Аннотация: Максим Корабельников снова в параллельном мире. И снова отправляется, со своими друзьями, в опасное путешествие. На этот раз надо помочь всему Гезерскому герцогству, против которого собирает войско очень плохой волшебник.
Н А Д О П О М О Ч Ь Р А Л Ь Ф У
Книга первая.
ПАМЯТНЫЕ МЕСТА И ВПЕЧАТЛЯЮЩИЕ ВСТРЕЧИ
"Когда путешествуешь, то самое приятное,
это встречи с другими путешественниками. Во
время таких встреч вы узнаете много нового, и
это чрезвычайно обогащает ваш интеллектуальный
багаж".
Джо. Джи. Джаспер-Сидоренко.
Командор многих орденов, капитан
второго ранга, путешественник и
картограф.
Библиотека место особенное. Длинные ряды полок, а на них книги. Книги, книги... Громадное помещение, и куда ни посмотришь - везде книги. Только книги. Большие и маленькие, тоненькие и толстые, старые и новые. Очень много книг. Очень... За всю жизнь никому столько не прочитать. А возле стен высокие двухэтажные дубовые шкафы, на полках которых разместились редчайшие старинные фолианты: солидные, тяжелые, в толстых обложках из кожи, или потемневшего от времени картона. К этим, работники библиотек, относятся очень бережно. В фолиантах мудрость, которую лучшие умы копили веками. Не каждому дано ее понять, не каждый может ее усвоить. Умных, в наши дни, надо думать, тоже немало. Но эти книги, даже умники, почему-то не читают. И вообще, редко кто заходит теперь в фундаментальную библиотеку Гезерского герцогства. Сюда заглядывают, пожалуй, только те, кто еще в детстве был приучен любознательными родителями к чтению и неосознанно для самого себя, стал адептом древнего культа поклонников книги. А их мало. Поэтому тишина здесь особенная: "библиотечная тишина". Посетители стараются ходить бесшумно, разговаривают вполголоса.
Максим медленно открыл дверь, осторожно перешагнул через порог. В читальном зале - ни единого посетителя. Но за массивным, покрытым зеленым сукном столом, как обычно в эти часы, сидел в высоком кресле сам шеф-директор библиотеки, дракон Эмилий Бах. На правой стороне стола возвышалась аккуратная стопка книг, в ярких цветных обложках, на левой покоились какие-то бумаги, прижатые, искусно вырезанной из камня, статуэткой оскалившего зубы краснохвостого скрейга. А перед шеф-директором возлежал раскрытый фолиант. Но смотрел дракон не на страницы древней книги, заполненные крупными рукописными буквами и украшенные небольшими цветными рисунками, а куда-то вверх, в потолок.
Максим тоже глянул на потолок, но ничего особенного там не обнаружил. Потолок, как потолок. Пора бы и побелить.
- Привет! - окликнул он дракона.
- Привет! - машинально отозвался Эмилий. Какое-то время он продолжал изучать потолок, затем повернул голову и посмотрел на вошедшего. - А Максим...
- Он самый, - подтвердил гость. - Что-то тихо у вас сегодня во дворце. Пока шел сюда, можно сказать, никого и не встретил, - Максим подхватил легкий стул и пристроил его возле солидного, массивного, двухтумбового стола, изготовленного местными умельцами, явно, по специальному заказу. - Что, Ральф всех чиновников на сельхозработы отправил? Правильно, пора рыхлить почву под овощами и обильно поливать молодые растения. Весна, каждый день - год кормит. Нечего штаны в кабинетах протирать. Тем более: физический труд не только облагораживает, но и способствует укреплению здоровья. Лично я встал сегодня с рассветом, по холодку, полил на дачке все, что требовалось и даже порыхлил клубничку. Скоро угощу тебя и Ральфа полновесной ягодой. У вас такая крупная и ароматная клубника не растет. Хотя по-научному, это вовсе не клубника, а земляника. Рассказывай, как сыграли?
Он уселся поудобней, поставил локти на край стола и приготовился слушать. С интересом и до бесконечности. Слушать и обсуждать. Ждал от Эмилия рассказа обстоятельного и подробного. Потому что пропустил финальный матч. Не по своей вине, конечно. И не по собственному желанию. Случаются же преподлейшие совпадения: здесь финальный матч на первенство Гезерского герцогства по футболу, а там, в колледже, сессия. Да еще какая. В народе говорят, что если столкнешь "Сопромат" - уже и жениться можно, а "Документацию строительного объекта" свалишь - то непременно упиться надо... Так ведь подсунули бесправному студенчеству и то, и другое подряд, на одной неделе. О чем только в деканате ученые умники думают и куда несчастному студенту податься? Ну, нет в жизни счастья! Зубрил почти круглосуточно, питался сухим пайком и кофе без кофеина. Но все-таки свалил и коварный "Сопромат" и бюрократическую "Стройдокументацию". Конечно, самое интересное, самое важное - финальный матч, пропустил. Теперь приходится расспрашивать. А Эмилий, хоть и настоящий болельщик, но все равно герцогский чиновник, библиотечный сухарь и казенная душа, много из него не вытрясешь. Хотя, самое главное, и он сможет рассказать.
