Ёксель-моксель!
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: "...В о л о д я [на полуобороте головы к спальне.]: - Нюра(!), это ну.., гирю для сувенира под елку заказывала? А н н у ш к а [не появляясь в кадре.]: - Неа. Ягоды заказывала. Южноафриканску буйнобиздику. Но, ёксель-моксель, на завтра к вечеру. Кутузов (наш одноглазый главный дворник) обещалса приволочь..."
|
Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)
ЁКСЕЛЬ-МОКСЕЛЬ!
(сценарий эксцентрической фильмокомедии-абсурда)
Д е й с т в у ю щ и е л и ц а:
В л а д и м и р С а л о м а с л о в - киссбоксер под псевдонимом "Вакуум" - меланхолик, наивняк, не обязательно атлет. Фишка в том, что Вовик активно не юморит, воспринимая перепетии сюжета как тривиальную обыденность, что и формирует предпосылки к усилению комедийности. Словосочетание-паразит - "это ну"... (((мне (автору) в главной роли видится Анатолий Гущин)))
Б а б а Я г а - персонаж из морфейного видения. Старее поповой собаки, но эмоционально активна, физически шустра вплоть до акробатичности. Облачение типично сказочное, но с современными прибамбасами: крупные аляповатые серьги, пирсинги (в том числе и на языке), длиннющие ресницы-наклейки, кумачово напомаженные губы, боксерские перчатки, кроссовки, носки из моряцкой тельняшки. Под глазом солидный синяк.
В у р д а л а к - отвратительнейшая образина - персонажно нечто гоголевско-вийское.
А н н у ш к а (супруга Володи Саломаслова) - женщина по-деревенски-ранешному дородная, простодушная, не отягощенная мыслями и виртуозностью речи, но в меркантильном плане себе на уме. В зависимости от обстоятельств, ментально перепадиста от штилевой кротости до штормовой агрессивности. Присущее ей словосочетание-паразит - "ёксель-моксель". (((мне (автору) в сей роли видится Зоя Буряк))).
Т о р г о в е ц г и р я м и О с т а п Б р и л л и а н т о в - ментально типичный Остап Бендер из "Двенадцати стульев", непременно доходяжен. Черняв, остро-горбонос, мимически красноречив.
П р о х о ж а я с т а р у ш к а - божий одуванчик с тросточкой и редикюлем.
О д н о г л а з ы й б р и г а д и р д в о р н и к о в п о п р о з в и щ у К у т у з о в - добродушный, эксцентричный верзила негроидной расы. Утраченное око сокрыто бледно-желтой дисковидной повязкой. Облачен, как и мужская половина дворницкой массовки, в гусарский мундир 19-го века (непременно белоснежные перчатки и лосины, сабля, шпоры). Улыбается постоянно... (Дворничихи же - типичные японские гейши в кимоно и с веерами)
К о т С а л о м а с л о в ы х - непременно кот - не кошка. Упитан, борзо эгоистичен, зело охоч до валерьянки... Сам-ме-е-ец!!!
Б а с т и л и я З а х а р о в н а - соседка Саломасловых, экс-надзирательша СИЗО: секси-дама средних лет, способная поведенчески трансформироваться в "начитанную леди", "кроткую монахиню", "знойную смазливицу", "абсурдно врачующую экстрасенсшу"...
Облачена в облегающий в бедрах наряд католической монахини, со спины декольтированный до максимально этически возможного обнажения ягодиц. Во всю верхнюю половину прорехи (от межплечья до поясницы) тату-наколка в советско-тюремном стиле: монастырь с пятью-семью куполами - послужная картина незаурядного сидельца-рецидивиста. Первоначально спина Бастилии категорически(!) не в кадре (всему свое время!)... (((в сей роли видится Эвелина Бледанс)))
В а н я - старший отпрыск Саломасловых: меланхоличен, упитан, в очечках... Лет десяти-двенадцати. Этакий по-взрослому философ-созерцатель. Изначально одет в шорты и короткорукавную рубашку из крупноклетчатого материала, из коего пошиты пододеяльник, вовины трусы, и коим обшита снаружи входная дверь квартиры Саломасловых.
