Огромный фургон неторопливо покидал двор Замка. Пожилой торговец затейливо щёлкал кнутом над головами лошадей; из этих мальчишеских фокусов нетрудно было заключить: сделкой он доволен. А его сын, парнишка лет десяти, и вовсе сиял, как монетка свежей чеканки, и помахал им рукой, когда фургон свернул к фермам. Кер улыбнулся и помахал тоже. Это семейство торговцев - давние знакомые. Наверно, и дед паренька, и прадед махали так рукой Рыцарям Эврила, уезжая после очередной сделки...
Лорды Круга тут же исчезли со двора. Ну, у них хватает дел поважнее, чем глазеть вслед фургону! И малыши разбежались, спеша к прерванным занятиям. Кер с тоской вспомнил дни, когда сам был таким крохой, по макушку в уроках, вскакивал на рассвете, чтобы всё-всё успеть, а вечером, чуть живой от усталости, падал в постель и сразу засыпал. И дождаться не мог Посвящения и "взрослой" жизни - всё время твоё, чем хочешь, тем и занимайся... Боги, и глупый же он был! Как легко ему тогда жилось!
- Видел? - Брентон шёл к нему, на ходу стаскивая и бросая на скамью кожаный кузнечный фартук; глаза из-под русой чёлки радостно сияли. - Нет, Кер, ну разве не отлично прошло, а?
Он издал неопределённое понимающее мычание. Счастливому Бренту его вполне хватило.
- Он всё взял! И все мои, понимаешь? И заплатил ничуть не меньше, чем за работу Круга! Ой, Кер! - в порыве восторга друг обнял его за плечи и закружил, смеясь. - Ну, такое тянет на праздник! Придёшь вечером в кузницу? Помнишь, как в прошлый раз было весело? А сегодня будет ещё лучше!
- А меня ты позовёшь? - с усмешкой осведомился голос, обладатель которого, растрёпанный юноша, одетый только в заляпанные краской и далеко не новые штаны, бесшумно подкрался сзади и втиснулся между ними. - Всё, Кер, этому зазнавшемуся типу мы больше не ровня. Лорд Брентон, великий мастер! Лучший создатель мечей в Замке Эврил... ох, да о чём я? Во всём Сумраке, не меньше!
- Я верну тебе свою благосклонность, Найл, - надменно промолвил Брент, отступая на шаг, - если ты, несчастный, встанешь на колени и почтительно признаешь, что ты всего лишь...
- Жалкая тень твоего величия, - весело подхватил Найл, безнадёжно пытаясь стереть со щеки сочное зелёное пятно. - Кер, а тебе не кажется, что наш милорд утомился и нуждается в отдыхе?
- М-да, - задумчиво кивнул Кер. - Ему бы полежать... подремать на солнышке...
Брент отпрыгнул в сторону, но не помогло: и минуты не прошло, как он лежал на спине и тщетно пытался вырваться, Найл с самым невозмутимым видом сидел у него на ногах, а Кер, стоя на коленях и насвистывая, крепко держал его за кисти вытянутых за голову рук.
- У вас нет совести, - жалобно заявил пленник. - Вдвоём на одного! Измученного тяжёлой работой!
- Если ты можешь махать молотом, - безжалостно отрезал Найл, - то можешь и с двумя справиться.
- Да, но когда один такая туша... Ты мне ноги в лепёшку раздавишь, если немедленно не слезешь!
- Слышал, лорд Арайн? Он, по-моему, просит пощады. По-моему, ему стыдно. По-моему, он больше не будет. Он ведь именно это хочет сказать, да? Давай будем милыми и пожалеем ребёночка.
Кер глубокомысленно хмыкнул, отпустил жертву и, вскочив, благоразумно отошёл подальше. Хотя Брент всё ещё лучился счастьем от итога торговой сделки и мстить, похоже, не собирался.
- Вы просто умираете от зависти, - добродушно поведал он. - Особенно ты, Нел. Мечи-то ценятся подороже, чем твои стеклянные штучки. Вот и жалей теперь, что не пошёл со мною в кузницу!
Юноша, к которому он адресовался, с неожиданной мягкостью улыбнулся и мечтательно вздохнул.
- Ах-х... нет, эджейан. Я-то не жалею. Мечи, они... законченные. Понятные. А в стекле есть глубина, тайна. Ты можешь в нём утонуть... уплыть далеко-далеко...
- Зато, - тихонько промолвил посерьёзневший Брентон, - в мечах всегда скрыта песня.
Найл кивнул и прислонился к его плечу. Кер смотрел на их переплетённые пальцы и думал: он тут совершенно лишний. Впрочем, как и всюду.
- Ну, придёшь вечером, Кер?
- Я-то вам зачем? - он слабо усмехнулся. - Сидеть в углу, как мышь, и молчать с мрачным видом?
- Ух ты! - Найл вскинул брови в преувеличенном изумлении: - Что за речи, лорд Арайн? Я вроде за тобой не замечал склонности к тихому сидению в углу. Как раз наоборот...
- Нел! - с упрёком сказал Брент, более чуткий к чужим настроениям. - Кер, не бойся, он тебя дёргать не станет. Я прослежу. Без проблем. Ему просто надо всовывать в рот пирожки, едва он его откроет.
