Кравчик Макс : другие произведения.

Героев выбирает небо - Глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Утрата близкого человека - это всегда трагедия. Но что если ты получаешь известие от брата близнеца пропавшего много лет назад? Тем более если этот призыв он прислал из другого мира? Многие хотели бы получить шанс отправиться на поиски родного человека. Камиль Ларин волей судьбы получил такую возможность - найти брата и проверить себя на прочность.
  3 глава
  
   -Какого черта? Голова, как же она раскалывается... Странный привкус во рту, что это кровь? Кровь и не только, песок какой-то, тьфу. А что произошло? И собственно где я? И что с Настей? Куда мы попали? Ясно только одно - попали... Сколько в голове кружится вопросов, и звон такой нехороший, долгоиграющий звон. Где-то я, видимо, головой приложился. Да и лежать не особо удобно, на камне по ходу, лежу. Черт, так саданулся башкой, что аж мутить начало, наверно сотрясение. Мало того, что котелок мой не удачно так, на камень, приземлился, так еще и губу прикусил при ударе, вот и вкус крови во рту. Привстал немного, поглаживая голову, посмотрел на руку, крови нет. И на том спасибо, что хоть не расквасил, да инфекцию никакую не занес. Попытался встать. Тяжеловато дается. Ладно, посидим покуда на седалище, посмотрим, что к чему тут.
   Осмотревшись по сторонам, не слабо удивился, первое что бросилось в глаза... Да все бросилось! Там, где я был секунду назад, нет больше меня, или есть я там, но самого места нет? Вот это вопросы? Мало того, что от боли в голове, итак ничего сообразить не могу, так еще и вопросы интересные мозг выдавать начал. Начнем с простого. Жив? Вроде жив, ну это так, по личным ощущениям боли в голове и во всем теле тоже. Здоров? Явно, не здоров, как минимум физически, но и умирать, думаю, не собираюсь. А психически здоров? Тут вопрос посложнее, так сказать, с подводными камнями. Учитывая, что я сейчас не вижу перед собой, да и нигде поблизости, ни озера, ни деревьев, ну конкретно тех деревьев, что вокруг того же озера и были, вопросы такие точно уместны. Валуны и небольшие скалистые рельефы есть, но явно не те же самые, что секунду назад. Вот и спрашивается, здоров ли я психически? Значит прыгнул такой весь из себя герой, в непонятный синий студень, очнулся при это совсем в другом месте, да еще и взялся рассуждать о собственной вменяемости. Нет, тут другого диагноза быть не может, нет мозгов считай... считай до скольки умеешь, пока нормальные мысли в голову не придут. Значит один, два, три.... Стоп! Настя! Общее ощущение создавалось, что вставать с земли пока не стоит, но уже явно получится без посторонней помощи. И я встал, медленно, аккуратно, облокачиваясь на стоящий рядом, более крупный и более острый камень. Ой, же, мог я и не на этот гладенький булыжник прилечь, а со всего маху на эту пику насадиться.
  
   Повезло, ничего не скажешь, но это только с приземлением. А с остальным тоже повезло? Сильно сомневаюсь, но с этим еще предстоит разобраться.
   Встал, походил, погремел костями, судя потому, как все затекло, не один часок я так пролежал на гранитной "подушке". Этот вывод я сделал еще и потому, что на мне была полностью сухая одежда. Джинсы и черная рубашка с черным же галстуком были вполне целы, но рыжий, вельветовый пиджак-блейзер был немного разорван на плече. Начал осматривать местность, искать следы Насти. Многое было странно. Даже не так, немногое было нестранно, а все остальное очень даже. Первое что основательно привлекло после местности - было небо. Вроде тоже, что и всегда, хотя не увлекался я астрономией ни в школе, ни вообще, но кое-что знаю. Медведицу, например, большую и малую, ну и так по мелочи, Кассиопею рядом с ними разобрал да созвездие Ориона с поясом его же. Странным была и погода, от урагана царившего здесь пару минут назад не осталось и следа, а может, здесь его и не было. Воздух был очень теплым, душным, явно с повышенной влажностью, но рядом не было, ни морей, ни океанов. Лес был, он как раз развалился напротив холма за моей спиной и простирался на многие километры до самого горизонта. Во рту все липло, хотелось пить, на зубах хрустела пыль, или песок, а может все вместе. У небольшого скалистого холмика, на котором жидко торчали деревья, были какие-то следы, ну, по крайней мере, мне так показалось, что здесь кто-то был и совсем недавно. Решил пройтись к нему, посмотреть с высоты на склоны, все же местность резко отличалась от той, из моей "реальности". Начал неторопливо взбираться, подумал, что стоит это делать присев пониже, мало ли что я там за холмом увижу или меня кто увидит, лучше не рисковать. У самой вершины решил вообще ползти, черт его знает, что там. Подполз, прижимаясь ближе к жидким кустарникам, выглянул из-за камня и пробежался глазами по ландшафту. Так, что это у нас, вернее кто? Внизу в темноте у подножия холма, который с моей стороны был пологим, а вот с противоположной довольно крутым и скалистым, была большая поляна и на ней были люди. Ну, на первый взгляд люди. Выглядели они не совсем привычно, довольно крупные, высокие волосатые. То, что их тело покрывал довольно густой, черный волосяной покров, было понятно по закатанным рукавам одежды, у некоторых из них. Лица были спрятаны под тряпичными масками по типу тагельмуста у одних, и куфии или арафатки, в простонародье, у других. Все явно были мужчинами и вооружены какими-то винтовками, у троих даже имелись автоматы Калашникова. Винтовки было разглядеть сложнее, но что-то по типу М1 Garand американской винтовки времен 2ой мировой, а может и наши это "мосинки", были - не видно. Да и разглядеть у некоторых оружие не удавалось, в силу того, что на дворе стояла ночь, поляна была метрах двухсот от меня, тени от пляшущего костра сильно искажали изображение, а некоторые из воинов постоянно кружили на лошадях вокруг всей поляны. Внизу явно что-то происходило нехорошее. Шум, доносившийся от них, был гулкий и неразборчивый, слышно было, как ржут лошади, вокруг которых клубами вздымалась пыль, доносились голоса вооруженных людей, но что они говорили разобрать не получалось. Некоторые слова все же долетали вместе с порывами попутного ветра, но понять их также не удавалось, не похожа речь была на русский язык, мне так кажется.
