Я открыл глаза. Всё, дальше валяться уже просто неприлично. Пора вставать. Часы показывали девять утра, настроение было отличным. Внизу визжали дети, и изредка слышались возгласы Ив: "Джинни, не трогай!", "Мики, отстань от неё!". За окном светило солнце. Сегодня будет замечательный день. Я потянулся, сел на кровати и вдруг вспомнил о причине своего хорошего настроения.
Пошла вторая неделя, как мы бились над этим процессом. Сотни фактов из десятка показаний устраивали оргии в моей голове и сводили меня с ума. Всё это время я знал, я чувствовал, что разгадка близка, она была практически осязаема, только я никак не мог за неё ухватиться: она ускользала от меня в самый последний момент. Я совсем извел себя, пытаясь найти в показаниях свидетелей брешь, в которую смог бы вытащить нашего клиента. Ситуация была препаршивая: клиент выступал в роли козла отпущения, и мне казалось, что даже каждому таракану в зале суда это было ясно как божий день. Но за процессом стояли такие люди и деньги, что и родная мать готова была свидетельствовать против сына. Обвинение всегда оказывалось ровно на шаг впереди, чудесным образом предугадывая и разбивая в пух и прах наши козыри. Я совсем выбился из сил, но для меня это было делом чести. Всё это время я знал, я чувствовал, что есть нечто настолько очевидное, что я просто никак не мог увидеть его за грудой фактов. Вчера я как обычно, лёжа в постели, до двух ночи размышлял над этим делом, снова и снова мысленно прогоняя все события, как вдруг меня осенило. Я всё понял, всё встало на свои места. Они всё-таки допустили ошибку. Теперь исход процесса был у меня в руках.
Я потянулся к телефону и набрал номер конторы. Мне не терпелось поделиться отличной новостью с Адамом. Он, как и я, поседел, пытаясь вытащить нашего несчастного клиента из болота. Надеюсь только, что от радости его не хватит удар. В конторе долго никто не снимал трубку. Я стукнул себя по лбу: болван, сегодня же суббота! Я набрал домашний номер Адама. После нескольких гудков автоответчик поведал, что его нет дома, и попросил оставить сообщение.
- Адам, это Макс. Дело у нас в кармане. До меня наконец дошло. Ты будешь смеяться, но этот факт всё время был у нас перед носом. В понедельник нашего клиента признают невиновным, и никто не сможет больше этому помешать. Если хочешь узнать подробности - жду тебя у себя дома.
Довольный, я повесил трубку и, заложив руки за голову, откинулся на подушке. Жизнь прекрасна. Вдруг открылась дверь, и в комнату заглянула Джинни. Её непослушные русые кудряшки как всегда торчали в разные стороны.
- Папа-ты-уже-проснулся-мама-просила-узнать-когда-ты-будешь-завтракать, - выпалила она на одном дыхании и, хитро оглянувшись по сторонам, подбежала к кровати и залезла ко мне под одеяло. - Можно к тебе? - невинно спросила она, будучи уже на месте.
Чудесный ребёнок. Ей ещё нет и пяти, а она уже умудряется вить из нас с Ив верёвки. Но сегодня я был готов простить ей всё на свете. Я улыбнулся, обнял дочь и как всегда тщетно попытался укротить буйные локоны у неё на голове.
- Знаешь, кого я видела сегодня во сне? - спросила Джинни, вырвавшись из объятий и испытующе глядя мне в глаза.
- Понятия не имею, - честно признался я, - расскажи.
- Саманту. Она сказала, что скоро приедет к нам жить.
Джинни явно ждала моей реакции. В её взгляде было столько искренней надежды, что я испугался. Убейте меня, но я никак не мог вспомнить ни одной из её подружек или наших родственниц по имени Саманта. Наверное, вид у меня в этот момент был идиотский.
- Саманта - это... Хм. Это, наверно...
- Пап, Саманта - это кукла, - Мики, мой восьмилетний сын, стоял в дверях и снисходительно смотрел на меня, как будто это мне было восемь лет, а ему тридцать. - Только я протестую. Подсудимая вводит присяжных в заблуждение. Саманта - это новая кукла, которую мы видели, когда ходили с мамой в магазин на прошлой неделе. Она "намекает", чтобы ты ей её купил, - он показал Джинни язык и тоже залез ко мне под одеяло. Джинни надулась.
- В таком случае протест отклонён, - миролюбиво сказал я. - У папы сегодня отличное настроение. Мы обязательно пригласим Саманту к нам в гости, а с тобой, - я повернулся к сыну, - мы, кажется, давно хотели сходить на бейсбол. Как насчёт следующего воскресенья?
Я тут же пожалел, что сказал это, потому что дети принялись визжать и скакать по кровати, отчего пружинистый матрас заходил ходуном, и я больно стукнулся затылком о спинку.
За завтраком Ив сказала, что сегодня ждёт в гости свою сестру с мужем.
- Отлично, - отреагировал я, - давно хотел обсудить с Марком один вопрос, касающийся передних подвесок. Машину в последнее время как-то заносит.
- Я бы хотела устроить что-нибудь необычное на ужин, - сказала Ив, - ты не проедешься до супермаркета, дорогой?
- Конечно, - улыбнулся я, - что купить?
Вот в кого пошла Джинни. Вопрос был задан самым невинным образом, как будто только что пришёл ей в голову. Только я-то знал, что у неё уже готов список покупок длиною в четыре фута.
Ив тоже улыбнулась и протянула мне список, к счастью, несколько короче, чем я предполагал. Мы поняли друг друга.
Джинни забежала ко мне в гараж, когда я уже заводил машину. Она постучала в окно и, когда я опустил стекло, умоляюще посмотрела мне в глаза и спросила:
- Папочка, ты купишь Саманту?
- Обязательно, - пообещал я.
В супермаркете было довольно людно. В основном женщины с детьми. Я не очень люблю ходить за покупками, поэтому, быстро просмотрев список Ив, прикинул план передвижений с минимальными затратами времени и принялся за дело. Однако где-то в районе фасоли мои мысли унеслись в зал заседаний, где я произносил разоблачительную речь, наконец логически связывая и объясняя все факты, доказывающие невиновность моего клиента. Я так увлёкся, что даже не сразу понял, что происходит, когда несколько покупателей прямо передо мной в одно мгновение оказались на полу. Я находился почти в середине магазина, и от кассы меня отделяло несколько стеллажей, поэтому я не мог видеть всего, но в какой-то момент я заметил, как в конце ряда за одной из полок мелькнула рука с пистолетом. Забыв о своей тележке, я вмиг нырнул за стеллаж.
