Я прошел тем же коридором, что и вошел, но, не доходя до конца, нырнул в маленький чуланчик. Я не был уверен в том, что попаду туда, куда мне надо, но хотелось как можно быстрее покинуть это место. Из чуланчика я попал на узкую крутую лестницу и, не успев притормозить, чуть не скатился по ней кубарем. Во всяком случае, когда я оказался внизу, у меня слегка тряслись коленки. Я огляделся и понял, что попал почти туда, куда хотел. Это был коридор, ведущий в фехтовальные залы. Снова вездесущие зеркала и пара рыцарских доспехов для разнообразия. На самом деле коллекция воинского обмундирования была гораздо богаче, чем было представлено в этом коридоре, но она была распределена по многочисленным тренировочным залам. Место, по древности совсем немного уступало старинному главному залу, и в отличие от него, все еще использовалось. Синьор Марио жил в покоях, по традиции предназначавшихся для будущих правителей Дома, поэтому все учебные классы, тренировочные залы и библиотеки располагались поблизости. Однако молодой синьор не слишком увлекался боевыми искусствами, и фехтовальные залы чаще всего использовали родовитые бездельники, типа Клаудио и меня. Иногда здесь устраивались дуэли. Я участвовал в нескольких и как оскорбленная сторона, и как секундант. Но чаще всего здесь тренировались энтузиасты боев на всем, чем угодно, благо количество и разнообразие оружия это позволяло. Мы не воинственный Дом, но нам не чужд героический дух.
Я вспомнил, что мне надо пройти немного вперед до старого треснувшего зеркала. Дверь в один из залов была распахнута настежь, оттуда раздавались приглушенный хохот и характерный звон. Я попытался прошмыгнуть незамеченным, но мне это не удалось. Меня заметили. Один из дерущихся знаком предложил своему сопернику остановиться и, хромая, подошел ко мне. Он мог не снимать фехтовальную маску, я и так узнал его. День у меня как-то не сложился, снова Клаудио. Его приятель тоже снял маску, и я увидел смеющееся лицо одного из наших общих знакомых. Риццо отбросил свою маску и подскочил ко мне.
-Какими судьбами, Тито? Заскучал? Что-то он воротит от нас нос, ты так не считаешь, Клаудио?
Он, пользуясь нашей разницей в росте, обхватил меня рукой вокруг шеи, и слегка приподнял. Мне пришлось срочно вспоминать, как высвобождаются из таких захватов.
-Оставь мальчика, Риццо, - царственно повелел ему мой братец. - Он сейчас очень занят, не так ли?
Он подмигнул мне. Я не ответил ему, лишь гневно тряхнул головой и оправил свои одежды после приветствия Риццо. Сам Риццо был неплохой парень, но присутствие Клаудио совершенно меняло его, и он становился почти непереносим.
-И все-таки, он зазнался. Витает где-то в своих имперских облаках. Как там, кстати, погода?
Риццо толкнул меня в плечо, но я не дрогнул.
-Слетай, проверь, узнаешь, - сквозь зубы процедил я.
-Говорю же, зазнался!
-Не задерживай малыша, он явно спешит. Кто мы такие, чтобы заставлять такую даму ждать, - Клаудио издевательски потрепал меня по волосам. Я снова гневно тряхнул головой и пригладил волосы.
-А что за дама? - полюбопытствовал Риццо. - Мне что-нибудь светит?
Я пригляделся к нему и заметил, что на самом деле он рад меня видеть, просто при Клаудио выражение его чувств совершенно неудобоваримо.
-Слетай, проверь, узнаешь, - повторил я.
-Ты новое заклинание сочинил?
-Ага. Смысл заклинания: наколдуй себе мозги и все синьорины твои.
-Ого! - протянул Риццо. - У вас это семейное дело, так что ли?
-Риццо, давай после, я, правда, спешу, - Клаудио я проигнорировал, но тому было все равно. Он смотрел на меня и самодовольно ухмылялся.
-После, так после. Зайдешь ко мне?
-Конечно, увидимся, - я поспешил по коридору. Клаудио крикнул мне вслед:
-Не забудь Галлу, идиот!
