Но такой сон длится у меня обычно всего пару часов, и когда я проснулась, то оказалось, что Ирдман куда-то ушел. Вокруг меня царил сумрак, прорезанный единственным лучом света. Я огляделась. Свет шел из приоткрытой двери и сопровождался запахом еды, дров и горелой бумаги. Одеваться мне не захотелось, и я просто закуталась в одеяло и прошлепала навстречу свету. Войдя в комнату, я сразу увидела Ирдмана, сидящего перед открытым очагом и подкладывающего туда поленца. У очага на подставке из темного металла стоял котелок, над ним вился ароматный пар.
-Чем пахнет? - я устроилась с ногами в одном из двух кресел, стоящих у очага, и поплотнее завернулась в одеяло.
Ирдман достал откуда-то из тени позади себя половник и кружку. Наполнил ее и поставил на столик рядом со мной. Он делал это, не торопясь и молча, я тоже не прерывала его молчания. Когда кружка оказалась рядом со мной, я принюхалась к ее содержимому. Это был какой-то суп, на поверхности плавали аппетитные маленькие сухарики. Я с удовольствием отхлебывала суп и глядела в огонь. Расслабленность была так сильна, что я не сразу заметила в огне тлеющий переплет.
-Стоило мне только лазить по всяким дырам в поисках этих бумаг, чтобы ты взял и отправил все в огонь, - даже не знаю, к кому я обращалась, к милорду Ирдману, или к Раймонду.
-Я просто сделал так, как делала ты, - спокойно ответил мне Ирдман. Он встал и вытер руки о полы халата. Я никогда не видела его таким умиротворенным. - Кстати, ты так толком и не рассказала мне, как добыла эти бумаги.
Я начала рассказывать ему о прогулке енота, и мы проговорили несколько часов к ряду, пока я снова не начала клевать носом. Однако я успела разглядеть комнату, в которой мы находились. Она, как и очаг с котелком, красноречивее, чем весь дом милорда, говорила о его родстве с сэром Родриком. Тяжелая темная мебель, шкафы со странными трофеями за потемневшим стеклом, стены, скрытые за плотными драпировками и гобеленами. Что-то подсказало мне, что за этими гобеленами скрыты либо Пути, либо сейфы.
Наконец, я решила, что мне пора обратно в кровать и ушла в спальню. Ирдман задержался совсем ненадолго, но этого времени хватило мне, чтобы решить притвориться спящей. Я лежала, как кукла, и старалась дышать ровно и глубоко. Я почувствовала, как Ирдман лег рядом со мной. Я не отреагировала, и он провел кончиками пальцев по моему боку и бедру. Я постаралась не напрягаться и сосредоточилась только на дыхании. Он подержал руку на моем бедре еще с минуту, затем, не дождавшись моей реакции, убрал ее. Мне показалось, что он чутко прислушивается к моему дыханию, готовый в любую секунду уличить меня в притворстве. Но я не дала ему этой возможности, хотя лежать неподвижно, боясь неожиданным движением выдать себя, было нелегко и неудобно. Наконец, он вздохнул, и я почувствовала, как заколыхалась кровать, когда он устраивался в ней поудобнее. Теперь пришла моя очередь прислушиваться к его дыханию.
Уйти, пока мой друг спит, это мой любимый способ расставания. Никаких слов, никакого хлопанья дверью, надо просто дождаться, пока он заснет, но при этом не уснуть самой. Я отлично различаю дыхание спящего человека и дыхание бодрствующего. Дыхание спящего всегда громче и искреннее. Наконец, Ирдман начал дышать так, как надо. Я слегка пошевелилась, просто подвинула ногу. Ритм его дыхания не изменился, и я решилась. Я соскользнула с кровати, быстро натянула на себя платье, застегнув те крючки, что не сопротивлялись, подхватила свои туфельки и босиком выбежала из спальни в комнату с очагом.