Голос, довольно молодой, кричал, чтобы все оставались на местах и не думали шевелиться. Другой голос, не менее молодой и нервный, потребовал денег от кассира. Так, значит, ограбление. Повезло же мне. Судя по голосам, это молодые парни или даже подростки. Они могут быть довольно опасны, и всё же... Интересно, сколько их? Сначала я сидел, не шевелясь, среди каких-то банок и пакетов, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Супермаркет, вроде, не самый захудалый, наверняка рядом должна быть охрана. Сейчас с ними разберутся, надо только подождать. Вдруг я заметил, что напротив невдалеке, слева от меня, вжавшись в коробки с хлопьями, сидела молодая женщина, прижимая к груди маленькую испуганную девочку. В глазах девочки застыли слёзы, и она точно так же, как и мама, крепко прижимала к себе плюшевого котёнка. У меня ёкнуло сердце. Это могли быть Ив с Джинни. Бандиты, видимо, покончив с кассой, крикнули, чтобы все приготовили кошельки. Где-то заплакал ребёнок, и один из грабителей заорал, чтобы мать заткнула его, иначе он прострелит ему голову. Я пришёл в ярость: нашёл, что кричать при ребёнке! Время шло, а никто не собирался ничего предпринимать. Супермаркет был переполнен женщинами с маленькими детьми, все они находились в шоке, будучи абсолютно беззащитными, и ни один мужчина не соизволил прийти к ним на помощь. Где охрана? Где полиция? Дети не смогут тихо лежать на полу долгое время, как трусливые взрослые, они не осознают опасности. Бандиты же кажутся полными психами, возможно, это наркоманы, чего от них можно ожидать? Я решил действовать.
Медленно я стал передвигаться вдоль стеллажей. Мне нужно было попасть ближе к выходу, чтобы я мог видеть грабителей и оценить обстановку, но так, чтобы мои манёвры остались незамеченными. Одновременно я обдумывал план действий. У меня нет оружия. Что я буду делать, когда доберусь до них: попытаюсь уговорить? Только вот этот фокус здесь не пройдёт: я не в зале заседаний, а они не присяжные. Обойду сзади? Попробую выбить пистолет? Всё зависит от того, сколько их и кто они. Подам знак кассиру, и мы попробуем что-то организовать вдвоём? Дождусь, чтобы они подошли ко мне за бумажником? Опять же, всё зависит от того, сколько их. Главное, не спровоцировать их на пальбу, могли пострадать дети.
Честно говоря, это только звучало хорошо. На самом деле мне было откровенно не по себе. На худой конец я просто укроюсь там, поблизости, на случай, если они решат предпринять что-то ещё. Так или иначе, чтобы знать, что делать, я должен был сориентироваться в обстановке, а, значит, быть там, как можно ближе. Я был уже почти у цели, когда какой-то малыш, лежавший на полу рядом с женщиной, схватил её за рукав и, показывая на меня, радостно закричал:
"Спасибо тебе, мальчик", - подумал я и замер в ожидании.
- Эй, ты там, за полками, а ну выходи, - услышал я совсем рядом.
По изменившемуся лицу малыша, только что благополучно выдавшего меня, я понял, что пистолет теперь направлен на него. Я встал и вышел из-за стеллажа.
Передо мной стоял парень в импровизированной маске из черной вязаной шапочки с прорезями для глаз, натянутой до самой шеи. Из прорезей на меня смотрели голубые глаза подростка. На вид ему было лет пятнадцать-шестнадцать. В вытянутых перед собой руках он держал пистолет, дуло которого смотрело прямо на меня. Он был лишь немного ниже меня ростом, одет в дешёвую джинсовую куртку. Взгляд безумный, но он не был наркоманом. Это я понял сразу. Если у него и тряслись руки, то разве что от страха. Передо мной стоял злой, но до смерти испуганный мальчишка. За его спиной я увидел второго такого же с рюкзаком под мышкой. Итак, их было двое. По крайней мере, двоих я мог видеть. Был ли с ними ещё кто-нибудь?
- Ты чего тут самый крутой, да? Нахрен супермен? - закричал второй, нервно описывая пистолетом дуги вокруг себя. Первый продолжал молчать, держа меня на прицеле. Он так усердно целился в меня, что, казалось, сейчас рухнет в обморок от напряжения.
Сопляки. Замечательно. Знал я эти трюки. Судя по возрасту, достать оружие для них было бы не так просто. Да и не выглядели они, как шпана с улицы или дети гангстеров. Всякое может быть, но могу поспорить, что пистолеты не настоящие. Один шанс из ста, что у них не муляжи. Трясёт пушкой, надеясь ей удержать меня на расстоянии. Ну и кто кого боится?
- Ребята, вы всё взяли, что хотели, может, вы теперь уйдёте? - начал я, повернув на всякий случай руки ладонями вверх и незаметно продвигаясь вперёд. - Здесь полно детей. В вас совсем нет жалости?
- Что-то ты сам больно жалостливый, раз отсиживался там за полками, - огрызнулся дёрганый, и пистолет снова заплясал у него в руках.
Резонно. Я оценивал обстановку. Пока я слишком далеко от них, чтобы что-то предпринять. Да и они стоят на неприятном расстоянии друг от друга. Даже если я справлюсь с одним, второй окажется вне досягаемости и может творить всё, что угодно. Дёрганый продолжал скакать на месте и неожиданно обратился к одному из малышей, сидевшему ближе всех к нему:
- Эй, ты, а ну топай сюда, малявка!
Малыш вцепился в ногу мамы и заревел. Всё, нельзя медлить ни секунды. Взглянув на кассира, я понял, что помощи от него не дождусь. Продолжая нести миротворческую чушь и провоцируя дёрганого на то, чтобы он взбесился и подошёл ко мне чуть ближе (слава богу, благодаря профессии мои язык и мозг могут хорошо работать независимо друг от друга), я стал осторожно продвигаться к парню в джинсовой куртке. Почувствовав это, тот начал пятиться. Значит, я прав, мальчишка пытается запугать меня игрушкой.
- Стой! - вдруг заорал он. - Не двигайся!