- Ох, эджейан, я тебе припомню, - промурлыкал Найл и гибко потянулся, играя мышцами.
- Приходи, - попросил Брент, оставляя реплику без внимания. - Кто ж будет нам петь, если не ты?
"Давиат, ну почему вы все не можете просто оставить меня в покое?!"
- У Талина тоже была удачная сделка сегодня, - мягко напомнил он. - Он обидится, если я не приду.
- Ха, - фыркнул неугомонный Найл, лукаво усмехаясь: - Миленькая сестричка леди Неты обидится, ты хотел сказать? Брент, отстань от милорда. Надо ему петь для тебя, если там та-акие глазки...
- Иди ты в трясины, - отрезал Кер. Общество друзей вдруг сделалось для него почти пыткой. "Только бы не сорваться, не наболтать лишнего... Крис никогда не срывался..."
Но его вспышку, конечно, заметили: Найл недоумевающе расширил глаза, а Брентон нахмурился.
- Нел, ты сегодня прямо как неситу лизнул, - пробормотал он. - Нет, правда...
- Ну, он тут ни при чём, - слова прозвучали плавно, с задумчивой ленивой протяжностью. - Не будь несправедливым, Брент. Просто достойный лорд Арайн с утра очень не в духе. Верно, Кер, эджейан?
Подвижное лицо Найла застыло. Синие глаза недобро сверкнули.
- Милорд Джерин! А я и не знал, что мы с тобой разговаривали. Я-то думал - мы тут между собой...
- В таком случае, - вежливо объяснил высокий стройный юноша, - вам стоило звучать потише. Ваше "между собой" слышит треть Замка. Разве я виноват, если мне надо пройти мимо вас по двору?
- Нисколечко, - тихо согласился Найл. - Вот и проходи. Мимо. Пожалуйста.
Джерин, облачённый в узкие серые штаны для верховой езды и белоснежную рубашку, внимательно оглядел его, сосредоточил взор на пятне краски на щеке и улыбнулся. Найл прикусил губу и напрягся; Брент предостерегающе сжал его плечо. "Трясины, - думал Кер, - ещё не хватало тут ссоры из-за меня!"
- Джер прав, - торопливо выпалил он, умоляюще глядя на бледного от гнева Найла. - Ну да, я был...
- На-айл! - прервал его оглушительный рёв от красильни, - три минуты! - и тут же, будто по сигналу, рядом возник мальчик лет семи и застенчиво промолвил, глядя на Найла с явным обожанием во взоре:
- Милорд, вы со мной сегодня занимаетесь? Лорд Эштон просил узнать, а то он занят... Вы успеете?
При слове "милорд" улыбка Джерина сделалась ещё более язвительной. Найл вспыхнул.
- Конечно, я же обещал. - Мальчик счастливо просиял. - Брин, ты не зови меня милордом, ладно?
- Нел! - подошёл рыжий парнишка, заляпанный краской ещё гуще Найла, но с мечом в расшитых серебром ножнах. - Лорд Мэрис второй час горячо желает знать, "куда ты, в трясины, засунул рецепт багряного отвара, который он вчера тебе диктовал". Цитирую дословно. Он сам уже, как тот багряный отвар, без шуток! А я его рецепта в глаза не видел, и мне на тренировку пора. Ты б сбегал к нему, а то...
- На-айл! - вновь раздался зычный рёв. - Минута!
Найл испустил тяжёлый вздох и обеими руками прошёлся по волосам, разлохматив их ещё сильнее.
- Знаешь, Брент, - грустно сказал он, - похоже, я тебя обманул. Похоже, я всё-таки жалею, что пошёл не в кузницу... - и умчался в красильню, и очередной вопль "Найл!" застиг его уже в дверях. Джерин усмехнулся. Рыжеволосый паренёк с мечом огорчённо тряхнул головой:
- Тебе-то смешно, Джер, ты с Мэрисом не работаешь. Он сам засунул куда-то ту чёртову бумажку, а попадёт Нелу. Он вообще-то отличный парень, Мэрис, - он слегка смутился. - Вспыльчивый только.
- Вот именно поэтому, - протянул Джерин, - я с ним и не работаю. Ты на площадку, Мирт? С кем?
- Да хоть с тенью. Кто будет, с тем и станцую.
- Возьми меня, - предложил Джер, оживляясь. - Подождёшь минуточку? Я рубашку сменю, и сразу.
Мирт выглядел нескрываемо польщённым: ему до Посвящения остался всего лишь год, но залучить на танец Лорда, пусть едва Посвящённого, зато одного из самых лучших, - нечасто так повезёт!
- Да ты не спеши. Пока я разогреюсь, пока вспомню, как за меч держаться...
- Пока пройдёт его "минуточка", - заметил Брентон, - ты и с тенью успеешь, Мирт. Джер у нас по пустякам торопиться не любит. Да и рубашку наспех не сменишь, её ведь ещё и выбрать надо.
Вместо того, чтобы смутиться, Джерин признательно кивнул и одарил его ласковой улыбкой.
- Ты в нарядах разбираешься, верно? Красная рубашка, синяя, своя или взаймы у кого взять... да ещё чтобы с плащом хорошо смотрелась... Кер, это ж он у тебя всю неделю рубашки таскает?
