Кравчик Макс : другие произведения.

Беглец между мирами (Глава 11-20)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наша Вселенная оказалась намного загадочней и таинственней, чем мог себе представить менеджер среднего звена, обычной компьютерной фирмы. В скучную, размеренную жизнь Вячеслава ворвались невероятные события, которые заставили его покинуть родной мир, спасая свою жизнь от неизвестных преследователей из другого мира. Загадочная девушка, спасшая его, помогает парню сбежать, возлагая на него миссию не просто спастись самому, а спасти Вселенную от грядущего хаоса и уничтожения. Так он превратился в самого разыскиваемого беглеца среди всех миров. А Вы готовы добежать вместе с ним до конца?
  Глава 11.
  
   Разговор со старейшинами продлился еще несколько часов. У Славика было много вопросов, но получить ответы на все, ему все равно не удалось. Как сказал Хейрок, что они не могут знать того, что еще не произошло, но и то, что уже сбылось иногда сокрыто от них не хуже. В основном ему удалось немного пополнить свои географические познания и узнать о здешнем мироустройстве.
   Сайлоки - это народ, который живет в северной части материка Профар. Вся часть материка, покрытая снегами и льдами, принадлежит их народу и на это есть причина. Сайлоки обладают некой сверхъестественной силой, магией, сродни той, которой мог управлять сам Вячеслав. Но их магия была полностью построена на управление стихией. Лед, снег, холод, мороз, вьюга, метель - любое из этих зимних явлений, было подвластно сайлокам. Конечно не всем. Такие племена, как это, на которое он наткнулся, не владеют магией даже на несколько процентов. Им доступны простейшие виды колдовства, которые направлены на исцеление неопасных болезней или помогают незначительно в охоте. Главное их преимущество в том, что сайлоки живущие в племенах, обладают телепатией. Они читают мысли друг друга, что очень помогает им как в мирные часы, во время охоты, так и в войнах с соседями или недоброжелателями. Одаренные маги жили в столице империи, которая находиться севернее поселения Сайдалок. Она называется Сайлор. Сама же империя называлась Айтара и охватывала все заснеженные земли материка.
   Управлял государством император Лойк, а помогали ему в этом маги и колдуны, отбиравшиеся по всей Айтаре и призывавшиеся на службу. Соседним государством была империя Нувок на западе. Она находилась через море, но один из городов находился на материке Профар, не далеко от ледников сайлоков. На востоке пройдя через огромный лес, который частично прошел Славик, можно было посетить империю Хурулон. Про эти территории они знали мало. Географических конфликтов здесь не вспыхивало, потому что никому не нужны были ледяные земли сайлоков, а сайлокам были без надобности земли соседей. Жили мирно, но отчужденно.
   После краткого экскурса, когда вопросов не осталось, Хейрок приказал отвести гостя к шаману вглубь соседнего ледника, где он обитал в системе подземных пещер. Звали шамана Нойдом, но было очень мало людей, которые его встречали. Это Славе рассказал его провожатый, парнишка по имени Кайк. Его отправили отвести Варэна к Нойду, и как он сам поведал ему, это была для него огромная честь. Конечно, вопросов у обескураженного путника осталось огромное количество. Он не знал, зачем Эралия перенесла его в этот мир. Почему за ним охотились Лярвы, и почему его амулет превратился в кристалл, который врос ему в грудь? Что ему теперь делать? Куда его засылает Эралия, и зачем она это делает?
   Может на эти вопросы сможет ответить шаман Нойд, к которому они вместе с Кайком шли. Возможно. Он не хотел терять надежду, после всего пережитого. По крайней мере, он сейчас находился в относительной безопасности, хоть и вдали от дома.
   Они дошли до еще одного ледника, проламываясь сквозь бушующий ветер и снег, хлещущий по незащищенным участкам кожи. Славе эта дорога далась не просто, чего не скажешь, про его спутника, Кайка. Парень шел легко и непринужденно, а метель, бушевавшая на пласте, словно огибала его, проходя стороной. Он с удовольствием отвечал на вопросы Варэна, и, казалось, радовался каждому мгновению, проведенному с ним. Слава не понимал такого отношения, но не жаловался, потому что черпать знания откуда-то требовалось, а источников не так уж и много. Да и не до этого сейчас. Все приходилось изучать по возможности.
   - Ты можешь мне рассказать о животных, которые на меня нападали в лесу, за горами? - Он быстро описал каждого зверя и с нетерпением, смотрел на Кайка.
   - К сожалению, нет, о Варэн! Я никогда не ходил за горы, да и вообще не покидал Сайдалок. Но некоторые из нас, бывали в Сайлоре. Так вот там, местные жители рассказывают такие дивные истории, что иной раз поверить в них, тяжелее, чем встретить Кианга (ледяной дух волка).
   - Кианг? Кто это? - Заинтересовался Слава. - Не тот случаем зверь, что гнался за мной по леднику?
   - Нет! То был Гаталос - ледяной потрошитель. Он охотиться за всеми животными в наших краях, но тоже встречается не часто. Хотя его мясо, считается у нашего народа, одним из самых вкусных. Поэтому то, что ты его к нам привел, большая удача. А вот если бы ты встретился с Киангом, то мы вряд ли сейчас бы разговаривали. Кианг это ледяной дух холода, который бродит по ледникам и горам, в виде волка. Он белого цвета с бирюзовыми прядями. Его шерсть белоснежными лентами, развивается на ледяных ветрах, великолепными узорами. Глаза его горят, синим огнем, а всюду где он идет, воет вьюга и метель подгребает все на своем пути под себя. Кианг сотворил наш мир, и мы служим ему, как прародителю.
   - То есть Кианг - это ваше божество, которому вы поклоняетесь? - Уточнил Славик, пытаясь растереть замерзающие на ветру, холодные руки. Перчатки у сайлоков не были в ходу.
   - Да, о Варэн! Истинная, правда. Если бы не Кианг, не было бы снегов, ледников, не было бы холода и морозной свежести, а значит, не было бы сайлоков. - Кайк был настолько одухотворен посвящением своего нового знакомого в тайны их культуры и религии, что его глаза, казалось, также горят, как должны гореть у Кианга - синим светом. Славику нравилась это беседа, хоть из-за бушующей стихии, она давалась ему нелегко, но он получал удовольствие от разговора. Новый мир, неизвестные народы, города и империи. Магия, царившая в этих краях. Все это завораживало чужестранца, удивляло и восхищало. Ему захотелось изучить этот мир более подробно. В душе проснулась искра авантюризма, которая долгие годы, как тоненькая лучина, тлела где-то на задворках его души. А сейчас она разгоралась с новой силой, вселяя надежду и детский трепет перед предстоящими приключениями.
   Кайк также расспрашивал о родном мире беглеца. Ему хотелось знать все, и Славику так много было, чего рассказать, что он не знал, за что браться. Хотя он понял, что парнишку можно удивить, если не магией, то хотя бы ее аналогом - наукой. Вячеслава нельзя было назвать ученым или даже хотя бы сведущим в науке человеком, но для Кайка достаточно было описать те научные достижения, которыми обзавелось человечество за последние сто лет, как у парня просто голову снесло. На него обрушился такой огромный поток вопросов, что эта лавина едва не раздавила его, под своим натиском. Хотя Слава был доволен результатом. Он смотрел на восхищенное лицо Кайка и улыбался, как мальчишка. А парень просто сиял изнутри потому, что ему были открыты тайны другого мира.
   Так за неторопливой беседой они дошли до ледника, где Славика ждала встреча с шаманом по имени Нойд.
   Кайк оставил своего подопечного на задворках ледника, откуда, хорошо просматривался небольшой вход в пещеру. Ветер еще бушевал на равнине, но они уже стояли закрытые и защищенные двумя скалами с обеих сторон, поэтому метель их уже не особо тревожила. Ему нельзя было входить в эту священную пещеру, да и сам парнишка явно не желал увидеться с шаманом. Кайк поблагодарил Славу и умчался обратно в Сайдалок, а тот ответил ему тем же.
   Войдя в пещеру, его разум сразу ощутил потрясающую тишину, которая ворвалась в его сознание, после нескончаемого грохота от вьюги, бушевавшей снаружи. Пещера была темной, и он перешел на ночное зрение, так как здесь не было ни факелов, ни системы зеркал. Затхлого запаха здесь совсем не было, как обычно бывает в сырых и подвальных помещениях, только свежесть. Слава начал плутать по коридору, который сворачивал то влево, то вправо и все время вел, хоть немного, но вниз. Он почувствовал это не сразу, но постепенно даже давление на его организм, постепенно увеличилось. До определенного момента не было никаких развилок или ответвлений, что не могло не радовать, но в итоге нижние уровни пещеры обзавелись и этой обычной особенностью. Ответвлений было не много, и заканчивались они, как правило, тупиками, чего никак не мог понять Славик. Зачем нужны эти лже-коридоры, если они не имеют функциональности. Затем он обнаружил большой зал, который был кем-то обжит и обустроен чем-то похожим на мебель. Но зал был пустынен, и не было здесь даже намека на освещенность. Пройдя сквозь зал, он очутился в маленькой комнате. В ней вообще ничего не было, кроме дыры в стене, на уровне колен и диаметром около четырех футов. Он нагнулся, чтобы в нее заглянуть, и увидел внутри куча соломы, вороха и еще какого-то непонятного тряпья. Складывалось ощущение, что это была нора неизвестного животного, но куда же, подевался шаман? Вот, что его волновало.
   Стоя не четвереньках, и заглядывая в отверстие в стене, его кристалл шевельнулся бегом своей энергии, словно давая понять, что ситуация изменилась. Это не было похоже на чувство опасности или тревоги, просто констатация того факта, что все происходящее до этого: ходьба по подземелью и поиски Нойда, как-то изменились. Слава высунул голову из дыры в стене и увидел перед собой две худые и длинные ноги обтянутые белой, грязной кожей, опиравшиеся на огромные ступни, похожие на ласты, но без перепонок и с когтями. Секундный ступор и сознание мгновенно метнулось в пятки от страха, а глаза попытались взмыть вверх и осмотреть существо целиком. Но едва уловимое прикосновение к плечу, холодным липким щупом и отправило его сознание в обморок , не дав даже возможности защититься. Он провалился в бездну.
  
  ***
  
   Тишина. Едкая как кислота, проникающая за шиворот, под одежду и даже под кожу. Тишина, которая оглушает своим могуществом, порабощает сознание своей величественностью и обескураживает своей безграничностью и силой. Сознание Варэна попало в Запределье. Именно так теперь Слава воспринимал свое имя. Как его понимал и использовал этот мир. Мир, где нет ничего физического, мир ментальных и метафизических энергий, мыслей, информационных потоков и мистических полей. Варэн, который теперь был в его власти, в его подчинении и в его распоряжении, здесь был узником. Такие ощущения у Славика уже случались, когда он пользовался своим подсознанием, за действуя энергии мироздания. Но в те моменты они принадлежали лишь ему, а не наоборот. Теперь он сам был здесь затерян. Окружающее пространство не показывало ему ничего, просто черная пустота вокруг и оглушительная тишина. Он сам пытался просканировать окружающую среду. Но соприкасаясь с ней, он чувствовал, как она вытягивает из него энергию, предпочитая самой изучить своего гостя, а не давать ему такую возможность. Физических ощущений здесь не было.
   Слава пытался как-то охарактеризовать это место, но у него ничего не получалось. Одно слово - бездна, приходило на ум, и мир вокруг него удовлетворенно соглашался с его выводами. Бездна - звучало в его голове, пониманием этого места. "Бездна!" - повторяло оно, и разум не мог в это не верить.
   Вячеславу хотелось хоть что-то предпринять, чтобы вырваться из этого пугающего и страшного места, но кроме его сознания здесь не было ничего. Ни дверей, ни выходов, ни самого помещения или здания, из которого можно было сбежать. Ничего. Он обращался к своим воспоминаниям. К тем событиям, что случились недавно и к тем, которые произошли в прошлой жизни. Они крутились у него в подсознании, но не вызывали привычных вспышек и ярких образов, которые появляются, когда что-либо вспоминаешь. Надежда на то, что ключ к выходу из этого безликого мира, находиться в нем самом, также иссякала. И вот он решил прибегнуть к кристаллу.
   Из всего сущего и несущественного, единственное, что мог ощущать Слава - это присутствие силы кристалла. Его пульсация, как бьющееся сердце, мерно раскачивало жизненные силы, но где-то очень далеко. Где, Славе было не дано знать. Он чувствовал, что могущество кристалла имеет одну и ту же природу возникновения с этим миром. Они были словно брат и сестра. Только бездна была более враждебной средой, а кристалл напротив - дружелюбной. Пульсирующая красная нить внутри кристалла, легонько потрескивала, маленькими разрядами тока, как крохотная молния, сорвавшаяся с небес во время бури. Она сама потянулась к истокам бездны, пытаясь найти выход. Как ему показалось, кристалл без труда справился с поиском выхода и удовлетворенно успокоился, мерно гудя в его подсознании. Создавалось ощущение, что он сам желает от своего подопечного, чтобы тот справился с этим заданием самостоятельно, без его помощи. Что ж на то воля его и нареченный этим миром Варэн отправился на поиски.
   Здесь он не ощущал абсолютно ничего. Ни усталости, ни боли, (хотя этого ему еще не довелось выяснить) ни голода. Хотя все же некоторые чувства играли с ним ярче, чем обычно. Он ощущал сильный страх, невыносимую, словно наматываемую кишки на кулак, тревогу и конечно одиночество. Ему больше не на кого было положиться, не у кого спросить совета или попросить о помощи. Он даже не мог воспользоваться силами своего организма, так как не было в этой бездне его плотской оболочки. Его тело осталось где-то за пределами бездны и ничем не могло ему помочь.
   Постепенно в его сознание начали врываться нотки паники и жалости к самому себе. Он находился в этом мире уже слишком долго, терзаемый гнетущей тишиной, сводящей с ума тревогой и отчаянной безысходностью. Сколько он выстрадал в этом нереальном мире: неделю, месяцы, годы? Ответа не было. Как и не было ответа на вопрос, где он и зачем он здесь оказался. Ему хотелось выть, но даже собственный голос остался на задворках бездны, за ее границами. Капля за каплей в его разум просачивалось желание умереть, оборвать эти мучения и страдания, все больше переполняя душу отчаянием и одиночеством. Но в какой-то момент, как ему самому показалось, его горе и страдания начали приманивать кого-то извне. Словно, сквозь темную пелену, состоящую из абсолютного "ничего", кто-то посмел просочиться, и в душе его замерцала надежда. Маленький тлеющий уголек разгорался, под воздействием ветра перемен, едва подувшего из ниоткуда, вселяя надежду в спасение. Слава благодарил судьбу, а тем временем, спокойное и размеренное мерцание искры в кристалле, начало усиливаться. В кристалле забурлила тревога, которая нарастала, как снежный ком, грозя превратиться в лавину. Кристалл зашевелился и словно начал выкачивать из бездны дополнительные ресурсы, пополняя энергии искры. Слава же всего этого не замечал. Его душа пела, обретя вновь надежду на спасение. Но из тишины и пустоты вдруг образовалась тень. Черно-серый сгусток энергии, заползший на изнанку бездны и пытающийся подобраться близко к нему. Кристалл забил тревогу, и пребывающий в эйфории беглец, вдруг сорвался с утеса спасительной надежды. Он запаниковал, и забился в истерике неминуемой гибели. Понять, что происходит, у него не получалось. У него было два варианта. Первый это: что неопознанное существо, эта черно-серая тень, вселяющая в него ужас, просто поглотит его сознание, и он никогда не сможет вернуться в свое тело. Второй вариант: он по-прежнему находится в бездне, но опасность грозит именно его телу, которое осталось в пещере и в случае его гибели, уже его собственный разум не сможет вернуться обратно. Оба варианта были паршивыми. Но как ему показалось, именно здесь кристалл вел себя необычно. В реальности он не выказывал таких тревог, служа ему лишь подспорьем и помощью в решении опасных ситуаций. Даже когда на болоте, он сражался с болотным монстром, кристалл лишь помогал ему, а не пытался вмешаться. Сейчас же все было наоборот.
   К одной тени, присоединилась вторая и третья. Они набирались сил и становились более быстрыми. До сознания Славы докатывались отголоски их эмоций, которые хоть и слабо, но вполне понятно ощущались кристаллом. Они хотели заполучить кристалл. Им нужна была искра, которая металась в его груди или не в груди, а в нем самом. Тени набирались сил и объединялись в более сложные структуры, становясь еще больше, еще сильнее. Через некоторое время их уже были десятки, и они жаждали заполучить кристалл и Варэна. Они были похожи на большие черно-серые паруса, с рваными краями и большими дырами в своих матерчатых "телах". Широкими лентами, как щупальцами, они махали в разные стороны, и если бы здесь был звук, то звуки от их движений, наверное, выглядели бы как хлопки тканей, которые подхватил неистовый ветер. Их шепот, как клубящийся дым, стелился по несуществующим граням бездны, но не производил, ни малейшего звука. Здесь не было никаких звуков. Их мысли отравляли сознания человека, внушая ему трепет и покорность перед столь могущественными существами. Лишь сам кристалл не желал поддаваться на их манипуляции и отчаянно копил силы, чтобы сразиться с немыслимой угрозой. Славик дрожал всем естеством, понимая, что еще мгновенье и его разорвут на части десятки духов, которые едва уловимыми тенями плясали в пространстве бездны.
   Действия кристалла в момент прекратились, и он замер выжидая. В этот же самый момент у Вячеслава потухла в душе последняя надежда, ибо он нутром чувствовал ту силу и мощь, которую успели накопить серые тени. У него не было сомнений, что даже кристалл с его пульсирующей искрой, теперь ему не смогут помочь. Ведь он чувствовал, что они с кристаллом слабее и не имеют того опыта, которым обладают их темные оппоненты. Но искра сумасшедшее пульсировала, где-то на окраинах его подсознания, внушая смелость и отчаянное рвение к победе. Он решил не сдаваться.
   Когда его защитный кристалл перестал подготавливаться к битве и в долю секунд смог убедить Славу сражаться до конца, тени тоже прекратили приготовления, а лишь замерли, плавно покачиваясь своими размытыми силуэтами. Тишина по-прежнему царила в бездне, но едва уловимые щелчки, исходящие от серых теней, словно стартовый пистолет своим выстрелом ознаменовали начало боя. Они кинулись к сознанию Варэна, пытаясь разорвать его душу на тряпки. Их невидимые цепкие когти, вонзались в мысли противника, пытаясь высосать из него силу, выкачать всю энергию. Они стремились дотянуться до кристалла, но у него еще был силы отбиваться от них ментальными ударами. Затем на острие атаки существ, он словно увидел крохотную искорку в каждой из теней. Словно сам кристалл показывал ему на нее, давая понять, что сущность этих теней, не такая уж и не объяснимая. Их тела имеют форму, просто не уловимую для его понимания. Их сознания такие же уязвимые, как и у него самого. Он понял это, а кристалл отплатил ему за догадливость теплой волной наслаждения, приправленной разъяренным боевым духом.
   Слава ухватился за искры теней и начал выкачивать их силу, не прекращая атаковать и наносить удары по этим невразумительным сущностям. Его подсознание начало расширяться и наполняться силой. Дикой, необузданной силой и животной яростью. Злость захлестнула его душу и обнажила кинжалы ненависти, которые до этого момента не давали о себе знать всю жизнь. Он сокрушал тени, выкручивая их наизнанку, раскатывая и сминая как бумагу. Уничтожал частицы теней и отрывал их недосягаемую плоть. Ему все это удавалось без труда, и такое он получал от этого наслаждение, что на секунду остановился. Когда он пришел в себя, после этой сокрушительной карусели, кристалл вопил внутри него, тревожными трелями. Он пытался остановить своего носителя от этой неистовой жестокости, но было поздно. Славу поглощала тьма, которую он победил. Она превращалась в энергию, начавшую заполнять его душу. Процесс едва начался, но уже часть души поглотила темная сила, и это было необратимо. Но едва он перестал сопротивляться силе, как бездну разорвал ярчайший свет и все вокруг исчезло.
   Он очутился на полу, возле той самой норы, а в дальнем конце комнаты сидело существо с огромными длинными ногами. Глаза его были закрыты, а рот и вовсе отсутствовал, но его сосредоточенное выражение лица не внушало опасности, и Славик успокоился.
  
  Глава 12.
  
   Вячеслав на этот раз не терял сознания. Он был полон сил и энергии такой мощи, которую не дарят даже волны адреналина и жестокие плети страха. В его теле пульсировала страсть и злость, гнев и ярость и ... ненависть. Ему казалось, что встреться ему на пути любая из тех тварей, с которыми он уже успел сразиться, то непременно уничтожил бы их, без всяких усилий и сомнений. Он чувствовал, что невероятно силен и могуч, способный на невероятные вещи и ему теперь подвластно абсолютно все. Он был несокрушим и непобедим, но самое главное - он был очень зол. Злость выплескивалась наружу ядовитыми струями, гнилой желчью и неистощимой яростью. Он бы посочувствовал каждому, кто бы посмел сейчас встать на его пути.
   Варэн сейчас не был похож сам на себя. Его ногти на руках почернели, словно покрытые угольным лаком. Его глаза, потеряв белесый цвет оболочки и голубой цвет радужки, стали однородно черными и непроницаемыми. В этом образе он походил на разъяренного демона, человеческие черты лица которого, полностью изменились и искривились в жуткой, злобной гримасе. Высохшее и изнуренное длительным путешествием тело, вздулось буграми мышц, поигрывая на стальных канатах рук и торса мощными узлами. Кристалл в его груди, мерно гудел, светясь белым светом и поигрывая пульсацией красной искры внутри. Он жаждал мести и крови, для тех, кто довел его до такого состояния, но он уже покинул неизвестное ему место, где он столкнулся с ужасными черно-серыми тенями.
   Слава перевел взгляд на существо, сидящее в углу пустынной комнаты пещеры, скрестив огромные ноги в позе "по-турецки". Он думал о существе именно так, потому что, не смотря на общую схожесть с человеком, оно таковым не являлось. Оно было почти голым, не считая набедренной повязки, сделанной из какой-то ткани, похожей на мешковину. Лысое, бледное тело было внушающего размера, а кожа свисала дряблыми морщинами, как бывает у стариков в глубокой старости. Голова существа не имела растительности и самое странное, у существа не было лица. Вместо рта, словно натянутая перепончатой мембраной, полупрозрачная кожа, с голубоватыми капиллярами, просвещающимися через нее. Вместо носа - два крохотных отверстия овальной формы, расположенные под углом, которые раскрывались и закрывались, выдыхая потоки ледяного, пещерного воздуха, походя на жабры маленькой рыбы. Вместо глаз - две тонкие полоски, как незажившие, глубокие разрезы на тонкой пленке кожи. Бровей и ресниц, также не наблюдалось.
   Вячеслава накрыло волной бешенства, которая хлынула через край его сознания. Ему захотелось вскочить на ноги и наброситься на существо, жадно терзая его плоть, но оно словно его и не замечало, не выражая белой плотью отсутствующего лица никаких эмоций. Порыв гнева, взорвавшийся в нем, застелил его магический взор серой пеленой, пробуждая в душе неистовый пожар ненависти, и он вскочил на ноги. Ему хотелось метнуться к существу и уничтожить его, раскидав ошметки дряблой плоти по пещере. В груди забилась искра, пытаясь угомонить этот безудержный порыв, но Слава не хотел обращать на нее внимание. Когда он поднялся, то понял, что сил в нем настолько много, что ему сейчас было под силу разрушить любую преграду, вставшую у него на пути. Существо даже не дрогнуло. Лишь две щелки на месте глаз разомкнулись, и в незваного гостя впились, два леденящих душу белых глаза. Варэн кинулся в атаку, но существо подняло долговязую руку, с утолщенными предплечьями и неестественно длинными ладонями. Пальцы его походили на костяные спицы, с буграми бамбуковых суставов. Оно направило свою бледную руку в сторону человека и легко махнуло вниз. Неведомые силы схватили беглеца в безжалостные тиски, скрутив его тело в натянутую стропу, и надавили на него таким тяжелым прессом, что он рухнул на пол, там где стоял. Кристалл по-прежнему протестовал против сопротивления этому существу, которому Славик пытался противостоять.
   Гнев и злость схлынули. Попытавшись освободиться от гнета существа еще несколько мгновений, он сдался и перестал сопротивляться. Обессилив от борьбы, он расслабился и почувствовал, как злость, бушевавшая в его организме, отступила. Тело забила крупная дрожь, и затряслось в легкой конвульсии. Слава почувствовал как его черные ногти, стали белеть, полностью приобретая свой естественный цвет. Он этого не видел из-за магического зрения, но знал, что это именно так. Как знал, что и глаза теперь вернулись к привычному виду, рассеивая серую пелену гнева. После такого эмоционального и физически тяжелого потрясения, он не выдержал и сорвался в крике-вопросе:
   - Кто ты? Что тебе от меня нужно?
   - Ты знаешь, кто я... - Славик не понял, откуда прозвучал шипящий и гулкий голос, ведь на лице существа, на котором чудным образом показались глаза, по-прежнему не было рта. И серая, тонкая мембрана никак не шевелилась, обозначая речь существа.
   - Что тебе от меня нужно? - Срываясь вновь на крик, повторил свой вопрос Варэн.
   - Разве мне что-то нужно от тебя Вар-эн? - Существо, смотрело на Славу, не моргая глазами, шипящими звуками протягивая слова и поворачивая голову на бок, как делают некоторые птицы. - Разве это я пришел в твое жилище и искал ответы на свои вопросы?
   - Ты...ты шаман? Тебя зовут Нойд? - Спустя пару секунд молчания, догадался Славик.
   - Да, это мое имя Варэн. Ты, наверное, хочешь задать мне немало вопросов, не так ли? - Шаман произнес эту фразу, закончив ее похожим на карканье ворона, смешком, а Слава, слушая его, понял, что он общается с ним телепатически.
   - Да, шаман, у меня есть вопросы! Ты ответишь мне на них? Ответишь на них всех? - В запале неожиданности встречи, затараторил Славик.
   - Если ты задашь правильные вопросы, и если я буду иметь на них ответы, я дам тебе насладиться ими. - Нойд вновь каркнул и перекинул свою гладкую голову, склонив ее на другой бок. Начнем...
   - Что со мной только что произошло? Ты знаешь, где я побывал? - Неторопливым тоном, подбирая слова, спросил он. Шаман, также не торопился с ответами, буравя его своими белыми, как молоко, глазами:
   - Ты был "нигде", и происходило это "никогда". Ты и сейчас в некотором роде там находишься и уже находился, и будешь находиться еще. Это место на твоем родном языке называется Астралом. Это изнанка миров, которая существует вне времени и вне пространства, на всех изгибах мироздания, во всех уголках вселенной. Из твоих воспоминаний, я понял, что шаманы твоего мира, вы их называете учеными, ищут черную материю, из которой частично состоит вселенная. Это и есть та самая материя, которая заполняет все пространство между всеми материальными вещами, любого мира.
   - Как я туда попал? Ты причастен к этому или на меня напали? - Вячеслав смотрел на шамана с подозрением и опаской. Существо, обладающее силой для таких манипуляций, само по себе вызывало страх и уважение. Гость сидел, скрестив ноги, по примеру Нойда.
   - Да, я причастен к этому и да, на тебя напали. Там где ты был - в астрале, ты оказался из-за меня, но к нападению, я не имею никакого отношения. В астрале много различных существ, сущностей и довольно абстрактных явлений, о которых большинство людей не имеют даже представления. Прежде, чем ты спросишь, зачем я это сделал, я отвечу. Это была проверка. Я хотел узнать, кто ты и зачем явился сюда. Кто тебя послал и с какой целью. А напали на тебя из-за твоего кристалла, который у тебя в груди. Я знаю только то, что эта искра, бьющаяся в нем, это часть вселенной, которая необходима для безопасности всего живого во всех мирах. Злые силы пришли на зов энергии кристалла, которая разошлась по астралу на бессчетное расстояние, и теперь за тобой открыта охота. Со мной недавно связалась Эралия и объяснила, в какую ситуацию вы оба попали. Она меня просила помочь тебе и провести обряд "переходов", который теперь тебе жизненно необходим.
   - Зачем он мне необходим, этот обряд? И, что Эралия имела в виду, когда говорила, что он мне жизненно необходим?
   - Я отвечу на эти вопросы позже. А сейчас задай другие. - Мерным гулом отозвались в голове Славы, слова Нойда.
   - Что от меня хотели тени? И почему на меня накатило такое бешенство?
   - Существа нижнего уровня - нежить, как в реальности, так и в астрале ищет энергию для пропитания себя, но энергия должна быть чистой. Вот почему нежить нападает на простых людей. Чем проще люди, тем меньше их прегрешения, тем чище их энергетика. Твой кристалл обладает самой чистейшей энергией, которую я только мог видеть. Она являет в себе частичку Бога. Существа из астрала, сквозь прослойки изнанки почувствовали эту энергию, и пришли ею лакомиться. Ты, сражаясь с ними, нашел их слабое место, но вместо того, чтобы нанести им удар, ты начал выкачивать их энергию и теперь, часть ее стала частью тебя. Внешние изменения также связаны на молекулярном уровне деформацией атомов, во время выработки нового гормона, отвечающего за злость.
   - Вспышки гнева еще вернутся? Я снова буду становиться таким разъяренным? - С неким отчаянием спросил Славик, но резко добавил: - Не отвечай! Знаю, что ярость - это теперь часть меня... - Почему всем нужен этот кристалл? Чего Эралия хочет от меня? Что я должен сделать, чтобы вернуться домой, в свой мир?
   - Кристалл - это один из ключей, к тайнам богов. Существует древняя легенда, пророчество, которой позабыто, но в ней шла речь об обряде, способном открыть мир богов и призвать их себе в службу, для порабощения всех миров. Но многие теперь ищут осколки этой загадки, считая древние артефакты под названиями "Божьи искры" ключами к этому обряду. Во время обряда "переходов" ты увидишь, почему ты не должен возвращаться домой и что грозит всем мирам...
   - Почему я не могу вернуться домой и затеряться там? Ни одна ищейка меня не найдет? Зачем Эралия требует от меня бежать в чужие миры?
   - Скоро ты сам все увидишь... - Сказал шаман и умолк, ожидая новых вопросов.
   - Я, сроднившись с кристаллом, научился делать некоторые вещи, раньше мне не подвластные. Это магия? - Славик поморщился, от звучащей нелепости из своих уст, но других объяснений у него не было.
   - Да. В твоем мире ее называют именно так. Дам тебе совет Варэн. Каждую свободную секунду трать на изучение своего подсознания и энергий с ним взаимосвязанных. Только тебе одному известно, на что ты будешь способен, обуздав эти безграничные силы.
   - Я хочу разобраться во всем, поэтому я готов участвовать в обряде. Может, приступим? - Едва дрожащим от волнения голосом, предложил он.
   - Да будет так, Варэн!
  