- Как сыграли?.. - повторил Эмилий. Он все еще находился где-то далеко, в своих библиотечных мыслях. - Да, естественно, ты ведь был там, у себя, и ничего не знаешь... - Дракон опять посмотрел на потолок, возможно, он искал там что-то важное, понятное только ему. Максим второй раз на потолок смотреть не стал, уже видел: пусто там, даже пятен от сырости и паутины нет. А Эмилий, кажется, что-то обнаружил, потому что удовлетворенно кивнул, и лишь потом повернулся к Максиму. - Только что пришел?
- Только что. Раньше - никак. Но все спихнул: шесть зачетов и два экзамена. "Сопромат" свалил! Между прочим - пятерка. - Максим раскрыл ладонь и, в подтверждение своих слов, продемонстрировал пять пальцев. - И подлейшую "Стройдокуметацию" чуть-чуть до пятерки не дотянул. Но это такая бодяга!.. И Лысый Кальмар зверствует, как хищный скрейг. Перекусывает всех пополам и топит. Топит так усердно, что только пузыри булькают. А я уцепился за процентовки, как за бревно. И выкарабкался. Вот так! Железная четверка! Можешь поздравить. Ставлю на гномов! Двухлитровая бутылка колы, против графина кирандино. Гремлины, конечно, пошустрей. У них и скорость повыше. Но слишком много индивидуальщины. Увлекаются, каждый пасется сам по себе. А у гномов коллектив. Коллектив и дисциплина. Никакой отсебятины. Играют на Гарнета и на Хогана. Если мяч к Гарнету попадет - амбец! Верная штука! Жалко - не смог посмотреть. Жарко у вас здесь. Кирандино? - кивнул он на невысокую, пузатую, наполовину заполненную бутыль.
- Кирандино.
- Это хорошо, - Максим ухватил бутыль за горлышко, налил высокий стакан и, не отрываясь, опорожнил его. - Хорош у вас кирандино. Волшебный напиток. В любую жару - прохладный. И без холодильника. Шик! Мне бы на дачку такое дерево. Ну, докладывай! Конечно, "Рудокоп" врубил "Отвертке"! Какой счет?
- Видишь ли... - Эмилий задумался. - Вынужден тебя несколько разочаровать, Максим, - мордочка у дракона никаких эмоций не выражала, и судить по ней об итогах матча было невозможно. - Да, разочаровать, - дракон покачал головой и с сочувствием посмотрел на собеседника. В эту минуту Эмилий был очень похож на задумавшегося крокодила. - И даже, в какой-то степени, огорчить...
- Гремлины!? - догадался Максим. Чего здесь не догадаться. Тут ведь одно из двух: или "Рудокоп", или "Отвертка". Третьего, как говориться, не дано. И не огорчился, но крупно разочаровался, и даже удивился. - Не может быть! Вот это дают! Шустрые победили! Не ожидал... Конечно Скин отличился? Да? У него удар - будь здоров и не кашляй! Наверно празднуют до сих пор. Шутка ли! Первенство герцогства! Гномы ведь были уверены. Это точно. У них, все-таки, команда посильней. Эх гномы, гномы... Теперь заливают горе пивом, что им еще остается делать... А Уллифф?.. Уллифф что говорит? Подвели капитана под монастырь. Гарнет еще не удавился? Такое дело провалили... Все. По-честному. Кола с меня. Значит - "Отвертка"! Кубок, под бурные овации публики, торжественно вручили гремлинам.
- Ничего подобного. Видишь ли... гремлины не выиграли,
- Эмиль! Нельзя так шутить, - возмутился Максим. - Это же первый матч на первенство герцогства. Он в историю войдет, во все местные летописи, хроники и разные анналы. О нем потомки легенды рассказывать станут. Ха! Гремлины?! Тоже мне, нашел тему для шуточек... Все правильно. Конечно гномы! "Рудокоп" чемпион! Кирандино с тебя. Какой счет?
- Два ноль, - без энтузиазма сообщил Эмилий и снова уставился в потолок. Что-то он все-таки пытался там найти. Или уже нашел и хотел, как следует разглядеть.
- Два ноль! - продолжал восхищаться Максим. - Шик, блеск, красота! Золотой счет. Кто забил? Ставлю на Гарнета Меткого. Хоть один мяч - непременно его!
Дракон оставил в покое потолок и повернулся к Максиму, его большие черные глаза были грустными.
- Ничего твой Гарнет Меткий не забил. Никто не забил. У "Рудокопа" ноль и у "Отвертки" ноль. Я же говорю тебе: два нуля.
- Так не говорят! - снова возмутился Максим. - Говорят: "ноль - ноль!" Или: "по нулям", "ничья", "сыграли в сухую", "от дохлого осла уши"... А почему по нулям? Финальный матч должен быть результативным. Если за два тайма не сумели забить, дается дополнительное время, овер тайм. Если и он ни к чему не привел - пенальти. До результата. Чего это вы? Я же вам все подробно рассказал! Учишь вас, учишь, а никакого толка... Нельзя же так... Ну, деревня! Все что ли забыли?! Судил кто?!
- Ничего мы не забыли, - Эмилий, как всегда, был серьезен и невозмутим. - Ты, Максим, очень торопишься, делаешь преждевременные и необоснованные предположения, и не представляешь мне возможность, обстоятельно рассказать, о том, как проходил, и чем закончился финальный матч на первенство герцогства.