В ней было довольно светло, не смотря на отсутствие окон. Очаг еще не погас, да и плиты потолка освещали комнату мягким изумрудно-зеленым светом. Я бросила туфельки у кресла и тихо прошлась по комнате, размышляя с чего начать. Я не знала, что это за комната в обиходе милорда, и стал ли он хранить дневники брата здесь. Гобелены первые напрашивались на осмотр. Я подошла к одному. Не удивлюсь, если это подарок сэра Родрика, потому что на нем была изображена охота. Я не стала вглядываться в подробности, а попыталась заглянуть за него, но не смогла даже оторвать его от поверхности стены. Оказавшись перед выбором: попытаться, просканировав этот гобелен, все же взломать его, или оставить его в покое и не рисковать поднять на ноги милорда, я решила в пользу последнего. Мысленно плюнув на него, я подошла к другому. Тот легко отошел от стены, и за ним не оказалось ничего, кроме вездесущей пыли. Третий к моему удивлению крепился к стене тонкими цепочками и скрывал за собой окно, ведущее непонятно куда. Я смогла разглядеть только часть стены и темную арку. Похоже на какой-то Путь. Налюбовавшись на него, я подошла к шкафу с безделушками. В комнате стояла мертвая тишина, способная пожрать даже шорох платья. Мое внимание неожиданно привлекла миниатюра в золотой затейливой рамочке: молоденькая девушка с капризным лицом избалованного, красивого ребенка. Ее требовательный взгляд прожигал меня насквозь. Я смотрела на леди Хильду, и мне хотелось повернуть ее портрет лицом к стене. Она требовала от меня отчета, а я все еще не имела полной картины, чтобы предложить ей. Я мысленно сказала ей:
-Я обязательно найду дневник вашего брата. И более того, я воспользуюсь слабостью, которую питает ко мне второй ваш брат и мой хозяин, и выпытаю у него, что произошло. Но это будет чуть позже, может, завтра, а сейчас мне надо пойти и отдохнуть. Посему, позвольте откланяться!
Я отвесила ей шутовской поклон и повернулась к гобелену, висящему рядом со шкафом. Узор этого гобелена гипнотизировал, и я простояла перед ним пару минут. На нем были изображены переплетения лилий и змей, при том так искусно, что трудно было понять, где кончаются стебельки лилий и начинаются тела змей. По-моему, этот рисунок еще и двигался, вгоняя смотрящего на него в сон. У меня закружилась голова, и я присела на ручку кресла. Пожалуй, мне, правда, лучше пойти к себе. Я подняла туфли, повернулась к выходу и замерла в нелепой позе. В дверях спальни стоял милорд и молча смотрел на меня. Я выпрямилась, а он потер ладонью глаз.
-Что ты тут делаешь?
-Я заплутала.
-Ты так крепко уснула, что я подумал, ты проспишь до вечера. Почему ты одета? Уходишь? - со сна милорд был не так ласков. Он смотрел на меня с явным неудовольствием. Я виновато улыбнулась.
-Я крепко засыпаю только в собственной кровати. Привычка у меня такая плохая.
Он приподнял бровь.
-Нет, ты все-таки собралась на Границу, и просто морочишь мне голову. Я же видел, ты прекрасно засыпаешь и в моей постели.
Я подошла к нему.
-Не сердись. Я проснулась и подумала, что мне лучше уйти.
В ответ он раздраженно покачал головой.
-В большинстве случаев ты была бы права, поступив так. Но не после того, что я тебе сказал.
-Я подумала...
-А я подумал, что ты поняла меня, но, выходит, я ошибся. Мне показалось, что ты хочешь того же, что и я.
-Ты только-только пришла ко мне, и я не хочу, чтобы ты уходила. Тебе придется поверить в это.
Тон милорда заставил меня вспомнить, что он не любит непонятливых слуг, которым надо повторять поручение по два раза. Милорд слегка отстранился и почти официальным жестом пригласил меня в спальню. С покорностью судьбе я вошла, попутно думая, что не вовремя начала поиски. "Да и возможно не с того места", - продолжила я размышления, раздеваясь под требовательным взглядом милорда. Совсем уже засыпая, я поймала себя на нелепой мысли, что все это время ждала, что Ирдман скажет, что не хочет давить на меня, или что-то в этом духе. Но я не дождалась и намека на извинения. Впрочем, с какой стати?