  ***
  
   Обряд подразумевал собой, новое путешествие в астрал, но уже не так глубоко, как в первый раз. Когда Нойд закинул Варэна на изнанку, он исследовал его мысли, знания и умения. Он перебрал каждое его воспоминание, просевая их сквозь свое сознание. Шаман теперь знал о Варэне все. Он вновь поднял узловатую руку и сделал ею несколько плавных движений. Славик провалился в сон, став сторонним наблюдателем собственного подсознания.
   Перед его глазами понесся калейдоскоп образов и картинок, сцен из чужих жизней и грядущих событий. Он увидел десятки различных городов, тысячи разнообразнейших и великолепнейших пейзажей, и миллионы лиц. Горы, моря, океаны, подземелья, леса, выжженные земли. Подводные города и неизвестные, пугающие, но такие необычные расы - вот что он увидел. Сражения, погони и магия. Всюду магия. Ему было совершенно непонятно, что происходит, но он смотрел, смотрел, смотрел... Жестокие битвы, тысячи мертвецов и пылающие города, встали на место живых пейзажей, представших ему ранее. Сотни чудовищ, ужасающих тварей и орды нежити, выжигали целые поселения, уничтожая города. Затем его взору предстали чудища, совершенно невероятных видов и размеров. Одни толпами бежали в атаку и походили на гибриды львов с людьми, совершенно разъяренных и необузданных. За каждым таким десятком неслись огромные существа, похожие на прямоходящих буйволов, с несколько футовым размахом острых рогов. Такие же по размеру существа, атлетически сложенные бараны, бегущие на задних копытах с закрученными в дугу, длинными рогами на голове, и рогами такого же размера растущих из груди, огибая плечи, устремлялись за спину. Плечи в свою очередь были украшены рогами самого маленького размера. Среди этой чудовищной армии сновали исполинские скорпионы, с тремя жалами, бьющими в воздух, своими острыми шипами. Такие же по размеру двадцати футовые монстры, видом своим походившие на кентавров, только вместо лошадиных туловищ, они восседали телах чудовищного размера раках и имели вместо рук клешни, размером с экскаваторный ковш. Были еще монстры, но обилие информации, хлынувшее в сознание Славы, переполняло его, начиная отбирать жизненные силы.
   Его тело покрылось серебристым бисером пота, а глаза беспокойно шевелились под закрытыми веками. Видения затапливали его свободную память, размещая в ней чудовищные пласты не пережитых событий и чужих воспоминаний. А затем он увидел свой родной мир. С его войнами и загрязнением окружающей среды, с болезнями и голодом тысяч несчастных людей по всему миру. Увидел разрушающие последствия деятельности человечества, и хрустальная слеза скатилась по его щеке. Но затем его взору открылась и другая сторона медали. Он увидел счастье людей, живущих в гармонии с природой, окруженных родными, любящими близкими. Он наслаждался невероятной красотой земной природы и мелодиями человеческих сердец, как вдруг пространство разверзлось, прорывая грани реальности и те чудовища, которых Вячеслав видел раньше, хлынули на улицы его мира, принося хаос, разрушения и смерть.
   Славик секунду или две, наблюдал за этими событиями с ничего не выражающим лицом. Мир, который он знал всю свою жизнь, рушился, как карточный домик. Реальность рвалась на тончайшие лоскуты материи мироздания, сквозь которые ордами Землю заполоняли чудовищные, исполинские твари. Нечто знакомое мелькало в их образах, нечто знакомое и неестественное. Словно чужые кошмары проникли в реальный мир, уничтожая его. Обозленные твари несли горе в дома обычных людей, разнося все и всех в крошево. Ужас царил на его родной земле, истончая душевную броню, делая ее уязвимой для вселенского зла.
   Эфемерные образы, уничтожающих миры тварей, выбили Славика из колеи. Он смотрел блуждающим, отсутствующим взглядом, перебирая эти ужасающие видения, как зловещие четки, от бусинки к бусинке, пытаясь понять, что он видит. Происходит ли все на самом деле, в этот самый смертельный час, пока он скитается по чужому миру или же это грядущее будущее гибели его родины и мира в целом? Единственное, в чем он был уверен, что это непременно произойдет или уже происходит. Обезображенные лица, перепуганных людей, которые десятками, даже сотнями гибли под ужасающим натиском исполинских монстров, кровавым калейдоскопом переливались перед его сознанием. Он замер, не вынося больше этих ужасов, и попытался закрыться магическим заслоном от рвущих душу картин. Энергия полилась по его телу сотрясающими разрядами, тянущимися к жилам и мышцам, дробя непоколебимую стену эмоциональной защиты. Славик задрожал, словно его окатило сотней тон ледяной воды из горного водопада. А затем все в раз прекратилось.
   Он увидел истлевший мир, тихий и безжизненный. Словно вкопанная стела, с белым, как постиранная простыня, лицом, он стоял посреди выжженных земель, где не росло не единого растения. Темные облака темно-фиолетовыми вихрями кружились над головой в безумных водоворотах, подсвечиваемые разрядами зеленых молний, расчерчивающих небо над ними. Полупрозрачные ветра и воздушные потоки, носились над черной землей, напоминая невидимых драконов, которые своим леденящим воздухом, рвали все на своем пути, проникая в каждый закуток и каждую щель мертвого мира. Острый оскал зубов, торчавших неподалеку гор, вонзал свои клыки в черно-фиолетовое небо. По скалам мчались ржаво-красные потоки грязи и глины, превращая их в кровавые реки, сбегающие с острых клыков разверзнутой пасти.
   Те же самые твари или другие, похожие на них, здесь тоже были. Они заполоняли многие пологие насыпи и скалистые утесы, своими группами и стадами. Некоторые, особенно огромные, похожие на пауков с человеческими телами, но с остроконечными лапами и двумя пирамидальными головами, поджав под себя конечности, спокойно лежали на пологих выступах гор, по которым текли реки грязи, а в трещинах тонкой скорлупы этих гор, мерцали потоки лавы. Эти потоки подсвечивали тела этих монстров, предавая им адский вид, дьявольских животных. Но эти омерзительные создания выглядели настолько умиротворенно, что трудно было поверить, что они способны на такую жестокость.
   Поток образов завершился и Славика отпустил чудовищный водоворот обжигающих душу страхов. Его сознание пронеслось сквозь тысячи лиг, пронизывая грани миров, как стрела пробивает на вылет газетную подшивку, оставляя затягивающиеся кратеры позади своего полета.
   Слава открыл глаза и увидел мерцающие ледяные кристаллики, инкрустированные в свод комнаты, которые самоцветами и алмазами сверкали, глядя на корчившегося, на влажном полу, человека. Ему было жутко холодно, как и в те злосчастные, бессонные ночи, когда он шел по леднику в поисках поселения сайлоков. Его тело била дрожь, но он заставил себя успокоиться и подняться с сырого пола. В углу по-прежнему сидел шаман сайлоков - Нойд. Его бесцветное лицо не выражало никаких эмоций, но ему показалось, что шаман разделяет чувство тревоги от всего открывшегося его сознанию. Слава поднялся и спросил:
   - Что это было? Что за чудовищную вещь ты со мной сотворил? Я...я... - Он закрыл лицо руками и ритмично потер его своими холодными ладонями. - Я хочу знать, что это все неправда! Я не должен был это видеть! Видеть гибель своего мира! Зачем ты мне все это показал? - Сорвался он в крике и задохнулся порывом ледяного сквозняка, ворвавшегося в пещеру.
   - Видения, которые так тебя огорчили всего лишь вуаль грядущего будущего, которая по дуновению ветра может вновь сокрыть эти чудовищные события и никогда не явить этому миру. Миры, в которых живут множество рас и народов, вскоре столкнутся с неизбежным хаосом, порожденным первозданным злом. Они будут рушиться как песчаные замки, развиваясь на ветру пеплом и тленом выжженных цивилизаций. Миллиарды живых существ, разумных, любящих, строящих планы на будущие, сметет в океан пустоты, словно крошки со стола после трапезы богов. Во вселенной запущен механизм, настолько древний и всеобъемлющий, всепоглощающий и необузданный, что гибель миров, просто неизбежна.
   - Те существа, которых я видел: кто или что они такое? Почему они стремятся поглотить миры, в своих ненасытных чревах, не давая шанса всем этим расам наслаждаться миром и счастьем? - Его переполняла горечь, сравнимая только с горечью потери родных и близких людей. Он переживал события, явившиеся в видении, словно все миры погибли у него на глазах, а он остался последним разумным человеком во всех реальностях бытия. Вспышки-образы кружили перед его взором безжалостным хороводом, обрекая его собственную душу на невыносимые страдания. Эмоции так его захлестнули, что казалось, оставили рваную рану в груди, на месте того самого кристалла, с которым он сросся.
   - Ты должен успокоиться и взять себя в руки! - Ласково, словно по-отечески усмирил его гнев Нойд. Еще не все потеряно. Миры еще можно спасти. Многие из тех событий, что тебе явились, уже произошли, еще больше из них еще не наступили и только богам известно, что может остановить существ из мира Зодиак. - Глаза Нойда не моргали, а ноздри мерно открывались, вдыхая новые порции воздуха ледяной пещеры. На месте рта зашевелились бугорки, словно под тонкой мембраной бледной кожи заиграли желваки и зубы в отчаянном оскале. Нойд умолк.
   - Мир Зодиак? Что это за мир такой? - Славик был уставшим и растерянным. Его душа металась в заключении обессиленного тела, не находя покоя.
   - Мир Зодиак - это один из закрытых миров, в котором живут те существа, которые станут погибелью всего живого в остальных мирах. - Ответил Нойд и продолжил: - Вселенная будет уничтожена, в том виде, в котором ее привыкли видеть, оставив после себя безжизненные пустыни и горы истлевших останков. В чертогах астрала застрянут миллиарды душ, которые будут обречены на вечные муки, а жизнь застынет посмертной маской, вырезанной из мертвого гранита миров. - Слова шамана гулким эхом дребезжали в сознании Вячеслава, и он знал, что это правда. Тихо гудящий кристалл в груди, казалось, подтверждал каждое слово Нойда.
   - Что мне надо сделать, чтобы предотвратить гибель вселенной? - Спросил Слава. Он понял, даже почувствовал, что теперь он стал неким связующим звеном во всей этой истории, но ему не хотелось в нее вовлекаться. Теперь ему хотелось выведать у Нойда больше информации, чтобы понять, как ему вернуться домой.
   - Твой путь только начал формироваться. Что тебе предстоит пережить и испытать, известно лишь богам. Только ты способен будешь узнать, что тебе предначертано судьбой, и никто другой не сможет сделать выбор вместо тебя. Мне не дано знать, как помочь умирающим мирам, также как и не видно твоего будущего. Я могу сказать лишь одно: ты должен будешь пройти через всевозможные лишения и страдания, прежде чем сможешь найти путь домой. - Он говорил эти слова, но его рот по-прежнему отсутствовал, хотя Слава прекрасно его слышал и понимал. Может также и с его собственной судьбой будет - она пока не известна, но... Он пока не имеет возможности ее узнать, но теперь, по словам Нойда, от него зависит очень многое.
   - Что сейчас от меня требуется сделать? Обряд я прошел. Теперь я смогу путешествовать между мирами? - В его голове толпились мысли, расталкивая друг друга, как наглый человек, расталкивает себе дорогу сквозь толпу зевак, наблюдающих за казнью.
   - Путешествовать между мирами возможно только через порталы рассеянные по разным мирам. Одни миры находятся на внутреннем круге, начиная с самого первого, другие расположены на внешних кругах и продолжают расширяться. Во многих мирах установлены магические пространственные воронки - это порталы. Они существуют парами. Одни делают проход во внутренний мир, а другие порталы во внешний. Сейчас ты должен идти к порталу, который приведет тебя во внутренний мир, потому что ты прибыл из внешнего. Там ты встретишься с Эралией, но ты должен быть осторожен. Тебя ищут не только ищейки Лярвы, но и множество других опаснейших существ. Лярвы не смогли бы причинить тебе серьезного вреда, они хотели лишь завладеть твоим кристаллом. Но множество других, более кровожадных существ, захотят тебя разыскать и захватить, если не хуже. Поэтому тебе придется скрываться от них, чтобы кристалл не попал в их руки. Чем это может грозить тебе, я думаю, не стоит даже объяснять.
   - А как же мне вернуться домой, в мой мир? Мне кажется, что там бы я был в большей безопасности, и найти меня было совсем не просто. - Ему хотелось услышать от Нойда утешений и разрешения вернуться в свою прежнюю жизнь, а не убегать остаток века от своих преследователей.
   - В нашем мире нет порталов, ведущих в твой мир, но Эралия знает, как тебе его разыскать. Тебе в любом случае, необходимо отправиться на поиски Сарбасес Тиры (Последней стрелы). Если с ней что-то случится, то ты можешь навсегда потерять шанс вернуться домой. - Он говорил очень задумчиво и медленно, словно опасался сказать лишнего, открыв тем самым Славику, только Нойду известные тайны.
   - Что значит Сарбасес Тира? Почему ты так назвал Эралию, и знаешь ли ты, как ко мне попал этот кристалл? - Славик жутко устал и замерз в пещере, поэтому задавая эти вопросы, он легонько прикоснулся к своему подсознанию, активизируя энергию, отвечающую за тепло тела. Стало теплее, и он, не отрываясь от странного бледного лица шамана, ожидал ответов.
   - Сарбасес Тира - переводиться как Последняя Стрела и это Эралия. Но о ней я расскажу тебе немного позже. Сейчас же я бы хотел бы ответить на твой второй вопрос. Испытав тебя бездной, мне открылись многие моменты из твоей жизни, даже те, о которых ты сам не подозреваешь. Поэтому я тебе покажу, как тебе достался кристалл.
  
  Глава 13.
  
   На воздушной волне порывистого ветра плыл по темному, тяжелому небу, пожелтевший, слегка надорванный листок. Он покинул родные ветви уставшего за многие сотни лет дерева и отправился в последнее путешествие. Его короткая жизнь была полна сражений и ударов судьбы. Его много раз пытались сдуть с ветки несносные, озорные ветра или полакомиться его сладким соком настойчивые насекомые, но судьба хранила его, подарив долгую жизнь. Этой холодной осенью он сорвался из родного дома, став уже пожелтевшим стариком и теперь ветер гнал его по миру, рассказывая об окружающих его чудесах, неторопливые истории. Ловкой лодочкой он плыл по бушующим потокам ветров, которые подхватывали его, сменяя друг друга, унося далеко за горизонт. Последнее путешествие отважного листочка привело его в чуждый ему лес, точнее на ту сторону его родного леса, где этот храбрый кораблик никогда не бывал. Он закружился в танце ветра, плавно опускаясь на его игривых потоках, пока не обрел свое последнее пристанище в лижущих языках костра, мерно горевшего под чаном с варящейся в нем похлебкой.
   Вокруг костерка кружилось несколько женщин в меховых одеждах из шкур лесных зверей. Они готовили пищу для людей, живших в пределах небольшого лагерного поселения. Таких полевых кухонь здесь были десятки и возле каждого из них суетились поварихи, готовя обед для своих соплеменников. Поселение людей объединяло в себе несколько разных народов, которые скрывались в пожелтевшем лесу от своих недоброжелателей. Этот лагерь принадлежал расе людей, обладающих способностью превращаться в больших грозных медведей, и назывались они - Берендеи. Они выглядели, как и все обычные люди, жившие семьями, в сделанных на скорую руку избах и в обычных тентовых палатках. Их способность помогала им использовать магические силы, чтобы перекинуться в обличие своей второй сущности - медведей. В таком виде они были грозными противниками, способные разорвать обычного человека зубами на мелкие кровавые куски или же разрубить пополам, всего лишь ударом мощной когтистой лапы. По периметру лагеря, бродили группы вооруженных охранников, которые оберегали поселение от незваных гостей. Они были облачены в кирасы на растягивающихся как резина тканях-жгутах и великолепно выкованных железных масках, которые защищали их глаза. Остальная одежда была изготовлена из плотной, прессованной кожи, с резными узорами, выдавленными на ней. В момент обращения в медведя, такая амуниция хорошо расходилась под массивными, бугристыми от мышц телами медведей, защищая сердце и спину, а железная маска оберегала глаза и короткие уши, от случайных попаданий оружия врагов. Берендеи чаще всего ходили в обличии людей, не вызывая косых взглядов от окружающих любопытных глаз. Это поселение объединяло в себе не только берендеев и обычных людей, но и некоторых магов, разных рас. Это был древний орден, который называется - Киранхоши (Хранители Звезды). Они прятались от смертельно опасных слуг одно кровожадного правителя, жившего в далеком мире, который жаждал захватить все доступные ему миры и поработить все народы. Его слуги - опаснейшие из существ метаморфы, способные также превращаться в других существ, меняя свой облик. Их называют Мимикридами. Они выглядят как плотные жгуты сухожилий и мышц, переплетенных между собой и создающих структуру тела, без кожного покрова. На спине расположены крылья, как веер из острых кинжалов и коротких мечей разного размера. Мимикриды очень сильны, хоть и выглядят высохшими и тощими. Их тела способны чудовищно быстро регенерировать и принимать множество форм, тем самым давая возможность превратиться в кого угодно. Также их руки могли трансформироваться в разнообразное холодное оружие, от мечей и топоров, до боевых вееров, которыми они умело пользовались. Ходили легенды, что их невозможно убить, так как то, что не живо, не может умереть. Вот эти самые твари и были основой армии правителя внутренних миров Баргозара, который многие десятки лет назад начал уничтожать города, захватывая вначале империи, а затем и миры.
   По протоптанной тропинке между деревьями и кустами краснеющего и желтеющего в объятиях осени леса, шли две молодые девушки, одна из которых была незначительно старше другой. Более молодая девушка обладала белокурыми волосами, струившимися золотистыми водопадами локонов, ниспадающих на плечи и очень симпатичным личиком. Ее голубые глаза, едва прикрытые длинными, светлыми ресницами, поблескивали на изредка появляющихся из-под тяжелых туч, солнечных лучах. Она была стройна, но округлый живот, выпирающий из-под теплой, шерстяной туники, говорил о ее беременности. Срок явно был близок, но будущее появление малыша, все еще было для нее, чем-то вроде неожиданности. Вторая девушка была не так красива и хорошо сложена, как ее подруга-блондинка, но также выглядела привлекательно и изящно. Она была более широкоплеча и имела мужественные черты лица. Накаченное тело подруги переливалось буграми мышц, шевелящихся под ворохом одежды.
   Они неторопливо прогуливались, наслаждаясь прохладным воздухом осеннего леса, ведя тихую беседу. Они делились своими переживаниями по поводу отсутствия их мужей, которые уже как неделю ушли на разведку и промысловый поход. Их мужчины состояли в почетном отряде, всеми своими силами защищающего безопасность поселения берендеев. А жены занимались хозяйством в лагере. Муж девушки, которая не носила в себе дитя, был предводителем берендеев и мудро управлял своими людьми, добиваясь всеобщего благополучия. Он сплотил между собой различных представителей ордена Киранхоши, дав им пристанище и убежище, а также взял на себя ответственность за их безопасность и жизни. Это тайное поселение сейчас скрывало беременную женщину и ее мужа от преследования слуг Баргозара, которые на них охотились, но в данный момент, они просто любовались лесом, делясь переживаниями.
   Девушки не спеша дошли до лагеря, где их встретили доблестные стражи, охранявшие периметр. Молодых женщин пропустили, через замаскированный пост, ровно также как и двух их охранников, словно тени, скользивших незаметно за ними. Беременную девушку звали Бехита. Она была одной из главных хранителей тайн ордена Киранхоши, но про это знало всего пару человек из всего лагеря. Только те, кто был готов до смерти защищать ее жизнь. Ребенок, который должен был у нее родиться, имел невероятную судьбу, и она это чувствовала каждой клеточкой материнского сердца. Но сейчас главной задачей Бехиты было не только выносить и родить ребенка, но и сохранить ценнейшую тайну ордена.
   В лагере девушки расстались, и Бехита зашла в свой домик, который ей возвели берендеи. Они были непревзойденными мастерами по работе с деревом, поэтому даже сделанная на скорую руку изба, была воплощенным искусством. Убранство дома было более чем аскетичным, но все необходимое у нее было. Большая кровать, для мужа и нее. Стол и стулья, хорошая печь и много посуды. В углу избы стояла новехонькая детская кроватка, вырезанная из можжевельника, запах которого наполнял помещение изнутри. Этот аромат всегда ее успокаивал и она, ощущая его, представляла, как ее новорожденный ребенок, будет сладко в ней спать. За эту колыбель она была благодарна лично Бергодру - вожаку берендеев и мужу ее лучшей подруги Берольды по совместительству. Присев в удобное и уютное кресло-качалку, сплетенное из множеств тончайших прутьев, она взяла свою пряжу и продолжила вязать, что-то уже очень похожее на детскую одежку.
   Минута за минутой утекала сквозь пальцы Бехиты, перетекая в часы также как, новые витки пряжи слетали с ее спиц, превращаясь в сложный узор на готовящейся одежке. Она была погружена в свои мысли и мечты, не прекращая при этом труды. Легенький желтый лепесток горел теплым светом лежа рядом на столе. Это был подарок ее тети Лейты на ее шестнадцатый день рождения - загадочный лепесток от магического цветка из другого мира. Он давал ей свет, который тускнел за окном, прячась в красно-желтой листве полыхающего осенью леса. Она тихо напевала старую колыбельную песню, которой воспитавшая ее тетя, убаюкивала Бехиту перед сном. Так она успокаивалась, запрещая себе думать об опасностях, которые подстерегают ее мужа на каждом шагу. Муж Бехиты - Герон, был славным и отважным воином, участвовавший во множестве битв и войн. Он также состоял в ордене Киранхоши. И когда мир, в котором прятались основные силы ордена, был подвержен нападению армии Баргозара, все их тайны попали под угрозу раскрытия. Поэтому глава ордена Киранхоши Адарог, приказал снарядить одну из своих лучших учениц Тир(Стрел), спрятать самую важнейшую реликвию их ордена - частичку бога. В защиту он послал с ней самого бесстрашного и неистового воина ордена - Герона. Многие годы они скитались по мирам, прячась от слуг Баргозара - ненасытных метаморфов Мимикридов и их приспешников. Они вдвоем пережили сотни бед и преодолели тысячи трудностей, многие десятки раз, они срывались с насиженных и обжитых мест, чтобы вновь пуститься в бегство, прячась в новых городах и даже мирах. Герон и Бехита, имея столь взаимосвязанную судьбу, находились все время вместе и зерно их безграничного доверия друг к другу, зерно их дружбы проросло и превратилось в нежный, сладко пахнущий цветок чистой любви. Они больше не мыслили себя друг без друга, а долгая разлука жгла душу, как будто их встречам больше никогда не суждено было произойти. Они любили друг друга, и плод их чувств постепенно рос в чреве Бехиты, не подозревая, какие ему уготованы испытания.
  