Под их хохот я дошел до треснувшего зеркала и остановился. Синьор Марио и эта пара приятелей. Два разных мира, разделяемые маленьким коридорчиком. Мне стало не по себе. Конечно, молодого синьора никто не тронет, но все равно. Когда у меня в руке меч, мне хочется его использовать. Он просит крови, и это моя реакция, хотя я не могу причислить себя к особо воинственным типам. А что чувствует более агрессивный человек? При определенном навыке очень легко подстрекнуть какого-нибудь идиота на рискованную шутку, которая, по роковой случайности, конечно, кончится смертью молодого синьора. Я подумал, что моя паранойя уже приравнялась к паранойе донны. Мне захотелось вернуться и запечатать проход в комнаты синьора Марио. Я сдержал порыв, сказав себе, что это не мое дело, и, к тому же, у меня отвратительно расшатаны нервы, и оценки мои не точны. Я взглянул в свое разделенное трещиной отражение и позволил Пути забрать меня.
Роща, где с тихим шепотом опадают листья, затем снова пустынный переход, приводящий к мощеной дороге, затем три раза обойти камень у перекрестка, пройти вдоль странного сооружения, похожего на забальзамированную змею, и я остановился у главного входа в мой дом. Я собирался лишь взять проигрыватели и, возможно, какую-нибудь еду и отправиться в главный зал. Я бы прослушал все дома, если бы был уверен, что мне не будут мешать, а я был не уверен. Я прошел сразу на кухню, там никого не было. Голоса раздавались из столовой, я сунулся туда и застал папу и маму, мирно беседующих за едой. Отец приветливо кивнул мне. Мама прожевала и спросила:
-Уже вернулся?
-Считайте, что нет. Я хотел взять кое-что, а потом опять уйти.
-А когда ты расскажешь мне о своем цикле при донне? Дед сказал мне, что было что-то интересное, тебя даже вроде бы повысили, а ты ничего не рассказываешь, - в голосе отца звучала обида, напомнившая мне интонации синьора Марио.
-Когда я был свободен, ты был занят, папа, а теперь у меня нет времени. И не знаю, когда это все закончится. И чем это все закончится.
Отец посерьезнел.
-Что-то с тобой случилось?
-Да нет. Просто голова болит.
-Останься, поешь, - предложила мама.
-Я бы взял с собой. Что у нас есть?
Мама оглядела столовую.
-Можешь взять обед деда, я приготовлю ему еще один. Вон, в корзине.
-Ага, увидел.
-Но как только ты освободишься, приходи и расскажи мне все, хорошо? Как-то все неспокойно сейчас у нас в Доме.
Я взял корзину с буфета и повернулся к отцу. Отец уже давно не появлялся при донне, что не мешало ему каким-то образом точно улавливать тенденции. Не знаю, как это у него получается. Возможно, он очень хорошо изучил ход вещей, а, может, просто пользуется старыми знакомствами. В любом случае он всегда удивляется моей неосведомленности. Не смотря на то, что я вращаюсь в кругах, близких к императору, все новости доходят до меня со значительным опозданием.
Корзина оказалась довольно тяжелой, из нее приятно пахло. Мать готовила для деда по особому меню, и блюда из него я еще не пробовал. Я решил захватить с собой бутылку вина. Порылся в буфете и нашел красное. Сойдет. Отец наблюдал за мной.
-Ты собираешься нажраться в одиночестве?
-Ну да. Как положено верному слуге императора.
Я запихнул бутылку в корзину. Теперь надо взять плеер и не потерять записи синьора.
-Слушай, па, а это правда, что при императорском дворе нас считают честными? Я имею в виду должность главного егеря.
Папа тут же выпрямил спину. Он принимал более важный вид каждый раз, когда я его о чем-нибудь спрашивал.
-Да. Но ты понимаешь, что это касается только линии дона, а к нашей донне не имеет никакого отношения. Согласись, что брат нашей донны не вызывает доверия. Он просто карточный шулер. Все благородство наших донов в полной степени передалось молодому синьору Марио.
-Да уж. Это точно, - я с трудом удержался от того, чтобы не пересказать отцу весь разговор с молодым синьором. Но это заняло бы слишком много времени, особенно, если учесть, что неминуемо повлекло бы за собой пространные рассуждения, которые так любит отец. Я только настроился на работу, а это расслабило бы меня.
