Iшаманникова Ирина : другие произведения.

Без Вины Виноватая (том 1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
   Ильяна ШАМАН
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТАЯ ...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Телефоны:
  
   8 910 540 27 16
  
   Все события в романе - полностью вымысел автора. Возможные совпадения с реальными людьми считать случайными.
  

Часть 1

  
  
   Вот и кончилась новогодняя ночь...
  
   Снег кружился и падал на землю крупными хлопьями. Новогодняя ночь подходила к концу, но праздничное настроение не покидало, всем хотелось веселья, приключений и много-много подарков. Данила и Машенька вышли из ночного клуба "Корсар", спустились по ступенькам и, обогнув его, остановились под фонарём.
   Данила Трубников месяц назад демобилизовался из армии, служил в роте разведки, и вот свобода, надышаться не мог, душа пела и ликовала. Рядом была любимая девушка, которая ждала два года и дождалась. Машенька Курилина была старше Данилы на три года, но разница в возрасте не смущала парня, какое это имело значение, когда присутствовала любовь, проверенная пятью годами. Молодые люди поцеловались, Машенька засмеялась, широко раскинула руки, запрокинула голову и громко закричала:
   - Данилка, я тебя люблю! - Данила закружил девушку, поднял на руки, пронёс несколько метров и осторожно поставил на ноги.
   - Я тоже тебя люблю.
   - Говорят, если в новогоднюю ночь загадать желание, оно обязательно исполнится.
   - И что ты загадала?
   - Я хочу от тебя ребёнка.
   - Хорошее желание. Пошли, сразу и приступим к его исполнению.
   - Да нет, ты не понял, это в будущем, когда поженимся.
   - Так и знал, что получу великий облом. А я уже размечтался. Между прочим, не рекомендуется так смеяться над дембелем, которого два года держали на сухом пайке. В том смысле, что я не встречался с представительницами женского пола. Это удар ниже пояса, Машуня, так не честно!
   - Честно, честно.... Вот женишься на мне, тогда, пожалуйста, хоть завтра ребёночка заводить начнём.
   - Ладно, потерплю, уговорила. Но дай мне время, я не могу так вот, сразу жениться. Надо на свадьбу заработать.
   - Конечно, сначала заработать, а потом и другую найти. Вон их сколько, доступных, сами в постель к парням прыгают, и уламывать не надо, только намекни.
   - Тогда не держи меня на расстоянии вытянутой руки, я ведь не железный.
   - Я всё хочу по правилам: свадьба и по-настоящему первая брачная ночь. Может, это и старомодно, но зато как красиво! Подумай, это же сейчас такая редкость.
   - Точно, настоящий раритет. Тебя с твоими понятиями надо в книгу Гиннеса занести - невеста-девственица. Кому бы сказать, что между нами за пять лет ничего не было, не поверят, а если поверят, засмеют.
   Машенька прислонилась к Даниле, подняла глаза, вздохнула, полезла в карман и ойкнула.
   - Чёрт, сигареты забыла на столике. Пошли обратно.
   - Сам схожу, а то ты на своих шпильках постоянно спотыкаешься. И как можно на них вообще передвигаться без риска для здоровья? Я б давно шею себе сломал. Стой и не двигайся.
   - Только быстро, - Данила побежал по скользкому тротуару, Машенька крикнула ему вслед, - я согласна, сегодня! - Данила споткнулся, резко остановился и хотел бежать обратно, но девушка запротестовала, - нет, принеси сигареты, - сама же покраснела до корней волос. Щёки горели то ли от мороза, то ли от стыда, что могла сказать такое. Хотя, - рассуждала она, - в её возрасте девчата давно уже занимаются такими вещами, а она всё чего-то опасается, бережёт свою честь. Да кому она нужна, чего её беречь, когда рядом человек, который дорог, да ещё и страдает.... Вдруг ему надоест ждать, девчонок много.
  
   Девушка не сразу заметила группу ребят и, когда услышала громких хохот, зябко поёжилась, оглядываясь по сторонам, улица была пуста. Они быстро приближались, а Данилы всё не было. В душу закрался страх: высокие каблуки не предназначались для бега, поэтому она отошла ближе к обочине и отвернулась в надежде, что Сакко Саркисян её не узнает. Этого парня Машенька боялась и ненавидела всеми фибрами своей души. Почему? Она легко могла объяснить причину своего отношения: (Сакко не давал ей прохода уже полгода, с тех пор как впервые увидел, она подрабатывала летом, продавая шаурму). Он постоянно приставал с грязными намёками, даже денег предлагал за интимные услуги. Сколько раз она, не выдержав его натиска, посылала куда подальше, но это мало помогало. На пустынной улице в пять часов утра встреча с подвыпившим Сакко, да ещё в компании с братьями, не предвещала ничего хорошего. Они всегда по отношению к русским девушкам вели себя нагло и развязано.
   - Ба, вы только посмотрите, какая большая удача: рыбка золотая, да ещё одна! - Сакко подошёл к девушке и схватил за руку, Машенька оттолкнула его. Парень покачнулся, ноги заскользили, и он чуть не упал, - Ты что, дура, в рожу захотела?
   - Убери свои грабли! - Машенька пыталась стряхнуть его руку со своей, но хватка была железной. - Иди своей дорогой!
   - Ха, братан, козочка бодается! - Рафик похлопал брата по плечу, - бери её, чего товару зря пропадать на холодной улице.
   - Что, Сакко, кишка тонка, спроси у меня совета, я тебя научу, как таких обламывать, - братья окружили девушку, каждый подбадривал Сакко и давал нужные советы.
   Ещё издали Данила заметил пьяную компанию, приставшую к его девушке. Машенька отбивалась, как могла, хамы вели себя нагло, чувствуя свою безнаказанность. Подбежав, Данила отшвырнул одного, который выкручивал Машеньке руки, он отлетел, не удержавшись на ногах, и юзом на боку проехал три метра. Девушка, вытирая катившиеся по щекам слёзы, спряталась за спину Данилы.
   - Это кто? - спросил он у девушки.
   - Один придурок, надоел до чёртиков, - всхлипывая, прошептала Маша.
   Сакко поднялся, сжал кулаки и кинулся на Данилу, братья с гиканьем окружили дерущихся, подбадривая. Данила изловчился, отбросил ногой нападающего, принял оборонительную стойку, стараясь держать дистанцию и не упускать братьев из вида.
   - Беги отсюда, живо, - скомандовал он Маше.
   - Нет, а ты?! - девушка не хотела оставлять Данилу одного.
   - Вон отсюда, - прохрипел Данила, увернувшись от удара, и кулаком разбил нос одному из братьев. Машенька, спотыкаясь и скользя на льду тротуара, побежала в сторону бара, забыв про высокие каблуки и рискуя с каждым шагом сломать ноги.
   Отбиваясь от беспорядочно обрушавшихся на него ударов, Данила крутился ужом, бегство Маши развязало ему руки, но четверо против одного - это перебор. Отразив один удар, получил второй в челюсть, развернувшись, ударом ноги в грудь отбросил Сакко, но получил сзади по почкам. Данила согнулся пополам, двое братьев стали пинать ногами; превозмогая боль, он поднялся. Удар правой - и один из нападавших отлетел, вторым ударом Данила нокаутировал другого, третий размахнулся, но, взмахнув руками, рухнул, поскользнувшись. Данила распрямился; жгучая боль обожгла живот; быстро скинув куртку, он отбросил её далеко в снег, не замечая крови, струившейся из раны; успел отразить ещё несколько ударов; адская боль разрывала внутренности; в глазах темнело; казалось, что силы покидают; пот заливал глаза. В свете фонаря блеснуло лезвие финки; что-то неприятно скребнуло по рёбрам; Данила согнулся пополам и упал на снег, подогнув под себя ноги...
  
   Отбежав немного на безопасное расстояние, девушка сняла сапоги и в одних колготках побежала по снегу, не ощущая холода в ступнях. Так и влетела в бар с сапогами в руках, пытаясь перекричать музыку, позвала брата Данилы.
   - Артём, быстрее, там Данилу бьют! - Артём встал из-за стола, шестеро друзей последовали за ним, на ходу расстегивая пуговицы на рубашках и закатывая рукава.
   - Где?
   - Там, за клубом, я покажу, - с сапогами в руках Машенька еле успевала за Артёмом. За ними плотной группой бежали друзья Артёма и Данилы.
   - Ты что сделал, придурок? - Ашот присел на корточки, пальцами пытаясь, нащупать пульс на шее Данилы, - он, кажется, не дышит.
   Вскочив на ноги, он со всего маху ударил Сакко в ухо и быстро проговорил, так как со стороны клуба послышались громкие крики, - линяем. Рафик, в машину, этого, - кивнул он на лежащего Сакко. Быстро!.. Гурген - домой, отца предупреди, мы из города уезжаем. Надо Сакко отвезти подальше отсюда, не было нас здесь!
  
   Артём подбежал к брату, который лежал, свернувшись клубком и поджав под себя ноги, а рядом на снегу расползалось кровавое пятно. Упав на колени, он потряс Данилу за плечо, а когда тот не отреагировал, перевернул его на спину.
   - Братишка, ты чего, поднимайся... - Артём посмотрел на свои руки, они были в крови, - А-а-а! Не-е-ет!!! - крик ужаса вырвался из груди, когда он понял, что брат мёртв и никогда не встанет. Раскачиваясь из стороны в сторону, он тряс кулаками и рыдал, не замечая ни своих слёз, ни людей вокруг. Ребята бросились за отъезжающей машиной, но разве догонишь, вернулись назад и в скорбном молчании встали над телом.
   - Скорую, надо скорую, - кто-то бросился вызывать по мобильнику неотложку, кто-то милицию. Машенька стояла не в силах поверить, что Данилы, её Данилы, больше нет, он никогда не скажет, что любит, никогда не поцелует...
  
   Данила Трубников лежал на холодном снегу, его синие глаза смотрели в небо, как будто удивлялись, почему вокруг так много народу. Видел, как кричит и плачет Артём, и не мог понять, что это нашло на брата, видел самого себя, лежащего в луже крови....
  
   Оперативная группа прибыла на место преступления через десять минут после скорой помощи. Следователь Наумов Пётр Игнатьевич, тридцати трёх лет, дряблого телосложения, с очками, надвинутыми на нос картошкой, внимательно осмотрел труп и обратился к врачу неотложки.
   - Что скажете?
   - Два ножевых ранения: одно - в область живота, второе - в область сердца, оно и привело к смерти. Точнее покажет вскрытие. Смерть наступила полчаса назад, труп ещё и окоченеть не успел, несмотря на мороз.
   - Хорошо, спасибо. Сержант Красилин, оружие убийства нашли.
   - Так точно, в трёх метрах от трупа. Финка, на рукоятке гравировка с инициалами.
   Следователь Наумов подошёл к ребятам, многие из которых были в одних рубашках, ежились от холода и стучали зубами. Одна из девушек почему-то была разута, хотя сапоги были при ней, словно не знала, для чего они предназначены.
   - Кто обнаружил труп?
   - Все... - ответили ребята хором.
   - Все - это понятие растяжимое. Все - это никто...
   - Мы кучей прибежали, когда Маша сообщила, что Данилу бьют.
   - Вот это уже кое-что. Кто такая Маша?
   - Это девушка Данилы, ну, этого парня, которого убили.
   - Фамилия у Маши имеется?
   - Курилина, Маша Курилина. Да вон она в обнимку с сапогами стоит.
   - Так... Вы, ребята, подойдите вон к тому сержанту, он запишет ваши адреса и фамилии. Вас вызовут как свидетелей для дачи показаний, расскажете, что видели.
   - Да, в общем, ничего, только отъезжавшую машину.
   - Номер запомнили? Марку, цвет?
   - Нет, номера не видели, а вот цвет тёмный баклажан, кажется, БМВ.
   - Так кажется, или всё же БМВ?
   - Да не бэха это была, мерин, - перебил Сергей Лютиков Володьку Храмова.
   - Нет бэха, спорим? - не унимался Храмов, невысокий крепыш с серыми глазами и вихрастым чубом.
   - Тихо, тихо, ребятки, разберёмся, - следователь подошёл к Маше.
   Девушка с момента их прибытия так и не двигалась, может, подошвы примерзли, пока стояла на одном месте, прижимая к себе сапоги и что-то бормоча под нос. Рядом с ней другая девушка, чуть ниже ростом, плакала и повторяла, - такого не может быть, это всё неправда, он жив, жив, надо искусственное дыхание делать!
   Чуть в стороне, прямо на снегу, сидел молодой парень, обхватив обеими руками голову. Руки были в крови.
   - На убийцу не тянет, - подумал про себя Наумов, - иначе бы пытался сделать ноги, а этот сидит, да ещё и нюни распустил, рыдает.
   - Вы Маша Курилина?
   Девушка посмотрела на следователя, но ничего не ответила, и было не разобрать, поняла ли она его вопрос. Наумов сделал вторую попытку, результат остался прежним, девушка не реагировала. Следователь подозвал врача, - сделайте что-нибудь.
   - Попробую.
   Врач скорой помощи, Сизов Алексей Юрьевич, подошёл к девушке, молча взял за руку и повёл в ночной клуб. Девушка не сопротивлялась, не задавала вопросов, а просто делала то, о чем её просили, то есть проследовала за человеком в белом халате. Поднявшись вместе по ступеням, они зашли в вестибюль. На пороге их встретил охранник, выслушав врача скорой помощи, предложил идти за ним по коридору направо, где находилась комната охраны. Посадив Машу на стул, врач положил на диван снятую с нее шубу, набрал в шприц лекарства и сделал укол. Минут через десять подошёл следователь. Девушка понемногу приходила в себя, и врач разрешил поговорить с ней.
   - Итак, вы Маша Курилина?
   - Да, - еле слышно прошептала она.
   - Вы присутствовали при драке?
   - Нет. Данила меня прогнал.
   - Но вы видели тех, с кем он собирался драться?
   - Да. Это Сакко... Сакко и его братья.
   - Фамилия?
   - Моя?
   - Сакко.
   - Саркисян.
   - Адрес?
   - Я не знаю. Кажется, Плетенёвка, но точно сказать не могу. Где-то в том районе.
   - Хорошо. Проверим.
   - Что же произошло между Саркисяном и вашим парнем?
   - Данила не просто мой парень, мы любим друг друга, он мой жених, - Машу оскорбило, что следователь назвал её любимого просто каким-то парнем. Он был её мечтой, её жизнью, её будущим.
   - Извините..... Так что произошло между ними?
   - Сакко приставал ко мне, он мне руки выкручивал, Даниле это не понравилось, да и кому понравится... Данила сказал, чтобы я ушла, а сам остался. Я побежала в "Корсар", мы в клубе Новый год отмечали, там были его брат Артём и наши друзья. Вот к ним я и помчалась за помощью сказать, что Данилу бьют.
   - А почему вы разуты?
   - В смысле?
   - Без сапог? На улице зима, девушка, вы можете простудиться.
   - В сапогах быстро бежать не получалось, они скользкие, вот я и разулась, - Маша посмотрела на ноги и только сейчас обнаружила, что до сих пор в одних колготках, а сапоги почему-то держит в руках.
   - Кто-то может ещё подтвердить ваши слова?
   - Я не знаю. Если честно, то я никого не видела от страха.
   - Я записал ваши показания. Распишитесь здесь и здесь.
   Маша обула сапоги и встала. Открылась дверь, и охранник, тот, что привёл её и доктора сюда, пропустил вперёд Артёма и его жену Оксану, которая крепко держала мужа за руку.
   - Вот, ваш сержант сказал привести.
   Охранник вышел и прикрыл за собой дверь. Маша кинулась к Артёму и заплакала.
   - Как же так, Артём, ведь это не правда, этого не может быть?!
   - Он умер, Маша, это, к сожалению, правда. Вы следователь? - Артём сел на стул, на котором минуту назад сидела Маша. Оксана встала рядом.
   - Да, а вы кто?
   - Я - старший брат Данилы, Артём Трубников.
   - Что вы можете сказать по поводу смерти вашего брата?
   - Ничего. Я прибежал, когда драка уже закончилась, брат лежал на снегу в крови. Я не сразу понял, что он мёртв, думал, что его просто вырубили. Но он не отвечал. Я тряс его, он молчал, потом я увидел кровь..... На своих руках и под ним..... Господи, что я маме скажу? Как? Как сказать, что Данилы нет?!
   - А как вы считаете, кто виноват в драке? Мог ваш брат сам, первый, начать её, скажем так, спровоцировать братьев на ответные действия? Может статься, это им пришлось защищаться? А нож, тот, что нашли на месте преступления, не принадлежит, случаем, вашему родственнику?
   - Что вы хотите этим сказать? Мой брат виноват в том, что его убили?
   - Да что вы такое говорите? Это эти черномазые виноваты, а не Данила! - Оксана встала на защиту мужа и его брата.
   - Я понимаю вашу боль, но должен, понимаете, просто обязан, проверить все версии.
   - Так и проверяйте, чёрт возьми, а не задавайте глупых вопросов! Данила только из армии пришёл, всего три недели! - теперь возмущалась Маша, плакала и наседала на следователя, - Сакко - не человек, тварь последняя! Знаете, что он мне предлагал? За деньги спать с ним! Да все они такие, что армяне, что азербоны....
   - Постойте, девушка, так можно не знаю до чего договориться. Вы хоть понимаете, что обвиняете весь народ, а это уже попахивает национализмом?!
   - Мне плевать, чем это пахнет, я правду говорю, всем известно, что у нас в Калуге всё куплено вот такими, как этот Сакко и его братья. Все менты с ними чуть ли не целуются! - Маша забилась в истерике, отчаянно жестикулируя, - и вы такой же продажный, ничего не предъявите им, да они вас с потрохами купят! Пошли, Артём, нечего здесь больше делать. Оксана! Забирай мужа, а то убийство брата ему предъявят, им же по фигу, на кого списать, лишь бы висяка в отделе не было!
   - Да, насмотрелись сериалов. Весь ваш бред отнесу за счёт шока, вы сейчас не в себе. Поговорим позже, я вас повесткой вызову. Можете быть свободны.
  
   Наумов вышел на улицу и закурил, невесёлые мысли посещали его в последнее время. Он так запутался, что не имел представления, как выбраться. По собственной инициативе засунул голову в петлю, которая с каждым прожитым днём затягивалась на его шее всё сильнее и сильнее. Свою пагубную привычку играть в карты он приобрёл в армии, когда служил во внутренних войсках, охранял зэков, а иногда конвоировал этапы. Служил Наумов в Пермской области, пос. 20-й километр. Весь Губахинский район был буквально утыкан зонами. Там, в зоне, ему крупно повезло, а его другу нет. Тот начисто проигрался, а потом, чтобы отыграться, поставил на кон свою жизнь. Зек по кличке Хилый не захотел марать своих рук, так как мокрушником не был. Вместо этого он предложил парню взять автомат, несколько магазинов, пойти в посёлок, рядом с которым находился лагерь, и пострелять в клубе на танцах.
  
   Саня заступил на вышку, но, простояв два часа, сбежал, прихватив автомат. Как ему и приказали, пошёл в посёлок. На пути располагался спиртовой завод, на трезвую голову идти было страшно, вот и решил подзаправиться. Проходная завода охранялась, правда, там, в основном, сидели тётки, и вооружены они не были, так что он мог бы просто припугнуть автоматом, но до поры до времени обнаруживать себя не хотелось. Он обогнул завод и вошел через открытые ворота, откуда как раз выезжал состав с цистернами (спирт вывозили не только машинами, но и по железной дороге). Пробрался в цех, где теплотехники смотрели за работой котлов, и поднялся по лестнице в лабораторию. Железная дверь подалась легко, без скрипа. За столами с колбами и пробирками сидели четыре женщины, которые повернули головы и остолбенели, увидев солдатика с автоматом.
   - Вам кого, молодой человек? - спросила одна из лаборанток. Сильного страха они не испытывали, так как солдат с оружием в их местах не редкость, - кто-то сбежал? - участливо поинтересовалась она.
   - Спирта, и побольше, - ткнул ей в грудь автоматом Саня.
   - Я не могу, понимаете, вы же солдат!
   - Ну и что, мне надо, тащи быстро, тётка, а то... - он отвёл затворную раму назад до упора и отпустил. С мощным звонким ударом рама дослала патрон в ствол автомата.
   - Я долго буду ждать? - солдатик нервничал, ситуация выходила из-под контроля.
   - Покиньте лабораторию, молодой человек, иначе мне придётся вызвать охрану.
   - Ты что, тётка, не въехала что ли, мне спирт нужен, иначе тебе крышка! - Саня накручивал себя, так как боялся, что не сможет в последнюю минуту нажать на курок. Он ткнул дулом в грудь лаборантке, женщина ойкнула, но с места не двинулась. За спиной Сани открылась дверь, в проёме показался молодой мужчина, с заметной лысиной, невысокого роста, но довольно накаченный. Саня быстро смекнул, что был намного слабее этого мужика и физически не смог бы с ним справиться. В голове промелькнуло, что это пришли за ним из охраны завода. Он резко развернулся и пальнул в сторону мужика, тот оказался проворным и успел выскочить, захлопнув за собой дверь. Потом на суде мужчина рассказал, что успел выпрыгнуть только благодаря тому, что был футболистом и десять лет стоял на воротах. Тренированная реакция его и спасла, в живых остался. Женщины завизжали, в панике кинулись врассыпную, но Саню уже заклинило: он палил вокруг себя и орал благим матом. Опомнился только, когда закончились патроны. Женщины остались лежать в лужах крови там, где их настигла автоматная очередь, в странных, нелепых позах: кто, раскинув руки, кто - подогнув ноги... Все до единой не подавали признаков жизни. Саня в ужасе бросил оружие, казалось, оно жгло ему руки. Колбу со спиртом обнаружил в одном из столов, которые открывал беспорядочно один за другим. Спирт он не любил, но сейчас находился в таком взвинченном состоянии, что обжигающее пойло показалось простой водой. Только через десять глотков задохнулся, и не удивительно: спирт был не разбавленным, не мене 96®. Отдышавшись, Саня взял автомат, вставил другой магазин, но предохранитель оставил в боевой готовности...
  
   Саня Забойцев всего год как отслужил, дома его ждали мама и десятилетняя сестрёнка. Отца не было, он работал в колхозе трактористом, и однажды, допившись до чёртиков, решил форсировать речку. Лёд в ноябре еще не набрал силы, и, не доехав до середины реки, трактор своей тяжестью проломил хрупкую поверхность и погрузился на дно. Горе-водитель даже не сообразил, что ледяная вода сомкнулась над ним, он захлебнулся, не покинув кабины. Только весной его смогли вытащить водолазы. Вернее то, что от него осталось.
  
   Саня без проблем выбрался с территории завода, обогнул небольшую железнодорожную станцию, от которой три раза в день ходил паровоз с тремя вагонами, доставляя людей до ближайшего населённого пункта с автобусным сообщением. В то время на 20-ом километре ещё не было рейсовых автобусов, дорога до города лесная, кое-где засыпанная гравием, ухабы, ямы, обсолюдный экстрим для водителей, выдержка на выносливость и двадцатикилометровая тряска внутренностей. Очень хотелось пить, в горле пересохло, как во время летнего зноя. Толкнув ногой калитку первой встреченной на пути избы, Саня прошёл по двору, поднялся на крылечко и осторожно потянул на себя дверь. К его великой радости, она не была заперта изнутри. Люди не боялись воров, оставляя двери открытыми, спокойно могли уйти в гости к соседям или в магазин. На ощупь в темноте он отыскал дверь в небольших сенцах, открыл и оказался в кухне. Из коридорчика вышел высокий парень лет тридцати, на руках он держал двух девочек трёх и пяти лет.
   - Тебе кого, заблудился что ли? - поинтересовался хозяин дома.
   - Детей отпусти, мне в них стрелять не велено...
   - Ты чего, парень, в своём уме?
   - Отпусти, сказано тебе, - Саню трясло всё больше, он уже не мог контролировать себя, страх за свою шкуру (его, вероятно, уже разыскивали, а миссия была не выполнена) полностью парализовал разум. Тем временем, парень с детьми на руках приближался всё ближе и ближе.
   - Ты только не глупи да не размахивай автоматом-то, пальнешь ещё ненароком.
Саня попал в дом к преподавателю физкультуры, который после института уже семь лет работал в средней школе. Физрук откинул девочек в стороны, выбил у солдатика автомат, бросил подальше в комнату, и попытался скрутить его. Саня никогда не отличался силой, но панический страх за жизнь, воспоминания о смерти женщин и проигрыш в карты придали ему сил для сопротивления. Завязалась драка. Услыхав возню на кухне и плач дочерей, жена физрука появилась как нельзя кстати. Схватила автомат и, пытаясь помочь мужу, опустила приклад на голову нападавшему солдату. Но так как клубок дерущихся тел постоянно менял позицию, удар пришёлся точно на голову мужа. Физрук не потерял сознания, только взревел от боли и через десять минут всё-таки вырубил Саню. Связал ему руки ремнём, а ноги бельевой верёвкой. Пока муж приходил в себя после драки, а солдат после удара в челюсть, жена вызвала милицию. Милицией в посёлке считался единственный участковый, который и пришёл сразу же, как только получил сигнал, вызвал от физрука наряд милиции из города Губахи и позвонил домой капитану Васину, своему другу, сообщив о вооружённом нападении солдата из его части.
   До клуба, где в этот субботний вечер была вся молодёжь посёлка Широковский, Саня так и не дошёл. Слава Богу, а то сколько народу покосил бы, даже подумать страшно. Ведь ещё три магазина были не расстреляны.
  
   После этого случая Наумов десять лет не брал в руки карты. И вот три года назад не выдержал, сорвался. Играл вначале на мелочь, потом всё больше и больше. Старался не выходить за рамки зарплаты и всегда после этого клялся и божился жене, что это последний раз. А месяц назад, как чёрт попутал, играл и проигрывал без остановки всю ночь, пока сумма долга не превысила десять тысяч зелёных. Умоляя подождать с выплатой, он обещал вернуть долг через полгода. Рассчитывал на то, что сможет по весне продать дачу и машину. Родная бабка на ладан дышала, и по наследству домик переходил ему, так как родственников больше не было.
   Зазвенел мобильный телефон, хлопая по карманам, Наумов нащупал трубку. Вынул, прочитал, кто звонит, и чертыхнулся.
   - Привет, дорогой, как дела?
   - Твоими молитвами. Как сам?
   - Отлично. Ты где сейчас?
   - На работе.
   - Узнай, кто занимается трупом возле "Корсара" и перевозни мне.
   - А что узнавать, я и занимаюсь, сейчас нахожусь на месте преступления. А что тебя так заинтересовало? Знакомый что ли?
   - Ты финку нашёл? - не отвечая, пробасила трубка вопросом.
   - Да.
   - Уничтожь.
   - Не могу, её человек двадцать свидетелей видело.
   - А мне до фени, сколько человек ее видели, ты делай то, что я тебе велю.
   - Нет, ты не понимаешь, о чём просишь...
   - Это до тебя не доходит. Я что-то забыл, сколько ты мне должен?
   - Десять.
   - А срок?
   - Полгода.
   - Да нет, дорогой, твой срок кончился ещё вчера. Сейчас жду тебя с деньгами, иначе сам знаешь, что будет. Через полчаса счётчик тикать начнёт так, что тебе и не снилось.
   - Ты же без ножа режешь, где я тебе возьму?
   - Так, значит, не рыпайся, уничтожай улику, а там и о долге поговорим, может, прощу половину.
   - Единственное, что я могу сделать, это пальчики уничтожить.
   - Тогда действуй.
   - Инициалы останутся, их я уничтожить не смогу, гравировка.
   - Если пальчиков не будет, можно что-нибудь доказать?
   - Трудно без показаний свидетелей. Девушка убитого не в счёт, она само убийство не видела. А инициалы... что ж, недоказуемо, что они принадлежат именно подозреваемому. Нож мог оставить тот, кто уже после его ухода убил Трубникова. Ты понимаешь, что я имею в виду?
   - Понял. Так и действуй.
  
  

Разум сопротивляется действительности ...

  
   Татьяна Геннадиевна Трубникова сорока пяти лет, женщина общительная, среднего роста, чуть полноватая, с коротко стриженными каштановыми волосами. В этот Новый год она особенно была счастлива: купили машину, сын живой и невредимый вернулся из армии, старший сынок приехал с севера в двухнедельный отпуск с женой и внуком. Как тут не радоваться жизни?
   К четырём часам утра гости разошлись, Татьяна убрала со стола, помыла посуду и прилегла к мужу на диван досматривать новогодние передачи. Алексей обнял жену, и через полчаса она услышала его храп. Глаза женщины закрылись, она тоже задремала, но когда проснулась, не могла понять, сколько времени спала, и что её разбудило. Сердце колотилось, женщина встала, надела тапочки и вышла на кухню. Нажала кнопку выключателя, комната озарилась ярким светом, так как в люстре было вкручено три лампочки-сотки. Поставила чайник на газ и села за стол, повернувшись спиной к окну.
   - Как дует, надо бы форточку закрыть.
   Она сняла тапочки, влезла на стул и закрыла форточку. На второй створке отломалась ручка, и постоянно приходится использовать плоскогубцы, чтобы закрыть её. Первое время Татьяна злилась, теперь же, когда приспособилась, обида на строителей прошла. Хотя и понимала, что рамы изготавливают столяры, а вставляют плотники, строители же только красят окна, ещё штукатурят стены и клеят обои. Но ей от этого легче не становилось. Обои она переклеила, потолки отодрала, помыла и выкрасила окна, они хоть и приобрели блестящий белый цвет, но закрываться отказывались: рамы не совпадали с коробками, пластмассовые защёлки постоянно отламывались, резали руки, и зимой из всех щелей дул пронизывающий ветер. Никакие затыкания не помогали. На семейном совете решили по весне менять деревянные окна на пластиковые. Но ведь до весны ещё так далеко.... Время пять часов утра, детей всё ещё нет, да и не удивительно, молодёжь предпочитает веселиться. Они с мужем тоже бы пошли куда-нибудь в гости, как раньше, часов до восьми, но маленький внук спал, а таскать его с собой даже мысли не возникало, мог простудиться. Семь утра. Татьяна выпила уже третью чашку кофе, а мальчишек всё не было. На мобильник звонить не хотелось, подумают, что мать контролирует их новогодние похождения. В дверь позвонили, и, отставив недопитую чашку, она кинулась в коридор, даже не спрашивая, кто, открыла.
   - Ну, наконец-то, я уже начала волноваться, - тихо проговорила она, пропуская сына и невестку в квартиру, - А где Данила? Всё ещё не наговорился с Машей?
   - Там он где-то... - неопределённо ответил Артём, - сын спит?
   - Конечно, слава Богу, что он ещё маленький, и ему чуждо шатание по ночным клубам. Спит, солнышко моё, даже не проснулся ни разу за ночь. Кушать будете, разогреть?
   - Нет, мам, не хочется, - Артём сел на стул и прислонился к стене, прикрыв глаза. Оксана пристроилась рядом с мужем на маленький стульчик, глаза невестки были красными и слегка припухшими.
   - Вы что, поругались? - спросила взволнованно Татьяна, глядя на смурных детей, - или детство вспомнили да с Данилкой подрались? - Оксана вскочила и опрометью бросилась из кухни, вытирая на ходу закапавшие слёзы.
   - Где отец?
   - Спит, где ему ещё быть. Да что происходит? Почему Оксана плачет?
   - Ничего.
   - Как это ничего, когда у неё такой вид, будто из неё душу вытрясли, а засунуть назад ума не хватило.
   - Что? Какую душу? Ты это о чём, мама?
   - Ау..... Сынок!!! Ты где? - Татьяна защёлкала пальцами перед глазами сына, взгляд был остекленевший и направлен в никуда.
   - А, что? Ты что-то сказала?
   - Артём, проснись, а лучше иди спать. Вид у тебя очень уж замученный.
   - Чего, спать? А, ну да, сейчас.... А ты?
   - Я Данилу подожду, он, как всегда, голодный придёт, а разогревать не захочет, холодного нахватается. Иди уже, на ходу засыпаешь.
   - Отец где? - снова спросил Артём.
   - В зале, уснул возле телевизора. Ты уже спрашивал.
   - Ага, я сейчас, только скажу ему пару слов и всё.... Потом, всё потом....
   - Сума можно сойти, до чего довели себя, надо же, вроде и не пьяный, а ведёт себя странно, очень странно.
   Артём тихонько вошёл в зал. Отец спал на диване, что-то пробормотал во сне, повернулся на другой бок и смачно захрапел. Он подошёл к дивану, присел на краешек и нерешительно потряс отца за плечо.
   - Пап, проснись, разговор есть....
   - А? Это ты, Артём, чего ты?
   - Проснись, поговорить надо.
   - Что, на работу пора? Сколько времени?
   - Восьмой час утра.
   - Тьфу ты, праздник же. Что за срочность, дай отдохнуть, неужели подождать не можешь.
   - Данилу убили.
   - Артём, я сейчас тебя самого прибью, за такие шутки! - отец приподнялся, протирая заспанные глаза, - совсем спятил, ещё беду накличешь.
   - Я что, похож на идиота, такими вещами шутить? - Артём говорил очень тихо, постоянно прислушиваясь к шагам матери на кухне. Отец резко соскочил с дивана, впервые несколько минут ноги не могли попасть в тапочки; руки тряслись; с горем пополам застегнул рубашку; надел один носок; сел, потом встал, и так несколько раз.
   - Где этот чёртов носок? - отец волчком вертелся по комнате. Осознать страшные слова сына, значит поверить в то, что Данилы, его младшенького, больше нет. В это не хотелось верить. Второй носок лежал под ёлкой. Натянув его на себя, отец вновь сел.
   - Как это произошло? Мать не знает? Тихо очень....
   - Его зарезали.... Я боюсь ей сказать.... - отец и сын сидели бок о бок, придавленные бедой, и как рассказать матери о том, что произошло не зал ни один из них. Дверь приоткрылась, Татьяна просунула голову и тихо проговорила.
   - Чего сидите, как примороженные, я чай согрела, на стол накрыла, пошли завтракать, всё равно не спите. А ты чего, отец, вскочил ни свет - ни заря? - она вошла в комнату и посмотрела внимательно на сразу же изменившихся и притихших при её появлении мужчин, - чего молчите, как воды в рот набрали?
   - Мама, ты сядь. Разговор есть, - Артём подвинулся, Татьяна присела между мужчинами.
   - Что за секреты? Ты такой таинственный Артём, можно подумать, что нашёл клад, а отдать государству - жаба душит. Колитесь, мужики, что за проблема?
   - Данила подрался, и его.... - договорить Артём не успел, мать опередила его, сделав свои выводы.
   - Забрали в милицию? - охнула она.
   - Не совсем.
   - В больницу? - ещё больше перепугалась она.
   - Почти.... - Артём еле выдавливал из себя слова.
   - Господи, так что же ты молчал до этого?! В какую больницу? В травматологию? Он в сознании? Его что, сильно избили? Чего молчишь? - Татьяна вскочила, побежала в коридор, достала из шкафа шубу, быстро надела сапоги на голые ноги, а шубу - на халат и опять зашла в комнату.
   - Вы что расселись, марш одеваться, в больницу поедем, может, ребёнку помощь какая нужна, а вдруг крови много потерял, надо доноров искать. Да шевелитесь вы, в конце-то концов! Артём, в какую больницу увезли Данилу?
   -Садись мама, ну же... - Артём насильно усадил мать, Алексей обнял её за плечи, - в морг...
   - Ну, хорошо, в морг так в морг. Только я не пойму, что это за больница такая? - Татьяна удивлённо уставилась на поникшие головы мужчин. Знакомое слово морг она никак не могла соотнести с сыном, ведь туда увозят только мёртвых, так при чём здесь её Данила...
   - Так, погодите, что-то не сходится, в морге трупы, понимаете, покойники.... - она старалась доказать им, что они что-то напутали, - насколько мне известно, несколько часов назад Данила живой и здоровый находился дома, и на труп, извините, ну никак не смахивал. Что за бред, не мог же он, испортиться всего за одну ночь, чтоб его поместили в такое мрачное место. Там, между прочим, холодно, и режут. Вы что, хотите меня убедить, что Данила выжил из ума и решил согласиться на операцию под названием вскрытие? Может, ещё скажете, что ему там трепанацию черепа собираются сделать, чтоб мозги вправить?
   Татьяна понимала, что несёт полную околесицу, но остановиться не могла, иначе ей и самой понадобится вправлять мозги. Со стороны она и впрямь немножко смахивала на сумасшедшую, но разум отказывался признавать, что сына нет. Мужчины не перебивали её, дали выговориться, хотя у самих кошки на душе скребли. Запас аргументов насчет того, что это не может быть правдой, иссяк, Татьяна замолчала, и в комнате наступила гнетущая тишина. Никто не отваживался встать и начать приготовления к похоронам.
  
   Знакомые и малознакомые лица, как в калейдоскопе, мелькали перед глазами Татьяны, а ей хотелось только одного, забыться, провалиться ко всем чертям в самую глубокую преисподнюю, чтоб только не чувствовать адской боли от потери сына. Татьяна смотрела и не видела, слушала и не слышала; люди подходили к ней и что-то говорили, она же сидела отрешенная и сухими глазами смотрела на происходящее. Её мысли были далеко от гроба, она вспоминала, как он появился на свет, хотя она и не помнит этого счастливого мгновения: была под общим наркозом. Врачи сказали, что ребёнок крупный, идёт попкой, и большая вероятность, что задохнётся, а могут и оба умереть. Нужно делать кесарево сечение. До сих пор, хотя прошло много лет, шрам на животе напоминает об этом. Когда Татьяна открыла глаза, маленький завернутый комочек лежал рядом на столе, смотрел на неё, не отрываясь, ярко-синими глазами-бусинками и, самое удивительное, улыбался. Нет, это она улыбалась, глядя на его умильное личико. Вес малыша был всего два килограмма, сто граммов. И почему врачи решили, что он крупный, не понятно, по попе что ли? Данила рос слабым, болезненным мальчиком, даже диагноз вынесли, врожденный порок сердца. Говорили, что вполне может умереть, не дожив до трёх лет. Татьяна вынесла все его бесконечные болезни: ветряную оспу, скарлатину, свинку, воспаление лёгких, фурункулёз и даже дистрофию, после того, как он переболел диспепсией. Она бросила работу, посвятив всё своё время сыну. Старший, Артём, почти никогда не болел, рос шустрым, как юла, не мог усидеть на месте ни минуты. Организм Данилы не принимал антибиотиков, поэтому следовало постоянно быть начеку, чтоб, не дай Бог, ему в больницах случайно не ввели пенициллин или что-то из этой серии. Попадание в его организм этого лекарства означало бы смерть. Сколько раз он умирал под капельницами, но всякий раз, как феникс возрождается из пепла, он выздоравливал, смеясь над старухой с косой. Но она, злодейка, всё же подкараулила, выследила и нанесла свой роковой удар... До шести лет продолжались бесконечные хождения по врачам. И вот наступило долгожданное счастье - первый класс. Сын практически перестал болеть, записался в секцию каратэ, плавал летом на байдарках, а лошадей вообще обожал. Балдел по полной программе, как он тогда выражался, и животные платили ему той же любовью. Вплоть до армии он посещал конезавод в Аненках.
  
   Татьяна осталась возле больничных ворот. Через полчаса ожидания не выдержала, отправилась на поиски морга. Здание морга большое, белое. Побродила по коридорам, но ни сына, ни мужа не нашла. Вышла на улицу, воздуха не хватало, сердце в груди билось, как пойманная в силки пичужка. Рядом со зданием проходила группа молодых студентов-медиков, она спросила, как пройти в морг, там её сын. Ребята дружно загалдели, повели вокруг здания и указали на железную дверь с торцевой стороны. Татьяна поднялась по ступенькам, нажала ручку и открыла дверь. Шагнув через порог, она оказалась в большом помещении с множеством длинных стеллажей, покрытых нержавейкой. Слева, возле окна, лежал труп обнажённого мужчины, в центре комнаты куча наваленных друг на друга младенцев, а прямо перед ней Данила. Тоже голый, но вот только внутренности его были вытащены и лежали рядом. Татьяна похолодела от ужаса, её мальчик лежал как живой, с широко открытыми, только остекленевшими глазами. И если бы не разрез на его теле, от горла до самого паха, можно было подумать, что он просто прилёг отдохнуть в этом чудовищном месте. Из противоположной двери появился высокий немолодой мужчина в клеёнчатом фартуке, в одной руке он пинцетом держал сигарету, в другой кружку с дымящейся жидкостью, возможно, с чаем или кофе. Увидев Татьяну, растерялся, потом спросил:
   - Вы что здесь делаете? Здесь посторонним находиться нельзя.
   - Сын! - еле вымолвила Татьяна, показывая рукой, в сторону Данилы, - мой сын...
   - Понятно. Повернитесь ко мне спиной, - Татьяна послушно повернулась, - теперь идите прямо, - когда она дошла до двери, он снова скомандовал, - стойте! - остановилась, - поднимите руку, - подняла, - теперь возьмитесь за ручку, нажмите вниз, хорошо, правильно, тяните дверь на себя. Молодец, теперь поднимите ногу и перешагните через порог. Вторую ногу поставьте рядом с первой, так, правильно, теперь закройте дверь.
   Татьяна закрыла. Она прекрасно слышала всё, что ей говорили, как робот подчинялась приказам, так как сама не могла сообразить, для чего человеку нужны ноги и руки, и как пользоваться этими частями тела. Силы покинули её, она опустилась на колени и не знала, сколько времени провела в отключке. Артём нашёл её чисто случайно, когда они после получения справки собирались вернуться домой. За Данилой сказали приехать к пяти часам вечера, так как его ещё не анатомировали. Он завернул за угол справить нужду, вот так и увидел мать, стоявшую на коленях и смотревшую в одну точку. Подскочил к ней, поднял на ноги, прижал крепче к себе и потихоньку стал вместе с ней спускаться по ступеням. Она молчала, бессмысленно глядя по сторонам.
  
   Из большой комнаты вынесли телевизор, убрали с пола ковёр, диван и кресла поставили в один ряд, к противоположной стене поставили стулья и скамейки. Всё пространство около окна занимали венки и цветы в корзинах. Свечи постоянно меняли, они быстро сгорали, а лампадка издавала непривычный запах, только запаха покойника в квартире не было. Может, она просто привыкла к нему, Татьяна не знала. Из кухни слышалось позвякивание кастрюль: женщины готовили поминки. Подруга Наталья взяла на себя все хлопоты по организации похорон. Она иногда подходила к Татьяне, молча клала свою руку на плечо подруги, немного постояв, так же тихо уходила, смахивая слёзы. Татьяна сидела возле гроба, гладила посеревшее лицо сына, поправляла волосы и постоянно целовала в холодный лоб. На глаза мальчику положили пятикопеечные монеты, так как они никак не хотели закрываться.
   - Ещё покойник будет, - шептались в толпе, - видишь, как глаза открыты. Точно кого-нибудь с собой прихватит.
   - Как живой лежит.
   - Жаль парня....
   - Да не говорите. А мать-то как жаль, только из армии дождалась, и вот на тебе.
   - Всю округу эта чернота заполонила.
   - Точно, скоро житья от них совсем не станет.
   - Я слыхала, что Путин на выступлении Калугу армянским городом назвал.
   - Правда? Вот это да!
   - Это что, вот наш губернатор хотел, чтоб нас в Московскую область переименовали. А Лужков отказал.
   - Почему?
   - Так он губернатору, якобы, сказал, что пока он чёрных не уберёт, пусть губу не раскатывает.
   - Так ничего увидивительного, они хотели нашу Калугу в Ташир переименовать.
   - Совсем оборзели.
   - А как из-за них цены на жильё подскочили.
   - Да, это точно.
   - И откуда у них такие деньжищи?
   - Знамо дело, наворовали. На свою то зарплату так не расшикуешься.
   - Верно.
   Люди приходили проститься, а думал каждый о своих бедах, своих несчастьях и переживаниях. Молодёжь приходила небольшими группами, тихонько рассаживались возле гроба, девочки плакали, ребята, как правило, держали себя в руках. Сидели полчаса и уходили, уступая место другим. В десять часов вечера квартира опустела. Возле гроба остались только самые близкие. Татьяна ни на минуту не отходила от сына, её не могли уговорить ни поесть, ни поспать. Артём оставил попытку вразумить родителей, встал рядом и произнёс:
   - Я не смог защитить тебя, братишка! Но клянусь отомстить за твою смерть, - Татьяна подняла голову, сухими глазами, так как слёз уже не осталось, посмотрела на сына и грозно произнесла.
   - Что ты сказал? Отомстишь? А ты обо мне подумал, ты один у меня остался. А о сыне с женой ты подумал? А о том, что она второго под сердцем носит, подумал? Мститель отыскался... Прежде чем такими клятвами бросаться, сто раз обдумай.
   - Так что, значит, они так безнаказанными и останутся? А мне предлагаешь лапки сложить?
   - Жизнь их накажет. И закон. Я надеюсь....
   - Ты, действительно, сынок, думай, что говоришь. Ещё тебя не хватало вот так, как Данилу... - отец заплакал, не сумев договорить до конца, - нас бы пожалел, - сквозь рыдания проговорил он. Оксана подошла к мужу, повертела пальцем у виска на его голове и потащила из комнаты, так как Артём упирался и не хотел уходить; его никто не поддержал, а злость не проходила.
   - Ты совсем сбрендил? - зашипела Оксана на мужа, - я тебе покажу месть, вот только девять дней пройдёт, уедем домой. Я что, в двадцать пять лет с двумя детьми на руках вдовой должна остаться? Слава Богу, что Данила жениться не успел.
   - Оксана, отвали, а то я сейчас тебе такого наговорю, потом всю жизнь не расхлебаю. Давай лучше помолчим, ладно. Пойми ты, злость душит, а главное, ведь ничего вернуть назад нельзя, невозможно исправить то, что произошло....
   - Я понимаю, Тёмочка, но и ты пойми, я тебя люблю и боюсь, что ты в горячке столько бед натворить можешь... Я тебя, как Маша Данилу, не собираюсь терять. Ему сейчас всё равно, он боли не чувствует, а мы живые, и твои родители, между прочим, тоже.
  
   С утра мела метель, народу возле дома собралось столько, что яблоку упасть было негде. Два Икаруса заказали, чтобы все желающие могли поехать на кладбище. Когда опускали гроб, погода смилостивилась, снег перестал сыпать крупными хлопьями, и ветер дул не так сильно. Татьяна долго не могла решиться на то, чтоб покинуть могилу сына. Муж и старший сын Артём стояли рядом, с обеих сторон поддерживая её. Подруга Наталья раздала носовые платки, полотенца, насыпала на могилу конфеты, печенье. Оставила полбутылки водки, стакан, в литровой банке зажженную свечку и только потом подошла к семье Трубниковых.
   - Всё, Танюша, пора. Народ на поминки придёт, а нас нет. Завтра опять приедем. Ты лучше поплачь, родная, легче станет.
   - Не могу. Ком в горле стоит, а слёз нет, как высохли все. Душа орёт, сердце разрывается, а слёз нет. Господи, ну за что ему такое, за что? Наверное, мы в своё время нагрешили, так и ответ нам держать. Почему же он, - она ткнула пальцем в небо, - за грехи наши детей наказывает? Ведь мальчик и жизни-то совсем ещё не видел, а с ним так жестоко поступили.
  
  
   Женщина в чёрном против ...
  
   Сороковой день. Татьяне даже не верится, что столько времени прошло с тех пор, как похоронили сына. С вечера пришли соседки, принесли печеное, блины обещали к столу горячими поднести. Наталья с утра бегает как заведенная, то столы раздвигает, то за скамейками умчится. Спасибо добрым людям, в беде не оставили, помогали, чем могли. И кастрюли большие принесли, и кучу тарелок со стаканами, ложками и вилками. Вот и Машенька с самого утра тут, всех спрашивает, чем помочь и что ещё сделать. Хорошая девочка, славная. Прекрасная жена была бы её Даниле. Машенька зашла в зал и присела возле Татьяны на диван.
   - Вы не сердитесь на меня, тётя Таня?
   - За что, девочка моя? - Татьяна повернулась к девушке и по-матерински нежно обняла.
   - Это я виновата, что Данилу... Он меня защитить хотел, - Маша заплакала.
   - Да нет, детка, твоей вины нет, просто злосчастный случай. Судьба, значит, у моего сына такая. Кто же мог знать, что эти паразиты появятся. Я бы удивилась, если бы Данила струсил и убежал... Он поступил так, как и должен вести себя истинный мужчина. Мы им гордиться должны. Зачем мне тебя-то осуждать?
   - Сегодня за него отомстят, тётя Таня. Эти скоты будут наказаны. Все до единого.
   - Постой, что ты имеешь в виду?
   - Юрка Ситников с ребятами из РНЕ в два часа пойдут громить дом Саркисянов.
   - Что? - Татьяна вскочила с дивана, потянула Машеньку за собой в коридор.
   - Ой, проговорилась, мне Юрка голову за это открутит. Тётя Таня, стойте, куда вы собираетесь? - Маша вырвала из Татьяниных рук шубу, а когда та наклонилась за сапогами, вцепилась в них мёртвой хваткой. - Тётя Таня, нет! Пусть разберутся с ними! Вы же сами видите, что Сакко никто искать не собирается, что за смерть Данилки никого не накажут!
   - Вот что, девочка, или ты сейчас же поедешь со мной и покажешь, где этот чёртов дом, или я тебя знать больше не желаю. Слышишь? Ишь чего надумали, дураки сопливые! Разборки учинять! Суд Линча уже давно отменили даже в Америке, а у нас в России его вообще никогда не было!
  
   Немного о скинхетах, что можно прочитать в газетах, журналах и найти в Интернете. Скинхеты - движение, которое распространено во многих странах мира. Многие считают, что скины срываются на гнев, агрессивные выходки для того, чтобы обратить на себя внимание. Есть просто скинхет, скинхет тесак, скинхет дед, а тёлка - это наци гейскин. Считается, что отец этого движения дьявол, так как одежда скинхетов чёрная, а дела - как смертный грех, да и мысли отнюдь не христианские. У этого направления есть несколько граней. Организациям не свойственно принимать чужаков, всё равно каких. Это может быть связано с национальностью, религией, чуждой им музыкой или просто другим социальным слоем. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что происходит в России. Если посмотреть правде в лицо, то Россияне, все, независимо от национальности, в последнее время терпят унижения. Холодную войну проиграли, с уровня "сверхдержавы" скатились на последнее место. Нас пинают по поводу и без повода.
   Что же делать? Видимо, необходимо здоровое патриотическое воспитание, чтобы можно было не стесняться Родины, а гордиться ей. Так кто такие скинхеты? Вызов нашему современному обществу или ребёнок-уродец, которого общество, наше с вами общество, то есть мы сами и породили?
  
   Всё это Татьяна прочитала ещё три года назад, когда узнала, что один из лучших друзей Данилы скинхет. Правда, она никогда не видела его ни лысым, ни в чёрной одежде, да и впечатление мальчик производил хорошее: вежливый, неглупый, вполне нормальный. И вот теперь Юра Ситников собрал своих сподвижников и решился на бойню! А как ещё можно назвать то, что они собираются сделать?
   - Собирайся, живо! Давай, давай, детка, шевели лаптями... Или как там у вас говорят, у молодых?
   - Да, тётя Таня, с вами не соскучишься.
   - Это с вами покоя нет. А я так, рядышком стою. И честно, Машенька, мне не до смеха. Поехали. Как бы они там бед не натворили.
  
   Ситников Юрий, девятнадцать лет, в армии не был, учится в железнодорожном техникуме. Мать - Ситникова Алевтина Сергеевна, работает в пятой поликлинике, врач-эндокринолог. Отец - Евгений Юрьевич - прораб на стройке, в организации "Монолитстрой". Переехали в Россию из города Яван (Таджикистан), как и многие вынужденные переселенцы в конце девяностых годов. Обосновались в пригороде Калуги, отец поступил на работу в Калужский Домостроительный комбинат. Через тринадцать лет от завода получил квартиру в деревне Мстихино. Много людей справили новоселье, образовался целый микрорайон пятиэтажек. Здесь, на Калужской земле, нашли свой приют беженцы и переселенцы из всех бывших республик СНГ. Русские и татары, азербайджанцы и армяне, цыгане и башкиры жили бок о бок, пока со временем не разделились по социальным слоям. Кто-то спился, кто-то совсем обнищал из-за маленькой, не соизмеримой с прожиточным минимумом зарплатой, а кто-то, наоборот, выбился в люди и разбогател. Кто трудом каторжным с нуля дело начал, потом раскрутился, а кто и по-другому, воровством и рэкетом. Мстихино с некоторых пор считается криминальным районом. Но одно осталось в духе коммуны: когда несчастье в дом постучится, все на помощь приходят, и звать не надо. Ещё не совсем, видно, очерствели души человеческие, ни дефолт, ни повышение квартплаты, ни налоги, ничто другое не смогло вытеснить сочувствие и человеческий долг.
  
   Татьяна открыла дверь своей машины, остывший двигатель ВАЗ 2112 не хотел заводиться, минут пять она пробовала, включала зажигание и уговаривала свою девочку не капризничать. Мотор чихнул и завёлся. Десять минут пришлось ждать, пока прогреется. Татьяна тихонько задним ходом вырулила на дорогу, лавируя между стоявшими возле подъезда машинами, обогнула дом, проехала возле остановки и прибавила скорость. Дорога шла вниз, возле магазина "Автозапчасти" повернула вправо, подождала, пока схлынет поток машин, и выбралась на шоссе, ведущее в посёлок Резвань. Машенька сидела рядом, постоянно ёрзая на сиденье, уговаривая повернуть назад и не вмешиваться в разборку.
   Сразу за Резванью начиналось деревня Плетенёвка, проехали дачный кооператив, за ним направо коттеджный посёлок, огромные дома из жжёного красного кирпича.
   - Куда? - спросила Татьяна Машу.
   - Прямо по дороге, вон до той улицы, там поворот налево, улица Лесная, дом 27.
   - Хорошо. Теперь пересаживайся назад и, что бы ни произошло, не высовывайся, поняла? Тебя не должны видеть. Вот чёрт, неужели опоздали?
   Возле дома человек сорок ребят, а перед распахнутыми настежь воротами не меньше пятнадцати мужиков с ружьями и пистолетами. Ребята были одеты в камуфляжные костюмы, берцы и чёрные куртки "Пилот", модные в конце двадцатого века. Только у нескольких человек в руках дубинки, обрезки труб и арматуры. Остальные с намотанными на руки шарфами с символикой футбольного клуба. Мальчишкам лет по пятнадцать-восемнадцать. Лица у ребят напряжённые, готовы по первой команде броситься на противника. Впереди толпы стоял Юрка, размахивая дубинкой. Видимо, он и был предводителем, так как ребята смотрели на него, ожидая приказа к атаке.
Татьяна вырулила на обочину, но мотор не заглушила, убедилась, что Машенька легла на заднее сиденье и укрылась пледом, только тогда вышла из машины. Подбежала к дому и встала, раскинув руки, спиной к воротам с вооружёнными людьми и лицом к ребятам. Юрка стушевался, увидав женщину в чёрном и узнав мать Данилы, но не отступил, лишь перекинул дубинку из одной руки в другую.
   - Ребятки, я мать погибшего Данилы; уточняю, если кто не в курсе, что за тётка вмешивается так некстати.
   Толпа зашумела, выкрикивая угрозы в адрес всех чёрных и подняв правую руку в приветствии матери.
   - Заклинаю вас памятью своего сына, разойдитесь! Сейчас здесь я несу ответственность за ваши жизни и не допущу, чтобы матери вместо сыновей встречали гробы с телами! Я не допущу, чтобы на кладбище появились свежие холмики могил с вашими именами! Только я имею право на обиду за своего убитого сына, а не вы... Я знаю, многие из вас были его друзьями, но вы обязаны жить, несмотря на скорбь, жить!
   Толпа загудела, как многочисленный пчелиный рой, и двинулась вперёд.
   - Нет!!! - Татьяна пыталась перекричать детей, которые всё больше и больше подбадривали себя выкриками: "Долой чёрных! Смерть хачикам! Вперёд, за правое дело!".
   - Стоять! - крикнула Татьяна командирским тоном, ребята притихли. - Прежде, чем вы начнёте бойню, вам придётся убить меня. Ну, кто из вас первый нанесет мне удар? Есть желающие? - ребята отступили, - что же вы, давайте, вот я, стою перед вами....
   Поднять руку на мать убитого друга никто не решился. Юрка понял, что Татьяна не отступится, а если не отойдёт, то озверевшая толпа сметёт и её. Ругаясь про себя, он повернулся к ребятам и громко крикнул, чтобы его было слышно в последних рядах.
   -Отбой! Пошли за мной! - и первый отошёл от ворот, прокладывая себе путь через строй на дорогу. Ребята молча пошли за ним. Через десять минут улица опустела. Татьяна всё стояла, не решаясь покинуть место, где как будто пустила корни. Силы оставили её, и она в изнеможении опустила руки, неимоверно тяжёлый груз давил на плечи, пригибая к земле. Она глубоко вздохнула и, не оглядываясь, побрела к машине.
   - Спасибо, - услышала она голос за спиной и повернулась. Двое закрывали ворота, остальные ушли во двор, а один, самый старший по возрасту, двигался по направлению к ней.
   -Спасибо, - вновь повторил он, - вы спасли много жизней. Я хочу просить у вас прощения за своих сыновей... Простите за сына... Я понимаю, как вам тяжело, может, помощь какая-нибудь нужна, только скажите.
   - Помощь? - усмехнулась Татьяна, - вы в состоянии помочь вернуть мне сына?
   - Вы же понимаете, что нет, я не Господь Бог. И рад бы, но, увы, не могу.
   - Может, тогда попросите вашего сына сдаться и дадите показания следователю? Вы же только что признались, что ваш сын убийца.
   - А вы бы как поступили на моём месте, если бы вашему ребёнку грозила тюрьма? Я буду всеми правдами и неправдами его защищать.
   - Вот и поговорили... А я не вас здесь защищала, ваши жизни мне безразличны, а вот ребячьи...
   Татьяна, как в тумане, дошла до машины, села за руль. Руки тряслись, слёзы застилали глаза: в таком состоянии ехать было нельзя. Машенька выбралась из-под пледа, перелезла вперёд и сидела молча, опустив голову.
   - Ладно, поехали... Да, детка, ты как-нибудь при случае намекни Юре, что среди его ребят стукач есть.
   - Почему вы так решили, тётя Таня?
   - А как ты думаешь, почему? По всему видно, ребят сегодня ждали, вон как подготовились: ружья, пистолеты. Или ты считаешь, что они всегда вот так, до зубов вооружённые, ходят. Вряд ли у них есть разрешение на ношение оружия, если только охрану не наняли.
  
  
   Татьяна
  
   Чем дольше затягивалось следствие, тем чаще Татьяна прикладывалась к бутылке. Муж приезжал с вахты, в доме уже не встречала, как прежде, любящая жена, в квартире разбросаны грязные вещи, полы не мыты, абсолютно пустой холодильник отключен. Даже завалившейся корочки хлеба не имелось. Иногда Татьяна лежала дома, пьяная, ничего не соображающая, взлохмаченая и грязная; иногда появлялась через неделю после его приезда, худая, с синяками под глазами, объясняя своё отсутствие тем, что была в гостях, только вот у кого вспомнить не могла. Разило от неё перегаром и немытым телом. Татьяна опускалась всё ниже и ниже, не желая ничего слушать, не принимая доводов мужа, что необходимо лечиться. А без её согласия ни один врач не давал гарантий, что сможет помочь. Полгода Алексей пытался убедить жену бросить пить, но, когда в очередной раз после его слов Татьяна закатила скандал с битьём посуды и матерной бранью в его адрес, не выдержал. Ударить Татьяну рука не поднималась, а пьяная женщина гнала его прочь из дома. Он выписался и уехал навсегда в город Краснотуринск Свердловской области, где жил их сын Артём с невесткой и внуком. За квартиру платить было нечем, на выпивку денег не хватало. Вначале исчезла машина, а потом до подруги Натальи дошёл слух, что Татьяна продаёт квартиру. Наталья прибежала, когда покупатели осматривали комнаты, взяла продажу и оформление на себя. Татьяна не сопротивлялась помощи, подруге она доверяла, знала, что та не кинет. Наталья все деньги забрала себе, купила однокомнатную квартиру, чтоб Татьяна не осталась совсем на улице, и только тогда остатки денег отдала хозяйке. Сумма оказалась внушительной, и Татьяна на радостях купила десять бутылок водки. Звала подругу обмыть новоселье, но получила отказ. Так же как и Алексей, Наталья пыталась убедить ее закодироваться, но та только отмахивалась, как от назойливой мухи, убеждая, что не алкоголик, а так, любитель опрокинуть по маленькой. В итоге выгнала подругу, когда она сильнее обычного стала наседать. Вытолкала за порог и закрыла дверь перед её носом, громко крича, чтоб та больше не появлялась, катилась ко всем чертям и оставила ее в покое. И сколько после этого случая Наталья ни приходила снова и снова, Татьяна не открывала ей дверь и осыпала бранными словами. Наталья уговаривала, плакала, колотила в дверь, ничего не помогало. Татьяна никого и ничего не собиралась слушать.
  
   Татьяна Кокорекина в десять лет осталась сиротой, воспитывалась в детском доме. С ранних лет она узнала, что, если не можешь себя защитить, забьют, заклюют и ноги об тебя вытрут. Спуску она не давала ни девчонкам, ни мальчишкам, яростно отстаивая своё место под солнцем. За что постоянно стояла в углу на коленях, но не плакала, не просила прощения, чем очень досаждала воспитателям. В школе огрызалась с учителями, так как они не упускали случая уколоть девочку тем, что у неё нет родителей. Хотя ещё четверо детдомовских посещали тот же класс, их так, как её, не доставали. Девочки ластились к учителям, а мальчики помогали нести тетрадки до учительской, где встречали другого преподавателя. Татьяна не любила подхалимов и после занятий колотила по очереди то девчонок, то мальчишек. Но одна подруга у неё всё же имелась. Тоня Долгова была на два года старше Татьяны. Из-за подруги её даже поставили на учёт в детской комнате милиции. Татьяна подралась, защищая её. Старшие мальчишки пытались Тоню изнасиловать. Одному из нападавших Таня пробила череп табуреткой, второму сломала руку. Руководство детского дома побоялось огласки, уголовное дело замяли, но вот на заметку в детскую инспекцию Таня попала. Зато у неё появилась самая настоящая подруга. Таня долго плакала, когда после детдома Тоня сразу же вышла замуж и уехала с мужем на его родину, в город Калугу.
   После детского дома Татьяна поступила в Коспошское училище, в пятнадцати километрах от города Кизила Пермской области. Приобрела профессию парикмахера. В училище обучались девочки, и среди этого цветника только один мальчик, над которым все постоянно подшучивали и в серьёз не воспринимали. После окончания по распределению попала в посёлок Гремячий, там и познакомилась на танцах со своим будущим мужем. Худенькая, весьма привлекательная девушка сразу же, после первого танца, похитила сердце солдата. Алексею Трубникову до демобилизации оставалось всего два месяца, когда они расписались. Пышной свадьбы с белым платьем не было, да это и не сильно волновало, главное, что они были вместе. Алексей увез Татьяну в город Ташкент к своим родителям. Семья мужа приняла невестку как родную, и Татьяна впервые узнала, что такое настоящая мать. Родной матери она была не нужна, мужчины и водка, вот всё что ту интересовало, пока однажды пьяный любовник не выкинул её с балкона пятого этажа. А отца своего Татьяна никогда не видела, соседи говорили, что мать её в подоле принесла. Таня была слишком мала, чтоб понять, что это означает, поэтому всегда считала, что мать нашла дочку в капусте и в подоле принесла домой.
  
   После распада Советского Союза, когда республики стали одна за другой принимать суверенитет, Алексей с Татьяной решились покинуть насиженное место, да и время настало для приобретения своего дома, не век же с родителями жить. Долго выбирали место будущего проживания, пока Татьяна не вспомнила, что подруга по детскому дому обосновалась в Калужской области.
  
   На высоком берегу Оки, в 150 километрах от Москвы раскинулся город Калуга. История города тесно связана с именем великого русского учёного, основателя российской космонавтики, Константина Эдуардовича Циолковского. Весной, в период пробуждения природы, утопающий в зелени садов, парков и окружающих его лесов город особенно красив.
   Созвонившись с подругой по детдому, Татьяна попросила её подыскать работу и временное жилье, где можно будет остановиться на первое время.
   - Работу говоришь? Нет проблем. Сейчас я работаю на Калужском Домостроительном Комбинате, поговорю с директором, решим этот вопрос.
   - А что производит комбинат?
   - Комбинат построен для решения жилищной проблемы предприятий газовой отрасли, расположенных в центральном регионе России, и для обеспечения жильём газовиков, закончивших свою работу в районах Крайнего Севера.
   - Оборудование-то не слишком допотопное?
   - Ну ты даёшь, самое современное, импортное, западногерманской фирмы "Кестинг", на котором по самой современной технологии изготавливаются конструкции жилых домов прогрессивной серии, разработанной конструкторским бюро имени Якушева.
   - Жаль, что я не специалист, ты так красочно описала работу предприятия.
   - Комбинат имеет полный набор всех подсобных производств и служб, обеспечивающих его надёжную работу и создающих все условия для поточного строительства объектов со сдачей "под ключ". Так что в одном из цехов и тебе местечко найдётся, но придётся подучиться. Ты как, не против?
   - Нет, конечно. Завод далеко от города?
   - Он находится на въезде в Калугу со стороны Москвы, в трёх километрах от автомагистрали Москва-Киев. Поблизости расположена железнодорожная станция Горенская.
   - Всё это прекрасно, а что с жильём? Квартиру снимать?
   - На нашем комбинате успешно решаются социальные вопросы, можешь мне поверить. Ведётся строительство собственного жилья, имеется вахтенный посёлок для временного проживания семей работников, принятых на предприятие. В посёлке столовая, поликлиника, магазин. А в Краснодарском крае, на Черноморском побережье, в селе Тындинка находится база отдыха, куда выделяются путёвки для работников нашего завода. Ты была на море?
   - Нет, не пришлось.
   - Я была. Все работники, без исключения, любящие солнце и море, могут провести в Тындинке часть своего летнего отпуска, это две недели, вместе с семьёй. Тишина, лечебный климат, лазурное море, кристально-чистые горные речки с каскадами водопадов оставляют неизгладимое впечатление у всех. Правда, до моря надо на автобусе ехать, но и эту проблему комбинат решил. На весь сезон "Икарус" в полном распоряжении отдыхающих. Если на море не хочется, то экскурсии организуются в Новороссийск, Геленджик и другие города побережья.
   - Тебя послушать, ты как рекламный агент, можно подумать, что я не работу ищу, а комбинат собираюсь покупать.
   - Хотела умной показаться, - вздохнула подруга, - не вышло. Ты как всегда права, я тебе статью из жизни комбината читала, - рассмеялась Тоня, - вернее, небольшие выдержки, те, что подходили ответами под твои вопросы.
   - Ясно. А то я за тебя испугалась, ты больно грамотно и вычурно выражаться стала.
  
   Листая справочник города, Алексей восторженно потирал руки, потом радостно воскликнул "Вот это да, класс!"
   - Ты чего разошёлся? - повернулась к мужу Татьяна, - кран открой, видишь руки в тесте, - Алексей нехотя отложил справочник, выполнил просьбу жены и снова уткнулся носом в книгу, изредка издавая нечленораздельные звуки.
   -Читай в слух, - взмолилась она, - или прекрати таинственно хрюкать после каждой перевёрнутой страницы, - Алексея не пришлось уговаривать долго, он любил познавать новое и теперь радовался, как ребёнок.
   - Немного об истории Калуги. Территория Калужского края была освоена человеком в глубокой древности - 15-13 тысяч лет до нашей эры. Затем эту территорию занимали племена балтов и угров, и только потом славянские племена.
   В 1610 году к власти пришёл Лжедмитрий II, продержавшийся около года и предпринявший попытку похода на Москву.
   - Отчаянный дядька, неужели завоевать собирался?
   - Да. Но на его пути непреодолимой преградой стали Боровск и Боровский Пафнутьев Монастырь. А в 1812 году на территории губернии произошли события, изменившие ход войны. Мы поедем жить в места, где когда-то люди приложили массу усилий для пролога изгнания Великой армии Наполеона.
   - История это хорошо, лучше скажи мне, какой климат нас ожидает?
   - Климат умеренно-континентальный. О! Класс!
   - Что опять? - разделывая тесто для пирога, поинтересовалась Татьяна.
   - Представляешь сколько там рек?
   - Если честно, понятия не имею.
   - Много рек, - пояснил он, - относятся к Волжскому бассейну, и лишь на западе протекают реки Днепровского бассейна - Болва, Снопоть.
   - Мне это ни о чём не говорит.
   - Погоди, вот - самые крупные реки области: Ока, Угра, Жиздра, Протва, Шаня....
   - Если их миллион, то ты все собираешься перечислять? Я даже половины того, что ты назвал, не запомнила.
   - Нет, все не стану. Скажу только, что реки с извилистым руслом и медленным течением. Многие из них имеют озёра-старицы.
   - К чему ты клонишь, никак не возьму в толк? - пирог с мясной начинкой получился красивым, Татьяна отставила его в сторону, чтоб тесто поднялось, а сама принялась за булочки.
   - Рыбы много должно быть и раков. Ты когда-нибудь ловила раков, а потом варила их в котелке?
   - Ты спятил, дорогой, и кто бы меня из нашего дурдома, вернее, детдома, отпустил раков ловить. Я их только на картинке видела, красные и с большими усами.
   - Раки зелёные.
   - Красные....
   - Только когда сваришь.
   - Да? А я всегда считала, что они такие и есть, хоть до варки, хоть после.
  
   В первую же неделю после приезда в Калугу Алексей вывез всё семейство в город, говоря: "Необходимо знать местные достопримечательности". А их оказалась не так уж и мало. Татьяна в шутку предложила
   - Давай обвенчаемся.
   - А что, надо подумать, - идея захватила, и он стал искать, где в ближайших церквях можно совершить обряд.
   - Недалеко от гостиного двора есть соборный Храм.
   - Что-то не припомню, где.
   - В парке. Его закладка состоялась в 1786 году, а завершилось строительство только в 1804. Помнишь, я тебе читал про Лжедмитрия?
   - Ну....
   - Его ещё называли "Тушинский вор", так вот, он был похоронен в этом соборе, после этого его сожгли запорожцы.
   - Лжедмитрия? Варварство, какое....
   - Собор. Заново его отстроил боярин Романов. Танюша, ты почти меня не слушаешь, где витаешь?
   - Дети устали, может, перекусим? - детвора с радостью поддержала предложение матери, им изрядно надоело слушать, как отец выдаёт знания об истории города.
   - Пап? - вымазанный основательно сливочным кремом, Артём решил прекратить пустую, как он считал, вылазку с рассказами о достопримечательностях и заменить походом в музей. Для него это намного интереснее и поучительнее. Тем более, что классная всех озадачила написанием реферата на тему "Калуга и космонавтика" или что-то в этом роде, он точно не запомнил.
   - Может, в музей космонавтики сходим?
   - Ура! - закричал Данила, которому так же как брату надоело до чёртиков шататься по городу.
   Купив билеты, семья дружно приготовилась слушать гида.
   - Возведение нашего государственного музея Истории Космонавтики было закончено в 1967 году. Первый камень при закладке музея положил космонавт Юрий Алексеевич Гагарин. 3 октября 1967 года торжественно было отпраздновано открытие музея. Пройдёмте дальше, в следующий зал...
  
   Обещанной квартиры, как предполагалось, через три года не получили, осесть пришлось в блоках, так назывались двухэтажные бараки, в которых жили поляки, строившие завод. Строители закончили отделочные работы, завезли оборудование и переехали на другой объект. Директор ДСК решил домики не разбирать, а предоставить их как общежития для будущих рабочих комбината. Всё лучше, чем снимать квартиры и переезжать с места на место, если хозяину понадобится жилплощадь. Директора сменяли один другого, а рабочие продолжали жить и надеяться на лучшие времена, когда же и о них вспомнят и наконец-то выполнят обещание: в ближайшее время переселить всех в новые квартиры построенного микрорайона. Просто так отдать переселенцам дома, руководство треста жаба душила, а как исхитриться и побольше урвать за квадратный метр жилплощади, не знали. Не придумали ещё в Москве депутаты лазейки, чтоб за ветхое жилье, предназначенное под снос, с людей три шкуры драть. Десять лет думали об этом и в тресте, так и не придя к консенсусу с рабочими, которые по 10-15 лет ждали своих ордеров. Ох и попортили же друг другу нервы! Начальники твердят одно, рабочие требуют другое. Переписка с местными органами власти, депутами и руководителями треста с каждым годом становилась всё объемнее, местное телевидение и печатные издания подключились для информирования населения о несправедливом отношении к нуждам человеческим, а воз с места не двигался. Да и куда ему, если телега с двух сторон запряжена, и каждый тянет в свою сторону. Дошли даже до президента, бой шёл не на жизнь, а на смерть. Слава Богу, хоть без кровопролития. Со стороны походило на игру перетягивание каната, который смещался то в одну, то в другую сторону. Конфликт разрешило управление "Газпром", надоело выслушивать жалобы и быть сторонним наблюдателем затянувшейся тяжбы. Одним росчерком пера решили судьбу многострадального маленького посёлочка, которого и на карте Калужской области не было. "Отдать для переселения построенные пятиэтажки..... Бесплатно......".
   И вздохнули люди, заулыбались: есть, видимо, ещё справедливость в этом мире!
  
   Как хозяин своей судьбы поверил в предсказание цыганки...
  
   - Ашот обходил свои владения, Калужский крытый рынок, где считал себя полноправным хозяином. Всего пять лет назад он появился здесь, поначалу многое давалось нелегко, но деньги и связи сыграли огромную роль в приобретении этого бизнеса. Конкуренция была велика, все доходные места давно распределены, и чужакам залезть себе в карман никто просто так не позволял. Помогло то, что отец занимал не последнее место в армянской диаспоре. Вернее, был вторым человеком после руководителя, правой рукой и поверенным в урегулировании национального вопроса на территории России. Помогал гражданам Армении в получении гражданства и приобретении недвижимости. Встречался с региональными представителями власти и решал вопросы совместного вложения капиталов в строительство торговых центров, реставрацию обветшалых зданий и создание развлекательных центров для досуга молодёжи.
  