Мирт почуял за дружеским тоном неладное и поспешил уйти: если намечается ссора, зрители тут ни к чему. Брент нехорошо сощурился, Кер в полном отчаянии взывал к богам о чуде, и чудо произошло: к ним на гнедой кобылке приблизилась Джинис - та самая "миленькая сестричка леди Неты". Густые чёрные волосы рассыпались по белому платью, чёрные глаза задорно сверкали с разрумянившегося личика, и Брент, судя по всему, тотчас забыл и о насмешках Джерина, и о самом его существовании - на его губы воротилась счастливая улыбка, щёки вдруг тоже ярко заалели, и было совершенно ясно: ничего, кроме её лица, он во всём мире не видит. "А Нел и правда дурак, - подумал Кер, - надо ж при нём ляпнуть обо мне и её глазах! А ещё друг. Ни черта не замечает, кроме своих стекляшек!"
- Брент, - нежно промурлыкал девичий голосок, - ты поучишь меня прыгать через барьеры, Брент? Я не очень хорошо прыгаю. А Нета говорила, тут у вас очень красиво... А твоего коня зовут Ветер, да?
И парочка удалилась под восторженный лепет юноши: просто удивительно, что леди Джинис знает имя его коня, и да, красиво, хотя какая красота сравнится... то есть, он уверен, она прыгает чудесно...
- Мальчик влюбился, - прокомментировал Джер с обычной своей иронической улыбкой. - Прелесть.
Кер стиснул зубы. "Если отвечу, я немедленно пожалею. Не могу его выносить! Боги, как бы уйти?"
- Ну, теперь ему не надо красоваться перед леди в твоих рубашках. Небось, у торговца все забрал, какие по размеру подошли. - Джер хмыкнул. - Интересно, сколько мечей он успел испортить?
- Нисколько, - устало ответил Кер. - Все его мечи уехали с фургоном. По цене Круга. Он сам сказал.
- Потрясающе. Есть чудеса в мире Сумрака. Ну, если он сказал...
- Ты же не имеешь в виду, - медленно произнёс Кер, - что думаешь, будто Брент мне соврал?
- Эджейан! Ну мог ли я - такое - подумать о Рыцаре?! Весь Сумрак знает: Рыцарь солгать не может!
"Он просто надо мной издевается. И даже не скрывает. Ну зачем, зачем?.. и что мне делать с ним?"
- Джер, почему ты всегда говоришь слова, от которых людей дёргает, словно от зубной боли?
- Хм. - В серых глазах юноши появился живой интерес. - Например?
- Ну, Бренту об этих рубашках... - Кер замялся. - И... ну и вообще... и на Нела ты так смотрел...
- Смотреть я умею единственным способом: глазами. Ты знаешь другой? А отворачиваться от него всякий раз, когда ему угодно ходить в грязных тряпках, вряд ли вежливо. Ты ведь тоже на него смотрел - а мне почему нельзя? А касательно твоего дорогого Брента, эджейан, - Кер чуть не поморщился. "Мне неприятно слышать "эджейан" от него... но разве можно заявить человеку: не хочу, чтобы ты звал меня любимым братом?!" - Я лишь сказал правду. Не оскорбил его, не был грубым. В отличие от него.
- Но яда хватало, - тихо сказал Кер, подавленный и сбитый с толку. - Ты же понимаешь.
- Понимаю, - неожиданно согласился Джерин. - А надо всем всё спускать? Терпеть и улыбаться?
Как я, с внезапной горечью подумал Кер. Ему показалось, и Джер про себя договорил: "как ты".
- Я не знаю, - чувствуя себя мальчишкой и идиотом рядом с этим красивым, уверенным юношей (ровесником, трясины!), пробормотал он. - Крис говорил, так и становятся врагами. Он задел тебя, ты - его, он тебя снова...
- Меня снова, - спокойно промолвил Джер, - навряд ли.
- Да, но разве потом он будет тебя любить?
Джерин повёл плечом, непонятно глядя ему в лицо.
- Не больше, чем до того, я полагаю.
- А тебе, значит, всё равно? - вырвалось у Кера. "Ой... Да ну и пусть! Так ему и надо, сам напросился!"
- У нас игра в нескромные вопросы? Нет, мне не всё равно. Теперь моя очередь. Ты уверен, что если Крис-Талену вздумалось уйти от тебя с менестрелем на руках, и ты должен делать из себя менестреля?
___
Он устроился на диване в "комнате ароматов" Талина, свернувшись меж огромных подушек. Талин у стола возился с цветами и пахучими составами в стеклянных сосудах и на него не обращал внимания, но неважно: главное, друг сейчас рядом. Сейчас... когда Джер сказал...
"Ты делаешь из себя менестреля".
Он едва не задохнулся от потрясения и гнева. Он сразу взял себя в руки, но Джер, разумеется, видел.
- Именно это я и имел в виду, Джер, - холодно сообщил он. - Как зубная боль.
- Если бы я хотел только сделать тебе больно, достаточно было позвать тебя на танец.
- Стало быть, сотни Рыцарей, которые складывали стихи и баллады, "делали из себя менестрелей"?
- Ничуть. Но ты - да.
- Потому что я люблю петь?
Джерин грустно улыбнулся. Трясины! Джер Ситтин - и грустная улыбка?!