  ***
  
   Жужжащее древко стрелы, как свирепый шмель, пролетело мимо кривых деревьев осыпающегося леса, сбив охапку ржавеющей листвы. Ее острый клюв блестел на падающих отблесках тухнущего в закате красного солнца алыми вспышками, и рьяно пронизывал воздух, словно по запаху, своим кончиком носа, выискивая жертву. Как только его жертва приблизилась, наконечник, ринулся в упругую плоть мышц, убегающего оленя, разрывая волокна и вгрызаясь в тело животного до самой кости. Тонкий вопль, выплеснувшийся из пасти оленя, шарахнулся по сторонам, вибрируя в потоках осеннего ветра, и утих. Пробежав еще несколько десятков футов, умирающее и перепуганное животное, начало замедлять ход, пока обессилив, совсем не рухнуло в высокую траву.
   Победный клич раздался в пятидесяти ярдах от агонизирующего зверя и подхваченный холодным ветром, унесся прочь в лес. Группа грозных воинов, спешила к своей добыче, проламывая сквозь хрупкие преграды из тонких веток кустов себе дорогу. Впереди бежал Герон, в большой кирасе, которая казалась ему не по размерам, но огромные мускулы, словно жидкий бетон, застывали в напряжении, перетекая в расслабленное состояние, заставляли думать, что под латами его кованой брони, бугрятся не менее большие мышцы. Он сжимал лук в левой руке, размеренно постукивая им по ножнам меча, во время бега. В правой руке он сжимал среднего размера меч, заостренный с одной стороны. Сталь горела красным пламенем, отражая суть осенней природы, а он мчался, не глядя под ноги, размалывая мелкие преграды, точно жернова на мельнице перетирают зерно в муку. Он был светловолос, и сероглаз, а проницательный взгляд, казалось, никогда не наполнялся страхом, он был ему чужд. Этим взором, казалось, он смотрит в суть самих вещей. Так бывает у людей, которые на своем коротком веку, повидали такие ужасы, которым остальным людям и в кошмаре не приснятся. Сбавляя темп, уже приблизившись к добыче на пару ярдов, он перешел на шаг. Переступая заваленное на бок дерево, Герон подошел к умирающему зверю, заглянул ему в глаза и, сказав едва слышно: "спасибо", он неуловимо взмахнул своим клинком, разрезав воздух и заодно артерию на шее умирающего животного.
   Бергодр - вождь берендеев, тем временем находился в лагере, занимаясь разработкой стратегии, выживания поселения ордена Киранхоши. Впереди зима и следовало немедленно позаботиться о запасах провианта и самых необходимых припасов. Их отряд только что вернулся из дозора окрестных поселению земель. Они проводили разведку, пытаясь выяснить, нет ли поблизости расположения вражеской армии или отрядов убийц. Патрулирование показало, что они в безопасности и теперь, все что им требовалось, это запастись на зиму и пережить ее. Охотники, которых Бергодр послал на добычу еды для поселка, во главе с Героном, его верным другом, сейчас были в лесу на промысле, пока основная часть отряда отдыхала, стоя лагерем на небольшой поляне. Лошади всадников сейчас наслаждались высушенной травой, щипая ее прямо на поляне. Воины занимались своими делами: кто готовил пищу, кто затачивал оружие, кто-то просто спал. Брат Бергодра - Баллар, помогал организовать охрану стоянки, раздавая приказы своим подчиненным. Баллар был правой рукой своего брата, занимаясь теми вопросами, на которые у Баргодра не хватало времени.
   Когда закатные лучи обласкали последние верхушки деревьев, в лагерь вернулся Герон со своими людьми, несся три увесистых туши, убитых оленей. Заднюю ногу, одного из оленей принялись вымачивать в соленом растворе воды, перед тем, как зажарить ее на костре. Солнце спряталось за лесом, а небо стало непроницаемо черным, затянутое черными тучами.
   В десяти лигах от стоянки отряда, жестоко пришпоривая гнедого коня, мчался всадник в рваном плаще, с карминного цвета шарфом, опутанный вокруг жилистой шеи. Он мчался в лагерь берендеев, который находился в глубине леса, чтобы передать Бергодру важное донесение. Его бок был мокрый и красный, от вытекающей крови из рваной раны, но его решимости до этого не было никакого дела - он был обязан добраться до цели. Ветер хлестал его лицо, делая его пунцово-красным от холода. Потрескавшиеся губы, обветрились и кровоточили, но он яростно бил верного коня в бока, своими шпорами, подгоняя животное свистящими ударами хлыста. В его рту все высохло, а глаза слезились на ветру. Тело ныло от усталости, ведь он гнал коня уже второй час. То, что ему довелось увидеть, выехав из родного города Нурам, встревожило его честную душу, и он понял, что просто обязан предупредить своих друзей из поселения берендеев. Парень в красном шарфе, был сыном одного фермера, который помогал отряду беженцев, состоящих из берендеев и людей. Отец еще в детстве рассказывал ему, как Баргозар, захватывая очередной мир, наткнулся на сопротивление одного небольшого, но очень смелого народа. Это были берендеи. Эти отважные медведи лоб в лоб столкнулись с армией Баргозара, которая превосходила их в двенадцать(!) раз. Захватывая столицу берендеев - город Бересарда, Баргозар призвал всех своих Мимикридов себе на помощь. Этих существ на свете не много и никто точно не знает, сколько их на самом деле, но даже один метаморф стоит целой армии, не говоря уже о нескольких веерах. (Веер - это пять морфов, мера исчисления морфов.) В результате кровопролитного сражения Бересарда пала, а все берендеи были истреблены. Государство Берендея было стерто с лица мира и об их существовании начали забывать. Баргозар делал все необходимое, чтобы учиненный им геноцид, не остался в истории, а развеялся на ветрах времен, мелким песком.
   Медведи-оборотни, которые жили в поселении берендеев и ютились вместе с беглецами ордена Киранхоши, были последними представителя своего рода. Поэтому парень в красном шарфе мчал своего коня столь рьяно и безжалостно, чтобы предупредить о надвигающейся беде. Это был его долг.
  
  ***
  
   Связав один рукав, шерстяной распашонки, Бехита уже принялась, вязать второй, когда в их с Героном дом без стука ворвался мальчишка лет пяти, с криками и невнятными словами, не строящимися в связное предложение. Мальчишку звали Берон. Он был младшим сыном Берольды и Бергодра. Мальчуган был напуган и сильно запыхался от стремительного бега. Сердце Бехиты замерло от навалившейся тревоги, и она легонько потрясла Берона, чтобы оно успокоился и рассказал, что именно стряслось. Он ей рассказал, что в поселок примчался гонец из Нурама, который видел выдвинувшиеся отряды армии Баргозара в их сторону. Это были не просто отряды - это была элита. Отряд магов-некромантов из людей - некросы, с тремя десятками охотников из расы Ратгулов и сотня пехотинцев. В качестве поисковых собак, они использовали Лярвов, которыми управляли некросы, отдавая взамен за свои услуги страдания умирающих от рук этих безжалостных убийц, людей. Юный Берон не знал всех этих подробностей. Бехита их услышала уже от Берольды, когда бросила свое ремесло и прибежала, неуклюже поддерживая округлый живот, в дом лучшей подруги.
   Молодого всадника, с красным шарфом, уже успели перевязать, заткнув рану на его боку, которая досталась ему по неосторожности. Он, въехав в густой лес, не сразу привык к здешней темноте и напоролся на острую, неудачно торчавшую ветку, прорезав бок. Незаметные стражники, патрулировавшие периметр лагеря, пропустили парня, так как хорошо знали его и его отца, и когда парень все рассказал, немедленно послали гонца на поиск отряда Герона и Бергодра.
   Берольда начала собирать сумки для своей подруги, не обращая внимания на нее саму. Бехита стояла посреди дома подруги и не могла поверить, что им вновь приходится бежать. Ее лицо застыло гипсовой маской, не выражая абсолютно ничего. Она страшно устала от этого бесконечного бегства и лишь хотела одного - спокойной родить и вырастить ребенка. Но зная, что ответственность, лежащая на ее плечах - тот артефакт, который ей доверили, просто не может и не должен попасть в плохие руки, заставила ее выйти из ступора. Она поинтересовалась у Берольды, как долго им придется ждать возвращение мужей, потому что бежать без Герона, она отказалась на отрез. Подруга ответила что-то невнятное, но Бехита поняла, что та вовсе не надеется на скорое возвращение их вторых половинок. Она лишь продолжила сборы, а Бехита молча, ушла к себе, собрать все необходимое.
   Где-то совсем близко к лагерю берендеев уже мчались Лярвы, как ловкие обезьяны, перепрыгивающие через преграды и валуны, а некоторые и вовсе передвигались по деревьям. Они уже взяли след медведей-оборотней и теперь стремительно вели за собой маленькую армию, кровожадных существ. Им наперерез с другой стороны желтого леса мчались три десятка берендеев, среди которых было три человеческих мага и муж Бехиты. Они гнали коней, не жалея ни их ни себя, бросив лагерь в том виде, в котором его застал гонец, примчавшийся из поселения. Герон очень переживал, что не успеет вовремя и произойдет что-нибудь непоправимое, ужасное. Он должен был, круглые сутки находится рядом с Бехитой, охраняя ее жизнь и их ребенка. Не говоря о том, что его святым долгом перед орденом Киранхоши, была обязанность охранять Тиру клана и реликвию, ею оберегаемою, не щадя своей жизни.
   По лагерю суетливо бегали воины, как берендеи, так и люди. Маги строили защитные заклинания и ловушки вокруг лагеря, а солдаты активно и шумно звенели оружием и латами. Внутри поселения творился хаос и гвалт. Люди кричали, раздавая указания и принимая их. Кто-то спорил, кто-то спешил к другому на помочь, возводить баррикады вокруг поселения. Дети плакали от гнетущей предвоенной атмосферы, а женщины второпях собирали вещи и кухонную утварь, сворачивая в огромные тюки и грузя их на телеги и лошадей.
   Бехита уже собрала свои вещи и принялась собирать вещи мужа. Она дрожала от нетерпения и тревоги, ожидая Герона из похода и переживая за его длительное отсутствие. Шум за окном плавно начал исчезать, заполняя пространство поселения, гробовой тишиной. Затем она поняла, что в лагере нет ни единого звука, все члены ордена и их друзья замерли, в предвкушении битвы. Каждая секунда, отражалась в голове у Бехиты ритмичной, но очень медленной пульсацией крови. Стук ее сердца, сейчас отбивал тяжелыми ударами, траурную мелодию, которая саднила ее сердце, в ожидании катастрофы. Время остановилось... Время остановилось на одно лишь мгновение и прорвалось сквозь плотный полог грядущего сражения, ускоряя его приход. Битва началась.
  
  Глава 14.
  
   В лагерь хлынули десятки Лярвов, нападая на всех жителей без разбора, и пытаясь их отвлечь. Хоть они были и хищные существа, но им не было нужды рвать чужую плоть, кусать и царапать. Лярвы питались человеческими и не только, негативными эмоциями, переживаниями и страхами. Они начали кружить в беспорядочном танце, прыгая по несколько особей на воинов, вовлекая их в свои мистические игры и вселяя в людей ужас. Страх разлился по лагерю, затапливая сердца всех живых существ, обрекая их на чудовищные страдания и переживания, которые отвлекали их, как ничто другое.
   Этот маневр помог силам противника с легкостью прорвать оборону лагеря и сотни воинов хлынули в поселение. Солдаты в доспехах и латах били людей ордена и берендеев без разбора, и те принимали моментальную смерть не успев опомниться. Звон мечей и гулкие удары о деревянные щиты, образовали не мыслимую какофонию звуков. Крики умирающих и раненых воинов метались между кривых деревьев, приманивая на поле брани, хищных птиц и падальщиков. Женщины и дети убегали вглубь поселения, пытаясь добраться до противоположной стороны лагеря, чтобы там спрятаться.
   Берендеи, откинутые в средину поселка силами противника, бросили бесполезную затею сражаться на мечах и алебардах с преобладающим над ними числом врагов и начали обращаться в медведей. Вначале, один крупный мужчина, который уже успел заколоть, разрубить и проткнуть около шестерых солдат, резко отступил назад. Он, широко расставив ноги и руки в стороны, вздернул голову к небу, обнажая шею, и издал дикий, протяжный рык. Этот гортанный, утробный рык начал трансформироваться в животный рев, впрочем, и тело самого хозяина, начало на глазах меняться. Его бугристые мышцы заиграли, словно волны бушующего моря в чудовищную грозу, и начали расти на глазах, обрастая длинной, коричневой шерстью. Кожаные полоски набедренной повязки, зашевелились и через них начали проступать лохматые, бурые ноги-лапы медведя. Жгуты, на которых держались доспехи, растянулись и дали волю растущему во все стороны телу. Лицо его вытянулось, обретая звериные черты и покрываясь густой, короткой шерстью. Огромная зияющая пасть, наполненная острыми клыками, заполнилась слюной и начала капать, свисая с губ. Медведь, уже не человек, вновь злобно взревел и кинулся на ближайшую группу противника. Солдаты Баргозара, на секунды сжались от ужаса, а в их глазах мелькнуло отчаяние, но было уже поздно. Медведь ринулся на воинов, одним ударом лапы срывая с плеч солдата голову, которая пролетев десятку ярдов, глухо ударилась о ствол дерева, расплескивая содержимое на высохшую траву. Солдат слева, в наскоке пытался разрубить пасть медведя топором, но тот остановил его прыжок, выставив здоровенную, когтистую лапу вперед. Солдат ударился об нее и отлетел назад, упав прямо в костер. Он загорелся и с криками, начал кататься рядом с очагом, пытаясь сбить пламя с горящей одежды. Третий сразу же уперся всем весом в свой щит, и попытался оттолкнуть грозное животное назад, но медведь-воин схватил его за этот самый щит лапой и, приподняв в воздухе, подтянул к себе. Одно ловкое движение и зубы с треском и скрежетом сомкнулись на лице бедолаги, а медведь вырвал клыкастой пастью, часть лица вместе с лицевыми костями и челюстью, обнажая вывалившийся язык. Берендей отшвырнул обезображенный труп, принимая на лапу в защитной пластине, удар острого меча и резко оттолкнув его в сторону владельца, нанес стремительный удар когтями правой лапы по груди солдата. Воин отлетел назад и вбок, раскрыв свое чрево от самой ключицы и демонстрируя внутренние органы. Медведь же, встав на все четыре массивные лапы, помчался в атаку, разбивая своей тушей ряды противника.
   Все остальные берендеи последовали его примеру, обращаясь в свое второе обличие. Они метнулись на захватчиков, плотной стеной, сминая под своими телами и лапами, людей в доспехах, как консервные банки. Стройные отряды Баргозара, заметались в панике, но за их спинами возникло три десятка воинов в черных доспехах, с дредлоками волос, заколотых в причудливые прически. Они были смуглые, но кожа была сероватого оттенка, словно эти воины, вырезаны из камня. Черные кирасы солдат расы Ратгулов, плотно закрывали мускулистые теля воинов, а матовый цвет, практически не давал отблесков, делая из них, невидимок, в ночное время суток. Некоторые из них носили длинные бороды, до середины груди, некоторые были выбриты, но амуниция и оружие охотников Ратгулов, давала четкое представление об их принадлежности. Ходили слухи, что Ратгулы непревзойденные воины, которые живут в военизированном обществе, воспитывая детей, исключительно воинами. Те люди, которым выпало несчастье встретиться с ними в поединке, могли бы подтвердить, что слухи о мастерстве Ратгулов, преувеличены совсем немного и то, так могли бы подумать только опытные воины.
   Ратгулы накинулись на берендеев в их животном обличии и начали сражение. Они передвигались очень ловко и хищно, как звери. Высоко прыгая и перетекая из позы в позу, они рассекали своими черными клинками воздух, вновь занося их для более удачных ударов. Они были одеты в похожие на берендеевские набедренные повязки из плотных кожаных полосок. Эти полоски вздымались к верху, застывая в воздухе, и вновь ниспадали на бедра солдат. Их копья, вилы и трезубцы были выполнены из редкого, почти никому не известного, металла, которые был не способен сломаться или затупиться. Каждый меч или другой клинок, а также любое другое оружие было темно синего цвета с немыслимыми гравировками, которые казались черными, воронеными змеями, пляшущими в смертельном танце. Проворные движения и нечеловеческая скорость, давала Ратгулам небольшое преимущество над солдатами ордена Киранхоши, и над берендеями, поскольку массивные медведи были менее быстрыми и поворотливыми. Битва вновь склонилась в сторону нападавших войск, пока на помощь берендеям и членам ордена не пришли местные колдуны. Магов был всего трое, и они были очень уставшими, после того, как выставили охранные ловушки вокруг лагеря и расставили магические "сюрпризы" по периметру. Но делать было нечего. Им пришлось ввязаться в бой, иначе они все бы здесь погибли.
   Первые заклинания полетели вперед и были похожи на огненные шары, которые обычно извергают колдуны в дешевеньких фэнтэзийных фильмах. Один из взрывов поглотил в себя сразу троих солдат Баргозара, включая и одного охотника из Ратгулов. Второй взрыв угодил в дерево, переломив его надвое. Верхняя часть начала плавно заваливаться на бок и придавила двоих солдат Баргозара, больно ударив по плечу пробегавшего берендея в облике медведя. Второй маг пустил два воздушных вихря в сторону отряда Ратгулов и воздух, взметнув пожелтевшие листья и пожухлую траву в небо, кинулся стеной на противника. Эти смерчи выхватывали из толпы сражающихся воинов, выкидывая их из гущи сражения, больно ударяя телами о стволы деревьев и лежащие вокруг валуны. Третий колдун стоял, не шевелясь с закрытыми глазами воздев руки в стороны, скрючив пальцы, как коршун. Его губы незаметно шевелились, выпуская воздух резкими струйками, произнося слова заклинания. Он удерживал магическую сеть, которая сковала скачущих вокруг умирающих и страдающих воинов Лярвов, не давая им творить свое колдовство, заставляя людей вести себя трусливо и недостойно. Лярвы бились в агонии заклинания, не сумев разорвать плетение колдовства, и сейчас не чинили смуты среди оборонявшихся братьев и сестер ордена.
   Заклинания магов очень помогли людям и берендеям, оттеснить врага дальше, почти вытолкнув за пределы лагеря. Но итог сражения был еще не ясен, потому что главная сила карательного отряда Баргозара - некросы, еще не вступила в бой. Как только они вступили в сражение, воздух вокруг поля битвы задрожал и пошел еле заметными волнами. Темнота вокруг сгустилась, укутав своими липкими пальцами, все предметы и всех живых существ. Некроманты выскочили из плотной черной стены, ночного леса и, пролетев несколько ярдов, плавно приземлились за своими солдатами. Их было десять, и они начали свое колдовство. Огромные дымчатые щупальца сорвались с их пальцев и черными молниями полетели в берендеев. Многие нашли свои цели, и лагерь переполнился отчаянным ревом, медвежьей боли. Сражения вновь переломилось, и удача встала на сторону слуг Баргозара.
   Когда Бехита складывала последние вещи в мешок, в дверь ее дома громко ударили. Она вздрогнула, и в ее мыслях вспыхнули образы неминуемой гибели. Ужас захватил ее в крепкие объятия, и руки, задрожав, нашарили на столе нож. Удар повторился, и дверь вылетела, повиснув на одной петле. В дверном проеме стояла Берольда и ее сын Берон. Они несли тюки с вещами и, вбежав на порог, Берольда закричала:
   - Бехита! Скорей! Киранхоши проигрывает! Мы больше не можем здесь оставаться - нужно бежать! - Она подбежала к Бехите и схватила ее за руку. Берон оставался на улице и смотрел в сторону разгоревшейся битвы, на случай, если оборона будет смята и воины Баргозара побегут захватывать лагерь. Бехита постояла секунду, затем вырвала локоть из мощных рук Берольды и сказала:
   - Герон! Пока он не появится, я с места не сдвинусь! - Берольда посмотрела ей прямо в глаза и сказала:
   - Если тебе дорога жизнь вашего ребенка? Если ты хочешь сохранить тайну ордена и выполнить свою миссию, ты обязана пойти со мной. Герон сделает все возможное, чтобы ты и твой малыш выжили. Не глупи, вы должны жить. Если судьба будет благородна, то вы обязательно с ним еще увидитесь. Пойдем, прошу тебя!
   - Ты...ты... Нет, я не могу... - Взмолилась Бехита и закрыла глаза руками.
   - Ты должна... Если бы Герон был рядом, он сказал бы тебе те же слова. - После этих слов Бехита разжала ладони и вытерла ими слезы:
   - Ты права... Он бы хотел этого...
   Девушки вместе с Бероном выбежали из дома и помчались в дальний край лагеря, к выходу. Позади, полыхало сражение, где умирали люди, маги и берендеи. Часть лагеря уже догорала, а другая часть только начала гореть. Сражение выдалось тяжелым, как для врагов, так и для ордена. Они бежали без оглядки и лишь смотрели под ноги, чтобы случайно не зацепиться и не упасть. Каждая из молодых женщин, думала о своей второй половинке и переживала за исход сражения. Их целью было добраться до скалы, возле которой была истончена грань реальности мира. Там можно было вызвать ненадолго портал, который может помочь им скрыться в другой мир, но до него еще нужно было добраться. Они бежали и бежали, и звук сражения, начал стихать, по мере их удаления от поля битвы.
  
  ***
  
   Выскользнув из мечущийся горы человеческих и медвежьих тел, один из обычных солдат Баргозара, стирая грязь и кровь с лица, шел в сторону убегающих женщин с ребенком. Едва уловив их запах, он понял направление их движения, и хищно улыбнулся.
  
  ***
  
   Некросы одним движением руки ломали шеи ошалевшим воинам ордена, которые не знали, как им справится с некромантами врага. Один маг Киранхоши был уже убит, а второй по-прежнему жег и взрывал вражеские войска. Третий же не сдвинулся с места с начала всего сражения. Он по-прежнему сдерживал Лярвов и строил магическую защиту, жителям поселения, которые отчаянно бились с врагом. Некросы не сговариваясь, прекратили уничтожение ордена и, воздев руки вверх, на распев начали произносить слова заклинания. Черная стена, в виде рыбацкой сетки поднялась в воздух, и понеслась в сторону лагеря. Маг Киранхоши, который сдерживал Лярвов, в этот самый момент открыл глаза и кинул мысленный призыв своему напарнику. Тот перестал кидаться огнем и также устремил свои руки в стороны, как это делал его коллега. Белая стенка, полупрозрачной пелены образовалась от их тел и устремилась навстречу черной сетке Некросов. В том месте, где два заклинания встретились, образовался провал, словно две ткани, черная и белая, прожгло солнцем. Все кто попали в этот провал, остались стоять, безжалостно убивая друг друга. Те же, на кого попали жгуты черной сети, просто закаменели на мгновение, и рассыпались черным пеплом, развиваясь на осеннем ветру.
   В это самое мгновение из-за спин Некросов выскочили воины, которые уже имели облик медведей. И только двое из них оставались людьми. Это был Герон и парень гонец, принесший страшные вести на место стоянки отряда Бергодра. Сам же Бергодр, в обличии черного медведя, с седыми висками рвал зубами и длинными когтями вражеских некромантов. Остальной отряд, в обличии медведей, так же безжалостно и рьяно уничтожал Некросов.
   Бехита, Берольда и Берон уже почти подбежали к скале, выискивая место, где они давно обустроили небольшой алтарь. Они начали обустраивать место обряда, подготавливая место будущего прохода. Берон опять встал в дозор, выискивая, не идет ли кто-нибудь за ними. Бехита от быстрой ходьбы сильно устала. Все же быстро передвигаться с таким большим животом, на последнем месяце беременности было совершенно невозможно. Она сидела на пне, и часто дышала. Внизу живота, сильно тянуло, и тупая боль медленно пульсировала у нее в висках и в животе. Берольда же чертила на сырой земле магические знаки и символы, начиная вырисовывать очертания места обряда.
   Бехита резко закричала, и Берольда с Бероном моментально обернулись на крик. Лицо Бехиты исказила ужасная боль, и она обхватила руками низ своего живота, широко расставив ноги. Ее штаны были мокрыми насквозь, а глаза выпученными и красными.
   - Началось! Берольда, я рожаю! - Она облизнула пересохшие губы и вновь закричала от боли. Видимо стресс и страх из-за нападения, а также близкий срок родов, сыграли свою роль, вызвав преждевременные схватки.
   - Борхос! - Выругалась Берольда, вспомнив невольно имя бога Смерти в их мифологии. - Сейчас дорогая! Потерпи! Берон, живо ко мне. Вот возьми платки в том тюке и сбегай к ручью, намочи их, а затем живо сюда. Мальчик кивнул и живо умчался, быстро перебирая маленькими ножками. Берольда кинулась на помощь Бехите и схватила ее за руку. Бехита кричала от боли, корчась на пне. Звезды слегка осветили их из-за тучи, и кожа Бехиты заблестела под их взглядом, переливаясь каплями пота. Ее крик не прекращался, и Берольда откровенно занервничала, испугавшись, что что-то пошло не так.
   Кусты зашевелились и девушки обернулись на звук, гнущихся веток. Вдали стоял Герон. Увидев жену, он помчался в ее сторону. Поняв, что помощь уже близка Бехита расслабилась и заулыбалась, затем вновь закричала от боли, вспыхнувшей внутри живота. Герон мчался в их сторону, стараясь как можно быстрее прийти на помощь супруге. Берольда уже продолжила обустройство обряда, но обернувшись на мгновение в сторону бегущего Герона, замерла. Что-то было не так. Движения Герона не походили на человеческие. И она невольно задумалась, как ему удается так быстро и грациозно бежать, через гущу умирающего в осени леса. Затем в голове у нее вспыхнула тревога, и она не медленно закричала:
   - Герон! Не подходи! - Она достала из свернутого рулоном одеяла меч и направила его в сторону мужа подруги. Бехита непонимающе уставилась на нее, и закричала:
   - Ты что с ума сошла Берольда? Это же Герон - мой муж! - Герон остановился, и начал медленно идти в их сторону.
   - Берольда - это же я Герон. Почему ты не позволяешь мне подойти и помочь своей жене. - Его лицо было бесстрастным и неживым. Глаза не выражали никаких эмоций, и казалось, абсолютно безжизненными.
   - Нет, Герон! Стой, где стоишь, иначе я убью тебя! - Выражение лица Берольды походило на звериную маску, которую она незаметно надела. - Если это и в правду ты, то скажи, как зовут брата моего мужа, друга Герона. - Герон на секунду замешкался, и сказал:
   - Какое это имеет значение? Ты разве не видишь, моей жене плохо? Ей надо срочно помочь. - В эту самую секунду грудь Герона взорвалась каплями черной крови, и блестящий клинок, выскочил из его груди. Герон посмотрел вниз, на торчавший из сердца клинок, а затем хищно улыбнулся. За его спиной показалась голова человека, а затем и все его тело. Это был...Герон. Он прокручивал меч в теле своего двойника и злобно кричал:
   - Его - зовут - Баллар!!!
   Тело лже-Герона начало преображаться. Кожа лопалась на мышцах, а те в свою очередь бугрились и меняли свою структуру. По всему телу прошла едва уловимая волна, словно кожа истлевала на глазах, и вот уже перед ними стояло мерзкое чудище, из груди которого торчало лезвие меча. Капли черной крови капали с него в мокрую землю, оставляя прожженные следы в почве. Оно было абсолютно слепо. Кожи не было, а лишь черные жгуты переплетались, ровными полосками, выстраивая структуру тела и походя на мышцы человека, с которого заживо сорвали кожу. Кожи, которая должна была быть вокруг зубов и образовывать губы, также не было. Слюни тянулись от верхней челюсти к нижней, когда метаморф открывал рот. Десятки лезвий выскочили за его спиной, превращаясь в великолепный веер крыльев. Это был Мимикрид.
   Он резко обернулся, взмахнув рукой и Герон, стоящий за ним, отлетел на несколько ярдов назад, ударившись о ветку дерева, поясницей. Герон закричал от боли, а метаморф молниеносно скользнул в его сторону, на ходу трансформируя руки в металлические веера, с четырьмя острыми лезвиями-клинками. Берольда, не раздумывая ни секунды, прыгнула на Мимикрида, в полете превращаясь в небольшую медведицу. Они покатились по гниющей листве, нанося друг другу резкие и смертельные удары. Герон остался лежать на земле без сознания. В один прыжок Мимикрид оттолкнулся от дерева, мимо которого они катились с Берольдой, и одним резким маневром положил медведицу на лопатки. Он занес свой великолепный веер над ней и уже собирался обрушить его ей на шею. В этот момент, огромный черный медведь с седыми висками, выпрыгнул из-за упавшего дерева и накинулся на метаморфа. Они также повалились в листву, разрывая плоть друг другу, в клочья. Это был Бергодр. Огромный черный зверь, с когтями-саблями, наносил чудовищные удары по меняющейся и сразу же регенерирующей коже метаморфа, не причиняя ему серьезного вреда. Казалось, что Бергодр этого совсем не замечает, а просто рвет своего врага на части, полностью поглощенный святой яростью, из-за того, что его жену пыталась убить эта неизведанная тварь.
   Мимикрид резким движением, словно туша Бергодра весила всего пару фунтов, перекинул его через голову, уперевшись упругими ногами в мягкий, шерстистый живот медведя. Бергодр отлетел от места их схватки на десяток футов и упал между двумя деревьями. Сухая, острая ветка, сорванная холодным ветром, пробила его ляжку насквозь, вызвав у медведя чудовищный по мощи и громкости рев. А Мимикрид поднялся на ноги и медленно направился к, продолжающей строить аркан перехода, Бехите. Беременная девушка, краем глаза уловила это и еще быстрее ринулась обустраивать алтарь. К этому моменту Берольда пришла в себя и уже поднималась на задние лапы. Бергодр зубами выдрал ветку из раненой лапы и, опираясь о два соседних дерева, пытался подняться, часто рыча, и отплевывая кровь из разодранной пасти. Они переглянулись с Берольдой и, не сговариваясь, бросились в атаку на Мимикрида, издав боевой вопль, который у Бергодра захлебнулся в пасти, клокочущим звуком. Метаморф резко развернулся и одна из его рук начала "перетекать" в иное состояние, превращаясь в длинный меч. В этот самый момент, на него уже бежал Бергодр. Он прыгнул, словно скакун, преодолевая заваленное дерево и приземляясь, наделся на выставленный клинок Мимикрида, который сделал резкий выпад вперед и выставил свою руку-меч. Изящно выныривая из-под заваливающегося мордой вперед медведя, он сместился в сторону, и правой рукой, которая была выпячены клинками веера вперед, нанес два крестообразных ранения на груди у Берольды. Она заревела и попыталась достать его своими мощными когтями, но ловкий метаморф, выскользнул из под ее атаки, заходя ей за спину. Берольда качнулась назад, и едва не упала на проскальзывающего сзади, словно тень, метаморфа. Он отпрыгнул назад и повторил серию перекрестных ударов по спине медведицы, веером и мечем. Бехита увидев, как ее подруга отчаянно борется с темной тварью, закончив приготовления, начала строить аркан перехода. Метаморф шел к ней, стуча зубами незакрытыми губами и, лязгая своим грозным оружием. Бехита, взяв всю свою волю в кулак, продолжала обряд, нервно поглядывая в сторону приближающегося убийцы. Она схватила амулет на шее, дернув за веревку, на которой он держался, и сорвала его. Амулет в виде полупрозрачного кристалла с алой, пульсирующей искрой внутри, замерцал, как звезда на ее ладони. Алтарь начал светиться в темноте и переливаться волнистым маревом. Метаморф ускорился и быстрее направился к Бехите. Вокруг алтаря заискрились алые молнии, и воздух вокруг задрожал еще сильнее. Вдруг из-за горы послышался треск, высохших веток и Бехита, обернувшись на этот звук, увидела выбежавшего Берона, с мокрыми, чистыми тряпками для родов в руках. Увидев мертвого отца, который уже превратился в человека и лежал, с окровавленной грудью, лицом в землю, он отчаянно закричал. Этот вопль отразился в темном лесу, другим криком, принадлежавшим Бехите. Схватки, утихшие во время боя, неожиданно возобновились, и боль пронзила все ее тело, в районе живота. Мальчик кинулся на убийцу своих родителей, невзирая на смертельную опасность. Он был молод, и поэтому еще не умел обращаться в медведя, но злость прибавила ему решительности, а ярость затмила рассудок. Мимикрид обернулся в сторону Берона и, выставив трансформированную конечность обратно в руку, вперед, схватил ребенка за горло, прямо в прыжке. Он прижал его к себе и резко развернулся в сторону Бехиты. Она вскрикнула и замерла. Бехита не могла допустить гибели сына ее друзей, которые погибли, защищая ее жизнь. Она схватила какое-то бревно, лежавшее под ногами, и медленно пошла в наступление. Мимикрид издал клокочущий, гортанный звук, похожий на смех и смотрел в ее сторону, той частью лица, где должны были быть глаза.
   Вдруг рука, которой метаморф держал Берона, дернулась и отлетела в сторону. Именно в том месте, где сверкнуло в ночи лезвие клинка, и отделило конечность мерзкого существа. Мальчик отпрыгнул и попытался убежать, но Мимикрид ударил его по лицу, мощным ударом, который и взрослому человеку мог бы оторвать голову. Парень отлетел на несколько шагов, зарывшись в ковер листвы, устлавший землю под ногами и потерял сознание. Хотя может он погиб на месте от этого удара, Бехита не знала.
   - Герон! - Закричала она, но муж уже шел уверенной поступью к Мимикриду, выискивая его слабые места. Чудовище развернулось в его сторону, а затем посмотрело на отсеченную конечность. На месте культи, зашевелились мышцы и сухожилья. Новая рука начала расти из обрубка, превращаясь поочередно в меч, затем в два клинка, походивших на вилы, перебирая варианты холодного оружия, затем превратилась в веер, и так и осталась в таком виде. Герон хотел прыгнуть на тварь, но она начала передвигаться слишком быстро, поэтому ее движения показались ему размытыми. Он не знал, как подступиться к существу и нанести сокрушающий удар.
   Вдруг из-за плотного ряда деревьев выбежала стая медведей и ринулась в атаку. Метаморф резко сместился в сторону, отбежав почти на десяток ярдов, становясь напротив бегущих берендеев, и принял необычную для такого существа позу, как испанские танцоры, танцующие с веерами в руках. Его спина прогнулась вперед, тело наклонилось, а голова, запрокидывавшаяся в разные стороны, защелкала тупыми, почти человеческими зубами. Герон, увидев, что Мимикрид нашел новые жертвы, помчался к Бехите.
   Она стояла в ареоле строящегося портала, который мерцал рубиновыми молниями, и вздымал в воздух охапки желтых листьев. Воздух переливался мощными волнами, которые сотрясали все вокруг. Портал был почти готов, и теперь в гране мироздания начала прорастать огромная темная дыра, со светящимися лучами внутри. Герон был уже близко, и Бехита оперлась об огромный валун, который стоял рядом. Боль пульсировала в ней, стуча потоками крови, по барабанным перепонкам. Она смотрела в сторону Берона, который лежал по-прежнему без сознания. Сама же она была уже в предобморочном состоянии и едва держалась на ногах. Подбежавший Герон подхватил ее на руки и понес в сторону портала. Единственное, что она успела заметить перед тем, как погрузиться во мрак, - это огромный черный медведь с чудовищной рваной раной на морде, оставленной тремя лезвиями веера Мимикрида, несший Берона на руках, в глубину леса. Мир закружился перед ее слезившимися глазами и исчез в пучине спасительных грез.
  
