Аннотация: Альтернативный сайд-стори к "Живому Талисману".
- Анна, иди немедленно сюда! - женщина в белом платье строго поджала губы и похлопала себя по колену, привлекая внимание маленькой девчушки. Но та, вместо того чтобы подойти к матери, весело рассмеялась и побежала дальше, высоко подпрыгивая. Анна изображала лошадку в зелёном поле, и с удовольствием топтала траву и цветы. Женщина в белом всплеснула руками, вздохнула и пошла следом за девочкой.
- Анна! Сейчас же перестань, ты же знаешь, каких трудов нам стоило всё это вырастить! Анна! - Сама женщина ступала по траве осторожно, стараясь не наступать на уже помятые цветы. Да, за девочкой ей было не угнаться. Но не оставлять же это маленькое чудовище там, даже не попытавшись догнать! - Оставь её, Беатрис. - раздался рядом мягкий бархатистый голос. Женщина повернулась и чуть смущенно улыбнулась подошедшему. А тот, в свою очередь, улыбнувшись ей, присел на корточки и протянул руки к смеющейся девочке. - Анна, а принеси мне самый красивый цветочек!
- Папа, папа! - девочка тут же сорвала синюю бархатку и подбежала к мужчине, моментально повиснув на его шее. - Папа приехал! - Да, приехал. О, это мне? Спасибо, моя хорошая. - Мужчина поцеловал девочку в золотистую макушку, поднялся на ноги, одной рукой придерживая ребенка, а вторую протянул женщине, все ещё смущенно смотревшей на них. - Идем, Беатрис. Я так скучал по тебе...
Правда, красиво? Женщина в белом - это я. Анна, непослушная, смешливая девочка, невероятно красивая и добрая - моя дочь. Впрочем, я не права. Она наша общая дочь, моя и Итана. А Итан... Итан - мой муж.
Я много могла бы припомнить и рассказать историй, полных солнечного света, зелени, смеющихся глаз мужа и веселого смеха девочки. Или осеннего золота предгорий, терпкого запаха винограда, молодого вина и сильных, хотя таких хрупких на вид, рук. Или же про скрипящий под ногами снег, искристый мех, треск брёвен в камине, и мягкое золото волос под рукой... Но первым почему-то вспоминается совсем другое, и от этого воспоминания сердце сжимается от ужаса. Недобрый, тяжелый взгляд, хриплый голос, привыкший повелевать, а не просить, жесткие руки. И я знаю, что эти мозоли натерты не плугом или инструментом ремесленника, а огромным мечом, убившим столь многих. Но страшнее всего взгляд. Взгляд моего мужа, полный подчинения, затаенной боли, страха... И радости, надежды и любви. Никогда и никто больше не удостаивался этого взгляда, даже я, хотя Итан любит меня и я счастлива с ним. И я не ревную, нет - отбросив все лишнее, я могу признать, что была бы рада за него, если бы мой муж тоже был счастлив с нашим Повелителем. Но мне больно, каждый раз так больно видеть его опустошенным и... Но я отвлеклась, ещё даже не начав. А так как я не знаю, с чего начать, то, пожалуй, расскажу все с самого начала.