Я замер на месте. Мы напряжённо смотрели друг на друга. Ещё один шаг и я смогу выбить пистолет у него из рук, а затем развернуться и достать второго. Сейчас расстояние между ними было идеальным. Я всё ещё гадал, настоящие у них пушки или нет. И заряжены ли они. Один шанс из ста. Говори, говори с ними.
- Я прекрасно понимаю вас, ребята, и вовсе не собираюсь..., - смотря парню прямо в глаза и стараясь выглядеть при этом как можно более дружелюбно, я шагнул вперёд. Неожиданно парень зажмурился, и передо мной сверкнула вспышка.
Меня отбросило назад, и резкая боль абсолютно парализовала на несколько мгновений. Всё поплыло перед глазами. Падая, я задел коробки на полке, и они повалились на меня. Жгучая боль растекалась по груди. Стало трудно дышать. Меня накрывало тёмной волной, а виски жгло огнём. Он всё-таки настоящий. Он всё-таки выстрелил. "Сам...", - увидел я сквозь туман прямо перед собой. Из последних сил я напрягся и прочёл надпись на одной из коробок. "Саманта", - гласила она. "Джинни", - пронеслось в голове, боль стала невыносимой, а потом меня ослепил яркий свет, и я провалился в никуда.
* * *
Я открыл глаза. Снова зажмурился и вновь открыл. Отупев от ужаса, я смотрел, как мужчина падает на пол, и по его серому свитеру ползёт чёрное пятно. Вот он задевает рукой коробки, они рассыпаются вокруг. Его глаза закрыты. Он неподвижно лежит среди коробок. Он... мертв??
Господи, что я наделал. Господи, господи, этого не может быть.
Когда он пошёл на меня, я испугался больше, чем все посетители магазина вместе взятые. Я спятил от страха, когда нажимал на курок. Я убил человека.
- Кретин, ты с ума сошёл!!! Ты убил человека!!! - срываясь на визг, заорал на меня Марти.
Другие звуки снова ворвались в мой мир. Истошно вопила какая-то женщина. Плакало сразу несколько детей. Кассир рядом, кажется, молился или матерился, или делал и то, и другое одновременно. Я вдруг понял, что до сих пор стою, держа пистолет в вытянутых руках, направленным на убитого. Я еле удержался, чтобы не отбросить его: он обжигал мне руки. Пот градом катился с меня, я начал задыхаться в этой маске.
- Что делать, Ма..., - по тому, как он резко повернулся и как сверкнули его глаза, я понял, что нарушаю правила. Но я был в панике и как идиот стоял на месте, не зная, что делать дальше. Сейчас я хотел одного: быть где угодно, только не здесь. Я убил человека. Хуже быть уже не может.
- Сматываемся, - отрезал Марти, пятясь, и толкнул меня локтём к выходу, а сам развернулся к покупателям и заорал:
- А ну легли все и не двигайтесь! Ещё кто-то хочет схлопотать пулю?
Его голос срывался на визг. Он вопил весь этот бред, а мне казалось, что с ним сейчас случится истерика и он разревётся. Никто и не думал шевелиться, все лежали неподвижно, закрыв головы руками. Дети, женщины, полки, Марти с рюкзаком, пистолет на фоне кетчупа, кассир - всё смешалось в какую-то одну адскую картину. А я стоял и как загипнотизированный смотрел на неё, словно я не был участником всего этого кошмара, а видел его на экране телевизора. И тут Марти выстрелил. Стеклянный стеллаж в дальнем углу разлетелся на куски. От выстрела я подпрыгнул и очнулся. Завизжали женщины, дети заревели с новой силой, всё вокруг заверещало и зашевелилось. Неожиданно я понял, что всё это время стоял рядом с трупом. Меня затошнило. Гори оно всё огнём: забыв о Марти и о деньгах, я развернулся и рванул из магазина.
Я бешено несся по обочине дороги, и мысли проносились в моей голове ещё быстрее. Зачем я согласился... Какой же я идиот... Самая плохая идея, которая когда-либо была в моей жизни... Если бы не Марти... Боже мой, какие же мы идиоты...
Только добежав до города, я сообразил, что до сих пор в дурацкой маске. Я сорвал её и на бегу швырнул в канаву. На полной скорости свернув за угол, я чуть не налетел на автомобиль. Завизжали тормоза, водитель оглушающе загудел. Люди вокруг что-то закричали мне, а я как ошпаренный метнулся в сторону, с окаянной резвостью перепрыгнул через капот другой машины, остановившейся рядом, и бросился дальше.
Боже мой, я мог умереть... Я мог умереть сейчас там под машиной... Я сам только что убил человека... Я убил человека... Что теперь будет... Зачем? Зачем??... Это я всё испортил... Только я один виноват... Марти не при чём... Я ему всё испортил... Марти! Я свинья, я его бросил.
Задыхаясь, я остановился и оглянулся. Марти бежал следом за мной, хотя расстояние между нами было приличное. Лёгкие резало воздухом, я согнулся пополам и вдруг понял, что мои руки абсолютно свободны. Где пистолет? Его не было у меня в руках. Боже мой, неужели я оставил его там, в магазине? Я похолодел. В магазине оружие с моими отпечатками, теперь меня точно найдут. Трясущимися руками я полез в карман куртки и тут же наткнулся на пистолет. Слава богу. Я понятия не имел, когда успел сунуть его туда. Оглянувшись вокруг, я увидел, что стою посреди пустыря между кварталами. Поблизости никого не было, но мне казалось, что весь город гонится за мной. Я не успел отдышаться, но был готов снова рвануть с места. Тем временем Марти догнал меня и с ходу врезал в челюсть. Моя голова метнулась в сторону, и я еле удержался на ногах, но не сказал ни слова. Я знал, что заслужил. Я бы сам с удовольствием сейчас врезал себе. Злой как чёрт, он стоял напротив меня и тяжело дышал. Я смотрел на него как на бога. Только он сейчас мог нас спасти. Только он один знал, что делать. Я был бесполезный кусок пенопласта. Я всё испортил. Я в полном дерьме.
- Мы в полном дерьме, - сказал Марти.
Ты сказал "мы". Марти, я тебя люблю. Ты не собираешься бросать меня одного. Какая же я свинья.
- Прости, я не хотел...
- Слушай, заткнись, а? Что?!! Что ты смотришь на меня? Думай теперь, как выпутываться.
- Я... я не знаю. Не надо было меня брать! Я же говорил! - истерически завопил я в ответ.
