Королевская охота по случаю рождения наследника престола прошла особенно успешно: ловчие и загонщики прекрасно знали свою работу; охотники - самого высокого происхождения дворяне королевства - со свистом и улюлюканьем носились верхом по лесу; их стрелы и копья зараз ложили наповал оленей, кабанов и более мелкое зверьё. Количество убитой мелкой дичи даже не поддавалось учёту. Блестящее общество, собравшееся на охоту, было весьма довольно её результатами и весело проведённым временем. Сегодня в дремучих лесах Нормандии находились самые благородные люди королевства: среди них были почти все графы и бароны со своими свитами; особенным своим присутствием почтил охоту даже сам герцог со своей прекрасной супругой Алисией - женщиной поразительной красоты. Бесспорно, каждый из участников охоты отличился по-своему; однако самым блестящим охотником и одним из сильнейших рыцарей королевства оставался сэр Бернард Прекрасный.
Благородного происхождения юный мужчина, ещё не достигший тридцатилетнего рубежа, затмевал всех других рыцарей и охотников своей смелость, ловкостью и умением сражаться на лошади. На турнирах он шутя разделывался с опытными противниками, словно они были маленькими детьми, которые впервые садились на лошадь и брали в руки копьё; никто не мог так точно пустить стрелу из лука в цель, как это делал сэр Бернард Прекрасный. Дамы были заворожены его красотой и силой; мужчины завидовали его боевым подвигам. Каждый из дворян королевства почитал за честь предложить ему руку своей дочери, но сэр Бернард был очень осторожен и осмотрителен в предстоящем выборе, который человеку надлежит сделать на всю жизнь - и причём лишь единожды. Поэтому графы и бароны терпеливо дожидались того дня, когда самому блестящему рыцарю королевства и любимцу герцога волей-неволей придёться совершить этот выбор.
Где же теперь находился предмет столь внимательных дамских обожаний и мужской зависти? Увы, его нельзя было заметить ни в одной из шумных компаний юных красоток с бокалом вина в руке, поровну раздающим комплименты своим поклонницам; не было видно его также и среди рыцарских шатров, рассказывающим своим братьям по оружию о количестве забитых им оленей во время королевской охоты. Сэра Бернарда нигде не было видно. Дело в том, что пока чьи-нибудь прелестные глазки безуспешно пытались найти его в толпах пирующих, краса нормандского рыцарства заблудился в дремучем лесу за много миль отсюда.
Да, сэр Бернард Прекрасный, несмотря на то, что являлся прекрасным охотником, заблудился! Он кружил на коне по лесу, внимательно рассматривая землю под ногами и деревья вокруг, пытаясь найти хоть что-то знакомое, хоть какой-нибудь ориентир. Но тщетно: ничего не указывало на то, что он или другие охотники уже были в этих местах - ни следов конских копыт, ни поломанных на скаку нижних ветвей деревьев, ни смятых загоняемым зверьём кустарников - ничего подобного так и не попалось ему на глаза. Молодому рыцарю, как это не прискорбно, оставалось только печально признать себе, что он даже не подозревает, в какую сторону он сейчас направляется. В лесу стояла угрюмая тишина; лишь изредка голос какой-нибудь птицы напоминал ему, что в этом мире он - не единственное существо. Кроме птичьих голосов никакого шума он не мог расслышать, как ни силился напрягать слух.
Долгие несколько часов он, казалось, бесполезно плутал по лесу, время от времени меняя направление, отчего запутался окончательно; ничто не указывало ему на тропинку или хоть какой-нибудь зримый указатель присутствия человека в этих местах. Солнце уже заметно потускнело над его головой; сэо Бернард положительно не знал, что ему предпринять до его окончательного захода. Его не пугала ночёвка в лесу - было жаркое лето, притом любой рыцарь попадал в такую ситуацию не раз - он просто не понимал, что он будет делать дальше и каким образом ему обнаружить дорогу хотя бы до места охотничьей стоянки. Оттуда он вполне смог бы добраться до замка барона сэра Реджинальда Длиннобородого, а там - и до собственного.
Окончательно заплутав в лесу, сэр Бернард бросил поводья, полностью решив доверить себя чувству своего боевого коня - ибо животное чувствует природу гораздо лучше человека - тот, по крайней мере, сможет вывести его к какому-либо водному источнику. Так оно и случилось - через некоторое время конь вывез своего хозяина к небольшой речушке, берега которой сплошь заросли камышом и жёлтыми кувшинками. Рыцарь, хлопнув коня рукой по шее в знак благодарности, мгновенно спешился и, сняв шлем и опустившись на колени, поспешил утолить свою жажду.
Конь его вдруг предостерегающе беспокойно заржал; сэр Барнард тут же вскочил на ноги и привычным движением выхватил меч из ножен, оглядываясь по сторонам. Но то, что он увидел, заставило его немедленно опустить оружие и учтиво поклониться.
В нескольких шагах от него, почти поравнявшись с его конём, стояла белая лошадь, накрытая багровой парчовой попоной, расшитой золотыми и серебрянными розами. На ней грациозно и спокойно восседало чудное видение - сэру Бернарду в первую минуту это действительно показалось видением - неописуемой красоты девушки с длинными белыми-белыми волосами. Лицо её было столь невинным и прекрасным, что сэр Бернард даже смутился (что с ним произошло впервые в присутствии дамы!), но поборов в себе этот предательский стыд, через мгновение обратился к чудесной всаднице:
- О, прекрасная из прекрасных! Если ты не фея из сказочной страны моих грёз и не коварная ведьма, принявшая на себя столь обворожительную личину, то открой мне своё имя, дабы я знал, кому намереваюсь отныне обещать своё рыцарское служение! Ибо очи мои ещё никогда не созерцали такого совершенства женской красоты!
Дама на лошади мило улыбнулась ему и звонко произнесла, чаруя сэра Бернарда каждой ноткой своего божественного голоса:
- Я - Ирмегильда, дочь барона Филиппа Светловолосого. Каждый вечер я выезжаю покататься на лошади, но ещё никогда не доводилось мне встречать рыцаря в здешних местах.
Проворно сунув меч в ножны, сэр Бернард, подойдя к всаднице, взял её лошадь под уздцы:
- Прекрасная Ирмегильда, моё имя - сэр Бернард, и являюсь я начальником личной стражи герцога Нормандского... Однако я никогда не слышал о бароне Филиппе Светловолосом, вашем отце, и никогда не имел чести наблюдать вас на балах или турнирах - а ведь я превосходно знаю всех дворян не только герцогства, но и королевства нашего.
- По некоторым причинам мы с отцом стараемся не появляться в свете, - ответила ему юная леди, поглаживая шею лошади. - Но мы весело живём в нашем замке и не ищем удовольствий за пределами его стен.
- Понимаю, - задумчиво произнёс сэр Бернард, нежно глядя на свою сияющую красотой собеседницу. - Наверное, ваш отец попал в опалу у герцога, а может, и у самого Его Величества, поэтому и не является на роскошные пиры и воинские собрания... Наверное, это случилось ещё до моего рождения, и поэтому я ничего не слышал о благородном Филиппе Светловолосом и его чудесной дочери...
- Но что же делает смелый рыцарь один в лесу, когда Солнце заходит, а с ним нету полагающейся ему свиты? - внимательно изучая его лицо произнесла Ирмегильда. - Надеюсь, это не какое-нибудь чёрное дело или злой умысел?
- О нет, прекрасная леди Ирмегильда! - сэр Бернард положил руку на сердце, заверяя даму в своих лучших намерениях. - Просто сегодня я заблудился в лесу, отстав от охотников, но так и не сумел найти обратной дороги к нашему лагерю... Впрочем, - тут он ещё раз положил руку на сердце и с улыбкой поклонился Ирмегильде, - впрочем, я даже не только не злюсь на судьбу, но весьма благодарен ей за такое происшествие - ибо благодаря ему я имел честь встретить вас и познакомиться с чудеснейшей из женщин, которых только видели мои бедные глаза.