   Было у них помимо гужевого транспорта еще пару телег, обе крытые тентами, непонятного материала, в которые были впряжены такие же лошади, как и у наездников. Многие из стада коней были не осёдланы, что натолкнуло меня на вывод, что лошадок намного больше чем воинов. Это подтвердилось после пересчета последних, значит, они занимались чем-то вроде перегона стада, куда и откуда, оставалось загадкой. Основное скопление людей и животных, в виде полукруга были расположены справа от костра, а слева от него было что-то на подобии спальных мест, и небольшая полевая кухня. Между ними располагался в раскладном походном кресле, неизвестной мне конструкции, вожак всего отряда. Он сидел с важным видом, без головного убора, на его лице росла большая, пышная, черная борода, закрученная к низу в одну косичку, а сверху доходила до самых глаз. Какие-то люди, похожие на прислугу, подавали ему еду и питье, он же не глядя на них, словно завороженный пялился на костер и почти не шевелился. Затем вожак, подал одному из пеших воинов какой-то знак рукой, и гомон заметно стих. Боец, вооруженный слегка кривым клинком, напоминавшим ятаган, быстро ушел за скопление телег и лошадей, которые образовывали полумесяц. Вернулся же он, волоча за шиворот немолодого мужчину, лет пятидесяти, в ободранной одежде и явно сильно избитым ранее. Толпа снова что-то нечленораздельно загомонила, и среди выкриков было явственно слышен до боли знакомый призыв, но я предпочел не поверить в услышанное, хотя поверить хоть во что-то происходящее вокруг, было очень тяжело. Человека приволокли, и, не церемонясь, бросили как мешок с картошкой на землю. Он не выглядел испуганным, в его выражении лица явно просматривалось безразличие, смирение со своей участью. Он понимал, что будет дальше. Когда толпа снова затихла, вожак встал со своего стула и направился к старику. Он склонился над ним и что-то ему сказал, на что старик ответил, смелым, но не очень умным жестом. Он плюнул вожаку в лицо, за что стремительно получил оплеуху, тыльной стороной ладони. Вожак развернулся и направился к своему стулу, судя по всему, чтобы насладится тем, что будет дальше. Что будет дальше, догадался и я, и от этого у меня внутри все как-то сжалось, подкатил к горлу тошнотворный ком, который я не очень удачно попытался сглотнуть. Вся банда была похожа, судя по одежде, на талибов или еще кого-то из этой же "оперы". Можно было гадать, какой национальности они были, но сомневаться насчет их религиозных убеждений не приходилось. Вожак вернулся на свое место, а воин, который его привел, подошел вплотную к будущей жертве, занес ятаган высоко над головой и с криком отрубил мужчине голову. Она катнулась в полтора оборота по пыли и завалилась на бок, тело же еще пару секунд стояло на коленях, после чего начало заваливаться вперед и в левый бок, затем упало и немного задрожало. Толпа радостно закричала, а палач схватил голову и поднял ее на вытянутой руке вверх. Меня в этот момент вывернуло под соседний куст, за которым я укрывался, желудок сжался размером с курагу и сложил меня пополам. Я откатился от куста на спину и уставился обезумевшими глазами в звездное небо. Сильно потер лицо ладонями, много раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь привести себя в чувство. А вот расслабляться не стоит. Надо думать, а подумать было над чем. Например, кто эти воины, за что они казнили мужичка и что делать мне со всем этим? Опять же Настя. Судя по следам, она не пошла в сторону леса, идти до него примерно с километр, да и логики в этом было ровно ноль. Зачем беззащитной девчушке двадцати двух лет отроду, идти одной в лес, еще и на ночь глядя? С мозгами у Насти точно было все в порядке. Ну, они точно были - это факт. Нет, если она и направилась куда-то, то явно к дороге, расположенной неподалеку от поляны. "Чёрт, а если она попала в плен к этим моджахедам?" Мысль не очень приятная и вдохновляющая, но вполне здравая и допустимая. Настя попала сюда раньше меня. Насколько раньше, я понятия не имею. Испугалась, но поняв, что она не знает, где находится, и что ей делать, пошла, искать людей или какие-то признаки их существования. Поэтому я и нашел несколько следов, ведущих в сторону холма. Чтобы спуститься с холма не корячась по острым скалистым выступам, а сделать это не спеша и не подвергая себя опасности, нужно было обогнуть его по довольно широкому кругу, вдоль колючих кустарников и редких, не имеющих с одной стороны листвы, деревьев. И спустившись немного с крутой вершины, ниже к пологому склону, со стороны которого находился я, можно было обнаружить тропку, ведущую как раз к этой самой поляне, на которой расположился обоз воинов. То есть я, судя по своему местоположению, находился на возвышенности, а поляна являла собой начало низменной равнины, которая распростиралась до самого горизонта и была преимущественно степью, с редкими деревьями. Не зная, что мне делать дальше, я решил выжидать. Признаков того, что Настя находилась в плену, тоже не было. Во всяком случае, никто из бойцов не был замечен в попытке хоть кем-нибудь насильственно овладеть, а зная темперамент таких людей, такого просто быть, не могло. Но я, все же, уже принял для себя решение, что обязан подтвердить свои догадки, и провести разведывательную вылазку в их лагерь за доказательствами. Может Настя была без сознания или связанная, нужно проверить. Естественно торопиться не следовало. Мне не вооружённому и не имеющему никаких военных навыков, кроме как незначительных теоретических по военному делу и практических по стрельбе, в столкновении даже с одним из бойцов, точно ничего хорошего не светило, и я решил подождать, как минимум до утра.