Утро началось суматошно. Присутствие милорда уничтожило любую возможность утренней медитации, в которой я так нуждаюсь. Пришлось включаться в жизнь сразу после пробуждения, и мне это удалось. Можно сказать, я была в ударе. Я схватывала пожелания милорда с полуслова и умудрялась удачно шутить, когда ему этого хотелось, и молчать, когда он хотел тишины. И отличать одно от другого с поразительной легкостью. В результате Ирдман сказал мне, что у него давно не было такого хорошего настроения прямо с утра. При этом милорд не догадывался, в каком плачевном состоянии находятся мои нервы. Это стало понятно, когда я, сбежав в свою комнату под предлогом переодевания в свежую одежду, в бессильной ярости разбросала по полу почти все содержимое платяного шкафа. Убирать за собой я не стала, только захватила гирлянду. Теперь вся эта затея казалась полной чушью, но если мне предстоит жить рядом с милордом, то надо очистить мое прежнее жилье от подозрительных объектов.
Я подошла к кабинету Ирдмана и с удивлением поняла, что он заперт. Видимо, пока я собиралась, к милорду кто-то пришел. Я все равно нацепила гирлянду на ручку, и тут дверной замок щелкнул. Я расслышала этот тихий звук, и вслед за ним из открывшихся щелей над и под дверью до меня донеслись тихие голоса. Я быстренько поблагодарила демона, похвалила себя за очередную победу и, свившись в стебелек, проползла по двери и устроилась на верхней ее части. Гость сидел ко мне спиной, а милорд устроился на краешке стола, давая понять пришедшему, что торопится. Но когда по голосу в госте я узнала Раймонда, то поняла, что милорд зря старается, - намеки на этого человека не действуют. Я понадеялась, что пришла к началу разговора и пока пропустила не очень много.
-Кстати, забавная подробность, - сказал милорд Ирдман, помассировав плечо. Раймонд сидел в своем кресле, не шевелясь, и, как мне показалось, сложив на груди руки. - В теле того дракона из театра были найдены пули. Насколько я помню, только Дом Орсини использует в обиходе огнестрельное оружие. Во всяком случае, стал им пользоваться в последнее время.
Я облилась холодным потом, надеясь против надежды, что Раймонд пришел не за тем, чтобы обсудить бумаги Йорка или просить вознаграждение за спасение слуги милорда.
-Мы действительно пользуемся огнестрельным оружием, - признал Раймонд. - Точнее, пользовались. Сейчас в этом нет надобности. И все же, разве есть доказательства, что там был кто-то из нашего Дома? Пули - это еще не аргумент, мы ведь могли просто подать пример...
-Вас видели в театре, - рассеянно заметил милорд, занятый изготовлением журавлика из какого-то доноса.
-Ваш дядя упрекнул меня в необразованности. Мне это не понравилось, и я решил исправить ситуацию.
-Если бы вы при этом сидели в зале и смотрели представление... но вы были за кулисами.
Раймонд хмыкнул и покачал головой.
-Что вы хотите услышать? Что я был тогда в театре? Да, был. Что я убил ту тварь? Да, убил. Что не трубил об этом направо и налево и забыл отчитаться перед вами? Да, забыл, но это мое личное дело. И сейчас я пришел не за тем, чтобы исправить тот досадный промах.
Слушая его, я даже перестала трястись за свою шкурку, настолько странно и захватывающе было наблюдать, как этот тип с Границы хамит в лицо милорду. Сам милорд тоже поднял голову и без гнева или холодности, которой он обычно осаживает хамов, смотрел на Раймонда.
-И зачем вы пришли ко мне?
-Собственно, я пришел не к вам, а к вашей помощнице. Я уже сказал об этом. Я спросил о ней дворецкого, но тот отказался разговаривать со мной и послал меня прямо к вам.
-Кто вы ей? - резко спросил милорд. Я тут же вспомнила, что боюсь, и снова начала обливаться потом.