- Ты уже для них развлечение. Игрушка для вечеринки. Когда им хочется, они берут тебя и играют. И не принимают отказов, верно? Как Найл и Брентон сегодня. Ты ведь не хотел идти. Ты хотел послать их в трясины, и неважно, почему. Но ты согласился бы, если бы я не вмешался. Скажешь - нет?
Вот тут терпение у него кончилось, и ярость хлестнула наружу, ядом и презрением в каждом слове:
- Ах, ты обо мне заботился? Да тебе просто нравится приносить раздоры! Тебе приятно, когда кому-то плохо! Любовь тебя смешит. Друзей у тебя нет, а тебе и не надо. И ты ещё зовёшь себя Рыцарем!
Джер тоже выглядел разъярённым: его лицо стало белым-белым, глаза потемнели и сощурились.
- Почему бы нет, если и ты себя так зовёшь, Кер эджейан? Между прочим, я знаю смысл слов "честь Ордена". И она мне небезразлична. Поэтому я с тобой и заговорил. Без особой радости, уж поверь.
- Так я забываю честь, когда пою на вечеринках? Я ещё и работаю, а от тебя-то Замку какая польза? За твою работу торговец сегодня заплатил? А он увёз, чтоб ты знал, пять книг, которые я переписывал!
Джерин рассмеялся. Коротко, сухо, неприязненно.
- Ну, тебе есть чем гордиться. Письму, дорогой, можно выучить любого - но от этого он не станет Рыцарем. Не случалось тебе слышать, что Орден создан для защиты Тефриана? Меч себе выковать я не умею, да. Зато, в отличие от тебя, неплохо умею им сражаться. Я готовлюсь быть защитником. А не жду, тоскуя и превращаясь в игрушку, человека, которому на меня, скорее всего, попросту наплевать!
Кер вжался горящим лицом в подушку. Мерзкий разговор. Столько ранящих, отвратительных слов!
"Он ушёл от тебя... а ты делаешь из себя менестреля".
- Талин, - робко окликнул он (вчера друг решительно запретил говорить ему "вы"), - тебе помочь?
- По-моему, - Талин, морщась, повёл плечами, - тебя никогда не привлекала моя возня с ароматами.
- Но я никогда и не пробовал.
- Каковое обстоятельство, само по себе, весьма красноречиво. - Талин задумчиво хмыкнул, глядя на юного Рыцаря. - Если ты оторвёшь меня на часок от чёртовой смеси, не желающей пахнуть как надо, ты здорово мне поможешь. Кажется, я уже вовсе не различаю запахов. - Он потянулся и упал на диван вниз лицом. - Спасай меня, малыш. Спина болит, зараза, словно неделю провёл в оковах!
Кер с усилием улыбнулся.
- Можно подумать, ты знаешь, что ощущает человек, который неделю провёл в оковах.
- Знаю, - возразил Талин. - И ты бы знал, если бы три дня торчал над столом, не разгибаясь!
- Ну, - рассудительно заметил Кер, разминая его затвердевшие мышцы, - тебя никто не заставлял. А в оковы людей запихивали насильно. И сомневаюсь, чтобы после этого им делали массаж.
Талин издал то ли слабый стон, то ли усмешку.
- Мне удивительно повезло.
- Ты сам виноват, - безжалостно заявил Кер, когда его друг охнул от боли. - Кто говорил: каждый день необходимо четыре часа проводить с мечом? "Не разгибаясь"!
- Мне стыдно, - покаянно согласился Талин. - Зато у меня очень прилежный ученик. И неизменно мил, тактичен и заботлив.
- Потанцуй со мной, пожалуйста.
Рыцарь недоверчиво обернулся и облокотился на подушку, хмуря рыжеватые брови.
- Дорогой, что с тобою сегодня? Сперва предлагаешь помощь в работе, которая тебе неинтересна и в которой ты ничего не понимаешь, потом... В чём дело?
Кер криво усмехнулся.
- Значит, в танцах с мечом я тоже ничего не понимаю? Спасибо. Впрочем, мне это уже сказали.
- Кто, ради Мерцания, мог тебе такое сказать?!
- Не всё ли равно, - пробормотал Кер, склоняя голову, - кто мне сказал правду...
- Не правду, Кер. Ты же знаешь.
- Я знаю, что когда прошу у тебя танец, ты спрашиваешь "в чём дело".
- Твоё умение тут ни при чём. - Талин взял его за подбородок, вынуждая смотреть на себя. - Мы же всё обсудили. Я из Внутреннего Круга, а ты Лорд лишь полгода. Подожди до лета, и я буду танцевать с тобой, сколько пожелаешь. Ну, объясни же - что произошло?
- Ты требуешь? - негромко спросил юноша, сощуриваясь.
- Я прошу. - Талин отпустил его и легонько коснулся его щеки. - Но я твой друг. Или уже нет?
- Да, конечно, да... - Кер вздохнул. - Не дразни меня сейчас.
Талин посмотрел на его руку, судорожно стиснутую в кулак. Потом мягко накрыл её своей.
- Верно. Вместе с вопросом о друге - уже не просьба. Прости.
