Когда дилижанс подъезжал к Городу, на дорогах появились люди. Много людей. Их еще никто не называл беженцами, но и мирными путешественниками тоже. Просто шли люди.
Кучер иногда останавливался, и пассажиры с интересом высовывались из окон, чтобы расспросить столичных жителей о последних событиях. Некоторые отзывались, некоторые отнекивались, большинство молчало.
- Ну как там Москва? - пытался развеять утреннюю тоску Сашка.
Его не понимали и пожимали плечами.
В нескольких лигах от Рокана дилижанс остановился окончательно, и кучер веско сообщил, что экипаж "по техническим причинам" дальше не идет.
- Рессора полетела. Поеду в ремонтную мастерскую, - врал кучер. Ему кивали и упрашивали доехать до столичной станции. - И не просите, дальше не поеду. Никак нельзя.
Пассажиры, кряхтя, начали снимать поклажу.
Ловец и Сашка путешествовали налегке, им разгружать было нечего, поэтому они помогали управиться с вещами Франку, такому же путешествующему провинциалу, как и они. За неделю пути Сашка привык к его пристальному оловянному взгляду и даже подружился так, как могут подружиться попутчики, находящиеся в одном купе во время долгой поездки.
Франка выбрали депутатом на съезд городских старшин королевства. Это не значит, что он был старым дедушкой, который перемещался исключительно на скрипучей коляске с большими колесами. Работая в должности приказчика всю свою сознательную, и, пожалуй, даже бессознательную жизнь, он настолько привык заниматься расчетами и утряской проблем, что во сне вслух продолжал что-то высчитывать и с кем-то разговаривать. К этому Сашка тоже привык: он занимал соседнее с ним сиденье и вынужден был иногда поддерживать своего посапывающего попутчика, чтобы тот не упал на пол купе.
- Мне кажется, вы переоцениваете свои возможности, гере Франк, - завел старый разговор Сашка. - Сами же говорили, что никаких последствий от того, что вы там понаговорите, не будет.
Ловец плюнул себе под ноги, взял самый тяжелый из трех чемоданов депутата и взвалил себе на спину. Для удобства он специально сделал особые помочи, и у него получилось нечто вроде рюкзака.
- И не надоело вам?
- Да ладно тебе, Алекс. Интересно же. ... Так как же, гере Франк?
- Уважаемый паж совершенно прав. Некоторые современные молодые умы склонны к крайностям. Как вы, наверное, уже заметили, я не столь молод, чтобы отстаивать тезис о немедленности и непременности перемен. Король собирает нас для того, чтобы посоветоваться, чтобы услышать чаянья своих подданных и проявить к ним настоящую милость.
- Ага, ну как же, добровольно-принудительно единогласно одобрите все, что велено будет.
- Александр, ты уймешься, наконец, или нет? - не выдержал Ловец. Он уже в третий раз выслушивал одни и те же верноподданнические аргументы депутата Франка и не понимал, чего студент добивается от попутчика.
Сашка униматься не хотел. Он и сам не очень понимал, что хотел от собеседника, но почти на каждой стоянке возвращался к этой своей бесконечной теме. Как-никак, с "живым депутатом" он еще никогда не общался и не был уверен, подвернется ли ему такой случай когда-нибудь в дальнейшем.
- Хорошо. Это все хорошо. - Студент решил зайти с другой стороны. - Перемены, там, осторожные. Реформы и все такое. ... С чего вы взяли, что это вообще нужно? Жили себе и жили. Платили налоги, спали спокойно. Король далеко где-то, свои дела ближе.
Франк ответил не сразу, но все же ответил:
- Понимаете. Я человек маленький, простой приказчик, но даже я вижу и многое понимаю.
Депутат явно скромничал. Ловец вычислил, что у Франка не такое ясное прошлое и не такое прозрачно-чистое настоящее. Обычного приказчика никак не могли выбрать представителем на съезд старшин от провинциальной столицы. От других городов и городков ехали купцы, они дрались за то, чтобы попасть на заветную депутатскую скамью и пускали вход огромные деньжищи. А тут... Обычный приказчик. Обычный ли?
- Возьмем, например, вас, юного пажа и вашего строгого господина, - продолжил Франк.
- Ну, возьмем, - согласился Сашка и перехватил свою ношу в другую руку.
- Вы представляете собой прекрасное подтверждение дальновидности Его Величества. Кто бы мог предположить лет пятьдесят назад, что рыцарь с мечом на поясе, со шпорами на сапогах и приставкой д` у фамилии, а также его паж будут нести поклажу приказчика, то есть обычного наемного купеческого слуги?