   Наблюдая за лагерем до самого утра, с трудом превозмогая сонливость и усталость, накатившую на меня уже после того как воины вместе с вожаком отправились спать, не забыв выставить дозорных, я дождался предрассветной темноты. Все тело затекло, во рту кроме пыли давно ничего не было, язык прилипал от жажды к нёбу, а на зубах неприятно хрустело. Живот уже шумно клокотал, не то чтобы, намекая, а явственно говоря мне, что пора его кормить. Но не я один измучался за эту длинную ночь. Дозорные тоже вполне себе подустали, и уже на своих постах двое спало, а третий клевал носом как самолёт в крутом пике. Я, понимая, что скоро начнет светать и другого шанса уже не будет, начал неторопливый спуск со своего наблюдательного холма в сторону тропки, тихо ступая на гравий под ногами, чтобы не издавать лишних шумов. Весь путь у меня занял около 20 минут, шёл я не вразвалочку, но и не торопился, конспирацию соблюдал.
   Обойдя по крутой дуге одного спящего охранника, я направился сквозь высокую траву, прямиком к обозу из лошадей и телег. Массивные животные тоже отдыхали, и я, удвоив бдительность, продолжил красться к телегам, где, по моему мнению, и держали бы пленницу. Других вариантов не было.
   Подобравшись к одной из телег, я тихо, почти не дыша, приоткрыл тент из похожего на брезент материала, заглянул внутрь. Там были какие-то ящики и тюки, очень похожие на провиант и запасы какой-то жидкости в бочонках. Насти здесь не было, что не могло меня не обрадовать. Лучше бы мне найти ее не в такой суровой компании и не при таких неблагоприятных обстоятельствах, как сейчас. Делать нечего, нужно проверить вторую телегу, что я и направился сделать. Где-то неподалёку, раздался, пронзающий насквозь, холодящий в жилах кровь, вой, который переполошил, дремлющих на деревьях, птиц. Мне сразу стало не по себе, и я, предчувствуя не хорошие последствия, в виде разбуженных дозорных, ускорился. И когда, добравшись до второй телеги и приоткрывая в ней тент, услышал хруст гравия у меня за спиной, понял, что всё же где-то прокололся, и, не спеша попытался обернуться. Разворачивая корпус в пол оборота и уставившись взглядом на чьи-то ботинки, резко попытался вскочить на ноги, отталкиваясь ими из положения сидя, и делая рывок в сторону обнаружившего меня дозорного, четко вписываясь при этом под его удар прикладом, который тот успел нанести буквально на сотую секунды быстрее моего рывка. И ощущая резкий жгучий удар в правую бровь, потерял сознание. Дальше только приглушенные разговоры и темнота...