- Давай только без соплей, а? Знаешь, почему я тебя ещё не придушил? Потому что я сам мог оказаться на твоём месте. Я сам так перетрусил, что мог нажать на курок в любой момент. Мне повезло, что я в полки попал.
Так он это не специально? Ну нифига себе!
- Я решил, что это как раз тот случай, что он именно тот, о ком мы говорили, - объяснил я.
- Честно говоря, я тоже. Может, так и было, мы же не проверили. Я подумал, что если бы рядом был ребёнок, он бы нам ничего не сделал. И вообще, зря мы всё это затеяли. Мы не готовы были.
Значит, он тоже наконец-то признал глупость своей идеи. Только толку-то от этого сейчас.
- Что делать, что делать, - он стал ходить туда-сюда, взъерошивая и без того стоявшие дыбом волосы у себя на голове. Наверное, я выглядел не лучше после этой шапки и забега. Я был уверен, что уж он-то точно снял маску, когда нужно. Господи, зачем я такой тупой?
- Домой нельзя, - сказал Марти, - никуда нельзя. Есть только один выход: мы идём к дяде Родни. Спокойно переждать мы сможем только у него. Я понятия не имею, что теперь делать, но он нам поможет. Я знаю. Больше-то некому.
Опять дядя Родни. Будь проклят этот дядя Родни.
Два дня назад Марти как всегда ворвался ко мне в комнату, громко хлопнув дверью. Не говоря ни слова, он подошёл к столу и стал открывать все ящики подряд.
- Эй, ты чего? Эй, это мои вещи! - попытался протестовать я.
Марти не обращал на меня никакого внимания. Я сидел на кровати и смотрел, как он бесцеремонно роется в содержимом моих ящиков.
- Где этот журнал? - наконец спросил он.
И зачем ему понадобилось моё порно? Непроизвольно я попытался натянуть одеяло на матрац.
- Дурак, не этот журнал, - хмыкнул Марти. - А, вон он, - с этими словами он прошёл мимо меня и вытащил старый номер "Риптайд" из-под книг на тумбочке. Раскрыв его, он стал лихорадочно листать страницы. Найдя что-то, он удовлетворённо кивнул и кинул мне журнал разворотом вверх.
Я уставился на доску для серфинга, о которой мечтал, казалось, с самого рождения. Жить так близко от океана, когда все твои одноклассники круто рассекают волны на "крузерах", а ты сидишь на берегу и можешь только смотреть на это, притворяясь, что тебе ужасно скучно, хотя всё, чего тебе хочется на самом деле, это быть там, с ними - это была пытка. Но я не мог себе этого позволить, потому что мы остались вдвоём с матерью, когда мне было четыре. И потому что у неё не было стабильной работы. Я, конечно, тоже подрабатывал мойкой машин и всякой другой попадавшейся ерундой, но всё равно денег хватало только на то, чтобы мы могли нормально питаться, платить за квартиру и чтобы я не выглядел полным лохом в глазах одноклассников, одеваясь более-менее прилично. Я ещё кучу всего не мог себе позволить. Я даже не мог позволить себе этот журнал: мы подобрали его с Марти после кого-то в раздевалке.
Марти тоже не страдал от излишка денег. И у него тоже была мечта. И я о ней знал. Мы часто сидели друг у друга и строили грандиозные планы на этот счёт. Моя же мечта сейчас лежала у меня на коленях. Эту фотографию я знал лучше, чем свои пять пальцев.
- Смотри на неё, - сказал Марти, - смотри на неё в последний раз на этой картинке. Скоро она будет твоей.
По тому, как лихорадочно блестели его глаза, я понял, что у него появилась очередная идея-фикс. Именно тогда он и выложил мне свой идеальный план. Оказалось, он вынашивал его не один месяц. Небольшой супермаркет на окраине города. Приличное количество покупателей, в основном женщины. Несколько охранников работали посменно. Только вот однажды Марти, который как раз иногда подрабатывал мойкой машин на соседней стоянке, заметил, как один из них во время своей смены сел в машину и укатил по направлению к городу. Уж неизвестно, что так срочно потребовалось охраннику, что он бросил магазин без присмотра, но, учитывая, что супермаркет всё-таки находится почти за городом, отсутствовал он около получаса. Эта маленькая вольность заинтересовала Марти. Дело было в субботу где-то в районе десяти утра. Через неделю ситуация повторилась. На этот раз он отсутствовал минут сорок. Потом охранник перестал ездить в город, но вот на прошлой неделе странные вылазки возобновились, и он снова исчез в субботу в то же время. Марти не мог проследить, куда именно ездит охранник, но это было и не важно; главное, что сам факт был вопиющим нарушением и отличным шансом. В пятницу днём приезжали инкассаторы, и, возможно, он расслаблялся, считая, что касса практически пуста. Но, по мнению Марти, это было главной ошибкой: основные посетители шли в супермаркет в конце недели, как раз вечером в пятницу и утром на выходных.
- Нам нужно оружие, - сказал Марти, - его мы сможем взять на время у дяди Родни, естественно, не бесплатно.
Родни был довольно неприятным типом и по совместительству владельцем спортивного магазина. Если бы у меня было больше времени, чтобы подумать, я бы наотрез отказался. Но я всегда был жутким тормозом. А Марти был так убедителен. Он так всё расписал, что я проникся, как детсадовец. Мне надоела эта вечная бедность. Я сопротивлялся слишком слабо и, в конце концов, сдался.
Мы продумали всякие глупые мелочи, вроде как не звать друг друга по имени, одеться в неприметные вещи, которые потом можно будет выбросить, или беречься копов в штатском.
- Главное - не попасться, - вещал Марти, вырезая дырки в старой шапочке за запертой дверью своей комнаты. Я сидел рядом и, развесив уши, внимал гениальному товарищу. - Если мы попадёмся - мы пропали. Всё твоё будущее будет перечёркнуто этим случаем. Что бы ни случилось, самое главное - ни за что не попасть в лапы полиции.
Собрав в кучу наши с ним общие заработки, мы отсчитали половину и отправились к его дяде. Тот долго смеялся над нами, а потом заломил такую цену, что я чуть не подавился жвачкой. Только если уж Марти что-то задумал, то остановить его невозможно. Поэтому мы пришли домой и, взяв все оставшиеся деньги, вернулись обратно. Так мы и оказались сегодня в этом злополучном супермаркете с настоящим заряженным оружием. Стоя сейчас у задней двери спортивного магазина рядом с Марти, я понял, что единственная вещь, которую мы тогда так до конца и не продумали - это что делать после. Налётчики фиговы.
