, если бы не пара моментов. Во-первых, он абсолютно пренебрежительно относился к картошке, моркови, свекле и всему, что произрастало в земле. Во-вторых, обожал шугать изредка копошащихся на грядках дроидов. Вообще-то эти маленькие рукотворные создания были исключительно стеснительными и старались на глаза людям не попадаться, но Салик очень быстро разыскивал их норы, проворно вытаскивал несчастного робота за какую-нибудь клешню и с радостным "Ся-и-и!" гонял бедолаг по саду. Но в дом входить дракончик по-прежнему отказывался и, проводив Робика до двери, исчезал.
    
    На беспокойство мальчика о своём друге, дворецкий его успокоил, сказав, что эти зверьки своё место имеют, и всегда безошибочно его находят, так что Саламандрик, вероятнее всего, уже спит и, наверняка, растёт. А на следующий день снова появится.
    
    А затем, тот же дворецкий ознакомил постояльцев с содержимым домашней библиотеки. И вот уже после этого Робик, чуть не повизгивая от предвкушения, отправился путешествовать в здешний вирт.
    
    Игрушки, надо сказать, были зашибись. Эмуляция колонизации и развития мира. С разными уровнями, по возрасту. От организации колонии муравьев в маленьком посёлке, до управления этим посёлком и освоения целых планетных систем. И главное, по каждой теме теоретический, а потом и практический (игровой!) курс, и за каждый сданный экзамен выдавали самую настоящую лицензию. К примеру, управлять таким посёлком. Или разводить в нём муравьёв.
    
    Системное администрирование нейронных сетей тоже будоражило воображение. Да вы не представляете, что это за сети! Взять, хотя бы, планшет. Это даже не чудо, это... Квань слов не находил. Но сразу возник некоторый затык. Оказывается, для полного доступа ко всем возможностям вирта, была нужна лицензия, то есть запись в браслете, что, например, летать на сверхзвуковом истребителе с полным включением имитации реальности, Робину можно, вот только для всего этого требовалась ещё какая-то поддёвка.
    
    Вот именно с вопроса, что это такое и где её брать, Робин с Куинном и начали свой список завтрашних вопросов к наставнику.
    
    Глава 4 - Первые уроки
    
    Наставник, как и накануне, встретил их в холле и сразу перешёл к делу:
    
    
    - Ну что ж, о некоторых вещах я вчера договорился. Нам очень повезло, что тут, поблизости, оказался человек одного моего знакомого. Надёжный человек. Я-то думал, им придётся ехать за тобой издалека, а теперь, уже через несколько дней он сможет забрать тебя и отвезти ко мне. А это значит, у нас не так много времени, чтобы подготовить тебя к встрече с этим миром. Настоящим миром.
    
    
    Наставник оглядел притихших... Мальчишек? Удивительное дело, но призрачного пира он ощущал совершенно живым. На привычных искинов тот был совершенно не похож.
    
    
    - То, что ты видишь здесь, к сожалению, лишь очень изолированный от внешних сил оазис. Последнее пристанище ушедшей цивилизации, если угодно. Так что, оставшееся время мы должны провести с максимальной пользой. Для начала, придётся тебя переодеть по здешней моде, а заодно, проверить твои способности. Запоминай: спускаешься на три этажа вниз. Там, прямо по коридору, большой зал с кубическим камнем посередине. Это вычислитель замка. Кстати, здесь такие вычислители называют алтарями. Касаешься его своим браслетом. С этого момента твой браслет станет не гостевым, а полноценным ключом. После этого, кладёшь на камень планшет с Куинном. Пиру придётся временно оттуда выйти. В планшет принудительно загрузится сканирующий модуль. Лучше, если Кваня в этот момент там не будет. Потом я покажу ему, как работать с этим модулем и как его убрать.
    
    
    - А оставить себе можно? - тут же встрял Квань.
    
    
    - Можно, - кивнул наставник. - Затем, поднимаешься этажом выше. Хранилище номер тридцать два. Твой ключ его откроет. Там стеллажи с контейнерами. А в них, в ячейках, небольшие шарики. Берёшь три шарика: один из зелёного контейнера, они похожи на стеклянные, лежат отдельно и их там не очень много. И два чёрных. Они в красных контейнерах. Это заготовки для поддёвки и костюма. Потом поднимаешься в библиотеку.
    
    
    - А что такое поддёвка? - озвучил Робик вчерашний вопрос.
    
    
    - Вот один шарик ею и станет, - улыбнулся Наставник. - Это нано-трикс из нейропластика, заготовка для шкурки. А из второго сделаем верхнюю одежду. Беги давай, я пока тест подготовлю.
    
    
    Робика аж распирало от любопытства. Похоже, сейчас прямо на нём будут применять технологии волшебников. Ну круто же. Что касается любопытства Кваня, то оно ощущалось почти как зуд в заднице.
    
    
    Активировать ключ и сбегать за шариками получилось быстро. Шарики были обнаружены, потроганы, изучены, чуть ли не обнюханы, затем, из всех совершенно одинаковых, Робик выбрал самые лучшие, и всё так же, вприпрыжку, помчался наверх.
    
    
    - Так, Квань, в планшет, - скомандовал сосредоточенный наставник. - Робин, прозрачный шар кладёшь сверху. Хорошо. Квань, там три модуля. Первый инструкция. Вторая - росписи связи с заготовкой, нам нужно будет снять и записать спектр Робиновых способностей, вот это и будешь учиться делать. Третий модуль, собственно, прописи тестов. Отдельно ищи модуль компилятора, он изначально в планшете установлен, вычислитель его разблокировал. Нашёл? Скомпилировать прописи в рабочие модули сможешь? Оу, быстро... молодец. Вот теперь я точно вижу, что ты разум, а не интеллект. Активируй связь. Уже? Хорошо. Теперь Робин. Берёшь прозрачный шарик, обхватываешь его ладошками. Закрываешь глаза и представляешь, что он внутри начинает светиться. И светишь, чем ярче, тем лучше. Не переживай, свой цвет ты легко увидишь, даже с закрытыми глазами. Куинн запустит тест. Когда скажем, можешь открыть глаза. Всё ясно?
    
    
    Робин взял шарик и кивнул.
    
    
    - Готов? Начинай.
    
    
    Мальчик крепко зажмурился и попытался представить свечение.
    
    
    Ага, вот возьмите и попробуйте. Закройте глаза и попытайтесь представить ну, скажем, жёлтое. Не жёлтый лимон и не жёлтый пятачок ромашки. Просто жёлтый цвет. А тут ещё и непонятно какой надо.
    
    
    Робик пытался представить все цвета по очереди, но получалось не очень, виделось только какое-то прозрачное марево. Это с закрытыми-то глазами! И ничего больше. Мальчик уже начал было расстраиваться. Плакала, видимо, его поддёвка. Но вдруг услышал возглас Наставника.
    
    
    - Но это невозможно!
    
    
    - А как должно быть? - поинтересовался Квань.
    
    
    - Что на диаграмме? - нетерпеливо спросил Герн. - Робин, глаза не открывай!
    
    
    - На диаграмме пусто, - отрапортовал пир. - Но этого не должно быть. Робин точно одарённый, перед последним отлётом проводилось тестирование. Бездарей на корветы не сажают, если бы не было дара, мы с Робиком сидели бы сейчас в приюте, пока родители летают.
    
    
    - Это немного другой дар... Перезапусти сканнер, поставь на запись полного спектра. О, что-то есть?
    
    
    - Есть, - подтвердил Квань. - Одна большая способность и ещё пяток поменьше. Но тоже нифигассе. Холодильники ломать, кстати, даже не самая большая. По цветам раскиданы. Если собрать всё в кучу, то будет белый.
    
    
    - Или прозрачный. Уровень главной?
    
    
    - Э-э... большой. Сканер зашкаливает.
    
    
    - Но этого не может быть! Он рассчитан на волшебников.
    
    
    Через несколько минут молчания у Робика отчаянно зачесалось за ухом, и с этим надо было что-то немедленно делать.
    
    
    - Глаза уже можно открывать? - осторожно поинтересовался он.
    
    
    - Можно, - отозвался наставник каким-то странным голосом.
    
    
    Робин открыл вначале один глаз, тут же его зажмурил, а потом открыл оба. Свечение всё-таки было. Но только это было не совсем свечение. Как будто пламя из чего-то совершенно прозрачного, вроде того непонятного марева, что представлялось ему с закрытыми глазами, билось вокруг него, занимая добрый кусок комнаты. Оно не обжигало и не окрашивало остальной мир в какой-то цвет. Это... Ну, как мираж над асфальтом в жаркий день, но только во много раз сильнее. За языками бесцветного пламени всё плыло, постоянно менялось, и у Робина даже начала кружиться голова.
    
    
    - Два шага вперёд, - скомандовал наставник. - Положи шарик на стол.
    
    
    Как только Робин отпустил шарик, колыхание пространства исчезло. Мальчишка ощутил на себе взгляды двух пар глаз - ошарашенный Кванев и задумчивый наставника.
    
    
    - Что-то получилось? - разрушил Робин затянувшуюся паузу.
    
    
    - Да... Получилось, - медленно кивнул наставник. - Сейчас тебе, видимо, придётся принимать очень важное решение. А, значит, мне придётся рассказывать. Садись.
    
    
    Робик взглянул на наставника и почувствовал, как сердце ухнуло в пятки. Только усилием воли он заставил себя сохранить спокойствие. Выглядел тот... Нехорошо выглядел. И Робину это совсем не нравилось. Так выглядят взрослые перед тем, как сообщить что-то не просто очень неприятное, а неисправимое...
    
    
    Примерно так выглядел тот дядька, президент их планеты, когда однажды днём в экстренном сообщении, транслировавшемся на все уличные экраны сказал, что их планета скоро погибнет, изменить это невозможно, и они будут искать способы для эвакуации. Тот концентрированный ужас, который после этого, кажется, даже в воздухе плавал, Робик до сих пор отчетливо помнил.
    
    
    С таким лицом отец сообщил им однажды, что корабль дяди Кроша и вся его семья погибли в космосе. Их пир успел прислать видео последних минут.
    
    
    С таким лицом мама сказала, что Ювенальная комиссия не пускает Робина в полёт, и требует оставить его в приюте. Когда разрешение всё же было получено, семья отмечала это так, как не отмечала даже дни рождения.
    
    
    В общем, Робик весь сжался, ожидая услышать всё что угодно, вплоть до того, что его сейчас просто выгонят. То есть не отсюда, а вообще с базы, а может, и из долины... Тем временем наставник откинулся на спинку кресла, явно собираясь с мыслями.
    
    
    - Даже не знаю с чего начать, - наконец проговорил он. - Ты знаешь, как разошлись два наших народа?
    
    
    - Да, - неуверенно кивнул мальчик. - Про это даже в школе учат. Всё началось с того, что волшебники украли у нас идею нейропластика и ушли в космос, а нас бросили на планете, которую до того сами же и загадили. А поскольку на планете из-за этого начался меняться климат, нам тоже пришлось искать способы уйти. Мы и пошли.
    
    
    - А ты не думал, что может быть и другая версия той истории?
    
    
    - Конечно, думал, - уже уверенней ответил Робик. - Там всё не вяжется. Например, когда в игре я был волшебником и нападал на кого-то, мне кричали: "Не честно! Волшебники малахольные, они первыми не нападают!". Даже поговорка есть: "То ли дурак, то ли волшебник". А если послушать нашего учителя в школе, то выходит, это они нас, как простаков, развели и кинули. Ну и кто дурак?
    
    
    - Что ж, - кивнул наставник. - Тогда начнём с краткой истории волшебников, тем более что она имеет к тебе отношение.
    
    
    Робик замер, чуть ли не торчком вытянув уши. Ну, надо же, сейчас услышит настоящую историю про волшебников. Чуть ли не из этого, первоисточника. Кроме того, шансы на обретение поддёвки значительно выросли. Ну, не будет же наставник читать ему лекцию, чтобы потом прогнать?
    
    
    - Началась вся эта история чуть больше трёх тысяч лет назад в мире, который называется Терранта, - начал свой рассказ наставник - Праматерь всех наших миров...
    
    
    - Мы называем её Транта, - кивнул мальчишка.
    
    
    - Терранта, - улыбнулся наставник. - Во всяком случае, на самой планете до сих пор принято именно это название. Я бывал там. Это единственное место, где до сих пор живут представители и моего народа, и твоего. Сказать, что дружно живут, не могу. Но и не воюют. А тогда воевали. Крепко воевали, насмерть. Но теперь там остались две небольшие колонии, что-то вроде заповедников, они вполне обеспечены всем необходимым, и им нет надобности конкурировать за ресурсы, так что просто стараются держаться подальше от конфликтов.
    
    
    Правда в твоей истории ещё и в том, что в те времена климат на планете начал меняться. И в том, что она была сильно загажена. Постарались для этого все. А ещё правда в том, что ресурсов на всех не хватало. Сильные, вооруженные до зубов государства стали претендовать на право диктовать соседям правила.
    
    
    В конечном итоге маленькие войны начали сливаться в одну большую. Но осилить такую войну, а главное, затраты на неё, в одиночку мало кто мог, а потому в конце концов почти все народы и государства на планете раскололись на два военных союза, постоянно соперничавших между собой. В основном одна сторона, считавшая себя более развитой, отстаивала своё право пользоваться любыми ресурсами на планете, где бы они ни находились. И если местное население не желало с этим согласиться, что ж, тем хуже для населения.
    
    
    Другая сторона отстаивала свой путь развития, и своё право не отдавать ресурсы задаром. И, разумеется, соперничали эти два мира не только в войне и торговле, но и в науке, и технике, и в спорте... Да во всём. Причем, зачастую, не брезгуя любыми средствами.
    
    
    И да, именно ваши учёные открыли молекулу, которая лежит в основе нейропластика. Но дальше они не пошли, не столько потому, что не могли понять важность своего открытия, сколько потому, что для работы с нейропластиком нужен...
    
    
    - Волшебник, - не выдержав, подсказал Робик.
    
    
    - Волшебник, - согласился наставник. - Ну, или хотя бы, инициированный одарённый. Но никто этого тогда не подозревал. И первым волшебником совершенно неожиданно стал мальчишка, вот такой, как ты. Нет точных данных ни о его происхождении, ни о том, откуда он появился. Да и о том, как ему удалось найти остальных и понять, что с ними происходит, достоверных свидетельств не осталось, а те что есть, очень сомнительны.
    
    
    Это потом уже узнали, что Дар формируется к десяти годам, и если его правильно направить, то волшебником человек становится к четырнадцати. Или не становится... - грустно улыбнулся Герн. - Это как раз и решается за эти четыре года, поэтому сейчас в Мире реки всех детей в твоём возрасте тестируют. Чтобы не упустить возможность. Но тех, первых волшебников, никто не искал, не тестировал и не учил. Их дар оказался настолько силён, что инициации для его проявления не понадобилось. Они не упустили свой Шанс, и к четырнадцати стали тем, чем стали.
    
    
    Как раз тогда Последняя война на время затихла, появилась даже робкая надежда на мир. Образ жизни предков был сильно не такой, как ты его знаешь. Например, в космос люди практически не летали. Так, на орбите крутились. И те космические корабли даже и кораблями-то не были, утлые лоханки в космосе, даже странно, как у людей хватало смелости выходить в них на орбиту. И вот в те времена первый волшебник и собрал свою команду. Таких же малолеток. И они совершили немыслимое.
    
    
    - Десять старших принцев Волшебных домов, - проявил образованность Робин. И добавил с лёгкой завистью в голосе. - Ну да, они же волшебники, всемогущие...
    
    
    - А знаешь, почему принцы? - поинтересовался наставник.
    
    
    - Потому что, самые главные и могущественные, - даже удивился такой постановке вопроса Робик. - Их ещё Великими Мастерами называют.
    
    
    - Не потому, что главные, а потому что они реализуют принципы. Если взять все знания, которые сейчас известны человечеству и свести их в одну формулу, то эта формула мало пригодна для работы.
    
    
    - Формула Бога, - вспомнил Робик. - Они её у Великого Дракона украли.
    - Ну, не то, чтобы украли, и не то, чтобы у дракона, - усмехнулся Герн. - Но дело не в этом. Настоящая формула Бога неизмеримо шире. Но да, те знания что хранятся в Камнях Судьбы, так и называются. К счастью, математика позволяет свернуть в удобный вид ту часть этой формулы, которая волшебнику нужна для работы. Метод, с помощью которого выполняется преобразование, называется принципом. Артефакт, то есть вычислитель, с помощью которого оно выполняется, называется Камнем Судьбы. Человек, разум которого отвечает за реализацию принципа в камне, называется... - наставник взглянул на Робика.
    
    
    - Принцем, - догадался мальчик.
    
    
    - В нашем случае, старшим принцем. Существуют и младшие. А ещё есть и просто волшебники. Разница между ними сейчас не важна, важна суть.
    
    
    - Я понял, - кивнул Робик. - Принц это человек при камне, который заставляет его работать.
    
    
    - Не так, - наставник покачал головой. - Не волшебник при камне, а камень при волшебнике. Человек распространяет своё сознание в камень, структурирует его особым образом, и тем самым дает возможность камню выполнять свои функции. Какие, сейчас тоже не суть важно. Об этом потом. Сейчас важно именно то, что только старший принц способен превратить кучу нейропластика в Камень судьбы, и никто больше.
    
    
    - Значит, они не настоящие принцы? - заинтересовался Робик.
    
    
    - Хм... Настоящий, это принц крови? - уточнил Герн. - Трудно сказать. Принцем крови нельзя стать. Им можно только родиться, причем, при условии, что все твои предки короли. Волшебным принцем можно только стать. Но для этого им придётся сначала родиться. Не каждому дано. И кто у него родители, тут никакого значения не имеет. А какой из принцев настоящий, сам решай.
    
    
    - Волшебный настоящий, - поразмыслив, решил Робин. - Условий больше, значит, понастоящей, чем простой принц.
    
    
    - Что до Мастеров... У вас их так называют? Ну, у нас тоже, и не всегда только волшебников. Только имей в виду, что говорим мы с тобой на всеобщем диалекте, слова у нас почти одинаковые, а вот смысл в них иногда вкладываем разный. У нас мастер, это профессионал, который владеет мастерством на голову лучше других. Таким может быть не только волшебник. Например, всё в этой долине, включая водопады Большого Каскада, придумал и спроектировал не волшебник, и даже не одарённый. Мастер Варрандеш, лучший архитектор планеты, а построил мастер Даркин. Тоже никакой не одарённый. А у вас мастер означает господин. Потому, вы и понимаете волшебников не как мастеров-творцов, а как господ. А в самом деле это не так. Но и об этом позже, иначе мы до твоей поддёвки так и не доберёмся.
    
    
    - Э... - Робик прикусил язык, с которого был готов сорваться очередной вопрос. Поддёвка это святое, особенно, если она таки будет. - Я ничего, я слушаю. Про того мальчика.
    
    
    - И его команду, - кивнул наставник. - Она в нашей истории сыграла не последнюю роль. Десять волшебников и огромный по тем временам экипаж отправились в космос.
    
    
    - Первая Звёздная? "Варяг", "Витязь" и "Богатырь"? А где они корабли взяли, если тогда строили одни лоханки? У нас говорят, что то ли у Дракона спёрли, то ли ещё кого-то там из пришельцев обнесли...
    
    
    - Нейропластик, - весело взглянул на мальчишку наставник. - Он очень разный бывает. Есть такой, из которого города строят. А есть такой, что и звёздные корабли. А то у вас, я погляжу, прямо культ Обворованного Дракона какой-то, - усмехнулся он. - Но в главном, ты прав: да, Первая Звёздная. Тогда и были открыты первые миры, пригодные для заселения. А ещё они познакомились с первыми инопланетными расами.
    
    
    - Ха, которые воевали!
    
    
    - Которые вынуждены были воевать. Как была остановлена эта война знаешь?
    
    
    - Волшебники подарили одним из них нашу планету.
    
    
    - А откуда у вас ваша планета, если вы в то время в космос ещё толком не вышли?
    
    
    - Э... - подзавис Робик от расфокусировки привычной картины мира, припоминая, что по этому поводу сказано в учебнике. - Мы её в телескоп открыли!
    
    
    - То есть, ты вот сейчас выйдешь на улицу, глянешь на небо, и все звёзды, которые там увидишь, твои? - наставник покивал головой. - Ваши лидеры именно так и считали. Более того, они полагали, что вернувшаяся экспедиция должна отдать человечеству все открытые миры и предоставить доступ к ним.
    
    
    - А разве это неправильно?
    
    
    - Правильно, только человечеством они считали исключительно себя. Даже не свою половину мира, вместе с союзниками, а единственно, своё государство. То самое, что привыкло диктовать всем свои правила. К тому же, как раз в то время Последняя война на планете полыхнула с новой силой, оставалось чуть-чуть до того, чтобы две враждующие стороны не устроили всем большой взрыв. То есть, совсем большой, после которого от планеты остался бы только пояс астероидов.
    
    
    - А кто победил?
    
    
    - Никто. Если бы та война всё же разгорелась, то победителей не осталось бы. И лидеры с обеих сторон это понимали. Как и то, что силы их примерно равны. Принудить вернувшихся волшебников встать на чью-то сторону, тоже не получалось. Зато, вскоре после возвращения Первой Звёздной на планету приземлились Часовые Города. И война закончилась.
    
    
    - Почему?
    
    
    - Потому что Волшебники создали только одну коммерческую компанию. Звёздный Флот. И цель Флота прописана в его уставе очень чётко. Не допустить прекращения человеческой расы, как биологического вида. Не власть, не деньги и не... - Наставник чуть запнулся, подбирая слово.
    
    
    - И не понты, - встрял литературно подкованный Квань.
    
    
    - Ну, я подбирал другое определение, но "понты", наверное, лучший термин, - усмехнулся Герн. - Война же закончилась потому, что стало ясно, что даже если они разнесут планету, раса выживет. Но среди спасенных при апокалипсисе гарантированно не будет тех, кто его устроит. Собственно, это всё и решило, вероятно. Уже была колония на Проксиме, работали экспедиции на Приме и Терции. И раскачивание лодки с угрозами уничтожить всех и вся на волшебников никак не действовало. Кроме того, Часовой Город - это мощь. И с ней спорить не захотели. Затем была создана Река, которая объединила в кольцо первые восемь планет; четыре наши, три планеты чужих, и мир Токи. Мало того, ещё за спиной Первой звездной маячило два звездных флота инопланетян. Тех, которым они помогли.
    
    
    - Значит, наши предки сдались?
    
    
    - Нет. Не сдались. Их просто никто к этому не принуждал. И сторону ваших противников волшебники не приняли. Они предложили всем стать одним народом. И одна сторона согласилась, а вторая не захотела.
    
    
    - А как же Империя Реки? - удивился Робин. - Это же была война предков за освобождение от волшебников?
    
    
    - Не было никакой Империи Реки. Волшебники сразу отказались от построения империй, как от тупикового пути. Да и чужие не согласились бы на империю землян. Звёздный флот, это единственная корпорация, скажем так, которую создали волшебники. Если считать заселенные миры кирпичиками цивилизации мира Реки, то Звёздный флот, это цемент, который их связывает. Часовой Пояс и звёздные города это, по сути, космические корабли, приземлившиеся на планету и вставшие на стоянку. Они принадлежат Флоту, на их территории действуют его законы. А вот на самой планете власти у Флота нет. Что же касается войны... На вторую планету, которую Флот объявил пригодной для заселения, изначально были допущены все люди, и наши предки, и ваши. Был заключен договор, и обе стороны его подписали. Вначале подписали. Вот только ваши лидеры повели себя как кукушата. Знаешь такую птичку?
    
    
    - Знаю, - кивнул Робик. - У нас дома есть такие.
    
    
    - Вот так и получилось, что ваш народ начал выдавливать с Терции, так назвали эту планету, остальных поселенцев. Ваши лидеры откровенно не собирались выполнять подписанный договор, но требовали всех положенных по нему уступок от противной стороны. Дело приближалось к новой войне, уже на этой планете, когда Звёздный флот заявил: звёздных войн не будет. И принял решение оставить Терцию за вами, так как вернуться на старую планету вы уже не могли, она была практически непригодна для жизни, и там начались работы по восстановлению экосистемы.
    
    
    Очень многие хотели сохранить колыбель человечества и в конце концов, это получилось, было решено устроить там что-то вроде заповедника. А звёздный город с Терции улетел на Приму, её и решили сделать столицей человеческого сектора. Ну, а ваше правительство объявило о том, что они победили Империю Реки и теперь свободны.
    С ними никто не стал спорить, но с тех пор доступ к мирам Реки вам был закрыт. А те жители Терции, что молча ждали, куда вывезет, не рискнули на новый переезд, когда волшебники предлагали уйти с ними, позволили своему правительству решать за них, и в конце концов, обвинили Звёздный Флот в том, что тот их бросили на произвол судьбы. И стали считать ушедших с волшебниками врагами и предателями. Тем более, что правительство развернуло сильную пропагандистскую компанию в этом направлении, так как среди оставшихся через какое-то время нашлось слишком много желающих эмигрировать к волшебникам, несмотря на все связанные с этим трудности. Так что, не Река бросила остальных людей. Вы сами опустили звёздный занавес.
    
    
    Наступила пауза. Робик сидел задумавшись, наставник с лёгкой улыбкой за ним наблюдал.
    
    
    - Устал? - спросил Герн.
    
    
    - Загрузился, - вздохнул мальчик.
    
    
    - Ты не обязан мне верить. Это лишь взгляд на историю с нашей стороны.
    
    
    Робик задумчиво кивнул. Не то чтобы он уж так свято верил в привычную версию, но то, что рассказывал наставник Герн, как-то уж слишком всё переворачивало с ног на голову. И интерес к теме волшебников, это одно, а то, что его мир оказался не таким уж и правильным, как казалось до сих пор - мелкие косяки системы не в счёт - вот это в голове у него пока не укладывалось.
    
    
    Это же его мир! Справедливый и свободный, дающий всем равные возможности и права... Так учили в школе, так он привык думать с детства и гордиться тем, что живёт в таком продвинутом обществе. И ради его спасения они с родителями рисковали в космосе... Но ведь кто-то из их мира устроил подставу и погубил всю его семью? То есть, вот их теперь ещё и спасать? Но и не спасать никак нельзя, ведь дома было и много хорошего. Все это не укладывалось в голове вот так, сразу.
    
    
    - Мне надо подумать, - в конце концов, решил мальчик. - И Кваню тоже.
    
    
    - Это правильный ответ, - кивнул наставник Герн. - А пока что, давай-ка займемся твоей поддёвкой. Кстати, куда Квань делся?
    
    
    - Планшет осваивает. Но нас, конечно, слушает. Говорит, на нашем корвете был установлен вычислитель с восемьюдесятью нейронными слоями. Он к нему привык. В моём комбинезоне только сорок пять. Ему тесно. Зато в планшете он даже не посчитал пока сколько. Говорит, очень плотная сеть.
    
    
    - Пусть не увлекается. Там можно создавать модули и по тысяче слоёв. Потеряет себя в момент. Так что, пусть пока что глубоко не лезет.
    
    
    - Говорит: "Ага". Он пока даже визуализацию голограммы с трудом делает.
    
    
    - Потому что, пытается делать её сам. А надо создать структуру, которая сделает это за него, а потом пользоваться ею как рукой или ногой. Как устроена твоя поддёвка, разберём попозже, сейчас нам надо её создать и выучить несколько правил. Кстати, ваш с Кванем комбинезон и есть простейшая поддёвка. Поддёвка не одарённого пользователя. А нам этого мало. На самом деле, она будет покруче даже этого планшета.
    
    
    - Вау!
    
    
    - Но тут вам нужно понимать, такая сеть, как у вашего комбинезона, сама не развивается. Она не создает новые модули и структуры, есть только те, что заложены в неё изначально производителем. Но все функции стандартной сети доступны любому пользователю. Даже неодарённому. С поддёвкой всё иначе. Пользоваться ей тоже могут, как волшебники и одарённые, так и не одарённые. Но допуски и способы активации возможностей костюма у них разные. Начнём с одарённых. На первом этапе их нервная система начинает сама формировать структуру одёжки под себя.
    
    
    - Как? - тут же спросил Робин, почувствовав интерес Кваня.
    
    
    - Как, это потом, - остановил мальчика Герн. - Когда этот процесс замедляется, включается встроенная основа нейросети, и начинает создавать модули уже под свои нужды. Например, если обладатель поддёвки постоянно пользуется экзоскелетом, который усиливает силу мышц, то создаются модули, которые этим экзоскелетом управляются намного эффективнее. Сами эти модули напрямую пользователю недоступны, но ими очень лихо пользуется искин костюма, так что экзоскелет становится как бы частью тела одарённого. Но тут есть ограничения. Например, память. Ты не можешь запоминать что-то в своем костюме. Это делает за тебя искин. Если нужна информация, задай ему вопрос, и он найдет её для тебя. Но тебе придётся анализировать и запоминать её самостоятельно.
    
    
    - Ага, это как мы с Кванем, - понятливо кивнул Робик.
    
    
    - Примерно, - согласился Герн. - Теперь, если коротко, то не одарённый, это просто пользователь. Одарённый - программист. Для того чтобы осознанно программировать нейропластик, а не оставлять всё на искина, одарённый использует импланты. По сути, имплант это программатор. И остаётся последняя группа людей.
    
    
    - Волшебники?
    
    
    - Они самые, - улыбнулся наставник, глядя как заёрзал мальчишка. - Те, которые после появления первых из них, стали появляться в каждом поколении. Появляться, а главное, выявляться и инициироваться. Просто пойми, это не отдельная раса колдунов или богов, и никакого отношения к сказкам они не имеют. Это всего лишь люди, способные мысленно формировать структуру объекта из нейропластика. Без всяких имплантов. Просто представляют себе, что тот должен делать, а затем раз, усилие воли, и артефакт готов. Ну, и учиться надо, само собой. Много учиться. Так, для любого дела одних способностей, даже гениальности, мало. Нужна ещё хмм... чугунная задница, как говорил мой дед. Но без врожденных способностей тут, как без музыкального слуха в игре на скрипке, никакая учёба не поможет.
    
    
    Наставник помолчал.
    
    
    - В общем, если подвести итог, то не одарённый это тот, кто не может формировать структуру сети, но может использовать готовые артефакты, особенно, если хорошо тренирует свою поддёвку. Она для них удобный такой костыль. Одарённые это те, для которых поддёвка инструмент. Они могут создавать структуры и артефакты, пользуясь некоторыми внешними приборами и программным обеспечением. Для одарённого нейропластик, это удобная периферия, которой он может пользоваться. И волшебники, которые могут делать нейропластиковую сеть просто частью своего сознания. Иными словами, волшебник может нейропластиком думать, запоминать, мысленно связываться с другими пользователями глобальной сети. И вот тут мы подходим к самому на сегодняшний день главному. К тебе. Тебе мало одной поддёвки, тебе нужен костюм волшебника.
    
    
    Робик замер.
    
    
    - Я... Кто, я? Вол... Волшебник?
    
    
    И снова у наставника то же самое выражение лица, что так испугало мальчика вначале.
    
    
    - Не буду скрывать, я не знаю, кто ты, - покачал он головой. - Никогда такого не видел. То, что волшебник, очень вероятно, если судить по силе свечения, но... Прозрачного цвета не бывает. Его просто не должно быть по определению. Есть десять Принципов, считалось, что они описывают все известные нам законы мироздания. Более того, пытались вычислить возможность существования одиннадцатого. Не просто пытались, институты работали над этим вопросом, особенно ваши. Было доказано, что это невозможно в принципе. Противоречит всем известным нам законам устройства мира. Пока что, могу констатировать только одно. Ты загадка природы, мальчик. Более того, ненаучная аномалия.
    
    
    - А это как? - Робик даже украдкой осмотрел себя. Всё вроде обычное, а тут на тебе...
    
    
    - Не знаю, - Герн задумался. - Правда, я слишком долго был отрезан от всякой информации из мира Реки, и не могу исключить, что всё-таки был найден одиннадцатый, но гадать об этом бесполезно. Твой цвет... Понимаешь, похоже, он гасит любые другие в спектре, гасит и поглощает. И... Я не уверен, что это хорошо. И ещё, инициировать тебя некому. Волшебников на Жемчужине нет.
    
    
    Робик не сводил глаз с наставника. Осмыслить услышанное полностью, он пока не мог. Только старался не зареветь прямо вот сейчас, на глазах учителя.
    
    
    - На Жемчужине?
    
    
    - Жемчужина Реки. Так называется этот мир.
    
    
    - Вы не будете меня учить? - будто бросаясь с обрыва, задал главный вопрос Робик.
    
    
    - С чего это ты решил? - наставник удивлённо приподнял бровь, пригляделся к Робику и улыбнулся. - О, вот чего ты боишься? Даже и не надейся, напротив, тебя надо учить. Это необходимость и единственный твой шанс, выучиться управлять той силой, которой обладаешь. А она не маленькая, поверь мне. Твой дар, он... Как собака. Если пёс мелкий, то не случится ничего страшного, если он непослушен, хотя тоже мало приятного смотреть на мелкую дурную шавку, бросающуюся всем под ноги, да и хозяину головная боль. А вот если это огромная псина, то дрессировать её жизненно необходимо. И для хозяина, и для окружающих.
    
    
    - У меня был пёс, - проговорил Робик, глядя себе под ноги и стараясь не всхлипнуть. - Он погиб вместе со всеми. На корабле...
    
    
    - Здесь у тебя есть Салик. Позаботься о нём. Я понимаю, что он не заменит твою собаку, как и никто не сможет заменить тебе твоих родителей, но тут ты не будешь одиноким, обещаю. И, потом, это не отменяет действия закона Шанса.
    
    
    Робин удивлённо посмотрел на наставника. Тот улыбнулся:
    
    
    - Если у тебя есть дар волшебника, это значит, что для таких, как ты, Шанс, это закон природы, только не спрашивай меня, как он действует. Волшебники и сами представляют это очень смутно. Но если есть разумный с таким даром, ему всегда даётся Шанс. Шанс всегда один. И решать, воспользоваться им или нет, нужно сразу. Второго раза не бывает. Пока просто запомни, когда придёт время решать, ты не должен колебаться. Вот, например, сейчас перед тобой стоит выбор: примерить поддёвку или нет.
    
    
    - Прямо сейчас? - Робик чуть не выскочил из кресла. - А можно?
    
    
    - Мелкий фанатик, - ухмыльнулся наставник. Похоже перед Робиком озвученный выбор не стоял совершенно. - Нужно. Только не жди от неё многого, особенно поначалу. Это просто удобная шкурка, большинство местных гаджетов работают с ней напрямую. И да, прямо сейчас. Давай, сбрасывай ядро Кваня в планшет. И пусть все барахло своё захватит, а то я знаю, как даже искины мигом обрастают всякими программаторами и компиляторами.
    
    
    - Так он уже! - Робик чуть не выпрыгивал из своего комбеза. - Ещё вчера. И все базы перетянул, вы же сказали, что планшет его.
    
    
    Наставник с улыбкой покачал головой.
    
    
    - Скидывай свой комбинезон. Хорошо, бери камень. Закрой глаза. Представь, что он нагревается. Тепло. От тепла он начнёт плавиться и течь...
    

Глава 5 - Реактиватор

    Робик стоял перед зеркалом и скептически разглядывал результат своего первого "волшебства". Наставник сидел в своём кресле и тоже рассматривал, что получилось.
    
    - А я всё время так и буду стеклянный, как бутылка с газировкой? - поинтересовался мальчик.
    
    - Любопытный эффект, - Герн с некоторым изумлением изучал мальчишку, и правда, прозрачного, как будто сделанного из цельного куска стекла.
    
    Точнее, кисти и голова оставались самыми обычными, а вот всё остальное, плотно затянутое в поддёвку, выглядело совершенно стеклянным и прозрачным. Если бы не преломляющиеся лучи света, что смазывали изображение предметов, видимых "сквозь" мальчика, могло бы показаться, что голова и кисти рук просто зависли в воздухе, но и так вышло ничего себе. Картина была завораживающая, хотя и немного диковатая. Робику на память даже пришло невесть где подхваченное определение: футуристическая. По всей видимости и у его наставника сравнения были схожие.
    
    - Никогда даже не слышал, что так бывает, - задумчиво протянул тот. - Нет, всё время таким не будешь. Попытайся снять футболку.
    
    Робик внимательно оглядел себя, вернее, то место, где по идее должен быть он, в зеркало, потом ощупал со всех сторон и констатировал:
    
    - А тут нету футболки. Она как комбинезон, цельная.
    
    - А ты попробуй.
    
    Робик пожал плечами и, захватив поддёвку у талии, потащил её наверх. Одёжка послушно разделилась.
    
    - Достаточно, соедини вместе.
    
    Одёжка столь же послушно вернулась на место и "склеилась".
    
    - Надо же, с первого раза получилось, - в голосе учителя прозвучало даже некоторое уважение.
    
    - А у вас как было?
    
    - Да, в общем, как у всех, - хмыкнул тот. - Пока бежал к толчку, стягивал с себя всё, не думая. Когда не думаешь, легче получается, поддёвка-то тоже пока не думает.
    
    - Ясно. Что дальше?
    
    - Дальше беги в хранилище, обменяй два непрозрачных шарика на два прозрачных, а я тут кое-что подготовлю.
    
    - А прозрачных там мало.
    
    - Ничего, не жалко. Да и потом, у меня ещё в хранилище есть, достать только надо.
    Когда Робин вернулся, Наставник о чём-то разговаривал с пиром, зависшим над планшетом.
    
    - Уже прибежал? Хорошо. Я передал Кваню все нужные ключи и допуски, он их перенесёт в браслет, а потом и это тебе будет не нужно. Шарики принёс?
    
    - Вот, - Робик показал контейнер. - Чтоб не бегать каждый раз.
    
    - Да, - ухмыльнулся Наставник, - В огород тебя пускать опасно, не растеряешься. Ладно. Плавь первый шарик. Глаза можно не закрывать.
    
    Шарик, почувствовав тепло рук мальчика, послушно расплавился и потёк по костюму. Может поддёвка и стала от этого толще, но Робик этого не заметил.
    
    - Давай ещё.
    
    Второй шарик тоже потёк, а вот третий поколебался, как желе, но плавиться не спешил.
    
    - Три штуки, - прокомментировал Герн. - Ну, хотя бы тут всё как у всех, если, конечно не считать, что качество нейрита на порядок выше обычного. Теперь подойди к зеркалу. Квань, всё загрузил? Как активировать помнишь?
    
    - Дать щелбана по стеклу, - отозвался пир.
    
    - Давай, - скомандовал наставник.
    
    Робик подошел к зеркалу и осторожно по нему щёлкнул. Ничего не изменилось.
    
    - Пролистай сверху вниз, как на планшете, - подсказал Квань.
    
    Робин послушался. Отражение уплыло вниз, а на его место опустилось отражение такого же Робика, только уже не в стеклянной, а серебряной и блестящей, как ртуть одёжке.
    
    - Ага, листать получается, - обрадовался Квань. - Теперь опять щёлкни.
    
    Робин щёлкнул уже уверенно. Теперь не только отражение, но и его настоящая поддёвка засияла металлом.
    
    - Параметры снимаешь? - поинтересовался Наставник.
    
    - С трудом. Поменялась сама структура нейросети костюма, он как будто стал другим. А так бывает?
    
    - Бывает. Вот потому и говорю, не суйся глубоко в структуру планшета, потеряешься. Через несколько дней Робик создаст в костюме стабильную структуру, вот там и создашь себе модуль.
    
    Квань кивнул.
    
    - И с планшетом осторожно, он тоже умеет менять свою структуру. Кстати, металлик говорит о том, что это защитная форма, - обратился Наставник уже к Робику. - Применяется для экстремальных ситуаций, но защиту ещё надо наработать. Пока что она функционирует не в полную силу, так что не экспериментируй на предмет, а что будет, если с разбегу сигануть со скалы или попой гейзер заткнуть. Пока что ничего хорошего, - и усмехнулся, увидев искреннее возмущение на физиономии Робика. - Это я ещё не самые экзотические способы проверки перечислил, если что. Так что, если у тебя фантазии сложнее и разнообразней, то тоже не надо. Костюм-то выдержит, а ты нет. Будешь как сосиска: шкурка целая, а внутри фарш. Теперь дальше. Листай зеркало вправо.
    
    Поддёвка в зеркале разделилась на два слоя. Внутренний так шкуркой и остался, а внешний преобразовался в лёгкий комбинезон.
    
    - Обычная униформа персонала. Полистаешь дома, выберешь те, что понравятся. Дальше.
    
    Дальше был костюм как будто из какого-то исторического кино, в чём-то похожий на одежду самого Наставника, во всяком случае в одном с ним стиле, но сильно навороченнее по части разных фенечек: сапоги до середины голени, оставляющие видимой белую, отливающую жемчугом поддёвку, плотно обтягивающую ноги, как трико, то ли шорты, то ли трусы топорщащиеся пышными, расшитыми серебром лентами, просторная белая рубашка с широкими рукавами, схвачеными у кистей узкими кружевными манжетами, чёрная расшитая серебром узкая кургузая курточка, аккурат по длине этих самых дурацких шорт, зато с разрезным рукавом и воротничок-фреза, немаленького такого размера. А на голове красивый берет с пером. И короткий, тоже чёрный, расшитый серебром плащ, накинутый на одно плечо. Всё очень строго - чёрный, белый, серебро.
    
    - Костюм пажа королевства, где я сейчас нахожусь. У меня уже есть три оболтуса в обучении, составишь им компанию. Хорошо, активируй костюм.
    
    - Я буду слугой? - Робик щёлкнул по зеркалу и костюм на нём самом стал копией отражения. Интересно было наблюдать, как плавится ткань, перетекает в другую форму, а потом застывает, обретая фактуру и цвет.
    
    - Что? Нет, паж - это ученик колдуна. Чёрный с серебром и белый говорят, что мой. В наших краях даже варнаки трижды подумают, прежде чем тебя тронуть. Тут главное, добраться до наших краёв, но и в других местах пажей тоже не трогают. Себе дороже.
    
    Герн покачался в кресле.
    
    - Этот костюм - часть твоей легенды. На следующие уроки ко мне изволь являться в нём. А лучше и не снимай, чтоб привыкнуть, он не испачкается и не помнётся. Мои оболтусы и то маялись, пока привыкли чувствовать себя в нём свободно. Хотя они с детства одеваются в нечто подобное. Ты тоже должен научиться его носить так, чтобы никто никогда и подумать не мог, что он тебе непривычен.
    
    - А можно одеваться по-обычному? - поинтересовался мальчик. - Ну, как все здесь. Чтобы не выделяться. Ну, хотя бы, пока в ваши края не прибудем?
    
    Наставник окинул взглядом мальчишку и прищурился.
    
    - Знаешь, нам когда-то давали самые разные тесты. Один из них заключался в том, что давали шкатулку с секретом, в котором лежал подарок. Серьёзный подарок. Как бы ты попытался его получить?
    
    Робик на миг задумался.
    
    - А разбить её можно?
    
    - Можно, - кивнул наставник. - Я, к примеру, именно так и сделал. А почему ты так бы сделал?
    
    - Так проще.
    
    - А почему?
    
    - Задумываться не надо.
    
    - А ещё?
    
    - М... - растерялся Робик.
    
    - Всё верно. Но прежде всего, - подсказал Герн, - тот, кто начинает искать секрет шкатулки, играет по чужим правилам. Твой костюм такая шкатулка и есть. Если ты одет, как обычный мальчик, то остальные ожидают, что ты и вести себя будешь, как обычно. А ты умеешь?
    
    - Нет, - согласился Робин.
    
    - Не совсем обычный для этих мест костюм сразу же ломает ожидание встречных. Паж редкая птица в этих краях, да и воспитывается он, частенько, в закрытых от остальных местах. Так что, если паж или послушник из храма и ведут себя необычно, то ничего необычного в этом нет. Наша задача доставить тебя в нужное нам место по возможности без приключений, а для этого всем встречным лучше бы поменьше думать. Кстати, и обращение на "вы" забудь. В этом мире обращение на "вы" почти исчезло после Первой имперской, в Тёмный век. Осталось только к самым высшим аристо. Иногда это обращение вассала к господину. Иногда аристо к чужаку, но подобные тонкости тебе пока не важны. Так что переходим на "ты", это обращение к взрослым должно звучать от тебя привычно и естественно. А уважение можно высказать и другими способами.
    
    Наставник побарабанил пальцами по столу.
    
    - Остальные варианты одёжки посмотришь дома, в зеркале. Если активируешь, он загрузится в поддёвку, и сможешь вызвать его в любое время. Когда научишься. Но запомни два правила. Первое, на людях не переодеваться. Увидит кто, провалишь легенду, вызовешь ненужный ажиотаж и перепугаешь окружающих, а с испуга люди на многие глупости способны, поверь мне. Люди здесь в своём большинстве, давно этого не умеют, а те, кто умеет, свои тайны от непосвященных охраняют очень хорошо. Вообще, одна из проблем этого мира в том, что технологии волшебников до сих пор живы, а вот люди... М...м... Одичали.
    
    - А что плохого в том, что технологии работают? - не понял Робик.
    
    - Они остановили развитие, - вздохнул наставник. - Уровень древних выше, чем современный, лучше не изобретёшь. Они и не изобретают, пользуются тем, что есть, уверенные, что так будет всегда. Вот только вместо инженеров и ученых теперь здесь жрецы, сохранившие обрывки древних знаний в своих храмах, и там же обучающие своих преемников. Они же осуществляют техобслуживание всё ещё работающих механизмов и неплохо этим зарабатывают. Но, на самом деле, они тоже уже не представляют до конца, с чем имеют дело, так как заменили знания обрядами.
    
    - Ясно, - кивнул Робик. - Такое бывает. Потухшие миры.
    
    - Скорее протухшие, - невесело усмехнулся наставник. - Но об этом мы поговорим как-нибудь потом, а пока вернёмся к вопросу костюма. Итак, второе, сам костюм трансформируй сколько угодно, на ночь или дома можешь вообще его снимать и просто на полку класть, он сам в шарик назад свернётся, но поддёвку старайся не снимать никогда. Первое время, пока она на тебе приживется, даже на ночь. Расти она будет вместе с тобой. За гигиену не беспокойся, она позаботится сама. А так... В ней даже купаться и загорать можно. Просто имей это в виду. Сейчас твоё сознание прорастает в нейросеть, поддёвка потихоньку, снимает импульсы с кожи, с мышц, ловит излучение мозга. Это очень чувствительный прибор. Будешь много бегать, прыгать, вообще двигаться, на первых порах это ей здорово поможет. Уяснил?
    
    - Да.
    
    - Ну что, раз это ясно, то давай определимся, что тебе нужно делать в первую очередь. Хм... Задачка сложная, слишком много направлений, а у нас неделя, может даже меньше, прежде чем за тобой придёт мой человек. И ещё надо обеспечить обучение Куинна. Это, пожалуй, самое главное. К счастью, он отлично умеет учиться и сам, но вот приоритеты задаёшь ему ты. Иными словами, освоить тему он может глубоко, но для этого придётся осваивать её и тебе. Очень многие нужные ему знания доступны только здесь. Так что...
    
    - А мы так и учились, наставник, - кивнул Робин. - Я разбираю общие принципы, а Квань грузится деталями. Например когда мы учились взламы... Э... Системному конструированию, я разбирал как работает нейросеть, основные модули, основы психологии искинов, постановку задач, обход... Э... Ограничений, и всё такое. Затем с Кванем составляли справочник, а потом он рылся в деталях. Ну, там низкоуровневые протоколы, составление прописей, компиляцию чекпойнтов для нейросетей, загрузку, обучение, и прочее.
    
    - Хорошо. Значит, теперь разберём, что нужно учить, что нужно сделать, а что нужно сохранить себе для изучения. Перво-наперво, Квань, ты не должен заселяться в поддёвку Робина. Ни при каких обстоятельствах. Только в модуль связи и только в верхний костюм. В этом разница обучения волшебников и всех прочих смертных. Волшебнику нельзя пользоваться костылями при работе со своим костюмом.
    
    - Это я костыль? - возмутился пир.
    
    - Сейчас, да, - спокойно ответил наставник. - Давай рассмотрим защитную форму костюма. Положим, ты загружен в костюм. Оператору угрожает опасность, что ты сделаешь?
    
    - Переключу, разумеется.
    
    - Вот и всё. Прежде всего Робин знает, что ты всегда это сделаешь, ему следить за этим не надо, и как результат, его сознание не будет контролировать костюм. Точнее, будет через тебя. А чем отличается волшебник от одаренного?
    
    - Волшебник думает своим костюмом, - Робик вспомнил лекцию наставника. - А не пользуется посредником.
    
    - Молодец. Куинн, если ты в костюме, а Робин в опасности, ты сможешь не переключить режим?
    
    Голограмма пира задумчиво покачала головой.
    
    - Нет. Это противоречит базовой прописи.
    
    - Вот видишь. Со временем ты сможешь сам менять прописи, которые управляют твоим поведением. Но сейчас для тебя первый урок. В вирте разбираете структуру модулей связи, хранения и голографического проектора. Монтируешь их в верхнюю одежду, скажем, над правым плечом. В поддёвку не лезь, я объяснил почему. Шанс можем потерять. Далее устанавливаешь связь планшета и полученного модуля. Сидя в планшете, транслируешь картинку над плечом Робина. И, соответственно, тренируешь себя поддерживать постоянный канал связи с Робиком. До того момента, как вы уйдете из долины, было бы очень желательно эту технику освоить. Это ясно?
    
    Робин и Квань синхронно кивнули.
    
    - Теперь, по поводу вашего друга.
    
    Список друзей Робина в этом мире состоял пока что всего из одного пункта, и он тут же его озвучил.
    
    - Саламандрик?
    
    - Он самый. Если действительно подружились, это очень хорошо. Он может стать очень надежным другом. У меня, когда-то тоже такой был. Имя ты ему, кстати, очень интересное выбрал: Саламандра означает огненная ящерка. Очень редкое создание. Он будет расти. Может вырасти очень большим, ещё и тебя на себе носить будет. А значит, его надо кормить. Пока он маленький, в воду ему лучше не лезть, если в долине и остались по-настоящему серьёзные хищники, то в основном там.
    
    - Ясно. У него с рыбой, похоже, личные счеты.
    
    - Наверняка, - согласился Герн. - Летяжки охотятся на насекомых, а крупная рыба на летяжек. Так что осторожнее. И последнее, его надо учить летать. Ведь сейчас он не летает? Прыгайте с камней, потом с небольших обрывов. Вот ещё, в воду с вышки можно нырять, сначала с низкой, а потом повыше. Тут двойная польза, ещё и твоя поддёвка тренироваться начнёт, она при испуге автоматом защиту включает.
    
    - Стой! - раздался голос Кваня в Робиковом ухе. - Смотри, дворецкий говорил, что до нас такие ящерки, как Салик, появлялись дважды. Первый раз, когда в замке жил волшебник, а потом, когда в доме поселился его внук. И это было семьсот лет назад. В смысле, тысячу лет назад волшебник и через триста - внук...
    
    Робикова рука, которая уже потянулась почесать макушку, замерла, а потом медленно опустилась вниз.
    
    - Наставник, - мальчишка не сводил с собеседника широко раскрытых глаз. - А вам сколько лет?
    
    - Занятный вопрос. Может, пояснишь с чего он вдруг возник?
    
    - Дворецкий. Ну, домовой искин, в домике, что нам Салик выбрал. Он сказал, что до этого видел таких зверей дважды. И последний раз это было семьсот лет назад.
    
    - Вот как? - изумился Наставник. - Так вы ещё и в моем старом доме поселились? Надо сказать, достаточно много совпадений.
    
    - Скажите, наставник, а вы... - Робик замялся и поправился. - А ты живой?
    
    - Хм... В смысле не искин ли я? Нет, вполне себе живой... Скоро встретимся, даже потрогаешь. Но вопрос хороший, очень хороший. Заслуживает честного ответа. И полезного урока.
    
    - А ты внук волшебника или сам волшебник?
    
