Какой он, оказывается, огромный! Обнаженный - сейчас. Чистый, изящный. Влажный. Одинокий.
Но, в то же самое время, наполненный.
Тенями тех, кто был здесь. Кто здесь - будет. Кого нет - сейчас.
Девчонок, торопливо прикуривающих на ветру сигареты.
Художников, сидящих на своих складных стульях и нахохлившихся, будто старые голуби с их топорщащимися в разные стороны полуоблезлыми перьями.
Медленно бредущих по брусчатке одиноких мужчин в черных пальто, с длинными шарфами - и длинными же прядями волос, развевающимися из-под широких полей черных шляп. Они идут, глядя на полоску неба там, наверху, между тесными крышами близко стоящих домов...
Их нет никого сейчас здесь, в этот поздний час. Два после пополуночи...
Лишь ряды светящихся в ночном, влажном, сыром мареве старинных фонарей - из конца в конец пустынной узкой улицы в самом центре осенней Москвы.