   ... темнота, я вглядываюсь в неё с неким удивлением, а удивляет меня то, что как бы я не силился, не пытался хоть что-то разглядеть, а все равно ничего не удаётся. Я стою посреди тёмной гущи из непроглядных кустарников и деревьев, они устремляются ввысь, создавая невероятно плотный свод, словно купол в магическом соборе или замке, сквозь который, переливаясь алмазной россыпью, мне подмигивают звезды. Тёплый, ласкающий взгляд, свет, исходящий от молодого месяца, бархатными лентами спускается с небес, обнимая верхушку леса, но освещения совсем мало. Если смотреть вверх, то кроме дуршлага из ярких жемчужинок, и нет ничего, зато сколько звуков. Звуки разные и певучие, злобные и агрессивные. По спине, словно холодный ручей стекает пот, но не от страха, от волнения, словно в предчувствии чего-то долгожданного. Рычащие, гортанные хрипы диких животных, режущие выкрики каких-то немаленьких птиц и туман, непроглядный, плавно стелящийся клубами, тяжелый от влажности, туман. Под ногами, ковер из гнилых влажных листьев и веток, мягкий и вязкий, как болото. Вдруг за туманом, среди плотных исполинских деревьев вижу свечение, такое же, как и было два раза до этого. Мягкое синее марево лучами пронзало темноту и туман. Прямо из-за ширмы леса. Посреди свечения, показался силуэт, вначале маленький, но с приближением все больше и больше. Человек, судя по силуэту, был крохотного телосложения: худощавое тельце, тонкие руки и ноги, маленькая голова. Фигурка женская, без сомнений, едва передвигается на худеньких трясущихся ножках, все тело бьет крупная дрожь, как после купания в ледяной горной речке. Руками прочно цепляется за стволы деревьев, помогая себе передвигать, подкашивающиеся ножки. Одежда изорвана, истрепанна. Оторванный, лоскут свитера оголяет наливную, перепачканную грязью грудь, с маленьким коричневым соском. "Настя, это же она, нашлась, живая". - Сколько мыслей промчалось в голове. С радостью встречи приходит и облегчение, но тревога никуда не девается. Уверен - это не конец. Что-то должно произойти, и явно что-то нехорошее. И вдруг из тумана, издавая голодный рык, выскакивает огромный белый волк, размером с крупного дога, но с густым мехом, изодранным в нескольких местах, и огромными красными глазами. Из пасти частоколом, торчат огромные зубы, с которых обильно капает слюна, а на морде тонкий шрам от самого уха. "Берегись!" - срывается в визг, мой обалдевший голос, исходящий из пересохшего, начисто, рта. Но волк мощными, короткими рывками сбивает Настю с ног, и она куда-то катится по склону прочь от меня. Я метнулся к ней, пробуксовывая на жухлых листьях и скользкой траве. Они скрылись за перевалом, и я услышал только короткий женский крик, прервавшийся свирепым животным рычанием. Когда я взобрался на пригорок, с которого минуту назад Настя с псиной слетели вниз, там уже никого не было. Точнее из-за тумана ничего не видно. Я, пытаясь не потерять равновесия, скользящим движением спрыгиваю на бок, и на внешней стороне бедра фиксируя себя, и руля локтем, съезжаю по рассыпанной по всему лесу, подстилке вниз. Внизу туман гораздо гуще и непроглядней. Я, вскакивая на ноги, судорожно оглядываюсь по сторонам, пытаясь выцепить хоть краем глаза силуэты, но никого не нахожу. За спиной раздается внезапный хруст веток, который в этой мрачной тишине, кажется, чуть ли не оглушительным. Резко оборачиваясь, вижу на том самом пригорке, с которого я пару секунд назад слетел, стоит огромный мужик, с кулаками как молоты, и с комплекцией среднего медведя, и в его силуэте мне что-то знакомо. Он мотает головой в стороны, явно показывая мне свое неодобрение, так что его могучая, заплетенная в косу борода, описывает траекторию маятника, на его широкой груди. Он поднимает за волосы вначале голову, а затем и все тело почти до пояса, показывая изнеможённое лицо Насти, и громко рассмеявшись утробным, клокочущим смехом, исчезает за деревьями в том месте, где все еще переливается, синим, яркое свечение. Я, не раздумывая, устремляюсь обратно по склону вверх, и в этот миг, на меня из-за кустов, бросается белый волк. Тот самый или другой, оценить времени нет, и я, заваливаясь на спину, хватая первый попавшийся под руку обломок ветки, вклиниваю волку в пасть, которая с чавкающим звуком смыкается на ней. Борьба идет беспощадная - или я или он. Я зажмуриваюсь перед отчаянным рывком, столкнуть волка с себя, но у меня это не получается. Слюни животного заливают глаза, я стараюсь их обтереть о свое же плечо. Вытираю. Открывая глаза, с удивлением смотрю в лицо, самое настоящее человеческое лицо. "Димка". Его холодный, сверкающий взгляд, сверлит меня насквозь, а сцепленные от усилия руки, давящие на палку уже вблизи моего горла, трясутся от напряжения. И он, глядя куда-то глубже моих глаз, сверкая тонким шрамом на голове, шипит мне в лицо: - Не сдавайся, борись, только так здесь можно выжить...
   -... эй русский, хочешь жить? Чего молчишь? - слышу где-то вдалеке, едва понятный говор.
   - Да он еще в отключке, что не видишь? - с усмешкой говорит еще кто-то. Голоса, словно где-то в подсознании всплывают. Темнота перед глазами начинает рассеиваться, ощущаю тряску, уже привычную тошноту и мерзкие на ощупь, потрескавшиеся, сухие губы. Провожу по ним языком, но влаги так и нет.
   - Просыпайся русский! Если хочешь жить, тебе надо прийти в себя, чтобы мы решили - нужен ты нам или нет.
   - Воды...Воды...- Еле выдавливая из сухого рта, захрипел я, не узнавая собственного голоса. - Пииить.