    - Внук, - улыбнулся Герн, и Робик как-то даже чуть расслабился. - И честный ответ: мне и в самом деле семьсот с лишком. Мы, знаешь ли, научились жить долго. Кто дольше, кто меньше. Я вот, до сих пор дотянул. Ты, я думаю, тоже сможешь. А урок вот в чём. Тебе пришёл в голову вопрос, и ты немедленно его озвучил. Со мной правильно, так и делай. Но никогда не задавай такие вопросы при посторонних. Даже при моих учениках. Только наедине. И тем более не задавай важные вопросы людям, которых мало знаешь. Можешь сам вызвать море вопросов, и почти всегда это опасно. Если ты паж Герна придворного колдуна и наставника детей короля Хеларда Серебряного, то в случае непоняток тебя, скорей всего обойдут по широкой дуге. А вот если ты ученик... Не важно пока... Найдутся те, кто,несмотря ни на что, попытается убить. Или захватить.
    
    Наставник на миг задумался.
    
    - Вот что, забирайте-ка вы Салика и отправляйтесь на базу отдыха, в Рыбное. Это, где вы свой ботик взяли. Выбирайте домик и пока поживите там. Только продукты с огородов захватите. Там и с Саламандриком вам попроще будет, и учиться сможете, в каждом домике вирт есть.
    
    - Вирт в каждом доме? На базе отдыха?
    
    - Ну, эта база отдыха ещё и учебным центром когда-то считалась. Так что, учитесь. И ещё, не оставляй учёбу на ботике. Можешь выбрать там и освоить судно побольше, оно сложнее, это здорово увеличит скорость развития твоего костюма. Я ближайшие пару дней буду очень крепко занят, вот на третий день и вернётесь. Уяснили? Тогда вперёд.
    
    
    Старый дворецкий, которого Робик с Кванем совершенно неожиданно для себя стали называть "дедушка Кринн", узнав, что молодые господа собрались на отдых в Рыбное, оно же база отдыха номер три, тут же связался с управляющим посёлком искином. Тот посетовал на... Э-э-э... недостаток обслуживающего персонала, в связи с чем он вряд ли сможет подготовить для таких замечательных молодых людей домик с надлежащим уровнем сервиса, но господин Робин всё необходимое может сделать и сам, благо материальная база и оборудование там имеются.
    
    Затем они вызвали уже знакомого искина дока, с которого с лёгким звоном слетело замеченное накануне ехидство, и который горько посетовал, что не может предоставить молодым... Э-э-э... господам полный курс обучения на всех вверенных ему средствах передвижения, но утешил, что на кое-каких катерах энергия ещё есть.
    
    В общем, как заподозрил Квань, новый Робиков костюм произвел на местные интеллекты сильное впечатление. Дедушка Кринн, правда уточнил, что не весь костюм, а поддёвка. Такую они не встречали со времён Исхода, да и тогда далеко не у каждого такая имелась. В связи с этим искусственные интеллекты не то, чтобы надеялись, нет, такой функционал в их психологию просто не заложен, но они рассчитывали на оживление долины. Без выполнения своего предназначения закисают даже искины.
    
    
    
    На пирсе Робин застрял. Вначале он задержался, разглядывая своё отражение в воде. Может, если бы тут был ещё кто-то, кроме Кваня, мальчик постеснялся бы вот так, по-девчоночьи, любоваться собой, но никого не было, и можно было не бояться насмешек. Чего греха таить, нарядный костюмчик пажа Робику нравился. Не очень удобный пока, но зато выглядит необычно и даже внушительно. Пожалуй, мальчик с удовольствием сыграл бы такого героя в школьном спектакле, но только вот сценарий этот пока ещё никем не написан.
    
    Робин, в недолгие периоды своего пребывания на родной планете, посещал не самую слабую столичную школу, от разных мероприятий в ней не отлынивал, и настоятельно рекомендованный учительницей всеобщего языка и литературы драмкружок исправно, а иногда и с удовольствием, посещал. Так что очень хорошо представлял себе - мальчишки переодеваться во всяких героев любят не меньше, чем девчонки в каких-нибудь принцесс. Правда, мальчишки этот факт тщательно скрывают, а у девчонок с их нарядами вообще всё сложно и запутанно. Но на сцене всегда подразумевалось, что костюм игрушечный. Выйдешь в нём, отыграешь роль из чужой далёкой жизни, и за кулисами снимешь.
    
    Сейчас же всё было иначе. Игрушечным себя мальчишка не чувствовал, но ощущение попадания в игру оставалось. Умом Робик понимал, что игры закончились, но вот почувствовать... Почувствовать пока не получалось, всё в нем, казалось, сопротивлялось неизбежному принятию новой реальности, а принять её было необходимо.
    
    И этот мир... Ярко-синее, даже чуть с чернильным оттенком небо разительно отличалось от бледно-голубого, припорошенного песком пустыни неба Атланты. Пылающий рассвет, как будто высвеченные алыми прожекторами декорации в театре. Гигантский лес с яркими красками, как будто...
    
    Как будто Робин попал в мультик или игрушку. То, что всё время крутилось у него в голове, сейчас, наконец, определилось в слова. Именно так. Всё это разноцветие делало мир вокруг каким-то нереальным. Не бывает таких ярко раскрашенных миров. Пусть не Атланта, но Робику и на других планетах бывать приходилось.
    
    А теперь и костюм на нём как будто ненастоящий. Нет, это не маскарадный прикид, это форма. Выданная для прохождения квеста под названием Шанс. Кажется скинь его, запрыгни в привычный лётный комбинезон и выходи из вирта. Только сохраниться не забудь. Или как в театре, выученную роль правильно отыграй, все движения сделай, слова произнеси. И получи заслуженную оценку.
    
    Только вот предложенное наставником положение ученика ни фига не похоже на роль в школьном спектакле. А главное, не будет ни сценария, ни репетиций, и суфлер на ухо следующую реплику не подскажет. И сохраниться в игре или пройти уровень ещё раз тоже вряд ли получится. Теперь это новая жизнь. Без мамы, без папы, без брата, без Рока. Без корабля. От старой жизни остался только Квань и оставшийся на поляне шаттл. Мир в глазах Робина заколебался и поплыл...
    
    Из прострации Робин вышел только, когда почувствовал рядом присутствие Салика. Мальчик вытер глаза. Рядом с его собственным отражением из воды выглядывала мордочка маленького ящера. Тот посмотрел на физиономию мальчишки в воде, потом заглянул ему в лицо, снова на отражение и неожиданно лизнул Робину руку. Мальчик улыбнулся, потрепал дракончика по голове, наблюдая, как у того совершенно по собачьи разъехались уши и свис набок длинный розовый язык.
    
    - Я в порядке, - уверил его Робин, вытирая слезы. - Уже в порядке. Ты будешь рядом?
    
    Саламандрик вздрогнул, посмотрел мальчику в глаза, вертикальные зрачки расширились, став почти круглыми. Внутри Робина что-то шевельнулось, словно пытаясь достучаться до его сознания.
    
    - Ты понимаешь, да? - мальчик даже не удивился, просто шмыгнул чуть зареванным носом и снова улыбнулся. - Хорошо. Тогда я тоже буду рядом. А пока пошли. Дел у нас, похоже, полно, а ехать далеко.
    
    До Рыбного, впрочем, домчались быстро, с ветерком. Искин катера снял все ограничения, так что Робин мчался по каналу, выдавив рычаг тяги на максимум. Квань удобно расположился в любезно предложенном катером держателе для планшета, Салик устроился на носу ботика, который поднимал волну до самых берегов и целый рой брызг, уносивших с собой нахлынувшую было хандру. Вот так, верхом на радуге, они и добрались до поселка.
    
    Катерок, который так и назвали - "Радуга", пристроили у причала и начали оживленную беседу с Тронтом, искином дока. Тот на этот раз был сама любезность, а потому быстро и в картинках перечислил мальчику имеющиеся в расположенных на побережье доках суда. Особенно заинтриговала огромная, человек на сто, прогулочная яхта и висящая над сухим доком маленькая, человек на тридцать пассажиров, подводная лодка.
    
    Тронт тяжело вздохнул и посетовал на проблемы с энергией. Робик попинал ногой не активированные генераторы, которые лежали в своих гнездах тут же, рядом, и тоже вздохнул, клятвенно пообещав искину подумать, что с этим можно сделать. Возникло ощущение, что искин считал Робина кем-то, кем Робик в самом деле не являлся, и это очень здорово напрягало. Как будто в воздухе запахло квестом, который на пару уровней выше.
    
    По дороге к домику, подготовленному для них искином посёлка, Робин основательно застрял возле открытого бассейна. В прошлый раз он был пустым и высохшим, а сейчас оказался наполненным водой. Вероятно, здешние искины к их приезду расстарались. Во-первых, жутко захотелось нырнуть в прохладную воду. Во-вторых, тут было целых три трамплина различной высоты. И, если получится, можно было спихнуть с одного из них Салика. Не получилось. Тот упирался всеми четырьмя лапами и отбивался обоими, прилично-таки окрепшими крыльями. В конце концов умудрился скинуть в воду оставленный на бортике бассейна Робиков костюм, который лежал себе, свернувшись в похожий на теннисный мячик шарик, и попав в воду, тут же смылся на другую сторону бассейна. За костюмом пришлось нырять.
    
    Играть было весело. Робик нырял, пытаясь под водой подобраться к дракончику, тот чуть не носом по воде водил, отслеживая все перемещения мальчика, отскакивая в последний момент и всячески изображая своим видом охоту на большую рыбу. Квань в виде золотистой голограммы сидел на планшете, болтая ногами и деловито давая советы и мальчишке и драконышу. Впрочем, в этой игре он откровенно болел за Саламандрика.
    
    От внезапного и острого осознания, что поддёвку, в которой купался Робин, можно или даже нужно обратить в акваланг, установив стандартный модуль гидролиза, мальчишка чуть не наглотался воды. В три взмаха добрался до лесенки и уставился на ошарашенно глядящего на него Кваня.
    
    - Это поддёвка, - почему-то прошептал пир.
    
    - Она тебе что-то сказала?
    
    Квань покачал просвечивающейся головой
    
    - Нет. Я через тебя почувствовал. Это то, что говорил наставник. Она не говорит, ты просто понимаешь то, что она тебе даёт. Она... не искин. Она просто встраивается... Нет... Не понимаю. Всё как-то по-другому.
    
    - Значит, я всё-таки волшебник?
    
    Квань пожал плечами.
    
    - Есть Шанс. Если провести первую трансформацию поддёвки, чтоб она не искина создала, а стала частью тебя, тогда да. Сможешь стать волшебником, если кто-то тебя инициирует. А так...
    
    Робик прислушался к себе.
    
    - Модуль на акваланг есть, она сама установит, перестройка нейросети шесть часов. На ночь поставим... А про трансформацию я ничего не знаю. Или она не знает... Точнее знает, что она надо, но что это...
    
    - Это, наверное, и есть барьер между волшебником и одаренным. Надо лезть в библиотеку.
    
    - Завтра, - решил Робин. - А сегодня мы рыбачим. У водопада.
    
    Добраться до "своего" домика оказалось делом минутным. Правда по дороге немного напрягали взгляды редких роботов-садовников, если можно так назвать мигание их фотоэлементов, которое сопровождало несущихся вприпрыжку друзей, но Робик чувствовал их отчего-то очень чётко. Возле самого дома он не выдержал и опустился на корточки возле мелкого паукообразного, который чуть попискивая и подволакивая заднюю лапу, тащил на мусорную кучу тушку какого-то сорняка. Мальчик отобрал ветку у маленького трудяги и сам закинул на мусорку. Малыш проводил её взглядом, хлопнул "глазами", протирая пересохшие линзы и беспомощно посмотрел на Робика. Мальчик непроизвольно, как когда-то своего совсем несмышлёного щенка, погладил робота по спинке. Тот подтянул больную лапу и замер.
    
    - Накопитель у него почти рассыпался, - озвучил результаты диагностики Квань. - Там энергии ещё на полгода оставалось, но они нас встречали и последнее потратили. Можно поменять батарейку, домовой говорит, что они есть, только не активированные. А так робот через пару дней сдох... Заснёт.
    
    - Разбудить можно?
    
    - Он обнулит опыт. Это будет уже другой робот. Не тот, что нас ждал.
    
    Робин вздохнул и поднялся.
    
    - Вот так и ловят придурков, - вздохнул он и направился к дому. Мелкий паукообразный, всё так же подволакивая лапу, засеменил за ним.
    
    - На чём ловят? - удивился Квань.
    
    - На том, что мы отвечаем за тех, кого приручили. Там много батареек?
    
    Запустить в рабочий режим новую, а иногда и реактивировать старую батарейку, в теории было просто. Берёшь заготовку, и суёшь в камеру реактиватора. Тот проверяет структуру нейропластика и выясняет, не поплыли ли от времени параметры заготовки, способен ли он поддерживать ПИФ - пространство с изменённой физикой внутри камеры генератора, или износ структуры оболочки настолько велик, что ни о какой изменённой физике там уже и речи быть не может. Вот только параметры самого реактиватора уже поплыли настолько, что искин этого высокотехнологичного девайса судорожно и склеротично метался в испорченных модулях, не реагируя на внешние раздражители.
    
    - Альцгеймер приключился, - поставил ему диагноз Квань. - Перезапускаем. Пластины для него есть?
    
    - Полно, - оценил Робик, оглядывая помещение подсобки. - Если они, конечно, рабочие.
    
    За прописями пришлось лезть в библиотеку. Занятно, но батарейки оказались никакими не батарейками, а полноценными генераторами. Вводную лекцию по теории ПИФ-генераторов, подсунутую им домашним виртом, Робик с Кванем отложили на потом, а заодно и старательно обошли стороной все ссылки на теорию пространств с изменённой физикой, зато выяснили, что для запуска реактиватора её глубокое знание не обязательно. Ну вам же не надо знать тонкости устройства антиграва, чтоб гонять на грав-доске или спидере? Так и тут. То, что реактиватор поплыл, так это дело житейское и часто случающееся, на этот случай имелась подробная инструкция. Да и Робин с Кванем свой кой-какой опыт дома не оставили, чай не один взбесившийся чип угомонили. На олимпиадах именно в этих задачах они набирали солидные очки.
    
    Перво-наперво, требовалось успокоить ушедшую вразнос систему. Ослабить вес обратных связей. Хм... Почти до нуля. Надо же как его прикрутило. Всё, расслабился болезный. Плывёт маленько, но состояние уже квазистабильное. Теперь искать побитые пластины. Ага, тихий пинг и тут рулит. Раз не дрыгается сеточка, значит, меняем. Всё ясно, треть запасных уже просто пластмасса, бездумная и бессмысленная. Грузим базовую пропись. Всё, теперь пластина не просто заготовка, а имеет специализацию. А это кто в закромах дёргается? Оу! Искин. Значит жив, курилка. И даже кой-какой опыт сохранил. Теперь главное, ему не мешать. Возвращаем потихоньку обратные связи... Куда? Куда опять в истерику? Вот так, помаленьку... Молодец! Ещё помощь надо?
    
    - Трантос, - представился искин реактиватора, как только окончательно пришел в чувство. - Благодарю за своевременное техобслуживание.
    
    - Как только, так и сразу, - обозначил общую позицию на будущий сервис Квань. - С опытом как?
    
    - Некоторая часть сохранилась. Достаточно для запуска новых и реактивации не очень изношенных модулей питания. Есть ещё опыт, сохраненный в библиотеке. Его можно будет проиграть через восстановленную нейросеть, но это займет время. Есть еще Тарри, реактиватор дока. Его пластины хранят много опыта, но сам Тарри, перестал отвечать ещё до того, как я рухнул в энтропию.
    
    - Тронт, Трантос, Тарри... У вас что все искины на букву "Т"? - полюбопытствовал Робик.
    
    - Такова традиция, искинов в одном посёлке называть на одну букву. - Даже номерным дают соответствующий префикс. Например, робот-садовник около вас имеет номер Т-03216. Робот-сборщик урожая.
    
    - Ясно. Тогда вот этого паукообразного, - мальчик кивнул на шевельнувшегося садовника, - назовем Тузиком. Будет нам яблоки таскать. Батарею ему поменять можешь?
    
    - Нужно калибровать камеру реактивации, - поразмыслив ответил Трантос. - Это потребует некоторых ресурсов и вашей помощи.
    
    Первые двенадцать заготовок, слегка дымясь, улетели в утилизатор, зато на тринадцатой удалось худо-бедно запустить рабочий процесс в камере, а там и искин реактиватора разогнался. Оказывается, тюнинг он отлично умел делать и сам, даже охотно поделился методикой с Кванем.
    
    Впечатлившийся пир под руководством Трантоса ещё раз провёл перенастройку камеры уже начисто, поигрался с тонкой настройкой. Оставался только сам искин. Робин через Кванев планшет выпотрошил из закромов искина замка Волшебника резервные копии, вник в инструкцию, заменил несколько нейропластиковых пластин, похожих на планшет Кваня, собравшись с духом, запустил пропись распространения на них системных модулей и, постучав по дереву, сиречь по пластиковой обшивке реактиватора, перезапустил ядро искина.
    
    А потом с чувством хорошо, хоть и не всегда понятно выполненной работы, мальчик и пир впали в созерцание вереницы катающейся, шагающей, ползающей и просто увечной робототехники, потянувшейся за вожделённой энергией. Посёлок оживал.
    
    В доках, как оказалось, обитал не один искин, а целое "искинячье гнездо". Или искинское. Правда, большинство дружной компании в настоящее время безмятежно спало, уютно пристроившись у давно сдохших генераторов, но Тронт заметил, что опыт - это главное достояние транспортов, и резервная копия сбрасывается при каждой швартовке и бережно хранится, так что... Была бы энергия.
    
    Отношение самого искина к Робину сильно изменилось, привычная язвительность улетучилась без следа, а когда к беседе подключился пир, искин вообще стал предельно серьёзным.
    
    На импровизированное собрание работников дока, неожиданно для мальчика самоорганизовавшееся в вирте, куда совершенно не спрашивая тут же подключили и их с Кванем, явились все хранители доков, несколько реактиваторов и управляющие из дальних то ли поселков, то ли лабораторий. Ещё присутствовала пара искинов с больших судов, которые, как поняли Робик с Кванем, даже пришвартованы были далеко отсюда. Про между делом приглашали их навестить... Как лицензию на управление судами до нужного уровня обновят. Трантоса расспросили, изучили, прогнали тест на IQ, внимательно рассмотрели результаты диагностики, а затем затеяли конструктивный разговор.
    
    Настройка и балансировка генераторов штука, в общем-то, несложная. Методика известна, описана, и обычно с этим справляется сам искин, если у него, конечно, не посыпались пластины вычислительных модулей. Если, всё же модули нужно менять, то делать это должен уже техник - низшее звено техперсонала с соответствующим допуском. И проводить при этом обязательный техосмотр, проставляя отметки в журнале техобслуживания.
    
    Последний раз такой осмотр делал техник из Предгорной долины, гордо добавивший к своему званию ещё и приставку "главный жрец храма Предгорной долины", но с тех пор прошло уже больше ста лет, и ветхие вычислители успели посыпаться. Хуже всего, что начали выходить из строя реактиваторы, а техников, способных их восстанавливать, в долине уже не осталось. Но ещё хуже, что на подходе в анабиоз был и вычислитель главного распределителя, а это уже грозило обесточиванием всей долины, поскольку самые крупные потребители встроенных генераторов не имеют, а питаются от энергосети материка.
    
    Если отключатся механизмы Большого Каскада, это если молодой господин не знает, водопады на озере, в долине и ещё множество водохранилищ за её пределами, то... Так что опыт восстановления Трантоса выглядел очень многообещающим.
    Ситуация с господином Робином и его Тенью, как с почти придыханием почему-то стали называть "молодого господина" Кваня искины долины, получилась немного неправильная, немного неожиданная и немного обнадеживающая одновременно. Теоретически, господина Робина до ремонта поселкового реактиватора допускать не следовало. Но слегка поехавший вычислительными мощностями искин самого реактиватора об этом просто забыл, поскольку думать ему было почти нечем, а поселковый искин не возражал, поскольку молодым господам от искина Главного замка и его хозяина был дан максимальный приоритет и почти полная свобода действий.
    
    Жаль только, что сам хозяин замка так себе техник. Восстановление же Старейшего двумя соп... молодыми господами произвело на вычислительное сообщество неизгладимое впечатление. Особенную надежду вселил факт, что не только господин Квань тюнинг камеры на раз плюнуть сделал, но и господин Робин вычислитель полностью перебрал. По факту экзамен на техника был практически сдан, остались мелкие формальности в виде смежных дисциплин, но ведь господину Робину не трудно? Тем более, что у него такая Тень есть.
    
    На данный момент срочного восстановления требуют доковый реактиватор и вычислитель распределителя энергосети. Допускать молодых господ до вмешательства в их работу немного стрёмно, но может молодые господа всё же проштудируют хотя бы базовые курсы? Они, кстати уже подготовлены и загружены в вирт. Кроме всего, теперешний допуск господину Робину, так опромет... так кстати выданный хозяином замка, предусматривает допуск к главному алтарю долины, так что если молодые господа дадут слово использовать оный алтарь... Простите, главный вычислитель только в учебных целях, то доступ к нему им откроют.
    
    В конце вдумчивого и неторопливого изложения ситуации Тронт, на правах старого знакомого сказал прямо: ситуация в долине мало того, что критическая, а честно говоря, безнадёжная. Если бы не Тень господина Робика, со всякой мелочью и не разговаривали бы, дали бы подрасти сначала, но выхода нет. Кроме того, из Лабиринта, почему-то просили не препятствовать, а по возможности помочь. Искины помогут. Тут каждый готов предоставить свою тушку для сдачи лабораторных работ, поскольку других способов получить лицензию в долине нет. Пусть только молодые господа дадут слово не злоупотреблять. И пусть только согласятся. А искины долины это оценят и не забудут.
    
    - Чего они так сложно-то? - удивился Робик, пристраивая планшет Кваня в держатель катера.
    
    - Знаешь, - немного озадаченно протянул Квань. - Они здесь странные... Впервые вижу, чтобы искины сумели выйти за пределы своей компетенции. Искин же о таких вещах просто не задумывается. Нет у него такой функции. Даёт запрос на обслуживание, а потом мирно ждёт технаря, пока не сдохнет, если тот не приходит. А эти как-то сумели... И нас они допустили до своих потрохов в нарушение инструкции. Ещё и намекнули, что "молодому господину Куинну", мне то есть, не помешает доступ к дополнительным вычислительным мощностям, которые может предоставить сеть через алтарь долины. Понимаешь, они хотели, - в голосе Кваня звучало искреннее недоумение. - Чем отличается пир от искина? Искин просто выполняет свои функции, а я хочу их выполнить. И потому способен на инициативу.
    
    - Ты хочешь сказать, что они развились до почти твоего уровня? - аж притормозил Робик.
    
    - Ключевое понятие тут не "уровень", - задумался Квань. - Ключевое понятие "развились". Искины способны набирать опыт и развивать уже заложенные в них алгоритмы, но не способны менять свою психологию. Да это и против здравого смысла, вселять в автомат личность. Но кто-то же им такую возможность дал. Вот дедушка Кринн - не личность. Он всегда ровный, выдержанный и своего поведения не меняет. Он следует заложенной программе. У него она поменялась, когда он поддёвку волшебника почуял, просто внёс коррективы и подключил блоки старого опыта. А опыт там ого-го какой. А Тронт личность. Откуда она могла взяться у искина дока, я ума не приложу.
    
    - Ладно, потом подумаем, - отмер мальчишка, раскладывая для Салика ещё одну седушку на катере. - Пообещали, будем работать, авось чего и узнаем.
    
    

Глава 6 - Шторм

    
    
    Похоже, Квань оказался прав насчёт искинов, какие-то они тут были совсем другие, чем те, к каким привык Робик у себя дома. В чём именно это отличие, он бы точно определить не мог, но другие. Если к пирам, в основном из-за Кваня, которого он и вовсе считал за свою половинку души, у мальчика всегда было уважение, как к существам хоть и неодушевленным, но вполне разумным, то искины проходили по разряду инструментов и не более. Ну вот какое у вас может быть отношение к педали тормоза или к выключателю? Только осознание их необходимости для определенной работы - тормозить или включать-выключать что-то.
    
    Вот и искин вроде того переключателя, но многофункциональный и реагирующий на голосовую команду. Ни в уважении, ни в дружбе они не нуждались и обижать их или обижаться на них было бы в высшей степени глупо. Если среди них попадались тупые или умные, то только в силу прописанных разработчиком алгоритмов, и не более. Прописи могли быть очень сложными, но забивать в искин дока моторных лодок язвительность или сарказм никому бы и в голову не пришло. А тут... Тут у искинов словно была... Нет, не свобода воли, не душа, а характер, что ли? И заметно это стало, как раз благодаря поддёвке, уж очень явно те на неё среагировали. Вот и искин "Радуги" проявлял просто чудеса сговорчивости.
    
    - А по-настоящему большая рыба тут есть? - спросил у него Робин. - Не селявки какие-нибудь?
    
    - Есть, ближе к Каскаду. Водопад несёт в озеро большое количество кислорода, так что там, даже на большой глубине, живёт много всякого. В том числе и очень большая рыба. И она может быть опасна.
    
    - А нам туда можно? - осторожно поинтересовался мальчик, знающий по опыту, что взрослые имеют дурную привычку запрещать всё самое интересное.
    
    Искин на миг задумался.
    
    - Стандартная лицензия вашего класса предлагает избегать посещение водопадов без крайней необходимости. С другой стороны, ваша поддёвка имеет развитую систему защиты, так что на вас этот запрет не распространяется.
    
    - А ты раньше катал людей с такой поддёвкой, как у Робика? - встрял с вопросом Квань.
    
    - Да, - ответил искин. - Но не вашего возраста. И очень давно.
    
    Мощь установленных на "Радугу" удочек впечатляла. Наживку, мелкую рыбёшку, наловили по пути к водопадам. Квань, устроившийся на закреплённом на приборной доске планшете, как на смотровой площадке, взял часть управления на себя, так что, уже к середине дороги друзья управляли своим ботиком, не прикасаясь ни к рычагам, ни к штурвалу. Искин по началу пытался делать замечания, а потом просто отошёл в сторонку, наблюдая за кренделями и восьмёрками, которые выписывал бот. Саламандрик внимательно следил за пойманной на наживку и посаженной в садок рыбёшкой, решительно пресекая все попытки побега.
    
    Большой Каскад оказался не сплошным. Вот к его разрыву, совершенно не заметному с берега, Робин, по совету искина "Радуги", и направился.
    
    - А что там дальше? - тут же начал допрашивать искина Квань.
    
    - Вторая часть озера, горы, а за ними Северный пролив. Направо, после Каскада, хода нет, там скалы, оставленные специально для того, чтобы в ту часть озера не заходили суда. Там водозаборник, вода сбрасывается в пещеры, частью для охлаждения генераторов, частью выводится в долины и питает местные реки. Если повернуть налево, то там обнаружится Обводной канал. По нему пролегает водный путь из Пролива в долины Красных гор. Сейчас этот путь закрыт, но доки у пролива рабочие. Вы недавно разговаривали с искинами большого парусника и катера на подводных крыльях. Они как раз в тех доках.
    
    - Это искины кораблей, которые нас приглашали в гости? - оживился Робик. - А можно?
    
    - Это долгий поход, - умерил энтузиазм мальчика искин. - Сейчас лучше сосредоточиться на том месте, куда мы прибыли. Это промежуток между двумя водопадами Каскада. Он глубок, но мельче, чем наша часть озера, и существенно мельче, чем озеро за водопадами. Вода здесь тёплая, течение небольшое. Здесь всегда была лучшая рыбалка во всех Красных горах. Удачной охоты.
    
    А рыба тут и впрямь водилась... Кхм... Не мелкая. Да что рыба, вон черепаха, с панцирем, похожим на маленький островок. И размер внушительный, и обросла, что твой лужок. Взглянув на эхолот, парнишка аж немного испугался: внизу мелькнуло что-то размером с ботик.
    
    - Ни фига себе карасик... - оценил Квань тушку под водой. - А она того... плотоядная или не очень?
    
    - Ну не акула же, - рассудительно сказал Робик, оглядывая окрестности. - Акула бы давно всех остальных местных рыб сожрала и сама сдохла от голода. Самые огромные, как правило, как раз не хищники, а травоядные. Вон, хоть динозавров вспомни.
    
    - Тиранозавр, - "вспомнил" Квань. - Еще аллозавр...
    
    - Ну, будем надеяться, что они тут не водятся, да и акулы вряд ли. А киты вообще планктоном питаются!
    
    - Зоопланктоном. Крилем то есть, - мрачно поправил пир. - А он какое-никакое, а животное.
    
    - Ну, на криль мы точно не похожи, - закончил дискуссию Робик и решительно потянулся к самой большой удочке, чтобы закрепить её на ботике.
    
    Рыба здесь водилась непуганая, и на приманку, разве что в очередь не стояла. Не прошло и получаса, как в заранее приготовленном корытце... А как ещё его назвать? Не ведро же. Большая и квадратная ёмкость с ручками, там Робик и искупаться при случае мог бы. Но сейчас вместо него там плескалось уже пяток совсем не мелких рыб. Да ещё и Салик уже слопал трёх здоровенных карасей и теперь сыто жмурился, удовлетворённо переводя взгляд с водной глади, где время от времени мелькали плавники или взбрыкивали очень немаленькие хвосты, на улов, приглядывая, чтоб в случае попытки побега немедленно и безжалостно его пресечь.
    
    Если бы не дракончик, Робик давно бы уже остановил лов, ему и одной такой было за глаза, и на завтра бы ещё осталось, но Салик так умильно просил его каждый раз продолжить развлечение, что мальчик не мог устоять. Но сейчас окончательно решил, что на сегодня хватит, эту бы съесть. Сам он пока не чувствовал голода, но уже подумывал, что стоит причалить куда-то и развести костёр. Но решил, что сделает это чуть попозже. Вот ещё покатается по озеру и причалит.
    
    А пока лень. Ботик под управлением автопилота тихо скользил по воде в режиме прогулки. Возвращаться домой, то есть в их домик на базе, почему-то не хотелось. Вернее, не хотелось уезжать отсюда. Уж очень красиво вокруг и как-то спокойно, что ли? Приключений за несколько дней и так было предостаточно, а сейчас хотелось ничего не делать и хоть какое-то время ни о чем не думать, а просто наслаждаться бесконечным небом над головой, ровной водной гладью, высокими скалами, уходящей в небо стеной водопада. Не иллюзией, а реально высокой, уходящей до самых облаков.
    
    Впрочем, и облаков пока не видно. Погода стояла роскошная. Тепло, тихо, солнце не обжигает, так как возле воды всё равно чувствуется легкая свежесть. После долгих дней в тесноте космического корабля, даже такого шикарного, каким был "Надёжный", мальчик откровенно наслаждался окружающим его простором.
    
    Внезапно налетевший порыв ветра вначале не вызвал у Робика никакого беспокойства, а даже показался приятным дополнением к прогулке. Солнце начало уже припекать так, что мальчик подумывал о том, чтобы натянуть тент. Но Салику ветер совершенно не понравился. А может быть, не столько ветер, как мелькнувший невдалеке от лодки огромный, почти что акулий, плавник и здоровый хвост, лупанувший со всей дури по воде так, что до них долетели очень немелкие брызги.
    
    Но рыба тут же уплыла куда-то в глубину, к счастью, не заинтересовавшись ботиком, а вот ветер и не думал униматься. Напротив, резко усилился и только что безоблачное небо вдруг потемнело и опустилось над ними, будто собиралось упасть. Только что не было ни облачка, а тут - туча на полнеба. Тяжелая, чёрная и угрожающая. Ветер уже не просто дул, а гнал волны почти что, как в небольшом море. Квань с искином ботика развернули было катер к берегу, в сторону бухты, но достичь его не получилось. Кусок свинцовой тучи тяжёлым молотом рухнул на воду, закрутился смерчем, и наливаясь водой, тяжело двинулся в их сторону.
    
    - Удираем! - завопил Квань, и искин был с ним вполне солидарен.
    
    - Нужно уходить на другую сторону озера, - проинформировал он Робика. - Торнадо чрезвычайно редкое явление, образуется из-за перегрева воды в озере. Над перемычкой волны могут быть жестче, но всё равно пересечь её куда безопаснее, чем убегать от вихря на нашей стороне озера.
    
    - А он за нами туда не погонится? - прокричал мальчик.
    
    - Нет. Перемычку он не пересекает, водопады его разрушают.
    
    - Тогда гони!
    
    Ну, про то, что в промежутке между водопадами волны пожестче, искин, наверное, так брякнул, чтоб мальчишка не боялся... Некоторое время. Нет, дальше, за Перемычкой вода заманчиво манила своей, пусть и не зеркальной, но достаточно спокойной поверхностью. Но вот на самом перешейке, там, где помельче, волны не просто вздымались. Они бесились, и самое худшее было то, что никакого направления ни ветра, ни волн не наблюдалось. Котелок с кипящей водой, вот что это было.
    
    И Квань, и искин ужом вертелись, чтобы только не подставить борт возникающей ниоткуда волне. Смерч на той стороне пролива выл, плескался тяжёлыми брызгами и ощутимо тянул на себя ветер, не отпуская добычу. И всё же, они успели. Почти. Спрыгивая с, казалось бы, последней волны, "Радуга" неожиданно зарылась носом в другую. В какой-то момент Робику, который едва удержался, чтобы не вылететь за борт, даже показалось, что всё, они сейчас уйдут под воду, но в следующий стало уже не до этого - в ушах раздался испуганный вопль Кваня:
    
     - Тону! А-а-а!
    
    Так Квань ещё не паниковал ни разу. И мало того, Робик и не подозревал, что он вообще на такое способен. В голосе пира звучала самый настоящий ужас. И в следующую секунду такой же ужас охватил и мальчика. Последний удар волны оказался такой силы, что планшет, казалось бы надёжно закрепленный в зажиме на панели, выбило и выкинуло за борт. А вместе с ним тонул и Квань. Если бы на Робике был комбинезон с "Надёжного", то пир сумел бы перепрыгнуть в него, пусть даже потеряв часть данных, но поддёвку-то ему наставник запретил осваивать, и теперь, в авральном режиме пир просто не успевал туда перескочить из идущего камнем на дно планшета.
    
    Ничего подумать или решить Робик не успел. Он просто рванулся за борт и только уже в воде понял, что прыгнул туда сам, а не вылетел, как тот планшет от очередного удара. Потому что, что бы там не говорили взрослые, и что бы там он сам не понимал, а он уже много чего понимал про искусственный разум и то, что пир не человек и не личность, и чувствовать на самом деле не умеет, а умеет только эти чувства симулировать, и то исключительно согласно заранее заданной программе и прописанных параметров, но потерять Кваня он не мог. Не мог и всё...
    
    Под водой видимость была так себе. Прямо скажем, её вовсе не было, но что-то всё же разглядеть получилось. Планшет Робик заметил благодаря слабо светящемуся из темноты экрану. Времени удивляться тому, что он всё ещё работает, даже под водой, не было. Робик позвал Кваня. Молча позвал, просто вдруг понял, что тот его услышит и поймёт. Обязательно.
    
    - Ты что, за мной нырнул?! - неожиданно фыркнул Квань в самое ухо Робика, словно и не он только что орал дурниной. - Ну ни фига ж себе... Не паникуй, выныривай. Тут не так уж и глубоко, оказывается. И планшету ничего не делается, непромокаемый он. Хорошие у них планшеты, однако.
    
    Ага, кто ещё паникует... Но Робик так обрадовался, что даже возражать не стал. А Квань уже был спокоен и деловит.
    
    - Донырнуть сюда тебе воздуха не хватит. Всплывай. Активируй акваланг и потом вернёшься за мной, ничего страшного, подожду. Тут даже интересно, на дне...
    
    Поняв, что пир, как обычно прав, и запоздало обругав себя за то, что пожалел время хотя бы на первичную активацию режима акваланга, Робик поплыл наверх, но тут мимо него в воде мелькнула стремительная тень. Впрочем, испугаться мальчик не успел, он узнал Салика. Тот нёсся вниз, к слабо светящемуся на дне планшету.
    
    - Дай света побольше! Салик за тобой нырнул! - почти выкрикнул Робик, забыв, что Квань его слышит и так. И едва оказавшись на поверхности, тут же увидел, как яркий луч ударил со дна, прорезав мутную воду озера.
    
    Робик ухватился за ботик, которым сейчас управлял искин, лавируя между волнами, ставшими хоть и не такими сильными, но вполне способными отогнать лодку в сторону, а то и подставить под водопад. Но влезать на борт мальчик пока не спешил, он смотрел, что происходит внизу. А там Салик в луче света уже добрался до планшета и, ухватив его, так же стремительно понёсся наверх. Плыл дракончик так, словно родился водоплавающим, даже крылья сейчас напоминали плавники, а задние лапы вытянулись и работали, что твой пропеллер. Да и вообще Салик в воде был похож на помесь выдры с угрем-переростком.
    
    Робик улыбнулся пришедшему ему на ум сравнению и уже хотел облегчённо вздохнуть, но тут увидел, как тёмная тень, вынырнувшая из чёрной глубины озера, мчится наперерез дракончику. Рыбина была такая огромная, что сердце мальчика ухнуло куда-то в пятки. Что он там говорил Кваню про то, что все большие должны быть травоядными? А когда Робик получше разглядел, что это за чудовище, то, кажется, не закричал, а завизжал, чуть не захлебнувшись, так как не успел толком вынырнуть:
    
    - Све-ет! Свет выключи!
    
    И с облегчением увидел, как луч потух и теперь Салик с планшетом перестал быть так заметен. Акула, или кто она там, замерла. Она шла на источник света и теперь потеряла добычу из вида. Но радоваться было ещё рано, рыбина находилась гораздо ближе к ботику, чем Салик и если она всё-таки заметит дракончика, то перехватит на полпути. К счастью, Салик, кажется, тоже увидел врага, потому что сменил траекторию движения так, чтобы оказаться подальше от чудовища, похожего на тюленя с пастью ихтиозавра, к тому же покрытого, как броней, отливающей металлом разноцветной чешуей.
    
    Поняв маневр дракончика, Робик, чтобы подогнать ботик поближе к тому месту, где тот должен был вынырнуть, влез, даже скорее влетел на борт, так как вид рыскающего в поисках пропавшей добычи монстра очень способствовал повышению способности выпрыгивать из воды и подтягиваться на руках.
    
    Но, прежде чем мальчик встал к штурвалу, он успел заметить, что проклятая рыбина всё-таки мчится в сторону Салика! Видимо, сумела таки разглядеть его и продолжила охоту.
    
    Ветер всё ещё гнал волну, но это уже не волновало Робика.
    
    - Не касайтесь штурвала, господин Робин, - неожиданно посоветовал искин. - Просто представьте, что вы хотите сделать. Я вполне хорошо вас понимаю через интерфейс поддёвки. А маневр я всё равно выполню лучше, чем даже господин Квань.
    
    Робин кивнул, и "Радуга", взревев моторами, помчалась туда, где вот-вот должен был показаться из воды Салик с планшетом, но снова вместо дракончика в воде мелькнул плавник чудовища. Проклятая рыбина была уже там!
    
    - Квань! Уходите! Я сейчас ей врежу! - заорал Робик и вцепившись в штурвал, рванул его, бросая ботик в резкий вираж в сторону плавника.
    
    Мелкое судёнышко врезалось в огромную тушу на всем ходу, подпрыгнуло, словно споткнулось, но всё же удержалось на плаву. Мальчик едва не вылетел от удара за борт, но даже не заметил этого. Похоже, чешуя чудовища и вправду была бронированная. Оставалось надеяться, что рыбине при ударе тоже досталось неслабо.
    
    - Не нужно касаться штурвала, - напомнил мальчику искин "Радуги". - Я понял ваш маневр, скорректировал его на удар в голову. Думайте, у вас есть время.
    
    Квань что-то испуганно верещал, Робик успокоил его, что и он и лодка целы и стал тревожно озираться в поисках Салика. И тут дракончик пробкой выскочил из воды и, отчаянно хлопая мокрыми крыльями, почти побежал по волнам к ботику, не выпуская из пасти планшет. А следом, чуть не схватив его огромной зубастой пастью вынырнула всё та же рыбина, будь она неладна! На миг показалось, что Салику уже не спастись, огромные зубы только чудом лязгнули мимо, вот сейчас она рванётся и...
    
    - Лети! Салик, лети!!! Ты умеешь! - заорал Робик так, словно его голос мог придать Салику скорости, а сам выстрелил по рыбине из парализатора, который каким-то чудом не выскочил из кобуры во время всех их приключений, но промазал. Рыбина двигалась слишком быстро, к тому же мальчик боялся задеть дракончика.
    
    Зубастый монстр, меняя тактику, внезапно выпрыгнул высоко из воды, намереваясь упасть сверху на добычу и утянуть её под воду, но и Салик вдруг тоже подпрыгнул, сделав в воздухе какой-то удивительный кульбит, приземлился на спину чудовища, оттолкнулся от неё и... Взлетел!
    
    - А-а-а! - торжествуя заорал Робик, наблюдая, как дракончик победно парит над озером. Салик навернул круг над расходящимися по воде разводами в том месте, куда шлёпнулось чудовище, так и не сумевшее ухватить его в воздухе, и уже направился вместе с планшетом к ботику, но тут из воды торпедой вылетела всё та же проклятая рыбина, да так высоко, что Салик снова только чудом сумел увернуться от её зубов.
    
    - Бей! - взвыл Квань совершенно каким-то не своим голосом, а Робик, даже не целясь снова влупил парализатором по огромной туше. И к своему собственному удивлению, попал.
    
    Выстрел, второй, третий... На этот раз рыбине не помогла даже её броня, она забилась в судорогах и, дергаясь, стала медленно погружаться на дно. Откуда-то из глубины уже к ней начали приближаться стремительные тени.
    
    - Что это было? - потрясенно спросил Робик, предательски дрожащими руками, направляя "Радугу" обратно к Перемычке.
    
    - Не знаю. Местное что-то, в справочнике такого нет, - отозвался Квань и с легким укором в голосе напомнил: - Местное травоядное...
    
    - Ну, не акула же, - вздохнул мальчик и положил руку на голову Салика. Тот мокрый и испуганный жался к его ногам, как огромный щенок. - Спасибо! Если бы не ты...
    
    Робик удержал всхлип, так как даже представлять, чтобы было, если бы он потерял их с Кванем, ему не хотелось. Совсем.
    
    - Шторм стих, - напомнил о своём существовании искин. - Лучше возвращаться домой, пока не начался дождь.
    
    Робик кивнул, и ботик, плавно набирая скорость проскочил Перемычку в обратную сторону и направилась к далекому берегу.
    
    И тут вдруг раздался такой оглушающий удар грома, будто что-то взорвалось прямо у них под ногами, яркая вспышка резанула по глазам. В озеро, туда, где они только что были, из чёрной огромной тучи, навалившейся всем брюхом прямо на верхушки скал, ударила молния. И пошёл дождь.
    
    Крупные капли вначале забарабанили по воде, а потом влупили так, что Робик стал подумывать, как бы какая-нибудь рыба не решила поплавать в этом дожде. А что, вполне может, прям какой-то водопад им на голову обрушился, а не дождь. Раскрытый "Радугой" тент не дал им окончательно вымокнуть, но сплошная стена воды почти закрыла весь обзор и двигаться можно было только вслепую.
    
    - Рули домой, - сказал Робик искину. - Ты и вправду всё делаешь лучше.
    
    Берег вынырнул из дождя совершенно неожиданно.
    
    - До доков ещё достаточно далеко, - информировал их искин. - Но здесь есть укрытие, просто поднимитесь по лестнице, она в нескольких шагах от пирса. Я связался с местным хранителем, он уже включил свет и обогрев. План этого участка я сбросил господину Кваню.
    
    - Не видно ничего отсюда, - Робик с сомнением вглядывался в сплошную стену воды.
    
    - Тут всё равно не вариант оставаться, - подбодрил его Квань. - Ты только по лестнице забеги. А то дождь лупит и переставать не собирается.
    
    - А-а-а, мне все равно, поддёвка греет и не промокает. А Салика тут точно простудим, - решился мальчик после очередного порыва ветра, от которого укрыться на берегу было совершенно негде.
    
    Он глубоко вздохнул, как будто собрался нырять в воду, и вприпрыжку помчался к лестнице. Салик, не споря, потрусил следом.
    
    Бежать под дождём по каменным ступеням куда-то вверх было то ещё развлечение. Больше всего мальчик боялся споткнуться или поскользнуться и полететь вниз по узкой лестнице, на которой и ухватиться-то толком не за что, разве что за растущие по бокам прямо из камней какие-то чахлые кустики.
    
    Площадка, а точнее площадь, на которой они оказались, была мокрой, но внезапно прямо у них над головой с легким звоном развернулся похожий на мыльный пузырь шар и капли забарабанили уже в него. Обманутый в лучших чувствах ветер взвыл и попытался забросить под развернувшийся погодный щит хотя бы ведро воды, но обломался - щит опустился до самого камня и решительно пресёк его поползновения. Ветер перешёл на злобный визг и обиженно забарабанил водой в радужную плёнку.
    
    Мальчик и дракончик чуть расслабились. Хоть поддёвка и не давала Робику намокнуть и грела как следует, но ветер и дождь всё равно были не очень приятны. А Салику так и вовсе приходилось туго. Робин посмотрел на оставшиеся сзади горы, но сквозь стену дождя толком ничего так и не рассмотрел. Серое марево, да пробивающие сквозь него, как сквозь туман, молнии. Вход обнаружился под громадной аркой, выдолбленной прямо в скале. И это была не дверь. Огромные широкие каменные ворота. Громадные, мощные. Робик даже не смог сходу придумать чем надо бить в эти ворота. Но бить в них не пришлось. Даже стучать не потребовалось. При приближении мальчика створки, на которых было выбито стилизованное изображение Галактики, беззвучно и удивительно легко разошлись в стороны сами, приглашая Робина и Саламандрика внутрь...
    Глава 7 - Планетарий
    Хотя людей тут не было, и быть не могло, но от этого места на Робина повеяло чем-то таким, что заставило его двигаться так, чтобы не потревожить здешний покой. Осторожно ступая и стараясь не шуметь, он прошёл внутрь. Густой полумрак не слепил темнотой, не давил и не пугал. Мягкий, будто распылённый откуда-то сверху тёплый свет северным сиянием струился вниз, скрывая где-то там, вверху, капители громадных колонн, которые рядами уходили вглубь помещения. Мальчик двинулся вперёд, притихший Салик потрусил за ним следом.
    
    Возле первой же колонны Робик испуганно остановился, чуть не наткнувшись на внезапно вынырнувших из тумана ему на встречу людей. Впрочем, присмотревшись к их полупрозрачным фигурам, он понял - голограммы. И не только здесь. Почти возле каждой колонны, насколько было видно в полумраке, где по одному, а где группами на небольших продолговатых постаментах стояли люди. Робин подошел к первому.
    
    - Здравствуйте, - немного неуверенно поздоровался он с человеком, одетым в лётный скафандр. У Робика на корабле и у самого был похожий.
    Человек у колонны повернул голову, взглянул на мальчика, чуть заметно улыбнулся, грустно, но по-доброму, и ничего не ответил.
    
    - Скажите, вы искин?
    
    Человек смотрел на Робина, всё так же улыбался и молчал.
    
    - Он не ответит, - прозвучал в ухе голос Кваня. - Он не живой. Это кладбище.
    
    Робин опустил глаза вниз, на плиту. Бран Предсмертный, а ниже даты рождения и... Смерти. Около пятиста лет назад.
    
    - Извините, - сглотнул Робин. - Простите...
    
    - Смотри, - позвал его пир. - Здесь в этом ряду, все одеты похоже. Не одинаково, вон, кто в комбезе, кто в скафандре. А там, дальше и вовсе в разных костюмах, но они как из одного времени. А вот там, во втором ряду, уже по-другому.
    
    - Другое время?
    
    - Похоже на то. Я так и чувствовал, что дверь стрёмная. Может, пошли отсюда?
    
    Жавшийся к ноге мальчика дракончик что-то невразумительно пискнул, затем неожиданно поднялся на задние лапы и заглянул Робику в лицо.
    
    Тот присел возле летяжки, погладил по голове. Салик лизнул мальчишку в лицо, но с места не сдвинулся.
    
    - Вот как, значит. Мой выбор? - Робин услышал потрясенное "ох" пира, потрепал ящерку по голове и, поднявшись ответил. - Нет, Квань, нельзя уходить. Помнишь искинов? Ты ещё говорил, странные они. Один из них, искин "Радуги", привёз нас сюда. А ещё договорился с местным хранителем.
    
    - Ещё скажи, и ураган они устроили, - недовольно пробурчал Квань.
    
    - Не, это точно не они. Но, сдаётся мне, они бы и без урагана нас сюда привезли. Нас ждут. И хотят нам что-то показать. Правда, Салик?
    
    Драконыш свесил из пасти язык, типа улыбнулся, и опустился на все четыре лапы.
    
    - Он разумный? - не столько удивился, сколько констатировал факт пир.
    
    - Он с нами, - ответил Робин, направляясь вглубь зала. - Всегда. Я обещал.
    
    - Три отморозка, - согласился Квань с расширением компании. - Может получиться прикольная банда.
    
    Ряды колонн оказались вовсе не рядами, а скорее концентрическими кругами, расположенными вокруг какого-то центра в глубине зала, и почти возле каждой опоры маячило две-три грустно улыбающиеся призрачных фигуры. Одеты все были кто во что горазд, но временные изменения, как заметил Квань, легко просматривались. Правда, как-то странно. Если судить по датам, то чем ближе к центру, тем ближе к сегодняшнему дню, но тем, как бы, стариннее... Робик даже без подсказки Кваня вспомнил нужное слово - архаичнее - становились костюмы.
    
    Вон, в третьем ряду от последнего круга колонн молодой парень, чем-то похожий на Курта, точно так же весело улыбающийся, одет в точно такой же костюм пажа, что был сейчас на Робине, только цвета другие, бордовый с золотом. Здоровенный дядька за ним в красивый кожаный доспех с чуть светящимися узорами. А возле последней колонны стояли, держась за руки, двое детей, мальчик и девочка, лет, наверное, семи, нарядно одетые, как в очень старые времена, давно-давно, как на Прародине.
    
    - А почему у них постамента нет? - удивился Квань. - Будто яма какая-то...
    
    - Это называется кенотаф, - раздался мягкий голос за спиной.
    
    Робин обернулся. Чуть просвечивающий искин-смотритель кладбища, как предположил Робин, мягко и чуть грустно улыбался. Как и все здесь.
    
    - Ложное захоронение, - пояснил искин. - Такое делают, когда тело того, кто должен здесь находиться, не смогли отыскать. Или от него ничего не осталось.
    
     - Здравствуйте, - Робик, глядя на задрапированную в балахон фигуру с усилием унял поднимающуюся дрожь. - Вы хранитель этого места?
    
    - Меня зовут Эррис, - хранитель сбросил капюшон. Мальчик увидел вполне человеческое открытое лицо и успокоился. - И да, я искин этого места. А само место когда-то называлось Планетарием. Сейчас здесь Некрополь. Кладбище, если говорить просто. Так или иначе, здесь небеса.
    
    - А почему так?
    
    - Смотрите, - хранитель немножко театрально взмахнул рукой вверх.
    
    Символ Галактики над центральным камнем зала вспыхнул и над головой, под куполом разлился мягкий свет ночного неба. Не такого, каким оно видится с поверхности планет, скорее таким, каким Робин привык видеть его в иллюминатор "Надёжного", и даже ещё красивее. Яркие, пронзительные звёзды, пылающие жемчужным сиянием туманности, далёкие галактики. И всё как будто вот тут, рядом.
    
    - Карта Галактики, - прошептал потрясённый Робик.
    
    - Да, именно так, - подтвердил Эррис. - Видишь звёзды, окруженные зелёным, жёлтым или красным свечением? Так обозначают миры народов Реки, миры не присоединившиеся ни к кому, или миры народов Похода.
    
    - А вон там мой мир, - не сдержавшись указал мальчик.
    
    - Вот как. Вы из другого мира, - качнул головой хранитель. - Это объясняет многое из того, что говорили другие искины. Что ж, мы благодарны, что вы доверили нам эту тайну. Мы её сохраним. Но за пределами долины лучше об этом не рассказывать, - Эррис помолчал. - Но кроме карты здесь находится пост управления с привязками порталов к Реке. Они сейчас погашены Часовым поясом, но если те, кто покинул этот мир, когда-нибудь вернутся, то прежде всего они придут сюда. Мне кажется, Некрополь - это, укор тем, кто ушёл, от тех, кто не дождался.
    