-Я многое хотел бы рассказать тебе, но все это позже. Пожелайте мне удачи.
-Удачи, дорогой! - тут же откликнулась мама. Отец важно кивнул, что-то буркнув под нос.
Я заскочил к себе, забрал проигрыватели и выскочил из дома кратчайшим путем. Что-то гнало меня. Я с удовольствием поболтал бы с отцом еще, но во мне волнами поднимался приказ уходить как можно быстрее. В моей комнате он превратился почти в панику. Я успокоился лишь тогда, когда шагал по сумеречному городу склепов. Изначально я собирался поесть в главном зале, но, заметив уютную и на вид целую лавочку, решил перекусить на свежем воздухе. К тому же это место располагало к размышлениям, а мне надо было привести в порядок мысли. По пути к лавочке мне пришлось перешагнуть через пару оградок, с каждой новой кочкой корзина становилась все тяжелее. Наконец, я устроился на лавочке, она была немного влажной, но это не страшно, с нее открывался вид на центральную площадку с ее крестом посередине. Я порылся в корзине, нашел что-то похожее на многослойный бутерброд и откусил. Мелкий дождик сеялся вокруг меня, оседая тяжелой влагой на разрушенных крышах склепов. Стены, казалось, все набухали и набухали, но не спешили разрушаться окончательно. К еле слышному звуку дождя примешивался чуть более громкий шелест листьев на редких кустах. Я попытался вспомнить, в какой стороне находится тот склеп, из которого идет Путь, проходящий мимо главного зала. Я собирался рискнуть и пройти по нему снова, но для этого надо было расслабиться и набраться сил. Кусты за моей спиной зашуршали неожиданно громко. Я настроился на полное одиночество, поэтому вздрогнул и обернулся. За моей спиной стояла девочка, очень бледная, в простом черном платье, с длинными черными волосами и челкой. В руках она держала корзину, похожую на мою, но с букетиками цветов.
-Привет, - сказал я. - Вы здесь живете?
Она отрицательно помотала головой.
-Это ты здесь живешь, а не я. Я живу вон там, - она махнула рукой куда-то за пределы этого кладбища. - Здорово, что я увидела тебя. Мне давно этого хотелось.
-Почему? - я не стал разубеждать ее на предмет моего места жительства.
-Мама говорит, что сейчас почти все ушли, и в склепах пусто, и мы зря ухаживаем за ними. Вам это уже не нужно. Теперь я приду и скажу ей... Вам ведь это нужно, правда?
-Да, нужно. Это ты выращиваешь цветы?
-Не, мама. Я только разношу их по вазочкам.
Она подошла ко мне и забралась на скамейку. Заглянула в мою корзину.
-Это еда мертвых? Я и не знала, что вам тоже надо есть.
-Знаешь, я тоже. Но оказывается, еще и пить надо. А почему ты назвала это едой мертвых?
-Ну, ты же мертвый? Я всегда хотела спросить, как это - быть мертвым?
-Не знаю. А разве я мертвый?
-Ну да. Это же город мертвых. После того, как вы все погибли, мы построили для вас этот город, чтобы вы могли здесь жить. Если кто-то еще из ваших умирал, мы переселяли его сюда к родным. Так что, если ты здесь живешь, то ты мертвый.
-А мы считали вас мертвецами.
Она помотала головой.
-Не, мы никогда не умрем.
-Очень интересно, - ответил я, наколдовывая штопор, чтобы открыть бутылку с вином. Девочка не обращала на мои манипуляции никакого внимания. Она глубокомысленно глядела в даль и болтала ногами.
-Если ты не знал, что умер, значит, после смерти ты не почувствовал никакой разницы. Значит, это не страшно.
-Страшно, но мы постарались все забыть, и у нас получилось, - я открыл свое вино и отхлебнул. Она была интересна мне в той же степени, в которой ее интересовал я сам, поэтому я подыгрывал ей. Она, наконец, заметила мою бутылку.
-Это что? То, что вы пьете?
Я кивнул, снова сделав хороший глоток. Пара капель даже пролилась мне на воротник.
-Ты пьешь кровь мертвых? А можешь дать мне попробовать? Я никогда не пила кровь мертвых.
Я чуть не подавился.