В ответ на горячие признания сэра Бернарда леди Ирмегильда звонко рассмеялась и благослклонно махнула рукой в сторону леса:
- Тогда я приглашаю вас провести незабываемый вечер и ночь в нашем замке; и поверьте, что мой отец будет несказанно рад увидеть такого смелого рыцаря в нашей трапезной.
- О прекрасная из прекрасных! - снова склонившись перед ней в поклоне произнёс сэр Бернард. - Лучшего предложения мне не смог бы сделать и сам Господь Бог, взирающий на нас со своего трона в данную минуту! Я всем сердцем принимаю ваше приглашение, несравненная Ирмегильда - и готов теперь последовать за вами хоть на край света, хоть прямо в преисподнюю!
Закончив эту речь, рыцарь сел на своего коня и, взяв поводья в руки, последовал рядом со своей прекрасной благодетельницей и спутницей по берегу заросшей кувшинками речушки.
Сэр Бернард был несказанно очарован своей прелесной госпожой, к ногам которой он так быстро поверг свои трепетные чувства. Ирмегильда завладела всеми его мыслями и желаниями - кроме неё, в мире больше ничего не существовало для воображения сэра Бернарда. Пока они неспеша ехали в замок, влюблённый рыцарь - до сих пор старавшийся не обременять себя узами брака - поклялся самому себе жениться на ней, коли на то будет воля её отца и Неба, сразу после возвращения к себе в замок. Они вели учтивую беседу во время пути; рыцарю казалось, что его возлюбленная также отвечает вниманием на его страстные ухаживания. Сэр Бернард уже предчувствовал её скорую взаимность и согласие её отца на брак, который в глазах рыцаря обретал такую же реальность, как и земля, по которой мерно вышагивали их лошади.
- По нашему приезду в замок я распоряжусь обустроить полагающиеся вам по доблести и смелости покои, - сладкой музыкой звучала в его ушах речь Ирмегильды, - если благородный воин, конечно же, не пожелает немедленно получить провожатых, которые выведут его из лесу даже посреди ночи... - лукаво закончила она, взглянув с улыбкой на сэра Бернарда.
- О нет, клянусь! - воскликнул рыцарь, в очередной раз наклоняя голову в сторону дамы и прикладывая руку к сердцу. - Клянусь вам, что у него такого желанья не появится! После такой встречи все его желания сводятся лишь к одному - пребывать как можно дольше у ног прелестной Ирмегильды!
Звёзды стали зажигаться на темнеющем всё более и более небе - однако поглощённый предметом своего обожания рыцарь даже не заметил их появления, полностью предавшись созерцанию своей возлюбленной. Волосы её были словно окружены неким ореолом; длинные локоны мягко ниспадали на круп лошади. Они проехали неспеша ещё какое-то расстояние, когда ночная тьма стала настолько плотной, что в ней трудно было различить даже стволы деревьев; однако именно в эту минуту они выехали на небольшое поле, сделанное, по-видимому, руками человека. Огромная поляна открывала чудесный вид на стоящий в глубине её огромный замок с шестью сторожевыми башнями и возвышающимся над ними донжоном; высокий зубчатый забор обносил собою всё укрепление. Во многих залах замка окна были освещены; за большими воротами слышался размерянный стук топора. После дикого леса этот вид человеческого жилища так успокаивающе подействовал на сэра Бернарда, что он тут же перекрестился, как и подобает христианину, вознеся молитву всем святым за ниспослание ему такого замечательного места для ночлега.
Проехав поле, всадники очутились возле ворот, на которых висел прибитый цепями тяжёлый молот; сэр Бернард, взглядом испросив разрешение у Ирмегильды, взял его в руку и нанёс несколько ударов по окованной железом двери. Спустя несколько минут из-за стены раздался грубый голос:
- Кто здесь?
Как ни странно, рыцарь тут же отметил, что спрашивающий их голос был женским. Ирмегильда немедленно воскликнула:
- Это я, Марта! Но сегодня я не одна - со мною знаменитый рыцарь сэр Бернард. Распорядись, чтобы наши люди оказали ему достойный приём.
Послышались голоса, после чего раздался грохот открываемых ворот; тяжёлая масса окованного железом дерева стала подниматься вверх. Ирмегильда обратилась к рыцарю, протянув руку в его направлении:
- Не могли бы вы, благородный сэр Бернард, дать мне свой меч? Ибо таков древний обычай нашего замка - через его ворота надо въехать безоружным, хоть въезжающим был бы даже его сиятельство герцог Нормандский... А сразу за воротами я верну вам ваше оружие.
Ослеплённый красотой Ирмегильды и полностью находясь во власти чар её голоса сэр Бернард Прекрасный не задумываясь снял с себя меч вместе с ножнами - и вручил его прелестной спутнице, которая спокойно приняла его одной рукой и прижала к поясу. Рыцарь несказанно удивился этому, ибо немного нашлось бы представительниц прекрасного пола, которые так легко смогли бы удержать на весу в одной руке тяжёлое рыцарское оружие; однако ворота в этот миг были подняты - и смелому всаднику вместе со своей спутницей пришлось въехать во двор замка, оставив свои удивительные наблюдения в стороне.
Сразу после того, как они появились во дворе, ворота стали медленно опускаться. Сэр Бернард внимательно осмотрелся по сторонам: повсюду горели огромные костры и пространство двора, таким образом, было прекрасно освещено. Рыцарь был изумлён оттого, что нигде не заметил признаков стражи - ни воинов, ни обычно слоняющейся по двору челяди, занятой своими делами, нигде не было видно. Занятый своими наблюдениями сэр Бернард не успел даже опомниться, когда рядом с ним находящаяся всадница - его Ирмегильда! - вдруг совершенно по-мужски пронзительно свистнула и дала шпоры своей лошади. Всё произошло во мгновение ока - из распахнутых дверей замка по широкой лестнице прямо на него выбежал отряд воинов, закованных в доспехи и прекрасно вооружённых; ещё не меньшее количество людей, угрожая ему пиками и обнажёнными мечами, появились из-за небольших хозяйственных построек, разбросанных по двору замка. В считанные секунды вооружённые люди, числом около тридцати человек, окружили сэра Бернарда, угрожая ему копьями и сверкающими при свете костров лезвиями мечей; он, казалось, привыкший к неожиданному нападению врагов из засады, не успел даже шевельнуться. Ворота были закрыты, он был окружён - ни пути вперёд, ни пути назад у него не было. Единственным оставшимся при нём оружием был короткий охотничий кинжал - но что можно было сделать им против хорошо вооружённой толпы? За спинами воинов на лошади гарцевала его Ирмегильда, по-прежнему держа его меч одной рукой. Вдруг она воскликнула, обращаясь к нему:
- Эй, рыцарь! Ну-ка, посмотри теперь на свою возлюбленную - и скажи, что кроме неё ничего больше не существует в твоих помыслах!
С этими словами (сэр Бернард смотрел на неё во все глаза) она свободной рукой схватила свои прекрасные волосы и одним рывком сорвала их с головы: красавица, бывшая всю дорогу спутницей рыцаря, оказалась совершенно лысой! Сэр Бернард неминуемо упал бы с коня от удивления и отвращения, если бы его уже не стаскивало из седла множество грубых рук нападавших.
