На стене в кают-компании "Аргуса" мерно тикали часы - осколок родного дома. Похожий на всклокоченного медведя-шатуна капитан Мухин уронил тяжёлые ладони на стол и мрачно смотрел перед собой. Назойливой запятой перед глазами маячил аналитик. Маленький лысый человек безостановочно метался из угла в угол каюты, шипел, плевался и временами срывался на родной армянский. Папазян служил в экипаже современной разновидностью Леонардо. Социопсихолог, историк, ксенолингвист - он воплощал в себе "учёные умы человечества". Это был их третий совместный глубокий поиск, двух разведчиков Земли, спаянных общей целью и многолетней дружбой. Третий поиск за восемь лет и третье испытание.
После нескольких месяцев пути детекторы корабля засекли на окраине галактического сектора Дельта радиосигналы. Вокруг местного солнца неспешной чередою вращалось пять планет. На одной из них - зелёном, почти игрушечном шарике, была жизнь. Жизнь, достигшая зрелости. Цивилизация.
Три месяца, прикрывшись полями и изображая космический мусор, "Аргус" плыл по орбите, собирая и анализируя информацию. Неслышными искрами скользили к поверхности зонды, обследовали планету и возвращались, заполненные бесценными материалами. Бортовой компьютер с хрустом переваривал данные, выстраивал модели и заставлял аналитика кривиться, будто хлебнувшего клюквенного сока сладкоежку. Картина вырисовывалась до омерзения дурацкая.
Гуманоиды, обитавшие на планете, вышли в космос. Их первые спутники робко облетали родной мир, прикасаясь к новым загадкам. Они стояли на пороге Вселенной, но вместо шагов в неизведанное вдруг захлопнули дверь.
История этого мира прошла положенные исторические фазы. Через мрак средневековых религиозных войн, кипящее варево буржуазных революций, сумбурную эпоху Просвещения здешнее "человечество" вступило на этап единого технологического уклада. Умеренный климат и отсутствие сильных различий во внешнем облике позволило населению планеты очень быстро стать единой цивилизацией. Её возглавил Мировой Совет, составленный из выборных старейшин, следивших за гармоничным поступательным развитием этой Земли. Социальные блага были доступны всем; главным догматом стало развитие каждого - творческое, духовное, профессиональное. Планета порождала творцов своей судьбы. Конечно, была и накипь: социопаты и сластолюбцы всех мастей пытались заявлять о своих правах, но их слабый голос был едва слышен на фоне единого слова цивилизации.
...Неясно, что стало первопричиной, но внезапно гниль и скверна поразили Землю. Один из членов Совета, получивший позднее в народе кличку Пятнистый, стал ратовать за ускорение прогресса. В пламенных речах он призывал к скорейшей модернизации, требовал дать дорогу молодым, инициативным, не скованным замшелыми догмами. Ему внимали, и инициативные не замедлили явиться. Это была плеяда красноречивых молодых лидеров, по странной случайности происходившая из почтенных семей членов Мирового Совета.
...Маленький камешек упал с вершины горы и увлёк за собой сносящую всё на своём пути лавину. С поиска духовных истин и научных дерзаний вектор планетарной мысли сместился на материальные ценности. Вдруг вместо гордого наименования "Творец" стало модным называться "Потребитель". Безумная жажда наживы и эгоизма охватила мир. Бесконечная торговля поглотила технологические цепочки. Высокая культура и всеобщее образование пошли под нож. Закон и порядок растворились в анархии. Новая хищная элита взгромоздилась на вершине живой пирамиды и обжиралась свалившейся на неё властью. За несколько лет старые идеалы были отправлены на свалку, оболганы и обесчещены. Затем последовал мощнейший демографический спад, поскольку большинство захотело жить только одним днём, для себя, не заботясь о будущих поколениях. Идея покорения космоса агонизировала в опустевших КБ и почти никем не вспоминалась.
Планета стала болотом, самопожираемой бессмысленной протоплазмой. Редкие островки самостоятельной мысли и светлых стремлений тонули во всеобщей трясине потребления...
...Папазян мерил шагами каюту и бормотал: "Исав! Исав! Они продали первородство за жратву и тряпки!.."
Капитан глухо откашлялся и прогудел: "Варианты, Саша! Варианты!"
Аналитик замер на месте, потом подскочил к столу и взглянул на Мухина красными от недосыпания глазами.
- А варианты, Ваня, такие. Это - не мир. Это - раковый больной. Они могут вырезать опухоль, уничтожить источник заразы, что будет рискованно и болезненно. А могут гнить дальше, надеясь на "авось" и то, что спустя десятилетия ситуация улучшиться.
- А без лишних метафор?
- А если без метафор, то реальных пути у этих несчастных кретинов два. Первый - революция. Переворот, путч, очищение всей системы снизу. Кровь... Вскипающая пена... Но народ может породить новых лидеров, достойных вести его. Хотя сейчас он спит. Он спит в бреду, в лихорадке, и некому прервать этот длящийся кошмар... Вторая дорога...
Аналитик вытер выступивший на лбу пот дрожащими от ненависти пальцами.
- Человек с вершины. Тот, кто осмелится уничтожить эту пирующую на трупе цивилизации шайку гиен, возомнивших себя новыми хозяевами. Один из них, но тот, в ком ещё не угас подлинный огонь. Диктат... Казни... Проблема в том, что я не вижу такого вождя. Может быть, он в тени, возможно, осознаёт весь ужас положения, но страх останавливает его...
"Если бы мы могли вмешаться!" - он скрипнул зубами и замотал головой.
"Ты забыл о Сикорски", - проговорил Мухин.
Папазян скривился и опять забегал по кают-компании:
"Да ничего я не забыл! Невмешательство! Естественность! Гармония! Я всё помню... Но дети, Ваня, дети! Продают их жизнь, их мир, их будущее..."
"Я сообщу в Комкон", - Мухин поднялся из-за стола грузной горой. -"А пока - ложимся на обратный курс..."
"Комкон", - аналитик посмотрел сквозь капитана невидящим взглядом. -" Комкон - это хорошо. И могу точно сказать, Ваня, что тебе ответит Земля. Они всё взвесят, подумают и велят оставить этим несчастным право выбора. Право жить, а точнее медленно умирать дальше..." Он сглотнул, резким движением смахнул с век предательские слёзы и вышел в коридор.
Спустя час звездолёт "Аргус" улетел с окраины космосектора Дельта, навсегда оставляя дурацкую зелёную планету.