П е т я - младший отпрыск Саломасловых: взглядом шустёр, телесно - не очень-то. Этакий ушлый светловолосый мальчуган лет пяти-шести, взирающий на мир с любопытством и по ходу действия постоянно то ковыряющий пальцем в носу, то сосущий тот же самый палец (сдвоенность дурных привычек). Облачен в такой же, как и старший брат, костюмчик.
З о я З и н о в ь е в н а - бабушка Володи Саломаслова по материнской линии (майор госбезопасности в отставке). Напару с дедом находится с гостевым визитом. Бабуся моложава, энергична, мыслительно практична, бескомплексна. Лицо и пуп украшены пирсингами. Облачена в топик с фривольно-молодежными иллюстрациями-приколюшками типа "I love pelemeny!" , в стильно изодранные джинсы. Босонога.
Обожает игру на балалайке. Постоянно лузгает семечки, метко сплевывая шелуху в висящую меж грудей банку из-под майонеза.
Б е л ь м о н д о н Н и к о л а е в и ч К р о в о п и в е ц - врач скорой медпомощи. Выше среднего возраста, роста около среднего, бородка-усики, непременно очечки. Невозмутим, добродушен, мягко циничен. Его интеллигентность располагает к нему и окружающих, и зрителя. При нем инструментальный слесарный ящик и сиди-плеер на груди, вместо наушников коего верхушка фонендоскопа на шее.
Г а в р и л а - санитар скорой медпомощи. Худющ, высок (соплей перешибешь), замкнут, ан взглядом суетлив и растерян. Всегда с носилками, коими неуклюже задевает окружающих и квартирную обстановку.
Т е л е в е д у щ а я (Студия Витольдовна) - тучная, разбитная бомжиха. Курит, охоча до пива. Одета неряшливо: кофта, юбка, тряпичные чулки хрущевско-брежневской эпохи, удерживаемые на бедрах широкими бельевыми резинками-кольцами.
Т е л е в е д у щ и й - меланхоличный майор полиции, облаченный в парадный мундир. Засоня, молчун (в сценарии для него ни реплики, ни слова). Мимика, позы, жесты - вот его амплуа. Недужен глазным нервным тиком.
Т е л е р е п о р т е р (Караокий Селедкин-Водкин) - тот еще тип: ленив, изворотлив... Прохиндеистый алкоголик... Облачен в спецодежду дирижера симфонического оркестра. Как и телеведущий, страдает нервным глазным тиком.
К у з я - мужичок-добрячок (обличьем домовенок и домовенок мультяшный).
Г р и б о е д о в Б а с у р м а н Н и к о л а е в и ч - добродушнейше-глуповатое низкорослое лицо азиатской национальности. Облачен в подпоясанный кушаком длиннополый азиатский полосатый халат, кирзовые сапоги, тюбетейку с пришпандоренными к ней спаниелевоподобными лохматыми наушниками. Тоже домовенок и домовенок среднеазиатский с древнерусской корзиной-плетенкой.
С т а р ш и й л е й т е н а н т Р а ф и н а д о в - коренастый полицейский с грубо-волевыми чертами лица - мужлан с младоженским мелодичным голоском (озвучка непременно женщиной!).
С т а р ш и н а О г л о б л и н - антипод Рафинадову - стройно-рослый полицейский с миловидно-женственным личиком (бровки соболиные, накладные ресницы, губки яркие). Телодвижения грациозны. Рокочущим же мужицким голосом сей персонаж - грубый солдафонище.
П о л к о в н и к К о ф е и н С е р г е е в и ч М о л е к у л а - басовитый полицейский мелкого-премелкого телосложения (во благо в сей роли лилипут). В высоченной каракулевой папахе и ботинках на высоченных каблуках-шпильках, с шерлок-холмсовской курительной трубкой в руке... Подчиненные перед Молекулой трепещут и заискиваются.
Т р и с е с т р ы - дамы неопределенного возраста (схожие обличьем, различны цветами однотипных спортивных костюмов).