В двеннадцать лет я жила в одном из приморских городов, уже перешедших под руку герцога Моруса, нашего Повелителя. Старый граф, правивший нами до герцога, совершил две вещи, навеки оставшиеся в истории - Разумный Поступок и Великую Глупость. Первый заключался в том, что он сдался на милость герцога ещё до того, как их войска встретились, так что приморские города были взяты без единой жертвы. Мы все боялись мародеров и насильников, но войска герцога лишь прошли стройными рядами по нашим улицам, караулы из местных сменились на захватчиков, а в остальном жизнь практически не изменилась. А вот Глупость граф совершил, когда, просватав за герцога свою дочь, попытался отравить Повелителя на свадебном пиру... За что поплатилась головами вся его семья. К чему я рассказываю всё это? Герцог страшно разгневался тогда, и покинул город-столицу нашего графства, перенеся свою временную ставку во второй по величине город. Я была дочерью градоправителя, и именно в наш дом приехал Повелитель вместе со своей свитой. Мать страшно испугалась тогда и носилась как угорелая, пытаясь предоставить всё самое лучшее. Отец хватался за голову и сердце, нанимал слуг и тоже бегал, но уже следом за герцогом, пытаясь предугадать и выполнить любое его пожелание. Повелитель славился крутым нравом, и никто не хотел попадать ему под горячую руку. Правда, я понимаю это только сейчас, а тогда мне было двенадцать лет, и в голове свистел веселый ветерок, а на лице цвела улыбка. Я страшно обрадовалась, когда наш дом так невероятно оживился, и в нем появилось столько интересных людей. Родители и няньки не могли уследить за мной, как я сейчас не могу уследить за собственной дочерью, и потому очень скоро мать просто махнула на меня рукой, разрешив делать всё, что я захочу. Она лишь строго-настрого запретила мне подходить к Повелителю, но он казался мне настолько страшным, что я и не спешила нарушать этот запрет. Я была живым ребенком, успевавшим побывать всюду, и потому довольно быстро я запомнила многих значимых людей из свиты герцога. Тогда же я приметила странного молчаливого юношу, красивого, словно сказочный альв, и такого же задумчивого и печального. И адмирала, пренеприятнейшего человека с нехорошим взглядом тусклых глаз. Иногда эти выцветшие глаза обращались на меня, но я всегда сбегала, а потом мучалась по ночам кошмарами. Впрочем, старшие офицеры, любившее носить меня на руках, смеяться и поминать собственных детей в моем присутствии, нравились мне гораздо больше, потому что рассказывали интересные истории и всегда что-нибудь мне дарили. Но однажды я, сама того не зная, сделала то, что совершенно изменило мою жизнь...
И это достойно быть рассказанным в подробностях.
Солнечный свет пробивался сквозь листву и падал косыми лучами на мягкую траву с пышными колосками. Девочка в голубом шелковом платье, перемазанная с головы до пят травяным соком, затаилась за кустом, и даже перестала дышать, выслеживая добычу. Наконец она прыгнула, покатилась по траве и, сев, разжала грязную ладошку. Там было пусто, а красивая рыжая бабочка помахала ей на прощание своими огромными крыльями и улетела в более спокойное место. Девочка разочарованно вздохнула, но тут же её внимание привлек жук с переливчатым панцирем и огромными жвалами. Девочка быстро схватила медлительное насекомое, пока и оно не сбежало, и бросилась со всех ног к низкому зданию, стоявшему у самого их дома. Там расположился лазарет, в котором сейчас находился тот странный юный альв из сказки. Его ранило в плечо, когда он закрыл собой Повелителя Моруса, но самым интересным в нем, конечно, было то, что он рассказывал ей удивительнейшие истории и сказки! А девочка взамен приносила ему всякие красивые вещи, так что в комнате набралась уже изрядная куча богатств. Альв как-то назвал её самым настоящим драконом, который носит в свою пещеру драгоценности, а потом ревностно их охраняет. Девочка в ответ назвала его принцессой, заключенной в пещере, а потом не могла понять, почему альв замолчал и долго внимательно на нее смотрел. Конечно, потом он согласился, и они вновь смеялись, но иногда девочка вспоминала этот взгляд и ей становилось... неуютно.
В любом случае, сегодня она решила подарить ему что-нибудь живое, чтобы альв больше не чувствовал себя таким одиноким. Конечно, его навещал лекарь, делавший перевязки, да и постоянно заходил кто-то из слуг, приносившим то еду, то воду для умывания, но девочка по себе знала, как страшно бывает спать одной по ночам, и решила как-то скрасить вечер альва. Жук шевелил ножками и двигал страшными челюстями, и девочка слегка засомневалась, будет ли он подходящим ночным собеседником. Но потом она решила, что лучше уж такой, чем совсем никакого, и еще быстрее побежала к домику. Дверь в лазарет оказалась прикрытой. Странно, альв всегда просил оставлять её распахнутой, чтобы она могла зайти к нему в любое время. Ещё он говорил что-то про воздух и солнечный свет, и девочка верила, что без них альву будет гораздо хуже. Ведь всем известно, что альвы питаются именно ими и простая пища им не нужна, а говорить они умеют даже с растениями и животными...