Сэр Бернард был поставлен на ноги и грубо связан, как простой мужик; руки его были крепко стянуты верёвкой за спиной, а шлем с головы его был сбит на землю, что для воина было ещё более сильным унижением. Но более всего поразило сэра Бернарда то, что все нападавшие до единого оказались женщинами; некоторые из них, правда, носили на лицах металлические маски - об их поле он заключал всё-таки по голосу. Некоторые из латников имели чрезвычайно уродливые человеческие фигуры - то одна рука короче другой, то невероятно кривые ноги или неестественно вытянутые шеи; впрочем, именно эти как раз и обладали никак не подходящими к их чудовищным телам красивыми лицами. Они переговаривались между собой на совершенно незнакомом воину языке, в котором он уловил лишь несколько слов, похожих на язык благородной французской аристократии; некоторые из пленивших его не произнесли ни единого звука во время разговоров и споров своих сообщников. Ирмегильда, - если это было её настоящим именем, - спрыгнув с лошади взбежала по ступеням лестницы в замок, унося с собою единственное боевое оружие сэра Барнарда.
- Сейчас ты предстанешь перед королевой, мерзкий представитель мерзкого мужского рода! - произнесла - наконец-то по-французски! - обращаясь к нему одна из нападавших, прислонив лезвие своего меча к его горлу. - И запомни, недостойный потомок проклятого Богом Адама, что кровное рабство удержит тебя в наших стенах до конца твоих дней!
И, сказав несколько непонятных слов всей толпе этих чудовищных существ, она развернулась - и вложив меч в ножны на поясе, пошла по направлению открытых дверей замка. Толпа сразу разбрелась по двору; несколько вооружённых стражей окружили сэра Бернарда и остриями мечей подтолкнули его вслед за идущей в замок женщиной, которая, по-видимому, была среди них старшей. Бедному пленнику ничего не оставалось, как подчиниться их молчаливому принуждению - ведь не мог же он сражаться с ними без оружия, да ещё со связанными за спиною руками! Покорившись подло сыгравшей над ним судьбе, сэр Барнард медленно двинулся к замку под конвоем шести вооружённых женщин, которые внимательно следили за каждым его действием.
Войдя в замок, охрана заставила повернуть сэра Бернарда направо по коридору, который был прекрасно освещён светом факелов; между широкими окнами на всём его протяжении располагалось также множество бойниц; опытный воинский взгляд рыцаря мгновенно определил по увиденному, что замок хорошо укреплён и превосходно охраняется. Это подтверждала и крепостная стена, и бойницы в самом замке, и мгновеное собрание женщин (сэр Бернард печально улыбнулся) для его поимки. С военной точке зрения здесь всё было на высоте... О каком же кровном рабстве говорила ему командующая отрядом? Сэр Бернард ничуть не сомневался в том, что ответ на этот вопрос он обязательно получит и, причём, в самые кратчайшие сроки.
Совершив длинный поход по всему коридору, сэр Бернард вместе со своими сопровождающими повернул теперь налево - его глазам открылась каменная лестница наверх, а лёгкий удар мечом в спину дал ему понять, что именно туда и лежит его путь. Он стал медленно подниматься по лестнице; на её площадке их отряд встретил ещё несколько вооружённых мечами и луками женщин, охранявших двери в один из залов. Они лишь обменялись кивками головы, когда одна из сопровождающих его сказала:
- Готовься встретиться с королевой, мерзавец! Собери для этого весь свой этикет, которому тебя научили все твои воспитатели.
Рыцарь ничего на это не ответил; он ждал, что же будет дальше. Говорящая с ним толкнула обе створки дверей, которые тихо растворились, открывая дорогу в большой зал.
Действительно, зал был очень больших размеров; в нём было около двадцати закрытых зелёными шторами огромных окон размерами почти от пола и до потолка; сам потолок был устроен в виде чередующихся одна за другой арок. На стенах зала - то есть в простенках между окнами - висело множество картин; пол был мраморным. Сразу возле входа, по обеим сторонам от дверей, располагались два больших камина - пламя так и играло в них, завывая с неудержимой силой; повсюду на стенах горело множество факелов. Посреди зала находилась мраморная пирамида, высотой около шести локтей и шириной около девяти; на самой её вершине светился какой-то кристалл, излучая кроваво-красный свет. А в дальнем конце зала находился огромный трон, наподобие шатра из синего шёлка, расшитый розами; большое кресло его занимала темноволосая женщина в рыцарских доспехах, подпоясанная мечом. На лице её была металлическая маска.
Она хлопнула в ладоши - и по этому сигналу конвой подвёл сэра Бернарда к шатру, обойдя каменную пирамиду с кристаллом с левой стороны. Рыцаря поставили прямо перед восседающей на троне женщиной, которая, гневно вытянув руку в его направлении, произнесла яростным голосом:
- Ты, презренный представитель мужского рода, что можешь ты сказать мне и всему женскому роду в своё оправдание?
Сэр Бернард с радостью развёл бы руками, если они не были бы связаны у него за спиной:
- В оправдание? За что? Ещё никогда я не запятнал себя ни единым нечестным поступком...
- Ты виноват уже в том, что родился мужчиной, а следовательно - угнетателем женского пола! - крикнула женщина, в гневе поднявшись с трона, но оставаясь стоять под синевою шатра. - И если ты ещё не успел причинить боль ни единой женщине, значит у тебя на то не было ни времени, ни возможности... По воле судьбы таковой и не представится! - гордо закончила она, снова опускаясь на трон.
- Да что тут такое происходит? - непонимающе спросил сэр Бернард, глядя прямо в две щели металлической маски на лице женщины. - Меня обвиняют в том, что я - мужчина?! Что за чушь?!
- Нет, далеко не чушь, мой дорогой пленник и раб! - в её голосе явно слышалось презрение. - Я расскажу тебе... я тебе поведаю (она откинулась на спинку трона и по-мужицки положила ногу на ногу) всё с начала до конца... Слушай, ничтожный червь... Тридцать лет назад я - дворянка и красавица - была брошена одним из тебе подобных; он обманул меня почти перед венчанием - и сбежал на войну в Палестину. Известна ли мужчинам глубина тех ран, которые они наносят сердцам любящим их женщин? Понятна ли им хоть секуда боли из целой разбитой жизни бедной девицы; ощущают ли они хоть мгновение из целой жизни таких мучений? Нет, они также бесчувственны, как и то Небо, под которым они свершают свои обманы и бесчестия над слабым полом... Я долго мучилась, страдала, но не могла простить ему; а со мною - я чувствовала это! - мучался весь обманутый и обесчещенный женский род, доверивший себя подлому роду мужчин - узурпаторов всех наших прав от сотворения времени... Да, я много знаю о поведении мужчин за пределами дамских будуаров - да и в них тоже: мужья избивают и убивают жён, братья - сестёр, возлюбленных и матерей; они как могут издеваются и обманывают нас, унижая и заставляя подчиняться их прихотям по любому поводу...
- Простите, леди, - вставил слово изумлённый её речами сэр Бернард, - но ведь и дамы нередко обманывают своих возлюбленных и тоже отправляют их на тот свет - пусть не кулаками, но ядом...
- Это всего лишь капля в море, - невозмутимо ответила женщина на троне. - Мужчины получают то, что посеяли ранее... В любом случае, все наши беды идут от мужчин: если парень бросает девушку - то виноват только он, но не она; если ему нужна любовь - то он обесчесчивает любую из нас; если идёт война и мужа какой-нибудь несчастной убивают - то кто же виноват в её горе? Опять мужчина! И так оно было всегда. Женщины - слабые, милые, любящие существа - всегда унижались проклятым мужским родом... Но пришло время ему дать ответ за свои отвратительные деяния перед нами, - голос её зазвучал громче. - Пришло время сынам нечестивого Адама расплатиться с дочерями нашей праматери за все перенесённые нами муки и оскорбления, подлости и обманы... Женщины больше не желают быть рабынями мужчин; наоборот - настало время мужчин ползать у наших ног и терпеть наши капризы!
- Но ведь не могут же все мужчины до единого быть подлецами! - снова вставил сэр Бернард, воспользовавшись наступившим молчанием. - Ведь сколько мужчин мстят мужчинам именно из-за женщин...
- ...которые всё равно уже обесчесщены или которых всё равно нет в живых, - равнодушно закончила женщина на троне.