- Нет, ты прав, от друзей нельзя таиться. И он прав тоже - я плохо владею мечом. Будь не так... хотя я всё равно терпеть не могу такие штучки - тебя задели, а ты пытаешься отыграться в танце! Но я хотел бы доказать ему... нет, не то. Я хотел бы понять - может, он не оскорбил, а просто сказал правду?
Талин, изрядно обеспокоенный, ждал. Неверное слово - и конец: сбежит или замкнётся в молчании...
- Я делаю из себя менестреля. Тебе нравится?
- Что?! - Талин вздрогнул и приподнялся. - Что за бред?! Чьи это слова?
- Джер Ситтин. И он говорил о чести Ордена. И если... Я действительно веду себя, как менестрель?
- Перестань нести чушь! - гневно отрезал Талин. - А о чести Ордена лучше бы почаще вспоминать тому, кто позволяет себе швырять в лицо брату подобные обвинения!
- Но я в самом деле умею только петь. А в сражении, с мечом или нет, мне с ним не сравниться.
- Как и многим твоим ровесникам. А ты, позволь напомнить, умеешь ничуть не меньше, чем обязан уметь Рыцарь, чтобы быть Посвящённым!
- Но и не больше. - Кер провёл пальцем по вышитой строчке на его рукаве. - Всюду я не на месте. А что я умею? Найти и заварить травку от простуды? Красивым почерком переписать книгу? Объяснить пятилетнему ребёнку, как надо ухаживать за конём и почему нельзя кидаться на друзей с кулаками? Я умел это и три года назад... что изменилось, скажи? У Брента торговец взял мечи по цене Круга. Эрис и Стил закончили чертить свою виллу и через знак, наверно, построят. Дарелу уже разрешают вести торг, Райн вместо отца поедет в столицу на Сход Вершины... Все чем-то заняты, понимаешь? И им нравится. А я слоняюсь без дела. И Джер, - с горечью заметил он, - танцует с Лордами Круга! Давно. А ты мне: "подожди до лета, ты Лорд лишь полгода". Сказал бы честно: в нашем танце нельзя менять деревяшку на сталь, и Лорд я только по названию! - он грустно усмехнулся: - Удачно для меня, что мы не решаем споры на поединках, как до Войны Теней. Вот бы мило я смотрелся на поединке с Джером!
Талин со вздохом покачал головой и положил руки юноше на плечи, с тревогой глядя ему в лицо.
- Ох, Кер эджейан... ну подумай, зачем Посвящать того, кто не готов зваться Лордом? И Внутренний Круг, значит, солгал, признав тебя таковым? И я, по-твоему, тебе лгу?
- И я, - с мрачной иронией завершил Кер, - выходит, обвиняю Круг в обмане. И тогда я быстренько окажусь там, где место всем менестрелям. В эллине. Подтвердив на деле, что Джер абсолютно прав.
- Кер! - Талин нахмурился. - Прекрати. Говорить так в шутку не смешно, а всерьёз - отвратительно.
- Почему? - с вызовом бросил юноша. - Это что, грязное ругательство? И - был ли необходим эллин?
- Ты же знаешь законы Тени.
- Откуда взялся такой восхитительный закон Тени?
- Уверяю тебя, не я его придумал. И не надо негодующе сверкать на меня глазами, я сам от него не в восторге. А насчёт менестрелей... Многие умеют складывать стихи, всех нас обучают петь и играть на арфе, органе и клавесине, а некоторые, касаясь их, поистине чудеса творят с сердцами... не один же ты!
Кер вспыхнул и смущённо улыбнулся: он-то ждал упрёков - и вдруг такие лестные слова!
- Менестрели выбирают путь без чести, малыш. Фальшь, лицемерие, ползание на коленях перед тем, кто сильнее... На Пути Круга ты увидишь. Их унижают, а они терпят. Кидают им в грязь монеты, а они смеются и благодарят. В них не видят мужчин, достойных уважения. Не позволяют им держать голову высоко, как подобает всем детям Сумрака. Их заставляют сгибаться, понимаешь? И они сгибаются.
- Почему? - прошептал Кер, с мучительным недоумением вглядываясь в глаза учителя.
- Но никто и не понимает, эджейан. Я б не согласился так жить, что ни предложи мне взамен. А они ведь бедны, ходят в отрепьях... Кто знает, за какие невидимые сокровища они продают свою гордость?
- Я не о том. Почему с ними так поступают? За что их презирать?
- А тебе, - удивлённо вскинул брови Талин, - всего, мною сказанного, мало?
- Нет, - юноша тряхнул головой, морща лоб. - Ты говоришь, как есть сейчас. А я хочу понять - в чём причина? Что дурного в самом понятии "менестрель"? Чем они заслужили презрение?
- Ну, дружок... - Талин в явном замешательстве хрустнул пальцами. - Ты умеешь задавать вопросы!
- А ты не убегай от ответа. Если тот, кто любит играть и петь для людей, теряет право на почёт, то Джер прав, и я задеваю честь Ордена, но тогда зачем Рыцарей учат музыке и стихосложению? А если эти занятия достойны - отчего же менестрелей презирают за Чертой, а в Тени загоняют в эллин?
- В Тени, - отрывисто сказал Талин, - была и есть Великая Тайна. Она влекла множество воров, а те чаще всего приходили под видом менестрелей. И не поймёшь, кто он, пока не поймаешь среди свитков.