   - О, смотри Зарах, кажется наш ночной гость начал оживать. - Что, сын ишака, пить захотелось? Ночью нас обокрасть хотел, а сейчас воды просишь? - Я ничего не ответил, только простонал еще раз и повис обмякшей тряпкой. К слову, перекинут я был, на манер, тюка или какого-то мешка, прямо через спину гнидой кобылы, а может и коня, не до этого сейчас было. Перед глазами мельтешила пыльная дорога, вперемешку с грунтовкой, и кое-где, с непросохшей грязью. Голова кружилась, в глазах изредка темнело, про жажду, думать вообще не хотелось. Я уже около суток ничего не пил, тело ныло, а из рассечённой брови, струйка крови, стекшая до самого подбородка, уже давно засохла и немного стягивала кожу.
   - Ладно, дай ему воды, остановимся, допросим, пока он еще в сознании. Если что-то толковое с него узнать сможем, то и слава Таухиду. - Сказал обладатель второго голоса, с менее ощутимым акцентом, и как мне показалось, с меньшей агрессией в нём. Кто-то скомандовал спереди на непонятном мне языке, и движение прекратилось. Меня скинули как бревно с транспорта, и я глухо рухнул в пыль рядом с лошадью, теперь я это разглядел, хоть и не до этого, опять же, было. Я отполз в сторону, перебирая в пыли связанными впереди груди руками, и отталкиваясь связанными же ногами, опутанными толстенной, плетеной верёвкой. Подполз к массивному гладкому камню и попытался на него облокотиться, что получилось не с первой попытки. Конвоировали меня не всей ватагой, которую я успел пересчитать ночью, да и обоза с нами не было. Видимо основной обоз с перегоняемыми лошадьми ушёл раньше, с рассветом. В седлах запряженных лошадей, я увидел всего четверых, из тех воинов, что я видел вчера. Пятый же, тот самый что, приводил меня в чувство, уже спешился и, держа в руках бурдюк из мягкой бархатной кожи, направился ко мне. Не церемонясь, впихнул в рот открытое горлышко сосуда и небрежно надавил на него, впрыскивая в глотку ледяную воду. От неожиданности и мощности напора, я поперхнулся, высвобождаясь от горлышка, и выплёвывая все в придорожную пыль.
   - Эй, ты, что творишь псина! Не нравится вода? - усмехнувшись и небрежно плюнув рядом со мной, сказал боец. Я, поднимая свой взгляд на него, и щурясь от слепящего, точно в глаза, солнца, попытался его разглядеть. Он был невысокий, плечистый, худощавый, но крепкий, как выглядят обычно люди много и усердно работающие на ферме или в колхозе. Оголённые части тела, такие как руки, с закатанными по локоть рукавами, и лицо, обмотанное тканевой маской, были очень смуглыми почти до черноты. Предплечья же покрывали густые, рыжевато-выгоревшие волосы. Он еще раз попытался впихнуть мне горлышко бурдюка в рот, но я, уклонившись от сильного тычка, грозившего выбить мне передние зубы, глиняной горловиной от сосуда, схватил ее зубами и начал жадно пить.
   - Смотри, очухался! - Ехидно бросил фразу мой "опекун", в сторону своих товарищей. - Ты смотри не увлекайся, тебе и жить-то осталось не долго, а ты вон как воду переводить взялся. Второй, который велел меня напоить, тоже спешился и медленно, но как-то сноровисто побрёл в нашу сторону.
   - Ты кто такой? Что ты здесь делаешь один? Отвечай! - сказал мне, насколько я запомнил его имя, Зарах.
   - Камиль! - тихо ответил я, стараясь смотреть в глаза, главному в их ватаге, воину.
   - Какой еще Камиль? Ты из орасмаров? Что ты пытался у нас вынюхать? Отвечай кафир, когда тебя спрашивают.
   - Меня зовут Камиль Ларин! Я не знаю, откуда я родом, и как сюда попал. Я много дней шёл по степи, вчера закончилась вода, остановился на ночлег, но услышав приближение конницы, испугался и спрятался на том холме, возле поляны.
   - Так значит, ты все-таки хотел нас обокрасть? - вмешался в разговор первый моджахед. - Я говорил тебе, нечего его с собой таскать, надо было снять ему башку там же и оставить на корм шакалов.
   - Успокойся, Урес! - встрепенулся Зарах, отталкивая подчиненного в сторону. Он уселся передо мной на корточки, размотал низ своей куфии так, что мне обнажился его небритый, с клоками редких волос, торчащими в разные стороны, подбородок.
   - Так ты значит не из орасмаров, и не из беглых рабов, не вижу я на тебе клейма великого Хана. Так откуда ты взялся? - уже сменяя непонимание на раздражение, задал мне вопрос главный.
   - Я не знаю, не помню! - начал я песню, звучавшую сотни тысяч раз, для такой же сотни тысяч дознавателей, всех времен и народов. - А красть я ничего не собирался, я хотел посмотреть, нет ли у Вас в обозе немного воды.
   - Не ври мне русский, я вашего "брата" хорошо знаю. Если ты не из орасмаров, то выкуп они за тебя не дадут. Значит будешь отрабатывать воду и еду в рабстве. - Он усмехнулся. - Если доживешь.