   Калужский рынок являлся одним из наиболее посещаемых калужанами местом. Занимал выгодное месторасположение на главных городских улицах Кирова и Рылеева. Недалеко от автостанции, что также устраивало жителей близлежащих и отдаленных районов, как пригорода, так и области, отоваривающихся и торгующих на рынке: далеко не тащиться с переполненными сумками. Улица Кирова напичкана банками, парикмахерскими, аптеками, магазинами, кафе, пиццериями и другими торговыми точками. На площади возле драматического театра фонтан с подсветкой, красивое, но дорогое кафе, хотя последнее не смущает посетителей, и места за столиками практически никогда не пустуют. В выходные дни здесь наиболее многолюдно. На площади возле фонтанов гуляют отдыхающие, катают детишек на лошадях, а влюблённые назначают место встречи. Надо отдать должное руководству города, много сил и средств вложено в облагораживание улиц, в последние пять лет город расцвёл и преобразился.
   Ашот Саркисян обошёл мясные и овощные ряды, вышел из рынка и спустился по лестнице на территорию торговой площади. Он поднял воротник дублёнки, поправил на шее шарф и натянул на мгновенно замёрзшие руки перчатки из натуральной кожи. Всё у него было натуральное, стоившее не одну тысячу долларов: и дублёнка, и ботинки. Конец декабря выдался на редкость холодным и заснеженным, но даже в такую погоду посетителей на рынке было предостаточно. Рядом с его крытым рынком располагался открытый, который Ашот также мечтал со временем прибрать к рукам. Цыгане платили хорошие деньги за право торговли, хотя доставляли и немало хлопот. Свои товары они продавали дешевле, чем все, что очень не нравилось остальным продавцам палаток. Из-за этого возникали конфликты, и их приходилось решать.
Увидав Ашота, одна из молодых цыганок отделилась от группы подружек и поспешила ему на встречу.
   - Вот чёрт, - ругнулся вслух Ашот, думая, что опять придётся разруливать очередной конфликт. Когда женщина приблизилась, грубо поинтересовался что той нужно.
   - Погадать хочу, всю правду скажу, дай мне руку.
   - Ты что, баба, рехнулась? Знаешь кто я такой?
   - Конечно, кто же не знает Ашота.
   - Тогда пошла вон.
   - Я же правду хочу сказать, тебя кое-что ожидает...
   - Плевать мне на твои предсказания, я сам хозяин своей судьбы.
   - Как скажешь, но когда у тебя попросит помощи девушка, не отказывай, это твоя судьба.
   - Я женат. И шлюхи меня мало привлекают.
   - Я же не сказала, что ты женишься на ней... Просто помоги, и после этого твоя судьба сильно изменится, получишь то, о чём мечтаешь.
   - Иди, иди. На деньги не рассчитывай, копейки от меня не получишь.
   - А мне и не надо. Запомни мои слова, запомни! Ты же в скором времени кое-куда собираешься...
   Цыганка повернулась и пошла прочь, не оглядываясь, - дурак, нужны мне твои подачки, когда и так хорошо заплатили, - она сунула руку в карман и нащупала хрустящие бумажки, - надо бы припрятать хорошенько, а то муж опять отберёт.
   Она, как и другие цыганские женщины, всё до последнего рубля отдавала мужу. Мужья, в свою очередь, пополняли карман барона. Она не была за это в обиде, так делали её бабушка, мать и остальные таборные цыгане, хотя они уже давно не кочевали, а жили в деревне Белая домами, по нескольку семей в каждом. Некоторые, наиболее зажиточные, имели свои дворы, строились и расширяли хозяйство.
   Ашот вновь ругнулся, он терпеть не мог, когда вот так, под руку (он действительно он собирался встретиться с друзьями в сауне) каркает какая-то цыганка. Хорошо, что плохого не предсказала, а только бабу. Хоть и не верил, но в душе опасался цыганского бреда. Зазвонил мобильный телефон, Ашот ответил и после разговора со следователем Наумовым, напрочь забыл о цыганке.
   - Слушаю.
   - Всё, Ашот, дело прекращено. Надо бы встретиться и поговорить о гонораре.
   - Ты что, следак, охренел совсем, тебе долг вполовину скостили, или аппетит разыгрался? Я ведь могу быстро крылышки твои подрезать.
   - А разве я плохо отработал? Думаешь, легко было дело закрыть? Целый год потратил на это, а сколько нервов. По краю лезвия ходил.
   - Не ной, не так уж тебе плохо жилось. Думаешь, я не в курсе того, что родственники этого парня даже не наседали на следствие, чтоб добиться правды. Мать парня спилась совсем, а отец на Урал слинял.
   - А начальство? Думаешь, их легко провести? Не лохи, сыскари - что надо. Одному на лапу дал, другого в ресторан сводил, кому подарочек дорогой для жены сделал, потратился я, никто просто так и рукой не пошевелит.
   - Не скули, подумаю. Хотя, что тут думать, иди-ка ты, мент, со своими просьбами на три буквы.
   - Что???
   - Да что слышал, или оглох? А раскроешь рот, где не положено, укатаю так, что не рыпнешься. Семье привет, жене и дочке. Кажется, подрастает невеста. Береги их, мент. Жаль будет, если с малышкой что случиться.
   Следователь стал ему больше не нужен, своё дело он сделал, брат спокойно может вернуться назад, пусть не сейчас, чуть позже, но всё же вновь тюрьма ему не грозит.
Хотя младший братишка причинял немало хлопот своим буйным нравом, Ашот любил его. Пять лет назад вся семья вынуждена была покинуть столицу и перебраться на периферию, но жалеть не пришлось. Они устроились гораздо лучше, чем в Москве, где каждый раз нужно было оглядываться, чтобы тебя не прирезали, или киллер не пристрелил одним выстрелом. Приходилось крутиться, приумножая капитал. Таких ухарей, как он и его братья, в Москве пруд пруди, там свои законы, свои требования и свои отморозки, готовые на всё.
  
   Наумов долго приходил в себя от такой, как он считал, наглости. Ему хотелось разбить в дребезги телефон как источник всех своих неприятностей, колотить кулаками по столу, извергать из себя поток бранных слов, но на самом деле ничего такого он не сделал. Осторожно положил трубку, вынул из кармана носовой платок, вытер вспотевшее лицо, аккуратно свернул и вновь положил в карман. Минут десять перекладывал папки с документами с одного края стола на другой. Вынул из сейфа початую бутылку водки, налил полстакана и залпом выпил, занюхав рукавом. Поставил бутылку на место, закрыл сейф и убрал ключи в карман. Спиртное помогло немного расслабиться, но не улучшило настроения. Что ж, на досуге он подумает как отомстить, но сейчас надо проглотить обиду и сделать вид, что с ним расплатились. Это они считают, что ничего ему не должны, а он думает иначе. Пока время терпит. Следователь по уголовным делам Наумов Пётр Игнатьевич умел ждать, собирая по крупицам все детали и соединяя их, как мозаику, в одну большую картину.
  
   Ашот поставил в гараж свой новенький Мерседес, открыл багажник, достал два больших пакета с продуктами, кликнул Гургена и, когда тот подошёл, передал их ему.
   - Кто дома? - спросил Ашот, забирая с заднего сиденья автомобиля красиво упакованные коробки с подарками.
   - Все. Тебе помочь, много ещё?
   - Много. Отнеси пакеты в дом и скажи, чтоб детей увели на второй этаж, подарки занесём, не отстанут же, пока всё не распотрошат, под ёлку класть нечего будет.
   - Хорошо, я мигом, - по дорожкам, обильно посыпанным песком, бежать было легко, ноги не скользили и не разъезжались в разные стороны. Быстро поднявшись по ступенькам, Гурген, прижимая пакеты, открыл дверь.
   - Мама, детей уведите наверх.
   - Что случилось, сынок? - Мадина выскочила из кухни, где с невестками готовила праздничный ужин, - опять нас пришли убивать? - невестки тоже высунули головы из дверного проёма.
   - Тьфу ты, мама, что за чушь ты несёшь? Подарки заносим.
   - За языком следи, - отец появился из зала, на носу очки, а в руках газета, - забыл, что с матерью разговариваешь?
   - Ладно, отец, сама глупость сморозила, - как всегда заступилась за сына Мадина, - Карина, уведи детей. Давай пакеты сюда.
   - Зарина, что стоишь, помоги матери.
   Младшая невестка, жена Гургена, с полотенцем на плече лихо подскочила к свекрови и забрала один из пакетов. Занесла на кухню, поставила на стол и стала разбирать, выкладывая зелень, помидоры, огурцы, два ананаса и большие гроздья винограда. Мадина примостилась, рядом разбирая другой пакет и подавая невестке содержимое.
   - Мясо в морозильник не клади, сейчас фарш сделаем. Так, что тут у нас ещё? Ага, колбаска, мясной орех, сыр, ветчина. Холодильник забит, куда столько еды? - заворчала Мадина, хотя прекрасно знала, что народу соберётся много, через день-два запасы пополнять придётся. Но такая уж женская натура: и мало плохо, и много тоже. Невестка скромно молчала, рассовывая продукты в холодильнике.
   - Икру бы лучше привёз, двух баночек на бутерброды мало будет.
   - Вот икра, в этом пакете на дне лежала. Три банки, - подала голос Зарина.
   - Теперь всего хватит, надеюсь. Отец, чайку заварить?
   - Не откажусь, хотя можно чего и покрепче. Коньячку налей.
   - Лимон нарежь, я пока чай заварю - Мадина заварила чай (муж любит без сахара, но с парой шоколадных конфет вприкуску), достала из бара початую бутылку пятизвёздочного армянского коньяка, поставила на поднос рядом с бокалом, взяла из рук невестки блюдце с лимоном, разместила на подносе и попросила отнести отцу.
   Ашот и Гурген занесли подарки, завтра утром разложат их под ёлкой, а сегодня, чтоб не разжигать любопытство детей, спрятали в кладовке под лестницей.
  
   Ашот Саркисян тридцати лет женился рано, жену увидел только на свадьбе, её в Краснодарском крае родственники подыскали. Карина была девушка симпатичная, на пять лет моложе, чем он, из обеспеченной семьи. Они поженились сразу же, как только она окончила институт. На смотрины невесты поехали мать и Гурген. Брату приглянулась младшая сестра Карины, ученица одиннадцатого класса Зарина. После школы сыграли и их свадьбу. Отец и Ашот в то время улаживали дела Сакко (он зарезал девушку, отказавшую ему во взаимности), тогда они добились, что его посадили всего на два с половиной года. Когда стали разбирать его вещи, обнаружили огромное количество порнографических видеокассет с маленькими мальчиками и девочками и аппаратуру для записи. Многие дети на кассетах были им знакомы. В компьютере нашли адреса зарубежных, литовских и российских партнёров по бизнесу.
   - Боже мой, мало того, что мой сын убийца, так он ещё и извращенец!
   Кассеты уничтожили, все адреса из памяти компьютера удалили, но из Москвы, во избежание скандала, если родители узнают от своих детей о проделках Сакко, пришлось срочно уезжать. Так они и оказались в Калуге.
  
   Первого января Ашот договорился встретиться с друзьями в санатории "Строитель", сняли сауну, и к шести часам вечера он отправился догуливать новый год. Санаторий располагался в лесу, место прекрасное, тихое, отдыхающих в это время года мало, да и те в основном разъехались по домам: кому же захочется пропускать семейный праздник? А те, кто остался, медленно прогуливались по заснеженным тропинкам в ожидании ужина и вечерних мероприятий. Ашот оставил машину возле ворот и строго-настрого приказал охраннику не спускать с неё глаз, иначе, если что, глазом и расплачиваться придется. Машин возле проходной стояло не меньше десятка, различных марок, в основном, иностранных. Ашот опаздывал на полчаса, поэтому спешил и долго не стал разговаривать с парнем, который в сердцах плюнул, когда тот отошёл от него на безопасное расстояние.
   - Хрен черномазый, осточертели уже, командиры долбанные, - ругался охранник Толя Зайцев, открывая дверь своей коморки, пристроенной возле ворот.
   - Ты чего раздухарился, - поинтересовался его напарник Костя.
   - Да ну, - отмахнулся от него Толик, - как дурак стоишь и лыбишься, когда в морду дать охота.
   - Так работа у нас такая, хочешь - не хочешь. Давай лучше по маленькой, праздник же. После ночи голова трещит.
   - Рано. Видишь же, ещё приезжают. Часам к десяти и жахнем.
   - Помру, света белого не вижу.
   - Ладно, вмажь, только жвачку в рот после сунь, чтоб не воняло, итак перегаром прёт.
   - Слышь, Толян, а что за девица вот уж час как возле ворот шатается?
   - А я почём знаю, может шалава ихняя, на случку приехала. Спроси, если любопытно.
   Костя накинул куртку, вышел, прикурил сигарету и прямиком направился к девушке.
   - Что потеряла, подруга? Или ждёшь кого? - видно было, что девушка замёрзла, переминалась с ноги на ногу и хлопала в ладоши, пытаясь согреть руки.
   - А что, нельзя? Я же никому не мешаю.
   - Так ведь и окочуриться недолго, или в снегурочку решила поиграть, вроде, Новый год прошел. А может, тебя дед Мороз по пьяни потерял?
   - Вроде того, - девушка подпрыгнула несколько раз, сложила руки в перчатках лодочкой и стала дуть в ладошки, согревая их тёплым дыханием.
   - Может, к нам зайдёшь, погреешься, не бойся, не обидим. Мы добрые.
   - А можно?
   - Отчего нельзя, раз сам приглашаю? Составишь мне компанию, а то одному как-то пить стрёмно. Пошли-пошли, побелела вся, - девушка последовала за охранником, в помещении было тепло, она села на предложенный стул, перчатки не сняла, а вот куртку расстегнула.
   - Спасибо, холодно сегодня очень. Я немного посижу и пойду.
   - Да сиди, сколько хочешь, нам-то что, не помешаешь. Ну, давай по маленькой для согрева, - Костя налил рюмку водки и протянул девушке, - давай, не стесняйся, пей да закуси, вон, сколько добра пропадает. В рот ничего не лезет, так за ночь натрескались.
   - Спасибо, - вновь поблагодарила она. Чуть пригубив, поставила рюмку на стол.
   - Ну вот, непьющая что ли? - удивился Костя.
   - Нет, - закачала она головой, - совсем не пью.
   - Оставь девушку в покое, раз не пьёт, пусть ест. Голодная? - спросил Толик, подвигая ей тарелку с холодцом и кусок хлеба.
   - Есть немного, - смущённо проговорила она, беря из его рук ложку.
   - Ну, дело другое, не люблю когда молодухи фигуру берегут, тощими становятся, как палки. Вот моя дочь: рёбра наружу торчат, а всё туда же - на диетах, голодовками себя морит. Тьфу, глаза бы мои на такой срам не смотрели.
   - А сколько вашей дочери лет?
   - Семнадцать. Вымахала дылда с меня ростом, а ума нет. Ты сама-то откуда будешь?
   - Издалека. Не местная я.
   - Так это мы поняли, здесь-то что забыла?
   - Подруги привезли, сами в сауну подались, а я отказалась. Не знала до последнего, что с мужиками париться придётся.
   - Так ты с этими, что на пятнашке приехали?
   - Ага, с ними. Дуры, хоть бы с русскими пошли, а то....
   - Да, не повезло тебе.
   - Мне? Почему? Считаю, что мне как раз и повезло. Я лучше с вами посижу.
   - Молодец, деваха, вот это по-нашему, по-русски, - Костя вновь наполнил свою рюмку, - давай, хоть подними, раз не пьёшь, - девушка подняла, стукнулась своей рюмкой о рюмку Кости и снова поставила, не отпив ни глоточка.
   - Ты рукавицы-то сними, что руки паришь.
   - Не могу, страшные они после ожога.
   - Ладно, мы люди не гордые, можешь и в перчатках закусывать. Бери колбасу-то, не стесняйся. Давай, сам тебе бутерброд сделаю, - видя неловкие попытки девушки подцепить колбасу, предложил свою помощь Костя, парень молодой, бесшабашный и неравнодушный к женскому полу.
   - Гляди, один, кажись, напарился. Что-то больно быстро. Эй, Толян, это тот, что тебе глаз натянуть собирался?
   Девушка подскочила, быстро застегнула куртку и выскочила следом за Толиком.
   - Ты чего, как шальная, чуть с ног не сбила, - ругнулся он беззлобно.
   - Попрошусь, может, подбросит до остановки. А там на автобус сяду.
   - Попробуй, что сидеть и маяться тут, пока подруги нагуляются, - Толик пропустил Ашота, поздравив с лёгким паром. Девушка проскользнула следом. Когда мужчина отключил сигнализацию и открыл дверь машины, она с мольбой в голосе попросила подвезти.
   - Как припёрлась, так и назад дотопаешь, - грубо оборвал он её, хлопнул дверцей, завёл мотор и вырулил на дорогу. Девушка помахала рукой Толику и крикнула на прощанье.
   - Спасибо за компанию. Видно не судьба, придётся ножками. Пока.
   - Давай. И тебе благополучно добраться.
  
   Ашот был зол на весь белый свет: в самый разгар веселья позвонили из охраны рынка; какой-то придурок снёс закрытые ворота, а когда его пытались вытащить из машины, начал орать во всё горло, что, если его хоть пальцем тронут, всех перестреляет. Он, якобы, сын самого депутата Гаврилова.
   - Что за депутат, хрен его знает. Вам лучше подъехать Ашот Вазгенович, а то он своей пукалкой размахивает, ещё, и вправду, палить начнёт.
   - Так милицию вызывай, или я сам этого придурка из машины буду выкуривать? За каким хреном я вас там держу, за что деньги плачу? Уволю всех к чёртовой матери!
Проехав метров триста, он остановился, включил скорость и стал сдавать назад.
   - Цыганка. Вот проклятая баба. Так и поверишь в предсказания.
   Он притормозил возле девушки, наклонился и открыл дверь, - залезай, только шустро, некогда мне, - она юркнула на сиденье рядом с ним и защебетала.
   - Ой, спасибо вам, дай Бог здоровья вам и вашим близким. Мне только до остановки. Там на Кондрово. Вы не в ту сторону случайно?
   - Нет, в Калугу.
   - Жаль, - через пять минут они добрались до шоссе, Ашот свернул вправо, проехал несколько метров и остановился.
   - Приехали. Остановка на той стороне, через дорогу.
   - Спасибо. Я знаю, - девушка тихонько прикрыла дверцу и, не оглядываясь, побежала. Ашот пропустил две машины и прибавил газу.

Машина взрывается, а девушка попадает в руки хирурга...

  
   Раздался оглушительный взрыв, машина, объятая пламенем, подпрыгнула, завертелась в воздухе, ударилась об дорогу, снова подпрыгнула, как мячик, перевернулась несколько раз и встала посреди дороги на бок. Две машины, избегая столкновения, съехали с трассы в кювет. Одна, издав пронзительный визг тормозов, сбила девушку и, развернувшись, остановилась. Водитель, вспоминая всех матерей, выскочил из машины. На белом снегу в стороне от дороги темнела фигурка, барахтающаяся в сугробе. Мужчина, проваливаясь по пояс, стал пробираться к пострадавшему.
   - Ты живой, парень?
   - Не знаю ещё, - пропищал женский голос.
   - Вот чёрт, ещё и баба. С вами всё в порядке? Держите руку, да не так, о Господи... Девушка мёртвой хваткой вцепилась в него и, пытаясь подняться, потянула на себя, мужчина потерял равновесие, и теперь они оба кубарем полетели в сугроб. Они бы ещё долго барахтались, она, пытаясь подняться самостоятельно, он, помогая ей вылезти, но его терпенье лопнуло.
   - Всё, лежите спокойно и даже не шевелитесь, - мужчина поднял на руки девушку, которая, наконец-то перестала брыкаться, как разъяренная фурия, и еле передвигая по снегу утопающие при каждом шаге ноги, выбрался на дорогу. Поставил девушку на обочину, но она ойкнула и присела, держась за бок.
   - Так, - мужчина наклонился, вновь подхватил её на руки и поднёс к машине, - дверцу сможете открыть?
   - Попробую, только опустите меня чуть ниже.
   Когда она открыла дверцу, он усадил ее на сиденье, отдышался, стряхнул с неё снег, насколько было возможно, затем стал сбивать снег с себя. В направлении Калуги образовалась пробка примерно из двадцати машин, и не меньшее количество по другую сторону догорающей машины. Прижавшись к обочине, мужчина включил освещение и повернулся к девушке.
   - Так, теперь давайте займёмся вами, - не успел он протянуть руку, как она отпрянула и дико завопила.
   - Да что ж вы так кричите? Мои перепонки не выдерживают, салон для такой громкости не предназначен. Не бойтесь вы, я врач, просто проверю, нет ли переломов.
   - Вы, правда, врач? - недоверчиво покосилась она на него, и, когда он вновь протянул руку, дала себя осмотреть.
   - Правда. Самый настоящий. Ну, вот, переломов нет, только растяжение мышц на щиколотке. Расстегните куртку, да не тряситесь вы так, я не кусаюсь. Да, - протянул он, - вот на боку гематома приличная. Рёбра надо осмотреть. Здесь болит? - девушка дёрнулась, - рентген придется сделать.
   - Угу.
   - Что угу, это не шутка, удар получили серьёзный, решайте, куда вас везти, в больницу сразу или домой заедете?
   - У меня нет дома.
   - Как нет? У каждого нормального человека есть крыша над головой.
   - Значит, я ненормальная. Крыша есть, - она постучала по своей голове, - а дома нет. Ну, нет у меня дома, и не надо на меня так смотреть, как на пришельца из космоса. У меня что, рога растут или щупальца вместо рук?
   - И что мне теперь с вами делать прикажете? Раз нет дома, значит, в больницу поедем, когда всё тут рассосётся. Это случаем не вы её так?- кивнул он в сторону взорванной машины.
   - Я? Нет, что вы! Я так перепугалась, когда она ухнула, что ориентир потеряла, даже не помню, в какую сторону рванула.
   - Могу сказать в какую, прямо мне под колёса, с чем вас и поздравляю.
   - Ой, милиция приехала. Хана мне.
   - Вам-то что бояться, не вы же устроили этот тарарам.
   - Не я. Но документов у меня нет. Украли.
   - Так.... Час от часу не легче. Ни дома, ни паспорта. Откуда вы свалились на мою голову?
   - Так уж получилось, извините.
   - Да ладно. Рассказывайте всё от самого начала. Откуда вы родом, как попали сюда.
   - Я только вчера приехала из Ташкента, поездом. Зашла в зал ожидания купить билет дальше, до Свердловска. Там очередь большая в кассе была. Попросила бабулю присмотреть за вещами, сама пошла очередь занять. Деньги и документы в чемодане были. Вернулась, когда до кассы два человека осталось: ни бабули, ни вещей. Обратилась в милицию при вокзале, они меня лохом обозвали, сказали, что мозгами надо было думать и манатки при себе держать. А бабулю эту теперь днём с огнём не сыскать.
   - Так правы они, кто же вещи постороннему человеку доверяет?
   - Кто же знал, что бабуля - божий одуванчик ворюгой окажется. Из себя вся такая добренькая была.
   - А в Калугу как попала?
   - Сидела на скамейке, плакала. Парень подошёл один, поинтересовался что случилось, я рассказала. Обещал устроить в Кондрово на завод по изготовлению туалетной бумаги. С ним и приехала, он за электричку заплатил. На Калуге-II, так он станцию назвал, нас встретили. Он сам оказался из Москвы, сюда в гости приехал. Его друзья нас в сауну повезли, там ещё девушки были. Мне прямо так и сказали, что будут там трахаться. Когда подъехали, я из машины выскочила и бежать. Они в след кричали, что я дура, для этого он меня и привёз. Когда они ушли, я у охранников погрелась. Они меня покормили, я им соврала, что руки мои сильно обожженные, перчатки не снимала, так и ела в них.
   - А зачем соврала?
   - А вдруг и они захотели бы мной попользоваться, так что, без перчаток тикать, руки же замёрзнут, а куртку я не снимала. Но ничего, хорошие мужики попались, не приставали. Так я и оказалась на дороге, в Кондрово собралась ехать.
   - Да..... Кто ж тебя там ждёт? А в Ташкенте где жила? Я бывал там, красивый город. В институт "Семашко" по обмену опытом ездил.
   - Я на Чиланзаре жила, микрорайон такой, может, слышали?
   - Знакомое название.
   - А "Семашко" республиканская больница.
   - Точно. Зовут тебя как?
   - Тамара. Тамара Кривошеева, - поправилась она, - мне сорок уже, а такое предлагали....
   - Сколько?! - удивился мужчина, - выглядите гораздо моложе.
   - Спасибо. Это и вводит всех в заблуждение. Моя внешность - мой крест, который давит.
   - Большая часть женского населения с вами бы не согласилась.
   - Теперь я пропала: загребут в обезьянник до выяснения личности. Так и сгнию там.
   - Молчите, я сам разговаривать буду, сделайте вид, что спите, - Тамара опустила голову, прислонилась к спинке сиденья и закрыла глаза.
   - Капитан Назаров, предъявите документы, пожалуйста.
   - Права или паспорт, я вроде ничего не нарушал.
   - А я не ГИБДД, паспорт устроит.
   - Вот мои документы.
   Капитан посветил фонариком, прочитал, козырнул, протянул руку с паспортом, отдал водителю, - а это кто с вами?
   - Жена. Спит она. Её документы показать?
   - Да нет, хватит и ваших. С вашего разрешения, я запишу номер машины, ваша помощь может понадобиться в расследовании.
   - Всегда рад помочь следствию, вот только чем? Я же ничего не видел, только взрыв впереди. Ослепило так, что машину развернул, как бы вмятины не было, в сугроб врезался.
   - Значит, это и расскажите. Через полчаса приедет эвакуатор, оттащим на обочину, тогда и продолжите путь.
   - Скорей бы. А кто, известно?
   - Известно. Тоже армянин.
   Милиционер отошёл к другой машине и постучал в лобовое стекло. Водитель опустил стекло возле себя и высунул голову.
   - Почему тоже армянин? - поинтересовалась Тамара.
   - Погибший, как и я, армянин по национальности.
   - Дела....
   - Вы что-то сказали?
   - Как вас зовут? Господин армянин?
   - Тигран.
   - Вы случайно не имеете, какого-то родства с режиссёром Тиграном, вот только фамилию забыла. Вы даже внешне на него смахиваете.
   -Я понял, о ком вы говорите, Тигран Киасоян, но нет, я не его родственник. Моя фамилия Акопян. Сразу предупреждаю ваш вопрос, Амаяк Акопян мне тоже не родня, однофамилец.
   - Круто. А вы, какой врач?
   - В смысле? Плохой или хороший?
   - Какой профиль?
   - Ах, вот вы о чём. Хирург, кардиолог.
   - Сердце лечите? А душу?
   - Душу - в первую очередь, а потом сердце.
   Дорогу освободили, и можно было продолжать путь. До Калуги ехали молча, изредка вздыхая каждый о своём. Как и обещал, Тигран вначале свозил Тамару в больницу и лишь потом привёз к себе домой.
   - Приехали. Сидите, я помогу вам, - Тигран обошёл машину, вновь взял Тамару на руки и донёс до дверей дома, - постойте минуту, я достану ключи.
   - Может не надо, через порог я сама.
   - Почему? Плохая примета?
   - Через порог, как правило, невест переносят.
   - Да? Как-то не подумал. Ничего, прорвёмся. Вы как, без предрассудков, надеюсь?
   - Кто знает.....
   - М-да.... - через порог он Тамару перенёс, поставил на ноги, включил свет в прихожей, снова поднял, принёс в большой зал и уложил на диван, - сейчас чайник поставлю и продукты принесу из машины. Располагайтесь. Давайте я помогу курточку снять, - он обращался с ней осторожно, как с фарфоровой куклой, которую опасаются разбить, - я её отнесу на вешалку, теперь сапоги. Нагибаться больно?
   - Есть немного, но я терпеливая. Перелома рёбер не обнаружили, хоть это радует.
   - Трещина тоже много неприятностей может доставить. Всё, я пошёл, соловья баснями не кормят. Я вам в качестве компенсации за моральный ущерб ужин приготовлю.
   - Всё-таки остальные 255 костей остались целыми и невредимыми, а что такое всего одна 256-ая - ерунда, с точки зрения анатомии.
   - О-о, поражён. Вы неплохо осведомлены о строении человеческого скелета. Но даже одна единственная косточка может сильно осложнить существование, можете мне поверить.
  
   Охранники санатория уставились в недоумении на полуодетую, бегущую со стороны сауны толпу мужиков, от которых валил пар. Первым бежал водитель председателя Плетенёвского сельсовета, Стрельникова, Сергей. За ним - Чичерин, подполковник ГУВД, единственный, одетый с головы до ног, видно, военная выправка помогла. Следом - остальные, на ходу натягивая на голое тело дублёнки.
   - Мужики? Кто подходил к машине Ашота?
   - Никто, - в один голос ответили охранники, - а что случилось, обокрали его что ли?
   - Хуже. Взорвали гады! Точно никого не видели? - Сергея била мелкая дрожь, он выскочил в одном костюмчике.
   - Да точно, никого посторонних не было.
   - А не посторонние кто был? - подполковник приступил к допросу.
   - Так все же до Ашота Вазгеновича приехали, он последний был. И первый уехал.
   - Один?
   - Да.
   - Ладно, ребята, по машинам, поехали на место взрыва, может там, что путного скажут, - одна за другой иномарки покинули стоянку.
   - Дела-а, - Костя почесал затылок, - про деваху молчать будем?
   - Так она же к машине не подходила, да и уехал он один, хорошо не взял девчонку, хоть жива осталась.
   - Повезло. Молчим. А то допросами замордуют или с работы попрут за то, что не досмотрели.
   - Это их проблемы, не наши. Пусть сами разбираются, кто, кого и за что прихлопнул. Наше дело - сторона.
   - Точно. Пусть хоть все друг друга укокошат, туда им и дорога.
   - Айда, выпьем. Помянем так сказать.
  
  
   Не было бы счастья, да несчастье помогло...
  
   - Пока я ужин готовлю, ванну принять не хотите?
   - С удовольствием, если доковыяю. Где она?
   - Я вас отнесу. Не возражаете, если принесу мамин халат, он чистый.
   - Не возражаю. Вы что, так и собираетесь меня на руках таскать, хватит уже, не маленькая, как-нибудь справлюсь, - охая и ахая, Тамара сползла с дивана, в полусогнутом состоянии поплелась за Тиграном, - слава Богу, что ванная не на втором этаже.
   - Дом одноэтажный, на втором этаже чердак. Может, помочь? На ваши попытки самостоятельного передвижения без слёз смотреть нельзя.
   - Сама. И спинку мне тереть не надо, тоже сама справлюсь.
   - А я в банщики и не думал набиваться, - рассмеялся он, - если, конечно, сами не позовёте.
   - Нет, спасибо, не позову.
   - Я врач, Тамара, и помогаю вам как больной, иного даже в мыслях не было, вы меня неправильно поняли.
   - Да не обиделась я, хотя инвалидность вы мне прописали. Это я вам как пациентка говорю.
   - По вашей инициативе, между прочим, не по своей, - так они незлобно подшучивали друг над другом, пока она, держась одной рукой за стенку коридора, ползла до ванной комнаты, а он лишь слегка поддерживал за локоть, в любую минуту готовый прийти на помощь, если силы покинут её.
   Завернувшись в пушистый голубой халат, Тамара сидела на диване в ожидании обещанного ужина. Пронизывающая боль, если не шевелиться, практически не беспокоила. После пережитого есть совсем не хотелось, но и обидеть гостеприимного хозяина было не совсем удобно, всё-таки не бросил на улице, помог с больницей и привёз домой совершенно незнакомого человека. Другой бы на его месте мало того, что сдал бы в милицию да ещё предъявил материальный ущерб за вмятину на капоте, хоть и небольшую, от столкновения с ней. Хотя, что с неё взять, разве только натуру, да и то уже подпорченную, не девочка. Тамара с интересом разглядывала небольшую, но уютную комнату. Диван, на котором она сидела, был застлан цветастым пледом, возле окна стол со стульями, на противоположной от неё стене - горка, заставленная всевозможной посудой, начиная от маленьких хрустальных рюмочек и заканчивая большим, пузатым фарфоровым чайником, окружённым чашками с блюдцами. Стены оклеены обоями нежного розового цвета, в тон им занавески. На полу ковёр, толстый, больше похож на изделие ручной работы, чем фабричный, с ярким разноцветным узором. Возле дивана тумбочка с настольной лампой, которая сейчас была включена и пропускала через розовый абажур свет, мягко озаряющий комнату. Помещение своими слониками и мягкими игрушками больше напоминало женскую гостиную, чем пристанище для мужчины, весь вид которого кричал, что он ни сном, ни духом к этой коллекции никакого отношения не имеет. Большой телевизор, видимо, дорогой домашний кинотеатр, и над всем этим настенные часы с кукушкой.
   - Не заскучали, - Тигран вкатил небольшой столик на колёсиках, весь заставленный тарелочками, ловко, как официант застелил стол, тот, что возле окна, белой скатертью и переставил на него всю закуску. - Прошу! - вытянул руку, жестом приглашая отужинать, предварительно выдвинув стул.
   - Не обессудьте, чем богаты, как говорится, тем и рады. Я, если честно сказать, думал по-спартански поужинать и не ожидал, что фортуна мне в компаньоны прекрасную женщину...., определит.
   - Подкинет, вы хотели сказать.
   - Зачем же так грубо. Я так не думал. В мире всё взаимосвязано, и если нам там, на верху, было предначертано встретиться, значит, так оно и случилось. Я сегодня не должен был оказаться на этой дороге, а должен был лететь в самолёте к сестре, но передумал в последнюю минуту перед регистрацией.
   - Почему?
   - Не знаю. Честно, не знаю. Можно сказать, седьмое чувство сработало. Я вдруг вспомнил, что забыл наказать соседке, чтоб за ОГВ присматривала, а то мало ли что, устроил бы небольшой взрыв посреди Калуги.
   - А позвонить разве нельзя было?
   - Можно. Но решил отложить поездку. И прямо из Шереметьева - в Калугу, только по пути в магазин заехал. И опять же, не по новой дороге поехал, а по старой: загадка.
   - Погодите! Что-то не пойму я вас, на что намекаете? Хотите сказать, что судьбой было специально уготовано моё столкновение с вашим автомобилем?
   - Возможно и так, - улыбнулся он.
   - Ага, значит, там решили, что я вполне бронированная, как танк, и в состоянии выдержать столкновение с железным монстром. А в своих жалких попытках выбраться из сугроба смахивала не на жертву дорожного происшествия, а на прекрасную незнакомку из книжных романов о любви. Вы меня спасаете, влюбляетесь и женитесь. Так, кажется, должен поступать в таких случаях настоящий джентльмен? Что вы на меня так смотрите? Хотите сказать, что у меня от соприкосновения с вашей железкой не только трещина в ребре, но и мозги немного пострадали, чушь несу?
   - И вновь я не это имел в виду. Вы попали в беду, вас обокрали, оставили без денег и документов, пытались совратить и, наконец, в результате всех ваших неприятностей вы оказались именно под моими колёсами. Судьбе угодно, чтоб я оказался именно тем человеком, который решит ваши проблемы, пусть не все, но хотя бы часть их, - Тигран помог Тамаре подняться, усадил на стул, чуть придвинув его ближе к столу, подал салфетку, а сам устроился напротив.
   - Всё, ешьте, потом поговорим о мистике, которая приложила руку к нашей встрече.
Тигран приподнялся, подвинул ближе к девушке тарелку, взял в руки бутылку вина и в недоумении уставился на неё.
   - Вот чёрт, бокалы забыл, простите. Совсем заболтался, никогда не думал, что способен на такие разговоры.
   - Какие?
   - Такие.... Судьба, мистика, шестое чувство....
   - Проще было сказать: не было бы у вас, мадам, счастья в лице вашего спасителя, да несчастье помогло. Так кстати машина взорвалась, а вы ещё более кстати под колёса выпорхнули. И теперь сам не знаю - не ведаю, что делать с таким подарком от деда Мороза.
   - Ну, что-то в этом роде.
   - Не парьтесь вы так на мой счёт, посижу немного да уйду, и не собираюсь обременять вас своими проблемами. Спасибо за то, что хоть на дороге не бросили да ментам не сдали как бомжиху.
   - Да не могу я вас отпустить, как не понимаете. Меня мама с детства учила, что нельзя проходить мимо человека, который нуждается в помощи. И вы - это как раз тот самый случай, когда нельзя пройти мимо. Это дом моей матери, она сейчас гостит у своей дочери, моей сестры, к ним я и должен был лететь. Я разрываюсь между своей работой и этим домом, вас мне сам Бог послал. Вы нуждаетесь в жилье, я же в человеке, способным приглядеть за этими стенами. Куда вы пойдёте без документов? Точно, до первого мента, и обезьянник вам обеспечен. Я же хочу предложить вам работу, временную. Наведу кое-какие справки о том, как восстановить документы, сделаем запрос в Узбекистан, вы же являетесь гражданкой той республики, съездим в посольство.
   - Зачем? Зачем вам все эти проблемы? Подумаешь, ещё одной бездомной в России прибавится. Что вы мне душу бередите? Хотите убедить меня, что остались люди, которые могут сочувствовать?
   - Я ничего не собираюсь доказывать, тем более, убеждать в чем-то, просто предлагаю то, что велит мне совесть, простая человеческая совесть.
   - И вам не претит, что я русская? Насколько мне известно, нас, русских очень-то любят, из всех республик повыгоняли, хотя сами вслед за нами в Россию ринулись, как в поисках работы, так и за счастливой жизнью.
   Тамару трясло от негодования, национальный вопрос, как камень преткновения, стоял на первом месте. Этот вопрос заставил покинуть обжитое место, квартиру и разрушил всю её жизнь.
   - Генетических уродов полно в любой национальности. Вас, видимо, сильно обидели, раз вы всех под одну гребёнку бреете.
   Тамара отодвинула от себя тарелку, выпрямилась, прикрыла глаза и сделала три больших вдоха и выдоха, пытаясь успокоиться, чтоб в сердцах не наговорить глупостей человеку, как видно, искренне желающему помочь ей в беде.
   - Спасибо за ужин и утешительную беседу для жалкой неудачницы, - проговорила она, переждав пару минут после проветривания лёгких.
   - Вы к еде даже не притронулись, так дело не пойдёт. Я понимаю, вы пережили стресс, но лечь спать на голодный желудок я вам не позволю.
   Тигран поднялся, разлил вино в бокалы и протянул девушке, - пейте всё, до дна. Этим и нервы успокоите, и стресс снимите.
   - Я не пью.
   - Это лекарство, после него уснёте, а то, знаю я вас, женщин, всю ночь будете в голове перетирать прожитый день. Так что пейте, это я вам как врач советую. А завтра утром поговорим на тему неудачников. Так, кажется, вы себя назвали?
   - Скажете ещё, что если буду думать только о плохом, то сама на себя и беду, и неудачу накликаю. Знаю, всё знаю.
   - Вот и умничка. Раз понимаешь, значит, не всё потеряно. Теперь пей. Извини, что на ты перешёл, не обижаешься?
   -Нет. На таких пустяках не зацикливаюсь.
   Тамара перебралась к окну, отодвинула занавеску и стала всматриваться в темноту улицы. Фонарь горел тускло. Из-за обильного снегопада ничего видно не было. Метель разыгралась не на шутку, завтра все дороги заметёт, а значит, Тигран не сможет уехать в Москву. Или всё-таки расчистят дороги? Она не знала его планов и уверяла себя, что в скором времени они расстанутся. Хотя он и намекнул, что оставит её в качестве домработницы, но поверить в такую удачу она себе позволить не могла. Слишком часто в последнее время судьба преподносила коварные сюрпризы, чтоб наедятся на её внезапную благосклонность. Ноги утопали в пушистом ковре, Тамара скинула халат и быстро забралась под одеяло, укрывшись с головой, так ей легче думалось. Сон не шёл, и даже выпитый бокал вина не помог расслабиться. Проворочавшись часа два в чужой постели, она села на кровати, но встать и пойти на кухню, чтоб выпить стакан воды так и не решилась. Перед глазами постоянно возникали видения, горящая машина, а в ушах гремел взрыв. Ей впервые пришлось увидеть такое воочию, а не с экрана телевизора, и всё происходящее, как по замыслу коварного сценариста, промелькнуло в минутном ролике. Вот только в машине находился не каскадер, а самый что ни на есть обыкновенный человек, который до последней секунды своей жизни даже не подозревал, что его ждёт.
   В дверь тихо постучали, в первую секунду Тамара даже не поняла, что это было. Под утро сон всё же сморил её, открыв глаза, она пыталась вспомнить, где находится, и оглядывалась по сторонам. За дверью кто-то копошился, затем раздался тихий голос.
   - Завтрак на столе, помощь нужна? - Тамара в ужасе натянула одеяло до самого подбородка, так как спала обнажённая, после купания накинула халат, а нижнее бельё постирала и повесила сушиться на батарею, до которой сейчас было не дотянуться, а дверь уже открывалась.
   - Прости, - смутился Тигран, так и застыв на пороге при виде испуганной женщины, всё ещё находившейся в постели, - я думал, ты уже встала.
   - Как видите, нет. Дайте мне несколько минут, чтоб привести себя в порядок.
   - Может всё-таки помочь? - улыбнулся он, когда после его слов испуг на лице женщины исчез, уступая место сверкнувшему в глазах гневу.
   - Вот такая ты мне больше по душе, чем со взглядом побитой собачонки, выкинутой хозяином на заснеженную улицу.
   - Ну и сравнение, я, на самом, деле так плохо выгляжу?
   - Если не брать во внимание всклокоченные волосы и ссадину на щеке, вполне ничего, я бы даже сказал привлекательно.
   - Спасибо и на этом.
   Только когда за Тиграном плотно закрылась дверь, и шаги стихли, она решилась вылезти из-под одеяла. С трудом отлепив своё ноющее тело от мягкого матраца, она спустила ноги и, охая, поднялась. Проковыляв босиком до батареи, быстро собрала вещи в охапку и прислушалась, из-за двери не доносилось ни одного шороха. Натянув на себя бельё, она закуталась в халат и с трудом нагнулась, чтоб извлечь из-под кровати одну из тапочек, так некстати туда угодившую, когда вечером наспех сбросила их, забираясь под одеяло.
   Тамара осторожно переступила порог кухни, на плите что-то жарилось в сковородке, издавая аромат, от запаха которого в желудке заурчало, а рот наполнился слюной. На столе стояли две чашки дымящегося ароматного кофе, тосты, сливочное масло и розетка с конфетами.
   - Присаживайся, я сейчас, - повернулся Тигран, выключил плиту и разложил по тарелкам содержимое сковороды, - яичницу с ветчиной любишь?
   - Да, конечно. Простите, что проспала. С первых дней не справляюсь со своими прямыми обязанностями, но обещаю исправиться.
   - Не понял! - Тигран поставил перед Тамарой тарелку, достал из стола вилку, ближе подвинул соль, - предпочитаю не солить во время готовки, постоянно пересаливаю.
   - Если ваше вчерашнее предложение взять меня в качестве домработницы ещё в силе, тогда это мне полагалось приготовить вам завтрак, а не наоборот.
   - Пустяки, я привык всё делать сам. А насчёт работы я не передумал. Перед отъездом зайду к соседке, предупрежу, а то подумает, что воры влезли, обязательно милицию вызовет. Да не пугайся ты так, она старушка добрая, вся в делах и заботах о детях, внуках. Беспокоить понапрасну не станет, а вот добрый совет даст. Ты когда-нибудь колонкой газовой пользовалась, имеешь представление, как зажигать?
   - Нет.
   - А с ОГВ сталкивалась?
   - Не приходилось.
   - Ладно, позавтракаем, покажу. Если возникнут проблемы, не стесняйся, обращайся к тёте Вере, она поможет. Да, вот ещё что, надо бы тебе вещи купить да мобильник. Я часто на дежурстве бываю, так что домой можешь и не дозвониться, но номер телефона я записал, в комнате на столе лежит.
   - Зачем вещи покупать, вы не обязаны. Как-нибудь обойдусь.
   - Интересно как? Насколько мне известно, все твои вещи исчезли, а переодеваться хотя бы иногда необходимо. Так что не спорь, женщина, когда мужчина говорит, - сурово сдвинув чёрные, как смоль, брови, грозно прорычал он. Правда, тут же лицо приобрело доброжелательное выражение, а губы растянулись в мягкой улыбке, - ну и как, убедил тебя мой грозный вид?
   - Да уж, прямо затряслась от страха. Если вы так на своих пациентов рыкните, то операция на сердце бедолаге уже не понадобится. Отправится прямиком к другому доктору.
   - Интересно, к какому?
   - К патологоанатому.
   - Типун тебе на язык. Ешь лучше, стынет всё.
   Вторично уговаривать Тамару не пришлось, она усилено заработала вилкой, и на этот раз съела всё, что было на тарелке, запив кофе с бутербродом.
   - А где вы работаете? - робко спросила она, убирая посуду, оставшуюся после завтрака.
   - В институте сердечно-сосудистой хирургии, основанном в 1955 году плеядой великих хирургов во главе с Бакулевым. Его именем и назван институт.
   - И что лечите?
   - Пороки сердца, заболевания магистральных и периферических сосудов различной этиологии, в том числе вызывающими нарушение мозгового кровообращения.
   - Вы же сказали, что хирург?
   - Да, это так. В нашем центре выполняется наибольшее в мире количество операций при ВПС у детей до одного года, в том числе на "открытом сердце".
   - Простите, вы можете подумать, что я тупая, но что такое ВПС?
   - Это врождённый порок сердца. Слышала о таком заболевании.
   - Да, к сожалению. И как можно определить, что у человека неполадки с сердцем?
   - Почему тебя это так интересует? Есть проблемы?
   - Да так, интересно, - Тамара не могла признаться своему собеседнику, что иначе не знает, о чём больше с ним говорить. А сидеть просто так, глаза в глаза, не было сил.
   - Проводим диагностику. Аппаратура последнего поколения позволяет в течение нескольких часов изучить функциональные и анатомические особенности сердца и сосудов и выявить заболевания на самых ранних стадиях.
  
  
  

Солёные машины приобретают прежний лоск

и становятся новым....

  
   Гибель Ашота выбила всё семейство Саркисян из колеи. Во-первых, смерть всегда приходит неожиданно, во-вторых, все терялись в догадках, кто мог взорвать машину, кому выгодна смерть Ашота, и, в-третьих (это беспокоило, в основном, молодое поколение), как отомстить, а главное - кому. Молодая горячая кровь била в голову, напрочь отметая все доводы старших, что месть ничего не исправит, а может привести к ещё более страшным последствиям. За столом на поминках отец вспомнил, что ровно год назад их семья стала причиной смерти мальчика, горю матери которого не было предела, и, возможно, это кара за грех, который они совершили.
   - Отец, ты считаешь, что кто-то из них причастен к убийству Ашота? - Гурген вскочил с места, сжав кулаки, с перекошенным от ярости лицом. - Раздавлю всех, до единого!
   - Сядь! - приказал Саркисян старший, - за столом поминают, а не решают, с кем поквитаться. Ашот ангелом не был, и все мы хорошо об этом знаем, так что список тех, кто хотел с ним поквитаться, семьёй Трубниковых не начинается. Вспомните, как эта женщина мужественно встала перед разъяренной толпой молокососов.
   - Всё равно, следователю надо сказать о наших предположениях, - тихо, но твёрдо заявила Мадина. - Он обязан будет проверить, где в момент смерти находились эти Трубниковы.
   Все сидевшие повернули головы в сторону Мадины.
   - Это я не как мать заявляю, а как юрист. Ещё, всем вам, мальчики, необходимо до мелочей вспомнить, с кем на ножах был Ашот, даже тех припомните, кто косо смотрел на него в последнее время. Любая мелочь может пригодиться в дознании.
  
   Следователь по особо важным делам, Семён Артурович Кулик быстро преодолел четыре лестничных пролёта и остановился возле квартиры Трубниковой. За дверью стояла тишина. Рука замерла возле звонка, потом следователь резко опустил её, развернулся и постучал в квартиру соседей. Через пару минут раздался недовольный голос.
   - Слышу, не глухая, что так барабанить.
   Дверь распахнулась и на пороге возникла пышнотелая особа в синем махровом халате, с бигуди на половине головы и в толстых шерстяных носках ручной вязки.
   - Простите, - засмущалась она при виде незнакомого мужчины. - Думала муж, явился. С утречка в гараж пошёл, да так и пропал окаянный. А вам он что, нужен? - прищурив и без того заплывшие жиром глазки, поинтересовалась она уже не таким доброжелательным голосом, как прежде.
   - Я следователь, вот мои документы. Простите за беспокойство, не подскажете, где ваша соседка, и была ли она дома первого января?
   - Да кто знает, где её черти носят. Совсем спилась баба, а какая была семья, вы даже представить себе не можете. А когда сына ейного убили, совсем с катушек слетела.
   - Что, бузит сильно под хмельком?
   - Да нет, смирная она, компаний не водит, сам на сам, в одиночку пьёт. Частенько пропадает, видно, с бомжами отирается. А что, кто ж с ней ещё якшаться станет, от неё разит за километр. Подругу единственную и ту выгнала.
   - За что?
   - Так та её закодировать хотела от пьянки. Пропащий, уж видно, она человек, не ровен час, так и помрёт под забором.
   - Значит, первого января вы её не видели?
   - Дайте-ка припомнить, ой, точно, видела. Она с утра бегала за бутылкой, чтоб опохмелиться, ещё моему в подъезде налила. Я их еще гоняла: своего в шею домой затолкала, а она к себе прошмыгнула. Потом около шести или семи вечера, точно не припомню, за стенкой всё грохотало, видимо, Таньку пьяную сильно штормило, или падала она, Бог знает. Немного песни попела да и уснула. Больше слышно ничего не было.
   - Спасибо за информацию.
   - А вы по делу сына к ней что ли? Нашли убийцу Данилы?
   - Я по другому вопросу.
   - Жаль, так, видно, и откупился армяшка от правосудия. Во, времена нынче пошли, нигде правды не найдешь. А вы звоните посильнее, если дома, может, и откроет.
   Захлопнув перед носом сыщика дверь, женщина ещё некоторое время сильно возмущалась по поводу неправильных законов, потом всё стихло. Следователь давил на кнопку звонка минут десять, пока палец не затёк, и уже развернулся, собираясь уходить. За дверью что-то хрюкнуло, икнуло, заматерилось, и она со скрипом отворилась. В небольшую образовавшуюся щель высунулась лохматая голова с заспанной физиономией, отдалённо напоминавшей женскую, и хриплым явно недовольным тоном проскрипела.
   - Ну, чё надо?
   - Можно войти, не разговаривать же на площадке, - как можно вежливее произнёс следователь.
   - А ты кто такой?
   - Следователь по особо важным делам Кулик, - представился Семён Артурович.
   - Ксиву покажи, а то ходят тут всякие. Может, ты домушник какой, хотя поживиться в моей хате, вроде бы, нечем.
   - Вот мои документы, - следователя поразило, как женщина, которая ни разу в жизни ни сидела (он проверил), пользуется жаргонными словечками.
   - Ну, чё надо-то? - вновь спросила она, остановившись посреди коридора. - Чё зенки вытаращил, запашок не нравится? Ну, извиняй, я тебя в гости не приглашала. Пузырь принёс?
   - Нет. Я следователь, а не разносчик водки.
   - Да мне один хрен, кто ты есть такой. Раз нет выпить, значит чеши отсель, мент поганый, а то мигом кукушку проклюю.
   - Вот смотрю я на вас и поражаюсь, вроде, взрослая женщина, а посмотрите на себя, опустились ниже плинтуса, не стыдно?
   - А ты меня к совести не призывай, лучше скажи, поганца этого, что сына моего на тот свет определил, поймали?
   - Насколько мне известно, дело закрыли за недоказанностью причастности к этому убийству Саркисяна, да и улик против него на месте преступления не обнаружено.
   - Ещё бы не закрыть, кому же висяк в отделе нужен, да ещё в конце года, могут и премии лишить. Тогда чего припёрся, последний раз спрашиваю?
   - Где вы находились первого января этого года с семнадцати до девятнадцати часов?
   - Дома, где же ещё. В обед к сыну на кладбище сходила, проведала, потом выпила, помянула дитятко своё и спать легла. Да что пристал, чего выпытываешь-то, где была, что делала? Может, тебе справку написать, да вот только печать пропила, а так, без печати-то не действительна, пожалуй, будет.
   - Справка мне ваша ни к чему, а вот то, что алиби у вас нет, это для вас же хуже.
   - Чего нет? Алиби, говоришь? А зачем мне алиби нужно, я что, подозреваемая, в чем хоть, расскажешь? А то вдруг на допросе не то, что тебе нужно ляпну. Колись, мент, в чем я провинилась, только быстро, а то выпить хочется. Видишь, руки трясутся, а в голове полный нокаут после твоих слов. Или пошли на кухню, вместе тяпнем, там за рюмочкой и растолкуешь мне где, когда и что. Мне же один хрен, где быть: в зоне или на воле - и там, и здесь дерьма хватает. А ты дело раскроешь, преступницу поймаешь, глядишь, генерала дадут. Только не забудь сухариков мне в тюрьму изредка посылать да бутылочку. Всё-таки честь мундира твою спасу. Ну, чё прилип к полу, двигай за мной, пока не раздумала.
   - Спасибо за приглашение.
   Следователь махнул рукой, дескать, чего ожидать от пьяной бабы, потоптался на месте, ругнулся в сердцах про себя, вежливо попрощался, тихо прикрыл за собой дверь, и некоторое время звук шагов от его быстрого спуска вниз по лестнице эхом раздавался в коридоре, пока не затих совсем. Татьяна прислонилась к стене, тоскливо завыла, прошла, покачиваясь, на кухню и осторожно села на единственный стул. Оглядела свою скудную обстановку, взгляд упал на одинокую распечатанную бутылку водки, почти полную.
   - Ну, подруга, приступим что ли....
  
   Партнёры по бизнесу торопили Гургена вылететь в Торонто, где проходил автомобильный аукцион. Страховые компании Америки и Канады выставили на торги много разных машин, включая и те, что прибыли после наводнения. Такие автомобили были лакомым кусочком для таких дельцов, как Гурген и ему подобные, ибо скупались пачками за бесценок. Российскому покупателю совершенно не обязательно было знать, что "солёные" авто после покупки и трёх лет не выдержат. Морская соль куда опаснее, чем обыкновенная, которой посыпают дороги.
   Приземлившись в аэропорту имени Пирсона города Торонто, Гурген, не спеша, прошёл таможенный контроль и в толпе встречающих заметил Алексея Романенко, который усилено махал рукой, стараясь обратить на себя внимание. Пожав друг другу руки, мужчины стали протискиваться к выходу.
   - Это весь твой багаж? - задал вопрос Романенко, с удивлением осматривая ручную кладь Гургена, - что-то ты налегке.
   - Я не женщина, каждый раз наряды менять, да и долго не задержусь, после аукциона сразу домой.
   - Зря. А давай заберёмся в мой Пежо и помчимся по хайвэям на север, в леса, на озёра. Полазим по скалам, заночуем на берегу Гурона в палатке с шашлычком и хорошим вином.
   - Мне лесов и в России хватает, - отмахнулся от приятеля Гурген.
   - Ну, ты даёшь. Гурон похож на Финский залив, у берега мелковато, зато холодный и бескрайний. Весь берег усыпан гранитными валунами. Красота.....
   - Посмотрим, - неопределённо ответил он.
   - А то поедем в Сафари-парк, там тоже здорово, едешь на машине, а вокруг тебя звери. И не боятся черти, зрелище, я тебе скажу, не для слабонервных.
   Проезжая по городу, Гурген любовался открывавшимся перед ним видом мегаполиса. Зеркальные небоскрёбы и красивые улочки с частными домами радовали глаз. Многоуровневые развилки хайвэев, дома с висячими садами, 560 метровая
CN-Tover - летающая тарелка, нанизанная на шпиль, которая вертикально скрепляет весь силуэт города.
   - Куда сейчас? - сделав очередной поворот, поинтересовался Романенко.
   - В гостиницу.
   - А может, по городу покатаемся, покажу местные достопримечательности. Посмотрим остатки построек форта Йорк, особняк Касса-Лама.
   - Его что, на торги выставили?
   - Ну и шутки у тебя, Гурген, это же достопримечательность, у тебя на него денег не хватит, если его продать надумают. Посмотрим ратушу Доминион-Сентер, и потом уже в отель "Парк-Плаза", где тебе номер снял. Хотя не могу понять, зачем тебе такие расходы, остановился бы у меня или в недорогом пансионате.
   - Марку держать надо. Я же не нищий какой-нибудь.
   - Да при чём здесь это, просто с твоей стороны это расточительство, вот и всё. До тебя твой партнёр у меня останавливался, и ничего - не упал в глазах окружающих, зато уйму бабок сэкономил, лишние тачки купил.
   - Надо же, а я голову ломал, как ему удалось на те деньги столько лишних машин пригнать. Может, ты и дело говоришь, поехали к тебе.
   - Слава Богу, образумился! Но ресторан вечером за твой счёт.
   - Без проблем, договорились.
   Как и наметили, вечером пошли в ресторан, выпили и закусили. Гурген вынул из пачки сигарету и стал глазами искать пепельницу.
   - Ну и сервис, пепельницу не подали, окурки что, в тарелку класть?
   - Убери быстро, здесь во всех ресторанах и даже барах курить запрещено. Мало того, что оштрафуют, так и удалиться потребуют, - озираясь по сторонам, прошипел Алексей, - это тебе не Россия, вмиг в полицию загребут.
   - Вот зараза, очень хочется.... Ну и жизнь тут у вас.....
   - Потерпи. Нормальная жизнь, когда привыкнешь.
   - Нет, я домой хочу. Там что хочу, то и делаю, а здесь.....
   - Да Россия твоя - большая помойка, страна дураков, а здесь цивилизация! Ты видел на улицах грязь?
   - Нет, чисто, как в больнице.
   - Вот то-то и оно. Грязи не терпят. А Торонто мне особенно нравится, он всем хорош, тем более, что от него рукой подать до Ниагарского водопада. Слышал про такой?
   - Ты что, совсем меня за идиота держишь? Это одно из семи чудес света.
   - Правильно. Не обижайся, я уж подумал, что вы там, в России, из-за своего бизнеса, совсем от жизни отстали. Только деньги на уме.
   - А какая жизнь без денег?.. Вот и крутимся.
   - Да, Канадский город Торонто обогнал многие города США в вопросах развития бизнеса. Канада - самая привлекательная индустриально развитая страна, и Торонто занимает в ней лидирующее место.
   - Слушай, дорогой, мы отдыхаем, или ты весь вечер будешь мне лекции читать?
   - Отдыхаем... - вздохнул Романенко, в который раз за день пытаясь хоть как-то развить интерес к городу у своего гостя. Но в голове у Саркисяна напрочь отсутствовало всё, кроме добывания денег.
   - Гурген, ты приезжай летом, мы с тобой сходим в даунтаун, там бесплатные концерты на улицах.
   - До лета дожить надо.... - задумчиво произнёс Гурген.
   - У тебя что-то стряслось? - не отставал ни на минуту Алексей, постоянно болтая.
   - Так, кое-что.....
   Алексей не удержался и выпил пару бокалов вина, а так как порядки на дорогах строгие (наше ГИБДД отдыхает), то он порадовался, что без приключений доехали до дома. Пронесло, ни разу не остановили. После обильного ужина мужчины вышли на балкон полюбоваться северным сиянием. Потянувшись, Гурген прикурил сигарету и смачно, со вкусом вдохнул и выдохнул дым, с высоты пятнадцатого этажа осматривая вечерний город, сияющий огнями неоновых реклам.
   - Как ты живёшь на такой верхотуре? Мне больше нравится, когда земля под ногами.
   - Это ещё что, вот американский миллионер Дональд Трамп, объявил о начале строительства небоскрёба высотой 300 метров.
   - Чума его побери! - расхохотался Гурген, - и что америкашек так к небесам тянет?
   - Чем завтра займёмся после торгов?
   - Обещал детям подарки привезти, да и жене с родственниками. Хотя, что здесь есть, чего у нас ещё нет, ума не приложу?
  
   Аукцион для Гургена прошёл на редкость плодотворно: он закупил партию машин, решил вопрос доставки груза в порт, затем оформил документы на перевозку до Литвы, созвонился с партнёрами, переслал факсом копии документов на получение. В Литве машины в мастерских отреставрируют, приведут в надлежащий вид и уже через таможню перегонят в Россию. Хотя и здесь, в порту, пришлось немало попотеть, пока таможенники досматривали каждый автомобиль, сравнивали с документами, проверяли, не отсутствуют ли на лобовом стекле наклейки "Сэлвич", которые должны быть в обязательном порядке, указывая на то, что автомобиль побывал в аварии или имеет криминальное прошлое. "Сэлвич" - значит повреждённый. Тщательно проверяли наклейки стикор на дверце и внутри автомобиля. Гурген пытался рассмотреть, где в капоте находится, эта чёртова наклейка, но так ничего и не увидел. "Маскируют их что ли?" - в сердцах чертыхнулся он. Но без всех этих бумажек растоможка была бы невозможна.
   - Ничего, вот только пересечете Российскую границу, вмиг станете новенькими, как будто с конвейера, - как с одушевлёнными предметами разговаривал Гурген с машинами, ласково поглаживая отполированные до блеска бока.
   Мужчины устроились в недорогом, но достаточно престижном кафе. Это так объяснил Алексей, хотя видимо, только для того, чтобы не испортить настроения. Часа три они бродили в коммерческом центре под названием "Итон сентер" торгового района. Устав от беготни за день, Гурген в изнеможении вытянул под столом ноги. Накупив кучу подарков, он с облегчением поставил их на пол возле своих ног, ноша хоть и не была тяжёлой, но большое количество пакетов и пакетиков раздражало, носить их было неудобно, они то падали, то цеплялись за что-нибудь. Алексей заказал две чашки кофе и круассаны, горячие и воздушные, с шоколадным кремом. Гурген не возражал, он ел в последний раз рано утром, перед аукционом, но голода не испытывал. Какое то странное, щемящее чувство тревоги расползалось внутри, он оглянулся по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружил. Горожане мирно беседовали за своими столиками, уплетая, кто сдобные булочки, кто красиво оформленные пироженные, украшенные фруктами и взбитыми сливками. Круасаны он проглотил в одно мгновение, даже не поняв вкуса, запил жидкостью из маленькой чашечки и снова оглянулся.
   - Ты что дёрганый сегодня? Вроде, всё гладко прошло, машины отправлены, расслабься, отдыхай. Давай закатим пир горой или махнём на природу. Да что ты кислый какой, или сделке не рад?
   - Да рад я, рад. Только на душе неспокойно...
   Сзади рухнула разбитая на мелкие кусочки стеклянная витрина, и возле самого уха Гургена просвистела пуля, врезавшись в противоположную стену. Друзья не сговариваясь, как по команде упали на пол и закрыли головы руками.
   - Что это было? - побелевшими губами прошептал Гурген, - это в меня стреляли?
   - Вряд ли, - так же тихо ответил Алексей, - такое иногда и здесь случается, только не поднимайся, шальная пуля-дура зацепить может.
   На противоположной стороне улицы слышались крики, вой полицейской сирены и визг тормозов. Были слышны беспорядочные выстрелы, минут десять кто-то кричал в мегафон, потом всё стихло. Друзья ещё некоторое время тихо лежали под столом, потом Алексей поднял голову, убедился, что за соседними столиками так же стали подниматься, и, кряхтя, вылез. Гурген покинул своё убежище одним из последних. Прибежал хозяин кафе, стал спрашивать, всё ли у них в порядке, нет ли пострадавших, и с полчаса извинялся за причиненное посетителям беспокойство.
   - Всё, домой, - заявил Гурген и стал лихорадочно собирать с пола пакеты, так как при падении, задел случайно их ногой, они рассыпались и кое-как валялись вокруг стола.
   - Погоди, район, наверняка, оцеплен, так что сразу не выберемся, минут через пятнадцать-двадцать, когда всё утихнет, поедем. Давай лучше ещё кофейку выпьем, тем более, что после пережитого хозяин с нас за это денег не возьмёт, лишь бы на него в суд не подали.
   - А он-то причём, стреляли на другой стороне.
   - Да, но его посетители подвергались риску быть подстреленными, вот и весь ответ. Это не Россия, мой друг, здесь можно подать в суд и выиграть дело, если в твоем бокале случайно окажется волос или в банке с пивом - насекомое.
   Только в квартире Алексея Гурген почувствовал себя в относительной безопасности, налил стакан скотча со льдом и включил телевизор. По всем каналам передавали одно и тоже: "Произошла перестрелка на одной из самых оживлённых торговых улиц.... Убита одна женщина, шесть человек ранены. Большинство пострадавших - прохожие. По горячим следам полицейским удалось задержать двоих преступников".
  
   О том, как падение обернулось счастливывым случаем...
  
   Следователь Кулик набрал номер милиции города Краснотуринска, ждать пришлось недолго, на другом конце ответил низкий с хрипотцой голос.
   - Лейтенант Сухарев у аппарата.
   - Привет, лейтенант, это Калуга тебя беспокоит, следователь по особо важным делам Кулик.
   - Слушаю....
   - Вот какое дело, у вас проживают отец и сын Трубниковы. В связи с возникшими обстоятельствами по делу о взрыве машины и убийстве Саркисяна мне необходимо установить, где были и чем занимались вышеуказанные, первого января с семнадцати до девятнадцати часов, время московское. Поможешь?
   - Так точно. Чего не помочь, люди свои, сочтёмся, может, и нам ваша помощь, когда-нибудь понадобится.
   - Ну, спасибо заранее, опрос свидетелей вышли по факсу, номер я сейчас продиктую.... Записывай, 507 ......
   - Записал. Как только всё узнаю, позвоню.
   Кулик не исключал и другие версии убийства, но постоянно возвращался мысленно к тому, что это каким-то образом связано с делом Трубникова, убитым год назад. Дело прекратили за недоказанностью, но что-то было там не так, опытный опер нутром это чувствовал. Запросил в архиве папку с делом и долго его читал, вникая в мельчайшие подробности, с каждым разом всё больше поражаясь тому, о чём свидетельствовали протоколы опроса свидетелей и заключения экспертизы. Одного он никак понять не мог, почему запись о прекращении гласила: "За недоказанностью преступления и из-за нехватки улик....".
   - Ерунда какая-то. Почему, интересно, не искали других, возможно, случайных прохожих, которые могли что-то прояснить? Пальцев Саркисяна на орудии убийства не нашли, но ведь сам нож - орудие нанесения телесных повреждений, приведших к смерти, кому-то же должен принадлежать... Ничего не понимаю. Саркисяны из числа подозреваемых были исключены полностью, все четверо, но и других подозреваемых, как видно, искать никто не собирался. Надо снова ехать во Мстихино и поговорить с подругой Татьяны Трубниковой, как там её фамилия? - Семён Артурович полистал дело, отыскал нужную страницу и записал адрес. В прошлый раз он опрометчиво решил, что разговора с соседкой, да и самой Трубниковой, которая оставила о себе весьма неприятное воспоминание, вполне достаточно, но видно не всё так просто.
   Проходя возле дежурного за окошком, Кулик крикнул, что его сегодня не будет и чтоб в крайнем случае тот звонил на мобильник. Время подходило к пяти часам вечера, а надо ещё дойти до рынка, а там уже на маршрутку до Мстихино. Это займёт, как минимум, часа полтора, потом разговор с Гавриловой - полчаса или около того, так что домой раньше чем к девяти вечера ему не попасть.
   -Эх, тяжёлая это работа, из болота тащить бегемота, - почему-то пришла на ум фраза из детской сказки, так вписавшаяся в его сегодняшнее настроение.
   Друзья, не имеющие никакого отношения к правоохранительным органам, не могли понять, зачем ему нужно рисковать ради кого-то своей единственной шкурой. Мать со слезами на глазах умоляла бросить эту работу и заняться чем-нибудь не столь опасным. Даже после третьей командировки в Чечню, когда полгода провалялся в госпитале по причине ранения, он ни минуты не сомневался в том, что не оставит службу и не пойдёт в адвокаты, как советовали многие. Отец, полковник в отставке, убеждал сына, что адвокатская практика намного прибыльнее и гораздо спокойнее, чем оперативно- следственная работа, пусть даже по особо важным делам. А для него каждое дело особое, ведь оно касается человека, которого без его ведома и согласия лишили самого ценного - жизни. Пару лет назад жена собрала вещи и уехала к тёще в Смоленскую область. Сына забрала с собой, объявив своё решение по телефону, так как с мужем встречаться более не хотела, а для ребёнка лучше держаться подальше от своего помешанного на работе отца. Он, якобы, имеет негативное влияние на неокрепший ум подрастающего чада, своим поведением и поступками призывая голыми руками справляться с хулиганами и прочими подонками. Да, он всегда был против того, чтобы мальчик воспитывался как маменькин сынок, заставлял бегать по утрам, обливаться холодной водой, заниматься спортом и осваивать технику рукопашного боя. Он искренне считал, что любому мальчишке это необходимо. Сын никогда не жаловался, что ему это не нравится, а на деле, вон как всё повернулось: отец - не отец, а деспот.
   - И где её черти носят, - в сердцах выругался Семён Артурович, когда битый час простоял возле двери Гавриловой, так и не дождавшись. - И что этим женщинам дома не сидится? - хотя понимал всю бессмысленность своего негодования, сам виноват, прежде чем ехать, надо было связаться по телефону и предупредить о своём визите или договориться о встрече в другой день, когда у неё будет время для разговора. Но, что сделано, то сделано, придётся уезжать не солоно хлебавши. Резко открыв входную дверь, он вышел из подъезда и налетел на женщину. Сбитая с ног, она, как тряпичная кукла, смешно взмахнула руками, один из пакетов, которые она несла, отлетел в сторону. Падая, женщина стукнула каблуками сапог по щиколотке Кулика, он потерял равновесие, и, не удержавшись на ледяном крыльце, рухнул на неё сверху, подставив в последнее мгновение свою руку под голову жертвы падения и пытаясь смягчить удар. Испуганные глаза женщины в упор смотрели на него, зажатый между их телами пакет, намертво стиснутый в руке, хрустнул, и издал свистящий звук.
   - Вы целы? Не ушиблись? - так как женщина хранила гробовое молчание и даже не пыталась шевелиться, он вновь громче повторил свой вопрос.
   - Больно дышать.... - прошептала она, чуть задвигавшись под ним.
   - Это от удара, сейчас пройдёт.
   - Это оттого, что вы лежите на мне, болван, а пакет давит на грудную клетку.
   - Простите, - сказал он, но завороженный огромными синими глазами, не тронулся с места, как кролик, гипнотизируемый удавом, не мог оторвать тела от земли.
   - Да слезьте вы с меня, совсем придушите, - взмолилась женщина, - подо мной лёд, между прочим, а не перина.
   - Простите, - еще раз пробормотал Кулик, смутившись, вмиг поднялся на ноги и приподнял женщину, - с вами точно всё в порядке?
   - Со мной да, а вы, похоже, сильно стукнулись, вид у вас какой-то странный.
   - Вот ваш пакет, - буркнул он, поднимая и укладывая в него рассыпавшиеся мандарины, - вроде всё собрал, - он оглядел ступеньки и прилегающую к ним территорию.
   - Спасибо, - мягким приветливым голосом проговорила она, - вы не местный, что-то я вас раньше не видела.
   - Как посмотреть. Я следователь, здесь по долгу службы. Вы случайно не знаете, где Наталья Александровна Гаврилова?
   - А зачем она вам? - удивилась женщина, потом, улыбнувшись, произнесла, - я за неё. Так по какому вопросу, я понадобилась господину сыщику?
   - Вот и прекрасно, а то я думал, что сегодняшняя поездка окажется напрасной. Где мы можем поговорить?
   - Точно, не здесь, не ровен час, снова грохнемся: лёд сплошной, - улыбка вновь озарила лицо женщины, растапливая, словно масло на сковороде, плохое настроение следователя. - Поднимемся ко мне в квартиру там и поговорим.
   Взяв из её рук пакеты, Кулик пропустил женщину вперёд и молчал до самого порога квартиры. Наталья открыла двери и жестом пригласила гостя. Впервые следователь переступал порог дома так нерешительно, как будто там его ждало неизвестное будущее. Двухкомнатная квартира оказалась немаленькой: достаточно длинный коридор, прямо - дверь в спальню, направо - двойные двери в зал. Хозяйка предложила снять куртку и, открыв раздвижной шкаф, достала плечики, одни подала ему, а на другие водрузила своё пальто с огромным воротником из чернобурки.
   - Пройдёмте на кухню, там теплее, я поставлю чайник.
   Кухня была квадратной, на одной стороне стены уместились столы, подвесные шкафчики, мойка, газовая плита и холодильник. С правой стороны от окна - мягкий угловой диванчик и стол. На подставке, привинченной к стене, небольшой телевизор. А по всем стенам и на подоконнике цветы, море цветов, кажется, что попал в сказочный зимний сад. А самое главное - пахло по-домашнему, пирогами.
   - Вы давно здесь живёте?
   - Если вы имеете в виду Мстихино, давно, а в квартире всего два года. Можно считать новосёлы, вы, наверное, заметили, что дома у нас все новые, мы переселенцы из бараков.
   - Слухами земля полнится. Да и по телевизору часто передавали ваши баталии с руководством Центргаза. Значит, победили, выходит, раз получили квартиры.
   - Выходит, победили. Это долгая история, спасибо Миллеру, не бросил нас бедных на произвол судьбы.
   - Газпром богатая организация, ему ваши квартиры ущерба не нанесли, как укус комара слону.
   - Да, это точно, но вот не все руководители Центргаза были бы с вами согласны. Так о чём вы хотели со мной поговорить, надеюсь не о политике руководства нашего треста?
   - Нет, конечно. Расскажите мне о вашей подруге, бывшей, - поправил следователь сам себя, - Татьяне Трубниковой.
   - Почему же бывшей, - обиделась Наталья, - это она вам так сказала?
   - Нет, соседка.
   - Я не считаю Татьяну бывшей, она была, есть и будет, моей единственной подругой. И если сейчас ей очень плохо, и она неважно выглядит, это не значит, что рано или поздно не наступит время, когда она станет сама собой. Боль пройдёт, вернее, отступит, она поймет, что так жить нельзя и перестанет пить.
   - И вы на самом деле считаете, что опустившийся человек может подняться из пропасти и начать жизнь с нуля?
   - Да, я искренне на это надеюсь. Вы же её совсем не знаете, она сильная, она самая удивительная женщина из тех, что встречались мне в жизни.
   - Позвольте с вами не согласиться, мне довелось встретиться с ней несколько дней назад, до сих пор от увиденного на душе пакостно. Вонь в квартире, а это нечесаное, всклокоченное и взъерошенное создание, отдалённо напоминающее человека, ну никак не назовёшь женщиной. Да ещё так красочно вами описанной.
   - А я всё равно верю, что она выберется из этого кошмара. Осудить каждый может, но только тот, кто побывал в её шкуре, кто прошёл через все муки ада, потеряв родную кровиночку-своего ребёнка, может понять горе матери, понять и посочувствовать ей, а не кидать камни презрения в ее огород.
   - Значит, вы считаете, что ваша подруга способна отомстить своим обидчикам?
   - Погодите, погодите, что-то я не возьму в толк, вы о чём?
   - На Ашота Саркисяна, вам известно кто это? - Наталья утвердительно кивнула головой, - было совершено покушение.
   - Здорово, - не подумав, брякнула она и прикусила язык, запоздало сообразив, что сболтнула лишнее. - Надеюсь, этот урод понял, что и на старуху бывает проруха, намотал на ус, что и он - не пуп земли, которому всё сходит с рук. Небось, наложил в штаны, когда его драгоценной жизни угрожала опасность. Вот бы вспомнилось гадине в тот момент, как он с братьями Данилу жизни лишал. И ведь шансов у парня не было: четверо против одного; хоть и не хрупкий был паренёк, но силы-то неравные. Жаль, что не прихлопнули ирода.
   - Саркисян погиб. Сгорел в собственной машине, и у него тоже не было шансов остаться в живых.
   - Ура!!! - не думая о последствиях своего поведения, захлопала в ладоши Наталья.
- Значит, есть все-таки Бог, покарал хотя бы одного из убийц!
   - Почему вы так уверены, что братья виноваты в смерти сына вашей подруги? Я ознакомился с этим делом, там чёрным по белому написано, что улик против них нет. Понимаете, что это означает? Возможно, убийца кто-то другой.
   - Ага, вешайте мне лапшу на уши, знаю, что откупились они от следователя, вот и алиби у них появилось. Думаете, мы - профаны в таких делах, якобы, в это время они уже были далеко от того места, ехали в Москву, и машина, которую видели ребята, вовсе не их была. Дудки, сказки все это! Он и сейчас на этом Мерсе разъезжает, вернее, разъезжал, узнали ребята эту машину, специально караулили, чтоб сравнить. И следователю об этом рассказали, думаете, он записал это в своих протоколах? Я крепко сомневаюсь: у кого больше бабок, тот и музыку заказывает. Я часто смотрю детективные сериалы, где криминалисты убийства в два счёта раскрывают, имею маломальское представление, как улики уничтожить. Кто докажет, что на месте преступления кто-то из оперативников не стёр с ножа отпечатки пальцев? Специально, понимаете, чтобы всё было шито-крыто.
   - По-вашему получается, что все мы продажные, нас всех, до последнего мента, можно с потрохами купить. А как же тогда те, кто погибает на заданиях, кто спасает от бандитов ваши жизни, закрывая соими телами, и почему чуть что вы кричите: "Милиция" и бежите к нам за помощью?
   - Я не утверждаю, что все вы поголовно куплены, но многие - точно. Это же не секрет, об этом по телевизору говорят, в газетах пишут, называется коррупцией должностных лиц. Проводят внутренние расследования, выявляют взяточников. Из их числа и следователь Наумов. Да на его физиономии написано, что, сколько заплатите, столько и получите. Глазки у него хитрющие, так и бегают, так и рыщут под очками!
Семён Артурович не привык со свидетелями обсуждать действия своих коллег, но точно подмеченное впечатление от глаз Наумова вызвало невольную улыбку.
   - Мы слегка уклонились от темы нашего разговора, давайте вернёмся, с вашего позволения, к нашим баранам. Так что, вы говорили, делали первого января?
   - К баранам так к баранам, только вы меня об этом не спрашивали. Но могу ответить, хотя не понимаю, почему вас это интересует. Вас как зовут?
   - Семён Артурович.
   - Документы покажите, пожалуйста, вы вопросы задаёте, я тут распространяюсь, а может вы шпион какой...
   - Я думал вы никогда об этом не спросите, - Кулик достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение, раскрыл и протянул Наталье. Женщина взяла красную корочку, внимательно изучила, повертела в руках и вернула Семёну Артуровичу.
   - Выглядит как настоящее.
   - Оно и есть настоящее. Только мой вам совет: в следующий раз, приглашая к себе незнакомого мужчину, прежде всего поинтересуйтесь документами, а не верьте на слово. Мало ли что может произойти, мошенников пруд пруди, а вы - женщина одинокая, да к тому же ещё красивая.
   - Так уж и красивая..... Знаете, иногда и мошеннику рада будешь, годы идут, а никакой личной жизни. Нормальные мужики все заняты, вот и позаришься на морального урода.
   -Тогда точно к нам прибежите, когда обворуют.
   - И прибегу, может, и от вас польза будет. А вы, кстати, женаты?
   - Нет. Так что вы делали первого января?
   - Пироги пекла. Годовщина смерти Данилы. Татьяна, сами видели какая, а ребёнка помянуть положено. Купила конфеты, нарезала пирог, да и по соседям прошлась, с праздником поздравила, и чтоб помянули убиенного. Соседка Галина за стол затащила, гости у них были, так и осталась там. Одной-то не больно весело в праздники. Сын в армии.
   - Это могут подтвердить?
   - Что? - не поняла Наталья.
   - То, что вы весь вечер находились в компании и никуда не отлучались.
   - Да, человек десять, это точно. А зачем нужно, чтоб кто-то подтверждал, что я не покидала квартиры? Его что, в этот день убили?
   - Вы догадливы.
   - И вы пришли поинтересоваться моим алиби, так кажется, у вас это называется, и узнать, не я ли его прихлопнула? Да?
   - Правильно мыслите.
   Эта женщина всё больше нравилась Семёну, её непосредственность в общении, острота мысли, чувство юмора, а главное, с ней было уютно и тепло, как со старым верным другом.
   - Не я. Но при встрече скажу спасибо тому, кто это сделал. И не смотрите так на меня, я не кровожадная, но если бы вы знали Данилу, то смогли бы меня понять. Хороший был мальчик, невеста осталась (так и не дождалась свадьбы), ходит как пришибленная, всех парней от себя гонит, а ведь славная девочка, хорошая жена была бы у Данилки, - глаза женщины изменили цвет: из голубых стали тёмными, как море во время шторма, - Вы и девочку собираетесь допрашивать?
   - Такая моя работа, - вздохнул следователь, - если понадобится, то да.
   - Отвратительная работа. Вы чай-то пейте, совсем остыл, давайте я вам свеженького заварю.
   Наталья встала, зажгла газ и поставила чайник.
   - Ой, - встрепенулась она, - что же я вас голой водой потчую!
   Мигом достала пирог, разогрела в микрволновке и подала горячим на стол (по кухне разлился аромат сдобы и ванилина), добавила в вазочку конфет, положила на блюдо фрукты и, когда чайник возвестил о своём закипании громким свистком, ополоснула кипятком заварник (это она так назвала маленький керамический чайничек). Засыпала несколько ложек чая и накрыла полотенцем.
   - Вам покрепче?
   - Не откажусь. Если честно, с утра маковой росинки во рту не было. С работой частенько о своём желудке вспоминаю только поздно вечером, когда спать ложусь. Иногда и не припомнить, ел что-нибудь за день или нет....
   - Так нельзя, можно язву заработать.
   - О, эта язва уже давно со мной дружбу водит и иногда закатывает мне скандалы: то изжогой мучает, а то и бурю в пустыне, вернее в голодном желудке, устроит.
   - Бедный вы бедный, и позаботиться-то о вас, вижу, некому. Давайте я за вами поухаживаю.
   - Так, вроде, ухаживать - мужская прерогатива.
   - Не цепляйтесь к словам, господин мент, лучше кушайте. А хотите, я борща разогрею, вкусный..... Наваристый, со сметанкой? - Наталья, не дожидаясь ответа, принялась греметь кастрюлями, спиной ощущая внимательный взгляд мужчины. За годы своего одиночества она усвоила урок: если мужчина нравится, то единственный верный путь к завоеванию его сердца лежит через желудок. А следователь по особо важным делам ей очень даже приглянулся, да и холостой к тому же. Так что терять ей, кроме своей гордости, нечего. Судя по тому, что он никуда не торопится, а на дворе вечер, то и у него, возможно, возникло к ней взаимное влечение.
  