Марти продолжал настойчиво колотить в дверь, несмотря на то, что уже пять минут нам никто не открывал.
- Э-э-й! - вопил он.
Неожиданно дверь приоткрылась ровно на пять дюймов, и голос, не принадлежавший дяде Марти, грубо спросил:
- Чего тебе?
- Где дядя? Он мне срочно нужен. Открой скорее. Он здесь?
- Какой дядя? Катись отсюда, пацан, - с этими словами человек по ту сторону двери попытался её закрыть.
- Стой! - в отчаянии заорал Марти и навалился на дверь. - Он там, я знаю. Он всегда там в это время, - прохрипел он, глядя на меня.
Ну, раз уж наша жизнь теперь зависела от дяди Марти... Не долго думая, я разбежался и врезался в дверь. В следующую секунду мы оба лежали на бетонном полу и стонали от боли. Он открыл дверь как раз тогда, когда мы вломились в неё со всей дури.
- Ну, раз уж вы сами напросились, то добро пожаловать, сопляки, - последнее, что я услышал, прежде чем получил удар, от которого померк белый свет.
Когда я пришёл в себя, то единственное, что знал точно, это то, что я был не прав, считая, что хуже уже быть не может. Я был еле живой от страха. Мы сидели связанные на ящиках у стены, и рты у нас были заклеены скотчем. Посреди комнаты на стуле сидело то, что когда-то было дядей Родни. Сейчас это был окровавленный кусок мяса. Я посмотрел на Марти. Он был жалок, как и я. По его лицу, перекошенному ужасом, катились слёзы. Я мог слышать только бешеный стук собственного сердца где-то в ушах. Я вдруг понял, что сижу и молюсь.
Рядом со стулом стояли два человека, которых я видел впервые. Один из них, чуть пониже, придерживал коленом голову Родни, который без этого просто упал бы навзничь. Второй держал в руках наши пистолеты и рюкзак.
- Та-а-к, а это что у нас тут? - саркастически проговорил он, заглядывая внутрь. - Да малыши ограбили банк! - он посмотрел на своего сообщника и заржал. Вывалив содержимое рюкзака на пол, он глянул на него и снова заржал:
- Да нет, скорее, они ограбили свою бабушку.
Вдруг он резко замолчал, посмотрел на нас, и выражение его лица стало просто зверским. Я сглотнул и вжался в стену.
- Который из них твой племянник? Может, это поможет тебе разговориться? - он подошёл ко мне и приставил пистолет к виску:
- Этот, - он перенёс пистолет к виску Марти, - или этот?
Я был близок к обмороку. Он вернулся в середину комнаты и наклонился над полуживым дядей Марти.
- Последний раз повторяю вопрос: где и когда состоится передача товара? Считаю до трёх. Раз, два, ... - он снова подошёл к нам и приставил пистолет к виску Марти.
- ... три.
В ту же секунду он спустил курок, и то, что я увидел, заставило мой желудок подскочить к самому горлу. Я впал в такой шок, что не мог даже отвернуться, я лишь зажмурился, чтобы больше не видеть этой жуткой картины. У меня остановилось сердце. Вся жизнь, все мысли и все чувства ушли из меня. Мной завладел животный страх. Я бы упал, если бы не стена. У меня совсем не осталось сил.
- Так этот или тот, какой из них?
Я мог ощущать только стальной ствол на своём виске. Закрыв глаза, я престал дышать. Внутри стало абсолютно пусто. Было только сердце, которое съежилось в комок от ужаса.
Нет. Нет. Нет. Не надо. Нет. Не...
* * *
Я открыл глаза. Чёрт побери!
- Я что, уснул? - спросил я Роя.
- Да ты только на минуту отключился. Ты же бдительный, как чёрт. Чего ты вскочил, спи себе дальше.
Сейчас, идиот. Если бы я позволял себе отключаться, когда захочу, я бы здесь не работал. Хотя я не спал больше суток и, кажется, начинаю терять форму. Надо бы скорее отчитаться перед шефом и восстановить силы. Только вот этот старый козёл уже два часа, как заперся в каюте с Родригесом, и конца этому не видно. Что они там обсуждают, сам чёрт не знает, но два часа - это уже перебор. Наверняка у Родригеса всё выгорело, в отличие от нас. А я что, виноват, что этот гад так и не раскололся? Ещё никогда не было случая, чтобы у меня чего-то не получалось. Теперь предстоит сообщить об этом шефу, радости мало, да ещё и приходится ждать тут чёрти сколько. После двух часов этой тишины, волн и чаек я уже в таком состоянии, что готов вырубиться в любую секунду.
Я встал и начал расхаживать по палубе. Так уж я точно не усну, а то не хватало ещё, чтобы шеф увидел, как мы тут расслабляемся после проваленного задания. Проходя мимо шезлонга, на котором спокойно развалился Рой, я пнул его ногой. Чёртовы чайки, чёртова яхта и чёртов придурок под боком.
- Эй! - зашевелилось ничтожество.
- Что "эй", чего разлёгся? Не время сейчас, не понимаешь, что ли, болван?
Рой, скрипя, вылез из шезлонга, и принялся потягиваться как ненормальный, хрустя костями. Эти звуки бесили меня, как ничто на свете. Закончив кривляться, он повернулся ко мне:
- Тебе принести чего-нибудь выпить, Уин? Или чего-нибудь перекусить, а? Ты только скажи, я мигом.
Вот пресмыкающееся. Как ты меня достал этими своими "принести тебе чего-нибудь?", "помочь тебе?", "завязать тебе шнурки?". Однажды я имел глупость спасти ему жизнь, и теперь он возомнил, что должен служить мне, как раб лампы. На самом деле мы тогда просто должны были сработать как команда, и я не мог позволить себе потерять партнёра. Если б я знал, какого придурка спасаю, я бы сам всадил в него контрольную пулю.
Дверь каюты распахнулась, и на пороге появился Родригес. Он подал нам знак проходить, а сам, свистя, пошёл вниз по палубе по направлению к причалу. Я вдохнул побольше воздуха, сделал непроницаемое лицо и, пригнувшись, зашёл в каюту.
Шеф сидел за столом и курил сигару. Сзади с грохотом протиснулся Рой. Ну не может ничего не задеть, дубина!
- Я слушаю вас, - сказал шеф, - вы всё выяснили?
- Нет, шеф. Не совсем...
Он приподнял одну бровь.