Сэр Бернард невозмутимо пожал плечами; она снова поднялась и стала медленно обходить трон со следующими словами:
- Слушай, мерзавец, то, что я хочу поведать тебе; чтобы ты знал, за что твоя жизнь с этой минуты превратиться в Ад... Тридцать лет тому назад я так и не смогла перенести своих горестей, перенести горестей всего женского племени - но разве тебе понять, что это такое?! И я обратилась к Силам Зла за помощью, поскольку ваш добрый Бог и Его Сын тоже мужчины - и чем бы они смогли мне помочь?! Я обратилась к Лилит, Нахеме и Надрамии; я обратилась к Диане, Астарте и тысяче других божеств женского пола - и они выслушали меня. Я молила их о Мести. Молила о Силе. Молила о Чуде... И оно произошло: Силы Зла пришли ко мне на помощь. Я поведала Им о себе и тяжёлой женской доле в этом ужасном мире; я поклялась Им исполнить всё, чего бы Они лишь не попросили взамен мести мужчинам. И тогда мне было сказано, что я должна пожертвовать частью своей красоты. Я согласилась - и с тех пор ношу на лице железную маску... Многие женщины и девушки, дворянки и простолюдинки, пошли за мною; нас собрался десяток, потом ещё десяток... и ещё... Все они были унижены и оскорблены мужчинами. Каждая из них отдавала Силам Зла часть своей красоты: кто - тело, кто - волосы, кто-лицо, кто - голос... И все они - подобно мне - получали Силу. Силу, чтобы мстить; мстить не только своим личным обидчикам, но и всему мужскому роду. Землю ожидает новое будущее - не мужское, как раньше, засилие, но Империя Евы, где нет ни иерархии, ни общественных сословий, придуманных глупыми мужчинами для удовлетворения своего тщеславия, ни кровавых войн, ни обманов...
- Простите меня, - неожиданно нашёлся сэр Бернард. - Но ведь вас-то остальные именуют королевой! Как же так?
- Королевой не потому, что повелеваю, а потому, что я была первой! - воскликнула ему в ответ женщина. - У нас все равны - нет ни служанок, ни королев. Все мы - подруги с единой целью... Силы Зла дали мне магический кристалл - оглянись, тварь, он у тебя за спиной на вершине пирамиды! - который делает женщину сильнее и отнимает силу мужчин. Впрочем, тебе сейчас предстоит это испытать... Свершите церемонию! - резко крикнула она страже, по-прежнему окружающей сэра Бернарда.
Женщины схватили его; одна из них - подобно королеве, в металлической маске на лице - достала из ножен на поясе кинжал и сильно резанула им по одной из рук рыцаря, как и ранее связанных за спиной. Воин сдержал крик боли, стиснув зубы; женщина, нанёсшая ему рану, убрала кинжал и подставила под его истекающую кровью руку свою ладонь. Затем она подошла к пирамиде и стала сливать кровь рыцаря на светящийся кристалл, отчего тот засиял ещё ярче; сэр Бернард почувствовал лёгкое головокружение. С трона раздался отвратительный низкий хохот:
- Добро пожаловать в кровное рабство, мерзавец! Отныне ты - вдвое слабее, нежели раньше!
- Что бы вы не говорили, леди, - всё ещё стараясь быть учтивым с какой бы то ни было женщиной произнёс сэр Бернард, - но я никогда не был рабом и не собираюсь таковым становиться!
- Глупец, ты уже им стал! - снова услышал он низкий хохот дьявольского отродья на троне. - Ты проведёшь оставшуюся жизнь в темнице под замком, вместе с такими же как и ты рабами, исполняя любую грязную работу, снося все наши унижения и издевательства... Этот кристалл содержит в себе силу всех мужчин, которые побывали в нашем замке; он является не только женской силой и господством, но также и мужским рабством. Все мужчины - наши рабы по своей крови, по крови Адама и всего проклятого мужского рода; Род Праматери господствует над ним... В кристалле - не только твоя кровь; в нём кровь всех попавших к нам в руки! Вы - наши рабы по своей крови... А теперь, милые, - обратилась она к охраняющим сэра Бернарда, - уведите этого раба туда, где он проведёт остаток своей никому не нужной жизни!
Стража подтолкнула сэра Бернарда к выходу; он только обернулся, дойдя до дверей, на смеющуюся королеву, и потом ещё один раз - на сияющий кровавый кристалл, венчающий собой пирамиду в центре зала. Одна из женщин закрыла двери зала за его спиной и приказала ему спускаться по лестнице, дав глазами знак стерегущему его вооружённому отряду.
И вновь сэр Бернард оказался в коридоре, которым они двинулись назад. Вернувшись к воротам замка (в тот самый большой зал, в стенах которого имелось множество бойниц), одна из охраняющих его женщин скомандовала всем остановиться; после чего она трижды стукнула кулаком в железной перчатке по огромной двустворчатой, обитой железом, двери. Долгое время ей не открывали. Сэр Бернард не знал, что его ожидает за этой дверью, но, помня слова королевы о своём будущем, приготовился к самому худшему. Наконец двери распахнулись - за ними сразу начиналась освещённач факелами на стенах лестница, ведущая вниз. На пороге стояла женщина в металлической маске на лице, тоже прекрасно вооружённая. Она осмотрела сэра Бернарда с головы до ног - и, махнув рукой, словно приглашая весь отряд следовать за собой, стала спускаться по лестнице.
Когда сэр Бернард очутился, спустясь вниз, в большом зале, то сначала он даже не смог его как следует рассмотреть по причине малого количества света. Позже глаза его несколько привыкли к полутьме - и рыцарь вздрогнул от увиденного.
Этот огромный зал исполнял функцию тюрьмы. Он был совершенно круглой формы; в центре его находился треножник с котлом, в котором горел огонь. А вокруг него располагались клети с несчастными узниками проклятого замка. Сэр Бернард осматривал помещение, на стенах которого было не более двух десятков факелов - твёрдые стальные решётки дверей; лица узников, выглядывающих из клеток наружу... Тем временем охрана сэра Бернарда, по-видимому, решала, в какую же клетку им поместить новоприбывшего. Кроме пришедших, в зале в качестве охраны находились ещё три женщины - они что-то наперебой объясняли конвою, часто показывая пальцами на сэра Бернарда.
Похоже, они всё-таки пришли к какому-то компромиссу в споре, потому что старшая приказала рыцарю подойти к дверям одной из ужасных камер; сэр Бернард молча повиновался, конвоируемый стражей.
- Это и будет отныне твоим местом обитания, мерзавец! - сказала она воину, перерезая ему верёвки на руках; другая из женщин тем временем открыла дверь клетки. - Вот теперь-то для тебя начнётся поистине сладкая жизнь!
Удар в спину был такой силы, что сэр Бернард буквально влетел в камеру и растянулся на холодном каменном полу. Дверь за ним тут же захлопнулась; он услышал скрип закрываемого замка.
- Завтра тебе принесут кандалы для свободного передвижения во время работ! - снова раздался издевающийся голос за его спиной. - Надеемся - от имени всего женского пола, - что они весьма скрасят твоё существование в нашем гостеприимном замке!
Это были последние слова, которые услышал сэр Бернард - не выдержав всех испытаний тяжёлого дня и огромной потери сил, рыцарь замер на полу в глубоком обмороке.
Очнулся он от прикосновения чьих-то рук к своему лицу. К своему великому удивлению, он лежал уже не на животе, а на спине; к тому же находился он не возле двери, где упал, а в дальнем, тёмном углу камеры. Он немедленно вспомнил всё с ним случившееся; ему продолжалось казаться, будто он спит... и будто во сне ему приснился сэр Ричард... Но тут же сэр Бернард вскочил с пола - нет, сэр Ричард не снился ему, как не было сном всё случившееся с ним за последнее время! Сэр Ричард действительно наклонился над ним и произнёс:
- О Господи! Сэр Бернард, вы, по-моему, уже пришли в себя... А я-то вас сразу узнал, только сперва подумал, что ошибся...