   Кому на Руси жить хорошо, падшим женщинам или богатым бизнесменам?
  
   Кутаясь в коротенький полушубок, девушка медленно приближалась к представительницам одной из древнейших профессий, которые облюбовали себе постоянное место между институтом и остановкой шестой школы. Клиенты знали об этом; постоянно останавливались машины, и одна из кучи девочек медленно, с достоинством, садилась в салон, обнажая при этом ноги, хотя маленькими юбочками и так мало что можно было скрыть.
   - Привет девочки, можно с вами постоять, - весело спросила она.
   - Это ещё зачем? Линяй отсюда, пока мы тебе причёску не попортили, - грозно проговорила рыжая девица с сильно намалеванными глазами. Она была чуть выше остальных и, видимо, старшая по возрасту. Девочкам было не больше тринадцати - пятнадцати лет, хотя по лицам с боевой раскраской трудно определить точный возраст.
   - Зачем так воинственно, я же не собираюсь у вас клиентов отнимать, ну, если только одного, и то на время.
   - Чего?! Ты, мымра престарелая, чеши отсюда, не то кликнем Алика, он тебя в момент уделает.
   - Да не собираюсь я у вас хлеб отнимать, мне помощь ваша нужна.
   - Ну, ты даешь, тётка, милостыню что ли просишь подать, так здесь не церковь, да и ты на калеку не смахиваешь.
   - Адресом не ошиблась? Мы, вроде, не из благотворительной организации?
   - Она случаем не журналистка? Смотрите, девочки, пообщается тут с нами, а завтра в газете пропишет, что, мол, в городе разгул малолетней проституции и так далее.
   - Точно, или чего доброго из полиции нравов, в свисток свистнет, менты набегут, закуют в наручники, и айда, на субботник.
   - Чита, ты рехнулась или как, это тебе не Америка, какая полиция нравов?
   - А что, у нас тоже сейчас что-то в этом роде есть, может только называется по-другому.
   - Боже упаси, я не журналистка, и тем более не из органов. Гургена Саркисяна знаете?
   - А что?
   - Заткнись, Чита.
   - Он мою подругу обрюхатил, а помогать не хочет. Скоро ей рожать, а денег нет. Сама она как колобок, пузо больше неё, еле ноги передвигает, ну, я с ним и хочу переговорить. Краем уха слышала, что он иногда сюда наезды делает, вот и решилась к вам подойти. Так поможете?
   - Чем, скажи на милость, мы-то тебе можем помочь? Мы с ним не о совести в машине толкуем, понимаешь, о чём я.....
   - Так не дура.
   - Слышь, Заноза, нам что, за падло брюхатой помочь, сами по лезвию ножа ходим, не ровен час залетим.
   - А резинка у тебя в кармане для чего? Да и клиенты наши все больше французскую любовь предпочитают.
   - Я за женскую солидарность.
   - Браво, детка. Так поможете?
   - Вот, достала. Ладно, говори, что делать надо. Что-то клиентов маловато сегодня.
А вон, кажется, и Гургеновская Бэха показалась.
   - Вы быстро скройтесь, я одна останусь, а то мне с вашей молодостью не тягаться. На безрыбье и рак рыба, так что ему достанется только то, что я предложу.
   Девчата, скользя высокими шпильками по обледенелому тротуару, попрятались за булочным киоском. Остановив автомобиль на обочине, Гурген опустил стекло и выглянул, голова его повернулась вначале вправо, затем влево и, наконец, он остановил свой взгляд на девушке.
   - Ты что, одна?
   - Как видите, - театрально развела руками девушка и выставила вперёд обтянутую тонкими колготками ножку.
   - А где остальные?
   - В разъездах, клиент попёр, всех разобрали. А я что, не нравлюсь?
   - Ладно, залазь, холодно, - девушка быстро устроилась на сиденье, и машина рванула с места. - Что за день такой, одни неприятности.
   - А разве у богатых людей бывают неприятности, мне всегда казалось, что такие, как вы, как у Христа за пазухой живут: всё есть, ничего не надо.
   - Это таким, как ты, ничего не надо, отработали, получили денежки и рады радёшеньки. А у нас столько проблем, что тебе и не снилось. Ладно, чего зря болтать, приступай.
   - Гурген Вазгенович, а вы пробовали хоть раз в госпожу и раба?
   - Чего? - уставился он на девушку, - ты свихнулась? Я армянин, а мы никогда рабами небыли. Вылезай!
   - Это игра такая, я вас не хотела обидеть.
   - Я не мазохист, и плётка для возбуждения мне не требуется.
   - Так она и не понадобится, но наслаждение получите такое, что..... Как в сказке "Тысяча и одна ночь". Неужели такой джигит испугался?
   - Слушай, ты чего ко мне прицепилась, делай своё дело и проваливай.
   - Значит испугались. Да вы будьте уверены, я никому не скажу.
   - Ладно, давай, заткнись только.
   - Мне понадобятся ваши руки.
   Едва Гурген протянул руки, как на одной из них щёлкнул наручник, а второй девушка лихо пристегнула к потолку машины.
   - Сдурела баба, немедленно отстегни!
   - А сказали, начинай.... - она надула губы и отвернулась.
   - Что это за игру ты со мной затеяла?
   - Сейчас поймёте. Дайте вторую руку, да не бойтесь, получите такое наслаждение, век не забудете.
   Вторая рука оказалась также пристегнута, как и первая, только с противоположной стороны.
   - Теперь приступим. Только я на заднее сиденье переберусь, так будет удобнее.
  
   Кулик обошёл машину со всех сторон раз десять, никаких отпечатков ног. Если кто из неё и вышел, то снег давно запорошил всё следы, которые, могли дать хоть какую то маломальскую зацепку.
   - Какого хрена он вообще здесь делал?
   - Так рядом заведение "От рассвета до заката", пойду, узнаю, может, кто видел его.
   - Пойди. А почему он наручниками пристёгнут, пытали что ли?
   - Вроде, нет.
   Из машины появился криминалист Евгений Сергеевич, снял резиновые перчатки, бросил их в свой чемоданчик и повернулся к следователю.
   - Ну, что на этот раз нам поведает бог криминалистики?
   - Ножом пробит пятый позвонок, но причиной смерти явилась другая рана. Видишь брызги крови на панели управления.
   - Да, если тот, кто это проделал, находился рядом, должен быть кровью забрызган с головы до ног.
   - Правильно. Но он был сзади. Все удары нанесены сзади. Лезвие прошло между рёбрами и пробило лёгкое.
   - Ага, погибший стал кашлять кровью, отсюда брызги.
   - Молодец, правильно мыслишь.
   - Видимых следов борьбы нет, ни ушибов на теле, ни ссадин, ни царапин. Под ногтями соскоб сделал, посмотрим, может, что выясню.
   - Значит, его пристегнул тот, кому он доверял, но зачем? Пальчики откатали?
   - Откатали. Руки он всё же пытался освободить, имеются характерные кровоподтёки на запястьях. Похоже, наш убийца был в перчатках, видишь небольшой размытый отпечаток? Такой рисунок оставляет кожа, но не человеческая. Такое ощущение, что всё тщательно прибрали, перед своим уходом, даже полы вытерты.
   - Чистюля наш убийца, грязи, значит, не выносит.
   - Или умный. Обыкновенное убийство, почему тебя-то к этому делу подключили?
   - Не скажи. Второй труп за три месяца, и всё из одного семейства.
   - Думаешь, серийный?
   - Что можно заключить по двум трупам? Поживём - увидим. Есть у меня одна версия, если ещё одного грохнут, тогда всё сойдётся.
   - Думаешь, это не последний из Саркисянов?
   - Очевидно, так. Кажется мне, нас хотят убедить, что это - кара Божья - его как Иисуса распяли.
   - Погоди, Семён, я, кажется, что-то пропустил, да, непростительная ошибка с моей стороны. Подержи труп, - следователь влез на переднее сиденье рядом с водительским и наклонил труп в сторону. - Да нет, не так, чуть левее. Хорошо, смотри.... - Кулик скосил глаза, - вот они родимые, три пальчика. Держи, держи, я мигом.
   Через двадцать секунд криминалист разрешил отпустить тело.
   - И вместо столба новая версия - наручники, - продолжил он начатую тему.
   - В духе времени, да и возни с крестом много, вкопай, да ещё подвесь бугая такого. Не понимаю: это каким идиотом надо быть, чтоб позволить себя по доброй воле в наручники засунуть.
   - Есть один способ, могу поделиться информацией.
   - Валяй.
   - Был в моей практике один случай, только там женщина погибла. Картина была та еще. Когда мы приехали, я думал, попали на съёмки порнофильма, огромная кровать, застеленная атласным покрывалом, на стенах плётки развешаны, кожаные причиндалы для тела. Руки и ноги женщины пристёгнуты к спинкам кровати, на лице маска. Партнёр перестарался, в экстазе решил, что она орёт от страсти, а когда понял, что умерла, перепугался, рыдал. Сам и милицию вызвал.
   - Она что, и правду от счастья скончалась? Я думал такого не бывает.
   - Спермой захлебнулась. Переусердствовал мужик, перекрыл членом дыхательные пути.
   - Хочешь сказать, что наш покойничек мазохистом был?
   - Был или нет, тебе узнавать. Но, похоже, что так. Дал же себя наручниками приковать, а это наводит на определённые мысли.
   - Час от часу не легче. Этого мне ещё не хватало. И версия моя тогда летит ко всем чертям.
   - Или тебя в этом кто-то хочет убедить. Сильный у тебя противник, тебе не позавидуешь. Ладно, своё дело я сделал, труповозка будет через полчаса, после вскрытия может ещё что выясню, заходи.
   - Обязательно.
   Семён Артурович чертил на листке квадратики, вписывал в них имена подозреваемых и, подумав немного, вычёркивал. На первое убийство у всех Трубниковых алиби. Из Краснотуринска пришёл факс: отец и сын из города не выезжали, шесть свидетелей опрошены, все они вместе отмечали Новый год, а потом, на другой день ездили на туристическую базу, катались на снегоходах. На базе их опознали по фотографии, подтвердили факт пребывания. Татьяна была дома, да и в таком состоянии вряд ли способна на убийство. С Натальей и так всё яснее ясного, она вообще отпадает. В убийстве Гургена мужчин можно исключить полностью, если он и был мазохистом, то голубым, точно, не был. Алкоголичку вычеркнул сразу, Наталья была с ним, так что и её вычеркнул, остаётся только одна женщина, которая способна заставить Гургена потерять голову, это невеста Данилы. И почему он послушал Наталью, не пошёл к этой девушке, не выяснил, где она была в день убийства Ашота.
   - Стоп! В машину Ашота была подложена взрывчатка, предположим, что она каким- то образом села к нему, может, договорились о встрече, девушка выходт и.... Точно, радиоуправляемое устройство находится в сумочке, она нажимает на кнопку, когда оказывается на достаточно безопасном расстоянии.... Всё сходится. Вот только как ей удалось раздобыть взрывное устройство, или продавцы оружием так обнаглели, что устраивают распродажу направо и налево?.. Совсем страх потеряли.
   - Ты что, Семён Артурович, заработался, сам с собой разговариваешь?
   - А ты где шляешься? - напустился он на своего молодого помощника.
   - Так в ресторане показания снимал.
   - Снимают пробу с приготовленного блюда. А ты работал со свидетелями. Что выяснил?
   - Саркисяна в этот день никто из обслуживающего персонала не видел, у них он не появлялся месяца два. Если бы дело было летом, когда столики на улице, тогда видно, кто проезжает в бор, а зимой все в помещении, за дорогой никто не смотрит.
   - Понятно. Прочеши рынок, только аккуратно, не нарвись, иначе и твой труп найдут где-нибудь за Калугой. Надо найти того, кто у нас промышляет продажей взрывных устройств. Я назову тебе несколько фамилий торговцев оружием. Так, мелкая сошка, на подхвате, проследишь за ними. Тебя в лицо не знают, а мою физиономию как заметят, так за сто вёрст обходят. Сегодня по домам, а завтра с утречка за дело.
  
   Татьяна стояла на остановке, зябко ёжась на холодном ветру. Осеннее пальтишко времён царя Гороха не сохраняло тепла, а продувалось насквозь, до самых костей. Потрепанные, стоптанные на один бок сапоги, вязаная шапчонка и огромная сумка, в которой позвякивали бутылки - весь нехитрый прикид когда-то довольно элегантной женщины.
   - Привет, Танюха, давно стоишь? - к остановке подошла бывшая собутыльница Трубниковой. Почему бывшая? Муж быстро пресек пагубную привычку спутницы жизни, надавал тумаков, она и скисла, полгода в рот не берёт, посвежела, купила новую дублёнку, выглядит как барыня, щёки красные, то ли от мороза, то ли от хорошего питания.
   - И тебе - не чахнуть, - буркнула Татьяна, отвернувшись.
   - Новость слыхала?
   - Я сплетни по посёлку не собираю, на хрена они мне, ими сыт не будешь.
   - Значит, не знаешь, что твоя подруга хахаля нашла. Следователя, говорят, по каким-то особо важным делам. Цветёт и пахнет.
   - А тебе что, завидно, или твой импотентом стал?
   - Скажешь тоже, что ему- коню поделается.
   - Вот и радуйся, а в чужую жизнь не лезь.
   - Я и не лезу, просто тебе новость хотела рассказать.
   - Ну, рассказала? Теперь отваливай, вон маршрутка, мне на работу пора.
   - Знаю я твою работу, бутылки по помойкам собираешь. Эх, Танька, какая баба была, и что теперь? В гроб краше кладут.
   - А ты меня раньше времени не хорони, а то, гляди, и тебя переживу.
  
   Семён Артурович поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру Курилиных. Дверь открыла симпатичная женщина лет сорока, может, чуть больше. Светлые волосы затянуты в тугой узел на затылке, серый костюм мягко облегал стройную фигуру, женщина держала в руках шубу.
   - Вам кого?
   - Машу Курилину, вы её мать, полагаю?
   - Да, а в чём дело?
   - Я следователь, вот мои документы.... Мне необходимо поговорить с вашей дочерью.
   - По какому вопросу?
   - Это касается дела Трубникова, - слукавил Кулик, не сказав всей правды.
   - И когда только вы перестанете мучить девочку, она и так после пережитого еле оправилась. Всё, что знала, рассказала, и ничего нового вы от неё не узнаете.
   - А где ваша дочь находилась вчера?
   - В больнице.
   - А что с ней, поранилась?
   - У нее аппендицит, ее прооперировали.
   - В какой больнице?
   - В третьей. Вы что, собираетесь и там её допрашивать? Ну, знаете ли, всему есть предел. Оставьте больного ребёнка в покое, иначе мне придётся обратиться в суд, вы не даёте девочке забыть ту страшную ночь. Она после допросов чуть в психушку не угодила. Прощайте. Больше нет времени на пустые разговоры, мне в больницу надо. Вы чудом меня застали.
   - До свидания.
  
   В хирургическое отделение его не пустили. Предъявив удостоверение охраннику, Кулик нервно расхаживал по коридору в ожидании доктора.
   - Здравствуйте, это вы меня ждёте? - доктор протянул следователю руку и крепко пожал.
   - Если вы Сухарев, то да.
   - К вашим услугам, чем могу помочь?
   - Это вы делали операцию Курилиной?
   - Да, а в чём, собственно, проблема, я утром осматривал девушку, с ней всё в порядке. Она сейчас с матерью. Что случилось, на меня поступила жалоба? - врач выглядел озадаченным, вины за неправильно сделанную операцию за собой не чувствовал, и упрекнуть его было не в чем.
   - Я не по поводу жалобы.
   - Тогда я вообще ничего не понимаю.
   - Скажите, доктор, ваша пациентка могла вчера вечером выйти отсюда, скажем так, незамеченной?
   - Что? - глаза у врача, казалось, вылезут из орбит от удивления, - вы сами-то понимаете, о чём говорите? В два часа дня она была на операционном столе, девушку привезли с перитонитом. Четыре часа я боролся за её жизнь. Сегодня не моё дежурство, а я здесь, так как тяжёлый случай. Вы понимаете, что означает перитонит?
   - Это когда гной растекается внутри организма.
   - Почти верно. После такой операции больной не только выйти из больницы не может, но, как минимум, ещё две недели с кровати не встанет. Мы же ей все кишки вытаскивали, промывали..... Э, да что я вам объясняю, вы же не специалист, не сможете понять всю сложность и опасность такой процедуры.
   - Понимаю.... Спасибо вам, вы такой камень сняли с моей души, даже не представляете. О нашем разговоре ни Маше, ни её маме знать не обязательно, вы меня поняли?
   - Ещё бы не понять.
   Следователь направился к выходу, но резко остановился и вновь окликнул доктора.
   - Что-то ещё?
   - Да. Мне, если вы не возражаете, надо взглянуть на пациентку, да не машите вы руками, я не собираюсь её допрашивать. Сейчас мы с вами пройдём в отделение, вы попросите мать удалиться, я взгляну и уйду. Даю честное слово, не задам ни одного вопроса.
   - Что же с вами делать, чую нутром, не отстанете.
   - Верно.
   Девушка лежала, прикрыв веки, под глазами чёрные круги, не знай Кулик наверняка, что она жива, принял бы за покойника. Бледное лицо, опавшие щёки, чуть посеревшие губы. В руку вставлена иголка от капельницы. Соседка по палате приподнялась на локте и тихо спросила:
   - Доктор, вы к девушке?
   - Да, хотел осмотреть.... - Кулик был в белом халате и тапочках, которые после сопротивления заставил надеть Сухарев, иначе грозился не пустить в палату.
   - Она только уснула после болеутоляющего. Бедная девочка, криком кричит всю ночь, и я не спала. Может, меня можно куда-нибудь перевести....
   - Мы подумаем, - быстро ответил Кулик и вышел из палаты. Просьбу больной всё же передал.
   Версия о том, что убийца девушка, рассыпалась как карточный домик, но он был рад. Жаль, если бы пришлось посадить её. Зона - не дом отдыха, выжила бы она там или нет, неизвестно.
  
   Доктор поставил себе диагноз - ВЛЮБЛЁН.
  
   На заре своей юности семнадцатилетним пареньком Тигран приехал в столицу. Москва встретила шумом и грохотом огромного мегаполиса, в котором растеряться и потеряться можно было в считанные минуты. В его районном городишке, располагавшемся в сорока километрах от Еревана, каждый знал всех и каждого, при встречах пожимал руки, приветствовал, справлялся о семье, здоровье. И не удивительно: четыре поколения Акопянов выросли на этой благодатной земле, здесь похоронены их предки и продолжают жить близкие и дальние родственники. Тигран был старшим ребёнком в семье, и пять лет после его появления родители думали, что он останется единственным продолжателем рода, но судьба смилостивилась, и на свет появились ещё двое братьев и сестрёнка. Школу Тигран окончил с золотой медалью, и на семейном совете приняли решение, что такому талантливому ребёнку необходимо учиться только в Москве, и обязательно на доктора. Дедушке Пержу исполнилось в то время восемьдесят лет, и последние три года он страдал аритмией, так что профессия кардиолога была для Тиграна предопределена заранее. На третьем году обучения ему предложили перейти на факультет хирургии, это поменяло все планы юноши и коренным образом изменило дальнейшую жизнь. Лесин, заведующий кафедрой, рекомендовал его как самого способного ученика для поступления в аспирантуру по окончании института. Будучи аспирантом, Тигран вечерами подрабатывал в клинике, вначале медбратом, через год младшим хирургом. Успешно защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию, и в тридцать лет стал одним из ведущих хирургов кардиологического центра. Нелегко приходилось молодому врачу, а тут ещё родители прислали на обучение в юридический институт младшего брата Сержа. От комнаты в общежитии пришлось отказаться, сняли однокомнатную квартиру в Митино, откуда до работы приходилось добираться почти два часа, благо, станция метро находилась в пятистах метрах от дома. Чтобы прокормить себя и брата, Тиграну приходилось брать дополнительные ночные дежурства и два раза в неделю принимать больных в клинике. Через пару лет в их однокомнатной квартире поселился ещё один брат Алик, пошёл по стопам старшего брата, поступил в медицинский институт, в последствии стал хирургом-косметологом. После приезда младшей сестры Жанны квартирка превратилась в маленькую коммуналку с большим количеством жильцов. Сестра, будущий психотерапевт и единственная представительница женского пола, взяла управление хозяйством на себя: стирка, уборка и приготовление пищи. Мужчины не возражали, про себя посмеиваясь, что такое положение вещей им очень даже импонирует. Молодой девушке необходимо уединение, старший брат понимал это, как никто другой, поэтому, хоть и не было лишних средств, переехали в квартиру большего размера. Тигран вздохнул с облегчением только тогда, когда младшие закончили учёбу, обзавелись семьями и разъехались по своим квартирам в разные микрорайоны Москвы. Восемь лет назад дилер через компанию по продаже недвижимости нашёл ему трёхкомнатную квартиру в районе Чистых прудов, и после годового ремонта он наконец-то смог перебраться в своё жильё. Тишина и покой после шумной компании родственников казались ему неземным раем, хотя временами смеха, невинных шуток и постоянного подтрунивания друг над другом сильно не доставало. Зато по праздникам его апартаменты вновь превращались в коммуналку, только с ещё большим количеством обитателей: снохами, зятем и племянниками. Сестра умудрилась выйти замуж за иностранца, нет, не за армянского иностранца, а настоящего американца, с которым познакомилась на симпозиуме врачей. Муж был старше ее на восемь лет, имел частную практику в клинике своего отца в Лос-Анджелесе. Жанна как психотерапевт легко вписалась в коллектив клиники, после пластических операций пациенты нуждались в психологической помощи, которая удавалась ей с невероятной лёгкостью.
  
   Многие женщины удивлялись, почему такой видный, импозантный и небедный мужчина до сих пор не женат, мужчины завидовали независимости и умению избегать брачных уз, тем более что недостатка в женском обществе он никогда не испытывал. Каждому не объяснишь, что в двадцать шесть лет, оставшись после смерти отца единственным старшим мужчиной в семье, он в первую очередь должен был думать о младших братьях и сестре. Выучить, женить и выдать замуж, и только после этого заняться устроением своей личной жизни. О том, что он бесплоден, Тигран узнал еще студентом, когда однажды на третьем курсе друзья уговорили сдать донорскую сперму, хоть и небольшие деньги, но прибавка к стипендии ощутимая. Приговор прозвучал, как гром среди ясного неба, но с результатами анализов не поспоришь. В трёхлетнем возрасте он переболел свинкой, а когда был в третьем классе и осваивал велосипед, не справился с управлением и получил сильный ушиб яичек: они отекли, посинели и своими размерами больше напоминали биллиардные шары, чем человеческие гениталии. Никто и предположить не мог, что последствия могут оказаться столь серьезными. Ни друзьям, ни родственникам, ни, тем более, своим подружкам он не мог рассказать о детской болезни и травме, приведшим к невозможности оплодотворения, опасаясь, что его посчитают неполноценным.
   В тридцать шесть лет, перебравшись в новую квартиру и ощутив приятный вкус свободы, он пару лет последовательно, каждые три-четыре месяца менял партнёрш, пока однажды в клинике не появилась очень привлекательная аспирантка: ее можно было назвать красивой, ноги - от ушей, походка манекенщицы. Тигран влюбился мгновенно, с первого взгляда, и, хоть разница в возрасте составляла десять лет, девушка ответила взаимностью. Целый год он жил в состоянии эйфории, будто за его спиной выросли крылья, оставлял под порогом её квартиры букеты алых роз, делал дорогие подарки, но с каждым разом аппетиты её росли, девушка стала требовать шубы, драгоценности с натуральными камешками. Финансовое положение позволяло ему выложить в ювелирном магазине за небольшое колечко целое состояние, но рано или поздно мужчинам (и бедным, и богатым - без разницы) начинают надоедать капризы и вымогательства взбалмошных девиц. И Тигран не избежал этой участи: из стадии влюблённого он перешёл в стадию терпящего, а вскоре и вовсе начал отдаляться, избегая компании настырной девицы. Теряя богатого любовника, девушка предприняла последнюю попытку вернуть его, посчитав, что все средства хороши, вплоть до шантажа. После пятичасовой операции на сердце, пересадки донорского клапана, Тигран зашёл в ординаторскую попросить медсестру приготовить чашку крепкого кофе и принести в комнату отдыха. Сестричка кинулась выполнять поручение, а он ещё раз справился о состоянии больного и направился отдыхать до следующей операции, в его распоряжении оставалось сорок минут. В комнате отдыха его ожидал сюрприз, на диване сидела плачущая Мила и его ассистентка Нина Андреевна, женщина пятидесяти лет с умными васильковыми глазами и чистой, открытой душой ребёнка. Она гладила девушку по голове и ласково успокаивала.
   - Вот и наш доктор, Тигран Сендрикович, к вам гости.
   - Вижу, спасибо за заботу, - Мила вскочила и запричитала ещё громче, обвиняя Тиграна в том, что он отказывается признать ребёнка, которого она носит под сердцем. От неожиданности и от такой наглости он на время потерял дар речи. Коллеги смотрели на него осуждающе. "Да разве же так можно?" - говорили их глаза, в особенности, женские. Мужчины в большей степени выражали соболезнования: "Попался мужик, и тебя не обошла стороной злодейка-судьба, прощайся друг со свободой". Если бы не её откровенная ложь и столь жестокие обвинения в том, что он не желает признать свое отцовство, Тигран, возможно, и женился бы на ней: раз своих детей Бог не дал, воспитал бы чужого младенца как собственного. Но она требовала не женитьбы, а большой денежной компенсации и ежемесячных алиментов в размере пятисот долларов после рождения ребёнка. Он молча выслушал её пожелания, взял под локоть и вывел в коридор, до ординаторской оба не произнесли ни слова, им на встречу попалась медсестра с чашкой горячего кофе.
   - Спасибо, Роза, - чашка перекочевала из маленьких ручек сестрички в сильные руки доктора, - мы займём на несколько минут твой кабинет, не возражаешь?
   - Нет, что вы. Уколы только через час, а лекарства я все уже разнесла.
   Усадив девушку на кушетку, покрытую белоснежной простынёй, Тигран остался стоять посреди комнаты, отхлёбывая мелкими глотками обжигающую жидкость.
   - Ты просчиталась, Людмила, я не могу быть отцом твоего ребёнка, и для этого мне не обязательно производить экспертизу на установление отцовства, у меня детей, в принципе, быть не может.
   - Как это так, насколько мне известно, импотентом ты никогда не был! - гневно произнесла она и отвернулась, смахивая набежавшие слёзы.
   - Ты же медик, дорогая, должна сама знать, что невозможность иметь детей, определяется не наличием потенции, а способностью или неспособностью сперматозоида оплодотворить яйцеклетку.
   - Собрался читать мне лекции, или зубы заговариваешь?
   - Пытаюсь объяснить суть твоей проблемы, в которой ты пытаешься обвинить меня. Я стерилен уже много-много лет, так что ты не в состоянии подарить мне счастье быть отцом. Я ясно излагаю свои мысли, или тебе нужно письменное подтверждение?
   - Ты, ты... Почему ты мне ничего не говорил раньше?
   - И что бы это изменило в наших отношениях? Или ты нашла бы себе другого козла отпущения, прости дорогая, не подумал.
   - Ты никогда не пробовал лечиться?
   - Нет.
   - Лечение мужского бесплодия производят с учётом изменений, вызывающих нарушение спермообразования. У тебя, с чем связано?
   - А какое это имеет значение?
   - Если бесплодие связано с патологией эндокринной системы, назначают гормональные препараты и витамины. При выявлении некоторых анатомических нарушений половых органов прибегают к оперативному вмешательству.
   - Теперь ты мне лекции читаешь. Но я прекрасно всё это знаю, - засмеялся Тигран, поразившись её перевоплощению. Только что Людмила рыдала, теперь же глаза высохли, и она превратилась в преподавателя, объясняющего студенту-двоечнику прописные истины.
   - Девочка моя, я прекрасно понимаю твоё состояние, но извини, помочь могу только советом. Так кто будущий отец, и знает ли он что ты в положении?
   - Нет. Прости меня, я набитая дура, посчитала, что для ребёнка ты станешь лучшим отцом, чем Павел.
   - Кто такой Павел?
   - Наш сосед по лестничной площадке, студент педагогического института. Ему тридцать, а всё не закончит учёбу, студент-переросток, или вернее сказать пожизненный. Родители в Саудовской Аравии работают, отец дипломат, вот и разбаловали чадо. А что проку от такого мужика, который на шее у родителей сидит. Мои, сам знаешь, лишний рот не смогут прокормить, ещё трое на руках, мать жилы на работе рвёт, отец временами в запое. Если в декретный отпуск уйду, то прощай не только аспирантура, но и место в клинике.
   - Я не злодей, но самое лучшее, что могу тебе посоветовать - избавься от ребёнка, и до той поры, пока не найдёшь достойного кандидата в мужья, позаботься о том, чтоб больше не забеременеть. Сама понимаешь, какими последствиями чреват аборт.
   - Вот и тянула до последнего, а теперь поздно.
   - Тогда только искусственные роды. Парадокс, сам не имею возможности зачать ребёнка, а тебя пытаюсь уговорить его уничтожить. Не слушай ты меня, это же такое счастье, держать на руках маленькое беззащитное тельце, прижимать к груди, растить, лелеять.
   - Вот и женись на мне, пожалуйста.... - сквозь слёзы попросила девушка.
   - Если бы ты сказала мне с самого начала о своей беременности, только честно, я бы, не задумываясь, так и поступил, но ты начала с другого конца: с шантажа и обмана. Я всегда с презрением относился и отношусь к людям, которые пытаются добиться чего-то таким способом, и мне тебя просто жалко.
   Первое время коллеги шептались за его спиной, но в открытую никто обвинить так и не решился, женщины после недельного бойкота всё же сменили гнев на милость, и жизнь в клинике потекла своим чередом. Сплетни и дрязги внутри больничного персонала не приветствовались руководством, считалось, что такое поведение не допустимо; на первом месте были пациенты, а всё остальное не имело значения. На планёрке, проводимой каждое утро, Тигран попросил слова и извинился перед всеми за бестактное поведение своей бывшей подруги. Во избежание дальнейших пересудов и недомолвок, сообщил, что не имеет никакого отношения к тому, что произошло с Людмилой, и, более того, не он отец её будущего ребёнка. Иначе никогда не оставил бы женщину в положении без моральной и материальной поддержки.
  
   С тех пор прошло много лет, но он никогда не позволял себе расслабиться в отношениях с женщинами, сразу предупреждал, что не женится и поэтому не обещает золотых гор и не ждёт от партнёрши заверений в любви и верности до гроба. Встреча с Тамарой перевернула выработанную им тактику с ног на голову. Женщина вела себя столь непосредственно, что было видно невооружённым глазом: ей от него ничего не нужно, ни денег, ни положения, да и он сам в списке кавалеров стоял на последнем месте. Совершенно забыв о своём обещании больше не влюбляться, Тигран перестал спать ночами, вспоминая её голос, прокручивая в памяти все слова, которые были ею сказаны, трепет ресниц при каждом его приближении и еле уловимый страх, что он может невзначай дотронуться до неё. Только стоя возле операционного стола, он не позволял себе думать о ней, так как от его действий зависела жизнь пациента. Но после того, как больного отвозили в реанимацию для дальнейшего наблюдения после операции, полностью уходил в себя. Как-то однажды, не выдержав, Нина Андреевна подсела к нему, потрясла за плечо, Тигран не отреагировал, находясь в состоянии транса. После нескольких попыток женщине удалось растолкать доктора, он уставился на неё, будто видел впервые в жизни.
   - Что? Вы кто? - через секунду взгляд сфокусировался, лицо приобрело осмысленное выражение, - простите, я, кажется, задремал.... Ещё раз извините. Пора на операцию?
   - Тигран, - твёрдо заявила Нина Андреевна, - в последнее время вы себя ведёте странным образом, если бы я верила в шаманов Вуду, то подумала, что вас зомбировали.
   - Неужели так плохо выгляжу?
   - Не то слово. Посерели, глаза ввалились, вам необходимо обследоваться у терапевта, вне всяких сомнений, язва открылась. Я, с вашего разрешения, запишу вас завтра на приём, часам к десяти. Не волнуйтесь, это мой лечащий врач, очень способный, хоть и молодой. Посмотрит, послушает, даст направление к гастроэнтерологу. Возьмёте бюллетень, подлечитесь, на вас без слёз смотреть больно.
   - Спасибо за заботу, милая вы моя, Нина Андревна, но диагноз у меня - не язва, а гораздо хуже.
   - Боже сохрани, ведь не рак же? Не пугайте меня так! - заохала сердобольная женщина, на глазах которой выступили непрошеные слёзы.
   - Ещё хуже - это любовь, да к тому же неразделенная.
   - Тьфу ты, разве можно так пугать?! Чуть сердце не зашлось. От этого, слава Богу, никто не умирает, болезнь хоть и тяжёлая, но вполне излечимая. Придумал же, любовный синдром, так и, в самом деле, до настоящей хвори рукой подать, нет, я так просто от тебя не отстану, кто она? Из нашей больницы?
   - Нет. Простая, милая женщина, самая добрая, нежная и красивая......
   - О, это серьёзно, - покачала головой Нина Андреевна, украдкой вздохнув, возможно, вспомнив свои молодые годы, когда вот также могла позволить себе влюбиться и страдать. Эх, молодость.... Сколько приятных воспоминаний таит в себе душа человеческая, независимо от возраста и жизненного опыта. Старшей операционной сестре было далеко за шестьдесят, но на пенсию уходить не хотелось, да и руководство клиники ценило её огромный накопленный годами опыт. С закрытыми глазами она могла находить нужные инструменты, заранее предопределяя, какой потребуется в ту или иную секунду. Коллеги уважали и ценили как прекрасного отзывчивого человека, готового прийти на помощь в любую трудную минуту, ничего не требуя взамен. С ней делились секретами молоденькие медсёстры, спрашивали совета убелённые сединами профессора и даже академики не гнушались её подсказок.
   - Ума не приложу, как ей в этом признаться, - сокрушённо произнёс Тигран, - она же не поверит ни одному моему слову.
   - Сомневаться можно всю жизнь, и пока ты не поговоришь с ней, не узнаешь, что на самом деле испытывает к тебе девушка.
   - Да понимаю я всё, вот только проблема в том, что она моя домработница. Представляете, она что подумает, если её работодатель вдруг воспылает чувствами, и у него окажутся на неё большие виды? Пошлёт ко всем чертям, уйдет и адреса не оставит, попробуй потом отыскать, где прячется.
   - Нет, все-таки влюблённые становятся дураками, прости за грубость. Ты, когда ее на работу брал, должен был паспорт проверить, а там, между прочим, штампик с местом проживания имеется. Так что никуда она не сбежит дальше собственного дома.
   - В том-то и дело, что нет у неё ни дома, ни паспорта, ни прописки. Бездомная она, приехала из Узбекистана, на вокзале прошляпила не только свои вещи, но и документы вместе со всей наличностью, старушка какая-то её обокрала. Еле уговорил в доме моей матери поселиться, за отоплением присматривать. Стоит мне к ней приблизиться, как она вся съёживается, можно подумать, что я вызываю у неё кошмарные ассоциации, в сравнении с которыми Кощей Бессмертный или Джек Потрошитель райскими ангелами кажутся.
   - Может, обидел её кто?
   - Понятия не имею, про себя она редко рассказывает, предпочитает больше слушать. А я с каждым приездом в Калугу думаю, что с катушек слечу при виде её, еле справляюсь со своими чувствами.
   - Золушка ещё не готова понять, что она встретила своего принца и какое будущее её ждёт, лишь бы вы оба не упустили свой шанс, это же такой прекрасный дар, любить и быть любимым. Не выпускай птицу счастья из своих рук, стучись в её сердце, и кто знает, может, она распахнет тебе навстречу врата своей души.
   - Вы в молодости стихами не увлекались?
   - Был небольшой грех, сочиняла, но повезло мне: быстро поняла, что для этого талант иметь надо, поэтами не становятся, мой мальчик, ими рождаются. Возьми Есенина, Ахматову, Беллу Ахмадулину, Пушкина или других классиков, у них дар Божий.....
   - А почему вы считаете, что вам повезло, возможно, погубили в себе поэтессу?
   - Нет, Тигран, за свои годы я знавала многих, которые так и не нашли себя в жизни, думали, что способны творить гениальные произведения, а на деле ничего не создали. Кто покончил жизнь самоубийством, как непризнанный гений, кто спился, десятилетиями обивая пороги редакций. И не потому, что там такие чёрствые люди сидят, нет, мои знакомые, не пожелали понять элементарной вещи, то есть, посмотреть правде в глаза: если человек не блещет талантом, пусть займётся тем, что ему по силам. Ты прекрасный хирург, у тебя золотые руки, это талант, а всего остального ты должен добиться сам. Скажу прописную истину: "Не боги горшки обжигают", так что не отчаивайся. Девушка должна почувствовать, что ты тот единственный и самый необходимый для неё человек. Не торопи её, я знаю, ты человек по своей натуре темпераментный. Гарачый кавказкый джыгыт, - подняв палец кверху и коверкая слова, пытаясь имитировать акцент, провозгласила Нина Андреевна, затем вновь прищурила глаза, и мягкая улыбка осветила морщинки на всё ещё привлекательном лице, - но только внимание и ласка способны растопить женское сердце, - понизив голос до шепота, заключила она.
   - Спасибо вам, за понимание и за совет. Давненько не говорил ни с кем по душам, да и сам забыл уже, когда вот так кому-нибудь открывался, - Тигран взглянул на часы, до операции оставалось десять минут. - Пора. Ещё раз благодарю, мне, и в самом деле, легче стало, теперь точно знаю, что надо делать.
   - И я когда-то была молодой, страдала и мучилась, теряла себя и вновь находила. Рада, что сумела хоть чем-то тебе помочь. Все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо. Не помню, кто сказал, но мысль правильная, - так, переговариваясь, они подошли к операционной, рядом в комнате переоделись в голубые халаты, а перед тем, как надеть перчатки и маску, долго с особой тщательностью мыли руки.
   Еле дождавшись конца дежурства, Тигран позвонил Тамаре, предупредил о своём приезде и на предельной скорости помчался в Калугу. Он во что бы то ни стало собирался открыться ей, рассказать, что его влечёт к ней, и, если она поверит в искренность слов, предложить руку и сердце. Прямо с порога он заявил, что хочет поставить все точки над "i", что уже не мальчик и не способен играть в кошки- мышки, когда всем сердцем желает находиться с любимой женщиной все двадцать четыре часа в сутки, а не от случая к случаю, перекинувшись парочкой ничего незначащих слов. Тамара слушала, не перебивая, только изредка качала головой в знак согласия и, когда Тигран, не выдержав, заключил ее в объятия, не оттолкнула, не испугалась, как прежде, а ответила на жаркий поцелуй, всем сердцем принимая признание.
  
   - Вот только с женитьбой придется повременить, не всё так просто, - обнимая сильное мужское тело, с сожалением произнесла она.
   - Почему? Тебе со мной плохо, я что-то не то сделал, прости, если был груб, этого момента я ждал, кажется, всю жизнь и потерял контроль над собой. Долгое воздержание противопоказано, тем белее, рядом с такой красавицей, - прикрыв простынёй свою наготу, Тигран поднялся с кровати, - пойду, сварю кофе.
   - Погоди, - Тамара поймала его руку и прижалась к ней губами, - у меня паспорта нет, не на лоб же в Загсе печать ставить, чтоб все видели, женщина занята, руками не трогать....
   - Только в этом причина твоего отказа?
   - А ты сомневаешься в своей неотразимости? Ой, как нехорошо, господин доктор, обманывать меня, я привыкла доверять своим глазам, а они показывают, что ты чертовски привлекательный экземпляр мужской половины. И, думается мне, женщины штабелями складываются, не в силах устоять перед таким обаянием.
   - Издеваешься?
   - Даже не думала! Поцелуй меня, - Тигран так и не понял, шутит она или говорит вполне серьёзно, наклонился, припал к её губам и напрочь забыл об обещанном кофе.
   За ужином Тамара поинтересовалась, как дела на работе, что нового придумали в медицине.
   - Если поймёшь, слушай. Ведём разработки сложнейших и актуальнейших направлений кардиохирургии, например, такие, как операции в условиях гипербарической оксигенации. Новые методы диагностики и хирургического лечения жизнеугрожающих аритмий сердца, терминальной сердечной недостаточности, неоперабельных общедоступными методами форм ишемической болезни сердца.
   - Да уж, из всего, что ты наговорил, я одно знакомое слово услышала "аритмия". Хотя вру, ещё "ишемическая болезнь". В остальном ориентируюсь, как ёжик в тумане.
   - Ещё мне предложили должность главного врача в институт кардиохирургии имени Бураковского, это новый комплекс на Рублёвском шоссе.
   - А обеды туда больным привозят исключительно по заказу из ресторанов?
   - Да нет, с чего ты так решила? В центре имеется несколько столовых и кафе. Даже Церковь Святого Луки функционирует.
   - Вот и решила оттого, что там одни богатые лечатся, это же Рублёвка.
   - Сериалов насмотрелась, да?
   - А что мне ещё остаётся делать, я же не работаю, как ты, а дома сижу. У тебя и до сегодняшней работы времени много уходит, чтоб добраться, а туда как будешь добираться?
   - Если из центра, то по Рублёвскому шоссе после развилки, напротив поста ДПС, поворот влево, затем направо до улицы Череповская. Короче, смотря, откуда ехать, много разных путей.
   - А если на метро?
   - До станции "Октябрьская", хотя, если честно, уже и не помню, когда пользовался подземкой. Да зачем тебе?
   - В Москве на дорогах постоянные пробки, да и опасно очень, машин столько, как муравьёв в муравейнике.
   - Привык уже.
   - Пойдёшь на повышение?
   - Вряд ли. Меня зять зовёт в Америку, у них в клинике место освободилось, да и возможностей там больше.
   - Почему? Здесь-то у нас чем хуже?
   - Мне через полгода обещали в полное распоряжение отделение отдать. То, что я задумал, только за границей выполнимо, у нас пока аппаратуры такой нет. Да и не собираюсь я на постоянное место жительства туда перебираться, так, на пару-тройку лет, от силы на пять.
   - Засосет, не выберешься.
   - Так я тебя с собой заберу, ты меня и вытащишь. Поедешь?
   - Время покажет, чего загадывать.
  
  
   Не всё коту масленица, пора и ответ держать.
  
   - Узнал что-нибудь? - не поднимая глаз от документов, поинтересовался Кулик, когда сияющий Славик с шумом ворвался в кабинет.
   - Так точно, шеф! - откозырял он, присаживаясь на стул напротив стола Кулика и преданно заглядывая в глаза. Семёну Артуровичу иногда казалось, что брось он косточку, парень броситься за ней, повизгивая и махая хвостом.
   - Рассказывай, только вкратце, без эмоций.
   - Ага. Так вот, - парень вскочил с места, глаза заблестели, - как вы приказали, сам я к ним не совался, друга попросил. Да вы не переживайте, провёл соответствующую подготовку, растолковал, что говорить, как себя вести. На крайний случай, если возникнут непредвиденные обстоятельства, находился неподалёку, в соседней палатке, там знакомая работает.
   - Короче, - устало вздохнул Семён, который в отличие от своего молодого коллеги не успел подышать свежим воздухом, сидя в кабинете всю ночь и разбирая дела, отчего ломило глаза и пульсировало в висках.
   - А если короче, никто из них управляемое устройство не продавал, так, по крайней мере, они сказали. Такими игрушками не увлекаются, если нужно, продадут газовый пистолет исключительно для самообороны и только потому, что он им приглянулся, я имею в виду своего друга.
   - Это всё?
   - Всё. Если бы я сам их раскручивал, то наверняка узнал больше. Не верю я им, вы бы на их рожи посмотрели - конкретные бандюги, волки в овечьей шкуре.
   - Больше на рынок не суйся. Да, откуда на моём столе появились эти документы?
   - Почтой пришли. Конверт распечатал, положил папку на стол. А что, не надо было? Так секретарша принесла, сказала расписаться, я думал так положено.
   - Конверт где?
   - Выбросил, - виновато оправдывался Славик.
   - Запомни, ни одна бумажка без моего ведома не должна покидать этот кабинет. Адрес отправителя хоть запомнил? - чуть смягчился Кулик, видя мучительные попытки помощника восстановить в памяти запись на конверте.
   - Не было адреса отправителя, точно помню. А что за документы, важные?
   - Полезные. Проливают свет на кое-какие неясные моменты и дают возможность два дела объединить в одно. Кто-то очень старается помочь нам. Позвони в архив, запроси дело Трубникова и напиши в прокуратуру рапорт с просьбой вернуть дело на повторное дознание в связи с появлением новых фактов, касающихся непосредственно Сакко Саркисяна, теперь как подозреваемого в совершении преступления, а ранее проходившего по делу в качестве свидетеля. Всё запомнил?
   - Так точно, повторить?
   - Не стоит.
  
   За шесть часов до разговора.
   В копиях документов Кулик обнаружил фотографию трупа. На теле девушки имелось три ножевых раны, приведшие к смертельному исходу. Криминалистом, вплоть до миллиметра были описаны ранения и орудие преступления, которое так и не было найдено: глубина пореза, ширина лезвия (предположительно, финки), которое имеет небольшой, но своеобразный дефект, возникший от удара обо что-то твёрдое, возможно, металл. Это дело, вернее его копия, случайно оказавшаяся в его руках, было заведено на Сакко Вазгеновича Саркисяна, осуждённого по статье 107 УК РФ. Убийство в состоянии аффекта, два года лишения свободы с отбыванием наказания в тюрьме общего режима.
   - Хороший адвокат был у этого парня, - в задумчивости произнёс Кулик, листая дальше, на последней странице он вдруг наткнулся на снимок этой финки. - Странно, в деле сказано, что орудия не нашли.
   Следователь перевернул фотографию и присвистнул: на обратной стороне запись, что это улика N 1 с места убийства гражданина Трубникова Д.А., с видимым характерным дефектом на лезвии, но без отпечатков пальцев. Даже не обладая методом дедукции Шерлока Холмса, можно установить, что оружие в обоих делах идентично и принадлежит Сакко Саркисяну, о чём свидетельствует и гравировка инициалов на рукоятке. По почерку нанесения ударов экспертиза докажет, что действовал один и тот же человек.
  
   В соседнем дворе залаяла собака, Кулик остановился, прислушиваясь, не появится ли хозяин дома, но, простояв десять минут, ничего подозрительного не обнаружил. Из небольшого окошка, давно не видевшего тряпки, тускло пробивался свет. Осторожно ступая по деревянным ступеням крыльца, следователь потянул на себя дверь, петли жалобно скрипнули, и она приоткрылась. Снятый с предохранителя пистолет он зажал в левой руке, правой, выставив ее чуть вперёд, пытался на ощупь отыскать выключатель. Это удалось не сразу, несколько раз щёлкнув выключателем, ругнулся: попытки оказались тщетными, лампочка то ли перегорела, то ли вовсе отсутствовала. Постепенно глаза привыкли к темноте, оказывается, он находился напротив двери, ведущей в комнату. Резкий запах перегара и табачного дыма бил в нос. На кухонном столе предстали следы недавнего ужина: открытая банка консервов, поломанный на куски белый хлеб, пучки зелени, нарезанные помидоры, огурцы, половина батона варёной колбасы, надкусанная с одной стороны и пустая бутылка из-под водки. В раковине немытая, засохшая посуда, на полу окурки. В смежной комнате на старом диване, свесив голову на грудь и опустив руку до самого пола, смачно храпел хозяин дома, даже не позаботившись о том, чтобы на ночь запереть входную дверь. Смахнув со стула джинсы, Кулик подвинул его ближе к дивану, сел и дулом пистолета стал расталкивать спящего, тот приоткрыл мутные глаза, помахал перед носом рукой, отгоняя непрошеное видение. Когда пистолет проделал путь от плеча к виску, попытался вскочить, но был пригвождён обратно мощным ударом в грудь.
   - Сиди, Шило, и не вздумай бежать. Ты меня знаешь, я шутить не люблю, да и пуля быстрее тебя летит.
   Русаков Михаил Георгиевич, 1958 года рождения, трижды судим, первый раз за убийство жены и её любовника. Обоих отправил на тот свет с помощью шила, за что и получил в последствии кличку, соответствующую орудию преступления. Два последующих раза отсидел за незаконную продажу оружия. Освободился два года назад.
   - Не признал я вас, гражданин начальник, со сна, зачем мне бежать, я ничего противозаконного не делаю. Волыну-то спрячь, на нервы действует.
   - Ишь, какие мы нежные, ничего, потерпишь, а впрочем, держи, - кинул пистолет, Шило мгновенно среагировал, и теперь чёрная дырочка ствола глядела в грудь следователя.
   - Да..... Ума, как погляжу, у тебя вагон и маленькая тележка. Ты что, и впрямь решил, что я тебе заряженный пистолет отдам? - Кулик из-за спины выудил другой, - а вот этот стреляет боевыми патронами, не веришь, могу продемонстрировать.
   - Ну, мент, ты за это ответишь, - сквозь зубы прошипел Русаков, сплюнув на пол.
   - Как страшно..... Только не мне бояться надо, а тебе, - Семён вынул из кармана носовой платок, забрал у Михаила ствол, обернул его, положил в пакет и вновь устроился на стуле. - Теперь твои пальчики фигурируют в деле. На прошлой неделе был убит частный предприниматель Мотылёв, слыхал? Зачем мне висяк в отделе? Сечешь расклад?
   - Это не я, не докажите.
   - Чудак человек, зачем доказывать, улики налицо, вот эту пушку нашли рядом с убитым. А теперь на ней твои отпечатки. Дело можно закрывать.
   - Понял, что от меня требуется?
   - Кто за последние полгода интересовался взрывными устройствами?
   - Никто, зуб даю, гражданин начальник! - заёрзал на месте Русаков.
   - Что крутишься, как будто, и впрямь, у тебя шило в одном месте. Кто машину Ашота взорвал? Кому он дорогу перешёл? - наступал следователь.
   - Без ножа режешь, ментяра, меня за это на ремни пустят.
   - Как знаешь, в изоляторе слух пройдёт, что ты ссучился, стучать начал, до суда не дотянешь.
   - У-у, ненавижу! - зарычал Шило, бросившись на Кулика, завязалась потасовка. Через пять минут, Русаков сидел на грязном полу, размазывая кровь, струящуюся по лицу из разбитого носа.
   - Сопротивление органам при задержании - это ещё статья, - Окончательно добил следователь Михаила.
   - Среди нас ходят слухи, что Кулик - честный мент, правильный, не продажный, а ты вон как со мной. Вот и верь после этого.
   - А ты думал я с тобой в дочки-матери играть буду или в кино за ручку поведу на дневной сеанс? Моя работа таких, как ты и тебе подобные, ловить и сажать по мере необходимости. В одном ты прав, не продаюсь я.
   - Со мной что будет?
   - Ствол назад в улики положу, твои пальчики сотру, вот и всё. Будешь гулять до следующего раза.
   - Хорошо. Рынок - место доходное, у многих слюнки текут, но руки коротки. Вы, наверно, в курсе, что Ашот и Валет, то есть Костя Дедюк, пять лет назад поделили сферу влияния поровну. Ашот огромную кучу бабла отстегнул паханам, но в последнее время обнаглел в корень. Ни с кем не считался, за сявок авторитетов держать стал, кому до фени, те отвалили, а кому не в масть, приняли решение...... Кто исполнитель не могу сказать, такие вещи нам знать не полагается, тем более, не назову заказчика, это решает сходка, куда мне пригласительный билет не давали.
   Кулик вытер платком пистолет, внимательно посмотрел на Русакова, - ладно, поверю, но учти, если навешал лапшу на уши, подавишься своими макаронами.
   - Что знал, то рассказал, век воли не видать.
  
   В дверь тихо постучали, полковник Селиванов отложил в сторону газету, снял очки и принял позу заваленного работой человека.
   - Можно, Юрий Петрович?
   - А, это ты, Семён, проходи, присаживайся.
   - Вызывали?
   - Да, интересно узнать, как продвигаются дела по братьям Саркисян.
   - Пока ничего нового сказать не могу, работаем.
   - Плохо работаете, мне с утра от губернатора досталось. А он, как тебе известно, в обращении крут. Чего медлишь?
   - Машина на ремонте, десять километров едем, два дня на приколе - запчастей нет. А на маршрутках далеко не наездишься. Я уже, как марафонец, на длинных дистанциях по пятьдесят километров за день наматываю. И мне позарез необходима машина для слежки за третьим братом, иначе убийца вполне может опередить нас, не исключено, что он за ним охотится, - Кулик положил на стол папку с документами и скрестил на груди руки.
   - Ладно, машину я тебе выделю, вот ключи. Скажешь в гараже, что я распорядился, возьмёшь мою личную Ауди.
   - Спасибо! А вы как же, товарищ полковник?
   - Да не тушуйся ты так, Сеня, мне новую машину дали.
   - Спасибо.
   - Не за что, ты только обязательно найди того, кто братьев укокошил.
   - Век бы мне за это дело не браться, сами знаете, как досталось нашей семье из-за таких вот, как эти, - Семён Артурович до боли в суставах сжал кулаки, костяшки пальцев побелели, на скулах заиграли желваки.
   - Знаю, сынок, но ничего не поделаешь, ты лучше всех в своём деле, и никому другому я так не доверяю, как тебе.
   - Есть у меня предчувствие, Юрий Петрович, что машину Ашота его же люди взорвали, и если разворошить это осиное гнездо, такой результат получим, губернатор нам тогда не только голову оторвёт, но и кое-что другое.
   - Значит, ты всё-таки напал на след, говори.
   - Чует моё сердце, там - он ткнул пальцем в потолок, - тоже замешаны в этом деле.
   - Факты достоверные?
   - По пустякам болтать не стану.
   - Так-так-так... Кто ещё в курсе?
   - Только мы с вами, Славик не у дел, поручаю всякие мелочи пока. Паренёк толковый, только чересчур услужливый.
   - Бесхарактерный?
   - Да нет, характер имеется, только за пределами кабинета, со мной не спорит, делает, что велю и всё молчком, без пререканий, даже если ему это поперёк горла стоит.
   - Молодой ещё, оперится, сам будешь не рад.
   - Ладно, поживем, увидим. По взрыву дальше копать?
   - Только тихо, без излишней суеты. И если что, сразу мне сообщай, вместе обмозгуем, как бы дров не наломать, иначе щепками засыплет так - не выкарабкаемся.
   - Можно идти?
   - Погоди минуту, отец как? Не скучает на пенсии?
   - Всякое бывает. Летом полегче, на даче клубнику разводит, на грядках, в земле ковыряется. Вчера звонил, сказал, сруб завёз для бани.
   - Банька - дело хорошее, только хлопотное. Рабочих нанимать будете или сами своими силами думаете управиться?
   - Там будет видно.
   - На первый парок обязательно выберусь, так отцу и передай. Хотя нет, сам позвоню, поболтать кое о чём нужно.
   - Разрешите идти? - Кулик поднялся, не забыв при этом захватить документы, которые собирался передать полковнику о людях, принимавших непосредственное участие во взрыве автомобиля Ашота, но передумал. Его остановил несвойственно тихий голос полковника.
   - Ниночка как, оправилась?
   - Будем надеяться, за последние два года в больницу ни разу не попадала.
  
   Ниночка, дочь старшего брата Семёна, Сергея. Восемь лет назад девочка возвращалась из школы, какие-то отморозки схватили её в подъезде дома, заткнули рот и заволокли в подвал. По показаниям девочки, их было четверо, но лиц она не запомнила. В памяти десятиклассницы остались только их грязные волосатые руки, и разговаривали они между собой на незнакомом ей гортанном языке.
   После нападения девочка неоднократно лежала в больнице для душевнобольных. Брат Семёна в то время был ещё капитаном милиции, весь город прошерстил с группой ОМОНа. Оперативники всех отделений милиции не остались равнодушными к отцовскому горю, как по боевой тревоге, сутки напролёт проверяли документы всех подозрительных личностей, обследуя подвалы, злачные места, рестораны и казино. Насильников так и не нашли, зато несколько дней на белорусском рынке, располагавшемся в те времена возле маленькой церквушки и доходившим своими торговыми точками вплоть до магазина "Универсам", целую неделю ни одного кавказца видно не было, хотя половина палаток принадлежала именно им. Численность торговцев с Кавказа была в Калуге настолько мала, что их по пальцам можно было пересчитать. Державшиеся друг за друга, связанные не только родством, но и национальной принадлежностью, они не выдали сородичей, хотя потрясли их изрядно.
  
   Следователь узнаёт, что Рафик причастен
   к продаже наркотиков.
  
   Смеркалось, но дотошный следак неотступно следовал за джипом Саркисяна по Осташковскому шоссе, стараясь не потерять его в потоке машин. Всю дорогу Семён Артурович ломал голову, пытаясь понять ход мыслей Рафика, что ему понадобилось в Мытищах, да ещё в промышленной зоне. Хотя кто разберёт этих предпринимателей, готовых ради наживы топать на край света и дальше. Джип свернул с главной дороги, подъехал к ангару и скрылся в воротах.
   Следователь не рискнул двинуться следом, дорога пустынна, и он на ней единственный водитель. Не оставалось ничего другого, как съехать на обочину, заглушить мотор и ждать. Больше десяти минут не выдержал, чутьё бывалого оперативника не давало покоя, пришлось подчиниться зову и выйти из тёплого салона. Скрываясь за деревьями и кустарниками, в изобилии росшими до самого ангара, он стал медленно пробираться, временами останавливаясь, всматриваясь в темноту, чтоб ненароком не прозевать Саркисяна и вовремя добежать до машины. Ворота ангара были заперты изнутри, но, на его счастье, дверь осталась чуть приоткрытой. Кулик просунул голову в небольшую щель: под потолком горела всего одна лампочка, тускло освещая огромное помещение и стоявшие в два ряда автомобили. Калитка чуть скрипнула из-за попытки следователя протиснуться внутрь, на несколько секунд он застыл, затем пригнулся, рывком пробежал несколько метров, спрятался за бочками и замер. Глухо стукнула дверь, послышались голоса, но они не приближались, а постепенно удалялись, становясь всё слабее и слабее, пока не образовалась гнетущая тишина. Кулик перебежал от бочек до ближайшей машины и прижался к левому боку кузова. Затем так же стремительно перебрался к джипу, стоящему как раз напротив двери. Присел на корточки, стараясь быстрее отдышаться, сердце колотилось так сильно, что казалось, его стук эхом разносится по огромному ангару. Организм всегда реагировал выбросами тонны адреналина в кровь, когда следователь за версту чуял опасность. Не успел он высунуть голову, как распахнулась дверь, на пороге появился парень в синем рабочем комбинезоне, закурил сигарету, несколько раз глубоко затянулся, бросил окурок под ноги, тщательно затушив, и неспешно, чуть вразвалку, побрёл вглубь помещения. Через пару минут вдалеке хлопнула дверь, издав неприятный, бьющий по нервам скрип, и снова тишина окутала ангар плотным, невидимым, но давящим кольцом. Семён рискнул подняться, подошёл к двери и толкнул её от себя, чуть придержав, чтоб стуком о стену не выдать своего присутствия прежде времени. В пустынном коридоре, стараясь ступать как можно тише, дошёл до конца, повернул вправо и оказался в точно таком же коридоре, только меньшего размера и с единственной дверью. Заглянув в стеклянный проём, Кулик не поверил собственным глазам: ярко освещённая комната сильно смахивала на лабораторию. В конце комнаты располагались четыре станка, гранулятор, миксер и два пресса.
   - Ничего себе поворот событий, - присвистнул он, - вы нашли секретную лабораторию, товарищ мент, с чем вас и поздравляю!
   Два человека в белых халатах активно жестикулировали, на повышенных тонах объясняясь с Рафиком, таким способом пытаясь растолковать работу станков и, видимо, качество создаваемого продукта. В одной руке он держал горсть таблеток, с особой тщательностью рассматривая чуть ли не каждую, в другой - большой пакет. Кулик напряг слух, в прямом смысле навострив уши
   - Это же не героин и даже не кокс, это синтетический наркотик, гораздо опаснее всех остальных, вы не представляете, что произойдёт, если метокволон попадёт на рынок.
   - Вот из-за чего спор, - понял суть перепалки Кулик, так как один из мужчин, тот, что чуть ниже ростом, вплотную подскочил к Рафику.
   - Да плевать мне, насколько он опасен, это же бабки, бешеные бабки. Я этим придуркам его в рот не запихиваю, они сами на кайф присели.
   - Рафик Вазгенович, если начнут погибать люди, а так оно и будет, нас непременно вычислят, - приводил свои аргументы высокий, с небольшой лысиной, лаборант, нервно теребя в руках носовой платок.
   - Что трясётесь? Или, как крысы, решили слинять? Вроде, наш корабль ещё не тонет, даже и течи в трюмах не наблюдается. Вы за это, между прочим, неплохое бабло получаете, так что не стройте из себя невинных девиц! Бари Джонсон, к вашему сведению, сообщил, что через пару дней поступит большая партия гранулированного полиэтилена. Будьте готовы к приёму. А из Великобритании ждём кокаин. Так что за работу, господа, за работу. Через часок Тито заберёт мешки. Вы всё расфасовали?
   - Да, в серых мешках по сто граммов в пакетиках - для продавцов, по дозам сами разделят. В чёрных - по килограмму для оптовиков.
   Оставаться дольше было слишком опасно, Семён Артурович на цыпочках отошёл от двери и быстро пересёк оба коридора, позволив себе немного расслабиться и свободно вздохнуть, когда железная дверь осталась позади. Озираясь по сторонам, он без приключений добрался до ворот, и лишь на выходе попал в поле зрение парня, того самого, в синем комбинезоне. Тот громко окликнул его и поспешил к воротам.
   - Эй, мужик, тебе чего? Что забыл на чужой территории?- метра за два до Кулика чуть сбавил скорость, поигрывая в руках монтировкой.
   - Машина заглохла, окаянная, чтоб ей, дуре старой. Тросика нет буксировочного, может, подсобишь малость, подтолкнуть надо, чёртов аккумулятор сдох. Так поможешь, или как?
   - Чеши отсюда мужик по добру - по здорову, здесь тебе не автосервис, быстро ноги вырвут. Шляются всякие.....
   - Ладно, уже ухожу, может, в другом месте помогут, - следователь не стал просить себя дважды, юркнул в калитку, заулыбался и быстрым шагом, уже не таясь, проследовал в направлении оставленной им на дороге машины.
  
   - Так-так, ливерпульская мафия, ничего себе влип. Спасибочки, Рафик-джан, не ожидал от тебя такого сюрприза. Пора восвояси, здесь больше делать нечего. Парень меня не знает, а вот тебе на глаза лучше сейчас не попадаться, иначе засвечусь по полной программе, да уделают так, что потом ни одна бабка не отшепчет. Или ещё хуже, закатают в бетон, и кто будет искать меня в этой промзоне. Всё, родной, домой, под бочок к Наталье, целее буду, хватит на сегодня с меня подвигов, Пинкертон хренов!
   Перед тем, как оставить наблюдательный пункт, достал мобильник и набрал номер дежурного.
   - Здорово, Гуревич, Кулик, срочно разыщи номер Московского УБНОН, и, если получится, генерала Серёгина, да, Николая Александровича. Жду..... Нет, погоди, я с мобильника, перезвоню чуть позже.
   Семён больше месяца как бросил курить, но нервы были на пределе, и он всё чаще стал мечтать о сигарете. Порывшись в бардачке, зло выругался, вспомнив, что машина полковника, а тот заначек никогда не делает, для этого у него водитель Коля имеется. Если шефу захочется покурить, некурящий водитель всегда отыщет пачку хороших сигарет. На обочине выезда на трассу одиноко пристроился небольшой киоск, Кулик притормозил, опустил окно и, высунув голову, поинтересовался у дремавшей продавщицы:
   - Даллас есть, красный?
   - А як же, имеется, - Семён купил пачку, на ходу разорвал целлофановую обёртку, вынул сигарету и с удовольствием, от души затянулся.
   - Нашёл номер? - быстро спросил он, когда в трубке раздался голос дежурного.
   - Да, записывай.
   - Спасибо, отбой.
   Кулик остановил Ауди, включил в салоне свет и набрал по памяти номер, время подходило к десяти вечера, он и не надеялся застать генерала на месте, но был приятно удивлён, когда тот ответил.
   - Да.
   - Товарищ генерал, извините за поздний звонок, но дело срочное.
   - Вы кто? - резким, бьющим по барабанным перепонкам голосом поинтересовался генерал.
   - Следователь по особо важным делам Кулик из Калуги, - отрапортовал Семён.
   - Слушаю.
   - Вот какое дело, Николай Александрович, я сегодня сопровождал клиента, довёл до Мытищинской промзоны, случайно натолкнулся на нарколабораторию. Вам имя Бари Джонсон ничего не говорит?
   - Так-так.... Этот фрукт из Транснациональной мафиозной группировки, торгует колумбийским кокаином. Мы пару недель назад взяли склад в Химках. А дрянь снова появилась на рынке. Диктуй адрес.
   - Мытищи....... Это таблетки, товарищ генерал. Метоквалон.
   - Метоквалон, говоришь, долго мы за ним охотимся. Спасибо.
  
   В ту же ночь ангар был захвачен, лаборатория уничтожена. Оперативная группа сработала молниеносно на высшем уровне. При попытке к бегству, был схвачен миллионер Васильев, в последствии осуждённый на 21 год лишения свободы. Его партнёра по бизнесу, Олега Туманова, по кличке Тито, задержать не удалось. Туманов, 1966 года рождения, среднего роста, глаза голубые, глубоко посаженые, спортивного телосложения, пустился в бега. На него объявлен всероссийский розыск. Как ни странно, имя Рафика Саркисяна нигде не фигурировало, а значит, и прямых улик тоже против него не было, косвенных для ареста не достаточно, ни один прокурор не выпишет ордер на арест при таком раскладе. Так что следователю Кулику ничего не оставалось делать, как самому присматривать за новоиспеченным наркобароном. В таком дерьме можно увязнуть с головой, но только выйти уже без этой нужной части тела, которую приходится ему же и защищать. Если подельники не сдали, значит, он им нужен и играет не последнюю скрипку в их Транснациональном оркестре.
   Несколько недель постоянного наблюдения ничего не дали, предполагаемый убийца ничем себя не проявлял, пришлось смириться с тем, что объект придется оставить. Да и не нанимался он к нему в няньки. Полковник требовал каждодневного отчёта, принимая на себя огонь и своим телом, как амбразурой, прикрывая Кулика, который не спал ночами и пропадал на службе большую часть времени, забегая домой только перекусить и хоть изредка прижаться к мягкому податливому телу Натальи. Ей также несладко приходится, каждый раз переживает, вернётся ли он живым, и вздрагивает от телефонных звонков в слабой надежде, что всё хорошо.
   - Пусть раненый, в больнице, но живой, живой... - повторяет она, как заклинание.
  
   С утра всё валилось из рук, кофе выбежал, залив газовую плиту, на туфле отвалилась подошва, пришлось возвращаться, на работу опоздал, и как раз в тот день, когда полковник собрал всех на утреннее оперативное совещание, заранее всех предупредив, чтоб пришли вовремя. Дежурный при виде его чуть в окошко не вывалился:
   - Шеф в ярости, разносит всех, кто попадается на глаза, тебя уже два раза спрашивал, а что случилось не понятно, вроде, ночь без ЧП прошла. Да, из районной милиции оперативка пришла, на твоё имя.
   На ходу читая бумажку, Кулик поднялся на третий этаж, из кабинета раздавался громоподобный бас полковника, видимо, высшее начальство ему на больную мозоль с утра наступило. Он постучался, не дождавшись ответа, смело открыл дверь и шагнул в кабинет, представляя себя в этом миг великим укротителем, засунувшим голову хищнику в пасть.
   - А, вот и герой нашего времени явился, наконец-то, никак решил осчастливить простых смертных своим присутствием? - полковник был явно не в духе, обычно он не встречал своих подчиненных в таком язвительном тоне, а к Кулику и вовсе относился по-отечески.
   - Чего стряслось-то, не иначе Америка войну объявила, или Германия расторгла пакт о ненападении?
   - Ишь, шутник выискался, ты лучше мне скажи, как тебя угораздило в наркоту вляпаться, а? Что-то не припомню, когда это твой отдел в УБНОН переквалифицировали? Чего молчишь? - Селиванов перестал нарезать круги по кабинету, остановился напротив Семёна и в упор, не мигая, уставился на него.
   - Да что стряслось?
   - От генерала Серёгина тебе привет, знаешь такого? - тонкие губы полковника растянулись в ехидной улыбке.
   - Слышал где-то, - равнодушно ответил Семён.
   - Слышал, - передразнил его полковник, - он поведал мне вкратце о твоих художествах. Почему никого не предупредил, что ввязался в грандиозный шухер, а если бы тебя пристрелили, ты хоть понимаешь, куда сунулся в одиночку? Нет, я с вами до пенсии не доживу!
   - Так никуда я не совался, спонтанно вышло, это касается дела Саркисянов. Я следил за... - договорить он не успел, полковник остановил его жестом, положив руку на плечо и чуть сдавив при этом. Кулик понял, что дело братьев находится под полным запретом для разглашения, и резко сменил тему. - Товарищ полковник, разрешите приступить к выполнению задания.
   - Какого задания? - растерялся на мгновение Селиванов, не понимая к чему клонит Кулик.
   - Так вот, - он передал бумажку, на которой корявым почерком был нацарапан адрес.
   - Это что? - Семён заглянул в огрызок оторванного листа, - простите, не то, - скомкав бумажку, он засунул ее в карман, а на стол полковника положил другую.
Внимательно пробежав глазами документ, Селиванов впервые за утро улыбнулся, - действуй.
   - Лейтенант Куница, за мной! - скомандовал Семён.
   - Вот только зоопарка мне с самого утра и не хватало, - Кулик и Куница переглянусь, до них не сразу дошло, почему всех рассмешила реплика Селиванова.
Немного разрядив обстановку шуткой, полковник продолжил совещание, когда за ними закрылась дверь.
  