-Скажем так, человек, которому небезразлична ее судьба по причинам, о которых я не обязан перед вами отчитываться. Вы можете решить, что я лезу не в свои дела, но там, где я вырос, без взаимопомощи и поддержки не выжить, поэтому я пришел спросить об одной вещи. Если уж Джил сейчас нет, тогда спрошу вас. Так может быть даже лучше. Сколько она вам должна?
Ирдман сухо рассмеялся.
-И вы думаете, я сразу же вам отвечу?
-Я надеялся.
-Вас этот вопрос не касается.
-Я никогда не задаю вопросы из пустого любопытства, и если я что-то спрашиваю, значит, этот вопрос касается либо меня, либо моих близких. Я хочу заплатить ее долг. Я хочу, чтобы она была свободна от вас.
-А хочет ли этого она сама? - так же сухо спросил Ирдман, а я подумала, что, судя по тону, он едва ли допустит, чтобы я смогла ответить на этот вопрос Раймонду лично.
-Но вы же можете назвать сумму? Должен же я знать, на что рассчитывать!
-Вам не на что рассчитывать! - срезал его милорд, смяв в руке журавлика. Он встал, давая понять гостю, что разговор окончен.
-Едва ли эта глупая девчушка могла наделать таких уж больших долгов, чтобы я не мог их выкупить. Вам просто жалко безделушку, которую вам удалось отхватить у судьбы за бесценок. Не жадничайте, ваше высочество! Для вас она просто служанка, каких много, а для меня - моя будущая жена. И мне неприятно видеть, куда вы посылаете ее, что ей там приходится делать, и как она после всего этого выглядит.
Ирдман поднял брови, и я, невидимая, последовала его примеру.
-Она не сказала мне о ваших планах.
Раймонд хмыкнул.
-Признаюсь честно, я еще не добился ее согласия, но это вопрос времени.
-Когда она сама скажет мне, что хочет за вас замуж, вот тогда я и назову сумму долга, - в голосе милорда сквозило явное облегчение.
-Я запомню ваши слова и напомню вам, если вы забудете.
Ирдман криво улыбнулся.
-Что ж, я вижу, вы спешите. Не буду больше вас задерживать, - в голосе Раймонда звучала неподдельная усмешка. Я подумала, до чего же он похож на Родрика, - те же самомнение и грубость.
Раймонд встал, слегка кивнул милорду и повернулся к двери. Я видела, с какой иронией смотрит ему вслед Ирдман. В этой иронии сквозила почти ласковая непримиримость. Похоже, не одна я при виде Раймонда вспоминала дядю милорда.
Раймонд подошел к двери, уверенным жестом открыл ее, вышел в коридор и захлопнул дверь. Воспользовавшись силой его движения, я соскользнула с двери на его плечо. Он рефлекторно дернул головой и плечом, почувствовав мое падение. Я спряталась за его воротник и подползла к уху.
-Это я, - шепнула ему я. Он дернулся, но не остановился.
-Сверни на втором повороте. Пройди три двери и найди дыру в стене. Напротив дыры есть еще одна дверь. Нащупай ее и войди, обычно она не заперта.
Он точно последовал моим инструкциям, и уже через пару минут я могла вернуться к своему истинному облику, не обращая внимания на тесноту этого чуланчика.
-Да ты с ума сошел! - я постучала кулаком по лбу Раймонда, не зная, как еще дать выход своим эмоциям. Он схватил меня за запястье и сжал.
-Ты все слышала?
-Еще бы!
-Я был уверен, что он врал мне о том, что тебя нет. Но так даже к лучшему. Ты слышала все, и мне не надо повторять два раза.
-По тому, как ты долдонишь одно и то же, не слыша моих ответов, я делаю вывод, что тебя это не беспокоит. Зачем ты пришел к Ирдману?
-Ну, как мне не повторять все по два раза, если ты, услышав все, задаешь такие вопросы?
-Ты упоминал бумаги?
-Конечно, нет. Я похож на дурака?
-Иногда, - облегченно буркнула я. - Больше не ходи к нему.