- Сэр Ричард? - неуверенно произнёс рыцарь, садясь спиной к стене и внимательно рассматривая своего собеседника. - Откуда вы тут взялись?
- Оттуда же, откуда и вы, - прошептал сэр Ричард, прикладывая палец к губам. - И, по возможности, прошу вас говорить как можно тише, - он указал на решётчатую дверь клетки. - Стража может услышать нас... Передвигайтесь, пожалуйста, на солому - вам будет мягче и удобнее.
Сэр Бернард перебрался на кучу соломы на полу, впервые окидывая взглядом помещение, в котором оказался. Это была настоящая тюремная камера, по форме напоминающая взятый из торта кусок - полукруг с двумя стенами; никакого освещения в ней не было. Тусклый свет лился сквозь решётчатую дверь, через которую был виден факел на стене перед дверью противоположной камеры и отблески пламени треножника в центре зала. Время от времени через дверь он видел мерно прогуливающуюся женщину с мечом на поясе, луком за спиной и копьём в руке. Осмотрев собственное место заключения, сэр Бернард увидел десяток людей в рваной одежде, спящих на соломе. Около самой двери, внутри клетки, стоял кувшин.
- Что это за люди, сэр Ричард? - шёпотом спросил сэр Бернард, указывая глазами на спящих.
- Это такие же несчастные, как и мы с вами, - печально произнёс ему в ответ старый рыцарь. - Такие же пленники этих демонов, как и мы...
- Демонов? - перекрестясь прошептал сэр Бернард в великом ужасе. - Действительно: те существа, что притащили меня сюда, вряд ли могут быть женщинами!
- Нет, конечно, это не демоны! - поспешил успокоить его сэр Ричард. - Но бесспорно одно - они находятся в союзе с демонами, а возможно, и с самим Сатаной!
- Да кто же они? И как вы попали сюда, сэр Ричард? - молодой воин нетерпеливо продолжал засыпать вопросами собеседника.
Тот снова предостерегающе приложил палец к губам:
- А что, сэр Бернард, герцог Нормандский по-прежнему считает, что я погиб в лесу? Нет, меня заманили сюда - а отсюда нет выхода... Ох, почти полгода назад - после того рыцарского турнира - я поехал через лес провожать некую даму, которая была одной из них; она и заманила меня в ловушку... Похоже, что и с вами поступили также? - он посмотрел на сэра Бернарда.
Тот утвердительно кивнул. Сэр Ричард тихим шёпотом продолжил:
- Вы не представляете себе, дорогой мой, сколько здесь наших общих знакомых по турнирам и охотам! Все они считаются без вести пропавшими или убитыми - что, в сущности, почти одно и то же. Впрочем, вы ещё сами всё увидите...
- Но чей это замок? Что за порядки? Что за королева? - возмущался сэр Бернард.
- Королева? Да вы разве с нею не встречались? - сэр Ричард удивлённо поднял брови.
- Встречался, - подтвердил сэр Бернард.
- И вам до сих пор ничего не понятно? Она создала женскую империю, чтобы мстить всему роду мужскому - как вы уже, наверно, сами от неё слышали. С нею в союзе Силы Зла - помните этот чёртов кристалл на вершине пирамиды в тронном зале? - при помощи которого она и держит нас всех в плену. Понимаете ли, сэр Бернард, эта женщина продала душу Дьяволу ради мести; к ней присоединяются ей подобные, которые ради возможности отомстить мужчинам приносят в жертву Сатане кто волосы, кто - голос, кто - красоту лица или тела... Обратили ли вы внимание, что многие из них чудовищно уродливы, или постоянно молчат, или же носят маски на лицах? Это - последствие их контрактов с Духом Тьмы...
- Помню, - задумчиво ответил сэр Бернард, вспоминая маску на лице королевы и некоторых своих охранниц (одна из которых теперь время от времени появлялась возле дверей его темницы); вспомнил он Ирмегильду, сорвавшую волосы со своей головы прямо у него на глазах; припомнил он и телесную уродливость, и молчание некоторых женщин... И теперь эти адские химеры держали его взаперти неизвестно для какой цели!
- ...к тому же королева имеет кристалл, уничтожающий вдвое силу мужчины и во столько же увеличивающий силу женщины, - продолжал шёпотом сэр Ричард. - Они постоянно охраняют нас. Сбежать нет никакой возможности; да если и сбежать - неизвестно, в какую сторону идти до ближайшего замка, через лес, без еды и невооружённому...
- Неужели по этим причинам ни один из мужчин не пытался убежать отсюда? - чуть не крикнул сэр Бернард.
- Пытались - и не раз! - со вздохом заверил его сэр Ричард, - только толку от этого было мало. Их всегда вылавливали и приканчивали на месте... Они ведь прекрасно понимают, что могут издеваться над нами до тех пор, покуда об этом не узнали за стенами замка - ибо сюда немедленно нагрянет большой карательный отряд королевских рыцарей и сотрёт их банду в порошок.... Но все попытки бежать были неудачны... Говорят, последняя из них была ещё задолго до моего появления здесь - а ведь я тут почти полгода! А есть люди, томящиеся здесь уже годами! В общем числе нас тут около шестидесяти человек; обитательниц замка - как вы уже заметили, у них свой собственный язык - около сорока. Они всегда вооружены, а мы - всегда в кандалах... Время от времени численность и тех, и других увеличивается.
Мужчины выполняют здесь всю грязную работу - рубка леса, уборка помещений - и делают всё это в кандалах; над нами издеваются, оскорбляют, мучают... некоторых даже приносят в жертву своим демонам... Вот у кого в лапах мы находимся, сэр Бернард!
- Ну нет, я в лапах у этих жёноподобных дьяволов долго задерживаться не собираюсь! - гневно прошептал сэр Бернард. Его собеседник ничего не ответил, только сгрёб под себя побольше соломы. Сэру Бернарду показалось, что сэр Ричард лишь усмехнулся на его слова.
- Эй, в клетке! Хватит болтать! - послышался из-за дверей хриплый женский голос. - Завтра у вас будет порядком работы!
Сэр Бернард поудобнее устроился на полу камеры и незаметно для себя заснул.
С самого утра всех заключённых его камеры заставили идти рубить лес; на сэра Бернарда - как и на остальных - надели кандалы, после чего их под стажей погнали в ближайшую рощу.
Там им раздали топоры - и мужчины принялись за изнурительный труд под прицелами луков своих надсмотрщиков. Сэр Бернард узнал ещё нескольких своих сокамерников - сэра Уильяма, сэра Артура и сэра Томаса, - которые также числились в списке пропавших без вести; с ними ему удалось переброситься несколькими словами за работой. Мимо них проехала на лошадях группа женщин, занимающихся охотой - они везли с собою несколько убитых оленей. Поравнявшись с лесорубами, одна из охотниц неожиданно для сэра Уильяма на полном скаку огрела его плетью по лицу - и тут же все всадницы и охрана громко захохотали.
Потом был завтрак - отвратительная похлёбка из бобов, разлитая по неклюжим деревянным мискам. Многие мужчины ели молча; только лишь друзья сэра Бернарда собрались вокруг него, рассапрашивая о последних новостях в королевстве, о своих семьях...
За коротким перерывом вновь последовала изнурительная работа до самого обеда. Топоры падали из рук - лесорубы смертельно устали, но у их сторожей не было никакой жалости. Женщины пинали мужчин, заставляя их продолжать работу. И только после скромного обеда они вновь были отправлены в камеру. Сэр Бернард почти на руках нёс сэра Томаса - тот от усталости практически не мог ступать без помощи. Конная стража, переговариваясь на своём языке, презрительно поглядывала в их сторону, время от времени разражаясь хохотом - за исключением тех, кто не мог смеяться, продав Сатане вместе с душой собственный голос.