    Робин оглянулся на колонны.
    
    - А почему нельзя говорить, что мы с другой звезды?
    
    - Вот эти дети, - хранитель опять развернулся к кенотафу с мальчиком и девочкой, - последние Предгорные. Они были ещё слишком малы, чтобы что-то знать или уметь. Но они могли научиться очень важным вещам. И за это их убили. А вы уже знаете и умеете больше того, чему они могли научиться за всю жизнь.
    
    - Их убили? - глаза Робина расширились. - За то, что могли научиться?
    
    - Именно так, - кивнул хранитель. - Если вы покинете долину, вам нужно быть очень осторожными. И господину Кваню нельзя будет показываться при чужих. Впрочем, я вижу, ваш наставник создал для вас костюм пажа. Он может вас защитить. Но я не чувствую в нём активированных структур, которые могли бы это сделать.
    
    - Их нет. Я должен создать их сам.
    
    - Это необычно. Взгляните вот на этого человека, - Эррис подвел их к кенотафу, над которым ехидно ухмылялся довольно экстравагантно одетый мужчина. - К сожалению, из-за проблем в главном вычислителе здешние обитатели больше не могут говорить. А так бы он многое рассказал о вашем костюме. Эрик, последний Предвидящий. Один из самых талантливых программистов, которые жили на Жемчужине. Почему-то он не любил своё имя, и больше известен под прозвищем Безумный Художник. В своё время он сильно приложил руку к изменению моих прописей. Мне даже имя дали в его честь. Обратил внимание, что его костюм напоминает твой?
    
    - Ага, - кивнул Робик. - Только у него ленточек и рюшечек побольше. И цвета... Как у того парня. Там, - Робик оглянулся на колонну, возле которой стоял парень в костюме пажа, похожий на Курта.
    
    - Верно, - улыбнулся, Эррис. - У вас он попроще, всё же это костюм ученика. Всё дело в том, что в него заложено столько заготовок, что в обычном комбинезоне они просто не могли сосуществовать. Как он сам говорил, впихнул невпихуемое. Именно потому в нём столько различных деталей: в одной структуре модули просто конфликтуют друг с другом.
    
    - А почему он такой... старинный?
    
    - Никто не может знать, о чём думал Безумный Художник, - улыбнулся хранитель. - Но он был очень рационален. Само устройство костюма об этом говорит. Например, ваш воротник-фреза. Очень необычный генератор силового поля. Индивидуальный силовой щит, способный отразить очень разные виды воздействий. Чтобы его вскрыть, нужны соответствующие артефакты. Шорты, вот те самые пуфики, генератор энергии, ленточки на них весьма оригинальный стабилизатор пространства с измененной физикой, которые позволяют не перегреваться столь мощному источнику энергии. Этот источник существенно компактнее и мощнее тех, которые штатно используются в роботах. А что касается старинности... Насколько я знаю своего создателя, тут тоже всё должно быть рационально. Я вижу две причины. Первая - внешний вид. Вы можете представить себе лётный комбинезон с таким количеством рюшечек и прочих примочечек, пусть даже технологичных? Ваш костюм под старину выглядит наиболее гармонично, а самое главное, наиболее компактно из всех опробованных вариантов.
    
    - А вторая причина какая? - поинтересовался Робик, окинув взглядом свой прикид.
    
    - Тоже рациональна. Стиль необычен, и даже сейчас используется только для пажей. То есть, если вас видят в этом костюме, то это означает, что вы ученик колдуна, и трогать вас себе дороже. Вон тот молодой человек, в такой же как у вас оснастке, был учеником Художника. Потому у него его цвета. В те времена было много охотников за чужими одарёнными и за чужими секретами. Юноша был убит при попытке захвата людьми короля Дарреша Железного.
    
    - И что произошло? - Робин внимательно поглядел на всё так же задорно улыбающегося мальчишку.
    
    - Железное королевство специализировалось на производстве шагающей робототехники. Три великих колдуна решили мстить. Была война. Сейчас на том месте Железное озеро, - сухо произнес хранитель. - Но у вас в костюме всё это не активировано. Это очень необычно. Но ваш наставник, хозяин этой долины, тоже не совсем обычный человек. Вот, кстати, взгляните, - и Эррис махнул рукой в сторону колонны, стоящей недалеко от центра зала.
    
    Робин обернулся и направился к колонне. Композиция выглядела необычно хотя бы тем, что это была именно композиция, а не просто одинокая фигура. Довольно молодой человек, по классификации Робика, уже достаточно взрослый, но ещё не безнадежно старый, то есть лет двадцати пяти, почти не шевелился, хоть и перевёл взгляд на подошедшего мальчика. Сзади, за его спиной на полу лежали опавшие крылья. Перед ним, в выемке кенотафа, как в могиле, покоилась лютня. На колонне за ним чуть шевелилась тень... Тень женщины или девушки, разглядеть Робин не мог. И ещё, он единственный здесь не улыбался. А самое главное, это был хоть и молодой, но наставник Герн.
    
    - Здесь только одна дата, хранитель, - обратился к Эррису Робин. - И два имени: до даты Ирген Предвечный, а после Герн Серебряный. Но ведь наставник не умер?
    
    - Так и есть. Тогда, больше двухсот лет назад, на него было совершено покушение человеком... которого он любил.
    
    - Та женщина? - догадался Робин, кивнув на тень.
    
    - Да. И да, ваш наставник остался жив, но предпочёл исчезнуть. Его друзья, бароны Предгорные, провели здесь пышную церемонию захоронения, так что она поверила. Безумный Художник создал этот кенотаф. А затем долину запечатали. Ну а в Серебряном королевстве однажды появился колдун Герн. Будущий муж наследницы Серебряного королевства, будущий король Герн Серебряный, будущий хранитель Серебряного королевства и будущий Великий колдун.
    
    Хранитель помолчал.
    
    - Здесь с тех пор больше никто не появлялся, кроме вашего наставника. Он иногда создает тут захоронения своим близким, умершим снаружи. Как Предгорным и Безумному Художнику, и ещё некоторым.
    
    Робик внимательно посмотрел на хранителя некрополя и медленно кивнул.
    
    - Спасибо. Я понял, почему искины хотели мне показать это место. Чтобы у Герна Серебряного появилось будущее, он должен был похоронить Иргена Предвечного?
    
    Хранитель мягко улыбнулся.
    
    - Мы ничего не хотели вам показать. Искины не умеют хотеть.
    
    - Это неправда. Уже неправда. Теперь умеете, - и, потрепав Салика по голове, Робин направился к выходу.
    
    
    Молнии яростно, почти без перерыва, лупили в Большой Каскад, а тот рычал, плевался пеной и брызгами, но дотянуться до туч так и не смог. Зато здесь, вдали от него, на борту "Радуги" ощущались только отголоски буйной стихии. Катерок мчался домой, к докам, стараясь держаться на безопасном расстоянии от берега.
    
    - И часто тут такое случается? - поинтересовался Квань у притихшего искина.
    
    - Редко. Раньше вообще не было, первый шторм появился восемь лет назад. С тех пор тут случились три торнадо, включая этот.
    
    - А что там за кораблик болтается? - Робин указал на большой белоснежный катер по правому борту.
    
    - "Вирпин", катер на подводных крыльях. Он с тех пор, как последний раз отвёз господина Герна к выходу из долины, стоял в доках в Канале. Это тот искин, который приглашал вас их посетить. После того, как я подал сигнал бедствия, он помчался сюда, и сумел проскочить Каскад до того, как ураган заблокировал проход между водопадами.
    
    - А почему он не возвращается в док?
    
    - У него не очень много энергии.
    
    - А мы можем взять его на буксир?
    
    - Ему сейчас ничего не угрожает, - после небольшой паузы сообщил искин. - Будет лучше если молодые господа вернутся в док, и если смогут реактивировать модуль питания, то привезут его прямо сюда.
    
    Робик кивнул.
    
    - Думаешь искины и вправду хотели показать нам кладбище? - после паузы спросил Квань.
    
    - Не знаю. Скорей всего, что-то другое. Помнишь, как Салик выбирать заставил? Нам понимания не хватало.
    
    - Понимания чего?
    
     - Что мы там утонули, в том проливе. Этот мир нас больше не выпустит. Мы тут навсегда. А мы играемся, рыбки половить, к водопадам сгонять, - Робик помолчал. - Так это мы пока из долины не вышли. Я вот только сейчас понял: дом, в котором остались холодильники с мороженым, сгорел. Нет его больше, и не будет. Теперь наш дом здесь. И ещё, этот мир всё-таки настоящий.
    
    - Почему?
    
    - Он может убить. Не понарошку.
    
    - Но корабль же придёт...
    
    - Даже если смогут нас отсюда поднять, что нас ждёт на Атланте? Приют? Не, я уж лучше в пажи к Наставнику. А дома мы не нужны никому. И рисковать кораблем ради одного мальчишки не будут, мы им тут полезнее.
    
    - А если корпорация прикажет что-то сделать? Ну, такое...
    
    - Дом там, где живём мы, а не там, где живут те, кто нам приказывает. Они для начала пусть расскажут про то, почему взбесился пир на "Надёжном". И кто виноват. А потом посмотрим, чьи приказы выполнять.
    
    - А адмирал?
    
    - А что адмирал? Он тоже там, а не здесь. Мы не обязаны его слушать.
    
    - Слушать не знаю, а подслушивать, точно надо было, - согласился с Робиком пир. И ворчливо добавил. - Жаль, мне поздно записи разговоров скинули, теперь вот и думай, всё или нет, а так бы уверены были. Мы бросим Атланту?
    
    Робин вздохнул.
    
    - Нет, не бросим. Я не смогу. Но сначала пусть они сюда доберутся, и мы послушаем, что скажут. Потом и думать будем.
    
    
    В Рыбное "Радуга" домчалась без приключений. Домовой искин воздержался от расспросов, видимо сообщество искинов об их приключениях уже и так знало. А вот осознание того, что у здешних искинов было сообщество, удивляло. Даже пиры не кучкуются, они сами по себе.
    
    Робик, только тут почувствовавший, как он на самом деле вымотался за этот долгий день, отправился спать, а не нуждающийся в отдыхе Квань погрузился в разбор доступных библиотек.
    
    А утром возле кровати Робика обнаружился свернувшийся клубочком Салик. Надо же, раньше дракончик в какое-либо помещение заходить отказывался категорически, а то, что он накануне зашёл с ними в Некрополь, Робик списал на то, что зверёныш не захотел оставаться один после приключения на озере. А тут даже в спальню, под самую крышу забрался. Ха, да он же теперь летает! А балконная дверь, вон она, открыта.
    
    Первая новость, которую мальчик узнал, растолкав зарывшегося в глубины прописей каких-то девайсов Кваня, это то, что для спасения "Вирпина" запускать что-либо в доках не нужно, вполне достаточно поселкового реактиватора. Там четыре модуля, таких же, как и на "Радуге", и их вполне можно погрузить на катерок, а на самом "Вирпине" есть грузовые тали, так что поставить не проблема.
    
    А второй новостью оказалось то, что "Вирпин", проанализировав логи их вчерашнего приключения, счёл приобретенный ими опыт достаточным, чтобы засчитать его, как практический экзамен на управление большими катерами. Вот такими, как он сам. То есть, теперь Робик, как бы капитан. Почти. Ну, типа основы управления сданы, обслуживание силовых установок тоже, поведение на воде выше всяких похвал, управление судном в сложных погодных условиях признано удовлетворительным, действия по регламенту "человек за бортом" сдано на практике.
    
    Осталось вождение, но этому "Вирпин" обучит самостоятельно, и навигация, которая без выхода в открытое море особо не нужна, тем более что в море в возрасте Робина можно выходить только в присутствии взрослых. Робин, посоветовавшись с Кванем, заподозрил, что искины чуток мухлюют, выдавая "молодым господам" лицензии на действия, право на которые те в нормальных условиях могли бы получить только в некотором, довольно отдаленном, будущем.
    
    А вот что побуждает весьма консервативные в лицензировании сопляков искусственные интеллекты к выдаче всяческих недозволенных вкусностей, было совершенно не ясно. Похоже, здесь имелся свой местный вариант игры в холодильник с мороженым. Но разве "молодые господа" против?
    
    Впрочем, полной свободы действий Робик не получил. Подержаться за штурвал "Вирпин" позволил очень условно, о том, чтобы загнать его драгоценную тушку в док в ручном режиме не было и речи, зато швартовку принял, хоть и побурчал немного. Робик посмотрел на грустно пришвартовавшуюся рядом "Радугу", улыбнулся про себя и велел не устраиваться надолго, скоро в замок к наставнику возвращаться.
    
    - У них что, эмоции есть? - удивился Квань, тоже почувствовавший настроение искинов.
    
    - Не знаю, - пожал плечами мальчик. - Может поддёвка так транслирует их состояние. Удобно, вообще-то.
    
    Следующие два дня прошли достаточно однообразно. Робик с Кванем не вылезали из вирта, налегая в основном на системное программирование и ознакомление с жизнью здешнего мира, Салик появлялся на поспать и на стрескать рыбу, маленький шестилапый робот исправно таскал с огорода на стол всяческое вкусное разнообразие. Посёлок вокруг оживал от многолетней спячки, но ни Робин ни Квань этого не замечали. А утром третьего дня пришел вызов из замка. Герн просил вернуться.
    
    
    Наставник, как и в прошлый раз, сидел в своём кресле в библиотеке и изучал планшет. Точнее, отчёт об их приключениях. Робик с кресла, Квань с планшета и, даже, неожиданно заявившийся вместе с ними Саламандрик с коврика изучали наставника, до крайности заинтригованные выражением его лица. Интересно, чего там искины про них наябедничали?
    
    - М-да, дела, - наставник отвлекся от чтения. - Чего тут ещё нет?
    
    - А что там есть? - вежливо проявил любопытство Робик.
    
    - Реактиватор, замена питания на катере, рыбалка у Каскада, лог доступа к библиотеке.
    
    - Ещё Салик летать научился, - поделился новостью Робин.
    
    - Да, с драконом у вас получилось лучше, чем у меня, - Ирген чуть заметно улыбнулся. - Я своего даже в помещение не смог заставить войти.
    
    Салик чуть заметно дёрнул ухом.
    
    - Реактиватор тяжело было запускать?
    
    - Стандартно, - отчитался Квань. - Там у искина контроль за режимом обратных вычислений завис, он перестал адекватно оценивать свои предыдущие состояния и пошёл вразнос. Отключили обратные связи, заменили посыпавшиеся пластины, он и запустился с полпинка. Часть опыта у него сохранилось, а ещё часть он из бэкапа восстановил. Нам обычно такой лафы не позволяли, приходилось всё с нуля отлаживать, а потом вручную запускать программу обучения.
    
    - А вы знакомы с теорией обратных вычислений? - наставник с весёлым удивлением смотрел на троицу.
    
    - Ну, как бы это одно из основных понятий теории искусственных разумов, - немного удивленно ответил Робик. - Самое трудное место в их настройке. И ещё в социальных науках она как-то применяется, но этого мы не изучали.
    
    - Ещё вопрос, а у реактиватора что, был модуль обратных вычислений?
    
    - А... У-у-у... - растерялся Робик, и Квань поспешил исправить ситуацию.
    
    - Ну теперь-то он там точно есть. Так даже лучше, устойчивее будет.
    
    - Конечно лучше, - согласился наставник. - Только это уже другой искин.
    
    - В других искинах мы ничего не меняли, - тут же открестился от возможных обвинений Робин.
    
    - М... А что не так с другими искинами? - Герн откинулся на спинку кресла.
    
    - Ну, как бы, ведут себя странно. Во-первых, проявляют необычную для них инициативу. И даже не в том, как лучше или хуже выполнить какое-то действие, а вообще, выстраивают довольно сложную и комплексную программу действий. Причём, делают это сообща.
    
    - Тренш? - позвал наставник искина Замка. Тот моментально отозвался, прекрасно поняв, что от него требуется:
    
    - Повреждение центрального вычислителя не позволяют сделать оценку изменений в поведении вычислительной сети. Но замечания господина Робина и господина Куинна позволяют предположить, что после выхода из строя вычислителя, коллектив искинов смог подменить часть его функций. Именно поэтому система и сохраняет относительно устойчивое состояние.
    
    - Коллектив искинов, - брови наставника взлетели домиком. - Какие функции взял на себя ты?
    
    - Мне трудно оценить изменения в своём поведении.
    
    - Ясно, модуля обратных вычислений тоже нет, - снисходительно прокомментировал ущербность искина Квань.
    
    Наставник внимательно посмотрел на него.
    
    - Модуля обратных вычислений нет ни в одном искине планеты. И я даже не слыхал о таком. Ну, по крайней мере, пока не прочитал этот отчёт, - хмыкнул он, кивнув на свой планшет.
    
    - И что теперь? - осторожно попытался выяснить наказуемость содеянного Робин.
    
    - Да мне и самому интересно, что теперь, - наставник Герн на несколько секунд задумался. - Что-нибудь ещё важное?
    
    - Ещё мы были в Планетарии. - Робику было тягостно вспоминать эту часть приключения, но не упомянуть было нельзя. - И узнали твоё имя. Случайно. Ты говорил, что это важно.
    
    - Тренш? А почему в отчёте об этом ни слова?
    
    - Планетарий не отсылает логи в сеть долины. По вашему приказу, осмелюсь напомнить. В отчёте указано, что молодые господа укрылись от шторма в бухте Песчаного берега. Там много бухт, и формат сжатого отчёта не предусматривает уточнения. Формально информация дана, и мы можем запросить её расшифровку. Но на это уйдёт время.
    
    - А неформально, упоминание о посещения Планетария оставлено на выбор Робина, - наставник потёр виски. - Как-то совсем не вовремя, эти выверты в психологии искинов. Но да, это важно. Значит планы придётся чуть скорректировать. Что ж. Может и к лучшему. - Герн, а может все-таки Ирген, прямо посмотрел на Робика. - Я, так понимаю, у вас сейчас полно вопросов? Задавайте.
    
    Мальчик и пир переглянулись.
    
    - По искинам, - первым начал Квань. - В долине наблюдается необычная для простых исполнителей мотивация. По поведению они близки к искусственным разумам, но их структура, как минимум, структура искина реактиватора, этого не предполагала, по крайней мере, до ремонта. Основной мотив их действий, это выживание комплекса долины в условиях ощутимого недостатка техобслуживания, - Квань укоризненно поглядел на наставника, от чего у того снова удивлённо взлетели брови. - Может ли в долине существовать внешний по отношению к сети фактор, не включённый в их основную пропись, но влияющий на мотивацию искинов?
    
    Ирген изумленно взирал на полупрозрачную голограмму пира.
    
    - Давненько я не встречал таких формулировок, отвык даже, - он прикрыл глаза и вздохнул. - Специалистов по техобслуживанию в долине нет уже почти двести лет. Моя квалификация для этого, увы, недостаточна. Наша техника очень надёжна, но всё же, не вечна. Внешнего фактора, о котором ты говоришь, я даже себе представить не могу. Но если обратиться к области догадок, то я бы заподозрил, что Сумасшедший Художник заложил в их прописи нечто, что привело к подобному результату. После его смерти тут просто некому это было сделать. Впрочем, в любом случае, техобслуживанием нужно заняться, но можно сделать это уже после вашего возвращения в долину. Если условия лицензирования, наложенные на... Господина Кваня позволяют, то кроме техобслуживания можно провести и их апгрейд.
    
    Квань задумался.
    
    - После бунта пира "Надёжного" я могу в значительной степени игнорировать условия лицензирования со стороны корпораций. Я сейчас действую под специальным протоколом военной миссии. Моя задача обеспечить безопасность Робика. Если для этого понадобится усилить структуру искинов долины, то я вполне могу это сделать.
    
    - Бунт искина? Простите, пира? - ещё больше изумился Наставник.
    
    - После того, как Часовой город начал атаку на корвет, мне был сброшен разговор капитана "Надёжного" и адмирала флота Атланты. Он, скорее, говорит о бунте части корпораций против правительства планеты. Сам по себе, пир на бунт не способен, но в его прописи были внесены незаконные изменения. Последний разговор ставит задачу выживания членов экипажа любой ценой. Сохранение секретных технологий корпораций на этом фоне уходят на второй план.
    
    - Вот как, - превращения Кваня из полупрозрачного шалопая в... Даже трудно сказать во что, произвело на Наставника очень сильное впечатление. - Этот разговор не является секретным? И ещё, а ты сам чьи приказы будешь выполнять: корпорации или флота?
    
    - Квань, не надо, - вдруг тихо попросил Робик, и пир расслабился, сразу становясь собой прежним и переставая напоминать бездушную машину, а наставник вдруг понял, что они действительно дружат, этот мальчик и его пир.
    
    - Я буду выполнять приказы Робина. Как он решит, так и будет. И файла это касается в том числе.
    
    - Сбрось файл Треншу, - обозначил свою позицию мальчик. - Мы уже приняли решение. Наш мир сейчас здесь. Но у нас есть вопросы. Об этом мире.
    
    - На сегодняшний день вам прежде всего нужно знать, что этот мир очень опасен. Не так, как несколько лет назад, когда тут пылала война, но всё же... Изначально я планировал, что вас привезут ко мне. Для этого вызвал людей, которые это смогут сделать. Но сейчас думаю, что такое решение будет ошибочным. Предполагалось, что твоё путешествие в виде моего пажа проблем не вызовет, да и сопровождающие своё дело знают отлично. Но сейчас стало известно, что есть те, кто ищет пришельцев со звезд. Полёт твоего шаттла проследили, и теперь многие хотят заполучить выживших. Правда, - хмыкнул Ирген, - договориться между собой они не способны, так что будут друг другу усиленно мешать. Но всё равно, для тебя это может быть слишком опасно. Кроме того... Если моё первое имя всплывет за пределами долины, этот мир может стать ещё опаснее. Причём, даже безотносительно твоего прибытия. Так что, поступим иначе.
    
    Все трое внимательно, не отрываясь, слушали.
    
    - Тебе всё-же придется выйти за пределы долины, встретить моих людей, но вместо того, чтобы они забрали тебя, ты заберёшь их. Сюда, в долину. Придётся серьёзнее подготовить ваше путешествие и лучше продумать твою легенду. Прежде всего, сейчас пойдёте к вычислителю замка и создадите резервный ключ для входа в долину. Привяжете его к тебе по ДНК, так чтоб никто другой не смог им воспользоваться. Тренш покажет, как это делается. Сразу возле выхода из долины стоит замок Предвечного. На данный момент он пуст и, насколько я понимаю, мёртв. Местность вокруг уже много лет безлюдна.
    
    - Те дети, ну в Планетарии... - Робик так и не смог заставить себя назвать его кладбищем.
    
    - Последние Предвечные, - кивнул наставник Герн. - Жаль, что их род не выжил. Они всегда были и друзьями, и соратниками. Если бы Предвечные сохранили контроль над Замком и своей долиной, всё сейчас было бы куда проще. Но вначале пойдёте в медцентр. Там тебе в кровь введут универсальную вакцину, по сути, медицинские наноботы. Выходить за пределы долины без прививки тебе нельзя, вспышки Синей хвори случаются регулярно, а иммунитета, как у местных, у тебя нет. Твой костюм уже вполне себе может взять симбиотов под контроль, а значит, и загрузить в них необходимый иммунный отклик.
    
    Наставник помолчал, прикидывая правильную последовательность действий
    
    - Затем, обсудите с Треншем разные способы активации вычислителя Предгорных. Вероятней всего, вам понадобится резервный источник для его перезапуска. Если удастся его оживить, хорошо. Если нет, не заморачивайтесь, дождитесь моих людей и возвращайтесь. Пока что всё. Вечером возвращайтесь сюда. Поговорим о принципе обратных вычислений в социологии, а заодно, об истории этого мира и об имеющемся на данный момент спектре реальности.
    
    Уже выходя из кабинета, Робик замер на пороге и обернулся:
    
    - Наставник, а... - голос его дрогнул. - А можно сделать кенотаф для моих родителей и брата?
    
    Ирген печально посмотрел на мальчика.
    
    - Разумеется. Пусть Квань скинет Хранителю их изображения. - Он подумал, замялся, словно раздумывая, говорить или нет, и всё же сказал. - Там ещё много места... Тебе придётся привыкать к этой мысли.
    
    - А можно?
    
    - Что можно?
    
    - Привыкнуть?
    
    - Не знаю, у меня так и не получилось...

Часть 2

    
    

Пролог

    Вождь Синеголовых Детей Великой Горы, который в этот раз открывал Большой Сход, резко поднял руку, и рокот барабанов, наполнявший долину Сбора, стих. Все молчали.
    
    - Пусть говорит шаман.
    
    - А что говорить, - старый шаман, стоявший по правую руку от вождя, шагнул вперёд, повернулся к Светлому древу, на поляне у подножья которого и происходило собрание, и зябко поёжился.
    
    Подвешенные на ветвях черепа трёх детёнышей лещаков, потревоженные ветром, разошлись тихим перестуком, словно что-то советуя своему хозяину. Тот прислушался к их голосам, подумал, кивнул и уже с выражением уверенности на лице обернулся к вождю. По толпе, стоявшей вокруг поляны, пролетел шорох. Шаман ткнул скрюченным пальцем куда-то в небо и провозгласил:
    
    - Вы и сами всё видели. Боги возвращаются, а их посланцы уже здесь. Упавшая звезда говорит об этом предельно ясно.
    
    - Что нам ждать?
    
    - А что можно ждать от богов? - пожал плечами старый шаман. - Придут и будут говорить. А потом решат.
    
    - Будут ли боги к нам благосклонны?
    
    - Они всегда благосклонны к тем, кто блюдёт чистоту духа и тела. Грехов у нас как щапов на лесной брехухе. Но Заповедей мы не нарушали. Вернутся... Вернутся, будем говорить. Боги милосердны, а Народу нечего от них скрывать.
    
    - Что нам нужно делать сейчас?
    
    - Выжить. До того, как мы сможем встретиться с богами, нам нужно дожить.
    
    - Ну, тут ничего нового, - усмехнулся вождь и повернулся к слушавшим их людям. - Передайте охотникам! Пусть ищут всё, что могло бы быть связано с богами. Пошлём гонцов к Рыжакам и Красноголовым. Шаманы отправятся к хозяевам Синих Гор и будут спрашивать их совета. В таком деле нельзя действовать, не подумав.
    
    ***
    
    
    - Неська, держи его! За роглы хватай, шею выворачивай! Давай, парень, как я тебя учил! Молодец! - Сулим перевел дух и вытер пот со лба.
    
    Мальчишка справился! Им ещё предстоит успокоить и повернуть стадо, отвести его к загонам, потом эти самые загоны починить, но самое главное сделано - его младший сын сумел подчинить вожака и остановить безумный бег скотозавров, очумевших от внезапного грохота и вспышки в небе. А то бы и до беды недалеко - стадо неслось в сторону поселения.
    
    В суматохе Неська исхитрился ещё у загонов найти среди беснующегося стада быка-предводителя и запрыгнуть ему на спину, проявив при этом завидное хладнокровие и сноровку. Вместо того, чтобы, как и все погонщики, хватать за гриву ближайшего зверя и лезть на него, пока не затоптали, огляделся, проскользнул ужиком между копыт мечущихся скотозавров, уцепился за гриву и вскочил на широкую спину вожака.
    
    Чудом же не погиб, засранец, но сегодня он герой стойбища. Что ж, его Неск стал настоящим кнурдом, стало быть, ещё до ухода на зимнее пастбище получит своё собственное взрослое седло и бич погонщика. И это в неполные семнадцать! А главное, право взять жену и поставить отдельную юрту. А ведь не иначе, что из-за этого и рисковал, мерзавец.
    
    Но у него всё получилось, так что теперь он в своем праве, и отец может только поздравить мальчишку с взрослением. Да по чести сказать, есть с чем. Ведь если бы не он, могли и не остановить стадо. Но про такой исход и думать не хотелось. Сулим видел однажды, как обезумевшие скотозавры ворвались в стойбище, и совершенно не хотел на это смотреть ещё раз. Там не то, что людей, целых обломков дерева не найдёшь, всё в кашу перемелется.
    
    Из-за ошалевших от ночного зарева животных пастухам не осталось времени удивляться самим, а удивиться было чему. Не часто людей перед рассветом будит гудящий огонь, осветивший всполохом полнеба, и пролетевшая чуть не у них над головами горящая звезда, оставляющая за собой пылающий след. Прямо, как в сказаниях про Божью колесницу и Посланца небес. Да что там, не часто, такого и припомнить-то никто из стариков не мог. Так что, когда вопрос со стадом был закрыт, нашлось время и для разговоров.
    
    - Мобуть, прям в город попала, - поёжился молодой Куюш. - Туды ж летела... Башню точно снесла. Наверное...
    
    - Вочки твои где? На рожцах, как у квыли? И близко не в город, - уверенно покачал головой старик Рушан, покачиваясь в своем седле на широкой спине большой коровы. - Это у скотов мозгов нет, им и ненадоть, а ты-то должон уметь видеть, инать, чавой ты за погонщик? - наставительно сказал он. - Вот им и вставилось-та, что Звезда уже под хвост угодила, они и неслись, как укушенные. А на самом-та деле, она по-над дальними скалами прошмальнула, там, где долины старых баронов. Туда кудай-та. Но не в самуйную долину. Где-то дале, среди скал пряхнулась.
    
    - Ну и хорошо, али так, - рассудительно кивнул Сулим. - В долине Буянка с водопадов воду берёт. Коли её источину камнюками завалит, вся долина иссушится. Да и город бы задело, так людям горе. А так-то, мне тоже видится, что по-над скалами, а город, так и тем более перевёрзла. Там, должно, тоже народ сейчас на небо вскинулся. Кумекаю, ставлянник в храм за толкованием сразу пошлёт, там-то уж точно скажут, что теперьча делать. На торгу будем, поспрашаем...
    
    - А нам чаго до того, что они скажут? - скривился Куюш и тут же получил пинок в ляжку от своего старшего родича, подъехавшего на разговор.
    
    - На йух намажут! Сколь тебе говорено, нет своей мозги, так замолчь и старшин слухай, - обругал тот парня. - Если то Знамение, так всем до него дело буть. Потому как просто так такие звёзды с неба не валятся. А эта звёзда не просто так, она именно к нам сюды вцелилась. Чёй-то теперьча будет?..
    
    ***
    
    
    - Ты уверен, что это разумно, Моравис? Отправляться в паломничество тебе самому с тремя мальчишками? Дороги в княжестве небезопасны. И это ведь были не боги?
    
    - Нет, Кронторх, разумеется, не боги, - вздохнул Старший наставник, укоризненно глядя на главного жреца храма Аука. - Боги не станут связываться с нами через алтари, они просто вернутся в Часовой Пояс. Мы услышим об их возвращении по общей связи. Но ты сам знаешь, эти мальчики лучшие. Да что там, они, наверное, самые толковые наши абитуриенты за пару поколений. Удивительно, что именно они оказались в эту ночь на посту. Тут поверишь, что и впрямь, они избранные.
    
    - Это да, - хмыкнул Старший жрец. - На этих троих, наверное, больше розг потрачено, чем на всех остальных из их кубрика. А они всё равно спрашивают. Небось, и тебя первым делом спросили, почему Дальний Алтарь называется Дальним?
    
    - Не поверишь, сами догадались, - улыбнулся Моравис. - Вернее, услышали, что я отвечал капитану и сопоставили. В тот момент странно, что они вообще чего-то соображать могли.
    
    - Да ты что?! Так и сказали: пост дальней космической?
    
    - Вот именно. Запомнили, что я отвечал этому бедолаге-капитану.
    
    - Да, похоже, и правда лучше сразу перевести их в посвящённые. Меньше трёпа в кубриках будет, - серьезно покивал Кронторх. - И что, и вопросов у них не было совсем?
    
    - Как это не было? Еле остановились, - хмыкнул Старший. - Например, что значит космическая. Но первое, что спросили, так это про ритуал Пробуждения. Почему он такой тупой.
    
    - И что, ты им так и сказал: потому что боги так развлекались со своими малолетками во время посвящения их в студенты, а другого входа в систему у нас после войны и не осталось? Значит дал им полный допуск?
    
    - Дал. И звание абитуриентов досрочно присвоил. Потому и беру с собой, много рассказывать придётся. А по возвращении сразу определим в Лабиринт. Возвращать их в старый кубрик уже нельзя в любом случае. Теперь о главном. Синие вышли на связь?
    
    - Да, хотя и прошлись на этот счёт, разумеется, - скривился Кронторх. - Вот же снобы! Как же, низовые невежды отвлекли их от дел. Правда, как только узнали новости, спесь с них мигом слетела. Даже заговорили, как люди, хотя крыльями похлопали. Я так понял, падение корабля они видели, но вот связи у них нет. И не догадывались, что у нас сохранилась. Позвали своего Академика и пяток Деканов. Сравнили наши и свои данные, отследили направление и обещали выслать экспедицию в район падения.
    
    - Что предпринимают?
    
    - Ищут. К дичкам гонцов уже послали. Обещали быть на связи. Хотя я честно предупредил, что вряд ли там кто выжил. А вот про шаттл в закрытой долине Красных гор, и что там кто-то живой мог остаться, я им не сказал. Всё равно от нас туда ближе. Но они правы, главное, имперцев опередить, а то эти уж точно ни с кем говорить не станут, они могут и войска выслать. Если есть, кто живой, заберём в Лабиринт, там не найдут. Вот в обломках корабля имперцам ни к чему копаться, и Синие об этом позаботятся. А вот северяне точно в Княжество сунутся. Нам нужно действовать быстро.
    
    - В княжество? Не посмеют, - покачал головой Моравис. - Открыто не посмеют. Хотя... - озабоченно вздохнул он. - Северные найдут, кого в нашей столице подключить. Да и южане не растеряются. Чует мое сердце, к Странной войне, будь она неладна, и те, и другие руку приложили... Но идти надо, нас уже про Знамение, кто только не спрашивал. Все храмы наперебой озаботились толкованием, но пока не знают, что это, и чего ждать, а если кто знает, то молчит, вот так же, как мы и имперцы. Даже в горах, где дички живут, барабаны всю ночь гудели. У сорных вообще всякие шевеления прекратились, как вымерли они там, стало быть, тоже видели. Вот потому и надо поспешить, мы должны успеть найти того, кого капитан назвал Робиком. Похоже, он мог выжить.
    
    ***
    
    
    - Почему мы оставили Жемчужину? Если без традиционной толики пропаганды?
    
    
    Вопрос, наконец был задан, и Вальдир откинулся в кресле ожидая ответа. Человек, сидящий перед ним задумчиво, покатал напиток на дне большого хрустального бокала.
    
    
    "Размышляет, что можно сказать, а что не стоит", - решил Вальдир и потянулся за своим.
    
    
    Нет, вопрос доверия перед его собеседником не стоял, если бы не доверял, волшебник вообще не затеял бы эту беседу. Просто, сидящий перед Вальдиром с виду спортивный и молодой, пожалуй, немного моложе тридцати лет, мужчина был одним из самых старых, и самых лучших в мире Реки учителей. И он всегда тщательно выбирал то, что можно сказать ученику, чтобы дать ему максимум для начала работы и не перекрыть возможные варианты своим мнением. Очень авторитетным, надо сказать, мнением.
    
    
    - Ну, если без пропаганды... Несколько причин. Первая, это чистая биология. Вот то, что у тебя в бокале, эликсир Токи. Лучший коньяк, придуманный человечеством. И даже не очень редкий.
    
    
    "Ага, не очень", - ухмыльнулся про себя Вальдир. - "То, что налил мне ты, то, что могу найти я, и то что продают всем, ну прям таки одно и то же."
    
    
    - Его основа, это цветы секвойи Токи и древесина из неё же, которая идет на изготовление бочек. Но вот беда. Правильно растёт это дерево только в родном мире Токи, и ещё они умудряются поддерживать рощи на берегах Реки, где у них поселения. Во всех остальных мирах они вырождаются в обычную секвойю, а напиток из неё отдает плинтусом и живущими за ним тараканами. Провал попытки вырастить что-то вне их селений признал даже принц Сансара. Видишь ли, изменение, это мутация, а любая мутация со значительно большей вероятностью ухудшит работу организма, особенно мозга, чем улучшит.
    
    
    Вальдир напрягся. Вот теперь пошла информация.
    
    
    - Изменённые Жемчужины начали вырождаться?
    
    
    - Не только они. У нас уже больше двух сотен одичавших миров. Что до Жемчужины, наши наблюдения показывают, что у изменённых этот процесс уже начался и стремительно набирает силу. С небольшой, но не нулевой вероятностью может появиться устойчивая разумная раса, но для того, чтобы обрести право на собственное будущее, им придётся вкалывать неимоверно. И отказаться от многих вещей, которые мы квалифицируем, как человеческое начало. То есть, первая причина, это просто подождать.
    
    
    - Ясно. Ещё?
    
    
    - Мы никому не закрываем выбор. Они его сделали. Всем желающим была предоставлена возможность уйти. Это толика пропаганды, - усмехнулся учитель, заметив легкую тень, непроизвольно промелькнувшую в глазах Вальдира. - Правда же жизни заключается в особенностях нашей расы. Если мы будем заставлять людей оставаться людьми силой, мы очень быстро деградируем. На Жемчужине наметилась тенденция упрощения существования человека ещё до Изменения.
    
    
    - Поясни, - напрягся Вальдир, отставляя свой бокал. - Это связано с моим заданием в этом мире?
    
    
    - У тебя... Очень комплексное задание. Давай-ка я тебе обрисую ситуацию. Вкратце. Особенность нашего вида состоит в колебаниях массы нашего мозга. Мозг штука затратная, она потребляет до четверти ресурсов организма. Предки выделились из дикого состояния как раз потому, что наращивали массу мозга. И это стало возможно, так как делало их конкурентоспособными с теми, кто имел преимущество по части наращивания зубов, когтей и панцирей. И когда они перешли критическую массу, появился разум. Не у одного нашего вида, между прочим. Нас было семь разумных рас на планете. Хоть и произошли от общего предка, но... Мы даже не скрещивались. Выжили только мы. И получив лучший из всех разум, мы получили и громадное преимущество, став доминирующим видом на планете. И начали строить стадное общество.
    
    
    - Стадо как-то плохо звучит, - скривился Вальдир.
    
    
    - Стая звучит ещё хуже, - качнул головой волшебник. - Общество можно строить разными способами. Так или иначе, но как любой другой разумный вид, мы начали строить общество и начали его усложнять. А в сложном обществе, зачем сложные мозги каждому индивидууму? Садовник растит цветы, художник рисует картину, инженер делает деталь машины... Всё общество усложняется, но отдельному человеку-то зачем сверхсложные и затратные мозги? И тогда естественный отбор начинает эти мозги уменьшать. А когда масса падает ниже критической, то мы дичаем. Стремительно. Так уже было.
    
    
    - То есть мы бросили жителей мира дичать?
    
    
    - Почти. Это "почти" заключается в том, что дичать они начали до того, как мы их оставили. У них обнаружился уникальный ресурс.
    
    
    - Нейрит?
    
    
    - Нейрит. Сверхчистый нейропластик с уникальными свойствами. Мы можем его делать, и очень дорого. А они его могут копать. И очень дешево. А для накопать смолки из болота особо крупный мозг не нужен. И для продать его, тоже.
    
    
    - Их мозг начал усыхать? - изумился Вальдир. - Но это же длительный процесс.
    
    
    - Десятки тысяч лет, - кивнул волшебник. - Но одичание начинается существенно быстрее биологического вырождения. Вначале падает уровень образования. Зачем готовить умных, если можно готовить специалистов? Как только мир выбирает этот путь, он делает первый шаг к бездне. А если есть уникальный ресурс, позволяющий сохранять приличный уровень жизни без особых умственных затрат, то падение в бездну неизбежно. Потомственного умного нам вывестить не удалось. И потомственного одарённого тоже. Зато потомственного президента или директора прииска мы вывели очень просто.
    
    
    - Он пошли по пути наследственной передачи власти?
    
    
    - Там есть несколько групп с разным уровнем... нет, не развития. Скажем так - деградации. Первая группа, цивилизационная. В неё входят две империи и одно княжество.
    
    
    - Империи?
    
    
    - Именно так. По нашим меркам они, конечно, совсем микроскопические, но все признаки классических империй у них присутствуют. После нашего ухода они не продержались и ста лет. Сложная структура высокоразвитого общества им стала просто не по карману. Ещё до Исхода наметилось её упрощение, они даже пытались навязывать свою гегемонию соседям по кластеру и превратить их в классических сателлитов, обслуживающих их общество.
    
    
    - Соседям это не понравилось, - кивнул головой Вальдир.
    
    
    - Соседи поставили перед нами вопрос об исключения Жемчужины из их кластера. А после Исхода они и вовсе упростили социум до псевдо-феодализма. Северная империя образовалась там, где располагался Пригород. Она подала пример, первой учредив институт аристо из изменённых. Их вариант изменения нестабилен, точнее рецессивен, его надо поддерживать в поколениях. Так что биологически аристо оправданы, но они потеряли, а точнее уничтожили, пассионарность основной массы населения.
    
    
    Волшебник чуть помолчал.
    
    
    - Таким образом демографическая подушка, откуда и появляется основная масса одаренных, была разрушена, - продолжил он. - Вернее, загнана в такие условия, что у одаренных нет ни малейшего шанса даже узнать о наличии у себя дара. Сейчас северяне и вовсе скатываются к абсолютизму, причём, в его самой агрессивной форме. Именно из-за этой тенденции Жемчужину, в своё время, исключили из кластера.
    
    
    - Ясно. Теперь понятно, почему ты туда именно меня отправляешь.
    
    
    - Нужен спец по деградирующим веткам развития, - согласно кивнул волшебник. - Лечить саморазрушающиеся миры мы пока не умеем, приходится довольствоваться профилактикой. Лучшее, что придумано для этого, это институт Предтеч. Даёт хороший импульс пассионарности, но и эту ветку они потеряли. Ты в этом направлении наш самый лучший специалист, и решение просить тебя отправиться на Жемчужину лично, мы приняли с тяжёлым сердцем.
    
    
    - Полевой опыт у меня есть. И при нашей экипировке мне мало что может там угрожать.
    
    
    - Против угрозы, что обнаружена нами в том мире, экипировка мало помогает. Пойдёшь к Сансаре, он введёт тебя в курс дела лучше меня. Пока что скажу, что и он еле унес от неё ноги.
    
    
    - Принц Сансара? Еле ноги унёс? Да он же мелкий планетоид в полплевка разносит, даром что зелёный! - поперхнулся эликсиром Вальдир.
    
    
    - Загадка Южной империи. У них изменение пошли чуть иначе, чем у северян. Они вырождаются до потери способности самостоятельно размножаться. Но при рухнувшей системе высшего образования, силами только одной талантливой девочки и выученных ею жрецов, они умудряются проводить изменения, которые поддерживают этот вид на плаву больше семи ста лет.
    
    
    И вот именно там, перед самым уходом, Сансара отловил одно живое существо непонятного происхождения. Во всяком случае, среди фауны планеты ранее ничего подобного замечено не было. Паразита, который опутывает мозг человека и создает дубликат нервной системы. Заражённый имеет несколько стадий преобразования. Пойманный экземпляр уже начал превращать разумного во что-то инородное, причём наделённое странной силой.
    
    
    - В чём странность?
    
    
    - Его сила в чем-то сродни нашей.
    
    
    - Волшебников?
    
    
    - Да. Основа нашей силы ПИФы. Мы умеем создавать небольшие пространства с измененной физикой. Но для нас это наука. Мы создаём устройство, рассчитываем параметры ПИФа, изучаем... Это нейропластик я формирую по собственному желанию, а ПИФ... Это кусочек Вселенной с другими законами. И этот кусочек ограничен пространством прибора. А паразит заставлял плыть законы физики вокруг него. И эта штука пыталась подсадить свои споры самому Сансаре.
    
    
    - Них!... Заразить принца Зелёного дома? - от удивления Вальдир чуть было не выплеснул эксклюзивный коньяк, бутылка которого стоила, как участок земли в столице кластера.
    
    
    - И у этой твари почти получилось, - кивнул волшебник. - Поэтому этот мир нам пришлось поставить на карантин. Да и самим несколько изолироваться от мира Реки. Ну, во всяком случае, пока не поймём, что это такое и как этому можно противостоять. Разумы волшебников связаны в единую сеть. Если хотя бы один из нас будет захвачен... Сам понимаешь.
    
    
    - Вот значит как. То есть то, что волшебники отстранились от прочих миров, не просто так? - Вальдир собрался. - Что ещё по югу?
    
    
    - Рабство. Они упростились ещё больше. Из цивилизационных проектов осталось разве что Княжество. Бывшая корпорация Синтия со столицей в Киенне. Власть там взяли специалисты. Изменение под запретом, это даже прописано в вычислителях. Производственный комплекс изменённому подчиняться не будет.
    
    
    Но власть и там передаётся по наследству. Образование доступно исключительно элитам, научные школы сохранились только при храмах. Благодаря жрецам, которые набирают своих последователей среди простолюдинов, были сохранены начальные школы. Но после большой войны и массовом разорении населения их становится всё меньше и меньше. Длительное обучение детей не по карману их родителям, так как в семье нужны рабочие руки, а кое-как читать и писать ребёнка можно научить и за год. Так что, наука сакраклизована и знания передаются в виде ритуала. Таким образом, приток одарённых к управлению технологиями оказался перекрыт, и на данный момент от всего производственного комплекса остались одни обломки.
    
    
    - Получается, этот мир безнадёжен?
    
    
    - Нет. Есть королевства. Условное и очень мягкое технологическое средневековье. Могли бы выжить и дать начало новой ветке развития, но их неизбежно снесут сцепившиеся в драке империи. Ещё Синие, точнее кластер в Синих горах. Но их исчезающе мало, и так как они очень дорожат своим уровнем жизни, сознательно встали на путь самоизоляции. Сохранили науку, но с технологиями туго, машинный парк изнашивается, а мощностей для его восстановления нет.
    
    
    - Ясно. Тут ничего нового, живы до первого катаклизма. Правят, небось, академики. Ещё?
    
    
    - Ещё есть дички. Ушли в леса во время первых имперских войн, потеряли почти все технологии, зато живут только за счёт ресурсов планеты и, вероятно, они единственные, кто имеет шанс выжить, когда накроются остатки нашего наследия.
    
    
    - То есть, перспективная группа у нас есть?
    
    
    - По сути, это уже аборигены. Шансы есть, и они развиваются. Охотно учатся у Синих. Есть ещё одна группа - сорные.
    
    
    - Как?
    
    
    - Сорные тролли. Так они зовутся в местной традиции. Те, у кого изменение пошло вразнос. В основном, отбраковка изменённых юга, те у кого пошло дикое изменение. По сути, уже не люди. О них данных мало. Возможно, из них возникнет устойчивая группа изменённых, которых можно будет трактовать, как полноценную инопланетную расу. Но , как я уже говорил, для этого им придется сильно повкалывать. Но это всё лишь в том случае, если щиты климат-контроля останутся рабочими хотя бы триста-четыреста лет.
    
    
    - Ясно. В чём конкретно мое задание?
    
    
    - Во-первых, оценить обстановку на планете. Докладов искинов Часовых городов стало недостаточно, связь там почти легла, а наблюдатель перестал выходить на связь.
    
    
    - Давно?
    
    
    - Лет триста. Во-вторых, зафиксирована попытка проникновения на планету цивилизацией Ушедших. Есть основания полагать, что такие попытки будут повторяться. Нам нужно понять обстановку. Там по соседству есть мир с нестабильной звездой, они ищут убежище. Но наш источник указывает на интерес именно к Жемчужине. В-третьих, требуется оценить общее состояние цивилизационного проекта. Если есть шансы на возрождение мира силами аборигенов, проверить состояние критической инфраструктуры. Падение погодных щитов может уничтожить всё и всех, включая завезённые виды и гибриды на их основе.
    
    
    Волшебник поболтал содержимое бокала, отчего по комнате поплыл изумительный пряный запах.
    
    
    - И последнее, отправляйся к Сансаре. Он даст ту информацию, которая засекречена его домом, но они согласились раскрыть её тебе в виде исключения. Кстати, у него на Жемчужине любимый внук оставался, там есть закрытая долина, изолированная от местных. На первое время сможешь обосноваться там.
    
    
     Вальдир хмыкнул.
    
    
    - Что не веришь, что у почти бессмертных волшебников могут быть любимые внуки? - правильно понял его ухмылку волшебник.
    
    
    - Почему же верю, - рассмеялся Вальдир. - Хотя бы потому, что никогда в них не состоял, дед.
    
    
    - Много ты понимаешь в любимчиках, - буркнул тот. - Ладно, двигай давай. Часовой пояс Жемчужины будет включен в течение Реки через сутки. Ты должен быть готов.
    
    
    Глава 1 - Караван
    
    Солнце пекло так, словно спешило выплеснуть на Центральную Долину Предгорного баронства всё то тепло, что ещё оставалось в загашнике у отбывающего на покой лета. Осень уже готовилась принять у него бразды правления и раскрасить изумрудные и бирюзовые террасы Центральной в яркие золотые, розово-бордовые и фиолетовые тона, но её время пока ещё не пришло.
    
    Жажда накатывала волнами на людей и животных, но вдали уже виднелись стены города, где, наконец, закончится их долгое путешествие. Купеческий караван прошел через всё княжество, от Туманных Озёр до северной окраины Синтии, и здесь, в Горном Стане, их ждал заслуженный отдых.
    
    Бывший сотник, а ныне барон меча и старшина караванных охранников Вельд Везуха задумчиво оглядывал окрестности, прислушиваясь к уже ставшему привычным за дорогу назойливому чувству тревоги, не дававшем ему расслабиться на последних километрах пути, но, впрочем, пока что совершенно недостаточному, чтобы предпринимать какие-то дополнительные шаги для обеспечения безопасности.
    
    Вельд привык доверять своей чуйке, а потому внимание не ослаблял, но на этот раз он подозревал, что дело не в караване, а в нём самом. И в том, где именно он сейчас находился. Вот и пытался понять, узнает ли он родные места и узнают ли его они.
    
    Нет, сам город и живущие в нём люди были ни при чем. В чём их винить? Что живы? Так в княжестве таких "виноватых" немного осталось. Настолько немного, что иногда и жалости на всех не хватает, когда заходишь в село, а там не только ни одного мужика, способного держать в руках плуг или топор, но и взрослые женщины не в каждом доме. Старики и малые детишки, которые каждый день ждут прихода варнаков и, потом, рабского рынка.
    
    А оттуда дорога понятная, девкам лет с девяти и молодухам в весёлые дома и гаремы, мальцам от шести до десяти лет на Юг, там за них дают хорошую цену. И участь их ждёт лютая, страшнее смерти. Матери, бывало, и вены вспарывали, чтобы не видеть, как сыновей уводят . А если успевали, то и им.
    
    Не менее страшной была судьба для самых маленьких - от года до пяти лет. Брали всех, и девочек, и мальчиков, разве только смотрели, чтобы не больные и без уродств. Их отвозили к Синим горам, а что там, никто толком не знал, но слухи ходили самые дикие. Вплоть до того, что тамошние дички приносят детей в жертву последнему Железному Дракону, который служил ещё Богам. В дракона Вельд не очень верил, но не сомневался, что детей ничего хорошее не ждет. За войну он насмотрелся всякого и прекрасно знал, что люди могут быть страшнее любого зверя.
    
    Вельд помнил всё. Растерзанное тело младшей сестры с распоротым животом, приколотую вилами к воротам мать, отрубленную кисть отцовской руки, судорожно сжимающую топор, и головы братьев, насаженные на колья изгороди... Помнил и всегда гнал от себя желание вернуться. Нет там ничего, только пепелище.
    
    Но когда узнал, что конечной точкой пути каравана, сопровождать который его подряжал очередной купец, будет Горный Стан в дальнем северо-западном пограничье, согласился сразу.
    
    А уже в Предветренной долине, ближайшем к баронству Предгорного большом селении, Вельд чуть было не задохнулся от нахлынувших воспоминаний. Они свалились на него все разом, будто кто-то отворил потаённую шкатулку и вытряхнул всё её содержимое ему на голову.
    