- Ха! Финальный матч - и по нулям! Это только в Гезерском герцогстве случиться может! - Кто, из любителей футбола, на месте Максима, смог бы вести себя иначе?! - Ну, вы, братцы, даете! Это же никто не поверит... Рассказывай! Расскажи мне, уважаемый Эмилий, что вы тут нахимичили... - На одну неделю их оставить нельзя! - пожаловался он потолку, с которым дракон по-прежнему поддерживал контакт. - Давай, с самого начала. Со всеми подробностями.
- Можно с самого начала, и с подробностями, если они тебя столь интересуют... - Эмилий по-прежнему был невозмутим. - Если ты не станешь меня перебивать и дашь мне возможность это сделать, я расскажу тебе что происходило на итоговом матче, со всеми подробностями.
- Молчу! Все! - Максим даже прикрыл рот ладонью, но тут же убрал ее. - Больше ни слова! Давай!
- Все происходило очень торжественно, - стал неторопливо рассказывать Эмилий. - Стадион был полным. Настоящий аншлаг. Даже в проходах стояли. В герцогской ложе заняли почетное место их светлость Ральф. Одет, как для официального приема: в парадном камзоле, при шпаге, через плечо трехцветная лента ордена Святого миротворца Бурдюга Третьего. Послы из Счастливого Демократического Королевства Хавортии, из Всенародной Монархической Процветающей Республики Алтании, Нерушимого Благоденствующего анклава ордена Всех Святых и Всех Мученников, из Братских общин Конституционной Деспотии Гольтинии, из Нерушимого Союза Независимых Равноправных и Мирных Племен архипелага Грунд и еще откуда-то... Их было очень много, и я не сумел рассмотреть каждого. Но все в парадных костюмах, при высоких орденах, со свитами и дамами. А дамы... - Можешь себе представить, как они были разодеты...
Эмилий замолчал, постарался вспомнить, как были разодеты дамы, и наверняка вспомнил бы, но по нетерпеливому жесту Максима понял, что собеседника это не интересует, осуждающе посмотрел на него, но в подробности вдаваться не стал. Пожал плечиками и коротко сообщил:
- Будто их на Новогоднюю елку пригласили. Представляешь себе, какое уважение было проявлено к матчу? Он удостоился статуса важного государственного мероприятия и, пожалуй, выходил на уровень события международной значимости. Ты, конечно, понимаешь, как это важно для Герцогства. А болельщики заполнили трибуны часа за два до начала. Они обзавелись крупными трещотками, принесли с собой барабаны и медные трубы. Тебя, Максим, не было на стадионе, и ты не можешь себе представить, что там творилось. Болельщики не давали покоя ни одному барабану, ни одной трубе. А у кого не имелось ни барабанов, ни труб, ни трещоток, те кричали. Одни кричали: "Рудокоп! Рудокоп!", другие: "Отвертка! Отвертка!" А потом все вместе кричали: "Оле! Оле! Оле!"
- Это все понятно! - прервал дракона Максим. - Рассказывай об игре!
- Ты же попросил, чтобы я "давал" с самого начала и подробно, - Эмилий с укоризной посмотрел на друга. - Или я чего-то не понял?
Максим удержался, не выругался и, вообще, не сказал ничего резкого. Даже наоборот, постарался быть предельно вежливым.
- Эмилий, главное в футболе, это не о том, кто сидит в герцогской ложе, и не о том, во что одеты дамы. А также не то, о чем орут болельщики. Главное - это сама игра. И если тебя это не особенно затруднит, расскажи мне, пожалуйста(!), как она проходила. Вот об этом, пожалуйста(!) - дважды сказанное "пожалуйста", да еще с определенным нажимом на это слово, свидетельствовало не только о высокой степени раздражения Максима, но и о том, какие усилия он прилагал, чтобы не сказать что-нибудь более существенное.
- Конечно, я подробно расскажу и о самой игре, - на Эмилия "нажим" не подействовал. - Но, видишь ли, Максим, активному населению нашего герцогства далеко не безразлично, кто находился на гостевых трибунах. Присутствие на стадионе их светлости и его свиты, говорит о том, что матч возведен в ранг государственного мероприятия. Почти такого же важного, как рыцарский турнир или празднование дня рождения Святого Миротворца Бурдюга Третьего. Появление в ложе высоких зарубежных гостей, с женами, подтверждает возросший престиж нашего герцогства, на международной арене, что может привести к значительному увеличению инвестиций, и это, положительно повлияет на дальнейший расцвет нашей экономики. А энтузиазм болельщиков... Нет, нет, - Эмилий поднял лапку, останавливая, попытавшегося прервать его Максима. - Я понимаю, тебе хочется поскорей узнать, как, конкретно, проходила игра. Но я не могу не обратить твоего внимания и на энтузиазм болельщиков. Их поведение подтверждает, что футбол стал в нашем герцогстве любимой всенародной игрой. Всенародной! Понимаешь, что это значит?
- Конечно, понимаю. Престиж возрос, а игра стала любимой и всенародной. И послы всякие, в орденах и с дамами, это тоже очень хорошо, - Максим вынужден был считаться с нерушимым патриотизмом Эмилия. - А как же иначе. Гезерское герцогство становится центром международного футбола - и это здорово. Но ты, Эмиль, не тяни.
