Дома утром все с опаской смотрели на принесенную мною винтовку Гра. Только отец спросил: "С кем это ты воевать собрался?". Я ему рассказал о листовках, обещающих повторить Варфоломеевскую ночь в Черемшане.
Я ясно видел их светящие глаза, уставленные на меня. Я стоял в каком-то оцепенении, не зная, что мне предпринять: кричать, все ближайшие дома не менее метров 150 и нет в них света, значит спят крепким сном, бежать выломить кол из ближайшего плетня, тоже не менее ста метров.
Я спустился по снежному склону ближе к воде и закинул намётку, и когда вытащил из воды, то мне показалось, что я вытащил полено. Вдруг это полено метнулось в намётке...
Следователь оставил меня под временным арестом в селе Шешминском, а сам выехал в Черемшан поверить мои показания. Через день он возвратился из Черемшана и объявил мне, что он снимает с меня обвинение об участии в сговоре и краже продуктов.
Ермошка с огурцами за пазухой побежал к воротам, а я побежал вдоль огорода, по переулку по направлению к огороду тетки моей Настасии, по которому можно было перебежать к Яурке и перейти через речку на другой берег...
Этот день остался приятным воспоминанием о моих старших братьях Лазаре и Алексее по сегодняшний день, как они стояли с довольными лицами на липовом плоту.