   Через сорок минут Кулик на Ауди и Газель с оперативниками были в Шопино, где по данным, находился преступник. Подъехали тихо, без сирены и мигалок, как обычно показывают в фильмах. Заранее предупреждённый участковый дожидался во дворе, мирно беседуя со старушками, сидящими возле подъезда на скамейке. Поздоровавшись, он показал на соседний дом и сказал:
   - Второй этаж, квартира направо, соседи говорят, никуда не выходил, Райка тоже дома.
   Шесть человек в масках быстро поднялись на второй этаж, с разбегу выломали двери и молниеносно разошлись по комнатам, держа автоматы на изготовке. Райка с испугу, увидев людей в масках, заорала, кинулась к детям и прижала к себе, закрывая им головы. Артющенко попытался выпрыгнуть в окно, но был сбит с ног.
   - Лежать, руки за голову, ноги на ширину плеч! - раздалась резкая команда, и дуло автомата упёрлось ему в затылок.
   - Быстро, спасибо ребята. Можете уводить, а я тут с барышней побеседую.
   - Сдала, стерва, убью! - Артющенко рванулся к всхлипывающей женщине.
   - Куда? Стоять! - два здоровых парня заломили руки, защёлкнули наручники и вывели из квартиры.
   - Это вы звонили? - Кулик подошёл к дивану, за которым, всё ещё прижимая двух мальчиков к себе, в углу на корточках пряталась женщина.
   - Да, - чуть слышно ответила она, - он и впрямь убьёт меня, - заплакала громче, причитая, - Господи, останетесь сиротами, что тогда будет?
   - Как вы с ним познакомились?
   - По переписке, думала мужик в доме появится, не век же одной коротать.
   - Вот и появился...... Мужик.
   - Ой, горе мне, горе!
   Дети помогли матери подняться, в отличие от неё на их лицах присутствовало исключительно любопытство, никакого страха не наблюдалось.
   - Убить вас у него вряд ли получится, надолго сядет, если, конечно, вы нам поможете.
   - А что делать-то надо? - слёзы вмиг высохли, женщина села на стул и предложила табуретку следователю.
   - Спасибо, я постою, а вот мой коллега, присядет и запишет ваши показания.
   Славик молча вынул из папки бумагу, ручку и приготовился писать.
   - Скажите, Рая, как ваше отчество?
   - Николаевна.
   - Скажите мне вот что, Раиса Николаевна, почему вы решили, что ваш сожитель кого-то убил?
   - Я так не говорила.
   - Но вы же позвонили в милицию, могу дословно передать то, о чём вы сказали: "Помогите, заберите его, а то он и меня убьёт", - я верно излагаю суть вашей просьбы?
   - Я, если честно, даже не помню, что говорила, напугана сильно была.
   - И что вас так напугало? Ну, Раиса Николаевна, говорите, ничего не бойтесь.
   - В тот день мы с Виталиком поругались, он мне по физиономии треснул и ушёл, а вечером я на его рубашке кровь увидела. Когда он уснул, в сумку заглянула, а там денег полно.
   - А что за сумка, хозяйственная?
   - Да нет, что вы, маленькая такая, коричневая. Так я сейчас покажу. Ромка, там, под шкафом, возьми сумку да сюда притащи, - Рая кликнула сына, и через минуту на столе стояла барсетка, по всем приметам точно совпадавшая с описанной родственниками убитого.
   - Ой, я же и рубашку постирать не успела ещё. Принести?
   - Конечно, - Куница не успевал записывать показания свидетельницы, ему уже точно было понятно, что это и есть убийца Гургена, хоть одно дело закроют. "А то столько мороки с этими братьями".
   - Йес! - на радостях крикнул Славик.
   - И снова у тебя эмоции, лейтенант. Вначале из лаборатории анализ крови получи, потом радуйся. Если кровь не Гургена, то вряд ли докажем, что это он. Стреляный воробей, такого голыми руками не возьмёшь, только факты подавай.
   - Как же так? А улики? Вот же сумка.
   - А он тебе скажет, что нашёл.
   - Так в машине же отпечатки его! Нет, товарищ майор, не отвертится.
   - Согласен, пальчики оставил при ограблении. А вот убийство... "Не делал этого",- скажет,-"Докажите!". Вот и сядем мы с тобой в большую лужу.
   Кулик услышал приближающиеся шаги и замолчал, приложив палец к губам в знак того, что и помощнику следует придержать язык за зубами. Рая внесла ярко-зелёную рубашку, на которой виднелись засохшие капли крови.
   В машине их ожидал ещё один сюрприз, из кармана задержанного, оперативники извлекли нож.
   - Приложи к уликам, лейтенант.
   День, начавшийся так неудачно, закончился полной победой.
   - Лишь бы криминалисты не подкачали.
   Криминалисты не подкачали, капли крови полностью совпали с образцами крови Гургена, дело можно было передавать в суд. Но вот сами Саркисяны опять доставили следователю массу хлопот и, возможно, очередной висяк подкинули.
   Не успели Кулик с полковником выпить на радостях по глотку коньяка после доклада губернатору о раскрытом убийстве, как в кабинет влетела бледная, смахивающая на приведение секретарша. Она беззвучно открывала рот, словно рыба, выкинутая на сушу. Кулик скосил глаза на полковника: тот застыл с поднятым стаканом, лицо его приобрело сморщенное выражение, хотя лимоном закусить он не успел, так же как, впрочем, и выпить.
   - Что? - поинтересовался он, когда девушка обрела дар речи, если едва слышимое попискивание можно назвать речью.
   - Труп! - выдавила с трудом она.
   - Где? - Вопрос, конечно, глупый, но это всё, что пришло полковнику в голову. У Кулика засосало под ложечкой - верный признак надвигающихся неприятностей.
   - Там, - показала она пальцем на дверь.
   - Сам пришёл, или привели?
   - Как он может сам прийти, это же труп..... Скажете тоже, Михаил Фёдорович, - щёки девушки порозовели, она заулыбалась. - Звонил дежурный, срочно ищет Семёна Артуровича, Славик уже внизу дожидается и Евгений Сергеевич с чемоданчиком.
   - Кто? Почему группа майора? - судя по выражению лица секретарши, ответ подразумевался сам собой.
   - Рафик Саркисян.
   - Дьявол, - выругался полковник, Кулик хранил гробовое молчание. Хотя это выражение больше соответствовало Рафику - хранит гробовое молчание.
   - Вот и выпили. Только за упокой получилось. Ладно, товарищ полковник, пошёл я, - следователь с сожалением поставил недопитый стакан, вздохнул и, обойдя девушку, вышел из кабинета.
  
   Полуобгоревший труп Рафика лежал на тропинке, неподалёку дымился перевёрнутый мангал, а палочки шашлыка, издавая аппетитный аромат, были разбросаны на траве, как будто кто-то специально создавал композицию для натюрморта.
   - Тело так и лежало или его кто-нибудь сюда перенёс? - Кулик внимательно осматривал место преступления, пока криминалист Евгений Сергеевич обследовал труп.
   - Не трогали, мы же знаем, что не положено, - ответил пожилой армянин.
   - Как бы не так, - заявил криминалист.
   - Покажите точное место, где стоял Рафик, надо пули найти, иначе весь день придётся по траве на карачках ползать. Где?
   Двоюродный брат Рафика, Алик, встал возле мангала, - здесь он шашлык готовил. Мы прибежали, когда услыхали выстрелы, он горел, вот мы и оттащили от мангала.
Кулик внимательно осмотрел место: напротив Алика, метрах в двух, трава была примята. Он наклонился, собрал пять гильз.
   - Лейтенант! Подойди, - Славик перестал записывать и быстро подбежал к Семёну, - гляди в направлении моей руки и вперёд, пули искать.
   - Собаку надо, у меня нюх пропал, товарищ майор, со вчерашнего дня след не могу взять
   - Разговорчики, - улыбнулся про себя Кулик, - юморист, твою мать.
   Пока Славик, чертыхаясь, айкая от ожогов крапивы и укусов комаров, тучами роящихся возле пропахшего потом тела, исполнял роль ищейки и водил носом по земле, Кулик пытал криминалиста.
   - Женя, что скажешь?
   - Три выстрела: два в область живота, один в голову.
   - На контрольный не похож.
   - А разве я сказал, что это контрольный? Случайный, стреляли беспорядочно. Ты же пять гильз обнаружил?
   - Да, все свеженькие, остыть не успели.
   - Жарко, вот и раскалились на солнышке. Смотри, эти два ранения, в принципе, для жизни были не опасны. Одно навылет, пуля вошла в живот и вышла через бок наружу. Вторая также не задела жизненно важные органы, точнее после вскрытия скажу, а вот третья - это роковая, прямо в глаз. Выходного отверстия нет.
   - Семён Артурович, три нашёл, здесь больше нет. В стороне посмотрю, может, туда отлетели.
   - Иди сюда, Славик, - позвал его криминалист. Приподняв голову и ладонью прикрывая глаза от света, он поинтересовался у Кулика, - чего парня мучаешь, две пули в теле.
   - Это не я его, он сам себя. Дотошный зараза.
   - Себя вспомни, житья от тебя не было.
  
   Вазген, отец трёх убитых сыновей, сидел прямо на земле в сторонке, в тени дерева, украдкой вытирая скупые мужские слёзы. Мадину увезла скорая, и кто знает, переживёт она повторный инсульт, или Бог и её заберёт...
   - За всё надо платить, но почему именно такой ценой?
   К следователю подошёл Алик и подёргал за рукав рубашки.
   - Чего?
   - Это племянник Рафика, сын Ашота.
   - Ты что-то видел? - Кулик присел на корточки, чтоб сравняться ростом с ребёнком, - не бойся, малыш, расскажи, ты видел тётю, что она делала?
   - Я не боюсь, я мужчина, - гордо заявил ребёнок лет пяти-шести. - Это не тётя была, дяденька, вот с такой бородой, - он повернулся и показал на Вазгена, - как у дедушки.
   - Значит, дяденька был седой? Какого роста?
   - Как дедушка, - вновь указал мальчик на деда, - только чёрный.
   - Негр что ли? (этого мне только не хватало) - подумал Кулик.
   - Да нет, он хотел сказать: "С тёмной бородой и усами", - уточнил показания Алик. - Этот мужик подошёл к нему, спросил: "Где дядя Рафик?", ребёнок показал поляну, а сам играть убежал. Мы когда прибежали, возле Рафика никого небыло. Сбежал шакал, весь лес почти прочесали, так и не нашли.
   - Может, не в той стороне искали?
   - Так баба щавель собирала, она и указала, в какую сторону мужик убежал.
   - Какая баба, как выглядела? - Кулик заволновался: снова таинственная женщина и снова труп.
   - Да кто знает, баба есть баба. На голове платок, в штанах. Я её не рассматривал, разве в такую минуту думаешь о знакомстве?
   - Старая или молодая?
   - Да не знаю я! Она рукой в сторону махнула, мы и побежали. Потом я её не видел. Мы вернулись, милицию уже до нас вызвали, мы всего с полчаса как вернулись, всё бегали.
   Кулик что-то шепнул Славику на ухо, тихо поговорил с криминалистом и уехал.
  
   Телеграмма о смерти брата заставила Сакко плюнуть на свою безопасность, а ему строго-настрого приказали, носа в родительском доме не показывать, пока не разберутся, кто, за что и почему совершает убийства, купил билет на самолёт и вылетел рейсом Сочи-Калуга.
  
   Дверь Трубникова открыла почти сразу, хотя как всегда была под шафе, от неё пахло свежаком, видимо, только что приложилась к бутылке. Огромный лилово-красный синяк светофором переливался на сером лице.
   - Чего? - тупо глядя на следователя, поинтересовалась она заплетающимся языком.
   - Давно дома?
   - Так никуда сегодня не ходила, а что? - пьяно икнув, покачнулась она и повисла на руке Кулика.
   - Да, там ты быть никак не могла, надо же так наклюкаться. Пошли, я тебя спать положу, а то свалишься на пороге. Эх, и что бы тебе Наташку не послушаться, она же тебе только добра желает.
   - Кто чего желает? - снова икнув и еле передвигая ноги, поинтересовалась Татьяна.
   - Наташа, подруга твоя. Может, поедешь лечиться, мы самую лучшую клинику тебе подыщем. - Не успел Семён дотащить женщину до кровати, как та захрапела, издавая свистящие звуки, - Да, дела.....
  
   Через час, уже сидя в своём кабинете, Кулик звонил в Краснотуринск по уже выученному наизусть номеру. Слишком часто приходится проверять алиби мужа Татьяны. Сухарев, как только Кулик назвался, сразу сказал: "Если насчёт Трубниковых, то они уже вторые сутки на устранении аварии, на трассе они, оба!"
   - Точно знаешь, что сегодня они никуда не отлучались?
   - Если у них за то время, пока я до работы доехал, крылья не выросли, то нет, не отлучались. Я же вам уже докладывал, отец и сын работают в системе треста "Тюменьтрансгаз". Ночью водитель лесовоза заснул за рулём, кабину занесло, и прицеп с кругляком перевернулся. Потянул за собой потом и кабину, она врезалась в газопровод. Крепления не выдержали, брёвна покатились, снесли несколько метров трубы. Вот все и на аварии.
   - А ты там что делал?
   - Так труп же. Водитель, пока без сознания был, газом отравился.
   - Ясно. Спасибо за информацию. Трубников бороду сбрил?
   - Нет, а зачем?
   - Да лучше бы он её вообще никогда не отращивал.
   Сухарев положил трубку и долго смотрел на аппарат.
   - Спятил мужик, и чего ему далась эта борода. Что взъелся?
  
  
   Признание облегчает душу, но не снимает вину.
  
   В окне кухни горел свет. Тигран поставил машину в гараж, открыл двери и позвал Тамару, она не откликнулась.
   - Дорогая, я дома, ты где? - обеспокоенный её молчанием, он поставил пакеты на стол и отправился на розыски, заглядывая в каждую комнату. В спальне на кровати лежали чужие вещи, явно не принадлежавшие его девушке, старые, местами в дырках и давно не стираные. На полу стояла сумка, большая в красную с белым клетку. С такими обычно челноки в Москву на рынки за товаром ездят.
   - Что за чёрт? - удивлённо воскликнул он, подняв двумя пальцами замызганную вязаную кофточку и отбросив в угол. - Ещё вшей не хватало набраться. О чём, интересно, она думала, пуская в дом эту женщину?
   Он прислушался: в ванной журчала вода, и кто-то негромко напевал. Смахнув на пол вещи, - если там обладательница этих вещей, то где же Тамара? Господи, не случилось бы чего, - он на цыпочках приблизился к ванной комнате и приложил ухо к двери. Услыхав знакомый голос, вздохнул с облегчением: "Гора с плеч", - а то не весть что в голову взбрело. Громко постучал, за дверью сразу стихло, даже вода перестала течь, а потом испуганный голос спросил: "Кто там?".
   - Это я, ты скоро? Может спинку потереть, ты не против?
   - Господи, Тигран, так можно и до смерти напугать, как ты вошёл, я точно помню, что закрыла дверь.
   - Дорогая, это и мой дом, так что ключ имеется, - засмеялся он, - я пока продукты разберу, не торопись.
   - Я уже закончила, - обмотав голову полотенцем, соорудив что-то наподобие чалмы, Тамара накинула халат и, шлёпая по полу босыми ногами, появилась в кухне и подставила щёку для поцелуя.
   - Привет, Мать Тереза.,- поприветствовал он подругу.
   - Не поняла....
   - С меня пример берёшь? Кого приютила?
   - Шутишь?
   - Почему, в спальне вещи чужие лежат на нашей кровати.
   - Это мои вещи, - опустив глаза, тихо прошептала она. - Я сейчас их уберу, а потом всё объясню тебе.
   - Да уж, сделай милость, иначе я себя как мужчину уважать перестану. Скажи, разве у тебя мало нормальной хорошей одежды, или я оставляю денег не в том количестве, которое тебе нужно, что ты решила нищенкой на паперти подрабатывать..... - обижено произнёс Тигран. Его кавказское самолюбие было сильно уязвлено.
   - Это не то, что ты подумал. Разговор у нас предстоит тяжёлый и долгий, если не возражаешь, я тебя вначале ужином накормлю. То, что тебе придётся услышать, на голодный желудок не вынесешь.
   Отодвинув Тиграна от стола, не глядя ему в глаза, Тамара принялась греметь кастрюлями, изредка вздыхая и шмыгая носом, как при насморке. Он молча стоял, облокотившись о дверной косяк, наблюдая, как она нервничает, и отворачиваясь каждый раз, когда их взгляды встречались.
   Ужин прошёл в молчании и атмосфере полного непонимания, Тамара вяло ковырялась вилкой в тарелке, и у Тиграна аппетит также отсутствовал. Основательно помучив себя проталкиванием пищи, он отложил вилку, встал, собрал со стола посуду и поставил в раковину.
   - Рассказывай, всё равно в горло ничего не лезет. При таком настроении вообще вредно пищу принимать, несварение заработать можно. Пошли в комнату. Да оставь ты эту посуду, потом сам вымою.
   Он силком оттащил от раковины женщину, которая до последней секунды лелеяла надежду пусть на небольшую, но отсрочку от неприятного разговора, пытаясь навести в кухне порядок. Усадив её на диван, Тигран открыл бутылку вина, разлил по бокалам, протянул один ей, второй крепко зажал у себя в руке, присел рядом и обнял за плечи. Тамара уткнулась лицом в его грудь.
   - Слушаю и, поверь, постараюсь тебя понять.
   - Прости меня, если сможешь.....
   - За что? Ты ни в чём передо мной не виновата.
   - Я с первой минуты нашей встречи обманывала тебя. Меня зовут вовсе не Тамара.
   - Отлично, а как? Давай знакомится снова, я Тигран.
   - Не шути так, мне и без того очень стыдно и неловко. Вначале я намерено скрывала правду, а потом всё так запуталось, я не знала, как выпутаться из паутины собственной лжи. Моё настоящее имя Татьяна. Татьяна Трубникова. И паспорт у меня есть и прописка, и даже собственная однокомнатная квартира в Мстихино. Если ты мне не веришь, вот мой паспорт, - женщина поднялась, вышла в другую комнату и вернулась с сумочкой в руках, вынула паспорт и молча протянула.
   - Так-так, - перелистывая страницы, кивал головой Тигран, - но осёкся, замолчал, увидев изменившееся лицо женщины, она как-то вмиг съёжилась, плечи поникли, в глазах потух огонёк, будто невидимая рука отключила электричество. - Если ты хотела скрыть свой возраст от меня, то уверяю, напрасно. Подумаешь, старше на два года, это ни в коем разе ничего не изменит в наших с тобой отношениях. - Татьяна молчала. - Или дело вовсе не в возрасте?
   - Ты прав, возраст - это самое последнее, что меня волнует. Я убийца! Понимаешь?
   - Никогда до сего времени не считал себя дураком, но сейчас, кажется, начинаю в этом сомневаться. Я ничего не понимаю. Ты киллер? Меня вроде не за что убивать, или я не прав? Может, ты для этого и бросилась мне под машину, чтоб усыпить мою бдительность, а потом.....
   - Господи, Тигран, о чём ты говоришь, какой киллер, я убийца по необходимости, или, скорее всего поневоле. Больше года назад в новогоднюю ночь погиб мой младший сын. В ту ночь убили не только его, но и меня..... Моя жизнь в одно мгновение потеряла всякий смысл, а семья, моя большая дружная семья, рассыпалась, как карточный домик при дуновении ветра. Другие как-то приспосабливаются, пытаются справиться с потерей, я же не смогла. Стала спиваться, в то время мне казалось, что это единственный выход: забыться, уйти от действительности. Муж пытался меня образумить, я его выгнала, наотрез отказалась встречаться со старшим сыном, его женой и, главное, с внуком. Сейчас я дважды бабушка, но ни разу не видела второго малыша. Порвала все контакты с окружающими меня людьми, прогнала прочь свою единственную подругу, причинив ей невыносимую боль. Не знаю, сколь долго продолжалось бы моё падение, если бы однажды.....
  
   Сон или явь, кто может знать...
   В пьяном бреду всё это мне привиделось, а может, нет, только сын с того света пришёл на судьбу свою жаловаться. Как на яву его видела, вот он, протяни руку, живой стоит, только костюм, в котором похоронили, помят немного да могильным холодом с его стороны веет. Стоит в углу, смотрит на меня, а глаза какие-то пустые, стеклянные, неживые. Губы в холодной улыбке растянул, но не смеётся. И горестно так меня спрашивает.....
   - Что, мама, совсем забыла меня, не дорог я тебе стал? Да и понятно, что по мне слёзы лить, далеко я теперь, очень далеко...
   - Да что ты, сыночек мой, все глаза выплакала, - отвечаю ему, а рука сама за бутылкой тянется. Отыскала её, окаянную, сделала два больших глотка и поперхнулась.
   - Не ты, - говорит он, - по мне плачешь, водка рыдает. А могила моя без памятника стоит. На родительский день ко всем соседям гости приходили, а я так и остался голодный, - и не шелохнулся даже в своём углу...
   - Прости ты меня, сынок, плохо мне, ох как плохо. Жизнь поганая замучила, скорей бы всё кончилось да к тебе. Опостылело всё....
   - Твой срок ещё не скоро подойдёт, на земле дела не закончила...
   - Да какие дела, сыночек, тебя не стало, и жизнь не в радость, и костлявая не приходит.
   - Мама! Сколько мне ещё не отмщённому лежать? - голос как из-под земли доноситься стал, делаясь всё глуше и тише.
   - Сыночек, кровиночка ты моя!.. - кинулась я в угол, где только что Данила мой стоял, но на стену натолкнулась, холодную и равнодушную к горю материнскому. Встала я на колени и завыла белугой безутешной. Так и очнулась утром на полу.
  
   Подползла к кровати, потянулась, чтоб бутылку достать, но она опрокинулась, закатилась под кровать и почти пролилась вся, я с горем пополам извлекла её. Только почти пустую бутылку к губам поднесла, как весь ночной разговор в памяти всплыл, да так отчётливо, до мельчайших деталей. Отшвырнула от себя чёртово зелье, хоть и голова гудела с похмелья, а во рту точно кошки нагадили, но ни одного глотка этого пойла больше в рот не брала.
   Возник план возмездия. До мелочей всё продумала, вот только родные в него не вписывались. Все должно было выглядеть как месть со стороны врагов. Во избежание проблем, которые могли возникнуть, мне пришлось пожертвовать близкими. Я рассталась с ними.
   - Восемь месяцев я следила за братьями-убийцами, знала каждый их шаг, где бывают, чем дышат, их привычки, маршруты следования с работы, домой, к друзьям, знакомым и даже любовницам. Первым в моём списке значился Ашот Саркисян.
   - Как ты сказала? Саркисян? У него три брата, а отца Вазгеном зовут?
   - Да, как вижу, ты знаком с этим семейством? - глаза Татьяны зло сверкнули, она машинально отодвинулась подальше и сделала большой глоток вина.
   - Мой брат адвокат, я тебе рассказывал про него. Шесть лет назад семья Саркисян наняла его для защиты Сакко. Он добился невозможного, доказал в суде, что клиент совершил преступление в состоянии аффекта.
   - Убийство, значит?
   - Да. Этот подонок зарезал девушку только за то, что она отказала ему во взаимности. Родные девушки довольствовались большим денежным вознаграждением. Если можно назвать вознаграждением подобное предательство с их стороны. Я был не согласен с братом и доказывал ему, что место убийцы в тюрьме, и отвечать он должен по всем статьям. Брат не спорил со мной, он адвокат, и защита - это его работа.
   - Сакко и моего сына зарезал, вот только доказать его причастность не смогли. Якобы, улик не было, да и свидетелей тоже. И сколько ему тогда дали?
   - Прокурор просил три, судья дал два с половиной. Алик сильный защитник.
   - Видимо, так и есть.
   - Погоди, мы с тобой встретились как раз в тот день, когда взорвали машину Ашота.
Татьяна согласно кивнула.
   - Это ты его тогда? А почему ты решила мстить всем братьям, если виновен только Сакко.
   - Они там все присутствовали, смеялись, издевались над ним, и ни один не встал между моим сыном и Сакко, чтоб предотвратить убийство. Ашота не я взорвала, а жаль. Хотела убить, но не смогла. Видимо, в подсознании не была готова к тому, чтоб лишить человека жизни. Даже если он, гад ползучий и заслуживает наказания. А вот остальные на моёй совести.
   - А Вазгена, их отца, ты заказала?
   - Он что, умер? - тряхнула головой Татьяна, снова отпив большой глоток. В мои планы смерть отца не входила, он должен был страдать, как страдала я.
   - Две недели назад киллер снёс ему полчерепа разрывной пулей, целился в голову, чтоб тот наверняка не выжил. Вазген вышел с совещания, но до машины дойти не успел. Приставленная к нему охрана даже понять ничего не успела, как всё было кончено. Хотя, что можно противопоставить пуле.... Так это ты его или нет?
   - Я же сказала, что смерти ему не желала, даже если в первую очередь он виноват в том, что воспитал таких детей. Впрочем, будь на его месте я, наверное, точно так же до последнего вздоха сражалась бы за своих мальчишек... - Татьяна надолго замолчала.
   - Теперь ты всё знаешь. Завтра иду сдаваться. Следователя уже предупредила, он будет ждать меня около моего дома, передам бумаги на имущество, чтоб не потерялись, и всё.....
   - Значит, ты собиралась исчезнуть из моей жизни, даже не поставив меня в известность? И если бы я сегодня случайно не приехал, то так ничего бы и не узнал о тебе, ломал бы голову, что могло с тобой приключиться, и куда ты исчезла? О моих чувствах ты даже не подумала. Я, между прочим, живой человек, и я люблю тебя.
   - Я хотела позвонить утром. И на всякий случай оставила письма тебе и Наталье. Это моя подруга. Если бы ты только мог знать, почему я осталась с тобой в этом доме, согласившись на должность домработницы, ты бы и думать перестал о моём существовании.
   - И почему же?
   - Ты армянин, теперь понятно?
   - Если честно, не очень, при чём здесь моя национальность.
   - В то время все армяне были для меня на одно лицо, в том смысле, что я всех считала своими кровными врагами. А ты подвернулся как нельзя кстати: попасть в тыл врага и остаться при этом неопознанной, да это же мечта любого убийцы.
   - Тогда зачем медлить, вот он я весь перед тобой, отвечу сразу за всех армян, обещаю, что сопротивления оказывать не буду. Только перед тем как ты меня убьёшь, скажи мне правду: как женщина, испытывая к мужчине ненависть, может заниматься с ним любовью и так искусно притворяться? Или для тебя это тоже один из способов мести?
   - Я тебя полюбила, и месть здесь не при чём, - просто ответила она, - ты душу мне перевернул, всячески проявляя заботу, то о больной ноге, то о том, что я бездомная, то о том, что у меня мало одежды. Посылал запросы с просьбой о восстановлении моих документов, искренне возмущался бюрократизму со стороны работников паспортного стола и уговаривал не падать духом, когда ответы не приходили. Приютил, обул, одел, ничего не требуя взамен. Доверился мне.....
   - Пойми, родная, моральные уроды существуют независимо от расовой и национальной принадлежности, цвета кожи и социального происхождения. Я не исключение из правил, нас, нормальных, тысячи, десятки тысяч, сотни, миллионы..... И очень жаль, когда в стаде появляется вот такая паршивая овца, способная изгадить всё хорошее.
   Тигран принял из рук женщины пустой бокал, снова наполнил его до краёв. Убедившись, что Татьяна не наблюдает за ним, а уставилась в одну точку, он подошёл к буфету, из-за горки тарелок достал пакетик и высыпал содержимое в её бокал. Через секунду белый порошок растворился, он вернулся к дивану, сел рядом и протянул Татьяне её бокал.
   - Только до дна, договорились? Пей!
   - Там на столе конверт, на нём записаны телефоны моей подруги и следователя, они живут вместе. Если когда-нибудь сможешь простить меня, позвони им. Они скажут, в какую тюрьму меня отправили. Впрочем, зачем тебе это надо? Не забивай себе голову, время пройдёт, всё забудется, и я в том числе, как кратковременный кошмар..... Что-то нехорошо мне..... Глаза....... Слипаются...... Потолок плывёт...
   Она в отчаянии стала хвататься за воздух руками, пытаясь остановить падение, - что со мной? - прошептала Татьяна, теряя сознание, пустой бокал выпал из ослабевших пальцев и покатился по ковру, звякнул о ножку стола и остановился, встретив препятствие. Тигран смотрел на любимую женщину, переживая в душе бурю эмоций, поднял на руки, перенёс в спальню, осторожно положил на кровать и прикрыл пледом неподвижное тело. Вернувшись в зал, долго стоял возле стола, вертел в пальцах конверт, изредка произнося:
   - Так не пойдёт, не то, это вовсе бред, никуда не годится. Проведя час в мучительных размышлениях, он набрал номер телефона.
   - Это морг? Привет, Тимур, да я в Калуге, мне срочно нужна твоя помощь......
   Спустя какое-то время, он вновь подошёл к телефону, пальцы слегка подрагивали, когда он нажимал на кнопки аппарата. Ждать пришлось недолго, но для него эти несколько секунд показались вечностью.
   - Да, - ответила трубка мужским голосом.
   - Я по поводу Татьяны Трубниковой....
   - Слушаю, вы кто?
   - Необходимо увидеться, объясню всё при встрече.
   - Где и когда? - сухо и кратко отвечала трубка.
   - Сейчас.
   - Вы в курсе, как меня найти?
   - Приблизительно.
   - Тогда встречаемся на нейтральной территории, напротив магазина. Вы его не проедете, там, на остановке, я вас буду ждать через сорок минут. Управитесь?
   - Вполне.
  
   В шесть часов утра следователя разбудил телефонный звонок, рядом заворочалась Наталья, приоткрыв сонные глаза, приподнялась на локте и потянулась к аппарату.
   - Кто это может быть в такую рань? Суббота же сегодня, как люди не понимают, что и тебе отдых нужен.
   - Спи, сам отвечу, наверняка, ЧП какое-нибудь, - приложив трубку к уху, ответил, - да, Кулик у аппарата.
   - Семен, привет, это я, извини, что разбудил, но тут вот какое дело, дежурная группа выехала на пожар, а пока все к восьми соберутся, раскачаются, домой только к обеду попаду.
   - С каких пор оперативники пожары тушить стали, или так мало платят, что по совместительству подрабатывают?
   - Там трупы.
   - Ясно. У них трупы, значит, а у тебя манекен в магазине окочурился, наверняка, бледный и холодный лежит, - пошутил Кулик.
   - Бледная и холодная, это женщина. Недалеко от лесничества и рядом с твоим домом. Сбита машиной. Полчаса назад дальнобойщик обнаружил, остановился до ветру, а в кустах труп.
   - Штаны не обмочил со страху?
   - Хрен его знает, не щупал. Так выручишь?
   - Куда от тебя деваться, эскулап дотошный. Минут двадцать потерпишь?
   - А у меня есть альтернатива?
   Ещё издали Кулик заметил припаркованный на обочине милицейский Уазик. Притормозил. Криминалист Женя стоял на обочине и махал ему рукой.
   - Ну, что скажешь? Тело передвигали, или так после ДТП лежало? - обратился Кулик к медэксперту.
   - Двигали. И не просто двигали, а могу точно сказать, что наезд произошёл в другом месте, а труп уже потом сюда подбросили. Никаких следов торможения, ни крови на дороге, да и возле трупа всё чисто.
   Следователь склонился над телом, приподнял женскую руку, - судя по окоченению, давно преставилась, сердешная.
   - Если доверяешь моему опыту, скажу, что часов 10-12 назад умерла. Точнее покажет вскрытие.
   - Не лицо, а каша сплошная.
   - По-видимому, от удара женщину подбросило, она отлетела не в бок, в сторону от машины, а вперёд, голова попала под переднее колесо. Кости таза раздроблены, а это значит, что после первого наезда, машина вильнула, переехав препятствие, и уже задним колесом прошлась по туловищу.
   - Фура?
   - Кто знает, во всяком случае, не колесом от легковушки. На обочине следов шин нет, да и отпечатков ног то же. По утру от росы земля влажная, и только лёгкие полоски выдают присутствие человека.
   - И что означают эти полоски?
   - А значит это, что тот, кто привёз её сюда, тщательно замёл следы.
   - Что ты подразумеваешь, под словом замёл? По воздуху летел с трупом на плече, а потом сбросил? Тебя послушать, то можно предположить, что преступник летел в ступе, заметая следы помелом. Чушь какая-то получается.
   - Шути, шути, а он и в самом деле веником поработал.
   - Значит, очередной висяк. Карманы проверял?
   - Нет. Такую честь тебе предоставил. Что в них может быть, кроме дыр, ты на одежду посмотри.
   - Денег, конечно, быть не может, а вот документик имеется.
   - И на том спасибо, с установлением личности проблем не будет. Кто она такая?
   - Дьявол, Наталью удар хватит! - выругался Кулик, выпрямляясь во весь рост.
   - Это фамилия у тётки такая, или дьявол означает, что она твоя знакомая? - Евгений Сергеевич водрузил на нос очки и через плечо следователя пытался прочитать фамилию.
   - Хуже, это лучшая подруга моей жены. Помнишь дело братьев Саркисян?
   - Рад бы не помнить, да разве такое забудешь: три трупа в одной семье.
   - Так вот, это мать парня, которого возле "Корсара" зарезали.
   - А при чём тут..... Это два разных дела.
   - Во всех случаях перед смертью братьев фигурировала женщина, я и раскручивал версию, что семья Трубниковых мстит за смерть сына. Это Сакко Саркисян совершил убийство парня возле "Корсара". Теперь понятно? Вот и записка её.
   - Что пишет?
   - Признаётся во всех смертных грехах. Она мне вчера звонила, сегодня к девяти обещала явиться с повинной, поведать, как братьев убивала.
   - На вид худенькая, и не подумаешь, что могла с мужиками расправиться. Во нынче бабы пошли! Значит, дело можно закрывать, сама под колёса бросилась?
   - Ненависть - штука страшная, а с делом ещё не всё ясно. Много непонятного, ладно, разберусь.
   - Я имею в виду по этому трупу, - показал он на женщину, - а с Саркисянами, это точно, ещё мозги себе повытрясешь.
   - Ты закончил с осмотром?
   - Ещё до твоего приезда. Труповозка минут через пять подойдёт, Саня по рации вызвал. Так устал сегодня, сил нет, да и давление подскочило, 180 на 100.
   - Тебе бы отлежаться, а не ночные смены брать, скоро жить на работе будешь.
   - В кредиты влезли, расплачиваться надо.
   - Так давай в городской морг отправим. Баба с возу, кобыле легче.
   - Не возьмут, кому задарма возиться хочется.
   - Погоди минуту, устрою по высшему разряду.
   - С меня коньяк.
   Кулик отошёл подальше, чтоб не было слышно его разговора, и набрал номер. Через минуту вернулся, по его приподнятому настроению криминалист понял, что всё получилось.
   - Труп примут в морге третьей больницы.
   - И как тебе удалось их уломать? - удивился и обрадовался эксперт, по личному опыту зная, как отбрыкиваются патологоанатомы от чужих трупов, разводя полнейшую бюрократию.
   - Ты, главное, пальчики с трупа не забудь откатать.
   - Уже оформил.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть 2
  

Пробуждение от сна не факт,

что действительность не отражает продолжение

кошмарных сновидений...

  
   Татьяна открыла глаза, постепенно пробуждаясь. Левая рука онемела, от неудобной позы ломило всё тело. С трудом припоминая события вчерашнего вечера, она приподнялась, к великой радости, голова совершенно не болела, хотя и было выпито два бокала вина. Но что последовало за этим, как ни пыталась, вспомнить не могла, память категорически не желала принимать участия в сотрудничестве, то есть в восстановлении событий, последовавших за распитием спиртного. Объяснить всё можно было только тем, что отвыкший от алкоголя организм дал сбой, и она отключилась, перемешав в памяти сон и явь. Как переоделась, точно зная, что была в халате, как оказалась в машине и, главное, зачем, припомнить не могла.
   - Где мы? - разглядывая незнакомую местность, мелькавшую за окном автомобиля, поинтересовалась она.
   - Подъезжаем к Москве, точнее, это МКАД. Поспи ещё, я разбужу, когда доберёмся до места, - не поворачивая головы, так как всё внимание его было сосредоточено на дороге, где лавировать в автомобильном потоке приходилось с умением фокусника, уточнил Тигран.
   - Как к Москве, какая Москва, сколько сейчас времени? - словно из пулемёта, застрочила она, - ты в своём уме? Мне к девяти часам утра надо быть дома. Господи, объявят в розыск, сраму не оберёшься!
   - Будем считать, что ты опоздала или, вернее, передумала идти с повинной, уже половина одиннадцатого, - спокойно объявил он, - так что отдыхай, для тебя весь этот кошмар остался позади, искать тебя никто не собирается, об этом я позаботился. Так что и тебе беспокоиться не о чем. Вот твои документы.
   - Тигран протянул ей замызганный паспорт. Открыв первую страницу, Татьяна издала глухой вопль.
   - Это не моё, погляди сам, Крышкина Антонина Анатольевна, а я Трубникова, понимаешь, Труб-ни-ко-ва, - по слогам, с расстановкой уточнила она.
   - Была Трубникова, стала Крышкина, какая тебе разница?
   - Для меня огромная! - не унималась женщина, - погляди, на фотографии не моё лицо, да и по возрасту она моложе меня на год. Судя по документу, в прошлом месяце этой женщине исполнилось только сорок пять лет.
   - Вот и повод паспорт сменить.
   - Да кто в здравом уме поверит, что паспорт мой? Скорее, напрашивается вывод, что я хозяйку убила и присвоила себе её имя и фамилию.
   - Об этом я также подумал. Ты где делала подтяжку лица?
   - В Москве, да какое это имеет отношение, где?
   - Это ответ на твой вопрос, надеюсь, фамилию врача помнишь?
   - Конечно. Коньков Юрий Валерианович.
   - Прекрасно. Мой второй брат - врач-косметолог, через него наведём справки о твоём докторе, и если не сможем договориться с ним, то брат с полной уверенностью подтвердит под любой присягой, что ты Крышкина.
   - Зачем? - всё ещё не понимая, к чему клонит Тигран, крутилась она, будто под ней не мягкое сиденье автомобиля, а жаровня с раскалёнными углями.
   - Подумай.
   - Господи, да о чём ты, у меня в голове полный кавардак, все мысли мозги покинули, и в разные стороны разбежались, - чуть не плача, выкрикнула она.
   - Тогда поясняю. С паспорта нарисуем портрет, только состарим лицо, врач, тот, что тебя оперировал, или же мой брат, подтвердит, что так ты и выглядела до операции. В соответствующие органы ты вручишь справку, где будет официально указано, что ты - это ты. То есть, Крышкина. В сорок пять лет по месту жительства производят обмен паспорта, слышала о такой процедуре?
   - Я же не совсем из ума выжила, сама только год назад обменивала,- обиделась она, замолчала и отвернулась к окну.
   - Продолжаю свою мысль далее: так как операция коренным образом изменила твою внешность, при сопутствующих документах, ты получишь новый, легальный, на вполне законных основаниях, паспорт. Смысл доходит?
   - А где сама обладательница столь оригинальной фамилии, с ней что стало? Не верю, что она по доброй воле рассталась со своим прошлым и решила за меня сесть в тюрьму.
   - Ей, к сожалению, повезло меньше, она сбита машиной. Но своей смертью она дала тебе шанс на новую жизнь.
   - Ты из-за меня убил ни в чём не повинную женщину? - побелевшими губами чуть слышно прошептала она.
   - Я врач, дорогая, и давал клятву Гиппократа спасать человеческие жизни, а не отнимать их. Несчастный случай. У меня в морге друг работает, он и предложил свежий труп, по которому будет сложно опознать, принадлежит он тебе или другому человеку. Мы перевезли тело, сымитировали, что наезд произошёл, якобы, в том месте, где его нашли, а не в другом, и подложили в карман твоё удостоверение личности. Ей теперь без разницы под чьим именем покоиться, да и твои близкие похоронят ее должным образом, а не зароют где-нибудь, как бродячую собаку.
   - О моих родных ты побеспокоился, а о её близких ты подумал? Они вправе знать, что их мать, сестра или тётя погибла.
   - Бомжиха она, понимаешь, нет у неё родственников.
   - Как же так, паспорт есть, прописка, а родных нет, такого не бывает.
   - К сожалению, в наше время такое нередко происходит, когда по каким-либо причинам человек вынужден побираться на улицах. Или родные выгнали женщину из дома, или же она по каким-то причинам сама ушла, но факт остаётся фактом: она жила на улице. И определили мы это по состоянию одежды, в которую она была одета. Точно такие же тряпки ты носила для поддержания своего маскарада.
   - И ты решил, что умнее оперативников? Дескать, они лохи, а ты - ас криминального мира. Да будет тебе известно, что я полгода готовилась, прежде чем приступить к своему плану, сотни фильмов пересмотрела, детально изучила, как не оставлять следов преступления, уничтожать улики, по которым могут вычислить. Да по протектору шин, оставленных твоей машиной, и отпечаткам ног, когда труп выбрасывали, тебя в два счёта вычислят. Господи, помоги этому человеку, который не ведает, что творит! - искренне помолилась она, чего не делала никогда раньше, - тебя привлекут как соучастника.
   - Спасибо за заботу, дорогая, но всё не так плохо, как ты описала, я и об этом тоже позаботился. Обещаю, всё будет хорошо.
   Его уверенность в какой-то степени придала ей силы и надежду на не столь страшное, представлявшееся ей в чёрных тонах, будущее. Она устало прикрыла глаза, про себя считая до ста, чтоб успокоится.
   - Главное верь мне, и всё у нас получится, - вновь повторил он.
   - Постой, - в голове будто что-то щёлкнуло, Татьяна открыла глаза и резко выпрямилась. - Ты говоришь, поменяю паспорт, хорошо, согласна! Ты утверждаешь, что она бомж, но ты упустил одну деталь, по какому же тогда адресу мне регистрироваться?
   - Есть такая страница, место жительства называется, прочитай и запомни. - Татьяна открыла паспорт, отыскала нужную страницу, женщина зарегистрирована по улице ...., номер дома....., квартира.
   - Это где?
   - Недалеко от станции метро "Алексеевская".
   - Тогда возникает ещё один вопрос, что делать с родственниками, которые проживали с ней, с этими чёрствыми людьми, способными выгнать женщину в неизвестность? Вряд ли они после всего этого захотят дать своё согласие на дальнейшее ее проживание в квартире. Нет, не так выразилась, на мою дальнейшую регистрацию по месту прописки. Тем более, насколько мне не изменяет память, и если не пересмотрен жилищный кодекс, человека могут выписать после того, как в течение полугода он не платит за коммунальные услуги и не проживает, соответственно, в квартире.
   - Будем надеяться, что такого не случилось, она ушла сама и лишать её места прописки никто не собирается. Тем более, что квартира находится в её личной собственности, полученной по наследству от родителей.
   - Странно всё это. Зачем тогда ей уходить, раз она хозяйка?
   - Вполне согласен, хотя вспомни себя, ты по доброй воле отдалилась от близких тебе людей.
   - Это не одно и тоже, только таким образом я могла уберечь их от кровавой вендетты "кровь за кровь, смерть за смерть" семьи Саркисян. Потерять единственного теперь уже сына да и мужа, я не могла. Их смерти мне бы уже было не пережить.
   - Ты всё ещё любишь мужа? - голос Тиграна странным образом надломился и, не сумев преодолеть резкие колебания связок, он закашлялся.
   - По-человечески да, это же естественно, с ним я прожила большую часть своей жизни. Пойми, мы встретились детьми, двадцать лет ему, мне и восемнадцати не было. Поженились, у нас родились сыновья, моя благодарность и детская влюблённость со временем переросли в уважение и привычку находиться рядом с ним. За ним было спокойно и надёжно, как за каменной стеной. А что ещё женщине надо, только уверенность в завтрашнем дне, знать, что тебя не предадут, не бросят, быть нужной, необходимой. Ты - совсем другое дело. Я всерьез полюбила тебя, всячески сопротивляясь этому чувству. Со мной это впервые, когда поёт душа, сердце рвётся наружу и тебе безразлично даже то, что твой любимый, как считаешь, твой враг.
   - Я счастлив!
   - После такого признания, впервые произнесённого Татьяной и прозвучавшего от чистого сердца, он расплылся в улыбке, чётко сознавая, что такая волевая женщина, как она, не станет бросаться пустыми банальными фразами, если в действительности не испытывает таких искренних чувств. Однажды он дал себе слово, что никогда не попадётся на женские уловки, и любовные признания не тронут его сердца, но Татьяне удалось подобрать ключик, отогреть замкнутую душу. Вопреки здравому смыслу он поверил ей, воспрянул духом и стал мечтать о счастливом браке, на который уже и не мог надеяться.
   - Ничего не понимаю, - Татьяна читала документы на квартиру, в которых чёрным по белому было написано, что Крышкина является единственной наследницей четырёхкомнатной квартиры, общая площадь которой составляет 84,6 метра.
   - Дурдом! - в сердцах воскликнула она, - а где остальные наследники? Ведь выгнал же её кто-то из её собственной квартиры?
   - Опять ты за своё, почему обязательно выгнали, может, у неё с головой не всё в порядке было, ушла и забыла всех.
   - Ага, прихватив при потере памяти документы на имущество.... Что-то здесь не так, почему её никто не разыскивал? Когда я приватизировала квартиру, то во избежание лишних расходов, муж и сыновья писали заявления об отказе от доли, но, согласно закону, права на проживание у них сохранялись, вот только без моего согласия никто из них распорядиться квартирой не мог. Ни обменять, ни продать, и даже прописать своих жён не имели права без моей подписи. Поэтому не понятно, как оставшиеся жильцы обходятся без столь ценного документа? Мне страшно...
   - Почему? Это проблемы родственников Крышкиной, а не твои.
   - Ты можешь представить, как я появлюсь у них в доме, что скажу: "Здравствуйте, я ваша тётя или мама", которая точно помнит адрес, но совершенно забыла имена своих детей. Очень мало вероятно, что меня не раскусят и не отправят в тюрьму как самозванку.
   - Мы что-нибудь придумаем, обещаю, - постарался он успокоить женщину, хотя сам уже сомневался, что из этой затеи с пропиской получится что-то путное. - Татьяна права, пока не будет выяснено всё о родственниках Крышкиной, соваться в пасть крокодилу, я ей не позволю, - про себя решил Тигран, вслух же произнёс следующее:
- Для сбора и получения информации у нас есть семейный адвокат, вот пусть и занимается своими прямыми обязанностями.
   Так за разговорами и спорами они добрались дома Тиграна. Нервотрепка, масса невыясненных вопросов в купе с последствиями странной потери памяти после двух бокалов вина сказались на состоянии Татьяны, и она, приняв душ и выпив чашку чая, устроилась на огромной кровати в спальне и проспала почти до вечера.
   - Адвокат это, конечно, неплохо, но и самой не мешает разобраться в этом запутанном деле, - вспомнила она весь прошедший день. Тем более, что теперь дело касалось непосредственно её самой, ибо волею судьбы это она стала той самой Крышкиной, которая, судя по всему, нуждалась в помощи. И решив не ставить Тиграна в известность о начале собственного расследования, ранним утром, как только он уехал в клинику, она отправилась на поиски теперь уже своего, по документам, дома.
  
   Начитавшись детективов, когда для расследования дела героини прибегают к хитрости и по поддельным документам проникают в жилища за необходимой информацией, она не стала изобретать колесо, а пошла по уже протоптанной дорожке, в поисках нужной корочки. В книгах не указан точный адрес, где её ждут с распростёртыми объятиями и тут же дадут то, что необходимо, придётся искать самой. А жаль, могли бы и уточнить, пошла бы наверняка, а не рыскала в потёмках, теряя драгоценное время. Обойдя несколько подземных переходов, она порядком устала, но дело стоило того, чтоб не останавливаться на половине пути. На глаза ей попалась табличка, где от руки было написано: "Паспорт, аттестат, и др. интересующие вас док-ты", остановилась, рассматривая содержимое стола.
   - Что-то конкретно интересует, - спросил парень, с полчаса, наблюдавший за странной женщиной, ходит, высматривает что-то и ничего не покупает, - или от нечего делать стоите? - менее приветливо проскрипел продавец, когда Татьяна не отреагировала на вопрос. Она попросту не слышала его, так как мысли витали в облаках, и подсознание прокручивало план, выбирая кем стать: детективом, журналистом или социальным работником.
   - Дамочка, ты случаем не из милиции?
   - Я? Нет... Мне.....
   - Заика что ли? - посочувствовал парень.
   - Нет, - замотала она головой, - думаю.....
   - А, ну думай, думай. А то скажи, может, помогу чем, вместе и решим, что надо.
   - Уже.... - радостно воскликнула она.
   - Что уже? (И до чего странные покупатели бывают, аж жуть), - подумал про себя парень, но изобразил на лице приветливую улыбку, чтоб своим суровым видом не спугнуть единственную покупательницу.
   - Придумала! - лицо женщины просветлело оттого, что она, наконец, решила ребус, причинявший головную боль последние несколько часов.
   Сколько стоит вот это удостоверение социального работника?
   Парень оглянулся по сторонам и тихо прошептал на ухо цену, больше смахивающую на покупку дорогостоящей техники, чем на маленький картонный бланк.
   - Так дорого? - ужаснулась Татьяна.
   - Дорого, не бери.... Дешевле не отдам, - по каким признакам москвичи определяют приезжих, остаётся тайной, тем более, дилетантов, с которых можно слупить большие деньги. Продавец искренне считал, что если человек лох, то у него это на лбу написано, а раз так, то это уже не его проблемы, он бы ни за что не позволил обвести себя вокруг пальца.
   - Смотри, - ткнул пальцем в корочку, настоящее, и печать и подпись, только фамилию твою остаётся нарисовать..... Так берёшь?
   - Уговорил, беру.
   - Фамилия как?
   - Чья?
   - Твоя, не моя же. Назови ту, под какой работать собираешься.
   - Даже сообразить не могу, которую выбрать, - не на шутку растерялась она, решая, что вписывать: свою настоящую или ту, которая в паспорте, Крышкина......
   - С потолка нарисуем, Бляшкина подойдёт?
   - Да, конечно....
   - Владей, теперь ты Бляшкина Серафима Кузьминична.
   - Спасибо. Ну и фамилию ты мне придумал, обхохочешься.
   - Нормальная фамилия. Да и какая тебе разница, под какой кликухой промышлять. На гастроли приехала?
   - А вот это не твоего ума дела, как говорит пословица, не суй свой нос, куда не положено, - слегка хлопнув парня по носу, она расплатилась и быстро растворилась в толпе.
  
   Татьяна убедилась, что не напрасно затеяла расследование
  
   Выйдя из метро, на станции Алексеевская, новоиспеченная сыщица не на шутку растерялась: "В какой стороне "мой" дом, куда двигаться дальше?". Никому не было дела, что среди толпы человек потерялся, и равнодушные лица мелькали, как в калейдоскопе, каждый спешил по своим делам. Время от времени она останавливала кого-нибудь из прохожих, задавая один и то же вопрос:
   - Простите, вы не подскажите, как пройти..., - но кто-то молча проходил мимо, кто просто отмахивался, как от назойливой мухи, кто пожимал плечами, мол, не местный я. Чуть не плача, она уж решила, что сегодня, видимо, не её день, и поиски придётся отложить, как услыхала голос женщины, торгующей семечками, подзывающий её:
- Чего потеряла, сердешная?
   Татьяна подошла, поздоровалась и попыталась объяснить, что именно её интересует, показав на листочке адрес. Внимательно выслушав ответ, поблагодарила.
   - Мир не без добрых людей, - сказала напоследок женщина, - и ты не теряйся, спрашивай, язык до Киева доведёт.
   Следуя точно указанному маршруту, она обогнула станцию, спустилась по лестнице, прошла через двор и вышла на другую улицу. Не доходя до светофора, свернула.
   - Вот и продуктовый магазин, - вспоминала она указания женщины. Прохожий объяснил, как двигаться дальше, - до спортивной площадки, там повернёте влево и прямо по улице до больницы, вы её увидите, напротив нужный вам дом.
   Возле подъезда Татьяна остановилась: не зная кода, внутрь не попасть, да и откуда было взяться таким познаниям, заветные цифры в паспорте не указывались. С полчаса топталась она у входной двери, посидела на лавочке, и, как происходит в фильмах на последней секунде серии, открылась заветная дверь. Мгновенно сорвавшись с места, чуть не сбив при этом с ног девочку, которая появилась на пороге с собачкой на поводке, она ринулась в неизвестность, подставив ногу под дверь, чтоб она не захлопнулась перед самым носом.
   - Браво! Вот и сбылась мечта идиота, ты внутри, а что дальше? - а дальше надо было подумать, на каком этаже находится квартира и как вызвать лифт. Немного постояв, решила подниматься по лестнице, замкнутое пространство лифта пугало гораздо больше, чем подъём на шестой этаж ножками, да и в нумерации не ошибёшься. Кто-то не такой трусливый, как она, воспользовался подъёмником, она чётко услышала, как скрипнули двери лифта, и он поехал вверх, а её сердце при этом вниз. Преодолев шесть лестничных маршей, женщина остановилась около нужной двери, восстановила дыхание и только после этого нажала кнопку звонка.
   - Кто там? - прозвучал женский голос.
   - Социальная служба, откройте, пожалуйста, - как можно вежливее попросила она, хотя в эту минуту готова была колотить в дверь ногами и не просить, а требовать. За дверью загремели цепочкой, и было слышно, как открывали несколько замков.
   - Мне бы повидать Антонину Крышкину, - с места в карьер выпалила она заученную накануне визита реплику.
   - Нет такой, - к её удивлению грубо ответила женщина.
   - Как это нет? По моим данным, она прописана по этому адресу, - не унималась Татьяна, наступая на хозяйку и оттесняя в глубь прихожей. Заученным движением подставила ногу, когда та собиралась закрыть дверь.
   - Тофик! - завопила женщина, - Тофик, иди скорей, тут сумасшедшая в квартиру ломится!
   Показался крепкий мужчина, судя по внешности, кавказец, чуть выше среднего роста, с короткими, постриженными под машинку волосами, густыми, как у Брежнева, бровями и глубоко посаженными колючими глазами. Он на ходу закатывал рукава черно-белой, в крупную клетку, рубашки, обнажая волосатые руки.
   - Что раскудахталась, женщина, нечего было двери открывать, сто раз тебе говорил об этом, - чуть отодвинув в сторону жену, он обратился к Татьяне, - вы кто?
   - Я социальный работник, вот моё удостоверение, - она сунула корочки ему под нос так, что в попытке прочесть у мужчины сошлись глаза на переносице. Быстро убрала в карман и, решив, что лучший метод защиты - нападение, пошла в атаку, теперь не спрашивая, а утверждая, - это квартира гражданки Крышкиной, мне нужна сама хозяйка, будьте добры позвать её.
   - Никакой Крышкин-Мрышкин здесь нет, моя квартира, понял!
   - Позвольте, - наступала Татьяна, тогда вы её родственники?
   - Э, женщина, чего шумишь, нет тут такой, мой дом, мой и мой семья.
   - А Крышкина где? - не унималась она, всё больше повышая голос, стала размахивать напечатанными очень мелким шрифтом листками, текст которых разобрать было трудно. - Вот, согласно документу, в этой квартире проживает Антонина Крышкина, очень прошу позвать её, иначе милицию вызову. Да, кстати, как ваша фамилия, и на каком основании вы занимаете данную жилплощадь, если утверждаете, что не являетесь родственником данной гражданки? - расхрабрилась Татьяна, прочитав испуг в глазах женщины и явный признак нервозности на перекошенном лице Тофика.
   - Я тут живу, понял, дура, иди вон, а то по лестница спихну! - угроза подействовала. Татьяна слегка отодвинулась, и в ту же минуту мужчина грубо толкнул её в грудь. Она чудом устояла на ногах, но дверь с грохотом захлопнулась, жалобно пискнув петлями, а клацающие запоры возвестили о том, что крепость приготовилась к обороне и просто так не сдастся. Но и Татьяна отступать не собиралась, настойчиво нажимая на кнопку звонка в хрупкой надежде, что жильцы не выдержат, и хотя бы ради того, чтоб набить незваной гостье физиономию, распахнут железные врата. Но, к её великому сожалению, ничего подобного не произошло, за дверью не раздалось более ни единого шороха, как будто в одночасье все до единого там вымерли, или выпрыгнули на парашютах с шестого этажа, решив не пользоваться с этих пор ни лифтом, ни лестничным маршем.
   Зато соседка справа не выдержала, из образовавшейся щелки появилась голова старушки, которая не произнесла ни слова, а только молча зазывала к себе жестом руки. Татьяна бросила последний взгляд на квартиру Крышкиной, прекратила с остервенением давить на звонок и быстро прошмыгнула в распахнутую перед ней дверь. Старушка, повертев по сторонам головой, убедилась, что никто не подглядывает, прикрыла дверь, быстро накинув вначале цепочку, затем повернула ключ. Но этого, как видно, показалось ей недостаточно, поэтому она подпёрла дверь деревянным, от стены до стены, засовом, державшимся на толстых металлических крюках.
   - Так гораздо надёжней,- стала оправдываться она, наткнувшись на удивлённый взгляд гостьи, - когда в стране то там, то тут террористы, а у тебя за стенкой лица кавказской национальности, поневоле задумаешься о своей безопасности. Кому же раньше положенного срока умирать охота? А вы кто Тоньке будете, меня не проведёшь, слышала, как за неё сокрушались.
   - Родственница, - не моргнув глазом, солгала Татьяна. А что, в принципе теперь так оно и есть, с некоторых пор породнились на веки вечные.
   - Жаль Антонину, - тихо проговорила старушка, - почитай четвёртый год, как сгинула.
   - А почему, не знаете?
   - Это Бог знает, а я в чужие дела не лезу. Ты, дочка, в кухню проходи, за чайком и поговорим, и тебе польза будет, да и мне веселее, а то сижу одна целыми днями.
   - Дети разве не навещают вас или живут далеко?
   - Да кто где, милая, у всех свои семьи, не до меня им. По праздникам забегают, не стану кривить душой, иногда звонят. Только, думаю, интерес у них совсем не тот, что положено, когда матери звонишь. Справки наводят, не пора ли мою квартиру продавать, смерти моей ждут - не дождутся.
   - Может, всё не так плохо, как вам кажется? Да и глядя на вас, можно с уверенностью сказать, что вам сто лет жить, хорошо выглядите. Не могут дети желать смерти матери, родившей и воспитавшей их, это не по-человечески как-то получается.
   - Голос мой услышат и только пару слов спросят, как здоровье да самочувствие.
   - Вот видите, переживают.
   - Переживают они, как же, даже ответа не дослушают, всё куда-то торопятся. А куда? Да ты сиди, дочка, сама чайник поставлю, - остановила она Татьяну, когда та подскочила помочь старушке набрать воды, - вот только извиняй, угостить тебя нечем.
   - Ой, - встрепенулась она, - я же гостинцев полный пакет накупила, кто же знал, что Антонины нет.
   Быстро сбегав в прихожую, где оставила пакет, вернулась, поставила на табурет и выложила на стол конфеты, печенье, копчёную колбасу, сыр, батон и баночку красной икры, - жаль, масла сливочного не догадалась купить, а то бы такой бутерброд вам соорудила.
   - Есть, есть маслице, возьми в холодильнике. Я пенсию три дня назад получила, так сразу купила бутылку растительного, один окорочок, кило сахару, да пачку сливочного масла, - перечислила старушка скудный продуктовый паёк. На пенсионные крохи не больно разгуляешься, а ещё коммунальные услуги оплачивать нужно. - Больше-то мне не донести, тяжело, - словно оправдываясь, что не может позволить себе ничего лишнего, продолжила она.
   - Замечательно,- Татьяна нарезала батон, намазала бутерброд маслом и сверху положила целую ложку красной икры, - вот, кушайте на здоровье.
   - А ты как же, себе-то намажь кусочек.
   - Недавно поела, просто чайку выпью с конфеткой, в горле пересохло, пока с этим тупоголовым разговаривала. А продукты я вам оставлю, не нести же их в гостиницу, а вам пригодятся.
   - Спасибо, деточка, видать по всему, душа у тебя добрая. О чём мечтаешь, всё исполнится, найдёшь то, что потеряла много лет назад. Но не в России, далеко это будет, но случится скоро, очень скоро.
   - Да вы никак ясновидящая?
   - Есть маленько, - не стала отрицать старушка, - вижу, не родственница ты соседке моей, её-то нет уже на свете, но тайну раскроешь, только себя не потеряй по дороге да опасайся тёмного места.
   У Татьяны после таких слов по всему телу холодок пробежал, и кожа гусиной стала.
   - Так я, вроде, ничего не теряла, точно помню.
   - Не ты в потере виновата, у тебя украли. Больше ничего не скажу, когда потерю увидишь, сама поймёшь что к чему. Теперь ступай, деточка, спасибо, что не погнушалась старым человеком. За это тебе в жизни сполна воздастся. Устала я, иди, милая.
   - А как же вы, может неотложку вызвать? - забеспокоилась Татьяна, вглядываясь в посеревшее лицо старушки.
   - Пустяки, пройдёт, так всегда бывает плохо..., вот и не берусь предсказывать. Всех гоню..., а ты вот душу задела. Ступай с миром.
   Татьяна подняла засов, привалила к стенке, взялась за дверную ручку и уже на пороге, что-то вспомнив, обошла старушку, и прошла назад в кухню. Не было её несколько секунд, вернулась обратно, поцеловала хозяйку в дряблую щёку и, не оборачиваясь, сбежала в низ по ступенькам. Старушка заперла засовы и, чуть пошатываясь, прошла в кухню, села на стул и только тут обнаружила, что гостья оставила на столе три зелёные купюры.
   - Счастья тебе, девочка, ты и так много страдала.
  
   C утра Тигран находился в приподнятом настроении, насвистывал незнакомую Татьяне мелодию и упорно выпроваживал из кухни.
   - Я сам, - в который раз повторял он, - пойди, отдохни, телевизор посмотри, наконец.
   - Да не устала я, а ящик этот и так целыми днями смотрю, до тошноты надоело. Лучше пойду полы пылесосить.
   - Милая, ты скоро паркет до дыр протрёшь, в моёй квартире с недавнего времени пыль отказывается появляться, ты же всё выдраила, выскребла и перегладила.
   - Что за гостей ты ждёшь? Родственников?
   - Можно сказать и так. Я тебя сегодня с замечательнейшим человеком познакомлю.
   - Заинтриговал. Это с ним ты вчера вечером целый час по телефону шушукался?
   - От тебя ничего не скроешь! А я, дурак, размечтался, думал, ревность в тебе взыграет.
   - Тигран, я не ревную, конечно, но предупреждаю...., - погрозила она пальчиком и скрылась в зале, откуда через минуту раздался шум заработавшего пылесоса.
   - Да...,- вздохнул он, нарезая большими кусками мясо и бросая в казан. Раскалённое масло зашипело, брызнуло во все стороны, издавая скворчащий звук, и буквально через десять минут по квартире пополз приятный аромат покрывающегося золотистой корочкой обжаренного мяса.
   К двум часам дня стол был накрыт, и хозяева сели на диван в ожидании гостя. Когда раздался звонок, Тигран поспешил в прихожую и, не спрашивая, кто там, распахнул двери.
   - А вот и я! - услыхала Татьяна приятный мужской голос из прихожей и вышла посмотреть, кто же это такой таинственный и в то же время желанный гость. Но при виде мужчины остановилась как вкопаная. Казалось, ноги приросли к полу, а язык, отказываясь повиноваться, прилип к нёбу. Тигран обнимал за плечи следователя. Да- да, того самого, к которому она собиралась идти с повинной.
   - Здравствуйте, Татьяна! По вашим глазам видно, что Тигран ничего не сказал, значит, получается, что я сюрпризом.
   Женщина вначале прислонилась к стене, затем медленно осела на пол.
   - Таня, Танечка, - запричитал Тигран, наклоняясь над бездыханным телом, поднял на руки и перенёс в комнату, осторожно положив свою драгоценную ношу на диван.
   - Милая, очнись, - он легонько ударял по щекам, приводя в чувство, - вот идиот, надо было предупредить, чего темнил....
   - Вот именно, как бы её удар не хватил от моего появления.
   - Слава Богу, очнулась, - с облегчением вздохнул Тигран, когда она приоткрыла глаза, - он наш друг, это с его помощью мы труп перевезли и документы подменили.
   - Как же так, а закон, а правосудие? - чуть слышно прошептала она, всё ещё не веря в такое чудо перевоплощения из следователя в друга.
   - С этим как раз всё в полном порядке, - усмехнулся Кулик.
   - Да, ребята, с вами точно в психушку попадешь. Я же решила, что вы, господин сыщик, по мою душу пришли.
   - Отчасти так оно и есть.
   - Вот, а говоришь он наш друг. Учти, Тигран, на будущее, если гусь свинье не товарищ, то и мент преступнику не друг. У них всегда так, вначале помогут, потом посадят.
   - А вот это вы зря так думаете. Преступнику я точно не друг и не товарищ, но вы к этой категории не относитесь. Хотя спорить не буду, мне ваша душа дорогой ценой досталась. Я в роли исповедника сегодня, пришёл облегчить душу, а не забрать с собой в преисподнюю.
   - Теперь я ничегошеньки не понимаю... Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит, или я ребус сама обязана разгадывать? - женщина встала с дивана, переводя взгляд с одного мужчины на другого и ожидая ответа на свой вопрос.
   - Уговорила, не станем держать тебя в неведении, - повернулся к Кулику Тигран, - да, Сеня?- тот кивнул в знак согласия, - мой руки, Семён, и за стол. Соловья баснями не накормишь.
   - Не кормят, - машинально поправила Татьяна.
   - Да какая разница, лишь бы человек был хороший. Сеня, ты у нас хороший?
   - А то, - раздался голос из ванной, чуть приглушаемый плеском воды, - я готов, к труду и обороне, - объявил он, появившись в дверях с улыбкой на лице.
   - Ответь мне на один вопрос (после того как решили, что Кулик - друг, они перешли с Татьяной на ты), какого чёрта ты взяла всю вину на себя, пустив тем самым следствие по ложному пути?
   - Так было надо, - потупила Татьяна взор.
   - Надо....., - повторил Кулик, - я чуть голову не сломал, анализируя твой криминальный замысел. На деле, по всем уликам выходит одно, а в своей предсмертной записке ты полностью опровергаешь факты.
   - Я не писала никакой записки.
   - Верно, записки не писала, зато было письмо Наталье, в котором ты признаёшься во всех смертных грехах.
   - Надо полагать, ты располагаешь на этот счёт неопровержимыми фактами, раз утверждаешь, что я не виновна в гибели братьев.
   - На то я и следователь, чтоб до истины докопаться, а не верить на слово.
   - Если честно, я никогда не верил, что Татьяна способна на убийство, может, расскажешь, что же произошло на самом деле? - Тигран повернулся к Семёну, - как получилось, что она стала жертвой обстоятельств, после которых вбила в свою прекрасную головку, что из женщины превратилась в монстра, способного на такие чудовищные поступки? Обожаю детективы, если они при этом ещё и хорошо заканчиваются.
   - Ничего себе хорошо, куча трупов.... - Татьяна поёжилась, вспомнив, как ходила по краю пропасти, в любую минуту готовая отнять человеческую жизнь.
   - С чего начнём?
   - С самого начала, с взрыва машины.... - Тигран в предвкушении захватывающего рассказа поудобнее устроился на диване, обнял Татьяну и приготовился слушать.
   - Неизвестные моменты, надеюсь, нам дополнит Танюша, чтоб картина выглядела наиболее полной. Ты как, не возражаешь? - поинтересовался Кулик, обращаясь к ней. Женщина кивнула. Следователь вольготно развалился в кресле, будто предстояла приятная беседа, а не разборка криминальных событий.
   - Всё, что в моих силах.... - развела Татьяна руками, теснее прижавшись к тёплому мужскому плечу.
   - Хорошо, не стану вдаваться в мелкие подробности, поведаю самую суть. Начнём с Ашота. Его сгубила жадность. Решив, что ему всё в этом мире подвластно, он стал вести себя как полноправный хозяин, не считаясь ни с чьим мнением: по-хамски относился к палаточникам, завышал арендную плату за место и, самое главное (чего ему делать ну никак не следовало), стал теснить конкурентов. Основной заказчик убийства Ашота нам известен, это Костя по кличке Валет. Они в паре с Ашотом делили сферу влияния на рынке. Но добро на уничтожение Валет получил свыше. До конца всю пирамиду нам раскрутить не дали, единственный, кто понесёт наказание, - это исполнитель заказа, некто Векслер. Он дожидается суда в следственном изоляторе. По его показаниям выходит, что он самолично изготовил бомбу, подложил под днище машины и взрыв произвёл тоже сам, нажав на кнопку управляющего устройства.
   - И ты веришь в этот бред? - покачала головой Татьяна.
   - Нет, конечно. По остаткам бомбы мы установили, что её изготовитель Дымов, известный московский подрывник. К его услугам часто прибегают строительные организации в случае необходимости взрывных работ. Работает вполне легально, имеет лицензию.
   - Лицензию на убийство? Чудеса, впервые такое слышу, - поразился Тигран.
   - Нет, всего-навсего на взрывные работы в черте города при сносе старых зданий, обветшалых строений, которые могут повлечь за собой несанкционированное обрушение, грозящее гибелью людей.
   - Да как же можно узнать изготовителя, когда всё после взрыва на кусочки разлетается?
   - Видишь ли, Танюша, взрыв уничтожает всё вокруг себя, как ты правильно заметила, сильнее всего страдает зона детонации, и остатки бомбы остаются оплавленными, но узнаваемыми. Остаётся вещество, по которому и можно распознать из чего состоял заряд, то есть первоначальные компоненты взрывчатки. По этим связующим мы и вычислили Дымова. Он не отрицал, что выполнил заказ по предоставленному организацией наряду на проведение взрывных работ. Это самое взрывное устройство якобы понадобилось карьеру для размельчения породы.
В конторе карьера ничего вразумительного ответить не смогли.
   - Да, заказ наш, мы этого не отрицаем.
   Почему именно радиоуправляемое устройство понадобилось, если до этого динамитом обходились, не знают. На все вопросы только плечами пожимают. Зато акт по случаю хищения этого устройства был составлен по всем правилам, с десятью подписями и печатями.
   - Почему не сообщили о краже в соответствующие инстанции? - спрашиваю, опять плечами пожимают, - так сор из избы кому охота выносить? Понаедут комиссии, вдруг счета заблокируют, а у нас рабочие, и все кушать хотят.
   - Сказки, - уверено заявил Тигран, - это называется должностное преступление, а не простая халатность какого-то дяди Паши-сторожа, который уснул и не досмотрел.
   - Да, конечно, - согласно кивнул Кулик, - на кладовщика заведено уголовное дело.
   - После всего, что вы откопали, пиротехник, как его там, Векслер, отказался от своих показаний, что это он бомбу состряпал?
   - Он же не самоубийца. Стоит на своём: он и всё тут. Дело ясное: откроет рот и двух часов после этого не протянет. Но на следствии наш подрывник заявил, когда у него поинтересовались, почему взорвал на проезжей части, а не где-нибудь в лесу (могли же быть жертвы ни в чём не повинных людей), что в машине Ашота была девушка, вот её он, якобы, и пожалел.
   -Только когда она покинула салон, нажал на кнопку, - врёт собака, видно, мало ему одного Ашота показалось.
   - Не врёт, - твёрдо заявила Татьяна, - так и было.
   - И что ты делала в его машине, позволь спросить?
   - Передавала привет с того света. Выскочила и быстро побежала, решила, что после моих слов он погонится за мной, а тут как раз и бабахнуло. Клянусь, первое, что мне пришло в голову это..... Ладно, можете считать меня сумасшедшей, но я была твёрдо уверена, что это Данилка мой таким образом за себя отомстил. И в ту же минуту попала под машину.
   - Могу подтвердить. Это с моим капотом она решила потягаться силой. Я после этого с трудом её из сугроба вытащил: орала и брыкалась, как дикая кошка, - Тигран крепче прижал к себе напрягшуюся женщину и поцеловал в щёку.
   - Так мы и встретились. Только она мне представилась не Татьяной, а Тамарой, несчастной и обворованной.
   - Не понял, как это? Впрочем, - чуть помолчав, продолжил он, - ничего удивительного. Когда я имел несчастье впервые познакомиться с ней, это была пропитая и опустившаяся женщина, всклокоченная и немытая. И как убедительно выглядела.... Открой секрет дяде сыщику, как тебе удавалось так перевоплощаться, вдруг и мне пригодится.
  