- Да, но в эллин-то его поведут, едва он начнёт играть и петь!
- Ну, а как ещё отличить "менестреля в Тени" от парня с минелой, заглянувшего в гости к родичам?
- Возможно, - нехотя признал Кер. Зелёные тигриные глаза упрямо прищурились: - А за Чертой?
- А за Чертой, - с неожиданной горькой злостью отрезал Талин, - живут не Рыцари. Ещё вопросы?
Кер, растерявшийся и напуганный, молча глядел на тонкую цепочку с янтарём на груди учителя.
- Настоящие песни там не очень нужны, вот менестрели и поют ерунду, грязные шуточки. И люди смеются, но понимают: цена тому "искусству" - грошик в праздник. Они не считают, что от менестреля есть польза. Потому и почёта нет, и монетки кидают лишь из жалости. Как ему уважать себя, если все уверены: уважения он не стоит? В нём видят ленивого попрошайку, и он начинает унижаться ради грошей... разве может он, сломленный и жалкий, дать людям нечто прекрасное, возвышающее душу?
Кер прижал ладони к пылающим щекам. Он не понимал, почему, но его терзал невыносимый стыд.
- И потом, они почти всегда воры, малыш, - буднично заметил Талин. - А кто же уважает воров?
- Им не надо было бы воровать, если бы о них думали иначе, - прошептал Кер. - Их делают такими.
- Да, - печально согласился Талин, - верно. Но человек сам выбирает путь. Никого не принуждают быть менестрелем, эджейан. И что сказать о том, кто хочет подобной судьбы?
Юноша бессильным жестом уронил руки на колени и переплёл пальцы.
- Несправедливо, - выдохнул он подавленно. - А если ему нравится петь людям... и он умеет...
- Как ты? - мягко договорил его друг. - Но ты - в Тени. А Орден всегда знал истинную цену таланта!
- О да, - кивнул юноша с грустной усмешкой. - Джер как раз и объяснил мне "истинную цену"...
- Ты лукавишь, дорогой. Слово "менестрель" тебя обидело, но ты же понимаешь: оно не о тебе. И талантом своим ты гордишься... Это Крис-Тален, да? О нём Джер пытался поговорить с тобой? - Кер отвёл взгляд. - И ты ведь выбираешь сам. Все твои друзья создают - новое и прекрасное в Сумраке или самих себя; кто-то уже коснулся таинства любви, что тоже созидание... а ты посвящаешь себя даже не человеку - ожиданию человека. Не самый лёгкий выбор. И я не уверен, что верный.
- По-твоему, надо предать? - пробормотал Кер, впиваясь ногтями в ладони. - Ах, как легко и верно!
- Тебе больно - и ранишь других? - Кер вздрогнул; друг крепко обнял его и вздохнул: - Ты сам хотел этих слов, малыш. И ждёшь его - сам. И лишь ты сам можешь знать, что для тебя верно. Но неужели ты думаешь, что жить, получая от жизни радость - двигаясь, а не замирая в тоске, - значит предать его?
___
"Нет". Он растянулся на кровати в своей комнате и глядел в потолок. "Я так не думаю, нет. Я вообще не знаю, что думаю... я просто запутался в пустоте. Я просто не был готов существовать без него".
- Кер, к тебе можно? - Найл ногой закрыл за собой дверь и прислонился к стене. Вид у него был на редкость смущённый. - Получилось, я тебя подставил, да? Извини. Я молчал бы, как рыба, если б знал, что он и к тебе привяжется! Да и шутил глупо и некстати... Не сердись, ладно? Тебе нужна плата?
- Ага, сотня в эллине... - он встал, улыбнувшись, Найл шагнул к нему, и несколько секунд они молча сжимали друг друга в объятиях, радуясь этому тёплому, реальному свидетельству дружбы и единства. - Он всё равно меня искал. Не переживай. - Он снял со стены арфу. - Пойдём на вечеринку в кузницу, а? Кажется, сегодня я буду вам по-настоящему петь!
СОЕДИНЕНИЕ С МЕЧОМ
- За что они так не любят Орден?
Энтис сидел на груде валежника и глядел в пламя. Вилу-то и в трактире было вполне уютно, но Энт захотел уйти... а те торговцы за соседним столом ничего особенно обидного не сказали. Энт давно уже мог услышать об Ордене много всякого и похуже!
- Да ну их в трясины. - Вил присел рядом, вынимая из чехла минелу. - Выбрось ты их из головы.
- Нет, - печально сказал Энтис, не отрывая взгляда от огня. - Мне надо понять.
- Лучше б ты о чём другом подумал. А хочешь ту песню о леди Ливиэн? Она ж тебе нравится?
Энтис поднял к нему лицо, снежно-белое во тьме, недоумевающее, несчастное.
- Я хотел их спросить, да неудобно: будто подслушивал. Столько недобрых слов... почему?!
- Да они просто для смеху. Я тебе о ком угодно с полсотни таких шуточек расскажу.
- Нет. Ты не слышал, ты пел. Шутить они уже потом начали.
- Сроду сплетни добрыми не бывали, Энт. Не знают они об Ордене ни черта, вот и всё.