  Глава 15.
  
   Эмоциональное потрясение после видения, которое охватило Славика, настолько его вымотало, что он не выходя из транса, погрузился в глубокий сон. Теплая энергия, которая согревала его, помогала не замерзнуть от холода на ледяном полу. Он проспал почти до утра. До рассвета было еще несколько часов, когда он проснулся и встрепенулся, словно выныривая из глубокой пучины. Это ужасное нападение на лагерь ордена Киранхоши, до сих пор стояло перед его глазами. И его родители, которых он там увидел, еще совсем молодые, пробудили в нем настолько теплые чувства, что он немедленно испытал невыносимою тоску по ним. Мать и отец парня сражались до самого конца. Они все таки, смогли сбежать от безжалостного Мимикрида, который пришел в лагерь берендеев, убить их. Его отец - храбрый и опасный воин, смог увести мать через таинственный портал, который привел их в новый мир. Он назывался Землей и сюда путь был неизвестен даже слугам Баргозара. В этом новом мире, его родители очутились возле моста, где его мать Бехита, родила сына. В новом мире он получил имя Вячеслав или Слава. Бехита надеялась, что больше им с Героном и новорожденным сыном, больше никогда не придется убегать. В новом мире, они хорошо обустроились, сделав себе имена, и обзавелись достойно оплачиваемой работой. Купили жилье и жили ничем не примечательной жизнью, теряясь в толпе миллионов таких же семей.
   Амулет, который Слава носил всю жизнь не снимая, был в тот день у матери, и он догадался, что это и есть та самая реликвия, тот артефакт, который его родители, так яростно обороняли. Ему было жаль тех прекрасных людей или же медведей, которые помогли его родителям укрыться, сражаясь, за их жизнь, дав возможность сбежать от Баргозара. Теперь у него не было вопросов, как к нему попал кристалл, и почему погибли его родители. С того самого дня, когда ему сообщили о гибели родителей и он побывал на том злосчастном месте, он знал, что их смерть, не простое стечение обстоятельств, а нечто большее. Теперь он узнал правду, как к нему попал кристалл с осколком божественной слезы, и почувствовал, что обязательства, которые на себя взяли его родители, стали и его обязательствами. Он никому не давал никаких клятв, но уважение и память о родителях, требовали его душу, продолжить их дело. Он решил спасти искру.
   Он открыл глаза, и никого не увидел перед собой. Нойд куда-то ушел. Он встал на затекшие ноги, похрустел залежавшимся телом, и сладко подтянулся. Его глаза по-прежнему были в режиме ночного зрения, и поэтому Слава без труда ориентировался в пещерах. Он прошелся в главный зал, а затем еще в одно помещение, но шамана нигде не было. Он окликнул его и эхо его слов, разлетелось по сводам и стенам пещеры, отталкиваясь от них и ускользая куда-то вглубь. Выйдя почти из пещеры, и став так, что он уже отчетливо видел утренний рассвет, восходящего солнца, он огляделся. Слева в стене имелся небольшой, узкий альков, который был скрыт тенями сталагмитов, и поэтому был совершенно незаметен. Он вошел в его пространство и обнаружил там еще один туннель. Ход шел вверх, состоя из самодельных ступенек и закручиваясь по спирали, как винтовая лестница. Поднявшись, он увидел шамана, который топил в небольшом казане снег, который закипев, превращался в воду. Шаман, не оборачиваясь на звук шумного гостя, предложил ему чая и позавтракать. При слове завтрак, у беглеца засосал желудок, требовательно выпрашивая пищу, и он согласился разделить трапезу с шаманом. Нойд налил кипятка в глиняные чаши с какими-то травами, и их аромат заполнил коморку, которая служила ему кухней. На завтрак, Нойд приготовил мясо, и насыпал горсть орехов и синих замороженных ягод, похожих на чернику. Слава смотрел за этими приготовлениями, все время, размышляя, как же шаман будет кушать еду, если у него нет рта. Бледное безволосое тело, как у старика, сотрясалось от каждого движения Нойда, а синюшные вены, проступали из-под полупрозрачной кожи, извиваясь толстыми червями под ней. Гость принялся за еду, а Нойд сел напротив него и сказал:
   - Когда закончишь прием пищи, я отвечу на оставшиеся твои вопросы. Но если ты можешь кушать и говорить, то можем начать немедленно. - Он положил руки, выставив их ладонями вверх. Руки расположились параллельно друг другу, с обеих сторон тарелки с едой. Нойд впил в Славу немигающие глаза, а на его руках, под кожей, начали двигаться вены, Словно змеи спешащие на теплый камень. Заполнив предплечья, плотный мотком синюшных вен, они начали искать выход. Несколько участков на каждой руке, взбугрились, превращаясь в орущие соски, из которых вылезли щупальца, точно черви, потянувшиеся к тарелке с едой. Эти извивающиеся жгуты сперва понюхали пищу, а затем присосались, кто к чему, впитывая через себя еду. Вид был мерзким, но Славик быстро к нему привык и решил не терять времени, и начать разговор с шаманом Нойдом.
   - Видение, которое ты мне показал... - начал осторожно Слава, - это действительно были мои родители? - Он как-то поежился и протер озябшие руки ладонями.
   - Все, что ты видел, было на самом деле. Это воспоминания твоей матери Бехиты, и они как-то передались тебе, еще до рождения. Я лишь сумел выловить их из общего потока и структурировать. Затем мне лишь потребовалось показать эти воспоминания тебе. - Нойд не шевеля губами, отвечал на вопросы Славика. Его глаза не моргали, а десятки мелких щупов, впитывали еду, растворяя ее прямо на тарелке, какой-то слизью.
   - Те звери в человеческих обличиях... они на самом деле существуют? Я имею в виду берендеев. Что с ними случилось дальше? Они выжили? - У Славика в голове было множество вопросов, только он не знал за какой из них хвататься. Что следует узнать у шамана, прежде чем он решит, что ему делать дальше?
   - Та битва была роковой для берендеев и для ордена Киранхоши. Почти все члены братства в том поселении были уничтожены, по крайней мере, так считалось до недавнего времени. Но Эралия где-то наткнулась на след, одного из участников того сражения. Он ей рассказал, что в одном из соседних миров, ходят слухи о захватчиках Баргозара, которые сражаясь, могли превращаться в медведей. Эралия сделала вывод, что кто-то мог и выжить в той резне. Орден посчитал, что либо артефакт был захвачен Мимикридами, либо Тире (Стреле) удалось сбежать. Но куда она могла исчезнуть и полтора десятка лет не выходить на связь, они не знали. Со временем стало ясно, что кристалл не попал в руки Баргозара, иначе уже бы началось тотальное вторжение и порабощение целых миров. Баргозар ищет осколки звезды по всем мирам, но до сих пор не известно для каких целей. Орден утратил одну из важнейших своих сокровищ, и теперь они послали Сарбасес Тиру (Последнюю Стрелу) на поиски утраченной искры бога.
   - Что означает Сарбасес Тира (Последняя Стрела)? Это какое-то военное или религиозное звание? - Славик слушал шамана, не отрывая ни на секунду от него любопытных глаз.
   - Из огромного количества открытых миров, существует множество различных рас, которые на разных уровнях пластов мироздания, находятся близко к определенным и очень разнообразным потокам энергий. Каждая энергия во вселенной управляет определенной стихией или силой, под властью которой мир может видоизменяться, приобретая различные формы. Воплощения и манипуляции с этими энергиями, создают множество разных форм их выплеска в реальность. Такой эффект в твоем мире называют магией. В остальных открытых мирах названия несут такой же смысл. - Он моргнул одновременно двумя своими большими глазами и щупы, закончив трапезу, начали втягиваться в руки Нойда, громко чмокая, отлепляясь от остатков еды и пропадая под белесой, полупрозрачной кожей. Не обращая на это внимания, шаман продолжал свой рассказ. - Эралия из расы Тиров или Стрел, и обладают магией, которую они сумели себе подчинить. У каждой расы магия различна, и имеет разную природу происхождения. Тиры могут путешествовать между мирами, не проходя через Сакральные порталы. Их душа способна улавливать те места, где грань мироздания, пленка реальности истончается из-за трения миров, которые перемещаются относительно друг друга. Выискивая эти места, Стрела может построить короткий, портал-переход для быстрого прыжка в соседний мир. Самые способные и могущественные Тиры могут таким образом перейти не только в соседний мир, но и обуздать "волну" исходящую от других реальностей, взаимодействующих с ними, построив переход, куда пожелают. Это их сила и способность, за это Тиры на особом счету. Они могут передвигаться между мирами значительно быстрее, и что важно, именно туда, куда пожелают. Поэтому предки Тиров так и назвались, потому что стрелы способны пронзать насквозь предметы. А последней ее называют, потому что весь народ Тиров много сотен лет назад бесследно исчез, и никто не знает, что с ними произошло. Эралия была последней из Стрел.
   - Она тоже из ордена Киранхоши? Почему она путешествует одна, почему ее не охраняют воины ордена? - Слава после этих рассказов не на шутку разволновался, возмущаясь беспечностью членов ордена Киранхоши и их предводителя Адарога.
   - После того, как разбили поселок берендеев, никто больше не осмеливался создавать столь крупные поселения, опасаясь гнева Баргозара и его псов. Эралия сама вызвалась отправиться на поиски последней искры, потому что считает, что остальные ее осколки уже собраны Баргозаром и скоро грянет всепоглощающая и всеразрушающая война. Орден благословил ее на этот поход, но из осторожности, решил оставить все на волю судьбы и умений Эралии. - Голос Нойда звучал, как родной в сознании Славика и он слушал его очень внимательно. - Мне неизвестно, какой у нее план, но она, кажется, напала на след и ей необходимо помочь. Она еще слишком юна, чтобы взваливать на себя груз такого бремени. Это очень большая ответственность. Эралия отыскала тебя, и теперь единственное что от тебя требуется - не попасться в лапы слуг Баргозара и отыскать Последнюю, живущую во всех мирах Стрелу. - Славик молчал какое-то время, не зная о чем начать расспросы и переваривая информацию, а Нойд послушно ждал, когда он задаст новый вопрос:
   - Магия... я тоже ею владею? Я имею в виду происшествие на болоте... - и он вкратце рассказал о его сражении с болотным монстром.
   - Те силы, которыми тебя наделил кристалл, способны на многое. Искра показывает тебе мир таким, каким он есть на самом деле. Она дает тебе возможность раскрыть суть природы, как лепестки цветка, которые распускаются под солнечными лучами. Ты можешь видеть и понимать, как энергетические потоки влияют на окружающее пространство и пользоваться ими, видоизменяя мир вокруг себя. Но и сам кристалл обладает огромной силой, поняв, и научившись пользоваться которой, ты сможешь противостоять другим магическим энергиям. Когда ты разберешься со всем тем, что сейчас тебе стало доступно, то сможешь противостоять силам другой магии, оставаясь целым и невредимым. - Нойд говорил медленно и размеренно, и его слова, точно холодный ручей, сбегавший по отполированным камням горного ручья, вливались в сознания Славы.
   - А то существо на болоте, кто оно? Я прежде ничего не встречал подобного. Оно создавало впечатление твари, сбежавшей из чистилища, и пытавшейся меня сожрать. - Следом за этим вопросом, он также спросил, о тех зверях и монстрах, которых он повстречал в лесу.
   - О, это был Анцыбал! Этот болотный монстр, который нашел лазейку в нижних слоях астрала и смог выбраться в реальность, обустроив свое логово в лесу. Место, где живет Анцыбал - проклято, и туда он заманивает своих жертв, с помощью видений, которые не могут никого оставить равнодушным. Они заглядывают в душу человека и, используя его страдания и переживания, подчиняют его своей воле. Затем ему не составляет труда, поглотить несчастного и ждать, когда в его ловушку забредет еще кто-нибудь. Тебе сильно повезло, что ты так быстро отыскал способ, подчинить себе доступные тебе силы природы и противостоять Анцыбалу. - Нойд рассказал о болотном монстре, а затем и про остальных тварей, которые на него напали. Таким образом, Славик узнал о Кадлоках - гиеноподобные волки, с головой ящера-мурваьеда, которые стаей загоняли его в лесу, и о Василисках, которые прогнали Кадлоков. Грызунов с зубами в несколько рядов, шаман окрестил Хришами, но сказал, что они редко нападают на людей, больше предпочитая, охотится на кого-то меньше размером. Ну и последними были летающие твари из пещер. Те белоснежные "тряпки", которые замаскированными плодами, гнездились на каменных деревьях. Их называли Лиграми - прожорливые то ли птицы, то ли летучие мыши, которые были и для сайлоков, большой головной болью. Они охотились на мелкую дичь, которую истребляли в горных районах, оставляя сайлоков без провианта, но если они долго голодают, то могли накинуться и на человека, сбившись в небольшую стаю.
   - Я не знаю, что теперь со мной будет. - Честно признался шаману Слава. - Это чужой мир и другие миры для меня чужие. Как я смогу здесь выжить, если я ничего не знаю о жизни, в таких далеких мирах, о которых я никогда даже не слышал? Я здесь погибну или последняя искра достанется психопату, завоевывающему миры, и тогда я точно не смогу жить, зная, что виновен в смертях миллиардов живых существ. - Его колотила крупная дрожь, глаза стремительно бегали, не фокусируясь ни на чем конкретном. Его охватило такое отчаяние и страх, что ему очень захотелось домой - просто ходить на работу и жить обычной жизнью.
   - Выбора у тебя нет, Варэн! Ты должен спастись! Ты должен сохранить искру, и ты должен разыскать Эралию и если Боги будут щедры, они укажут вам путь. Теперь ступай в поселок и передай Хейроку, что Нойд велел дать тебе все необходимое, собрать вещи, которые тебе понадобятся в твоем походе. А сейчас, я еще раз прикоснусь к твоему сознанию, чтобы показать тебе твой дальнейший путь. И он поднял свою долговязую руку, с костяными пальцами, ладонью вниз. Славик провалился в сон.
   После короткого видения, в котором увидел новый путь, он открыл глаза и понял, что шаман Нойд уже ушел. Слава встал из-за стола и направился к выходу из пещеры.
   Когда его глаза столкнулись со слепящим, солнечным светом, он резко сжал веки, жмурясь до боли. Зрение постепенно привыкло к яркому свету, и Слава осмотрелся вокруг.
   Идеально ровная поверхность пласта ледника, сверкала триллионами алмазных отблесков, которые играли на солнце, задорно переливаясь, приобретая родственные оттенки. Снег перестал идти, да и ветер сегодня не рвал своими пастями обрамление пласта равнины, мерно урча, где-то вдали. Он собрался уже выдвинуться вперед к поселению Сайлоков, но встрепенулся и осознал, что понятия не имеет, куда ему идти. А в дали на горизонте, словно прыгающая нота на нотном стане, двигалась темно-синяя точка, направляясь в сторону Славика. Он весь сжался в комок, не ожидая от этого явления ничего хорошего, и начал перебирать варианты защиты, мысленно обратившись в свое подсознание, подключившись к энергиям астрала. Точка росла на фоне ледяной равнины, и чем ближе становилась, тем явственнее он видел, что это человек. Нащупав энергетический поток, с помощью которого он умел создавать воздушно-водяные бичи, он решил не использовать их сразу, а подождать возможного нападения.
   Когда силуэт оказался совсем близко к Славе, он попытался с помощью своих внутренних энергий, абстрагироваться от солнечных лучей, бьющих ему в глаза и рассмотреть нежданного гостя. И ему это удалось. Это был Кайк - мальчишка провожатый, который привел его к шаману Нойду. Он несказанно обрадовался парню и расслабился, отпустив приготовленные заклятия. Кайк, подбежав на расстояние пятидесяти футов, перешел на шаг, и начал двигаться очень плавно и осторожно, словно подкрадываясь к дичи на охоте. Подойдя ближе, он старался не смотреть ему в глаза. Он видел его смущение, но решил ничего об этом не говорить парню.
   - Этир Варэн, я приношу свои извинения за опоздания. Буря стихла только час назад, и мне понадобилось время, чтобы к Вам добраться. - Кайк поклонился и прибавил: - Я сопровожу Вас обратно, совет Наймар Вас уже ожидает. - Из коротких расспросов, Слава понял, что обращение "этир", в культуре их народа, значит высшую, уважительную степень, применимую к чужестранцу. Закончив официальную часть, они пошли в Сайдалок, и парень вел беседу со Славой в свободном ключе. Кайк остерегался вопросов о Нойде и всем произошедшем в его пещерах, но остальные темы он охотно затрагивал. Так за неспешной беседой они и пришли в поселение Сайдалок, что находилось на юге Кристальных гор.
   Был уже обед, когда они пришли, и после быстрой трапезы, Слава направился предстать перед Наймаром сайлоков. Он рассказал им, что узнал, особо не распространяясь о нападении темно-серых теней из глубин астрала и об истории его рождения, но остальная информация была доведена до сведения совета. Они его выслушали и сказали, что помогут ему всем, чем смогут. Если шаман увидел в Варэне надежду, значит сайлоки, будут помогать ему всем.
   После совета, Хейрок раздал короткие указания своим подчиненным, и они начали собирать необходимые вещи для своего гостя. Славе предложили отдохнуть часок в своем шатре, пока сайлоки подготовят вечерний банкет в честь приема такого гостя, как он. То, что Нойд принял и решил помочь беглецу, было для сайлоков высшим проявлением уважения с его стороны, и они как адепты религии, в которой Нойд был не последним членом, всячески хотели усладить пребывание гостя у себя дома.
   Его шатер был точной копией жилища травницы Кайры, которая вытащила его с того света. Правда здесь не было целой кучи трав, развешанных на веревках под потолком и разной посуды, необходимой для варки зелья. Но здесь имелся лежак, застеленный тюками с соломой и аналогом матраса, по центру был разведен небольшой огонь, который согревал помещение, мелкими курящимися дымками вытягиваясь сквозь отверстие в потолке шатра. Он, не раздеваясь, упал на лежак и забылся нервным сном, который давал силы организму, но не приносил душевного покоя.
   Его разбудил голос Кайка, который принес ему нарядный кафтан, исполненный в традициях народной одежды сайлоков. На нем были вышиты сцены охоты на диких животных и различные символы, значение которых не были понятны Славику. Он, пробудившись после быстрого сна, оделся в преподнесенный наряд, и отправился прочь из своего временного убежища, чувствуя еще легкую усталость. Выйдя из шатра, он встретился глазами с человеком в длинном до пола, синем халате (или платье), с приталенным фасоном, и тонким поясом на бедрах. Его белоснежные волосы, прямыми нитями свисали ему на плечи, подобранные на лбу, серебряным обручем. Глаза его были голубые и немного стеклянные, как у утопленника. Он был высок, и обладал превосходной осанкой, которая бывает у военных или аристократов. Руки, сложенные за спиной, были крепкой структуры, с мышцами, прячущимися под одеждой.
   - Приветствую тебя Варэн, житель внешнего мира! Для народа Сайлоков, есть честь видеть тебя в нашей империи. Меня зовут Руйар, я советник короля Лойка и я прибыл в Сайдалок, чтобы почтить тебя своим присутствием. Мне доложили о твоей встрече с шаманом Нойдом, и я бы хотел послушать, что он тебе сказал, и что вам удалось выяснить. - Его умение держаться, поразило Славика до глубины души, и он как-то сам сжался, перед столь знатной особой, понимая свою ничтожность и беспомощность. Советник выглядел очень властно и уверенно, явно привыкнув к такому эффекту. - Я бы хотел провести небольшую экскурсию по нашему скромному городу, показав твоему взору несколько местных достопримечательностей.
   - Это честь для меня советник Руйар! - Слегка поклонившись, посчитав, что это будет уместно, ответил Вячеслав, не зная, что еще к этому добавить. Они отправились в неспешную прогулку по поселению Сайдалок, обменявшись непривычными для иномирянина комплиментами.
   Блуждая около получаса по всевозможным коридорам и ведя неторопливую беседу, Варэн рассказал советнику о визите к шаману и что он ему поведал. Свет в пещерах поддерживали странные светильники, висящие на их стенах, мерно дарящих теплый голубой свет. Советник Руйар долго молчал, переваривая информацию, затем продолжил расспросы, которые уже больше касались жизни самого Славика, чем его приключений на новой земле. Ничего интересного в этой части рассказа, по мнению парня не было, но советник очень заинтересовался некоторыми малозначительными фактами из его жизни своего.
   Спустя некоторое время они подошли по ветвистым туннелям к большой двустворчатой двери, на которой была вырезана голова волка Кианга, с инкрустированными сапфирами на месте глаз. Камни блестели в темноте, отражаясь от мерно светящихся шаров на стенах пещеры, переливаясь разными оттенками синего цвета. Руйар сказал, что сейчас они стоят на пороге зала, который уже несколько веков, украшает сердце поселения Сайдалок. В этом зале проходят, королевские встречи, когда король Лойк одаривает своим визитом этот город.
   Советник дернул пальцем в сторону, не поднимая руки от бедра, и створки исполинских дверей начали отворяться. Яркий, переливающийся свет, отраженный в сотнях ледяных кристаллов, забегал по дороге, ведущей в туннель, выплясывая разными формами отблесков, кривоватых белых полосок, объединенных в магический невод. Славик понял, что Руйар воспользовался магией, и то как просто он это сделал, вызвало в его душе легкий укол зависти.
   Когда двери распахнулись, он увидел большой зал, сделанный полностью изо льда. Плотная, туманная дымка, которая курится на кусочках сухого льда, вырвалась из помещения, когда двери открылись, и укутала гостей, пришедших в это святое место. Пар рассеялся, и они вошли внутрь. Стены были до середины своей глубины прозрачными, являя собой отполированный лед. На каждой такой стене, а точнее внутри нее горел светильник, излучая холодный неоновый свет. Этот цвет был таким же, как и в туннеле снаружи зала, но колючего, ледяного оттенка. Они светили ярко, пробивая толщу льда, вырываясь своим искаженным ореолом наружу, освещая зал. В центре самого зала, располагалась огромнейшая скульптура, похожая снизу на вырезанный изо льда стол, двадцати футов длиной и пятью шириной, с резными ножками по периметру. Ножек у стола было двенадцать, по одной сущности волка Кианга на каждую. У сайлоков не было понятий времен года, и исчисляли они год, как и люди на земле - месяцами. Каждый месяц, приносил свои плоды, и создавал определенные трудности, поэтому сайлоки считали, что дух ледяного волка, перевоплощается каждый раз, чтобы предстать перед своим народом в новом обличии. Часть изображений на ножках громадного стола была понятна Вячеславу, потому что узоры выполнены были в виде животных, правда почти никого из них он так и не признал. Остальные узоры, и вовсе являли перед иномирянином загадку. Стол, служил фундаментом для остальной части великолепной и грандиозной скульптуры. Огромный, прекраснейший город, был вырезан изо льда, с многочисленными инкрустациями драгоценных камней и элементами фигурной резьбы, восседавший на глыбе ледяной горы. Это была столица империи Айтара - город Сайлор. Она была искусно вырезана в монолитной глыбе льда, со всеми архитектурными строениями изображая городскую жизнь. Шпили замка короля, нависали над всеми зданиями города, прочерчивая ровную грань своими тенями, деля пополам город Сайлор. Башни замка украшали разные драгоценные камни: опалы, сапфиры, бриллианты, изумруды. Задней частью, город упирался в чудовищную по размеру гору, которая прикрывала тыл замка. Горная гряда, окаймляла Сайлор с двух сторон полукругом. С двух сторон, внутрь периметра города обрушивались два симметричных водопада, застывших во льду, как два ледяных копья. Которые назывались Клыки Кианга. Множество красивейших зданий, заполоняли всю передовую территорию замка короля, где располагались разные государственные учреждения. Дом Совести - судебный зал, где решались споры и выносились приговоры, Алтарь Хрустальных Слез - главное святилище города, где восседал главный шаман, верховный жрец, которого называли провидец или Пугдур. Волчья Нора - закрытый орден магов сайлоков, которые осуществляли защиту империи и занимались разведкой. И еще много бесчисленных зданий и построек, с храмами и алтарями, мостами и рынками. Город во всех его проявлениях.
   Все эти достопримечательности советник Руйар показал Варэну, на маленьком экскурсе по истории города Сайлор.
   Такой красоты Вячеславу еще никогда не доводилось видеть. От изумления у него перехватило дыхание, и когда он понял, что не дышит, смущенно посмотрел на советника. Тот не обратил на него никакого внимания, потому что сам был занят лицезрением этого великолепия. Над просторами копии города, в черном камне, похожем на гранит, сотнями тысяч звезд, горели разноцветные огни. Аметисты, сапфиры и алмазы, разных, но преимущественно мелких размеров драгоценные камни, были так искусно вмонтированы в потолок, что создавалось полное ощущение ночного, звездного неба. Оно раскинуло свои крылья над городом Сайлор, отражаясь своими блестящими глазами, в его стенах и крышах.
   Советник, рассказал Варэну историю создания этого шедевра. В ней говорилось про одного сайлока, который не владел магией, но хотел обязательно ей обучиться, чтобы спасти свою возлюбленную. На его жену, во льдах напал неизвестный дух и захватил ее тело. Девушка уже несколько месяцев лежала без сознания и едва дышала от измучивающих ее болей. Тогда сайлок пошел в Сайлор, просить провидца помочь ему овладеть магией, чтобы одолеть духа. Провидец сказал, что сайлок уже обладает необходимой магией, которая ему поможет вылечить жену, но тот не понял смысла слов провидца и вернулся в Сайдалок, к любимой супруге, убитый безнадежным горем. Спустя некоторое время, чтобы заглушить свою боль, он принялся вырезать прекраснейший город в одном из пустынных залов, в котором он побывал когда-то. Это был Сайлор, который когда-то поразил его своей красотой и могуществам. Спустя несколько лет, его работа была закончена. Он привез в этот зал свою жену, которая по-прежнему находилась в магической коме. Находясь рядом с точной копией столицы Айтары, девушка пробудилась от длительного сна, а дух, захвативший ее тело, попал в заточение в одну из башен королевского замка. Узнав эту историю, тогдашний император Вайкол, приказал привести к нему талантливого сайлока и попросил того сделать такую же скульптуру, только больше в десять раз и изобразить на ней не Сайлор, а древний, самый первый город их народа - Сайлок. Копия города Сайлока, была воссоздана по архитектурным чертежам сайлоков, и по сей день находится в королевском дворце в столице Айтары.
   Рассмотрев по дюйму, каждую часть миниатюрного города, Слава и Руйар, отправились в банкетный зал, где пили, ели и танцевали до поздней ночи, развлекая гостя и другого мира, посвящая его в особенности своей культуры и гостеприимства. На следующий день сайлоки отправят Варэна в путь, который ему предстоит пройти самому, во имя спасения многих жизней.
  