П е р г и д р о л ь е в н а и П е р е г р ы з о в н а - дворовые шахматистки пенсионного возраста. Первая - ушлая и жестковатая характерно бабища, вторая - тюха-пантюха худышечная; первая - в элитных "плюсовых" очечках на кончике носа-картошки, вторая - в толстолинзовых "минусовых" роговых очках-оглоблях, глубоко сидящих в переносице...
В а й ф а й к и н а Н а г о т а С е к у н д о м е р о в н а - поджарая, бодрая, скороговорно-пулеметистая моржиха, щеголяющая трусцой в физкультурном одеянии аля тридцатых годов прошлого столетия (черные трусы, белая майка, кеды, шапочка-полумячик). В руках гантельно серп и молот.
Ц ы г а н е - бородатые и нарядно-фольклорно разодетые.
Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч - дед Володи Саломаслова, супруг Зои Зиновьевны. Внешне схож со всесоюзным старостой М. И. Калининым. Подслеповат, о чем свидетельствует пенсне на шнурочке. Одет под революционного морячка (правда, с некоторыми абсурдными костюмно-стилевыми несоответствиями).
В задачах сего персонажа: дрема в кресле-качалке, вязание на спицах утеплительного чехла для воздушного шарика, эпизодический прием спиртного напитка, пара-другая реплик.
М а р ш а л п о л и ц и и Ч и н г а ч г у к С т е п а н о в и ч - пожиловатый, коренастый, окладистой бородой обладающий, примитивно-логически мыслящий. Этакий вдумчивый сыскарь, ан и способный в тупиковой ситуации закатить детскую истерику.
Г е н е р а л - м а й о р п о л и ц и и К а н д е л я б р и й А р н о л ь д о в и ч - подручный маршала - личность ничуть не экстравагантная.
К а п и т а н п о л и ц и и Т е р м и н а т о р - личность дюже неординарная. Способен при помещении предмета в ротовую полость безошибочно определять его температуру. Постоянно в танковом шлеме, виной чему патологические последствия давнишней тяжкой травмы - кратковременного отчленения головы от тулова.
Т е т я М а н я - добродушная соседка Саломасловых - отпетая кладоискательница - женщина лет полуста: простовата, туговато думна, хотя эпизодически довольно-таки философски мысляща, любительница побрюзжать. Напостоянку с металлоискателем и солидным рюкзаком за плечами.
О с е л Б а с у р м а н а Н и к о л а е в и ч а Г р и б о е д о в а - осел как осел (даже в некой степени ишак) - кроткого норова скотинка.
Б ю с т о г л о б а л ь н а я - пассажирка трамвая с колоссальным бюстом (двена-адцатый(!!!) размер). Обличьем типичная сельчанка в ватнике.
К о н д у к т о р ш а - девица-сексопилка в кумачовом бикини с мини-юбочкой и тоже с нешуточным бюстом (шестой(!) размер, как-никак).
П р о в и н ц и а л к а - приезжая в столицу из глухоманской деревушки Москва, где улицы настолько кривы, что рельсов для прокладки по ним трамвайных путей не подобрать. Годков около тридцати с довеском, ментально раскована, щедра, не прочь гульнуть с приятным мужчиной. Горазда пофилософствовать по привлекательному поводу. Этакая ветренка, не обременяющая своим присутствием окружающих.
И в а н А л ю м и н ь е в и ч - тренер Володи Саломаслова. Тучен, ан обалденный(!) живчик, балагур и мышечноигристый мужичонка. Волосат ручищами, губаст... Образно выражаясь, помесь разухабистой гориллы с неадекватным бегемотом. (((мне (автору) в сей роли видится некто подобный Игорю Маменко))).
М а с с а ж и с т П е т р о в и ч - внешне тщедушный типчик, ан довольно-таки ершист. Пусть и явно не отбывал в местах лишения свободы, но на удивление чтит криминальные понятки, реагируя на отступления от них вплоть до истеричных катаклизмов. Короче, фанатично блюдет то, что его явно не касаемо. (((мне (автору) в сей роли видится Геннадий Масленников из комедийного телесериала "ЧОП" либо эстрадист-юморист Сергей Дроботенко)))...