-Не выйдет. Ты же слышала все. Я хочу выкупить тебя. Если хочешь на свободу, скажи об этом милорду, пока я не ушел, и мы заключим сделку прямо сейчас.
-Откуда такая спешка, прямота и целеустремленность?
-А как еще? Поверь, я умею ухаживать, но только когда дама дает мне такую возможность. С тобой же большинство времени, которое я мог потратить на красивые жесты, уходит на поиски тебя. Мне ничего не остается, кроме как действовать предельно прямо.
-Да на кой я тебе сдалась? - рассмеялась я.
-В этом странном мире много чудес, но в тебе я вижу воплощение тех, что уже знаю, и чарующие намеки на то, о чем только догадываюсь.
В ответ на это высказывание мои мысли разделились на два параллельных потока. Первый: я пыталась найти хоть что-то чудесное в этой ситуации, но мне мешали швабры и свернутые ковры, наваленные за спиной Раймонда. Второй, не менее прозаический: я поняла, что не стоит отвергать его ухаживания, потому что он может пригодиться мне в возможной игре против милорда, если станет совсем уж невмоготу.
-Ты правильно заметил, что меня трудно застать. Это потому что я все время в движении. И сейчас я спешу, - затараторила я, выкручивая свое запястье из его железной хватки.
-Ты скажешь все Ирдману?
-Когда придет время. А теперь уходи и не показывайся на глаза милорду без моего ведома. Я сама найду тебя.
-Если через пару циклов ты не появишься, я снова приду сюда.
К счастью я не видела в темноте выражение лица Раймонда, но, судя по тону, оно бы мне очень не понравилось.
-Разберемся, - рыкнула я, сменила форму и песком просочилась сначала сквозь его пальцы, а затем и через половицы чуланчика. К кабинету Ирдмана мне снова пришлось подниматься по скрипучей винтовой лестнице. Я решила лишний раз не беспокоить демона и просто постучала, как обычный посетитель.
-Какие будут указания? - спросила я милорда Ирдмана. Милорд сидел в своем кресле и снова мастерил журавлика. Он улыбнулся мне и поставил журавлика на стол. Не смотря на улыбку, я тут же почувствовала озабоченность, видимо, Раймонд все же испортил ему настроение. Мне он его скорее поднял, хотя с утра мной владело чувство полной безвыходности положения. Всегда приятно иметь пути к отступлению.
Любопытно, расскажет мне Ирдман о разговоре с Раймондом, или нет? Я сама не собиралась признаваться в том, что подслушала, и надеялась, что милорд не догадывается о моем присутствии.
-Ты долго, - сказал Ирдман.
-Укладывала волосы, - я тряхнула кудряшками.
Он смотрел на меня, и в его глазах я уловила сомнение, которое за несколько секунд сменилось решимостью. Похоже, он решил не говорить мне.
-Чем займемся? - спросила я, прервав тягостную паузу. Ирдман снова посмотрел на журавлика.
-Сегодня мне не хочется ничего делать. Но встречи назначены, и нам никуда от них не деться.
-Всегда все можно отменить, - ласково ответила я.
-Ты так считаешь? - он поднял на меня глаза.
-Что с тобой? - мне не надо было изображать обеспокоенность.
-Это был такой поганый год, Джиллиан. Я устал и начал делать ошибки. Я почти перестал доверять себе. Иногда мне казалось, что надо мной действительно висит проклятие. То же проклятие, на которое жаловался мой брат незадолго до своей смерти. Он говорил об этом и мне, и маме. И писал в своем дневнике, - на этих словах милорд посмотрел на панель рядом с баром. Я подумала, что этот взгляд - очередная его ошибка.
-Я помню, как ты сказал, что оно висит надо мной, - заметила я, устраиваясь на подлокотнике его кресла.
Ирдман горько усмехнулся.
-Начитался дневников брата. Там через строчку повторяется "твое проклятие висит надо мной, подобно петле виселицы". Неудивительно, что эти слова проникли в мою повседневную речь.
-А при чем тут виселица? - удивилась я.