-Да нет. Это просто вино. Я бы дал тебе, если бы был уверен, что оно тебе не повредит. То, что хорошо для мертвых, не обязательно будет так же хорошо для живых.
Она кивнула.
-Значит, вы не пьете кровь, только вино?
-Чаще всего, да. Ну, кроме вина существует еще много всего, что можно пить.
-А еда мертвых тоже может повредить мне? Пахнет она так же, как и наша.
Я порылся в корзине и нашел что-то, похожее на пирожное в баночке. Судя по запаху, оно не могло повредить вообще никому, и я протянул его девочке. Она понюхала ее, сунула туда палец, затем облизала его.
-Ничего, вкусно.
-Я давно не видел никого из наших. Ты сказала, что твоя мама говорит, будто мы все ушли. Куда ушли?
-Не знаю. Это ты должен знать. А почему ты не ушел? - она занялась баночкой с кремом и пока не была настроена продолжать беседу. От выпитого на голодный желудок вина у меня слегка закружилась голова.
-Ну, решил посидеть, поесть. А давно видели кого-нибудь из наших?
Она кивнула.
-Знаешь, на самом деле я не мертвый. Я просто прохожу тут по делам.
Она недоверчиво покосилась на меня.
-Все ваши мертвые лежат там же, куда вы их и положили, - я не люблю разрушать чужие сказки, но мне не очень хотелось быть мертвым даже в памяти этой девочки. Я продолжил:
-Мы используем эти склепы, как двери в разные места. Их тут очень много, и надо быть осторожной, чтобы не попасть куда-нибудь, откуда ты никогда не вернешься.
-Это вы протаптываете тропинки?
-Видимо, да.
-Значит, ты заходил в склепы?
-Ну да.
-Ты видел тех людей?
-Я видел, что от них осталось.
-Они не ожили? - в ее голосе не было ни грусти, ни разочарования, но все же было что-то, что заставило меня ответить уклончиво.
-Я не видел, но я проходил мимо и не вглядывался. Возможно, кто-то ожил и ушел, а я и не заметил.
-А тогда откуда ты? Или вы? Вас много?
-Да, много. Мы издалека, даже не знаю, как тебе сказать, откуда. Знаешь, мы ведь думали, что вас не существует. Что в этом месте только мертвые.
-А в этом месте и, правда, только мертвые. Мы, живые, живем вон там, - она снова махнула рукой.
-Я понял. А в этом месте много тропинок? Вообще, ты хорошо знаешь этот город?
Она радостно закивала и показала мне ряд белых острых зубок. Глядя на ее зубки, я задумался о причине гибели тех других людей, о которых она говорила.
-Я же разношу здесь цветы, я хорошо знаю это место.
-А я как раз не очень. Чаще всего я хожу через тот склеп, на двери которого висит вазочка. Ты ставишь туда цветы время от времени.
Она неопределенно кивнула, продолжая разглядывать меня.
-А к каким склепам еще ведут тропинки?
-Я покажу тебе, а ты за это пойдешь со мной в один склеп. Одна я боюсь. По-моему, там кто-то живет. Никто не соглашается идти туда со мной, а одна я боюсь, - повторила она.
Прежде чем согласиться, я несколько секунд подумал. Но это было притворство, я уже решил, что сунусь туда просто из любопытства. И еще мне очень хотелось хоть на какое-то время отвлечься от надоевших мыслей о происходящем. К тому же, возможно, я смогу поймать кого-нибудь, пригодного для роли чудовища из главного зала. Вино оказалось неожиданно крепким.
-Я только доем, ладно?
-Да, я тоже, - она деловито вернулась к баночке с жидким пирожным. Я еще покопался в корзине. Возможно, мы с дедом очень похожи во многих отношениях, но вот взгляды на вкусную еду у нас не совпадают. Я не очень люблю сладкое, во всяком случае, в таком количестве. Я съел все не сладкое, что-то отдал девочке. Судя по всему, еда ей не вредила. Корзина стала гораздо легче, и я убрал туда плеер и записи синьора. Теперь я их точно не потеряю.
-Ты доела? И где твой склеп?