Ч у г у н е е в и ч - тоже функционер из бригады обслуживания киссбоксера Володи Саломаслова (гример, косметолог, с электроникой на короткой ноге). Да-а-а... хоть кто в сей ипостаси, лишь бы деловит-сноровист. Ювели-ир(!) своего дела.
Ж и р а ф и к - прямоходячий высокоэмоциональный научно выведенный скот с человеческими конечностями и телячьей головой на жирафьей длинной шее, облаченный в смокинг с бабочкой на белоснежной манишке. (((компьютерно-графически вполне реален))).
Д и м а Н е з а м у ж н и й - шоу-мен Чемпионата мира по киссбоксингу - крупнотелесен, самодоволен, самоуверен... Этакая мышечно-харизматичная фундаментальная глыбища! Присущее Диме слово-паразит - "ёксель-пиксель"... (((прототип - Дмитрий Губерниев)))
Ч м о к и - киссбоксер - третьи губы планеты. Этакий кривлястый идеально атлетически сложенный латино-американец. Выгибулист до невероятности (шиш актера на сию роль подберешь), знойно темпераментен, агрессивен, кичлив... Откровенно выражаясь, балбес балбесом, но... при роже-теле!
М о л ч у н - один из троих ассистентов Володи Саломаслова. Пантомимический персонаж. Безгласый увалень.
Н е в о з м у т и м ы е я п о н ц ы - с е к ь ю р и т и (парочка) и пара-тройка о х р а н н и к о в из неряшливых и внешне неопохмеленных европеоидов.
З р и т е л ь с к а я а у д и т о р и я.....
Т р а к т о р и с т - деревенщина-бродяга, слоняющийся с парой канистр в поисках халявного бензина.
П и а н и с т с а с с и с т е н т к о й.
М у х т а р и к и е г о к и н о л о г ш а - спаниель-ищейка и сексапилка.
Н а д ь к а - неуклюжая и интеллектуально приторможенная анонсистка ринговых раундов.
М и л а ш к и н М а к е т И в а н о в и ч и А н у с С о с т а к а н у с - антиподистые друг к другу телекомментаторы.
Д о н П и с т о н и Б и н г о - Б о н г о - престарелый и африканистый рефери на ринге.
С а н и т а р ы и ф е л ь д ш е р и ц ы с к о р о й п о м о щ и.
Д е в у ш к и (двое) - позерши для селфи.
В о н и з м а А р о м а т о в н а с о к о м п а н и е й м а х и н а т о р о в - п а п а р а ц ц и.
Д о п и н г - б р и г а д а..........
Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е (в основном внутри безвкусно обставленной трехкомнатной столичной квартиры):
С Ц Е Н А П Е Р В А Я (морфейно-феерическая):
[Аудиофон сцены (помимо периодически взрывающихся ураганно децибельных воплей болельщиков) - виртуозное чуть слышное исполнение на балалайке разнообразнейшего мелодийного репертуара - от классики до шансона...
Ринг взором одного из боксирующих. Соперник - Баба Яга. Будто из сказки, но при боксерских перчатках. Старушенция кривляста, азартно подвижна, ехидна. Этакий живчик, коему, исходя из состояния физиономии, лет под полтораста; с пирсингами (в том числе и на языке).]
Б а б а Я г а [Запыхасто-шепелявисто, виртуозно долбеня руками, ногами и головой по кинооператору и съемочной камере, коя в роли головы бабыягового соперника реагирующе на удары дергается, сбивается с резкости и причудливо деформирует изображение.]:
- Щас я тя!.. Щас, блин, уделаю!.. Какова лешева.., ушлепок, дедушкино... п-пиво почтальо-о-онше о-отдал?!..
В о в а С а л о м а с л о в (это он соперник Бабки Ежки) [с воплями и стонами снося гулкие и смачные удары и стопроцентно молотя невпопад, в паузах меж хуками и аперкотами.]:
- Ох!.. У-у-у!.. Вь-ведь День ж... О-о-й! На День Святого Валенти-и-ина(!!!) пив-во пода-ри-и-ил! О-оу-у!