    В Вельде и сейчас любой сразу узнаёт урожденного северянина. Пепельные волосы, словно остывшее кострище, серые с фиолетовым отблеском ледяные глаза, особенно заметные на загорелом под южным солнцем лице. Впрочем, за войну народ в княжестве так перемешался, что на это почти перестали обращать внимание. Как и на то, что северянин воевал за южан. Мало ли, у кого как судьба повернулась. Тем более, что княжата спорили отнюдь не за территории, земли-то всем хватало.
    
    ...Поверил тогда десятник Чернота ему или нет, но спорить не стал - семнадцать, так семнадцать. Так и записал. А может, просто пожалел встреченного на дороге мальчишку, потому и не прогнал, всё равно ведь сгинет, пусть воюет, а там, как судьба рассудит. Вельд потом и сам таких оборванных, с тёмным невидящим взглядом и скупо отвечающих на вопросы мальчишек перевидал за войну великое множество. И брал некоторых, откровенно наплевав на то, что выглядят много младше заявленного возраста, да и вообще ни слова правды о себе вначале не говорят. Вот только дожили до конца войны очень немногие из них. Это года с третьего войны стали уже брать мелких вначале в обоз, и там их учить первые полгода-год, а только потом определять в новики. А вначале, как Вельда, отправляли сразу в десяток.
    
    А вот из-за чего началась война, Вельд так и не понял. Тогда, будучи мальчишкой, он точно знал, что борется за всё хорошее и против всего плохого. Ведь очевидно, что легионеры Астольда Луны, которые сожгли его деревню - плохие, стало быть, их противники, легионеры Лутара Солнца - хорошие. Примерно пару лет и не сомневался. А потом...
    
    А потом стало просто наплевать. На всё. Оба князя и оба войска стоили друг друга. Правители играли в свои игры, а легионеры воевали. Убийц, злодеев и героев хватало с обеих сторон. Вельд воевал, потому что умел это делать лучше, чем что-либо другое. Потому что там были враги, а здесь - друзья. И если бы он не убивал, то убили бы его.
    
    А ведь до войны в княжестве хорошо жили, спокойно, зажиточно, особенно, у них, в северных долинах. Дети не боялись свободно бегать по полям и лесам, городские ворота закрывались только на ночь. Это сейчас все сидят за стенами, а городские ворота открываются только чтобы впустить прибывших и сразу же за их спинами запираются наглухо. Не верилось, что когда-то в городе порядок охраняли только седые деды с колотушками, которые уже не годились ни на что другое. Непонятно, где при таком всеобщем благодушии набрали тех висельников, которые пошли гулять кровавым смерчем по деревням и городам, вырезая всю тихую довоенную жизнь.
    
    Эту войну сразу прозвали Странной. Такой она и была. Воюющие друг с другом за наследство отца близнецы-княжата, как за глаза звали их в народе, кинули в мясорубку свои легионы, а сами так и продолжали жить бок о бок в столице, Киенне, граде Сверкающем, разделённом наспех построенной "пограничной чертой", то есть, слепленной коё-как из говна и палок кривоватой стеной, изрытой дырами, ходами и перелазами, как гнездо древожорки. Днём их неспешно заделывали стражники, а ночью трудолюбиво восстанавливали местные жители.
    
    Простолюдины никак не могли понять, почему вдруг к живущему через дом тестю, в лавку булочника или в гости к старому другу, чтобы пропустить кружечку пива, теперь надо добираться в обход, через пропускной пункт и ждать там по полдня пропуска, да ещё и платить за него. В крайнем случае, можно было обойти стену и через пригород, на который не хватило ни говна, ни палок, но боязно, без пропуска можно было нарваться на патруль и улететь в легион. А бывало, приляжет бедолага, хватив лишку прикорнуть под заборчиком, а просыпается уже в телеге, везущей его на войну. "Добровольцы", они такие, завсегда странные.
    
    Зато для придворных, сразу разделившихся на два лагеря, эта война стала разновидностью большого турнира, что устраивали на праздниках. Они "воевали" между собой отчаянно, и бескомпромиссно - памфлетами, сплетнями, выдуманными новостями, а иногда даже и на дуэлях. Ставкой в этих войнах были скудно населённые деревни и зарастающие синяком долины.
    
    Отпрыски из знатных семей считали недолгую службу в войсках развлечением. Покрутившись при ставке "своего" лагеря с годик-другой и быстренько получив там все положенные чины и почести, они возвращались к своим семьям, гордясь собственной доблестью на балах и приёмах. Поначалу не служивший вызывал всеобщее презрение с обеих сторон, однако, после того, как несколько "героев" бесславно и совсем не безболезненно погибли, желающих прогуляться на войну поубавилось. Случались исключения, и среди благородных лэрров попадались и смелые воины, и хорошие командиры, но их было немного.
    
    Легионы бились насмерть где-то далеко от столицы, князья посещали свои ставки лишь иногда, чтобы поздравить легатов с победой или устроить им разнос за поражение. После чего с небольшой охраной спокойно возвращались во дворцы, иногда чуть не сталкиваясь каретами на въезде в город. Зато за войну братья присвоили себе, вдобавок к княжеским регалиям, ещё и громкие титулы князей Луны и Солнца, заняли каждый по отдельному дворцу, не сумев поделить родительский, и время от времени лично соревновались друг с другом в язвительности и остроумии, когда встречались по большим праздникам в старом княжеском дворце, переименованном в Главный храм Синтии.
    
    Там теперь временно обитали жрецы. Временно, это вроде как до окончательного решения вопроса о том, кто из княжат главнее и достоин занять отцовский трон, так как вдвоём они на нём не помещались. То есть, до конца времён, надо полагать. Но попробуй, скажи это придворным, визг поднимался такой, что боги морщились в своих эмпиреях. Или, где там они сейчас обитают.
    
    Закончилась Странная война ещё более странно. Вдруг в войсках объявили о Великой Победе, так и не объяснив, кого над кем. Просто победа, и всё тут. Распустили легионы, наградили, кто под руку подвернулся, и принялись в два двора праздновать. Не стало больше нужды кормить и содержать войска, и легионы с пышными почестями распустили, то есть выперли на все четыре стороны. При князьях остались только немногочисленные личные гвардии, те самые, что всю войну доблестно сопровождали своих сюзеренов из дворца к войскам и обратно, и несколько сотен регулярного войска.
    
    Вот тогда-то до Вельда, мечтавшего с самого начала войны именно об этом дне, внезапно дошёл смысл надписи, выбитой в камне в каком-то из храмов: "Опасайтесь своих желаний, ибо они, бывает, сбываются".
    
    Легионеры разбрелись, кто куда. Сохранившие за войну связь с семьями и родами, вернулись к своим домам и приличествующим званию занятиям, но таких нашлось немного, в основном это были недавно взятые от семей мальчишки. А такие безродные бродяги, как Вельд, отправились странствовать по городам и весям в поисках лучшей доли. О будущем многие из них просто старались не думать. Вот придёт оно, это будущее, тогда и решат, что с ним делать и на какой козе объезжать. А что толку в бесплодных размышлениях? Лишняя головная боль.
    
    Сотникам меча повезло больше других. Ну, так себе повезло, если честно. Высочайшим указом их, безродных, произвели не просто в лэрры - аж в бароны. В бароны меча, точнее. К этому не прилагалось ни земли, ни денег, только право жениться на аристократке и стать наследником её отца, если вдруг тот совсем сбрендит. И только после этого баронское звание станет наследственным и закрепится за их потомками во веки веков.
    
    Как подозревал Вельд, княжата придумали это, чтобы не награждать их золотом, как знатных. Грамотки-то обошлись всего-то в гербовую бумагу, а титулы стоили и того дешевле. Было ему от этого баронства только одно удовольствие - возможность при случае жёстко окоротить, вплоть до вызова на дуэль, любого аристо, если тот хвост распустит.
    
    А в остальном он, как и все бывшие легионеры, доблестно сражался в дорожных стычках и пил в кабаках со встреченными там войсковыми приятелями. И часто за соседними столами в тех же кабаках сидели такие же, как они, суровые воины из другого легиона. Как ни странно, недоразумения между ними случались редко.
    
    Это только желторотые юнцы, кто толком и повоевать-то не успел, да отсидевшиеся в своих лавках обыватели всё ещё продолжали размахивать полинявшими штандартами и разбивать друг другу носы, а ещё чаще, просто драли глотки. Ведь Высочайшим Двойственным Повелением, зачитанным глашатаями на всех площадях во всех городах княжества Синтия, было запрещено под страхом смерти поминать друг другу обиды, нанесённые за двенадцать лет войны. Кто старое помянет, тому глаз вон, и это буквально, и только на первый раз.
    
    Война окончательно превратила Горный Стан в дальнее захолустье, хоть на всех картах и в официальных бумагах он по-прежнему именовался столицей баронства Предгорного, но по сути являлся сейчас задрипанной дырой и представлял из себя довольно жалкое зрелище. Это была цена, которую город, как, впрочем, и весь север Княжества, заплатил за свою относительно спокойную жизнь. Вероятно, до княжат дошло, что если вырезать край, который кормит княжество, то можно протянуть ноги с голодухи и без всякой войны. И после того давнего рейда по дальним деревням, сражающиеся армии дружно откатились на богатый юг, тщательно обойдя столицу по Пустошам, да так там потом и воевали, оставив северян зализывать раны и кормить обе армии.
    
    Центральная долина баронства представляла собой обширные террасы, поднимающиеся от протекающей по её центру Буянки, и до нависающих над всей долиной огромных, касающихся туч скал. На нижних ярусах долины располагались заливные луга с сочной травой, которую сейчас подъели стада скотозавров. Повыше раскинулись обширные террасы с полями, а ещё выше начинался лес, простиравшийся и в другие долины, и частенько занимавший их полностью.
    
    Сам Горный Стан прилепился к самым скалам, занимая участки на трёх террасах, которые делили его на верхний, средний и нижний город. Некогда яркий и красивый, сейчас он переживал не самые лучшие свои времена, особенно в нижней своей части, в районе трущоб и рынка.
    
    Зато поражала воображение своей монументальностью городская стена, укреплённая башнями в местах перехода с террасы на террасу. Древняя, построенная из горюн-камня ещё до Исхода. Одна из трёх сохранившихся построек времен Богов. Когда-то она огораживала резиденцию самого барона. Это и было причиной, почему Стан до сих пор считался столицей края. В городе обретались воевода и княжий ставленник, а при них три десятка воеводской дружины.
    
    Попасть в дружину считалось у местных парней немалой удачей. Ещё бы, жалование княжье капает исправно, а дел воям особых нет. Так было до войны, наверное, и после неё мало что изменилось. По сравнению с остальным княжеством, места тут тихие и сонные. Варнаки, конечно, сейчас везде шалят, но в эти края забредают только самые дурные и непуганые. Добыча здесь так себе. Местные живут просто, и одежда самотканая, и посуда глиняная даже у тех, кто считается зажиточным. Но со своим нажитым расставаться не любят. Люди на севере, спокойные, рассудительные, к бунту и прочим безобразиям не склонные, но дружные, и постоять за себя умеют, а оружие есть в каждом доме. Серьёзным воям, конечно, селяне противостоять не смогут, но залётным варнакам лучше им в кашу не плевать, обратно может весь чугунок в морду прилететь.
    
    Словом, жопа мира, как она есть. Уже никто толком и не помнил, как и почему помер последний барон Предгорный, так и не оставив наследников, но с тех пор баронством управлял княжий ставленник, присланный из столицы, а вместо баронской дружины в городе обосновалась воеводская. Впрочем, это в Синтии давно не редкость: то, что баронства вырождаются по всему Княжеству, даже в столице перестали отрицать.
    
    Баронство Предгорное расположено в нескольких долинах, не все из них одинаково обжиты, но во все можно попасть только минуя Горный Стан, через Центральную Предгорную. Самая богатая и плодородная, после неё - Присяжная. Это даже не одна долина, а три мелких, расходящихся веером от ведущего в них узкого ущелья в скалах. Там расположены лены баронских вассалов, но живут там по большей части не землевладельцы с семьями, а управляющие и нанятые батраки-сезонники. Владельцы же, вернее ленники, с началом войны перебрались в свои дома в чистой части города и обитают там, под охраной городских стен.
    
    Когда-то барон жаловал лены в Присяжной на кормление своим ближникам, давшим ему вассальную клятву верности, но теперь князья взяли под своё управление со всем прочим баронством и их, и раздавать поместья стали по своему усмотрению.
    
    Но это аристократы, а простолюдины в долине выживают общинами. В основном, за счёт охоты, скотоводства и земледелия на остальных баронских землях, коих тоже немало. Почва на террасах, расположенных среди скал, на удивление урожайная, а лето в этих краях, хоть и короткое северное, но вполне достаточное, чтобы этот урожай вырастить. Тёплое солнце не выжигает всё, как на юге, а греет, и дождей хватает, чтобы наполнить водосборники, возведенные богами на верхних террасах ещё до времен Исхода.
    
    Эти поля на террасах поднимаются аж чуть не до облаков. Но с крестьянской доли не особо разбогатеешь, да ещё на войну выжимали последнее в качестве откупа за "спокойствие". Потому свободных фермеров, взявших землю в аренду на семью, в долине осталось немного, да и те часто заканчивали тем, что в неурожайный год, не сумев выплатить аренду и налог, шли в батраки.
    
    У пастухов самая горячая пора наступала зимой. Они угоняли стада с летнего выпаса на зимовку в Снежную долину. Название своё она получила из-за окружавших её со всех сторон неприступных горных вершин, снег с которых не сходил даже летом, и покрытого льдом горного перевала, что приходилось преодолевать верхом на скотозаврах два раза в год, так как эти всеядные и прожорливые тварюшки, объедали за зиму Снежную подчистую, так что, на лето стада с зимних пастбищ выгоняли назад в Предгорье, где как раз сходил снег и вылезала молодая трава.
    
    Ходили легенды, что где-то в Снежной есть вход в потусторонний мир, и тот, кто его отыщет, получит несметные богатства. Но верилось в это с трудом. Пастухи там каждый камешек знают, давно отыскали бы. Но о внезапно разбогатевших кочевниках никто ничего не слышал, они вполне довольствовались своей полудикой жизнью в юртах и полупещерных посёлках Снежной, где спали чуть ли не в обнимку со скотом.
    
    Ещё в долине промышляли охотой и медосбором. Охотничья община на этом очень неплохо поднялась и чужаков в свои владения не допускала.
    
    Несмотря на всю нынешнюю убогость Горного Стана, древний город Предтеч, из тех, что заложили ещё боги, видно было сразу. В те благословенные времена люди жили богато, а строили на века. И хотя от былого величия уже мало что осталось, но в разных местах под более поздними надстройками по-прежнему легко угадывались очертания старинных величественных сооружений.
    
    
    Кроме городской стены в Горном Стане со времён богов сохранилось ещё два сооружения, перестроить которые горожане так и не смогли. Как и городская стена, сложены они были из горюн-камня, а тайну его обработки боги унесли с собой. Вот и стояли, сверкая даже в ночи, как две монолитные ледяные глыбы, огромная баронская усадьба и возвышающаяся над окрестными скалами величественная башня Аука на четырёх опорах, похожих на большие когтистые драконьи лапы, намертво вцепившиеся в каменное основание.
    
    Башня Аука, как и многие другие ей подобные, густо натыканные древними богами по всему княжеству, сохранилась во всей своей первозданной красе, несмотря на полную бесполезность для городского хозяйства. Приспособить её к какому-либо делу не представлялось возможным, снести и думать было нечего, поэтому приходилось просто смириться и любоваться памятником древнего могущества.
    
    А вот баронскую усадьбу удалось использовать по назначению. Её облюбовали под свои резиденции ставленник и воевода, так как для кого-то одного она была слишком велика. Усадьба изначально имела два входа и выезда, поэтому её разделили на две половины, просто закрыв наглухо все двери, ведущие из одной части дома в другую. Но даже так там ещё вполне хватило места для городских служб и огромной приёмной с присутствием.
    
    Городской стене повезло меньше. Осыпавшаяся на одном из участков терраса намыла грунт чуть не вровень с ней, так что её просто надстроили, а внутри периметра соорудили ещё одну, на случай если неприятель поднимется по насыпи и прорвётся в город. Но это совершенно не мешало горожанам гордиться ещё доступными для обозрения сверкающими участками древней фортификации.
    
    Купеческие караваны из центральных земель, тем более караваны, идущие с южных окраин княжества, добирались сюда не часто. Но, во-первых, близился сезон осенних ярмарок, когда крестьяне продают свой урожай, а пастухи предназначенный на мясо скот, а во-вторых, Ждан Подорожник сам был родом из Горного Стана. Он считался негласным главой торговой гильдии Предгорья и, по слухам, держал почти всю оптовую торговлю в округе через своих приказчиков. Поэтому совсем не удивительно, что его приезда в городе ждали, как ждут большого храмового праздника.
    
    Поэтому, когда тяжёлые городские ворота со скрипом и причитанием открылись, пропуская возы и всадников, на Торговой площади, что располагалась прямо перед въездом, уже толпилось почти всё местное население, радуясь неожиданно выпавшему развлечению. Даже княжий ставленник и воевода лично прибыли к городским воротам, чтобы поприветствовать караванщика и поздравить его с возвращением. К тому же, с караваном прибыл из самой столицы княжий посланник со свитой, а это не абы что.
    
    Сейчас его сиятельство лэрр Грас Дарко со страдальческим выражением на породистой, но немного лошадиной физиономии истинного аристо выглядывал из кареты, брезгливо морщась и прижимая к лицу надушенный платочек. Ну да, стадо скотозавров, вошедшее в ворота, как раз перед въездом каравана в город, что воздух, что дорогу изрядно попортило.
    
    Расфуфыренный, как птица куракан, хлыщ, страдающий в дороге от скуки, достал своими придирками всех в караване, кроме разве что Вельда Везухи. Бывший сотник меча в легионе за войну и не таких птиц повидал и прекрасно умел донести даже до их куриных мозгов, что клевать его и его людей не стоит, перья в хвосте целее будут.
    
    Его сиятельство лэрр Грас Дарко был вынужден весь долгий путь из столицы до Горного Стана терпеть соседство разного быдла, что приносило ему неизмеримые душевные муки, которыми он щедро делился со всеми, до кого мог дотянуться. А последние дни пути и вовсе уже выходил из берегов от усталости и раздражения и, кажется, только презрение к недостойному окружению и не давало ему сорваться в натуральную истерику. А тут ещё и скотозавры...
    
    
    Пока караванщик здоровался с встречающими, его слуги занялись подводами с товаром. Три первые, предназначенные для местного трактирщика и заполненные в основном бурдюками с винами, мешочками с ароматными приправами и сундуками неизвестного назначения, сразу загнали на гостиничный двор, а прочие повернули в средний город, к дому Подорожника.
    
    Там радостно-возбуждённые работники уже тащили в разные стороны тяжёлые створки кованых ворот. Они чувствовали себя героями дня ничуть не меньше, чем прибывшие с караваном, ведь это их хозяин привёз в город праздник. От полноты чувств слуги добродушно переругивались друг с другом и городскими зеваками, заполнившими чистенькую Главную улицу и Центральную площадь. Впрочем, нравы в городке царили чрезвычайно простые, и никому даже в голову не приходило гнать голытьбу прочь.
    
    Дружинники, в чьи обязанности это входило, толпились тут же, среди горожан, и тоже жадно глазели на прибывших, а купец ещё и громогласно объявил, что по традиции он в честь своего благополучного возвращения ставит честному народу бочонок вина, чтобы все выпили сегодня за его здоровье, с трактирщиком уже уговорено. А пока что велел своим приказчикам наделить сахарными пряниками толпившуюся тут же городскую детвору и одарить медяками всех нищих с торговой площади. Своих земляков купец не обижал.
    
    Тем временем ставленник с воеводой радушно приветствовали лэрра Граса, извиняясь за скотозавров и наперебой обещая ему все удовольствия, какие он только пожелает. Естественно, и речи не шло, чтобы такой важной птице остановиться в местной гостинице. Отдохнуть с дороги будет гораздо удобнее в древней резиденции Предгорных.
    
    Вельд, наблюдая эту картину, только усмехнулся. Ох, и не завидовал же он ставленнику с воеводой, им, похоже, сегодня предстоит огрести за всё сразу, включая скотозавров. Но теперь этот геморрой не его забота, пусть другие наслаждаются.
    
    Вельд с жадным интересом разглядывал город. Он помнил его другим: чистеньким, ярким и весёлым. И, как тогда казалось, богатым. Хотя, возможно, память и подвела бывшего сотника: ему, когда он покинул родные края, едва исполнилось четырнадцать и видел он, кроме этого города, лишь свою деревню, да окрестности.
    
    Гостиница в городе была, разумеется, одна. И странно, что она вообще была. Впрочем, местные называли её исключительно трактиром. Но вывеска на входе гласила, что это именно Гостиница. Да ещё и Центральная. И эта гостиница, как и во времена детства Вельда, оставалась самым богатым и большим домом во всём Мастеровом квартале. Целых два этажа. И, кстати, как раз она и сейчас выглядела весьма презентабельно и чистенько.
    
    Двери свежепокрашены, порожки на крыльце выскоблены, стены побелены, во дворе, несмотря на то, что тут у коновязи стояли кони, а в глубине виднелся загон для скотины, чистенько и подметено. Похоже, дела у хозяина шли совсем неплохо. В просторном внутреннем гостиничном дворе дымила большая летняя каменная печь, возле которой хлопотали слуги. Должно быть, трактирщик чувствовал себя в своей половине города хозяином ничуть не меньше, чем княжий ставленник в своей.
    
    Вельд потянул на себя дверь трактира-гостиницы со странным чувством, словно сейчас войдет в своё прошлое. Или будущее. Но вместо этого чуть было не врезался в какого-то дуром прущего ему навстречу бородатого и кудлатого великана на полголовы выше и раза в полтора шире.
    
    - Куда прешь, рясь слепорылая! - добродушно прорычал бородач, поддавая локтем Вельду под дых.
    
    Вернее, попытавшись поддать. Сотник Везуха хоть и пребывал из-за накативших воспоминаний в слегка расслабленном состоянии, но не настолько, чтобы пропустить удар от какого-то деревенщины. На одних инстинктах он мгновенно ушёл в сторону и коротко, без замаха, врезал кулаком задире в переносицу, но неожиданно удар оказался смазанным. Деревенщина, несмотря на внушительные габариты и кажущуюся неповоротливость, среагировал не менее стремительно, и уклонился от удара Вельда, что вообще-то мало кому удавалось.
    
    Подавшись чуть назад, чтобы обеспечить себе дистанцию для дальнейшего выяснения отношений, здоровяк вдруг растерянно замер и через секунду взревел так, что стекла в заведении задребезжали, а гости замерли и, кажется, приготовились прятаться под столы:
    
    - Жопа всмятку! Везуха?! Командир! Ты?!
    
    - Сава?! - ахнул Вельд, узнавая в заросшем по самые глаза бородой грубияне своего лучшего друга и побратима времён войны, тоже бывшего сотника Саву Борзяту, когда-то начинавшего службу в десятке под его командованием.
    
    Несмотря на то, что Сава давно сравнялся в звании со своим бывшим десятником, он всё равно упорно продолжал считать и называть того командиром. Вельд не сразу признал старого друга из-за густой, заросшей по самые глаза бороды. Сам он, как и все его охранники, по старой воинской традиции даже в походе каждое утро старательно скоблил физиономию до блеска.
    
    - Тебя-то как сюда занесло, медведяка?! - Вельд удивленно оглядывал приятеля, отмечая, что и одет тот уже не как воин, а как зажиточный горожанин.
    
    - Да, вот так... - Сава почему-то смутился и полез пятернёй в лохматую башку. - Так это ты, что ль, с караваном пришёл? - спросил он, словно оттягивая ответ на вопрос Вельда. А потом вдруг чуть виновато улыбнулся и развёл руками. - Да, понимаешь, командир, это в общем, моя гостиница. Наполовину моя. Вторая половина у моего тестя. Женился я тут. Стало быть, как-то так...
    
    - Борзята?! Образина кудлатая! Оброс-то как! Облезть пять раз и обрасти неровно! - восторженно ахнул вошедший в двери следом за Вельдом его заместитель и правая рука Демир Корчага, бывший десятник его сотни, тоже прекрасно знавший здоровяка.
    
    Впрочем, сотника Борзяту знали многие из легионеров в команде Вельда, с кем он подрядился в охрану каравана. Кто не лично, так был наслышан. И известие о том, кто держит гостиницу, где они собираются остановиться, было встречено бурной радостью.
    
    Разумеется, вся компания тут же завалилась в трактир, отмечать встречу, а когда после первого кувшина вина, Вельд признался приятелю, что этот город и ему не чужой, Сава аж подскочил:
    
    - Да ты что? Так ты ж и тестя моего помнить должен! Или он тебя. Он не на много нас старше, - пояснил он всё с тем же непонятным смущением. - Наяна! Отца позови!
    
    Сава обернулся к совсем молоденькой курносой девчонке лет шестнадцати, что хлопотала за стойкой и всё время постреливала глазами в их сторону. Вначале с опаской, а потом с откровенным любопытством. Та улыбнулась, молча кивнула и стремительно метнулась куда-то в сторону кухни.
    
    - Вот, Наянка, жена моя... - развел руками Сава.
    
    Вельд слегка приподнял бровь, Демир закашлялся, но благоразумно промолчал, старательно спрятав своё немалое изумление при этих словах, которое искренне разделяли и остальные воины.
    
    Все, кто хоть раз выпивал с Савой, прекрасно знали две вещи: то, что Сава твердо решил жениться по окончанию войны, и то, какие объёмы должны быть у его будущей супруги. Помнится, главным критерием там было, чтобы жену не пришлось искать по постели с граблями.
    
    Но, похоже, жизнь внесла серьёзные коррективы в планы бывшего сотника Борзяты. Однако, никто, разумеется, сейчас и словом это не помянул. Мало ли что случается в жизни. А девочка вполне даже симпатичная, вырастет, так и вовсе станет красавицей. И на Саву смотрит с обожанием.
    
    Скибан Кадымыч, как представил Сава своего подошедшего тестя, услышав что Вельд родом из Замковой долины, схватился за голову:
    
    - Ох ты! Да неужто там кто выжил? Пять деревень в Смертной долине тогда дымом пошло, страшно вспомнить... Мужики, кто туда потом ездил, чёрные вернулись, пили сильно. А уж бабы наши неделю по вас выли, оплакивали. С тех пор она и стала Смертная, это она раньше Замковой была. С тех пор там никто так и не поселился, да ещё Сраное озеро... - завздыхал он.
    
    Вельд удивленно пожал плечами:
    
    - Сраное? Так оно в стороне и не мешало никому?
    
    - Ну, пока всё нормально было, то и оно не мешало, - поджал Кадымыч губы. - А как там столько народу сгинуло, да ещё такой лютой смертью, так всё припомнили. И что люди там иной раз без следа пропадают, и проклятие баронское. Стали говорить, что место гиблое. В Смертную теперь только скот иногда гоняют пасти, да охотники бродят. Я тогда ещё совсем молодой был, дурной, хоть и женился уже, и Наянка родилась. Отец мой покойный этот трактир держал, а я ему помогал, но всё одно ещё в жопе играло, с парнями на гулянки тянуло. И дрались мы с вами, деревенскими... Ну так всё одно, свои же.
    
    - Дрались, помню, - усмехнулся Вельд. - Брат мой старший как-то тут из-за девки кого-то головой в бочку с дерьмом засунул.
    
    - Матяню Серого! - заржал Скибан. - Так это твой брат его в толчок пристроил? Я твоего брательника хорошо помню, - и пригорюнился. - Вот ты, стало быть чей, старостин... А Матяня-то через год после того, как вас побили, тоже пропал. Зимой в Мертвячью метель попал и сгинул, так и не нашли потом... Погоди, сейчас Кадяка и Чаплыгу позову! Они как раз твоих лет, точно тебя знать должны были!
    
    Не прошло и получаса, как пьянка стала всеобщей. Благодаря купцу, почти всё взрослое население города собралось в трактире. Тех, кто вспомнил Вельда, оказалось неожиданно много . Или просто им казалось, что вспомнили. Вельд не спорил. А заодно горожанами были приняты, как свои, и остальные охранники. Всеобщему благодушию немало поспособствовало то, что пили сегодня за счёт Подорожника: трактирщик с двумя помощниками торжественно откупорили и выставили на видное место весьма вместительный бочонок и наливали всем из него безотказно.
    
    Посреди всеобщего веселья, никто и не заметил, как Вельд с Савой покинули компанию и отправились в комнаты наверху. Слишком многое друзьям хотелось друг другу рассказать после долгой разлуки.
  

Глава 2 - Пожар

  
      Вельд проснулся, словно его толкнули. Знакомое предчувствие близкой драки приятно щекотало лопатки и бодрило лучше вылитой на голову лоханки ледяной воды. Способность даже во сне выделять из всех звуков ночи те, что несут опасность и моментально на них реагировать, не раз спасала ему жизнь на войне, да и после неё пригодилась.
  
    Несколько мгновений потребовалось бывшему сотнику, чтобы определить, что разбудивший его звук доносится из-за закрытой двери. Вроде бы и пусть его, к нему-то не лезут, но предчувствие не унималось, а напротив резвилось вовсю и требовало внимания и осторожности. Сейчас это была не та неясная тянущая тревога, что давила в дороге, а вполне определённое чувство, что опасность здесь и сейчас.
  
    Вельд бесшумно поднялся с постели, в два шага пересёк комнату и замер возле двери, пытаясь понять, что происходит. До рассвета ещё не близко, но летняя ночь уже растеряла свою густую беспросветность и в сероватой мгле, сочащейся из окна, можно было разглядеть силуэты окружающих предметов. Но в коридоре, не имеющем окон, наверняка царил полный мрак, как в заднице у синегорского рудокопа, так что приоткрывать дверь и пытаться рассмотреть что-то в щель смысла не имело, у пришельца будет гораздо больше шансов рассмотреть самого Вельда.
  
    Оставалось сосредоточиться на своих ощущениях, определяя по звуку, что там происходит и, главное, почему его чуйка орёт, как припадочная. Мало ли, кто мог идти по коридору гостиницы в этот час: вставший пораньше слуга, подгулявший накануне и только что проснувшийся на сеновале постоялец, смазливая служанка или местная вдовушка нетяжелого поведения, спешащая скрыться от любопытных глаз после ночи с щедрым гостем. Могло быть и так, но не в этот раз. Человек в коридоре двигался, как вор и нёс смерть. Откуда Вельд это знал, он и сам не смог бы сказать, но ни разу ещё в таких случаях не ошибался.
  
    Неизвестный осторожно двигался по коридору. Судя по звуку, он или волочил что-то следом за собой, или рассыпал по ходу своего движения сухие листья или солому. Вельд замер, ожидая пока это, едва слышное шуршание, приблизится к его двери. Но тут варнак внезапно остановился, словно замешкавшись, и через несколько секунд послышались характерные звуки удара кресала о кремень, тихий шорох и в щели над дверью промелькнул слабый отблеск рассыпавшихся искр...
  
    Огниво! Вельд рванул на себя дверь, перехватил одной рукой тлеющий трут, уже готовый упасть на рассыпанную на полу просмолённую солому, погасил его прямо голой ладонью, второй прихватил поджигателя за шею и резко дёрнул варнака в свою комнату. Все это произошло настолько стремительно, что ошарашенный поджигатель не успел издать ни звука. То, что в коридоре только один злодей, Вельд не сомневался, но вот за остальное помещение поручиться не мог. Он прислушался. И, убедившись, что внизу и на лестницах всё тихо, занялся своим невольным "гостем".
  
    Слегка, чтобы не повредить ценный источник информации и опять-таки не наделать много шума, Вельд приложил пленника, пытающегося то ли укусить его, то ли что-то крикнуть, головой о косяк и подтащил поближе к окну, откуда лился серый сумрачный свет. И, узнав, скривился.
  
    Ну вот, чуяло сердце! Предупреждал же он купца, что не стоит нанимать этого ухаря в погонщики, взамен прежнего, шедшего с караваном от самого южного моря. Тот каким-то чудом умудрился сломать руку, свалившись ночью в канаву. И утром ничего не помнил: ни как и где напился, ни куда вообще шёл мимо той канавы и как в ней оказался. Уже тогда всё это показалось Вельду подозрительным, так как раньше этот погонщик никак не проявлял склонность к чрезмерному пьянству, но разбираться с происшедшим было некогда.
  
    И так купец уже слегка психовал что не успеет доехать до дома к условленному с кем-то сроку. А тут подвернулся этот Волыня. И даже вроде бы рекомендовал его кто-то, что погонщик опытный. Но морда его Вельду, ну очень не глянулась. Глаза нехорошие и, вообще, мутный тип, хоть и старался изобразить из себя простака. Но в этом Вельд был не волен, это в охрану мог бы не взять. И не взял бы такого хмыря даже с доплатой, договор при найме он сразу заключал с условием, что своих людей сам набирает, и никто в это не вмешивается, а вот за погонщиков решал купец. Вельд за Волыней всю дорогу приглядывал, ждал от него неприятностей и успокоился только, когда дошли благополучно до места. Зря, выходит, успокоился. А ведь всё так удачно вчера складывалось...
  
     ***
  
    Сава с Вельдом славно посидели вдвоём за полночь, отмечая внезапную встречу. Сава приказал слугам отвести Вельду комнату рядом со своими апартаментами, расположенными на том же этаже, что и номера, чтобы не ходить далеко. Весь вечер старый друг расписывал прелести жизни в Горном Стане, уговаривая Везуху тоже осесть здесь. Рассказал, между прочим, и историю своей внезапной женитьбы.
  
    Сразу после войны Сава, как и собирался, отправился на поиски тихого семейного счастья. Собственно, из-за этого они тогда и расстались. Вельд матримониальных планов приятеля не разделял совершенно и себя в качестве отца семейства не видел. Сава же был твёрдо настроен найти жену с приданым и осесть где-нибудь в тихом городке. Но как-то всё время ему попадалось совершенно не то или не совсем то, что надо. То город не нравился, то девицы на выданье были все какие-то страшненькие, да и их родственники на жениха смотрели без восторга.
  
    Семьи потенциальных невест не решались напрямую отказать бывшему легионеру, да ещё барону меча, но выкуп за девок просили непомерный, а с приданым откровенно жались, жалуясь на бедность и разорение. Оно и понятно, за бывшего воина, бродягу без роду, без племени не всякий решится отдать дочь, кто его, варнака, знает, что у него на уме. А то, что его князья титулом пожаловали, так всем известно, какая тому титулу цена без связей и денег.
  
    Борзята уезжал всё дальше и дальше, а чтобы не растратить в дороге накопленное за войну и отложенное на обустройство будущего семейного гнезда состояние, нанимался, так же, как и Вельд, в охрану караванов. Постепенно втянулся и уже подумывал плюнуть на свои поиски, вернуться на юг, найти Вельда и пристать к его команде.
  
    Но тут подвернулся выгодный контракт, и он оказался в Горном Стане. Разве что не через всё княжество тащился, а подрядился где-то недалеко от Киенны. В двух днях пути от Горного Стана на караван напала какая-то дурная ватага варнаков, пытавшаяся спешно покинуть негостеприимное баронство с тем, чем успели наспех поживиться. Вынужденно, можно сказать, напала. Встретились в узком ущелье и не разошлись.
  
    Охрана каравана свой хлеб отработала, и варнаки эту встречу не пережили. В качестве премии победителям достались кони и имущество побеждённых. Добыча оказалась так себе, неудачливые бандиты подгребали, что плохо лежало. А местные, у которых всё лежало хорошо, их уже нагоняли, потому варнаки и пёрли напролом.
  
    На телеге, в куче отбитой рухляди, неожиданно обнаружилась связанная и испуганная почти до обморока пленница, совсем молоденькая девчонка, почти ребёнок. Еле-еле добились от неё кто она и как попала к варнакам. Дочка трактирщика из Горного Стана, Наяна. Похитили её возле города, на террасе, где у трактирщика рос хмель. Девчонка собирала его, когда ей накинули мешок на голову, она в нём едва не задохнулась, потом в этом же мешке куда-то везли, перекинув через седло, а когда сняли, оказалась уже среди варнаков.
  
    Всю дорогу до города испуганная полонянка тихо сидела на телеге, закутавшись в чей-то старый плащ, и не решалась даже плакать. Только, когда ей казалось, что никто её не видит и не слышит, тихо поскуливала, как побитый щенок.
  
    Наяну ничего хорошего в жизни уже не ждало. Если её никто не возьмет замуж в течении суток по возвращении домой, на что надежды никакой не было, ей на всю жизнь предстояло закрыть лицо тёмным платком. Варначья вдова. По закону она станет порченной, позором семьи. Пока жив отец, её хотя бы дома не обидят, а потом всё зависит от наследников.
  
    Сава ехал рядом и хмуро поглядывал на детскую сгорбленную фигурку. Своих спасителей девчонка боялась почти до обморока, так как, по закону, теперь каждый из них вполне мог и "попользоваться добром" в качестве платы за спасение. Но Сава сразу взял мелкую под защиту, запретил остальным даже думать к ней приближаться, и старался не упускать из виду телегу с пленницей.
  
    Он и сам себе не мог объяснить, почему так заботится об этой пигалице. За время войны ему таких несчастных девиц повстречалось немало, дело-то обычное. Но эта полонянка оказалась поразительно похожа на его младшую сестрёнку. Изнасилованную стоявшими на постое воями легиона Луны и повесившуюся на старых вожжах в сарае в ту же ночь. Такой же детский курносый нос и огромные серые глаза, полные ужаса и боли. Наверное, уже тогда, в дороге, он и принял решение, которое так круто переменило его судьбу.
  
    Когда несчастный отец бросился к дочери, сорвал с себя тулуп, укрыл её с головой и увел в дом, Сава молча пошёл следом. В трактире посетители, косясь на отрешённо сидящего за стойкой трактирщика, который не мог даже в такой день оставить свою работу, вполголоса судачили о происшедшем. Трактирщика и его дочь жалели, но все сходились в том, что и булочника, понять можно, его сын давно просватал Наянку, но теперь о свадьбе и речи быть не может, как такую в семью брать? После варнаков-то...
  
    И тут в трактир шумно ввалилась толпа городских оборванцев, счастливо отсвечивая пропитыми мордами. Они уже были хорошо разогреты вином и, посмеиваясь, сразу направились прямо к хозяину. Не дойдя до него нескольких шагов, компания загорланила и вытолкнула вперёд щуплого, побитого хворью мужичонку с замызганной плюгавой бородёнкой, опухшим лицом и бесцветными маленькими глазками. Он, криво усмехаясь коричневыми обломками зубов, стащил с головы рваную шапчонку и небрежно поклонился трактирщику:
  
    - В общем, Кадымыч, согласный я покрыть твой позор, - нахально возвестил он под одобрительный гул голосов своих дружков. - Если, конечно, ты нальёшь по кувшинчику моим друзьякам. Ну, и накормишь по совести, сваты ж! А на меня перепишешь хмельное поле. Это будет по-честному. Булочник-то своему сыну запретил даже мимо твоего дома ходить, а то ж никто и не согласится породниться с варначьей данью. А мне всё равно.
  
    Он победно оглянулся на замолчавших при первых его словах немногочисленных посетителей и добавил:
  
    - Ну, тестя, зови девку, щастье ей будет, и пошли к ставленнику, дарственную оформлять, а то день-то уже короткий, не успеем.
  
    Сава видел, как потемнело от негодования и стыда лицо трактирщика. Но несчастный отец сдержал гнев, и вместо того, чтобы вытолкать нахала взашей, тяжело вздохнул и низко опустил голову. Готов ли был тогда согласиться, и сам потом толком сказать не мог. Оно и впрямь сказать, это единственный выход для его несчастной дочери. Хоть и повиснет на шее забулдыга-зять, но зато любимой дочке не придётся на всю жизнь стать отверженной. А там... Мало ли чего с таким зятем случиться может. Честная вдова, оно, не то что варначья.
  
    Вот тогда-то Сава и поднялся из-за своего стола. Движением медвежьей лапы смёл в сторону друзей "жениха", а тот и сам в угол улетел, Сава до него и дотянуться не успел. Опустился по старинному обычаю на одно колено перед онемевшим трактирщиком и попросил того выдать его дочь-красавицу за него, Саву Борзяту, сотника и, согласно княжеской грамоте, целого барона меча.
  
    А чтобы будущий тесть не подумал, что прохожий бродяга-голодранец горем отца воспользовался и на его добро позарился, вытащил на общее обозрение заветный кожаный кошель с золотом и опечатанный банковский билет из столицы, который выдают только крупным вкладчикам, и попросил принять его в семью с долей своего капитала. Ибо дело серьёзное, и за будущее внуков чтоб тесть не опасался.
  
     Кто его знает, о каком муже для своей дочери мечтал трактирщик до этого, но после забулдыги-пропойцы предложение Савы принял, не раздумывая.
  
    Поначалу и молодая жена, и её отец, и даже слуги побаивались неожиданно обретённого родственника, но буйный нрав Савы оказался исключительно для внешнего пользования. С близким сотник в руках держал себя крепко. А Наянку так и вовсе откровенно баловал. Зато очень быстро заткнулись все любители почесать языком и, заодно, заткнули своих баб, к которым Борзята санкций не применял, справедливо полагая, что за их слова должны отвечать мужчины.
  
    Дела в трактире, благодаря удвоению капитала, быстро пошли в гору. Тесть и зять договорились с купцом, чтобы тот привозил им побольше и получше, сделали ремонт и наняли ещё работников. Словом, вскоре дом трактирщика и его зятя, назло булочнику, стал самым богатым в своём квартале, и даже местная знать уже здоровалась с ними уважительно, почти что, как с равными, тем более, что Кадымыч намекнул, что баронский статус Савы позволяет посчитать зубы кому угодно.
  
    Вельд слушал и только дивился тому, как всё повернулось. Они с побратимом хорошо отпраздновали встречу и уговорились на следующий же день вместе съездить туда, где когда-то стояла деревня Вельда.
  
    И тут с утра подарочек. Похоже, и отдохнул, и съездил. Вернулся на родину, называется...
  
     ***
  
    - Слышь, Волыня, - тихо проговорил бывший сотник, почти нежно припав к уху своего визави. - Ты ж меня знаешь. Так что спрашиваю один раз. По-хорошему - только один. Твой выбор, отвечать сейчас или потом, но уже по-плохому. Догнал? Только тихо, не буди народ.
  
    Волыня и впрямь успел за дорогу узнать с кем имеет дело. О командире караванной охраны наслушался, да и сам видел. А потому не стал ломаться и корчить из себя героя на допросе, а поспешно кивнул. Ну, во всяком случае, попытался кивнуть. Вельд понял его порыв правильно, перехватил за ворот и легко встряхнул.
  
    - Сколько вас и где остальные?
  
    - Сотня, почитай, - прохрипел варнак, осторожно растирая горло и морщась. - В городе акромя меня, ещё пятеро. Они загодя сюда под видом торговцев пришли. Вроде как, к скоту прицениваются. На торге ночевали в телегах, нас с караваном ждали. Я должен трактир поджечь, а они, как огонь загорится, ворота городские откроют.
  
    - Что сотня тут делает? И как подойти скрытно сумели?
  
    - Под мостом знака дожидаются. Подошли уже затемно, будто бы торговые гости табун коней на торг пригнали, промеж коней и укрылись, а в потемках-то кто их со стены разглядит, десяток там погонщиков или сотня людёв. Путников потому ночью в город и не пускают, вот они и расположились, вроде как на ночёвку. Уговор был, как караван придёт, в первую ночь и зачнём...
  
    - Почему в дороге на караван не напали, если у вас такая ватага собралась? Сотня, это ж сила какая, а в городе дружина стоит. Вырежут вас тут...
  
    - Так не нужен караван. Вернее, нужен, но не главное, - поспешно поправился Волыня, увидев, что Вельд с сомнением приподнял бровь. - Главное, город. И ещё двух баб тут взять.
  
    - Не складывается у тебя сказка, - поморщился Вельд. - Ты кому на уши присесть решил, убогий? Какого вы тогда вообще каравана дожидались? Охрана немаленькая, да и погонщики в обозе к риску привычные и оружием владеют. Не раз от вашего брата отбивались. Считай, гарнизон местный с нами вдвое увеличился. И что за бабы такие, чтоб за ними в жопу гор тащиться?
  
    Вельд начинал злиться, этот хмырь за новика лопоухого его держит что ли? Несёт какую-то чушь. Варнаки, вместо того, чтобы попытаться разграбить богатый караван в степи или лесу, тащатся за ним в город, хоть и в глухой провинции, но хорошо укрепленный, одни стены чего стоят, да и гарнизон стоит. Хотя гарнизон одно название, если честно. Жопа мира, как она есть. А какая жопа, такой и гарнизон.
  
    Но разграбить город, это не караван обнести. Сотня, хоть и немалая сила, но городские стены штурмовать, не на перевернутые телеги нахрапом наседать, люди в этих местах не очень пугливые, только что войну пережили и понимают, чем кончается, если город на щит возьмут.
  
    Бабы ещё какие-то... Кому вообще бабы нужны? Хоть какие. Как говорил десятник Чернота, ни у одной поперёк не сделано, а всё остальное - видели.
  
    - Так прямо с караваном человек прибыл, который за всё цену даёт, - Волыня заморгал и почти затараторил всё тем же хриплым шёпотом, увидев в глазах сотника тлеющий вариант "по-плохому". - Как есть говорю! Всё без утайки. Зачем это ему, не наше дело. Но ватага у нас под это и сбилась. И много легионеров бывших. А атаманом Михай Крысолов, он тоже из сотников меча, как и ты. Вот он и сказал: главное, надо тут баб этих взять. Живыми. И чтоб даже волос с них не упал. Жрица и молодая послушница с ней. Живут здесь, в гостинице. Если живыми этих баб возьмём и потом, до куда он скажет, проводим, можно и вовсе варначить перестать, деньги будут, на всю жизнь погулять хватит. Ну, так-то, всё, что ещё в городе взять сумеем, тоже наше. А человека с караваном, так его только Крысолов в лицо видел. А я больше ничего и не знаю, хошь на солнечном камне поклянусь!
  
    - Да хоть на лунном. Видал я вас с вашими клятвами, - оскалился Вельд. - Как ворота открыть собираетесь? Стражники тут, конечно, дятельсы упитанные, но и они чужаков на пост не подпустят, да ещё ночью. И потом, гарнизон в городе всё ж таки не два калеки с колотушками.
  
    - Так, спят они почти все. Ну не все, так половина, точно, - опасливо покосился на Вельда Волыня. - Зелье сонное им подсыпали.
  
    - Кто?
  
    - Я... - варнак вильнул взглядом. - Что Подорожник по прибытии городским проставится, Михай знал откуда-то. Вот, когда бочку раскупорили, я туда склянку и вылил. Почти все городские там окунулись, сам видел, и стражники тоже, кто не на посту, и охранники караванные, что с тобой пришли. А тем, что на воротах стоят, кувшин отнесли. Как раз те, кто тут нас ждал. Они нарочно накануне чем-то у них одолжились, вот и проставились, - и не удержавшись, спросил. - Вы-то с хозяином что ль, совсем не пили?
  
    Как же не пили, ещё как пили. Только наверху, у Савы, Наяна наливала им не из купеческой бочки, а принесла из погреба покрытую слоем паутины бутыль, что стояла для самых дорогих гостей, вроде побратима.
  
    А воеводу местного, видать, драть некому, а ему своих десятников некогда. Проставились им! У Вельда бы в сотне, случись такой залёт, те стражники, их десятник и вообще все причастные, этот кувшин у себя из таких интересных мест выковыривали бы, что потом до конца жизни трезвенниками заделались. Ну, те, кто это пережил бы, конечно. Но это всё потом, сейчас не до того...
  
    Из коридора послышались по-хозяйски уверенные тяжёлые шаги. Вельд, плавным круговым движением развернулся, одновременно выхватывая меч из висевших в изголовье кровати ножен, и перехватывая татя левой рукой, чтобы в случае чего закрываться им, как щитом. Но тут же опустил оружие, а заодно ослабил хватку на горле слегка придушенного и уже закатывающего глаза Волыни.
  
    В дверях возвышалась могучая фигура Савы, напоминающая обросшего чёрной гривой гризля. А сейчас ещё и разбуженного с похмелья гризля. Впрочем, даже в таком состоянии побратим ориентировался в пространстве не хуже Вельда, а потому моментально оценил обстановку и, не создавая лишнего шума, быстро шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. И только тогда поинтересовался, не повышая голоса.
  
    - Что за на?.. И что за говно тут по всему коридору рассыпано?
  
    - Да вот, выясняю, - кивнул на Волыню Вельд и сообщил будничным голосом. - Город сейчас штурмовать будут. Ватага в сотню рыл. Ведёт Михай Крысолов, помнишь его? Молодой такой парнишка, шустрый, из Лунных. Стража опоенная, как и все, кто у тебя в трактире вчера сидел. Вино Жданово отравили, всю бочку. А говно в коридоре, это персонально нам жопа корячилась. Сжечь тебя хотели. Ну, и всех нас тут заодно...
  
    - Опоенные?! У меня в трактире, моим вином? Да я... - взревел Сава.
  
    - Тихо! - осадил друга Вельд. - Не до того. Вино Подорожника. Бочку вылей, не ровен час ещё кто из неё хлебнёт мимоходом. У нас и так бойцов ополовинено, - и придавил испуганно притихшего варнака. - Когда опоенные проснутся? Или не проснутся? - угрожающе оскалился он, нависая над пленником. - Ну! Не врать!
  
    - Проснутся! - в штанах у Волыни зажурчало, но глаз от Вельда он не отрывал. - К вечеру сегодня, край, к утру завтрашнему. Атаман нарочно проверял на Сёмке Опарыше. Зелье сильное, но не смертное. Боялся, что бабы тоже вина выпьют, а они живые нужны.
  
    - Ну да, проснутся они с утра. И что, им Крысолов похмелиться нальёт? - Сава посмотрел на варнака и тот пискнул. - Что за бабы? Толком объясни!
  
    - Жрица с послушницей у тебя живут? - вздохнул Вельд. - Не видел я вчера тут никакой жрицы.
  
    - Жрица есть, - подтвердил Сава. - Галла. И девчонка с ней. Ясина. Красивая, но не замужем, хотя по годам бы давно пора. Но так при жрице же... Живут здесь третью неделю, ждут кого-то, похоже. Комната их тут через две от твоей будет.
  
    - Сучий потрох, времени в обрез, - Вельд дёрнул щекой. - Иди к ним, скажи, пусть переходят из свой комнаты, куда угодно, хоть вот в мою пока, запрутся, и сидят тихо, как снырк под печкой. Похоже, это их пожаром собирались выкурить, - он тряхнул затихшего пленника - Ты ведь их из огня и вывести должен был, так? Куда? - Тот вздохнул и поёжившись, признался:
  
    -К воротам идти велено. А там как раз ватага...
  
    - А с лещака ли они пойдут с висельником? - удивился Сава.
  
    - Слово знаю, - забегал глазками Волыня. - Сказать, Этеры послали.
  
    - Слышал? - Вельд обернулся к Саве. - А если пожара не будет или что не так пойдет, их всё равно взять попытаются, раз пришли. Так что их надо сейчас спрятать, а разбираться потом будем. А нам с тобой успеть тех перехватить, кто ворота ватаге открывать должен. Они огня ждут, тогда и рванут в караулку, проверить, вдруг, не все там стражники вином угостились. Остальные на стены не полезут, пока не убедятся, что их люди здесь обосрались. Крыс хоть и молодой, а сотник толковый, наверняка с пожаром, его задумка. Если они ворота открыть не успеют, так мы ещё побарахтаемся, и шансы хорошие, а вот если откроют, город вырежут. Там сотня конная, а у нас, почитай, весь гарнизон дрыхнет, как евнух на наложнице, и мои соколы тоже.
  
    - Так вот этот сучёныш вино отравил? - Сава шагнул к оплывшему в руках у Вельда варнаку.
  
    - Потом. И так, небось, там уже огня заждались. Заподозрят что, насторожатся, - напомнил ему Вельд. - Иди к жрице. Скажи, от Этеров, и отправь ко мне. Поднимай тестя со слугами. Он, вроде, вчера говорил, на работе не пьёт.
  