Она нерешительно остановилась перед прикрытой дверью и прислушалось. До её слуха доносились какие-то невнятные звуки, похожие на стоны и возню, словно кто-то кого-то валял по траве. Девочка иногда видела такое - это устраивали стражники, когда хотели поразмяться, или родители за плотно закрытыми дверями, когда думали, что их никто не слышит... Но зачем разминаться альву, тем более, что он ранен? Девочка нахмурилась и чуть толкнула дверь, расширяя щель до приемлемой для подглядывания ширины. И там же и застыла, не в силах пошевелиться от ужаса. Сначала ей показалось, что альв превратился в какое-то сказочное чудовище о восьми конечностях, но потом поняла, что это два разных человека. Её сказочный принц лежал на спине и отчаянно пытался оттолкнуть хрипящего чудовищного мужчину, нависшего над ним. Лишь спустя несколько минут девочка поняла, что это чудовище - адмирал, которого она люто ненавидела за холодный взгляд и грубые руки. Он ничего не замечал, что-то рыча альву и жестоко подавляя его сопротивление сильными ударами, но сам юноща заметил девочку, когда повернул искаженное болью лицо в сторону двери. Его глаза распахнулись ещё шире, а губы безмолвно раскрылись, словно о чем-то просили. Девочка всё не могла понять, чего же он хочет, пока не прочла мольбу в его взгляде. И просьбу - "Уйди, прошу тебя, не смотри... уйди!".
Внезапная боль пронзила её палец - жук наконец-то смог вывернуться и больно тяпнул мучительницу, в надежде освободиться. Девочка вздрогнула, выпустила из рук тут же сбежавшего жука, почувствовала, как струятся по лицу слезы и дрожат колени, и бросилась прочь. Сначала она просто бежала куда подальше, но возле старого дуба остановилась и, чуть отдышавшись, повернула ко входу в дом. Там обязательно должен был найтись кто-нибудь, кто убил бы адмирала и освободил её принца!
Влетев в дом, она буквально уткнулась в спину одному из офицеров Повелителя. - Ох! Какого?.. Маленькая, это ты? Беа, ну ты... эй, что случилось? - это был Карлос, знакомый большой Карлос, всегда даривший ей конфеты и трепавший по волосам. Девочка обняла его и уткнулась носом в мягкий шерстяной китель, судорожно икая. Как, как рассказать ему?! Как заставить помочь?! - Беа, ну что ты, в самом деле?.. кто тебя напугал? - офицер поднял девочку на руки и успокаивающе прижал к себе.
- В чем дело, Карлос? - Повелитель как раз спустился с лестницы и направился к своему офицеру, растерянно гладившему девочку по голове. И тут её озарило. Действительно, адмирала боялись все, но ведь был ещё и Повелитель, которого боялся даже адмирал! Она соскользнула с рук Карлоса и подбежала к герцогу, тут же ухватившись за его пояс.
- Там! - голос срывался и не слушался, и девочка завертела головой, отчаянно пытаясь вернуть его. Ох, ну почему девчонки всегда плачут в такие моменты? Сейчас, когда там мучают её альва! - Там... Там чудовище... Там... Ничего связного так и не получилось сказать, и девочка разревелась. Герцог, брезгливо поморщившись, отцепил от себя её ручки и подтолкнул её к Карлосу. - Займитесь... этим ребенком. - Он покачал головой и собрался было уже уйти, но девочка, ловко увернувшись от заботливого офицера, вновь вцепилась, на этот раз в его куртку, и теперь уже не собиралась отпускать. - Нет! Вы должны помочь, должны спасти! Там... там чудовище! Оно убивает альва, моего альва, оно поедает его! - голос опять сорвался, а слезы окончательно лишили её зрения, но рук девочка так и не разжала. Герцог повернулся к офицеру и вопросительно приподнял бровь. - Альв? - поинтересовался он. - И откуда же у нас завелся альв? - Кажется, она так называет Итана, милорд. - Карлос беспомощно развел руками. - Итана?.. - Морус внезапно помрачнел, потом резко схватил девочку за руку, и уже без всякого труда оторвав её от себя, присел рядом с ней на корточки. - Что с Итаном, девочка?