- Мы сделали всё, что могли, но, судя по всему, на этот раз он действительно ничего не знал.
Я выложил всё, как было, конечно же, опустив тот факт, что вмешались два каких-то сопляка, которых тоже пришлось убрать как ненужных свидетелей.
- Сейчас, он, наверное, уже тлеет вместе с остатками своего магазина, - закончил я и стал ждать своей участи.
Шеф какое-то время невозмутимо курил сигару, а затем внимательно посмотрел на меня. Я выдержал взгляд.
- Я тебе верю, - наконец сказал он. - Я знаю тебя и твои методы и знаю, что у тебя заговорил бы и немой. Видимо, действительно, наводка была ложной. Что ж, придётся добывать информацию другими способами. Времени у нас мало.
Слава богу, он меня простил. Я наконец расслабился.
- Да, - сказал шеф, поднимаясь, и стал расхаживать по каюте, - времени у нас мало, и я думаю, что поручу это дело... Родригесу.
Вот старый козёл! Вот как ты решил меня проучить. Ну, ничего, с Родригесом я ещё разберусь.
- А пока для вас у меня ещё одно задание, - продолжил шеф.
С этими словами он достал из-за стола небольшой кожаный кейс. Открыв его, он продемонстрировал нам содержимое.
- Здесь ровно сорок тысяч. Ваша задача положить их на мой счёт. Сегодня.
- Но шеф, - возмутился Рой, - до закрытия банка час остаётся, сегодня ж суббота!
Мать твою, ну что за идиот! Облажался, так уж молчи и делай, что приказано.
- И чего это ему взбрело в голову?! Как будто он не мог подождать понедельника! Как будто бабки испарятся с его яхты! Переться в один-единственный банк, работающий в выходной, за час до закрытия! Да мы только сорок минут отсюда до города ехать будем! - кипятился Рой, пока мы шли до машины.
- А ты, дурень, ничего не понял? - огрызнулся я, когда от его нытья мне стало совсем невмоготу. - Конечно, он мог подождать. Вовсе ему всё это не к спеху. Тебя, дубина такая, наказали! Скажи спасибо, что шеф не приказал тебе вылизать палубу или сплавать до Багам за сигаретами. Заткнись, лезь внутрь, и поехали.
Мы сели в машину и понеслись на немыслимой скорости. Мне вовсе не улыбалась перспектива тащиться в банк вместо того, чтобы отправиться к себе и уже выспаться в конце концов, но что же делать. Рой сидел рядом и обиженно сопел. Я подумал, ах да, кретин, благодаря мне ты же не знаешь, что такое "наказание". Радуйся, что нас поставили работать вместе. Вот если бы тебя наказывали каждый раз, когда ты, идиот, всё портил, а я бы тебя не вытаскивал, то ты бы уже давно покоился там под яхтой с бетонным шлемом на твоей тупой башке.
Трасса была совсем пустой, все, кто хотел, давно уже были за городом, а обратно ещё никто не собирался. Поэтому я спокойно позволил себе выжимать из машины всё, что мог, даже на поворотах. Неожиданно мотор закашлял, скорость стала резко падать, и через минуту мы уже стояли на месте.
Я посмотрел на датчик топлива, потом на одометр, а потом на Роя. Если бы я мог убивать взглядом.
- Куда ты ездил??!!?!?!
Козёл съёжился на сидении и проблеял:
- Я отлучился... в одно место... пока ты... ну... развлекался с той... вчера...
Я замахнулся на него, но вовремя передумал, зная, что уж если начну, то не смогу остановиться. Он меня довёл. Благодари бога, что у меня нет времени, чтобы разобраться с тобой. Я схватил кейс, велел ему оставаться в машине, а сам вылез и, хлопнув дверью, пошёл по обочине дороги. Ждать помощи или остановить кого-либо надежды не было. Но если мы провалим и это идиотское задание, я не представляю, что шеф с нами сделает. До города осталось меньше полумили, и если буду идти быстро, возможно, успею. Идти? Бежать, как чёртов спринтер! Ничего, когда вернёмся, я буду счастлив поведать шефу премиленькую историю обо всех похождениях Роя. Если раньше не убью его сам. В общем, напарник у меня скоро сменится однозначно. Вдруг я не поверил своим ушам: из-за поворота донёсся рёв мотора приближающейся машины. Подарок небес. Правда, ехала она не в город, а из города, но мне сейчас было всё равно. Главное, остановить её, а там уж я вытряхну водителя из машины в два счёта. Просто познакомлю его со своим "кольтом", а потом и кулаком.
Я забежал за поворот и начал махать рукой, чтобы водитель остановился. Машина затормозила в нескольких футах от меня. Я подошёл и нагнулся к окну, напустив на лицо столько приветливости, на сколько вообще был способен, тем временем оценивая ситуацию и думая, как мне лучше действовать. Тип за рулём как-то странно посмотрел на меня, а потом на мой кейс и вдруг так резко открыл дверцу, что она ударила меня в живот, и я чуть не растянулся на асфальте.
- Какого чёр...?
Я не успел договорить. На меня смотрело дуло пистолета. Рука метнулась за оружием, но было поздно. Меня обожгло сразу в нескольких местах. Я задохнулся и понял, что падаю. Уже лёжа, я почувствовал, что захлёбываюсь чем-то тёплым и мерзким. Тошнило. Рядом кто-то истошно вопил: "Не-е-е-е-ет! Уин, не-е-е-ет!" Наверное, это был придурок Рой. От этих воплей меня тошнило ещё сильнее. "Заткнись, заткнись" - корчилась в голове одна-единственная мысль. Стало чертовски холодно. Я услышал выстрел, и вопли прекратились. С тишиной пришло облегчение. А потом темнота.
* * *
Я открыл глаза. Кажется, боль отступила ровно настолько, чтобы я снова мог дышать. На всякий случай я потряс головой. Слава богу, она ещё не отвалилась.
- Чего ты жмуришься, как баба? - издевался Морган.
Я бы посмотрел на тебя, скотина, если бы тебя держали два тупых шкафа, а третий лупил тебя в солнечное сплетение. С каким же удовольствием я когда-нибудь разобью твою наглую рожу. Я был уверен, что в один прекрасный день ещё обязательно станцую на могиле Моргана. Однако в данный момент я мог позволить себе только то, чтобы меня стошнило на его гадские ботинки.
Открылась дверь, и в комнату вошёл босс.
- Развлекаетесь, мальчики? - спросил он у Моргана.