  
  
   Ловкость рук и никакого мошенничества
  
   - После рождения старшего сына денег катастрофически не хватало, я окончила курсы парикмахеров-стилистов. Сосед по лестничной площадке работал режиссёром на "Узбекфильме", с его лёгкой руки и по просьбе свекрови у меня появилась работа на полставки. Я внимательно наблюдала за манипуляциями гримёров, вскоре и сама умела не хуже их грим накладывать, часто подменяя заболевших или отпускников. С тех пор, в память о былых временах, чемоданчик с принадлежностями всегда был у меня. Когда дети подросли, мы часто спектакли с переодеванием дома устраивали, в ход шли накладные усы, бороды, парики, кусочки латекса и мои руки. Так что, когда я готовилась к своему, возможно, главному спектаклю в жизни, мне пригодилось мастерство перевоплощения, руки плюс пара часов перед зеркалом - вот и весь секрет.
   - Чудеса! А как ты объяснишь, что находилась одновременно в двух местах, только не грузи меня сказками о раздвоении личности, я имею в виду день взрыва. Ты утверждаешь, что находилась в машине, а твоя соседка - что ты была у себя дома, пела и падала.
   - Сеня, тебе как сыщику два с плюсом! Чудеса, только не мистические, а технические. В нужное время включался кинотеатр и воспроизводил все шумы, на ранее записанной кассете с моим пьяным выступлением. Все знали, что я никому не открываю в таком состоянии, так что и достучаться до меня в это время никто бы не смог. Вот тебе и твёрдое алиби, тверже некуда. В тот день я только от Тиграна приехала, после полета с трассы в сугроб от удара машины тело болело так, что казалось, меня вначале асфальтоукладочный каток переехал, а потом через мясорубку на фарш пустили. Только я прилегла на кровать, вот тут и услыхала, что черти следователя по мою душу прислали. Рот водкой прополоскала, немного на себя вылила вместо духов, быстро, как успела, привела свою оригинальную внешность алкоголички в порядок, нарисовав синяк под глазом и соорудив на голове что-то наподобие вороньего гнезда, стала ждать. Остальное тебе, Семён, известно не хуже меня.
   - С этим разобрались. Теперь Гурген.... Скажи, он и в самом деле был мазохистом?
   - Да, вроде, нет, я еле уговорила его наручники надеть, сопротивлялся, - немного поразмыслив, добавила. - Нет, не был он мазохистом, точно не был, с чего ты это взял?
   - Мужик, распятый и пристёгнутый наручниками, вызывает определённые смысловые ассоциации, граничащие с его извращённым самосознанием. Вот это выдал, даже сам не понял чего!
   - Какое самосознание, просто мужчины временами бывают очень глупы.
   - Что? Это мы-то? - в один голос запротестовали представители сильного пола, не желая признавать столь чудовищное и, как они считали, нелепое обвинение.
   - Присутствующие не в счёт, - успокоила их Татьяна.
   - Надеемся, - вздох облегчения пронёсся, как спасательный круг во время шторма.
   - Не воспрещается, - лукаво улыбнулась Татьяна, - но надежда умирает последней. Так вот, когда начинают думать не головой, а головкой..., ну, вы меня понимаете....
   - Это элементарная физиология мужского организма. Заявляю как врач.
   - Подтверждаю как следователь.
   - Вот и ответ на твой вопрос, Сеня, почему некий интересующий вас субъект оказался в наручниках. Переодевшись проституткой....
   - Кем? - в ужасе закричал Тигран, уставившись на Татьяну, - ты этого мне не говорила.....
   - Да-да, переодевшись проституткой, - спокойно продолжила она, - я уговорила девочек спрятаться и, оставшись одна, без молодых конкуренток, лишила тем самым Гургена законного права выбора. Дураку же понятно, если бы стояли кучей, мне самой пришлось бы приплачивать, чтоб Гурген меня снял. И то не факт, что он посадил бы меня в машину. На фоне молоденьких девочек, я выглядела динозавром Юрского периода, и шансы мои равнялись нулю. Вот так я и попала в его шикарный лимузин.
   - Лендкрузер, - поправил Семён, - лимузин гораздо больше.
   - Знаешь, Сеня, для меня марка машины, всё равно, что встреча с Путиным, - из области уфологии: и не объяснимо, и не факт; марки не запоминаю, а с президентом никогда не встречусь, не дано мне, простой смертной. Для меня любой автомобиль, это четыре колеса и средство передвижения. И всё.... На марках не зацикливаюсь.
   - Всё, понял.... Дальше что было?
   - После того как пристегнула, и он стал для меня не опасен, передала привет с того света. Популярно объяснила, что его ждёт ужасная смерть и кара небесная, если не заставят Сакко признаться в содеянном. Ох, и орал же он, порвать на части "как Тузик грелку" грозился, если честно, испугалась я. У них связи в милиции, думала по отпечаткам найдут, вот тогда мне и крышка будет и венок впридачу.
   -Тебя когда-нибудь дактилоскопировали? Что-то не припомню таких данных....
   - Да нет....
   - Тогда с чего решила, что тебя по отпечаткам вычислят? Эх, мисс Марпл, элементарных вещей не знаете....
   - Во-первых, так всегда преступников находят, во-вторых, их (отпечатки) могли бы сличить при аресте по обвинению в запугивании и шантаже. Разве я не права? А у меня дела были не закончены. Рафику привет не передала, да и змеёныш на свободе ползал, его жало куда опаснее настоящих змеиных укусов, против них хоть сыворотку найти можно.
   - В общих чертах. Вот только статьи за запугивание что-то не припомню.
   - Перед уходом из машины всё стёрла, даже коврик на полу вытерла его же полотенцем, от растаявшего снега лужицы образовались. Вещи, которые на мне были, сожгла, пепел развеяла.
   - Всё, - думала, - пусть теперь ищут, никаких улик против меня у них не будет.
Когда узнала, что Гурген умер, чуть не спятила, решила, что крыша у парня поехала от слов моих, вот сердце и не выдержало.... Значит, кто в его смерти виновен? Я!
   - Глупости. Он умер не от сердечного приступа, его зарезали.
   - Что? Как это зарезали? Когда я его оставила, он визжал, как поросёнок, выглядел взбешенным, но могу с уверенностью заявить, был совершенно здоровеньким, без ножевых дырок в теле. И по телевизору в новостях передавали: "Скоропостижно от обширного инфаркта скончался молодой предприниматель".
   - По просьбе родственников (его же посчитали мазохистом) и в интересах следствия не указывалась настоящая причина смерти. А отпечатки ты всё же не все стёрла.
   - Не может такого быть..... Ой, Сеня, не морочь мне голову своими ментовскими штучками, я в перчатках была, и снимать их не собиралась.
   - Ага, - вставил слово Тигран, слушавший до этого молча, - ты и в будке охранников была в перчатках, сама говорила, тоже чтоб отпечатков не оставлять?
   - Смотри, какой догадливый.... - улыбнулась она.
   - Стоп, ребята, какая будка, какие охранники? Это связано с делом?
   - Не уверена, - уклончиво пробормотала Татьяна, - хотя нет, уверена, к нашему делу это не имеет никакого отношения. Так что ты там говорил про отпечаток?
   - Уцелел один отпечаток от искусственной кожи. Криминалист Женя своё дело туго знает. И учти на будущее, по кусочкам человеческой кожи под ногтями убитого можно установить ДНК убийцы, и ещё по многим мелким деталям. Убийца Гургена, настоящий, - уточнил Семён, - тоже был не лыком шит, он, как и ты, постарался улики уничтожить, но всё же не предусмотрел всего, под трупом на спинке сиденья пальчики оставил. Насмотрелись сериалов, мать вашу..... Скоро и улики хрен обнаружишь, умные все стали.
   - Не переживай, Сеня, на твой век дураков ещё много найдётся, без работы не останешься, - успокоил сыщика Тигран. - Как я понял, по оставленным отпечаткам и нашли преступника?
   - Да. Как вы уже знаете, а если нет, уточняю, все, кто хоть однажды подвергался процедуре дактилоскопирования, заносятся в картотеку. В компьютере содержатся файлы с данными о человеке: фотография, рост, особые приметы, последнее место жительства или зоны (если срок отбывает); если освободился, то когда, по каким статьям был осуждён и на какие сроки заключения. Так вот, по трём оставленным пальчикам компьютер выдал нам полное совпадение. Пальчики принадлежали некому Артющенко Виталию Игоревичу, 1965 года рождения, уроженца города Тулы. Большинство прожитых лет (впервые он сел по малолетке, в четырнадцать) провёл в местах лишения свободы. За два месяца до убийства Гургена откинулся.
   - Куда откинулся? - не поняла Татьяна, задумавшись, - говори нормальным языком, я по фене не ботаю. Так, кажется, говорят?
   - Неужели? Откинулся - значит освободился.
   - Дальше.....
   - Его же баба его и сдала, пардон, женщина. Два года писала на зону письма, звала в гости, он, как срок отмотал, прямо к ней и заявился. Пока деньги были, всё было сносно, потом скандалы начались, она выгонять его стала ("кормить надоело дармоеда"). После очередной разборки, Виталик украл у сожительницы золотое колечко, продал и на радостях подался в ресторан у дороги "От рассвета до заката". Прокутил всё, даже на обратную дорогу денег не хватило, пешком через лесок подался. Так и наткнулся по пути на бесхозную машину.
   - А Гурген где был? Это же его машина в бору стояла?
   - В салоне был, куда бы он делся пристёгнутый? Орать надоело, вот и сидел молча. У Артющенко при виде иномарки в голове план созрел, угнать, продать и погулять. "В салон забрался, чуть от смеха не помер", - это я цитирую его показания. Гурген насмешек терпеть не мог, стал не просить, а требовать, чтоб тот быстро сгонял за слесарем или мента любого за шиворот приволок оковы снять.
  
   - Ты, черно...ый, совсем, падло, нюх потерял, за базаром следи! Я к тебе в шестёрки не нанимался. Где бабло?
   Что на это ответил Гурген? В телевизоре бы постоянно пикало, то есть матерной бранью. Кунгур (это кличка Артющенко) взял с панели барсетку, порылся в ней, убедился, что коробочка полна зеленью и российскими тысячерублёвками, и удовлетворённо хмыкнул.
   - Положи деньги, гад! - завопил Гурген, которому в тот момент было бы лучше заткнуться и сделать вид, что не заметил ограбления. Во внутреннем кармане пиджака надрывно звенел телефон.
   - Пригодится, - сопел Кунгур, пытаясь извлечь сотовый из кармана отчаянно сопротивлявшегося Гургена.
   - Ты труп, сявка! Ты даже не представляешь, с кем связался..... - сквозь зубы процедил Гурген, чем и подписал себе смертный приговор. Артющенко перебрался на заднее сиденье, чтоб кровью не запачкаться, спокойно достал из кармана самодельный нож с кнопочкой и хладнокровно нанёс удар. Гурген начал кашлять кровью, а так как повернул голову в его сторону, то забрызгал Кунгура. Тот обиделся за такое пренебрежение к своему гардеробу, второй удар оказался смертельным. Не торопясь, вытер лезвие о куртку жертвы, протёр носовым платком свою куртку, застегнул молнию, чтоб скрыть капли крови на рубашке, обтер салон и спокойно ушёл.
  
   Сожительница, обнаружив на рубашке кровь и чужую барсетку, набитую долларами, испугалась. Телефон Кунгур успел продать. Поразмыслив, она решила, что если его поймают, ее могут привлечь как соучастницу, а у неё детишек двое, десяти и тринадцати лет, в школу ходят. Две недели думала, с деньгами жалко было расставаться. Терпенье лопнуло после очередного запоя сожителя, он не только синяков понаставил, но и из дома выгнал, обещая придушить. В милицию позвонила, адрес и фамилию дебошира назвала, но как обычно происходит, решили не вмешиваться в дела семейные.
   - Он у тебя проспится завтра, ты же сама прибежишь умолять, чтоб отпустили. Так что, женщина, иди домой, мы на семейные разборки не выезжаем. Полночи, пока Кунгур не уснул, женщина выписывала круги вокруг дома, сыновья спали у соседки.
   Когда в отделение поступила ориентировка, а следом фоторобот преступника, вспомнили, что не так давно был вызов на семейный скандал да и фамилии совпадают. Позвонили следователю и сообщили координаты.
  
   - Странное прозвище какое-то, Кунгур.... Вроде кенгуру что ли? Быстро бегает?
   - Кунгур ничего общего с животным не имеет, это город в Пермской области, - блеснула знаниями географии Татьяна.
   - Точно, - подтвердил Кулик, - последний свой срок Артющенко отбывал в Соликамской тюрьме, а всю свою сознательную жизнь мечтал побывать в Кунгуре. Вот так и прилипло к нему погоняло.
   - Странная мечта. Я могу понять, когда человек мечтает в космос слетать, стать великим спортсменом, выдающейся личностью, но поездка в Кунгур... Это выше моих представлений о человеческих мечтаниях. Чем же так привлекал его этот город?
   - Пещерами. Кунгур - старинный уральский город, основанный в 1663 году. Имеет знаменитую ледяную пещеру с многочисленными подземными озёрами, это одна из длиннейших пещер Урала-Дивья, населённая летучими мышами, самая глубокая и тёмная.
   - А ты откуда знаешь? - поинтересовался Кулик.
   - Нас из детдома на экскурсию возили. Рассказывали, что Василий Никитич Татищев обследовал пещеру и установил границу между Европой и Азией по Уральскому хребту. И само слово "Урал" вошло в обиход с его лёгкой руки, переведённое с тюркского "Пояс".
   - Мы, кажется, слегка удалились от темы, прошу продолжить, господин сыщик, - Тигран поднялся, принёс из холодильника пиво, открыл одну банку, протянул Семёну, из второй отхлебнул сам и предложил Татьяне. Она отрицательно замотала головой.
   - Как хочешь, нам больше достанется. Верно, Семён?
   - Угу, - Кулик пригубил, повертел в руках банку, вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Татьяны и произнёс фразу, от которой у неё волосы на голове встали дыбом, - теперь поведай нам, как ты стала свидетелем убийства Рафика.
   - Что? Почему свидетелем? Это я его ясно, я!
   - Нет, Тигран, эта женщина явно напрашивается на хорошую взбучку. И каким же оружием ты воспользовалась для убийства?
   - Пистолетом! - взгляд женщины говорил: "Что, получил, Пинкертон, мы и сами с усами!".
   - Марку назови, калибр.
   - Да чёрт его знает, пистолет он и в Африке пистолет. Маленький такой, наверно.... Я в пистолетах, как и в машинах, полный профан.
   - Что, из-за кустов плохая видимость была? - съязвил Кулик.
   - Почему плохая, всё прекрасно просматривалось... Тьфу! Ты меня на понт не бери, гражданин начальник!
   Тигран, услыхав блатной жаргон подруги, поперхнулся пивом.
   - Я же сказал, прикидывается, что по фене не понимает... Горе ты моё, нахваталась из сериалов словечек!.. Ладно, сам расскажу, как дело было. Ты увидела, как бородатый мужчина выстрелил несколько раз и убежал. Верно?
   - Допустим, - кивнула Татьяна соглашаясь.
   - Лица того, кто держал оружие, из-за расстояния ты разглядеть не могла, но вот борода тебе показалась знакомой. Ты наивно решила, что это твой муж. Я прав? - женщина упорно молчала, тогда следователь продолжил дальше. - Могу тебя заверить, в тот день Алексей, твой благоверный, устранял последствие аварии на газопроводе. И никуда, слышишь, никуда из Краснотуринска не выезжал. У него твёрдое алиби, которое человек десять, а то и больше, подтверждают. Теперь рассказывай.
   Женщине, так же как и мужчине, трудно признавать свои ошибки. Обижено поджав губы, Татьяна встала, подошла к окну и надолго замолчала, собираясь с мыслями. Мужчины не торопили её, попивая пиво из алюминиевых баночек, и, видимо, из солидарности хранили молчание, предоставляя ей возможность выбора: чистосердечно раскаяться в том, чего не совершала, или оставить ответ недосказанным, повисшим в воздухе, как наполненный гелием воздушный шарик, готовый в любую секунду взмыть в небо, если чуть ослабить нитку и разжать удерживающие её пальцы.
  
   В Калужской области леса в основном смешанные, в которых главная роль принадлежит берёзе и осине. Растительность очень разнообразная, встречаются даже редкие и охраняемые растения. Различные виды орхидных: венерин башмачок, пальчато-коренники, пыльцеголовники, медвежий лук или черемша, как её в простонародье называют, множество папоротников, сальвиния, страусник и много других.
   В последнее время Татьяне редко удавалось выбраться на природу, и она радовалась, как ребёнок, любой выпавшей возможностью побродить по лесу. В это время года ни грибов, ни ягод не было, слишком рано, но вот щавель рос в изобилии на всех полянах. Так что женщина с лукошком ни у кого не вызовет подозрения, в мае большинство хозяек запасается этой кислой травой, консервируя ее на зиму для добавления в щи. Татьяна повязала голову платком, на нос водрузила солнечные очки, весьма кстати, так как солнышко пригревало очень сильно, отчего даже в лесу в глазах мелькали солнечные зайчики, и на расстоянии нескольких метров всё сливалось, превращаясь в сплошной зелёный ковёр. Брюки и рубашка, застёгнутая на все пуговицы по самое горло мало защищали от занудных комаров, которые житья не давали, так и норовя укусить в самый неподходящий момент. Для этих насекомых Татьяна прихватила мазь "Комарин", хотя продавщица из лотка прямо-таки навязывала новейший спрей "Тайга". Кто знает, может, этот спрей и лучше, но она привыкла использовать уже проверенные на себе средства, а мазь в былые времена очень помогала.
   Обследуя поляну, Татьяна вдыхала аромат утреннего леса; погода солнечная, ветра почти не было, лишь небольшое дуновение, как выразился бы поэт. Она выбрала наиболее подходящее место для наблюдательного пункта, молодые кустарники чуть выше метра, и среди них маленький пятачок зелёной травы, на котором можно вытянуть ноги, оставаясь никем не замеченной. С её места прекрасно просматривалось всё пространство от дороги до того края поляны, где мужчина манипулировал с огнём, разжигая мангал. На сегодня её объектом был Рафик Саркисян, вот и до него дошла очередь, хоть ожидание, говорят, смерти подобно, но зато развязка всегда приносит облегчение. Внимание Татьяны привлёк жук, наблюдая за ним, она вспомнила, как однажды Алексей прочёл целую лекцию о животном мире Калужского края. В памяти возник образ мужа, который, сидя на корточках, преграждал пальцем дорогу жуку.
   - Вот это жук - восковик-отшельник, - назидательно поучал он детей. Из его рассказов детям она и сама познавала много нового, - шмели бывают нескольких видов, - говорил он, а Татьяна всегда считала, что шмель и есть шмель, один единственный в своём роде. И бабочку эту, которая порхает с цветка на цветок, узнала, это красавец - аполлон обыкновенный, редкий во всём мире. Над головой в вышине парил беркут, выслеживая добычу, затем вдруг камнем кинулся вниз. Значит, зайцу или мышке-полевке сегодня не повезло.
   - Привет, птица! Мы с тобой оба добытчики, ты преследуешь дичь, я же - зверя покрупнее. С той лишь разницей, что ты хочешь кушать, а я желаю отомстить. Счастливой тебе охоты, пернатый брат.
   Татьяну позабавило, что она чуть не крикнула парящей над головой птице:
   - Мы с тобой одной крови, ты и я, - вот бы Киплинг удивился тому, что взрослая женщина не только готова признать сказочных персонажей, но и взять их себе в компаньоны, - а что, им сверху лучше видно, как поётся в песенке: "жираф большой, ему видней". Но здесь не Африка, и приходится обходиться местной флорой и фауной.
   Пока сидишь в засаде, многое приходит на ум: куча лишнего времени, и невозможность передвижения способствуют тому, что прошлые воспоминания, как назойливые тараканы, выползают из всех закоулков мозга, перенося из настоящего в прошлое, когда было хорошо, тепло и уютно. Воспоминания перенесли Татьяну в 1997 год, когда они с детьми ездили в Ульяновский район, там располагался, Государственный заповедник "Калужские засеки". Лесничий показывал гнездо чёрного аиста, постоянно напоминая всем, чтоб не смели шуметь: "Птицу бы не вспугнуть". Татьяна с удивление узнала, что, оказывается, в Калужской области живут орланы-белохвосты, скопы. Особое умиление у всех вызвало появление семейства лосей. Самец и две самочки спокойно паслись недалеко от местонахождения экскурсантов и совсем не боялись человеческого присутствия...
  
   Со стороны поляны, где Рафик колдовал над приготовлением шашлыка, повеяло дымком и ароматом поджаренного мяса, запах спустил Татьяну из облаков воспоминаний на грешную землю действительности. В животе урчало от голода и от соблазнительного аромата, и Татьяна недобро выругалась.
   - Дура, не догадалась взять хотя бы кусок хлеба, вот и тони теперь в море собственной слюны, на весь лес развонялись мясом, не хватало ещё в голодный обморок свалиться.
   В обморок она упасть не успела, так как её внимание привлекли раздавшиеся голоса.
   - Опять неудача! Когда же этот шашлычник один останется? - ведь она только что решила, что пора выбираться из укрытия и поговорить, передать Рафику привет от сыночка, как всегда, с того света. Встав на четвереньки и раздвинув кусты руками, она всмотрелась в непрошеного гостя, так некстати появившегося на поляне. - Чтоб ты провалился в преисподнюю, - в сердцах подумала она, и тут же осеклась, увидев своего мужа.
   - Нет, быть такого не может! Это игра моего воображения, это мираж, галлюцинация, от постоянного смотрения в одну точку... - Татьяна зажмурила глаза, помотала головой, но видение не исчезло, - стоит и разговаривает....., с Рафиком? Как старые друзья... - прислушалась, нет, оказывается, ругаются.
   - Как камень с плеч, а то не весть что померещилось, но какого чёрта он тут делает?
Не успела она ответить на свой же вопрос, как раздались выстрелы, Рафик неестественно взмахнул руками, со всего маху рухнул спиной на мангал и вспыхнул, как факел. Алексей кинулся в противоположную от её засады сторону и вскоре скрылся из вида. Татьяне понадобилось несколько секунд для того, чтобы прийти в себя и осознать, что на её глазах произошло убийство. А в том, что Рафик мёртв, можно было не сомневаться, так как он даже не попытался подняться и сбить с себя охватившее его одежду пламя. Она, как в замедленной съёмке, наблюдала за людьми, заполнявшими пространство поляны, видела, как подхватили тело и оттащили подальше от рассыпавшихся по траве красных углей. То, что они красные, Татьяне, естественно, видно не было, это дополнило её разыгравшееся воображение. Разгневанная, машущая руками толпа бежала в ту сторону, где Татьяна нашла временное укрытие, и это сыграло роль бумеранга, она мгновенно вышла из ступора и бросилась прочь. Сознание твердило только одно: "Прочь, подальше от места преступления".
   Голоса приближались, а звук ломающихся под ногами сухих веток всего в нескольких метрах от неё возвестил о скором появлении толпы. Присев на корточки, Татьяна лихорадочно стала рвать щавель, хотя травы попадалось гораздо больше, она этого не замечала, пытаясь восстановить дыхание, после спринтерской дистанции. Сердце не отставало от частых вдохов и выдохов, гулко колотилось и подпрыгивало, словно пыталось через рот выскочить наружу. Когда преследователи поравнялись с Татьяной, она даже головы не повернула в их сторону, сделав вид, что ничего не видела и не слышала, и вообще ничего её не касается, пока один из них громко не окликнул её.
- Эй, женщина, мужик здесь не пробегал? - она опустила голову и слегка кивнула,
- куда побежал? - ткнув пальцем в другую, совершенно противоположную той, в которую рванул Алексей, сторону, сделала равнодушное лицо и вновь занялась прежним делом, выщипыванием травы вперемешку со щавелем. Когда мужчины исчезли из поля её зрения, она быстро поднялась, высыпала траву из лукошка и поспешила в посёлок ближайшей известной ей дорогой, через бывший пионерский лагерь, затем кладбище. Позволила себе передохнуть лишь тогда, когда добралась до подземного хранилища газа. Чуть отдышавшись на пенёчке, бодро зашагала по дороге. Оттуда до дома оставалось всего ничего, каких-нибудь два километра.
   - Не ровен час, этот дотошный мент опять заявится алиби проверять, ох, и надоел, - и как оказалось, была совершенно права, через пару часов в дверь квартиры позвонил следователь.
  
   Татьяна устало вздохнула, снова пережив, как наяву, увиденный ею кошмар: мужа, убивающего её, вернее, их семейного врага.
   - Если ты утверждаешь, что тот мужчина был не Алексей, от меня всё равно нет толку, я со страху потеряла голову и описать того, кто стрелял, не смогу. Но, - чуть помедлив, спросила, - кто же тогда, в действительности, убил Рафика?
  
   Так кто же убил Рафика?
  
   - Хороший вопрос. Разносторонний парень был этот Рафик, скажу я вам. Вся семья Саркисян, должен признаться, поражает своим умением делать деньги. Кажется, что они способны были даже из воздуха сколотить состояние, это талант. Вот из-за своего извращённого таланта и пострадал Рафик. Он наивно считал, что смог убежать от прошлого, а оно догнало и ударило с той стороны, с которой он не ожидал. А ведь решил, что всё предусмотрел, ко всему был готов после смерти братьев. Никого постороннего к себе близко не подпускал. Было безумием с его стороны так подвергаться риску, расположившись на поляне, где не было телохранителей, а место со всех сторон закрыто кустами и деревьями. Повезло, что убийца не догадался подойти незамеченным со стороны леса, а попёр напролом по дороге, ведущей прямо от дома Саркисянов к поляне, его видел племянник Рафика, который в последствии и опознал его на очной ставке.
   - Сеня, ты загадками не изъясняйся, мы же не кроссворды разгадывать собрались в тесном семейном кругу и не на игре "Что? Где? Когда?". Факты давай, факты, - Тигран в нетерпении вскочил с места, достал пачку сигарет. Он не позволял себе курить в комнатах, всегда выходил на балкон, но ради такого случая, чтоб не прерываться на интересном месте, изменил своим правилам: закурил сам и протянул сигарету Кулику. Тот взял и, не спеша, стал разминать между пальцами. Тигран поднёс ему зажигалку, щёлкнул, язычок пламени задрожал от дыхания следователя.
   - Нет, не надо, спасибо, - отодвинул он руку Тиграна с прыгающим огоньком, - бросаю курить. - Чуть помолчав, добавил,- пытаюсь.
   - Хорошее дело, а вот у меня как-то не выходит.
   - Да и у меня с трудом получается, - вздохнул Семён, с сожалением отложив сигарету и отдвигаясь подальше от того места, куда положил её, так велик был соблазн плюнуть на все обещания Наталье расстаться с пагубной привычкой и затянуться.
- Сама-то курит, - но словно услыхал голос жены: "У меня, между прочим, в отличие от некоторых нет язвы ни желудка, ни двенадцатиперстной кишки!"
   От неожиданности даже поглядел по сторонам, не прячется ли его половина за занавеской, но нет, всё было чисто, значит, о его мимолётной слабости она не узнает.
  
   Шесть лет назад, когда Сакко, младший из четырёх сыновей Вазгена, был осуждён за убийство девушки, отец обнаружил в его квартире аппаратуру для видеосъемок и множество видеокассет и дисков порнографического содержания. Парень, когда Вазген в гневе потребовал объяснения, не стал ничего отрицать, хотя знал, что коробка с вещами принадлежала Рафику, любителю детской порнушки. Семья Саркисянов срочно выехала из столицы на периферию. На кассетах в ролях кинозвёзд выступали дети, родители которых были частыми гостями в их доме. На этом закончилась подпольная режиссёрская деятельность Рафика, так как он слышал слова, произнесённые отцом в адрес Сакко: "Ещё раз такое повторится, я самолично кастрирую этого извращенца". Рафик знал, что Вазген обязательно исполнит свою угрозу. Отец мог грудью встать на защиту любого из своих детей, готовый отдать ради них свою жизнь, если им со стороны грозила опасность, но и сам, сочтя, что его ослушались, оторвёт любому из них голову.
  

Геями не всегда рождаются, иногда ими становятся...

  
   Левон Герасимян застрял в пробке на улице Пятницкой, что-то случилось со светофором, пришлось с полчаса дожидаться прибытия регулировщика. Движение возобновилось, но автомобили двигались черепашьим шагом, в час по чайной ложке. На противоположной стороне улицы он случайно увидел сына, что крайне удивило его, так как в это время он должен находиться в школе, а не разгуливать по городу. Левон опустил стекло, высунул голову и только открыл рот, чтоб позвать отпрыска, как тот стал махать рукой, кого-то приветствуя, прибавил шаг и сел в чёрный Пежо, находившийся всего в трёх метрах впереди машины отца. Отец решил отчитать сына, неторопливо вышел из машины и, не обращая внимания на клаксоны, стал пробираться к интересующему объекту. Он затормозил движение находившихся позади него автомобилей, застыв в метре от иномарки, его взгляд был прикован к тому, что творилось в салоне: сын целовался..... Было бы полбеды, если бы дарил он свои поцелуи девушке или, в худшем случае, женщине. Но партнёром по обмену любезностями был мужчина, по возрасту гораздо старше сына, и не намного моложе самого Левона! Отец, испытавший шок, равносильный удару электрическим током, долго не мог прийти в себя, а иномарка тем временем скрылась за поворотом. Вернувшись к своему авто, сиротливо стоящему почти на середине дороги, он сел, но тронуться с места ни сил, ни желания не было. Не отреагировал он даже тогда, когда его со всех сторон обступили разъяренные товарищи по несчастью, застрявшие в пробке и справедливо требующие продолжить движение. Как после всего увиденного доехал до дома, Левон вспоминал с трудом, всю дорогу перед глазами стоял туман. Он едва дождался возвращения сына и, когда тот появился на пороге, ударил по лицу, требуя объяснений. Мать попыталась защитить сына от нападок, но Левон и её оттолкнул, "схватил паршивца за шиворот (из показаний задержанного), затащил в комнату и закрыл дверь на защёлку". Женщина осталась за границами сражения, стучала в дверь и причитала, умоляя мужа не трогать мальчика.
   - Как, как ты мог? Какой позор! Ты армянин, ты продолжатель моего рода и голубой.... Да я в глаза родственникам теперь смотреть не смогу, а что скажут друзья и знакомые, даже подумать страшно!..
   - О друзьях беспокоишься? Так скажи спасибо своему другу Рафику, это благодаря его стараниям я стал геем, - всхлипывал Армен, размазывая по щекам злые слёзы.
   - Причём здесь Рафик? У него, насколько мне известно, с ориентацией всё в порядке, - удивился отец такому обвинению в адрес друга.
   - Мне было девять лет, когда мы встретились возле нашего дома, случайно... Это потом мне пришло в голову, что Рафик поджидал на улице именно меня, а не случай свёл нас вместе. Спросил как ты, мама, но в дом не зашёл, объяснив, что очень занят делами. Мы попрощались, но, отойдя на пару метров, он окликнул меня снова (я уже открыл двери подъезда), спросил:
   - Парень, ты бы не хотел сниматься в кино?
   - А что? - заинтересовано спросил я, - кто же не хочет? А за это деньги платят?
- Конечно, ещё какие!
   - Клёво!
   Я спросил так, ради любопытства, потому что даже бесплатно готов был принять участие в съёмках. Да какой же ребёнок, откажется, это же такой кайф - утереть нос одноклассникам, сказав, что ты стал кинозвездой. Не важно, что ты будешь только в массовке, и тебя никто не увидит, но само присутствие на площадке, где камеры и режиссёр орёт в рупор, уже кое-что значит. Не задавая лишних вопросов, я поехал с ним. Привез он меня в незнакомую квартиру, мало чем похожую внутренним убранством на киностудию, дал выпить таблетку, сказав, что так надо, и что через несколько минут начнутся съёмки.... Что было потом, помню смутно, меня раздели, и мужик (его я видел впервые) изнасиловал меня. А твой благодетель, как ты его называл, снимал всё это на камеру, время от времени давая указания, какую позу лучше принять. Я орал, мне было страшно и очень больно, но кто меня слушал? По моим ногам текла кровь, а им было смешно, они ржали и трахали меня......
   - Господи, почему ты мне сразу ничего не сказал? Я, я..... - Левон в отчаянье бегал по комнате, остановился возле картины "Девятый вал", стукнул кулаком по стене. Под картиной был спрятан сейф, быстро набрав код, он открыл металлическую дверь и вынул пистолет ТТ, - говори, дальше говори...
   - Платили мне хорошо, грех жаловаться, а за групповуху даже сверху приплачивали. А знаешь, со временем, когда привык, мне это даже стало нравиться. Иногда и мне перепадало позабавиться с кем-нибудь из старших, тогда уж я орудовал вовсю, вымещая на них свою злость. Когда Рафик дело свернул, карманных денег, что ты отстегивал от щедрот своих, мне даже на мороженое не хватало. А я к тому времени привык жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Стал сам искать себе клиентов, и знаешь, неплохо зарабатываю.
   - Заткнись, - заорал Левон, не выдержав исповеди сына и практически теряя над собой контроль, - прошу тебя, - умоляя его замолчать, прошептал он.
   - Борис Алексеевич - это тот, которого ты видел в машине, купил мне хату, так что на днях я съеду, освобожу тебя от присутствия гея в твоём доме. И будь так добр, не разыскивай меня для выяснения отношений.
   Самое удивительное было то, что Армен больше не плакал, не старался доказать, что он жертва, а смеялся в лицо. Когда же и это надоело, он направился к выходу, обойдя отца, как некое непредвиденное препятствие, стоявшее на пути к светлому будущему, протянул руку, собираясь открыть двери, и замер на пороге....
   Потерявший окончательно контроль над собой, Левон выстрелил в сына, тот дернулся и рухнул на пол. Перешагнув через тело, отец содрогнулся, словно встретился с чем-то незнакомым и мерзким, и, не реагируя на вопли жены, покинул дом, ни разу не оглянувшись.
   Незадолго до событий, происшедших в доме Герасимянов, Рафик пригласил Левона в гости, хотя после переезда в Калугу ни разу этого не делал. На листке бумаги нарисовал план, как добраться до их особняка, написал улицу и номер дома. Приглашение было неожиданным, а теперь, по мнению Левона, еще и неосмотрительным в свете разыгравшейся трагедии. После смерти братьев и свалившегося на семью Саркисянов горя они решили устроить что-то вроде "худаи", обряда задабривания духов. Обычай дикий и не христианский, но для успокоения души срабатывает, как бальзам на открытые, кровоточащие раны. В таких случаях режут чёрного петуха или барана, на угощение приглашают родственников и друзей. Считается, что после этого на семью больше не будут обрушиваться несчастья.
  
   - Вот этого человека ты и видела, Танюша, а не своего мужа. Благодаря тебе, вернее будет сказать, твоей ошибке, он и остался в живых. Я бы не позавидовал ему, если бы тогда он попал под горячие руки родственников Рафика.
   - Он убил своего сына? Какой ужас! Даже если ребёнок не такой ориентации, как родителям хотелось бы, он имеет полное право на жизнь.
   - Ты рассуждаешь как женщина, как мать, в первую очередь, - поправился Семён, - мужчины, отцы, считают по-другому. Но ты права, с точки зрения закона, любое человеческое существо имеет право на жизнь. Парень выжил. Мать вызвала неотложку, и его своевременно доставили на операционный стол. Врач, как и полагается в таких случаях, сообщил об огнестреле в милицию. Женщина, которой было жалко не только сына, но и мужа тоже, уверяла, что мальчик сам нечаянно выстрелил в себя.
   - Это несчастный случай, доктор!
   - Доктор - не дурак, - он так и сказал ей, - мамаша, с каких это пор, когда стреляешься, пуля поражает спину и застревает в брюшине, а не на оборот?
  
   Убив Рафика, Левон вернулся в Москву и, не зная о том, что сын остался жив, сам пришёл в ближайший от вокзала милицейский участок. Пока шло дознание (а он сознался только в одном преступлении да ещё явился с повинной), данные по оружию и пулям в компьютер не занесли.
   - Только через месяц нам удалось идентифицировать пули с убийства Рафика и ранения Герасимяна - младшего. После экспертизы предъявили старшему обвинение. Левон не отрицал, сознался, что стрелял в Саркисяна с намерением убить. Следователь, ведущий дело по ранению сына, не мог добиться ничего вразумительного относительно мотива преступления... О том, что на самом деле произошло и что привело к такой трагедии, стало известно от жены Левона, не выдержавшей очередного допроса. Следователь предложил рассказать всё без утайки адвокату (Левон от услуг адвоката отказался) и разъяснил, как это важно для подследственного. И если защитник попадётся толковый, то вполне сможет убедить и судью, и присяжных, что Левон действовал в состоянии аффекта.
   - Согласен, не каждый способен адекватно реагировать, когда сообщают такое, отчего у любого нормального человека крышу снесёт.
   - Хорошо, признаюсь, этих троих я не убивала, но вот Сакко, точно, на моей совести. Его смерть - это моих рук дело - подала голос Татьяна.
   - Сакко? А что с ним? - изобразил полнейшее удивление сыщик, - жив и здравствует твой покойничек, в следственном изоляторе дожидается суда. И после вынесения приговора, наконец-то, отправится в места лишения свободы.
   - Что ещё натворил этот ублюдок, раз его нашли и арестовали? - зло спросила Татьяна, добавив в полголоса, - ничего, недолго ему уже осталась воздух поганить. По моим расчетам, на его голове уже практически не осталось волос, да и сам он должен пребывать в стадии глубокого старческого возраста. Могу предсказать диагноз: он умрёт от лучевой болезни.
   - Облучение? -поразился Тигран, - но, откуда? Где он мог нахвататься гамма- частиц?
   - Она намекает на то, что ему ввели препарат "иод-31". Так, Танюша?
   - А ты откуда знаешь про препарат? - подозрительно уставилась на сыщика женщина.
   - Погодите, как врач я категорически утверждаю, что такого не может быть. Семён, это она на себя наговаривает, не могла она его достать, ни на чёрном рынке, ни, тем более, в аптеках. Его днём с огнём не сыщешь, уж можете мне как специалисту поверить. Ерунда какая-то...
   - А вот я смогла найти. Только даже под страхом смерти не скажу, как мне это удалось, - с гордым видом победителя прошествовала она мимо мужчин и остановилась с высоко поднятой головой, на лице её сияла довольная, чуть загадочная улыбка.
   - И не надо, - успокоил её Кулик, - я знаю всё.... - таинственно заключил он, - мать Машеньки Наталье проболталась.
   - Ну..., бабы! - в сердцах выкрикнула Татьяна, - ничего доверить нельзя, никакую тайну... Совершенно язык за зубами держать не могут!
   - Кто такие Машенька и её мама?
   - Машенька, Тигран, девушка моего сына, - Татьяна замолчала, к горлу подступил комок, и закапали непрошенные слёзы, - а её мама - это болтушка, у которой куриные мозги и слишком длинный язык, который необходимо укоротить!
   И собравшись силами, продолжила, - ещё, эта говорливая дама - врач Аненковской онкологической больницы. И кто только просил её рот открывать, теперь посадят, как соучастницу.....
   - За что? - не выдержал Кулик, пожалев нервы Татьяны, - к ней у меня никаких претензий нет.
   - Слава Богу! - вздох облегчения вырвался из глубин груди женщины.
   - Погодите, иод-31 - это изотоп, применяемый при онкологических заболеваниях, и врач, будь он хоть заведующий, хоть даже Министр здравоохранения, не может взять препарат, который хранится в сейфе и выдаётся строго под роспись. А для того, чтоб убить им человека, необходимо кубиков 20-30 - количество на несколько месяцев лечения, как минимум, тридцати пациентов!
   - Согласен.
   - Я сама влила содержимое шприца в бутылку с пивом, сама подала её Сакко, прикинувшись официанткой кафе. Следила несколько дней, изучила все его любимые забегаловки, прошу прощения, кафе и рестораны. Чаще всего ему нравилось бывать в "Гелиосе". Я познакомилась с барменшей, напросилась к ней за стойку, помогала вечерами работать. Мне повезло, Екатерина в туалет пошла, а тут как раз и Сакко нарисовался. Меня он в лицо не знал, да и кто знал, не смог узнать бы. Заказал пива, вот так и нашёл свою смертушку. Я своими глазами видела, как он, не успев выпить, побледнел, как полотно, глаза выкатил, с места сорвался, даже по счёту не заплатил. Так что дни его на этом свете сочтены.
   - Не только глаза выпучил, но и в штаны наложил. Когда оперативники его из машины вытаскивали, чуть не задохнулись от вони. "Вонючка" - вот теперь погоняло нашего Сакко. Сокамерники в дверь колотили, требовали убрать, чтоб воздух не портил.
   - Это что, действие препарата? Я знала, что поражаются центральная нервная система, система кровоснабжения, появляется слабость, головные боли, нарушение сна, тошнота. Но чтоб вонял, впервые слышу. Или это побочные явления?
   - Лучевая болезнь - заболевание, возникающее в результате воздействия на организм ионизирующих излучений в дозах, превышающих допустимые нормы. Может развиться при внешнем общем облучении всего тела или большей его части, а также при внутреннем облучении в связи с проникновением радиоактивных веществ в организм вместе с заражённой пищей и водой. В нашем случае с пивом. Радиоактивные вещества, попавшие внутрь, могут накапливаться в тканях и органах, создавая очаги постоянного облучения. В периоде первичных реакций, возникающем вскоре после облучения, отмечаются возбуждение или наоборот, апатия, вялость, слабость, головокружения, а в тяжёлых случаях рвота и понос. Но вот чтоб человек излучал вонь, это медицине не известно, - Тигран прочел маленькую лекцию.
   - А вот слабительное заставляет организм изгонять из тела фекалии, которые придают воздуху соответствующий аромат, - усмехнулся Семён, с удовольствием выдержав паузу, пока его собеседники переваривали услышанное. Затем с видом знающего больше их человека, продолжил, - ты, Танюша, напоила его концентрированным слабительным, парень до туалета не добежал, успел только до машины. Про то, что унитаз можно и в кафе найти, напрочь забыл, так тошно было. Так и сидел, чего уж дёргаться, когда дело сделано, пока его выкручивало, с места не мог тронуться.
   Татьяна обижено поджала губы, Тигран хохотал до слёз и с полчаса не мог успокоиться.
   - Понос, говоришь? - загадочно спросила она сыщика и посмотрела на Тиграна, который мгновенно перестал смеяться.
   - Ты точно уверен, что эта докторша тебя не обманула? Все симптомы облучения через несколько часов могут сгладиться или вовсе исчезнуть, после чего наступает второй, скрытый период заболевания. У больного заметно улучшается общее состояние, но, несмотря на кажущееся благополучие, болезнь неуклонно прогрессирует. И только по истечении некоторого времени наступает период её разгара.
   - Уверен, ей можно верить. Она не хотела обидеть Татьяну, не могла допустить, чтоб она натворила глупостей.
   Подойдя к Татьяне, обнял ее за плечи.
   - Тебе пытались помочь, но ты же такая упёртая. Думаешь, почему докторша не взяла с тебя деньги, которые ты ей предлагала, и скажу тебе, Тигран, немалые.
   - Теперь понятно, почему.... Слабительное не стоит нескольких тысяч долларов.
   - У тебя бы денег таких просто не нашлось, предложи ты кому-нибудь другому эту сделку. Тебя бы однозначно надули....
   - Меня и так выставили полной идиоткой, - мужчины улыбались, - вам смешно? - гневно поинтересовалась она, - а мне орать хочется и ногами топать! Я считала себя убийцей, утешало только, что за сына отомстила, а теперь выясняется, зря терзалась. Думаете, легко мне было, когда пиво Сакко на стол ставила, думала, с ума сойду. А когда он глоток сделал, чуть не выбила из рук эту отраву. Пока он пил, моя душа с телом спорила, остаться во мне или покинуть никчемную оболочку. Считаете, легко сознавать, что ты только что убила человека? - Татьяна закрыла лицо руками и зарыдала. Она не плакала так с тех пор, как осознала, что её мальчика больше нет. Мужчины кинулись к ней, и каждый, как мог, старался утешить, успокоить.
   - Обещаю, - торжественно поклялся Кулик, - на этот раз Сакко не уйдёт от заслуженного наказания, он под следствием, как я уже говорил, и после суда получит сполна за убийство Данилы.
   - Так следователь Наумов закрыл дело, - вытирая слёзы платком и всё ещё всхлипывая, проговорила Татьяна.
   - Сдал он Наумова со всеми потрохами. Теперь им занимаются соответствующие органы. За превышение власти и взяточничество ему грозит статья.
   - Ваш вердикт, господа присяжные? - громко спросила Татьяна.
   - Не виновна! - в два голоса ответили мужчины. Она плакала и смеялась одновременно, по очереди обнимая то Кулика, то Тиграна.
   - Слава Богу, теперь могу со спокойной совестью воскреснуть, - захлопала она в ладоши от радости.
   - Не думаю, - серьёзно охладил её пыл Семён, - у нас в стране легко умереть, а вот чтоб воскреснуть, понадобятся годы.
   - Как это? Вот я, живая и здоровая. Так и скажу, простите господа, ошибочка вышла.
   - И пошлют тебя с твоей ошибочкой куда подальше. Замучаешься в судах доказывать, что ты есть ты, а не верблюд....
   - Так что, я так и останусь до конца своёй жизни Крышкиной? Трубникова я, понимаете, Труб-ни-ко-ва, - по слогам повторила она.
   - Мы-то понимаем, но вот для всех остальных Трубникова, - жёстко произнёс Кулик, - к твоему сведению, покоится на Плетенёвском кладбище, рядом со своим сыном.
   - Моим сыном! - выкрикнула она.
   - Отпечатки пальцев, снятые с трупа, подтверждают обратное. Да и тело было опознано родственниками.
   - Чушь! Я живая! Вот она я перед вами, господин сыщик, - не унималась она, - и я - Трубникова.
   - Была, теперь нет.
   - Милая, - Тигран встал перед женщиной на одно колено, взял руку, нежно прикоснулся к ней губами, - тебе, как я понимаю, не нравится фамилия Крышкина, вот ты и бузишь. А как ты отнесёшься к тому, чтоб стать Акопян?
   - Спасибо за заботу, дорогой, но это невозможно, я замужем, - отчеканила, как отрубила, она, - и, как утверждает наш уважаемый сыщик, покойник развестись не может.
   - Ребята, - Кулик кинулся на кухню и вернулся с бутылкой шампанского, - как я понял, это было предложение руки и сердца, за это надо выпить. Да, Татьяна, ты полностью права, развестись ты не можешь, но, насколько мне известно, Антонина Крышкина - женщина свободная, во всяком случае, печати о браке в паспорте нет. А раз нет штампика, то и проблем нет. Регистрируйтесь на здоровье!
   - А что, это неплохая мысль. Даю честное слово, унесу с собой в могилу, что ты, Танюша, двоемужница. Чарльз Уотес сказал: "Лучше быть везучим, чем правильным". Ну, может не совсем по такому поводу, но смысл подходит.
   - Спасибо, очень этому рада. Мне бы ещё узнать, каким образом квартира Антонины, на которую имеются соответствующие документы, перешла в собственность чужим ей людям. И...
   - Так, - умерил её воинственный пыл Кулик, - только умоляю, без вендетты. Мне твоих разборок с Саркисянами до конца дней хватит. Тигран, очень прошу, может, на время, когда из дома уходишь, наручниками к батарее пристёгивать её будешь.
   - Не поддавайся на провокацию, за такие действия статья предусмотрена: насильственное лишение человека прав передвижения. Ну, или что-то вроде того.
   - Смотри-ка, законницей сделалась, о правах заговорила. Я вполне серьёзно предупреждаю, если что, сам в зону отправлю.
   - Если поймаешь, - усмехнулась Татьяна, поддразнивая Семёна, - я ещё осторожнее буду действовать.
   - Ты прав, Семён, эту "Зорро в юбке" необходимо быстрее вывезти из страны, для граждан России она становится опасным соотечественником. Я прослежу, чтоб она глупостей до отъезда не натворила. Обещаю, как только распишемся, сразу увезу её в Бельгию.
   - Да ну, и через каменный мост на руках перенесёшь? - поинтересовалась Татьяна.
   - Какой мост? - не знавший Калугу столь хорошо, как они, Тигран не понял намёка.
   - Каменный мост - это уникальное сооружение, построенное архитектором Никитиным в 1777 - 1778 годах. Протяжённость моста более ста метров, он стоит на 15 каменных арках, три из которых двухэтажные. Ходит легенда, что в старину с этого моста прыгали влюблённые девушки, не встретившие ответных чувств, - прокомментировал Кулик.
   - Так не пойдёт, у тебя, дорогая, с моей стороны чувства вполне ответные....
   - Даю справку, - подражая голосу компьютерного автоответчика, продекламировал Семён, - в наше время все новобрачные пары приспособили это уникальное сооружение для более мирных целей. Женихи на руках переносят своих избранниц по нему после загса. Ох, найти бы ту, первую, которая придумала это....
   - Дело другое, хоть сто раз, туда и обратно! - заверил будущий супруг.
   - Тогда согласна стать твоей женой, - счастливая Татьяна бросилась ему на шею.
   - Прости, друг, я пытался тебя предупредить....
  
   На поиски правды
  
   - Бракосочетание - это, конечно, дело неплохое... Теперь я Крышкина, но (как вы не понимаете?) в квартире Антонины проживает семья самозванцев. По всему видать, что на лапу кому-то дали, вот и провернули махинацию с покупкой без хозяйки этой недвижимости. Мне ещё повезло, что в ЖКХ, куда я пришла с обменом паспорта, меня в милицию не забрали. Паспортистка глаза выпучила и наотрез отказалась брать документы. Так как я, то есть Крышкина, по такому адресу не проживаю... У них, видите ли, на эту квартиру другие хозяева документы предъявили... Я ей сунула под нос доказательства, что именно я законная владелица и что никому ничего не продавала, она документы полистала, куда то позвонила, а потом в обморок брякнулась. Пришлось неотложку вызывать... В какую-то долю секунды, я чуть не крикнула, что мне, эта квартира, даром не нужна, только паспорт новый дайте. Да вовремя язык прикусила. Было бы странно, что я, имея все законные основания на жилплощадь, просто так от неё отказываюсь. Это выглядит слишком подозрительно. Поэтому, пока не будет доказано в суде, что я, Крышкина, никому ничего не продавала, не видать мне ни свадьбы, ни тем более твоей Бельгии. Да и паспорта на имя Крышкиной с моей фотографией тоже не видать.
   Татьяна повернулась к Тиграну, встала, вплотную приблизилась, поправила воротник его сорочки, двумя пальчиками смахнула невидимую пыль с его плеча и, вздохнув, развела руки в стороны, как бы показывая, мол, здесь они все бессильны.
   - Это так? - удивлённо переспросил Тиграна Семён, - я думал, что с этим проблем не возникнет...
   - Я тоже думал. Мой брат занимается этим делом. Татьяна права, доказывать придётся в суде, что квартира захвачена Тофиком незаконно. Наш прекрасно продуманный план дал трещину, и сейчас Татьяна дрейфует на маленьком айсберге и может быть в любую минуту скинута с его верхушки или же, если всё пройдёт хорошо, окажется вынесенной в открытый океан, где все пути станут для неё открыты.
   - Постойте, ведь можно сделать по-другому...
   - Как?
   - В любом случае ей обязаны поставить печать о выписке, и после этого ты как ответственный квартиросъёмщик имеешь право прописать её на своей жилплощади. Смело подавайте заявление и расписывайтесь, а потом паспорт поменяете. Всех тонкостей я не знаю, но это вам в загсе объяснят.
   - Ага, и признать, что эти захватчики имели полное право выставить бедную беззащитную женщину на улицу. Признать, что в нашей стране прав тот, кто сильнее. Нет, мои дорогие, я не отступлюсь! И не потому, что у меня нет выбора (я стала Антониной, потому что вы похоронили её вместо меня), и не из-за её квартиры, а просто по справедливости: они человеческую жизнь разменяли на квадратные метры. Себя, своё благополучие, поставили выше её доброты! - Татьяна с силой сжала фаланги пальцев так, что они хрустнули. Это явно доказывало, что женщина раздражена и не собирается сдаваться без боя.
   - То, что нынешние квартиросъёмщики выгнали Антонину, как я понял по твоему рассказу, ещё не факт, а только предположения, Танюша. На суде, вполне вероятно, они будут всё отрицать. Да, в том, что подделали документы, виноваты, а за квартиру с бывшей хозяйкой расплатились сполна. Это она, то есть ты, их кинула и сбежала с деньгами, а теперь, когда деньги кончились, вернулась и шантажируешь документами.
   Как следователь, вплотную знакомый с поведением и потерпевших, и подследственных, Кулик вполне мог предположить, какими аргументами будут оперировать на суде Тофик и компания. Слишком высока цена проигрыша.
   - Ты хочешь сказать, что они смогут опровергнуть факт незаконного проживания?
   - Я понятия не имею, как они поведут себя в такой ситуации, просто предполагаю, что такое вполне вероятно. И свидетелей найдут, при которых деньги тебе отдавали. Если только не проколются на расписке...
   - Какой расписке? Что-то я не пойму, о чём ты?
   - Это опять моё предположение. Допустим.... - Семён встал, взял листок бумаги и стал быстро чертить схему. Заинтересованные, Тигран и Татьяна встали с обеих сторон, внимательно наблюдая за появляющимися квадратиками, стрелочками и вписанными в них заглавными буквами.
   - Вот это, - он ткнул пальцем в самый большой квадрат, - Тофик. Эти связанные с ним стрелочками маленькие квадратики - государственные учреждения, нотариус, дилер, свидетели. А кружочек - расписка. Твоя расписка, Таня-Антонина. Мы же не знаем наверняка, что её нет и никогда не было...
   - И что? Как они могут на ней, расписке, проколоться?
   - Предположим, что они каким-то образом заставили Антонину подписать такой документ... В суде твой брат, Тигран, как адвокат имеет право потребовать идентификации почерка. А так как твой почерк отличается от почерка Антонины, то, - он победным взором обвёл присутствующих, - расписка окажется недействительной. Но это только в том случае, если она у них есть.
   - Так, и тюрьма мне в скором времени обеспечена, если почерки начнут сверять, потом по зубам идентифицируют, и так далее... - Татьяна совсем сникла.
   - На этот счёт мы подстраховались. Со стакана твои пальчики перекочевали в базу данных как Крышкиной, задержанной в городе Калуге за мелкое хулиганство... Сейчас ты напишешь заявление, которое я приколю к делу, вот и будет там почерк настоящей Крышкиной, если в случае чего.
   - Что? Я ещё и хулиганила? Когда? Нет, ребята, во что вы меня втравили?
   - Погоди, не кипятись. Оформили потом, после ареста, как потерпевшую... Как водится, вначале не разобрались, когда ты мужика сумкой колотила. Но после того как в отделении пальчики твои откатали, выяснилось, что ты вора поймала, щипача, он твою сумку порезал и кошелёк вытащил. Всё задокументировано. И произошло это событие пять лет назад.
   - Спасибо! - поклонилась в пояс Татьяна. - Хорошо хоть под статью не подвели....
   Хотя... От суммы да от тюрьмы не зарекаются, ещё всё впереди.
   - Не кличь неприятности, они и не придут...
   - С паспортом решайте, а с квартирой суд разберётся. Пора мне, ребята, Наталья заждалась....
   - Эх! - лицо Татьяны подёрнулось едва уловимой дымкой отчаяния, - если бы узнать, прав ты, Семён, насчёт расписки или нет.
   - И что бы тогда изменилось? - прищурив глаза, лукаво спросил Кулик.
   - Всё! Тигран предполагал, что она по доброй воле ушла или головой ударилась, и у неё амнезия случилась. А если они, и правда, не успели сделку оформить, а деньги отдали, и она их потеряла. Голова кругом идёт.... Как бы в горячке дел не натворить, да невинных людей на улицу не выкинуть. А то сами станем преступниками и аферистами....
   - Браво, Танюша, здравая мысль пришла тебе в голову. Так что не торопись с ними расправляться, ладно! - впервые за вечер Кулик вздохнул с облегчением: наконец-то эта новоиспеченная мстительница успокоилась и хотя бы на время дала им с Тиграном передышку.
   Наполнив бокалы, Тигран подошёл к Татьяне и, подняв руку, предложил тост:
   - Давайте ещё раз выпьем за то, что для тебя, Танюша, прошлая жизнь - это уже история!
   - Могу добавить по этому поводу прекрасное изречение Наполеона Бонапарта: "История - это ложь по договорённости!", вот так, мои дорогие.
   - Ну что ж, - присоединился к ним Семён, подняв свой бокал, - будем считать, что наше маленькое собрание полностью согласно с великим французским полководцем.
  
   Оторванная в силу обстоятельств от родных, подруги, Татьяна всё чаще впадала в состояние меланхолии и, чувствуя, что так продолжаться не может, иначе не миновать депрессии, отправилась в Калугу на поиски правды. Ей просто необходимо было выяснить, как жила в последние годы Антонина, как попала в город, где нашла свою преждевременную кончину. Зачем? Почему? При каких обстоятельствах? Эти вопросы крутились в голове, и пока на них нет ответа, то и покоя также нет.
   Татьяна задумалась и вздрогнула, когда соседка слева, прикоснувшись к её плечу и чуть картавя слова, произнесла:
   - Вокзал, конечная!
   - Да-да, спасибо.
   Она выскочила из маршрутки, на ходу поправляя юбку. Разрез, который должен находиться сзади, немыслимым образом оказался сбоку, наполовину оголив бедро. Закинув за плечо сумочку, она бодро зашагала от остановки на привокзальную площадь, мобильник положила в карман пиджака, забыв, что накануне отъезда обнаружила в нём дыру, и телефон, скользнув по атласной подкладке, очутился внизу подола, стукаясь о ногу при каждом шаге.
   - Потом достану, - подумала она, обводя взглядом здание вокзала и небольшой зелёный газон со скамейками. Народ сновал туда-сюда, кто спешил на электричку, кто на пригородные автобусы. Однако бомжей, ради которых она проделала весь этот путь, нигде видно не было.
   - Надо же быть такой наивной! Так они и дожидаются, пока я появлюсь со своими расспросами... Ну, и где прикажите мне вас искать, господа бездомные? - рассуждала про себя Татьяна, медленно прохаживаясь от здания вокзала до бара и обратно, - на то вы и бездомные, что нет у вас ни дома, ни адреса, по которому вас можно обнаружить.
   Икры ныли, а подошвы ног с каждым шагом всё больше горели огнём: обход злачных мест, занял гораздо больше времени, чем женщина предполагала, и поэтому не остался без последствий.
   - А результат нулевой! - с грустью ответила сама себе вслух и подумала,- пора приземляться, иначе ноги отвалятся. Она села на скамейку, вытянула ноги и вздохнула с облегчением, - будто камни весь день ворочала. Вспомнила об оставшемся завтраке, захваченным второпях на дорожку, вынула из сумочки пакет и с удовольствием развернула бутерброд, но, пару раз надкусив, икнула. Ей никогда не удавалось без чая или кофе съесть даже мягкую булочку, не то что чуть обветренный хлеб с сыром и копчёной колбасой.
   -Ик... Да что же это такое?! Ик, ик.... Сто раз зарекалась: не есть всухомятку, и вот результат..... Ик... ик... - пришлось оторвать своё мягкое место от жёсткой скамейки, запихнуть опухшие ноги в туфельки на высоких шпильках и, чуть прихрамывая, доплестись до ближайшего киоска, в котором продавали напитки. От большого глотка, газ ударил в нос и перехватило дыхание, зато икота прошла. Ждать пришлось часа три, а то и больше, когда же вдалеке замаячили две фигуры, которых по одежде, с первого взгляда можно было определить, к какому типу людей они относятся, Татьяна воспряла духом. Первым делом мужчины подошли к урнам и с невозмутимым видом запустили в них руки, перебирая пакеты, пластиковые бутылки и стаканчики. Вытаскивая пакет из-под сока, они подносили его к уху, проверяя на слух, булькает или нет. Если жидкость оставалась, допивали на месте и снова бросали в урну. Татьяна быстро поднялась со скамейки, забыв об усталых конечностях и ноющей пояснице, и остановилась в метре от них, ближе подойти не рискнула. Обтрепанные вещи, опухшие с перепоя лица и позвякивающие при каждом их движении бутылки вызывали противоречивые чувства: с одной стороны, жалость, с другой, - чувство, граничащее с отвращением. На стоявшую возле последней урны женщину, никто из них не обратил ни малейшего внимания просто потому, что она не смахивала на конкурентку по потрошению мусорных контейнеров, уж больно чистенькая да холёная на вид.
   - И здесь ничего путного нет, - вздохнул сухощавый, с синяком под левым глазом на давно немытом и обросшем щетиной лице, перебирая огрызки яблок и банановые корки.
   - Да, люди пошли... Всё до последней крошки съедают, - согласился другой, щербатый, с приятелем, качая при этом головой, - говорил тебе, пошли вагон разгрузим, так ты - нет, спина болит, вот и остались без ужина. А ещё башка трещит...
   - А чего сразу я, ты же сам сказал, что в прошлый раз мало заплатили, больше не пойдём... - канючил сухощавый, - а жрать страсть как охота.
   - Сказал, - передразнил щербатый, - мало ли что я спьяну сболтнул... Ладно, завтра к Лерке в магазин пойдём, товар разгружать звала.
   - Простите, пожалуйста, - нерешительно обратилась к ним Татьяна, я случайно услышала ваш разговор. Подзаработать не хотите?
   - Ну...
   - Делать-то что надо?
   - Может, отойдём вон к той скамейке, - показала Татьяна на ту, которую покинула несколько минут назад, - там и поговорим.
   Развороченная бомжами урна издавала неприятный запах, от которого у Татьяны помутнело в глазах, а из глубины желудка поднялся давно проглоченный бутерброд, готовый в самое ближайшее время выскочить наружу без всякого на то позволения.
   - Что же не поговорить, пошли...
   В небольшом скверике было тихо и пустынно, единственный засидевшийся в вечерних сумерках мужчина при виде такой разношёрстной компании быстро поднялся и покинул облюбованную им скамейку, при этом несколько раз обернувшись. Его, видимо, сильно поразил тот факт, что приличного вида девушка шла рядом с весьма характерно одетыми кавалерами.
   - Мир перевернулся с ног на голову, чёрт-те что творится, совсем стыд потеряли эти бабы, до чего же надо докатиться, чтоб с такими... - долетело до ушей Татьяны ворчание потревоженного мужчины, по всему видать, безработного пенсионера. Это они от нечего делать становятся ворчливыми и нетерпимыми к окружающим их людям и выплёскивают на многих свою желчь.
   Тем временем троица подошла к скамейке.
   - Так чего тебе от нас надобно, дамочка? - критически оглядел Татьяну с ног до головы щербатый, присел на скамейку и примостил рядом пакет, нежно прижав его к своему бедру, как великую драгоценность.
   Татьяна порылась в сумочке, достала нарисованный портрет Антонины и протянула бомжам:
   - Вы узнаёте эту женщину?
   - Не-а, впервые видим, - едва взглянув на портрет, мгновенно ответил сухощавый и ткнул щербатого в бок. Тот сплюнул сквозь зубы в сторону, затушил ногой найденный рядом со скамейкой бычок, который закончился и обжёг ему пальцы после единственной затяжки.
   - Нет, не знаем... А кто это?
   - А вот так узнаёте? - Татьяна открыла бумажник, вынула сотенную и протянула снова вместе с портретом.
   - Очки дома забыли, не видим, - из кошелька в руки бомжей перекочевала пятисотка.
   - Вроде, что-то знакомое... - прогнусавил щербатый в надежде на то, что сумасшедшая бабёнка ещё поднимет цену.
   - Так знаете или нет? Больше не дам, не надейтесь, без хорошей информации, - твёрдо заявила Татьяна, щёлкнула кошельком и бросила его в сумочку, быстро закрыв молнию.
   - А зачем вам Тонька понадобилась?
   - Я её родственница, - солгала Татьяна, не испытывая при этом никаких угрызений совести, ведь в каком-то смысле так оно и есть.
   - А пачпорт у тебя есть?
   - Что, простите, не поняла? - растерялась она.
   - Документы покажи, мы тоже законы знаем, не на Луне живём. И каждому встречному-поперечному ничего рассказывать не обязаны.
   - Да, Конституцию читали, - кивнул головой в знак согласия с приятелем щербатый.
   - Вот, - достала она паспорт, на вытянутой руке повертела перед их лицами, захлопнула, даже не поинтересовавшись, прочли или нет, и убрала в сумочку.
   Совет Кулика очень пригодился: и паспорт поменяли, и зарегистрировались. Хотя в день регистрации Татьяна чувствовала себя, как на иголках, украла чужую жизнь, стоит теперь радостная и счастливая, а та, другая, чью фамилию она теперь носит, лежит в сырой земле и ничего не чувствует. А ведь это она должна была выйти замуж, это её должен был целовать муж и поздравлять гости за празднично накрытым столом.
  
   Мужчины невесело переглянулись и как-то странно посмотрели на Татьяну, отчего у неё на душе кошки заскребли, а под ложечкой странно заныло.
   - Ладно, пошли, - поднялся тот, что с подбитым глазом и, не дожидаясь, последуют за ним или нет, бодро зашагал, размахивая во все стороны руками. Щербатый подскочил и пустился следом, иногда оглядываясь, жестами предлагая не отставать.
   Гуськом перешли дорогу, свернули к пятиэтажкам, обогнули магазин и через проулок попали во двор. Двор казался заброшенным и пустынным, а одиноко стоявший двухэтажный дом смотрел на незваных гостей глазницами выбитых стёкол, обрушившейся штукатуркой и обшарпанными входными дверями с прибитыми картонками на местах былых дыр. Татьяна поёжилась, вид нежилого дома, да ещё в компании с бродягами, вызывал противоречивые чувства, вплоть до паники, и хотелось ей только одного, взять ноги в руки и бежать отсюда, куда глаза глядят. А глаза глядели в то место, где были люди и электрическое освещение, и где бы не было так отвратительно и страшно. Она не забыла, конечно, как ради конспирации переодевалась в драную одежду и сама прикидывалась бомжихой, но это было в светлое время суток и не в сопровождении незнакомых, неизвестно на что способных мужиков, да и не в забытых людьми и Богом местах.
   - Дальше я не пойду, - решительно остановилась Татьяна возле входа в подъезд, - давайте поговорим на улице.
   - Как хочешь, дамочка, тебя насильно никто сюда не тащил, сама изъявила желание о Тоньке узнать. Только тот, кто тебе нужен, сам сюда не выйдет, в подвале спит. Так что решай: или идёшь, или топай отсюда. Правда, Витёк? - сухощавый скосил глаза на щербатого и ткнул в бок, так как у Витька странным образом отвисла нижняя челюсть, и он быстро-быстро заморгал глазами. После тумака ойкнул и быстро закивал головой.
- Мы тебя до места довели. Тебе решать, оставаться или нет. Пошли Витёк, деньги карман тянут, да и жрать охота, а нутро горит - сил никаких нет, надобно его смазать. Но учти, только за этой дверью, - показал он на подвал, - ты найдёшь ответы на свои вопросы.
   - Что же делать? - Татьяна понимала, что если сейчас струсит, смалодушничает, то никогда так и не узнает, почему Антонина оказалась в Калуге. Сердце колотилось, пока она преодолевала ступеньки, ведущие в подвал, - деньги отдала, а посветить не догадалась попросить...
   Со смешанным чувством страха и любопытства (а что еще привело ее сюда?) Татьяна приоткрыла дверь, откуда, как из чёрной зловещей пасти чудовища, пахнуло плесенью и сыростью давно непроветриваемого помещения. Силой воли, неизвестно откуда взявшейся, она заставила себя переступить порог и шагнуть в кромешную темноту неизвестности.
   - Есть кто-нибудь? Отзовитесь! - дрожащий от волнения и ужаса (она всегда боялась темноты и замкнутого пространства) голос звучал громко и гулко. Подвал ответил тишиной.
   - Обманули, но зачем? - успела подумать Татьяна, как позади неё что-то или кто-то закопошился, и в ту же секунду в глазах женщины сверкнул миллион звёздочек, а от боли в затылке, будто в голове коротнуло. Теряя сознание, она упала на бетонный пол.
   Вспыхнул огонёк и, мерцая, повис над распластанным телом.
   - Слышь, Миха, ты случаем не убил её? Кажись, не дышит.
   - Да и хрен с ней, сумочку ищи.
   Ёрзая на коленках по грязному полу и шаря в потёмках руками, так как Миха обжёг руку о горевшую спичку и затушил её, вспомнив при этом нелестным словом и мать, и чёрта, ворчал и ругался Витёк:
   - А с ней что делать будем?
   - Оставим тут, не скоро найдут, если вообще найдут....
   - А вдруг живая ещё, очухается, что тогда? - Миха молчал, и Витёк закончил за него, - тогда нам хана, если в ментуру заяву накатает.
   - Тут ори - не ори, не услышат, а если и услышат, не сунутся, побоятся: ближе чем на пятьсот метров никто не подходит. Поговаривают проклятое это место, гиблое.
   - Это как?
   - Дому лет тридцать всего, а уже десятый год пустует. Старожилы говорят, что в доме этом, почитай в каждой квартире покойники были. Да не по одному. Переселили жителей, тех, кто остался, якобы для капитального ремонта дома, а вот до сих пор ничего не делают.
   - Его под снос пора, а не ремонтировать, всё прогнило, да разграбили....
   - Так по началу собирались ремонтировать, рабочих нагнали, леса поставили, а на второй день погибли двое штукатуров, третий в реанимацию попал. Леса рухнули, комиссия ничего не нашла, всё было установлено и закреплено по всем правилам техники безопасности.
   - Напились работяги, вот и грохнулись, - со знанием дела заявил Витёк.
   - Не скажи. Кран подъемный тоже, по-твоему, пьяный был? Стрела оборвалась, полкрыши снесла, хорошо, что все на обеде были.
   - Краном же не робот управлял, правильно? А крановщик... Вот и смекай. Тоже был под мухой.
   - Ну да, факир был пьян и фокус не удался... Ищи лучше сумку, базаришь много.
   - Так давно нашёл.
   - И какого черта молчишь, или до второго пришествия здесь ползать собираешься, подымайся.
   Кряхтя и охая Витек, поднялся с колен и, отряхнувшись, прогнусавил:
   - А с ней-то всё же как? Неужели бросим?
   - Если жива осталась, - Миха прислушался, женщина не издавала ни единого вздоха, - через неделю от голода сама копыта отбросит. Кончай базар, пошли отсюдова, самому жутко. Дверь покрепче проволокой закрути,- Витёк быстро прошмыгнул возле Михи и раньше приятеля оказался на улице, перекладывая сумочку из одной подмышки в другую, - давай сюда, - выхватил Миха сумку, - не трясись ты, как лист на ветру, да челюстями не клацай.
   - Так первый раз я, никогда до этого людей не убивал....
   - А я, что ли думаешь, каждый день такое с дамочками проделываю, сам боюсь. Всё когда-нибудь происходит впервые, но Джеком Потрошителем, надеюсь, никогда не стану. Не приведи Господи... - перекрестился Миха, - главное, чтоб она сквозь стены проходить не научилась. Пошли. Вот её мне не жалко, собаке собачья смерть. Хотя собак мне жалко, я бы никогда не поднял на животину руку.
   - Рановато мы её, про Тоньку так ничего и не узнали. Жалко, хорошая была баба.
   - Ты чего, Витёк, так только о покойниках говорят, была. А Тонька наша, уверен, жива... Пошли, поедим да выпьем, может и вернёмся. На сытый желудок думается лучше.
  
  
  
  
  
   Кто ищет приключений, тот их и находит на свою голову...
  
   Постепенно глаза привыкли к темноте, и Татьяна рискнула подняться с пола. Первым делом встала на четвереньки, затем, согнув ногу в колене, попробовала встать на одну ногу, ничего, устояла, а когда занесла вторую, не вышло, покачнулась и, потеряв равновесие, приземлилась на заднее место. Несколько минут, после падения, приходила в себя, в ушах звенело, в висках черти веселились вовсю и били во все тамтамы мира так, что гудел затылок. Татьяна подняла руку и помассировала затылочную часть головы, подрагивающие пальцы наткнулись на преграду - огромную, величиной с перепелиное яйцо, шишку, от прикосновения к которой получила внезапную резкую боль.
   В кармане завибрировал телефон, от неожиданности Татьяна вздрогнула, и слёзы радости закапали из глаз. Руки тряслись, и с первой попытки достать телефон из-под подкладки не получилось.
   - На дорогу не шьют! - передразнила она саму себя, - вот и мучайся, выуживая из дырявого кармана. Дура, решила не гневить судьбу? - ругала она себя, вытаскивая из угла пиджака пищащую трубку. Когда удалось, вздохнула с облегчением, но рано обрадовалась, трубка надрывно пискнула в последний раз и замолкла, отобразив на дисплее неотвеченный вызов.
   - Тигран... Но где бы ты сейчас ни был, в моём деле ты мне не помощник, слишком расстояние велико, а на личный самолёт ты, к сожалению ещё не заработал. А надо бы, учитывая страсть жены к расследованиям. Так что прости... А вот наш сыщик - это как раз то, что мне сейчас необходимо.
   Номер Кулика был занят, в течение нескольких минут Татьяна повторяла попытки вызова, но ничего не менялось, кроме коротких гудков. А потом и вовсе бездушный компьютерный голос возвестил: "Аппарат абонента выключен или находится в зоне недосягаемости".
   - Это я в зоне недосягаемости, - всхлипнула она, - как подвальная грязная крыса... Чёрт, чёрт! - в сердцах повторяла она, боясь потерять надежду на спасение. Телефон пришлось отключить, батарейка была на последней полоске, чтоб сэкономить питание на свой, возможно, последний в жизни звонок. Время перестало для неё существовать, сколько сидела она так на бетонном полу, глядя в тёмный угол, Татьяна точно не знала, не было часов, да если бы и были, то ничего бы не увидела, ибо, к сожалению, не обладала кошачьим зрением.
   Собрав остатки сил, поднялась и, чтоб как-то скоротать время, она решила обследовать подвал, натыкаясь при каждом шаге на брошенные предметы. Нашла дверь и, приложив ухо, прислушалась. Со стороны улицы не доносилось ни единого шороха. Попыталась открыть дверь, та слегка подалась вперёд, чуть скрипнула и остановилась. Образовалась маленькая щелочка, но через такой проём невозможно было даже палец просунуть, не то, что руку, чтоб дотянуться до того, что её удерживало. Несколько раз глубоко вздохнув, так как паника всё больше и больше охватывала её сознание, и немного успокоившись, Татьяна включила мобильник, набрала ПИН код и подпрыгнула от радости, телефон ожил, загорелся монитор, и высветилось имя Кулика.
   - Сеня, миленький, спасай! - что было сил закричала она, размазывая по лицу косметику вместе с льющимися слезами.
   - Ты где, только быстро....
   - В подвале заброшенного дома, недалеко от вокзала, на противоположной стороне, меня бомжи, по имени Витёк и.... - в трубке зашумело... - Алё, Сеня! - экран погас, батарейка отдала свою последнюю энергию и ушла на покой, или как говорят: "сдохла".
   - Чёрт, чёрт, - повторяла Татьяна, пытаясь вновь и вновь запустить телефон, но ничего не получалось. После пятой попытки, окончательно убедившись в его никчемности, она в отчаянии швырнула его о стенку, мобильник разлетелся на несколько частей.
  
   Семён Артурович, будучи оперативником, не раз пользовался услугами бомжей. Только несведущий считает, что они никчемные, потерянные для общества люди. Многие из них с высшим образованием, бывшие учёные, инженеры, экономисты. Со стороны кажется, что, кроме помоек, пустых бутылок и выпивки, их ничто и никто не интересует, а зря, они многое замечают, только помалкивают, так как заступиться за них некому. Оставив АУДИ на стоянке, Кулик перебежал улицу на красный свет светофора, благо машин не было, только выруливал с остановки последний рейсовый автобус на Москву. Бросил беглый взгляд на площадь, не заметив ничего подозрительного, медленно пошёл к вокзалу. Охрана курила на ступеньках, весело переговариваясь, изредка отвечая по рации, что всё тихо.
   - Привет, орлы, как служба?
   - Как обычно, товарищ майор. Тихо.
   - Миху с Витьком видели?
   - Да пару часов назад бродили, потом ушли и пока больше не появлялись. Нужны что ли?
   - Есть такое дело, на пару слов.
   - Сейчас ребят спросим, - сержант снял с пояса рацию. - Всем, всем: кто видел вокзальных бомжей Миху и Витька, просьба отозваться.
   - Всегда так, без позывных?
   - Так частный случай, товарищ майор, пока всех по позывным, знаете, сколько времени понадобится.
   - Ладно, валяй.
   - Это Чибис-1, они в кафе. Задержать?
   - Нет, не трогать, пусть координаты передадут, да присмотрят за ними до моего приезда.
   Сержант в точности передал всё, что говорил майор, и узнал название кафе. Кулик поблагодарил, сорвался с места, быстро пересёк привокзальную площадь, улицу, и через пять минут притормозил возле кафе "Приют".
   - Здесь?
   - Да, товарищ майор. Никуда не отлучались, сидят, пьют.
   - Это хорошо, что пьют, разговорчивей будут. Я к ним, побеседую, а ты на всякий случай, возле выхода постой, вдруг не договоримся, слинять надумают.
   - Слушаюсь.
   В зале было безлюдно, бомжи облюбовали себе столик в углу. Кулик подсел, взял бутылку, отхлебнул из горла водки, занюхал рукавом и пристально посмотрел на обоих.
   - Гуляем, значит? - мрачно заключил он, оглядывая заставленный закусками стол, - клад нашли или спонсора богатого?
   - Подфартило, гражданин начальник.
   - Ты же, Витёк, вроде, не сидел, так что это гражданином называешь?
   - Бог миловал, товарищ начальник. Да вы закусите, не побрезгуйте, - Витёк заискивающе пододвинул следователю тарелку с сосисками, - а хотите, я стаканчик чистый принесу? - вскочил и опрометью кинулся к буфету, не дожидаясь ответа.
   - Ты, Миха, вроде поумней сотоварища, так расскажи мне, мил друг, где моя сотрудница, куда вы её с Витьком заманили? Пока я добрый.
   - Какая сотрудница? - испуганно вытаращил глаза Миха, - ничего не знаю, никого не видел.
   - Жду пять минут. Время пошло.... - Кулик посмотрел на часы. Витёк принёс стакан и поставил рядом с тарелкой, - кафе оцеплено, - медленно, растягивая слова, говорил он, - при побеге расстрел на месте. Видишь крепыша возле входа? Так вот, имеет разряд, стреляет без промаха.
   - Он чего это, Миха? Нас что ли отстреливать собрались, так мы, чай, не кролики, да и сезон охоты ещё не начинался. Чего молчишь? - ткнул он приятеля в бок, - чего надо-то, я скажу.
   От пережитого шока зубы Витька выплясывали чечётку ещё сильнее, чем недавно в подвале, он ёрзал на стуле, дико озираясь по сторонам.
   - Всё, пять минут истекло, - поднялся Семён, - заказывайте панихиду, мужики, и выпейте напоследок за упокой своей души, - со своего места лихо соскочил Витёк и схватил Кулика за руку.
   - Зачем стрелять, не надо стрелять, всё расскажу, - заканючил он.
   Миха хранил молчание, брезгливо сплюнув в сторону напарника.
   - Не скули, - грубо оборвал он излияния Витька, - в подвале она, только мы не знали, что дамочка из органов. Думали охотница за Тонькиной квартирой.
   - Так... Веди и учти, если с ней что не так, головы отверну обоим самолично.
   Витёк быстро собрал то, что было на столе, в пакет и в нерешительности остановился.
   - Ну, чего застыли?
   - Так если выйдем, стрелять будут, вы же сами сказали.
   - Будете вести себя хорошо, без моего приказа не будут стрелять. Чего зря народ пугать, вы моих людей даже не увидите, - блефовал Семён, стараясь как можно сильней напугать бомжей. На ходу отпустил лейтенанта, но, подумав, подозвал вновь и тихо прошептал на ухо:
   - Дай номер своего мобильника, - сержант быстро написал на листке протянутого Семёном блокнота цифры, - если через час не отзвонюсь, ищите в квартале отсюда, в предназначенном под снос доме.
   - Может, всё-таки с вами пойти? Мало ли что.
   - Не стоит, просто имей в виду, - резко повернулся к бомжам и скомандовал, - в машину, быстро.
  