  Глава 16.
  
   Прошло уже три дня, как Эралия оставила Варэна и отправилась в путь. Мрачный лес, который таил в себе десятки опасных, разнообразных хищников, и сотни других смертельных опасностей, обволакивал ее. Лес ее завораживал, она очень любила его величественность и шарм. В лесу Эралия чувствовала себя, как дома. Причем это касалось любого леса или скопления деревьев. Она слышала его дыхание, слышала его мысли, и знала его обитателей. Она для них была настолько же своей, как и любой другой зверь. Даром Эралии было умение внушать окружающему миру свою точку зрения, даря свой неповторимый образ. Она была своей для местных обитателей, и сам лес сторонился ее.
   На третий день пути, на нее напала стая Кадлоков, которых в этом лесу было чрезвычайно много. Одичав и изголодавшись, потому что еды на всех гиеноподобных псов явно не хватало, они нападали на всех без разбора. Голод так подавил их разум, что они не распознали магию Эралии, ведомые лишь инстинктами. Эралия потянула за магические нити, шепча молитву заклятия, тем усиливая его, и проникла в сознания Кадлоков. Псы минуту сопротивлялись, но в итоге воля и сила Эралии подавила их подсознания. Она им внушила, не просто образ "своей", она влюбила их в себя, заполнив их мысли океаном обожания и трепета. Кадлоки стали ее ручными зверьками. Глаза их вспыхнули бледно-фиалковым светом, и они подчинялись любому ее приказу, отдавая всю свою преданность.
   Опасное путешествие продолжилось в компании надежных охранников, которые были в состоянии отпугнуть многих зверей, включая своих собратьев. Кормить их также не было необходимости. В пути Кадлоки добывали пищу себе сами. Несколько раз Последняя Стрела наталкивалась на ощутимые искривления в пространстве на астральном уровне, исследуя их, пытаясь найти их природу. Но изучая их астральные планы, она понимала, что в этом лесу много прорывов реальности, где миры соприкасаются друг с другом. Эти очаги порождали аномальные зоны, в которых прорывалась нежить из мира Нави, одного из подпланов астрала. Она понимала, что ей нельзя попадать в эти зоны. Исходя из этих данных, она знала, что еще несколько недель, и миры вновь сдвинутся, уже отталкивая себя, а их расположение относительно друг друга, будет оптимальным для открытия Теневого Портала.
   Времени у нее было предостаточно, она все верно рассчитала, когда узнала, что Лярвы выследили Варэна, и при этом она смогла вычислить открытие портала, с погрешностью чуть меньше недели в ее пользу. Теперь все ее мысли были обращены в собственные переживания. Переживала она за своего подопечного. Ей, конечно, не стоило покидать его, когда он переплелся с осколком звезды, но у нее было одно подозрение, которое она хотела бы проверить. Если ее подозрения подтвердятся, то ей придется придумать другой способ взаимодействия со своим подопечным. Его не должны найти. Она искренне надеялась, что путь, указанный ему будет относительно безопасным и не причинит Варэну увечий. Для обычного человека, те опасности, которые ему обязательно придется пережить, были бы ужаснее любых пыток, но она верила в его силу. Она знала, что Детритас поможет(Осколок звезды - искра) ему справиться.
   Она бежала без отдыха и привалов. Ее силы спокойно хватало на недельный марафон без передышки. Каждые несколько дней, выискивая энергетические колодцы, она останавливалась, пополняя запас магической энергии и утоляя голод с жаждой. Кадлоки не отбегали от нее надолго, только в тех случаях, когда им самим требовалась пища, и это происходило посменно. Один Кадлок уходил на охоту, когда второй возвращался с нее.
   Потрясающее чувство ориентирования в пространстве, позволяло ей безошибочно определять необходимое направление. Она интуитивно чувствовала его, и единственное на что тратила силы, так это на сканирование местности для своевременного обнаружения опасности. Часть ее сознания, изредка отлучалась, в поисках Сиаб Миасса (Хранителя Искры), чтобы удостовериться, что он еще жив и находится в безопасности. Лишь один раз, когда она почувствовала необоснованную тревогу, она мысленно через астрал нашла Варэна, и с ужасом обнаружила, что он попал в аномальную зону, где могла обитать нежить из подплана Нави. Спустя недолгое сканирование, она увидела там Анцыбала, который собирался напасть на ее подопечного. Болотный черт уже сплел морок, который затуманил разум Варэна. Она послала ему мысленный зов, вплетаясь в чары Анцыбала, предупреждая об опасности:
   - Нет, Варэн! Не делай этого! - сказала она, испытывая почти материнскую тревогу, пытаясь оградить его от нападения, и это сработало. Ее зов был услышан, и Варэн успел применить магию, защищая себя. Она долго не смогла держать с ним связь, но успела заметить его яростное сопротивление. Он принял бой и, кажется, у него получалось сражаться. Дальше она потеряла связующую нить с ним, и лишь когда тревога растворилась в ней, как капля соли, исчезает в пресном море, она поняла - он справился.
   Дальше ее путь был и вовсе обыденной прогулкой. Она, пробежав всю неделю, с короткими стоянками, выбилась, наконец, из сил, и передвигалась уже шагом, едва покрывая одну двадцатую того пути, который до этого пробегала. Но время работало на нее, потому что Тиры не только повелевали пространством, но и как никто понимали происхождение времени и его сущность.
   Покинув мрачный лес, и отпустив подсознание Кадлоков, которые благополучно убрались обратно в лес, она пошла по полям, проходя несколько деревень, но особо в них не останавливаясь. Народ в деревнях был запуганным и нелюдимым, а на пастбищах было неожиданно мало скота. Эралия могла поклясться, что несколько раз слышал блеяния, мычания и визг, разнообразных домашних животных. Люди словно прятали ценные ресурсы, да и сами старались не показываться без надобности на улице.
   Признаться честно, несколько жителей деревень были немного смелее, чем радовали Тиру. Они позволяли ей напиться из своих колодцев, а некоторые даже продавили мясо и крупы. Она не запасалась, а лишь кормила себя, тем, что могла себе позволить. Скоро она прибудет в Ралонг, город, находящийся на границе королевства Хурулон и Вармалион, но принадлежавший первому из них. Вармалион государство магов, которые используют силу земли и камней. Все, что связанно с этой стихией - это их вотчина, в которой магам Нергидам не было равных. Они обитали в горных районах, занимаясь добычей полезных ископаемых.
   Многочисленные, засеянные поля, оставались позади, мелькая мимо быстро идущей Стрелы, и уже через пару дней она увидела зеленые рощи в дали. Эти рукотворные рощи, которые вырастили хурулонцы в степной долине, казались настоящим чудом. В их хитросплетениях и тенях, как раз раскинулся город Ралонг, являя собой произведение искусства в области ландшафтной архитектуры. Эралия еще за несколько десятков лиг до города, почуяла, что лес выращен искусственно, но это никак не принижало его красоты и необычности. В этих местах, было гораздо жарче, чем в других районах материка Профар, и жестокое солнце выжигало все вокруг. Но маги хурулонцев, мастерски управлялись астральной сутью всего растущего на земле, покорно оберегая нежную природу. Они умели, вдыхать жизнь в любое растение или дерево, вне зависимости от климатических условий. Делясь своей силой и применяя магические хитрости, под покровительством магов Хурулона, природа высвобождала свои амбиции, захватывая сухие земли. Подпитку осуществляли подземными источниками, насыщая флору необходимыми минералами и веществами.
   Лесопосадка опоясывала город кольцом примерно в лигу по глубине. За искусственной рощей было несколько лиг пустынного пространства, притоптанного песка над слоем влажной глины. Здесь не было никаких строений, для того чтобы образовывалась зона наблюдения и враги не смогли подойти через рощу не замеченными. Эта пустынная полоса упиралась в глубокий и широкий ров, который также служил очередным препятствием на подступах к городу. Въездов в город было сразу четыре, по одной с каждой стороны света. Эралия прошла по восточной дороге и уже шла через безжизненную полосу пустыни, окаймленную лесным ореолом. Через ров был перекинут умопомрачительный мост, сделанный невероятным магическим способом. Сотни, тысячи ветвей дикой лозы, лиан и других растений, имеющих форму канатов, с многочисленной листвой, цветами и плодами разных соцветий, образовывали собой конструкцию моста, перекинутого через широкий ров, переплетаясь между собой. Он выгнулся дугой, раскинув ветви, как у ив, свисающих с обеих сторон. От этого моста пахло цветочным полем и магией. Хурулонцы невероятно сбалансировано совместили природу, искусство и архитектуру. Это очень потрясло Эралию, и она с неким сомнением, и с невероятным любопытством шагнула на этот чудный мост. Ветви деревьев были не только помостом, но и крышей, образуя туннель, высотой футов в пятнадцать, чтобы даже груженые телеги могли сюда проехать. Эралия подозревала, что и вес он мог выдержать очень приличный.
   Спустившись с моста, Эралия еще раз обернулась и внимательно осмотрела еще раз мост. Она старалась запомнить каждую его деталь, и настроение, которое он дарил. Глубоко вдохнув запах этой растительной скульптуры-моста, она направилась к городским воротам.
   Город был построен в форме квадрата, в отличие от рощи и рва с водой. Получалось, что этот квадрат был вписан в окружность, но ворота, если они были со всех сторон одинаковые, были выполнены также в форме носа корабля, под углом имея систему двойных открывающихся ворот. Следовательно, с высоты, город выглядел как восьмиконечная звезда, вписанная в окружность. Стены замка были не высоки, примерно футов в тридцать, и сделаны из мелкого глиняного камня красного цвета, похожего на обыкновенный кирпич, только более аляпистой формы. Башни каждые двести ярдов и много бойниц, для защиты города.
   Всю дорогу в Ралонг, Эралия удивлялась, почему нет людей, которые также идут в город. Да, с восточной стороны до самого мрачного леса, откуда он вышла, было всего с десяток деревень, две из которых она прошла. Но чтобы вообще народ не вез никаких товаров на продажу в город и не вез необходимые покупки обратно, это было странно. Подойдя к воротам, она обнаружила, что они закрыты. Наверху зашевелились стражники и трое из них спустились с башни, встречая ее. Эралия скользнула к своему подсознанию, привычно хватая необходимые ленты энергий, и сплела из них короткое заклятие. Один из стражников сказал:
   - Вукхир! Ты что здесь делаешь? - Стражники обратились к Эралии, словно подумали, что она кто-то другая, а именно один из них - стражник по имени Вукхир.
   - Я выскочил по нужде, и увидел подозрительные движения в роще, пошел проверить, но там был все чисто, вот я и возвратился, а дверь уже закрыли.
   - Тебе, что жить совсем надоело? Быстро проходи на ту сторону, и чтобы больше без приказа лейтенанта ни шагу за периметр. - Эралия улыбнулась, едва заметным движением уголка рта, и сказала: - Прошу прощения, это больше не повторится!
   Стражники впустили ее, но что-то подозревая, постоянно поглядывали друг на друга. Эралия все же очень качественно отвела им глаза так, что поймать ее на мороке, было не возможно. Когда она проникла в город, наверху стражников окрикнули:
   - Что там, Вельд? Кого там черти носят? - И ему сразу ответил тот самый Вельд, который стоял позади Эралии. - Все в порядке, свои! Это Вукхир здесь заблудился. - Все стражники смотрели вверх, откуда доносился из бойницы башни голос одного из стражей.
   - О чем вы там говорите? Вукхир здесь, с нами. Дрыхнет, поди. - И сразу же наверху откликнулся другой, более молодой голос: - Сам ты дрыхнешь! А я на посту никогда не сплю. - Звонкий голос принадлежал явно Вукхиру, и голова, появившаяся в бойнице, носила именно его лицо.
   - Колдовство!!! - Закричали стражники и посмотрели в сторону Эралии, где только что стояла она в облике молодого стражника Вукхира, но там уже никого не было. Эралия сбежала.
  
  ***
  
   Молодая Стрела носилась по городу, пытаясь понять, куда ей податься. Где скрыться? Несмотря на наступившее утро, в городе почти не было людей. Кое- где, Эралия все же видела пару человек, но увидев ее, они меняли направление и спешно уходили на противоположную часть улицы. Спустя час скитания по почти безлюдным улицам Ралонга, она несколько раз удачно скрылась от городского патруля и вдруг услышала звуки горна, трубившего по всему городу. Пронзительные трубы, казалось, гудели со всех сторон, наполняя улицы страшным ревом. После этого, город закипел жизнью. Люди начали выходить на улицы, и торопиться по своим делам. Теперь ей не составит труда затеряться между горожанами, пользуясь простым мороком отвода глаз.
   В городе творилось что-то странное. Эралия никак не могла понять, почему привычная жизнь горожан, выглядела так, словно они находятся в смертельной опасности. Она приняла решение, отправится на городской рынок, и попытаться там разобраться в ситуации. Рынок - это именно то место, где сплетни и слухи могли рассказать множество историй, и в частности раскрыть тайну того, что же здесь происходило.
   Город кипел страстями. Эралия выяснила, что на северной стороне города, стоят войска королевства Вармалион, которые хотят захватить город Ралонг. В городе объявлено осадное положение, и введен комендантский час с позднего вечера до позднего утра. Горожане были напуганы, и все их разговоры и обсуждения сводились только к этой теме. Они, конечно, пытались скрыть свои волнения, но это у них плохо получалось. Эралия перекусила местной еды, и попыталась продумать, как ей пересечь этот город и остаться незамеченной. Стражники по всюду выискивали шпионов, поэтому ей требовалась вся ловкость и скрытность, чтобы не вызвать к себе подозрения.
   Вначале она собиралась дойти до северных ворот и покинуть город. Ей как раз было в ту сторону, но армия Вармалиона спутала ей все планы. Теперь она решила выйти к городской стене между северным и западным въездом, и там попытаться покинуть город. Она шла быстро, но не бежала, чтобы не привлечь к себе внимание. Если она застрянет в городе, то это неизвестно, насколько времени может ее задержать здесь, а время терять она не хотела. Если она пропустить сдвиг миров, то может не успеть открыть Теневой Портал в мир, где ее ждала одна важная встреча.
   На рынке она купила легкую серую накидку из тонкой ткани, которая выглядела очень женственно, и при этом растворяла ее среди остальных горожан. Путь ее был не близок, а солнце нещадно испепеляло все на своем пути. Спустя еще пару часов, она уже видела городскую стену, возвышающуюся за силуэтами городских зданий. Солнце, так ужасно жарящее людей в городе, стал светить гораздо тусклее. Эралия подняла взгляд к небу и увидела, как черные тучи начали затягивать небо над городом. Она на мгновенье так напряглась, что стала похожа на стальной канат, скрученный в тугую пружину, которая вот-вот выстрелит, высвобождая накопленные эмоции. Дважды намекать ей не требовалось, потому, что от туч исходил сильный магический фон. Она сорвалась с места и побежала к своей цели, не обращая внимания на останавливающихся людей, которые глазели ей в след. Понимая, что здесь сейчас начнется, она даже не пыталась предупредить горожан. Теперь их судьба во власти совершенно не подвластных ей сил. Она не успела додумать мысль до конца, как с неба обрушился град камней. Началось.
   Вначале это были мелкие камни размером с яблоко, но чем дольше камнепад обрушался на город, тем больше становились размеры камней. Через пятнадцать минут с неба падали целые скалистые обломки, и улицы заполнились криками умирающих людей, под этой смертельной атакой. Кровь лилась по улицам, заливая мостовые, делая булыжник, которым отделали улицы, необычайно скользким. Эралия несколько раз поскользнулась, но ее ловкость помогла ей удержаться на ногах. Затем она все же упала и перепачкалась с ног до головы в крови. Люди кричали, умирая целыми группами, здания рушились, взрываясь от попадающих каменных снарядов, разлетаясь тысячами осколков.
   Эралия уже была напротив северных ворот, когда свернула в центральный городской сад. Здесь людей было меньше, кровь не так залила тропинки, и можно было не беспокоиться, что ее придавит обвалившейся стеной дома. Когда она выбежала на центральную аллею, то увидела, что за северными воротами, деревья рощи взлетали вверх, вместе с корнями, словно их выталкивало изнутри чудовищными взрывами. Грохот стоял соответствующий. Через решетку ворот, она увидела как огромный каменный гребень, мчится через рощу, выкорчевывая деревья на своем пути, и приближается к городу. Этот исполинский гребень, ворвался в берег рва, проходя через воду еще легче, чем через глиняную почву. Огромная волна, превышающая высоту городских стен, обрушилась на нее сверху, раскидывая миллиарды брызг и капель. Гребень ворвался в город, выбивая своими острыми камнями-скалами ворота внутрь. Стражники разлетались в стороны, подлетая на высоту двух этажных домов, и моментально гибли. Такой жестокой атаки, Эралии не приходилось еще видеть никогда в своей долгой жизни. Она бежала между прекрасными деревьями, кустарниками, подстриженными в виде разных фигур, и прекрасных цветов, но у нее совершенно не было времени, чтобы наслаждаться этими видами. Она должна была сосредоточиться на всех своих умениях, чтобы остаться в живых в этой мясорубке.
   Несколько огромных валунов пролетело над ее головой, осыпая ее каменными крошками, пачкая одежду. Серая пыль налипала на плащ перепачканный кровью, превращая ее в каменную статую. Несколько камней летели прямо в нее, но она ловко проскользнув под ними, помчалась дальше.
   Приближаясь к городской стене, она бежала в направлении одной из башен, у которой имелся вход для стражников. На стене происходила настоящая суета. Стражники гибли, их трупы слетали со стены, падая во внутреннюю часть города. Эралия забежала через вход в башню, расталкивая обезумевших от страха и неожиданности, стражников. Солдаты смотрели на нее, но пропускали мимо, не желая отвлекаться от собственного спасения и бегства. Поднявшись по винтовой лестнице, она выбежала из башни и побежала по стене. Смерть пировала на стене, пожиная свою кровавую жатву. Единственное, что спасало Эралию от верной гибели - это ловкость и скорость, с которой она искусно передвигалась.
   Несколько воинов, приняв ее за захватчиков, попытались вступить с ней в бой. Она, умело отбивая их атаки, просто отмахиваясь от них, оставляя в покое. Солдаты сразу же переключались на летящие "снаряды", пытаясь от них увернуться.
   Пробежав по стене не меньше сотни ярдов, уйдя с линии колдовства захватчиков из Вармалиона, она решила спрыгнуть в воду, прямо в ров. На нее уже толком никто не обращал внимания, и она, решившись, прыгнула. Погрузившись глубоко в воду, Эралия, проплыла значительную часть, не выныривая, а затем выбралась на берег. Вся мокрая, в обтянувшей одежде, она побежала в сторону рощи, где удачно скрылась.
   Покинув искусственную рощу, переждав при этом атаку на город Ралонг, она выбралась на поле, засаженное какой-то зерновой культурой, скрываясь в их высоких колосках. Она осторожно посмотрела в сторону армии Вармалиона, поняв, что первая стадия прорыва закончена, увидев, как многочисленные солдаты бежали штурмовать паникующий город.
   Ей было безумно жаль, что столько мирного, не в чем неповинного народа, умирает в этом смертельном капкане, но исправить она ничего не могла. Ей не известны были причины этой войны, да и разбираться в них, у нее не было времени. Она знала одно: если она не выполнить свою миссию, то жертв будет в сотни раз больше. И она побежала дальше.
  
  Глава 17.
  