- Тогда зачем говорить?! И они знают, в том-то и дело! Но... словно Заповеди... ну, каприз. Глупый и бесполезный. Но ведь Заповеди-то и делают нас Рыцарями! Защитниками. Теми, кто сумеет спасти Тефриан, когда придёт время. Как те воины в Войну Теней. Заповеди не причуда, не оковы, а... наша суть. Ткань, из которой сотканы наши души. Потому мы и Рыцари Света.
- А другие, кто не Рыцари... - Вил задумчиво кивнул: - О, ясно. Другие. Просто совсем иное, да?
- Ну, не совсем. Ведь всюду люди - и в Тени, и за Чертой. Если к нам идут, мы принимаем.
Вил засмеялся. Ничего хорошего смех не предвещал: в нём звенели льдинки и сталь билась о сталь. Энтис впился зубами в губу и уставился в огонь. Ну почему, стоит хоть на волосок утратить душевное равновесие, он немедленно краснеет?! С детства пытался отучиться, но безнадёжно, как ни старайся...
- Я не то имел в виду, - пробормотал он. - Я не о тебе... ну, понимаешь? Обиделся?
- Да вроде не за что. Я правда понимаю, Энт. Зайти за Черту или прийти в Орден - не одно и то же.
Что-то неясное тепло толкнулось у Вила внутри... Он лёг на спину; его затылок касался руки друга, над ним сверкало сотнями звёзд тёмно-синее ночное небо. "И глаза твои, Энт, прямо как звёзды..."
- Не умею я с людьми, - вздохнул Энтис. - Мне лошадей только можно доверять... Никогда не хочу ранить твою гордость, и всё время это делаю!
- Гордость опасная подружка, - тихо отозвался Вил, - для таких, как я. Привыкну с ней носиться - и мне конец. Слушай, как звучит: "гордый менестрель". Вроде белого бира или рыбы с ногами. Смешно.
- Не смешно, - серьёзно возразил Энтис. - Грустно и неправильно, если эти слова вызывают смех.
Вил вспыхнул, поморщился и поспешно согнал краску с лица. Он-то умел не краснеть: в своё время мама растолковала ему, пятилетнему, тесную связь между алыми пятнами на коже, смятением в сердце и трещинкой в защите от мира. Вроде дырки на штанах, решил он, и выучился и убирать, и вызывать румянец: порой дырка на штанах - вещь полезная. Но не сейчас! Подойти с робким видом и протянутой рукой к богатой красотке - дело привычное; но оказаться в роли нищего рядом с другом... Нет уж.
- Ты думаешь о чём-то своём, - сказал Энтис с ноткой печали, - и мы с тобою далеко-далеко друг от друга, хоть наши тела и соприкасаются. И так почти всегда. Кто-то рядом - и за тысячи таров от тебя. Видишь, слышишь и можешь дотронуться рукой - и ничего, ничего, кроме пустоты или тумана...
- Ну и скажи спасибо, - с усмешкой отозвался Вил. - О пустоту пальцев не поранишь.
- Я не боюсь ран. Обман страшнее.
- Обман повсюду. Если его бояться, лучше сразу с обрыва в речку.
- И лучше! - вспылил вдруг Энтис. - Но ты говорил - одни дураки так уходят! А сейчас другие речи?
Вил прищурился, вглядываясь в сердитое лицо друга.
- Ничуть не другие. Что это на тебя нашло?
- Значит, все всегда лгут, и хорошо, так и надо? А если сердце у тебя болит от этого, тогда как быть? Всё равно таскаться по земле, издавать звуки и притворяться, что живёшь? Знаешь, достойнее признать поражение и предпочесть Сон Меча такой "жизни"! Уж он-то будет настоящий, без обмана!
Вил приподнялся на локте.
- Если Рыцарь признал поражение - сразу Сон Меча? Так Каноны велят? Или иначе честь теряешь?
- С чего ты взял? Каноны, они... ну, случаи разные. Поступки и результаты. Ох, как тебе объяснить... Каноны ничего не велят. Они предупреждают, советуют. А честь тут вовсе ни при чём.
- Тебе видней, - хмыкнул Вил. - А вам про Каноны нельзя людям рассказывать? Тоже тайна Ордена?
- Нет, не тайна... - Энтис помрачнел: - Мы люди, Вил! Ты снова... ты шутишь, да? Дразнишь меня?
"Ох, ну кто вечно тянет меня за язык?! Зачем я с ним так? Прямо как у ребёнка яблоко отнял!"
- Ну, люди... а что хорошего? Люди зверушки ядовитые, злобные. Бир не тронет, если сыт, а люди давиться будут, а сожрут. Просто для забавы, как те, в трактире. Или я. - Он невесело усмехнулся. - Я ж тебя вечно задеваю. Ты то грустишь, то злишься, то глядишь, как на чудо. Разве тебе со мной просто? - Вил вздохнул... и слова вырвались сами, он не хотел их говорить! - Тебе в Ордене жить куда лучше.
- Лучше? Одному?
Вил совсем растерялся. Такая горечь - у избалованного мальчишки из богатого рыцарского Замка?
- Одному? В Замке? Да там же вас, Рыцарей, полным-полно! Ой, ну насмешил. В Замке он был один!
Энтис выглядел не обиженным или сердитым, а... будто в чём-то провинился, и Вил его ударил.