-Мой брат был не чужд поэтичности.
-Да уж.
Мы помолчали.
-Все когда-нибудь заканчивается, - сказала я, сама не зная, что имею в виду. Ирдман погладил меня по плечу.
-Конечно. Уверен, теперь все будет иначе. Более того, мне хочется все делать не так, как я привык. Все мои прежние привычки смертельно надоели мне. Думаю, ты права, надо отменить все встречи.
Я вдруг поняла, что вырыла себе же яму. Если милорд отменит все встречи, то когда же я буду искать бумаги его брата? Пытка будет тем изощреннее, что я знаю, где они лежат. Я же не смогу думать ни о чем другом, а мне придется играть счастливую влюбленную.
-А может просто отделаемся от них побыстрее и не будем назначать новые? - робко предложила я. Милорд поднял брови.
-Ты так любишь работу?
-Нет, просто не люблю подводить людей. Это портит мне настроение.
Ирдман откинулся на спинку кресла и потрепал мой локон.
-Сделаем, как ты скажешь.
-Сделаем, как скажешь ты, потому что я даже не знаю, что надо делать, - рассмеялась я.
В результате пол дня я играла роль второго дворецкого милорда Ирдмана, и эта работа понравилась мне больше секретарской. Я встречала гостя и намекала ему на те или иные обстоятельства, о которых предварительно рассказывал мне Ирдман. Таким образом, мы убивали сразу двух зайцев, я видела реакцию гостя, а милорд мог не тратить время и силы на то, чтобы долго и нудно доводить до посетителя свое мнение. Во время самой беседы я просто стояла за спинкой кресла милорда и наблюдала. Потом провожала гостя, в зависимости от ситуации радуясь за него или сочувствуя. Одному человеку я сочувствовала вполне искренне, вот только он мне не поверил. Он был умен, и не думал даже принимать мою реакцию за чистую монету. Меня это слегка расстроило, о чем я и сказала Ирдману. Милорд пожал плечами:
-Он ясно видит ситуацию, а это значит, что рано или поздно найдет из нее выход.
-Он видит ее настолько ясно, что понимает, самому ему из нее выбраться не по силам, - ответила я.
-Ты просишь меня за него? - милорд посмотрел на меня серьезно. Я тут же почувствовала себя, как на экзамене. Проверка состояла в том, воспользуюсь ли я своим положением при нем или нет. Я ласково покачала головой и ответила:
-Ты же знаешь, что нет. Я понимаю, что его проблема лежит вне сферы твоего влияния. И к тому же, я почти не знаю этого человека, чтобы просить за него. Нельзя давать эмоциям туманить разум.
-Мне нравится, что ты совершенно безжалостная женщина, - сказал мне милорд, ища что-то на столе.
После каждого визита мы обсуждали гостя, и милорд рассказывал мне свои планы, касающиеся этих людей. Слушая эти планы, моя хваленая безжалостность мало помалу давала трещину. Я не имею в виду, что мне было жалко всех, просто милорд отзывался о других, как о шахматных фигурах, лишенных способности умирать и чувствовать боль. Особенно это касалось людей, работающих на него. Я невольно вспомнила пару серьезных переделок, в которые попала, выполняя его поручения.
Но эти мысли я прятала глубоко внутри, с виду слушая Ирдмана внимательно и с увлечением. Если какая-то идея казалась мне блестящей и остроумной, я смеялась, иногда целуя его. Первые несколько поцелуев Ирдман воспринял с удивлением, не ожидая от меня такой вольности, но быстро привык к подобному проявлению эмоций. Даже начал ждать поцелуев. Сама же я наблюдала за ним и видела, признаюсь, не без смеха, что, рассказывая мне все, милорд обращается не ко мне, а к себе. Моя же работа заключалась в том, чтобы вовремя кивать и говорить пару слов. Ну, теперь еще и целовать.