Эмилий и не тянул. Но, прежде чем продолжить рассказ, закрыл возлежавший на столе фолиант и отодвинул его в сторону. Чтобы книга не отвлекала. И, вообще, на столе должен быть порядок.
- Согласно жребию, начали гремлины, - продолжил он. - Очень уверенно начали и довольно энергично. Пас, другой, третий... У гремлинов это хорошо получается... И трех минут не прошло, как Скин, он находился в это время, примерно, в центре поля, получил хороший пас, рванул по левому краю, обошел полузащитника, потом защитника... А гномы поставили в ворота Гуффи, этот босиком стоял. Он ведь, как обезьяна, может поймать мяч даже левой ногой. Скин оглянулся, увидел, что "рудокопы" еще далеко и остановил мяч... Понимаешь, у него оказалось достаточно времени, чтобы спокойно нанести точный удар. И Гуффи застыл, пытался сообразить, куда ударит Скин. Должен тебе сказать, это был трепетный и очень впечатляющий момент. Представь себе: замерший в воротах вратарь и собирающийся ударить Скин. Один на один. Как пенальти, только метров с двадцати. Далековато, но это же сам Скин... А в воротах сам Гуффи... Тоже не подарочек гремлинам. На стадионе стало тихо, тихо... Тысячи зрителей, у половины из них барабаны, трубы, трещотки... и тишина. Наверно, все даже дышать перестали.
Дракон (напрасно Максим мысленно назвал его казенной душой) застыл. Как будто он и сейчас на стадионе и, затаив дыхание ждет, когда ударит Скин... И давал Максиму возможность прочувствовать ситуацию.
- Ну?! - где-то на шестой секунде Максим не выдержал... - Пробил?! - Он уже знал о нулевом результате, но, как истовый болельщик, верил в чудо, надеялся, что все еще может измениться.
- Ты просил подробно, - напомнил Эмилий.
- Подробно... - Максим нервно постучал ладонью по столу, проклиная занудность дракона. - Ну, не тяни. Пробил?!
- Гуффи же не просто вратарь. Он вратарь, который заранее чувствует, куда ударит нападающий. Когда Скин замахнулся, Гуффи понял: бьет в нижний правый угол. И за полсекунды до того, как Скин ударил, нырнул туда, перекрыл намертво. А Скин успел передумать, как-то извернулся и ударил в верхний правый. Вот так все получилось.
- В девятку. Мертвый мяч, - Максим и забыл, что встреча нулевая. - Скин - снайпер.
- Угу, мертвей не бывает... - на мордочке дракона появилось что-то напоминающее разочарование. Он, явно, болел за "Отвертку". - Особенно, если мяч попадает в штангу. Скин ударил так, что по всему стадиону эхо разошлось. - Эмилий опять замолчал, дал Максиму время представить, что случается, если "мертвый мяч" попадает не в ворота, а в штангу. Максим представил, и лицо его тоже застыло. - Заставь твоего Скина за двадцать метров попасть мячом в верхний угол штанги, он из ста ударов промажет девяносто девять. Если его, после этого, накормить, и даль возможность нанести еще сто ударов, он снова промажет девяносто девять. А вчера - всего один удар. И попал... - дракон недоумевающе пожал плечиками. - Если сможешь, представь себе, представь. А потом представь, что началось на стадионе?
Эмилий замолчал и уставился на Максима большими грустными глазами.
Максим постарался представить. Мяч - в штангу, - это случается. Не часто, но бывает. Максим видел такое. Но здесь финал герцогства. Конечно - стадион взорвался. Ни один болельщик не смог усидеть на месте. Разве что только дамы из посольств... Но и в это поверить было трудно.
- Дальше, - попросил он, не ожидая уже ничего хорошего. - Дальше что? На этом ведь не могло кончиться.
- А что дальше? Видишь ли, с этого как раз, можно сказать, все только началось. Но если конкретно, о самом финальном матче, на первенство Гезерского герцогства по футболу, то после этого неожиданного удара Скина все, именно, закончилось. Штанга вспыхнула, и по этой уважительной причине матч пришлось прекратить.
- Кто вспыхнул? - не понял Максим.
- Штанга. И не только правый угол, в который ударил мяч, а сразу вся. Ворота, видишь ли, сделаны из дерева, вот оно и загорелось.
- От удара мячом? - в подобную ерунду Максим поверить не мог.
- Почему от удара мячом?.. Конечно, нет, от удара мячом штанга загореться не может...
- Не может! - дракон нес чепуху, Максим был уверен в этом. - И, вообще, такого, чтобы ворота горели, не может быть.
- Раньше я тоже так думал. Но, оказывается, может. Это, как оказалось, устроил Шкварцебрандус.
- Какой Шварцебрус?! Он что, облил ворота горючкой? Откуда он взялся? Кто пустил этого придурка к воротам!?
- Не Шварцебрус, а Шкварцебрандус, - поправил Эмилий. - Ему к воротам и подходить не надо было. Ты что, Шкварцебрандуса не знаешь?
- Не знаю я никакого Шкварцербредуса, - Максим пока понял, что на стадионе произошло ЧП, но толком, какое ЧП, и как оно произошло, почему произошло, не понял. Потому что у дракона, явно, сдвинулись мозги, и он нес какую-то бредятину.
- Шкварцербрандуса, - снова поправил его Эмилий. - Он волшебник.