- Я и год назад такого предположить не мог, - согласился с мнением депутата Сашка.
- А я вообще об этом не задумывался, - сообщил Ловец. И это было правдой. Насчет перемен в отношениях между людьми и нелюдьми он имел представление, а вот изменения в человеческом обществе как-то выпали из его поля зрения.
- Вот видите. И я о том же. Еще десять лет тому назад никто не мог и предположить, что король призовет для совета рыцарей и старейшин городов. А если он это сделал, значит на это есть причина.
- Ага, помню. Проходили. Если зажигаются звезды, то это кому-нибудь нужно.
- Красиво сказано, надо запомнить. - Франк выразил вслух мысль Ловца, который промолчал.
- Это не я сказал. - Сашка решил не присваивать себе чужие лавры. - Но и ответом на мой вопрос эти слова я признать не могу.
- То есть для вас воля короля ничего не значит?
- Почему же, значит. Очень даже значит, - сказал студент, но если бы его спросили, что именно для него значит высочайшая воля, он бы затруднился с ответом. - Я сейчас не об этом. ... Вот вы начали решать государственные вопросы. Чего вы там хотите нарешать?
- Да хотя бы то, что пора позаботиться об укрощении магов, которые забрали слишком много власти, а сами не выполняют элементарных обязанностей. Сила уходит.
- Вроде бы совсем недавно она прибывала, - заметил Ловец.
- Правильно. Мало кто замечает, но она нестабильна. Скачет она. То ее много, как было совсем недавно, то неожиданно мало, как сейчас.
- Почему?
- Вот это мы и спросим.
- Вы что же надеетесь, что вам ответят, - удивился человеческой наивности Ловец.
- Я надеюсь на милость и мудрость короля. Раз он нас призвал, значит на это есть его разумение и воля.
У Ловца заболели зубы. Пришлось напрячь волю, чтобы не обругать этих бытовых философов, показав свое неуважение и невоспитанность. Он прибавил шагу, разумно рассудив, что чем быстрее они пойдут, тем меньше у них останется сил, желания и дыхания для этих бесполезных разговоров.
* * *
Они расстались у первого столичного форта. Франк пошел по делам депутатским, а Ловец с Сашкой по делам шпионским.
"Дела шпионские" - так студент решил назвать все произошедшие с ними события. В конце концов, это было наиболее приемлемое объяснение для той профессии, которая была у Алекса. Сашка уже не верил, что его спутник обыкновенный лекарь, застигнутый им в пути из "непонятно откуда" в "непонятно куда". Он, кстати, не скрывал свои сомнения в правдивости туманных и с виду логичных объяснений "лекаря".
Ловец знал о скепсисе парня, злился и молчал. Старался говорить еще меньше, чем говорил раньше, то есть говорил он меньше, чем ничего. Вот и теперь Сашке пришлось раз десять спросить его о том, что происходит в городе.
- Празднуют, - ответил, наконец, Ловец и двинулся дальше.
- А что празднуют?
- Победу.
- Над кем?
- Над врагами, - лаконично закончил содержательную беседу Ловец.
Он хотел, чтобы у студента было как можно меньше возможностей для буйства воображения. Для этого было два приемлемых варианта поведения. Первая - говорить часто и много обо всем, чтобы заранее предугадать возможные вопросы. Вторая - сократить поток информации к минимуму. Второй вариант казался предпочтительнее, ибо привязывал ничего не смыслящего в происходящем мальчишку к старшему и во много раз более опытному товарищу.
Ловец был убежден, что проделки на Сейме дело рук, а, вернее, мыслей, парня. Значит, чем меньше Сашка будет знать, тем лучше. Безопасней будет Ловцу и... Всем будет безопасней.
А фантазии?
Что фантазии?
Сейчас не до фантазий.
Рассуждая примерно в таком ключе, Ловец довел Сашку до четырехэтажного домика в стиле второй половины царствия Людовика Великолепного. Желто-белые стены, парадная лестница и статуи рядом с домом, на самом доме и, наверное, внутри дома. Паутина тонких реечек крепила стекло больших, выше человеческого роста, окон, в которых играли солнечные зайчики на безоблачном небе. Почти все они были целыми. Солнце решило посмеяться над трудностями маленьких людишек и позволило нарядному особняку предстать во всем своем кричащем великолепии.
- Это почта. - Ловец представил дом.