   - Оставь его мне Зарах! - вскинулся воин, поивший меня водой. - Я на него охоту устрою. Ты посмотри на него, он же и пары дней не протянет на каменоломне, хоть и здоровый шакал. Руки смотри без мозолей, сам белый как пустыня в полдень, сутки без воды, а плачется как шлюха портовая, пить ему хочется. - Брезгливо плюнув в мою сторону, высказал свои доводы Урес. - А так я его в степь выпущу, пусть побегает, а я в него вот,- протягивая перед лицом командира пистолет похожий на грубо сделанный АПС, - попрактикуюсь в стрельбе по бегущей мишени.
   - Хватит! - отрезал командир,- Мы его в Ази Сухур повезем, тем более девка, как мне кажется, явно была с ним. Ты их одежду видел? Может они какие-то богачи, а мы, выяснив, кто за них заплатит, останемся при хорошей прибыли.
   Он сказал "девка". Значит Настя у них. Но почему я ее не видел вчера? И где они ее прятали все ночь и с утра, или я не успел увидеть её во второй телеге обоза. Но сейчас есть дела и важнее. Надо как минимум озаботиться, хотя бы призрачным, хотя бы мизерным шансом на спасение. Хотя на данный момент, страх так сдавил волю, что пошевелится боязно. Да, дела. Но в голове вспыхнула фраза из видения, которое меня посетило во время моей отключки: "Не сдавайся, борись..." И я немного оживился. Надо осмотреться и прикинуть... дуло к носу, но нет, ни дула у меня, ни даже элементарного ножа, хоть перочинного, ничего. Ситуация сложилась патовая. Убивать они меня, в ближайшее время не собираются, что очень даже хорошо, но что делать дальше? Решил пока не привлекать к себе внимания, и подчинятся всем требованиям моих похитителей.
   - Так грузи его обратно на лошадь. - Сказал подчиненному Зарах и направился к своему коню.
   - Повезло тебе русский, пока будешь жить, но это только пока. - Фыркнул мне в лицо, с явным раздражением Урес, и потянул за связанные руки на себя.
   В это мгновение раздался хлесткий выстрел, словно кто-то резко сломал сухую ветку, радом с подключенным микрофоном. Мне в лицо брызнуло тёплой кровью, а тело убитого Уреса начало валиться прямо на меня. Я принял его на связанные между собой руки, зажатые в кулаки, и попытался поднырнуть под тушку, падающего на меня трупа. Мне это удалось, но он своей обмякшей массой, немилосердно навалился на меня, заставляя, перевернутся и подлечь под него на живот. Его рука прикрыла мне голову, а тело стало надежным щитом, который мог бы меня защитить как минимум от случайной пули или рикошета, хотя от чего рикошетить пуле в степи, было до конца не ясно. Да хоть от того же камня, на который я только что опирался спиной. Не успев даже толком испугаться, я выглянул из-под руки только что убиенного, чтобы посмотреть, что происходит. Кто на нас напал, было не видно, но остальные бойцы не впали в панику, а сноровисто спрыгивая со своих коней, начали занимать позиции, укрываясь, где успел. Между первым и вторым выстрелом была пауза меньше секунды, а на мне уже лежал труп. Да и вжавшийся за деревом моджахед, держался за раненое плечо, из которого сквозь пальцы вытекала, редкими толчками, кровь. Дальше все завертелось как в боевиках, частые выстрелы, отбивающихся талибов, захлопали в десятке метров от меня. Ветер подхватывал запах сожжённого пороха, и заполонил им весь воздух. Стало тяжелее дышать, да и труп палача, словно увеличился в своей массе, окончательно обмяк что ли. Почему палач? Да на правом бедре у только что преставившегося Уреса висел, ну на данный момент лежал в пристегнутых ножнах на ремне, ятаган. Тот самый, которым он, вчера вечером, отсёк голову какому-то несчастному. Я потянулся к нему, подгребая, руками в веревках, словно зачерпывая ковшом пыль. Она попала мне в лицо и заткнула все отверстия, предусмотренные эволюцией. Пальцами, сумев поддеть за рукоятку, потянул ее на себя. Обнажая блестящий отполированный клинок и отплёвываясь от пыли, начал пилить свои путы. Из ножен вышло всего сантиметров пять, но терять время, я чувствовал, не стоит. А тем временем, увидел, как еще один из обороняющихся, упал лицом в траву, получив пулю прямо в скулу.
   Эхо выстрелов заполонило, казалось бы, всё вокруг, не давая понять откуда ведут огонь и каково количество нападавших. Я не знал, что мне делать и уже разрезав окончательно верёвку на руках, попытался высвободиться от гнёта трупа. Начал ползти вокруг камня, на который я облокачивался во время допроса, чтобы иметь хоть какое-то укрытие. Ятаган я тащил так же за собой, для того чтобы освободить еще плотно запутанные в бечёвку, ноги. И вот разрубив все верёвки, я тихо залег. Хотя только у одного из талибов был автомат, но вереница в пять стволов, один из которых автоматический, завывала такой вьюгой громких хлопков, дублирующихся эхом степи, что голову поднимать не хотелось. Этим я и занимался весь, короткий, но ожесточенный бой.