   Уже целую неделю она шла через каменную пустыню, экономя силы. Из головы не выходили образы мертвых хурулонцев, погибающих целыми семьями в застенках города Ралонг. Такой ужасной битвы, в которой нещадно истребляли целый город, не давая шанса защититься, ей еще не приходилось видеть. Это был самый настоящий геноцид. Столько крови. Сотни мертвецов, расплюснутых, и выплеснувших всю кровь из своих тел, под прессами тяжелых камней. Внутренности, раздробленные кости и черепа. "Какой кошмар!" - подумала Эралия. Она остановилась и, закрыв личико ладонями, заплакала. Затем помотав головой в разные стороны, она согнала с себя паутину ужаса и жалости, и глубоко задышала. Это ее немного успокоило, и она задумалась обо всех тех мирах, которые успела посетить, обо всех тех людях, с которыми ей довелось познакомиться. Многие из них не заслуживали такой жестокой судьбы и такой ужасной кончины, но она понимала, если она не достигнет цели, кровавая жатва, произошедшая в Ралонге, повторится, только еще в больших масштабах.
   Она продолжила идти. Скоро она дойдет до места, где столкнуться миры. Ее сущность Стрелы, четко ей указывала путь, и она уже видела эти магические потоки, которые стягивались к пространству взаимодействий реальности. По дороге ей никто больше не мешал, и она совсем никого не встретила, ни людей, ни животных. Здесь солнце светило почему-то тусклее и дул сильный ветер, который почти никогда не прекращался. Когда Эралия остановилась на ночлег, и погрузилась в объятия астрала, то магические энергии ее сильно удивили. Часть потоков, которые отвечали за природные силы, словно взбесились. Они метались между астральными планами, словно обезумевшие души, которых заточили навсегда в бездне. Они горевали, они кричали, плакали и молили. Молили все вокруг, чтобы эти смерти прекратились, чтобы боль тех несчастных людей, умерших и заполонивших одну часть подплана астрала, исчезла и отступила. Эта нечеловеческая скорбь, разрушала некоторые магические связи, и те, объединялись с другими потоками, образовывая новые, уникальные энергии. Астральный план, словно сошел с ума. Такого Эралия еще не встречала.
   Это странное заклинание, которое было использовано в Ралонге, встревожило Эралию. Это был новый подход, к плетению заклятий, с применением уникальных, неизвестных энергий, похожих, на те, которые сейчас бушевали в астрале. Она могла поклясться, что темная магия не имела к тому заклятию никакого отношения, потому что она бы ее сразу же распознала. На ее теле остался магический фон от заклятия "Каменного дождя", который оставил едва ощутимый след в подпланах. По этому следу, Эралия вычислила остатки энергии, задействованной в этой магической атаке, и смогла выяснить, что черная магия, даже в скрытом, замаскированном виде, не использовалась при штурме Ралонга. Заклятие было переполнено чем-то неуловимым, древним, первобытным. "Что же это за магия? Откуда эти древние знания?" - Ее мучили вопросы, и терзал душу страх. То, что эта магия не была изобретением Нергидов, магов Вармалиона, она не сомневалась, но кто им дал такую технологию плетения заклинания? Вот в чем заключался главный вопрос. Кому выгодно было наделить один народ такой мощью, и позволить им обрушить свой гнев на своих соседей? Все это ей очень не нравилось.
   Усталость пульсировала в висках, шумно и гулко стуча, каждым ударом сердца. Ее переполняли мысли, эмоции и очень редкие для нее нотки предчувствий. Она не имела дара предсказания, и никогда не рассчитывала, что ей удастся увидеть будущее, и предотвратить превратности судьбы. Вместо этого, она всегда полагалась на свой разум, и на свою рассудительность. Но сейчас в ней бушевали неосознанные предчувствия, калейдоскопом крутящиеся в виде образов и видений, но понять она ничего не могла. Эралия прожила немало лет, и успела побывать в десятках миров. Изучая их, размышляя над их жизнями, она впитывала в себя самое лучшее. Она стремилась найти гармонию, потому что мерзости в жизни людей и не людей и так хватало.
   Новые предчувствия вскипели у нее в душе. Если она - опытный воин и маг, не встречала никогда прежде такой редкий вид магии, то, что случится с Варэном, если и на него обрушат нечто подобное? Она боялась, что его захватят или убьют и тогда у них не останется шанса для борьбы с Баргозаром. Никто, даже самые смелые и воинственные расы, не смогли выступить против Баргозара и его армии. Они все его боялись, потому что никто доподлинно не знал, каким могуществом и силой он обладает. Что если он нашел новые способы плетения заклятий, и подчинил их себе? Что если Баргозар научился менять сущность астрала, и узнал, как им можно управлять? Все это дало бы ему почти безграничное могущество. Его бы уже никто не смог остановить.
   Нужно было поторапливаться. Она хотела перехватить одного важного человека, который по ее подсчетам был как раз в том мире, куда она собралась перейти. Когда они встретятся, Эралия ему расскажет, кто он на самом деле, и что бы он ни решил, все будет зависеть от него. Она хотела успеть, с ним встретиться, до того, как Варэн попадет в его родной мир, иначе его ждет там неприятный сюрприз. Она прекрасно знала, что мир Сартог захвачен Баргозаром, но она была уверенна, что сможет найти там союзников, которые помогут им скрыться от слуг кровожадного Чернобога Баргозара.
   Когда Эралия останавливалась на ночлег, то твердые, грубые камни, были для ее измученного тела, как мягкая, домашняя постель. Она с наслаждение погружалась в сон, при этом оставляя часть своего сознания следить за окружающим пространством. Она нормально не отдыхала уже больше года, находясь в постоянных поисках Детритас. Несколько месяцев назад ей улыбнулась удача, и ей рассказали историю лагеря Киранхоши, который уничтожили воины Вседержителя, и так она обрела первую нить для поиска. Ей пришлось многие недели следить за изменением планов астрала и передвижениями миров. Кроме открытых миров, в которых существовали Сакральные Порталы, были и другие. Эти миры назывались закрытыми, потому что не имели никаких дверей, через которые можно было взаимодействовать с остальными. Эти миры были по большей части внешними, и про них мало кто знал. Но Тиры, способны улавливать и их, подключая все свои самые мощные резервы. Таким способом, наблюдая и исследуя следы энергии Детритас,
  Эралия смогла вычислить местоположение одной из Искр. Так она нашла Варэна и его кристалл. Если бы она не успела, кто знает, как бы закончилась встреча ее подопечного с ищейками Лярвами.
   С каждым разом просыпаться, и заставлять себя встать с постели становилось все труднее. Но она не могла себе позволить расслабиться. Еда почти заканчивалась, а раздобыть ее в этих безжизненных степях, где кроме камней и пыли почти ничего не было, было совсем невозможно. Теперь порции ее еды становились вдове меньше, а остальные силы она черпала из астрального плана, немного придавая своим мышцам и телу, прежнюю подвижность. Несколько раз по дороге ее заставал дождь, от которого она не могла спрятаться, поэтому ей приходилось по многу часов идти под ливнем, полностью промокшей. Она дрожала от холода, и не могла согреться долгое время, когда дождь прекращался, а ей выпадали часы отдыха. Она разжигала костер, используя только магические способности, что еще больше отнимало сил и энергии. Деваться было некуда. Либо она сломается здесь и сейчас, либо она доведет дело до конца, и попытается спасти вселенную. Она не сдавалась.
   Прошло еще несколько монотонных, изматывающих дней, которые тянулись как древесная смола, из надрезанной коры. Она, наконец, почувствовала, что уже у цели, и дойти до нее, уже было делом времени.
   К концу дня ее поход был окончен. Она дошла до невысокой гряды, состоящей из пологих холмов, которые плавными гребнями подпирали небо. Полагаясь на свое особое чутье, она начала искать аномальную зону, которая должна была образоваться в результате взаимодействия миров. Поднявшись на один из невысоких холмов, почти выбиваясь из сил, она осмотрела небольшую долину, которая образовалась на стыках этих холмов. Сомнений у нее не осталось - она добралась до нужного места.
   Прямо посредине долины, где росло несколько одиноких деревьев, зиял разрыв реальности. Но это был еще неправильный разрыв - аномальная зона, через которую было невозможно пройти. Точнее попытаться можно, но это было очень опасно. Такая аномалия могла просто захлопнуться во время перехода, и неудачливого путешественника, просто сплющило бы. Часть этих деревьев, что стояли на границе миров, выглядели очень странно. Их словно распилили на пилораме, ровно по центру, а их сердцевины, которые должны были обнажиться, окутало темной дымкой. Ветки с другой стороны были целы и невредимы, словно они росли в обычной для них среде. На том же месте, где "обрезало" деревья, тихо, накатывая легкими волнами, плескалось зеленоватое море. На гребнях волн, игриво бесились барашки пены, а запах соли и йода не оставлял других мнений. Эралия удивилась такому явлению, хотя в других стыках движущихся миров, бывали не такие, но похожие казусы. К делу это отношения не имело. Она знала, что когда миры вновь сдвинуться, здесь она сможет открыть проход, и тогда она сможет попасть в мир Сартог.
   Она расположилась подальше от аномальной зоны, чтобы избавить себя от непредвиденных опасностей, которые могут возникнуть вследствие движения миров. Чтобы сократить часы, а то и дни ожидания, она погрузила себя в подобие анабиоза, когда все жизненные процессы в ее теле замедлились до самого минимума. Она впала в спячку, и лишь ее сознание оставалось где-то рядом, выискивая опасности и странные явления. В таком состоянии она пробыла еще следующих два дня, после чего начались процессы, предвещающие сдвиг миров. Она находилась во внешних подпланах астрала, сканирую пространство и, исследуя существ, которые начинали стягиваться к аномалии. Было тяжело все контролировать, но опыта и сил у нее хватало на все. Теперь нужно было сконцентрироваться и сосредоточиться. Ей не требовалось вмешиваться в движение миров. Она наблюдала за всем, как бы отстранившись. Все было как обычно, но недолго. Эралия заметила, что активность астральных существ увеличилась, и их скопление немного ее напугало. Знать всех существ, которые обитали в изнанке пространства, было невозможно. Но те твари, которые сейчас наполняли подпланы, ее сильно настораживали и тревожили. Было еще кое-что странное. Тени, которых раньше не видела Эралия, приблизились к самой границе сдвига миров и спокойно замерли. Они словно ожидали команды, или неких событий, которые еще не произошли. Эти бесплотные духи, не имели определенной формы или вида. Они просто были. Скопление энергий от столкнувшихся миров, начало истаивать, преобразуясь в совсем другие энергии. Миры расходясь, оттолкнулись друг от друга, и на месте их соприкосновения, появился проход, который теперь нужно было открыть.
   Последняя стрела, не теряя ни секунды, принялась за работу. Она чувствовала каждый из миров, как живые организмы, которые вплелись в ее сознание. Она могла их слышать и видеть, а также ощущать пространство, которое было между ними - изнанку. Тени стоящие неподвижно, словно обезумели и поспешили к границе реальности, которая отделяла астрал от мира Арегад. Они словно изучали грань, определяя, смогут ли пройти. Судя по всему, сейчас проход был недоступен, что сильно обрадовало Эралию, но ее тревога никуда не девалась, и она поспешила открывать проход. Когда работа была почти закончена, тени словно увидели Эралию через утончившуюся грань, и замерли, изучая ее. Ей показалось, что они потеряли интерес и к сдвигу миров, и к поискам того, что им было нужно, а теперь они смотрели своими отсутствующими глазами на невидимых лицах на нее. "Откуда такая любопытность?" - Думала она, ускоряясь в построение аркана перехода. Она понимала, что если бы их цель была привычная для существ астрала, а именно смерть людей и поглощение их жизненных сил, то сейчас, эти бесплотные создания вели себя очень странно.
   Переход был уже почти готов, и Тира, начала искать нужный путь между мирами, для построения перехода именно в тот мир, который ей надо было - мир Бьяргил. В этот момент тени, издали некое подобие черного излучения, которое срывалось с краев каждой оболочки этих созданий и направилось к Эралии. А в реальности эти сгустки, пробив и без того истончившиеся грани реальности, ворвались в реальный мир. Теперь они выглядели, как вороны с прозрачно-белыми глазами и длинными клювами. Их черное оперение сливалось в одно черное пятно, и было не понятно, где крылья, где хвост, а где когти. Их было много, несколько десятков, и они кружили вокруг трясущейся реальности, вибрирующей земли, и дрожащего воздуха. Реальность вокруг поплыла - так действовало на нее колдовство Последней Стрелы. Вороны кружили водоворотом над головой Эралии, издавая мерзкое карканье, словно бранясь на нее. Она старалась, не обращать на них внимания, но по коже липкими прикосновениями, ползли неведомые ощущения, словно ее прощупывали, сканируя каждый сантиметр ее стройного тела. Она встрепенулась, а внутри у нее похолодело. Вороны летали, плотно прижимаясь друг к другу, как черная туча, которую гонит ветер. Затем между их телами начали образовываться черные, дымчатые нити. Они ползли, извиваясь в воздухе, и переплетаясь с такими же другими дымками. Затем произошла черная вспышка и вместо стаи ворон, возник большой монстр очень странного вида. Он был похож на жука, с длинными четырьмя лапами, спереди они в коленных суставах превышали собственный рост чудовища, образуя букву "м" своими конечностями. Голова монстра была как нераспустившийся бутон, который делился на четыре лепестка. Астральная тварь раскрыла свою пасть и "бутон" раскрылся, громко хлопая мембранами, сложенными в складки бутона. Глаз или ушей было не видно, правда они могли находиться не обязательно на голове. Тело жука, было похоже на панцирь скарабея. Когда створки панциря разошлись, оттуда выскользнул щуп с присосками на конце. Он был похож на хобот, только весь в слизи и пупырышках. Это грозное оружие захлестало над головой Эралии, и она машинально отскочила назад. Пасть открывалась и захлопывалась, а щуп беспорядочно извивался над телом жука. Монстр издавал высокий писк, так, что закладывало уши, но Эралия поставив магический заслон к своим барабанным перепонкам, отгородилась от угнетающего звука. Она схватила свой лук и выпустила несколько стрел в жука. Стрелы попали в его бронированный панцирь и, отскочив, упали на землю в пыль. Чудовище наступало на свою жертву, беспорядочно двигая своими длинными лапами, рваными движениями передвигая тело. Пасть монстра метнулась в то место, где только что стояла Эралия, но ее уже там не было. Она прыгнула в сторону, крутясь в воздухе в горизонтальном положении. Ее руки и ноги разметало в стороны, и она изящно увернулась от выпада монстра. Она приземлилась на одно колено, словно в поклоне, расставляя руки в грациозном реверансе. Затем ее кисти закружились перед ее лицом, и сдвинулись к груди. Она тяжело задышала, а с кончиков пальцев, сорвались небольшие воздушные водовороты, которые моментально набрали скорость и силу, и метнулись к передним лапам жука. Эти вихри подхватили, конечности монстра и, подкидывая их вверх, растянули их в разные стороны. Жук, не устояв на разъехавшихся передних лапах, зарылся вперед, вгрызаясь пастью в землю. Собрав тонкие пальчики правой руки в бутон, она быстро провела ими от солнечного сплетения до подбородка и разжала их, выпуская энергию. Левой рукой она вытолкнула этот поток и словно потянула за невидимую нить. Серебряная сетка, воплотившаяся из ниоткуда, полетела в сторону жука, прилепляясь ему на хлещущий во все стороны щуп с присосками. Пятая конечность, заметалась под сетью, издавая шипение, словно кислота разъедала ее структуру. Монстр запищал так пронзительно, что Эралия услышала этот писк даже через свой барьер. Перетекая из позы в позу, как в боевом искусстве, она нашептывала заклятия, изящно и пластично манипулируя руками, что вызвало еще две волны магических атак. С неба, где прямо над головой жука, загустел воздух, превращаясь в небольшую тучу, посыпались тонкие иглы изо льда. Жук успел захлопнуть панцирь, но из-за этого ему пришлось спрятать свой щуп. Когда жук в защитном рефлексе захлопывал створки своего панциря, Эралия уже неслась к нему, выхватывая на ходу два меча из-за своей спины. Она в два коротких прыжка взмыла вверх, прыгая на самого монстра, когда щиты панциря уже почти закрылись. Тира еще в воздухе метнула, два своих коротких оружия под них. Один меч со звоном ударился в панцирь и отскочил. Второй просвистел между створками панциря и проскользнул под них, вонзаясь в мягкую внутреннюю плоть. Существо вновь жалобно пропищало и судорожно затрясло телом, пытаясь стряхнуть Эралию на землю. Она схватилась одной рукой за лапу, чтобы удержаться, но лапа дернулась, ведя за собой Тиру. Она кувыркнулась через голову и вновь приземлилась на одно колено. Словно потяну невидимый штырь из земли, она вскинула руки к верху, а из земли вырвался острый, металлический сталагмит, пробивая пасть твари насквозь, сшивая ее. Сделав еще несколько плавных движений, воздух между ее рук задрожал, и в них появилось полупрозрачное копье. Она замахнулась, двумя руками сжимая оружие, выгибая спину, как дикая кошка, в дугу, и пригвоздила жука к земле. Монстр дернулся еще пару раз и притих. Она почти слезла с него, как лобная часть головы над пастью, взорвалась, и мерзкий щуп схватил ее за ногу, больно впиваясь своими присосками в кожу, в мышцы. Проход уже почти нормализовался и, ей необходимо было уже в него войти, но мерзкая тварь ее не отпускала. У нее больше не было оружия, чтобы перерезать этот скользкий хобот. Эралия схватилась за амулет, висевший у нее на шее, на веревке. Она поднесла его к губам и что-то тихо шепнула. Амулет плавно засветился и превратился у нее на глазах в стальную проволоку, ярко заблестевшую в закатном вечере. Она, как хлыстом махнула и проволока, просвистев в воздухе, прошла через щуп, который все больше вгрызался ей в ногу. Это оружие называлось Стирг - двухметровая проволока, осыпанная магически алмазной крошкой, способна перерезать почти любые твердые предметы. От внезапной свободы, когда ее перестал удерживать щуп, Эралия покатилась по земле. На ноге у нее болтался кончик щупальца монстра, а сам обрубок, разбрызгивая белую жидкость вокруг мертвого тела жука, бешено бился в конвульсии. Эралия стряхнула кончик щупа ногой, и помчалась в образовавшийся тоннель. Она влетела в него на всех парах, и ее унесло сквозь дрожащую воронку на порог другого чужого мира.
  
  ***
  
   Спустя несколько дней после перехода, Последняя Стрела, наконец, смогла возобновить путешествие. При переходе, ее так сильно вытолкнуло на сторону мира Бьяргил, что она подвернула лодыжку, немного потянув связки. Она использовала немного магии, чтобы рана зажила быстрее, но и сама она была еще слишком слаба после сражения с астральным монстром. Поэтому ей приходилось экономить силы. Она появилась на севере, и пошла к югу, в сторону города Немада, где по ее мнению должен был уже быть тот, ради кого она так рисковала, пройдя в Бьяргил. Она знала, что город уже, скорее всего, захвачен, и хаос, творившийся в нем, будет надежным укрытием, а сама она без труда разыщет того кто ей сможет помочь.
   Деревни, которые она проходила, были разорены или сожжены. Люди прятались, и все вокруг от этого казалось мертвым, безжизненным. Удручающая обстановка и на нее сильно повлияла. Она начала хандрить, все больше предаваясь размышлением о том, что будет, если она не справится. Пытаясь отвлечься, она настраивала себя на добрый лад. Подбадриваясь воспоминаниями о том, что она уже сумела пережить, и что ей пришлось стерпеть. Она знала, что выхода у нее нет. Она должна, иначе она не заслуживает быть Тирой.
   Не дойдя до Немада всего несколько лиг, она увидела силуэт вдали. Человек стоял на холме, в темном плаще, который вился на ветру, нежно похлопывая воздухом. Силуэт стоял и не шевелился, а все чувства Эралии ей говорили, что незнакомец ждет именно ее. Когда она была уже в нескольких десятках ярдах от наблюдателя, она смогла разглядеть его. Это был высокий, могучий и широкоплечий мужчина с огромной спиной и мощной грудиной. Его темно-коричневые волосы с белыми проседями, вились под капюшоном плаща. Она сбавила шаг, и теперь ступала медленно и осторожно, словно боялась наступить босой ножкой на стекло. Когда между ними не осталась и пары футов, мужчина, больше похожий на гору, снял свой капюшон и сказал:
   - Я ждал тебя! - Эралия всмотрелась ему в глаза, пытаясь понять, знаком ли ей этот человек, но она его прежде не встречала. Ей показалось, что именно с ним она должна была встретиться, но человек был лишь смутно похож на того, кого она искала. Она спросила:
   - Откуда ты узнал, что я иду?
   - У моего народа отличное обоняние! Я знаю, зачем ты здесь. Но его здесь нет, ты немного опоздала. Если ты готова идти до конца, я помогу разыскать его и убедить помочь тебе. - Эралия лишь понимающе кивнула, и они продолжили беседу. Она догадалась, кто он. И это ее обрадовало.
  
  Глава 18.
  
   Утро выдалось холодным и недружелюбным. Славик проснулся у себя в шатре, после бурного праздника устроенного ему сайлоками. Море угощений, напитков, спиртных в том числе, и бесконечная вереница танцев, не дала ему нормально выспаться и отдохнуть. Зато напитавшийся впечатлений мозг, одарил его ночью множеством красочных снов, которые детской сказкой отпечатались в его памяти.
   За пределами шатра полным ходом кипела жизнь. Множество разнообразных звуков и голосов, роились снаружи, пугая и привлекая его внимание. Он оделся и вышел из своего временного жилища. Возле его шатра уже ожидал Кайк, мальчик, который ему здесь стал другом и персональным помощником. Кайк увидев, что гость проснулся, сильно обрадовался ему и быстро подбежал, на ходу что-то оживленно рассказывая. Он сказал, что им необходимо пойти в зал советов Наймар, где его уже ожидают вождь поселения Хейрок и советник короля Руйар. Славик согласно кивнул, и они отправились в путь, петляя по коридорам пещер, города Сайдалок.
   Когда они пришли в зал Наймар, совет был уже в сборе. Славик принял напутствия от старейшины Хейрока и от советника Руйара, поблагодарил их за благословения и отправился в путь. Мужчины-воины из Сайдалока отправились с ним. Путь Варэну предстоял далекий и опасный, поэтому Руйар и Хейрок велел провести гостя до истока реки Пайла, дорога к которому была далеко на западе от города Сайдалок. Река Пайла сбегала с Кристальных гор вниз, образовывая внизу многочисленные устья, разбиваясь на притоки, на берегу которых раскинулся город Фирс, принадлежащий королевству Нувок. Туда и предстояло попасть беглецу, чтобы продолжить свое путешествие, в поисках Эралии.
   Кроме воинов сайлоков, провожать Варэна пошло еще половину всего поселения, а также Кайк и целительница Кайра. Среди воинов был и тот мужчина с капканным подбородком, который по-прежнему смотрел на Славика с подозрением и презрением. Дойдя до границ города, которые были известны только местным жителям, они уперлись в большую скалу, в которой было сразу три входа в пещеры. Он не понял, зачем они сюда пришли и само место ему крайне не нравилось. Складывалось впечатление, что обитатели этих пещер не совсем дружелюбные создания, а то, что там кто-то обитал, не было никаких сомнений. Запах, источавшийся этими проходами, вышибал дух, пробиваясь сквозь нежный орган обоняния, не смотря на свежий, морозный воздух здешних мест.
   Звук, похожий на огромный горн, вырвался из пустот пещеры, и эхом забился по его стенам, вылетая наружу. Затем этот звук размножился и превратился в плотную стену, словно множество духовых труб заиграли разом, странную мелодию. Воины, сопровождавшие его, помчались внутрь пещеры, а он как вкопанный стоял на улице, глядя в зияющие дыры мертвых глазниц-пещер. Рядом с Варэном стоял Кайк, и Славик не глядя на парня, спросил:
   - Что там такое? Что это за чудовищные звуки, вырывающиеся из той пещеры? - Он жутко волновался и потер вспотевшие руки о бедра. Парень, стоя рядом, с дурацкой, благоговейной улыбкой на лице, ответил: - Это Маоты - ледяные корабли. - Голос его дрожал от возбуждения, и Славик понял, что сейчас произойдет что-то очень редкое и необычное даже для сайлоков. В подтверждении этих собственных мыслей, земля под ногами задрожала, и он пошатнулся, чуть не поскользнувшись на гладком льде. Вначале один удар сотряс все вокруг, затем другой и третий. И уже гул серьезных сотрясений объединился в сплошной рокот, доносившийся из пещеры. Гору затрясло с такой силой, что белоснежные шапки, украшавшие ее пики, начали осыпаться нешуточными лавинами, срываясь с пологих гор. Казалось, что началось полноценное землетрясение. Мир вокруг пошатнулся и завибрировал, а Слава, расставив шире ноги, вцепился в плечо Кайку, пытаясь удержать равновесие.
   Когда гул набрал нестерпимую и всепоглощающую мощь, он увидел, как из трех входов в пещеры выбегают огромные футов в двадцать пять высотой животные. Они находились в тени пещер, и Славику было трудно определить, на кого они были похожи. В данный момент, по гладким коридорам на него неслись огромные, коричневые валуны, на половину покрытые длинной, спутанной шерстью. Когда громадные туши зверей выбежали наружу, то гул как-то резко утих. Видимо эхо само по себе усиливало шум, издаваемый животными. Перед глазами Варэна предстали мамонты. Самые натуральные, огромные, серо-коричневые туши с маленькой головой. Огромные уши, парусами сложенные на плечах мамонтов, слегка трепыхались, похлопывая на ветру. Хоботы были скрученные в подобие улитки и заправлены в большие кожаные намордники. Бежевые бивни, размером с китовое ребро, торчали вперед, изгибаясь полумесяцем, и были увенчаны острыми пиками, надетыми на их кончики. На спинах у Маотов были седла, с высокими спинками и располагали на себе по трое всадников. Ими были те воины, которые сопровождали Вячеслава до реки Пайла. Они уже восседали на слонах-великанах, и лишь одно место было не занято, на спине у центрального и самого крупного Маота. Место рядом с воином с капканообразной челюстью. Ему скинули веревку, перетянутую узлами каждые два фута, и он начал карабкаться наверх. Он занял свободное место и воин, сидевший по правую руку от него, дал ему ремни, чтобы он зафиксировал ноги. Славик покрутил их в руках, затем посмотрел, как застегнуть эти ремни и принялся за дело. Воин с капканообразной челюстью посмотрел на его манипуляции и раздраженно фыркнул, явно недовольный нерасторопностью гостя. Они двинулись в путь, но травница Кайра на минуту задержала их отбытие и протянула ему мешочек, зацепленный на крюк в конце шеста. Он взял его и, развернув, обнаружил там листья Морвы, магического растения, которое ему дала Эралия. Он, не сказав ни слова, кивнул ей в благодарность, и они отправились в путь.
  