- А это пудинг, - представился Сашка.
Строгий консьерж спокойно наблюдал, как они поднялись по лестнице и открыли стеклянную дверь. Зашли, Ловец аккуратно поднял дверную ручку в исходное положение и всем корпусом повернулся к консьержу. Привратник внимательно ощупал их взглядом, учтиво поклонился и неуловимым знаком дал понять, что путь свободен.
Штурмуя мраморную лестницу, Сашка задумался над тем, почему он определил, что привратник "строгий"?
"А у них профессия такая", - решил парень, вспоминая, что каждый раз, как приходил к Светке в гости, побаивался страхолюдных охранников в подъезде ее дома.
- Я читал, что всякие там конспиративные квартиры на улице Цветочной и другое прочее должно находиться в неприметных домах и в самых типичных районах города. Что-то как-то не по правилам вы тут работаете.
- Ты по сторонам смотрел? - полюбопытствовал у парня Ловец.
- Смотрел.
- И что заметил?
- Ну... - Сашка не знал, что ответить. Например, он видел, как в подворотне подвыпивший мужик со здоровенным топором за спиной приставал к женщине. А, может быть, даже и не приставал он вовсе, может быть, все у них было тихо, мирно и полюбовно за наличный расчет.
- Тогда в окно выгляни.
За окном открывался вид на обугленные остатки бывшего человеческого жилища высотой в пять этажей. Судя по почерневшей лепнине и остаткам колонн, сгоревший дом был похож на тот, в который они зашли. Кажется, победу праздновали не зря, кого-то они все же победили.
- А?...
- Не до тебя.
Они поднялись на самый верхний этаж. Выше была только крыша.
На лестничных пролетах типичные для времен просвещенного абсолютизма статуи, прячущие свои прелести за туловищами фикусов и листьями комнатных пальм. За одной из многочисленных дверей из мореного дуба скрывалась искомая почта.
Ловец постучал.
Сашка ждал, что это будет какой-нибудь условный стук, отдаленно напоминающий мотив песни "Мгновения, мгновения... как пули у виска" и всякое такое. Оказалось, все гораздо прозаичней. Обыкновенный металлический молоточек стукнул еще более обыкновенным образом три раза подряд, через некоторое время был задан самый типичный вопрос из всех самых типичных вопросов на свете. Спросили: "Кто там?"
- Свои, - также неоригинально ответил Ловец, чем испортил очередную Сашкину шутку относительно "Это он! Это он! Ленинградский почтальон".
- И что своим надо? - поинтересовался за дверью женский голос.
- Почту забрать для приморского гостя.
Звякнул замок, и дверь отворилась.
- А радужную оболочку глаза проверять не будут?
- ???
- Ну, хотя бы отпечатки пальцев, - попросил студент, удивленный тем, что у них не спросили пароль, а Алекс не потребовал особого знака вроде тридцати трех утюгов, расставленных в шахматном порядке на подоконнике советского резидента.
- Не обращайте внимания. С ним иногда бывает.
- Я уже заметила. - Женщина осмотрела Сашку с ног до головы и обратила свой взор на Ловца. - Что вам угодно, господа?
- Полевой работник Љ 241/2 позывной "Ловец" прибыл на заданную точку.
- Чудесно, - пальцы женщины, предательски выдававшие ее возраст, сложились в крепкий замочек. - А известно ли вам, что на почтовый ящик запрещено приводить посторонних?
- Известно, - покорно согласился полевой работник, который почувствовал, что его отчитывают, как курсанта-первогодка.
- А известно ли вам, что вы, Љ 241/2, явились на два месяца позднее намеченного срока?
- Известно, - Ловцу оставалось только переминаться с ноги на ногу. Сесть ему не предложили.
- И как же это понимать?
- Некоторые обстоятельства моего путешествия вынудили меня отклониться от ранее предписанного маршрута. Считаю своим долгом сообщить, что в случае неудовлетворительного заключения по материалам моего доклада готов предстать перед дисциплинарной комиссией.
При слове "дисциплинарная" почтовый ящик заметно поморщилась, но тут же овладела собой и продолжила наступление.
- Вы обязательно предоставите свой отчет в положенный срок и в полном объеме. Боюсь только, что сейчас не совсем подходящее время для этого. В мои обязанности не входит выслушивание оправданий проштрафившихся полевых агентов.
- И что же входит в ваши обязанности, сударыня? - смиренно поинтересовался Ловец.