- Мы же все разные, - тихонько сказал он, словно оправдываясь. - Общие - Заповеди. И дом, где мы выросли. А мечты, сердца... не знаю. Может, я требовал много... или слишком ждал чудес... но я часто чувствовал себя одиноким. Иногда было... нелегко. Тебе кажется это смешным?
Вил выдернул ветку из костра и поднёс к лицу.
- Нет, - прошептал он в лепестки огненного цветка. - Нет, мне не смешно. Ни капельки.
- Хочешь обжечься? - Энтис забрал ветку и кинул в огонь. - Ты меня тоже не всегда понимаешь...
- А ты объясняй, - быстро предложил Вил, радуясь возможности сменить тему. - Вот хоть о чести.
- Честь? Ну... - Энтис задумался. - Ни делами, ни в мыслях не изменять тому, во что веришь. Вроде того. А ты считаешь, потеря чести связана с поражением?
- Я думал, вы считаете. Проиграл - на чести пятно. Плащ твой, кстати, весь в пятнах. Не влетит тебе?
Энтис забавно выгнул брови домиком - как всегда, когда что-то сбивало его с толку.
- За плащ? Он же просто тряпка. Запачкался - легко постирать. Он ведь для того и белый: грязь на нём сразу видна, поневоле постираешь, чтобы людей своим видом не распугивать!
- Мне казалось, - удивился Вил, - Орден-то Светлый, оттого и плащи белые! Чистота, безгрешность, всё такое. Ну и чтоб от остальных сразу отличали: не обычный парень, а Рыцарь.
- Ой, ну да! - Энтис фыркнул от смеха. - Конечно! Это у нас такая шутка.
Вил облегчённо улыбнулся. "Кажется, пронесло. Смеётся - значит, было не слишком больно".
- А я и вправду поверил. Тут ты меня поймал, Энт. Поделом мне, нечего тебя через слово кусать.
- Оставь, - смутился Энтис, - вовсе ты не кусаешь... Но честь не плащ, Вил. Если пятно посадишь - не знаю, можно ли её отмыть. Честь... наверно, это как быть Рыцарем. Или ты Рыцарь - или нет.
- Девушка не бывает чуточку беременной, - кивнул Вил с озорной усмешкой, накрывая краем плаща озябшие босые ноги. - Но я насчёт поражений не понял: ты ж не мог всегда побеждать! Сплошь победы и счастливые концы - даже для сказки чересчур. Даже там героя хоть раз, да сунут головой в болото.
- А я герой? - хмыкнул Энтис. - В сказке так полагается, иначе неинтересно. - Теперь его лица Вил не видел: он отвернулся и глядел в пламя. - Пожар... и отец. Не очень похоже на безоблачное счастье.
- Да уж. - Вил до крови прикусил губу и неловко тронул его за плечо: - Я знаю.
Энтис молчал. Ну вот, думал Вил, сделал только хуже: он прячет боль, а я лезу к нему с жалостью!
- Непобедимых не бывает. - Энтис криво усмехнулся: - Любой Лорд меч у меня отнимет запросто.
Вил торопливо искал безопасные слова. Вот же день несчастный - что ты ни скажи, всё не к месту!
- Ага, отнимет! Думаешь, я совсем глупый - второй раз на твои шуточки попасться?
- Это не шуточки, - возразил Энтис. - Не всегда с мечом ты сильнее. Если не умеешь им владеть, от него пользы нет. Ещё сам порежешься. Все и режутся поначалу. Иногда на всю жизнь шрамы остаются.
- На тебе шрамов не видно, - невинно сообщил Вил. - Где ж они у тебя, Энт? Или... а мечом туда как достать? - к огромному его удовольствию, друг жарко покраснел. - Меч ногой держать надо? А может...
Он проглотил конец фразы: меч вдруг очутился в руке Энта - не иначе, сам туда прыгнул из ножен! - и остриём упирался в его грудь. Точнёхонько над сердцем. Он лежал на спине, едва дыша, и смотрел на звёзды: яркие, очень яркие, и так много... сплошной огонь над ним, ничего, кроме огня...
- Держать надо так, - мягко объяснил Энтис. - Не шевелись. Конец боя, правда? Поражение?
- Да, - сдавленно прошептал Вил. В горле застрял комок; он кашлянул и замер, едва не вскрикнув от боли. Ему казалось, оглушительный стук его сердца разносится на много таров вокруг.
- Нет. - Энтис встал. Меч не двигался. Вил чувствовал, как из-под стали, одна за другой, медленно выдавливаются горячие капли. - Не конец. На твоём месте Лорд Круга уже стоял бы. С моим мечом.
Вил молчал. Голос станет хрипеть и срываться, нет уж, лучше полежать тихонько и подождать...
- И не поражение. Я умею обращаться с оружием, а ты нет. И я поймал тебя врасплох. Понимаешь?
Должно быть, ему полагалось понимать. И сказать об этом, и чем скорее, тем лучше. Только он не мог, потому что не понимал, и слов не было, и голоса не было тоже. Вообще-то ему хотелось плакать.
- Это предугаданный исход битвы, - продолжал Энтис, убирая меч. - И неизбежный. Если у человека не было ни единого шанса победить - можно ли говорить, что он проиграл?