   Звуки стрельбы начали стихать, и превратились уже в одиночные. Был смысл выглянуть, посмотреть, кому же все-таки повезло в этой мясорубке, но с моей позиции я ничего не мог увидеть, и я решил подползти поближе. Когда я высунулся из укрытия, на месте нашего маленького каравана уже почти никого не было, кроме четырех трупов моджахедов и одного трупа лошади, которой прострелило горло на вылет. Лошадь трепыхалась в предсмертной агонии, мелко дрожа, могучими копытами. Главарь все же убежал. В дали я увидел удаляющийся силуэт всадника, размытый, слегка искажающим пространство, горящим полуденным воздухом. Зарах уносил ноги, что было сил. Первая мысль пришла не сразу, но с момента выхода из укрытия, я уверен, не прошло и полминуты. Надо найти оружие. Нет, ятаган - это конечно хорошо, но иметь при себе что-нибудь нарезное, а желательно полуавтоматическое было бы куда лучше. Я метнулся обратно к трупу Уреса, схватив его за плотную ткань сюртука на спине, дернул в сторону со всей мощью, и перекатил на спину. На груди у него была, непривычной мне конструкции разгрузка. Она была похожа на те, что использовали американцы во время вьетнамской войны. Сделана была на манер бандольера. Из толстой кожи, как носили на диком западе. Разве что не крест-накрест. А к ней уже цеплялась нагрудная кобура с АПС-ом. Я рванул пистолет из кобуры, нашарил в карманах штанов 2 запасных магазина, метнулся за небольшой бугорок, который скрыл позади себя маленький овражек, возможно оставленный давно высохшей речкой. Солнце оказалось за моей спиной, также как и лес, до которого мы не доехали метров триста, не больше. По-сути мы находились уже очень далеко от поляны, где меня взяли в плен, я едва мог разглядеть ничтожный пригорок с редкими деревцами, на который меня вынесло волей судьбы. Но везли меня именно в сторону леса, где по моим предположениям и пряталась банда, хотя они говорили о каком-то - Ази Сухуре, может у них там город или поселение. Но ждать неприятностей из-за леса, как мне показалось, не стоит. Кто же будет бить врагов на подступах к их собственной территории? А вот соседствующие скалистые горы, с довольно буйной растительностью, могли послужить куда более разумным схроном для снайпера, а то, что это был снайпер, я уже не сомневался. Вон у двоих, при мне, содержимое черепа расплескали, по дороге не церемонясь. Да и выстрелы были хлесткими, как удары плетью, резкие, сухие. На СВД похоже или какая-то модификация. Один из боевиков лежал достаточно далеко, по направлению к лесу, и, судя по окровавленной траве, справа от него, он поймал пулю в шею со стороны скалистых холмов. Моджахед пытался убежать, но не успел. Я находился как раз между трупом несостоявшегося дезертира и местом нападения на нас, напрягал слух, щурил глаза, чтобы не пропустить извне важную для себя информацию о местонахождении противника. Чьего противника? Моего или этих воинов Аллаха? Это вопрос. Едва у меня в голове промелькнула эта мысль, как я в самый последний момент, то ли шестым чувством, то ли каким-другим органом обнаружения опасности, но ели-ели уловил неприятности. И услышал щелчок взведенного пистолетного курка у себя над ухом, а в голову уткнулся холодный ствол. Приплыли...
   "Ну? Доигрался ковбой доморощенный? Это ж надо так облажаться, уже во второй раз всего за одни сутки". Да, со стороны леса, я точно не ожидал выхода противника, и рассуждал вроде правильно, а все равно ошибся где-то, дилетант одним словом, а дилетант здесь может приравниваться к трупу. Но что-то подсказывало мне, что и сейчас меня убивать никто не станет. Уже убили бы, если бы хотели.
   - Бросай пистолет! Медленно, бери двумя пальцами за рукоятку и брось его в сторону. - Сказал стальным голосом человек за спиной. - Теперь становись на колени и повернись ко мне, только без резких движений. Я, выкидывая пистолет, начал переставлять ноги, становясь на колени и медленно поворачиваясь к обладателю голоса. Голос был неуловимо знакомый, но лицо, из-за вновь слепившего в глаза солнца, разглядеть не удалось.
   - Хорошо. Теперь ложи руки за голову. - Он направил ствол мне в лицо и немного попятился назад, прибирая рукус оружием ближе к бедру, чтобы у меня не было возможности выхватить его. - Ты кто такой? Ты из орасмаров? Тебя похитили? Куда они тебя везли? Вопросы градом посыпались на меня, и я не зная, что на них ответить, попытался тянуть время, чтобы обдумать немного ответы.
   - Не убивайте меня! Меня похитили! Я не знаю, что им было от меня надо? Они хотели продать меня в рабство или убить, я не уверен. Прошу помогите мне. - Это как раз те слова, которые не рекомендуется произносить при попадании в заложники, но мне это позволит выиграть время, то, что меня не убьют сразу, я уже понял. Тем более если мой спаситель мне враг, то его реакция на эти слова покажет мне частично суть его мотивов, как минимум, вызвав раздражение или брезгливость. Но мои слова не вызвали у человека с оружием ни малейшего раздражения, даже наоборот в голосе послышалось некое облегчение после них, и мой собеседник сняв курок с боевого взвода сказал: - Вставай! У нас мало времени. - И уже отвернувшись и уходя, добавил: - Надо до темноты успеть найти укрытие.
   Я, не до конца поверив в такую удачу, с опаской начал подниматься с колен опуская руки из-за головы.