- Выдать вам сообщение, по получении которого полевой работник должен выполнять то, что в нем содержится, - каждое слово строгой сударыни почтальона было отлито первосортным канцелярским чугуном.
- Ну так выдай его мне и заткнись, - также спокойно произнес работник, который был должен чего-то там выполнять.
- Да как вы...
- И быстро давай! Поняла? - Ловец не шутил. Давала знать усталость и капелька обиды. Да что там капелька обиды, настоящий водопад.
В функции почты не входит обсуждение передаваемых посланий. Более того, почтовый ящик не знает и никогда не должен знать содержания передаваемых сообщений. Если такое происходит, под угрозу провала попадает вся районная агентурная сеть. То есть вместо долгожданного, пусть и краткосрочного, но очень нужного отдыха, Ловец попал в некачественно работающую структуру. И потом его опять торопили, как ранее торопил Бобр, а потом Ио.
"Нет. Ио меня предупреждала, а я, дурак, не послушал".
- Ты что, так и будешь на меня пялиться? - хамил Ловец и радовался такой нежданной возможности сбросить стресс. - Пошла работать!
Выстрел черных глаз испепелил агента. Почтальон медленно повернулась и скрылась в соседней комнате.
Когда женщина-почтальон вернулась, то застала непокорного полевого работника расположившимся на диване, а Сашку на стуле. Маленький кофейный столик они приспособили как подставку для ног. Студент хотел пойти в организованном хамстве еще дальше и снять сапоги, но Ловец не разрешил.
Она молча протянула небольшой, самого обыкновенного вида желтый конверт. Ее щеки пылали огнем возмущения, а черные брови были сведены в одну жесткую полоску.
- Я бы могла применить некоторые средства самообороны.
- Несомненно, могли бы, - согласился Ловец, представляя, что бы он сотворил с человеком, так себя поведшим в его собственном доме. - Но я почему-то уверен, что вы этого не сделаете.
- Не сделаю.
- И почему же?
- Потому что дело прежде всего, - сообщила почтальон. - Мы все заинтересованы в скором и точном исполнении вашего задания. Надеюсь, теперь вы покинете мой дом?
И они покинули. Уходили по черной лестнице. Ловец не объяснил, почему они делают именно так, но Сашка решил, что в шпионских играх так положено. Необходимо проверять, нет ли хвоста и, постоянно заметая следы, бегать через проходные подъезды. Главное, чтобы не было свидетелей.
С этим самым главным условием им катастрофически не везло - они постоянно на кого-нибудь натыкались: выйдя из дверей служебного хода, встретились с несколькими стекольщиками, суетившимися у пустых оконных рам. Нет, не то чтобы наткнулись на них или столкнулись с ними. Ничего подобного. Мастера работали в том самом проулке, в который попали Сашка и Ловец.
Один из рабочих, видимо подмастерье, пытался резать стекло, другой приноравливался к оконному проему, третий глубокомысленно наклонил голову и чертил палочкой по свеженасыпанному песку. Груда битого стекла скрипела под ногами.
Тот кто, как показалось Сашке, резал стекло, закончил свое дело и встал. Взмахнул руками и произнес несколько странных слов, напомнивших студенту незабываемые "трах, тибидох, тибидох". Стекло пошло мелкими трещинами и на земле прибавилось новой горкой скрипучих осколков.
Мастер-стекольщик с палочкой для черчения горестно схватился за голову.
- Давно так? - спросил Ловец.
- Второй день мучаемся, гере рыцарь, - ответил мастер. - Кучу стекла перевели, не знаем, что и делать.
- А стеклорезом не пробовали, - Сашка проявил знания строителя и ремонтника. - Это вроде как бы проще будет.
Мастер посмотрел на оруженосца рыцаря, как на лунатика. Судя по его виду, большей чуши он в своей жизни не слышал. Подмастерья мелко-мелко захихикали.
- Простите его, мастер. Мой паж необразован и дурно воспитан.
- Что вы, гере рыцарь. Не многие благородные господа знают ремесленные тонкости работы. - Мастер вернулся к размышлениям. На песке он чертил магические знаки и формулы, пытаясь вернуть власть над стеклом.
Когда они вышли, Сашка все же не вытерпел и поинтересовался, что такого оскорбительного сказал.
- Ведь стеклорезом и правда, все можно сделать быстрее.
- Можно, - согласился Ловец. - Но только это удел ремесленников без способностей. Ремесленников, которые работают с обычным стеклом, без особой закалки. Настоящий мастер никогда не работает руками, он все или почти все делает с помощью заклинаний, передаваемых из поколения в поколение.