Б а б а Я г а [язвительно, позволив паузу в схватке и уперев руки в боки.]:
- Вот и пущай ба твой святой эт Валентин, коли ево день, и дарил почтальонше свое-е-е(!!!) пиво! А он тя, лоха гнуснова, подбил де-е(!)душкино воровать.
В о в а С а л о м а с л о в [тяжело дыша, с поволокой в блуждающем взоре (то бишь в картинке кинокамеры), гласом плаксивого дитяти.]:
- Но оно ж... Фу-у-у... Проки-и-исшим уж было до пле-есени!
Б а б а Я г а [с укоризной маятниково покачивая головой.]:
- Тям бо-олее. На кой ляд почтальоншу травить?! Дедушка сам ба выпил. Яму-у жа без разнитцы: што прокисше, што недоквашен-но. Яму-у ж главно, штобы пи-и(!!!)во-ом(!!) называлося!.. А почтальонша с таво пойла трое суток антенсивно пузом маялася!
В о в а С а л о м а с л о в [опуская взор (фокус камеры).]:
- Да я ж, это ну.., не ду-у(!!)мал, что так выйдет!
Б а б а Я г а:
- Ня ду-умал он, вишь ли... А ты, бязмозглый, изо каковских соображениев котенка обучал табак курить?!.. На-а-а!!!.. [На сем вопле Вовчик получает мощный и гулкий удар в физиономию (то бишь в объектив кинокамеры). Ракурс блуждающ, картинка: калейдоскоп причудливых деформаций с появлением в кадре то ангелов в белом, то чертей в адском интерьере, поджаривающих развеселых грешников на примусах, керогазах, электро- и газовых плитах. Волны зрительских оваций и свист; с нарастанием заглушающий балалаечный аудиофон похоронный марш, кой в конце концов оборевает все звуки. Финал эпизода: похоронный марш в кромешной темноте.]......
[Сознание возвращается под монотонный гул (то гудит вовкина голова)... Камера, нацеленная вертикально вверх, медленно набирает яркость и резкость картинки. В кадре озабоченная Баба Яга, тычущая под объектив (в нос поверженного) своим тельняшечным носком.]
Б а б а Я г а [обеспокоенно-сострадательно.]:
- Нюхай-нюхай. Шибчее нюхай. Мой носок-та ядренее любова нашатырю-ю. Нашатырь-та супротив ево... Так себе - никаковского аромату. Мой носок-та - лучшее средство ото потери сознанья. Реянима-а-а(!!)ция! Пару разов нюхну-ул и... тута жа оклемалса... Нюхай-нюхай. Ско-о-о(!)ка полумертвых чарез носок-та на ноги поставлено... Со сщету собьешься... Шибче-е-е(!) в нос-та тяни, фрайер беспонтовый. Штобы до слез продра-ало...
[обрадованно.]: - Ока! Оживашь! Щас из нокавута на ноги выставлю и сызнова из сознанья вышибу. Антенсивней внюхивай, не криви рожу-та. Глубжее втягивай. Тужься сопаткою(!), Иванушка. Тужься-тужься!
В о в а С а л о м а с л о в [Немощно на фоне ме-е-едленно усиливающихся исполняемых соло на балалайке популярных мелодий и спада головного гула (балалаечная инструментальщина продолжится с паузами либо без них до финала первой сцены).]:
- В-во... В-вы-во-о-ова-а!
Б а б а Я г а:
- Чи-чево?
В о в а С а л о м а с л о в:
- Вы-во-о-ова(!) я, а н-не Ив-ва-анушка.
Б а б а Я г а:
- Ну и пущай будешь Вовою. Кака прынцыпиальна разнитца-та? Тужься. Че-та хило внюхивашь, Вован. Хошь полнотценно оживать - шавели ноздрями...
