Аннотация: Рассказ написан на внеконкурс "Мотивы наших душ" для сайта МФ
Сюита мести
Во мне бушует сотня бестий,
На них сошла благая весть,
Нет срока давности у мести,
Когда была задета честь.(c)
Большая книга лежит на столе. Раскрываются страницы, откуда-то появляются звуки, набирают силу, и вот уже мелодия нежная и пронзительная захватывает всех участников событий, переплетая судьбы, и не преодолеть, не воспротивиться ее колдовству.
--
Мама, я выстрелил в оленя, но он поднялся и зажал меня рогами в "клещи", изодрав рубаху. С трудом вывернувшись, схватив нож, я кинулся на него в другой раз, и тут он воспарил, мы понеслись в небесной скачке, потом ринулись в воду да так, что брызги омыли солнце. А дальше, навстречу другой небесный олень, - весело рассказывает юный мужчина своей матери.
--
Ты врешь, сынок, опять врешь! Поработай немного. Я уже старая, умру скоро, а ты все витаешь бог знает где. Как же ты будешь жить без меня? - с болью в голосе прерывает Осе, и слезы катятся по морщинистым щекам.
--
Не плачь, ну же вытри слезы. Я стану принцем или, может быть, королем, придет мой срок. Вот увидишь. Чувствую, что рожден именно для этого. Корона ждет меня, - мечтательно утешает сын.
--
Ингрид сегодня замуж отдают. Хорошая девушка, и ты ей всегда нравился. Вот чего не женился-то? Жениться тебе надо. Может, тогда бросишь свои глупости, - наставительно произносит мать.
--
Я туда пойду, и она будет моей! Отобью на раз! Хочешь поклянусь? - скороговоркой говорит Пер, кружа Осе в быстром танце.
--
Нет, нет! Я не позволю тебе! Ты опозоришь нас перед всем миром! Не пущу! - кричит мать, неловко взмахивая руками.
- Я все равно пойду! - хохочет сын, подхватывает матушку и сажает на крышу.*
Тихо шелестят потрепанные страницы. Меняются лица, пейзажи, времена. Одна лишь мелодия, по-прежнему зовет, плачет, тревожит, не дает прерваться истории. Иногда в ней появляются светлые нотки - возможность изменить предначертанное, возможность спастись.
Наконец, добравшись до свадебного пира, Пер встречает девушку удивительной красоты, которая очаровывает с первого взгляда. Сольвейг. Она же, узнав кто он и заметив, что пьян, отказывается танцевать с ним.
- Я хочу уйти, отпусти, - уговаривает Сольвейг, мягко отнимая свою руку.
ПерГюнт понижая голос, резко и угрожающе отвечает:
- Нет, если я захочу, то превращусь в тролля и ночью проберусь к тебе, чтобы высосать кровь, и буду с тобой оборотнем до рассвета.
Вдруг, словно испугавшись, заглядывая в глаза умоляюще просит:
- Потанцуй со мной.
- Ты ужасен! - восклицает Сольвейг, пятясь от него.
И снова переворачиваются страницы, как листки календаря, минуты слагаются в столетия.
- Все ты проиграла!! Теперь ты мне должна желание, - завопил мальчик. Он прикрыл один глаз, как будто задумался:
- Чего бы мне загадать... - выдержал театральную паузу. - Ты мне сыграешь! Ту, из сюиты, про Сольвейг.
- Если это твое желание, - притворяясь недовольной, сморщив носик, сказала она. - Так и быть - сыграю, раз выиграл.
Присев к фортепиано, девочка аккуратно сложила руки на колени, опустила глаза, подождала, настроилась на первые аккорды щемяще-грустной мелодии и только после этого дотронулась до клавиш.
Полилась музыка прекрасная и волнующая, по-настоящему волшебная. Мальчик с облегчением выдохнул. Наверное, это был Юлькин дар: играя, подружка могла заставить пережить все, что угодно: боль, радость, злость, страсть и, самое необходимое - умиротворение. Мир становился цветным: желтым, оранжевым, зеленым, синим, а серое и грязное - отступало. Мысли успокаивались, боль утихала. Только бы она играла. Какое облегчение. У него тоже есть тайна: где-то глубоко внутри клубится злость и ненависть, почти всегда, со дня смерти отца. Лишь рядом с матерью, а еще больше с Юлькой, стихает и смиряется, как прирученный зверь.
Они встретились летом. Сначала Кир услышал удивительную музыку, доносившуюся через окно, от которой стало спокойно - злость отступила. Мальчик нашел дом и квартиру, где жил музыкант, долго и терпеливо выслеживал, стараясь понять кто там живет и играет. Оказалось, что живет там девочка с мамой и папой, на вид его ровесница: милая, с каштановыми волосами и синими глазами. Почти месяц он придумывал повод для знакомства. А потом они подружились, выяснилось, что зовут девочку Юлькой, она обожает музыку и даже сама ее сочиняет. Кир научил играть Юлю в шашки и теперь, обыгрывая, всегда выбирал, исполнение любимой пьесы. Такая нечаянная дружба получилась: теплая, солнечная, летняя.