- И что это тогда значит?
Ловец посмотрел на желтый конверт, который продолжал держать в руках, и шагнул на улицу. За его спиной мастера стекольщики вновь стали размечать очередной стеклянный лист.
* * *
Вокруг продолжалось веселье. Славное рыцарство праздновало свою победу над предателями короля и родины. Праздник был большой. Гигантский. На Поле Войны высыпал почти весь миллионный Город, то есть те, кто остался в охваченной смутой столице и выжил.
Лоточники и торговцы гребли деньги лопатой, и об этом можно было судить хотя бы, потому что жареные голуби, которых купили Сашка и Ловец, были не такими уж и жаренными.
- Безобразие, - доверительно ворчал чавкающий рядом горожанин. - Всегда брал у него обеды, а теперь...
- А что теперь? - поинтересовался Сашка, который раньше никогда не ел голубей, считая, что это еда для бомжей.
- Невкусно теперь. Еще мастером поваром зовется, грамоту имеет. - Недовольный покупатель возвысил голос, чтобы его услышали за стойкой. - Халтурщик!
Его услышали, и улыбающаяся физиономия повара и одновременно хозяина лавки утратила жизнерадостное выражение.
- Сам такой! - В этом мире еще не знали, что покупатель всегда прав. - Не нравится - не бери.
- Готовить разучился?! - Голубь был уже доеден, и утоливший голод горожанин решил излить свое недовольство купленным блюдом.
Торговец и повар в одном лице решил игнорировать возмущенные крики и скрыл свое многоликое тело в подсобке.
- Черт, мне казалось, что так положено. То есть типа недожаренное мясо голубя - это такое блюдо.
- Нет. Надо, чтобы все было прожарено и полито замечательно пахнущим, чуть сладковатым соусом, - ответил Ловец, продолжая жевать своего hot-голубя.
- Он больше горький и подгорелый.
- Вот-вот. - Ловец посмотрел на вывеску, украшенную гербом гильдии поваров. Этот герб мог использовать только признанный повар-мастер, то есть тот, у кого никогда и ни при каких обстоятельствах не могло быть подгорелого и недожаренного.
И все же покупателей было достаточно много. Лавка занимала стратегически удачное место почти в самом центре Поля Войны. Раньше на этом поле проводили военные учения, теперь торговали и устраивали рыцарские турниры. Горожане толпами приходили глазеть, как подросшие до совершеннолетия рыцари дубасят друг друга под громкий свист и улюлюканье публики. Само собой, во время дворянских ристалищ торговля съестным была особенно выгодна, голодные болельщики сметали с прилавков все подряд.
Ловец решил, что это место будет самым безопасным из всех возможных безопасных мест в растревоженном городе. Толпа вся на одно лицо, в ней легче всего раствориться и спрятаться. Среди спешащих, отдыхающих и праздно шатающихся обывателей редко натолкнешься на проницательный взгляд трактирщика, странствующего проповедника или соседа по комнате в кабаке. Ища уединения, идите на улицу, на площадь, на рынок, чтобы всюду были люди, люди, люди.
- Спартак - чемпион!!! - орал Сашка, выбрав себе в рыцари сердца мужика в рогатом шлеме и доспехах, раскрашенных в красно-белых тонах.
Спортивная страсть парня утонула в приветственных криках толпы.
Рыцари разогнались и сшиблись. Копья разлетелись на мелкие щепки прямо в руках бойцов, но оба остались в седлах. Напротив Сашки оказался сине-белый рыцарь, что дало повод еще раз проявить бурю спортивных эмоций.
- Динамо!!!
- Гере, поставьте на виконта д` Марка, - предложил пробегающий мимо букмекер.
- Какие правила? - поинтересовался Сашка охрипшим от крика голосом.
- Один к трем против д` Марка.
- Так зачем на него ставить?
- Чудак! Больше выиграешь.
- Алекс... То есть, гере рыцарь, давай поставим, - загорелся студент.
- Мы не играем, - отрезал Ловец и развернул желтый конверт, взятый на почте.
Рыцари вновь встретились на середине площадки. На сей раз встреча закончилась в пользу красно-белого, которому удалось сорвать у противника шлем.
- Алекс, а что, на этой полянке совсем никаких правил нет?
- Главное - остаться в седле.
Под клыкастым намордником скрывалась молодое и раздосадованное лицо виконта д` Марка, возрастом ненамного старше, или даже одного возраста с Сашкой.