Полижи снадобье-та - не брезгуй. Язык-та не отвалитца. Вовнутрь-та нектар с моих носочков ото разнообра-а(!)зных хворей: хучь от ангины али ото... гип-пердонии; хучь от заворота кишечников; хучь от ижжоги али часотки...
[По ходу сего монолога изображение Бабы Яги тускнеет и теряет резкость. Когда оно уж совсем размыто, одновременно с ослепительной софитной вспышкой звучит оглушительный гонг, и... В кадре резко возникает образ отвратительного, злобно ощерившегося вурдалака!]
В у р д а л а к [противозно-развязным тоном, хищно гримасничая.]:
- Р-р-р! Уа-а-а-а-а!!! Гы-ы-ы!.. Коло-бо-ок, Колобо-о-ок(!), а й-я-я тебя съ-е-е-ем-м! Заж-жую-ю-ю всухомя-ятку! Я тебь... [Мощный прямой удар Володи Саломаслова в физиономию вурдалака пресекает его монолог на полуслове и стремительно погружает кинокартинку в кромешную темень.]
Г о л о с А н н у ш к и - с у п р у г и С а л о м а с л о в а [вопяще от дикой боли на фоне балалаечных мотивов.]:
- Йё-ё-ёй-о-о-ой-й!!! Ма-а-амочка-а-а-а-а-а-а!! Ка-ак бо-о-ольно-о-о-о-о!!! За чё-ё-ё(?!!!), ё-ёксель-мо-оксе-ель!..
[Сцена завершается в кромешной темноте звукорежиссерски усиленной вибрацией обрыва балалаечной струны, положившего конец фоновым мелодиям.]
С Ц Е Н А В Т О Р А Я:
[Столичная квартира. Спальня. Интерьерчик так себе - комодно-шифоньерный. Деревенские занавесочки, пара сдвинутых разностилевых кроватей-односпалок, на стене над изголовьями пара огнетушителей, меж ними заставленная кубками и обвешанная спортивными медалями полка, ниже сей композиции на торчащем из стены шурупе наручники... На стене напротив - солидноэкранный жидкокристаллический телевизор.
Съемка от двери.
На дальней кровати, застеленной одеялом в пододеяльнике в пестро-ярко-крупные цветы, сидит (спиной к мужу и полуспиной к камере) облаченная в простецкую ночнушку позапрошлого века, делающая примочку глазу и страдательно раскачивающаяся туловом Аннушка.
На ближней кровати одеяло в пододеяльнике в крупнющую рубашечную клетку (точно такой же тканью снаружи обита входная квартирная дверь и из нее же чуть ли не поколенные вовины трусы-клеш, из него же шортики и короткорукавные рубашечки сыновей - Вани и Пети). Под одеялом Володя, облаченный по-зимнему: ватные советскошаблонные телогрейка и штаны, серые валенки, рукавицы, распущенная солдатская шапка-ушанка с советскоармейской кокардой.]
В о в а [озабоченно, просыпаясь и переводя тревожный взгляд на супругу.]:
- Это ну.., чего стряслось-то?!.. Сызнова мобильник в суп уронила?
А н н а [обиженно, полуоборотом головы демонстрируя обволакивающий глаз сочный синяк.]:
- Да поше-е(!)л ты.., конь пядальный. Опять со своею Бабою Ягою, ёксель-моксель, боксировал? Опять мене сонной сонно в глаз зафингалил! О-о-ой! [Вскрик от боли, вызванной неловким прикосновением примочки к травме.]
В о в а [крайне взволнованно, садясь в попытке жалеючи приобнять супругу. Одеяло сползает на пол, открывая нелепый спальный наряд главного героя.]:
- Это ну, прости-и(!), Анюта. Прости. Я ж, это ну.., во сне нечаянно!
А н н а [гневно-плаксиво, передергиванием плеч сбрасывая с них облаченные в рукавицы ладони супруга.]:
- Отста-ань, злы-ыдень!.. И кода токо, ёксель-моксель, твои предки в свою Укроповку слиня-яют?! Задолба-а-а(!)л ты, Вовик... [передразнивающе.]: - "Пуща-а(!)й маи бабушка с дедушкою на маем диване, а я пока с табо-ою подрыхну"... Да дрых ба па-людски-та. Мине-та чё, ёксель-моксель, жалко? А то храпит как трахтор да еш-ще и руки распускат... Кто-о бы зна-ал, как смерте-ельна опасно спать с боксе-е-ером!..