   - Танюша, ты где?
   Из глубины подвала донёсся душераздирающий крик.
   - Сеня, миленький! - на Татьяну прыгнула крыса, сверкнув в темноте огоньками зелёных глаз.
   - Тихо, тихо... Ты в порядке? - пробираясь на ощупь, поинтересовался Кулик, - хоть глаз выколи, ничего не видно. Я иду. Зараза, - выругался он, споткнувшись о ящик.
- Стой, где стоишь, сейчас зажигалкой подсвечу, - подняв руку с мерцающим огоньком вверх, стал пристально вглядываться в глубь подвала.
   - Я здесь, - рядом с ним раздались рыдания, и Татьяна вцепилась в руку Семёна, - сыщик ты мой, родненький!
   Обняв за талию, Кулик помог обессиленной женщине выбраться на улицу, подсвечивая дорогу. Огонёк постоянно гас, зажигалка обжигала пальцы, но он упорно терпел, боясь возгласом ещё больше напугать её. На свежем воздухе, вздохнув полной грудью, Татьяна устало прислонилась к крепкому мужскому плечу.
   - Ну, мисс Марпл, в какое дерьмо ты вляпалась на этот раз? И как оказалась здесь, в Калуге? Насколько мне известно, ты должна гулять в Брюсселе и наслаждаться заграничной жизнью.
   - С визой возникли некоторые проблемы, - хлюпнула она носом, - да и не могла я, чёрт вас всех побери, вот так уехать, не разобравшись!
   Бомжи тихо стояли в сторонке, прислушиваясь к разговору. Пока Семён бродил по подвалу в поисках женщины, бежать даже не помышляли, только временами вертели головами в поисках попрятавшихся за кустами и на крышах соседних домов снайперов.
  
   - Мужики, поможем женщине, дадим так сказать чистосердечное признание? А то ведь не отстанет, так и будет по подвалам шастать. Чего притихли, разговор без протокола.
   Бомжи молчали, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу.
   - Или мне вас повесткой вызвать? - потом, что-то вспомнив, крякнул, - Нет, повесткой не выйдет, адреса у вас нет, куда посылать. Значит, остаётся одно- поехали в отделение, - выждав немного, он продолжил, - за это благое дело моя сотрудница не станет писать на вас заяву о нападении на сотрудника органов, да еще при исполнении.
   - Спрашивайте, - горестно вздохнул Миха.
   - По рисунку вы опознали Антонину, а нам известно, что она коренная Москвичка. Но вот как эта женщина, а главное почему, оказалась в Калуге, нам не известно. Может, вы дополните пробелы нашего знания и расскажете, как обладательница частной собственности, а именно, четырёхкомнатной квартиры, превратилась в человека без определённого места жительства, то есть, в простонародье, бомжа.
   - Встретились мы с Тонькой на вокзале, вот так же, как и с вами. Подошли, червонец на хлеб попросили. Она порылась в сумочке, потом в карманах пошарила, вытащила помятые купюры и протянула нам.
  
   Антонина
  
   - Всё, больше нет, - виновато улыбнулась женщина.
   - Как это нет? А на что поедешь? - Михей вернул обратно деньги.
   - Возьмите, возьмите! На билет все равно не хватает, а вы себе хлеба купите, и даже останется.
   - Да, дела... Впервые встречаю дамочку, которая добровольно расстается с последней наличностью и при этом не верещит, как автомобильная сигнализация.
   - А зачем кричать, вы же меня не грабите, а нормально попросили.
   - Чудно...- подал голос, молчавший до этого Витёк, с трудом переваривая услышанное, - откуда ты, добрая душа?
   - Из Москвы.
   - Я думал, все Москвичи прибабахнутые, ну, в смысле, на бабках помешанные, а ты ничего, без снобизма. К нам-то как попала?
   - Автобусом. Приехала к сестре двоюродной, она в деревне Ильинка живёт. Жила... - смахнув набежавшую слезу, прошептала она, - год назад вместе с мужем в доме сгорели. Выпивали они... Постояла на пожарище, переночевала в сарае, к соседям пойти постеснялась, да и подалась в Калугу. Думала на электричку хватит, но не хватило. Пирожок съела до этого, вот и не рассчитала. Хотя, что мне в Москве делать, кто меня ждёт? Никого родных нет, сирота я, одна на белом свете. Возьмите деньги.
   - Ладно, ты сиди здесь, никуда не уходи, мы мигом. Похавать купим и на хату к нам пойдём.
   - Это куда?
   - Не боись, не обидим. Мы завсегда добром на добро отвечаем. Не тут же тебе на лавочке мыкаться, да и менты загребут, когда вокзал закроют.
   - У меня документы в порядке.
   - Да плевать им на твои бумажки. Загребут в обезьянник, если денег нет откупиться.
   - Хорошо, обещаю дождаться вас, - нерешительно ответила женщина.
  
   Так Антонина Крышкина впервые попала в ночлежку к бомжам, где её накормили и уложили спать. Михей уступил ей не только свой матрац, но и укрыл дырявым одеялом. Ватная подушка и грязная постель показались ей пуховой периной, а комната в заброшенном доме с покосившейся крышей - дворцом. Засыпая, она подумала, что ее перевелись ещё добрые люди на белом свете.
   На завтрак ей оставили два куска хлеба с ломтиками варёной колбасы без вкуса и запаха, в алюминиевой кружке воду, чуть закрашенную малиновым вареньем. Тоня и за это была благодарна. Подмела пол, ополоснула посуду в ведре, обнаруженном случайно в углу комнаты, застелила постели и пристроилась на ящике у окна в ожидании хозяев странного жилища. Поздно вечером мужчины появились, Миха нёс в руках полный пакет, а Витёк две бутылки водки.
   - Хозяюшка, - приветливо позвал Миха Антонину, - накрывай на стол, будем вечерять.
   После второго пластмассового стаканчика водки, женщина пустила слезу и поведала о своём горе:
   - У меня, мужики, квартира в Москве, да, собственная, не брешу я, точно говорю. Не верите? Так я документы могу показать... Вот из-за этой жилплощади я и пострадала. Меня убить хотят, - приняла вновь наполненный стаканчик, выпила, закусила куском сала с чёрным хлебом и всплакнула.
   - Да, жизнь сейчас такая, не то что за хату, за понюшку табаку грохнут.
   - Не-е, Витёк, за табак только морду набьют, если ничего другого в карманах не найдется.
   - Родственнички, что ли, грохнуть собираются?
   - Если бы... Может, не так обидно было бы. Когда в прошлом году с работы уволили по сокращению, ох и помыкалась я. Сколько порогов обила, да только зря. Я по специальности экономист и, могу с гордостью сказать, хороший специалист. Представляете? А вот после сорока лет никому мы, женщины, не нужны... На работу берут молодых, длинноногих, красивых... Хоть в мозгах у многих из них одни опилки, зато ноги хорошо задирают, да в койках с начальниками кувыркаются.
   - Угу. Вот Витёк у нас бывший актёр театра и кино. А я инженер-конструктор, тоже бывший. Жена вначале мне рога наставила, а потом за эти же рога да под зад коленкой дала и из квартиры выгнала.
   - Ужас! Как же ты согласился? А если через суд? Ведь положены же тебе твои метры, - Антонина присела ближе и похлопала Миху по плечу, успокаивая.
   - Моего согласия никто и не спрашивал. Как-то вечером пришли два амбала, весом и ростом больше похожие на племенных быков, чем на людей, взяли под белы ручки и выкинули за порог. Вслед сказали, что если ещё раз появлюсь возле подъезда, особую квартирку мне подберут, размером два на два метра.
   - Разве такие квартиры бывают, уж больно мала габаритами? - пьяно икая, пробормотала женщина.
   - Бывают: могила на кладбище, - горько усмехнулся Михай, - разливай Витёк, чего стаканы студишь.
   - Когда деньги на книжке закончились, - продолжала Тоня, - я, с дуру, квартиранта пустила. Тихий такой был, не пил, домой приходил рано, даже с женщинами не встречался и на квартиру не приводил. Как-то раз постучался ко мне в комнату, тихонько так, и вежливо попросил, нельзя ли жену с детишками привезти, мол, голодают они там, в Азербайджане. Детки от голода пухнут... Я и расчувствовалась. Кому деток-то жалко не станет? Приехала не одна его семья, а целый табор родственников. И все у меня поселились. А однажды мне ультиматум выдвинули. Дескать, их много, а я одна, и если жить не надоело, то должна на них квартиру отписать. А они, значит, от щедрот своих мне в деревне домик купят. Только в ту же ночь разговор услыхала; я уснуть после того, что мне предложили, не могла.
   - Ты что, Тофик, спятил, где деньги на домик возьмём? - Тофик, это мой первый квартирант, ответил: - Какой домык, нэт ныкакой домык, жирно для этой бабы домык будет. Как докумэнты даст, в расход пустым, я у сэбя на стройкэ её в бэтон укатаю.
Так и сказал: в расход и в бетон. Я еле утра дождалась, а как рассвело, собрала документы на квартиру, паспорт в зубы, немного денег (они ещё за квартиру не заплатили), сколько осталось, и в милицию.
   - Видно, не помогли менты, раз ты дёру из Москвы дала.
   - Ну да. Они меня на смех подняли, нагрубили, заявление отказались принять, сказали, мол, проваливай тётка (даже обидно стало, какая я тётка), как сама пустила квартирантов, так сама и расхлёбывай эту кашу; вот и вся их помощь была. Куда мне было деваться? Родных, кто бы смог заступиться, нет, а у знакомых долго не отсидишься. Найдут: или в подворотне прибьют, или со всем семейством знакомых вырежут. Вот так я в Калуге и оказалась, спасибо вам, не бросили, - Тоня разрыдалась, потом глаза её закрылись, и она упала на спину, больше не шелохнувшись.
   - Всё, - икнул Витёк, - ей больше не наливаем, кабы не померла с непривычки.
   - Ничего, баба крепкая, к утру очухается.
   Три года Антонина прожила с бомжами, а Миха стал её сожителем.
  
   - Так вот, продолжал Миха, - однажды, ближе к вечеру, мы Тоньку, за водярой определили, а она больше к нам не вернулась.
   - Точно, так всё и было. Всю ночь промаялись, выпить хотелось....
   - Мы, когда фамилию у вашей дамочки в паспорте прочли, сразу смекнули, что это тогда они, квартиранты её, Тоньку умыкнули. Но, видимо, что-то там у них не срослось, она сбежала. Так они, значит, за ней вдогонку бросились. А чтобы не вызывать подозрений, женщину к нам подослали про Тоньку выведать, не появлялась ли она у нас снова, - Миха повернулся к Татьяне, - вы нас извиняйте, мы того, не знали, что вы из органов.
   - Да-да, - затравлено озираясь, уточнил Витёк.
   - А при чём тут моя фамилия? - удивилась Татьяна.
   - Так нерусская она. И квартиранты Тонькины тоже черные были.
   - Русская я, понимаете, русская. Это муж у меня армянин.
   - Ну, что, бывает... - протянул Миха.
   - Ты, Миха, расскажи, как мы Тоньку искали.
   - А чего рассказывать, мы с утра, как не дождались её, все морги обегали, нигде её не было.
   - А почему вы решили, что Антонина умерла? - Кулик задал вопрос не случайно, бомжи, сами того не подозревая, могли обладать очень полезной информацией.
   - Так в тот день, и даже время совпадает, на повороте, как на Москву выезжать в сторону Силикатного, ну, по новой дороге, женщину машина сбила.
   - Вот с этого места, пожалуйста, подробнее. Кто видел, что именно видели, марку машины, если запомнили, цвет.
   - Чуня с Мерином, это их район сбора стеклотары, стали свидетелями ДТП. Как произошёл сам наезд, врать не стану, они не видели. Услышали визг тормозов и крики прохожих, подошли ближе посмотреть, что случилось. Татра уехала, не остановившись, как они рассказывали, виляла по всей дороге; окровавленное тело женщины осталось лежать на месте. Когда менты приехали, ой, простите, милиция.....
   - Да ладно тебе, продолжай, я уже привык к ментам. Слово после сериала для нас стало почти родным.
   - Так вот, когда опера нагрянули и ДПС, мужики слиняли по-тихому. Зачем лишний раз светиться, вы же понимаете.
   - Конечно, понимаю, как не понять. А номер "Татры" они запомнили? - в надежде спросила Татьяна, - хоть какую-нибудь циферку?
   - Да кто знает, про это мы не спрашивали, а они не говорили. Правда, Чуня сказал, что сбитая женщина на Тоньку нашу смахивала. Вот мы и обошли все морги. Да напрасно, она как в воду канула.
   - Ага, вместе с пузырём испарилась, всю ночь ждали, - сокрушался Витёк. Только не понятно, о чем он больше сожалел: то ли о Тоньке, то ли о спиртном, которое она должна была принести.
   - Спасибо, мужики, за помощь. Но мой вам совет, если надумаете в следующий раз грабежом и убийством заняться, сто раз подумайте... Кто знает, на кого ещё нарвётесь.
   - Не-е, гражданин начальник, больше такого не повторится, бес попутал. А что это вы там про грабёж упомянули? Мы никого не грабили, дамочка нам сама деньги дала.
   - Неужели? - прищурила глаза Татьяна. Теперь, когда с ней рядом находился защитник, она осмелела и успела успокоиться после подвала, - а моя сумочка где?
   - Вот она, в целости и сохранности, - протянул Миха сумку, выудив её из-за пазухи.
   - Так я не понял? Тонька-то наша где? - почесал затылок Витёк.
   - Всё нормально с вашей Антониной, жива и здорова. В Канаду уехала, а меня попросила вас разыскать, поблагодарить за всё и денег дать за то, что не бросили тогда её, - Татьяна открыла сумочку.
   - Мы, конечно, люди бедные, - вздохнул Миха, но денег с Тоньки не возьмём, от чистого сердца приютили ее тогда, а потом она нам как родная стала. Только зря она вот так, не простившись, уехала, не звери же мы, поняли бы.
   - Ладно, мужики, пока я вас отпускаю.
   Бомжи быстро скрылись за углом, а Татьяна молча переминалась с ноги на ногу, теребя в руках сумочку.
   - Теперь твоя душенька успокоилась, всё узнала, что хотела?
   Молчание женщины и странное выражение лица вызывали у Кулика подозрение, что этим дело не закончится, что-то в их ответах её не удовлетворило.
   - Как они сказали, Чуня и Мерин?
   - Стоп, Танюша, что ты опять задумала?
   - Ничего, честное пионерское, ничего! - опустила она глаза.
   - Ох, не верю...
   - Сеня! Представь, что те мужчины запомнили номер машины, ну, или хотя бы часть его. Ты же слышал, с ментами они никаких дел иметь не собираются, боятся, а мне за вознаграждение всё, что знают, выложат.
   - И что не знают, тоже, - ухмыльнулся Кулик наивности и доверчивости Татьяны.
   - Давай попробуем, попытка - не пытка, а вдруг повезёт. Дуракам и новичкам всегда вёзёт, - умоляюще предложила она.
   - И к какой категории ты относишь нас?
   - Не нас, а себя. Я - и новичок, и дурак, вернее дура, два в одном флаконе, раз так попалась, как ребёнок, и позволила себя в подвал заманить.
   - Ох, и что мне прикажешь с тобой делать? И я про это подумал, не даром же так подробно расспрашивал. Только тебе не хотел говорить, так скажем, не рискнул будить спящего зверя.
   - Вот ещё! - фыркнула Татьяна, - я что, по-твоему, совсем без мозгов? Это же элементарно, Ватсон!
   - Ага, значит, я теперь Ватсон, а ты, значит, Шерлок Холмс? Забавно: меня, кажется, понизили в должности.
   - Вот что мы сейчас сделаем, друг мой Ватсон.....
   - Только не говори, что бросимся на поиски бомжей снова, я есть хочу.
   - Я, кстати, тоже. А бомжи и до завтра подождут, чего им сделается, не сахарные, не растают.
   - Тогда в ближайшее кафе?
   - Давай!.. Сеня?
   - Что опять? - он резко остановился, и Татьяна стукнулась о его спину, так как вышагивала за ним сзади.
   - Ты откуда узнал, что я в Калуге?
   - Ты сама сказала.
   - Да? А у меня сложилось такое впечатление, что ты ждал моего звонка и точно знал, что я здесь.
   - Ладно. Мне Тигран позвонил и просил срочно тебя разыскать, так как твой телефон был постоянно недоступен. У него сегодня дежурство, так?
   - Да.
   - Когда ты и дома не взяла трубку, а он раз двадцать звонил, не меньше, сразу решил, что ты отправилась расследовать жизнь Антонины в Калуге, а значит, возможно, у тебя возникнут проблемы.
   - Всё, сдаюсь. Обложили со всех сторон. Дай мобильник, позвоню мужу, доложу, что жива и здорова, а то как бы от волнения он вместо того, чтоб клапан сердечный вшить у больного аппендикс не вырезал.
   - Ну и шутки у тебя. Твой телефон где? Батарейка села?
   - Он приказал долго жить и покоится на холодном полу в сыром подвале, в мелких разбросанных детальках...
   - Понятно, разбила, значит... Бывает. На звони, только не бей его, он у меня хоть и новенький, но уже без гарантии.
  
   Кулик отвёз Татьяну в дом матери Тиграна (благо ключи захватила), пообещав забрать утром. Всю ночь Татьяна не сомкнула глаз, отмеряя квадратные метры шагами из угла в угол, а то и по кругу. И как только услыхала звук подъехавшей машины, опрометью бросилась на улицу.
   - Поехали, - чуть запыхавшись, проговорила она, устраиваясь на переднем сиденье, забыв даже поздороваться.
   - И вам здрасьте... - поклонился Кулик, - как дела, Семён, как спалось, дорогой, как доехал, не укачало? А успел ли ты, мой друг Ватсон, позавтракать?
   - Такую заботу о твоем теле и желудке пусть твоя жена проявляет, - усмехнулась Татьяна, - меня другие проблемы занимают, более глобальные и масштабные. А, кстати, как там Наталья? Соскучилась я по ней... Знаешь, в роли покойника жить не очень привлекательно, каждый раз боюсь рассекретиться. Так иногда подмывает трубку поднять и позвонить....
   - И что ты скажешь? Привет с того света! - её же удар хватит.
   - Это и останавливает каждый раз. В путь, славный мой оруженосец, в путь, мой Санчо, нас ожидают великие дела!
   - Опять понизили... Уже до оруженосца. Да... Ну-с, госпожа Дон Кихот, раз дела великие, трогаемся, только осла накормить придётся в ближайшей таверне, теперь по-новому её называют бензоколонкой. Да и того, кто на осле, то есть меня, тоже не мешает подкормить, иначе от голода все ваши доспехи растеряю.
   - Ладно, - с такими доводами голодного мужчины нельзя не согласиться, - поехали и кормиться, и заправляться, только недолго, а то бомжи по точкам разбегутся, ищи их тогда по всей Калуге.
   - Могу тебя успокоить, в восемь часов утра бомжи только заспанные глаза протирают, а потом у них ещё "кофе, ванна, и шампанское на опохмелку", так что времени у нас предостаточно.
   - Ты что, серьёзно?
   - Насчёт чего, времени?
   - Нет, ванной с кофе и шампанским?
   - Танюша, ау! Ты где витаешь, в каких облаках? Какая у бомжей ванна, у них только сауна и номер люкс в "Баден-Бадене".
   - Понятно. А то я уже подумала, если они так живут, может и нам бросить всё да податься на вольные хлеба.....
   - Ага, размечталась! Тебе Тигран быстро мозги прочистит и новые вошьёт, если эти так закоротило. Можешь представить себе его частный кабинет с керосиновой лампой в том самом подвальчике, в котором ты отдыхала совсем недавно?
   - Не-а, на такое даже моей фантазии не хватит. Погоди-ка, что это ты насчёт "Баден-Бадена" говорил, это же кафе... Опять мне голову морочишь?!
   - Ну, мать, ты, видать по всему, со своим расследованием совсем от жизни отстала. Это сейчас большой оздоровительный комплекс, с сауной, отдельными номерами люкс и шикарным рестораном.
   - Да?
   - Да.
   - И что тебе вчера мне об этом не рассказать было....
   - А что бы изменилось?
   - Всё. Я прекрасно провела бы эту ночь, а не бегала, как загнанная лошадь, по дому.
   - Тиграну бы это, точно, не понравилось, - усмехнулся Семён, - он бы тебя, как загнанную кобылу, пристрелил на месте.
   - Чем? Скальпелем?
   - Я ему свой пистолет одолжу.
   - Могу перефразировать название одного фильма: Загнанных лошадей на переправе не меняют и, тем более, не пристреливают.
   - Поверь, после ночи, проведённой в таком оздоровительном комплексе, я бы и сам тебя пристрелил, будь я твоим мужем.
   - Ничего себе... Может, я тебя в компаньоны пригласила бы, тело моё охранять....
   - У-у-у! Тогда меня моя Наталья вместе с твоим мужем на Плетенёвское кладбище определят без суда и следствия.
   - Кто о чём, а вшивый о бане... Да у меня и в мыслях не было там развратом заниматься, просто отогреться в тепле и уюте после сырого страшного подземелья, напичканного крысами, - рассмеялась Татьяна, - а это идея!
   - О чём ты?
   - Пригласить Тиграна провести ночь в "Баден-Бадене". С ним, надеюсь, мне ничего не угрожает? Я имею в виду моей чести замужней дамы?
   - С ним можешь. И даже я вам компанию составлю.
   - Хитрющий ты, мент, однако....
   - На том и держимся.
   - Сегодня же пошлю ему букет роз и записку с приглашением, - мечтательно произнесла она.
   - Бедный Тигран... - вздохнул Семён.
   - Это почему?
   - Неправильно поймёт твои благие порывы. Решит, что ты намекаешь, будто мужчина в доме ты, а не он.
   - Ты серьёзно? - удивилась Татьяна.
   - Вполне. Лучше я сам ему позвоню и приглашу вас в сауну. Договорились?
   - Что за дикие нравы? Это называется мужским шовинизмом. И почему женщина не может послать букет цветов любимому мужчине, да ещё с приглашением на свиданье. Бред, пережитки прошлого!
   - Но не для мужчины-кавказца. Русский мужик это переживёт и даже обрадуется, что нахаляву, ведь его приглашают, а значит и платить не ему, но твой муж этого не поймёт.
  
   Бомжей по имени Чуня и Мерин увидели сразу же, как подъехали, они мирно орудовали на своих рабочих местах, опустошая мусорные контейнеры, набитые за вечер и прошедшую ночь пакетами и бутылками из-под пива. Мужчины не обратили внимания на подошедшую к ним пару, продолжая заниматься своим делом. Татьяна, наученная вчерашним опытом и впечатлением, как ароматно пахнут мусорки, близко подойти не решилась, предоставив Семёну ответственную задачу отозвать бомжей на более чистую территорию.
   - Мужики! - позвал бомжей Семён.
   - Чего тебе? - неохотно подняв лохматые головы, поглядели они в его сторону.
   - На минутку можно?
   - Ну? - они оставили своё занятие и, нехотя, шаркая по асфальту ногами, подошли, но ближе чем на метр не приблизились.
   - Разговор есть.
   - Ну.
   - 29 мая вы были свидетелями ДТП, так?
   - Кто это сказал? Мы ничего не видели.
   - Мы не из милиции. На этом перекрёстке, - Татьяна махнула рукой в сторону места аварии, - сбили мою сестру. Помогите, не даром, разумеется, найти этого водителя.
   - Вы, точно, не менты? - подозрительно уставился Мерин на следователя, - что-то лицо у вас больно знакомое.
   - Нет-нет, мы родственники, - быстро проговорила Татьяна, искоса глядя да Семёна, и ткнула его в бок, чтоб подтвердил её слова. Семён Артурович нехотя кивнул.
   - А сколько датите?
   - Зависит от того, что вы нам расскажете, - Татьяна так вжилась в роль сыщика, что казалось, могла расколоть кого угодно, даже самого матёрого преступника, не говоря о каких то бомжах.
   - Так сколько? - не унимался Мерин, не собираясь верить на слово первому встречному, вернее, встречной.
   - Пятьсот устроит? - Татьяна полезла в сумочку, но рука её повисла, захваченная крепкими пальцами Кулика.
   - Не так быстро, дорогая, - решил подыграть Семён, вживаясь в роль мужа, - так мы ждём, - обратился он к мужчинам, у которых при виде дамской сумочки алчно загорелись глаза.
   - Номер Татры..., - быстро, скороговоркой, как заученную таблицу умножения, назвал Чуня номер автосредства, - цвет машины синий, сверху, на лобовом стекле жёлтая полоса с надписью на английском языке.
   - Не врёшь, а то смотри, вернусь назад, плохо будет, - Семён удивился памяти мужика, знать, не всю еще пропил.
   - Я бывший учитель математики, любые цифры, если однажды увижу, на всю жизнь запоминаю, можете не сомневаться, - обижено засопел Чуня.
   - Возьмите ваши деньги, - Татьяна протянула пятисотку, поблагодарив, круто развернулась и, не оборачиваясь, чтоб Семён не увидел торжествующей улыбки, помчалась к машине.
  
   Еле дождалась, пока Кулик нарочито медленно приближался к ней, потом остановился у киоска, купил минералку, и только тогда занял своё водительское место.
   - Йес! Мы это сделали! Ура! - Татьяна, как ребёнок, прыгала от счастья, - поехали, будем брать водителя.
   - Не так скоро, уважаемая мисс Марпл. Вначале вам, нам, предстоит узнать где, в каком районе зарегистрирована машина с данными номерами. Кто водитель, как его имя, отчество, домашний адрес, наконец, если Татра в частной собственности. Если нет, где находится организация, за которой прикреплено сие транспортное средство, - остудил её сыскной пыл Кулик и рассмеялся, увидев на вытянутом лице Татьяны отчаяние, сменившееся через секунду решимостью. Весь облик женщины кричал, что она готова в любую минуту перейти от бездействия в наступление.
   - И ещё, - решил морально дожать Семён, чтоб отбить у Татьяны вкус к детективам на ближайшее время, - надо узнать, какой следователь ведёт дело, есть ли отпечатки протектора в гипсе или хотя бы на фотографиях, сообщить ему об имеющейся у нас информации.
   - Это ещё зачем?
   - Так положено.
   - Положено, наложено, - заворчала Татьяна, - и пошлёт он нас к едрене фене, а сам побежит ловить убийцу. И это полбеды, чёрт бы с ним, так нас-то ведь он с собой не возьмёт, вот что обидно.
   - Так вот что тебя тревожит, а я думал лавры победителя отдавать не хочешь, - поддел Семён и разразился хохотом, созерцая, как брови Татьяны поползли вверх, а сама она от злости сжала маленькие кулачки и сквозь зубы процедила:
   - Ох, чует моё сердце, мент, не дождётся жена тебя живым ни сегодня, ни завтра, потому что я тебя задушу.
   - Согласен, только в объятиях.
   - Помечтай! Это Наталья пусть тебя обнимает, а я так, в сторонке постою, посмотрю.
   - В дружеских, горе ты моё.
   - Это можно, давай обнимемся. Прости, у меня, кажется, в последнее время с головой не всё ладно, на ум не весть что лезет.
   - Бывает. Скажу на будущее, если ты опять с головой поссоришься, я люблю, очень люблю Наталью, и ни с кем не собираюсь ей изменять ни в реальности, ни даже мысленно, тем более, с её лучшей подругой. Не буду скрывать, ты в последнее время стала для меня действительно родным человеком и дорога мне, но как сестра, если такое определение тебя устраивает. Мне, блюстителю закона, пришлось столько законов нарушить из-за вас, мадам, что вы мне даже ближе теперь, чем любой родственник.
   - Ещё как подойдёт. Всю жизнь мечтала иметь брата. Кровью брататься будем?
   - Это как?
   - Как индейцы, крестики на руках порежем ножом до крови.
   - Бум, бум... Только позже, - плавно вырулив на обочину, Семён Артурович заглушил мотор и открыл дверцу, - ты посиди, я узнаю, кто твоим трупом занимается.
   - Моим чем? - не поняла Татьяна, - это что за намёки?
   - Наездом на Трубникову со смертельным исходом, - уточнил он.
   - Ах, ну да, я сразу не сообразила. Иди.
  
   Ждать пришлось минут сорок. Когда из ворот показался Кулик и идущий рядом с ним высокий, лет тридцати мужчина, Татьяна набрала в лёгкие воздуха и с силой выдохнула, успокаивая нервы, которые были на грани истощения от распиравшего её любопытства.
   - Это следователь Тараторкин.
   - Тать..., простите, Антонина Васильевна Акопян, - представилась она, протягивая руку.
   - Владимир Кузьмич, можно просто Володя, очень приятно познакомиться.
   - И мне. Так какие новости, Сеня?
   - Вот следователь, у него и спрашивай, - усмехнулся Кулик, вздохнув с облегчением, что не его сейчас будет пытать Татьяна.
   - Вам известно кто совершил наезд?
   - Теперь да, благодаря вам.
   - А почему вы не искали водителя до этого времени?
   - Искали до сегодняшнего дня. Но, к сожалению, все свидетели покинули место происшествия до того, как следственная группа прибыла на место. А те зеваки, что остались, ничего вразумительного сказать не могли, ничего не видели. Отпечатки протектора сняли, сфотографировали место наезда, положение трупа. Всё до миллиметра описали и составили протокол.
   - Хорошо.
   - Вы удовлетворены? - улыбнулся Володя очаровательной улыбкой.
   - Да. А когда его брать будем?
   Володя с удивлением посмотрел на Кулика, который быстро отвернулся, но содрогающиеся плечи его явно говорили, что он покатывается со смеху.
   - Неужели вам это интересно?
   - Конечно, а вам нет?
   - Это моя работа.
   - И моя с некоторых пор. Так кто такой этот водитель, где живёт?
   - Татра числится за организацией, вот туда и поедем. Правда, водитель мог уволиться или пересесть на другую машину. Надо найти путевые листы, поговорить со свидетелями, разузнать, может, на машине осталась вмятина от удара, сделать соскоб, передать в лабораторию, чтоб криминалисты произвели анализ, сравнили краску с машины и одежды потерпевшей. Я достаточно ясно объясняю? Вы всё поняли.
   - Да, конечно. Это только в кино всё происходит в одной серии: и преступление раскрывают, и бандитов ловят. Красиво, а главное, быстро.
   - Ну, это же кино, в жизни этот процесс занимает гораздо больше времени, чем нам и самим хотелось бы.
   Татьяна не знала, но в скором времени догадалась, что Семён Артурович предупредил Володю о симпатичной женщине, которая дожидается в машине.
   - Особа весьма эксцентричная, возомнившая себя ни много - ни мало второй Каменской, и это, кстати, у неё неплохо получается, учитывая, что это она нашла свидетелей наезда и выяснила номер. Она собирается заняться частным сыском и вот теперь проходит негласную практику под моим неусыпным контролем. Короче, относиться к ней, этому Пинкертону в юбке, следует весьма осторожно, и не говорить ничего такого, что сподвигнет её на самостоятельные действия, а главное, с уважением, не задевая её детективных способностей, иначе беды не миновать. А ещё, и это наиглавнейшая задача, постараться отговорить, убедить, что работа сыщика опасна не только для такой хрупкой женщины, кокой является Антонина, но даже для таких крупных, сильных парней, как мы.
   Володя старался изо всех сил, пока искали автобазу, пересказал немало душераздирающих историй, в которые попадали следователи, и как они, благодаря только своим исключительным мышцам, натренированным в спортзалах, справлялись с преступниками. Сколько их, хилых и слабых, погибло на заданиях. Татьяне надоели эти разглагольствования, и она категорично заявила:
   - Я вас прекрасно поняла, спасибо за заботу. С завтрашнего дня начну принимать тестостерон, это мужской гормон, если вы не в курсе, - уточнила именно для Володи, - начну качать мышцы, и через полгода мой муж переделает меня в Шварценеггера.
   - Как это переделает, разве такое возможно?
   - Так, разве Семён вам не сказал, что мой муж хирург? Нет? А зря.... Он может всё, даже из обезьяны человека сделать, а тупому мозги интеллектуала пересадить, и, знаете, всё работает. Так что, из хрупкой женщины, которой, чую, по чьей указке нельзя заниматься сыском, стану если не Шварценеггером, то Сталлоне обязательно.
Кулик смеялся так, что у него слёзы закапали.
   - Всё, Володя, нас раскрыли, можешь не продолжать.
   - Так вы пошутили насчёт мужа?
   - Муж, и вправду, хирург, вот только мужика из меня сделать вряд ли согласится.
   - Это точно, - усмехнулся Семен, - тебе юбки подходят больше, чем мышцы культуриста. Да, не позавидуешь Тиграну, если ты на такое решишься. С мужиком в постели не так уютно, как с ласковой, нежной и прекрасной женщиной. Согласен? - спросил он Владимира.
   - Вполне. Женщин я люблю, а вот к мужикам меня, слава Богу, не тянет....
   - Вот и договорились. Вы, Володя, больше не станете меня запугивать страшилками, а Кулик свыкнется, наконец, с мыслью, что я не так безнадёжна, как ему этого хотелось бы. Да и дело, которое мне нужно довести до конца, всего одно. После чего я вновь стану примерной женой и домохозяйкой, не стану шататься по подвалам и ломиться в чужие двери для выяснения личности там проживающих.
   - Даёшь слово?
   - Не вынуждай меня врать, Сеня. Ты же прекрасно знаешь, что отвечу я на твой вопрос: конечно, да, даю слово.
   - Но вот выполнишь ли ты данное обещание, это на воде вилами писано.
   - Как получится.
  
   Диспетчер, Кравцова Ольга, до мельчайших деталей вспомнила день наезда, и кто за рулём сидел, и какой маршрут она выписывала. Суконщиков Дмитрий Сергеевич, 1982 года рождения, с автобазы не увольнялся, а только за езду в нетрезвом виде был на полгода переведён в слесари. Ольга Павловна в тот злополучный день, как увидела его, сразу рапорт написала и ключи от машины отобрала.
   - Он совершенно был невменяемый, как доехал, никого не сбив, чудо!
   - Чуда не произошло, уважаемая Ольга Павловна, вот поэтому мы и здесь. Пригласите по селектору этого горе-водителя, только пока ничего никому не говорите, в интересах следствия.
   - Хорошо, - чуть помедлив с ответом, произнесла диспетчер, - а что случилось?
   - Был совершен наезд со смертельным исходом. Машина в гараже, или на ней кто-то ездит?
   - В рейсе она. С минуты на минуту должен подъехать водитель Щербаков за путёвкой для нового маршрута. У нас ведь как, есть крупногабаритный груз, нам звонят, мы автомашину посылаем. Отвезут, водители опять приезжают на базу и ждут нового выезда.
   - Понятно. Как приедет, пусть подождёт, нам с ним переговорить надо. Да, машину с тех пор ремонтировали, красили?
   - Да нет, не припомню такого. Она нормальная была, не побитая, вот мы и не подумали, что могло что-то случиться.
   - И вмятины, пусть даже небольшой, не было?
   - Честно сказать, не знаю, может, и была вмятина, но я не приглядывалась, - виновато подняла глаза на следователей, - так мне вызывать Суконщикова?
   - Да, конечно, приглашайте.
   Сам Суконщиков наезда не помнил, но экспертиза показала, что именно его машина в тот день сбила гражданку Трубникову, протектор полностью совпал со следами, зафиксированными на месте преступления. По телеканалу Ника-ТВ бегущей строкой было дано объявление, и многие свидетели, видевшие наезд, откликнулись, утверждая в один голос, что именно синяя грузовая машина уехала с места происшествия и не остановилась.
  
   Часть 3
  
   БРЮССЕЛЬ
  
   Заграница - это хорошо, но ностальгия уже даёт о себе знать...
  
   - Вот мы и в Бельгии, - пристегнув ремень безопасности, произнёс Тигран. - Брюссель - удивительный город, тебе понравится, я здесь бывал несколько раз на симпозиумах.
   - Расскажи, что знаешь о городе. Я же за рубежом никогда не была.
   - Мы приземлились в столице Бельгии - Брюсселе. Это один из важнейших европейских городов, считается, что цифра 7 роковая для Брюсселя.
   - Почему? Всегда считала, что роковой может быть только чёртова дюжина.
   - Это потому, что город возник на самом берегу Зене, на семи холмах. Уже в Средние века Брюссель был процветающим центром торговли, а сами брюссельцы унаследовали мудрость предков, которые жили под владычеством римлян, испанцев, австрийцев, французов, голландцев и немцев.
   - Не повезло людям, им, что же, приходится все эти языки изучать и говорить на них? Как же они друг друга понимают в такой языковой каше?
   - Брюссель - интернациональный город, почти треть жителей имеют небельгийское гражданство. В 1830 году страна приобрела независимость, и говорят теперь здесь только на двух языках: французском и фламандском.
   Остановились в отеле. В посольство Армении, где работает дядя Тиграна, Гамлет Акопян, не поехали, договорившись встретиться на нейтральной территории - в ресторане в восемь часов вечера.
   - Может, город посмотрим? Время есть, - Татьяна выглянула в окно, перед её взором во всей красе возвышался кафедральный собор города
   - Чудо! - воскликнула она, заворожённая красотой здания. Тигран подошёл, обнял за плечи и посмотрел, что привлекло внимание жены.
   - Это собор святого Михаила. На гербе города святой Архангел Михаил, который издавна считается одним из покровителей Брюсселя. Я был в Европе, и могу с уверенностью сказать, что центр Брюсселя похож на центры многих старинных городов Западной Европы. Здесь есть на что посмотреть, собирайся, буду тебе вместо гида.
   - И куда же ты меня собираешься отвезти в первую очередь?
   - В Монт-де-Артис, это гора искусств, там обширный комплекс музеев, хватит на целый день осмотра. А завтра церкви.
   - У нас, в России, тоже полно церквей. Если честно, Тигран, у меня, кажется, ностальгия уже началась.
   - Быстро тебя прихватило, мы же только вчера выехали, а после Брюсселя нас ждёт Лос-Анджелес, и это уже надолго.
   - Меня лично никто там не ждёт. Тебе легко говорить, ты будешь занят своим любимым делом, а я? Что буду я делать? Сидеть дома и вязать носки?
   - Милая, климат в Калифорнии таков, что вполне позволяет обходиться круглый год без шерстяных носков, это не Аляска и не Канада, где холодно и снега, как у нас.
Лос-Анджелес - это самый большой город Калифорнии, второй после Нью-Йорка, развивался и развивается столь же стремительно. Это ультрасовременный автомобильный мегаполис.
   - Значит, понадобится кислородная маска, чтобы не задохнуться от выхлопных газов, - угрюмо произнесла Татьяна, Тигран улыбнулся, и с пониманием посмотрел на жену. Когда он впервые выехал за рубеж, ему всё казалось диким, не таким, как в России.
   - Москва не отстаёт по количеству автомобилей, но ты же не носила кислородную маску, так что и там она не понадобится. А какие там роскошные пляжи, вот и будешь загорать, да на кинозвёзд любоваться.
   - Каких таких кинозвёзд? Ты мне зубы не заговаривай.
   - Танюша, основная знаменитость города - это центр американской кинематографии, Голливуд. Его ещё называют "Фабрика грёз".
   - Да, конечно, вспомнила, город в городе. И в этом гадючнике мы будем жить? - в ужасе прикрыла она руками глаза и содрогнулась всем телом.
   - Вот это да...., - усмехнулся Тигран, - многие мечтают об этом всю жизнь и с удовольствием поменялись бы с тобой местами, чтоб хоть на день оказаться, как ты выразилась, в этом самом гадючнике. Успокойся, мы с тобой не так богаты, и Беверли Хилз нам пока не светит. Хотя вижу, что ты не в курсе, это жилая часть города, тихая и зелёная. Обитатели особняков тщательно охраняют свою частную жизнь высокими заборами и многочисленной охраной.
   - Это и дураку понятно, там же на каждом углу папарацци бегают, их хлебом не корми, дай только хоть одним глазком в чужие секреты заглянуть. Я телевизор смотрю, и тоже кое-что знаю о жизни Голливудских звёзд. Насколько мене не изменяет память, в Беверли Хилз живут, в основном, представители шоу-бизнеса, самые богатые и состоятельные, которые способны позволить себе жить на широкую ногу. Так?
   - Да. И к нашему счастью, от папарацци нам бегать не придётся, мы не такие знаменитые персоны. Зять присмотрел для нас домик в спокойном уголке Лос-Анджелеса, в местечке Хангтингтон Гарденс в Пасадене.
   - Тигран, ответь мне на один вопрос, как можно, не видя дома и того места, где он расположен, дать своё согласие на его приобретение? А где гарантия, что это место нам понравится? - с сомнением покачала головой Татьяна.
   - Это решение не окончательное, у нас есть альтернатива. Можем посмотреть Литл Токио, Эль Пуэбло де Лос-Анджелес.
   - Нет, скажу сразу, Токио отпадает. Судя по названию, это, видимо, японский квартал, а значит, не исключено, что там якудзы, этого мне только не доставало. Со своей мафией, российской, оно как-то спокойнее. Наша мафия везде корни пустила, наверняка, и в Лос-Анджелесе тоже.
   - Ох, и фантазёрка же ты у меня. Не будем загадывать прежде времени, на месте посмотрим и тогда решим, что больше нам подходит. Договорились?
   - Да. А в Диснейленд поедем? Знаю, знаю, - поймав на себе насмешливый взгляд мужа, быстро проговорила Татьяна, - это развлечение для детей, но я ещё ребёнком мечтала туда попасть.
   - Без проблем, дорогая. Тебя устроит двадцатиминутное путешествие на старинном паровозе по природным зонам США?
   - Конечно! Ещё я должна посмотреть все декорации к знаменитым мультфильмам Уолта Диснея. И не смейся, думаешь, твоя жена в детство впала?
   - Ты не одна такая, там, в парке, взрослых людей ничем не меньше, чем ребятишек. Я уже видел всё это, думаешь, почему улыбаюсь? Впервые, когда приехал к сестре, думал что и сам в детство впал, когда меня племянники в парк водили, ничего не пропустил: и на горках катался, и в пещеры ужасов ездил, и так же кричал и смеялся, как они. Ну, ты готова постигать прекрасное?
   - Да.
   - Тогда вперёд!
   Уставшие, но довольные, они вернулись в отель к шести часам вечера. Татьяна села на мягкий диван и с наслаждением вытянула ноги.
   - Я в душ, а ты, если проголодалась, закажи еду в номер, - Тигран был бодр и весел, будто не бродил столько часов по музею, а сидел перед телевизором, быстро разделся и исчез в ванной комнате, не прикрыв двери. Через минуту послышался плеск воды и его голос, - я быстро, ты заказала ужин?
   - Нет. Зачем портить аппетит, если идём в ресторан? - Татьяне неудобно было признаваться, что она никак не сообразит, как сделать заказ, уж лучше голодной остаться, чем в глазах мужа выглядеть полностью беспомощной.
   - Вот чёрт, совсем из головы вылетело. Но перекусить я бы не отказался....
   - Хорошо, - с вздохом произнесла Татьяна, делать нечего, придётся попытаться ещё раз, - что тебе заказать? - упавшим голосом поинтересовалась она.
   - Ванна свободна, можешь занимать, с остальным сам справлюсь, - пожалел он жену, наблюдая из-за приоткрытой двери, за её тщетными попытками сделать заказ.
   - Слава Богу, - чуть не плача произнесла Татьяна, - я уже несколько раз на эту чёртову кнопку нажимала, мы с тем, кто на другом конце, друг друга не понимаем. Единственное, что я разобрала, это слово мадам.... Могли бы и русский выучить, раз я приехала. Нет, домой хочу, там я всех понимаю, и меня понимают, а тут, как в джунглях с папуасами....
   - Языки изучать надо, милая, вот тогда и в джунглях будет с кем поговорить, - Тигран появился из ванной, обмотанный по пояс полотенцем, влажные волосы его слегка завивались, а на лице блестели капельки воды, как застывшие бусинки.
   - Не дано мне это. Так, видно, и помру, не освоив ни одного иностранного языка. Тигран?
   - Да?
   - А сколько языков знаешь ты?
   - Не считая русского и армянского, свободно говорю на английском и французском, с трудом - на итальянском и немецком. Арабский язык только со словарем.
   - Ничего себе!.. Всегда поражалась, почему армяне и евреи такие умные? - Тигран только хмыкнул в ответ.
  
   Дядя Гамлет, младший брат матери Тиграна, выглядел довольно представительным мужчиной, под два метра ростом. Чёрный костюм выгодно оттенял густые, но уже седые волосы, на белоснежной сорочке ярким пятном выделялся галстук-бабочка. Увидев рядом с племянником Татьяну, он слегка растерялся, что-то быстро проговорив по-армянски Тиграну, отчего тот нахмурился (как обычно, что на уме, то и на языке). Она не смогла удержаться и, гордо подняв личико снизу вверх, произнесла ядовито-слящавым голоском:
   - Судя по всему, вы шокированы тем, что у вашего племянника русская жена. Но так уж вышло, и ничего с этим не поделаешь. Вам придётся смириться с таким фактом и принять меня такой, какая я есть. Если вам это неприятно, я сейчас же ухожу, чтоб не портить вечер ни вам, ни себе.
   По выражению лиц мужчин Татьяна поняла, что попала в самую точку. Дядя стушевался, не ожидая столь явного нападения со стороны хрупкой женщины, а муж улыбнулся. Как видно, предоставляя дяде самому выпутываться из щекотливого положения.
   - Что вы, и в мыслях такого не было. Очень рад познакомиться, очень! - слукавил дядя Гамлет и мило улыбнулся, не даром же дипломат, - у нас интернациональные семьи с некоторых пор. Вот, к примеру, сестра Тиграна тоже выбрала себе в мужья иностранца.
   - Ага, дурная наследственность, - съехидничал Тигран, хоть и не привык говорить со старшими в таком тоне. При каждой встрече родственники затрагивали эту, как казалось им, больную тему, искренне считая, что примесь крови другой национальности подрывает генетический фонд армянского народа. Но, в основном, вечер удался, первые впечатления сгладились и померкли на фоне дружеского и сердечного разговора, в воспоминаниях о родственниках, друзьях и знакомых. Мужчины вспоминали родную Армению, Тигран поведал дяде о том, кто женился, кто родился, кто недавно умер, кто переехал в Москву, а кто выехал в Анатолию. Весь вечер Татьяна пыталась запомнить имена, фамилии, но в итоге всё в голове перемешалось, и она оставила попытку разобраться в семейных кланах родственников мужа.
   - Что предпочитаешь на десерт, дорогая? - из состояния полутранса, в котором она пребывала уже минут десять, ее вывел голос мужа, она подняла глаза и только тут обратила внимание на официанта. Мужчина стоял возле столика со стороны мужа и
что-то быстро говорил.
   - Чего он хочет? - в полголоса поинтересовалась у Тиграна Татьяна. Муж так же тихо перевёл: - гастрономическая репутация Брюсселя, так же высока, как у Лондона и Парижа. Бельгийское пиво и шоколад известны не только в Европе, но и во всём мире. А этот ресторан в особенности славится своей кухней.
   - Можешь ему перевести?
   - Да, конечно.
   - Я не была ни в Париже, ни в Лондоне, и какая там кухня понятия не имею, но пусть он поедет в Россию, вот там, как я считаю, самая лучшая кухня, да и повара заткнут всех за пояс своими кулинарными шедеврами.
   Тигран кивнул головой и быстро перевёл официанту, который всё внимательно выслушал и улыбнулся довольной улыбкой. После чего Татьяна сделала вывод, что муж перевёл совершенно не то, что она просила, уж слишком короткая получилась речь, а дядя прикрыл рот ладошкой, и плечи его время от времени содрогались в беззвучном смехе. Официант чуть склонил голову и исчез. Через пару минут на столе появилась бутылка шампанского "Вдова Клико" и знаменитый брюссельский шоколад.
   - Ну и что ты ему сказал? Судя по тому, что он принёс, явно не то, что я тебя просила.
   - Поблагодарил за отменные блюда, сказал, что мадам, то есть ты, желает откушать божественный продукт кулинарного совершенства, называемый шоколадом.
   - Хитёр... Ладно, шоколад я люблю, только наш, Российский, всё равно лучше. Этот на вид чёрный, а значит, горький.
   - Патриотка ты моя! Чтоб ты делала, если бы тебя в Париже лягушачьими лапками накормили или улитками?
   - Фу, гадость, какая! Хорошо, что хоть крыс и мышей не готовят.
   - Ну, почему же? - вставил в разговор слово дядя, - нутрия - это крыса, а мясо считается диетическим, отменным, белое и вкусное, напоминает курятину.
   - Я имела в виду не тех крыс, что разводят для мяса и шкурок, а тех, которые обитают и разводятся самостоятельно в подвалах да ещё на мусорных кучах, не за столом будь сказано.
   - А вот в Индии....
   - Знаю, - перебила, как отрезала Татьяна, - этих грызунов почитают как священных, там даже храм есть, где они стадами бегают и размножаются. Но их же там не едят. Лишь считают за счастье принять пищу в храме, где в твою тарелку пускают слюни хвостатые. В радость, да? Брр.... - Татьяну передёрнуло, - нет, это не для меня. Можете назвать меня консерватором, но я предпочитаю не есть в экстремальных условиях, где бегает поголовье крыс, пищащих и клацающих зубами.
   - Согласен, для большинства из нас это зрелище неприемлемое, - на этот раз поддержал жену Тигран. Ему импонировала простота и непосредственность Татьяны, она не притворялась в угоду кому-то, не лукавила, а говорила то, что думала и делала то, что хотела, хотя временами это шокировало окружающих. Тигран только улыбался, иногда мягко, ненавязчиво поправляя и переводя разговор в более безопасное русло.
   - Жаль, что сейчас не декабрь, - с нескрываемой печалью проговорил дипломат.
   - Любите рождественские праздники? - Татьяна обожала Рождество и Новый год до того трагического дня. После этого возненавидела наряженные ёлки и праздничные гирлянды.
   - Да. Вы обязательно должны посетить рождественское шоу лошадей в Мишелен. Шоу начинается 26 декабря и длится до 30-го. Проводится с 1980 года. Собирается до 100000 тысяч зрителей. Программа потрясающая, складывается из традиционных видов состязаний (конкуры, выездка, троеборье), оригинальные шоу-программы. Вот уже на протяжении 25 лет Рождество в Мишелен ассоциируется с великолепным шоу -конным состязанием.
   - Вижу, дядя, ты всё так же неравнодушен к лошадям. Посещаешь скачки? У тебя даже глаза загорелись азартом игрока.
   - Есть грех, - вздохнул он, - ты, надеюсь, показал своей жене самую большую достопримечательность?
   - Что ты имеешь в виду? Резиденцию бельгийских королей?
   - При чём тут королевский дворец? Я говорю о "Писающем мальчике", - он всем корпусом повернулся к Татьяне, - быть в Брюсселе и не нанести визит этой статуе, считается неприличным. Фигурка возникла в ХVII веке и, как считается, служит воплощением бунтарского духа брюссельских бюргеров. Самое забавное, что её не раз похищали, но вновь устанавливали.
   - Не волнуйся, дядя, мы обязательно навестим мальчика, и даже сфотографируемся с ним на память. У меня планы куда более возвышенные. Завтра покажу Татьяне церковь Нотр-Дам-дю-Саблон.
   - Это действующая церковь?
   - В ней хранятся предметы старины. Основана в 1304 году.
   - Тогда и церковь святого Николая посетите. Как выражаются брюссельцы, она свидетель богатства и вкуса купцов.
   - Если бы после её посещения и самому стать богатым, было бы куда интереснее, - внимательно слушая мужчин, мечтательно произнесла Татьяна.
   - А сколько денег тебе необходимо, дорогая, чтоб почувствовать себя богатой и счастливой?
   - Честно?
   - Конечно. Это не праздный вопрос, должен же я знать, до какой степени богатства мне предстоит дойти, чтоб не дай бог не переборщить...
   - Не знаю. Никогда не задумывалась всерьёз над этим вопросом, я имею в виду количество, наверное, чем больше, тем лучше. Хотя деньги не всегда приносят счастье... И богатые плачут. Что ещё, кроме "Писающего мальчика", вы посоветуете мне посмотреть? - тема денег не слишком занимала Татьяну, когда имелась такая альтернатива, как посещение музеев, выставок прикладного искусства и картинной галереи.
   - Основные достопримечательности находятся в Верхнем городе.
   - Значит, есть и нижний? - удивилась Татьяна.
   - Да. Так уж исторически сложилось, что Брюссель разделен на Верхний и Нижний город. Жемчужиной Верхнего города является Центральная площадь с великолепной готической ратушей и удивительными домами гильдий.
   - Обязательно посмотрим, - заверила его Татьяна, - если, конечно, у нас времени хватит.
   - Я рассчитывал, что вы недельки две-три пробудете, а вы так скоро собрались уезжать? - обиделся дядя, - через три дня у меня в посольстве приём, и я надеюсь, вы не откажетесь от приглашения. А в конце недели дипломаты всех стран приглашены в королевский дворец, и у меня есть возможность вас туда. Согласись, племянник, что такое выпадает раз в жизни, и твоей жене это должно понравиться.
   - Вы хотите сказать, что мы вместе с вами можем пойти на самый настоящий королевский бал? И увидеть королевскую чету? Настоящую?
   - Обязательно. Вот только личного знакомства с представителями королевской фамилии не обещаю.
   - Да и не надо. Я не настолько амбициозна.
   - Тогда договорились.
   - Ну, спасибо дядя, задал ты мне задачку... И где, по твоему, за несколько дней, я смогу подыскать Татьяне бальное платье. Крёстной - феи с волшебной палочкой у нас нет. Единственное, на что я способен - это превратить тыкву в лимузин. И тот, подозреваю, будет посольским, с дипломатическими номерами.
   - Правильно подозреваешь, иначе не попадёшь во дворец. С платьем проблем не вижу. Завтра же пришлю машину, если не подберёте что-то стоящее в салонах, то милости прошу ко мне. Для таких случаев у дам, работающих в посольстве, найдётся всё необходимое.
  
  
   Лос-Анджелес
  
   Две недели, проведённые в Брюсселе, пролетели для Татьяны как в сказке, а теперь воздушный лайнер пересекал океан и в скором времени должен был приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса.
   Сказка продолжается, - подумала Татьяна, - но будет ли у нее счастливый конец в чужой незнакомой стране, - она не знала. Радовало только одно, что мужчина, которого она любит всеми фибрами своей души, рядом, расположился в кресле и читает медицинский журнал. Татьяну разобрал смех. Тигран отложил статью, которая захватила на какое то время его с головой, и посмотрел на жену:
   - Что тебя так развеселило, дорогая?
   - Да так.... - ответила она туманно.
   - И всё же?
   - Представила себя в обществе расфуфыренных дамочек, на какой-нибудь московской богемной тусовке.
   - Интересно....
   - Можешь представить меня в таком обществе?
   - С трудом, но попробую.
   - Короче, сижу я, вся такая разряженная, как кукла Барби, потягиваю коктейль с каким-нибудь экзотическим названием "Тумба-Юмба" и лениво так, взмахнув наманикюреными пальчиками, заявляю:
   - Что там Париж, подумаешь, Эйфелева башня, Монмартр! Ерунда, пережитки прошлого! Вот когда я однажды плыла на яхте в Малибу, встретилась там с Томом Крузом, он, девочки, не произвёл на меня ни малейшего впечатления...
   - Ах, не может быть, он умопомрачительный мужчина! - в томлении произносит одна дама в сиреневом платье с глубоким декольте, наполовину открывающем силиконовую грудь.
   - Когда мы с мужем отдыхали в Каннах, - вновь продолжаю я, - мне это показалось довольно скучным и чересчур вычурным.
   - Вы были на фестивале? - охает соседка справа, в малиновом брючном костюме, больше напоминающем ночную пижаму.
   - Да, это же так естественно. А когда прогуливались перед знаменитым театром Мэнна, ну..., вы, наверно, в курсе, что там увековечены отпечатки рук и ног кинозвёзд?
   - Да, да, - закивали, как китайские болванчики, своими головками все присутствовавшие дамы, увешанные бриллиантами.
   - Всё думала, может, и мне оставить там свой отпечаток?
   - Боже, неужели такое возможно? - с неподдельным интересом и завистью спрашивает дама в декольте.
   - Естественно, - я смотрю на них свысока, - мой муж в пять минут смог бы это организовать.
   - А вот мой, зараза, только десятую норковую шубу мне подарил, а я хочу дом на Багамах! - всердцах выкрикнет та, что в пижаме.
   - Подумаешь, Багамы, в нынешнем сезоне это уже не модно, - поправляя и без того безукоризненный макияж, вновь произнесу я, голосом избалованной дамочки, - у моего мужа полно акций порта в заливе San Pedro Bay, вот это хит сезона, дорогуши.
   - А это где?
   - Боже, какая серость! В Лос-Анджелесе, конечно. Порт обслуживает огромное количество как американских, так и других иностранных судов. Это один из крупнейших портов США. Могу с уверенностью заверить, больше чем какой-либо другой порт Западного побережья.
   - И откуда такие познания о Лос-Анджелесе, дорогая?
   - Я много чего знаю, но предпочитаю выглядеть слегка глуповатой, с дураков спроса меньше.
   - День ото дня поражаюсь полёту твоей фантазии. Надо же такое придумать. Но я, к сожалению, не Рокфеллер и не владею портом или алмазными приисками. Я всего лишь врач, Танюша! - грустно улыбнулся Тигран, поцеловал жене руку и отвернулся к иллюминатору.
   - Ты не просто врач, а самый замечательный, гениальнейший и неповторимый доктор Айболит! Я бы не променяла тебя даже на миллион толстосумов, - Татьяна прижалась к плечу мужа и заглянула в его родные добрые глаза.
   - Спасибо, успокоила. - Тигран поцеловал ее в губы, - можно я дочитаю статью?
   - Да, конечно.
   - А ты пока что-нибудь ещё придумай, потом расскажешь.
   Прошло несколько минут, он оторвался от журнала и внимательно посмотрел на жену. Татьяна глядела в одну точку впереди себя.
   - Каннский фестиваль не обещаю, но вот в Мюзик-Центр, где проходит ежегодное вручение премии Оскар, пригласительный билет могу попытаться достать.
   - Это шутка?
   - Не совсем, поживём - увидим. Да, дорогая, кстати сказать, здесь не так уж скучно, совсем не хуже, чем в твоих фантазиях. Каждый год 1 января проходит знаменитый на всю Америку Парад Роз. Флористы со всех штатов, в том числе и Калифорнии, представляют грандиозные скульптуры из цветов. А ты, если мне не изменяет память, увлекалась их разведением. И для тебя такое зрелище может быть полезным и увлекательным.
   - Увлекалась... Когда это было? Будто в другой жизни. А может, ты и прав, и мне стоит заняться флористикой. Открою цветочный магазин, звёзд здесь полно, значит, и клиентов будет море.
   - Конкуренция задушит, - спустил жену с небес на грешную землю Тигран, - будешь отдыхать, учить язык и любить меня. Так спокойнее, а то ты своих конкурентов, не дай Бог, решишь укокошить, да ещё русскую мафию к этому делу подключишь. А здесь, между прочим, Кулика нет, да и моратория на смертную казнь тоже. А я не хочу, чтоб ты попала на электрический стул, мне тебя будет не доставать, я к тебе очень привязался,- засмеялся Тигран, обнял Татьяну и прошептал, - это шутка, родная, не обижайся.
   - Ну, ты даёшь, можно подумать, что я какой-то маньяк серийный, подосланный бывшим КГБ для уничтожения населения во вражеском лагере, именуемом Америкой.
   - Нет, ты женщина! Волевая и гордая! Ты способна защитить то, что принадлежит тебе. Вот и всё. И у меня, действительно, нет гарантий, что ты станешь просто наблюдать и терпеть, если тебе будет что-то или кто-то угрожать. Я имею в виду твоему бизнесу, если ты вознамеришься им заняться. И это меня очень тревожит.
   - Слабая я, очень слабая. А насчёт бизнеса не переживай, это не моё. Из меня не получится бизнес-леди, во мне нет и никогда не было коммерческой жилки, а мафии, к твоему сведению, я боюсь больше, чем электрического стула: на нём бац, и готово - уже на небесах, а мафия с этого на тот свет просто так, без боли, не отпустит. Вот если бы была возможность открыть частное сыскное агентство, "Пилигрим", например, где была бы возможность бороться с этой самой мафией, тогда я бы подумала.
   - Нет, этого мне только не доставало! Чтоб я каждый раз сходил с ума, не запер ли тебя какой-нибудь идиот в подвале, и это ещё не самое страшное. Прости, дорогая, но это выше моих сил.
   - Что же, буду сидеть дома в валенках и щёлкать семечки на завалинке... Тигран, а в здешних домах есть завалинки?
   - Нет, любовь моя. Нет ни валенок, ни завалинок.
   - Жаль....
   - А почему именно "Пилигрим"?
   - Всегда в дороге, в поиске и с артистическими способностями.
  
   Тревоги Татьяны оказались напрасными, Пасадена, хоть и не произвела на неё огромного впечатления, и выглядела, как сонное царство, но жить, решила она, можно. Показанный дом понравился. Зять Тиграна выбрал тихое местечко в конце улицы, чем-то напоминающей московский старый Арбат, с той лишь разницей, что не было привычных коробейников. Зато недалеко находился ресторан с хорошей пивоварней и итальянское местечко Santorine. Законы были суровыми, курить в местах пребывания людей не разрешалось, а так же запрещалось выносить из баров спиртные напитки.
   - Это не то, что у нас, в России, дым коромыслом, и ничего не видно. Придётся бросать курить, - с неохотой признал Тигран.
   - Так и у нас, вроде, во многих заведениях ввели запрет на курение, - вспомнила Татьяна закон, принятый не так давно депутатами.
   - Лучше бы за наркоторговцами так следили, как за нами, бедными курильщиками простых сигарет. Хотя..., это тоже своего рода наркотик, только лёгкий. Тебе дом нравится? Или ещё что-то будем смотреть?
   - А моё мнение что, решающее? - на всякий случай поинтересовалась она.
   - Конечно. Ты - хозяйка, тебе и выбирать, где жить.
   - Нравится, очень. На нём и остановимся. Только бы не обманули, а то по ящику постоянно предупреждают о махинациях с недвижимостью.
   - Нет, милая, здесь это исключено. Сделки с недвижимостью в США регулируются широким спектром федеральных законодательных актов, а также общим и специальным законодательством штатов. Можешь не беспокоиться.
  
   Дом выглядел, как на картинке рекламного проспекта: зелёные лужайки, асфальтированные дорожки, стороне от жилого комплекса, прекрасно вписываясь ландшафт, размещался гараж на две машины с электроподъёмником на воротах. Декоративная живая изгородь и причудливо подстриженные деревья в форме больших ваз и разнообразных зверушек, клумбы с цветами и никаких тебе грядок под овощи, и тем более, под картофель.
   На первом этаже холл, кухня таких размеров, что в ней вполне поместится однокомнатная квартира типового панельного дома, а главное, огромные, во всю стену окна, пропускающие много света, казалось, солнце проникает даже в самый дальний уголок дома. На второй этаж вела витая деревянная лестница, Татьяна осторожно поднялась по ней и попала в коридор, больше напоминающий зимний сад, так как весь пол был уставлен цветами в огромных кадках, а стены увиты декоративной зеленью. Из коридора выходили двери в две спальни и полукруглый кабинет. На весь дом приходилось две ванные, душевая и три туалета с унитазами и писсуарами. Обойдя ванные комнаты, именно комнаты, так как это ничем не напоминало привычные клетушки, где еле-еле размещались сама ванна и раковина, Татьяна нигде не обнаружила стиральной машинки, в кухне её тоже не было, что сильно расстроило, так как, похоже, стирать бельё придётся руками.
   - А машины стиральной нет? - на всякий случай решила уточнить она, - или здесь принято сдавать в прачечную? - в нерешительности обратилась она к мужу, подёргав за рукав и привлекая к себе внимание, так как мужчины что-то активно обсуждали, стоя посреди холла.
   - Как нет, дорогая, твоя машина в гараже, - увлеченный разговором Тигран расслышал только слово "машина".
   - Не машина, на которой ездят, а стиральная машина, - объясняла Татьяна, жестикулируя при этом руками, изображая крутящийся барабан.
   Джордж Райгиер замолчал, недоумённо уставившись на женщину и пытаясь понять из её быстрой речи, чем она недовольна, когда же понял, заулыбался и медленно произнес, подбирая слова:
   - Машина стирать это есть подвал, - в словах стирать и подвал он сделал ударение на первом слоге.
   - Машина чего, простите, не поняла, - она беспомощно посмотрела на мужа. Джордж объяснил на английском, обращаясь теперь к Тиграну, который при каждом слове качал головой, что, видимо, означало, понял.
   - Стирать можно в подвале, там всё оборудовано для этого, и стоят две машинки, - перевёл он жене.
   Для чего две, Татьяна уточнять не стала, чтоб окончательно не показаться американцу тёмной личностью. И ведь не объяснишь же этому гению стирки, что в России в подвалах только бомжи обитают да крысы с тараканами, а нормальные домохозяйки стирают в своих квартирах, в ванных или, как сейчас модно, устанавливают автоматы в кухнях, если метраж позволяет.
   Тем временем мужчины подошли к высоким стеклянным дверям, и Джордж распахнул их, приглашая осмотреть внутренний двор. Татьяна в немом изумлении созерцала открывшуюся её взору панораму: в вечерних сумерках освещённый бассейн в форме бумеранга, с кристально чистой, отливающей голубизной водой.
   - Не хватает только золотых рыбок да русалки на жёлтом прогретом за день песке...
   Чуть в отдалении круглый пластиковый стол и четыре стула, яркий шезлонг, гармонирующий по цвету с подушками, брошенными на него. На другой стороне бассейна зелёная поляна и беседка, увитая розами, где можно в жаркую погоду спрятаться от палящих солнечных лучей.
   С утра до позднего вечера Тигран пропадал в больнице, Татьяна не обижалась, понимая, как это для него важно. Зато Жанна, сестра мужа, скучать не давала, то на пляж свозит, то по магазинам, а то пригласит в кафе на ланч в центре Лос Анжелеса. По старой традиции, заведённой ещё в Москве, родственники собирались по субботам на семейный ужин. Жанна и Джордж обязательно привозили детей, и Тигран с удовольствием играл с племянниками в мяч, таскал их на плечах и кричал громче их, прыгая с разбега в бассейн. И было не понятно, кто в настоящий момент больше ребёнок, сами дети или Тигран, который заряжался от них оптимизмом на целую неделю вперёд. Тем временем женщины нарезали салаты, а Джордж во дворе колдовал с барбекю. Мама Тиграна приняла русскую невестку и ни разу, ни словом, ни жестом не показала, что не разделяет выбора сына, была приветлива и ласкова, как с родной дочерью.
  

Быль из прошлого, как Голливудская сказка

  
   Пролетело полгода, однажды Кулик не выдержал слез жены по рано умершей подруге и во всём чистосердечно признался. На радостях Наталья уговорила его провести отпуск в Калифорнии. В предвкушении встречи Татьяна выдраила и выскребла дом, который и так находился в идеальном состоянии. Для подруги хотелось выбрать самый лучший подарок, и Татьяна поехала в магазин Саксе Фикс Авеню в Беверли Хилз, оставила на стоянке машину и полтора часа потратила на приобретение всякой всячины. Не все пакеты поместились в тележку, и некоторые пришлось нести в руках. Боясь поскользнуться на мраморном полу, Татьяна осторожно толкала тележку к выходу, отказавшись от помощи продавца, любезно предложившего свою помощь (это входило в его обязанности), она сосредоточенно смотрела себе под ноги, когда врезалась в молодого человека. Подняв глаза, она вскрикнула, резко толкнула тележку вперёд и, ища равновесия, взмахнула руками, пакеты разлетелись в разные стороны, а Татьяна со всего маху упала навзничь, ударившись головой об пол. Со всех сторон сбежалась охрана: происшествие из ряда вон выходящее. Менеджер зала вызвал службу спасения 911 и, выяснив по кредитной карточке номер телефона супруга, рассказал ему об инциденте с его женой. Перепуганный паренёк стоял перед упавшей женщиной на коленях, осторожно поддерживая голову, на полу образовывалась лужа крови. Спасатели подъехали через три минуты:
   - Черепно-мозговая травма для жизни не опасна, повреждены мягкие ткани, кость задета поверхностно, но велика вероятность сотрясения мозга. Необходимо доставить в больницу и наложить швы. Вы кем приходитесь пострадавшей? Сыном? - обратился врач к пареньку, - у неё есть страховка?
   - Понятия не имею, мы не знакомы. Я только вошёл в магазин, когда эта женщина упала, возможно, поскользнулась. Я поеду с вами, моя страховка окупит все расходы.
   - Хорошо.
   - Всё равно я не смогу сидеть дома, не зная, что с ней стало.
   Пока врачи занимались транспортировкой Татьяны, один из охранников собрал пакеты, взял вторую тележку и аккуратно уложил в неё весь товар.
   Взволнованный Тигран прибыл к больнице за несколько минут до приезда неотложки. Как только из машины выкатили носилки, он быстро подбежал к жене.
   - Как она? - погладив безжизненно повисшую руку Татьяны, прошептал он, - я врач, вот мои документы. Могу я забрать жену и перевезти в свою клинику?
   - Да, конечно, но только после того, как в больнице ей остановят кровотечение и зашьют рану. Ваша жена потеряла сознание, в машине мы привели её в чувство, можете поговорить с ней.
   Татьяна приоткрыла глаза, Тигран склонился, поцеловал бледный лоб и нежно погладил красные от крови волосы.
   - Всё хорошо, милая, скоро я заберу тебя, не волнуйся.
   - Данила.... - услыхал он тихий шёпот жены.
   - Это я, родная, Тигран! Доктор, она бредит!
   - Данила, - вновь произнесли её губы. Татьяна с трудом приподняла руку и протянула в сторону молодого человека, молча стоявшего за его спиной, переминаясь с ноги на ногу. Тигран резко повернулся и в упор посмотрел на парня.
   - Вы знакомы с моей женой? Вас, как я понял, Данилой зовут?
   - Простите?- не понял он, - я Майкл. Эту женщину вижу впервые, мы столкнулись в дверях, и она упала. Не мог же я бросить её, вас рядом не было, а за врачебные услуги надо платить по счёту.
   - Странно.... - жена по-прежнему протягивала руки и повторяла одно и то же имя "Данила, Данила".
   - Подойдите ближе, молодой человек, - врач скорой помощи подвел его к каталке, чуть оттеснив при этом Тиграна, - она зовёт вас.
   - Нет, моя жена повторяет имя своего сына....
   - Тогда понятно.
   - Ничего вам не понятно, - вздохнул Тигран, - своего покойного сына. Возможно, Майкл чем-то напомнил ей его.
   Тигран пригляделся повнимательней, и по спине у него пробежал холодок; возникло ощущение, что и он когда-то встречался с этим парнем, лицо казалось очень знакомым, а на свою память он никогда не жаловался.
   - Но когда и где?
   Через сорок минут врачи разрешили забрать Татьяну. Выехав за ворота госпиталя, Тигран вновь увидел молодого человека, который медленно брёл по аллее. Притормозив, он вышел из машины и подошёл к парню. Тот в нерешительности остановился, так как взгляд подошедшего странно блуждал по всей его внешности, словно рентгеновский аппарат во время просвечивания внутренних органов пациента. Когда мужчина заговорил, Майкл и вовсе растерялся, так как не ожидал, что с ним просто заговорят, а не предъявят претензии за какие-то неведомые им прегрешения.
   - Вот адрес клиники, в которой я работаю и куда везу Татьяну, если надумаешь навестить мою жену, милости просим, она будет рада.
   - Спасибо!.. Я обязательно приду. Самому как-то неудобно было напрашиваться, и мне показалось, что вам это не нравится.
   - Мне нет, лукавить не стану, но моей супруге будет очень приятно вновь с тобой встретиться, - без особого энтузиазма проговорил Тигран и направился к машине. После наркоза Татьяна спала на заднем сиденье.
   - Да, простите ещё раз, хочу вам сказать, что все покупки, сделанные вашей женой остались в магазине, и, если позволите, я привезу их. Вам, очевидно, в ближайшее время будет не до них.
   - Спасибо, что напомнил. Если честно, я об этом даже не подумал. И, вот ещё что, если тебя не затруднит, перегони к нашему дому машину Татьяны, она на стоянке. Вот ключи и моя визитка, там телефон и домашний адрес.
   - Хорошо, мне совсем нетрудно это сделать. До свидания, - Майкл впервые после знакомства с хмурым господином доктором широко улыбнулся и помахал вслед отъезжающей машине.
  
   Хоть это и доставляло немало огорчений, Тигран стойко терпел ради скорейшего выздоровления супруги и её хорошего настроения. А оно, настроение, появлялось всякий раз, как только Майкл пересекал порог её палаты. Глаза светились счастьем, в них появлялась жизненная сила, энергия, которой он ни разу до этого не видел, она, словно сбрасывала с себя лет десять с хвостиком, и смех её журчал, как горный родник, с серебряными переливами. А какому мужчине, скажите, это понравится?
   Майкл присаживался к ней на край кровати, а она брала его руку, крепко сжимала и не выпускала до тех пор, пока визит его не заканчивался. И так повторяется изо дня в день. Этот юноша будто намертво прирос душой к Татьяне, а она одаривает его своей любовью, даже не скрывая того, что до смешного увлечена Майклом, а после его ухода, ждёт не дождётся следующего его появления.
   При виде такой картины, когда молодой и красивый соперник на его глазах любезничает с его женой, Тигран чувствовал себя разбитым, глубоким старцем и, главное, лишним в этом дуэте. В душу постепенно холодной ядовитой змеёй заползал страх потерять любимую женщину. А ревность - сестра порока острыми коготками царапала сердце.
  