    К огромному удивлению, как Вельда, так и Савы, жрица и её спутница дополнительных проблем не устроили. И даже когда стало понятно, что никаких Этеров не предвидится, а пароль перехватил какой-то варнак, жрица даже бровью не повела. Только внимательно вгляделась в глаза Савы, потом стоящего рядом с ним Вельда.
  
    - Хорошо. Мы можем чем-то помочь? - и ни испуга, ни удивления, только спокойная решимость действовать.
  
    Вельд кивнул на связанного Волыню.
  
    - Приглядите. Мы за подмогой.
  
    Но тут их прервал чей-то вопль со двора:
  
    - Пожар! Горим!
  
    Сотники рванули к окну. Сенник, расположенный за конюшней, занялся пламенем.
  
    - Началось. К воротам! - рявкнул Вельд, кулаком вышибая раму и выскакивая в окно, благо под ним виднелся навес.
  
    Сава не отставал. Навес, хоть и с кряканьем и испуганным треском, но выдержал вес двух воинов, приземлившихся на него со всего размаху.
  
    Тем временем вопли переполошенных соседей множились, поднималась настоящая паника. Шум по нарастающей пошёл по городу и вскоре загудело тревожное било на площади. Пожаров здесь боялись, как бы не сильнее, чем варнаков.
  
    Но Вельду с Савой было не до пожара. Они едва успели выскочить наперерез трём тёмным фигурам, которые, игнорируя всеобщий переполох, продвигались в сторону караулки, где, к счастью, горел огонёк лампады и мелькали тени. Вельд надеялся, что не все охранники пили вино, и хотя бы кто-то один остался в сознании.
  
    Выяснилось, что остался даже и не один. Из пятерых караульных только трое угостились халявной выпивкой. Двоим, самым молодым, судя по всему, новикам, просто не налили. Но парням не хватило решимости поднять шум, когда увидели, что их старшие товарищи беспробудно спят. И когда до них дошло, что если бы не Вельд с Савой, то варнаки их порезали бы, как курят, мальчишки так перебздели, что сотники даже с воспитательными мероприятиями решили повременить.
  

Глава 3 - Огни Святого Аука

  
    Выскочив из караулки, Вельд едва не влетел в группу вооруженных людей, с интересом разглядывающих аккуратный штабелёк из трех тушек татей, сложенный возле двери, и даже не особенно удивился, узнав в них телохранителей лэрра Граса. Их интерес распределился поровну между добычей Савы и Вельда и двумя своими безоружными спутниками, как-то уж очень сильно огорчёнными зрелищем трёх покойников.
  
    Вельд остановился, предчувствуя, что проскочить мимо и отделаться коротким приветствием не получится, придётся разговаривать. С другой стороны, сейчас каждый воин на счету, а эти далеко не самые плохие, успел за дорогу оценить. Их командир, Сегода, определённо был на своём месте, и в дороге охранники с телохранителями взаимодействовали вполне слаженно, а если взаимного доверия и не родилось, ну так это из-за разницы в приоритетах. Сегода охранял одну подотчётную задницу, а Вельд отвечал за все вместе. Ну и ещё имелись для этого причины. Веские.
  
    Самого Сегоды не наблюдалось, зато присутствовал Лерт, его зам и правая рука.
  
    - Везуха? - удивился тот встрече.
  
    - Я за него, - буркнул Вельд, прикидывая, как сократить неизбежные объяснения до необходимого минимума.
  
    - Ты их вальнул? А то у меня тут тоже...
  
    - Поджигатели. А ты чего здесь?
  
    - Командир послал глянуть, что за шум в городе. А тут эти через забор и к воротам наладились, - Лерт кивнул на своих пленников. - Говорят, что местные, типа дорогу спрямляли. Вот мы и решили их до караула проводить.
  
    - Ты ему веришь? - подошедший Сава оценивающе осмотрел телохранителя.
  
    - В целом нет, - хмыкнул Вельд. - Но прямо сейчас, скорее да... И Волыня про пятерых говорил, а мы троих задавили. Эти двое точно не городские?
  
    - Точно.
  
    - Стало быть, вот они и нашлись, - и посмотрел на Лерта. - Сегода у ставленника? И воевода рядышком?
  
    - Там, - нахмурился Лерт. - Объясни толком...
  
    - Некогда толком, - скрипнул Вельд зубами. - Варнаки за стенами. Сотня. А эти, - он кивнул на покойников у стены, - должны были под шумок ворота открыть.
  
    - Во как оно раскорячилось... - оценил положение Лерт. - Оттож Сегода с вечера смурной, чуял что-то неладное. Это они гостиницу подпалили?
  
    - Хотели гостиницу, да кто ж им даст, - буркнул Сава. - А дрова без нас потушат. Тут другая беда, некому город защищать, спят все опоенные. Сонного зелья в Жданов бочонок подсыпали с вечера.
  
    - А ты кто? - слегка удивлённо протянул Лерт, разглядывая Саву
  
    - Хозяин гостиницы, - хмыкнул Вельд, останавливая готового резко ответить Саву. - И мой побратим по совместительству.
  
    - О как... Ну так, раз гостиница твоя и город твой, ты и говори. Что делать? - кивнул Лерт.
  
    Тут дверь у них за спиной распахнулась, оттуда высунулся один из двух оставшихся на посту новиков и растерянно прокукарекал:
  
    - Лэрр Сава, спросить забыл: а кудыть варнаков дохлых дювать?
  
    - Раздеть, помыть, выпотрошить и засолить, - не оборачиваясь распорядился Сава. - Как вернёмся, чтоб готовые были.
  
    - Куды... готовые? - растерянно охнул неуёмный юноша.
  
    - К употреблению. Нам что, их с требухой жрать? - рыкнул через плечо Вельд. - А этих в холодную пристрой, чтоб к утрецу свеженькими сохранились, - ткнул он пальцем в добычу Лерта.
  
    Мальчишка издал какой-то булькающий звук и хотел поспешно захлопнуть дверь, но Сава его остановил:
  
    - Стоять! Вы, двое, поступаете сейчас в распоряжение вот этого дядьки...
  
    - Лэрр Лерт его зовут, - подсказал Вельд.
  
    - Дядьки лэрра Лерта. Хватайте хануриков, что он привёл, и в яму, а потом делаете, что Лерт скажет. Он теперь ваш командир.
  
    Пока новики принимали пленников и вели их к яме за караулкой, устроенной специально для арестантов и залётчиков, Сава объяснял Лерту ситуацию:
  
    - Варнаки вот-вот на стену полезут. Наверняка, вон там, у ярусной башни, где стена надстроена. Они всегда в том месте лезут. Потому его дурным загоном называют. Видишь, заборы с нашей стороны? Как раз на отстрел идиотов. В сторожке луки и колчаны со стрелами в сундуке, парни покажут. Выгребайте всё. Вот там на площади, видишь, дура стоит? Башня Аука, то есть. С её площадки и стена, и загон простреливаются. Вот и держите периметр за ради древних богов. Удержите до нашего подхода, выпивка и жратва в трактире с меня вам пожизненно. А мы к воеводе. Попробуем распинать их благородствий. Они меня знают, не отмахнутся.
  
    Лерт серьёзно кивнул, махнул рукой своим парням и направился к двери сторожки, откуда выглядывали два обалдевших в конец парнишки-новика.
  
    - К воротам воеводы подойди и свистни свыпью, - уже в спину сотникам крикнул он. - Сегода выйдет...
  
    
  
    
  
     Сегода сообразительностью своему заму не уступал и сориентировался моментально.
  
    - Воеводу будить не придётся, - сообщил он, пропуская приятелей в ворота резиденции. - Как пожар начался, так он своих и поднял. Орёт, что большая половина дружины дрыхнет, не растолкать. Понятно теперь, что опоенные. Правда, он не варнаков ждал, а бунта...
  
    - Какой ещё на фиг бунт? - удивился Сава.
  
    - Не слышал? - Сегода хмыкнул. - Где ж вы вчера были? Ну так, некогда объяснять, всё потом.
  
    Не выспавшийся и злой, как весенний клещ, воевода, судя по всему, накануне тоже бурно отметил прибытие в город торгового каравана, но, к счастью, не в трактире и не халявным купеческим вином. Невысокий, но плотно сбитый и скорее квадратный, чем круглый мужик скользнул взглядом по Вельду, как по пустому месту, но присутствие Савы заставило его благоразумно оставить своё первоначальное желание позвать охрану и приказать выпороть двух нахалов, посмевших оторвать его от вдохновенного разноса своему сильно прореженному воинству.
  
    Шум и крики, доносившиеся со стороны гостиницы всё ещё не утихали, но посланный туда на разведку слуга только что вернулся с докладом, что тревожиться нечего, загорелся то ли сенник, то ли дровяник, и его уже почти потушили работники трактирщика. Но это не отменяло процесса донесения до личного состава всей глубины душевной боли начальника. Надо же было отвести душу, раз всё равно разбудили.
  
    Но по мере осознания того, что город осаждён ватагой варнаков, внутри орудуют их лазутчики, большая часть гарнизона и взрослых мужчин опоена, и только чудом удалось избежать того, что ворота перед нападавшими распахнулись без боя, воеводу опять начало пучить.
  
    Вельд посмотрел на багровеющего варёным раком начальника гарнизона и даже слегка забеспокоился, как бы того не хватил удар. Не то чтобы сотник сильно волновался о его здоровье, но в настоящий момент выбывание ключевой боевой единицы из рядов защитников города было крайне нежелательным. Но обошлось. Воевода, отдышавшись, взял с места в карьер и бодрой трусцой рванул во двор, громко раздавая команды слугам и не успевшим вчера завернуть в трактир дружинникам.
  
     Одного, зазевавшегося настолько, что оказался в досягаемости его пинка, послал точным ударом бить тревогу в большое било на главной площади. Но, так как на торговой уже били пожарную тревогу, и многие могли не сразу понять, что беда пришла и со стороны ворот, то он благоразумно распорядился устроить ещё и побудку "вручную" всем своим соседям с Верхнего города, где проживала местная знать. Это порадовало Вельда, ибо он всерьёз опасался, что им с Савой придётся самим штурмом брать особняки, пинками и оплеухами разъясняя лэррам ленникам и их верным слугам своё право будить их среди ночи и выгонять на улицу.
  
    - Бего-о-ом! - орал воевода, у которого вдруг прорезался такой мощный бас, что местами перекрывал даже бухающее во всю силу било. - Варнаки услышали, сейчас полезут. Все к загону!
  
    Убедившись, что процесс запущен, Вельд с Савой, не дожидаясь продолжения, помчались огромными скачками назад, к воротам.
  
    Лерт со своими парнями уже засел на площадке башни , и стрелы оттуда летели так, словно у них было не три лука, а все десять. Со стороны стены слышались крики и ругань. Вельд обернулся к Саве:
  
    - Стрел в сторожке много? Где бы ещё разжиться, парням на башне подсобить. Эх, ещё бы хоть один лучник...
  
    - Ща всё будет! - хмыкнул приятель. - Вон, охотники бегут...
  
    И правда из темноты приближался тяжёлый топот сапог. Вскоре на площадь выбежала толпа хмурых мужиков. Возглавлял их Савин тесть, выкатившийся колобком зятю под ноги. За Кадымычем тяжёлой медвежьей поступью бежал кряжистый звероватый мужик с закрывающей лицо до самых глаз густой пегой бородой, вооруженный хорошим охотничьим луком и с топором за поясом. И с ним ещё трое помоложе, судя по мордам, родственники. Наличие в городе лучников Вельда порадовало: на них вся надежда. А вот если падут ворота, даже их с Савой мечи против атаки конницы не сильно помогут, а копейщиков в городе нет. Так что, тогда только собрать всех, кого получится, и отбиваться в верхнем городе, засев на подворье у воеводы со ставленником и отдав остальной город на разорение.
  
    Внезапно от ворот прозвучал до боли знакомый визгливый голос. Вельд скривился от нехорошего предчувствия. Вот только его тут ещё не хватало! А в следующую минуту и вовсе не поверил своим ушам. Вот чего угодно от этого говнюка ожидал, но такого... Лэрр Грас виртуозно превзошёл самого себя.
  
    - Всем слушать меня! Никто никуда не бежит и на стены не лезет! Лучникам не стрелять! Эй, воевода! Открыть ворота! Надо выпустить гвардию навстречу врагу и драться в поле! Нельзя допустить сражения в городе!
  
    - Чего?! - ахнул Сава, тоже, как и Вельд, отказываясь верить в услышанное. Возникший из темноты Сегода рассматривал своего патрона так, словно впервые его увидел, а воевода моментально взмок, словно его окатили ведром воды.
  
    - Лэрр Грас! Это безумие! - прорычал он. Вельд мужика даже зауважал. Так рявкнуть на светлейшего... Хм. Видать, проняло.
  
    - Молчать! - Грас тощим хреном попёр на несчастного служаку, заставив того попятиться. И заорал, сбиваясь на истеричный визг. - Сгною! - и уже в сторону растерявшихся слуг, стоящих поблизости: - Именем Великих Князей, открыть ворота!
  
    - Ах ты, срань благовонная. Командовать оно будет! - Сава включил сотника Борзяту и попёр на явно спятившего вельможу всей своей немалой тушей, оттирая его от воеводы. - Урою, тлять паркетная! А вы куда? Стоять! Я вам щщас открою! - последнее уже в сторону испуганной челяди, подавшейся было к воротам.
  
    - Что?! Да как... - вельможа вытаращил глаза и аж задохнулся от праведного гнева, хватая воздух ртом. И перешёл на какие-то уж совершенно птичьи ноты. - Бунт! Бунт против княжьей власти! Слово и дело! Воевода! Взять этого!
  
    Несчастный воевода схватился за сердце и затравленно оглянулся. Понимал он всё очень хорошо, но вот сейчас, после произнесенной этим столичным хлыщом формулы "Слово и дело", отказаться повиноваться княжьему посланцу и впрямь было бы равносильно открытому бунту, и, если им удастся пережить нападение варнаков, то потом и Саве, и ему грозила, по меньшей мере, виселица. Понимал это и Вельд, а потому шагнул к спятившему вельможе, краем глаза заметив, как Сегода тоже сделал шаг в их сторону. Но ему было уже всё равно.
  
    - Воды кто-нибудь принесите, - распорядился Везуха подчеркнуто ровным голосом. - Бадейку. У его светлости от страха говна закипели, и в голову стукнули, охладить надо, - и развернув светлость за грудки в свою сторону отрывисто рявкнул в самое лицо придурку. - На стены! Варнаки! Лезут! Прямо сейчас. Понял, гнида?!
  
    Сегода приблизился к ним вплотную, но не сделал даже попытки вступиться за своего патрона.
  
    - Так вот, что тебе надо было, скотина... - спокойно и даже как-то задумчиво проговорил он. - Слышь, Везуха, а ведь это он варнаков привёл. А я-то думал, ну чё так-то?
  
    Закончить он не успел, Грас издал вопль больше похожий на визг, бешеными глазами сверкнул на своего телохранителя и, выкручиваясь веретенькой из рук Вельда, попытался развернуться и кинуться на Сегоду, брызгая слюной:
  
    - Не твое дело, крыса! Да я вас... Все сдохнете! Ты отсюда живым не выйдешь!
  
    Вывернуться из рук сотника Везухи было не просто, но Грас уже натурально бился в припадке. Вельд от неожиданности чуть не выпустил его, и только в последний момент ухватил за выпавший из-за ворота взбесившегося аристо тяжёлый медальон на шнурке, намотал его себе на руку и резко дёрнул к себе.
  
    - Ключ! - взвизгнул Грас. - Ключ отдай, скотина! - и, брызнув слюной, попытался укусить Вельда за руку.
  
    - Ах ты паскуда, так это из-за тебя всё?
  
    И больше сотник Везуха ничего сказать не успел. Точнее не смог. Он почувствовал легкий укол, как будто ему в ладонь впились мелкие иголки, потом ощутил тянущую боль, пробежавшую вдоль старой татуировки до самого плеча, и рука перестала его слушаться, окаменев вместе с зажатым в ней медальоном, выпустить который он теперь не смог бы, даже если бы захотел. А он как раз и захотел, так как уже понял, что в пылу борьбы схватился за древний защитный амулет аристократишки.
  
    Как умирают те, кто пытался завладеть чужим фамильным артефактом, он слышал и не очень хотел попробовать, но от него уже ничего не зависело. Ладонь судорожно сжимала проклятый медальон, руку свою он совершенно не чувствовал, из стиснутого кулака выползла и капнула в песок алой искрой капля крови, а на плече вспыхнула огнем и заныла татуировка, полученная ещё в молодости, в храме богини Любви.
  
    А в следующую секунду Вельд с удивлением понял, что онемение прошло, и он прекрасно чувствует свою руку, она не только не отсохла, но даже как будто налилась силой и теплом. От татуировки к артефакту по жилам пробежала горячая волна, и массивный кругляш из колдовской смолки, только что безжизненно-холодный, почти что ледяной, нагрелся, заметно потяжелел и вдруг вспыхнул призрачным сиреневым светом, как светлячок-переросток.
  
    Бывший сотник меча Вельд Везуха, как мальчишка замер с открытым ртом, глядя на то, как оживает древний артефакт. Грас уже не верещал и не бился, а оцепенев, беззвучно открывал и закрывал рот, вращая глазами и с ужасом глядя на мягкое свечение, окутавшее руку Вельда.
  
    Свет почти сразу погас, но тут же вспыхнул снова, уже ярким, красным, как раскалённые угли пламенем. На этот раз медальон светился не весь, а только круг по контуру причудливого рисунка, внезапно проявившегося на казавшейся совершенно гладкой поверхности.
  
    И это уже было не мерцающее свечение светлячка, а яркий, кроваво-алый луч, мощно ударивший в сторону башни Аука. Там, на самой вершине, ему навстречу, словно приветствуя долгожданного собрата, вспыхнул ослепительно-белый невиданно яркий свет, весёлым каскадом пробежал по башне, разгоняя посыпавшихся с нижней площадки лучников, вспух сияющим облаком и тут же рассыпался искрами, закрутился в причудливом танце вокруг ожившей и засветившейся огнями заложенной ещё богами башни.
  
    Засветились и завертелись со страшным воем, вращаясь вокруг своей оси "уши" Аука. Все свидетели этого дива, даже, кажется, и варнаки с той стороны стены, замерли, потрясённые зрелищем. Но это было только начало.
  
    Где-то в недрах башни возник, усилился и обрушился на город и окрестности звук, которого никто, включая немало повидавших за войну сотников, раньше не то что не слышали, представить себе не могли. Вой, визг, рёв, как будто из тысяч лужёных глоток взорвал и оглушил всю округу, потрясая и почти лишая разума, заглушая ответный вопль человеческого ужаса и словно осязаемо витая в воздухе.
  
    Вельд и сам не понял, почему в этот момент всеобщего безумия он не отбросил амулет, вызвавший весь этот светящийся кошмар, а продолжал упрямо сжимать его в руке и держать перед собой, как меч перед парадным строем.
  
    Прекратилось всё внезапно. Луч, соединяющий артефакт с башней, мигнул и пропал. Просто исчез, втянулся, как щупальце назад в медальон.
  
    Всё стихло. Сотнику показалось, что прошла вечность, но, вероятно, это была очень короткая вечность, потому что и ошалевший до состояния полной прострации лэрр Грас тоже так и стоял всё это время, вытаращившись на Вельда и амулет глазами беременного от скотозавра лещака. Причем, внезапно причину этой беременности перед собой обнаружившего.
  
    Но когда луч погас, и на них рухнула оглушающая после ужасного воя тишина, Грас отмер. Правда, разум потерял окончательно. Издал горлом невнятный всхлип, вцепился одной рукой в шнурок, остававшийся у него на шее, и дёрнул его, безуспешно пытаясь вырвать артефакт у Вельда, а второй рукой замахнулся плёточкой, что болталась у него на ремне, как знак княжьей власти.
  
    Отбить удар и вырвать эту игрушку из руки вельможи для опытного воина труда не представляло, вот только сделать это Везуха не успел, так как Грас вдруг умер. Совсем. Потому что без головы долго не живут. В то место, где стоял спятивший лэрр, из башни ударила короткая белая молния, снося начисто эту не очень умную голову, плечо и руку с плетью.
  
    Хотя слово "снесла" не совсем отражало происшедшее. Головы и части туловища светлейшего лэрра вместе с рукой просто не стало. Плоть взметнулась жирной копотью, а потом медленно осела на брусчатку. Тело, вернее то, что от него осталось, дёрнулось, сделав вперёд шаг, и рухнуло, забившись в конвульсиях. Вельд едва успел отступить в сторону, чтобы его не забрызгало кровью и прочими внутренностями. Амулет с совершенно неповреждённым шнурком остался у него в руке. И теперь это был его амулет и ничей более.
  
    Татуировка на плече сотника уже не просто ныла, горела огнём, словно к ней приложили раскаленное тавро, но жжение быстро утихло, оставив после себя только лёгкое покалывание и неожиданную твёрдую уверенность, что он, Вельд Везуха, сроду не державший в руках ничего колдовского, если не считать таковыми юбки жриц в храме Любви, знает, как управлять этим невероятным колдовским артефактом.
  
    Объяснить, откуда к нему пришло это понимание, он бы не смог, зато в том, что надо делать, не сомневался. И уже не обращая внимания ни на застывших в ступоре оглушённых свидетелей этой сцены из собравшихся на площади горожан, ни на совершенно обалдевшего ничуть не меньше покойного Граса Сегоду, ни на восторженно матерящегося за плечом Саву, бывший сотник меча обернулся к городской стене, за которой варнаки тоже только ещё начали приходить в себя, и решительно сжал в руке укрощенный своей кровью артефакт.
  
    - Все в укрытие! - гаркнул он в сторону толпы. - К стене не приближаться!
  
    И сам вместе с Савой подался за ближайший забор, уворачиваясь от долетавших до них мелких брызг. Камни, дерево, уже успевшие взобраться на стены варнаки и их оружие: всё это перемалывалось белыми лезвиями света, вырвавшимся из недр ожившей башни, как разъяренный и долго сидевший на цепи зверь, жаждущий свободы и крови.
  
    
  
    
  
    - Ну, и что это было? - почти спокойно поинтересовался Сава, пригнувшись, когда очередная порция обломков как крупный град забарабанила по крыше сарая, возле которого они устроились, наблюдая светопредставление с безопасного расстояния.
  
    - А я знаю? - пожал плечами Вельд. - Похоже, эта штуковина меня признала и даже слушается. Понятия не имею, с чего это вдруг, но как-то очень вовремя. Ещё бы чуть, и нам всем тут трындец, - он отскочил, так как мимо него, как пущенный из пращи камень, пролетел варначий боевой шлем с ещё не выпавшей из него головой. - Не, ну так и прибьёт ещё!
  
    - Вот же говнище! - посетовал Сава, вытирая со щеки брызги темной крови, смешанной с грязью. - Ну ты и дал копоти, командир. Такого даже посвященные рыцари не умеют. Я, во всяком случае, не слышал. А как-то на потише нельзя эту хрень настроить? Чтобы она головами не бросалась.
  
    - Нет, я только по части запустить, а дальше лучше ей не мешать, - покачал головой Вельд. - Разберётся с варнаками и уймётся. Ну, я надеюсь, что уймётся...
  
    - Ага, а если крепостную стену снесёт, что тогда? - проворчал Сава. - От смотровых башен только щепки летят.
  
    - Всю не снесёт, - заверил его Вельд. - Горюн-камень по-любому останется. Вот, утихло вроде. Давай к воротам, посмотрим, что там.
  
    А там всё было печально. Варнаки до туда так и не добрались, но им это мало помогло. Причём, что варнакам, что воротам. Первых разметало по долине и потом добивало убегающих короткими молниями, а вторых просто не стало. Разнесло в щепы. Так что теперь вместо ворот на въезде в город зиял широкий, ничем не закрытый проём, выходящий на не менее широкий мост на нижнюю террасу и переходящий далее в ещё более широкий тракт.
  
    Да уж, красиво покойный Грас придумал, выйти навстречу нападающим. Он хоть раз видел, что это такое? Атака хорошо вооруженной конницы, это ему не шпажонкой на дуэли махать. В чистом поле, без хоть какого-то укрытия противопоставить ей можно либо встречную волну конной лавы, либо тяжелодоспешных копейщиков. Ни того, ни другого в городе не имелось, а всё остальное обратилось бы смертью.
  
    Но на этот раз всё пошло не так. Вероятно, те варнаки, кто оказался на стене, так и не поняли, что случилось. Они были даже не сметены, а просто осыпались горячим пеплом. Тем, кто стоял дальше, повезло больше. Или, наоборот, меньше.
  
    Выжившие и не потерявшие сознания, кто орал, а кто визжал или скулил, умоляя добить их, и все сильно завидовали мертвым. На обугленной земле корчились в предсмертных муках изуродованные, но ещё живые обрубки со страшными обожженными ранами. Варнаки поудачливей бросили лишних коней, добычу и своих тяжелораненых приятелей, и в ужасе уносили ноги. Убегавших никто не преследовал, но белые короткие молнии с пронзительным свистом , отдающимся многократным эхом в окрестных скалах, лупили вслед, собирая свою последнюю жатву на этом невиданном поле боя.
  
    Вельд ошеломлённо замер, глядя на то, как тлеющие чёрные клочья, бывшие только что вооруженными всадниками, оседают на скользкую от крови и кишок вымощенную булыжником дорогу.
  
    - Коней-то как жалко, - проговорил со вздохом Сава, тоже оценив развернувшуюся перед бывшими воротами бойню. - Боевые кони дорогого стоят, да и вообще... Кони, они не люди, зла от них нет. Ты того... Скажи там, чтоб поаккуратнее, пока своих никого не покалечили. Остальных мы и так побьём. Если догоним.
  
    Вельд дернул щекой:
  
    - Плюнь. Какая погоня? Да и знать бы, кому и чего ещё сказать... Коней за стенами переловим, как всё утихнет. А остальных догонять, только время терять. На сколько я знаю варнаков, спасаться они будут каждый сам за себя. Рисковать и выскакивать вот прям сейчас из города я не стану и другим не дам, не ровен час по своим влупит. А пока башня угомонится, они уже до южных провинций добегут. Вот же угораздило... Нет, как-то же эта хрень управляется, и ворота должны быть. Разобраться бы только.
  
    - Откуда знаешь? - подозрительно спросил Сава.
  
    - Да и ты знаешь, - отмахнулся Вельд. - Не помнишь, что ли, тысячник нам рассказывал, про щит Брана над столицей? Ну, что его князья могут поставить, если враги задумают Киенну взять. Потому они и князья. А Стан город древний, ещё боги строили. Наверняка они и тут тоже чем-то таким от всякой дичи озаботились. Ещё бы понять, как этим счастьем управлять...
  
    - Так ты же управлял? - удивился Сава.
  
    - Да хрен его знает, я им или он мной. Это само... Ну как плавать учат, когда в воду скинули и плывёшь. А как, и сам не знаешь. Но что дальше с этим делать, я без понятия, - и скривился. - Эх! А всё ж таки если бы мои не спали сейчас, как сурки зимой, погоню бы сам организовал. Уж очень поговорить с ними хочется. С Крысоловом особенно, если жив сучёнок.
  
    - Так теперь мы все тут твои,- усмехнулся Сава и кивнул себе за спину. - Гляди.
  
    Вельд обернулся. Защитники города собрались на приворотной площади. Вооруженные кто чем, от дубин, вил и охотничьих луков до просто выломанных из ближайшего забора дрынов, они не спешили расставаться со своим оружием, хотя надобность в нём уже отпала. Простолюдины, с дрекольём, охотники с луками, немногочисленные стражники с арбалетами, луками, мечами и пиками и, даже, кое-кто из слуг знати.
  
    Все стояли и с одинаковыми выражениями лиц смотрели на Вельда. В глазах читалось одно и то же. Обретение надежды. Разве что на лицах окруженных слугами лэрров во главе с княжьим ставленником выражалось сомнение. Но спорить с недобро позыркивающей на них толпой они не решались.
  
    - Принимай владения, - развёл руками старый побратим. И добавил, чуть помедлив. - Лэрр барон Предгорный.
  
    - Чего? - даже растерялся Вельд. - Сава, ты что несёшь-то?
  
    - Ты что, не понял? - удивился его приятель. - Это ж только артефакт барона Предгорного мог башней управлять. Только вот откуда он у Граса? - и, обернувшись, нашёл глазами ставленника. - Слышь, лэрр Ламас, ты-то не знаешь, откуда этого столичного угрёбыша мог оказаться амулет нашего Предгорного? Мы с лэрром бароном Везухой интересуемся.
  
    Толстяк-ставленник, у которого сметанная бледность, наконец, начала сменяться привычным румянцем на гладкой физиономии, вытер рукавом халата пот со лба и выступил вперёд, словно для доклада.
  
    - Он бумагу с печатью от княжеской канцелярии привёз на изъятие. Вчера сразу и потребовал, не мог я не отдать...
  
    Вельд ошалело покосился на артефакт, который так и держал в кулаке, намотав шнурок себе на руку.
  
    - Обалдеть... - только и смог сказать он. - В городе был амулет Предгорного? Может и клад баронский нашли? - он посмотрел на ставленника. - И давно?
  
    - Ну, как... - замялся ставленник, - Вы же понимаете, что это информация закрытая. Само собой, я потом на все ваши вопросы отвечу.
  
    - Куда ж ты денешься, - хмыкнул Сава. И подмигнул Вельду. - Вот же, как с этим нашим баронством князья угадали. Так что, теперь ты не недобарон, как все мы, получается, а самая настоящая твоя светложопость?
  
    - А в морду?
  
    - Не, в морду теперь никак, - покачал головой Сава. - Башку снести можешь, а в морду уже невместно, этикет. А раз ты мне башку не снесёшь, то я попользуюсь...
  
    Их треп прервало деликатное покашливание всё ещё стоявшего навытяжку ставленника.
  
    - Господин... Лэрр барон... Если нужда отпала, так ты... Вы, может, артефакт-то вернёте на место ответственного хранения? Всё же я за него головой отвечаю, с меня князья спросят, и жрецы опять же... А у меня он в сохранности будет, не сомневайтесь, если что, так я снова... - Но договорить он не успел. Толпа со стороны Чумазых кварталов тихо, но грозно заворчала, а вперёд шагнул и встал аккурат напротив ставленника сразу набычившийся Кадымыч.
  
    - Ты никак совсем ошалел, лэрр Ламас? Это же БАРОН! Все видели. Барон Предгорный, из Предтеч! Никто больше артефактом управлять и не может. Да и в руки его теперь кому чужому брать... Вон, один попытался, - Савин тесть кивнул в сторону всё ещё валяющегося на мостовой обрубка, бывшего когда-то светлейшим лэрром. - Вон он руки дурные к тому, что ему не принадлежит, потянул, ты что, тоже хочешь попробовать? Ну, так тогда иди в поле, там всё одно варнаками забрызгано, а нам тут в городе потом кишки на мостовой отскребать не надо.
  
    - Да я ж не против! - при напоминании о судьбе Граса, ставленник чуть подался назад, втянул голову в плечи и даже спрятал руки за спину. - Но все же знают, что артефакты Предтеч должны кровь признать. А откуда тут прямому потомку взяться? Госпо... лэрр Вельд даже не местный... Как?
  
    - А кверху кваком! Между прочим, лэрр Вельд как раз родом из наших мест, чтоб вы все знали. Наши его ещё вчера признали, хоть у кого спросите!
  
    Трактирщик воздел палец вверх, с торжествующим видом оглядел как-то сразу заскучавших знатных господ и с ехидством в голосе констатировал:
  
    - А сейчас все видели. Кровь древнего рода! Стало быть, он и остальное наследство от предков принять должен, по закону. Так что, его это владения. И амулет этот его теперь и... Вообще всё тут! И дом твой, кстати, тоже бывшая баронская резиденция, ещё богами построенная, это-то все знают! Так что, лучше проси лэрра барона, чтобы он не прямо сейчас вас с Кропом на улицу выставил, а погодил, пока вы себе жильё подыщите!
  
    Площадь радостным гомоном подхватила слова трактирщика, ставленник обернулся и затравленно взглянул на воеводу. Тот только пожал плечами и оглянулся на своих дружинников, но те делали вид, что не видят взглядов начальства, а заняты внимательным изучением нового барона на живописном, с подпалинами, фоне городской стены.
  
    Прочая знать тёрлась сзади и тоже не рвалась в бой. Ополовиненное тело княжьего посланца как бы намекало на небезосновательность претензий этого непонятного чужака. А десяток столичных телохранителей, прибывших с Грасом, старательно изображали нейтралитет. Бойцы Сегоды, как и он сам, стояли с совершенно невозмутимыми и даже немного скучающими физиономиями, всем своим видом демонстрируя, что местные разборки их не касаются.
  
    - Да что я, - развел руками ставленник. - Я и не против вовсе, раз барон. А порядок надо соблюсти. Опять же, вот что с лэрром Грасом теперь делать?
  
    Судя по несколько брезгливому выражению физиономии ставленника, особо о смерти княжьего посланника он не переживал, но вот о том, что покойник мёртвым грузом повис у него на балансе, беспокоился всерьёз. Дохлый княжий ближник - так себе отчетность.
  
    - А чего с ним делать? - осклабился Сава. - Амулет Предгорного хозяина признал, а этот идиот попытался его отнять. Древний активированный артефакт! У потомственного барона. Ага. Ну кто ж ему, дурню, лекарь после этого? Все же видели? Вот и оформляй протокол, свидетелей полно, подпишут.
  
    Вельд посмотрел в сторону Сегоды и его людей. Было у него основание, даже несмотря на сегодняшнее сотрудничество, если не опасаться, то не выпускать их из виду. Слишком отчётливо просматривалась принадлежность к одной очень серьёзной службе. Знал Вельд этих ребятишек со скучными лицами и повадками рогатого удава. Знал и недолюбливал, хотя до сих пор на узкой дорожке не пересекались, слишком разными тропками ходили. В бою за город он им доверял, а вот после того, что случилось сейчас...
  
    Кто знает, с какими полномочиями и зачем на самом деле они сюда прибыли? И какое отношение имели к полученной Грасом бумаге для изъятия артефакта. Но пока что Сегода никаких попыток вмешаться в происходящее не проявлял. Наблюдал за всем несколько отстраненно, хотя и не без интереса.
  
    - Ну так, если барон, так и разговора нет, - продолжал упираться ставленник, который, по всей видимости тоже уже всё про Сегоду понял, потому что всё время косился в его сторону. - Но признание барона должно по всем правилам проходить. Сообщить в ближайший храм, чтобы жрецы прибыли и подтвердили активацию артефакта, вот тогда права предварительно перейдут к господину барону, до утверждения их в столице. Без жрецов-то никак в таком деле, потому как, мне перед князьями отчитываться. Грамота заверенная нужна, с храмовой печатью, как полагается.
  
    - К утверждению Предтеч столица отношения не имеет. Титул дарован богами, и ими же может быть снят. Что до подтверждения активации... Высшая жрица храма Огненной Девы Амазонок и Всеживого Бога тебя устроит? - раздался внезапно слегка надменный женский голос.
  
    Красивый голос, кстати сказать, грудной, завораживающий, такими голосами, наверное, сирены говорят в царстве мертвых с богоизбранными. Народ охнул и расступился, пропуская вперёд двух женщин, а Вельд с удивлением узнал голос давешней жрицы из трактира Савы. Ночью, конечно, морда у неё была попроще... Но ночью была женщина, а сейчас к нему сквозь толпу не шли, а шествовали жрица и её послушница.
  
    Вельд смотрел на этих двух женщин и понимал, почему раздалась толпа. Такого тут не видели. Да чего там, он и сам такого раньше не видел. Красивые. И старшая тоже. Вернее, именно старшая приковывала к себе взгляды. Почему-то там, в гостинице, он этого не почувствовал, хотя сразу отметил, что баба, несмотря на отнюдь не девичий возраст, удивительно красивая. Не со следами былой привлекательности, а в полной мере наделённая строгой, зрелой красотой, не увядшей, а приобретшей от возраста завершённое совершенство, недоступное юным девчонкам.
  
    Коротко обрезанные по обычаю жриц, не достающие до плеч белоснежные волосы, огромные глаза на худом узком лице, чеканный профиль... Но сейчас это была уже и не совсем женщина. Наперсница Богини, снизошедшая до простых смертных. Она приковывала к себе взоры даже больше, чем юная рыжая фурия возле её плеча, тоже нисколько не похожая на привычных здесь тихих девиц, не смеющих поднять глаз от земли.
  
    Женщины были одеты, как воины, видимо, всерьёз готовились к бою. Только шаровары широченные, словно две юбки, по одной на каждую ногу. Но всё прочее, как полагается: сапоги со шпорами, дорогой наборный доспех из смолки, шлемы с бармицами, закрывающими лица до глаз и спадающие на плечи, хоть сейчас и отстёгнутые.
  
    Но обычное воинское железо только у младшей: обитый драчьей кожей щит на левой руке, меч на перевязи, за плечами колчан со стрелами и короткий лук для стрельбы с седла. И ещё что-то вроде кожаной безрукавки поверх доспеха и в ней несколько рядов тонких стилетов. Блестят, как бабские заколки. Но при случае они полетят во врага с двух рук. Вельд видел такие у наёмных убийц с востока. И видел, что могут вытворять с ними обученные бойцы.
  
    "Интересно, эта тоже умеет?" - мелькнула у него дурацкая мысль. - "Тогда понятно, почему она не замужем, кто же своими руками приведет в дом Летающую Смерть?"
  
    Это в Синтии-то, где бабы всегда считались чем-то вроде имущества при мужьях, братьях и отцах. Исключение делалось только для жриц, обладающих свободой и правами распоряжаться собой и своим имуществом, но и среди жриц в княжестве воины не встречались. Ходили легенды о властительных воительницах прошлого, но это было давно. Да и было ли, никто с уверенностью сказать не мог.
  
    С воительницами-амазонками Вельд до сегодняшнего дня не встречался. А слухи про этот речной народ ходили самые удивительные, раньше он им не верил. Ну, не всем верил. Амазонов встречал, хотя знакомства не свёл. Слышал, что они хорошие моряки, как говорили на побережье, "волной подбитые", в море и на реке проводят большую часть жизни, но что в том удивительного, на большой воде живут. А вот то, что про их баб врали, на голову не налезало.
  
    Тем временем Галла остановилась и надменно взглянула на совсем обалдевших ставленника и воеводу. Кстати, воевода единственный, из знатных, кто не шарахнулся в сторону от ставленника.
  
    - Я, Галла, Высшая жрица храма Огненной Девы Амазонок и Всеживого Бога властью дарованной мне Верховной Праматерью нашего рода подтверждаю, что этот человек активировал ключ-артефакт истинных баронов из рода Предгорных! Отныне он владеет им и всем имуществом и землями баронства по праву принявшего. Это я готова заверить в грамоте представителя княжьей власти прямо сейчас. Колдовской перстень с печатью при мне, её примут в любом храме Синтии. Я обязуюсь провести обряд инициации и закрепить его татуировкой. Я сказала, и слово моё слышал Мир! Да будет так, - завершила она условной формулой свою речь, но вдруг её прервал истеричный крик в толпе:
  
    - Летит! Ле-ти-ит!
  
    Все дружно, как по команде взглянули в небо, Вельд с Савой не стали исключением. И второй раз за сегодня бывший сотник, а ныне лэрр барон Предгорный потерял дар речи: прямо у него над головой, рассекая светлеющее, но все ещё темное хмурое беззвездное небо пронесся с мощным гулом огненный шар, оставляя за собой длинный шлейф из искр. Промчавшись в считанные мгновения над городом, он исчез где-то за скалами.
  
    - Знамение! - ахнула в едином вздохе толпа и с полными веры глазами снова уставилась на Вельда. Даже у знати на этот раз во взоре засветилось что-то отдаленно похожее на уважение.
  
    Ставленник икнул, воевода схватился за сердце и снова принялся хапать воздух ртом, как вытащенная на берег рыба. Если до сих пор у них и оставалась надежда настоять на своём и забрать артефакт до официального признания баронства, то сейчас она растаяла вместе с отблеском падающей звезды или что это там было: толпа могла и порвать за подобное святотатство.
  
    Жрица, единственная, кажется, принявшая случившееся без изумления, с плохо скрываемой насмешкой взглянула на ставленника.
  
    - В присутствии есть всё, чтобы составить грамоту об активации ключа? - поинтересовалась она. - Тогда пойдем, займёмся, - и кивнула Вельду. - Принимай владения, лэрр барон!
  
    

Глава 4 - Контрабандисты

  
    До самого утра разгребали завалы, лили воду на мостовую, смывая с неё кишки и кровь, перевязывали раненых, побитых летящими от стены ошмётками. Иногда сильно побитых. Двоих и вовсе убило, многих покалечило. Кому-то выбило глаз, нескольких поломало так, что даже Галла, оказавшаяся ещё и целительницей, никаких гарантий на будущее не дала, сказала, выживут, но уже не работники. И то счастье - местная лекарка без неё не управилась бы.
  
    Одна из пострадавших и вовсе оказалась молодой девкой, заметавшейся без памяти с перепуга по своему же двору и свалившейся в незакрытую щитом помойную яму, где на дне валялась какая-то острая железяка, и рассадила об неё себе ногу до кости. Могла истечь кровью и захлебнуться, но её услышали и вытащили. С ней Галла провозилась дольше всех. И рана плохая, рваная, и в грязи вся, чистить пришлось, и девка с перепугу и от боли блажила: кричала и вырывалась так, что трое мужиков с трудом удерживали.
  
    Досталось и одному из тех новиков, что Сава придал людям Сегоды. Парень неудачно спрыгнул с башни, когда началось светопреставление, но тут всё должно было обойтись без последствий, только ушибы и вывих. К тому же Ясина, которая тоже вместе с Галлой оказывала раненым первую помощь, сама по себе послужила отличным лекарством. Малый как увидел, кто с него снимает штаны, чтобы посмотреть, что там с ногой и цело ли всё остальное, так резко выздоровел, что старшим пришлось на него прикрикнуть, чтоб продолжал болеть дальше, пока госпожа Ясина не разрешит козликом скакать.
  
    Собирали под стенами и раненых варнаков, брошенных подельниками. К огорчению Вельда, до допроса дожили немногие, а главное, никого из бывших легионеров среди них не оказалось. Похоже, люди Крысолова забрали своих раненных. Или, что тоже вероятно, в живых из них никого не осталось.
  
    Среди мертвых мало кого можно было опознать, от многих остался только мусор. Некоторые из раненных, кто ещё мог хоть как-то двигаться, попытались отползти и спрятаться в зарослях возле реки, но и там их находили и не очень ласково волокли в город. Горожане не были склонны к милосердию в отношении поверженного противника, хорошо понимая, какая участь была уготована им самим в случае удачи штурма.
  
    Уснувшие на посту у ворот охранники и двое варнаков, сброшенные в яму перед началом штурма, тоже выжили. Яму прикрывал сверху тяжелый щит, который и защитил сидельцев. Обалдевших и испуганных варнаков откопали и увели на подворье воеводы, в городскую темницу.
  
    А вот охранники проснулись сами и, безмятежно потягиваясь, попытались выйти на улицу, ругая куда-то запропастившихся новиков. Выйти сразу не сумели, так как дверь снаружи завалило больше, чем до половины, стали ломиться и колотить в неё, не поняв спросонок, что происходит, ну и достучались до воеводы, который приказал откопать засранцев. Те, всё ещё ничего не понимая, вывалились из сторожки и потрясённо замерли, ошалело оглядывая разгромленный город, провал в башне вместо городских ворот и хмуро смотрящую на них толпу, собравшуюся на шум.
  
    Наконец, их взгляды сфокусировались на воеводе в ожидании неизбежного разноса. Возможно, с мордобитием. Но тот повёл себя как-то странно. Не орал, не полез драться в морду за сон на посту, а просто молча разглядывал, словно обнаруженного в щах таракана. Наконец, старший караула не выдержал и неуверенно попытался доложиться в соответствии с уставом, но тут же сбился:
  
    - Господин Кроп... Лэрр воевода... Докладывает десятник Залута... Предвратный караул построен... Виноват, лэрр воевода...
  
    - Виноват? - непонятно переспросил воевода и покачал головой. - Да ни хрена ты теперь не виноват, Залута. Ни в чём. Поскольку, ты теперь покойник, - и отвернувшись от растерянно замершего десятника, скомандовал хмурым дружинникам. - Как виселицы готовы будут, их первых повесить. - И больше не глядя на троих онемевших от такого поворота стражников, устало пошёл прочь.
  
    Толпа одобрительно загудела, сурово молчащие дружинники окружили арестованных, стараясь не глядеть в глаза своим вчерашним товарищам, ещё до конца не понимающим, что всё происходящее с ними не дурной сон и не злая шутка, а самая, что ни на есть реальность.
  
    Вельд с Савой и Сегода с воеводой допрашивали тех варнаков, кто ещё был достаточно жив, чтобы отвечать на вопросы. Но ничего нового от них не узнали. В разных вариантах повторяли то, что уже озвучил ночью Волыня. Разве что уточнили, что набирал их для "смачного дела" известный атаман, Панька Шлепавый. А тот привёл их под руку Крысолову.
  
    Какие там между ними были уговоры, никто не знал, так как уважаемых или, как принято у этой публики говорить, деловых, среди пленных не оказалось, одна шушера. Говорили, что Крысолов Шлепавого сразу подмял под себя и верховодил сам со своими двумя десятками. Панька на него шипел и скалился, но подчинялся, потому что бывший сотник, несмотря на молодость, оказался резким, как понос и страха не понимал, и ещё потому, что только Крысолов имел выход на того, кто должен был расплатиться со всеми.
  
    Все сходились в одном, мутное какое-то было всё это дело с самого начала, многие пожалели, что ввязались. И Панька всё время темнил, даже, что придётся переться через пол княжества, узнали только уже в дороге, когда соскакивать поздно было. Про то, что после налёта делать будут и как отходить, атаман говорил уклончиво, но обещал, что у него всё схвачено, да и Крысолов этот со своими отморозками невесть откуда взялся, пришлось ему подчиняться. Шлепавый давно с кем-то из знатных мутил, но своих никогда не закладывал и дела с ним всегда получались смачные, ни разу ещё попой мимо денег не просвистели и без хабара не остались, потому и сейчас поверили.
  
    Всё это очень не нравилось Вельду, и ещё меньше, воеводе.
  
    - Чего им от нас надо-то было? - тоскливо вопросил он, когда последнего допрошенного отволокли в темницу, что была оборудована на заднем дворе в его усадьбе.
  
    - Тебе как есть сказать или правду? - зло сплюнул Вельд. - И ведь не шли они за караваном, я бы заметил... То есть шли, но сильно где-то в стороне, слежки за нами не было.
  
    - Выходит, знали, куда придёте... - воевода помялся. Покосился на Саву и вдруг спросил. - Слышь, лэрр барон, а ты того, что делать дальше собираешься?
  
    - Напьюсь пойду, - мрачно буркнул Вельд. - Чтоб оно всё...
  
    - Слушай, а может, откажешься тогда? - воевода осторожно оглянулся вокруг, словно боялся, что их подслушают, и поспешно пояснил. - Не подумай, что я чего-то поимею от того, что тебя отговорю в бароны соваться. Мне-то что? Даже артефакт не мой геморрой, а Ламаса. Он у него на ответственном хранении был. Если из города погонишь, так тоже не велика потеря. Я себе на старость малость накопил. Осяду в каком-нибудь центральном баронстве, усадьбой обзаведусь. На покой пора, надоело всё. На новом месте службу начинать уже не по годам, так хоть сколько-то поживу для себя. Но ты ж такое ярмо на шею себе вешаешь. Да может статься, что не только в ярмо, но и под топор угодишь. Хоть представляешь, какой срач поднимется, когда весть обо всём до столицы дойдёт? Оно и так, похоже, закипает. Не просто так эти варнаки к нам сунулись, жопой чую.
  
    - Чуткая у тебя жопа, Кроп, раньше что-то не замечал этого за ней, - хмыкнул Сава.
  
    - Это не она чуткая. Стучатся в неё уж очень крепко. Пинками прямо, - хмуро буркнул воевода. - Так что, собирайтесь вы, лэрры бароны и звездите отсюда... Это я от всей души советую, честно. Мужики вы хорошие, не старые ещё, оно вам надо, после войны на ровном месте сгинуть? И ты, Сава, тоже уезжай. Забирай семью, и вали вместе со своим другом, пока гостиницу вашу ещё за свою цену продать можно...
  
    - Щаз-з-з. Разбег возьму, - набычился Сава. - Теперь это и мой город. А ты можешь валить, как раз Вельду его хоромы освободишь. Баронские.
  
    - Я вас предупредил, - вздохнул воевода и печально посмотрел на Вельда. - Баронство отстоять, это не сотню водить. Возьмутся за тебя всерьёз, в городе не отсидишься, даже если башня и дальше слушаться будет. И вот ещё что...
  
    Воевода покривился.
  
    - Думаешь, почему деревни в Смертной пожгли, и вырезали там всех? Это без меня ещё было, я только через полгода сюда прибыл. Старый-то воевода совсем после того случая в дребезги спился. Думаю, потому и спился... Со страху. Отсюда так и не уехал, да и не долго прожил после отставки. Он всё время нападения ждал. Нажрётся в умат и на стену городскую лезет, караулить. Вот как-то раз свалился оттуда и шею свернул.
  
    Кропп помолчал, словно раздумывая, говорить или нет, и продолжил:
  
    - Ну так, трезвый он всё больше отмалчивался, а вот пьяный как-то и проговорился. Сказал, кровь старого барона вырезали. Как раз, чтобы такой, как ты, не появился. И город чудом тогда устоял, во-время второй легион подошёл, осаду снял. А кто деревни вырезал, так и не поняли. Первый Лунный только под городом стоял, и их десятники на допросе под пыткой клялись, что не посылали никого по селищам варначить. Это кто-то нарочно их штандарты на пепелищах оставлял.
  
    Вельд молча глядел на воеводу, которому явно трудно давался разговор.
  
    - Ясное дело, не поверили им тогда, кого-то и на кол посадили, Астольд указ прислал, что лично разберётся, виновных покарает и более подобного не допустит. После этого и правда, войска ушли и больше не появлялись, разве что новиков набирать наезжали.
  
    Кропп умолк, глядя куда-то вдаль.
  
    - И? - подтолкнул его Вельд.
  
    - Да только не поверил им мой предшественник. Крепко он испугался тогда. Амулет-то баронский перед самой войной они со ставленником нынешним и нашли, тот дела у своего предшественника принимал, и резиденцию взялся обновлять под себя, переставлял что-то. В бывшем алтарном зале в стене потайной карман открылся, он и лежал, амулет Предгорного.
  
    До того никто и подумать не мог, что он здесь. В резиденции у нас алтарь вспомогательный, так говорят, как барона не стало, так он и умер сразу, а замок баронский, где главный Камень стоит, много раз обыскивали, да бестолку. Вот амулет и считался безвозвратно утраченным.
  
    Когда нашли, как положено бумагу составили, сообщили в столицу , оттуда даже жрец приезжал из Главного Храма, он подтвердил, что амулет подлинный. Но забирать его тогда не стали, велели тут хранить. И почти сразу после этого война началась, и первым делом ваши деревни вырезали, а там как раз бывшие люди Предгорного жили. Понял теперь?
  
    - Понял, - лицо Вельда не выражало ничего, застыло маской. Но Сава глянув на него, напрягся, слишком хорошо знал своего командира.
  
    - Везуха? - осторожно спросил он. - Ты чего?
  
    - Здесь Везуха, - отозвался Вельд, отмирая и хмуро взглянул на воеводу. - Что ж, спасибо, что сказал. Теперь ты мне точно никакого выхода не оставил, лэрр воевода. Придётся баронство принимать, чтоб оно лопнуло. А насчёт того, что бросить всё и спасаться... Ну так ведь ты ж сам понимаешь, отдам я теперь амулет или нет, значения не имеет, если он по крови привязан, то забирают такое только с кровью. Всей.
  
    Вельд холодно улыбнулся и от этой его улыбки воевода отчетливо ощутил, как по спине побежали мурашки. Вставать на пути у этого мужика ему определенно расхотелось.
  