  ***
  
   Этот чудесный караван, из ледяных кораблей, как Маотов назвал Кайк, шел довольно быстро, пересекая безжизненную, ледяную пустыню, точно стрела пронизывает воздух в полете. Маоты оказались прекрасным транспортом, и ехать было на них комфортно и интересно. Находясь на спине, этих древних, вымерших животных, Славик наслаждался окружающими красотами, восхищаясь шедеврами, созданными силами природы. Он, был глубоко погружен в свои размышления, думая о сайлоках, их городах, жизни, о животных, которые здесь водятся, таких как Маоты. Ему казалось, что раньше этот мир, был гораздо ближе к его родной планете, и вследствие этого, некоторые виды животных, обитали сразу в двух мирах. Такие животные, например, как Маоты, которых на его родине называли мамонтами.
   Они спускались с ледника, и уже оставили его почти позади. Три огромных мамонта, шли размерено быстро, не тревожа своих всадников. Компания ему попалась молчаливая, и лишь один из всадников, немного рассказал Славе о Маотах. Эти мамонты были большой тайной сайлоков и большой радостью. С их помощью строились города, перевозились лагеря, и носились тяжелые важные вещи, будь то камни или ледяные глыбы. Не последнюю роль Маоты играли и в военном деле. Они были стратегически важными и служили для штурмов целых городов во время войн. Каждый Маот может перевезти на себе большую группу воинов, которые действовали сродни десантным корпусам, при штурмах и захватах городов. Стандартный экипаж Маота - это три воина. Один, который управляет животным, двое других - лучники, которые ведут огонь, не слезая со спины Маота. Таких всадников называют - Погонщиками Ветров.
   - А много у сайлоков Маотов, и самих Погонщиков Ветров? - спрашивал Славик воина, которого звали Тайл. Как он потом выяснил, молчаливого, угрюмого воина с мощной челюстью, звали Эйрад.
   - Само знание об их существовании, есть великая тайна, не говоря уже о подробностях. Поэтому, прошу тебя о, Варэн, не раскрывай наши тайны никому. - Он говорил с таким, трепетом, словно ребенок уговаривал строгого отца, не рассказывать матери, что он притащил бродячего котенка в дом.
   - Обещаю! - Сказал Славик, и они вновь продолжили путь в полном молчании.
   Один раз им пришлось заночевать прямо на леднике, но они уже достаточно спустились к уровню моря, что холод здесь стал совсем неощутимым. Да, воздух был по-прежнему прохладным, но не таким злым и неистовым. Большим преимуществом была компания самих Маотов, теплые тела которых, служили отличным укрытием и от ветра и от снега, который здесь тоже шел гораздо реже. Им даже удалось, уютно устроится, и при этом нормально выспаться и отдохнуть. На следующий день они также долго шли, но местность начал меняться на глазах. Снега и льда было все меньше, и все чаще встречались черные островки сырой земли. Затем уже попадались островки земли, которые отдали свои минералы, дав жизнь траве и небольшим кустам. С каждой сотней ярдов бойкая растительность лесной местности взяла верх над суровыми льдами, отвоевывая все большие территории.
   Огромное количество мелких горных ручьев, здесь сбегалось в бушующий поток, зарождая исток горной реки Пайлы. Дальше она растекалась еще шире, и становилась уже на много полноводней. Спустя еще несколько часов спуска, исток уже полноценно разлился и принял очертания настоящей реки, с берегами, вдоль которых росло много деревьев и другой растительности. Лес опоясывал ее кромку зеленым покрывалом, а Пайла бежала все стремительней, набирая скорость многочисленных течений. Еще через пару часов они увидели в небольшой долине, которую, казалось, вырубили просто в середине леса, небольшой поселок. Там было несколько десятков домиков, маленьких и похожих на охотничьи. Вокруг поселения кипела работа по вырубке леса, и сотни крохотных силуэтов, сновали в разных направлениях, выполняя каждый свои обязанности. Они валили лес и переправляли его по водам реки Пайлы в город Фирс, который расположился внизу по течению.
   Не доехав до поселения несколько лиг, караван остановился. Эйрад приказал всем спешиться, что все беспрекословно и сделали. Славик, тоже слез с мамонта и вопросительно посмотрел на Эйрада. Тот, каменной статуей стоял, не шевелясь, глядя в сторону поселка, который назывался Лесовском. Затем, он посмотрел на Варэна и сказал:
   - Дальше мы не пойдем! - Его голос был ледяным и колючим, словно его горло устлали крапивой изнутри. Он велел одному из Погонщиков Ветров отдать Варэну его вещи и полез на Маота, заняв на наем свое место. Парень Тайл стоял рядом со Славой, понимая, что они вряд ли когда-то увидятся. Он не знал, что сказать новому другу и лишь вымолвил:
   - Удачи тебе Варэн - Хранитель Искры! - Эйрад, что-то показал Тайлу жестом и тот протянул Славику небольшой, кожаный, коричневый мешок, с чем-то звонким внутри. Он раскрыл его и увидел горсть, серебряных монет, с чеканенной головой волка, изображенной на них. - Это тебе поможет в пути.
   Они попрощались и Слава, взяв огромный мешок, побрел в сторону поселка Лесовска. До поселка он шел примерно час, может меньше, но отвыкнув к пешему ходу, за время пребывания у сайлоков, он уже успел устать, и его тело заныло под тяжестью груза. Когда он пересек городскую черту, то понял, что никто на него не обращает внимания. Он был одет, как и большинство людей, трудившихся здесь на лесоповале. Остальные люди, которые занимались транспортировкой и перемещением грузов, были одеты иначе. Их одежда была чем-то похода на одежду сайлоков, но было понятно, что цветовая гамма, использовалась гораздо темнее, с большим использованием черных оттенков. Пояса были украшены не головой волка Кианга, как у Сайлоков, а головой рогатого тигра. Рога его выглядели как два ровных бивня, растущих из головы, и незначительно закругляясь к середине. Насколько он понял, различия между сайлоками и нувоками, ему еще предстоит узнать.
   Он осмотрелся в поселке, поняв, что заблудиться здесь ему не придется. Лесовск был маленьким лагерем, где было всего несколько улиц, на которых плотно "расселись" домики рабочих. Понимая, что он не собирается здесь надолго задерживаться, направился в сторону пристани. Пристань тоже не впечатляла масштабами и состояла всего из четырех причалов. На первой из пристаней, ровно также как и на второй, стояли пришвартованные баржи. На них было несколько человек, которые носили в трюма запасы провианта и необходимые вещи. Между баржами на воде была выстроена рамка из полых, металлических брусьев, которая плавала на поверхности. Между реями этой рамки, рабочие загоняли спиленные, круглые бревна, которые всплывали на поверхность, еще не напитавшись водой. Работа шла медленно, но постепенно рамка наполнялась бревнами, и их уже был целый рад, бьющихся друг о друга бревен.
   Он направился к первой баржи на поиски кого-то из старших. Он робко шел, выискивая среди тех людей, которые трудились на пристани, главного и спустя несколько минут увидел небольшого, но грозного старика, который во весь рот выкрикивал команды, своим подчиненным. Когда Слава на него посмотрел, то обнаружил, что усатый старик уже во всю его изучает, осматривая с ног до головы. Он наматывал правый ус на палец, затем что-то быстро записывал в своей тетради и вновь осматривал незнакомца. Подойдя ближе, Вячеслав услышал оклик, который призывал его подойти ближе к этому самому старику. Он подошел и поздоровался.
   - И тебе здоровья парень! Чем могу быть полезным? Куда путь держишь? - Он закончив осмотр, и видимо не найдя во внешности Славы ничего подозрительного, обратно уткнулся в тетрадь, что-то в ней выписывая.
   - Мне бы в Фирс попасть. Я бы хотел воспользоваться услугами одной из этих барж, чтобы туда доплыть. - Славик не знал, как себя вести с этим человеком, но решил показывать больше уверенности в себе, маскируя страх и невежество.
   - Тебе повезло парень! Мы как раз отчалим от этих берегов, примерно через час. Если у тебя есть чем платить или ты можешь чем-то пригодиться в переходе, то мы тебя могли бы взять с собой. - Он говорил чисто деловым тоном, при этом словно обдумывая что-то совершенно другое. - Ну как, устраивает?
   - Сколько я буду должен заплатить за проезд? Я сомневаюсь, что смогу быть чем-то полезным. - Он смутился, произнося эти слова, потому что ему было стыдно признать, что руками он в своей жизни не умел делать ничего толкового, кроме стрельбы из лука.
   - Два серебряных крета. Годиться? Тогда добро пожаловать, а нет, то извини. - Он вновь перевел взгляд в тетрадь, но одним глазом поглядывал на Славика из-под кустистых бровей, наблюдая за его реакцией. Парень явно не знал, много это или нет, а поэтому с легкой душой согласился. - Вот и хорошо. Можешь кинуть свои сумки в трюм и походить здесь, пока мы закончим грузить лес. Затем и отправимся в Фирс. Путник вежливо отказался и сказал, что будет здесь на пристани отдыхать, ожидая отплытия.
   Он решил осмотреть вещь-мешок, подаренный сайлоками. Чтобы понять, что и зачем они туда снарядили. Там оказалось немного еды, в виде вяленых полосок мяса и сухарей. Кружка, и миска, а также плотный моток бечевки. Нож, который ему подарила Эралия и уже знакомый ему мешочек с листьями Морвы. Наполненная фляга с кристально чистой и вкусной водой с ледника сайлоков, та же, что ему подарила Эралия вместе с ножом. Также там было сменное белье, в виде белой тонкой рубахи и исподних штанов. Он достал толстый рулон, торчавший из мешка, и развернул его. Там оказался его лук, с отстегнутой тетивой и десяток стрел, изготовленных сайлоками. Славик несказанно обрадовался ему, потому что это была единственная вещь, которую он принес из родного мира.
   Перекусив мясом и сухарями, а затем, запив все водой из фляги, он продолжил сидеть на берегу Пайлы, вглядываясь в водную пучину. Легкие волны стремительно бежали вниз по течению, мерно раскачивая баржи на себе, задавая неспешный такт, скрипящими досками палуб. Он был умиротворен и расслаблен, погрузившись в свои мысли, размышляя над поворотами судьбы, которые уже переломили его размеренную жизнь. Страх за будущее терзал его душу и ему хотелось поскорей очутится в безопасности, чтобы не переживать постоянно о тех опасностях, которые могут ему повстречаться.
   Вода всегда его успокаивала, но даже сейчас, сидя на изумительном по своей красоте берегу, вслушиваясь в звуки природы и в ритмичные шумы, издаваемые рабочими по всему поселку, он не мог выкинуть из головы тревожные мысли.
   Стук от их топоров заполонял все вокруг поселка, и казалось, что он здесь никогда не прекращается. Так под шум речных волн и стуки топоров, Слава постепенно погрузился в нежную дремоту, позабыв о своих проблемах.
   Через какое-то время, сколько прошло, он сказать не мог, его окликнул чей-то голос. Затем призыв повторился и Слава, тяжело пробуждаясь, открыл глаза. Перед ним стоял усатый старик, который требовательно зазывал его, приправляя свою речь, изрядным количеством ругательств. Он встрепенулся и, сгребая свои вещи в охапку, поспешил за стариком. Возле причалов, он увидел несколько людей, одетых на разные манеры, не похожие на одежду дровосеков. Люди садились на обе баржи, создавая небольшую суету и давку. Многие были с мешками и баулами, несколько человек садились в транспорт налегке. Может их вещи были уложены в трюме - он не знал. Встав в очередь, он ждал, когда люди пройдут, и он сможет подняться на борт плавучей платформы. Когда путь был свободен, он уже собирался переступить пространство над водой, между причалом и баржей, как старик ткнул его в грудь, коротким и кривым пальцем, показывая другой рукой жест, означающий деньги, потерев пальцами. Пассажир достал два крета, которые приготовил заранее и расплатился с капитаном баржи. Незаметно сунув деньги куда-то за пазуху, старик широко улыбнулся, обнажая рот с гнилыми, а кое-где и выпавшими зубами и пригласил его жестом, подняться на борт. Он последовал за предложением и переступил комингс баржи, ступив на палубу.
   На барже было не очень просторно. Много груза располагалось на палубе, закрепленными бочками и тюками. Некоторые пассажиры разместились в трюме, часть которого была отведена под общую каюту, для пассажиров. Люди там разместившиеся, почти ни разу так и не появились на палубе, во время всего путешествия, за исключением тех раз, когда с ними случались какие-то приключения, в которых он принимал непосредственное участие.
   Сам же Славик разместился прямо на палубе, обустроившись возле главной надстройки, на носу баржи. Каждому пассажиру выдали по матрасу, набитому соломой и ему достался один такой мешок. Дав команду отшвартоваться, капитан ушел в рубку, а матросы забегали по палубе, отдавая концы. Первую баржу оттолкнули от причала шестами и она, плавно выруливая на середину реки, дернулась в натужном отходе. За ней, стуча друг о друга своими скользкими боками, потянулась длинная, сорокаярдовая, вереница бревен, не выскальзывающих за пределы рамок. Сзади бревна толкала следующая баржа, которая уже также была освобождена от швартовых концов. Примерно через сотню ярдов, эта плавучая плотина, зажатая между двух барж, выровнялась к центру реки и набирала скорость. Курс регулировался с помощью длинных шестов, которыми матросы отталкивались от дна, поворачивая колонну в нужные стороны.
   Вот еще одна часть его путешествия закончилась, и пересев со сказочных Маотов на борт простенькой баржи, вновь возобновилось, унося его еще дальше от дома. Решив не терять времени, он погрузился в собственное подсознание и начал изучать хитросплетения энергий, которые хаотичным клубком мерцали в тусклых ореолах перед его глазами. Со стороны он выглядел спящим, и Славика устраивал его вид, как нельзя лучше.
  
  Глава 19.
  
   Проспав до следующего дня, Слава проснулся от легко моросящего дождика. Мелкие, теплые капли забарабанили по крыше надстройки и по свободным участкам палубы, чем его и разбудили. Он открыл глаза и осмотрелся. Большинство пассажиров уже спрятались в надстройку или трюм, а он остался на палубе. Он выглянул за короткий фальшборт баржи, не вставая со своего матраса, и увидел, как мелкие пузыри, частой рябью покрыли бегущие воды реки. Ручейки дождевой воды, струились по палубе и надстройке, стекая в шпигаты баржи. Он натянул свое одеяло, в которое некогда был укутан его лук, до самых глаз и принялся разглядывать окружающую местность.
   Вокруг него была неширокая река, которая вгрызалась в невысокие, чуть больше четырех футов, берега, своими течениями. Деревья украшали набережные с двух сторон, и некоторые из них окунали свои гнущиеся ветви прямо в реку. Зелень заполонила все вокруг, а где-то позади их плавучей плотины возвышались Кристальные горы, где обитали сайлоки. Горы своими белоснежными шпилями, прорывая небесную гладь, как стражники охраняли ледники горного народа.
   Из-за деревьев и кустарников доносились разнообразные звуки, издаваемые местными животными и птицами. Звери не давали возможности их рассмотреть, потому что не высовывали свои носы из лиственных укрытий, а вот птицы, целыми стаями, охотно летали вокруг барж, резво что-то щебеча. Несколько птиц, каких именно он не знал, сбившись в небольшой отряд, ловко ныряли в воду, вылавливая оттуда мелкую рыбу и заглатывая ее на лету. Идиллия, царившая вокруг, наполняла его душу радостью и спокойствием, и он невольно улыбнулся. Он поражался тому, как самая обыкновенная природная красота, ее уют и добродетель, может принести человеку такое умиротворение и благоговение. Пока он созерцал красоты вокруг, нежный и ласковый дождь, потихоньку начал прекращаться, приглушая свою барабанную дробь, до едва уловимого стука.
   Темно-серебряные тучи начали расступаться, как грозное войско расступается перед поступью монарха, коим являлось солнце. Его лучи стрелами пронзали тяжелое небо, рассеивая хмурящуюся непогоду. На палубу посыпали первые смельчаки, которые выходили из своих укрытий посмотреть на заканчивающийся дождь. Вскоре палуба набилась народом, и вокруг зашелестели различные голоса людей, обсуждающих непогоду. Некоторые люди здесь находились семьями с детьми. Трое детишек, обступили молодого мужчину, который завораживающим голосом рассказывал им какую-то историю. Вячеслав держался ото всех в стороне, присматриваясь к людям, ставшими его временными спутниками, и прислушивался к их разговорам. Ему не хотелось привлекать внимание, и это у него хорошо получалось.
   Вечер опустился на речную поверхность незаметно. Вначале солнце, горящим шаром, укатилось за горизонт, укутав лес и реку оранжевым покрывалом. Затем сумерки, серой пеленой застелили прозрачный воздух, сгущаясь темными красками. Ночная вуаль через некоторое время сменила сумеречные тона, погрузив все вокруг в свои объятия. Матросы на баржах принялись разжигать факелы и фонари, висевшие на стенах надстройки и по углам фальшбортов. В красном пламенном свете, краски и окружающая реальность, заиграли новыми тенями, рисуя загадочные силуэты на бегущей мимо их плавательного средства, воде. Звезды заискрились на чистом небе драгоценными камнями и от этой красоты, слова застревали в горле, не давая возможности рассказать о своих эмоциях от царящих чудес вокруг. Понимая, что такие спокойные часы, могут больше не выпасть, он решил, насладится этим покоем. Впитывая и запоминая каждую свою положительную эмоцию, Славик погрузился в сон, видя в нем фрагменты из детства, когда еще были живы родители. Он тосковал по ним, а еще боялся, что подведет их, провалив миссию.
   Следующий день встретил его ярким, слепящим солнцем. Слава встал пораньше, и теперь задумавшись над тем, как он будет здесь выживать, решил начать подготовку и тренировку своего организма. В носовой части баржи у него не было соседей и, не боясь никого потревожить, путник начал упражнения. Он размялся, затем прогрел и растянул мышцы и принялся за силовые нагрузки. Отжался, покачал пресс, затем сделал несколько упражнений на эластичность и упругость мышц. В целом потратив на упражнения около часа, он даже не почувствовал особой усталости. Нагрузки, которые ему пришлось перенести, проходя через лес или карабкаясь по Кристальным горам или переходя ледник, были десятикратно тяжелее, чем несколько обычных, не сильно изматывающих упражнений.
   Пришло время поупражняться со своим любимым оружием - луком. С тех пор, как он сюда попал, он использовал свой лук, исключительно для охоты или самозащиты. Попрактиковаться в стрельбе или выполнить другие упражнения, время и обстоятельства ему не позволяли. Сейчас, когда до города Фирс оставалось еще несколько дней пути, Славик мог заниматься тем, что ему действительно нравилось.
   Встав в стойку, и взяв в руки собранный лук с натянутой тетивой, он начал медленно его водить левой рукой из стороны в сторону, представляя объекты или птиц, в качестве целей. Он плавно переводил прицел из одной стороны в другую, а затем по вертикальной оси сверху вниз и наоборот. Правая рука, все время находилась на тетиве, и он легонько подергивал ее, когда вымышленная цель, совпадала в линию с целиком и его правым глазом. Его движения стали более быстрыми, но плавность этих движений и их скоротечное перетекание из одной стойки в другую никуда не делись, лишь ускорились. Он уже сильно оттягивал тетиву, прижимая руку с ней к самому лицу, и также плавно отпускал, а она отзывалась свистящим вибрирующим звуком. Ноги его в стремительном танце передвигались по скрипучей палубе, почти не отрываясь от нее. Таким образом, он исключал возможность, наступить на камень или обломанный, заостренный сук, в реальном бою. Скорость его движений возрастала и завораживала. Тело двигалось изящно и немного плавно, как грациозный зверь, крадущийся в лесу, но смертоносные движения рук, придавали его танцу первобытный вид. Стрелы он не использовал, потому что их у него было всего десять. Он и не подозревал, что это будет таким дефицитом и собирался в первую очередь, когда доберется до Фирса, докупить еще несколько десятков. Времени на самостоятельное их изготовление, у него не было.
   Закончив упражнения, он вышел из своего боевого транса, в который каждый раз погружался во время тренировок. Он обернулся в сторону кормы баржи и увидел, что сбоку надстройки, стоит тот молодой мужчина, который развлекал детей своими историями. Мужчины встретились взглядами, и глаза незнакомца хитро блеснули, яркими солнечными лучами, отразившимися в них. Слава ничего ему не сказал, а лишь уселся на свой матрас, глядя вперед хода баржи. Через несколько минут, он почувствовал, что сверлящий его спину, изучающий взгляд, исчез. Он быстро оглянулся через левое плечо и увидел, что незнакомец уже присоединился к остальным пассажирам, помогая им готовить завтрак для всех.
   Быстро перекусив, также в одиночестве в своем укромном месте на носу баржи, он погрузился в астрал, изучая вязь его энергий. Он вспоминал слова Нойда, который советовал ему тратить на самообучение владением магией каждую свободную минуту. После обеда, когда люди уже поели, на борту судна началась какая-то суета. Люди собрались на левой стороне судна и, устремив свои взоры куда-то в сторону берега, увлеченно и азартно что-то обсуждали, показывая пальцами в сторону дерева с огромной кроной. Несколько матросов убежали в трюм и вернулись с луками в руках. Они тоже устремились к левому борту, стреляя из луков в сторону берега. Слава заинтересовался общим оживлением и пошел посмотреть, что же вызвало такой ажиотаж.
   На дереве сидело три крупные птицы, очень странного вида. Они были ярко-зеленого цвета, с густым красочным оперением. Они выглядели, как нечто среднее между индюками, имея похожий зоб под клювом, но массивные их тела, выдавали в них самых настоящих, гордых и опасных хищников. Матросы метили в них своими стрелами, но никто так и не попал по застывшим в безразличных к этим потугам позах, птицам. Слава не понимал, почему вид этих пернатых созданий, так распалил суету у остального люда. Он, улыбаясь, наблюдал за спонтанной охотой, болея исключительно за птиц. Позади него раздался звонкий мужской голос:
   - А Вы уважаемый, не хотите испытать удачу и попробовать застрелить Курланов? - Славик обернулся на его голос и непонимающе посмотрел на своего незнакомого собеседника. Перед ним стоял тот самый молодой мужчина, который развлекал детей историями и наблюдавший с утра за его тренировкой.
   - Простите, что? - Не зная, как ответить на вопрос незнакомца, он решил потянуть немного время, чтобы придумать оправдание, почему он не знает о существовании этих самых Курланов.
   - Курланы! Те птицы на ветках дерева Тери. Я утром видел, как Вы ловко орудуете луком, и думаю, у Вас бы отлично получилось подстрелить этих замечательных птичек. - Он лукаво усмехнулся и застыл, вопросительно глядя на своего собеседника.
   - Я даже не знаю, что Вам ответить уважаемый. Разве смерть этих прекрасных созданий такая уж необходимость. Мы же не голодаем, провизии до Фирса нам хватит, поэтому я не понимаю, зачем истреблять таких прекрасных созданий.
   - Вы, наверное, даже не знаете, что собой представляют Курланы? Это очень редкие птицы, и встретить их вот так просто, сидящих на дереве, это большая удача. Их мясо, самое вкусное из всего разнообразия дичи в этих землях, а перья и клювы имеют и ряд других ценностей. Убив хотя бы одну из этих пташек, Вы бы доставили бы всем на борту этих барж, несказанное, и уж точно не забываемое удовольствие. Тем более, существует придание, которое гласит, что человек, убивший Курлана, получает всю его удачу, а эти птицы, как раз ею и славятся. Разве неудачливая птица, была бы столь редка и непредсказуема. - Незнакомец продолжал смотреть на Славу, при этом протягивая ему свой лук и колчан со стрелами. Слава настороженно взял лук в руки, но осознание того, что он сможет выпустить несколько реальных стрел, по реальной мишени, возбудило в нем жгучее желание, не отказывать себе в этом удовольствии. Он согласно кивнул незнакомцу и тот заговорил к толпе зевак:
   - Уважаемы пассажиры! Будьте любезны освободить место для нашего охотника, который попробует добыть нам этих прекрасных птичек. - Он указал жестом на Славика, а тот, смущаясь, вышел вперед, упираясь в низкий леер, бедрами. Славик вышел на позицию, принимая устойчивую стойку, для удачного выстрела, но рядом вдруг один из матросов выпустил свою стрелу и точно угодил в одну из птиц Курланов. Стрела отскочила от перьев птицы, и упала рядом надломленная. Курлан даже не раскрыл, прикрытых веками глаз. Слава изумленно обернулся на незнакомца, а тот игриво ему подмигнул и сказал:
   - Да, забыл сказать - перья Курланов не пробиваются ни одним из известных метательных оружий, поэтому убить их не простая задача. - А затем, склонившись над ухом Славика, добавил: - Есть одно место, где говорят, у Курланов нет магической защиты - это их зоб! Удачи охотник. - Молодой мужчина отошел от Славы, давая ему пространство для маневра, и заулыбался. Славик решил не откладывать охоту надолго, молниеносно и машинально определил на глаз расстояние до целей, направление ветра, по колышущимся листьям дерева и примерную скорость хода баржи, уже успев наложить стрелу на древко лука. В правой руке, которой он оттягивал тетиву, он зажал еще две стрелы, наконечниками вниз. Сделав глубокий вдох и на выдохе, он отпустил тетиву, которая послала летящий снаряд в свою будущую жертву, а следом, незаметными, смазанными движениями, он проделал то же с двумя другими стрелами, из правой руки. Первая стрела ударила птицу точно в зоб, пробив горло и застряв там. Птица еще не успела осознать, что ее жизнь оборвали наглым образом и лишь немигающие глаза открылись, чтобы в последний раз увидеть окружающий мир. Вторая птица, спустя еще мгновение, отправилась на тот свет за своей сестрицей, убитая второй стрелой метким выстрелом в зоб. Третий оперенный снаряд попал последнему Курлану точно в глаз, но там уже сработала его природная, магическая защита и птица сорвавшись с дерева, метнулась в небо. Славик, ловко выхватывая из колчана еще одну стрелу, пустил ее в беглую добычу. Та на лету поймала ее своим зобом, получив этот смертельный удар в единственное незащищенное место на своем теле. Птица упала в воду и подхваченная течением реки, поплыла на поверхности воды, явно отставая от хода баржи. Через еще секунды, большая голова, некого подводного хищника показалась из недр реки Пайлы и, открыв огромную пасть, проглотила третьего Курлана.
   Вся охота закончилась, не успев начаться в мгновение ока. Люди, наблюдавшие за происходящим, взорвались аплодисментами и похвалами, создавая невыносимый гвалт. Славик смущенно заулыбался, получая комплименты от незнакомцев, плывших вместе с ним, но эти овации, которыми его "засыпали" ему очень понравились. Это было чертовски приятно. В этот момент он почувствовал себя особенным. Несколько матросов прыгнули в воду и поплыли на берег за трофеями. Они шустро вернулись с подстреленной добычей и кинули тушки на палубу. Народ обступил Курланов, разглядывая диковинных птиц, а меткий охотник оглянулся вокруг в поисках мужчины, одолжившего ему лук. Тот стоял в стороне и даже не пытался протолкнуться к толпе восторгающихся пассажиров. Вячеслав подошел к нему сам, проталкиваясь через плотные ряды зевак, и протянул ему оружие.
   - Спасибо! - Сказал он, отдавая лук владельцу. Мужчина постоял секунду, затем широко улыбнулся и захлопал в ладоши. Затем принял свое оружие из рук опытного лучника и сказал:
   - Это было по истине мастерски! Я с роду не видел, таких великолепных лучников! - Он принял левой рукой свое оружие и, протягивая Славику правую, раскрытую ладонь, представился: - Римр - охотник за редкими животными.
   - Вяче... эм... Варэн! - Он смущенно улыбнулся Римру и пожал ему руку.
   - Рад знакомству Варэн! Сейчас народ расступится, и мы зажарим этих птичек на мангале. Кстати, если ты не против, то я бы выкупил у тебя бы перья и клюв Курланов. Сколько ты за них хочешь? - Его вопрос звучал ненавязчиво, но Славик сразу смекнул, что его новый знакомый хочет на нем нажиться. Он понятия не имел, за сколько можно будет продать эти артефакты. Да и шансов у Римра заполучить эти трофеи не было, а увидев мастерство нового знакомого, он решил испытать удачу.
   - Ты же понимаешь, что я не знаю какая их цена? Поэтому предложи мне цену, которая тебе покажется справедливой и честной. - Ему было все равно, сколько он ему предложит, ведь он понимал, что самому удачно продать эти части Курланов у него не получится. Да и времени у него на это не было.
   - Я дам тебе двадцать кретов. - Он посмотрел на парня, ожидая ответа. Но его замершее дыхание натолкнуло Славу на мысль, что его пытаются обдурить.
   - Двадцать кретов? - И бровь Вячеслава наиграно поползла вверх.
   - Ну да, двадцать кретов - это за перья, и еще пять сверху за клюв. Это достойная и честная цена. - Он озвучил условия сделки и отвернулся от него в сторону стремящейся за бортами воды. Понимая, что это его предложение, далеко не последнее, он все же решил не продолжать торги и согласится. Они ударили по рукам, закрепляя заключенную сделку и пошли посмотреть на добычу. Люди еще долго обсуждали произошедшее, создавая не шуточный ажиотаж на палубе. Даже усатый капитан, которого звали Рю, присоединился ко всем, покинув пост на мостике. Затем, когда Курланы были пожарены, капитан Рю, сбегал себе в каюту и принес ящик вина, который был дружно распит всей компанией. Гуляли дружно и весело, и Славик, наконец, ощутил себя хоть немного, но все же, частичкой этого мира. Его нахваливали, как бравого охотника и меткого стрелка, а затем дарили комплементы искусно приготовленному мясу. И если разобраться, то все что сейчас происходило на палубе, было очень похоже на простую жизнь, и было не важно, в каком мире он находился.
   Следующее утро подарило всем согревающее тепло от ярко светящего солнца. Спать после гуляний легли прямо на палубе и сейчас всей дружной компанией просыпались и разбредались заниматься обыденными делами.
   Славика на удивление не мучило похмелье после выпитого, и он решил не забывать о своих утренних занятиях спортом. До обеда плыли очень монотонно и скучно, хотя ему нравилась каждая секунда, проведенная на палубе этой баржи в окружающей его красоте природы. Он углубился в изучения астральных материй и наткнулся на их часть, которая ему показалась знакомой. Какое-то темное пятно на задворках его сознания приоткрыло завесу своей таинственности, и он осторожно к ней прикоснулся. Это пятно его притягивало и манило. Он не знал, что является этому причиной, но соблазн стать его частью, затягивал его как черная дыра. Одного нежного контакта было достаточно, чтобы его сознание проникло в манящее, неведомое лоно астральной проекции, и он в нем просто потерялся.
   Через пару секунд пребывания в этой части астрала, он с ужасом понял, что это, то место, куда его закинул Нойд, когда испытывал его в своих пещерах. Бездна. Это была она. Он резко ухватился за слабый энергетический поток, который он оставил извне пространства бездны и выдернул себя из его лап. Его мысли были спутаны и рассеяны, а тело покрывала мелкая рябь тревожного пота. Он часто задышал, приводя сердцебиение в норму, пытаясь успокоиться.
   Окружающая его природа, как-то заметалась вокруг. Солнце начало светить тусклее, хотя никаких туч на небе не было. Ветви деревьев начали загибаться в разные стороны, пригибаясь почти к самой земле или же к воде. Но ветра тоже не наблюдалось. По реке растеклась рябь и в некоторых местах вода то чернела, то светлела. Объяснить эти явления он не мог и, судя по озадаченным лицам всех остальных пассажиров, включая экипаж, они также прибывали в полном непонимании и изумлении. В груди Славика начало тлеть тревожное чувство, словно предупреждающее его о приближающейся опасности.
   Неожиданный удар настиг их плавучую плотину, и они резко остановились, словно налетели на подводную преграду. Врятли это была мель, но какой-то валун или большой камень, вполне мог остановить их ход. Экипажи обеих барж высыпались на палубу, бегая и заглядывая под борта судов. Никто ничего не понимал, и на бортах судов началась легкая паника. Капитан Рю пытался успокоить пассажиров, но когда люди его не послушались, он в приказном порядке загнал всех по трюмам. Славик же попросился остаться на палубе и предложил свою помощь. Рю не увидел в нем угрозу безопасности судна и сказал, занять позицию по левому борту баржи. Со второй баржи несколько матросов начали перебираться на бревна, зажатые между судами и обследовать их. Их ноги были обуты в резиновые калоши, чтобы предотвратить скольжение по бревнам, и они умело справлялись со своими обязанностями. Один из матросов доложил, что бревна свободно ходят в пределах фиксирующей рамы и причина их остановки не в них. Рю долго стоял на палубе и смотрел на сошедшую с ума природу, хоть и не мог это объяснить.
   Затем матросы вернулись на баржи и, взяв шесты в руки, начали пытаться оттолкнуться ими от дна Пайлы. Они выкладывались на полную катушку, и у одного из них даже сломался шест. Ничего не произошло, плотина стояла, словно ее удерживали огромные якоря. Славик не выдержав, решил посмотреть, что же происходит и, недолго думая, сбросил с ног обувь, прыгая "рыбкой" за борт. Войдя в воду, ровным копьем, он сразу ощутил холод этой стремительно бегущей с ледников реки. Кожу, словно натянуло, а в голове "заискрили" многочисленные заряды-уколы, которые пощипывали его мозг, как будто изнутри. Вода была не сильно прозрачной, имея зеленоватый оттенок. Видимо дно было не илистым, а больше каменистым, поэтому видимость была хорошая. Прыжок с баржи, которая хоть и незначительно, но возвышалась над водой, придал его телу нужное ускорение, поэтому погружение получилось на достаточную глубину, чтобы успеть заглянуть под борт баржи. Славик не заметил каких-либо валунов, отмелей или же коряг, которые могли так остановить плотину. Когда у него начал заканчиваться воздух, он вынырнул и, не теряя ни секунды, набрал полные легкие, погрузившись обратно под воду. Он подобрался к килю в носовой части и осмотрел ее с двух бортов. Затем вынырнул и еще раз нырнул, уже исследуя центр. Там, не было никаких признаков зацепов и непредвиденных якорей, кроме одинокой маленькой рыбы, прилипшей небольшой присоской, расположенной у нее на спине, к килю по центру судна. В завершении он обследовал и кормовую часть. Вынырнув, он посмотрел на борт, где матросы и капитан Рю, встревожено стояли на левом борту, выглядывая ныряльщика. Капитан крикнул ему:
   - Ну что? Там валуны или коряги есть? Что нас держит? - Рю явно переживал, потому что в самом положительном варианте эта задержка может вылиться в штраф за опоздание, а худший... пока не наступил, наверное.
   - Там вообще ничего нет! Дно чистое и никаких препятствий я не увидел, кроме небольшой рыбы, прилепленной к килю присоской. Нужно обследовать и вторую баржу, и бревна. Может причинам скрывается там? - На этих словах Славы, рядом с рамкой, которая удерживала бревна в "снопах", появилась голова матроса со второй баржи, который сказал, что под бревнами все чисто и также не наблюдается преград. Как вдруг из трюма выскочил Римр и закричал:
   - Никому не двигаться, я знаю, что нас держит! - Он был сильно взволнован, и это еще больше насторожило Славика. - Когда силуэт Римра показался над фальшбортом баржи и Слава увидел его испуганное лицо, то тут же начал подплывать ближе к борту судна. - Быстро всем на борт! Скорей! Скорей! - Закричал Римр. Матросы коротко взглянули на капитана Рю, и тот хоть не понимая, что происходит, все же кивнул им, и те побежали вглубь трюма. Затем двое матросов выбежали с канатами, завязанными узлами, через каждые пару футов имитируя лестницы. Канаты скинули в воду и он, ухватившись за один из них, начал подтягиваться, влезая на баржу. Через пару минут он уже стоял на палубе, куда ему помогли забраться матрос и капитан Рю. Они наблюдали за вторым матросом, который плыл к канату, сброшенному с кормы.
   - Что там? Говори, не молчи! - Запричитал капитан Рю, обращаясь к Римру. Он был бледен, и явно сильно нервничал. Римр тут же ответил:
   - Это Ремора! Та рыбка, которую Варэн увидел присосанной к килю, называется Ремора. И это очень плохие новости. - Рю вскинул удивленные, кустистые брови, чайками вверх, глядя на Римра.
   - И причем здесь она? Не хочешь ли ты сказать, что эта маленькая рыбешка, удерживает нашу плотину одна? - Его скептический тон, сам говорил за себя. Капитан не мог поверить в слова охотника за редкими животными.
   - Именно это я и хочу сказать! И это чистая правда! Прошу капитан, если Вы мне не верите, то хотя бы прикажите людям подняться незамедлительно на борт. - Выпалил Римр, молящим тоном, и капитан Рю, увидев его неподдельный страх, засомневался. Затем он крикнул матросам, чтобы они поторапливались, и вновь посмотрел на Римра. В разговор тут же вмешался Слава:
   - Чем она может нам угрожать? Я видел эту рыбу своими глазами и ничего опасного в ней, я не увидел. Славик задал свой вопрос, и бросил короткий взгляд на матроса, который уже карабкался по канату на корму баржи. Тревога, тлевшая в районе кристалла, только усилилась, и он понял, что сейчас произойдет что-то очень плохое.
   - Сама по себе Ремора не очень опасн... - он не успел договорить, и в этот момент в днище баржи что-то с силой ударило. Они чуть не попадали на палубу, а кто и за борт, из-за резко раскачавшегося судна. Люди схватились, за предметы и части баржи, кому, что попалось под руку, чтобы удержаться стоя. Дикий гул заполонил воздух вокруг. Говорить и слышать стало гораздо тяжелее, и Римр продолжил отвечать, уже громко выкрикивая слова. - А вот та тварь, которая приходит вместе с Реморой, вот кого надо бояться. - На этих его словах, удар в борт повторился, и они все начали всматриваться в водные глубины. Спустя пару секунд, удар повторился, и они увидели проплывающего под бортом баржи исполинского монстра. Это также была рыба или рыбообразное существо, которое по размерам походило на приличную белую акулу или же касатку. К матросу, который уже держался руками за леера кормы, поспешили на помощь еще несколько членов экипажа, когда им в лица внезапно брызнула теплая кровь. Матросы резко отшатнулись от края баржи, и между ними заблестел на тусклом солнце длинный черный штырь, по структуре напоминавший рог. Его острый кончик был почти у самого носа, у одного ошалевшего от ужаса матроса, а начиналось это огромное "копье" в груди у того бедолаги, который почти успел влезть на баржу. Этот рог пробил бедолагу насквозь, и красная, густая кровь окропила его закрученную структуру, заполняя едва различимые борозды, и закапала на палубу. В мгновение рог взмыл к небу, и тело мертвого матроса, описывая арку, исчезло в пучине. Вода вокруг этого места вспенилась и забурлила, словно вскипая на костре, а затем смешалась с кровью несчастной жертвы, превращая ее в темно алую пену.
   Славик не смог уловить ничего из происходящего и лишь заметил полет мертвого матроса, который видели все люди, находившиеся на палубах обеих судов. Дикая паника разразилась на баржах. Матросы начали с криками бегать по баржам, суетясь и ругаясь. Кто вооружался баграми и копьями, кто хватался за мечи и луки. Несколько членов экипажа взялись за шесты, пытаясь столкнуть плотину с мертвой точки. Исполинская рыба или же не рыба, вновь нанесла чудовищный удар по первой барже, так что в днище судна образовалась трещина. Давая небольшую передышку людям на первой барже, чудище умчалось к замыкающему судну и нанесло ему серию сокрушительных ударов под киль и в борта. Не удержавшись на ногах, один и матросов выпал за борт и тут же кипение кровавой воды вновь повторилось.
   Славик на мгновение, как и все остальные, также поддался панике, но взглянув на собранного капитана Рю и сохраняющего хладнокровие Римра, тоже попытался успокоиться, подключая на помощь резервы кристалла, которыми он уже немного владел. Он схватил свой лук и стрелы и начал высматривать чудовище в бурлящей воде. Черная туша монстра промелькнула рядом с бортом и он, не задумываясь, выпустил в чудовище несколько стрел. Ему показалось, что снаряды попали точно в цель, но речной хищник, по-прежнему молниеносно двигался в толще бушующей реки.
   Волны вздымались все выше, раскачивая их плотину и перекручивая рамки с бревнами, бьющихся в крепежах. Несколько копий сорвались из рук матросов и прорезали толщу воды. Одно копье торчало из монстра, что означало точное попадание одного из членов экипажа. Капитан Рю стрелял в монстра из мощного гарпуна странной конструкции, а рядом с ним Римр отчаянно стрелял из лука куда-то в воду. Еще один чудовищный удар, заставил главную баржу содрогнуться и многие упали на палубу, раскидывая руки и оружие в стороны. Трещина в корпусе баржи от этого увеличилась еще больше и, набрав уже слишком много воды, накренилась, начиная постепенно тонуть. Лежавшие люди заскользили по палубе в сторону фальшбортов, а некоторые попадали за борт. Понимая, что в данный момент монстр накинется на несчастных за бортом, Славик крикнул капитану Рю:
   - Капитан, нужно покинуть судно, иначе мы все окажемся за бортом! - Ветра не было, но его слова утонули в окружающем бойню, гуле. Он повторил фразу и капитан, окинув коротким взглядом баржу, оценивая ситуации, согласно кивнул и проревел: - Покинуть судно! Срочно!
   Несколько матросов метнулись в корму и начали перебираться на бревна. Те, прокручивались у них под ногами, и один немолодой мужчина уже успел упасть в воду. Кровожадное чудовище рвало свои жертвы на части и в воде уже плавало множество фрагментов человеческих тел - руки, ноги, внутренние органы. От этого вида Славика начало мутить, ведь прежде он не видел ничего такого ужасного и мерзкого. За матросами последовали остальные члены экипажа и ошалевшие от страха пассажиры передней баржи. Людям помогали перебраться на бревна. Они, паникуя и толкаясь, залазили один на других, создавая нешуточную давку. Дети, которым не посчастливилось оказаться на этой плавучей плотине, плакали, срывая тонкие детские голоса. Славик, подхватив самого маленького мальчонка, перебрался на скользкие, крутящиеся бревна. Стволы деревьев так и норовили ускользнуть из-под ног, но сосредоточившись только на них, Славе, все же, удалось передать ребенка на заднюю баржу. Он незамедлительно побрел обратно, точно акробат в цирке, перепрыгивая с дерева на дерево. Он увидел Римра, который нес на своей спине девчушку лет шести, и поспешил за последней девочкой, которая плакала, вжимаясь в живот своей матери.
   Славик оторвал малышку от матери и закинул себе за спину, подавая женщине руку. Та уцепилась в нее настолько жадно и неосмысленно, что едва не опрокинула их всех в воду. Он оттолкнул ее в сторону, забирая свою руку, и помчался, насколько смог быстро на вторую баржу. Когда последний ребенок был в безопасности, он решил вернуться за матерью детишек. Но когда он был у самой цели, адское чудовище вынырнуло из стремительных вод реки Пайлы и, разинув широкую пасть, сверху которой были расположены крохотные, черные, как маслины, глаза, выпустило изо рта, свое чудовищное "копье". Этот рог был похож на бивень Нарвала, и он лишь чудом успел отклониться от смертельного выпада. Впереди идущая баржа, уже почти затонула, а мать детишек все кричала с ее кормы, закрыв от ужаса лицо ладонями. Он схватился за бивень монстра, который промахнулся мимо своей ловкой жертвы всего на пару сантиметров. Речная тварь резко втянула свое пятифутовое орудие в бездонную пасть, и он помчался прямо ей в нутро, крепко держась за рог. Почти долетев до пасти монстра, он отпустил бивень и, проскочив огромную зияющую дыру, упал на корму первой баржи. Женщина дико кричала от ужаса, но увидев упавшего парня, на секунду прекратила истерику. Он, перекувыркнувшись через свою голову, заскользил к затопленной части баржи, которая почти полностью ушла под воду. Они остались здесь вдвоем, все остальные либо спаслись, либо угодили в воду, откуда тщетно пытались выбраться, ломая ногти о вертящиеся в воде, скользкие бревна.
   Беглец вскочил на ноги, мысленно выругался и побежал к матери, спасенных на время детей. Они вместе перескочили на бревна, он немного отставал, пропуская ее вперед. Злобное чудище где-то вдали развернулось и уже полным ходом набирало скорость, чтобы ударить в очередной раз в баржу, окончательно пуская ее на дно. Бревна бешено стучали друг о друга и расходились между ногами. Женщина поскользнувшись, упала, хватаясь руками за леер баржи. Славик, перескочивший на плавучий лес, попытался схватить ее и подтянуть к себе, но она не могла ничего с собой поделать. Страх так сковал ее движения и сжал сердце, что разжать руки ей никак не удавалось. И тут ударило в корму так сильно, что крепежи рамки лопнули и заскрежетали о бока баржи. Бревна моментально начали разъезжаться, став свободными от сдерживающей их преграды. Женщина испугано закричала, и ноги ее повисли в воздухе, срываясь с ускользающей опоры бревен. Она уперла их в борт кормы и сжалась в клубок, когда корма встала вертикально, уходя под воду. Ситуация у него была не лучше. Разъехавшиеся бревна, начали крутиться под его ногами, как заводные волчки, пытаясь сбросить незваного наездника. Он ухватил два соседних дерева и, сжав их вместе, уперся грудью, почти ложась на них. Женщина смотрела на него, моля о помощи. Он посмотрел на нее в последний раз и в глазах ее он увидел страх. Неотвратимый страх гибели, а еще... ненависть. Ему было больно и горько бросать ее, но он понимал, что больше не в силах что-либо сделать. Громкий, булькающий звук раздался за спиной. Большой пузырь вздулся на воде реки Пайлы, поглощая разбитую баржу в свои недра. Он крепко сжал зубы, сдерживая душевную боль, а затем, глядя впереди себя, быстро пополз по бревнам к барже.
   Капитан Рю уже во всю, раздавал указания команде и те дружно растаскивали бревна, выталкивая их в стороны, освобождая путь второй барже. Тем временем людей укрыли в трюме, а несколько матросов, подруливая и лавируя между хаотично расползающимися бревнами, шестами, пытались увести баржу на течение. Речной монстр продолжал утаскивать барахтающихся людей на дно, но слава богам, многих удалось спасти и вытащить на вторую баржу. Славик побежал на корму и, обратившись к силам своего подсознания, обуздал воздушный энергетический поток, заставляя ветер дуть в корму оставшейся на плаву баржи. Он постарался сделать это, как можно незаметнее, чтобы не вызвать ненужных вопросов.
   Течение постепенно подхватило баржу и она, набирая скорость, устремилась вниз по реке, в сторону города Фирс.
  