   Друзья приехали в день выписки Татьяны из клиники. Наталья подняла бунт и наотрез отказалась дожидаться подругу дома, решила сделать сюрприз и появиться у Татьяны в больничной палате, чтоб быстрее обнять и расцеловать:
   - Как же я долго её не видела! Да что вы, мужчины, вообще можете понять в женской дружбе?! Ничего!
   В ожидании выхода Татьяны Майкл бродил по больничному коридору. В палату войти постеснялся, услыхав голоса из-за приоткрытой двери и предположив, что у неё гости, он побоялся оказаться чужим в этой весёлой компании и резонно решил дожидаться у выхода. Оставаясь наедине со своими мыслями, которые не произнесёт вслух даже под страхом смерти, парень терялся в догадках по поводу своих чувств, проявляемых к замужней женщине, годящейся по возрасту ему в матери. Тигран как бы между прочим поведал о возрасте своей супруги.
   - Зачем, не понятно, - у Майкла даже мысли не возникло, что Тигран попросту ревновал. Юноше вспомнился взгляд Татьяны, всегда нежный, её ласковые руки, мягкая, добрая улыбка.... Но так смотрит не влюблённая женщина, а, скорее, любящая мать. Вот, оказывается, чего ему не достаёт в жизни, простой материнской любви, которой он был лишён с детства. И вот теперь это ранее неизведанное сыновнее чувство притягивает его к Татьяне сильнее, чем магнит металл. Да, так притягивается плюс и минус. Но вот кто из них двоих заряд отрицательный, а кто положительный? Собственно, какая разница, если два человека чувствуют себя комфортно в присутствии друг друга?
   - А самое странное, - о чём ещё подумал Майкл, - это фотография, на которой изображён я, но почему-то в форме сержанта Российской армии. Бред какой-то, я вообще никогда не призывался, тем более, не был на Родине лет 10, а может, даже больше.
   Майкл с улыбкой поднялся на встречу, когда Татьяна в сопровождении своих гостей поравнялась с ним, и протянул ей букет. Идущая рядом с Татьяной женщина при виде его резко остановилась, дико озираясь по сторонам, ахнула и стала опускаться на пол. Букет пришлось отбросить в сторону и помочь мужчине, очевидно мужу, перенести её на диван. Женщине крупно повезло, что рядом оказались сильные мужские руки, которые вовремя успели подхватить и предотвратить неминуемое падение. Была велика вероятность того, что освободившаяся палата вновь была бы занята очередной пациенткой с травмой головы, которая, так же как Татьяна, при виде его потеряла сознание.
   - Никогда раньше, - оправдывался Майкл, - при моём появлении женщины не падали в обморок. Честное слово! - виновато смотрел он на стоявших возле дивана мужчин с очень серьёзными лицами, жёны которых при виде его выпадали в отключку:
   - Это мистика какая то!
   Точно так же, как Татьяна, открыв глаза, Наталья назвала Майкла Данилой. Татьяна склонилась над подругой, взяла её руку, сжала и тихо прошептала:
   - Прости, Ната, не успела тебя предупредить. Этот мальчик, Майкл, очень похож на Данилу, правда?.. Как две капли воды...
   - Какие, к чёрту, капли, подруга, тут морем пахнет! - заявила Наталья, понемногу приходя в себя после пережитого шока. - Я, грешным делом, подумала, что у меня из-за перелёта крышу снесло, или кто-то с того света вдруг на этот перебрался.... - она села без чьей-либо помощи, чуть подумав, продолжила, - вам не кажется это явление странным?
   Все молчали, не думая возражать.
   - А вот мне такие сходства кажутся довольно-таки подозрительными, - подбоченясь, Наталья повернулась к мужу и с иронией спросила, - чего молчишь, сыщик? Я права или нет?
   - Думаю...
   Майкл смутился под пристальным взглядом Семёна, а потом и вовсе стушевался, когда тот обошел его со всех сторон, рассматривая, словно молекулу под микроскопом, и покраснел, как школьник, который под страхом наказания за полученную двойку спрятал дневник.
   При жизни Данилы Семён не был с ним знаком, но вот то, что погибший на фотографии и живой оригинал, стоящий сейчас перед ним, были на одно лицо, сомнений не было.
  
   Засиделись допоздна. Когда сестра с зятем уехали домой, а женщины поднялись наверх посплетничать, Тигран не спешил идти спать, а, положив руку на плечо Семёна, кивнул головой, приглашая последовать за ним во внутренний двор.
   - Ты чего, как заговорщик, молчком? - усмехнулся он, но проследовал за другом.
   - Разговор есть, и достаточно серьёзный, - даже не улыбнулся Тигран.
   - Понял, говори.
   - Хочу тебе кое в чём покаяться...
   - Давай! Буду тебе вместо священника, даже грехи отпущу.
   - Тебе смешно, а вот мне было не до веселья, когда этот мальчик так внезапно появился на горизонте. Я ревновал, как безумный, думал, не выдержу.
   - Ты что, спятил? - не на шутку испугался Семён за друга, - он же пацан совсем, в сыновья ей годится. Как ты только мог до такого додуматься?! Она тебе что - Пугачева или, может, Бабкина? Это они себе имидж поддерживают, всё молодыми хотят остаться. Бог им судья. Не суди да не судим, будешь, - так, кажется, в библии написано?
   - Выслушай вначале, потом и ярлык на меня наклеивай. А ещё в душеприказчики мне набивался.
   - Молчу, как рыба.
   - Когда Татьяна попросила принести коробку с фотографиями в больницу, я даже представить не мог, что на них увижу. Она никогда мне их не показывала, я не настаивал. Трудно ей было вспоминать, а ещё труднее видеть его снимки. Фотография Артёма, его жены и внука, увеличенная, стоит на тумбочке в спальне, Данила же у неё под запретом, мы даже никогда не говорим о нём. Только я же не слепой и, тем более, не глухой.... Если раньше обычного прихожу с работы, она быстро коробку уносит и прячет, и глаза всегда после этого красные от слёз. Ночами всхлипывает, спрашиваю:
- что случилось? - отвечает одно и то же, будто кошмары её мучают. Знаю я эти кошмары... Однажды уже в больнице она протянула мне фотографию со словами, - "Посмотри!.." Я глазам своим не поверил... Она улыбнулась, прижала к себе снимок, поцеловала и говорит:
   - Спасибо, Боже, ты исполнил моё самое заветное желание!
   Что тут можно возразить, когда это желание как раз входило в палату с букетом роз (он всегда приносил цветы) да ещё умело разговаривать, дышать и мило улыбаться Так же, как у Натальи, у меня закралось подозрение. В переселение душ я не верю, в ожившие фантомы тоже, но то, что я видел, было выше моего понимания природных явлений. Поэтому я решил прибегнуть к услугам науки, которая была мне ближе и понятнее. Попросил Майкла сдать кровь, объяснив, что она необходима Татьяне, для переливания. Он даже не догадался, что она в ней не нуждалась.
   - ДНК проверить решил? Но это, друг мой, к твоему сведению, незаконно без разрешения самого объекта. Тем более, в Штатах.
   - Знаю! Но риск оправдывает средства. Самое удивительное, их ДНК совпали на 96%. Специалист меня уверил, что они, несомненно, близкие родственники. Татьяна - мать Майкла.
   - Как это может быть? Ты ей об этом сказал?
   - Нет. Скажи мне, если Татьяна никогда не отдавала своего ребёнка на воспитание чужим людям, а я ей верю, то, как тогда Майкл оказался её сыном?
   - Версии есть? - в Семёне, по обыкновению, проснулся сыщик.
   - Кое-что! Однажды Татьяна рассказала, что, когда рожала Данилу, ребёнок шёл попкой, пришлось делать кесарево сечение, это вполне может быть, и рубец на животе тому подтверждение, но....
   - Что но? Ты хочешь сказать, что у неё были близнецы? Я правильно понял ход твоих мыслей?
   - Да, другого объяснения я дать не могу. А ты?
   - Пока нет.
   - Тогда это означает....
   - Одного из детей, пока она находилась под действием наркоза, умыкнули, - закончил за Тиграна Семён правдоподобную версию, - надо поинтересоваться у родителей пацана, как он к ним попал, в Америку.
   - Уже.
   - Что уже?
   - Поинтересовался, так сказать навёл справки.
   - И что выяснил?
   - Родители Майкла эмигранты, ещё в советские времена отец строил атомные электростанции, семья постоянно жила за границей, но, в основном, в социалистических странах. В 1986 году перебрались в Калифорнию на ПМЖ. Отец Майкла организовал строительную фирму, со временем выкупил на побережье землю и построил отель. Дальше больше, на берегу рядом, но совершенно изолировано друг от друга построил несколько бунгало. Их арендуют состоятельные бизнесмены и киноактеры, приезжающие со всего света на месяц - два, а то и на полгода. Рядом пляж, отделённый от общего, далеко ходить не надо. На берегу свои спасатели, катера, яхты, глиссеры. На одном из островов, также принадлежащем ему, он выстроил закрытый элитный клуб, где имеется поле для гольфа, трава на котором высаживалась вручную, поле для игры в поло и шикарный отель на пятьдесят персон. Вступительный взнос составляет более 150 тысяч долларов. В Англии и Австралии ему принадлежат еще два закрытых клуба, членские взносы в которых превышают 200 тысяч долларов.
   - С ума сойти можно.
   - Вот и я так думаю.
   Родители Миши погибли. Опекуном мальчика стал двоюродный брат отца, он и возглавил бизнес до совершеннолетия законного владельца. Миша год назад окончил Калифорнийский университет, работает на своей фирме в должности управляющего отелем, а не председателем совета директоров всего концерна. Его дядя считает, что следует начинать с низов и вначале приобрести опыт руководства компанией, а уж потом брать бразды правления в свои руки.
   - Прав мужик.
   - Согласен. Открыть тайну, как к ним попал сын Татьяны, могли только его приёмные родители, а их, как ты знаешь, к сожалению, уже нет. Дедушка и бабушка проживали в Санкт-Петербурге, возможно, и сейчас там живут, если не умерли. После смерти матери все контакты с ними прервались. Вот тебе, Сеня, задачка, разузнаешь, что по чём, получим ответ на многие неизвестные.
   - Постараюсь.
   - Тогда и скажем Татьяне, почему Майкл, как две капли воды, похож на Данилу.
   - А почему Мишу зовут Майклом?
   - Это привычка наших русских эмигрантов со временем переиначивать имена и фамилии, подстраиваясь таким образом под местное звучание, чтоб не слишком выделяться. Миша-Майкл. Помнишь певца Вили Токарева?
   - Да, конечно?
   - Он никакой не Вили, а, вроде, Володя, точно не могу припомнить.
   - За каким хреном? Не понимаю!.. Ты фамилию и адрес питерских родственников знаешь?
   - Узнаю. Будь спокоен, но не гарантирую, что он верен на 100%.
   - Что ж, и на этом спасибо.
  
  
   Природные катаклизмы
  
   - Известно, отчего погибли родители парня?
   - Да, конечно. В январе 1994 года произошло самое сильное землетрясение, поразившее своими масштабами всю Америку, погибло 57 человек, а ущерб разрушений превысил, если мне не изменяет память, 20 миллионов долларов. Родители волновались за оставленного дома ребёнка, очень спешили, на их автомобиль рухнуло дерево, в живых остался отец, но и он скончался в госпитале, куда его доставили после аварии.
   - Ничего себе....
   - Следом за землетрясением, в 1995 году на город обрушились штормовые грозы, разрушившие штат Калифорния. Опекуну Майкла-Миши пришлось туго, сильно пострадали отель и бунгало, практически всё пришлось отстраивать заново.
   - Татьяна в курсе таких природных катаклизмов?
   - Я намекнул, что землетрясения в городе - явление нередкое, так как мы находимся в районе сейсмической активности. Она жила в Средней Азии, так что землетрясения для неё не редкость.
   - А то, что это явление - большая проблема города, причиняющая немалый вред, судя по твоему рассказу, упомянуть забыл... Так я понимаю?
   - В общем-то, да.
   - И сдался тебе этот Лос-Анджелес, дома лучше, да и спокойнее, не трясёт.
   - Года два придётся потерпеть, потом куплю дом где-нибудь в Подмосковье, и переселимся с Танюшей из мегаполиса на природу. Баньку поставим, может, клинику свою открою... Если честно, надоело на дядю пахать.
   - Намечается такая перспектива?
   - Вроде того. Но это пока только в проекте, так что Татьяне пока ничего не говорю, зачем обнадёживать раньше времени. Она же хоть сейчас с радостью чемоданы соберёт. Мне, признаться, тоже за кордоном не очень нравится, но работа этого требует. Планы у меня, Семён, наполеоновские....
   - Соседство с Голливудом жить не мешает?
   - У них своя жизнь, у нас своя. И, слава Богу, дорожки наши не пересекаются.
   - В вашей клинике не лечатся знаменитости?
   - Почему, их достаточно много к нам обращается, я не про то. Мой дом - моя крепость, и мне в нём хорошо и спокойно, а это главное. После всех пережитых событий Татьяне необходим покой, я даже к психиатру предложил ей обратиться.
Тигран закурил, присел на шезлонг и постарался расслабиться, рабочий день выдался тяжёлым: до выписки Татьяны из больницы сделал две сложных операции.
   - И она тебя не послала вместе с ним куда подальше? - с тех пор, как они ближе узнали друг друга, и Семен почувствовал на себе характер Татьяны, то ожидал именно такой реакции со стороны женщины.
   - Это, конечно, на неё не похоже, но, как ни странно, молча проглотила пилюлю. После четырёх сеансов ко мне явился её психоаналитик собственной персоной и заявил, что моей жене необходимо получить диплом психолога. Оказывается, это она его выслушивала на сеансах, а не он её, он жаловался ей на свои стрессовые ситуации. Прихожу к выводу, что наших русских женщин ни один психотерапевт не вылечит, быстрее они его. Моя милая жёнушка уложила врача на его же собственную кушетку и предложила свою помощь, так как, по её выражению, он нуждался в ней гораздо больше, чем она. Психолог так растерялся, что выполнил всё, о чём она его просила, то есть занял место пациента. В конце сеанса даже расплакался, так она его душу вылечила. Следуя советам Татьяны, развёлся с женой, детей отсудил (жена наркоманка, он предоставил этому доказательства) и сейчас живёт с их (детей) няней.
   - Браво! С Танюшей не соскучишься.
   - Вот и я о том же.
  
   Подруги, встретившись после долгой разлуки, не могли наговориться. Наталья привезла фотографии внуков, и, глядя на них, Татьяна расчувствовалась. Старший внучок подрос, маленькая Катюшка делает первые шаги.
   - Такая красавица! - целуя фотографии, приговаривала Татьяна.
   - Артём переехал в Москву, пока один, без семьи, делает в оставленной тобой квартире ремонт. Молодец адвокат, надо же, как быстро дело организовал.
   - Ему и мне это стоило многих седых волос. Наши документы были подлинными, значит, произошла незаконная сделка, без согласия самого владельца квартиры, то есть меня, а это не что иное, как махинация с недвижимостью с целью незаконного завладения чужой собственностью. Тофик решил, что Антонина никогда не посмеет вернуться или же давно сгинула, ведь с момента её побега прошло три года. Подкупил нечистых на руку чиновников и с их помощью справил новые документы, согласно которым купил у гражданки Крышкиной данную жилплощадь. А тут я явилась, не запылилась. Суд мы выиграли, и Тофику предложили съехать, он наотрез отказался, слушать ничего не хотел. Судебные приставы потребовали освободить незаконно захваченную жилплощадь, Тофик и его родственники не подчинились, начали отстреливаться, во избежание жертв, как со стороны соседей, так и со стороны представителей закона, последние вызвали ОМОН. Входную дверь взорвали, троих повязали, (женщин и детей, к счастью, в квартире не было). Тофик погиб при задержании, ранил одного из сотрудников спецназа, тот и пристрелил его в упор.
   - Они что, террористами были, раз отстреливались? - ужас в глазах подруги красноречивее всяких слов говорил, что Наталья вспомнила, как Татьяна одна ходила в эту квартиру, и риск погибнуть был очень велик.
   - Никакие они не террористы, успокойся, эти люди всего лишь не хотели остаться на улице, терять им было нечего, они там-то, у себя на Родине, никому не были нужны, а уж в России - и подавно.
   - Жалко не их, а детей! Но кто же виноват? Им никто не давал права лишать Антонину квартиры, тем более, готовить на неё покушение. Так им и надо!
   - А ещё меня в кровожадности обвиняют, - при взгляде на вытянутое от обиды лицо подруги Татьяну разобрал смех, та надула губы, как маленькая девочка и отвернулась, - ну-ну, не обижайся...
   - С кем поведёшься, от того и наберёшься! А я с тобой бок о бок уйму лет прожила. Так что ничего удивительного, было с кого пример брать,- она придвинулась ближе, положила руку на плечо подруги и притянула ее к себе со словами: - Танюха, я так счастлива, что ты жива! Когда Сеня сообщил мне, что твой труп, - она поперхнулась, - на дороге обнаружили... - горло перехватил комок, не давая свободно дышать, - я чуть не спятила. Артёмка, когда его не видели, плакал, да и Алексей тоже, хоть и с новой женой приехал. Она, конечно, ничего, но до тебя ей далеко, это я тебе не как подруга, а как женщина говорю. Самое интересное, Тёма, после того как все с поминок разошлись, поведал мне очень интересный сон. Будто стоишь ты в саду, вокруг тебя птицы летают, ручей журчит с хрустально-чистой водой, и ты говоришь ему: "Ты не плачь, сынок, не оплакивай меня как покойницу, тем более, в церкви не отпевай. По живой панихиду справлять - это грех".
   Твой сын после этого в церкви одну свечку за твоё здоровье ставит, а другую за упокой: "Кто бы там вместо тебя, мама, ни покоился, пусть спит спокойно и земля ей будет пухом". Я, если честно, переживать стала, думала, как бы у парня крыша не поехала... Когда Семён мне всё рассказал о твоём воскрешении, я самого его чуть на тот свет не отправила, кастрюлю с борщом в него запустила. Хорошо холодным, остыть успел, пока я его с работы дожидалась. А на тебя я как была обижена, ты даже не представляешь! Неужели ты предполагала, что я бы тебя не поняла и не поддержала в трудную минуту. Да первая пошла бы за тобой как соучастница хоть во Владимирский централ, хоть по этапу в Воркуту или Магадан.
   - Вот это-то меня и остановило, дорогая моя! Представь себе, если бы нас напару посадили, кто бы тогда нам передачки в тюрьму, а потом и в зону посылал? А так ты на воле была, и надежда на сухарики у меня оставалась.
   - Тьфу, типун тебе на язык! Но чтоб в следующий раз без меня этаких предприятий не устраивала. Понятно? Зови, буду на подхвате, - женщины крепче прижались друг к другу.
   - Да, Тёма после того, как адвокат привёз ему дарственную от тёти, долго не мог понять, откуда взялась эта родственница. Его до сих пор мучает этот вопрос, почему она (тётя) объявилась только после твоей "смерти", и он собирается навестить тебя, то есть тётю в самое ближайшее время.
   - О, Боже, да он только увидит меня, сразу всё поймёт. Нет, Наталья, пока рано, и твоя задача убедить его в этом.
   - Ты же собиралась воскреснуть, вот тебе и повод, - подруга была уверена, что встреча с семьёй Татьяне просто необходима. В глазах её не было той жизненной искорки, которая присутствовала раньше, до произошедшей трагедии, и она очень тщательно маскируется под счастливую и всем довольную женщину. Но на то и подруга, чтоб видеть за этой приобретенной в последний год маской радости и благополучия, что, на самом деле, творится у Татьяны на душе, и что не заметно окружающим. Встреча с сыном и внуками необходима ей как глоток воды в знойной пустыне, как капля дождя поникшим от жары посевам. И, наконец, ей необходимо просто встряхнуться, оставить свой кокон и, как бабочке, расправив крылья, полететь навстречу новой жизни. Необходимо провести расследование. Если понадобится, обратиться в ФБР или НАСА, или кто тут у них занимается сверхъестественными явлениями, с вопросом о возможном переселении душ.... Пусть объяснят эту загадку о двух совершенно одинаковых людях, не являющихся родственниками! - вслух же Наталья этого не произнесла, не желая без необходимости травмировать Татьяну. Но сегодня же собиралась поговорить об этом со своим мужем, - Он как-никак сыщик, не Шерлок Холмс, конечно, но ничем не хуже!
  
  
   О том, как Миша оказался в другой семье
  
   Уже сидя в самолёте чета Куликов решила поступить следующим образом. Наталья при приземлении в аэропорту Шереметьево едет домой в Калугу, а Семён отправляется в город на Неве.
   В Санкт-Петербурге его встретил однокашник по институту, в настоящее время подполковник милиции Георгий Всеволодович Тимохин.
   - Здорово, чёрт, давненько не виделись, возмужал! От костлявого паренька с горящим взором в тебе только глаза прежними остались, - мужчины обменялись крепким рукопожатием и обнялись.
   - Да и ты изменился.
   - К нашему великому сожалению, время не стоит на месте, мы с каждым прожитым годом моложе не делаемся, стареем! Это весь твой багаж?
   - Да.
   - Не густо. Как долетел?
   - Нормально, качает только. Я же с самолёта на самолёт, в Калифорнии у друзей отдыхал, жену с багажом домой отправил.
   - Неплохо живут по нынешним временам следователи. А я вот даже в Сочи выбраться не могу. И как тебе Америка?
   - Стоит, чего ей, твердолобой, сделается. Я вот по какому делу, Жора, адресок мне один нужен, поможешь пробить? Дело сугубо личное, сразу предупреждаю.
   - Без проблем. Надеюсь, шпионов ловить не будем? А то без надобности с ФСБ пересекаться не хотелось бы.
   - Я же сказал, дело сугубо личного характера. А в шпиономанию поиграем как-нибудь в следующий раз, если захочешь.
   - Тогда ко мне. Любаша ждёт, стол накрыла, вот дома и поговорим о твоём сугубо конфиденциальном деле. И никаких возражений с твоей стороны не принимаю.
   - Разве ты слышал, что я отказываюсь? Не дождёшься!
  
   Сели в машину, водитель уточнил, куда везти в первую очередь, и после короткого "домой" вопросов больше не задавал, лишь напомнив, что к трём часам надо быть в Главке на совещании.
   - Добро! Подъедешь к двум, успеем.
  
   Двери открыла женщина, на вид лет семидесяти, высокая, в спортивном костюме, словно собиралась на пробежку, и тапочках с круглыми пушистыми помпонами.
   - Простите, Шепелева Алевтина Игоревна здесь проживает?
   - Да, это я. А вы, простите, кто будете?
   - Следователь Кулик. Вот мои документы, - протянул Семён удостоверение.
   Женщина вздрогнула, водрузила на нос очки, болтавшиеся на цепочке, и внимательно изучила документ. После этого предложила гостю войти.
   - Вы уж извините за недоверие, но столько мошенников в последнее время развелось. На прошлой неделе соседку-пенсионерку ограбили, сказали, что дополнительные талоны на паёк принесли, но для подтверждения нужна пенсионная книжка, а ей только пенсию принесли, на столе в кухне лежала, так они её забрали да ещё деньги, которые соседка на похороны откладывала. Уж каким обманом выманили, ума не приложу. Только когда Никитична опомнилась, их и след простыл. А другую соседку, из второго подъезда, Тимуровцы обокрали. Сказали, что пришли из школы помочь в уборке квартиры... Убрали, конечно, на совесть постарались, только после этого денег она не нашла, а ведь говорит, что в тайнике, после покойного мужа оставленном, прятала. И ведь дети ещё совсем были, лет по 10-12. Вот ответьте мне, что из таких детишек вырастет, кем они станут в будущем, если уже сейчас способны обокрасть немощных старух? И куда мир катится?
   - Ваши соседки заявление в милицию написали? Возможно, что в вашем районе орудует банда малолетних преступников, значит, такие случаи повторяться будут с небольшим интервалом, и тогда их легче будет выявить и привлечь к ответственности.
   - Написала. Да вы проходите в комнату, - шаркая по полу больными ногами, Алевтина Игоревна пригласила гостя, чуть отодвинувшись, пропуская его вперёд. - Присаживайтесь, может, чайку? - указала гостю на кресло, сама села на диван, чуть облокотившись на спинку, - я вас внимательно слушаю, что понадобилось от пенсионерки такой службе, как ваша? - Кулик молчал, не зная как начать столь трудный разговор.
   - Может всё-таки чайку? - вновь спросила она. Следователь отрицательно покачал головой.
   - Вам передаёт привет ваш внук Майкл, - встал, подошёл к женщине и положил рядом с ней на диван пакет.
   - Вы из Калифорнии? Как он там, наш мальчик? С тех пор как погибла моя дочь, Царствие ей Небесное, мы с внуком ни разу не виделись..., - женщина смахнула невольно выкатившуюся слезу. - Пока муж был жив, всё собирались в гости съездить, а как он преставился, сердешный, я и не заикалась об этом. Да и зачем? Он молодой, ни к чему ему такая обуза, как я.
   - Вот как раз по поводу вашего внука я и хотел поговорить с вами.
   - А что с ним? Вы же сказали, что это он передал мне гостинец, значит, жив и здоров. Или нет? С ним что-то случилось? - женщина не на шутку разволновалась.
Кулику стало жаль старушку, но такова его работа, приходится задавать вопросы, затрагивающие личную жизнь, которые не всегда приятны, но необходимы в расследовании. Было очевидно по её поведению, что она не лукавит, а действительно любит своего внука, хоть он ей и не родной.
   - Нет-нет, не волнуйтесь, с Мишей всё в порядке. Вот его фотография..., - Кулик достал бумажник, вынул снимок внука и протянул женщине, - а вот, - продолжил он, - фотография ещё одного человека! - рядом положил снимок Данилы.
   Алевтина Игоревна вздрогнула, прикрыла глаза и надолго замолчала. Кулик не торопил женщину с ответом, понимая, как тяжело ей сейчас. Через какое-то время она с трудом поднялась, подошла к следователю и протянула вперёд обе руки
   - Я ожидала, что рано или поздно это должно будет случиться. Если вы пришли меня арестовать я готова, надевайте наручники!
   - Нет, я пришёл не за этим. По закону, вы совершили преступление, но это дела давно минувших дней. Я же призываю вас к более суровому закону, закону совести, и прошу рассказать, как к вашей дочери попал сын Татьяны Трубниковой.
   - Хорошо, я всё вам расскажу без утайки. Да и чего теперь скрывать, ни зятя, ни Ларочки в живых нет.
  
   - В те далёкие времена, а это был 1981 год, я работала заведующей в родильном доме N 12 одного из многочисленных микрорайонов города Ташкента.
   Ларочка - наша единственная дочь и, как все любящие родители, мы с мужем готовы были ради неё на всё. Считали своим долгом предоставить ей все самое лучшее, чтоб наша девочка могла хорошо одеваться, обучаться иностранному языку, посещать кружок бальных танцев и окончить музыкальную школу. Мечтой Ларочки была учеба в Москве, мы не возражали, хоть и трудно было расстаться с дочкой, ведь столица так далеко от дома. Девочка поступила в институт. Первый год от неё приходили только радужные письма, она описывала студенческую жизнь, подруг, с которыми познакомилась, и о том, как проводила свой досуг. Затем письма стали приходить всё реже, в них не чувствовалось прежнего энтузиазма, а потом и вовсе она перестали приходить. Мы с отцом не могли места себе найти, заказывали переговоры, она не являлась на почту. Я не выдержала, купила билет на ближайший рейс и вылетела в Москву. Дочь нашла в плачевном состоянии, бледную, исхудавшую и готовую наложить на себя руки. Ларочка находилась на третьем месяце беременности. От подруг дочери, которых расспросила со всем пристрастием, я узнала, что в последнее время она встречалась с неким молодым человеком по имени Владимир. Два дня прождала его появления, увы, он так и не соизволил навестить Ларочку. А дальше - хуже: девочки сознались, что он уже месяц как встречается с другой, жениться на Ларочке никогда не собирался, а когда узнал, что она беременна, и вовсе бросил. Что мне оставалось делать? Этот Володя, как выяснилось, учился в том же институте, только на пятом курсе. Узнала в деканате его адрес, где мне секретарша по секрету поведала, что отец Владимира, занимает большой пост, где-то в Политбюро ЦК КПСС. Просто так к ним домой мне попасть не удалось, в подъезде консьержка оказалась хуже акулы, встала грудью, будто амбразуру телом прикрыла и дальше вестибюля меня не пропустила. Отгавкала, как цепной пёс на привязи! Целый день пришлось возле подъезда простоять. Когда очередная машина останавливалась возле дома, я к каждому вышедшему мужику при шляпе кидалась в надежде, что это отец Владимира (приходилось действовать наобум, в лицо-то не знала). На шестой машине повезло, это оказался Павел Савельевич Устинов. Избегая скандала, а я с места в карьер орать начала, он пригласил меня в квартиру. И знаете, я чуть рассудка не лишилась, когда попала к ним в апартаменты. Словно в музей на выставку пришла. Это они привычные, а я в окружении старинной мебели и картин, всё оригиналов кисти знаменитых художников, честно сказать, растерялась. Камин в полстены, на нём бронзовые подсвечники... Жена Павла Савельевича встретила нас на пороге, вся такая важная, лощеная, словно только что от косметолога. А впрочем, может, так оно и было, не спрашивала. Как позже выяснилось, она всего на четыре года меня старше, а я в сравнении с ней старухой выглядела.
   За стол не пригласили, но разговаривали вежливо, ничего не скажу. Я всё выложила, что на душе накипело: и то, что дочь, несмотря на уговоры их сыночка, аборт делать не станет, и что я как мать, а в первую очередь врач, знакомая не понаслышке о последствиях такой операции, этого не позволю. Денег предлагали немало, чтоб от сына отстали, я наотрез отказалась. Так и заявила, что здоровьем Ларочки торговать не собираюсь. Если их сыночек на ней не женится, то до самого Брежнева с жалобой дойду. Скандала в Датском королевстве пытались избежать всеми силами, тем более, что сразу после окончания института сынок должен выехать на работу за границу. А я и ему грозилась подмочить репутацию: собиралась обратиться в комсомольскую организацию института и испортить таким образом его блестящую будущую карьеру. Родители Володи, взвесив все за и против, дали согласие на брак. Свадьбу решили справить скромно, без излишней суеты, тем более, что этот шаг их сыну всё равно пришлось бы сделать: для работы за рубежом необходимо было иметь семью, холостые не выпускались.
   Если, по их понятиям, свадьба была скромная, то по моим - пышная. В ресторане на старом Арбате, как писала дочь. Нас с мужем в списке приглашённых не было. Мы и не настаивали.
   Ларочка тяжело переносила беременность, пришлось оставить институт, уйти в академический отпуск. Я созвонилась со свекровью Ларочки и категорически настояла на приезде дочери ко мне, в Ташкент. Её не удерживали, а я была рада, что дочка снова со мной. Но радость была недолгой, на третий день у неё началось сильное кровотечение, ребёнка спасти не удалось. Всё было бы ничего (с кем не бывает?), но после выкидыша выяснилось, что у неё миома, и ей требуется срочная операция, после которой (и это самое страшное) она вообще не сможет иметь детей. Девочке удалили матку, а чтоб муж ничего не заподозрил, да и она могла испытывать сексуальное удовлетворение, шейку матки не тронули.
   Узнав про такое, Володя, не задумываясь, подал бы на развод. Это же такая прекрасная причина раз и навсегда избавиться от моей девочки, чтоб жениться на другой. А такая была на примете, из круга богатых и облечённых властью. Это я им все планы нарушила, вынудив взять в жёны Ларочку.
   О том, что произошло, мы, естественно, никому не сообщили. Ларочка имитировала живот, каждый месяц посылая фотографии. Володя нас ни разу не навестил, а мы были рады, его приезд мог закончиться для нас разоблачением, что не входило в наши планы.
   Мы набрались терпенья и ждали подходящего случая. И вот однажды нам повезло, в роддом поступила роженица, у которой по всем признакам была двойня, и со сроками родов Ларочки все совпадало. Я домой не пошла, осталась дожидаться родовых схваток женщины, тем более, что чувствовала та себя не очень хорошо, было высокое давление, и схватки с большими перерывами, что явно не способствовало раскрытию матки, готовой к родам. Без потугов, простите, что говорю вам такие вещи, самостоятельные роды невозможны, да и первый ребёнок попкой шёл. Я приняла единственно правильное решение в таком случае: необходимо мамаше делать кесарево сечение, тем самым избавив её от дальнейших болей и риска потерять детей, они могли задохнуться. Забрала одного малыша, каюсь, здорового. Другой же малыш был настолько слаб, что думала, не выживет. Мамаша даже не догадывалась, что носила в утробе близнецов, как такое произошло, не знаю, в предродовой карте записи об этом также не было, А она после родов не вспомнит, что на свет произвела не одного, а двух детишек, т.к. была под наркозом. Поэтому отпадала всякая необходимость врать, что один ребёнок умер, и слава Богу, хоть здесь я не взяла греха на душу. Повезло и мне, и мамаше, из роддома ребёнка выписали живым, но со страшным диагнозом: врождённый порок сердца. Такой казус случается с однояйцовыми зародышами: наиболее сильный плод в некоторых случаях даже убивает другого, наиболее слабого, всё это связано с природой выживания, естественным отбором генетически сильной особи.
   Я думала только о своей девочке. Это, конечно, противоречит не только здравому смыслу, но и врачебной этике, клятве Гиппократа.... Но материнский долг, прикроюсь человеческим фактором, проявившийся в таком эгоизме, одержал верх. Так Ларочка родила мне внука. А ещё через месяц, когда ребёнок акклиматизировался после появления на свет, она улетела в Москву к мужу. Малыша приняли все: и отец, и бабушка с дедушкой, которые души в нём не чаяли.
   После института, как и было намечено, выехали на работу в Польшу, затем Болгарию, Румынию, Венгрию.... Так продолжалось несколько лет. Когда Михаил Сергеевич Горбачёв заговорил о перестройке, отец Владимира, видимо, наперёд просчитал, чем это всё закончится, и отправил сына с семьёй в Штаты на постоянное место жительства. Ларочка по телефону намекала, что на банковских счетах лежат огромные суммы, и это позволяет им открыть своё дело. Я точно не располагаю данными, откуда взялись эти деньги, и в каком количестве, но зять развернулся по-крупному. Деньги текли из России рекой, пока отец Владимира в отставку не ушёл. Дочь купила нам в Питере квартиру, вот мы и перебрались в неё, оставив в прошлом все наши переживания. Тайна рождения внука до сих пор не вызывала ни у кого подозрения. Дедушки уже умерли, мать Володи безвыездно живёт в загородном доме. Я была в прошлом году у неё, она плохо выглядела, смерть Володи сильно подорвала её здоровье, от былой красоты и лоска ничего не осталось... Я предлагала свою помощь, отказалась она. Даже не знаю, жива ли...
   По ночам меня совесть до сих пор мучает, я же не железная. Всегда была в курсе того, что происходило со вторым мальчиком. Он хоть и болел часто, но все-таки был жив, понимаете, жив! Так продолжалось до тех пор, пока семья Трубниковых не выехала из Ташкента в Россию. Что было дальше, к сожалению, не в курсе. Раз вы пришли ко мне, имея на руках фотографию, Данилы, значит, знаете больше моего.
   - Вы правы, знаю! Ребёнок, как правильно вы заметили, именно выжил, благодаря своей матери, она ночей не спала, но выходила его. Два года назад Данила погиб.
   - Как жаль... Бедная женщина! Я на себе испытала, что значит похоронить ребёнка. Это самое страшное, что может произойти в жизни матери. Врагу не пожелаю пережить собственных детей. Если понадобится, дам все показания. Терять мне нечего, я уже одной ногой в могиле, только чуть на этом свете задержалась....
  
   Уже через час после общения с бабушкой Михаила, Шепелевой, Семён позвонил Тиграну, во всех деталях пересказав разговор, а главное - полностью подтвердились их подозрения.
  
  
   "Найдёшь то, что у тебя украли..."
  
   В памяти всплыл разговор с соседкой по квартире Антонины, которая предсказала: "Найдёшь то, что много лет назад у тебя украли, но не в России, а далеко за её пределами", - так оно и вышло.
   Татьяна долго не могла прийти в себя, поражаясь бесчувствию людей, способных на такие, поистине, чудовищные поступки. Понять, значит простить, а она была к этому не готова, по крайней мере, сейчас, не зная, как отреагирует Михаил на то, что она его настоящая мать. Сможет ли принять её, будет ли способен полюбить, как любит его она, или отвергнет, даже не выслушав объяснений, что она никогда не отказалось бы от него по доброй воле.
   Опасения оказались напрасными, Михаил спокойно выслушал всё, о чём рассказала Татьяна, а Тигран в доказательство её слов предоставил данные экспертизы, подтверждающие, что она его биологическая мать. Рано лишившийся родителей, он и представить не мог, что сможет когда-нибудь в своей жизни назвать другую женщину мамой, но по стечению обстоятельств, Татьяна оказалась не просто другой женщиной, а настоящей родной матерью. И после слова "Сынок!", произнесённого Татьяной со слезами на глазах, протянул к ней руки, крепко прижал к груди и нежно прошептал: - "Мама!.."
  
   Ожидая сына к обеду, она всегда была полна ликующей радости и даже внутреннего самопожертвования, если, конечно, потребуется. Миновал полдень, Татьяна нервничала и всё чаще поглядывала на часы. Опоздания не были в стиле Михаила, он всегда выполнял данные обещания, а если что-то выходило из-под контроля, обязательно перезванивал, предупреждая, что задерживается. Материнское сердце не подвело и на этот раз. Когда раздался телефонный звонок, Татьяна уже была уверена, что с Мишей что-то случилось, так как время приближалось к семи часам, но он так и не подавал голоса, а его мобильник был не доступен.
  
   Много суток раненый Михаил пролежал в беспамятстве. Однако молодой организм победил смерть, сознание вернулось к юноше. Он открыл глаза: у него в ногах на низком пуфике сидела Татьяна. Она, не отрываясь, глядела в глаза сына, на её лице он прочёл доброту и усталость. Встретившись с ним взглядом, она улыбнулась и одобрительно произнесла:
   - Вот, теперь тебе станет лучше.
   Ей очень хотелось побежать к Тиграну, поделиться огромной радостью, что Михаил очнулся, и только вопросы, заданные ей слабым голосом сына, остановили её.
   - Что со мной?
   - Ты ударился головой о корму яхты, при взрыве.
   - Ничего не помню....
   - Так бывает, сынок, память постепенно вернётся. Ты лежи, не надо много говорить.
   Уголки запёкшихся губ раненого дрогнули в слабой улыбке. Он хотел протянуть матери руку, но рука не повиновалась:
   - Пить, - попросил он и попытался облизать потрескавшиеся губы непослушным сухим языком. Выпив немного воды, Михаил глубоко вздохнул и уже более окрепшим голосом повторил вопрос:
   - Где я? На больницу не похоже...
   - Ты у меня дома, не волнуйся, всё будет хорошо. Каждый день тебя навещает врач, да и Тигран после работы от тебя не отходит... Мы решили, что дома и стены помогают, вот и не позволили тебя в больницу отправить.
   - Со мной была девушка, что с ней, где она?
   Татьяна заволновалась, так как со слов спасателей, на месте затонувшей яхты, они никого не обнаружили, аквалангисты прочесали всё дно и само судно. Яхта восстановлению не подлежит, поэтому приняли решение, что её поднимут на поверхность чуть позже. А пока дали заключение после осмотра, что, вероятнее всего, пожар начался в машинном отделении, первый взрыв произошёл от газового баллона, находящейся в каюте плиты, так как пол прогорел снизу, а два других - от кислородных, используемых для подводного погружения, которые видимо, находились на палубе.
   - Лежи, тебе нельзя двигаться! Сынок, - чуть помедлив, произнесла Татьяна, - а ты уверен, что был не один? Ты же сказал, что ничего не помнишь....
   - Я не помню, что произошло потом, когда мы с Джил вышли из бухты, но то, что она была на яхте вместе со мной, помню точно.
   - Кто она, эта девушка, ты никогда мне о ней не говорил, но часто в бреду произносил её имя.
   - Моя невеста. Сегодня на яхте я собирался сделать ей предложение, а потом, уже вместе с ней, приехать к тебе на обед, познакомить..., вас.
   В ожидании ответа Михаил жадно впился взглядом в глаза матери, пауза слишком затянулась. Татьяна лихорадочно соображала, что придумать такого правдоподобного, чтоб он ей поверил, но в голову ничего не приходило. Михаил в изнеможении откинулся на подушку и закрыл глаза. Думая, что сын вновь потерял сознание, Татьяна наклонилась, поцеловала его влажный лоб и тихо запричитала.
   Юноша открыл глаза и положил свою руку ей на голову, прикосновение было обнадёживающим, что всё в порядке, и всё будет хорошо.
   Михаил наблюдал за Татьяной. Ему было приятно, что она проявляет такую заботу о нём, на его взгляд, даже чересчур опекает. Откуда ему было знать, что много дней он пролежал в коме, и нередко матери приходилось ходить за ним, как за маленьким ребёнком. Разговор утомил его, и он, виновато улыбнувшись и попросив прощения, вновь закрыл глаза.
   Татьяна тихо поднялась и вышла из комнаты. Спустившись вниз, она лицом к лицу столкнулась с дядей Михаила, Николаем Александровичем Устиновым.
   - Как он? Есть изменения? - прежде чем поздороваться поинтересовался он.
   - Да, слава Богу, Миша пришёл в себя. Николай, он интересуется, нашли ли девушку, что была с ним на яхте, а я не знаю, что ему ответить. Вы что-нибудь об этом знаете?
   - Нет. А что за девушка?
   - Джил....
   - Её я знаю, они уже полгода как встречаются. Но о том, что она была вместе с ним, я слышу впервые. Не далее как четыре дня назад она звонила мне, интересовалась, куда подевался Михаил, и почему ей не перезванивает, оставила несколько сообщений на его автоответчике. Я объяснил ситуацию, после этого она больше здоровьем Михаила не интересовалась.
   - Довольно странное поведение для невесты, вы не находите? На её месте я бы сломя голову примчалась после такого известия и не отходила бы от жениха ни на шаг.
   - Кто теперь разберёт нынешнюю молодёжь? - вздохнув, посетовал Николай.
   - Давайте выпьем чаю, - предложила Татьяна, - скоро Тигран должен подъехать, тогда и поужинаем. Только я на минутку поднимусь, посмотрю как там сын.
  
   За чаепитием время летело не заметно, Татьяна неоднократно подходила к сыну (он мирно спал) и, успокоившись, продолжала разговор:
   - Скажите, Николай, вас не шокировало, что Миша оказался приёмным ребёнком вашего двоюродного брата?
   - Признаюсь, я был поражён в первые минуты, пока в себя приходил, думал, что это просто какая-то ошибка, такого быть не может! Ведь ни брат, ни его жена ни словом, ни жестом, ни поведением по отношению к Мише себя не выдали. Хотя, в общем-то, о таких вещах приёмные родители предпочитают не распространяться.
   - По вашему виду, когда я сообщила вам о результатах экспертизы, этого не было заметно. Вы умело скрыли своё удивление.
   - А разве я сказал, что узнал это от вас? - улыбнулся он, - эту тайну я храню уже много лет, она открылась мне случайно, и как честный человек я был не вправе разглашать её. Родителям Владимира и Ларисы ничего не сказал и не пытался у них узнать, в курсе они усыновления или нет. После аварии Владимиру понадобилось переливание крови, у него редкая группа была: четвертая, резус отрицательная. Миша был маленьким, но настоял на том, чтоб и у него взяли кровь для спасения отца. Врач на станции переливания одобрил порыв мальчика, похвалил за то, что не боится уколов, и набрал в шприц пару граммов, чтоб не разочаровывать ребёнка. Группы крови Михаила в медицинской карте не было, вот врач и произвёл анализ, после чего вызвал меня и сообщил, что группа крови отца и сына не совпадают. Поинтересовался, почему я не сообщил ему, что Владимир - не отец Миши, а если это семейная тайна, то просит прощения за свою бестактность.
   - Ну и что, у меня два сына, и у обоих кровь второй группы, у меня первая, у их отца - четвёртая. Это ничего не доказывает!
   - Вот и я так же сказал. Но, видимо они, в отличие от нас, по другим признакам родство определяют. Для подтверждения врач предложил сделать экспертизу ДНК. Брат умирал, что толкнуло меня тогда на это решение, с уверенностью сказать не могу, может, это и покажется чудовищным, но, скорее всего, любопытство. Так я и узнал, что Миша был усыновлён.
   - Да нет, слово усыновление в этом случае не подходит! Скорее преступление...
   Мать Ларисы украла у меня сына, так как жена вашего брата не могла иметь детей.
   - Как это украла?
   - В роддоме. Я рожала под наркозом (делали кесарево сечение) и даже не знала, что детей было двое, вот этим и воспользовалась мать Лары, "исходя исключительно из высших побуждений". Ладно, дело прошлое... Могу только добавить, что вашего брата обманули, и ваша воля опротестовать завещание. Необходимые показания для этого даст Шепелева Алевтина Игоревна, мать Ларисы.
   - Знаете, мне, в принципе, без разницы, родной или не родной Миша был Володе, ничего опротестовывать я не собираюсь. По закону он носит фамилию моего брата, и при жизни брат называл Мишу сыном. Дети есть дети, и если их растишь с пелёнок, они становятся такими же твоими, как если бы ты сам произвел их на свет. Это известие ни коим образом не изменило моего отношения к Михаилу. Он был, есть и будет моим любимым племянником. И я обещаю, что приложу все усилия к тому, чтоб разобраться, что произошло на яхте. Если вред Мишиному здоровью был нанесён сознательно, или его пытались лишить жизни, и только по чистой случайности это не удалось, я докопаюсь до истины всеми правдами и неправдами.
   - Спасибо! - произнесла Татьяна, поверив в искренность слов Николая, - я тоже хотела бы в этом разобраться и помогу, всем, что в моих силах.
   - Пока вы проведывали племянника, я связался с Дэвидом Бердманом, через час детектив приедет переговорить с нами. Пока этим делом занимается полиция, но если понадобится, я найму самых дотошных частных сыщиков. Из слов Бердмана я понял, что тот приедет не с пустыми руками, у него уже есть кое-какая информация.
   - Что ж, будем ждать.
   Детектив подъехал ровно к назначенному времени, и, разместившись в мягких креслах гостиной, все с нетерпением ожидали его рассказа.
   - Первым делом, - произнёс Бердман, - я и мои помощники навели справки о невесте вашего сына, - прихлёбывая кофе, обратился он к Татьяне, - и выяснили много интересного. Затем повернулся к Николаю, - вы знали, что до своего замужества Джил носила фамилию Чапик?
   - Я понятия не имел, что девушка была замужем. А Чапик - фамилия моей жены..., что вы хотите этим сказать?
   - У Лайзы Чапик до встречи с вами была пятилетняя дочь, Джил и есть эта девочка. Когда я задал вам вопрос, что делала ваша жена в день своей гибели на другом конце Лос-Анджелеса, вы развели руками, не зная, что на это ответить. А ответ очень прост: Лайза оставила младшую дочь на попечение няни, а сама отправилась в дом своей матери, так как во время землетрясения волновалась за другого, старшего, своего ребёнка. Мать Лайзы была очень больна и к тому времени уже две недели не вставала с постели. Не доехав до дома, Лайза вынуждена была оставить машину за два квартала, так как застряла в пробке. Все люди были в панике, толпа прижала её к стене кирпичного дома, и в это время толчок обрушил здание. Ваша жена и ещё пять человек остались под обломками. К сожалению, спасти живыми их тогда не удалось.
   - Для меня то время слишком тяжело вспоминать, - вздохнул Николай, - поэтому, ближе к делу, Дэвид.
   - Девочка не могла понять, почему мама не появляется, а через месяц умерла и бабушка. Джил попала в приют. После привычной роскоши, которую ей и бабушке обеспечивала Лайза, выйдя за вас замуж, жизнь в детском доме стала для Джил кошмаром. Все годы она жила мечтой, что в один прекрасный день отомстит вам за своё трудное детство. Во всех своих бедах она винила вас, Николай, считая, что вы виновны в смерти её матери, потому что не захотели взять к себе в дом чужого ребёнка.
   - Господи! Да я и понятия не имел, что у Лайзы были дочь и мать.
   - Я думаю, что вначале она боялась о них рассказать, а потом ложь зашла так далеко, что она уже не смогла в этом признаться, а может, просто не успела, потому что погибла, - Татьяна попыталась понять и объяснить поведение незнакомой ей женщины.
   - Возможно, так оно и было, - согласно кивнул детектив. - После приюта Джил сразу же выскочила замуж, чтоб сменить фамилию, а через три месяца развелась. Приехав в Лос-Анджелес, навела о вас справки. Познакомиться с Майклом труда не составило. Молодые, как правило, очень беспечны, и красивая девушка быстро вскружила ему голову. Через Майкла Джил собиралась проникнуть в ваш дом, Николай, но вскоре поняла, что перспектива стать женой миллионера, куда более привлекательна, чем месть. И всё бы у неё получилось, не объявись у Майкла родственники, которым он, ко всем прочим её несчастьям, переписал всё своё состояние.
   - Погодите! Что-то я не очень понимаю, о каком состоянии идёт речь? - Татьяна в удивлении уставилась на комиссара.
   - Ваш сын разделил в завещании всё своё наследство на четыре части: вам, своему брату и его детям. Вы не знали?
   - Нет, чёрт возьми! А зачем он это сделал?! Он молод, ему жить да жить, а он наследство делит! Задам я ему трёпку, вот только пусть поправится! - всердцах выкрикнула Татьяна. Такой дурацкий поступок, по ее мнению, он не имел права совершать.
   - Не стоит обижаться на сына, - заступился за племянника Николай, - просто так принято. Это не Россия, хотя и у вас сейчас заранее пишут завещания.
   - Так вот, - продолжил комиссар, - Джил впала в ярость оттого, что всё, к чему она так стремилась, уплывает из под носа. Не могу утверждать, это всего лишь моё предположение, но, боюсь, что после свадьбы Джил в скором времени собиралась стать вдовой.
   - Боже! - ахнула Татьяна, - что вы такое говорите?
   - Я же сказал, что это только моё предположение, доказательств этому нет. Джил на этот вопрос отказалась отвечать.
   - Бедная девочка, - прошептал Николай, - она совсем запуталась. Детектив, я хочу с ней встретиться и поговорить, это возможно?
   - Да, конечно. После того, как ваш племянник напишет заявление, мы передадим дело в суд, так как доказательств её вины выше крыши.
   - Её посадят?
   - Конечно!
   - За что? Пока я не услышал ничего, что подтверждало бы её причастность к покушению на моего племянника.
   - Попрошу немного терпения, я всё объясню. Вы правы, это было не совсем покушение на убийство, а причинение вреда здоровью по неосторожности. А вот задуманное похищение Майкла и выкуп в размере миллиона долларов в мелких купюрах тянет на большой срок. Это была одна из версий, которая в последствии подтвердилась. Мои помощники поехали по адресу, консьерж сказал, что Джил рассчиталась за квартиру и час назад выехала в аэропорт. Там мы её и перехватили. Девушка явно собиралась покинуть Штаты, купленный билет в Европу был в один конец и явно подтверждал это.
   - Вылет из страны ещё не даёт право подозревать Джил в похищении и причинении вреда здоровью, по-моему, вы поторопились с выводами, господин Бердман.
   - Когда я предъявил девушке постановление о задержании, она сразу во всём созналась. Джил собиралась опоить Майкла снотворным, что, впрочем, и сделала, затем позвонить с его телефона, сказать, что он находится в заложниках, и потребовать выкуп. Но всё получилось не так, как было задумано. Выпив сок, Майкл упал сразу же (Джил дала ему слишком большую дозу), сильно ударившись о палубу яхты и разбив голову. Увидев кровь, девушка запаниковала, считая, что убила его. Лихорадочно соображая, что делать, она запустила двигатель яхты и направилась в сторону бухты. В машинном отделении начался пожар, произошло замыкание электропроводки. Надо отдать ей должное, она предприняла немало усилий для спасения их обоих. Шлюпка была привязана позади яхты, Джил протащила раненого Майкла через всю палубу, где их и застал первый взрыв. Перекинув тело через борт, она прыгнула следом, тем самым не дав утонуть Майклу и поддерживая его на поверхности. Девушке пришлось основательно потрудиться, прежде чем ей удалось достичь шлюпки и поместить в нее раненого. Второй взрыв застал их уже у входа в бухту, не причинив вреда. Джил видела, как затонула яхта, вся объятая пламенем. Вытащив шлюпку на берег, она позвала на помощь, сказав, что случайно обнаружила парня в лодке, и что он успел назвать свой адрес, прежде чем потерял сознание. Так спасатели береговой службы получили точные распоряжения, куда и кому позвонить. В суматохе девушка скрылась, предварительно убедившись, что Майклу была оказана помощь.
   - Вот видите, - Николай поднялся со своего места и в упор посмотрел на детектива, - она спасла ему жизнь! Простите, Антонина, но я вынужден буду нанять адвоката для защиты девочки. Как-никак она дочь моей жены и сестра моей дочери.
   - Насколько я успела узнать моего сына, думаю, что не будет никакого заявления.
   - Вы так считаете?
   - Почти уверена.
  
   Так и произошло, Майкл отказался подавать иск, через неделю поднялся с постели, а через месяц только шрам на затылке напоминал о происшествии.
   Николай Александрович встретился с падчерицей, объяснил, что ничего не знал о её существовании и заверил, что никогда не позволил бы отдать девочку в детский дом. А её мама обязательно бы рассказала о дочери, но по известным причинам просто не успела. Проведя несколько суток в камере, Джил полностью осознала свой поступок и поняла, что только случайность помогла им с Майклом остаться в живых. Некоторым преступникам не хватает и жизни, чтобы осознать то, что они натворили, а ей хватило и нескольких дней. Устинов привёз девушку к себе домой и познакомил сестёр. Младшая, узнав про сестру, прыгала от восторга, старшая же плакала и прижимала к себе вертлявое создание, так напоминающее её саму, когда она радовалась приезду матери.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть 4
  
   Прыжок с поезда
  
   Прошло два года с тех знаменательных событий, основательно перевернувших жизнь Татьяны. Подруга Наталья позвонила и сообщила радостную весть: Семёну присвоили очередное звание, теперь он подполковник и работает в прокуратуре начальником следственного отдела. Своего молодого помощника, Славика, забрал с собой. Теперь и Славик не просто лейтенант, а старший лейтенант Куница. Оба окончили высшую школу милиции в городе Брянске, только в разные годы. Обмывая очередные звёздочки, подполковник так перестарался, что Славик еле затащил его в дом, и, положив на кровать, сам упал рядом, больше не в состоянии двигаться, так как опорно-двигательный аппарат, перенасыщенный алкоголем, отказывался повиноваться и молодому организму. Так и проснулись утром, обнимая друг друга. Наталья вдоволь насмеялась, а друзья по несчастью вопили так, что чуть люстра не грохнулась. Успокоились только после того, как осмотрели себя и убедились, что спали не раздеваясь, даже обувь не сняв, а Наталья заверила, что всю ночь строго следила за их поведением, намекнув, однако, с издевкой, что таким свинячим видом (помятые и опухшие) они сильно позорят облик работников прокуратуры.
  
   Когда Татьяна собралась в Москву, Тигран не стал её удерживать, так как и сам в скором будущем планировал вернуться в Россию. Вот только когда конкретно, не знал, каждый раз появлялись неотложные дела, срочные внеплановые и плановые операции которые он ни отложить, ни пропустить не мог. Так продолжалось изо дня в день, из недели в неделю....
   Помог случай! Ещё накануне Тигран и не предполагал, что бросит всё и поедет вслед за женой. Возможно, наступило то время, когда и Калифорния начинает действовать на нервы: конец апреля с привкусом лета и уже палящим солнцем.
   В прошлую пятницу он получил письмо от своего бывшего коллеги по институту Бакулева, который вышел на пенсию и обосновался в подмосковном посёлке.
   - Друг мой, если тебя когда-нибудь занесёт попутным ветром в наши края, обязательно, слышишь, заезжай ко мне хотя бы на несколько дней. Моя старушка обожает принимать гостей и будет тебе и твоей супруге очень рада. Если б ты знал, какая здесь рыбалка! Порыбачим, вечерком на костре сварим ушицу - пальчики оближешь. И вот ещё что, в последнем письме ты упоминал, если, конечно, планы твои не изменились, что хотел бы приобрести землю под строительство больницы. Так вот, я навёл кое-какие справки. В двух километрах от моего посёлка продаётся бывший обкомовский санаторий, в последние годы он не функционировал, многое разграблено, но здания целые, хотя без окон и дверей. Я разговаривал с председателем Сельсовета, он, в принципе, согласен рассмотреть предложение о продаже земли и построек. Тем более, если в скором будущем больница начнёт функционировать, появятся дополнительные рабочие места. Поторопись, друг мой, на это место глаз многие положили, кто казино строить собирается, кто сауну. А у тебя дело благое - больница. Так что тебе, надеюсь, местные власти препятствий чинить не станут, хотя мне прозрачно намекнули: не подмажешь, не поедешь. Сколько, в письме писать не стану, если решишь, всё обговорим при встрече.
  
   Случай! Случай! Чуть позже, после проведенной операции, Тигран дружески беседовал со своим боссом, свекром его сестры.
   - Кстати, когда в последний раз мы с вами говорили насчёт клиники в России, вы дали добро и попросили навести справки, где и в какой местности лучше и легче всего купить землю под строительство. Так вот, появилась вполне реальная возможность для вас вложить в этот проект деньги. Вы не передумали?
   - Дело не срочное, может обождать. Я при случае подумаю....
   Солнечный луч пробежал по письменному столу и остановился на массивном мраморном пресс-папье.
   - Ещё какое срочное это дело! И ждать, к сожалению, не может.
   Через неделю после этого разговора Тигран с билетом первого класса в руках стоял в аэропорту около окошка таможенного контроля, собираясь вылететь в Москву. Майкл заверил, что какая бы сумма ни потребовалась на строительство и покупку оборудования для больницы, Тигран всегда может на него рассчитывать, а также на предоставленный ему беспроцентный кредит. В портмоне рядом с паспортом лежала пластиковая кредитная карточка, и сумма на ней исчислялась цифрой с шестью нулями в долларовом эквиваленте.
   - На первое время, надеюсь, хватит, - как выразился Майкл, а Николай подтвердил, что, в случае необходимости, тоже не останется в стороне и готов предложить свои инвестиции в любые проекты, которые ещё появятся в голове Тиграна.
  
   Татьяна прочитала несколько газет, купленных на вокзале в последний час до отправления поезда Москва-Киев. До этого посетила привокзальный ресторан, так как прямо с самолёта поехала на Киевский вокзал, чтоб быстрее добраться до Калуги. Просидела час, поужинав и выпив виноградного сока.
   Оставив вещи в купе, постояла на улице до отправления, а когда проводница предложила отъезжающим занять свои места, а провожающим покинуть вагон, встала у окна в коридоре, так как соседствующая по купе пара очень шумно переговаривалась, а затем села трапезничать, и по всему купе витал запах чесночной колбасы. Простояв минут сорок, она вернулась в купе. Шторы были опущены, лампочка светила тускло, а супружеская пара заняла обе нижние полки, включая её собственную, и дружно храпела на все лады. Татьяна снова вышла в коридор.
   - Простите, - обратилась она к проходившему мимо проводнику, - не найдётся ли случаем ещё одной свободной нижней полки?
   - Только возле туалета. Если вам всё равно....
   - Разумеется, лишь бы нижняя.
   И вот Татьяна, прихватив свой чемодан, потащила его по коридору, благо, он был на колёсиках. Проводник открыл дверь купе, где была занята только одна верхняя полка.
   В купе царила темнота и духота, штора опущена, а сверху доносилось лёгкое посвистывание, словно постовой невзначай проглотил свисток, и вместо слов из него вылетает свистящее бульканье. Сосед с верхней полки заворочался и начал вздыхать.
   - Вам зажечь свет? - поинтересовался проводник уходя.
   - Спасибо, не надо.
   Татьяна потихоньку сняла кроссовки, кожаную куртку, аккуратно повесив её на плечики, и вытянулась на полке, прикрыв лицо рукой, из -за шторы сильно дуло, но это не уменьшало духоту в купе.
   Заснёт ли она? Во всяком случае, раньше, когда был Союз, и приходилось томиться в душных плацкартных вагонах, ей этого не удавалось. Но, на удивление, сон всё же сморил её ненадолго, если полудрёму можно назвать сном.
   Раздражало всё: от темноты до сквозняка. А может ещё то, что человек на верхней полке постоянно ворочался с боку на бок. Она пробовала считать, сколько раз он повернётся, потом бросила, окончательно сбившись со счёта. Каждый его переворот сопровождался грохотом, сосед дышал неровно, с каким то надрывом, словно у него болели лёгкие или был сильный жар. Вся измучившись, Татьяна встала, вышла в коридор и остановилась у окна, вглядываясь через стекло в мелькавшие в темноте где-то там вдалеке огоньки то ли деревни, то ли посёлка, но точно не города, так как многоэтажек видно не было. Немного постояв и успокоившись, она вернулась в купе. Эта маленькая клетка будто отрезана от остального мира и функционирует автономно как от поезда, так и от вагона, и чувствуешь в ней себя отвратительно, особенно если не переносишь маленьких замкнутых пространств, даже не страдая клаустрофобией.
   В полумраке ей показалось, что сосед свесил голову, возможно, пытаясь разглядеть своего попутчика. На душе стало тоскливо и одиноко, а ещё задело любопытство соседа, она же не заглядывает ему в лицо. Тяжесть в желудке после ресторанной пищи давала о себе знать, а ночь тянется до бесконечности; на остановках раздаются невнятные голоса, оно и понятно, пассажиры бегут к своим вагонам, затем шаги по коридору, хлопанье дверей, и кажется, что поезд уже никогда не двинется дальше от этой маленькой станции.
   Она прислушалась. Ей показалось, или сосед сверху, на самом деле, плакал? Правда, временами он затихал, переворачивался, затем резко всхлипывал, отчего Татьяна постоянно вздрагивала. Наконец терпенье её лопнуло, и она не выдержала:
   - Послушайте, прошу вас, постарайтесь по возможности лежать спокойно, - и сама смутилась оттого, что голос прозвучал намного резче, чем она того хотела.
   Сосед не ответил, но затих, какое то время, действительно, лежал неподвижно, прилагая очевидно немало усилий, чтоб не дёргаться.
   -Если мне снизу жарко, каково же там, на верху? - вдруг подумала она, стыдясь своего замечания, сделанного соседу, - впрочем, кто ему мешал занять свободную нижнюю полку. А может, он попросту болен? Только бы не псих! Да нет, на буйного, вроде, не смахивает, иначе тогда бы его кто-нибудь сопровождал. Может горе какое стряслось? Мало ли, на похороны едет..., а она сорвала на неповинном человеке свою злость за то, что попросту не может спать в поездах.
   Посмотрела по мобильнику время - четыре часа утра, скоро Калуга.
   Сосед снова начал ворочаться, а Татьяна считать до ста, в надежде вздремнуть хоть полчаса. На восьмидесяти её сбили очередные всхлипы доносившиеся сверху.
   Поезд остановился, затем вновь тронулся. Открыв глаза, Татьяна увидела свисающие с верхней полки ноги, очевидно, сосед сел, а потом с бесконечными предосторожностями, так как вагон раскачивался из стороны в сторону, стал зашнуровывать высокие ботинки.
   Без остановки поезд прошёл небольшую станцию, сквозь шторы мелькали пятна убегающего света. Сосед пробует спуститься, но делает это так неуклюже, самым ненормальным образом, долго ищет подножку, промахивается. У Татьяны упало сердце: ещё немного и он со всего маху свалится в проём. Она знала по себе, что когда стараешься не производить шума, получается все наоборот, с треском и грохотом. Это всё больше и больше походило на кошмар, но на этот раз она сдержалась. Вдобавок ко всему соседом оказалась девушка! Она выскользнула из купе, забыв прикрыть за собой дверь, и Татьяна, чертыхаясь, поднялась, чтоб закрыть. Что-то заставило ее выглянуть в коридор, не обуваясь, выскочить в тамбур: заскрипели тормоза, девушка стояла перед распахнутой дверью, затем прыгнула, исчезая за насыпью, по которой, очевидно, съехала на спине или заднем месте. Почти не задумываясь, что делает, Татьяна вернулась в купе, схватила куртку, наспех обула кроссовки и бросилась следом за ней. Поезд замедлил ход, вдоль всего полотна железной дороги тянулся лес, луна освещала редкие облака.
   - Состав тормозит ещё больше, или перед прыжком девушка сорвала стоп-кран, или впереди семафор? - Татьяна оторвалась от подножки, достигнув насыпи, упала на бок, трижды перевернувшись вокруг себя. Таких сальто-мортале ей в своей жизни делать ещё не приходилось. Ощупав на ходу свои ноющие после падения кости, она встала,
- Слава Богу, вроде, ничего не сломала! - вгляделась в темноту. Недалеко от её падения девушка стояла на коленях, не двигаясь, видимо, её приземление было мене удачным. Татьяна медленно стала приближаться, та с трудом, но всё же поднялась на ноги. Положение - глупее не придумаешь. И что её заставило спрыгнуть с поезда за незнакомкой, у которой, возможно, не всё ладно с головой, тогда как оставленные в купе вещи поехали дальше без своей хозяйки. И где она сейчас находится сама, Татьяна понятия не имела. Вокруг, куда ни посмотри, один лес, возможно, не очень большой, так как виднелась уходящая вглубь светлая просека дороги. Заметила ли девушка, что Татьяна прыгнула за ней следом или нет, было не понятно, так как она стояла, не глядя в её сторону, и почему-то не двигалась.
   - Возможно, сильно поранилась, вот же идиотка, зачем ей это понадобилось делать?
   - Эй, как вас там? - окликнула Татьяна и полезла в карман за носовым платком, чтоб вытереть лицо и руки, но не успела достать, ослеплённая яркой вспышкой красного огонька. Прежде чем бухнул выстрел, что-то очень сильно ударило в плечо. Всё произошло в считанные секунды, она и понять ничего не успела.
   Девушка покачнулась и бросилась бежать сквозь кустарник, обдирая одежду. А вскоре и вовсе исчезла, растворившись в кромешной тьме, оставив Татьяну наедине со своими горькими мыслями. Обругав себя последними словами, Татьяна расплакалась. Не от боли, нет, которую осмыслить была пока не в состоянии, а от обиды и крайнего изумления - "За что?". Ей было так жаль себя, а ещё больше уехавший багаж и поезд, с которого она сошла на незапланированной остановке. Она пошевелила рукой, затем попыталась её приподнять, морщась от боли в плече. Ощущение было такое, что она умирает с каждой вытекающей из раны каплей крови, а от сокращения сердечной мышцы при очередном ударе сердца в любое время потеряет сознание, или того хуже, отдаст Богу душу.
   Из леса, где скрылась тень девушки, не раздавалось ни единого звука, будто он вымер. Но впечатление, что она здесь не одна, и та притаилась за кустами, не покидало, и не было гарантии, что ей не взбредёт в голову вновь выстрелить, чтоб прикончить ненужного свидетеля.... Только свидетеля чего? Кроме них, в купе никого не было, девушка ни с кем не встречалась, из купе вышла один раз, да и то только для того, чтоб выпрыгнуть с поезда.
   - Дура! Дура! Дура! -на чём свет стоит кляла себя Татьяна, так как казалась себе отвратительно жалкой, никчемной и беспомощной. - Спрашивается, какого лешего надо было прыгать за этой сумасбродкой, готовой сломать себе шею? - сама себе и ответила, - для того, чтоб схлопотать пулю!
   По прибытии поезда на станцию Калуга-2 её будет ждать подруга Наталья, начнёт волноваться, так как она уже предупредила о своём приезде и сообщила, что села в вагон, назвав его номер и даже место. Стоять столбом и жалеть себя смысла не было, и неровной походкой Татьяна побрела к видневшейся лесной тропинке, останавливаясь через каждые четыре-пять шагов перевести дыхание. Кровь по-прежнему текла, но уже чуть слабее, она, как могла, зажимала рану рукой, основательно вся перепачкавшись. В подвале её запирали, но вот подстреляной быть ещё не приходилось, и от этого становилось ещё невыносимей, так как боль постоянно давала о себе знать при каждом неосторожном движении или шаге, когда нога попадала в яму. Сознавая, что капля за каплей из тебя вытекает жизнь, было ужасно страшно. Как всё-таки глупо умереть здесь одной, не зная, где находишься! А та противная особа, подстрелившая её, как куропатку, уходит всё дальше и дальше от места преступления, и вполне возможно, от её будущего трупа. Из последних сил наперекор судьбе Татьяна запела: "И никто не узнает, где могилка моя! На мою на могилку, знать, никто не придёт, только ранней весною соловей пропоёт! Пропоёт и просвищет, и опять улетит, а моя могилка одиноко стоит!". Вздрогнув и перестав петь, она остановилась, ей показалось, что где-то впереди промелькнула тень.
   - Ну и чёрт с тобой, стреляй! Добей меня, если тебе от этого станет легче! - выкрикнула женщина в пустоту, озираясь по сторонам, и вздохнула с облегчением,- показалось! Её лишь окутывала сплошная темнота и тугая, словно ощутимая на вкус, тишина.
   Незнакомка исчезла, видимо, отказавшись от мысли прикончить её. Прикинув свои силы, Татьяна с ужасом поняла, что надолго ее не хватит. Небо постепенно светлело, расставаясь с гаснущими одна за другой звёздами. Начинался долгожданный рассвет. При свете легче сориентироваться, хотя она и понятия не имела, в какой стороне Калуга или хотя бы любой населённый пункт, поэтому брела, не разбирая дороги, куда ноги сами несли. Деревья постепенно редели, и вдалеке забрезжил просвет. Кровь замочила всю блузку и затекала под джинсы до самого бедра.
   - В человеке литров пять крови, что будет, если потеряю литр-полтора, а то и половину? - с горечью подумала Татьяна и вновь сама себе ответила, - будет несчастный обескровленный трупик идиотки!
   За лесом начиналось поле, а за ним где-то неподалёку мычала корова, ей в ответ вторила другая....
   - Или у меня глюки, или я на самом деле вижу стадо коров? Коров кто-то пасёт, значит, возле них люди... Люди! Человеки! Спасите меня, подстреленную, бедную и измученную!
   После недавно прошедшего дождя через вспаханное поле идти было тяжело, и с каждым шагом все сложнее, так как Татьяна теряла последние силы: приходилось бороться не только с одолевавшим её сном, но и с грязью. Ноги вязли, оставляя на кроссовках огромные комья глины. Она увидела человека с кнутом, или это её затуманенное сознание вытворяло фортели? Темнота поглотила её, и Татьяна, потеряв сознание, упала. Не поворачивая головы, приоткрыла глаза, взгляд постепенно сфокусировался и уткнулся в потолок, который качался, а тело, совершенно непонятным образом, без всяких усилий с её стороны, подпрыгивало.
   - Машина! - догадалась Татьяна, - машина, прыгающая на ухабах! Но где она? Куда её везут? Татьяна попробовала пошевелить рукой, ей мешала тугая повязка из толстой материи, и что-то непривычно сильно стянуло грудь.
   Несмелый, но довольно настырный солнечный лучик ударил в глаза, неожиданно ослепив её, и в голове опять всё смешалось. Смутные виденья перемежались пустотой, над которой страх широко расправил свои могучие крылья, порождая кошмар. Временами, когда сознание возвращалось, Татьяна слышала шум переходящей улицу толпы. Голоса, голоса! Но слов она не разбирала, каждый толчок отдавался болью во всём теле.
   - Радио! - догадалась она. Толчки прекратились внезапно, но за ними последовала качка, сверху вниз и из стороны в сторону. Ощущение было не из приятных, но уже когда-то испытанных.... Над Татьяной склонился мужчина в белом халате, осмотрел зрачки, пощупал пульс и быстро произнёс:
   - В операционную! Живо!
   Её пронесли мимо вывески, а мозг лениво и безуспешно пытался восстановить в памяти, что означает слово "Больница". В операционной сделали укол, и Татьяна провалилась в небытиё, теперь уже без кошмаров и неясных преследуемых её теней. С трудом разлепив веки (кто-то тихонько похлопывал её по щекам), она, как в тумане, разглядела склонившегося к ней бородатого мужчину с приспущенной белой марлевой повязкой на шее.
   - Просыпайтесь, просыпайтесь! - через небольшие промежутки времени повторяла борода.
   В горле всё пересохло, Татьяна не могла говорить, а только беззвучно открывала и закрывала рот. Ей страшно хотелось пить. Бородатый человек повернулся и спокойно сказал кому-то стоявшему сзади него, кому, Татьяна не видела, мешала спина дядьки в белом
   - После реанимации поместите в четвёртую палату. Ей лучше быть отдельно от других, огнестрелом займётся милиция, и мне бы не хотелось беспокоить понапрасну остальных больных.
   - Милиция? Зачем милиция? Почему милиция? Какой огнестрел? Она что, в кого-то стреляла? Или это в неё стреляли? - мысли путались и восстановить картину не получалось.
   Две санитарки в белом вывезли ее из реанимации, провезли на каталке по коридору; хлопнули двери и они остановились. Татьяну осторожно переложили на кровать, со всех сторон её окружили белые стены, и было очень холодно.
   - Сейчас утро или вечер? А может полдень?
   Вся комната была залита солнечным светом, таким ярким, что слепило глаза. Из-за чуть приоткрытой двери раздались приглушенные голоса.
   - Скажите, доктор, когда с ней можно будет поговорить?
   - Возможно, завтра.... Больная потеряла много крови.
  
   - Кто же всё-таки была, эта девица с поезда?
  
  
   Кандидату в покойники слова не давали...
  