Она сложила баночки из-под еды в свою корзинку, поправила пару букетов, тряхнула волосами и, махнув мне рукой, быстро пошла по дорожке. Она шла впереди меня, шла очень уверенно, как человек, хорошо знающий дорогу. Она срезала пути между могилами, проходила мимо склепов, которые я не замечал раньше. Я шагал рядом, отхлебывал вино и осматривался. Этот город казался мне уже иным. В нем были величие и торжественность. Он стал более живым и даже угрожающим. Но сейчас мне это скорее нравилось, а вино приятно согревало и прибавляло куража. Я стал придумывать имена обитателям того или иного склепа, и их возможные жизни, оборвавшиеся неожиданно и, судя по всему, трагически.
-А от чего умерли те люди? - я указал бутылкой на склеп.
-Они все заболели и умерли. Мама говорила, что мы пытались лечить их, но ничего не помогало, и почти все умерли сразу. Некоторые еще пытались вылечиться, они прятались от нас, обвиняя именно нас в своей болезни. Никто из нас ведь не заболел, ой, мышь дохлая, ой. Мы разыскивали их, но находили чаще всего уже трупы. Мы приносили их сюда и оставляли, в надежде, что они встанут. Мне так мама рассказывала.
-Не знал, что здесь водятся мыши. А почему вы не болели? В чем ваше отличие от тех людей?
Она пожала плечами, затем повернулась ко мне и сказала:
-А мы другой вид.
-Так мама говорит?
-Ага.
-Ну-ну, - я вспомнил о пищевых цепочках.
-Скажи, а этот город строили вы?
-Ну да.
-А города тех других еще существуют?
Она снова дернула плечом и ответила, не поворачиваясь:
-Не знаю. Смотри, вот один из склепов, где появляются следы.
Я посмотрел на тот склеп и понял, что никогда раньше не видел его. Вообще, она отвела меня в ту сторону, где я не бывал и даже представить не мог, куда ведут Пути из этой части города.
-Понял. А где тот склеп с вазочкой на двери?
Она огляделась, явно ориентируясь, и довольно сообщила:
-Вон там!
Не так уж и далеко, но можно запутаться в тропинках.
-А где твой склеп?
-Да почти пришли. Ты, правда, пойдешь со мной?
-Ну да.
-Тогда пошли быстрее.
-Подожди, - я допил свое вино, но бутылку выбрасывать не стал. - Все, я готов.
Она пошла еще быстрее. Меня слегка расслабило от выпитого, поэтому спешить мне не хотелось, но пришлось повиноваться. Уверенные в себе женщины, даже такие маленькие, делают со мной, что хотят.
-Вот тот склеп, - она показала на довольно большое строение, сложенное из темного камня. Крыша еще сохранилась, и на ней что-то росло. Створка темной двустворчатой двери была зловеще приоткрыта. На окнах я разглядел решетки. Я понял, почему моя спутница сказала, что в склепе, возможно, кто-то живет: могилы вокруг строения были в ужасном состоянии, как будто что-то разрывало их в поисках трупов. Мы подошли к ступенькам, ведущим к двери. Рядом с этими ступеньками я аккуратно поставил свою корзину.
-Ну что, пошли? - спросил я девочку.
Она кивнула, и я, поднявшись по ступенькам, открыл дверь склепа. Я ожидал почувствовать обычный для таких мест запах, но вместо гнили мне в лицо пахнуло странным пряным ароматом. Он был настолько сильным, что у меня заслезились глаза. Я поморгал и огляделся. Внутри было темно. Того света, что пробивался из открытой двери, явно не хватало, чтобы разглядеть подробности внутреннего убранства, но по тому, что мне удалось рассмотреть, это был даже не склеп, а часовня. Мне показалось, что перед собой я вижу своеобразный алтарь, а может просто перила с барельефами, украшающие лестницу, ведущую вниз. На полу пыли не было, зато на перильцах, на старинных напольных канделябрах и резных полочках ее было предостаточно. Весь пол был покрыт разнообразными пятнами, пара плиток вырвана. Я подошел к одному из канделябров. Мои каблуки глухо стучали по полу. Я попробовал поднять канделябр, и хотя он оказался очень тяжелым, мне это удалось.
-Ну что, тут есть кто-нибудь? - девочка стояла на пороге и оглядывалась. Корзинку она прижимала к груди. Я опустил канделябр, и сам вздрогнул от лязга, с которым он опустился на пол.