   - Спасибо за спасение. Я уже смирился, что мне в ближайшее время будет очень тяжко, но Вы так удачно появились и спасли меня, как мне Вас отблагодарить? - Я попытался выказать спасителю всю возможную свою дружелюбность. Но он словно потерял ко мне интерес, уже шел в сторону убитых им бандитов. Он явно не ощущал от меня угрозы, да и что я мог бы сделать хорошо вооруженному человеку, только, что пристрелившего четверых, думаю довольно опытных бойцов.
   - Что нам теперь делать? - Растерянно глядя на моего нового спутника, спросил я. Спаситель, молча, ходил от трупа к трупу, собирая с них трофеи, не обращая на меня внимания. Пистолеты, которые были у убитых, он складывал в большой рюкзак, винтовки же вешал на плече, где красовалась винтовка, отдельными чертами напоминающая СВД, но распознать её мне удалось, хоть она и была сделана достаточно грубо, но видно, что на совесть. Да и лохматая обмотка по всему оружию скрадывала частично её форму. Это была СВ СВУ на базе той же СВД, но укороченный вариант, а выдавало эту систему, довольно редкая в пост советских странах компоновка по системе булл-пап. Ствол торчал из-за плеча и был увенчан дульным тормозом, который так же служит компенсатором, что было еще одним баллом в пользу моей теории.
   Я же, недолго думая, взялся осматривать трупы на предмет того, что не взял он. Как я и ожидал, оружия он мне не оставил вообще, ну да ладно, я его понимаю. Первый труп я решил обыскать тот, который был ближе всего к лесу. В его карманах я нашел кисет с дурно пахнувшим табаком, курительную трубку и это всё, что осталось у него ценного. Рюкзак был полупустой. В нём лежали какие-то грязные вещи, притрагиваться к которым мне совсем не хотелось. Подойдя ко второму трупу, что лежал за деревом, убитого выстрелом в лицо, перевернул его на спину. У него в карманах я не нашел ничего полезного, но на его запястье была довольно новая хоть и грязная бандана, которую я, не побрезговал снять. Вспомнив, что у него тоже была какая-то сумка, пошел ее искать, но она, судя по всему, ускакала вместе с перепуганной лошадью. Ладно, кто у нас дальше? Подошёл к Уресу, пнул его в бок, вымещая обиду за испуг и неуважительное обращение. "Давай посмотрим, что у тебя есть, мой хороший". У него было все гораздо содержательнее в карманах. Резиновый жгут, свернутый и перетянутый лоскутком материи, продолговатая колба с колпачком, похожая на сигару. Открыл, вытрусил содержимое- это спички наподобие больших охотничьих их аналогов. Понюхал, сера, но пропитаны какой-то другой маслянистой жидкостью, не привычного мне запаха. Нашел зеркальце, больше похожее на круг хромированного, хорошо отполированного, метала. Пригодиться или нет? Посмотрим. Взялся за его рюкзак, осмотрел снаружи, подергал за ткань, напоминавшую плотную мешковину с брезентовыми вставками, прочный, ничего не скажешь. Главное в рюкзаке, кроме его прочности оказалось, его чистота. Он не был сильно испачкан, и было видно, что хозяин за ним следил и даже ремонтировал. Во время привала для моего допроса, рюкзак Урес оставил возле своей кобылы, та хоть и ускакала, но личные вещи хозяина остались на месте. "Так, а что в рюкзаке?" Не особо церемонясь, вытряхнул его содержимое на пыльную землю начал перебирать. Хлопковая, черная футболка, моток полосок из плотной кожи, такими же, как мне связывали руки и ноги. Также нашлась катушка с нейлоновым проводом, полупрозрачным и прочным как леска, свернутые в рулон чистые куски материала в виде квадрата, наверно портянки, плотная лента и чехольчик с какими-то инструментами. Развернул его, там все, что нужно для мелкого ремонта: шило, пару иголок, разных размеров, моток черной и белой ниток, намотанных на один брусочек из дерева, баночка с липкой жидкостью, возможно клей. Вот это уже кое-какой запас, все пригодиться не сомневаюсь даже. В рюкзаке так же была еда. Завернутые в листья, а затем в мягкую кожу, вяленые кусочки мяса, пакет с сухарями, и баночка консервы, вполне обычной на вид, но без каких-либо опознавательных знаков или надписей. Все ничего, все пригодиться.
   - Надо выдвигаться. У нас мало времени, пока тот сбежавший доскачет до своих, и пока они пустятся вслед пройдет пару часов, но нам идти пешком, лошади все сбежали, которые живы остались. - Спокойным тоном сказал мой спаситель, закидывая подобранный "калаш" себе за спину к трофейной винтовке, висящей вместе с его СВУ и остальным оружием.
   - Хорошо, но мне наверно было бы не плохо тоже обзавестись оружием. Один человек при оружии хорошо, но если случиться что-то непредвиденное, от меня будет мало пользы, если я буду не вооружен. - В отчаянной попытке уговорить своего будущего провожатого, сказал я, особо не на что не надеясь. Он только хмыкнул и пошёл в обратную сторону от леса, прямиком к тому месту, где и началось моё, я уверен, ещё неоконченное приключение.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"