Но вот зашуршал потревоженный камень, и в черном провале одной из пещер возникло сказочное видение: девушка в ярко-зеленом платье, с переливающейся алмазным блеском диадеме в черных, до пояса, волосах. Выйдя на площадку, она приставила ладонь ко лбу, пытаясь защитить глаза от нестерпимого солнечного света. Минуту-другую смотрела она вдаль. Но всё так же пустынны были безжизненные равнина и небо.
Разочарованно вздохнув, девушка вернулась в пещеру и опустилась в большое каменное кресло, стоящее посреди созданной Природой залы, стены и потолок которой были пронизаны искрящимися золотыми жилами вперемешку с блистающими друзами аметиста. Разноцветные блики дрожали на черного мрамора полу. Нежно-сиреневым светился рядом с каменным креслом стол, вырезанный из цельного куска розового кварца.
Девушка протянула руку, взяла золотой кувшин и налила вино в стоявший на столе высокий рубиновый бокал. Пригубив, наморщила идеальной формы носик и губы и выплеснула вино на жаркие камни. С шипением жидкость, превращаясь в пар, исчезла, не оставив следа.
"Как скучно мне!" - подумала красавица, поднимая руки и потягиваясь стройным телом. Золотые браслеты съехали с тонких запястий к белоснежным плечам. Досадливо нахмурившись, девушка сдернула браслеты и бросила на пол. Резко встав, принялась ходить от одной стены к другой, заламывая руки и изредка взглядывая на знойное марево в проеме пещеры. Затем вновь вышла на опаленную зноем площадку и вгляделась в горизонт.
Пусто! Ни человека, на зверя! Ни тени. Ни дуновения ветра.
Топнув от досады, она быстро подошла к краю площадки и, помедлив секунду, бросилась вниз, где огромным изумрудом блистало неподвижное зеркало озера. С легким всплеском оно приняло стройное тело в свои теплые объятия. Медленно разошлись круги по потревоженной падением водной глади.
А через минуту вода вскипела пенными бурунами, отдавая небу огромного травянисто-зеленого дракона. Взмахами могучих крыльев поднял он себя высоко в небо. И полетел к далекому горизонту, высматривая в расстилающихся внизу скалах и песках что-нибудь живое: хоть кролика, хоть ящерицу. Хоть рыцаря.
Но бесплодна и недвижна была жаркая пустыня от края до края. Лишь яркими отблесками алмазной диадемы, сверкающей на голове дракона, оживлялась она.
Всё выше в небо поднимался зеленый дракон. Всё глубже вниз уходила знойная пустыня. Всё темнее становилась небесная синева. И уже стали видны на ней звезды, когда, громко воскликнув: "Как скучно мне!", дракон остановил полет с тем, чтобы навсегда прервать своё одиночество, разбившись о бесплодные камни. Сложив крылья, он в последний раз всмотрелся в темное небо и рухнул на острые скалы...
Палящее солнце всё также нещадно светило над растрескавшимися скалами. Марево дрожало над неподвижной гладью озера. Дымные столбы пробивались сквозь огромные трещины. Ни птицы, ни звери, ни облака не оживляли пространство, пропитанное медленно сочащимся зноем. Лишь тусклые отсветы на проржавевших от времени латах и белеющие там и сям кости нарушали унылое однообразие каменной пустыни. Да искрились в жарких лучах грани алмазной диадемы, одиноко лежащей среди камней. А легкий порыв знойного ветра гнал по пустыне обрывки ярко-зеленого платья и шептал среди горячих, растрескавшихся скал: "Как скучно мне!"
![[]](/img/i/irin_s/rasskaski-95/271.jpg)