Скотина самодовольно осклабился. Нашёл чем гордиться, подонок. Вот если бы меня отпустили... Босс прошёл через комнату и сел на подоконник.
- Поздравляю тебя, кретин, - обратился он ко мне, - второго так и не нашли. Их точно было двое, или ты опять что-то напутал?
Я попытался ответить, но задохнулся и закашлялся.
- Прокашляйся, прокашляйся, - заботливо сказал босс, подходя ко мне, - дай-ка я тебе помогу.
С этими словами он врезал мне под рёбра. Сразу несколько грязных ругательств возникло в моей голове и сформировалось в одно, непонятное, но очень обидное. Я еле удержался, чтобы не послать босса в то место, о котором подумал.
- Пожалуй, я обрисую тебе ситуацию, чтобы ты тоже понял, в какое дерьмо ты нас загнал, - он нагнулся надо мной, сверкая глазами. - Благодаря твоей "ошибке", мы не только упустили Катлера, но и вполне можем нарваться на неприятности посерьёзнее. Знаешь, кем оказался убитый тобой тип? Это человек Сайкса! Ты знаешь, кто такой Сайкс?
Ещё бы, как же, старина Сайкс, я помню, как он ещё пешком под стол ходил. Откуда я могу знать какого-то вашего Сайкса??!!?? Я первую неделю копаюсь в ваших грязных делах!
- По глазам вижу, не знаешь. И не дай бог тебе узнать. Хотя...
"Хотя"! Ну вот, теперь он мне этого никогда не забудет. Ну откуда я мог знать? Мне сказали: человек с кейсом будет ждать тебя на обочине такого-то шоссе в такое-то время. Задача: убить его и забрать кейс. Я сделал всё, как нужно. Откуда я мог знать, что этот Катлер нас кинет, а вместо него в то же самое время на шоссе окажется человек какого-то там Сайкса, и как назло с кейсом, в котором, правда, вместо документов будет лежать сорок тысяч баксов. Ну за что вот это всё, а?
- Ладно, с Катлером-то мы разберёмся и без тебя. У нас руки длинные...
Знаю. Насколько мне стало известно, сначала они заслали его шпионом в "Джайнт", а потом, когда сведения о сделке уже должны были быть у него, засомневались в его лояльности, и решили убрать. Так, на всякий случай. Приказ есть приказ, но вот если теперь ему удастся от них смыться, я из солидарности на радостях уйду в загул. Всё это с каждым днём нравилось мне всё меньше и меньше.
- ...а вот как быть с тобой, - продолжил босс, - тут у меня есть два варианта. Первый: тебя убирают. Сначала мне понравился первый вариант, но потом я подумал, что ты можешь нам ещё пригодиться. И тогда я придумал второй: ты теперь работаешь на нас абсолютно бесплатно, пока снова не заслужишь доверия. И вот мне интересно, какой вариант выбираешь ты? Хотя подожди-ка, я сам догадаюсь.
Морган заржал. Я сдержался и даже не подумал о нём ничего плохого. Не стоит он того. А я, однако, серьёзно влип.
- Работать теперь будешь за двоих. С двойным рвением. Только уж будь добр, без того идиотизма, который ты уже продемонстрировал. И учти, что пытаться нас надуть или сбежать бесполезно. Я повторяю, руки у нас длинные, - босс снова наклонился надо мной, - мы тебя из-под земли достанем, и ты пожалеешь, что родился на свет. Ты понял?
Я кивнул. Кстати, к вашему сведению: я уже пожалел.
- А сейчас, - он повернулся к Моргану, - оставьте нас. Нам нужно побеседовать с глазу на глаз.
Два дружка Моргана наконец отпустили меня, и я рухнул на диван. Когда мы остались вдвоём, босс сказал, что у него есть для меня задание.
- Нежелательные для нас сведения стали известны одному типу. Мы узнали об этом благодаря кое-каким очень полезным насекомым, - он противно захихикал. - Кстати, если собираешься остаться в нашем бизнесе, всегда проверяй, нет ли в комнате микрофонов.
"Что-то у меня перхоть появляется от твоего остроумия", - с тоской подумал я.
- Ну так вот, - продолжил он, - под угрозой репутация фирмы. С ним нужно разобраться как можно скорее. Тут удача нам улыбнулась: как раз совсем недавно у него случились кое-какие неприятности со здоровьем, - он опять захихикал. - Только вот ей надо немного помочь, а то, глядишь, он ещё оклемается. Сейчас этот тип в больнице и даже не сможет оказать никакого сопротивления. Так что дело плёвое. У тебя есть один шанс из ста его провалить. Для этого, я думаю, надо будет очень постараться. ДЛЯ ЭТОГО НАДО БЫТЬ ПОЛНЫМ ИДИОТОМ!
Ну надо же, аж весь покраснел. Я же говорил: он ещё долго мне этого не забудет.
- Наша проблема в том, что мы собирались поручить это дело тебе, не зная, что ты выкинешь сегодня. Поэтому документы днём оформили на тебя. Времени у нас в обрез, я не хочу рисковать. Так что в больницу всё-таки поедешь ты. Вся информация здесь, - он кинул мне на колени конверт, - ознакомься по дороге. Единственная твоя задача - не оставить после себя никаких следов.
Тут босс сделал вид, что вспомнил что-то важное, и добавил:
- Ах, ну да, ещё НЕ ПЕРЕПУТАТЬ ЖЕРТВУ!! Всё. Пошёл вон отсюда. У тебя час на всё.
Он отвернулся и потерял ко мне всяческий интерес. Я не заставил себя уговаривать и воспользовался случаем, чтобы наконец смыться из этого ада.
В машине я вскрыл конверт. Мне предстояло убрать некого Осмонда. Больница Святого Павла. Знаю такую. Моя физиономия смотрела с удостоверения личности некого Питера Осмонда, по легенде - брата больного. Правда, физиономия была не совсем моей. Пошарив в конверте, я вытащил накладную бороду и, повернув к себе зеркало заднего обзора, приклеил её, чтобы походить на типа с удостоверения. Взглянув на своё отражение, я поморщился: ну и рожа. Прилагалась и фотография самого Осмонда на вырезке из газеты: надо же, я собираюсь замочить известную личность. Профессия, место работы, жена, дети... На всякий случай, я перечитал информацию дважды. Внизу стояла приписка: "Купить цветы. С ними ты не вызовешь подозрений как посетитель". А по-моему, ещё как вызову: зачем мужику-то цветы? Хотя да, ими я смогу прикрывать лицо, да и если свидетели потом что и вспомнят, то как раз дурацкие цветы и бороду. Полиция будет счастлива объявить в розыск бородатого цветоносца. Надо будет купить букет побольше, чтобы уж наверняка. Поборов желание рвануть отсюда, куда глаза глядят, я выехал на Палас-стрит и помчался к больнице.