Расстались они неожиданно: умерла мама Кира, попала под машину, и его забрали родственники и увезли в далекий, забытый богом, город. Юля была в это время на море, с родителями.
Кир едва дождался совершеннолетия: наконец-то он поедет искать Юльку. С нетерпением, считая минуты, он добрался до ее дома и стал ждать. Юлька появилась в окружении кавалеров, они долго прощались у подъезда: девушка весело и непринужденно кокетничала. Не решившись подойти, Кир ушел. " Я стану круче! - мысленно поклялся он, и пригрозил кому-то неведомому. - И мы еще посмотрим чья возьмет!" Что Кир хотел сделать - так и осталось неизвестным. Он не успел. Через год, случайно, узнал, что Юлька вышла замуж и счастлива.
Время летит, новые страницы появляются в книге, новые события, новые пассажи и аккорды. Нарастает громкость, ускоряется мелодия. В ней появляются напряженные, зловещие ноты.
--
Сколько же я выпил вчера? - со стоном проворчал Пер, держась руками за голову: ему казалось, что огромные молотки бьют со всей силы, норовя разбить ее вдребезги . Все же память возвращается к нему. Словно во сне он видит, как в пьяном угаре обесчестил Ингрид и прогнал ее. Как встретил восхитительную Женщину в Зелёном плаще, дочь Доврского короля**, сочинил баснь, что мать его тоже королева, как испытал вожделение, безумно захотел эту Женщину, как задумал жениться на Доврской Королевне и стать королем, как проходил ритуал посвящения: согласился считать белое - черным, грязь-чистотой; ел коровьи лепешки и пил мед от быка, стал "зверем" с хвостом, выбросив свою одежду.
Они все же встретились, вечером на улице около ее дома. Впрочем, в этом не было ничего неожиданного - частенько дежуря под ее окнами, потягивая коньяк прямо из горлышка, знал все о ее жизни. И в тоже время, вопреки очевидному, надеялся, когда она его увидит, то бросит своего мужа и будет только с ним, с Киром, ведь это он ее нашел. Никто другой не может так любить и чувствовать, как он.
"Юлька, Юль..." - кинулся навстречу, раскрывая объятия. Девушка недоуменно посмотрела и, отвернувшись, прошла мимо. Таким бывает удар с солнечное сплетение: резким, жестким. Судорожно вдохнув, сделав два быстрых шага, обгоняя Юльку, Кир схватил девушку, притянул к себе жестко, так, чтобы не вырвалась, и поцеловал в губы, причиняя боль. Не узнавая, она отбивалась всеми силами, на ее лице появилось выражение глубокого отвращения. "Не узнаёт, - не в силах остановиться, стараясь пробудить хоть каплю возбуждения, думал он. - Не узнаёт... Не хочет". Олег увидел, что к его жене пристают, кинулся на нахала и ударил того кулаком в лицо. Что-то хрустнуло. Кир мгновенно протрезвел, сплюнул кровь и зловыдавил: "Ты ответишь! Я тебя запомнил. Жди!" Олег ничего не сказал, обнял Юльку, крепко прижимая к себе.
- Что же делать? - вновь и вновь спрашивал себя Кир. - Так не должно быть.
Как Юлька, милая Юлька стала для Кира наваждением, он не понял. Только твердил себе каждый день: "Все будет по-другому, принц - я. Она поймет, я ей отомщу!"
Вспомнив, что прадеда называли чернокнижником, нашел землянку, которую тот как-то показывал ему в лесу.Предок хранил в ней все необходимое для темных обрядов. Теперь же Кир с жадностью читал книги прадеда. И старую художественную с бурыми пятнами на страницах. Она называлась "Пер Гюнт" и лежала в отдельном пакете с надписью на первой странице "Как же остановить? Как?" Пробуя заклинания из книг, Кир обнаружил, что у него хорошо получаются иллюзии злобных существ: страшные, не отличимые от живых. Он мог прятаться за ними - люди его не видели, а монстров пугались.
"Вот она - королевская власть, я внушаю ужас! Я силен!" - думал Кир, пробуя новые и новые способы запугать людей. Месть - это слово согревало душу. Он вложил в него всю боль, что накопилась со смерти отца, потом матери...
Книга. Некоторые листы склеились, часть строчек стерлись от того, что пальцы медленно, с нажимом скользили по ним, словно смывая написанное. На страницах появляются капли крови, их становится все больше, как будто кто-то наносит в открытую рану удар за ударом.