   Только к вечеру следующего дня Татьяна пришла в себя. Дежурившая у постели сестра вышла в коридор справить нужду и доложить дежурному врачу, в кабинете которого дожидался следователь областной прокуратуры, что больная проснулась.
   - Ну, что ж, отлично! Только главный врач просил вам передать, что её не следует утомлять. Она слишком странная и немного смахивает на сумасшедшую.
   Следователь и молодой парень, приехавший с ним, переглянулись с понимающими улыбками.
   Медсестра поправила подушку и тихо вышла, приглашая кого-то в палату. Дверь приоткрылась, в ожидании допроса Татьяна зажмурилась, но через секунду глаза её широко распахнулись от удивления, в палате прозвучал до боли родной и знакомый голос.
   - Как дела, пропащая?
   - Спасибо, Господи! Это всего лишь Семён!
   - Задала ты мне проблем, - хмыкнул он, но по его взгляду не было заметно огорчения этими проблемами. Подставив к кровати стул, он заговорил вновь, так как потерпевшая молчала,- чего насупилась и не отвечаешь?
   - Привет! - пересохшими губами промямлила Татьяна, - где это я?
   - В больнице, голубушка, в городе Малоярославце. Слыхала про такой?
   - Приходилось....
   - С местом твоего пребывания разобрались, теперь выкладывай, каким ветром тебя сюда занесло, тогда как мы, чуть с ума не сошли, бегая по вагону, заглядывая в каждое купе и переполошив всех пассажиров?
   - Дай вспомнить....
   - Тебе помочь? - слегка ироничным тоном проговорил подполковник, - кто в тебя стрелял? Кто?
   - Чего не знаю, того не помню. Лучше ты мне скажи, откуда ты здесь появился и как узнал, что я в больнице? - с подозрением поинтересовалась Татьяна. - Одно точно помню, я тебе о своём ранении телеграммы не посылала.
   - Она ещё шутит! - повернулся он к стоявшему возле стены Славику, - значит не всё потеряно, жить будет.
   - Так как ты узнал? - вновь настойчиво спросила Татьяна.
   - Как, как? Ты и вызвала. Не помнишь? - улыбнулся он.
   - Нет....
   - Вчера такой скандал после реанимации закатила, что весь медперсонал на уши встал. Хотели психушку вызывать, чтоб тебя в смирительную рубашку закутали.
   - Не может быть... - чуть слышно прошептала она, смутившись.
   - Может, может! Это с другими не может, а от тебя любой пакости в таком духе ожидать можно. Когда тебя перевели в палату, пришёл оперативник, так как врач сообщил в милицию об огнестрельном ранении. Ты обозвала опера продажным ментом, сказав, что никому здесь не доверяешь, что вокруг тебя люди, объединившиеся в шайку преступников.
   - Я так говорила?
   - Да. Затем потребовала позвонить самому лучшему сыщику в мире, назвала мою фамилию и номер рабочего телефона. Врачу это показалась странным, ведь ты утверждала, что ничего не помнишь. Он не поверил, но на всякий случай решил перестраховаться, позвонил по названому тобой номеру и попал на Славика, я в это время ездил в морг, на опознавание твоего тру..., ладно не важно. Вот почему я здесь, собственной персоной.
   - Как нехорошо получилось.... Ну, что все менты никуда не годятся, я, конечно, переборщила, да и про врачей зря так.... Надо будет извиниться. А с тем, что ты самый лучший, я вполне согласна.
   - Спасибо, польщен, - расплылся в довольной улыбке Кулик.
   - Вещи жалко, - убитым голосом произнесла Татьяна, - уехали, а там подарки были для вас и сумка с документами. Ищи их теперь на Украине. Может, запрос сделаешь? Пусть хоть паспорт вернут.
   - Смотри-ка, о вещах беспокоится... Ты бы лучше о себе волновалась, рана хоть и не смертельная, но все-таки рана. Дома твои вещи, у нас. Мы тебя при выходе из вагона ждали, ты не появилась. Наталья предположила, что ты уснула. Я - к проводнику, удостоверение показал, попросил показать купе, где ты должна была находиться. Там было пусто: вещи на месте, а пассажирка словно испарилась.... Задержали отправку на полчаса, везде проверили - ничего, никаких следов. Составили, как положено, протокол и изъяли имущество пропавшей гражданки. Я все ближайшие больницы и морги обзвонил... Перепуганный проводник уверял, что сам проводил тебя в купе, ты один раз в коридор выходила, он видел, а куда ты потом делась, он понятия не имеет. А еще вместе с тобой в купе ехала девушка, и она исчезла так же, как ты. Что можешь о ней сказать?
   - Ничего, - Татьяна опустила глаза, - честное слово, ничего. Я даже лица ее не видела, - здесь она говорила чистую правду, поэтому открыто смотрела Семену в глаза не отводя взгляд в сторону, - может, она вышла еще раньше?
   - Да нет, согласно купленному билету ее конечная остановка Калуга-2, как и твоя. Из вагона вышли три пассажира, девушки среди них не было.
   - Так-так.... А ты узнал, кто она? Как фамилия, где проживает?
   Кулик внимательно посмотрел на больную. Его подозрения, что она чего-то недоговаривает, подтверждались: чересчур большой интерес проявляла Татьяна не к исчезнувшей девушке, а к ее анкетным данным. Зная бесполезность попыток выудить хоть какие-то сведения, Семен мог лишь догадываться, что творится в ее голове и что только ранение не позволяет ей пуститься сию же минуту на поиски попутчицы. Семен решился на вопрос в лоб, дабы по реакции определить, насколько он близок к предположению о том, кто подстрелил неугомонную подругу его жены.
   - Так как все-таки выглядела девушка, которая в тебя стреляла? А главное, что такого увидела ты, раз ей пришлось убирать тебя как свидетеля?
   - Сеня! - угрожающе прохрипела она, горло от неожиданного вопроса Кулика сдавил спазм, и Татьяна поперхнулась, лоб покрылся испариной, а дыхание участилось. Отдышавшись, она откинулась на подушку. - Ты доконать меня сегодня собрался? Я же ясно сказала, что ничего об этом не знаю. Девушку не разглядела. Мне не спалось, я вышла в тамбур покурить...
   - Враки! - перебил Кулик, - ты не куришь!
   - Хорошо, подышать свежим воздухом, в купе жара стояла, как в пустыне. Дверь в тамбуре была приоткрыта, хлопала при каждом покачивании поезда. Когда состав остановился, возможно, перед семафором, я открыла двери и выглянула наружу. Понимаю, что поступила очень глупо, но что поделать, это уже произошло. Поезд дернулся, я, не удержавшись, полетела вниз. Когда очухалась, увидела хвост последнего вагона, исчезающего в темноте. Что мне оставалось делать? Пошла искать ближайший населенный пункт. Кто меня подстрелил в лесу, я понятия не имею. Может, охотник какой? Мало ли, сдуру с животным перепутал, в потемках же не видно, а подо мной ветки трещали.
   - Ага, ты, как лось по тайге, ломилась, да? А у охотника вместо ружья пистолет был. Не верю!
   - Один ноль в твою пользу. Только тогда я не знаю, что тебе сказать, не видела ничего, кроме вспышки красного пламени из кустов, и то всего секунду. Я и понять ничего не успела... - Татьяна разнервничалась, и без того бледное лицо ее, казалось, посерело, превратившись в гипсовую маску.
   Дверь палаты резко распахнулась. В палату быстрой походкой вошел главный врач больницы, Синяев Денис Карпович, строго оглядев посетителей и больную, вид которой заставлял желать лучшего.
   - Что тут происходит? - грозно обратился он к Кулику, - я же предупреждал, что больная еще очень слаба, чтобы так долго ее допрашивать!
   - Правильно, доктор, - еле слышным голосом умирающего прошептала Татьяна, - эти люди, видно, моей смерти желают, совсем замучили...
   - Прошу вас оставить палату, - не терпящим возражения тоном пробасил доктор, - сию же минуту!
   Следователь покосился на "умирающую", покачал головой, а когда Синяев отвернулся, погрозил пальцем. Славик молча ретировался за шефом.
   - Что скажете, Семен Артурович? Юлит она, не договаривает чего-то.
   - Ясное дело. Танюша - еще тот фрукт, ее голыми руками не возьмешь. Придется ждать, пока она сама надумает рассказать, а до этого из нее клещами правду не вытащишь, - вздохнул Кулик, - придется набраться терпенья.
   - А почему вы называете ее Танюшей, ведь она Антонина? - задал вопрос Славик.
   - Так ведь Антонина - это Тоня, а Тонюшей привыкла называть ее моя Наталья, - едва выкрутился Кулик, так как некоторые подробности Славику знать было совсем не обязательно.
  
   В палате стало тихо. Доктор присел на освободившийся стул, взял Татьянину руку и стал считать пульс.
   - Доктор.
   - Да?
   - Можно мне уйти из больницы? - умоляюще попросила она.
   - Зачем? - искренне удивился он, - вам у нас не нравится?
   - Домой хочу! - жалобно простонала она.
   - Ну что ж, если там будет кому за вами ухаживать, я не возражаю.
   - Конечно, будет! - радостно вскричала Татьяна, моментально забыв, что несколько минут назад изображала умирающую. Доктор улыбнулся.
   - Как только приедут за вами родственники, я вас отпущу, подготовлю к этому времени выписку и перечень необходимых лекарств. Да, кстати, вам необходимо, и это без возражений, показаться своему участковому врачу и быть под постоянным его наблюдением.
   - Хорошо, - сразу же согласилась Татьяна, - а родственник уже приехал, в коридоре дожидается.
   - Странно, я никого из посторонних не заметил...
   - Вы его из палаты попросили. Это донимавший меня следователь.
   - Вот оно что! И поэтому вы изображали умирающую? Искусно! Даже я поверил, испугался, что вам стало хуже.
   - Ничего, я живучая! У меня, как у кошки, семь жизней!
   - Это прекрасно, только все равно не стоит ими разбрасываться, надо быть осторожнее.
   - Постараюсь, - искренне заверила она доктора.
   Скрипя зубами от боли, Татьяна все же выдержала поездку от Малоярославца до кровати в уютном доме Натальи, которая, ахая и охая, хлопотала возле постели бледной раненой подруги. Так продолжалось еще пару дней, пока Татьяна не взмолилась о самостоятельном передвижении по квартире.
   - Так я, точно, загнусь, - ворчала она, - у меня конечности отсохнут от постоянного лежания, кровь в жилах перестанет циркулировать...
   - Доктор сказал, что пара-тройка дней постельного режима тебе не повредит. А пока отдыхай и пей красное вино, восполняй потерю крови.
   - Ага, только за это время у меня в сосудах вместо крови будет вино течь, и я стану похожа на самостоятельно передвигающуюся винную бочку. У меня в животе спиртное уже булькает, как в самогонном аппарате.
  
   В одиннадцать вечера появился Кулик, и это было еще не самое позднее время его прихода за последнюю неделю. Наталья наполнила мужу ванну, а пока он в ней расслаблялся, разогрела ужин и накрыла на стол. Занятые хозяева не обратили внимания, что больная прошмыгнула в спальню, поискала в карманах следователя и, вытащив записную книжку, быстро пролистала ее.
   - Сыромятникова Ольга Марковна, 1980 года рождения, паспорт зарегистрирован по ул. Маршала Жукова, 15, кв. 25. Ура! И номер мобильного есть. Молодец, Сеня, просто умница! - быстро положив находку на место, Татьяна поправила на плечиках пиджак и на цыпочках, часто прислушиваясь к тому, что творится в кухне, пересекла коридор, юркнула в постель, притворившись спящей.
   - Как она сегодня? - поинтересовался Кулик, выйдя из ванной комнаты раскрасневшийся и довольный, с наброшенным на плечи полотенцем, - ругается?
   - Как обычно.... Надоело ей лежать, вот и бунтует, - заступилась за подругу Наталья, - я больше не могу ее силком удерживать в постели, да и с работы звонили, просили, чтоб завтра срочно приехала, на носу полугодовой отчет.
   - Что же такое придумать, чтобы она подольше из дома не выходила, пока я не разберусь что к чему? Она тебе не рассказала, кто и за что в нее стрелял?
   - Нет. Ты хочешь невозможного. Надо бы тебе давно привыкнуть, что подруга не из говорливых, молчит, как партизан на допросе, ушла в несознанку, я уже со всех сторон подкатывалась...
  
   Еле дождавшись поутру ухода Натальи и Семена на работу, Татьяна с полчаса полежала в постели, страхуясь, вдруг вернутся, затем поднялась, наспех умылась (одной рукой непривычно), съела оставленный завтрак и набрала мобильный номер Сыромятниковой.
   - Да, слушаю!
   - Здравствуйте, Оля, вы меня не знаете, но нам необходимо встретиться. Это касается выстрела, - в трубке молчали, - вы должны поговорить со мной прежде, чем вами вплотную займутся органы...
   - Хорошо. Когда?
   - Через час. Где вам удобнее?
   - Знаете кафе "Золотой Орфей"?
   - Да, конечно.
   - Там и встретимся.
   В десять часов утра в кафе посетителей не было, и Татьяна успокоилась. Она боялась не узнать девушку в многолюдном месте, не звать же ее на весь зал по имени...
   Оля опоздала на полчаса, вошла, осматривая зал. За столиком сидела только одна женщина, и по ее зафиксированной повязкой руке девушка безошибочно определила, что это именно та, которая назначила ей встречу.
   - Что вам от меня надо?
   - Поговорить...
   - Зачем?
   - Хотелось бы узнать, чем я так сильно вам насолила, что вы пытались меня убить?
   - Зачем вы следили за мной? Кто вас нанял? - ответила вопросом на вопрос девушка.
   - Я?! Следила за вами?! - искренне поразилась Татьяна, - когда вы прыгнули с поезда, я очень за вас испугалась, решила, вдруг вы поранились и нуждаетесь в помощи.
   - Вы все врете! Я же видела, как вы сначала заняли другое купе, а потом, переговорив с проводником, перебрались ближе ко мне. Решили, что я ничего не заподозрю?
   - Погодите, вы все неправильно поняли. Да, у меня, действительно, был билет в другое купе, но пока я ужинала, мою нижнюю полку заняли. Вот мне и пришлось искать ночлег у вас.
   - Хорошо, предположим, так и было, но... Вы не спали и следили за каждым моим движением.
   - Господи! Девочка, просто я никогда не могу уснуть в поезде, это прямо наказание какое-то...
   - Вы говорите правду? - было заметно, что девушка нервничает, часто оглядывается по сторонам и постоянно смотрит в окно.
   - Сущая правда. Вас уже вызывали к следователю?
   - Да.
   - И что вы им сказали?
   - Вышла раньше Калуги, вы спали, больше ничего не знаю.
   - Так я и предполагала.
   - А что сказали Вы?
   - Почти то же самое...
   - Простите меня, вам очень больно?
   - Терпимо.... Теперь, когда разобрались, что я не собиралась причинять вам вреда, поговорим о том, что, на самом деле, заставило вас спрыгнуть с поезда. И ради Бога, не рассказывайте мне сказку про несчастный случай с открытой тамбурной дверью.
   - Вы правы, я ее открыла сама. Вот этим, - она вынула из сумочки ключи, вместо брелока был черный ключ, изогнутый в форме буквы Г, точно такой же, каким пользуются проводники.- Прошлым летом я ездила в Сочи, познакомилась с милым парнем, он на летних каникулах подрабатывал проводником. Мы здорово потусовались, а напоследок он подарил мне вот этот замечательный брелок и на прощанье сказал, что, возможно, он когда-нибудь спасет мне жизнь.
   - Понятно...
   - Меня пытаются убить, - всхлипнула девушка.
   - За что?
   - Я видела киллера, который застрелил мою подругу...
   - Так... - в задумчивости произнесла Татьяна, - расскажи все по порядку, кто твоя подруга, чем занималась, где жила, как вы с ней познакомились.
   - Шесть лет назад, в институте и познакомились, на первом курсе, учились с ней в одной группе. Верка прикольная была, веселая, добродушная, никому никогда подлянок не делала. Ума не приложу, за что ее могли убить?!
   Три месяца назад умерла Верина мама. А я уже год как в фирме по продаже недвижимости "Гарант плюс" риэлтером работаю. Вот Вера и попросила меня продать ее квартиру, сама же перебралась в материну. Мать ее была знаменитой писательницей, детективы писала, жили они в достатке...
   - Почему умерла мама Веры? Болела?
   - Вроде, нет. На здоровье не жаловалась. Скончалась скоропостижно. Была презентация ее новой книги "В погоне за призраком", вот там все и случилось. Елена Яковлевна стала рассказывать о своем будущем романе, основанном, якобы, на реальных событиях (речь шла о денежных махинациях, произошедших год назад). Что-то связанное с Фондом реабилитации детей, больных СПИДом. Фонд обладал огромными капиталами, пожертвованными как деятелями культуры и искусства, так и крупными бизнесменами. Денег в реабилитационном центре так и не дождались, счета Фонда немыслимым образом испарились, сам же председатель исчез в неизвестном направлении. По словам Елены Яковлевны, у нее имелась информация из достоверных источников, что председателя Фонда уже нет в живых, и что она, предположительно, знает, куда испарились деньги и в чьих карманах они осели.
   - Как глупо! Глупо и неосмотрительно было такое заявлять!
   - Не уверена, что то, о чем говорила Верина мама, правда. Скорее всего, это был пиар нового произведения, чтобы заинтересовать поклонников будущим новым бестселлером.
   - Может быть, может быть.... И что случилось потом?
   - Елена Яковлевна выпила шампанское и рухнула замертво.
   - Вот! - подпрыгнула Татьяна, - ее отравили!
   - Я об этом ничего не знаю...
   - Скажи, от нее после этого чесноком не пахло?
   - Я же ее не нюхала, не до этого мне было. Испугалась очень, да и Веру одну не хотелось оставлять, ей в сто раз хуже было, чем мне: мать все-таки умерла...
   Нашелся покупатель, я сразу же поставила подругу в известность, сказала, что пойду в ее квартиру, удостоверюсь, в полном ли она порядке, а клиент подойдет часам к пяти. У меня свой ключ был, открыла двери, а там Вера меня дожидается. Я спрашиваю:
   - Что случилось?
   -Ничего. Тебя захотела повидать, пообщаться.
   Мы со дня похорон матери не виделись, у нее дела, у меня также ноль свободного времени, надо крутиться, не хочу больше от отца зависеть. Он мне предлагал свою фирму открыть, отказалась, сама попробую пробиться без его помощи. Я пошла в ванную руки помыть, услышала хлопок, решила, что это Вера шампанское открыла.
В комнату захожу, а она на полу лежит лицом вниз, и на спине красное пятно расползается. Я так орала, что соседи сбежались. Милицию вызвали. Я, что знала, рассказала; после того, как допросили, домой собралась ехать. Только из подъезда вышла, у меня шнурок развязался, я наклонилась и чуть со страху не умерла, потому что снова раздался хлопок, и позади меня что-то в металлическую дверь врезалось.... Уже и не помню как бежала без оглядки от дома, машину бросила и в метро. Все оборачивалась, вдруг он за мной гонится.
   - Погоди, почему ты говоришь: "он", ты его видела или это твое предположение?
   - Видела! Разве я не сказала?
   - Нет...
   - Когда я в ванной хлопок услышала, голову в дверь высунула: ко мне спиной мужик стоял. Я подумала, что это клиент пришел, обрадовалась...
   - И что?
   - Когда он повернулся, я чуть язык не проглотила (свет я к тому времени уже потушила, выходить хотела), это и был клиент, только с пистолетом в левой руке... Прошел мимо меня, вернее, ванной и скрылся.
   - Ты в милиции про него говорила?
   - А как же! Я его портрет описала. Мужик приезжал с ноутбуком, фоторобот составили... Потом я в квартиру к себе на пять минут забежала, переоделась в походный наряд, меня в нем узнать было бы трудно, рюкзак за плечи, бейсболку на глаза натянула и тикать... Москва хоть и большой город, но я решила, что в Калуге безопаснее, он же не знает, что я могу сюда рвануть. Так и оказалась в поезде, а тут вы с вашим переселением. Вот и стукнуло мне в голову, что вы меня отслеживаете, решилась на прыжок, а вы следом. Что мне оставалось делать? Решила: или я, или вы.
   - А пистолет откуда?
   - Отцовский, подарил для самообороны.
   - Понятно. Вот что мы сейчас сделаем, ты только не дергайся, а внимательно выслушай. Едем к следователю (это мой друг) и говорим, что при прыжке твой пистолет случайно выстрелил, меня ты убивать не собиралась, ну, если только чуть припугнуть хотела.... И все, что ты мне сейчас сообщила, расскажешь ему. Кулик - мужик хороший и мент правильный, поможет во всем разобраться.
   - Хорошо, - немного подумав, согласилась девушка.
   Заплатив по счету за кофе и пирожные, они дружно встали. Вдохновленная поддержкой, Ольга перестала оглядываться по сторонам, полностью расслабившись. Татьяна едва поспевала за длинноногой девушкой, одетой в элегантный костюм, даже туфли на шпильках не мешали ей двигаться легко и грациозно. Вдруг Ольга резко остановилась, на изменившемся лице явно читался испуг. Словно под гипнозом, она смотрела в одну точку, не мигая. Татьяна проследила за ее взглядом: прямо на них шел мужчина, левая рука его была прикрыта газетой. Только на мгновенье глаза мужчины и Татьяны встретились, затем хлопок, и Оля упала на тротуар, обратив в небо по-прежнему немигающий серо-голубой взор. Татьяна успела пригнуться одновременно со вторым хлопком. Вокруг стала собираться толпа, тем временем мужчина исчез, она даже не видела когда и в какую сторону.
   Колючие, чуть сдвинутые к переносице глаза убийцы потом еще долго преследовали ее в ночных кошмарах.
   Пуля просвистела возле самого уха. С перепугу Татьяна приземлилась мягким местом рядом с трупом девушки. Обе половинки нижней части торса безбожно болели, раненное плечо ныло, а в голове отстукивали тысячи молоточков.
   - Нет, я тебя сам прибью! - прогрохотал знакомый голос. Сильные руки подхватили отяжелевшее тело и поставили на ноги. Семен помог дойти до машины, чертыхаясь на каждом шагу, так как ноги Татьяны не слушались, заплетались, и ее саму качало из стороны в сторону.
   - Твою мать! - орал он, - когда ты научишься слушаться и не делать глупостей?! Неужели это так сложно?!
   - Я хотела тебе помочь разобраться, - нехотя промямлила Татьяна, - кто же знал, что все так обернется? И вообще, я же тебе позвонила...
   - Кто, кто - дед Пехто! Думать надо было головой, а не тем местом, на котором ты на тротуаре отсиживалась!
   - Я не отсиживалась, - обиженно проворчала она, - я от пули увертывалась...
   - Да, чистая правда! Пуля такая же дура, как ты, вот и не попала в родственную душу, видимо, решив, что тебе еще рано умирать.
   - Чего ты кричишь? Согласна, мне повезло больше, чем девушке, но я его видела, понимаешь, смогу каждую черточку описать...
   Тем временем машина остановилась у дверей прокуратуры, и они поднялись на второй этаж в кабинет Кулика. Семен продолжил прерванный разговор.
   - Чем хвастаешь? Он, между прочим, тебя тоже срисовал, и где гарантия, что уже не проследил за тобой и не попытается грохнуть тебя при выходе отсюда? - не унимался Кулик, все больше распаляясь, ибо в отличие от испуганной Татьяны понимал всю серьезность ситуации.
   - Спасибо, успокоил - хлюпнула она носом, - он что, совсем, по-твоему, идиот, стрелять в меня возле вашей конторы?
   - Пойми, голова ты садовая, что ему теперь терять? Один труп на нем уже висит, и это еще бабушка надвое сказала, один ли. Ты его видела, а ненужных свидетелей, вот таких, как ты, убирают без суда и следствия, чтоб под ногами не крутились и не мешали черные дела творить.
   - И что же мне теперь делать? - заикаясь прошептала Татьяна.
   - Прежде всего, надо быть настороже и не совершать необдуманных поступков. Да брось ты свою сумочку, - Кулик попытался забрать из рук Татьяны постоянно съезжающую с колен сумку, которую та удерживала подрагивающими пальцами, - вот вцепилась-то! Отдай! Ничего с ней в моем кабинете не случится, а в качестве бронежилета она не подходит.
   После нескольких попыток ему удалось расцепить ее пальцы, и он положил сумку на стол. Откуда ему было знать, что это сумочка убитой Ольги, а не Татьяны, которая при падении машинально подняла ее, прижала к себе, словно великую ценность, и теперь без боя лишаться своей добычи не собиралась.
   - Сеня? - убитым голосом спросила Татьян.
   - Да?
   - Ты, правда, думаешь, что он захочет и меня убить, как Ольгу?
   - Пораскинь мозгами, как говорил твой любимый сыщик Пуаро, поработай серыми клеточками...Ты для него кто? Свидетель убийства. Правильно?
   - Угу...
   - Вот тебе и угу...
   - Но ты же не позволишь ему этого сделать, - в надежде поинтересовалась она.
   - Эх, Татьяна! Он что, у меня разрешение на отстрел будет брать? Если бы все было так просто, не имели бы мы ни киллеров, ни жертв.
   - Я боюсь!
   - И правильно делаешь. В следующий раз умнее будешь и не станешь выкидывать фортели наподобие сегодняшнего.
   - Следующего раза может уже и не быть, судя по описанной тобой перспективе. Забьюсь в норку и буду сидеть тихо-тихо, как мышка. Вот только бы добраться до этой тихой гавани...
   - Что-нибудь придумаем. Ты, главное, духом не падай, а то, смотри, позеленела вся, - смягчился Кулик, разглядывая бледную женщину.
   - С таким прогнозом на будущее не только позеленеешь, плесенью покроешься, - пробубнила себе под нос Татьяна.
   - Что ты сказала? - не расслышал Семен.
   - Ничего, живу я здесь...
   - Ну-ну, живи пока, а я подумаю, как тебе эту жизнь продлить до глубокой старости.
   В кабинет вошел Славик, положив перед Куликом бумагу, обошел Татьяну и сел за стол напротив.
   - Это он? - протянут Татьяне фоторобот, поинтересовался следователь.
   - Да! Но я же...
   - Это тот человек, который убил подругу Ольги, портрет составлен по ее описанию, -уточнил Кулик. теперь расскажи, что тебе стало известно от Ольги.
   Татьяна со всеми подробностями пересказала разговор с девушкой.
   - Известно, кто он?
   - Это наемный убийца. Бывший афганец. Но есть одно но: по данным ФСБ, он погиб три года назад, подорвался в машине, тело его разнесло на части.
   - Ничего не понимаю! - схватилась за голову Татьяна, - трупы не убивают людей! Это какая-то чудовищная ошибка.
   - Да нет никакой ошибки, - устало произнес Семен, потер глаза и молча уставился на ерзавшую на стуле женщину, - просто инсценировка гибели, могла бы и сама догадаться.
   - Может, и могла бы, если бы голова хоть немного соображала, а то я как в прострации: вроде, тут, а вроде, и нет...
   - Понятно.
   - Семен Артурович?
   - Да, Славик.
   - А если нам Антонину ... на время спрятать?
   - Куда? У нас нет программы защиты свидетелей и вряд ли будет.
   - Моя мама живет под Тарусой, деревенька небольшая, народу немного, все чужие на виду. Пусть там и пересидит, пока мы убийцу ловить будем.
   - А что, идея! Молодец, лейтенант! Если он где-то рядом, а это, наверняка, так и есть, то обязательно проследит, куда она отправится, и даже моя квартира его не остановит.
   - Эй-эй, ребята! Я, кажется, еще живая, а посему имею право голоса, и мне решать, где жить, с кем и сколько времени...
   - Кандидаты в покойники права голоса не имеют.... Так что помалкивай и не мешай нам думать.
   - Сейчас, нашли дуру?
   Кулик поднял телефонную трубку и набрал номер.
   - Здравствуйте, Эммануил Григорьевич! Это Кулик. Узнали? Как мои дела? Хуже не бывает... Да нет, дома все нормально, Наталье привет передам обязательно. Просьба у меня к вам, если не затруднит. Нужен опытный гример. Все опытные? Вот и хорошо. Для чего? Одну молодую милую, но довольно глупую особу необходимо переделать в старушку или старичка, чтоб помалкивал и не открывал свой беззубый рот. Что? Зубы убрать не получится? Понимаю, гример не стоматолог. Ладно, пусть зубы остаются. Через час пришлете? Спасибо огромное, будем ждать.
   - Знаешь, Семен! Этого я от тебя не ожидала! Зубы мои ему помешали....Вот возьму, пока ты зубодера не вызвал, и покусаю тебя. Хоть удовольствие получу напоследок!
   Славик прыснул, Кулик заулыбался, а негодующая Татьяна отвернулась к окну. В кабинете повисла тишина. Лейтенант шуршал бумагами, сыщик что-то усердно перебирал в памяти, а женщина тихо, не шевелясь, сидела на стуле, сцепив пальцы в замок. От внезапного стука все трое вздрогнули и повернулись в сторону двери.
   - Можно?
   - Да, входите.
   - Мне нужен следователь Кулик.
   - Это я. Чем могу быть полезен?
   - Я Сыромятников Марк Александрович, вы мне звонили.
   - Присаживайтесь
   Марку Сыромятникову на вид было лет 40-45; высокий, статный; в густой черной шевелюре ни единого седого волоса. Одет в темный дорогой костюм и серую рубашку с галстуком в тон.
   - Без куртки, значит, на машине, - промелькнуло в голове Татьяны.
   - Чем обязан вызову в ваше ведомство, господин следователь? - приятным голосом с мягкой вибрацией поинтересовался Марк, - бизнес мой вполне легальный, налоги от государства не утаиваю, двойную бухгалтерию не веду...
   - Как вы правильно заметили, я следователь, а не налоговый инспектор, и здесь прокуратура, а налоговая полиция. Я занимаюсь исключительно убийствами.
   - Вот как? И какое я имею к этому отношение?
   - Кем вам приходится Ольга Сыромятникова?
   - Она моя дочь. А почему вы спрашиваете?.. - Сыромятников недоуменно оглядывал присутствующих.
   - Сегодня утром, а точнее, в 11часов 25 минут вашу дочь убили.
   - Как это? Убили??? - растерялся Марк Александрович, - за что?
   - Ольга оказалась свидетелем убийства Веры Каневской.
   - И что?
   - Судя по всему, ее застрелил тот же человек, что убил Каневскую.
   - Господи! Что вы такое говорите? Моя девочка умерла?! - не верил своим ушам Сыромятников.
   - К сожалению... Примите наши соболезнования. И как вам сейчас ни тяжело, придется поехать с нашим сотрудником в морг для опознания тела.
   Мужчина сидел, опустив плечи, спина его содрогалась, но глаза были сухими. Казалось, он ничего не слышит, а мозг отказывается признать случившееся и всеми силами отторгает правду. Через пять минут он поднялся, пустым безжизненным взором посмотрел на следователя и тихо произнес:
   - Я готов, едем.
   - Товарищ лейтенант, -обратился Кулик к Славику, - проводите.
   - Слушаюсь, товарищ подполковник, - по-военному отрапортовал Славик, вскочив с места.
   Татьяна в упор посмотрела на Кулика и не удержалась от замечания:
   - Ты сухарь, Сеня, черствый и жестокий. Как можно вот так сходу обрушить на человека новость, что его дочь мертва?
   - Послушай, Танюша, и заруби себе на носу: прежде всего, я следователь, представитель закона, а не кисейная барышня, при каждом подобном инциденте впадающая в истерику.
   - Прости, я как-то не подумала.
   - Вот-вот, считаешь меня бесчувственным истуканом? Да нет, я тоже человек. И труп для меня не просто окоченевшее тело, а, прежде всего, человек, пусть и мертвый. Человек, который жил, дышал, работал или учился! Да, мне приходится копаться в этой куче дерьма, разгребая и разнюхивая, как причину смерти, так и вследствие чего она наступила. Мне нелегко смотреть в глаза родственникам погибших, еще тяжелее делать вид, что это только моя работа, притворяясь равнодушным служакой...
   - Прости, - еще раз проговорила Татьяна, на самом деле я тебя таким, ну, сухарем, никогда не считала, ляпнула сдуру, не подумав. Я сегодня с мозгами здорово поссорилась... После покушения никак их в кучку не соберу, а заставить их нормально работать у меня и вовсе плохо получается.
   - Все, проехали. Так и будем считать: ты мне ничего не говорила, а я ничего не слышал. Отнесем весь твой бред за счет пережитого шока.
   - Сеня!
   - Что еще?
   - А кто такой этот Марк Сыромятников?
   - Отец убитой девушки, ты разве не слышала?
   - Я не про то, кем он работает? Уж больно представительный... Случаем, не депутат городской Думы?
   - Случаем, нет! Бизнесмен. Имеет сеть ресторанов, а месяц назад открыл у нас в Калуге казино. Крутой дядька, а вот дочь защитить не смог, - вздохнул Кулик, - и на черта все эти деньжищи, если от них одни сплошные неприятности.
   - А при чем тут его деньги? Или ты что-то еще раскопал, помимо того, что Оля стала свидетелем убийства? - пытливо уставилась на него Татьяна, затаив дыхание в ожидании ответа.
   - Версию о деньгах я также исключить не могу. Вот посуди сама, со слов Ольги, мы считаем, что намеревались убить ее подругу, так?
   - Так!
   - Давай представим, что Вера и Оля чем-то похожи друг на друга. Когда убийца проник в квартиру, Вера стояла к нему спиной...
   - Ага, я поняла ход твоих мыслей. Считая, что в доме только Вера, киллер, не долго думая, стреляет и уходит.
   - Вполне правдоподобная версия.
   - Наблюдая за домом со стороны, он обнаруживает свой промах, так как Ольга живая и здоровая выходит из дверей подъезда. Решив исправить ошибку, он стреляет снова, но девушка в это время наклоняется, и пуля попадает в железную дверь. Оля убегает, пытаясь скрыться от преследователя, садится в поезд...
   - Возможно, все так и было.
   - Погоди! Как же убийца узнал, что Оля будет в квартире Веры именно в три часа, а не подъедет к пяти, как договорились с клиентом? И как киллер узнал, что она едет в Калугу, если даже отец не знал, что она здесь? От всего этого голова идет кругом.
   - Ничего, разберемся, и не такие дела распутывали... Ты даже не представляешь себе, с каким человеком нам придется иметь дело, и как трудно будет его перехитрить. Он ас с большой буквы!
   - Да кто он такой, что даже ты боишься?
   - В списках ФСБ он значится под псевдонимом Ариец.
   - Немец что ли?
   - Да. Вилор Гольдберг. 1962 года рождения, уроженец Саратовской области. Его отец в прошлом работник внешней контрразведки.
   - Шпион?
   Семен тактично выдержал паузу.
   - Умер десять лет тому назад в возрасте 65 лет, по заключению врачей, от обширного инфаркта.
   - Ну-ну, сделаем вид, что поверили. Дальше.
   - Вилор окончил разведшколу, был в Афганистане, провел массу операций, связанных как с террористами, так и наемными убийцами. В школе считался одним из лучших, ему не было равных в заметании следов, слежке за объектом, а главное, в устранении ненужных элементов. После смерти отца, которого Ариец считал своим кумиром и буквально поклонялся ему, он запил по-черному, год не просыхал. Командование готовило приказ о его отстранении от службы или, как выражаются казенным языком, к списанию подчистую за ненадобностью. Вот в этот период и произошел роковой взрыв машины. Тело Арийца не нашли, обозначили как погибшего, списали и забыли. А восемь лет назад прошла серия заказных убийств. Отстреливали, как сотрудников высшего военного командного состава, так и некоторых работников ФСБ. По прочерку сильно смахивало на Арийца. Но найти его нигде не могли. Затем убийства в Иране, Ираке, Албании... И снова всплыл Ариец. После покушения на Папу Римского его не только ФСБ, но и Интерпол по всему миру разыскивает. Теперь представляешь всю меру опасности, грозящей тебе?
   - Да уж, не дура... - поникнув головой, чуть слышно прошептала Татьяна, - я труп.
   - Ничего, еще посмотрим кто кого! За несколько лет ты у него уже второй прокол, а это - информация к размышлению. До сих пор этот мастер маскировки и стрельбы в яблочко ни разу не облажался!
   - А кто первый прокол, Оля?
   - Вот именно, Оля.
   - Все, Сеня, теперь мне крышка: первый его прокол лежит в морге с дыркой во лбу, а значит и второй в скором времени окажется там же. На все - про все у меня в запасе пара часов: сделать звонок мужу, попрощаться и пожелать всего самого хорошего; еще поговорить с сыновьями, дать родительское благословение на то, чтобы жили дружно; признаться Теме, что я, на самом деле, не богатая тетка из Америки, а родная мать. И все, затем пойду готовиться в последний путь...
   - А для меня указания будут, - серьезно спросил Семен и тут же расплылся в улыбке, когда Татьяна одарила его злым взглядом.
   - Похороните меня под моим настоящим, а не нынешним именем и фамилию не забудьте - Трубникова! Надеюсь, я имею на это право, хотя бы после своей смерти?
   - Конечно, имеешь, - прыснул Кулик, - шутница ты, однако, мать! И кто же тебе позволит ласты отбросить? Мне еще с твоим мужем - горячим кавказским парнем встретиться придется, и знаешь, пожить очень хочется.
   - Ты-то здесь причем? Тебя киллер убивать не собирается, у него первой в очереди я стою!
   - Так я не Арийца боюсь, а твоего Тиграна! Он же меня на части порвет, если я тебя не уберегу. Так что, дорогая, о смерти можешь даже и не помышлять. От меня ты так просто не отделаешься!
   - Ты же сам недавно говорил, что Ариец у тебя разрешение на отстрел брать не собирается. Так что жить мне осталось всего ничего, - Татьяна встала, прошлась по кабинету, разминая затекшие от долгого сиденья ноги, - а жить страсть как хочется! - громко, на весь кабинет произнесла она, - и орать от бессилия тоже охота...
   - Если тебе от этого станет легче, ори, - миролюбиво посоветовал Кулик, - я на время уши ватой заткну, чтоб не оглохнуть.
   Поорать не пришлось. Дверь отворилась, и Славик пропустил вперед пожилую женщину с чемоданом в руке.
   - Вот, - таинственно провозгласил он, - это наше, простите, ваше, Антонина, спасение.
   - Не поняла... Ты куда клонишь?
   - Проходите, - поднялся Семен, - извините, что оторвали от работы, но тут такое дело... срочное очень...
   - Ничего-ничего, - прощебетала женщина, - я понимаю. Так кого будем гримировать?
   - Похоже, что меня, - откликнулась Татьяна, - но зубы трогать не дам! - твердо добавила она.
   - Зубы? - переспросила женщина и удивленно посмотрела на следователя в ожидании разъяснений.
   - Не слушайте вы ее. Это она у нас так шутит.
   - Понятно. Давайте приступим. Молодой человек, поставьте на стол сумку, а сами можете быть свободны. Оба! - покосила она на следователя, - надо переодеть девушку, если собираемся придать ей облик старушки...
   - А, ну да - ну да, Уходим!
   Через два часа из дверей прокуратуры появилась довольно оригинальная пара. Дряхлая старушенция еле передвигалась на больных ногах, переваливаясь, как утка, с боку на бок, и молодой парень, поддерживающий ее с особой осторожностью. Доковыляв до машины, старушка остановилась и перевела дух, будто стометровку пробежала. Парень распахнул перед ней заднюю дверцу и помог устроиться на сиденье, затем сел за руль, и автомобиль тронулся со стоянки.
  
   До вечера Ариец прождал в кустах, но интересующая его дамочка так и не появилась. Уже и свет во всех окнах погас, и здание погрузилось во тьму, только видно было, как дежурный ходит по комнате взад-вперед, иногда останавливаясь и отвечая на телефонные звонки, а он все еще не решался уйти.
   - Черт! Дьявол! Надо же было так лохануться! Когда она успела выйти, когда?? - Вилор перебирал в памяти всех женщин, входивших и выходивших в течение дня из здания. - Старушка - божий одуванчик.... Ну, конечно! Вот осел! - в памяти ясно всплыл образ и сумочка, которую несла старуха. - Сумочка-сумочка, розовая (не по возрасту) сумочка... Придурок! - вновь обругал он себя, - эта сумочка была в руках Ольги. Ну, следак! Ну, молодец! Перехитрил, значит. Хочешь поиграть со мной в кошки-мышки? Давай, я не против, только смотри, не ошибись! Ты считаешь меня мышкой, а я кошка, нет, охотничий кот, котище, котяра, душегуб и разбойник!
  
   Тарусская тишина успокаивала, убаюкивала и возвращала к жизни. Недаром столько знаменитых художников облюбовали этот поистине райский живописный уголок. Славик уехал сразу же, как только познакомил со своей мамой, и строго-настрого приказал ей, чтоб глаз с Антонины не спускала. И если в деревне появится посторонний, немедленно звонить в тарусскую милицию, которая предупреждена, и наряд выедет немедленно. А сами они, и Антонина, и мать должны запереться в доме и не высовываться, что бы ни случилось. А еще лучше спуститься в бункер Миллера, так Славик называл подвал, и закрыться там на замок.
   Смыв грим и переодевшись в халат, любезно предложенный хозяйкой дома, Варварой Васильевной, Татьяна выпила чашку чая и устроилась на кровати, положив возле себя сумочку Оли.
   - Это, конечно, неприлично копаться в чужих вещах, но у меня нет выбора... Татьяна раскрыла сумочку и вытряхнула все содержимое рядом на одеяло. К косметичке и ключам она не проявила большого интереса, а вот мобильник и внушительного размера записная книжка вызвали полный восторг. В телефоне был отключен звонок, оставлен только вибросигнал.
   - Вот почему я не слышала, как звонили. Шесть пропущенных вызовов! Это уже кое-что... - все звонки с одного номера. Татьяна нажала посылку вызова.
   - Оля! Твою мать! Ты где шляешься? - пробасила трубка раздраженным мужским голосом.
   - А вы кто? - неуверенно спросила Татьяна.
   - Ты что, напилась?
   - Ага. В стельку.... Так вы кто?
   - Твой шеф, дорогая! И если завтра ты не появишься в конторе, уволю к чертовой матери!! - зло прокричал мужчина и отключился.
   - Так, шефа из списка потенциальных заказчиков можно исключить, иначе он бы знал, что заказанный им объект покоится в морге. Кто тут у нас дальше по списку?
   Татьяна выписала на листок не меньше сорока номеров; некоторые значились под именем, другие под фамилией, а третьи и вовсе под кличками: Умник, Зараза, Чудак, Профессионал, Журналюга, Гладиатор и ди-джей Боря.
   - Чтобы разобраться во всем этом хаосе головоломок и месяца не хватит. Разве узнаешь по телефону, кто есть кто. Не звонить же с вопросом: "Не вы ли, случаем, заказали Олю?". Подумают, что умом тронулась...
   Раскрыла записную книжку и ахнула: - дневник! Спасибо, Боже! - прошептала Татьяна и пробежала глазами первые строчки... Ничего интересного, обычный ежедневник, и только пролистав половину, заинтересовалась.
   "Я никогда не заводила дневников. С детства не понимала подруг, которые изливали душу и доверяли свои тайны бумаге. Но вот и сама прибегла к столь наивному самовыражению. И отчего? Я влюбилась! Влюбилась, как дура, как последняя идиотка!!! Он прекрасен, как Аполлон, силен, как Геракл, он обворожителен, как Орфей! Надо же, скоро всех греческих богов припомню, и все они будут воплощением его одного, такого замечательного, страстного...
   А если папа узнает? Интересно, как он отреагирует? Ну и пусть. Пусть! Я уже не маленькая девочка! Вправе сама распоряжаться как своей судьбой, так и своим телом...
   Он так и не приехал, а я так ждала, ждала всю ночь!
   Он позвонил! Ура!
   Отдыхаю в Тарусе с друзьями... Обещал навестить... Жду!
   Позвонил Морш, срочно ищет встречи. Зачем? Что случилось? Надо ехать, выяснить что к чему. Почему он недвусмысленно намекнул на "него", какие у него доказательства?
   Все кувырком, и жизнь тоже, как загнанный в угол зверек... На меня открыт сезон охоты...
   Позвонила ему, сказала, что приехала, хочу увидеть, соскучилась! Обещал заехать в "Золотой Орфей".
   Не хочу тревожить отца, у него своих проблем в последнее время хватает".
  
   - Почему Морш? Описка в конце слова? Может, Морж? Псевдоним поклонника? Кто такой этот таинственный ОН? Нет, чтоб написать имя, фамилию, а то - "он", как мистер Икс, без лица... Ломай теперь голову... - ворчала про себя Татьяна, - Стоп! Отдых в Тарусе... Варвара Васильевна! - кликнула она хозяйку.
   - Да!
   - А где тут у вас в Тарусе по обыкновению молодежь тусуется?
   - Господи, слово-то какое.... Не знаю, я уж лет сорок как на танцы перестала бегать, - улыбнулась она, видно, вспомнив свои молодые годы. - Детишек троих одна поднимала, муж рано умер, Славику всего годик был. Он у меня младшенький, я его уже в сорок два года родила. Вите - старшему - пятнадцать было, Нюре - десять. Я поздно замуж вышла: муж мой, пока решился семьей обзавестись, весь свет объездил, а я так в девках и сидела, все его ждала. Он перед армией с меня слово взял, что дождусь его, вот я слово и не нарушала.
   За завтраком Татьяна слушала местное радио.
   - С вами ваш постоянный ди-джей, - неслось из динамика, - доброе утро, родная Таруса! Ура! Кажется, я не один, кто-то еще проснулся. У нас в студии звонок. Говорите!
   - Доброе утро, Борис. Я Настя. Хочу заказать песню в исполнении группы Блестящие...
   Татьяна чуть не подавилась ароматной булочкой.
   - Конечно! Ди-джей Борис! Вот так удача! - вскрикнула она, отставив стакан с молоком. Дотянулась до телефона и набрала справочную службу.
   - Я Оксана, здравствуйте...
   - Скажите мне, пожалуйста, номер радиостанции. Спасибо.
   - Алло, как позвонить в прямой эфир? Спасибо!
  
   Представившись знакомой Оли, Татьяна договорилась с Борисом о встрече и вызвала такси.
   - Вы Борис?
   - Да.
   - Это я вам звонила. С Олей случилось несчастье...
   - Что случилось? - разволновался парень.
   - Ее убили.
   - Как это убили? За что?!
   - Вот и я хотела бы узнать, за что. Месяц назад она была здесь, а Тарусе. Вы не заметили ничего странного в ее поведении?
   - Да нет, все как обычно...
   - А зачем она приезжала?
   - Понимаете, после института мы все дали клятву, что раз в году будем у кого-нибудь собираться. В этом году этим счастливчиком оказался я. Правда, не все собрались, приехало всего человек десять, но и это хорошо. Оля уехала раньше всех, ей позвонили.
   - Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, - вспомнила Татьяна избитую фразу допрашивающих, - кто звонил? Это был ее друг?
   - Нет, друга она ждала к вечеру, а уехала в обед. Так что друга я не видел и ничего о нем не знаю.
   - А кто такой Морж?
   - Погодите, что-то похожее я припоминаю. Так-так.... Не Морж, а Морш - Моршанский, он и звонил. Это друг ее отца.
   - Спасибо! - искренне поблагодарила Татьяна, - вы мне очень помогли.
   Борис уехал, а Татьяна еще немного посидела в кафе, обдумывая свои дальнейшие действия. А в том, что надо действовать она нисколько не сомневалась. Рано или поздно Ариец все равно найдет ее, так что терять ей нечего. А какой лучший способ защиты? Верно - нападение! Отыскав в составленном списке номер Марка Сыромятникова, она без промедления позвонила ему.
   - Алло, Марк, здравствуйте! Вы меня, возможно, не помните, я была в кабинете следователя Кулика.
   - В тот злосчастный день?
   - Да-да, именно.
   - Помню. Что вы хотите?
   - Мне нужен номер вашего друга Моршанского и адрес.
   - Олега? - переспросил Марк, - зачем?
   - Это тайна следствия, - соврала Татьяна.
   - Но... - на другом конце провода надолго задумались, она начала терять терпение. - В чем проблема? Вы забыли адрес?
   - Не забыл.... Тут вот какое дело: Олег разбился на машине, уже месяц как его похоронили...
   - Да? - чуть сдавленным голосом произнесла Татьяна, - но у него, наверное, осталась вдова?
   - Конечно...
   - Диктуйте адрес, я записываю.
   Быстро записав несколько слов на клочке бумаги, она выскочила из кафе, поймала такси и назвала адрес. Водитель удивленно уставился на нее.
   - Ну, и чего стоим? - недовольно поинтересовалась пассажирка.
   - Извините, дамочка, но это Таруса, а не Калуга.
   - И что?
   - Я только по городу езжу. Хотите, я вас довезу до автовокзала, а там вы до Калуги на чем угодно доберетесь, хоть на автобусе, хоть на такси, если деньги лишние.
   - Хорошо, едем, - нехотя согласилась Татьяна. - На автобусе слишком долго, - рассуждала она вслух, - нет, лучше на такси.
  
   В кабинете директора ресторана сидели двое: Марк Сыромятников и его правая рука, Алексей Гужиков.
   - Кто же это был, следователь? - поинтересовался Алексей, - есть новости?
   - Следовательша или как там ее, точно не скажу, но она была в кабинете Кулика в тот день.
   - Зачем ей адрес Моршанского?
   - Да кто ее знает? Тайны следствия...
   - Понятно. Я тебе нужен?
   - Да нет пока. Хотя постой, созвонись с Николаевым, узнай насчет поставок вина и водки.
   - Уже.
   - Что уже?
   - Сегодня подвезут. Марк, "Кристалл" под боком, на доставку много времени не требуется.
   - Хорошо. Проследи.
   - Будет сделано. А ты так и собираешься сидеть тут и вздыхать? Я понимаю: смерть дочери, неожиданная и нелепая, но жизнь продолжается...
   - А ты, я смотрю, не очень переживаешь.
   - Ты не прав. Я в полной прострации от случившегося, но, что делать, надо научиться жить дальше без Оли...
   - Ну-ну, живи. Только уж слишком быстро ты ее из памяти вычеркнул.
   - Ты это о чем?
   - Я не глухой и не слепой, до меня дошли кое-какие сведения о ваших отношениях.
   - Был бы счастлив, если бы со стороны Оли это было серьезно. Но, увы, я для нее был только еще одним поклонником, - с грустью произнес Алексей. - Так что ты собираешься делать?
   - Через два часа у меня важная встреча...
   - Я успею закончить дела к этому времени. Куда мне подъехать?
   - Можешь не торопиться, на встречу я иду один, - Марк устало потер глаза и откинулся на спинку кресла.
   - Если понадоблюсь, звони, - выходя из кабинета, напомнил шефу Алексей.
   - Позвоню, будь уверен, - тихо произнес ему вслед Сыромятников, - и не только позвоню.... Под землей достану!
  
   Доехав до сквера Волкова, Татьяна отыскала нужный дом и позвонила. Никто не вышел. Минут десять она потопталась возле калитки и, набравшись смелости, толкнула ее.
   - Надо же, открыто, -удивилась она, оглядываясь в поисках собаки и неуверенно двигаясь в сторону дома, - и здесь открыто.... Простите! Есть кто-нибудь? - входная дверь легко подалась, даже не скрипнув.
   - Вам кого? - раздался сзади глухой раздраженный голос. От неожиданности Татьяна вскрикнула и метнулась в сторону, больно ударившись о шкаф. - Вы кто? - перед ней стояла невысокого роста полная женщина, ее глазки-буравчики, не мигая, смотрели на гостью.
   - Простите еще раз! - немного придя в себя от пережитого, быстро проговорила Татьяна, - я - следователь по делу вашего мужа.
   - Так вам нужна Виолета Максимовна, - чуть добрее заговорила пышногрудая женщина, - она сейчас спустится к чаю. Виолета Максимовна! - зычным, как иерихонская труба, голосом прогрохотала женщина, Татьяна отшатнулась, слегка оглохнув, - к вам пришли! Чай на столе, а я ушла!
   Она чуть потопталась на месте. Но так и не дождавшись ответа, пожала плечами; через секунду хлопнула дверь, и все стихло. Татьяна не знала плакать или радоваться столь радушному приему. Сверху послышались осторожные шаги: кто-то спускался по лестнице. Перед Татьяной предстала худенькая, бледная, но аккуратно причесанная хозяйка дома, одетая в яркий желтый халат.
   - Кто вы? - остановившись на последней ступеньке, удивленно поинтересовалась она.
   - Я следователь (врать, так до конца, все равно отступать некуда).
   - Пройдемте в столовую. Нина заварила чай, за чашкой и побеседуем. Прошу, - хозяйка жестом пригласила следовать за ней.
   В столовой был накрыт стол, стоявший посередине комнаты, все стулья, кроме одного, задвинуты. Возле стены старинный буфет. Овальное окошко в кухню открыто, на подоконнике поднос чайником, который Нина, чтоб подольше не остывал, укутала полотенцем.
   - По какому поводу я вам понадобилась?
   - Мне необходимо уточнить кое-какие детали...
   - А именно?
   - Перед тем, как ваш муж попал в аварию, вы ничего не заметили странного в его поведении?
   - Как будто нет, все было обычно, - настороженно ответила она и отвела взгляд в сторону.
   - Признак того, что волнуется и говорит неправду, - понеслось в голове Татьяны. - Вспомните, пожалуйста, может быть, он кому-то звонил, или ему звонили, - задала она следующий вопрос.
   - Мой муж каждый день не по одному разу звонил и отвечал на звонки...
   - Я понимаю, вам тяжело, но попытайтесь вспомнить... В день своей гибели он звонил Оле, Оле Сыромятниковой, и просил срочно встретиться?
   Женщина сжалась и казалась совсем невесомой за массивным столом.
   - Ничего не знаю и знать не хочу! Мне 58 лет, но умирать не хочется! Муж не стал меня слушать, и где он сейчас? Я не настолько наивна, чтобы верить в такие несчастные случаи.
   - Вот и помогите мне разобраться, чтобы виновные в аварии понесли заслуженное наказание, - не унималась гостья, - вы знаете, о чем ваш муж хотел рассказать Оле?
   - У нее и спросите, а я ничего не знаю!
   - Оля мертва, ее убили, - жестко произнесла Татьяна.
   - Вот видите, и ее тоже!..
   - Да поймите! Чем дольше вы будете утаивать факты от следствия, тем дольше мы будем разбираться и, простите за бестактность, где гарантия, что и вас он или они пожалеют! Вы об этом подумали?
   - Конечно, поэтому ничего говорить не буду, - упрямо тряхнув головой, заявила Виолета.
   - Зря! - Татьяна пошла ва-банк, применив запугивание, - вас-то они не пожалеют, могу в этом заверить. Если они думают так же, как я (а я считаю, что муж и жена - одна сатана, и делятся всеми секретами), то ваши дни сочтены...
   - Господи! Да что вы такое говорите? Вы не следователь!!!
   - Нет! Я жертва, точно такая же, как вы, поэтому имею полное право говорить то, что думаю. Меня хотят убить, и все это связано каким-то образом с вашим мужем и Олей.
   - Что же теперь делать? - в ужасе уставилась на Татьяну Виолета.
   - Рассказать мне всю правду.
   - Хорошо, слушайте. Несколько месяцев назад моему мужу позвонила некая писательница...
   - Стоп! - подпрыгнула Татьяна, - Елена Каневская?
   - Да.... А вы откуда знаете? - чуть сощурив глаза, подозрительно посмотрела на нее Виолета.
   - Это еще один персонаж нашей с вами криминальной драмы. Продолжайте...
   - Так вот, после звонка она и сама заявилась и что-то долго обсуждала с мужем. Когда писательница уехала, Олег рассказал мне в нескольких словах суть разговора.
У женщины был молодой любовник, с которым к этому времени она уже рассталась (не суть важно, кто из них кого бросил), но пока они еще встречались, любовник проговорился, что очень скоро станет богатым. Что-то связанное с детским Фондом по реабилитации больных СПИДом. Каневская не придала этому значения, но вскоре узнала, что деньги Фонда странным образом исчезли, а председатель Фонда исчез. Она заинтересовалась этим делом и стала сама производить расследование. Каким-то образом следы привели ее к моему мужу. Теперь они оба стали искать причину исчезновения денег, так как бывший любовник оказался близким знакомым Олега.
   Муж разыскал по паспортным данным, где проживает председатель Фонда, Сапожников Петр Ильич,1952 года рождения. Им оказался обыкновенный бомж... По месту прописки проживает его бывшая жена с новым мужем. А Сапожников уже лет десять как ушел из дома, вернее, его просто выгнали. Олег нанял детективов, и они несколько месяцев прочесывали Москву, пока все-таки нашли того бомжа. Хоть и поздно.... Умер под коробками от отравления испорченными консервами (банки рядом с ним лежали). Вот так и закончил свой век председатель Фонда, да только не похоже, что это он прибрал к рукам такие деньги...
   - Ясное дело. По его паспорту кто-то открыл счет в банке, а затем - дело техники - колесико завертелось. Гонорары от концертов знаменитостей, пожертвования сильных мира сего на детские нужды... Что как не горе детишек может разжалобить российский люд?
   - Вот-вот, и Олег так говорил. На презентации книги писательницу удар хватил, но за день перед смертью она звонила мужу. Олег сильно разозлился, кричал, что такое заявление пока преждевременно.
   - И был прав! Стоило Каневской заикнуться о сюжете новой книги, как она упала замертво.
   - Мистика!
   - Да нет, за всеми этими смертями стоит вполне одушевленное лицо. Так ваш муж встретился с Олей?
   - Да нет. Он как раз и ехал встречать ее на автовокзал. Оля позвонила перед прибытием автобуса. Олег очень торопился, идущий впереди микроавтобус резко затормозил на перекрестке, и муж врезался в него на полной скорости. Как потом выяснилось, у его машины отказали тормоза. Сильный удар пришелся в висок, Олег умер мгновенно...
   - Примите мои соболезнования... - перед Глазами Татьяны ясно всплыли строчки из дневника: "Обещал заехать в "Золотой Орфей". Буду ждать". - Боже! - чуть слышно прошептала она, кроме "него" никто не мог знать о нашей с Олей встрече...
   - Кроме кого? - не поняла Виолета
   - Вы не знаете, с кем в последнее время встречалась Оля?
   - Знаю, и это нам с мужем очень не нравилось. Плохой он человек, скользкий, Олег не доверял ему. Из-за него у Марка начались проблемы с учредителями. Объявили Марка мошенником, якобы, он присвоил себе большую сумму, выделенную ими на открытие казино. Точно не припомню, но Олег упоминал покупку оборудования...
   - Так кто он, этот тип?
   - Помощник Марка, Алексей... - женщины замолчали, им показалась, что хлопнула входная дверь, но шагов они не слышали.
   - Тс-с-с, - шепотом проговорила Татьяна и на цыпочках подошла к двери, прихватив с собой большой фарфоровый чайник, лишь наполовину опустошенный, - вы кого-то ждете?
   - Нет, - отрицательно замотала головой хозяйка.
   В дверном проеме показалась рука с пистолетом. Виолета в ужасе закричала и, съехав со стула, спряталась под столом. Со своего места Татьяна видела ее, сидевшую на корточках, и пистолетное дуло, опустившееся следом, ибо ножки стола никоим образом не могли укрыть женщину от внимательного взгляда киллера. Мимолетного взгляда на профиль было достаточно, чтобы узнать Арийца, Татьяна с силой опустила ему на голову чайник. Мужчина упал, обронив пистолет.
   - Быстро вылезайте, бежим! - прокричала она, помогая Виолете выбираться из-под стола. Перепуганную хозяйку будто переклинило, она моргала широко раскрытыми глазами и молча открывала и закрывала рот. - Ну, же, - приговаривала Татьяна и тянула ее за руку.
   Киллер зашевелился, приходя в себя, а Виолета все еще пыталась подняться на ноги. Бросив женщину, Татьяна метнулась к оружию, хоть и понятия не имела, как обращаться с этой штуковиной. Тяжесть пистолета и холодный металл придали ей мужества.
   - Лежать! - гаркнула она, - руки за голову! Милиция!
   Ариец словно не слышал ее команд, медленно поднялся и, пошатываясь, пошел прямо на женщину.
   - Стой! Буду стрелять! - дуло уперлось ему в грудь. Усмехнувшись недоброй улыбкой, он прохрипел:
   - Стреляй, чего ждешь? - и не отпуская взглядом глаз Татьяны, спокойно отобрал оружие. - Ты бы хоть с предохранителя сняла, а потом уж орала. Дура...
   Обе женщины похолодели от ужаса. Говорят, что, глядя в глаза смерти, люди вспоминают всю свою жизнь. Татьяну такие мысли почему-то не посетили, в голове крутилось только одно: - Все, каюк!
   Прижавшись к столу, она лихорадочно искала рукой за спиной, чем бы швырнуть в наглую физиономию убийцы, - ой, как жить хочется! - пальцы наткнулись на сахарницу, и недолго думая, она пустила ее в ход.
   Ариец проворно увернулся и загоготал. Ему доставляло удовольствие наблюдать за своими жертвами, видеть их расширенные от панического страха зрачки, он упивался своей властью и преимуществом.
   Дверь с грохотом отлетела в сторону, и в комнату влетел Семен. Ариец на мгновенье оглянулся и получил по голове прикладом. Комнату быстро заполнили ребята в камуфляжной форме с надписью ОМОН и масками на лицах.
   - Сеня, Сенечка, - причитала Татьяна, обнимая следователя, - Славик, родненький! - кинулась она к покрасневшему от такого внимания лейтенанту, - спасители вы наши! Да как же это? Как вы меня наши? Какое счастье!
   Татьяна смеялась и плакала, но остановиться не могла. Лившийся из нее словесный поток сильно смахивал на истерику. Славик молча подошел и влепил ей пощечину. Заткнувшись на полуслове и дико вращая глазами, она уставилась на лейтенанта, больше не произнося ни слова.
   - Это терапия такая от истерики, - оправдывался Славик, - я читал, очень помогает...
   - Ну-ну, - тихо произнес Кулик.
   - Вот, я же знал, что поможет. Антонина замолчала!
   - Зря думаешь, что надолго... - угрожающе прошипела Татьяна и звонко рассмеялась, увидев, как Славик моментально ретировался из комнаты.
   - Не пугай парня!
   - Его напугаешь! Ишь психолог выискался, терапию провел на моей физиономии...
   - Скажи ему спасибо. Он, как чувствовал, матери позвонил. Она и рассказала, что ты такси заказала и рванула в Тарусу, уже часа три с лишним назад.
   - Так в Тарусу же! Почему вы меня в Калуге разыскали?
   - Зная тебя, четко просчитали, что Таруса - только прикрытие. Ты недаром интересовалась отцом Ольги, я прикинул кое-что и позвонил Марку. Он и сообщил, что моя сотрудница, следователь, интересовалась адресом Моршанского. Ты, случайно, не знаешь, кто эта помощница? - лукаво поинтересовался Кулик у смутившейся под его взглядом Татьяны.
   - Хорошо, это я, доволен?
   - Конечно! Я не стал разубеждать Марка, кто ты есть на самом деле, а вот адресок мне пригодился.
   - Вот и славно! Как же вы, ребятки, вовремя! Просто чудо!
   - Это ты чудо, а у меня работа такая, чтоб всяких баламуток из беды вытаскивать.
   - Сеня! - вскричала неугомонная Татьяна, - я знаю, кто заказчик, это помощник Марка, Алексей! Он встречался с Олей и точно всегда знал, где она находится.
   - Понял! Ребята, по коням! - прогремел его клич, - этого в камеру, потом допросим.
  
   Марк открыл дверь. В доме стояла тишина, было слышно, как отсчитывали секунды каминные часы. Налив себе полстакана водки, он выпил залпом, даже не поморщившись. День выдался слишком тяжелым.... Не снимая плаща, он прошел в спальню и включил свет.
   - Добрый вечер, дорогая ....
   В его кровати с его женой лежал Алексей. Людмила натянула покрывало до подбородка, и только глаза выдавали ее растерянность и испуг.
   - Да-а, - процедил Марк сквозь зубы, - наш пострел везде поспел: и с дочкой переспал, и женой не побрезговал!
   Алексей молча поднялся, натянул плавки и сел на кровать. Людмила не двигалась.
   - А я, дурак, все хотел тебе оставить. Тебе и Оле...
   - Я любил Олю, - чуть слышно проговорил Алексей и обхватил голову руками.
   - Конечно, - ядовито-спокойным голосом согласился Марк, - из-за большой любви ты и убил мою девочку. Ты решил, что Олег успел рассказать ей, как ты меня подставил?
   - А разве нет?
   - Ей не успел, а вот мне поведал о своих подозрениях. Я не поверил, назвал его параноиком, обидел друга. А вчера по почте получил конверт, долго не решался вскрыть: останавливал почерк Олега, даже жутко стало. Его предсмертное письмо на многое открыло мне глаза, я будто прозрел.
   - Он не мог, не знал, когда его смерть настигнет, - выдохнул Алексей.
   - Твоя правда, точного числа не знал, но предвидел, что она не за горами. У надежных людей оставил конверт, просил, если что, переслать. А ты и с писательницей умудрился в постели покувыркаться, не погнушался. Она же по возрасту тебе в матери годится.
   - В свое оправдание могу сказать: член ровесников не ищет...
   - Не зубоскаль! - рявкнул, не удержавшись, Марк, - Веру, дочь ее, за что приказал убить?
   - Слишком говорливая мать у нее была. Рукопись мы выкрали, но где гарантия, что Вера ее не прочла да в укромном месте копию не оставила? Эта стерва все в своем романе описала, со всеми подробностями, даже имен не изменила.
   - Да, лихо ты умыкнул фондовские денежки, нечего сказать. И меня по-крупному подставил.
   - Это была не моя идея, я тебя кидать не собирался.
   Заткнись, кретин! - Людмила грациозно выскользнула из-под покрывала, представ перед мужчинами нагой и нисколько этого не стесняясь. Да и чего стесняться, когда они оба не раз любовались ее телом, созерцая во всех ипостасях. Покачивая бедрами, Людмила подошла к комоду, выдвинула ящик и запустила руку в белье.
   - Ну, что, мальчики, кого из вас оставить в живых? Может, жребий кинете? - она повернулась, ее маленькая ручка цепко сжимала рукоять пистолета.
   - Не дури, Люда, - подал голос Алексей.
   - Молчи, идиот! Как вы оба мне надоели! Ты думаешь, Марк, что это он, с его-то куриными мозгами, мог до всего додуматься? Это мой гениальный план, мой! От него была лишь одна польза - трахался, как самец на случке.
   Марк побледнел, но с места не двинулся, хоть и очень хотелось свернуть красивую шейку жены.
   - О, да! И моей падчерицей пришлось пожертвовать, чтобы эта маленькая сучка не совала нос, куда не положено! Она сама виновата: как пиявка, прилипла к Алексею, постоянно докладывала куда пошла, с кем пошла, что собирается делать... Кто ее за язык тянул? Создать Фонд была моя идея. И все бы получилось, если бы этот кретин в порыве страсти не разоткровенничался, слюни распустил, миллионер хренов. А старая карга за сюжет уцепилась, как за спасательную соломинку. Видно исписалась к старости, вот фантазия и перестала работать, как говорится, творческая муза покинула.
   - Не гневи Бога, Людмила, о покойниках или хорошо говорят, или вовсе ничего. Лена была хорошим писателем, с большой буквы, ее романами зачитывалась добрая половина россиян.
   - Ах-ах-ах! Еще поплачь, слюнтяй!- издевательски оборвала она Алексея. - А ты что молчишь, Марк? Ты думаешь, что я вышла за тебя по велению сердца, или наш брак был предопределен небесами? Деньги, деньги! - выкрикнула она, - вот все, что мне от тебя было нужно!..
   - Я давно догадался, так что не стоит уточнять.
   Спокойный голос и весь невозмутимый вид мужа выводили Людмилу из себя. Она желала бы видеть его раздавленным, ползающим на коленях и умоляющим не бросать его. Но Марк гордо держал голову, даже "рога северного оленя" не склонили ее к земле.
   - С Фондом вы концы подчистили, и следующим на очереди был я. Так, Алексей?
   - Я не хотел твоей смерти, ты заменил мне отца...
   - Неужели? Поэтому ты взял деньги учредителей наличными, заверив, что отдал мне все до копейки? Тебе поверили, а меня обвинили в присвоении чужих средств да еще и в нечистоплотности по отношению к партнерам. Я все понять не мог, почему меня обложили со всех сторон. А ты в это время мило кувыркался с моей женой, и оба посмеивались, когда мне пришлось заложить банку казино, чтобы взять кредит на его завершение. Вы рассчитывали, что меня грохнут, и вам не придется об меня руки марать? Просчитались. Думаешь, почему я не взял тебя на сегодняшнюю встречу? Мы сегодня все выяснили, я сумел доказать, что денег в глаза не видел. Было бы интересно посмотреть, как бы ты ужом на сковородке вертелся. Так что, герой-любовник, большие дяди с тебя все спросят. А может, уже ждут тебя в твоей квартире...
   - Сдал, значит? - сквозь зубы процедил Алексей. Весь его смиренный вид мгновенно улетучился. - Убери пукалку, дура, - зыркнул он в сторону Людмилы.
   - Не дождешься!
   - Ну и подыхай, кикимора!
   - Что-о?
   - Что слышала! Считаешь себя гениальной? Черт с тобой, считай, да только мне ты была нужна, как собаке пятая нога! Ты жила, пока был жив твой Марк.
   - Поясни... - Марка все больше забавляла комедия, разыгравшаяся в его спальне.
   - А ты у своей благоверной поинтересуйся, как она от тебя собиралась избавиться.
   - И как? Не томите, ребята, это так интересно... Люда?
   - Чего? - зло отозвалась та.
   - Я жду!
   - Ты не знал, что у тебя проблемы с сердцем?
   - Нет, - искренне удивился Марк, - какие?
   - Ты мимо ушей пропустил слова кардиолога, а я внимательно слушала.
   - И что же?
   - Несколько порошков хинина, Марк, и, аля-улю, прощай, наш дорогой шеф! - закончил за Людмилу Алексей.
   - Да, братцы, с фантазией у вас проблемы. При вскрытии любой патологоанатом определит, почему я кони двинул. И объяснить следователю, что у меня, якобы, была малярия, вам бы не удалось.
   - И не собирались. Ты застал нас в постели, убить на почве ревности кишка тонка оказалась, вот ты и покончил с собой при помощи хинина.
   - Чушь! Эта версия никуда не годится! Кто бы вам поверил?
   - Это еще как сказать! Без доказательств не посадят, а их никогда бы не нашли. Все продумано дом мелочей. Так что, - сделав ударение на а, Алексей приказал Людмиле, - тащи свои долбаные порошки!
   - Почему ты так уверен, что я их выпью? Не считаешь же ты меня абсолютным ослом?
   - Куда ты денешься?
   Внезапный шум сорванной с петель двери и команда "Всем к стене, бросить оружие!" прервали этот нелепый диалог, и комнату заполнили бравые ребята в масках. Людмила бросила пистолет и подняла руки, демонстрируя красивое обнаженное тело.
   - Лицом к стене! - не слишком вежливо повторила маска, и мужские руки жестко повернули ее. Кто-то отыскал халат и бросил ей на плечо, коротко приказав:
   - Оденься! Нас попой не проймешь!
   Кулик последним появился в спальне, а за ним Татьяна, от которой он так и не сумел отделаться, пришлось брать с собой на захват и удерживать до последнего, пока командир Омоновцев не вышел и не подал знак, что все в порядке, можно запускать.
   - Как вы, Марк, - кинулась Татьяна к Сыромятникову.
   - Бывало и лучше... - горько усмехнулся он, - как видите, рога ветвистые, боюсь, в дверь не пролезут.
   - Гражданин Гужиков, вы арестованы по обвинению в преступном сговоре с гражданином Гольдбергом, убийстве Веры Каменской и Ольги Сыромятниковой.
   - И не только! - уверенно заявил Марк, подошел к зеркалу и открыл его; в нише стояла камера, - вот кассета с их признаниями.
   - Ублюдок! - Людмила кинулась к мужу и вцепилась в него мертвой хваткой, поцарапав лицо. Ее тут же оттащили.
   - Уберите их с глаз долой, пожалуйста, - взмолился Марк, - видеть их не могу!
   Задержанных увели. Марк поехал со следователем и Татьяной писать заявление и ставить подписи под протоколами.
   - Спасибо вам, - Марк протянул руку Кулику.
   - Это не мне надо спасибо говорить, а вот ей, - указал Семен на притихшую Татьяну, благодаря ее неугомонному характеру мы успели вовремя.
   - Благодарю вас, - искренне поклонился Марк Татьяне, - поражаюсь, как такие красивые женщины могут заниматься поистине мужским делом! Ведь не всякий мужчина способен на подвиги, а тут... Вы такая хрупкая, не страшно?
   - Страшно, - призналась Татьяна, - но что поделать, это наша работа. Мы ловим преступников, чтобы вам спалось спокойно.
   - Завидую я вашему оптимизму.
   Кулик, прикрыв ладонью рот, беззвучно смеялся. Славик переводил взгляд с Семена на Татьяну и не мог понять, почему тот не скажет Сыромятникову правду, что она не работник следственных органов и никаким боком с оперативно-розыскной работой не связана.
  
   - Съели, мужики? И я не лыком шита! Со стороны всегда виднее. Ведь Марк меня видел всего второй раз в жизни и понял мое нутро, понял!
   - Да уж, признаюсь, я хохотал от души. Даже жаль было разубеждать Сыромятникова, что ты не с нами.... Повелся мужик на громкие слова лже-опера в юбке.
   - Зря ехидничаешь, Сеня. Признай, что только благодаря мне мы это дело раскрыли. Ну, толкнула она Кулика в бок, победоносно сверкая глазами.
   - Сдаюсь! Я склоняю перед тобой колени! Хотя нет, пол грязный, брюки запачкаю. Я снимаю перед тобой шляпу! - торжественно провозгласил он, - похлопал себя по голове, а потом сделал жест, будто сорвал с себя ни много-ни мало шапку Мономаха.
   - У тебя нет шляпы...
   - Опять незадача! Хорошо, ты успокоишься, если скажу просто: - молодец!
   - Да, - кивнула головой Татьяна, - и еще, она заговорщицки подмигнула Славику, - скажешь Тиграну, что я вполне могу открыть частное сыскное агентство.
   - Что? Только не я! - Семен посмотрел на Славика, впервые ища поддержки
   - Не возможно, - погасил пыл Татьяны лейтенант, - не имеете права.
   - Это почему, позволь узнать? - Татьяна сдаваться не собиралась.
   - У вас нет юридического образования.
   - И что?
   - Частные детективные агентства могут открывать лица, имеющие опыт работы в правоохранительных органах не менее пяти лет: адвокаты, следователи, бывшие оперативники, прокуроры...
   - Следователи, говоришь? Ну, что ж, Семен, значит, будешь оформлять лицензию на себя. Вот так! А я помощником твоим буду.
   - Ни за что! Уволь меня от этого. Мне и в кабинете следователя прокуратуры не плохо. Лавры частного детектива меня не прельщают.
   - А еще друг называется... - обиделась Татьяна. Встала и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
   - Ты серьезно про юридическое образование?
   - Если честно, понятия не имею. Ляпнул так, первое, что в голову пришло.
   - Я думал, ты точно знаешь...
   - Могу поинтересоваться, если надо.
   - Она же не отстанет. Будет носиться со своей идеей, ни мне, ни Тиграну житья не даст.
   - Вот беспокойная баба, и откуда свалилась на нашу голову?..
   - Из Калифорнии, мой юный друг!
   - Не завидую я тамошним полицейским, если она и их так донимала своими детективными наклонностями.
   - К счастью, нет. Там все обошлось без больших проблем.
   - Вот ведь незадача, снова произнес Славик, - не успела приехать в Россию, как сразу попала в поле зрения киллера. Она словно притягивает к себе неприятности. Вспомните хотя бы ее последний месяц перед отъездом в Америку.
   - Помню. Такое не забывается.
   - Вот-вот, у Антонины не жизнь, а готовый сценарий для написания драмы.
   - Драма - это жизнь, из которой вырезаны скучные эпизоды.
   - Не понял, поясните.... Почему?
   - Потому что, если жить становится скучно, пора менять такую жизнь.
   - По-вашему выходит, что Антонине наскучило пресное американское существование и она, как в омут с головой, кинулась на родину искать приключений?
   - Вроде того... Натура у нее такая, неспокойная.
   - А про драму вы хорошо сказали.
   - Это не я, это Альфред Хичкок.
   - А ваша подруга надолго к нам?
   - Что ты имеешь в виду? - хмыкнул Семен.
   - Да так... - туманно произнес Славик.
   - Скоро мы от нее не отделаемся. По моим сведениям, муж Антонины покупает в Подмосковье бывший санаторий и собирается открыть там частную больницу.
   - О Боже! Значит, наш опервьюбник будет у нас частым гостем? - в ужасе Славик схватился рукой за правое подреберье, изображая сердечный приступ.
   - Сердце в другой стороне...
   - А, ну да, конечно, - поменял руку Славик.
   - Но, согласись, когда эта.... Как ты ее назвал?
   - Опервьюбник!
   - Вот-вот, появилась вновь, - улыбнулся Кулик, - жить стало значительно интереснее, не находишь?
   - И страшнее, - не унимался лейтенант, - трясись тут за ее величество - подругу жены шефа, выкидывай адреналин килограммами! Так и до сердечных пилюль недалеко.... Нет, - глубоко вздохнул Славик, - не стать мне генералом при таком раскладе.
   - Это почему?
   - Не доживу! С такой женщиной, как ваша Антонина, до пенсии не дотяну.
   - Ну, брат, это лишка хватил. Лет десять эта мисс Марпл, возможно, кровушки нам попортит, а там, глядишь, и успокоится.
   - Ничего себе, перспектива - еще столько лет жить, как с ядерной бомбой запазухой, а кнопка у вашей подруги. Поди-ка узнай, когда ей придет в голову нажать пуск и отправить все в тартарары!..
   - Ладно тебе, не так черт страшен, как его малюют. Будем рассчитывать, что госпожа Акопян начнет разводить цветочки на своем приусадебном участке и вспомнит о своих прямых обязанностях бабушки.
   - Вы серьезно предполагаете, что это возможно?
   - Надеюсь, - слишком мрачно произнес Кулик, чтобы Славик мог купиться на это и настроиться на дальнейшую спокойную жизнь. - Не падай духом, коллега! Не всегда же ты лейтенантом будешь, повысят в звании, может, еще когда-нибудь моим начальником станешь. Будешь большим человеком, глядишь, она до тебя и не доберется...
   - Ага, не доберется! Если только я в ближайшее время на Луну или на Марс в командировку не отправлюсь с передачей опыта оперативно-розыскной работы инопланетянам.
   - Скорей бы! - мечтательно произнес Кулик, - я бы тогда опревьюбника на подмогу прислал, чтобы тебе не так скучно было.
   - Мечтать не вредно...
   - Вот и я о том же!
  
   Пока друзья размышляли, как избавиться от Татьяны, пусть даже путем засылки в бесконечное межгалактическое пространство, она набирала номер сотового телефона мужа, чтобы поделиться своей идеей. Идея состояла в том, чтобы уговорить брата Тиграна, адвоката, начать оформлять лицензию, и под вывеской "Пилигрим" открыть детективное агентство. А сама Татьяна согласна работать там даром хоть в должности секретарши...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"