Я ласкалась к нему совершенно искренне, поэтому Ирдман не чувствовал фальши. Хотя я была скорее летящей к цели стрелой, чем влюбленной женщиной. И, тем не менее, мне доставляло удовольствие с нежностью смотреть на милорда, испытывать к нему эту нежность, граничащую с любовью, и все же понимать, что я защищена от того, чтобы переступить эту грань. Я знала, что никогда не влюблюсь в него, потому что слишком многое помню. Но это было даже хорошо, ведь если я не люблю его, мне не надо мучиться мыслями о его жестокости. Не надо думать о том, как примирить мою любовь и его низкие поступки. Зная себя, они бы бросались мне в глаза, причиняя боль. И я понимала, что никогда не смогу изменить его. Впрочем, уж к этому в отношениях я никогда не стремилась. Похоже, я слишком далеко зашла, разыгрывая роль возлюбленной милорда. Поймав себя на такой мысли, я не выдержала и улыбнулась. Ирдман, заметив мою улыбку, наклонился чуть ближе ко мне, а я сидела на пуфике рядом с ним, и спросил:
-О чем задумалась?
-Вспомнила, как носила твою почту. Это в мои обязанности больше не входит, я надеюсь?
-Напрасно надеешься, входит. Читать о том, как ты справляешься с этим, одно из удовольствий в моей жизни, и я не намерен отказываться от него вот так сразу.
Голос милорда был тверд, а в глазах читалась ласковая ирония. Мне пришлось покорно съесть эту новость, а милорд принялся рассказывать мне, как он видит дальнейшее наше с ним сотрудничество.
-Ты будешь жить со мной. Ты отличаешься от других женщин, и твое общество не раздражает меня. Даже наоборот, мне лучше думается, когда ты рядом...
Я всегда догадывалась о жестокости милорда, но раньше мне было безразлично, как далеко она заходит. Теперь, наблюдая за ним и слушая, что он говорит мне, я понимала, что никто не является исключением из жестких правил игры, которые он установил для себя. Даже его любовницы. Проанализировав всех женщин, которые сменились у милорда за то время, что я на него работала, я поняла, - он заводит любовниц для здоровья, а не из влечения или влюбленности. Затем они исчерпывают себя или надоедают и выбрасываются прочь. Мне вдруг захотелось спросить о здоровье леди Дитты.
-Как себя чувствует леди Дитта?
-Дитта? Лучше. Я навещал ее на днях.
Я молчала, улыбалась и водила пальцем по лакированному столу, думая, что если бы не несчастье с Диттой, я бы сейчас не сидела рядом с милордом. Задумавшись, кто же я для Ирдмана, я посмотрела на наши отношения со стороны. Итак, леди Дитта вышла из строя, и милорд вынужден искать новую любовницу, чтобы не нарушать свой режим. Ухаживать за новой дамой - это трата времени, денег и сил. Зная запросы милорда, новая дама в качестве платы за красоту могла потребовать повышенного к себе внимания. А он устал и занят. И тут появляюсь я, которой не надо ничего объяснять, которая живет с ним в одном доме. И которая, что не маловажно, полностью от него зависит. Днем помощница, ночью любовница. Конечно, это формула жены, но у жены есть права и какая-то собственность. И личная свобода. Я же повязана своими долгами насмерть. Я просто его вещь. А милорд все же скуп, неприятно осенило меня.
-Я оплатил ее новое лицо, - заявил Ирдман, будто прочитав мои мысли.
Что ж, от Дитты он откупился, а от меня ему даже откупаться не нужно, если я правильно поняла его планы на мой счет. Несмотря на параллельные мысли, я слушала, что говорит мне милорд. И вывод из этих речей был неутешительный. Работы у меня не уменьшится, а нагрузки увеличатся. А если добавить то, что у меня, судя по всему, не будет личного пространства, в котором я так нуждаюсь, то картина получалась и вовсе печальной. Долго я так не протяну.
-Я сказал ей, что все кончено, - на этот раз милорд неправильно понял мое молчание.
-Это было жестоко, но ожидаемо, - грустно заметила я. - Думаю, она это понимала, если не была дурой.
-Проблема с Диттой заключалась не в том, что она была дурой, а в том, что она ей и остается, - недовольно буркнул милорд.