Аннотация: Иногда человеку трудно понять настоящую "цену" себе или другим.
Поздний вечер. Все вокруг окутано сладким туманом. Туманом свободы. Тишина... И неожиданный свет фар, рассекающий воздух, скрип тормозов, выворачивания руля.
"Фу, не сбил", - подумал Андрей, выскакивая из машины, что бы посмотреть на сумасшедшую, которой зачем-то понадобилось выскакивать на дорогу.
- Ты что очумела?
А она, красавица, только очень бледная, молчала, пустой взгляд был устремлен куда-то вдаль, и лишь редкие капельки слез стекали по щеке, как бы говоря, что она настоящая, оставляя мокрый след, как напоминание, как след давно зажившего шрама...
"Идиотка какая-то, из психушки сбежала, наверно...", - подумал Андрей, а вслух сказал:
-Ты кто чудо лесное?
Пара почти бесцветных глаз воткнулись в лицо Андрея. Его пробрал леденящий душу ужас и, казалось, если вот-вот, сердце не ударит прямо сейчас же о ребра, - это будет его последняя поездка за город. "Так не бывает", - скептически подумал он и удивился плохому самочувствию секунду назад. Теперь его обуревали совсем другие чувства: желание защитить, оградить, это худенькое, маленькое, эльфоподобное существо, так неподходяще одетое для столь холодной погоды, в какую-то белую, тонкую, полупрозрачную тунику, почти невесомую, нежно окутывающую ее силуэт.
- Если хочешь, поедем ко мне. Обогреешься хотя бы, переоденешься.
В ответ он услышал лаконичное, но на редкость мелодичное: "Да".
***
"Какой же здесь туман", - подумала Домна, пытаясь понять, где она и почему все еще может дышать. Сразу же, после этого пробуждения, ей вспомнилось стремительное падение с обрыва. Увеличение скорости, вид приближающейся земли. Она не чувствовала страха, вообще ничего не чувствовала... Мгновение - и все закончено... или нет? Но не было никакой боли от удара! Провал памяти... Она лежит на берегу озера... такого чистого, синеватого... Царство Морфея поглотило ее...
Теперь она у какого-то озера, и только знает, что она в каком-то лесу, неизвестно где находящемся, в неизвестно каком мире... Покатись противные, скупые, соленые слезы, потому что ее план провалился, в очередной раз... она не смогла убежать... убежать от себя. "Как же я себя ненавижу! Опять все с начала!", - воскликнула в сердцах Домна.
На лице редкие слезы, а вокруг только туман, с запахом свободы, который манил ее куда-то вперед... Она шла, повинуясь его зову, горюя о "неудаче".
Домна, погруженная в раздумья, даже не заметила ни света фар, ни мужчины, подходящего к ней. Ее мозг, к глубочайшему удивлению, отказывался принимать участие в происходящем, и сквозь этот бредовый туман она услышала "чудо... чудовище". Она пришла в себя, но немного позже чем нужно: холодный взгляд убийцы уже впился в лицо человека и, если бы не старания наставников, которые учили ее хотя бы скрывать свои эмоции, когда их невозможно сдержать, то она, наверно, поцарапала и вымазала бы белоснежную кожу подбородка о грязный, бугристый асфальт. Потому что, в отличие от сотен других, он остался живым... и предложил ей поехать к нему в необычной повозке. Любопытство взяло верх над осторожностью и осознанностью необходимости собственного одиночества.
***
Они ехали молча. Домна то и дело проваливалась то в сон, то в воспоминания. А Андрей очень осторожно вел машину, внимательно всматриваясь в дорогу, вдруг еще что-нибудь выскочит.
***
"Кого это хозяин привел?, - подумал домовой, оглядываю гостью, - И чем ему обычные не нравятся?"
***
Мужчина остановил машину у деревянного, двухэтажного дома, провел ее в дом по красивой дорожке, окруженной запущенными, всеми забытыми клумбами. Только теперь войдя в дом, Домна рассмотрела его как следует. Это был довольно-таки высокий, светловолосый, атлетического телосложения, с бездонными, серо-голубыми глазами молодой мужчина, ей показалось, что он не намного старше ее.
***
Андрей провел гостью в дом. Она села в кресло у камина. Он быстренько разжег огонь и приготовил легкий ужин.
***
"Сами едят, а мне ничего", - подумал домовой, пообежавшись от силы три секунды. "Ха, нашли тему для разговоров, лишь бы о себе, о своей жизни поговорить. Какие же люди порой глупые, не способные принять себя такими, какие они есть. Зачем-то находят все наихудшее в себе, думают, что это единственное составляющее. А других считают чуть ли не ангелами, и видят в них только хорошее... Хотя часто бывает и наоборот", - размышлял совсем седой, с коротенькой бородкой домовой.
"Ну, хоть эта поймет (или уже поняла), что она не такое уж чудовище", - пробурчал старик, летя на кухню. - "Вроде в холодильнике молоко осталось".