Следующий день был очень похожим на предыдущий, только с той разницей, что сэру Бернарду с сокамерниками раздали ножи и заставили прямо на полу камеры разделывать туши убитых на охоте оленей. Помещение наполнилось ужасным смрадом убитых животных; не раз сэру Бернарду становилось от него так дурно, что он чуть было не падал в обморок. А безжалостные эксплуататоры только наблюдали за ним, держа в руках копья и мечи...
На третий день своей неволи сэру Бернарду пришлось наводить порядок в замке и его дворе вместе с остальными пленниками. Вооружённая охрана была приставлена к каждой группе мужчин - некоторые из них мыли стёкла в окнах тронного зала, некоторые - чистили и подметали коридоры; во дворе мужчины чинили повозки и работали в конюшнях; оставшиеся были заняты в поле перед замком, перепахивая землю и сея семена. Сэр Бернард узнавал среди пленников других рыцарей, баронов, оруженосцев; многие также узнавали его. Хоть стража и не мешала им общаться между собой, сами мужчины от усталости частенько не могли произнести ни единого слова.
Согласно заведённому в замке порядку, кждый четвёртый день был полностью свободным от работы для одной из камер - и этот день пришёлся на камеру, в которой содержался сэр Бернард. Он провёл его в беседах с сокамерниками и друзьями по несчастью - или же, выражаясь словами королевы - с другими "рабами по крови". Стража пристально наблюдала за ними, не вмешиваясь, однако, в их разговоры.
- Да неужели вы так и хотите сгнить замертво в этом чёртовом замке, а затем гореть в Аду вместе с его чёртовой королевой и её помощницами? - пытаясь разбудить в других дух к сопротивлению говорил сэр Бернард. - Неужели вы забыли о своём мужском достоинстве и благородном происхождении?
- Успокойтесь, сэр Бернард! - отвечал ему высокий сэр Артур. - Я живу здесь уже почти четыре года, но не вижу ни малейшей возможности убраться отсюда подобру-поздорову...
- Похоже на то, что эти четыре года полностью отбили охоту у одного из самых смелых рыцарей и баронов королевства вернуть себе свободу! - дразнил его сэр Бернард.
- Нет, благородный сэр, вы просто всего не понимаете! - ответил ему вместо сэра Артура другой несчастный. - Что бы вы не предпринимали - вам не удасться живым уйти отсюда. В лучшем случае вы будете убиты - или же вас принесут в жертву Духу Тьмы на алтаре зла...
- Что ещё за жертвоприношение на алтаре зла? - испуганно поинтересовался сэр Бернард.
- Этого никто не знает, дорогой сэр, - немедленно отозвался сэр Филипп, невысокого роста человек, левая щека которого носила на себе след от удара меча. - Просто время от времени стража является в темницу и на выбор забирает кого-нибудь из мужчин. В ту же ночь весь замок сотрясается от его ужасных воплей - и более никто и никогда не видит его... Когда-нибудь этот выбор - простите меня, сэр Бернард! - может пасть и на вас, как, впрочем, и на любого из нас...
- ...но даже все ужасы мира не смогут удержать моего пыла сражаться за свободу! - гордо отвечал ему сэр Бернард Прекрасный. - Это и отличает свободного человека от раба.
А затем потекли совершенно однообразные месяцы: несколько дней работы - один день отдыха. Заключённые замка по-прежнему работали в лесу или во дворе; по-прежнему разделывали туши животных; по-прежнему подвергались издевательствам и насмешкам правящих ими женщин. За это время в темнице появилось ещё несколько пленников, да и ряды захватчиц тоже пополнились несколькими женщинами. Однако для сильного духом сэра Бернарда время летело почти незаметно - ибо он готовился к побегу. Несмотря на уговоры старших друзей он не мог отказаться от мысли получить свободу вновь - или умереть. К последнему он тоже серьёзно готовился, поскольку отлично понимал, что ждёт его в случае неудачи.
Работая в замке, в лесу, во дворе, он постоянно наблюдал и изучал расположение помещений, время смены и количество охраны в темнице, старался поднять боевой дух мужчин, и даже - благодаря своей неотразимой внешности - завести знакомство со своими тюремщицами. Внешне он казался окончательно смирившимся со своей судьбой, даже выказывал некоторые знаки почтения королеве и её окружению. Несколько раз, когда в охрану темницы назначали Ирмегильду, он пытался говорить с нею, используя для этого всё своё кажущееся обаяние и смирение. Многим женщинам было очень смешно видеть такого слабого мужчину - и они откровенно издевались над его смирением и вниманием к Ирмегильде. Но сэр Бернард лишь глуповато улыбался в ответ на их поношения - и неуклонно двигался к своей заветной цели.
Несколько раз в замке происходили ужасные жертвоприношения Силам Зла. Тогда королева в сопровождении стражи спускалась в темницу - и выбирала несчастного, которого уводили наверх, в тронный зал. После этого по всему замку были слышны его громкие вопли боли и ужаса, от которых, казалось, даже стены сотрясались; после этого уже никто и никогда не видел уведённого из темницы человека. Одной из жертв этих дьяволов стал, кстати, бедный сэр Уильям... Так что, когда в тюрьме появлялась королева, сопровождаемая большой охраной, каждый из мужчин мысленно прощался с друзьями, мечтами, надеждами - и самой жизнью, понимая, что по желанию этой мегеры, после властного мановения её мускулистой руки, она может прерваться в страшных - и только одному Богу известно, в каких! - мучениях.
Но, несмотря на все эти ужасы, сэр Бернард не потерял мужественности и присутствия духа; он говорил с пленниками замка, убеждал их, воодушевлял собственным примером. Теперь он верил во всеобщее восстание, а не в побег одного-двух заключённых из замка, который, как показывал предыдущий опыт, был попросту невозможен. Сэр Бернард всеми силами старался запастись для себя и других всевозможным - пусть и примитивным - оружием; его воодушевлённые сообщники негласно помогали ему в такой подготовке. Незаметно подобранные с земли камни во время работы; украденные кости оленей во время разделки их туш на полу камер; спрятанные под одеждой щепки рубки леса - всё это незаметно затачивалось о пол темницы и тщательно пряталось под сено или стенные щели камер. Прошло ещё несколько долгих месяцев, когда каждый из пленников имел заточенную кость, палку или камень для решительного сражения с угнетателями.
Жизнь в замке текла по-прежнему лишь внешне - те же побои и оскорбления; те же издевательства надсмотрщиц над пленными мужчинами - только теперь у последних появилась воля борьбе, воля к свободе; теперь уже почти все соглашались умереть, как и подобает настоящим рыцарям, но не терпеть более проклятое иго кровного рабства. Хотя - не к чести мужчин, надо сказать, - среди них ещё попадались такие, кто не верил в массовое восстание против их поработивших и унижающих женщин.
- Да какие уж тут побоища, сэр Бернард! - говорил ему во время рубки леса некий старый оруженосец. - Я тут несколько лет, и я стар, чтобы размахивать костями...
- Затея весьма неудачная, сэр Бернард, - вторил ему ещё молодой, но довольно слабый духом рыцарь. - За два года пребывания пленником я совершенно отвык владеть оружием без постоянных тренировок... Люди слишком измотаны непосильным трудом, чтобы сражаться камнями с прекрасно вооружёнными демонами...
Но сэр Бернард не отчаивался, продолжая вооружать сподвижников тем, что лишь попадалось ему в руки; он говорил, что после первого удара по силам противника у них в руках неминуемо окажется настоящее оружие - и тогда они зададут этим зверям жару как следует.
В скором времени недовольных восстанием совсем не осталось; сэр Бернард ожидал подходящей минуты для начала атаки. Хоть никакого плана у него не было - да и быть не могло - он постоянно ожидал этого великого мгновения. И, наконец, звезда надежды засияла и миг освобождения от кровного рабства наступил.