- Оле-е-е! Оле - оле - оле-е-е-е! - Студент неистовствовал вместе с трибунами. Он решил, что конный спорт столь же интересен, как и футбол. - "Интересно, с мячиком здесь хоть как-нибудь играют?"
С портрета, который оказался в конверте, на Ловца смотрело лицо его объекта. Холодные и спокойные глаза уверенного в себе человека, неулыбчивые, плотно сжатые губы, глубокие морщины на высоком лбу и сине-фиолетовые следы от вечного недосыпа под красными веками. Седые волосы на лысеющей голове старого службиста с генеральскими нашивками на воротнике общегражданского мундира.
- Россия, вперед!!!
У синего добавилось проблем. Его, наконец, вышибли из седла. Тупое учебное копье скользнуло по его щиту и ударило по плечу. Чистый нокаут. Звучали трубы, гремели барабаны, к пострадавшему бежали служки, катили тачку скорой помощи.
Портрет генерала был в красной рамке. Текста не было.
Раненного виконта выгрузили недалеко от их трибуны. Считалось, что задворки вспомогательных служб совсем неудобное место для наблюдения за боями. Невозможно сосредоточиться на действе: кругом бегают пажи, работники обслуживающего персонала, рядом конюшни, подсобка кухни.
Зато здесь не надо толкаться в толпе болельщиков и можно увидеть, что происходит до и после боя. С "до" Сашка разобрался достаточно быстро: служки закрепляли многочисленные металлические пластины, подтягивали ремешки креплений доспехов у рыцарей, которые забирались на коней, паж выносил знамя и вперед. С "после" было сложнее. Победитель, понятно, выпивал победную чарку. Проигравший, если был в силах, выпивал с горя.
Виконт д` Марк пить не мог. Его аккуратно сгрузили с тачки и принялись ломать замочки доспехов. Со стороны это напоминало работу команды техников формулы номер один: кто-то бил молотком, кто-то работал гаечным ключом, вокруг бегал лекарь. Медик махал руками, делал какие-то непонятные пассы, бормотал что-то, глупо улыбался и прикладывался к объемной фляжке, болтающейся у него на поясе.
- Саша, я давно хотел тебя спросить. - Ловец бросил желтый конверт в небольшую жаровню. Плотная бумага дернулась в предсмертном изгибе и загорелась. - Что ты сделал с рыцарем?
- С каким? - не понял студент. Он был поглощен продолжающимся турниром и с интересом наблюдал за приготовлением следующей пары драчунов.
- Который был в монастыре. Это ведь ты там что-то сотворил?
- Да как тебе сказать...
- Правду и ничего кроме правды.
- Ты еще права мне зачитай. - Сашка отвлекся и посмотрел на своего старшего товарища ("боса", "шефа", "агента 000", "шпиона" и так далее). - Ну, это... Ты имеешь право хранить молчание, имеешь право на адвоката и всякое другое право.
Ловец был очень серьезен и фривольничать не собирался.
- Адвоката я тебе гарантировать не могу, а вот по морде съездить обещаю.
- Я... В общем, мне показалось, что он в своих железках на консервную банку похож. ... Знаю, глупо конечно. Он нас там чуть в лапшу не покромсал, а мне в башку всякая чушь лезет. Помню, когда мне аппендицит удаляли, так я, засыпая под наркозом, таблицу умножения повторял. Думал, что забыл, сколько будет семью семь.
- И сколько?
- 49.
- А консервная банка - это что такое?
- Мясо, для долгого хранения в герметичную железную упаковку запрятанное.
В жаровню полетел портрет генерала со строгим взглядом. Огонек радостно накинулся на новую добычу и быстро съел бумажный листок.
- Эти рыцари тебе тоже напоминают консервированное мясо? - Ловец показал на двух рыцарей, завершивших первую сшибку. Оба еще были в седлах и пока не пострадали.
Сашка посмотрел в указанном направлении. Ничего кроме разноцветных "Запорожцев" они ему не напоминали. Разбегались до скорости в четыре - пять километров в час и бухались друг об друга, оставляя вмятины на металлических корпусах и разбитые стекла. Его взгляд вернулся к рыцарю д` Марку, который ожил и начал постанывать. Студент представил каких усилий будет стоить объяснение, что такое самодвижущаяся повозка под названием "Запорожец" и в чем разница между ней и другой самодвижущаяся коляской под названием, допустим, "BMW".
- Нет, не напоминают.