- Он там! Там! И ещё там чудище! Оно его ест! Там... там... там адмирал! - девочка икнула и опять разревелась, но этого оказалось достаточно, потому что Морус выпрямился и решительно направился к выходу.
- Карлос, приведите ещё троих офицеров к лазарету. Немедленно. - Бросил герцог на ходу и скрылся. Офицер тут же исчез куда-то, а девочка, опомнившись, бросилась следом за герцогом. Она поможет спасать своего волшебного принца! Тем не менее, даже бегом она не поспевала за Морусом, и когда подбежала к лазарету, увидела лишь, как разъяренный герцог оторвал чудовище от её принца и швырнул его об стену
- Я, кажется, не давал вам разрешения его трогать, адмирал. - Голос Повелителя был совершенно спокоен, но даже она почувствовала дикий страх, пробежавшийся ледяными коготками по позвоночнику. Чудовище-адмирал с разбитой губой оскалился и попытался выпрямиться.
- Но вы и не запрещали, Повелитель... - он выплюнул на пол кровь и сощурился. - И потом... неужели вам жалко? Всё равно вы его не пользуете, пока он болен. А я не столь брезглив
- Вашими стараниями, адмирал, он никогда не выздоровеет. - Морус холодно усмехнулся и сложил руки на груди. - И мне не нужны солдаты, которые не могут отличить отсутствие разрешения от отсутствия запрета.
Адмирал только хмыкнул и опять сплюнул, попав прямо в середину её горы сокровищ. Красная слюна сползла вниз по боку яблока и непоправимо испортила целый рулон белой бересты, добытой ею с таким трудом.
- Не понимаю вашей заботы об этой вещи, милорд. - Адмирал пожал плечами и окончательно выпрямился, смелея на глазах. Он хотел было добавить что-то еще, но тут к нему подошел сам альв, улыбавшийся странной... пугающе странной улыбкой. Девочка замерла, а адмирал только презрительно скривился.
- Иди ложись и раздвигай ноги, принцесска. Я скоро вернусь к тебе.
- Вы же слышали, адмирал... - тихо сказал её волшебный принц. - Моему Повелителю не нужны такие солдаты
И вдруг... Девочка зажмурилась в тот миг, когда рука альва рванулась вперед, а глаза она осмелилась открыть, только услышав рядом топот ног и громкие голоса. Это подошли офицеры, впрочем, тут же замолчавшие при виде сцены внутри лазарета. Они загородили девочке весь обзор, а когда она почти пробилась к выходу, её подхватил на руки Карлос, строго сказавший:
- Тебе не нужно туда смотреть. - Он тут же зашагал прочь, но, обернувшись, девочка смогла рассмотреть скрюченное тело адмирала на полу, окровавленную руку Итана и Моруса, с интересом рассматривавшего что-то красное и противное у своих ног.
Лишь много позже я поняла, что это были ошметки горла.
Да, мой альв, мой сказочный волшебный принц мог убить человека, вырвав его горло голыми руками. Это я тоже поняла позже, но вместе с тем пришло и ещё одно знание. Мой муж - никогда, ни при каких обстоятельствах не сделает это ради себя. Он добрый и очень мягкий, всегда предпочитающий разобраться в конфликтах, расплести своими чуткими пальцами любые узлы человеческих взаимоотношений, а не разрубать их мечом. И убьет он только лишь ради одного единственного человека, своей самой большой любви и самого большого своего горя - герцога Моруса, Повелителя Семи Долин.