- Ладно, пусть будет просто Шкварцебред, - предложил компромисс Максим. - Так у вас здесь и волшебники есть? Вот уж не знал. Что за волшебник? Откуда он взялся?
- Доморощенный, - Эмилий пожал плечиками, подтверждая, что волшебнику ниоткуда браться не надо было: в Гезерском герцогстве есть все. - Видишь ли, были задатки у парня. Дядя их светлости, всеми почитаемый третий барон Бендакт Меценат, активно покровительствовавший талантам, в среде неадекватно ведущей себя молодежи, узнал однажды о некоторых способностях Шкварца Бездельника, это его настоящее имя нашего волшебника, и направил парня учиться, за казенный счет, во Всенародную Монархическую Процветающую Республику Алтания. Есть там небольшой интернат для выращивания молодых, подающих надежду волшебников. Туда принимают только иностранцев. Учат волшебству и одновременно воспитывают у них принципы независимости и монархизма. Но наш Шкварц Бездельник, вместо того, чтобы постигать науки и воспитываться в нужном направлении, гонял тараканов, принимал активное участие во всех тусовках и усердно исследовал местные таверны. Два года его терпели, а потом вышибли за неуспеваемость и бездарность. Шкварц вернулся в герцогство. Здесь ему, в наследство от деда, досталась Черная башня. В ней и поселился, сообщил, что успешно закончил курс обучения, поэтому отменяет "Бездельника" и добавляет к своему имени, научное окончание: "ебрандус". Так он и стал Шкварцебрандусом. А через полгода объявил себя дипломированным волшебником международного класса.
- Сильный волшебник?
- Возомнивший о себе двоечник. И то, довольно узкого профиля. Стал заниматься агробизнесом: огурцы выращивал. У нас огурец не растет, опылителей нет. Поэтому в большом дефиците. А он какую-то мошкару генетически обработал и заставил ее опылять цветочки на огуречных плетях. Его огурцы в герцогстве нарасхват пошли. Деликатес. Потом он стал их продавать во Всенародную Монархическую Процветающую Республику Алтанию. А Алтания место плохое и опасное. На каждом углу Гнезда предсказателей и оракулов. Учат всех, как надо жить и объясняют, куда надо развиваться.
- Политологи что ли? - спросил Максим. - От какой партии?
- В Алтании, видишь ли, политологов нет. И партий нет. В Алтании Гнезда. У каждого Гнезда своя программа. Шкварцебрандус попал в Гнездо борцов за Свободу и Равенство. Если коротко: "Свора". И это, в конечном итоге, наложило определенный отпечаток на его образ мыслей. Он стал подкармливать "Свору" дефицитными огурцами. Они его на свои бдения пригласили. Шкварцебрандус и пожаловался: "Талантливый, мол, волшебник, сами видите, какие огурцы выращиваю, но прозябаю на ниве аграрного производства, потому что в герцогстве полное отсутствие свободы и демократии". А "Своре" только дай возможность показать, какая она умная... И насоветовали. Объяснили Шкварцебрандусу, что его долг создать новую Республику на основе всенародного процветания, свободы и равенства. И управлять ею. За соответствующее огуречное вознаграждение научили, как и что Шкварцебрандусу следует делать. И, конечно же, выделили опытных советников.
- Эмиль, - прервал дракона Максим, который все еще старался быть вежливым, - я тебя про футбольный матч спрашиваю, а ты мне рассказываешь биографию какого-то самодеятельного прохвоста с уклоном в огуречный бизнес. Может быть, вернемся к горящим воротам?
Эмилий уставился круглыми глазищами на Максима и стал внимательно его разглядывать.
- Ты что на меня так смотришь? - поинтересовался Максим. - Я непонятно говорю?
Эмилий не ответил. Вместо этого он неожиданно спросил:
- "Стройдокументация" это очень канительная бодяга?
- Где "Стройдокументация", а где футбол?! - возмутился Максим. - Мы о чем говорим?!
- Вот именно, - Эмилий был, невозмутим. - Ты сегодня, Максим, совершенно не логичен. И я отношу это к тому, что ты переутомился во время интенсивной зубрежки канительной и исключительно бодяжной "Стройдокументации". Иначе бы ты понял, что, не вникнув в сущность замыслов Шкварцебрандуса, ты не сумеешь понять причину, по которой волшебник сорвал столь важный для престижа герцогства футбольный матч.
Возможно дракон и был прав. Во всяком случае, спорить с ним Максиму сейчас не хотелось.
- "Стройдокументация", она - конечно... - вынужден он был признать исключительную бодяжность нелюбимой науки. - Если загрузить ею мозги, больше ни для чего места не останется. Ладно, давай про своего огуречного бизнесмена, только покороче.
- Я знал, что ты поймешь, - Эмилий был по-прежнему невозмутим. - Так вот, наслушался Шкварцебрандус от "Своры" из алтанийского Гнезда всяких инструкций, вернулся домой и попросил у их светлости герцога Ральфа, чтобы тот ему земли прибавил, якобы для расширения площадей по выращиванию деликатесов и создания местного огуречного изобилия. Их светлость Ральф эту полезную для герцогства инициативу одобрил и даровал Шкварцебрандусу в вечное пользование все земли, которые тот сможет обойти вокруг башни за рабочий день. Начитался в детстве сказок и пошел на такой э-э-э... Ну, скажем, поступил как сказочный персонаж. Так этот хитрец Шкварцебрандус не шел, а бежал и отхватил себе порядочный кусок. Ты должно быть слышал об этой неприятной авантюре.