Из забегаловки по торговле hot-голубями вылез хозяин и начал ругаться с поставщиком дров. Основная его претензия сводилась к тому, что дрова плохие и не дают нужного жара, поэтому голуби выходят недожаренными.
- Нечего с больной головы на здоровую валить, - отбивался представитель корпорации лесорубов. - Разучился правильные заклинания говорить - учись готовить без волшебства. У меня вон работники тоже сами начали лес валить, безо всяких там штучек.
- Ты мне за это заплатишь! - угрожал покрасневший мастер-повар.
- Сначала за дрова заплати.
- И не подумаю! А еще...
Что будет еще, никто не услышал. Болельщики разразились дружным криком по поводу очередного потенциального инвалида, которого выбили из седла.
- Лекаря! Лекаря! - кричали служки и пажи, тащившие рыцаря, но лекарь не отзывался. Д` Марк стонал, лежа на соломе. К нему несли еще одного товарища, по несчастью. - Где лекарь?!
Медика так и не нашли.
- Знаешь, что все это значит? - спросил Ловец.
Парень пожал плечами: он сам задавался таким же вопросом.
- А то значит, что кучер нашего дилижанса был прав, что не поехал в Город по техническим причинам. Работы с поломкой у него было на две минуты, а он не смог устроить...
Сашка зевнул. Честно говоря, он больше всего хотел помыться, постричься, отдохнуть и выспаться. Надоели ему все эти шарады.
* * *
Обход столичных достопримечательностей Ловец начал с городских районов, примыкающих к Провалу. Вернее, примыкающих к тому месту, которое до недавнего времени так называлось. Наверняка, в самое ближайшее время этому району придумают более благозвучное название. Благодарные горожане уже обсуждали идею об организации "Парка Великой Победы".
- Как вам такая идея? - поинтересовался у Ловца прыщавый оруженосец с нашивками капрала, возвращая ему документы.
- По-моему, неплохо. Лишь бы король согласился.
- Король? Да кто его спрашивать-то будет? - оруженосец, исполняющий обязанности командира патруля, презрительно скривил губы, всем своим видом показывая отношение к персоне Его Величества.
- Вы правы, король у нас слаб, - солидаризировался с юным командиром Ловец.
- Ничего, мы его наставим на путь истинный, - засмеялся оруженосец и шесть молодых глоток его подчиненных.
Город все еще на осадном положении, и власть на улицах принадлежала усиленным патрулям рыцарей Великого Похода. Естественно, сами рыцари были чрезвычайно заняты на турнире и в шатрах маркитантов, развернувшихся в пригородах, поэтому тяготы повседневной службы возложили на подрастающее поколение и дружинников.
- Я могу идти?
- Да, гере рыцарь. Но знайте, в городе могли остаться заговорщики и их чудовища. Будьте осторожны.
- Если меня не защитит мой меч, то я позову на помощь.
- Как только заметите хоть одно лицо горской национальности, немедленно зовите нас.
- Непременно, - пообещал Ловец.
Единственным кварталом, в котором не ходили патрули, был квартал троллей. Во время наведения конституционного порядка они и эльфы оказали сопротивление и отстояли один городской район. Это, естественно, не добавляло особой любви между титульными расами королевства.
Коммунальная полиция и регулярные правительственные войска отсутствовали.
Ополченцы Великого Похода жаждали продолжить свои воинские подвиги и, чтобы расходовать свою кипучую энергию с пользой, занимались поиском внутренних врагов королевства среди городских обывателей. Повсюду болтались повешенные враги короля и народа. Один из них был совсем недавним и продолжал дергать ногами, а рыцарь желто-черных цветов уже руководил конфискацией имущества несчастного. Тюки с добром грузили на фуры обозного маркитанта.
- Гере рыцарь, не желаете купить обстановку? - поинтересовался помощник обозного торговца. - Совсем новая, а отдадим дешево.
Ловец, изобразив омерзение, отвернулся.
"Как все знакомо! ... Как знакомо".
- Правильно, гере, - поддакнул старый и уже весь седой желто-черный дружинник. - Падальщики они и есть падальщики. С ними связываться - себе дороже выйдет.
Они стояли на остановке городского дилижанса. Транспорта не предвиделось, и Ловец двинулся дальше.
Осеннее солнышко сверкало на золотой крыше дворца. Приезжих всегда восхищало великолепие дворцовых крыш. В столице, правда, говорили, что настоящее золото давно уже сняли, а наверху блестит подделка под золото. "Да, но кто в это поверит?!", - убеждали верноподданные жители Рокана, улыбаясь со всепонимающим видом.