Пер умел соблазнять женщин. Ему было безразлично, что они чувствовали. Разве только Сольвейг... Но она сама виновата, раз отвергла его. Теперь он жаждал и ласкал Доврскую Королевну, побуждая ее сдаться, согласиться на брак с ним. Он добился своего: Женщина в Зеленом плаще не устояла. Она тоже всего лишь женщина. Мечта сбылась: он станет королем, пусть даже страны троллей. Какая разница? Он почти согласился, что ему надрежут один глаз, а другой - проколют, чтобы видеть мир также, как тролли, но струсил в последний момент, когда понял, что это безвозвратно. Даже рассказ Королевны о том, что ждет ребенка, не изменил его решения. Доврский Дед рассердился, а Перу пришлось отбиваться от навалившихся троллей, и лишь наступившее утро спасло его, подземные жители - сгинули и мучения прекратились. Последние слова Королевны в Зеленом, которые он услышал: "Проклинаю. Весь твой ро... Отомщу". И смех, потусторонний, с вплетающейся в него печально-мистической мелодией. Что ж... Каждую ночь, он просыпался от головной боли, которую ничто не могло унять.Ощущал, как что-то ломается и рвется в груди, в сердце, сминая его...
Кир выполнил свое обещание. Муж Юльки скоро погиб в автомобильной аварии, увидев на дороге огромного жуткого зверя, резко вывернув руль и вылетев на встречную полосу. Он умер быстро. Юлька слегла. Горе сломило: не могла играть и не хотела жить. Но Киру казалось, что этого мало, его боль не исчезла, она стала сильнее. Юлька не должна так сильно любить кого-то, кроме него. Мир сузился и стал полностью серым, блеклым: пусть ответит за все. Она должна любить и играть только для него. Тогда Кир стал приходить к ней по ночам, отпирать замки, заходить в спальню и создавать иллюзии монстров, приближающихся к ее кровати, накладывал на нее заклинание недвижимости и молчания.
Сначала она не боялась - горе было слишком велико. Стараясь найти болевую точку, он вспомнил ее детские страхи, которыми Юля делилась с ним, и начал создавать их, монстров-пауков. Они надвигались со всех сторон, уродливые, мохнатые, жуткие. Когда же они приближались, то их ворсинки оказывались иглами и царапали ее кожу. Жвалы щелкали, и дальше происходило невозможное: пауки вырывали куски плоти, причиняя невыносимые страдания. Она кричала, но ни звука не было слышно, только мучительная тишина. На утро, Юлька оказывалась невредимой, но тело и душа помнили боль. "Я - сумасшедшая, - со стоном говорила она себе. - Господи, если ты есть, когда же я умру? Освободи!"
И вот в одну из ночей, когда боль уже стала совсем невыносимой, она почувствовала спокойствие, и вместе с этим пришла мысль "Все, все закончилось. Я умерла". Юлька, как легкое облачко взлетела к потолку и увидела того, кто стоит за всеми монстрами, кто руководит их движениями и с изумлениемосознала - это ее друг детства. Нет тайн для мира духов. "Кир? Ты? - удивленно выдохнула она. - Зачем?" В ту же минуту пришло понимание: "Так это ты..."
Сейчас Кир смотрел с ужасом и недоумением на девушку, которая по-прежнему лежала на кровати и ее копию, только снежно-прозрачную, парящую над Юлькой. Это была другая Юлька с глазами цвета лесной травы.
На долю секунды у привидения мелькнул взгляд, который бывает у диких зверей перед нападением, но быстро сменился мягким, нежным и ласковым. Девушка улыбнулась, посмотрела в глаза, протянула руку к его лицу, словно хотела коснуться кончиками пальцев, сказала: "Ты меня убил. А ведь знаешь, я бы могла полюбить тебя. Понимаешь? Полюбить, по-настоящему, как ты хочешь, и играла бы только для тебя, всегда была бы только с тобой. Но ты убил... Живи и помни, что могло бы быть. Я буду приходить к тебе, напоминать об этом, ты не забудешь..."
Могла бы... Могла... Каждый звук ее голоса отдавался болью во всем теле, ломящей, выкручивающей. "Помни!" - донеслось издалека, и смех рассыпался звуками такой знакомой мелодии. Она исчезла, только аромат жасмина, да мелодия напоминали о том, что она была здесь. Была. Могла жить, могла полюбить?
Обрывается мелодия на пронзительной ноте. Книга захлопывается, кровью покрываются все страницы. Пуговичник*** ждет его душу.
* - по мотивам драмы Генрика Ибсена, в переводе Е.Карпа.
** - правитель обитающей в лесу нечисти -- троллей, кобольдов, леших и ведьм.
*** - переливает души, которые не годны ни в Ад, ни в Рай - в пуговицы; "трухлявые души", годные лишь на переплавку.