   Глава 20.
  
   Как только баржа прошла участок нападения, капитан Рю, Римр и Варэн, стоя на корме, смотрели вдаль на плавающие обломки баржи и разметанные по реке бревна. Речной монстр, разорвав последние жертвы, притих, а может и вовсе уплыл. Они молили богов, чтобы он не пустился за ними в погоню. Славик сканировал окружающее пространство, выискивая следы присутствия чудища, но в астральном пространстве не находил никаких враждебных существ. Кристалл в груди также молчал, не порождая в душе чувство тревоги. И пройдя несколько миль по быстро текущей реке, они уже совсем успокоились. Все время после нападения экипажи двух барж, которые остались в живых, помогали остальным пассажирам и пострадавшим перебинтовать раны и оказать первую помощь. Одному мужчине, который также, как и Слава направлялся в Фирс, чудовище откусило руку по локоть и, остановив кровотечение, культю плотно перемотали чистыми тряпками.
   Охотник за сокровищами рассказал всем, с чем им пришлось столкнуться. Он рассказал, что рыба Ремора, одна из удивительнейших созданий, обладая очень скромными размерами, славилась своей неестественной силой. Ремора являлась рыбой паразитом, которая питалась кровью людей и наземных животных. Не в состоянии самостоятельно охотиться на преобладающих в размерах, силе и уме жертв, она вступила в симбиоз с древним существом, рыбообразным демоном, как его называли предки, имя которого Лингбакр, что переводиться с языка предков, как рыба-остров. Ремора присасывается ко дну судна или же к плывущей жертве, и за счет своих неизведанных способностей, может удержать на месте целый корабль, не говоря уже про человека или лодку. В этот момент вступал Лингбакр и, разбивая суда своим могучим телом, пожирал людей падающих в воду, а если ему не удавалось разбить судно, то он выкидывал свой бивень из глубин пасти и убивал людей прямо на борту, утаскивая их на дно. Реморе же оставалось лишь полакомиться кровью убитых.
   Вячеслав не сильно удивился рассказу Римра, в силу того, что за те несколько недель, которые он находился в этом мире, ему уже не посчастливилось повидать множество незнакомых, опасных существ. Бурлящие эмоции после нападения постепенно улеглись и теперь они вновь плыли к городу, уже гораздо быстрее. Капитан Рю, и до нападения не сильно любивший поговорить, и вовсе замкнулся. Он находился на мостике, занимаясь своими делами. Раненые и перепуганные пассажиры не выходили из трюма, опасаясь новых нападений, а экипаж занимался привычной работой. Славик сидел на носу судна, размышляя над своей дальнейшей судьбой. Если все следующие дни, недели и месяцы, пройдут под знаком постоянной опасности, то ему срочно было нужно научиться защищать себя, иначе в этих суровых землях его ждала погибель.
   Все вещи, подаренные сайлоками, включая земной лук, канули в пучине сражения с Лингбакром, и даже те деньги, которые у него были, теперь лежали где-то на дне Пайлы. К слову, он был не единственным, кто лишился всего имущества, и через пару часов путешествия, Римр подошел к нему и начал разговор.
   - Ты куда держишь путь? Я понимаю, что сейчас мы движемся в Фирс, но я хотел узнать, планируешь ли ты там остаться или у тебя другие цели? - Его звонкий голос, сейчас звучал гораздо тише, выражая глубокую задумчивость и озабоченность. Его загорелое, молодое лицо, с небольшой черной щетиной, выглядело уставшим и мрачным. Видимо не только Славика планы подорвали эти водяные твари.
   - Я двигаюсь на запад. Мне необходимо попасть на материк Кнет, но теперь я не знаю, как мне это удастся. В Фирсе я собирался купить место на корабле и отправится оттуда к ближайшему городу на материке. - Славик сидел, глядя вперед на бегущую воду, понимая, что это не последние проблемы, которые ему выпадут.
   - Как ни странно, но у меня были схожие планы и теперь, когда я остался без всех своих вещей и даже без денег, я еще не знаю, как мне воплотить их в жизнь. - Он с досадой плюнул в воду и посмотрел в сторону виднеющегося горизонта. Горизонт вдали уже показал полосу той границы, где небо соприкасается с морем, а значит, еще пару дней и они доберутся до города.
   - Как я понимаю мы теперь в одинаковых условиях. И что ты намерен делать? - Славик спросил его, в надежде услышать возможные варианты решения их проблем. Римр немного помолчал, а затем сказал:
   - Я думаю нам надо на время объединиться. Фирс не самый безопасный город, поэтому выжить и не попасть в беду, вдвоем будет на много проще. - Он не ждал от Славика согласия, а просто констатировал факты и Слава, подумав, решил, что вместе будет легче. Тем более, судя по Римру, он разбирался во многих вопросах очень не плохо. Такие выводы он сделал, после того как охотник на редких животных умело обработал и забинтовал раны пострадавшим людям.
   - Значит решено! - Огласил он свое решение и, желая побыть с собой наедине, отвернулся, закрыв глаза, погружаясь в медитационный сон, изучая плетения энергий и возможности кристалла.
   Остаток дня ничем примечательным не отличился, и они сплавлялись дальше, преодолевая милю за милей, на пути к городу Фирсу. Только в этот раз на палубе никто не гулял и не танцевал, как это был днем раньше. Капризная жизнь, вновь показала свои клыки, и теперь им оставалось лишь отдаться на волю монотонно тянущейся реке.
   Следующий день был таким же обыденным, как и те предыдущие дни(кроме дня нападения). Экипаж занимался судном, капитан Рю руководил ими и контролировал ход баржи, а пассажиры отдыхали в трюме, по-прежнему опасаясь выходить наружу. Слава обнаружил, что Римр ведет себя довольно необычно. Он торопливо ходил по палубе, с одного борта на другой, и с кормы на нос. Он периодически смотрел на небо, в сторону солнца, словно измеряя что-то, вознося небольшой прут с дугой, стеклом и шкалой, визуально прикладывая его одним концом к солнцу, а другим к горизонту. На земле такой прибор вроде назывался астролябией. Охотник при этом, что-то увлеченно записывал, чем-то вроде карандаша, но с угольным грифелем и вновь бежал на противоположную сторону баржи. Спустя полчаса такой беготни, он остановился и крикнул капитану: - Здесь!
   Когда Славик спросил его, что он имеет в виду, тот сказал, что примерно в этом месте затонула нувокская баржа, по рассказам очевидцев, заполненная артефактами и кайкретами (золотыми монетами), которые везли для сайлоков, как откупные за отказ на право обладания городом Фирс. Но баржа затонула. Нувоки и сайлоки, исходя из рассказа Римра, были раньше одним народом, но разругавшись и даже повоевав на религиозной почве, они решили разъединиться. Нувоки, в отличие от сайлоков не обладали магией льда. Зато им была подвластна магия воды. Опять же, исходя из рассказа нового знакомого, магов воды осталось очень мало в Нувоке. Вернувшись к сокровищам, он сказал, что по легендам и слухам, затонувшие сокровища приманивали всегда очень редких животных - Роанов, по сути дела тюленей, но с одной оговоркой. В них билось сердце, которое может исцелять неизлечимые болезни. Человек обладающим этим сердцем, может вылечить даже смертельную рану, что может подарить ему вторую жизнь. Кроме того, владелец сердца мог призывать других Роанов, и те, подчиняясь ему, приносили из своих сокровищниц золото и драгоценности. Призванием Роанов было охранять сокровища с затонувших судов.
   Римр восторженно рассказывал Славе эти подробности, и поведал, что ему кажется, он приблизительно высчитал местонахождение той затонувшей баржи. Иномирянин, не сильно поверив в эту легенду, спросил Римра, верит ли он сам в эту сказку, но тот не ответил, а лишь указал пальцем в сторону берега. Там на каменистом берегу лежал один крупный тюлень, и вид у него был совершенно обычным, но в больших черных глазах просматривался, какой-то совсем не животный ум.
   - Теперь ты понимаешь, к чему я веду? Если я все правильно посчитал, то в этом месте должна быть банка, в недрах которой и лежат сокровища Нувоков.
   Пока они разговаривали, капитан Рю скомандовал остановиться. Он был сильно огорчен потерей баржи и груза, а поэтому согласился на столь призрачную надежду, найти затонувшие сокровища. Матросы поставили судно на якорь и Римр начал готовиться к погружению. Он взял с собой небольшой мешок, привязав его к поясу. К нему же он пристегнул красивый охотничий нож и прыгнул в воду. Вячеславу показалось, что сам Римр тоже был в отчаянии. Иначе, как можно объяснить, что он только сейчас попытался отыскать местонахождения затонувших сокровищ.
   Прыгнув с баржи, Римр проплыл несколько десятков футов под водой и вынырнул. Набрав полные легкие воздуха, он вновь нырнул, выискивая на дне реки клад. Он вынырнул еще раз и капитан Рю крикнул ему:
   - Ну что? Есть следы баржи или сокровищ? - В его глазах затрепетали искры надежды. Но Римр ответил, что пока ничего не нашел. И продолжил поиски. Он нырял и выныривал, а результатов все не было. Капитан в сердцах ушел с палубы, больше не в силах терять последние, призрачные надежды. Экипаж еще пытался как-то подбодрить Римра, выкрикивая ему ободряющие слова, чтобы он продолжал поиски и не сдавался, но результатов по-прежнему не было.
   Тем временем, Славик с удивлением обнаружил, что тюлень, сидевший на камне, куда-то подевался, но он не придал этому особого значения. Сознание отметило где-то далеко на своих задворках, резкий всплеск воды не далеко от берега. Еще через пару минут после этого всплеска, вода взбурлила в том месте, где пару секунд назад вынырнул и погрузился обратно на поиски охотник за редкими сокровищами. Кристалл тут же сигнализировал опасность, но был очень слабым, даже вялым, словно это и не опасность, а так, досадное стечение обстоятельств. Вода пузырилась так, словно из под нее вырвался невидимый мешок, заполненный воздухом. Затем пена, выступившая на поверхность воды, окропилась алыми оттенками крови и все на баржи задержали дыхание от волнения, ожидая самого худшего. Несколько матросов уже выхватили гарпуны и багры, кто-то держал на изготовке копье. Затем бурление воды прекратилось, как будто кто-то выключил вскипевший чайник, и вода заструилась в привычном своем беге, неся потоки природного мусора в сторону города Фирс. Экипаж замер, впрочем, как и сам беглец, а из рубки прибежал перепуганный капитан Рю. Славику показалось, что капитан ожидал ничего иного, кроме как очередного нападения Лингбакра. Но через пару мгновений, которые тянулись бесконечно долго, на поверхность вынырнул Римр, гребя одной рукой в сторону баржи. Ему быстро помогли выбраться на борт судна и он схватился за раненое плечо. Кто-то дал ему сухую тряпку и Римр приложил ее к ране. Тряпица быстро окрасилась в рубиновый цвет, но казалось, что охотник не замечает своего ранения. Его глаза горели, как изумруды на солнечном свету, а тело слегка трепетало. Все загомонили вокруг, спрашивая, что же там произошло, но Римр жадно хватал воздух ртом, пытаясь надышаться, а затем он запустил праву руку себе под рубашку и вынул оттуда... еще бьющееся сердце. Сердце явно было не человеческим, уж это он мог распознать с легкостью, благодаря урокам анатомии в школе, но идентифицировать его на глаз он не смог. Все резко замолчали и посмотрели на его трофей.
   - Я же говорил, я же говорил! - Заторопился Римр. - Тот тюлень с берега, он напал на меня. Это глазастая тварь вонзила свое острые зубы мне прямо в плечо. Я чуть не утонул от испуга, когда тюлень напал на меня, но я успел достать нож и вонзить ему в грудину. А затем, сделав надрез, я вырвал сердце у него из груди. Вот это удача! - Матросы посмотрели на него с недоверием, а некоторые с откровенным непониманием. А Римр с досадой добавил: - Только нож жалко. Он так и утонул вместе с трупом Роана. - Капитан Рю увидев "улов", досадно вздохнул и отправился обратно в рубку. Матросы, быстро потеряв интерес к сердцу тюленя, разбрелись заниматься своими обязанностями.
   - Так сокровищ там не было? - Решил уточнить на всякий случай Слава, но Римр так увлеченно рассказывал ему о своей добыче, свято веря в легенду о чудодейственных свойствах сердца, что и ему захотелось уйти, оставив охотника со своими фантазиями наедине. Он так и поступил.
   Тот вечер был последним, который Славику и его спутникам пришлось провести на палубе баржи, потому что налегке, без груза, они быстро нагнали и опередили график. На следующий день по полудню они должны были прибыть в город, а там, у беглеца, начнутся новые приключения. Сейчас же ему хотелось, насладиться тихим, прохладным вечером, который опустил на окружающий его мир, свой театр теней. Он размышлял о своем походе, думая, что за последнее время, жизнь преподнесла ему больше сюрпризов, чем может пережить сотня людей, за целую жизнь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"