Для конца света погода была как на заказ.
"В такую погоду и умирать не страшно", - подумал Ловец и слегка удивился своему оптимизму.
До Провала он решил добраться напрямую, то есть через тот самый тролльский район, который следовало бы со всевозможными предосторожностями обходить стороной. Соседние с непокорным районом улицы были завалены остатками баррикад. Большинство домов были сожжены и разграблены: остатки вещей, мебели, кровавые следы. Трупы уже убрали, но запах смерти еще веял над мостовыми.
- "Эльфья радость". - Ловец прочитал вывеску заведения и порадовался поэтическим талантам хозяина забегаловки. Наверное, это был единственный дом, в котором не побывали любители поживиться за чужой счет. На закалоченных дверях висела надпись: "Ушел на кладбище. Больше не буду".
Ловец решил туда не соваться.
За углом дома, где должны радоваться эльфы, начинался тролльский район. Сплошная серо-черная стена без окон и дверей, "узкий проход, почти щель, обозначал продолжение городской улицы. Тролли построили свой район по образу и подобию старых подземных городов, которые поколениями вырубались в недрах земли их предками. Нагромождения дикого, грубо обработанного серо-черного камня. Голубое небо кусками валилось на прохожих в узких световых колодцах района.
- У-у-у-ух! - Эхо повторило его крик и сверху, и снизу. Несколько этажей помещений уходило ниже уровня земли. - "Здесь все рыцари королевства сгинуть могут не хуже, чем в Лесу. ... Разве только корабельным бластером с орбиты долбить".
В световом колодце улица распадалась на множество переходов. Указателей не было, и Ловец доверился собственной интуиции - пошел в тот проход, какой был ближе всего.
На побережье горный народ не живет, только редкие его представители, так что Ловец не имел опыта тесного общения с "серыми", а о культуре и быте троллей помнил лишь что-то из школьного курса межрасового взаимодействия.
С ним взаимодействовать никто не спешил. Ловец чувствовал, что они знают о его пребывании на их территории, более того, за ним неотступно следовал внимательный взгляд наблюдателя. Но, кроме слежки, ничего не происходило. Он и они - осторожные преследователи - шли по бесконечным каменным улицам безоконного и бездверного района.
Ловец чувствовал, как таится Сила в древних камнях, как шелестит магия в мягком, чуть тепловатом и сухом воздухе, как волшебство пульсирует живым организмом, вновь подчиняясь его воле. Он попробовал выжечь маленький огонек и удержать его на ладони. Получилось с легкостью.
- Вы бы не баловались с магией, - попросили его сзади, - у нас здесь и так ее мало осталось.
- Мало - это сколько? - Ловец не сбавлял шага, решив дойти до очередного светового колодца, показавшегося из-за поворота.
- Ровно столько, чтобы не допустить проникновения непрошеных гостей, - бодро ответил голос.
- Разве в пределах Королевства Трех морей разрешена боевая магия для негосударственных структур?
- Ну что вы! Конечно же, нет. Боюсь только, что никто не сможет сейчас начать проверять точное следование Уголовному Уложению королевства.
- Я начинаю жалеть, что в королевстве неожиданно быстро исчезла такая нужная служба, как Надзор и полк королевских улан.
Ловец обернулся, как только оказался на освещенном месте. Его собеседником оказался самый типичный тролль. Большие, оттопыренные в разные стороны уши, выступающие надбровные дуги и глаза, выкатившиеся из амбразур глазниц.
- Не странно ли вам все еще носить эту форму? - поинтересовался Ловец, указав на серый мундир Королевского Надзора, в который был облачен тролль.
- Он напоминает мне о самоуважении и не дает забыть о том, что все мы служим королю и королевству, - отчеканил старый служака.
- Вы верите в судьбу?
- Я верю в долг. Без этой веры мой народ никогда бы не выжил бы в горных штольнях. Между прочим, это и вас должно касаться, "Герой".
Ловец промолчал. Тролля его молчание совершенно не задело, он подал знак, чтобы человек следовал за ним, и двинулся по одному из коридоров.
- В конце концов, каждый герой служит чему-то очень конкретному. Чему служите вы?
- Откуда у вас сведения о том, что старейшины Великого Леса провозгласили меня "Героем"? - ответил вопросом на вопрос Ловец.
- Помните веселого купчика, который вез вас к друидам?