В о в а:
- Ню-юш, это ну... Ну, Ню-юш! Прости-и!..
А н н а:
- Прости яму-у да прости. Как чуяла - целый вечер глаз зуделса... Умоляла жа: надень наручники да надень! А ты: "Жму-уть оне мине, Анюта. Ру-уки от их затекають"... Топерича у меня-я(!)., ёксель-моксель.., глаз... затек... Никаковскова, ёксель-моксель, предохраненья... По-молодости-та, кода еш-ще сильно со мною сщиталса, и в спальный мешок, и в смирительну рубашку упаковывать себя на ночь дозволял. А топерича все ему жмет да сковыват, да по нужде ходить мешат... Разлюбил чё ли(?!), ёксель-моксель...
В о в а:
- Чего городишь-то(?), Нюрка. Это ну.., ка-ак(?!!) можно тебя таковскую разлюбить!
А н н а [рыдательно повсхлипывав.]:
- А чё тода, конь пядальный, в постель ко мне как лесоруб одетым да обутым лезешь?! Еш-ще б топо-ор с бензопилою, ёксель-моксель, для полнова комплекту прихватывал...
В о в а [оправдываясь.]:
- Ско-олько раз тебе повторя-ять(?): я ж, это ну, спортсмен. Мне ж надо вес сгонять, чтобы из своей категории в верхнюю не вспучиться.
А н н а [продолжая делать примочки.]:
- Путевы-та спортцменты, ёксель-моксель, в бане-сауне по-о(!)том вес сгоняют. А ты...
В о в а:
- Я тоже по-отом. Только, это ну, по ходу сна в кровати.
А н н а:
- В кровати он па ходу сна. Извраш-щенец. Хотя бы, ёксель-моксель, ватны штаны с валенками перед энтимом сымал.
В о в а [умоляюще.]:
- Ну, Ню-юр(!), мне ж иначе полноценно не пропоте-еть.
А н н а [обидчиво.]:
- Все для спорта, все ради нево. А жена ему, ёксель-моксель, заместо куклы надувной да груши боксерской...
А еш-ще энта Бастилья(!) - кобыла пядальная... Кто она нам?.. Соседка по лесничной клетке. А че тода, как тока тваи дедуля с бабулею наедут, у нас денно-нощно околачиватса?.. Обш-че-е-е(!)ние, видите ли, имя обеспечиват... Мине ить, Вова, не жа-а-алко: хучь ку-у(!)чею гостите... Но ить она жа, Бастилья-та, ёксель-моксель, нафтали-ин(!) нюхат. Так и детишки нашенски по яё примеру пристрастятса!.. Тада чё?..
В о л о д я [озабоченно массируя темя так и облаченной в рукавицу ладонью.]:
- Это ну, Аннушка. Люди - не моль - нафталин не нюхают. Люди, это ну.., нюхают... ко-ка-ин! Бастилия ж Захаровна нюхает сахарную пудру. Для этого... Это ну... Для того... Чтобы, Аня, мозги, это ну, лучше действовали! Сла-а(!)дкое ж для мозго-о-о(!)в... Ого-го-о! Оно ж для них полезнее любого аспири-ину(!), а через нос, это ну.., самый ближний путь к извилинам. Наукою, это ну.., давным-давнехонько доказано... Еще Менделеевым иль... Может и даже самим Ломоносовым...
С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я (уличная врезка):
[Утро. Светает. Свежезаснеженный двор. Уличное освещение еще не выключено...
Пасутся нарядно оседланные сытые скакуны. Лопатят снег и метут дворники и дворничихи: мужчины - представители негроидной расы, полнокомплектно облаченные в гусарское обмундирование (то их лошади пасутся); женщины - японки-гейши в кимоно.