- Ничего я не слышал. Но понял, что твой Шкварц... Давай я его буду называть первым именем... Так вот, твой Шкварц, хоть он и волшебник, порядочный жлоб. Поджечь ворота во время финального матча! Это же надо! Надеюсь, его отловили и как следует накостыляли.
- Как ты сказал?.. - заинтересовался библиотекарь. - Накостылять... Гм... Накостылять, это вероятно - привести существо к такому состоянию, чтобы оно было вынуждено пользоваться костылями... Так?
- Так, - подтвердил Максим. - Врезать, как следует, чтобы не лез, куда не надо.
- Нет, ему не сумели накостылять, - новое словечко любитель изящной словесности выговорил с особым удовольствием. - Шкварцебрандус сотворил огонь и поджег ворота, находясь на соответствующей безопасной дистанции. Вдали от болельщиков, которые непременно накостыляли бы ему. Хм... Очень выразительное и емкое слово. Уверен, что при дворе герцога оно найдет своих поклонников...
- Но почему он загубил матч? - Максим, на лингвистические восторги Эмилия, внимания не обратил. Студент строительного колледжа знал много слов, более выразительных и емких. - Он что, сектант, ненавидит футбол?
- К футболу он совершенно равнодушен. У него консервативное воспитание и вздорный характер. Он даже не знает, насколько великолепна и занимательна эта игра. Шкварцебрандус устроил пожар на стадионе, чтобы запугать герцога Ральфа.
- Не понял, - признался Максим.
- Видишь ли, этот Шкварцебрандус все время прикидывался лояльным и верноподданным. А когда снюхался со "Сворой", стал сепаратистом, террористом и агрессором.
- Все сразу? - не удержался и пошутил Максим.
- Нет, эти качества проявлялись у него постепенно, - не оценил шутку Эмилий. - Сначала он стал сепаратистом. Землю, которую Шкварцебрандус получил в дар от их светлости герцога Ральфа, он заселил хаврюгами, объявил, что отделяется от герцогства и создает Процветающую Гордую Хаврюганию.
- И Ральф разрешил?
- Да. Герцог Ральф не увидел в этом ничего опасного. Он рассмеялся и сказал: "Пусть Шкварц потешится... Этот клочок земли для нас ничего не значит". И даже пошутил: "Теперь у нас будет своя Автономная Огуречная Хаврюгания". Пусть процветает.
- Зря! - Максим в своем пространстве насмотрелся на то, что вытворяют борцы за свободу и процветание в гордых огуречных республиках.
- Зря, - Эмилий грустно кивнул. - Их светлость герцог Ральф исходил из самых добрых побуждений, и был жестоко обманут. Мы убедились в этом всего через два года. За это время Шкварцебрандус собрал вокруг себя значительное количество всяких подонков и заключил тайные договора с племенами, проживающими на Диких Землях. А два дня тому назад, он поднял над Черной башней свое знамя... На черном полотне два скрещенных золотых огурца, а под ними, серебряной вязью девиз: "Гордость! Процветание! Свобода!" А вчера этот Шкварц прислал их светлости герцогу Ральфу письмо, в котором потребовал отдать ему Курчатайскую долину. Всю. Это почти четвертая часть герцогства.
- Как это отдать? Почему отдать?
- Видишь ли, Шкварцебрандус утверждает, что это необходимо для восстановления исторической и экономической справедливости. Он заявил, что поскольку хаврюги всенародно избрали его своим лидером, то теперь его святая обязанность, создать Великую, Процветающая и Свободную Хаврюганию. А Курчатайская долина, по его утверждению, в древности являлась обширнейшим гнездом происхождения и обитания первых независимых хаврюг. Они, вроде бы, там что-то пахали. И горстями пили воду из находящихся в долине источников. Он даже нашел исторический камень, на котором, уставшие от борьбы с древней природой, отдыхали первые хаврюги. "Флора, фауна, а также природные богатства этой долины должны принадлежат свободным хаврюгам, - заявил Шкварцебрандус. - Они жизненно необходимы для дальнейшего развития и процветания Великой Счастливой и Гордой Республики Хаврюгании, и должны перейти в ее полную и вечную собственность". И еще Шкварцебрандус завил, что безвозмездно передает принадлежащие лично ему земли, вокруг Черной башни, новому государственному образованию и призывал их светлость, герцога Ральфа, поступить соответственно.
- Лихо, - только и мог сказать Максим. - А что ответил этому подонку герцог Ральф?
- Их светлость герцог Ральф ответил, что хаврюги никогда не происходили и не обитали в Курчатайской долине. И никогда там не пахали. Они ведь и до сих пор не пашут. А также заявил, что долина всегда принадлежала Гезерскому герцогству, и перечислил подтверждающие документы. Но Шкварцебрандуса это не остановило. Он сообщил, что вынужден будет силой восстановить справедливость и освободить эти земли, жизненно необходимые для гармонического развития экономики встающей с коленей независимой Хаврюгании, которую многие годы грабили жестокие герцоги и их послушные приспешники. Банды его хаврюг и примкнувшие к ним подонки, начали совершать террористические акты на наших землях. И сам Шкварцебрандус стал усердно пакостить нам. Это он, лично, сорвал финальный матч. Сжег ворота. А какой может быть футбол без ворот?