    - Так говоришь, спокойно пожить хочешь на старости? - на Кроппа смотрел уже не бывший сотник, а барон. - Тогда собирайся и вали отсюда, время у тебя есть. А если останешься... Ко мне в воеводы пойдешь? Только за то, чтобы в гарнизоне порядок был, сношать буду, как молодуху в первый год замужем. Не неволю, до вечера решай, - и устало взглянул на своего приятеля. - Пойдем, Сава, на сегодня всё. У тебя в погребе вина не осталось? А то выпить хочется, аж убил бы кого-нибудь...
  
    Но выпить им так и не удалось.
  
    Обычно в трактире с утра суетятся только слуги, да изредка заглядывают те, кому невтерпёж спозаранку похмелиться. Но четверо крепких и весьма обстоятельных с виду мужиков, что о чем-то тихо беседовали с Савиным тестем, на страдающих похмельем совсем не походили. Вельд узнал их. Лучники, которых он ночью послал на башню на помощь Лерту.
  
    Говорил в основном старший, звероватый высокий жилистый дядька с бородой до самых глаз, одетый в домотканую, но очень добротную рубаху-косоворотку, вышитую галуном безрукавку, полосатые широкие штаны простого покроя, но не дешёвого сукна и мягкие юфтевые сапоги. Несмотря на удачное завершение ночного боя, выглядел он хмуро. Не менее безрадостно смотрели и трое его спутников помоложе.
  
    Когда вошли Вельд с Савой, разговор у стойки сразу прекратился, бородатый кивнул Скибану, уважительно поздоровался с вошедшими сотниками и вышел, не оглядываясь. Его спутники тоже поклонились Вельду и Саве, обозвав их "лэррами баронами" и последовали за своим старшим. Скибан радушно заулыбался зятю и его другу и заботливо поинтересовался:
  
    - Умаялись? Я уж велел вам поесть собрать, да горячим держать. Прикажете на стол подавать? - и хитро прищурился. - А ты, лэрр барон, не затягивал бы. Если уж турнуть ставленника с воеводой, так сразу. Твоя это усадьба и всё тут!
  
    - И за каким лещачьим йухом мне та усадьба? - устало вздохнул Вельд. - Даже ставленнику с воеводой она велика, если они её на двоих поделили. Там и в половине столько комнат, что за год не обгадишь. А мне и одной хватает. Или надо целую толпу слуг держать и тратить день на обход всей этой казармы.
  
    - Как это зачем?! - удивился Савин тесть неразворотливости Вельда. - Барону приличная усадьба, как дых нужна. Чтобы было где княжьих посланцев принимать, балы закатывать, да и прочее всякое... Как это не надо? И слуг надо завести, само собой. Опять-таки, женишься-то ты теперь на благородной, а её в хибару не приведёшь. Вон, мой зять тоже всё норовит забиться в халупу попроще, ну так, Наянка-то не благородная лэрра, но и ей бы, наверное, в одной махонькой комнатушке тесно было.
  
    Трактирщик мечтательно вздохнул.
  
    - А барону Предтече и вовсе замок надо. Иначе какой же он Предтеча? Нам-то всё равно, а вот соседи не поймут. Охотники говорят, в Смертной баронский замок до сих пор цел, хочешь, попрошу их тебя туда проводить?
  
    - Знаю я тот замок, - отмахнулся Вельд. - Цел, конечно, чего ему сделается. Мы ещё пацанами его весь облазили. Правда, он уже тогда грязью зарос, как Сава шерстью. Сомневаюсь, что там с тех пор кто-то убирался. Обжить, конечно, можно, но возни... Да и чтоб своим его сделать, надо чтоб меня алтарь признал, а вот это уже вряд ли, - с сомнением покачал он головой. - Не слышал я, чтобы заброшенные больше ста лет замки кто-то оживлял. Лет десять ещё, да, случалось, но сто?
  
    - Башня же признала? Да на худой конец и обойдёмся! - тряхнул головой неунывающий Скибан. - Главное, чтоб тебя князья бароном признали! Замок-то и так можно занять, тем более, если там только подмести, да дымоходы прочистить. Может, не сразу, но обживёшься, да и наши завсегда подсобят.
  
    Кадымыч вздёрнул нос, будто лично ко всему приложил руку, и продолжил:
  
    - Они вчера, как Знамение узрели, на тебя чуть не молиться готовы. Посланец богов, не иначе. Все слышали, что в древности барон мог одним словом город от всех врагов оборонить, но и не мыслили, что пережить такое доведётся. Да ещё барон свой, нашенский! По совести-то сказать, уже и не ждали, а то ж княжья власть, она, почитай, безвластие. Умирают долины без хозяина, а теперь у нас надежда появилась. Так на торге все с утра и говорят. А алтарь... Да и хрен с ним, с тем алтарём, не оживёт, так не оживёт, сколько без него жили. Понты это всё, с алтарями. Но вот свой барон... Свой барон, это вещь! - наставительно изрек трактирщик и выдал наконец то, что, видимо, с самого начала и вертелось у него на языке. - А люди меня уже спрашивают, как к лэрру барону можно прийти, засвидетельствовать своё почтение. Уважаемые люди...
  
    - Ась? - Вельд хмыкнул и посмотрел на Саву. - Ну ты себе и родственничка нашёл! - и снова повернулся к Скибану. - А теперь, если хочешь со мной и дальше дела иметь, хватит языком бабьи кружева плести, говори чётко, коротко и по делу: кто это, что им от меня надо такого, что они сами не подошли по-людски поговорить, а тебя заслали, и чего они тебе за это пообещали? - жёстко скомандовал он, так что Скибан сразу перестал благостно лыбиться и посмотрел на Саву с немой просьбой о поддержке. Но и у зятя понимания не встретил.
  
    - А ты отвечай и на меня не косись, - качнул тот головой. - Вельд Везуха не деревенский простак, если задумал им крутить, лучше самому в узелки завязаться, а то полетишь летягой с городской стены, как говно за скотозавром. Какого хрена Старв Стрелок с сыновьями тут трутся?
  
    - Да ведь жалко пацана-то, - вздохнул Скибан. - Ему всего семнадцать, а на колу помирать тяжко...
  
    - Ты сдурел? - вытаращился на тестя Сава. - Это ты про Старвова внука? С какого перепуга его на кол? Да охотники поднимутся, всех сметут! Ах, твою мать через коромысло! - он с размаху хлопнул себя по лбу. - То-то Сегода говорил, что воевода бунта опасался. Теперь понятно. Это ж когда они такое приговорить успели?! И зачем?
  
    - Ну да, вы ж вчера ушли наверх, не знаете, - закивал тесть. - В том-то и дело, что не за что мальчишку. Ты же сам знаешь, не злодеи они. Ну да, контрабанда, но с неё долина и живёт, считай. И ничего они мне не сулили, просто помочь попросили, сказали, должны будут. А это подороже любых денег станется.
  
    - Стоять, бояться! - негромко, но внушительно скомандовал Вельд и посмотрел на Саву. - Сотник Борзята, доложи внятно, что тут происходит и при чём тут я?
  
    - Слушаюсь, командир! - Сава шутейно вытянувшись, как на плацу отрапортовал:
  
    - Старв Стрелок у нас в долине за старосту у охотников. Только они не только охотой промышляют, ещё контрабандят потихоньку. Кроме них никто тех троп не знает, по которым они на побережье ходят.
  
    - Тоже мне великая тайна, - хмыкнул Вельд. - Даже я пацаном и то знал про контрабандную тропу. Как раз мимо нас к ней и ходили, она чуть в стороне от баронского замка начинается. И причём тут на кол? Этим всегда мужики почти открыто занимались. Дело-то копеечное, их и не трогал никто.
  
    - Ну, товар на себе по козьей тропе до сих пор носят, - встрял в разговор Скибан. - Только с тех пор кое-что поменялось. Оттуда они по-прежнему несут барахло разное: ткани, да благовония бабские, да специи с красной солью от северян, мобуть и ещё чего, я даже не знаю.
  
    - Ага, ткани, значит, да специи ты у них покупаешь? - хохотнул Вельд.
  
    - Ну, так... Бывает, - не стал отпираться Скибан. - У них-то подешевле. Но главное не это, главное, за что они это там у моряков берут. - Скибан понизил голос. - Смолку они туда носят. Необработанную, с приисков. А оттуда товары больше по привычке берут, если заказ от кого из селений есть, а так за смолку-то расчёты золотом. Правда, и башлять всем приходится.
  
    - Значит и ставленник и воевода... - начал понимать Вельд.
  
    - Все с того имеют, - сдал начальство с потрохами Скибан. - Но тут и риски другие. За смолку колдовскую, сам понимаешь, на кол, а если воевода или ставленник отпустят, а в столицах узнают, их самих на кол. Но пока обходилось. Да и охотники тут в уважении, за них все общины завсегда впишутся.
  
    - А смолку, как я понимаю, наш купец возит? Ну да, он же от самых южных озер сюда ходит, там меня и нанял... Это что ж я его со смолкой всю дорогу охранял? - заржал Вельд. - Тогда, я с него мало получил. Ладно, хрен с ним, от меня-то твоему Старву что потребовалось?
  
    - Да тут такое дело... Не знаю, как, но буквально вчера, перед вашим приездом, внука Старвова со смолкой взяли. И что самое поганое, не свои повязали... - Скибан помялся. - Это тебе у самого Старва подробности надо спрашивать, какие у него там с новыми фермерами тёрки, что они ему такую подставу устроили.
  
    Скибан помолчал, пока служанка поставила на стол тарелки и вернулась на кухню.
  
    - Поселились тут у нас одни. Года полтора или два, что ли. В аренду взяли клок земли на отшибе. Только что-то не видел я их на торгу с товаром с той фермы. Дело это не моё, пока они в мой карман не лезут, но если хочешь моё мнение, так эти ребята не фермерством тут промышляют, они тропу контрабандную у наших охотников хотят отбить. И, видно, там у них давно какие-то разборки со Старвом идут.
  
    - Они Старвёнка в город вчера привезли, - хмуро пояснил Сава. - И так всё обставили, что воеводе пришлось его взять под караул и казённую бумагу составить.
  
    Кадымыч кивнул, поморщился и отхлебнул из своей кружки:
  
    - Оно и так всё плохо было, но может ещё и обошлось бы, не стал бы ставленник против Ставра залупаться, да вчера этот лэрр, которому ты потом башку снёс, прямо с дороги попёрся темницу инспектировать. Видно, искал повод на ком-то сорваться, ну, и нашёл. На Старвёнка там наткнулся и заблажил. Мол, какого у вас тут государственные преступники подъедаются на княжеских харчах! В кандалы его, в колодки заковать и завтра с утра чтоб на колу сидел! На площади поставить и пусть там подыхает.
  
    Кадымыч посмотрел на дверь, в которую вышли охотники и продолжил:
  
    - Сегодня его и должны были казнить. Конечно, сейчас пока не до Старвёныша всем, но бумага-то уже подписана и долго оттягивать казнь не получится, а то те же фермеры и донесут в столицу про укрывательство. Да и без них найдётся, кому. Хоть бы, люди того вельможного, их же вместе с ним не закопаешь. Ставленник на себя такое взять не решается. У Старва и его сыновей только на тебя вся надежда и осталась, раз ты теперь барон. Они вчера в трактир пришли, народ поднимать, да все уже вповалку были, а тут и пожар, и всё остальное понеслось... И ведь всё равно они нам ночью подсобили, а могли бы варнакам. Если с ними договорились бы мальчишку своего под шумок забрать. Но это не про Старва, он своих сроду не подставлял, а город и долина ему свои.
  
    - Да, помогли они нам хорошо, не спорю, - Вельд задумался. - Но не вяжется тут что-то, разобраться надо сперва. И чем я им сейчас помочь могу? Велеть воеводе парня выпустить? А на каком основании? Его по княжьим законам задержали. Тут с наскока не решишь, только свой зад вместо его пристроишь.
  
    - Ну, одно-то господин барон точно может. Отсрочить казнь до своего полного вступления в права, - раздался от дверей голос воеводы и Вельд с удивлением увидел, что и он, и ставленник оба явились в трактир.
  
    Сегодня ставленник прибыл при полном параде. Вельд даже подивился насколько не похож этот солидный господин в дорогом камзоле и кюлотах с галунами на того растерянного пузатого мужичка в цветастом халате, длинной ночной рубахе и колпаке, что метался ночью по городу, как заполошенная летучая мышь по чердаку.
  
    - Отсрочить? - задумался Вельд. И согласно кивнул. - Да, должен же я разобраться, как и за что в моем баронстве собираются человека на кол сажать? Где он?
  
    - В сарае, - вздохнул воевода. - Пришлось ему колодки надеть, вчера этот Грас сам лично проследил. Но я уже с утра распорядился снять, и из темницы мы его на мой сеновал перевели, а на его место полудохлых варнаков напихали, не с ними же парня держать? Волыню у входа цепью приковали, а Юника Старвёнка на сеновал, там запоры хорошие и караул во дворе. Грас мальчишку хотел ещё с вечера на кол посадить, только кол-то ещё заготовить надо. Он визжал, а мы тянули, как могли, иначе бунт бы ещё с вечера полыхнул. А сейчас... Мы уж тут меж собой думали, может, просто повесить парня под шумок? Вроде, как вместе с варнаками. Виселицу сколотить недолго. На виселице всё легче помирать, чем на колу. Но если господин барон распорядится...
  
    - Ну да, а ночью парня выпустить под шумок, пока варнаки лезли, обосрался, - буркнул Сава.
  
    - А что я? - развел руками воевода. - Это теперь вообще не по моей части. Делу ход даден. Парень признан виновным. Взяли его при попытке купить смолку, минуя княжьих оценщиков и не платя налог, не говоря уж, что без княжеского дозволения. Свидетели есть.
  
    - Ага, - кивнул Вельд. - Я уже так и вижу, как два дятелка продают и покупают смолку при свидетелях. А продавец тогда где?
  
    - Так не было смолки. Поставщик предложил ему большую партию взять под реализацию по цене ниже княжеской и обойдя налог. А этот мелкий лошок согласился, - поморщился воевода. - На том его и повязали...
  
    - И где эти продавцы, которые не продавцы? - нахмурился Вельд. - Что-то я не слышал, чтобы это считалось законным. Смолки не было? Значит, парень мог сказать, что сам хотел вывести их на чистую воду, потом донести. И вообще, он что, головой со скалы упал? С чего он вообще стал у чужаков смолку покупать? Бред...
  
    - Купить партию смолки и у его деда пупок развяжется, - поморщился ставленник. - Под реализацию её берут, под залоговое письмо. А залогом семья, которую если что, на те самые прииски и продадут. Вместе с дальней родней. И получает он за смолку не всю цену, а свой процент и тоже гарантийное письмо тому, кто смолку привёз. Основные расчёты идут через наш банк. Это дело обычное, так они всегда и торгуют, но со своими, проверенными, а тут малой бумагу чужаку подписал. А те его под белы рученьки и к воеводе. И нет бы, пацан в отказ пошёл, я должен был следствие тогда назначить, разбираться бы стали, чьё слово тут вернее. Пока судили бы, да рядили, что-то и придумали бы. А этот идиот признал всё.
  
    - Чётко они обставили, - пробурчал воевода. - Есть у них кто-то шибко грамотный. А чего этот идиот попёрся к чужаку за товаром, это вон, у его деда спрашивай, если он сам знает. Возле трактира они всей семьей чуть не с самого штурма шкуры трут. Хорошо, нам сказали. И ведь, уже семнадцать лет щенку, женить его собрались! - досадливо покрутил башкой воевода. - В его годы пора думать не только местом, что на кол метится. И это ещё, не все охотники знают, что случилось, не успели их Стрелки по долине собрать. Но и в городе за Старвовых многие впишутся, ты уж мне поверь. А что я могу сделать? Только если смерть ему полегче выбрать, и то с риском для своей же задницы.
  
    - Ну так, господин барон может и вовсе помиловать... - куда-то в пространство произнес вдруг ставленник.
  
    - Что может господин барон? - обернулся к нему Вельд.
  
    - Помиловать. На радостях по поводу удачного избавления города от страшной участи и в честь начала своего правления. Но для этого надо завершить процесс инициации.
  
    - Ага. Это очень интересно. Но у меня два вопроса. С какого момента моё правление, как барона, считается легальным? И что на этот счёт говорят законы, а не только наши хотелки?
  
    - Ну, вообще-то, завершенным вступление во владение считается с момента инициации, которую может провести любой жрец или жрица соответствующего ранга. А так с момента активации ключа, но потом всё равно надо подтверждение на главном алтаре в столице... - как-то не слишком уверенно протянул ставленник.
  
    - Понятно, - усмехнулся Вельд. - Толком никто не знает, надо искать законника. Стало быть, так: до моего полного вступления в свои права и их изучения, я приостанавливаю все вынесенные ранее решения, включая крупные сделки. Заключенные договора аренды тоже будут пересмотрены и перезаключены. А также приговоры, не считая приговора варнакам, пойманным при попытке штурма. Это будет объявлено на общем сходе жителям города. Ещё приговоренные к казни или каким наказаниям есть?
  
    - Нет, - ставленник посмотрел на Вельда даже с некоторым уважением и полез в затылок, чесать репу. - Ну, ты даёшь... Что, правда собираешься со всем сам разбираться? Облезть не боишься, лэрр барон?
  
    - Я похож на идиота? - хмыкнул Вельд. - Ты-то у меня зачем тогда? Ты эти бумаги составлял, ты в них и разбирайся. А мне краткий доклад сделаешь. Но по каждому делу. Ясно?
  
    - Так я-то пока что княжий ставленник, а не баронский.
  
    - Ровно до тех пор, пока не приедешь в столицу с сообщением, что в Предгорном баронстве нашёлся барон, так? После этого тебя уволят с выходным пособием в виде пинка под свисталище, я правильно понимаю?
  
    - Правильно, - заскучал ставленник. - Ну, может, должность какую и предложат.
  
    - Ну так, вот я тебе и предлагаю. Ставленником барона Предгорного. Если согласен, можешь прямо с сегодняшнего дня начинать мне краткую справку составлять. И начни с договоров с арендаторами. А то, говорят, некоторые на фермах один сорняк разводят. На хрена мне такие фермеры? Ну, это ещё потом обсудим. А что касается того парня, так его пока ни на какой кол не сажать, из колодок расковать и держать... Найдёте, где его это время держать, чтоб по дурости не сбежал?
  
    - Да какой разговор, лэрр барон! - чуть не хором откликнулись отцы города.
  
    - Ну, и отлично, в случае чего, с вас спросится. Да! И вечером жду доклада и от лэрра воеводы, и от лэрра ставленника на предмет, что там со стенами и вообще, как городской бардак разгребается.
  
    -Так точно, лэрр барон! - отрапортовал уже один воевода, но уходить они со ставленником не спешили.
  
    - Нет, так не пойдёт, лэрр барон, - покачал ставленник головой и увидев, как нахмурился Вельд, пояснил. - То есть, пойдёт, конечно, но народу это сразу огласить надо. На площади с балкона ратуши. И потом бумагу составить. Чтобы оно силу имело. А то ж и люди не расходятся, ждут.
  
    - В смысле?
  
    - Народ там собрался. Все, включая тех, кто с сонного зелья уже успел глаза продрать. Про казнь-то намеченную в городе уже знают, вот и требуют под шумок мальчишку отпустить, а на его место варнака какого-нибудь пристроить. Кол-то всё равно со вчера заготовлен, не пропадать же аксессуару. Заодно и то, что лерр барон в свои права вступает и после инициации станет полноправным хозяином долины, тоже объявить надо, чтоб уже сомнений ни у кого не осталось, - ставленник ещё помялся и, переглянувшись с воеводой, кивнул на приоткрытую дверь трактира. - Старвовых бы позвать, сказать им... А то переживают.
  
    - Зови, - кивнул Вельд.
  
    Но вместо охотников в дверях возникла хорошо знакомая Вельду фигура купца. Того самого, с которым он и приехал накануне в Горный Стан. Ждан Подорожник протиснулся в проём двери, потоптался у входа и со вздохом отвесил поясной поклон:
  
    - Здравы бывайте, господа хорошие... Гляжу, все тут?
  
    - А где ж нам ещё быть? - хмыкнул ставленник. - У нас теперь целый барон есть. Твоими стараниями.
  
    - Так кто же его знал-то? - развёл Ждан руками и хитро прищурился на Вельда. - А что ж ты, лэрр барон, молчал, что земляк? Знал бы, давно б привез.
  
    - Можно подумать, ты бы меня тогда не кинул, как лоха с оплатой, - усмехнулся Вельд.
  
    - Как это кинул? В три цены заплатил, как условились! - аж вскинулся от возмущения купец.
  
    - За охрану смолки и в пять платят.
  
    - Какой...
  
    - Такой, какую ты с южных озер возишь, да тут охотникам под реализацию отдаёшь, - Вельд ласково смотрел на купца. Воевода вдруг взоржал лошадем и махнул рукой:
  
    - Да брось, Ждан... Лэрр барон в курсе. Ты тоже за Старвёнка пришёл просить?
  
    - Я? За щенка этого паршивого?! - возмутился Ждан. - Умный больно... Деда вон его жалко и отца. Полез поперёк батьки, сопляк, теперь из-за него дельные люди на ушах стоят. Но спасать-то его надо.
  
    - Не любишь ты конкурентов, Ждан, - констатировал Вельд. - Не зря тебя за глаза Жаданом зовут. Добрее надо быть к людям.
  
    - Да уж, ты у нас само милосердие, - буркнул купец.
  
    - Во всяком случае, своё правление лэрр барон собирается начать с помилования, - влез ставленник. - Как раз удобный случай.
  
    - Ну, выпороть-то щенка будет не лишнее. Впрочем, этим дед с отцом займутся. Вы хоть понимаете, как он всех подставил? - купец вздохнул, посмотрел на притихшего Скибана и устало кивнул ему. - Кваса хоть налей что ли, господин трактирщик... Нутро пересохло. Ну, ладно, Везуха, хоть он и барон, но свой. Но эти... фермеры, - Ждан произнёс это слово, как будто выругался. И укоризненно посмотрел на ставленника. - Что ж ты чужаков тут приваживаешь? Ну, какие они фермеры? Сразу было видно, что-то там не то...
  
    - А что я мог? Они разрешение на аренду в самой княжеской канцелярии получили. С гербовой печатью и двумя светлейшими подписями. Князья-то, поди, и не помнят, где наша долина находится, но кому-то в столице на лапу дали, чтоб эту подпись получить, и теперь им не откажешь. Я и так сыскал самый задроченный участок, сплошные камни и болота, думал, сбегут через пару месяцев. А они аренду исправно платят, ни одной задержки. И что я сделаю?
  
    - Это вы про тех ухарей, кто мальчишку подставил? - уточнил Вельд. - Так вроде, решили уже?
  
    - Не про них. И не про мальчишку, - насупился купец. И вдруг саданул кулаком по столу так, что аж посуда в буфете подпрыгнула, а Скибан влетел с полными кружками кваса:
  
    - Несу-несу, чего мебель-то ломать!
  
    Купец выхватил у него кружку и опрокинул её в себя с облегчённым вздохом. Потом полез за пазуху и вытащил оттуда кожаный мешочек, объемный такой, побольше кисета.
  
    - Вот! Из-за этого... - высыпал на стол полупрозрачные камешки. - Смолка. Не видел, небось, никогда?
  
    - Видел, - спокойно кивнул Вельд. - Озерный янтарь это. Из него сырец для заговоренной нити делают. У меня такой доспех прошит.
  
    - Ну, тогда понимаешь, о чём речь. Вот тут сейчас лежит лен в твоём баронстве, никак не меньше. Если бы я свою смолку возил, так уже сам бароном заделался бы. А так мне платят за перевозку. Хорошо платят, я даже таких орлов, как ты, нанимаю. Но больше тройной цены я тебе никак заплатить не мог, иначе, сразу внимание к себе привлёк бы. А тройную хорошим охранникам, да в опасных местах, все платят. Ну, так я и в обратную вам столько же плачу, а там никакой смолки нету. А почему я срусь нанять постоянную охрану и платить им впятеро? И почему мне платят так, что все мы с этого тут живём, понимаешь?
  
    - Торговля смолкой в обход Княжеского Стола. За это на кол и сажают. Не нравится нашим княжатам, когда мимо них сладкий кусок пролетает, - дёрнул щекой Вельд.
  
    - И это тоже. Но не только это. Вся смолка идет через Княжий Стол, и распределяется только по его разумению. Во время Странной войны северяне на всю эту торговлю лапу наложили. От поставок даже многие храмы отрезали. Всё идет только на Север, императору. Раньше нашей смолкой весь мир кормился. А сейчас она, похоже, иссякает.
  
    - Вся, кроме этой? Контрабандной?
  
    - Правильно. Мало того, что мимо княжеского носа доход, так ещё и мимо имперского. Потому, за контрабанду на кол и сажают. Так что, все мы тут того, покойники. И ты, если от баронства не откажешься, а ты не откажешься... - купец хмыкнул и кивнул на ставленника с воеводой. - Это они сомневаться могут или там надеяться, а я-то за дорогу тебя немного, да узнал. Ведь и не отказался уже? Раз решил парня помиловать. Только тем, кто тропу у наших охотников отжимает, барон здесь совсем не нужен. И, судя по всему, это не просто варнаки.
  
    - Значит, мне досталось мало того, что баронство в жопе мира, так ещё и с давно спевшейся ватагой государственных преступников, - хмыкнул Вельд. И посмотрел на Саву. - Ты-то в курсе был?
  
    - Да, не особенно, - развел руками тот. - Тесть мой с другого тут живёт.
  
    - Вся долина этим живёт, - покачал купец головой. - Знать, само собой, не все знают, но думаешь, с чего Горный Стан всё ещё жив? Давно бы сгинули после того, как крестьян почти поголовно вырезали. Но кому-то, похоже, стало это интересно. Если тропу отожмут... Короче, ты теперь барон, вот и думай,- заключил купец и потянулся за второй кружкой кваса.
  
    - Ладно. Я тебя услышал, - Вельд направился к дверям. - Пошли на площадь, с людьми говорить буду. И Старвов успокойте, женят они своего Старвёнка. Вот выпорют, как следует, а потом женят. Но вначале мне надо самому во всём разобраться.
  

Глава 5 - Договор с амазонками

  
  
    Во время своего выступления перед горожанами Вельд, к своему удивлению, заметил среди толпы и двух амазонок, хотя они постарались не бросаться в глаза, сменили доспехи на принятые в княжестве женские одежды и даже накинули на головы платки, какие носят простые горожанки.
  
    Галла и её спутница очень внимательно слушали его речь, хотя, казалось бы, им-то оно зачем? Не похоже, что жрица собирается обосноваться в городе. Во всяком случае, Вельд очень удивился бы, случись такое. Вообще, вокруг двух амазонок было слишком много недосказанного и странного, и если сотника Везуху эти странности не очень касались, то барон Предгорный решил, что настало время это прояснить. Поэтому сразу, после того, как народ разошёлся, он направился в гостиницу. Женщины уже были у себя в номере. Вельд поднялся к ним и обнаружил, что Галлу его появление нисколько не удивило. Похоже, жрица ждала его.
  
    - Оказывается, ты не только мечом махать, а и с народом говорить умеешь, лэрр барон, - чуть насмешливо протянула Галла, оглядывая входящего в комнату Вельда. - И кстати, что за мальчишка, про которого сегодня все говорили? Тот, чью казнь ты отложил? Мне показалось, что это волнует местных чуть ли не больше, чем нападение на город.
  
    - Сын охотника, - пожал плечами Вельд, демонстративно разглядывая амазонок.
  
    - Всего лишь охотника? - слегка усмехнулась жрица. - Надо же, а ведь люди на площади были готовы за него драться. Хотя, конечно, смерть на колу, это слишком.
  
    - Это не центральные баронства, - покачал головой Вельд. - Тут люди живут общиной и своих сдавать не любят. Если парень и виноват, его накажут, но столичный придурок решил всё без суда и местных старшин, только лишь своей волей. Так что, если бы не случился штурм варнаков, был бы бунт. Ставленник с воеводой это понимают, а Грас не понимал.
  
    - Или, наоборот, прекрасно понимал и хотел именно бунта? - задумчиво проговорила Галла. - Перед самым штурмом города?
  
    - И это исключать нельзя, - кивнул Вельд. - Тут вообще, как я погляжу, интересные дела творятся. Варнаки страх потеряли, города штурмуют, княжьи стольники народ на бунт подбивают, высшие жрицы амазонок лесами да буераками бродят... И что, спрашивается, тебя сюда привело, жрица? Что могло оказаться таким важным, что ты рискнула явиться в нашу глушь вдвоём с послушницей без охраны и сопровождающих?
  
    - А что может заставить людей бродить буераками? Нужда, - серьёзно проговорила женщина. - Кстати, грамоту о признании тебя ключом-амулетом баронства Предгорного ставленник составил. После инициации вступишь в свои права полностью, - и усмехнувшись, добавила после короткой паузы. - Если она тебе нужна, барон. Ещё никому не удавалось без инициации управляться с амулетом. Активировать - да, а вот управлять им... Вряд ли. А я-то и впрямь вначале приняла тебя за простого бродягу.
  
    - Так я и есть простой бродяга. И, кстати, манеры у меня так себе, - Вельд без приглашения уселся на стоящий посередине комнаты единственный табурет и насмешливо взглянул на амазонку. - И да, я помню о твоём обещании провести инициацию. И прекрасно знаю, что кроме тебя сейчас это сделать некому. Но меня интересует цена. Кто ты, жрица? Почему ты здесь? Что тебе надо? И чем это грозит городу?
  
    Прежде, чем жрица успела открыть рот, её молодая спутница рыжей кошкой метнулась вперёд, встала перед сидящем на табурете Вельдом и, сверху вниз обожгла его презрительным взглядом сощуренных зелёных глаз.
  
    - Это ты привел в город беду, наёмник! - чуть не ткнула она в него пальцем. - Нам с матерью пришлось тайно покинуть дом, где мы жили и срочно скрываться, потому что какой-то старый богатый козёл решил купить меня в жёны и не хотел слушать возражений и считаться с нашими обычаями! Он, видимо, и нанял варнаков, когда не смог разыскать нас сам. Мы-то надеялись, что тут нас никто не найдет, еле-еле оторвались от преследователей в центральных землях, а ты... Ты охранял караван, как ты не заметил, что за вами по следу идут варнаки? Или ты с ними за одно?
  
    Вельд засмеялся и повернулся к Галле:
  
    - Она и правда твоя дочь или это тоже сказка для лоха? Но это вторая попытка сменить тему. Мне повторить вопросы? - и принялся демонстративно разглядывать рыжую.
  
    И хотя делал он это, чтобы выбить девчонку из равновесия, ему это занятие доставило искреннее удовольствие. Девица и впрямь была очень хороша собой и пахло от неё не как от шлюх, что продавали легионерам свою любовь и даже не как от весёлых вдов или знатных дамочек, что, случалось, дарили её им бесплатно. От шлюх пахло потом и грязным бельем, от селянок - молоком и сеном, от знатных потаскух - дорогими благовониями.
  
    От рыжей же веяло свежестью горного ручья с лёгкой примесью луговых трав. Вельд рассчитывал её по крайней мере смутить, но Ясина и не подумала отвести взгляд, только презрительно хмыкнула и совершенно по-мужски сложила руки на груди. Надо сказать, вполне себе соблазнительной груди.
  
    - Что, нравится? - нахально поинтересовалась она. - Любуйся. Но за погляд, бывает, платят. И не деньгами!
  
    - Конечно нравится, - не стал отрицать очевидное Вельд. - Твоя правда, за погляд вряд ли кто деньгами платить согласится, - насмешливо протянул он. - А вот если в гарем, так цена княжеская. За одну такую рыжую, да ещё с зелёными глазами, как у тебя, можно коня боевого купить и доспех с нитью из заговоренной смолки в храме заказать, и ещё останется на обмыть свою удачу в ближайшем кабаке... - он перехватил руку рыжей, уже готовую влепить ему пощёчину, резко крутанул Ясину и с размаху усадил себе на колени, обхватив так, что та не могла и вздохнуть. Он жёстко остановил вскинувшую жезл Галлу. - Сядь, жрица! - и поинтересовался у зло оскалившейся девицы. - Успокоилась? Ты так со всеми себя ведёшь? Странно, что вы ещё живы.
  
    - Убери лапы, пожалеешь! Амазонки не ваши забитые куры! Их лапай! - прошипела Ясина, но освободившись от железного захвата барона, отошла подальше и больше не пыталась царапаться.
  
    - Вот именно, что амазонки, - серьёзно кивнул Вельд. - Ты давно в Синтии, девочка? В каком городе тебя, дочь и послушницу жрицы-то, да ещё такого ранга, пытались купить? Ну, отвечай быстро! - резко скомандовал он. - Как имя того, кто хотел тебя купить в жены? Как вы добрались сюда пешком и при этом опередили посланных за вами варнаков на две недели? Две женщины шли от деревни к деревне и случайно набрели на Горный Стан? Откуда тогда варнаки узнали, что вы тут? Вы им почтового голубя послали? - и повернулся к Галле. - Повторяю свой вопрос, жрица: кто вы, что тут делаете и что вам надо? Но учти, моё терпение не безгранично.
  
    - Ишь ты. А сам ответь, кто ты и зачем здесь? - Галла взмахом руки остановила готовую снова вскипеть Ясину. - Только не рассказывай сказки про случайное баронство и босоногое детство в деревне...
  
    Вельд неожиданно засмеялся.
  
    - Ну ты меня сделала, мать! Рассказать, говоришь? - он резко оборвал смех и опершись рукой о колено, наклонился вперед. - Не знаю, что ты там думаешь и почему, но мне нечего тебе рассказать, кроме этого. Включая босоногое детство. Много лет назад, когда война только началась, моя деревня, и не она одна, была сожжена, все жители убиты. А я ушёл из этих мест и попросился в десяток к первому попавшемуся на пути десятнику из легиона Солнца, так как убийцы вырезали на телах убитых в моей деревне знак Луны, и их штандарт красовался на заборе. Легиону нужны были бойцы и меня не прогнали. Войну закончил сотником. За каким-то лещачьим духом нам, безродным, в качестве награды выдали ещё и грамоты на возведение в баронство Меча. По-хорошему этой грамотой даже подтереться стремно, бумага больно жёсткая, но зато князьям это ничего не стоило. Недобароны, так нас при дворе и называют. Зато теперь могу не кланяться каждой задрипанной благородной заднице, если в ней что-то зачесалось. Поверь, оно того стоит. А как я получил артефакт, ты сама видела. Дальше от меня почти ничего не зависело, само пошло. Как и почему случилось то, что случилось, я понятия не имею. Вот и вся правда.
  
    И заметив, как недоверчиво скривились губы жрицы, добавил.
  
    - Назови хоть одну причину, по которой я стал бы тебе врать. Я рассказал всё, хоть и не должен был. Считай, что это дань уважение к твоему рангу. Теперь твоя очередь, - Вельд усмехнулся. - И никому не рассказывай про то, как вы через полстраны бежали от неведомого жениха. Плохая легенда, спалитесь. Никто не предложил бы замужество твоей дочери. Замуж выходят по сговору семей и обговаривают это с главой рода. Если нет рода, зачем кому-то такая жена? В гарем её купить могли, это да.
  
    Он насмешливо взглянул в гневные глаза рыжей.
  
    - Я сказал, в гарем? Извини, это я погорячился. Не гарем. Весёлый дом. Хорошие деньги за девственницу могут дать только несколько гаремов, включая княжеские. Но ты явно старше десяти лет, а туда берут только совсем девочек. Зато найдётся очень много желающих купить такую красотку на невольничьем рынке. Любой содержатель весёлого дома даст хорошую цену. Но никто не посмеет предлагать такую сделку жрице. В открытую, во всяком случае. Обычно туда продают опозоренных дочерей не слишком любящие отцы или сирот, которых не желают кормить родичи.
  
    - Что ты несёшь! - не выдержала Галла. - Весёлые дома вне закона!..
  
    - Где ты была последние тринадцать лет, жрица? - усмехнулся Вельд. - И вообще, была ли когда-либо в Синтии или только слышала сказки о нас? Конечно, запрещены. А гаремы - нет. Так вот, у такого купца по бумагам именно гарем. А то, что его наложницы обслуживают его гостей и на каких условиях, никого не касается. Всю войну за легионами ездили такие купцы и таскали за собой свои "гаремы". Это известно всем, а для тебя новость?
  
    Он встал, приблизился к Галле и вставшей рядом с ней Ясине, у которой от гнева раздувались ноздри, что делало её ещё привлекательнее, и задумчиво проговорил, разглядывая женщин.
  
    - Варнаки назвали имя главаря. Крысолов. Тоже сотник меча. И такой же недобарон княжеской милостью. Я его помню. И я кое-что слышал о нём от старых приятелей, когда был в столице. Говорили, что он-таки попытался превратить своё недобаронство в настоящее. То ли украл, то ли соблазнил и уговорил бежать баронскую дочку. Но не выгорело. То ли барон их поймал и убил, то ли убил только дочку, а Крысолов ушёл, то ли сам Крыс барона убил и теперь вне закона. Причём случилось всё недавно, поэтому все наши это и обсуждали.
  
    Вельд стоял перед жрицами и твёрдо смотрел им в глаза.
  
    - Это он пришёл сюда за вами и назвал варнаку пароль, но это не его игра. Рылом не вышел. Я бы поспрашивал его о том, кто и почему его нанял... И я ещё не услышал ответа на свои вопросы, - резко сменил тему Вельд. - Или ты мне всё-таки сейчас отвечаешь, или у вас время до вечера, чтобы собраться и свалить из города. Пришли буераками, значит и назад так же доберётесь.
  
    - Ответить-то я могу, - устало вздохнула Галла. - Но по твою душу и так скоро придут. Много кто. Хочешь умножить их число? Многократно. Давай-ка, я тебе отвечу на вопрос попроще, а если захочешь ввязаться в это дело, то и на остальные. Спрашиваешь, кто мы? Этот вельможа, Грас, наверняка знал это. Так что, голова ему была явно лишняя, всё равно потерял бы её по возвращении. И, кстати, этот Крысолов тоже не жилец, если и выжил при штурме. Свидетели никому не нужны. Так что, этот вопрос оставим на потом. Зачем шли, то же самое. Откуда и куда... Уже проще. Шли в Киенну с Пролива. Из Гиблой бухты.
  
    - Козьей тропой?
  
    - Да, высадились с корабля, проводник привёл в долину, показал дорогу к городу и ушёл назад. Отсюда нас должен был забрать... союзник. Но он не появился. А раз пришли варнаки, думаю, и не появится. Теперь, что нам надо. Уже ничего. Только исчезнуть. Корабль за нами вернётся только весной и будет ждать неделю. Нам нужно перезимовать где-то здесь и весной той же козьей тропой уйти к уговоренному с капитаном времени.
  
    Да, те кто посылал варнаков, придут снова, но если к тому времени нас в городе не окажется, то горожанам ничего не грозит. Тут и скрывать ничего не придётся: да, жрицы были. После штурма отблагодарили лэрра барона за защиту, привязали к нему амулет Предгорных и ушли куда-то. Куда? Да боги их знают.
  
    С тебя в этом деле вообще спросу никакого. К тебе и других вопросов хватит, а наша история с твоей никак не связана. Для нас услуга с твоей стороны не маленькая, но привязка амулета того стоит.
  
    Галла внимательно посмотрела на барона.
  
    - Если нужно больше, спрашивай. Но на твоем месте, я бы не стала пытаться стать частью ещё и этой истории. Во многих знаниях...
  
    - Если я откажу, какие у вас варианты?
  
    - Никаких. Уйти по тропе на побережье без проводника... Может и сможем, а перезимовать в Гиблой бухте, вряд ли. Но туда иногда заходят и другие корабли, так что всё же некоторый шанс есть. Впрочем, теперь наши жизни мало чего стоят. Но мы не должны попасть в руки наших врагов хоть живыми, хоть мертвыми. Так что, в городе нам в любом случае долго оставаться нельзя.
  
    Галла твердо посмотрела Вельду в глаза.
  
    - Если возьмёшься помочь, я проведу инициацию, и ты получишь свои права. Правда, я не уверена, что удастся оживить алтарь в замке. На худой конец, если амулет хранился в городе, то где-то тут должен быть и алтарь. Вряд ли главный, но сойдет и такой. Камня силы из моего жезла должно хватить, как минимум, ключ к тебе мы привяжем. Это будет достаточным для признания твоих прав. И даже, если замок и главный алтарь найти и подчинить не удастся, отказать тебе в праве наследства уже не смогут. Равно, как и отобрать ключ. Но с древними алтарями вообще всё сложно...
  
    Галла на минуту задумалась.
  
    - Последний барон Предгорный погиб очень давно, и ещё вчера я бы и пытаться не стала. Но и про ожившую башню я тоже раньше не слышала, так что попробовать стоит. Я напишу письма верховным жрецам храмов, которые могут себе позволить не слишком обращать внимание на придворные игры. Надеюсь, их заставит приехать даже не столько щедрая плата, которую они, без сомнения, запросят, сколько любопытство. Я помогу на первое время не запутаться с правами и законами баронства. Мне кажется, ты пока не очень понимаешь, что со всем этим счастьем делать. Хотя бы вот с этим приговоренным мальчиком, так? Так что совет тебе понадобится, у баронов много тайн. И за всё это ты поможешь нам с дочерью пережить эту зиму где-то в деревне, там, где про нас никто не знает. Или же мы уйдём уже сегодня вечером. Решать тебе, барон.
  
    - А теперь расскажи мне о том, какое ко всему этому отношение имеет смолка? Ведь ради неё ты здесь? - ровным голосом спросил Вельд.
  
    - Что? - если Галла и притворялась, то делала это очень хорошо. Ясина тоже выглядела озадаченной. Она посмотрела на мать, пожала плечами, а потом перевела взгляд на Вельда:
  
    - Колдовская смолка? А при чём здесь она, она же добывается на юге... Мам, а при чём тут...
  
    - Тропа! - охнула Галла. И весело взглянула на Вельда. - Говоришь, мальчик охотник? И его хотели посадить на кол. Ну да! Контрабанда.
  
    Она неожиданно рассмеялась и повернулась к Ясине.
  
    - Ну-ка, за что в княжестве карают, сажая на кол? Ну, кроме отцеубийства.
  
    - Контрабанда смолки? Капитан Акул! - теперь засмеялась и Ясина. - То-то дядюшка так хорошо знал бухту.
  
    - Ну да, это в его характере, тем более, что так он может нагадить северянам. Ладно, сейчас это не так важно, - Галла поглядела на Вельда. - Так всё дело в контрабанде смолки? Нет, к нашей истории смолка отношения не имеет, но теперь мне по крайней мере кое-что стало понятнее. И тем более, тебе надо срочно проводить инициацию, барон.
  
    - И что это изменит?
  
    - Ну, хотя бы то, что лэрр барон Предгорный может в своём баронстве дать лицензию на торговлю чем угодно и с кем угодно. Как к тебе будут доставлять товар, это уже дело тех, кто доставляет, но ведь как-то же они её сюда и так привозят? А вот как только агент со смолкой пересечёт границу твоих владений, он сразу станет не подлым преступником, а уважаемым негоциантом с патентом. Само собой, вряд ли князья будут счастливы, но сделать что-то не смогут. Бароны урезать свои права не дадут, но вот поддержат ли они тебя? Не факт. Да и князья всё равно постараются найти на тебя управу.
  
    - Ну, это как раз уже не важно, - пожал плечами воин. - Судя по всему, здешнее баронство и так предполагает статус смертника, так что если к этому добавить ещё гнев князей из-за смолки, то и говорить не о чем.
  
    - Это можно понимать, как твоё согласие?
  
    - Только не говори, что ты ожидала чего-то другого, - хмыкнул Вельд. - Собственно, при таком раскладе ваше присутствие или отсутствие в городе к нашим проблемам уже мало чего добавит. Но мысль о вашей зимовке в деревне мне не нравится. В любом селении, тем более дальнем и обособленном, слишком много любопытных глаз. И болтливых языков, а уши здесь, похоже, есть. Но я знаю, где вас никто не найдёт и не увидит. Баронский замок, - он усмехнулся. - Тем более, что как я понимаю, даже лучше, если инициация будет проходить там, а не в городе?
  
    - Ты нашел баронский замок? - Галла чуть не подскочила на месте. - И ты молчал?! А ещё говоришь, что простой крестьянин.
  
    - Ну, замок, это громко сказано, - отмахнулся Вельд. - Он давно заброшен и завален разным мусором, но так как сложен из горюн-камня, то простоит ещё хоть тысячу лет. А знаю я про него, как раз потому, что вырос в деревне неподалеку. Кстати, это недалеко от начала той самой контрабандной тропы, по которой вы пришли с побережья. Так что лучшего места, чтобы отсидеться, и не найти. От меня всё равно ждут, что я начну обживать замок, вот мы с Савой этим и займёмся.
  
    - На замок я даже не рассчитывала, - улыбнулась Гала.
  
    - Э-э-э, погоди радоваться. Замок-то он замок, но там хоть бы одну комнату к зиме в жилой вид привести. Но так-то да, не сарай. Если выедем завтра на рассвете, то к вечеру туда доберёмся.
  
    Галла задумалась, но ненадолго.
  
    - Это даже лучше, чем можно было надеяться, - кивнула она. - Решено, мы перезимуем в замке. Если вы нам будете хоть иногда привозить крупы и хлеба, то это более, чем достаточно. Охотиться сможем сами. Вода там близко?
  
    - Рядом водопад и озеро, а от него начинается река Буянка. Только ходить надо аккуратно, туда и медведи забредают. Но зимой они в спячку завалятся, а вот со скальными гиенами придётся сторожиться.
  
    - Разберёмся и с гиенами, и с медведями, - хмыкнула Ясина, подмигивая Вельду совсем по-мальчишески. - Ещё вопрос, кто кого сожрёт!
  
    - Ты горного медведя когда-нибудь видела? - без улыбки покачал тот головой. - Если нет, то и не советую знакомиться. На него не каждый охотник пойдёт.
  
    
  
    
  
    После встречи с амазонками, Вельд, наконец, завалился спать, так как сил даже на то, чтобы завернуть в трактир не оставалось. А на следующее утро отыскал Саву и вкратце пересказал ему свой разговор с жрицей. Они уже начали обсуждать завтрашнюю поездку в замок, когда в трактир буквально ввалились воевода со ставленником. За их широкими спинами топтались какой-то незнакомый Вельду юнец и старший Старв:
  
    - Лэрр барон! - озабоченно провозгласил воевода. - Тут вон Радик Ведунок прибежал, - он за рукав вытащил у себя из-за спины парнишку и ободряюще ткнул его кулаком в бок. - Говори, как дед велел, не таись, лэрр барон уже всё равно всё знает.
  
    - Ну, так я ж всё уже сказал, - стараясь выглядеть солидно проговорил парень. - Фермеры на тропу ногой встали. Сами. Старшие мнят, товар при них. Нама вчерась дядька Старв велел присмотреть, чтоб не сбёгли. А они и не думали. Как их хлопец из города прибежал, по ночи ещё, значицца, так они там все забёгали в свойной усадьбе, и на первом тумане трое лошадёв поседлали, и пошли к другой тропе, той, что с болота. Дед мне и сказал тикать до города к дядьке Старву, я и притёк.
  
    - Похоже, они эту историю с подставой и провернули, чтоб самим по тропе без помех пройти, - хмуро проговорил Старв, глядя себе под ноги. - Решили нас отвлечь. И как они её нашли-то? Мабуть, проследили. Не думаю, что Юник проболтался. Хотя, обманом могли выведать. Как-то ведь его сманили ту бумагу подписать? Ну и тут, стало быть...
  
    - Так девка ихняя к нему бегала. Тайно, - не глядя на Старва, буркнул Радик. - Он хвастался. Мы с хлопцами уже промеж себя говорили, мабуть из-за неё, шалавы, он и попался...
  
    - Что?! - чуть не взвыл Старв. - Какая девка? И ты знал?!
  
    - Все хлопцы знали. Ну так, а чо? Девка и девка, мало ли кто кого на сеновале щуплет. Дык, воопще думали, что сбрехнул, а то так никто из наших её с ним и не видел, только он сам трепался. Даже и смеялись над ним из-за того. Но, видать, не врал, что с ней сжиниться хотит. Потому и деньги ему понадобились...
  
    - Так, про девку потом, - глянув на побагровевшего Старва, остановил семейные разборки Вельд, - Выдам вам засранца, тогда с ним и выясняйте. Давно фермеры вышли? Перехватить успеем?
  
    - Чуть не затемно ещё. Только кто ж им уйти-то даст? - проворчал Старв. - Зря что ль караулили. На гнилые болота их загоняют, место там одно есть. Если в трясине не сгинут, то в сторожке старой Кружалы сидеть будут, штаны сушить. Конями там не пройти, так что далеко не уйдут.
  
    - Стало быть, так, - Вельд переглянулся с Савой и спросил. - Сколько людей у фермеров в усадьбе?
  
    - Да десятка полтора мужиков битых. Раньше-то меньше было, а сейчас откудать добавились. И что-что, а усадьбу они отстроили и огородились хорошо. И деревья вблизи вырубили все, по которым залезть можно. Штурмовать её, так полсотни надо под стены, не меньше.
  
    - Надо будет, и её штурманём, - кивнул Вельд. - Но погодим. А то шума будет много, а толку не очень. Никуда они не денутся, раз со смолкой людей по тропе пустили. А потому тихо сидим и не отсвечиваем, пока охрана покойного Граса до дома не уметётся.
  
    - Так может, тогда выпустить их из города и пусть отвалят? - вздохнул ставленник. - И так уже замучил этот Сегода. Окрестности он поглядеть желает, в нос мне грамоту тычет с особыми полномочиями... Знал бы ты, кто её подписал...
  
    - Догадываюсь, - усмехнулся Вельд. - Уж не знаю, зачем их к Грасу приставили, но сдается мне, не сильно они по нему горюют. Но расследование своё устроят непременно. И всех, до кого дотянутся, мехом внутрь вывернут, служба у них такая. Но выпускать их из города пока никак нельзя, пусть посидят, пока мы с господами охотниками на охоту прокатимся. На уток болотных или на что там сейчас сезон? - посмотрел он на Старва.
  
    - Утки и есть. И ещё можно вершень подстрелить, рагулю лесную, - впервые за всё время улыбнулся тот. - В лучшем виде поохотимся, лэрр барон!
  
    - Ну вот, пока мы охотимся, пусть и потерпят, а потом, как в замок отбудем, так через пару дней и выпускай. Пусть тогда хоть всю землю вместе со скалами носом перероют.
  
    - Так он же не тупой, про смолку, небось, уже догадался, - вздохнул воевода. - Чего с ними делать-то? И ведь не прикопаешь их где на бережку уже...
  
    - Да сохрани тебя боги, какое прикопать? - усмехнулся Вельд. - Пусть ищут в своё удовольствие. А мы фермеров пока трогать не станем, они на кукан насажены лучше любой охраны. Всё равно им деваться некуда, без смолки-то. Небось, всеми под неё подписались. А это уже на кол тянет. Нечего по моему баронству без патента смолку возить.
  
    - Это как, без патента? - насторожился ставленник.
  
    - А так. Пэрра жрица мне тут сообщила, что я в своем баронстве могу своим указом разрешить торговлю смолкой и выдать на это дело патент. Риски по провозу смолки через остальное княжество никуда не денутся, но вот здесь это уже будет законная смолка. Господин Старв со своими бойцами может у меня патент взять. На транспортировку и перепродажу колдовской смолки, да и купец наш, если хочет спокойной жизни хотя бы у нас в баронстве, - Вельд весело оглядел вытянувшиеся лица присутствующих и подмигнул окаменевшему от такой новости Старву. - Правда, нам всем баронством тогда оборону держать придётся. По-взрослому...
  
    - Патент? - Старв вздохнул так, словно перед этим долго не мог надышаться и взглянул в глаза Вельду совершенно каким-то очумелым взглядом. - Лэрр барон, ты что, серьёзно это сейчас?
  
    - Я что, похож на шутника? - нахмурился Вельд. - Тем более, что радости тут особой нет, убивать нас всё равно придут, хоть по закону, хоть против него...
  
    - Да хрен бы с ними, что придут! - старый охотник ударил себя кулаком одной руки о ладонь другой. - Всех положим! Да мои охотники все встанут, за такое-то...
  