Женщина преклонного возраста, экипированная под горнолыжницу (непременно на лыжах), усердно выхлопывает теннисной ракеткой развешанный на турнике ковер.
Верзила-дворник. Один глаз по-кутузовски прикрыт круглой повязкой непременно (в контраст с цветом негроидной кожи) бледно-желтоватого цвета. Посиживает на лавочке и самозабвенно забавляется игрой на смартфоне в тетрис. Судя по сему, бригадир уборщиков...
Издалека с нарастанием доносится заливисто-надрывный голос торговца гирями.]
Т о р г о в е ц г и р я м и:
- Кому-у ги-ирю?! Све-ежая ги-иря! Чисте-ейший чугу-ун!! То-олько что из мартеновской печи - с пы-ылу, с жа-ару!! Налета-ай - покупа-а-ай!!!..
[Искривленный тяжестью перекинутого через плечо за спину мешка с огромной гирей новый персонаж появляется во дворе. Худосочен, облачен классически по-Остапо-Бендеровски (брюки в мелкую продольную полоску, белый пиджак, шарф до полусогнутых колен, штиблеты аля годы двадцатые прошлого века, фуражка-капитанка). Лицо изможденное, глаза горячечно сверкают.]
П р о х о ж а я с т а р у ш к а (божий одуванчик с тросточкой и редикюлем в руках):
- Почем, сынок, нонче гири-та?
Т о р г о в е ц [прислонясь спиной к мусорному баку и водрузив мешок с гирей на верхний срез его стенки без спуска с плеча, с одышечным сбоем в голосе.]:
- Д-дешево, м-мать. Фу-у-у... Почти что задаром. Предновогодняя скидка. Сто рублей з-за килограмм. Б-будешь б-брать - по копейке с каждого кило скину.
С т а р у ш к а [покумекав с похлопыванием глаз, кивает на мешок.]:
- И на скоко ж таковская вытягиват-та?
Т о р г о в е ц:
- Четыре пуда - шестьдесят четыре кило.
С т а р у ш к а [вновь покумекав с похлопыванием глаз.]:
- А мелких нету? Мине б с грех-фрухт али с коко.., с ко-ко-о... С кокос бы мине. Али с грех-фрухт. Помельчее б...
Т о р г о в е ц [падшим голосом.]:
- Нету, мать. Средние-то сняли с производства как нерентабельные. А совсем мелкие цирк лилипутов оптом приобрел, да Министерство обороны для Генерального штаба остатки закупило... В наличии только крупняк.
С т а р у ш к а:
- Я б килограммов на пяток взяла. Давно мечтала деду свому в подарок гирьку под елку подкласть.
Т о р г о в е ц:
- Бери эту. Не пожалеешь. Чего мелочиться-то? Класть так класть.
С т а р у ш к а [сокрушенно.]:
- Да эк жа я этаку бонбу под елку-та затащу?
Т о р г о в е ц:
- В чем беда-то? Коли возьмешь, я ее тебе бесплатно в любое место запихаю.
С т а р у ш к а [вспылив, уходя, на высоких тонах.]:
- Себе в свое-е(!) "любое место" пихай, охальник бесстыжий!
Т о р г о в е ц [опешив, вдогонку.]:
- Прости, мамаша! Я виноват(?!), что я имею ввиду одно, а ты - другое!.. Извиняй! [себе под нос ворчливо]: - Извращенка. Песок из-под подола сыпется, а в голове научная фантастика. [старушке.]: - Ма-ать! Ты не в обиде?!
С т а р у ш к а [сменив гнев на милость, простительно махнув рукой.]:
- Да ла-адна уж.
Т о р г о в е ц:
- Ма-а-ать(!!!), а в вашем доме спортсмены обитают?!
С т а р у ш к а [без оглядки.]:
- В третьем подъезде на девятом этаже! Вовка Саломаслов! У их еще дверь в клетку, и Чебурашка на гвозди к ей присобаченный! Не перепуташь!
Т о р г о в е ц:
- А лифт есть?!
С т а р у ш к а [скрываясь за углом.]:
- Да токо што был!