- Без ворот футбол теряет всякий смысл, - подтвердил Максим.
- Вот именно, - Эмилий вздохнул и снова глянул на потолок. - А Шкварцебрандус пригрозил санкциями. Объявил, что не будет снабжать герцогство огурцами, и станет сжигать ворота футбольных матчей, до тех пор, пока его требования не будут удовлетворены. Поэтому их светлость, герцог Ральф, вынужден, отказаться от огурцов в своем утреннем рационе и временно, отменить футбольные встречи на всех уровнях.
- Футбол вне политики и не имеет никакого отношения к тому, будет Хаврюгания, или Хаврюгании не будет вообще, - рассердился Максим. - Надо вправить этому Шкварцу мозги.
- Надо, - согласился Эмилий. - Но я еще не обо всем рассказал, - уныло продолжил он. - Шкварцебрандус сейчас собирает войско, чтобы силой захватить Курчатайскую долину.
- Даже так?
- Даже так. А у нас гвардия в отпуске. Гвардейские каникулы. На месте только дворцовая стража. Но с дворцовой стражей много не навоюешь.
- И что Ральф?
- Их светлость вторые сутки не выходит из своего кабинета.
- Что-то надумал? Или их светлость просто мечут икру?
- Их светлость... - начал отвечать Эмилий, и тут до него дошло, о чем спросил Максим. - Как ты выразился? Мечет икру?.. Их светлость не в состоянии... А, понял. Это идиома...
Вот и разговаривай с придворным интеллигентом... Нормальное слово попросту сказать нельзя. Сразу: "Как ты выразился?" и "Как тебя следует понимать?" Хорошо, хоть, Эмилий, свой парень, не станет ябедничать по поводу нарушения этикета.
- Приехали, - Максим не стал объяснять дракону, что их светлость тоже может "метать икру". - Я говорю, что раз такое дело, то надо шевелиться, собирать гвардию.
- Собирают. Но пока гонцы доберутся до каждого, пока гвардейцы явятся, пока домаршируют до Разрушенной башни, сепаратисты Шкварцебрандуса уже будут в Курчатае.
- Вы что, правда, всю гвардию распустили на каникулы, ни одного отряда не оставили? - Максим как-то не мог в это поверить.
- Всю. В том то и дело, что всю. Я уверен, что Шкварцебрандус знает об этом, потому и решился напасть.
- Кто это у вас так... начудил - Максим хотел сказать совсем другое слово, даже несколько слов, которые, в этом мире, еще не употреблялись, но удержался, не стал опережать прогресс в области языкознания, обошелся безобидным "начудил", - всю гвардию - в отпуск?!
- "Начудил"? - переспросил дракон... А, понял. Нет, никакого чуда. Обыкновенная традиция. У нас много разных традиций. Правда, некоторые из них не совсем удобны, как эта, с каникулами для гвардии. Но мы привыкли и без традиций не можем.
- Но почему?.. - Максиму снова захотелось сказать, что он думает по этому поводу, но он опять сумел удержаться. - Почему устроили каникулы гвардии?!
- Видишь ли, эта традиция уходит в далекое прошлое, - Эмилий оглядел потолок но, очевидно, не нашел там ничего заслуживающего внимания, и снова повернулся к Максиму. - Более ста лет тому назад, войска Демократического Королевства Хавортии вероломно, вторглись в наше герцогство. Цель - та же, что сейчас у Шкварцебрандуса, отторгнуть плодородную Курчатайскую долину. Навстречу захватчикам, повел гвардию их светлость герцог Бурдюг Третий. Сражение состоялось у Разрушенной башни, мимо которой и проходит дорога в долину. Оно продолжалось десять дней. Под руководством их светлости, врага разбили, и он позорно бежал. В честь этой славной победы, их светлость герцог Бурдюг Третий издал эдикт, согласно которому, всей гвардии, каждый год, представляются каникулы, на десять дней. Именно за такое время гвардейцы сумели сокрушить врага. А народ оценил мужество их светлости Бурдюга Третьего в борьбе за восстановление мира, и еще прижизненно присвоил ему звание Святого Миротворца. А после смерти герцога, учредили орден "Святого Миротворца Бурдюга Третьего.
- А как же сейчас? Герцогство оказалось совершенно беспомощным...
- Нет же, наше герцогство обладает самыми крупными, самыми могущественными вооруженными силами. Баронские дружины могут одним ударом тяжелой кавалерии смести с земли всю Шкварцебрандусскую армию.
- Значит надо срочно поднимать баронов.
- Надо, - с тоской в голосе, согласился Эмилий. - Их светлость делает все, что может. Но, видишь ли, бароны, как раз сейчас, соизволили рассориться между собой. Они у нас все очень гордые. Очень... - с должным почтением придворного к баронам сообщил шеф-директор библиотеки. - У каждого свое мнение и немалые амбиции, - с грустью добавил он. - Каждый барон, лично, готов бесстрашно сражаться и отдать жизнь, защищая герцогство. Но, поскольку они сейчас рассорились, ни один не хочет видеть других баронов. Сражаться рядом с ними не желает, и не станет.
- Из-за чего ваши бароны рассорились? - полюбопытствовал Максим. - Что-нибудь серьезное?