    - Погоди вставать. Насущный вопрос вначале решить надо. Троих посыльных со смолкой мы сейчас возьмём, но чтоб в темницу городскую их сразу не везти, сумеешь их где-то подержать неделю-другую?
  
    - Да какой разговор, лэрр барон! - радостно осклабился Старв. И вдруг замялся. - Правда, это тоже ваша вроде как домина, баронская. Была... Домик там охотничий на верхних террасах стоит в Болотной, усадьба даже. Давно заброшена, там вокруг болота гнилые и жилья нет, только мы ходим. А так-то она не меньше, чем та, где вон господа обитают, - кивнул старв на ставленника с воеводой. - Ну мы её под своё убежище пристроили, двор расчистили, порядок там сейчас, и всегда кто-нибудь из наших присматривает. Опять-таки, сами там останавливаемся, когда на охоте... Так вот, там тоже яма с решёткой есть. И лестница при ней, и сторож. Ну так, может, господин барон тот домик нам и оставит тогда? А мы отслужим.
  
    - О! Видал? Пусти козляка в огород, - заржал Сава и посмотрел на Вельда. - Ну, а чего? Егерская служба-то нужна будет, а тут тебе уже и налаженная.
  
    - Ладно, обсудим по дороге, коней седлай, поехали посмотрим, что там у этих фермеров в заплечных мешках.

Глава 6 - На болотах

  
    До Гнилых болот добрались уже к вечеру. Про эту обходную тропу к Северному проливу Вельд раньше не знал, здесь свои ходоки были. Но в Болотной долине мальчишкой пару раз бывал, да и сказок про неё в своё время наслушался. Это место всегда неудержимо манило к себе местных пацанов, несмотря на строгие запреты взрослых. Вельд давно уже не был деревенским мальчишкой, мечтающим хоть одним глазком посмотреть на таинственную болотную нежить, но всё равно почувствовал нечто вроде замирания сердца от встречи со своими детскими страхами.
  
    От широкой светлой Центральной долины, с её аккуратными полями на террасах, Болотная была отделена узким и длинным проходом в скалах, почти туннелем. Скалы с двух сторон нависали над ним козырьками и снизу казалось, что с одной на другую можно если не перешагнуть, то перепрыгнуть, так близко они сходились друг с другом, почти не пропуская свет в сырое мрачное ущелье, где даже в самые жаркие месяцы по покрытым мхом камням слабым, но нескончаемым ручейком, сочилась вода.
  
    Местные легенды уверяли, что этот коридор в первую Имперскую пробили драконы богов, осердившись на те непотребства, что творили люди. Впрочем, если послушать местных, то куда не плюнь, то драконы прогрызли, то боги построили. Как будто обычных обвалов и ветра с дождями не достаточно. Но место и впрямь жутковатое, а болота, без всякого сомнения, гнилые и гиблые.
  
    По крайней мере одна из легенд про Болотную оказалась правдой. Тут никогда не светило солнце, так как оно увязало в вечном тумане, пеленой нависшим над деревьями, но зато и никогда не наступал полный мрак. Мерцающий неясным призрачным светом туман светился даже безлунной ночью, делая всё вокруг ещё таинственнее и мрачнее.
  
    Корневики, похожие на пауков деревья, поднимающиеся на корнях над водой, казалось, шевелились и угрожающе ворчали, покачивая своей кроной. На юге они встречались частенько, но здесь, далеко на севере, росли только в Болотной. И больше нигде не случалось, чтобы корневик заткал лабиринтом своих корней целую долину. Сильные и гибкие, как лоза корни поднимались по сторонам троп и ручьев. Где-то там, за созданными ими живыми стенами что-то дышало, ухало и шептало зовущими голосами. А бывало, что стонущий пузырь поднимался прямо под ногами путников.
  
    Утром на редких зеркалах озёр и ручьёв вечный туман гас и, не рассеиваясь окончательно, начинал клубиться между этих корней, похожих на растопыренные лапы нелепых лохматых чудищ, словно огромный змей, уползающий в своё логово. Скоро наступит быстрый рассвет, когда фиолетовый свет предутреннего неба сменится красноватым, и туман почти отступит, прячась в тоннелях корневика, но и днём солнце не сможет пробиться и разогнать его остатки.
  
    
  
    
  
    Команда охотников вышла на открытое место. Ага, ясно почему тут поляна. Три могучие секвойцы взметнулись ввысь, а их корни раскидываются широко, не оставляя места корневикам.
  
    Прибывших встретил следопыт, наблюдавший за чужаками. Махнул рукой, подзывая ближе.
  
    - Тудоть пошли, - кивнул на уходящую вглубь заросшего туннеля подсвеченную тусклым зеленоватым светом тропу.
  
    - Дурни, - хмыкнул Старв и пояснил. - Гнильце поверили. Обещанного светляками болото не выполняет. Живы-то хоть?
  
    - Жавые, - ухмыльнулся охотник. - Как собачек увидали, так и ломанули, не разбирая троп. И конёв бросили. Ну так, тудысь и гнали. Жабцем до самой Кружалы и проскакали, разве что перед ейной поляной в ямку угодили. Так ничаво, там мелко, водица проточная, поганого живца почти не водится. Разве что стрелялки свои утопили. А так ничо, из сапог выскочили и на берег. В избе сидять, сушутся.
  
    - Ясно, - кивнул Старв. - Нам куда?
  
    - Дале с тропы сверзнем. Ручей тама, лодками пойдём, - следопыт махнул рукой куда-то влево. - Оно напрямки, быстро будем. Только этого... Папороть там.
  
    - Сильно?
  
    - Не, бабы масло давят. Но носы обыть надо, а то нюхнёте с непривычки.
  
    Вельд слушал и улыбался нахлынувшему детству. Северный говорок ни с чем не спутаешь. В своё время десятник выбивал из северских юнцов эту дурь, когда они, таясь от старших, переходили и вовсе на непонятное наречие. К общему разговорному их десятник приучил, но почему бы и не вспомнить?
  
    - А хваней тут не? А то ж оне на папороть дурней пруть, - всё так же счастливо улыбаясь спросил проводника Вельд.
  
    Старв крякнул, а следопыт хитро посмотрел на городских.
  
    - Своюх, знацца, лэрр барон? -расплылся он в улыбке. - Незрять рекли. А хванев нет. Годцев два взад хто-то умник ихору занёс, вылупились было. И думать не знали чо быть, оне и малёхи гадость, а подрастуть, то чаво? Тадысь летяжков почти усех пережорли. На зрослую хвань и жмурка придавленного свалить можно, потом разбери, сам хвани подставился али помогли. Стремались. Токма зиму они не пережили, мертвячью вьюгу южная тварь не сдюжить. А хто остался, того нюхляки выжрали.
  
    - А нюхляки скель? - изумился Вельд.
  
    - Купчина свёз. Емуть маслице с папороти ой как надо. Скармливаем, живуть нюхляки, - ухмыльнулся охотник и столь резко перешел на всеобщий, что ухо резануло. - Пришли лэрр барон. Дальше водой идём. Ну-ка постой пока поодаль, мы проход встряхнём.
  
    Пока охотники шуровали шестами в живую завесу, свисающую с корней, пытаясь разогнать обитающую там неприятную живность, Старв достал из подсумка маски, смочил в воде, отжал воду из напитавшегося мха и подал баронам. Те без вопросов нацепили их на носы.
  
    - Ушёл живец, - заверили охотники, которые сейчас теми же шестами раздвинули проход между свисающих стеблей. - Но капюшоны накиньте, вдруг клоп какой.
  
    Синий папоротник на самом деле был красным. Здоровенный, развесистый, занимал почти всю поверхность небольших островков суши. Тропы здесь не было, тут раскинулось царство ручьев, почти речек, занимающих всё пространство под арками корневика. Залы, образованные их корнями над чистой водой были высокими, корневик тянулся вверх, к свету, оставляя нижнему ярусу довольно большие пространства. Та ещё архитектура, надо сказать.
  
     Большие цветки папоротника становились синими, когда распускались и наливались соком, насыщенным ароматными маслами. Придёт время, и осень тронет огненным золотом весь этот лес, пахучие цветы нальются, лопнут... И тогда сюда лучше не соваться. Драгоценный в малых дозах запах тяжело упадёт на воду, напитает туман и поплывут алой дымкой споры, выискивая себе новые места для проживания. И тогда всё живое и дышащее разбегается с зеркальных вод, признавая тем самым, что папоротник истинный владыка этих мест. Разбавленный дождём и ветром аромат донесётся до террас и ознаменует собой середину осени. Вот тогда и начинается праздник урожая.
  
    Эти места надо хорошо знать, чтобы здесь выжить. Видимо, мальчишка и сдал чужакам именно эту тропу в надежде, что без проводника те по ней пройти не смогут. Соваться сюда даже днём рискнёт не каждый, но охотники заверили лэрров баронов, что проведут, куда надо, в лучшем виде. Они-то в тех болотах и с завязанными глазами пройдут.
  
    Ещё одна живая завеса, и охотники вышли обратно к болоту. Первая вешка, указывающая направление на тропу, стояла на самом краю. Ещё два охотника вынырнули из отнорка живого лабиринта, позвали собак и направились к отряду.
  
    Местные псы, жутковатые зверушки, похожие на помесь медведя и волка, но при правильном воспитании беззаветно преданные хозяевам и пугающе умные, давно стали незаменимыми помощниками охотникам и пастухам Предгорного. Именно они и загнали троих начинающих контрабандистов в сторожку старой Кружалы на островке посреди топи, куда те добрались чуть не по шею в воде, провалившись в яму в конце выбранной ими тропы. Вельд и сам бы там провалился, если бы охотники не упредили - гнильца вполне удобно расположилась на топляке и весело сверкала светляками, приглашая пробежаться.
  
    "Болото чужих обещаний не выполняет", - вспомнил Вельд и усмехнулся. - "Особенно, данных дуракам, которые в него сунулись".
  
    Выяснилось, что старая Кружала тоже легенда. То есть, вроде как жила тут когда-то одинокая старуха, выгнанная из своей общины и чудом сумевшая выжить в одиночку на болоте. Ну так, видимо, ведьма была, как же ещё? Но с тех пор от неё только эта сторожка и осталась.
  
    Охотники, изредка останавливавшиеся там на днёвку или ночёвку, не давали хижине развалиться и держали в ней на всякий случай припас: огниво, сухой трут, крупу и сухари в жестяном коробе, котелок с мисками, топор, нож и сухие дрова, сложенные возле очага.
  
    Но перед тем, как собаки пригнали туда непрошенных гостей, мужики всё своё нехитрое добро из сторожки убрали, так что забившиеся в дом и запершиеся там от собак люди сейчас ни развести огонь, ни согреться не могли. Ну, разве что сумеют разломать стол и лавки или додумаются разобрать крышу, но та из камыша, много не натопишь. Да и то, если сумели сохранить сухим своё огниво.
  
    - Ну то вряд ля, - покачал головой, встретивший прибывших сухощавый, невысокий охотник лет тридцати, Костан Кряква, как представил его Старв. - Они щё и в Маркину трясину сподобились крякнуться. Как собачки им гавкнули, ну так оне и забули про всё сразу, хутко побёгли. Вот и впёрлись толпушкой не видь куды... - осуждающе покачал он головой. - Сапожцы тама спали, даля босяками шлёпали. Мы с Петрей уж думали, принять их прямо тама, в трясине, пока не потопли со всем добром, да они сами как-то изловчились до кустов дотянуться и выпластаться. Ну так и добре, нам в грязишшу не лезть. Да и ташшить их всех изговнянных та ищще радость. А так сами дошлёпали. Сидять, дверь подпёрли, знацца, высунуться трусятся.
  
    - Оружие есть?
  
    - Да ужа нету-ти, - хмыкнул второй парень, названный Петрей. - Были арбалеты, они из них даже стрельнуть пытались сперва, да в трясине остались. Ну, может, ножи ещё есть. Тама им ишшо квакеры воють под кровелем. Живец безвредный, но как вытить начинает, так словно покойник из могилы лезить. Лэрры бароны, поди, такого и не слыховали.
  
    - Лэрры бароны слыховали, - хмыкнул Вельд. - И не воют они, хвостами трещат. Но да, жуть от них берёт. Даже когда знаешь, что это. В детстве забава была: квакеров наловить, да девкам под окно подкинуть, они ж ночью петь начинают, заразы... А чего они под крышей делают? Вы посадили?
  
    - Ну, не сами ж оне тудыть вспорхнули, - пожал плечами Петря. - Сетку сплели и напхали, покудоть дорогих гостей ждали.
  
    Охотники оказались правы. Трое неудачливых контрабандистов даже не попытались оказать сопротивление, когда перед самым рассветом в избушку вошли охотники и Сава с Вельдом. Дверь выбивать не пришлось, с другой стороны в сторожке был потайной вход, о котором троица и не подозревала.
  
    В густом, светящимся призрачным сиреневым светом тумане троих татей вытащили из избушки и со связанными руками поставили на колени на самом краю островка. Старв хмуро оглядел босых, оборванных, грязных и мокрых пленников, встал напротив старшего из них и врезал с носка ему поддых:
  
    - Ну что, Кинча? Кто теперь кровью харкает?
  
    Но тот оказался мужиком крепким и едва продышавшись после такого "приветствия", криво, но нахально усмехнулся:
  
    - А как твоему внуку на колу-то сидится, Старв? Поёт громко?
  
    - Не дождёшься, - нехорошо оскалился охотник.
  
    - Спрыгнул, значит, - зло сплюнул варнак.
  
    - Спрыгнул, - не стал спорить Старв. - А кол пустует. Так что, вначале я послушаю, как вы петь будете. Вот с Дёма твоего и начну...
  
    - Не знают они ничего, - хмуро буркнул Кинча. - И смолки у нас с собой нет. Так что зря только время потратишь.
  
    - Эх, Кинча, Кинча. - покачал головой Старв. - А ведь хотел я по-хорошему... - и обернулся к Вельду с Савой, которые стояли чуть в стороне, и до времени вперёд не лезли. - Вот, лэрры бароны, познакомьтесь - Кинча Патула. Это он моего Юника на контрабанду подписал. С него и спрашивайте за смолку. Сдаётся мне, при них она. Может и немного, но пустыми они идти не могли. Если только в сторожке припрятали, но вряд ли. Хотя и там сыщем, конечно, но если поспрашивать хорошо, сами скажут. Плохо, если в сапогах была, тадыть утопла. Ну так их туда и оттащим, за пояс веревку привяжем и пущщай ныряют, пока не достанут. Но это я сомневаюсь, кто ж смолку в сапогах носит.
  
    При взгляде на хмурых баронов, вышедших, наконец, из тени на свет от разведённого на берегу охотниками костра, Кинча дёрнулся было, но в руки себя взял быстро.
  
    - Это Сава что ли барон? Ну-ну... - скривился он, узнав воина.
  
    - Ты на чьей земле воняешь, тля? - ласково улыбнулся Сава, подходя к пленнику. - Какой тут ещё барон может быть, кроме как Предгорный? А что меня помнишь, хорошо. Приятно.
  
    - Это тебя что ль Старв нанял меня стращать? Лучше за своей варначьей подстилкой сле... кхххы-ы-ы... - захрипел Кинча, скрючиваясь от пинка под рёбра, которым наградил его Сава.
  
    - Погоди, Борзята, а то он у нас раньше времени помрёт. Может, того и добивается, - Вельд встал над скорчившимся Кинчей и смерил взглядом вначале его, потом двух остальных пленников.
  
    Ну, понятно, почему Старв пообещал начать с вон того, лохматого и ушастенького со смазливым рыльцем и трясущимися синюшными губами. Заметно, что парень дёргается сильнее, чем его второй спутник. Испугано елозит глазами по поляне, с ужасом косится на собак, которые, облизываясь, прямо светятся к нему интересом. Сидит бледный, покрыт липким потом и ножками сучит. Не иначе, живот прихватило.
  
    - Раздевайте их! - Скомандовал Вельд и пояснил. - Одежду прощупайте. Первым делом пояса распорите. Если смолка не в сторожке, так на них. А мы побеседуем.
  
    Оставив охотников сдирать с брыкающихся пленников мокрую и грязную одежду, Вельд прошёлся вдоль края болотца, высматривая что-то в воде, наконец, остановился, подобрал с земли сухую палку, взбаламутил воду возле берега и обернулся к своим спутникам:
  
    - Сюда волоките. Не стесняйтесь, пусть кровочку пустят, это на пользу делу. Сейчас поговорим, - он ухватил молча бьющегося, как огромная рыбина, Кинчу одной рукой за волосы, а другой за связанные сзади руки и без разговоров швырнул его башкой вперёд в ил, придержав за ноги, чтобы тот не смог поднять голову из мутной воды. Дождавшись, пока пленник, отчаянно булькающий в мутной жиже почти обмяк у него в руках, вытащил его на берег и, давая продышаться, поднял за волосы над землёй.
  
    Дём не выдержал и аж взвыл от ужаса при взгляде на судорожно хватающего ртом воздух своего старшего. Лицо Кинчи было плотно покрыто жирными извивающимися синими червями, впившимися даже в глаза и вывороченные губы и теперь быстро раздувающимися и меняющими цвет с тёмно-синего на сиреневый. Мужик попал прямо в гнездо синих пьявлиц, вызывающих после укуса сильнейшие зуд и жжение.
  
    Вельд бросил Кинчу в траву и снова подошёл к бережку, не обращая внимания на пленника. Тот уже пришёл в себя и теперь дергаясь, суча ногами и зло подвывая, елозил мордой по земле, стараясь избавиться от облепивших его кровопийц.
  
    - Ну ты глянь, как завертелся, - ощерился Старв. - Почти, как на колу.
  
    - Да... Пошёл... Ты! - наконец выдавил из себя пленник, зло отплевываясь от забравшихся в рот червей.
  
    А Вельд тем временем сорвал большой лопух у себя под ногами и той же палкой, которой ворошил пиявличье гнездо, выудил что-то из мутной сине-зелёной жижи и стряхнул это на лопух. Пленники уставились на тонкого, как конский волос и такого же длинного извивающегося сиреневого червя.
  
    - Знаешь, что это? - поинтересовался воин у отпрянувшего от его руки Дёма. И, не дожидаясь ответа, пояснил. - Веретенька. Она тварюшка безвредная, но для размножения ей живая плоть нужна. Она туда яйца откладывает. Чем больше плоти, тем больше яиц. Они через день вылупятся и личинками станут. Жрут много, бывает, выедают по полбока у хрюнделя. Только она сама прогрызть кожу не может, а потому живёт вместе с пьявлицами. Сейчас покажу, почему. Сава, подержи-ка!
  
    Вельд передал заинтригованному Саве лопух с извивающимся без воды червём, а сам, упёршись коленом в грудь отчаянно дергающегося Кинчу, ножом отковырнул одну из пьявлиц у того с физиономии. Потом взял у Савы лопух и стряхнул веретеньку прямо на то место, где из следов от присосок обильно сочилась кровь. Та моментально свернулась в пружинку и, распрямившись прямо на глазах, стала вверчиваться в ранку от пиявки. Вельд за волосы придержал голову своей жертвы, намотал на палец конец наполовину влезшего под кожу червя, резким рывком его вытащил и швырнул в болото. Встал, отряхиваясь и вытирая руки о всё тот же лопух, и скучным голосом пояснил:
  
    - В общем, если вытащить вот так не успеешь, то потом только вырезать и прижигать. Тоже, если успеешь, пока личинки глубже не прогрызлись, до нутра. Тогда смерть. Медленная и не очень приятная. А кроме ранок на теле они ещё любят в разные естественные отверстия влезать, ну если найдут. Словом, сейчас мы вас звёздочкой свяжем и туда посадим, - он кивнул в сторону болотца. Там гнездо смачное. И, гляжу, голодные они, вон, как вашего старшего жрут. А веретеньки сразу после них подтянутся. Коллектив у них и взаимовыручка. Ну, конечно, - хохотнул Вельд, - Если ваши естественные отверстия раньше не нащупают, штаны-то мы вам надевать не будем, а на дерьмо они вообще со всего болота сползутся. Вы, конечно, мужики здоровые, но уж точно, не хрюндели.
  
    Тут третий пленник, до сих пор молча сидевший с каменным лицом, в отличии от уже подвывающего от ужаса Дёма, резко побледнел, закатил глаза и так же молча повалился на траву. Сава покосился на него и хмыкнул:
  
    - О как...
  
    - Дядь, да скажи ты им! - со всхлипом взвыл Дём.
  
    - Молчи, придурок! - сквозь зубы прохрипел Кинча. - Мы что так, что этак покойники теперь.
  
    - Так не так же! Всё равно убьют, но хоть по-людски...
  
    - Идиот, не отпустит нас Старв добром. Старвёныша он нам не простит.
  
    - Простить? Не знаю... - хмуро буркнул Старв. - Юник-то жив. Вон лэрр барон казнь отложил, и вообще... А на кол я его ещё сам пристрою. Но потом. После того, как патент возьму на торговлю смолкой в Баронстве. А вас, да, легко не отпущу. Если вы мне взамен чего ценного не предложите.
  
    - Есть! - раздался вдруг радостный вопль со стороны сторожки, где охотники ощупывали одежду пленников. - Точно, в пояса зашили!
  
    - А ты говорил, нету, - укоризненно покачал головой Сава. - Контрабанда. А это приговор. На колу. Как Юнику. Усекаешь? Стало быть, смолка теперь достояние лэрра барона Предгорного, так как на его земле конфискована. А господам охотникам за помощь в розыске процент полагается. И в качестве бонуса бессрочный патент на торговлю в баронстве. С передачей его по наследству. Так я говорю, Вельд?
  
    - Да какой барон? Какой патент? - взвыл Кинча. - Да вас тут с землей сравняют, всю долину... Хоть знаете, каким людям вы дорогу перешли? Вам ещё за счастье будет самим с теми пьявлицами утопиться!
  
    - Ну-ка, ну-ка, вот с этого и начни, кому мы дорогу перешли? - Старв с интересом разглядывал извивающихся на листе лопуха веретенек, отловленных расторопными охотниками. - Терять-то тебе нечего, а смерть полегче ты себе выторговать ещё можешь.
  
    - Убери эту дрянь! - Кинча извернулся ужом, пытаясь сбросить с себя очередную пиявку. - Если б я это знал, так тут бы с тобой не говорил... Сильные люди, не тутошним чета. Вопросы решают быстро. И вас они стопчут.
  
    - Тебе-то с того, что стопчут, если ты до того всё одно не доживёшь? - пожал плечами Вельд и обернулся к Старву. - Да не знает он ничего, так, сявка на побегушках. Смолку мы нашли, а больше они мне не интересны. Ты, вроде, душу хотел отвести за внука? Ну так, развлекайся, а мы с Савой поехали, у нас ещё дел в городе полно.
  
    - Благодарствую, лэрр барон, - кивнул Старв. - Оно и правда, чего вам их визг слухать. А за пьявлиц спасибо, сразу видно бывалого человека. Вот же ж, сколько годов живу, а не додумался до такого, и самому мараться не надо. Ну-ка, ребята, лэрров баронов до сухой тропы проводите, да возвращайтесь, а я с этими побеседую. И про внука. И про девку ихнею...
  
    - Не-ет! Лэрр барон! - отчаянно завизжал младший из пленников: - Я скажу, скажу! Я всё подслушал, того и дядька не знает... Ещё смолка есть!
  
    - Тьфу, придурок! - скривился Кинча и сплюнул. - Уродились у Пеньки уроды, даром, что братец... Кто ж сразу с козырей заходит? - скрипнул зубами и затих, отвернувшись.
  
    Вельд шагнул к Кинче, нагнулся и одним быстрым движением свернул ему шею. Потом повернулся к парню.
  
    - Ну, говори.
  
    И того прорвало. Поспешно глотая слова и всхлипывая, он вывалил всё:
  
    - Смолку на той неделе Смурый привёз. То есть наши его так зовут, а как на самом деле, и не знаю. Он деловой и резкий, под руку ему стрёмно попасться. Он с Ханом и Катом в горнице говорил, в центральной избе, а там в потолке дырка, а на потолке я как раз Марку... Ну, того... Шпилил, - неожиданно засмущался парень и почему-то покосился на Старва. - Так мы с ней лежали, вздохнуть боялись, как они вошли, а то нашли бы и на ремни нас попластали...
  
    Дём всхлипнул.
  
    - Смурый сказал, что пора тропу под себя брать. Смолка вся здесь, много. И корабли придут в бухту, уговорено уже. Наши вначале вздрючились и стали отвиливать, мол, рано, мы и тропу ещё не разведали. Вот купец приедёт, так проследим, потому как Марка Юника, пацана Старвова, наконец, зацепила, мол, долго обхаживала, теперь он у неё с руки ест, совсем башку потерял. Ну так, Марка, она может... Всё выпытает, но погодить ещё надо.
  
    А Смурый засмеялся, говорит, мол, некогда, скоро в долине шумно станет, не до нас. А потом весь городок под себя подгребём и купца тоже, мол, случай удачный выпал. А мы ещё им петуха в костёр подбросим. И велел ему Марку привести. А она-то со мной на потолке. Чуть не обосрались от страха, когда к выходу пробирались. Если б что треснуло или скрипнуло, трындец нам... Но пронесло.
  
    - Дальше?
  
    - А дальше я не слышал. Только третьего дня ночью Марку с пацаном ихним мужики где-то в лесу прихватили и притащили. А утром во дворе её вначале у него на глазах впятером отшпилили, а потом кнутом били. Ну, впятером-то ей не привыкать, а вот под кнутом она уже по-правде визжала, и просила его согласиться. Мол, ради их ребетёночка...
  
    - Чего?! - навис над съежившимся парнем Старв. - Какого ещё ребетёночка?
  
    - Так она ему сказала, что брюхатая, - пролепетал Дём вжимаясь в сырой болотный мох. - Сама мне хвасталась, что это она ловко придумала, иначе бы его и не проняло... Но какой там ребетёночек, она и рожать не может, бесплодуха, потому её сюда и привезли. Смурый сказал, баб надо, чтобы на семью похоже было. Но таких, чтобы без бабьей дури. Он сам и привёз их, Марку, Герку и Ханьку. Ханька вовсе старуха, а Марка с Геркой помоложе, мол, как мать и две дочери. Только толку от них не много. Так-то безотказные, а по хозяйству безрукие. Жрать готовить их пинками учили, горшок Герке на голову надели как-то.
  
    - Откуда вы сюда припёрлись?
  
    - Возле столицы обретались. Там слобода Кукуева есть, деловая. Там нас всех и набрали. Я не хотел в вашу жо... в глушь эту переться. В столице-то весело и сытно. Но после того, как папку повесили, нас с брательником дядька Кинч под свою руку взял, а с ним не шибко-то и поспоришь. Он с Ханом и договаривался.
  
    - Это брательник твой? - Сава пнул второго, всё ещё лежавшего с закатившимися глазами парня постарше. Тот не дёрнулся, словно так и не пришёл в себя от обморока.
  
    Вот только Саву обмануть ему не удалось: тот прекрасно видел, как в тот момент, когда у их старшего хрустнула шея, этот "обморочный" распахнул глаза и успел встретиться взглядом с умирающим. И смотрел так пару минут, не в силах оторвать взгляд. И только после этого снова закатил свои зенки.
  
    - А ну, отомри, убогий, глаза он закатывает. Вот велю сейчас Старву тебе пятки прижечь!
  
    Парень дёрнулся и захлопал глазами.
  
    - Брательник, - кивнул Дём.
  
    - Тебя как звать, брательник? - поинтересовался Сава. - И чего нам ещё рассказать можешь? А то ведь второе рыло тащить, да потом кормить, оно без надобности.
  
    - Луст, - сглотнув, выдавил из себя тот. И с укором посмотрел на Дёма. - Все растрепал?
  
    - А что делать? - вздохнул тот. - Я вон, как дядька, не хочу... Говорил же тебе ещё дома, ну их всех вместе с дядюшкой, давай сбежим, в столице-то по-любому прокормимся.
  
    - Кстати, о прокорме. С чего вы тут живёте? Не с фермы же.
  
    - Смурый деньги даёт. Много, - буркнул Луст, правильно поняв Савин намёк и не желая попасть в разряд недоговороспособных молчунов. - Вообще-то, так сытно, как здесь, мы дома и не жили, скучно только. Мужики между собой говорили, что и на фиг нам эту тропу искать, и так неплохо. Потому особо и не спешили, но тянуть-то тоже бесконечно нельзя было, а то и списать могли. Болота тут смачные, никого бы не нашли, а местным оно и не надо, нас искать. Потому Марку к вашему пацану и подослали. Она, если захочет, кем угодно притвориться может и разговорить умеет. Только лет-то ей больше, чем те, на что смотрится. Опытная баба, битая. А с виду - сопля соплей.
  
    - Да на хрен мне ваши шалавы, - нахмурился Сава. - По делу что скажешь?
  
    - Так это по делу и есть. Марка парня вашего подставила. За то, что её с ребёнком отпустить пообещали, он всё и сдал. И бумагу подписал, хоть понимал, что смертный приговор это ему. И потом у воеводы не отпирался.
  
    Старв скрипнул зубами, но промолчал. И своего сына, дёрнувшегося к пленнику, придержал.
  
    - Ну это-то мы уже поняли. Но это точно, что парнишка смолку у вас не брал и брать не собирался? - уточнил Вельд.
  
    - Да кто б ему её дал. Но смолка есть, правду Дём сказал. Я тоже видел. Дядьке кисет перед дорогой Хан выдавал. Только он в него ту смолку насыпал из мешка. А мешок заплечный. Эту партию мы на пробу понесли. Если застанем там купцов, как уговорено, следующую уже всю понесут. Тогда Смурый сам с товаром пойдёт, никому такое не доверит.
  
    Вельд переглянулся со Старвом и кивнул.
  
    - Забирай их, как условились. Теперь и правда, поедем мы с Савой до города. С внуком сам решай, это уже семейное дело, не моё, воевода его тебе отдаст, как всё оформит. Мы с Савой по приезду засвидетельствуем, что оговорили его. Но этих сбереги, им под бумагой о шантаже и подставе подписаться придётся, а там посмотрим.
  
    Вельд усмехнулся.
  
    - На кол-то всё равно кого-то надо сажать, раз делу ход дали. Если они жопу Смурого сдадут, то ему на колу и сидеть, а если нет, то и ихние сгодятся, - и пнул Дёма по голой заднице. - И штаны им верни, пока и впрямь туда веретенька не влезла.
  
    
  
    
  
    В городе Вельда и Саву с нетерпением ждали охранники, наконец-то очухавшиеся от сонного зелья. После долгого воздержания в дороге, выпили они изрядно, а потому проснулись позже всех. И совершенно обалдели от внезапной смены окружающей реальности и нового статуса своего командира.
  
    Парни сильно расстроились, что проспали всё самое интересное и им теперь приходилось довольствоваться только рассказами более удачливых горожан. И первое, что они выдали Вельду при его появлении, было коллективное прошение всей команды бывших легионеров, а ныне караванных охранников, о поступлении на службу в дружину к новому барону.
  
    - Слышь, Везуха, ты как хочешь, а мы от тебя никуда, - озвучил общее мнение Корчага. - С войны же все вместе держимся. И жалованье, если чего, погодим. Понятное же дело...
  
    - Не о том переживаете, - серьёзно покачал головой Вельд. - Казну-то чем наполнить найдётся, да только вы всё правильно понимаете, под чем подписываться собрались? Мне-то деваться некуда, с тех пор, как я тот артефакт в руки взял, я смертник. Может, и покруче придётся, чем на войне, а шансов выжить, как бы не меньше. Так что, до того жалованья ещё дожить надо.
  
    - За лохов-то нас не держи, командир, - хмыкнул Корчага. - Поговорили мы тут уже с местными... Понятно, что хоть сотникам и выдали грамоты на баронство, но именно потому, что уверены, что фиг оно вам обломится. Так что, раз одному из вас вдруг повезло, благородные на уши встанут, чтоб отобрать. При-ци-дент, тьфу на иху мать. Так что, всё понятно. Ты вот что подумай, командир. Мы тут, почитай все одногодки и выросли на войне. Что мы кроме службы умеем? Мы даже жить среди лаптёжников не можем. Гдяди, кого не встретим, все со своими кучкуются. А сейчас служба кончилась. Мы не нужны, понимаешь? Это... Это, как нутро из тебя вынули. Умирать-то нам не привыкать А жить, оказывается, тошно.
  
    Корчага, приложился к кружке и невесело оглядел своих бойцов.
  
    - Вот, и куда идти? К княжатам в гвардию пробиваться? Может Лютый и возьмёт, да ему самому кисло. И он поперву своих, Лунных пристраивает, те тоже неприкаянные. Перед купцами за пятак лебезить? Ну, тут нам свезло, мы не им, мы тебе служим. Ты нас своим баронством, какое оно ни наесть, прикрывал, а теперь как? Любому аристократишке кланяться? Вон, Грасу уже поклонились. Самому себе присягу дать? Так прямой путь на варначью тропу. К баронам? Да чего я тебе объясняю? Ты же сам отказался, когда Предместный звал его задницу охранять. А тут ты... Ты барон. Нам другой службы и не надо. Поэтому никто из наших уходить не хочет. Не гони, командир. Наша служба она... Она до смерти. Да и после не оставим. Вот детей да внучат тебе родим, они и продолжат. Ну... Или умрём в бою, а не сдохнем в канаве, как десяток Куцего. Одно это всего стоит.
  
    Так что, уезжая в замок, Вельд оставлял город с относительно спокойным сердцем. Его парни во главе с десятником Корчагой приняли гарнизон под своё чуткое руководство. Воевода встретил это предложение даже с облегчением, и ни слова не возразил против такого посягательства на его полномочия. Будучи очень не дураком, он прекрасно понимал, что бывшие легионеры в городе не задержатся, будут состоять при бароне его личной гвардией, зато, пока всё определится, так вымуштруют ему воеводских дружинников, как он сам не сподобится. Они же помогли придержать уже начинавшего звереть Сегоду, командира охраны Граса, от которого воевода уже просто прятался, но оборону держал: так и не выпустил того из города.
  
     ***
  
    - Твой тесть решил от тебя избавиться? - Усмехнулся Вельд, рассматривая четырех верховых и пять вьючных лошадей, которых снарядил им в дорогу старый трактирщик. - По-моему, он нас уже на зимовку собрал. И жратвы, как на маршевый десяток. Хотя, там всё пригодится. Надеюсь, ты ему всей правды не сказал?
  
    - Нет, разумеется, - серьёзно кивнул Сава. - Скибан мужик хороший и болтать не станет, я предупредил. Но всего и ему знать не надо. Во всяком случае, пока. К нему сейчас очередь из местных с утра выстраивается. Он и не захочет, проболтается. Народ настырный, кто просто своё почтение засвидетельствовать под пивко, само собой, кто с просьбами разными, но тут я ему сразу сказал: обломись. Он понял, особенно после того, как ты его прошлый раз построил, но людям надо новости узнать, все ж понимают, что перемен надо ждать, а перемены народ всегда пугают. Особенно тех, кто при ратуше подъедается.
  
    Сава подтянул подпругу коня и вскочил в седло.
  
    - Кой-кто из местных надеется, что ты с дружиной в замке приживёшься, а они, как раньше, в городе останутся при своих порядках.
  
    Уже на ходу отхлебнул из фляги и протянул её Вельду.
  
    - На, выпей. Хорошее пиво, тесть сам варит, по семейному рецепту. Голова с него ясная и брюхо не пучит. С утреца в самый раз... Ставленник с воеводой к нам тоже теперь зачастили. Раньше-то им не по чину было, а теперь мы в табеле о ранге поднялись, чтоб не на их уровень, и от того тестюшка особенный кайф ловит, - усмехнулся Сава. - Ну так, у всех свои недостатки. Так-то Скибан мужик надёжный.
  
    - А ещё что в городе говорят?
  
    - Да, перетирали уже конторские между собой, что пусть лучше такой барон будет, чем из столицы каждый раз приезжают. Типа Граса. Их куда не целуй, везде жопа. А тебе это баронство, как медведю намордник. Вот и хорошо, говорят, мол, мы-то с тобой вдвоём всю казну не пропьём, а им особо мешать не будем. А подати с земель тут жирные, если всё не в княжескую казну пойдут, а на счета баронства закапает, так всем хватит.
  
    - Вот же говнюки! - весело оскалился Вельд. - Это они зря. Думают, что я в их делишках не разберусь?
  
    - Ну так, этим-то откуда знать? - довольно хмыкнул Сава. - Так и лучше, что они не опасаются. Вот разберёмся с замком, займёмся казной. Давно я не видел, как ты писцам верховую езду на бешеных ёжиках устраиваешь. Надеюсь, нашим толстожопикам из управы понравится. И ведь не дураки, что воевода, что ставленник, и не сказать, что скотины ленивые, просто жизнь тут такая, располагает. Сидят, как хрюндельсы в норняке, и под себя гадят... Вообще-то мужики они неплохие. Вздрючить их надо, а менять пока и не на кого.

Глава 7 - Замок Предгорного

  
    Вельд ехал по когда-то хорошо знакомой и много раз хоженной дороге своего детства, и из глубины памяти, как из тумана, всплывали, обретали очертания, проявлялись и становились узнаваемыми и почти осязаемыми воспоминания.
  
    Как будто вчера было... Вот тут стояло старое сухое дерево, а сейчас даже пенька не осталось, но выбивается молодая поросль, а вон там, на скале, на самой её отвесной стороне они с мальчишками разорили гнездо синей орланки. Он тогда чуть было не навернулся с самой вершины, чудом в последний момент повис на руках над обрывом, спасибо Вечному богу, камень не осыпался, а то бы точно шею свернул. У братьев, когда они его вытаскивали, лица аж белые были, даже обругать забыли, что полез за старшими, куда не велено. Хорошо отец этого не видел. Вон как раз и орланка полетела, видно, гнездо у неё и сейчас там. Может, это пра-пра-правнучка той самой?
  
    А вон с той, нависшей над Буянкой скалы, они с пацанами на спор ныряли в омут. Омут шагов десять в окружности и глубокий, до дна не достанешь, но вокруг него мелководье, летяге по колено. Сверху-то видно, где чёрная вода, туда в середину и прыгать, но с такой высоты оно кажется размером с яблоко. Страшно, аж ноги от ужаса сводит. Но все мальчишки у них в деревне прыгали. Проверка такая на слабо была. Если кто струсит, уважения потом не жди. Это уже отец как-то увидел, потом неделю все пятеро ныряльщиков сидеть не могли и спали на животах. Неужели, это всё и правда было когда-то с ним?
  
    Разумеется, с тех пор многое изменилось. Лес вырос там, где стояла лишь молодая поросль, старые деревья засохли, поля заросли бурьяном и кустарником, а кое-где и деревьями. Но скалы никуда не делись. И сама долина. И река Буянка, вдоль которой они ехали в направлении к бывшему баронскому парку.
  
    Судя по всему, тут очень давно никто не бывал. И раньше местные без большой нужды предпочитали в баронский лес не соваться. Место уже тогда считалось нехорошим, зато охота там была знатная. Может, сейчас дичь перевелась? А то даже охотники, похоже, больше в других местах бродят, уж больно всё заросло. Хотя, выложенная плитами старая дорога, что осталась с незапамятных времен, всё ещё различима, но и по ней двигаться пришлось буквально на ощупь, вырубая кое-где кусты, каким-то чудом удерживающиеся своими корнями на камнях. Несколько раз Вельду попались на глаза глубокие следы от когтей медведя на стволах старых мощных деревьев. Судя по этим отметинам, зверь был огромный.
  
    - Угадал я с медведем. Вы по лесу тут осторожнее ходите, - показал Вельд женщинам метки. - Придётся нам с Савой с калиткой и воротами там повозиться, с таким зверем лучше на узкой дорожке не встречаться. Но к зиме он спать завалится. А сейчас, скорее всего, сытый и довольный, на людей ему нападать резона нет, если сами не раздразните. Но весной после спячки встанет злой и голодный. Тогда с таким соседом верная смерть. Так что, берлогу придётся искать. С охотниками здешними поговорю, по холодам его и возьмём.
  
    Замок возник перед ними внезапно. Он словно поджидал путников, притаившись за деревьями, а потом шагнул из леса навстречу, открываясь их взору весь и сразу . Как и предсказывал Вельд, он не слишком изменился за прошедшие годы. Разве что зарос ещё больше, так что стены и башенки не сразу можно было разглядеть среди зелени на фоне уходящих в небо скал, что замыкали долину с севера.
  
    Замок стоял на широком скальном выступе, так что снизу казался почти парящим над лесом. А дальше, если двигаться по дороге, блестела гладь Баронских Купелей - большого и малого Предвечного озера, в которые с огромной высоты падала вода.
  
    Сам водопад начинался где-то там, на запредельной высоте и рушился вниз. Об истинной его высоте оставалось только догадываться, так как стена воды открывалась взгляду только метров на сто, а потом разделялась на три потока, скрывавшихся, словно в трубах, в огромных щелях отвесной скалы, уходящей куда-то совсем под облака.
  
    Это место так и называлось - Три Колдуна. Легенды о трёх братьях-колдунах старухи рассказывали зимними вечерами детям. И в каждом селище на свой лад. Скалы здесь имели дурную славу ещё задолго до войны. Вся гряда в этой стороне долины, а не только именно эта, с водопадом. В отличии от баронского леса, куда деревенские охотиться всё-таки ходили, даже приближаться к скалам считалось опасным, потому и в замок мало кто рисковал забираться, а тем более, оставаться там на ночевку. А теперь и вовсе, наверное, никто не осмеливается.
  
    Даже тропа контрабандистов делала хороший крюк в обход этой скальной гряды. А за попытку найти Пропащую тропу, дорогу которая, по слухам, начиналась где-то в скалах и вела в другой мир, чужаков могли побить камнями, да и своему бы не поздоровилось. Хотя какой малохольный туда сможет залезть? Одни отвесные стены и голые камни до облаков.
  
    Дорога, по которой ехали путники, при приближении к замку делала плавный изгиб и поднималась по высокой и широкой явно рукотворной насыпи до уровня замковых ворот, от которых к ней вёл не менее широкий выезд. И логично было ожидать, что она и закончится у ворот замка, но нет, дорога, причём весьма недурная, раз до сих пор сохранилась, шла дальше, делая ещё одно колено и петлей взбираясь на скалу, нависшую каменным языком над озером. И только там, прямо напротив Трёх Колдунов, заканчивалась резким обрывом, пригодным разве что, чтобы нырнуть с него в озеро.
  
    
  
    
  
    - И правда, горюн-камень, - уважительно протянул Сава разглядывая крепостную стену и видневшуюся из-за неё высокую башенку замка. - Поболе даже, чем баронская усадьба в городе. Хорошее тебе наследство досталось! - подмигнул он Вельду. - Если камень с одной только стены продать, княжья казна купить надорвётся.
  
    - Ага, продать, - хмыкнул Вельд. - Самовывозом. Вместе с башней Аука. Много городские там наотколупывали? У нас в детстве так и говорили: иди, от башни откуси. Давай теперь влево, - скомандовал он. - Там ворота должны быть.
  
    Ворота оказались на месте, но открыть их было бы под силу разве что самим богам или их драконам: тяжелые брёвна вросли в землю и стояли монолитом, как стены. Сдвинуть такие с места и думать было нечего. А вот крепкая ещё калитка оказалась сворочена на бок. Вельд выругался и осмотрел брусья.
  
    - Шерсть медвежья! А вон и помёт. Чего он тут забыл, скотина? Придётся этим заняться всерьёз. Лошади спокойны, стало быть, сейчас его поблизости нет, но следы свежие, похоже, повадился сюда шляться, как бы он себе тут берлогу к зиме не присмотрел. Галла, твой жезл в случае чего медведя прошибёт?
  
    - Справимся как-нибудь, - проворчала Ясина, снимая с плеча лук. Галла сжала в руке жезл:
  
    - Выгнать его точно смогу.
  
    - Ну и хорошо. Но, надеюсь, он нас почует ещё издали и сам не сунется, не любит без сильной нужды с людьми связываться. Оглядимся тут по-быстрому, а потом мы с Савой калитку починим, - он покосился на Ясину, накладывающую стрелу на лук, и едва заметно усмехнулся. - И скажи своей дочери, чтобы она не вздумала в медведя из лука стрелять. Это не белка, в глаз бить бесполезно. Готовы? Идём. Сава, первым делом подвал глянь.
  
     А через несколько минут Сава их окликнул:
  
    - Идите сюда, только тихо, - одними губами шепнул он, увлекая Вельда и Галлу к лестнице, ведущей в нижнюю залу.
  
    - Медведь? - Галла перехватила поудобнее свой жезл. - Если что, главное между мной и им не окажитесь.
  
    - Да нет, не медведь. Пацан там. Совсем мелкий, - с легким недоумением в голосе сообщил Сава. - Не местный. Не из простых парнишка. Рядом с алтарём чего-то возится. И стены светятся. Помнишь, когда замок в Приште брали? - обратился он к Вельду. - Там точно так же было, когда баронов наследник пытался под контроль замковый камень взять.
  
    - Похоже, кто-то пытается оживить твой замок, барон, - нахмурилась Галла.
  
    - Что за на...? - удивился Вельд. - Что-то всё веселее и веселее. Грас за ключом в город явился, теперь это. Но мальчишка? Сава, точно пацан? Может, эльх из южных? Они иногда совсем, как дети.
  
    Сава с сомнением качнул головой:
  
    - Да хрен его знает. Может и эльх, волосы золотые и без колера. Но я слыхал, у тех ухи острые, да и вообще, их чуть ли не в золотых клетках держат, а этот одет, как паж из королевств. Хотя не поручусь, я ни пажей, ни эльхов живых ещё не встречал.
  
    - Паж, тут? - ещё больше удивился Вельд. - Редкий зверёк. Значит, и колдун где-то рядом.
  
    - Я с вами, - жрица потянулась к своему жезлу. - Пожалуй, он не только для медведя сгодится.
  
    - Да, говорю же, мальчишка это, - отмахнулся Сава. - Лет десяти. Даже для эльха мелкий. Но, похоже, знает, что делает. Возле камня колдует, пока ничего не выходит, но стены-то уже светятся, - одними губами продолжил он и удивлённо повертел головой. - Сам с собой разговаривает.
  
    - Мальчишки тоже бывают разные, - Вельд хмуро посмотрел на Галлу. - Особенно, если он тут не один. Ты жезл наготове держи, но лупить им мелкого погоди. Может, просто поговорить получится.
  
    Осторожно выглянув из-за частого ряда колонн, что опоясывали алтарный зал, Вельд и вправду увидел стоящего спиной ко входу мальца, одетого не просто дорого, а роскошно: парчовый камзол с накинутым на одно плечо расшитым серебром плащом, пышный воротник-фреза почти во все плечо, на ногах белоснежная поддевка с жемчужно-серебристым блеском и мягкие черные замшевые сапожки. И всё это чистенькое, как будто только что сшито.
  
    Малец увлеченно ковырялся возле большого, похожего на стол камня, возвышающегося посреди зала. Камень, впрочем, уже не был мёртв, он слабо светился и на его поверхности плавно менял свои очертания какой-то рисунок. Подивившись беспечности паренька, совершенно потерявшего контроль над окружающим пространством, Вельд прислушался.
  
    - Сам знаю, что тут ключ какой-то полагается, - говорок у мальца был необычный, знакомые слова он произносил как-то чудно, а половину сказанного Вельд вообще не понимал. - Справимся. Тут вообще защитный контур какой-то голимый, Курт на холодильнике и то круче держал. Сейчас попробуем вот так... А теперь так... Аййй!..
  
    Мальчишка запрыгал на одной ноге, засунув палец в рот.
  
    - Током бьётся, скотина. Да я и сам вижу, что аварийная батарея скоро сдохнет, только, вон, силовые вводы пустые стоят. Где я тебе ещё энергии возьму? Ага, я те модули с таким сокетом тоже видел, только тащить их сюда как? На горбу, что ли? И потом, нам в замке надо хоть какой-то защитный контур к вечеру запустить, грёбаный медведь опять припрётся, снова на колокольне ночевать? Да хоть как назови, говняное место. Ладно, сейчас попробуем вот так... Вон те цепочки зафиксировать надо. Сам знаю, что ключ надо, только, где я тебе его возьму?
  
    - Может, мой подойдёт? - насмешливо произнес Вельд, выходя из-за колонны.
  
    Мальчишка с перепуганным взвизгом подскочил чуть не в половину своего роста и развернулся в прыжке. Приземлился, кстати, он вполне ловко - упруго на ноги, и замер, готовый в любой момент сорваться, как степной сурикап.
  
    Не сводя с Вельда настороженного взгляда, малой потянулся куда-то к своему правому бедру. Рука легла поверх странного вида кошеля, что висел у него на поясе и замерла.
  
    Если бы это был взрослый, воин без разговоров успокоил бы его ударом кулака прежде, чем тот успел бы дёрнуться. На всякий случай. Мало ли какой у него там артефакт в заначке? Но перед ним стоял всего лишь испуганный мальчишка, хоть и, судя по богатому одеянию, очень знатного рода. И удар кулака сотника он мог просто не пережить. Калечить пажа тоже не дело, непонятно чем обернётся. К тому же, знаменитая чуйка новоявленного барона спокойно дрыхла где-то на задворках сознания и даже не чесалась.
  
    Дел с детьми Вельд не имел с тех времён, когда последний раз нянчился с младшими дома. Но про это он уже давно забыл, а потому сейчас не совсем понимал, что надо делать. Подумав, решил вести себя с мелким так, как вёл бы с настороженной собакой, чтобы завоевать её расположение. Присел на корточки с нарочито расслабленным видом, хотя из этого положения в любой момент мог прыгнуть в любую сторону, уходя из-под удара артефакта, если таковой у мальца имелся.
  
     - Да ладно тебе, - добродушно произнес он, разглядывая парнишку и показал ему свои открытые ладони. - Руки-то, куда не надо, не тяни. Я оружия не доставал, вот и ты не балуй.
  
    Малец замер, продолжая настороженно изучать пришельца. Насторожено и выжидательно. Вельд широко улыбнулся.
  
    - Есть хочешь?
  
    Мальчишка непроизвольно сглотнул и, чуть помедлив, кивнул.
  
    - Пироги с грибами уважаешь? А то с капустой все на привале Сава сожрал. Ещё сало есть копчёное.
  
    - А... А... Сава это кто? - всё ещё настороженно спросил пацан.
  
    - Сава мой друг, - пояснил Вельд и ответил на тот вопрос, который светился в глазах парнишки. - Из мужчин нас с ним тут двое. А ещё две женщины, амазонки. Ты амазонок когда-нибудь видел?
  
    - Нет. А кто это?
  
    - Да я ещё сам не понял, - признался Вельд. - Вроде бабы, как бабы, даже и красивые, одна вообще жрица. А чуть что, когти выпускают, что твои дикие кошки и не подойди к ним.
  
    - А-а-а, девчонки... - понимающе кивнул малец и расслабился. - Ну, так они все такие. Курт говорил, как тухлое яйцо в руках, вроде как не нужно на фиг, а уронить страшно, и носиться с ними стремно.
  
    Вельд, услыхав возмущенное шипение послушницы, не выдержал и заржал в голос.
  
    - Вот подойдут, познакомлю, - пообещал он отсмеявшись. - Они здесь, рядом. Тебя как звать? Я - Вельд.
  
    - Робин, можно Робик... - мальчишка покосился на всё ещё светящийся алтарь. - А у тебя правда ключ есть? А то если нас медведь тут застукает, можем и не успеть выскочить. Я уже сегодня на колокольне ночевал.
  
    - Вот это ключ? - Вельд, достал из-за пазухи свой артефакт и показал пареньку.
  
    - Ага! Похож, наставник такой показывал, - обрадовался пацан, потянувшись за медальоном. - Можно?
  
    Бывший сотник только на миг задержал взгляд на глазах мальчишки. Его чуйка продолжала пребывать там же, где пребывают все блаженные, в божественном Лимбе, и ни на что не реагировала. Вельд снял через голову медальон и протянул на открытой ладони Робику:
  
    - Давай, пробуй. Точно сможешь?
  
    - Нет! Не выпускай из рук артефакт! - жрица не выдержала и решительно шагнула из-за колонны, - Это твоё баронство, придурок!
  