В ту ночь в темничную стражу - кроме ещё двух охранниц - была назначена Ирмегильда; она очень редко надевала свои фальшивые волосы, считая, что в компании пленных ей нечего стесняться своего уродства. Следующая смена караула должна была состояться только поутру, поэтому сэр Бернард нашёл этот момент весьма подходящим для задуманного плана. Итак, как только двери тюрьмы были закрыты, он начал тихонечко напевать серенады, всюду вставляя в них имя своей обманщицы. Сначала стража лишь посмеивалась над этим; однако через какое-то время Ирмегильда впала в настоящее бешенство, слушая куплеты о своей сияющей при свете факелов лысой башке и напоминающее сучковатое бревно фигуре. Она стремительно подскочила к двери камеры, из-за которой впервые в этом замке неслась насмешка над женщиной и крикнула:
- Если ты сейчас же не заткнёшься, мерзавец, то я изрублю тебя мечом на куски! Останови свою песню, слышишь!
- Да! - воскликнул сэр Бернард, прерывая свою серенаду. - Ты только и можешь угрожать мне из-за двери... И вообще: не понимаю, почему бы вам не раздать группе мужчин оружие и не померяться с ними силами в настоящем турнире? Конечно - легко плевать на нас, пока мы в кандалах... Так что, хоть вы и вооружены, но при этом так и остались трусливым женским родом, - закончил он, сжимая под сеном руку, в которой была заточенная кость.
- Ты мертвец, понял? - в бешенстве крикнула Ирмегильда и, выхватив меч, стала открывать дверь в камеру висевшим на поясе ключом. Свою пику она прислонила к стене. Две её подруги тут же бросились к ней:
- Ты что, дура? Не с ума ли ты сошла? - забыв про свой язык по-французски сказала ей одна из них. - Королева снесёт тебе голову, если ты откроешь дверь темницы с рабами в ночное время!
- Не снесёт! - гордо ответила Ирмегильда, сверкая глазами в припадке бешенства. - Я только хочу прикончить эту собаку,которая посмела оскорбить меня и наш род!
Сэр Бернард сообразил, как ему следует попасть в нужную ноту:
- А ваша королева - вообще выжившая из ума старая обезьяна. На месте её жениха я поступил бы также - бросил бы эту образину, да и сбежал бы к другой, кто покрасивее!
Теперь уже вся охрана взбесилась - и даже стала помогать Ирмегильде поскорее открыть дверь. К тому же из других камер стали доноситься презрительные реплики и смешки. Сэр Бернард понял, что никто в тюрьме и не думает спать и что все только дожидаются момента задуманного ими начала побега. Он знал, что в его камере все были наготове; сэр Ричард и сэр Артур замерли в темноте камеры по обеим сторонам от двери с занесёнными вверх руками, в которых они сжимали остро заточенные костяные кинжалы. В этот миг дверь со скрежетом распахнулась - и три озверевшие женщины с обнажёнными мечами ворвались в камеру узников.
Ирмегильда кинулась прямо на сэра Бернарда, в то время как две другие остановились у входа, держа наготове натянутые луки. Дальнейшее произошло во мгновение ока: сэр Бернард увернулся от меча нападавшей, который яростно обрушился на стену темницы, выбив из неё целый сноп искр. Тем временем рыцарь, оказавшись за спиной разгневанной женщины, со всей силы вонзил заточенную кость ей в затылок - она успела только охнуть и, выронив меч из рук, упала на солому. Сэр Артур и сэр Ричард выскочили из своих укрытий; удар сэра Артура пришёлся точно в горло охраннице - лук выпал из её рук, а сама она вылетела из камеры почти к пламенеющему котлу на треножнике, в самый центр зала. Удар сэра Ричарда тоже попал в цель, хотя и не совсем удачно - ему несколько помешала открытая в его сторону дверь. Женщина успела перед смертью спустить тетиву лука - и пропевшая в воздухе стрела попала в руку стоящего возле противоположной стрелы пленника. После этого она упала на пороге темницы, окрашивая пол своей кровью.
Поскольку раненый сдержался и не закричал от боли, то единственным громким звуком был удар меча Ирмегильды в стену камеры; и если предположить, что стены темницы и толстые двери зала многократно ослабили его, то снаружи ещё никто из стражи ни о чём не догадывается. Сэр Бернард перерезал взятым у Ирмегильды кинжалом ключи на её поясе и прошептал сэру Ричарду:
- Открывайте все камеры - но чтобы тихо!
Через несколько минут все узники были на свободе.
- Итак, сэры, - негромко заговорил сэр Бернард, - нас с вами пятьдесят восемь человек, тогда как охрана замка вместе с королевой составляют сорок шесть женщин... Трёх можно вычесть, - он мельком глянул на валявшиеся около треножника трупы. - У нас потерь пока нет. Мы располагаем тремя луками тремя мечами, тремя копьями и тремя кинжалами, наконец. Кроме того, у нас много нашего оружия - наших костяных ножей... Кто из нас лучшие лучники - пусть берут луки; копьеносцы - копья, и так далее... Прошу себе один из мечей, - обратился он к толпе вновь свободных мужчин; они отвечали ему кивая головами. - Тогда, - сэр Бернард взял протянутый ему кем-то меч, - мы выбегаем за ворота и вступаем в бой с этими врагами рода человеческого. Сейчас ночь, многие из них спят. Помните - эти твари будут сражаться до последнего: с такой внешностью им никуда не убежать и в миру не устроиться. Так что смело бросайте камни им в головы, стреляйте в них, рубите их - и тут же, подбирая оружие поверженных врагов, добивайте оставшихся. Я знаю, - он посмотрел на товарищей, - что многие из нас в этой битве найдут свою смерть на ступенях этого замка... но выбора у нас уже нет... Поэтому - вперёд!
Слегка задремавшая стража на площадке перед дверями темницы никак не ожидала внезапного нападения из подземелья - шестеро охранниц были застигнуты врасплох, когда двери тюрьмы широко растворились и на них устремилась неумолимая ватага бывших пленников. Две стражницы тут же получили каждая по стеле, покатившись на пол - если они и остались живы после этого, то через мгновение были насмерть растоптаны пробежавшей по ним толпой. Пика сэра Артура прошила насквозь тело третьей защитницы женской тирании; четвёртая была убита в схватке с сэром Бернардом Прекрасным, повиснув без движения на его окровавленном мече. Две оставшиеся с криками бросились бежать по коридору, явно направляясь в тронный зал, но меткая стрела одного из лучников уложила одну из них - и женщина кубарем скатилась по ступеням к ногам нападавших; последней, однако, удалось скрыться за поворотом коридора.
- Подобрать оружие! Разделить! - кричал сэр Бернард сподвижникам. - И скорее в тронный зал - необходимо уничтожить их магический кристалл; тогда их силы сразу убавятся вдвое, а наши - возрастут! Нет пощады врагу! Уничтожим кровное рабство!
Ободряемая словами своего предводителя, толпа ринулась по коридору в тронный зал. На лестнице перед ним она была встречена отрядом человек из двадцати; в тот же момент около десяти женщин оказались у них за спиной. Обе противоборствующие стороны на мгновение замерли, словно оценивая силы друг друга - и затем с громкими воплями смешались в битве не на жизнь, а на смерть.
Положение атакующих было тяжёлым - они были зажаты на лестнице между двумя отрядами, более сильный из которых оказался наверху; именно туда и надлежало пробиться сэру Бернарду. Звон мечей, вопли и предсмертные стоны раненых, свист стрел - всё это слилось в единую какофонию ужаса: мужчины, которые должны любить и уважать женщин, рубили им головы и пронзали их копьями насквозь; женщины, которые должны любить и уважать мужчин - с ненависью отвечали им тем же самым. Тела одной и другой враждующих сторон устилали собою лестницу; однако мужчинам удалось подняться на площадку - оставшиеся в живых женщины отступали в тронный зал. Двери его были распахнуты. На пороге стояла королева с мечом в руках; за её спиной находилось ещё девять вооружённых мечами женщин. А за их спинами, в центре зала, сиял на вершине пирамиды кроваво-красный кристалл.