-Вероятно, хотя пока никого не видно.
-Может, оно еще спит?
-Не знаю.
Я решил пройтись вдоль стен, разглядеть рисунки и барельефы. Потом понял, что эта мрачная эстетика начинает мне надоедать.
-Ну что, пошли искать тропинки? - предложил я, обернувшись к девочке. Она стояла, не шевелясь, на фоне открытой двери и смотрела куда-то за алтарь. Я проследил за ее взглядом и вздрогнул. Из-за перил, огораживающих то ли алтарь, то ли проход на лестницу, выползло что-то странное. Я не мог толком рассмотреть, что это было, но мне показалось, что оно состоит из ровных рядов остро заточенных лезвий. Оно двигалось почти бесшумно, поэтому мы не сразу заметили его появление. Подползая к девочке, оно стало по-змеиному подниматься над полом. Несколько круговых рядов лезвий начали вращаться вокруг змееподобного тела с тихим звоном, довольно приятным на слух. Этот звон гипнотизировал. Я заставил себя оторваться от созерцания вращающихся лезвий и взглянул на девочку, ожидая, что она удерет с испугу, оставив меня одного разбираться с этим ожившим реликтом, но она стояла и заворожено наблюдала, как это звенящее и покрытое лезвиями нечто подползала к ней все ближе. Все больше рядов лезвий начинали вращаться. Из утолщения на одном конце этой змеи, которое, судя по всему, было ее головой, выползли тонкие длинные шипы, на этот раз серповидные. Раздалось шипение. Мои нервы не выдержали, я швырнул бутылку в голову этой могильной змеи и крикнул девочке:
-Чего стоишь, идиотка!
Бутылка отскочила от металлического тела и упала на пол. Звон разбивающегося стекла привел мою спутницу в сознание, и она пулей выскочила из склепа. Змея стала медленно поворачиваться в мою сторону. Поворачиваясь, она подтянула к себе оставшиеся сегменты своего тела и выпустила еще больше лезвий. Я попытался прощупать этот склеп на предмет наличия Путей отступления, но ничего не обнаружил. В это время змея сделала быстрый рывок вперед и предстала передо мной во всей своей звенящей красе. Теперь я мог разглядеть ее рот, и это зрелище мне не очень понравилось. Там все было острое и быстро вращалось. Я нащупал рядом с собой тот самый канделябр и подтянул его к себе. В ответ на мое движение змея дернула головой, приблизилась ко мне и громко зашипела. Я не совсем понимал, собирается она атаковать или всего-навсего пытается прогнать меня со своей территории.
-Я просто зашел посмотреть, ничего личного, - обратился я к ней в надежде, что голос ее успокоит, но ошибся. Звук моего голоса моментально разозлил ее, и она решительно бросилась на меня, целясь в голову. Я успел подставить ей вместо моей головы канделябр. Раздался скрежет, и мне в глаза полетела металлическая стружка. Змея замотала головой и выплюнула покореженный канделябр, огласив весь склеп громким злым шипением. В этот момент в нее начали лететь камни. Девочка вернулась с целой корзиной камней и стала швырять их, целясь в рот змеи. При этом она еще что-то неразборчиво напевала. Я заворожено смотрел, как змея то ли уворачивается от камней, то ли, наоборот, ловит их. Она качалась из стороны в сторону, лезвия скрежетали по полу. Она явно раздумывала, какую цель ей предпочесть, и выбрала меня, неожиданным движением повторив свой бросок, но я уже был готов к этому и протянул к ней руки, выкрикнув несколько слов. Сила, вызванная мною, обвила змею, как кокон, и начала сжиматься, сжимая и ее. Змея конвульсивно забилась, из нее начали выскакивать лезвия, вонзаясь в стены вокруг меня.
-Прячься! - проорал я, обращаясь в большей степени к самому себе, и рванул за перильца перед алтарем. За ними действительно оказалась лестница, но почти все ступеньки ее были разбиты, поэтому я споткнулся и полетел вниз, пытаясь схватиться за что-нибудь. Мои попытки были прерваны резким ударом в висок и, вслед за оглушительным звоном и вспышкой света, настала полная темнота.