    - Вот именно, женщина! Это моё баронство, - Вельд оказался на ногах мгновенно, развернувшись и загородив собой мальчишку. - А потому я буду решать в своём замке, что и кому давать или не давать, - и бросил через плечо Робику. - Действуй, парень.
  
    - Мам, оставь... - сквозь зубы прошипела Ясина, появляясь из-за спины жрицы. - Ты что, не видишь? Лох же породистый, он своё баронство не так, так этак просрёт.
  
    - Ну, вы за языком-то следите, - холодно отрезал воин. - А то я гляжу, что тебе, что твоей дочери зубы жмут. В следующий раз не посмотрю, что жрица, и что у рыжей товарный вид попортится.
  
    - Э, женщины, вы и впрямь палку-то не перегибайте! - загудел и Сава, выходя из-за колонны. - А насчёт того, что командир доверчив, так это вы зря. Сроду не видел, чтобы его чуйка ошибалась. И если он пацанёнку доверяет, стало быть, ему доверять можно. Вся сотня это знала. Вот и вам, кстати, доверяет...
  
    Галла внимательно посмотрела на Саву.
  
    - Чуйка, говоришь? И правда, никогда не ошибался?
  
    - А то! Потому мы с ним и живы до сих пор.
  
    - Интересно, - жрица жестом остановила, желающую что-то ещё добавить дочь и оглядела Вельда. - Может, даже есть знак Просветлённых?
  
    - А хрен их, твоих Просветлённых знает, - пожал плечами Вельд. - Мне они не доложились...
  
    Робик, тем временем, умостил амулет на одному ему понятное место, потыкал в него, заставляя светиться, а затем, зацепив пальцами обеих рук символы на разных концах камня, резко свёл вместе. Рисунок на столе вспыхнул и неожиданно вытянулся в объёме над поверхностью, образовывая замысловатое переплетение цветных символов и соединяющих их линий.
  
    Отскочив от камня, мальчишка оглянулся на тихо ахнувшую Ясину, затем осторожно, бочком, подобрался к схеме, ткнул в неё пальцем, чтоб убедиться, что током артефакт больше не бьётся и развернулся к Вельду:
  
    - А наставник говорил, что Предгорных нету больше.
  
    - Ну, извини, - развел руками Вельд. - Так получилось.
  
    Мелкий понятливо кивнул, бывает, мол, и переключился на схему.
  
    - А ключ чего без привязки? - удивился он. - Не хорошо как-то, заходи, кто хочет, бери, что хочет...
  
    - Да я барон только несколько дней, так что не успел ещё.
  
    Робик испытующе смотрел на огромного, вооруженного до зубов дядьку и пытался понять, стоит ли ему доверять. Мальчик уже понял, что это совсем не тот, кто должен за ним прийти. Но наставник говорил, что тут никого не было уже много лет, и не должно быть. И Предгорные все давно умерли. Так кто это?
  
    Ситуация была стрёмная. Квань уже замучился предостерегающе шипеть в ухо, но Робин почему-то был твёрдо уверен: сейчас решать должен он сам. Верить или нет? Можно ведь и на себя вычислитель завязать, ну или хотя бы чёрный ход себе оставить. Ключ, вот он, в руках. А дядька-то ему поверил. И ключ дал сразу, и тётку эту вредную заткнул, а она не из тех, кого просто так заткнуть можно. Что там наставник про Шанс рассказывал? Надо решать. Быстро... И он принял решение.
  
    - Привязать? - деловито поинтересовался Робин.
  
    Вельд покосился на женщин. Изумрудные глаза замершей за плечом матери с приоткрытым ртом Ясины распахнулись так широко, что казалось, на лице у неё кроме них ничего и не осталось. Сама жрица напоминала мраморную статую. Стало понятно, совета он не дождётся.
  
    - Долго? - спросил он у мальчишки, кажется, совершенно не заметившего произведенного впечатления.
  
    - Ща, посмотрим, - Робин положил амулет в центр вычислителя, отчего символы на нём взмыли вверх и теперь светились в воздухе. Кивнул сам себе и углубился в изучение схемы.
  
    Галла, не сводя глаз со сверкающего великолепия, которое окружило алтарь, как сомнамбула подошла ближе. Ясина подтянулась следом.
  
    - А, вот оно, - Робик зацепил пальцем какой-то символ, вытащил из него светящуюся линию и потянул к другому. - Логи и мониторинг на фильтр, и... Сейчас... Ага, на голосовой вывод. И ввод команд на препроцессор. Готово, теперь можно общаться, - он хлопнул по камню и, обращаясь куда-то к центру сплетений непонятного рисунка, скомандовал. - Активировать защитный контур!
  
    - В доступе отказано, - донёсся бесцветный голос из центра скопления. - Текущий оператор не имеет достаточно полномочий.
  
    - Да ну, нафиг, - возмутился Робик. - Статус!
  
    - В доступе отказано. Текущий оператор не имеет достаточно полномочий.
  
    - Лог загрузки?
  
    - В доступе отказано. Текущий оператор не имеет достаточно полномочий.
  
    - Вот же тупое создание, - пробурчал мальчишка. - Нет, чтоб поговорить, глядишь, и уболтал бы на что. Список задач для текущего оператора?
  
    - Создание мастер-ключа для текущего оператора.
  
    - Оппаньки, - удивился Робик. - Так это что, проц вообще в ноль сбросился? Ну и что, что старые прописи сохранились, он их обработал?
  
    - А для тупых можно чуть попроще? - прокашлялся Сава. Он тоже пребывал в некотором обалдении, но справился с ним быстрее жрицы.
  
    - Да ну, кто тут тупой?
  
    На мальчишку уставилось четыре пары ошарашенных глаз.
  
    - Э... Ну, ладно, - Робик небрежно смахнул схему с камня и, подпрыгнув, уселся на его поверхности.
  
    - Вот эта штука... - похлопал он по плоской "столешнице".
  
    - Эта штука называется алтарь, - произнесла Галла ровным голосом. Слишком ровным. Чем-то даже похожим на тот, что раздавался из камня.
  
    - Э... - Робик, уловив некоторый пиетет жрицы к девайсу, на который он уселся, решил всё-таки соскользнуть вниз. - Этот алтарь, в общем, называется вычислительный контур. Его основная задача - собирать всякие сведения по замку и принимать решения. Например, холодно в комнатах, начать обогрев. Нет никого дома, выключить воду. Бредёт к воротам медведь, включить защитный контур.
  
    - Это понятно, - кивнула Галла. Голос у неё стал чуть попроще, но как-то странно подрагивал. - Баронский управляющий камень следит не только за замком, а за всей долиной. Правда, камин он не разжигает... Во всяком случае, я про такое не слышала, - как-то не очень уверенно добавила она.
  
    - Ну, может и разжечь, - пожал плечами Робик. - Научить надо. Но отопление же не через камин? Ладно, - махнул он рукой, поглядев на слегка вытянутые лица своих собеседников. - Это потом. Но сейчас-то он ничего не рассказывает, за чем следит. Какие решения он примет, зависит от оператора, ну, в смысле, хозяина вычислителя... Алтаря, то есть. Например, вот это что? - мальчишка вытащил какой-то символ и ткнув его развернул в какую-то схему. - Э... Ирригация? А! Эт если в долине засуха, открыть плотинку и увеличить сброс воды. Ну, и всякое такое, - схлопнул он схему. - Если камень не знает, что делать, то связывается с опера... Э... С хозяином. Если хозяин принимает решение, то вычислитель его запоминает и в похожей ситуации потом именно так и поступает. Так он учится. Программа поведения вычислителя может быть очень сложной. Например, как отличать чужака от своего.
  
    - А кто сейчас оператор? - вкрадчиво поинтересовалась жрица.
  
    - Так нету оператора. Если и был какой, то сбросился, пока контур без энергии стоял. Или от времени. Точнее, сейчас есть текущий оператор, это тот, кто стоит вот тут и отдает команды вычислителю. Но только он разрешает сейчас только одну задачу.
  
    - Привязать ключ? - догадалась Ясина. Они с матерью как-то тревожно переглянулись.
  
    - Ну, тут несколько действий, если говорить точно. Сейчас посмотрим.
  
    Мальчишка опять раскрыл схему и отдал команду.
  
    - Контур работы мастер-ключа.
  
    - Принято, - ответил всё тот же голос, и схема изменилась.
  
    - Вот эта пиктограмма...
  
    - Пиктограмма?
  
    - Ну, картинка, чтоб было без надписи понятно, что этот узел делает.
  
    - Мама, это он сейчас руны картинками назвал?
  
    - Пиктограммами, - поправила Ясину жрица, потихоньку начавшая приходить в себя, и осторожно кивнула Робику. - Продолжай.
  
    - Ну, вот эта руна и есть ключ, - мальчишка коснулся картинки и на её месте развернулась новая схема. - Ой, тут чего-то такого наворочено... Ладно, это потом посмотрю. Нам сейчас интересна только вот эта часть. Это модуль шифрования. Если его активировать, то вычислитель будет принимать только те команды, которые зашифрованы ключом оператора. То есть, без ключа управлять вычислителем будет нельзя. Другими словами, нужно вначале создать пару связанных шифров и один указать ключу, а другой вычислителю. Затем указать ключу, кто им может пользоваться, и потом всё это активировать. Это и есть создание мастер-ключа. После этого можно будет управлять вычислителем и, к примеру, включить защитный контур.
  
    - Это называется ритуал привязки, - задумчиво произнесла Галла и на мгновение прикрыла глаза, словно про себя оценивая сказанное. - И, кажется, я только теперь понимаю, как он по-настоящему работает. Может работать... Как ключ привязывается к владельцу?
  
    - Это вот здесь, - мальчишка ткнул пальцем, и развернулась ещё одна схема, попроще, чем предыдущие. - Как-то тут бедненько с вариантами. У нас на холодильнике и то больше было, - с некоторым удивлением оценил он. - Вот эта пик... Руна означает пустой ввод. Если её активировать, то никакой привязки нет. У кого в руках ключ, тот и хозяин. Плохая идея, ключ и украсть могут.
  
    Робик развернул вторую руну.
  
    - Ага, это привязка ко вторичному ключу, и рядом с алтарем их светятся аж четыре штуки. Ну, я и дядя Вельд понятно, а ещё два? Дядь Сава?
  
    - Не, - затряс головой тот. - Скорее, жрица и послушница.
  
    - Ага, - на миг задумался мальчишка. - Дядь Вельд, ты уже ключом пользовался? На нём триггер сработал. Можешь к нему потянуться?
  
    - Как потянуться?
  
    - Ну... Да, - Мальчишка замялся, подбирая слова. - Потянуться. Не рукой.
  
    Вельд вначале озадаченно замер, а потом пришло понимание, что и как нужно делать. Само. Как уже было при защите крепости. И татуировка на плече вспыхнула, но уже не обожгла, а скорее погладила тёплым огнем, и ключ отозвался.
  
    - Ага, есть, - мальчишка прижал пальцем вспыхнувшую руну. - Ты ключом через что управляешь?
  
    Воин на секунду задумался, прислушиваясь к себе.
  
    - Наверное, через татуировку, - глянул на нахмурившуюся жрицу и ответил на её немой вопрос. - Давно уже. Вообще случайно вышло. И не знал я, что она для этого годится. Ладно, потом расскажу.
  
    - Ага, твоя татуировка, наверное, и есть вторичный ключ. Это что-то такое, что связано только с тобой и можно привязать к мастер-ключу. Тоже, так себе вариант.
  
    - Всегда найдется тот, кто захочет освободить главный ключ от всяких привязок? - догадался Сава.
  
    Жрица задумчиво кивнула.
  
    - Мы так и привязываем, к татуировке. И если владелец умирает, то ключ опять освобождается. А что, ещё как-то можно?
  
    - Есть, вот тут. Привязка по ДНК. В смысле, по крови.
  
    - Что? - Галла охнула. - Ты... Можешь создать родовой ключ?!
  
    - А чё тут такого? - удивился Робик. - Брат однажды на одну дверь проверку мочи поставил.
  
    - Чего? - заржал Сава. - В смысле, поссал на дверь, и она открылась?
  
    - Ну, не на дверь... - Робин вдруг смутился. - В самом деле там анализ на сахар был, ел я сладкое или нет. Если уже ел, то дверь не открывалась.
  
    - Затейник у тебя брат. И что, ты сумел выкрутиться?
  
    - А чего там выкручиваться, собака у нас пирожных не ест, - независимо пожал плечами Робик, и Ясина неожиданно совсем по-девчоночьи прыснула в кулак. Мальчишка слегка порозовел ушами и обижено посмотрел на неё. - Чего смеёшься, я с того холодильника две недели мороженое на халяву таскал, пока Рок не вскрыл его прямо при всех, и не вытащил оттуда упаковку сосисок.
  
    - Хорошо, - Вельд подошел к Робину. - Что надо делать, чтобы сделать привязку по крови?
  
    - Начать процедуру создания мастер-ключа с привязкой по ДНК, - мальчишка опять хлопнул по столешнице, отдавая приказ алтарю.
  
    - Принято, - и над камнем развернулась панель со списком каких-то параметров.
  
    Робик озадаченно почесал макушку.
  
    - Тут как-то по-другому, - пожаловался он. - Пошаговая процедура!
  
    - В доступе отказано. Текущий оператор не имеет достаточно полномочий.
  
    - Раскрыть мануал!
  
    - В доступе отказано. Текущий оператор не имеет достаточно полномочий.
  
    - Ясно, инструкции не будет. Хорошо хоть отладчик работает. Ладно, будем творить обратный инжиниринг.
  
    - Сильное, наверное, колдовство, - напрягся Сава, увидев, как жрица при этих словах крепче сжала свой жезл.
  
    - А... Наверное, - рассеянно ответил мелкий, погружаясь в развернувшуюся схему. - Анализатор ДНК... А где он? О, вижу, - мальчишка подтянул какую-то руну на поверхности стола поближе. Потом запрос на ключ, сравнение, сброс... Ага, значит, вначале ключ привязать. Потом трешолды и таймеры сброса. Вроде ничего сложного, разве что, при неудачной попытке таймер на целый год. Хм... Не сбрасывается, зараза. Но по-другому цепь всё равно не сработает... - Он обернулся к Вельду. - Пробуем?
  
    - Другие предложения есть? - воин оглянулся на жрицу. Та покачала головой:
  
    - Есть, но они похуже. Даже если мальчик ошибётся, то создать родовой ключ через год всё равно лучше, чем привязка к Знаку сейчас.
  
    - Действуй.
  
    Робик ткнул пальцем на ключ, а потом в руну на поверхности стола.
  
    - Капля крови сначала сюда, а потом вот туда.
  
    Вельд вытащил из-за голенища нож и слегка чиркнул по руке чуть выше запястья.
  
    - И всё? - изумилась жрица. - Просто две капли крови и родовой ключ создан?
  
    - Ну, этот режим сначала включить надо... - Робик вглядывался в потоки символов, которые метались от схемы над камнем в ключ и обратно. - Ага, вот тут старая запись есть, сравниваем... Надо же, и впрямь Предгорный, даже в трешолд спокойно уложился. А что такое прямая линия? А, не важно. Главное, что всё получится без танцев и без бубнов.
  
    - А что, бубен правда помогает? - шёпотом спросила у матери Ясина. Та только пожала плечами.
  
    - Мастер-ключ создан, - уведомил голос. - Завершить привязку?
  
    - Э, нет... - стопорнул Робик слишком шустрый вычислитель. - Сначала параметры посмотрим. Так, первый трешолд, отличие ключевых признаков ДНК текущего оператора от записанных в вычислитель. Ну, это если поставить в ноль, то ключом сможешь пользоваться только ты, если в четверть процента, то прямые потомки, если больше, то и дальняя родня тоже. Сейчас стоит в ноль. Менять?
  
    - Пока нет. А что там ещё?
  
    - Первый таймер, сколько лет должно пройти, пока ключ не перепривяжется на ближайшего претендента. И второй трешолд отклонение ДНК для претендента. Год и четверть процента. Ага, это если ты целый год не будешь активировать ключ, то через год его сможет привязать к себе наследник. Но если ты вдруг объявишься после, то привязка наследника слетит.
  
    - Ага, вот братья и начали войну, - пробормотала Галла. - А если появится более близкий родственник?
  
    - Э... Сейчас... Ключ можно будет переподчинить владельцу, у которого меньше отклонений.
  
    Галла с дочерью переглянулись.
  
    - Что-то ещё? - Поинтересовался Вельд.
  
    - Второй таймер, десять лет и трешолд два процента. Срок, после которого можно передать ключ дальнему родственнику. И последний таймер сто лет, после чего все привязки сбрасываются. Ага, ясно, почему ключ пустой. Сбросился в ноль по таймеру, а потом алтарь отключился от питания и сдох.
  
    - Позже всё это поменять можно?
  
    - Можно.
  
    - Давай.
  
    - Сохранить изменения.
  
    Робик потянулся к алтарю, но вдруг отскочил, снова засунув палец в рот.
  
    - Ай! Снова током лупится! Ну да, теперь он только дядь Вельду подчиняется. Только это... - мальчишка аж передернулся. - Там медведь бродит, а калитка не закрывается. Надо бы хоть ловушку какую поставить.
  
    - Что для этого надо?
  
    - Делегировать полномочия. Сформировать ментальный посыл... Ум-м-м... Нужно потянуться к ключу и заставить его загореться. Не по-настоящему... Ну, как, к ключу. Он должен дать отклик, ну, как будто понимаешь, как с ним работать.
  
    - Понял... Кажется... Горит. Что дальше?
  
    - Через него подключиться... Потянуться к алтарю и запустить обнаружение вторичных ключей.
  
    - Чего?
  
    - Попроси алтарь обнаружить находящихся возле него одарённых, - подсказала Галла.
  
    - Да, вижу... скорей, чувствую. Трое.
  
    - Меня отличить можешь? Вот сейчас к алтарю потянусь.
  
    - Да. Есть ощущение. И нить вижу.
  
    - Канал связи, - подтвердил Робик. - Нужно разрешить связь с временным оператором, а потом разрешить этому оператору выполнять настройки в системе. Там два варианта. Или постоянно, или на какое-то время. Мне надо минимум минут пятнадцать.
  
    - Отключается так же?
  
    - Ага.
  
    - Делай, сколько нужно.
  
    - Ясно, - Робик с уважением посмотрел на Вельда. - Спасибо. Я быстро. - Мальчишка опять погрузился в появившиеся над алтарём схемы. - Есть купол, но энергию жрёт, зараза. Так он и подключен с другой силовой линии... Ага, вон энерговод, но он дохлый. Ещё энергоразряд есть... Упс, та самая колокольня? А ещё что? - Робик вернулся к своей манере разговаривать сам с собой. - Ловчая сеть какая-то есть. Аварийников хватит... Дня на три? Ага, она в дежурном режиме почти не потребляет. Ставь. О! И блокировку на проход снимаем.
  
    Амазонки переглянулись, Робик обратился к Вельду:
  
    - Дядь Вельд, я в ловушку исключения для всех, у кого ключ есть, поставил, а вот дядю Саву надо будет впускать и выпускать. Ему сначала ключ сделать нужно, ну, хотя бы браслет, но у меня заготовок с собой нету. И потом, ловушка если на медведя сработает, энергию жрать начнёт, будь здоров, аварийника дня на три хватит, и всё. Потом алтарь отключится. И ловушка тоже. Так что, калитку лучше бы починить.
  
    - Давай, - кивнул Вельд, не особо поняв про исключения, но положившись в этом вопросе на мальца. - А воротами завтра займёмся. Дубовые, их так сразу не свернёшь. А что за ловушка?
  
    - Да вроде охотничьей сети что-то. Снасть. Сейчас я ей дорогу перед воротами перекрыл. Если пойдёт кто чужой, подвесит его в кокон, до тех пор, пока не освободят. В кокон всё впускает, ничего не выпускает, - пояснил Робик. - Готово. Отключаемся.
  
    - Это Герн так своих пажей учит? - очень ровным голосом поинтересовалась Галла. - И что ему тут понадобилось?
  
    Мальчишка посмотрел на жрицу, чуть склонив голову на бок, а потом вдруг состроил умильную мордочку и поинтересовался:
  
    - Там про пироги с салом речь заходила? А то у меня в животе уже кишка на кишку войной идет. Мою еду медведь сожрал.

Глава 8 - Медведь

  
    Проголодался парнишка и правда, как волк. Ну или, как волчонок. Пироги лопал, как не в себя, а салом закусывал. И самый обыкновенный хлеб, который им на дорогу испекла Наяна, наяривал, аж урчал от удовольствия. Галла сидела с каменным лицом, но во время еды вопросов задавать не пыталась, а после не получилось: мальчишка от большой кружки горячего взвара из трав заснул прямо с недоеденным куском пирога в руке. Сава отнёс его в угол единственной наспех расчищенной небольшой комнаты, где были сложены баулы, привезённые из города для обустройства замка, так что все дальнейшие расспросы жрице пришлось отложить. А вот ей самой таковых избежать не удалось.
  
    Вельд с Савой расположились для ночёвки на широком крыльце перед входом. Спать, завернувшись в свой плащ хоть на земле, хоть на камнях, им было не привыкать. Единственное пригодное для ночлега помещение отдали женщинам и Робику. И дело здесь было совсем не в деликатности бывших сотников, они отлично услышали слова мальчишки про медведя, который бродил тут накануне, и предпочитали быть настороже.
  
    Насчёт поставленной на входе ловушки с каким-то там коконом, воины пока что сильно сомневались, поэтому, не откладывая на завтра, приладили на место калитку, даже нашли тяжёлый засов, на который та когда-то запиралась, и ещё привалили всё это сооружение изнутри всем тяжёлым, что нашлось во дворе.
  
    Коней привязали возле крыльца, они не хуже собаки услышат приближение зверя и дадут знать. Правда, мишка зверюга хоть и опасная, но умная и вряд ли пойдет туда, где учует вооружённых людей. Во всяком случае, когда вокруг и так вдоволь пищи, связываться с человеком ему резона нет. Он и за мальчишкой-то шёл скорее всего из любопытства. Если бы наметил себе его, как добычу, не ушёл бы.
  
    - Кто такой Герн? - Вельд задал свой вопрос в спину уже собиравшейся отправиться спать жрице. Та остановилась, словно эти слова ударили ей между лопаток, как тряпичный мяч, брошенный ловкой рукой, и не оборачиваясь хмыкнула:
  
    - Уверен, что не знаешь его?
  
    - Зато ты, похоже, знаешь, - кивнул Вельд. - Я понимаю, что ты мне не веришь. Сам бы не поверил, наверное, но будет гораздо проще, если ты примешь хотя бы как допущение, что я влип в это говно случайно. А то уже задолбало каждый раз тебе по новой это доказывать. Тем более, что аргументов у меня с первого раза не прибавилось. Так кто это?
  
    - Неужели тебе ни о чем не говорит имя Темнейшего Герна? - Жрица повернулась к воину и удивленно приподняла брови. - Могущественный колдун, один из сильнейших в королевствах. Он служит Серебряному королю... Или король ему, многие сомневаются, кто там кем правит.
  
    - Ах, этот? - недоумённо пожал плечами Вельд. - Про него слышал. Но, уж извини, Серебряное королевство далеко, а мне последние лет несколько было не до путешествий. А раньше и тем более. С чего ты взяла, что именно Темнейший имеет отношение к этому мальчишке?
  
    - Потому что мальчишка одет в костюм пажа, ученика колдуна. Это-ты хоть понял? - язвительно вставила свои пять грошей Ясина, язвительно сморщив нос.
  
    - Трудно не понять, - проигнорировал её высокомерие Вельд. - Хотя и не совсем понятно, откуда тут пажу взяться. Да ещё совершенно одному. На войне я встречал колдунов попроще. Они, знаешь ли, народ рисковый. Без них не всякое укрепление взять можно было. Вот только даже самые сильные из них такой костюм не потянули бы. Даже себе, не то что пажам. Ну, а Темнейшего Герна среди них точно не было.
  
    - Не удивительно, - улыбнулась Галла. - Он не из тех, кто ищет удачу в чужих войнах. Он из тех, кто войны или начинает, или останавливает. Так вот, на мальчике костюм в его цветах. И это очень дорогой костюм. Я даже и не знаю, кто сейчас может себе такой позволить. Я вот не смогла бы. Ты понимаешь, что это значит?
  
    - Вероятно то, что скоро мы увидим его учителя, - нахмурился Вельд. - Что-то тут становится всё теснее и веселее. Но ведь Серебряное королевство чуть ли не на другом конце мира? Какое ему дело до нашей дыры?
  
    - Ну, не настолько далеко, но и не ближе, чем Амазония, - качнула головой Галла. - Но я не верю в совпадения! Тем более, если эти совпадения происходят одно за другим. А главное... - она поджала губы и призналась со вздохом. - Я перестала что-то понимать. Ты хоть представляешь, что именно сделал этот мальчик? Нет, конечно, откуда тебе знать...
  
    Галла взглянула на дочь и кивнула ей.
  
    - Ты тоже не понимаешь. Даже я не в состоянии пока что это осознать! Мальчишка совершил невозможное. Никто не умеет так работать с алтарём! Могли боги, но они ушли, а знания утеряны. И за это умение могут озолотить, а ещё скорее, снести голову. Конечно, Герн очень могущественный колдун, один из сильнейших, с ним не связываются даже верховные жрецы великих храмов, но это... Это уже почти уровень богов! И это умеет его ученик, мальчишка, судя по возрасту, лишь недавно начавший обучение! Что же тогда умеет сам Герн?! А главное, паж не будет ничего делать без дозволения учителя, а больше он никому не подчиняется. Как будущий колдун, он должен быть выше простых смертных, а он... Он неправильный! Но он так просто сделал привязку ключа для тебя, словно только для этого тут и находился. Замок Предгорных мелочь, не стоящая чтоб утруждаться и забрать его себе?! Понимаешь, что это значит?
  
    - Угу, - буркнул Вельд. - Малец сидел здесь и ждал только меня, чтоб осчастливить. Верю, но с трудом. Ладно, что бы это ни было, дождёмся появления его учителя, и тогда станет что-то понятно. Но угрозы от мальчика нет. А если ты говоришь, что паж ничего не будет делать против воли учителя, то и этот самый Герн нам не враг. Наверное. А там посмотрим. Башка даже у колдунов одна. И если её снести, то назад не прирастёт.
  
    - Вот даже не знаю теперь, - хмыкнула Галла. - Но пока, да, можно считать, что замок Предгорных Герну не нужен. А вот насчёт барона Предгорного - посмотрим. Его игра непонятна. И меня она пугает.
  
    - Пугаться я тебе не могу запретить. И смотреть, тоже, - пожал плечами Вельд. - А к пареньку с вопросами не приставай. Он сам всё скажет, если захочет. Или, если ему позволено. А если к нему в душу напролом лезть, то точно не скажет.
  
    - Хорошо, - после некоторого раздумья кивнула Галла. - Пожалуй, тут ты прав.
  
    
  
    
  
    Идти по внутренней галерее замка до приготовленной для ночлега комнаты было не очень далеко, но Галла придержала дочь за рукав и осторожно кивнула в сторону темнеющего за колонной проёма. Что-то вроде ниши в стене, заваленной непонятным мусором. Женщины шагнули туда, осторожно оглядываясь. За ними никто не наблюдал: воины устраивались на ночевку на крыльце, а Робик дрых без задних ног на шкурах.
  
    - Мы в очень глубокой заднице? - без обиняков поинтересовалась младшая.
  
    - Знакомство с этими двумя сотниками на тебя плохо влияет, - поморщилась мать. - Вспомни, чему тебя учили...
  
    - Да какая теперь разница, - отмахнулась рыжая. - Теперь про это можно забыть.
  
    - Пути Богини неисповедимы и то, что предназначено судьбой, нам неведомо.
  
    - Мам, давай короче, а? - вздохнула дочь. - Не до проповедей. Сейчас главное как-то отсюда выбраться, а потом будем дальше думать, что там предназначено. Похоже, мы влипли, да? Ты думаешь, что они нас сюда нарочно заманили? Слушай, давай я их ночью прирежу? Мальчишку можно просто тут оставить или с собой забрать.
  
    - Ты точно хочешь войны с Серебряным королём и его колдуном? - приподняла бровь Галла, насмешливо рассматривая дочь.
  
    - Да это я так, - вздохнула Ясина, опуская голову. - От безнадёги. Ведь не может быть, что всё это совпадение? Этот вельможа, которому оторвало голову, привёл варнаков, а они пришли за нами, значит, и он знал, кто мы. Но ещё, он хотел забрать ключ. Стало быть, эти две истории связаны. Ключ понадобился только сейчас. Почему? Не думаю, что его только что нашли. Значит, он хранился в городе. Так? - Ясина дождалась утверждающего кивка от матери и продолжила. - Но ключ никому не нужен без носителя. А тут стал нужен. И сразу носитель нашёлся, причём, уже с храмовой татуировкой. Зачем кто-то вообще сделал бы такую татуировку простому воину? Ты веришь этому Вельду?
  
    - Я верю, что он сам верит в то, что всё происходящее случайность, - задумчиво проговорила Галла. - И ещё... Ты поняла, что сказал Робин, когда привязывал ключ? Вельд действительно потомок Предгорных. Одного из древнейших родов Жемчужины. Императоры по сравнению с Предтечами новодел и худородцы. И он совсем не дурак, насколько я успела заметить, но учился только на войне. Чему можно научиться, махая мечом? Так что, он именно тот, за кого себя выдаёт. Но я не уверена, что кто-то не использует его в тёмную. Хотя бы тот, кто нашёл его и сделал ему эту татуировку. А уж появление этого самого мальчишки... Такие совпадения, это уже не сказка. Это на эпос тянет.
  
    - Мам, вот давай саги о Реке сейчас пропустим. Ты не думаешь, что всё проще, и мальчик просто не отдавал себе отчёта, как важно то, что он сделал? - осторожно спросила Ясина.
  
    - То есть, колдун научил его вот всему этому между делом и забыл объяснить важность такого знания? Ты смеёшься? - вскинула брови Галла.
  
    - Но почему мальчик тут один, если нас, вернее этого Вельда, тут ждали? - задумалась рыжая.
  
    - Вот именно, - вздохнула Галла. - Я ещё не встречала ученика колдуна такого уровня без парочки приставленных к нему дуболомов.
  
    - Ага, - хмыкнула Ясина. - Надо же кому-то защищать бездарей от этих отморозков.
  
     - И за этим тоже. Но твой вариант, прирезать ночью воинов, тем более нам не поможет. Мальчик тут не мог остаться без надзора. Даже, если сам про это не знает. Кстати, не обольщайся, этих двух простаков можно обмануть, но вот прирезать, боюсь, не так просто. Даже тебе, - она насмешливо смерила взглядом дочь.
  
    - И что будем делать?
  
    - Наблюдать и выжидать момент. Говорю же тебе, всё происходящее на эпос тянет. Включая Знамение. И кидаться сломя голову в бой имеет смысл, когда понимаешь, где враги, а где союзники. И хоть примерно представляешь, что вообще происходит. Так что, пошли спать, умереть мы с тобой всегда успеем.
  
    
  
    Утром Галла всё-таки попыталась ненавязчиво прицепиться к мальчишке с расспросами, но тот сбежал от неё помогать дядькам Вельду и Саве разбираться с делами по хозяйству. И старался изо всех сил, прямо как самый обыкновенный пацаненок, а не благородный паж. Казалось, что ему тут всё в диковинку: и задавать в торбах овёс лошадям, и поить их, и даже навоз чистить, а то устроили они коновязь возле крыльца, так потом по дерьму ходить радости мало. И получал он от этого искреннее удовольствие.
  
    - Замучен учёбой до потери радостей жизни, - буркнула Ясина, наблюдая за мальчишкой. - Надо же, как отрывается, пока учитель не пришёл.
  
    В замке всем нашлось дело, так что и Галле вскоре стало не до расспросов, надо было как-то благоустраивать их обитель, раз уж они собрались тут зимовать. А то вчера пришлось разжигать костёр прямо на ступеньках перед входом, так как всё, что в самом замке напоминало очаг или камин, оказалось забито разным мусором и было плотно затянуто паутиной, хоть саван из неё тки. К тому же, сам костёр сложили из каких-то щепок и обломков непонятного происхождения, найденных в мусоре, так как деревья, росшие рядом с замком, на дрова никак не годились, слишком сырые.
  
    Они выбрали одну залу, более-менее пригодную для жизни, где дымоход над расположенным там камином оказался не слишком забит разным мусором. Сава пообещал к вечеру его прочистить. Женщины вооружились связанными из веток метёлками и принялись наводить порядок, а мужчины собрались за дровами.
  
    
  
    
  
    - Ве-е-льд, вы же к водопаду идёте? - заканючил Робик. - Можно я с вами? Порыбачить? Как раз на обед... У меня и удочка есть, - и неожиданно извлек откуда-то из недр своего плаща предмет более похожий на жезл, чем на рыболовную снасть.
  
    - Это что за палка-копалка? - вытаращил Сава глаза. Но тут же присвистнул и закашлялся, вероятно, проглатывая солёное словцо: "жезл" в руках мальца внезапно выстрелил, удлинился раз в десять и превратился в самое настоящее удилище.
  
    Вельд посмотрел на уже привычно окаменевшую Галлу, на вытаращившую глаза Ясину, хмыкнул и кивнул:
  
    - Уха дело хорошее.
  
    Пока шли через мост, Сава внимательно оглядел чудо-удочку.
  
    - Занятная у тебя снасть, малой. И что, ловится?
  
    - Так это не охотничья удочка, а промысловая. Конечно, ловится.
  
    - А разница какая?
  
    - Ну... Папа дома меня на рыбалку часто брал, и удочка была охотничья. Это особый кайф. За рыбой, особенно большой, надо охотиться. Её надо найти, подстеречь, обмануть, червяка правильного предложить, подсечь, а потом, самое главное, вытащить. Иную рыбу мы с папкой бывало и час водили, пока добыли. Сильная зверюга. Я тогда совсем мелким был, но всё помню. А с промысловой всё просто. Видишь, кнопка? Закидываем, рыба клюнула, подсекаем, чтоб за крючок зацепилась, а потом бац - разряд. И тащи её спокойненько на бережок. Нету тут никакой охоты. Но зато есть промысел. На обед всяк поймаешь.
  
    - Хорошо вы жили, я погляжу, - хмыкнул Вельд, отметив про себя слово "папа" и поощряя мальчишку к продолжению разговора.
  
    - Неплохо... - вздохнул Робик, вспомнив дом. И тут же заинтересовался. - А почему ты так сказал?
  
    - Потому что, только у знатных, да и то не у всех, досуг есть на охоту, как на развлечение время тратить. Ну, ещё вон, у нас с Савой теперь будет, бароны же, - подмигнул он другу. - Но пока что ты верно решил, нам промысел надо. Сейчас нам не нужна рыба, которую можно уважать. Сейчас нам нужна рыба, которую можно съесть. И лучше, чтоб не одну. Ладно. Вон та отмель тебя устроит? Иди и лови. Мы будем тут, рядом. Если что, кричи во всё горло. Наловишь на обед, считай, вся рыбалка твоя.
  
    - Йа-ап, - взвизгнул Робик. - Рыба будет. Идём?
  
    - А тебе что, червей копать не надо? - удивился Сава.
  
    - Ну, на фига ли? - искренне изумился мальчишка и свесил невнятного вида блестюшку, подвешенную около крючка. - Р-раз! - Робик нажал какую-то кнопку на рукояти удилища, и наживка затрепыхалась, как самая настоящая живая рыбёшка . - Я на это уже неделю ловлю, и ничего. Ловится.
  
    - Надо же, - подивился на спиннинг Сава, который знал только один вид удочек: удилище из орешника с лесой из плетёного конского волоса, к которой прилагался не самый маленький туесок с червями. - И что, клюёт?
  
    - Так рыба академиях не училась, раз шевелится что-то, так и ладно, - важно заметил малец.
  
    - Не училась? Хм... Посмотрим. Будет рыба, пойду к тебе в ученики. Возьмёшь?
  
    - А как же? - удивился мальчишка. - Мне не жалко. У меня ещё одна удочка есть!
  
    - А оружие хоть какое-то? - осторожно спросил Вельд.
  
    - Да есть парализатор, но он не на полную мощность настроен, - Робик хлопнул себя по тому самому странного вида кошелю. - Слабенький, зараза, медведя свалить, надо раз десять стрелять. И то ещё вопрос, пробьёт ли. Я и не пытался.
  
    - Ладно, - принял решение Вельд. - Но с отмели ни шагу, раз слабенький. Мы рядом, вон возле тех сухих деревьев. Если что, кричи, не геройствуй, - напомнил он.
  
    - Ага, - радостно отмахнулся мальчишка, сматывая удочку.
  
    Впрочем, ни рыбалка, ни заготовка дров не задались...
  
    Робик вылез из кустов на отмель и первое что увидел - целую кучу рыбы. Огромной рыбы, самая маленькая чуть не в половину его роста. Он с интересом подошёл к этому сверкающему серебром чешуи на солнце богатству и аж присвистнул. Совсем свежая же! Некоторые ещё даже живые, рот разевают и трепыхаются. Только кто их так покоцал? Словно какой-то огромный капкан прихватил.
  
    Про капканы на рыбу Робик до сих пор не слышал, но кто его знает, что тут бывает вообще. Он с трудом поднял за жабры огромную, похожую на помесь осетра и карпа рыбину. Её одной им на обед хватит и ещё на ужин останется! Хотя воровать не очень хорошо, но может он уговорит хозяина поменяться на что-нибудь?
  
    ...Звук, похожий на утробное ворчание в первый момент даже не показался ему грозным. Робик поднял глаза и выронил рыбину. Поменяться с хозяином не получится. Шагах в двадцати перед ним стоял давешний медведь. Огромный, как скала за ним. Не похожий ни на что, что мальчик видел дома. Даже на картинке в вирте. Гора мышц, покрытая черной жесткой шерстью, с вздыбленной на загривке серебристой, как стальная проволока, гривой. Огромная голова и здоровые, как кинжалы, не умещающиеся в пасти клыки, больше кабаньи, чем медвежьи и маленькие, глубоко посаженные налитые кровью и злобой глаза.
  
    Зверь глядел на Робика исподлобья, низко опустив похожую на бочонок башку, на которой не хватало только бычьих рогов для полной концентрации ужаса. Оживший монстр из ночных кошмаров. Как он тут оказался? Ведь только что не было... Вон из-за того камня вышел? Но думать было уже некогда. Огромная туша, способная просто раздавить, случайно наступив своей когтистой мохнатой граблей, раскачиваясь и косолапя мерной поступью двинулась на мальчика. Как будто и не очень быстро, но так, что было совершенно понятно - убежать не получится. Квань что-то кричал на ухо, но Робик впервые его не слышал. Чем он сейчас мог помочь? Костюм? Какой костюм! От такого ужаса ничто не спасёт!
  
    Хотя... Один шанс, маленький, но последний. Робик вкруговую взмахнул удочкой, и блестящая рыбёшка-наживка полетела прямо в пасть медведю. Тот, мотнув на ходу башкой, машинально схватил наживку, вероятно, показавшуюся ему назойливым насекомым. Застыл, но всего на мгновение. Разряд удочки был рассчитан на рыбу, а не на этого монстра, но этого мгновения как раз хватило Робику, чтобы выхватить болтающийся на поясе парализатор и всадить в зверюгу три разряда подряд. Не целясь, но промахнуться в такую тушу было трудно.
  
    Он и не промахнулся. Медведь пошатнулся и рухнул. Но даже максимальный разряд не был достаточно силён, чтобы убить чудовище. Зверь взревел и начал подниматься. Снова упал и снова попытался встать на лапы. А затем ещё и ещё. Но этого парнишка уже не видел. Используя те мгновения, на которые ему удалось остановить медведя для увеличения дистанции между собой и смертью, он мчался по тропинке к тем, в ком сейчас видел спасение, больше, чем во всех вместе взятых костюмах с поддёвками - они взрослые! Они сильные и медведя обязательно прогонят!
  
    Так он не бегал никогда. Даже, когда выступал в школьных соревнованиях и завоевал первое место в малышевой возрастной группе. Да сейчас бы за ним и старшие не угнались! Робик даже не заметил, как его поддёвка вспыхнула, засветилась, переливаясь, и растеклась словно ртуть, превращаясь в самый надежный на свете десантный комбинезон нырков - звездопроходчиков. Именно благодаря тому, что она подхватила и понесла вперёд своего обладателя, разъяренный разрядом медведь, не сумел в два огромных скачка догнать мальчика.
  
    Но сзади уже слышалась тяжёлая поступь зверя, который и про поддёвку, и про соревнования ничего не знал, но приведись участвовать, пожалуй, если бы не сам влез на пьедестал, то всех, включая зрителей, сделал бы чемпионами. И эта поступь, сотрясающая землю, неумолимо приближалась...
  
    От отчаяния и бессилия Робик даже закричать сообразил не сразу. Да и не то, чтобы не сообразил - от ужаса потерял голос и только когда увидел впереди просвет, за которым должны были быть Вельд и Сава, сумел заорать. Сил хватило только на один протяжный звук:
  
    - А-а-а-а-а!!!
  
    Он не оборачивался, но точно знал, медведь уже совсем рядом. Робик был уверен, что чувствует его дыхание на своем затылке и плечах. Ещё чуть-чуть и он забьётся в огромной пасти, как та рыбина на отмели. И единственное, что сможет сделать волшебный костюм, так это продлить его мучения, не позволив умереть мгновенно...
  
    - А-а-а-а-а!!!
  
    Что-то огромное, не менее огромное, чем медведь, как показалось мальчишке, метнулось ему навстречу, и отброшенный могучей рукой Робик кубарем полетел в кусты. Включившая щиты поддёвка смягчила падение и предохранила от царапин о колючие густые ветки, так что на ноги ему удалось вскочить почти сразу. Высвободившись из плотного плена кустарника и отплевываясь от листьев и веток, мальчик взглянул туда, где сам только что был, и тихо завыл от ужаса.
  
    В огромной луже чёрной крови, расползающейся по серой земле, барахтался медведь и, рыча, терзал кого-то, навалившись на него всем телом. Робик наконец услышал, что кричит ему Квань, вспомнил, что в руке зажат парализатор и судорожно попытался поднять его так не вовремя отказавщейся слушаться рукой...
  
    ...Арбалетный болт ударил медведя в ухо, тот дёрнулся, но продолжал жить и, как казалось Робику, жрать того, кто спас его ценой своей жизни. Откуда-то вдруг возник Сава с топором. Резко ухнув, взмахнул им и почти снёс медведю голову, ударив под основание черепа.
  
    Робик, оцепенев, глядел, как Сава, кряхтя, сталкивает медвежью тушу с лежащего под ней Вельда. Воин, склонился над другом оглядел и ощупал его. Потом нашёл взглядом пацанёнка и резко скомандовал:
  
    - Летягой за жрицей! И коней возьмите... Да очнись ты! - рявкнул Сава так, что Робик аж подскочил на месте. И уже тише пояснил, - Не Вельда это кровь и кишки, медвежьи. Успел командир ему мечом пузо до горла почти распороть, а он всё равно жил, пока я голову ему не снёс... Бег-о-ом!
  
    
  
    
  
    Возвращаться к сознанию сотнику было больно, очень больно. В первый момент показалось, что он всё ещё на войне, раненый. Где-то совсем рядом слышались голоса.
  
    - ... Твой костюм настоящий? - жрица, кажется, аж шипела и хотя Вельд не видел, был готов поклясться, что она при каждом слове наступает на мальчика. - Тогда почему не сработала защита?
  
    - Отстань от пацана, - прогудел в ответ сердитый голос Савы. - Ты того медведя видела?
  
    - Я видела, во что превратился его костюм! Ты-то видишь, что на нём? Знаешь, на что это похоже? На доспехи бога...
  
    - Тогда о чём вообще речь? Это точно не подделка...
  
    - А почему тогда доспех не защитил его от медведя?!
  
    - Ещё раз, - от голоса Савы повеяло просто ледяным спокойствием. - Ты. Того. Медведя. Видела? На Вельде тоже не простая тряпка, потому и жив ещё. Куртка с нитью из смолки. Она стоит целое состояние и держит удар меча, стрелы и даже арбалетного болта. У меня такая же, и я как-то такой болт словил.
  
    - И что? - это уже спросила Ясина.
  
    - А ничего! Провалялся месяц в обозе с переломом ключицы. А не было бы смолки, остался бы увечным, если бы вообще выжил.
  
    - Ну так...
  
    - Не так! Куртка Вельда в порядке, отмыть только, да подзашить кое-где, а вот он, сами видели... Может, без неё бы хуже бы было, но и так мало не показалось.
  
    - Сравнил нити из смолки с доспехами богов! - возмущённо возразила Галла.
  
    - Ну так и ты мелкого с Вельдом не равняй! Может, его костюмчик и царапины не получил бы, а пацана оттуда только соскрести. Как-то же убили того пажа, за которого ваш Герн Великолепный, или как там его, Проклятое королевство притопил? Нет абсолютной защиты на войне, женщина!
  
    Память вернулась рывком.
  
    - Малой? - хрипло позвал Вельд, ещё ничего не видя, но уже понимая, где он.
  
    - Да что, малой?.. - лицо Савы возникло из окружающей Вельда пелены и вокруг него постепенно стало проявляться и остальное пространство.
  
    - Малой?
  
    - Да нормально всё с твоим малым. Сидит, ревёт белугой, говорит, везти тебя куда-то надо. Прямо сейчас везти, а то опоздаем.
  
    - Везти куда-то не может быть и речи, - голос жрицы был спокойным, деловитым и очень усталым. - Я и так отдала, что могла. Да и Ясина выложилась без остатка.
  
    - Шансы? - требовательно взглянул на Галлу Вельд. Она словно и не заметила ни взгляда, ни вопроса.
  
    - Нельзя везти, мы потом уже помочь не сумеем...
  
    - Шансы?
  
    Галла наконец среагировала. Отвела взгляд и коротко непроизвольно вздохнула.
  
    - Если честно, мало. Очень мало. Даже если выживешь, не боец... Но ты только выживи! Пожалуйста...
  
    Что? У высшей жрицы проклюнулось сострадание? Если бы у Вельда были силы, он бы удивился. Но вот сил-то почти и не было.
  
    - Сава, что говорит малой?
  
    - Малой ревёт... Сейчас... Говорит, что тебя надо отвезти в какое-то место, он знает, в какое.
  
    - Ревёт чего?
  
    - Потому что, ему никто не верит.
  
    - А он хоть раз ошибался? Вот с того момента, как мы его в подвале поймали? Помнишь, что я вам говорил у Кривого брода, когда был десятником, а ты только в легион пришёл?
  
    Сава вздохнул и кивнул:
  
    - Если ты встретил свору врагов, ты всё ещё боец...
  
    - Если ты встретил тьму врагов? - упрямо просипел Вельд, хотя даже вздохнуть ему было больно.
  
    - Ты всё ещё герой...
  
    - А если ты засомневался в своих людях?
  
    - Ты покойник.
  
    - Едем?
  
    - Но жрица...
  
    - Шансы?
  
    - Ливень на дворе.
  
    - Ещё шансы?
  
    Сава поднял на женщин тяжёлый взгляд.
  
    - Лошади готовы? Конечно готовы. Кто б их распрягал.
  
    - Но...
  
    - Займитесь медведем. Вернёмся мы или нет, а мясо надо. Пока ждите тут. А там... Видно будет.
  
    И если бы у Вельда были силы он опять бы удивился. Гордые амазонки склонили голову перед мужчиной. Хотя, что Вельд знал об амазонках?
  
    
  
    - Далеко ехать? - Сава поглядел на мальца, который опасливо косился на стоящую рядом лошадь.
  
    - Нет. Рядом совсем. Лошади не нужны, только для Вельда.
  
    - Может вас проводить? - подала голос Ясина.
  
    - Не нужно, - мальчишка на секунду запнулся. - Нельзя. Извините.
  
    - Ну, нельзя, так нельзя, - с сомнением покачала головой Галла. - Идите.
  
    Сава забрал у Ясины повод двух лошадей между которыми пристроили наспех сооруженные конные носилки, и вышел на улицу.
  
    - Тебя что, дождь вообще не беспокоит? - донёсся до оставшихся под навесом женщин вопрос Савы.
  
    - Нет, - мальчишка был удивительно немногословен, но всё-же пытался что-то пояснять, видимо, тщательно подбирая слова. - Моя одежда сделана так, что ей дождь не страшен. Да и снег тоже.
  
    - Ух ты, - восхитился Сава. - А что она у тебя так и будет теперь вот такая? Как рыбья шкурка?
  
    - Это доспех космодесанта, адаптированный для поисковиков, - мальчишка сдавлено вздохнул. - Такая не должна быть. Она сама, когда медведь напал. А я почему-то не могу назад её отформатировать.
  
    - А мне нравится, сразу видно, справный доспех, - оценил Сава. - А мне такой спроворить можно?
  
    - Не знаю. Я попрошу.
  
    Из замка вышли молча. Мелкий, ещё утром не умолкавший ни на минуту и заваливавший всех, до кого мог дотянуться, ворохом вопросов, был молчалив и сосредоточен.
  
    "Видать не всё просто с этой поездкой", - подумалось Саве, когда, добравшись до поворота он повернул в долину. - "Гложет что-то мелкого".
  
    - Не сюда, неожиданно подал голос Робик. - В другую сторону. Нам к водопаду.
  
    - Сдурел?
  
    Робик ничего не ответил, пожал плечами и просто затопал в сторону гудящей воды.
  
    Что мальчишка делал около скалы, Сава не видел. Когда он подошёл, водопада уже не было. Сверху смутно виднелась какая-то плита, которая перегораживала сток, и вода, пытаясь найти выход, уже начала гудеть где-то значительно левее, найдя слив в заводь и вымывая из неё недовольную рыбу.
  
    В на месте водопада обнаружилась вторая совершенно гладкая плита с выбитым и слабо светящемся в сумерках знаком. Лежащая на боку восьмерка, переплетённая с кругом.
  
    - Святые недоумки, - изумился воин, наблюдая как плита медленно и совершенно бесшумно начала опрокидываться в их сторону. - А Предвечные тут каким боком? Или мальчишка... Да святые ж!..
  
    Когда подъёмный мост сравнялся с их скалой Робик оглянулся на воина.
  
    - Идём. Ворота надолго не открываются.
  
    Сава как сомнамбула брёл за своим проводником, время от времени поглядывая наверх. Дождь не прекратился, он был там, наверху, и Сава даже видел ручейки в воздухе, которыми он скатывался куда-то в стороны.
  
    - Погодный щит, - воин вздрогнул от голоса мальчика. - Ни вода, ни снег сюда не попадают, поэтому путь всегда чист.
  
    - Это ж сколько силы вложено, - Сава за время службы видел всякое колдовство, но чтоб кто-то разбазаривал заклинания только чтоб тропинка не промокла, такое он встретил впервые.
  
    - В этой долине нет проблем с энергией, - опять пожал плечами мелкий. - Вот там, справа, в обход.
  
    - И что, нам там помогут?
  
    - Я... Я попрошу. От плотины дорога вправо, нам туда.
  
    Ворота за водопадом, ущелье, прикрытое щитом от дождя, храм запирающий вход в долину. И Сава вдруг понял, что гложет мелкого. "Я попрошу!" - и если в просьбе будет отказано, то выйти отсюда они уже не смогут.
  
    - А если что, нас отсюда выпустят? - вырвалось у него.
  
    Робик удивленно поглядел на воина, а потом до него, кажется, дошла суть вопроса.
  
    - Да... Выпустят. Мне разрешено рассказывать некоторые вещи тем, кто возьмется за меня отвечать.
  
    - И ты считаешь, что мы за это взялись?
  
    - Дядя Вельд не говорил, он делал. Он... Считал, что нельзя иначе. И я тоже считаю, что нельзя иначе. Хозяин долины... Мне кажется, он это понимает.
  
    - Удивительно, что это понимаешь ты.
  
    - У меня родители умерли. У них была возможность поступить иначе, они говорили, я слышал. Но они посчитали, что иначе нельзя. И умерли. Если... Хозяин этого места посчитает, что иначе можно, Вельд умрёт.
  
    - А ты считаешь, что хозяин поможет?
  
    - Я попрошу...
  
    

конец 1 книги

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"