Сэр Бернард громко закричал от ярости и ненависти, бросившись на королеву; следом за ним бежало ещё около пятнадцати человек. И бой завязался с новой силой.
Сражаясь с королевой, сэр Бернард всё более и более оттеснял её к центру зала и мраморной пирамиде; женщина отчаянно сопротивлялась, то отступая, то вновь нападая на него. Однако силы их были явно неравными - королева просто выматывала его, уже утомлённого битвой. И кто знает, что бы вскоре случилось с сэром Бернардом, если бы меч королевы, отодвинувшейся очень близко к одному из окон, не запутался при размахе в тяжёлых зелёных шторах; рыцарь полоснул её мечом по животу и, не меняя своей позиции, нанёс ей сверху страшный удар, разрубивший голову королевы и маску на её лице. Труп женщины тут же грохнулся на пол, заливая его и помешавшие нанести ответный удар шторы багровой кровью, а сэр Бернард, избавившись благодаря счастливому случаю от столь опасного противника, устремился к заветной пирамиде.
Вокруг него тем временем продолжалось ужасное побоище - топот ног, звон мечей и людские вопли тысячекратно усиливались эхом тронного зала; казалось, будто сражаются не пара десятков, а тысяча человек. Несколько мужчин и женщин уже пали жертвами кровавого вражения, когда сэр Бернард, огибая по пути дерущихся противников, приблизился к пирамиде и сорвал левой рукой багровый кристалл с её верхушки. Сэр Бернард оглянулся вокруг - и также стремительно бросился в сторону дверей, к одному из дышащих пламенем каминов.
Выдержав по пути небольшую схватку с одной из женщин, он оттолкнул её ударом меча и в тот же миг сильно размахнулся левой рукой: магический кристалл Кровного Рабства пролетел почти через четверть зала, сияя налету багровыми лучами - и скрылся в жерле камина слева от дверей зала. В ту же минуту помещение наполнилось рёвом множества неземных голосов - словно все демоны Ада застонали от потери своей силы кровного рабства над мужчинами. Рёв продолжался несколько мгновений, во время которых сражающиеся замерли, чувствуя лёгкое головокружение. А затем... Затем из рук оставшихся женщин выпали тяжёлые мечи - ибо при теперешних своих силах они даже не могли удерживать их, а не то что сражаться. Мужская сила вернулась полностью к своим прежним обладателям; ни на секунду не задумываясь, они тут же уничтожили оставшихся пятерых противниц. Победа была полной и окончательной; оглянувшись вокруг, сэр Бернард увидел лишь четверых уцелевших своих сторонников. Он вытянул руку вверх, сжимавшую меч, и воскликнул громким голосом:
- Всё кончено, братья! Силы Зла отжили время своего правления над нами! Мы - свободны! - и дружный боевой клич мужчин был ему ответом.
От количества сражавшихся мужчин осталось лишь пятеро; женщины были уничтожены полностью - сэр Бернард в сопровождении оставшихся в живых лично убедился в этом, обойдя замок и пересчитав женские окровавленные трупы. Нашли также и одного раненого; но раны его были такими тяжёлыми, что бедняга умер ещё до наступления утра.
Первые лучи Солнца застали рыцарей в том же самом тронном зале, где они проводили совещание, обсуждая последствия их приключений и возвращение домой. Солнце всходило всё быстрее; сквозь зашторенные окна всё сильнее проникал зелёный свет...
- Смотрите, как странно! - воскликнул вдруг один из рыцарей, указывая рукой на одно из зашторенных окон, которое по-прежнему оставалось тёмным - ни лучика света, казалось, не проникало через него. Мужчины осторожно приблизились к окну с поднятыми мечами и сэр Бернард, схватив шторы в левую руку, резко дёрнул их на себя. Они с треском разорвались и упали ему под ноги.
Рыцари воззрились на окно. Собственно, это и не было окном - вместо окна в нише находилась огромная карта леса с замком посередине, с протекающей возле замка рекой и полями...
- Что ж, - радостно улыбаясь воскликнул сэр Бернард, - эта карта весьма облегчит нам путь домой! Видите, слева от леса в верхнем углу написано: "К морю", а в нижнем правом - "Во Французское королевство". Таким образом, эта карта укажет нам необходимое направление - каждому своё.
- Тогда нам не мешало бы подкрепиться, - сказал сэр Ричард; из всех знакомых сэра Бернарда он единственный уцелел в кровавом побоище. - Солнце уже взошло, и только Господу Богу известно, сколько времени займёт у нас путь через весь лес.
- Правильно, сэр Ричард! - горячо поддержал его сэр Бернард. - Нам следует переодеться в более подходящую одежду по случаю отъезда из замка Кровного Рабства - кстати, на одной из женщин я видел собственный шлем, - затем поесть -и в путь! В конюшнях замка полно отличных лошадей, среди которых я также собираюсь найти своего коня - надеюсь, эти дамы внимательно следили за ним и кормили во время вынужденного отсутствия его настоящего хозяина... Что ж, - прервал он себя, - за дело, сэры!
Каждый из рыцарей прихватил из замка по мешку провизии для себя; после обильного завтрака они вышли к конюшням замка, где выпустили на волю всех благородных животных, оставив себе по одной лошади. Сэр Бернард очень радовался, обнаружив в конюшне своего любимца - конь был ухоженным; он тут же признал своего хозяина, пригарцовывая от такой неожиданной встречи. А спустя ещё насколько минут рыцари бросили последний взгляд на замок Кровного Рабства - и выехали за его ворота.
Доехав до реки они искупались и помыли коней, после чего наступило время прощания. Конечно, сэр Бернард Прекрасный уговаривал друзей со всей рыцарской любезностью и настойчивостью посетить его замок и дворец герцога Нормандского, однако рыцари благодарно отклоняли его приглашение.
- Дорогой сэр Бернард! - словно отвечая за всех произнёс под конец один из рыцарей. - Мы сердечно благодарны вам за приглашение, от которого при других обстоятельствах никогда не посмели бы отказаться, но среди нас есть такие, которые уже много лет не видели родной семьи, своего замка и деревень; поэтому мы искренне просим не обижаться за такой наш отказ.
Сэру Бернарду Прекрасному ничего не оставалось, как признать отклонения своего приглашения друзьями вполне разумными и законными; поэтому он крепко пожал руки каждому в отдельности, изъявив желание встретиться с ними в следующий раз при более благосклонных обстоятельствах. Затем рыцари оседлали коней - и с прощальными криками разъехались в разные стороны.
Почти двое суток сэр Бернард ехал по лесу; он хорошо помнил его карту и все ориентиры, поэтому теперь уже не боялся заблудиться в глуши, подобно первому разу. Найдя прошлогоднюю охотничью стоянку, с которой и начались его невесёлые приключения, ему было совсем рукой подать до знакомых мест. И он направился прямо в герцогский дворец.
Блестящее общество уже никак не ожидало появления сэра Бернарда - все считали его давно погибшим, хотя никто не мог указать места его гибели. Сэр Бернард поведал ужасную и завораживающую историю о своих приключениях в присутствии герцога и герцогини, в присутствии высших сановников герцогского двора, графов, баронов и прекрасных дам, особенно радовавшихся возвращению сэра Бернарда.
Эту историю записал Марк, писарь его светлости, по особой просьбе благородного рыцаря, сэра Бернарда Прекрасного, который по-прежнему продолжает поддерживать свою честь на турнирах, охотах и прочих развлечениях дворянского сословия. И да будет мир над ним и Божье благословение как в сей жизни, так и в грядущей. Explicit.*
* Этим латинским словом переписчики в Средние века заканчивали свои тексты (прим. авт.)