Если бы я знал, чем всё кончится, когда нанимался на эту работу. Вот тебе и лёгкие деньги. Если я когда-нибудь выберусь из этой истории, то уеду в Мексику и буду радостно копаться там в навозе на каком-нибудь ранчо. Видал я эту мафию в гробу.
На углу перед больницей я притормозил и купил букет. И еле удержался, чтобы не вручить его куколке в регистратуре.
- Извините, вы не подскажете, где лежит мой брат? Совсем недавно позвонила невестка и сообщила ужасную новость, - я скорчил озабоченную скорбную мину. - Будьте добры, посмотрите, пожалуйста: его фамилия Осмонд.
- Конечно же, мистер Осмонд поступил к нам около одиннадцати в очень тяжёлом состоянии, - ответила девушка и принялась манипулировать с клавиатурой. Жаль, что, изображая примерного посетителя, я держал перед собственным носом букет и не мог разглядеть, что высвечивалось у неё на мониторе.
- А миссис Осмонд только что ушла, - подняла она на меня свои прекрасные глаза. - Уже довольно поздно. Но вы, конечно же, проходите. Вы разминулись всего минут на десять.
Ну всё, белая полоса. Господи, спасибо тебе, я знал, что ты сжалишься надо мной. Ещё одного промаха босс бы мне не простил.
- У меня для вас хорошая новость, - улыбнулась девушка, глядя в компьютер, - кризис миновал.
"Это паршивая новость, куколка", - подумал я: "Вот если бы он отдал концы по-хорошему, мне бы вообще не пришлось пачкаться". На самом же деле я попытался изобразить на лице искреннее облегчение и спросил:
- Скажите, как он?
- Он ещё не пришёл в себя, но состояние стабильное.
Ничего, сейчас оно станет ещё стабильнее: трудно придумать что-то стабильнее смерти. Придёт в себя на том свете.
- Как мне к нему пройти?
- Поднимитесь на третий этаж, вам нужно налево, палата номер двадцать. Извините, но можно я взгляну на ваши документы? - виновато проговорила красавица. Я невозмутимо протянул ей липовое удостоверение и состроил рожу потрагичнее.
- Спасибо, - сказала она, взглянув на фотографию, - извините ещё раз. Если дежурная спросит - покажите ей документы. Всего хорошего!
За столом дежурной на третьем этаже сидела какая-то чахлая бабулька.
- Я в двадцатую, - на всякий случай сказал я, оскалившись во все тридцать два зуба, и потряс букетом. Кажется, она даже не проснулась. "Тоже мне, секьюрити", - подумал я с досадой, - "а босс ещё мною недоволен". Да с таким же успехом я мог нести букет "кольтов" и сообщить ей, что иду замочить одного тяжелобольного, а на обратном пути собираюсь с ней поразвлечься.
Я быстро нашёл нужную палату, проверил, на месте ли пистолет с глушителем, и, держа букет перед собой как щит, взялся за ручку и приготовился войти. Очередной цветок оказался у меня во рту, я выплюнул его и тихо выругался: как же этот чёртов букет меня достал. Сейчас я успокоюсь, войду и сделаю всё так, что никто даже не поймёт, что я не добрая фея, заходившая одарить больного цветами, а тот, кто всадил в него пулю.
Толкнув дверь, я прошёл внутрь. В нос ударил сильный больничный запах, ещё более гнусный, чем в коридоре. Вдоль стены напротив окна стояло две кровати. На одной лежал бледный как смерть парень, весь опутанный катетерами. Что-то жёлтое стекало в него из системы над кроватью, а один из приборов у изголовья попискивал в тишине. На другой кровати валялся тип с перебинтованной грудью, который, судя по всему, вовсе не находился при смерти, а просто-напросто дрых, гадостно прихрапывая. "Так, мой этот, в трубочках", - оценив обстановку, пришёл я к выводу. Наличие соседа в палате не совсем соответствовало моему первоначальному плану. У меня появилась идея получше: если пойму, как вывести из строя эту пищалку, то пистолет мне даже не понадобится. Это будет идеальное преступление. Я подошёл ближе к приборам. Проклятый букет зашелестел в руках. Спящий сосед моей жертвы вдруг проснулся и уставился на меня. Секунды две мы смотрели друг на друга. Что-то в нём мне показалось знакомым, но я не мог вспомнить, откуда. В его глазах застыло удивление, а потом в них загорелась дикая ненависть, и прежде чем я успел что-то понять, его рука нырнула под подушку и в ней, откуда ни возьмись, материализовалось оружие. Я швырнул цветы и выхватил "браунинг", но он оказался быстрее. Со словами: "Это тебе за Уина" он нажал на курок.
Корчась на полу в агонии, я вдруг вспомнил: это тот самый тип, который вопил над трупом человека Сайкса, которого я замочил по ошибке. Твою мать. Один шанс из ста, и я его не упустил. "Босс меня убьёт", - последнее, что я подумал, прежде чем умереть.
* * *
Я сидел в гостиной и просматривал газету. Моё внимание было сосредоточено на огромном заголовке на первой странице. Он гласил: "Нелепая смерть адвоката". Я перевернул страницу. Снова тот же заголовок. Я листал страницы снова и снова и вновь встречал всё те же слова. "Странно", - подумал я. Вдруг газета исчезла из рук, и я увидел, что рядом играл ребёнок. Это была моя дочь. Или мой сын. Я никак не мог понять, это почему-то всё время ускользало от меня. Кажется, рядом лежала кукла. "Значит, всё-таки дочь", - решил я. Открылась дверь, и вошёл отец. "Здравствуй, сын", - сказал он. "Как ты?" "Отлично, папа", - ответил я и вдруг спохватился: "Но ты же умер?" "Ты тоже", - вздохнул он и подошёл ближе. Наклонившись, он поднял что-то с пола и протянул мне. "Это тебе", - сказал он, шелестя газетой: "Это тебе за Уина". В тот же момент совсем рядом раздался громкий выстрел. Я вздрогнул и открыл глаза.