- Вот именно. Причина чрезвычайно серьезная. Недели две тому назад, все они собрались в замке барона Проокопа, ты его знаешь, могучий такой человек. У него на гербе аист, который стоит на левой ноге и спит, а в правой лапке держит камень. Девиз: "Я бдителен даже тогда, когда сплю!" Не знаю, что они там обсуждали, но после разговоров бароны основательно перекусили, разумеется, не обошлось без пива, и поехали охотиться на кабанов. У них все обсуждения непременно заканчиваются пирушкой и охотой. Там, на охоте, ссора и произошла. Они ехали всей группой, когда из зарослей неожиданно выбежал громадный кабан, секач. Очень подходящая добыча для гордого барона. Видишь ли, бароны очень берегут свою честь и на какого-нибудь обычного кабанчика не бросятся. Им подавай отборных. А этот был крупным и матерым. Впереди ехал барон Касинни, его ты не знаешь. Вздорный человечишко, порядочный пакостник и скупец, хоть и барон. Тебе его и знать не надо... Барон Касинни, закричал, что кабан его добыча, опустил копье и помчался на зверя. Но этого же могучего кабана захотел убить и барон Дугбас. Дугбаса ты видел. У него шпоры разные: одна золотая, вторая из железа. Его прадед во время битвы на реке Куравейне, когда у короля Бедикапа Великого сломалась шпора, снял шпору со своего сапога и отдал ее королю. Король Бедикап Великий потом наградил предка Дугбаса золотой шпорой и издал эдикт, обязывающий этого отважного, преданного, предка Дугбаса, и всех его потомкам мужского рода, носить на одном сапоге шпору из железа, а на втором - золотую. Так вот, барону Дугбасу кабан тоже понравился, он тоже заорал, что кабан его и бросился на зверя. Но кабан оказался привередливым, видимо, оба эти барона ему как раз и не понравились. Он презрительно хрюкнул, повернулся, показал им могучие окорока своей задней части, мотнул на прощание хвостиком и скрылся в кустах. Оба барона остались без добычи. А барон Ратийброн, этого ты тоже не видел, расхохотался... Когда он прибудет к герцогу, ты легко его отличишь от остальных по большим усам. У него самые большие усы в герцогстве. На гербе Ратийброна белый единорог, поднявшийся на дыбы. Это важное отличие от других белых единорогов, которые стоят на всех четырех ногах...
- Эмилий, если тебе не трудно, давай отложим пока подробности о гербах баронов. Поверь, мне все это очень интересно и, как-нибудь потом, ты мне все обстоятельно расскажешь. Давай сейчас только о том, что произошло на охоте, - попросил Максим.
- Да, конечно, - согласился Эмилий, - сейчас важно именно это. Так вот, барон Ратийброн обидно расхохотался по поводу неудачи Касинни и Дугбаса. А барон Касинни рассердился на Дугбаса за то, что тот помешал ему убить кабана, а на Ратийброна за оскорбительный смех, и сказал им что-то довольно резкое. Должен сообщить тебе, что бароны высказываются иногда очень рискованно. Даже непонятно, откуда они берут эти рискованные слова. В литературе, - Эмилий посмотрел на многочисленные, забитые книгами полки, - я подобных слов не встречал. А Дугбас рассердился на Кассини и Ратийброна и тоже м-м... высказался довольно резко. Потом Дугбас заявил, что кабаны у Проокопа слишком трусливые и охотиться здесь, порядочному барону, невозможно. Барон Проокоп воспринял это как незаслуженное оскорбление принадлежащих ему кабанов и заступился за них. Он сказал, что кабаны у него, вовсе не трусливые, а в отличие от некоторых охотников, просто умные, и не связываются с теми охотниками, которые не внушают доверия. Потом они все наговорили друг другу много разного и неприятного, развернули коней и гордо разъехались по своим замкам непримиримыми врагами.
- И что, теперь глухо? - спросил Максим.
- "Глухо" - это в смысле: "они не слышат друг друга?" - поинтересовался Эмилий.
- Примерно так, - подтвердил Максим.
- Хорошее слово, - оценил библиотекарь, - надо запомнить. Да друг друга они сейчас не слышат. Когда-то они все равно помирятся, куда им деваться. Крупные феодалы должны держаться друг за друга. Но баронские дружины нужны их светлости, не когда-нибудь, а сейчас.
- Что Ральф делает, чтобы взнуздать баронов?
- "Взнуздать!" ты и скажешь... - покачал головой Эмилий. - А вообще, действительно, их надо взнуздать, - согласился он. - Как горячих, непокорных лошадей. Весьма образно и очень правильно замечено. Чтобы взнуздать вассалов, герцог послал к ним своих лучших дипломатов с дорогими подарками. В ближайшие дни все должно решиться. Но как бы нам не опоздать. Если Шкварцебрандус со своими хаврюгами, и другим сбродом, захватят Курчатайскую долину, выбивать их оттуда будет весьма сложно. Такие вот дела...
Эмилий откинулся в величественном кресле шефа-директора, сложил лапки на груди и снова стал внимательно рассматривать потолок.
Максим проследил за его взглядом, но и, на этот раз, ничего особенного не заметил: нормальный потолок, ни пятен от потеков, ни трещин, даже паутины нет. Не то, что на даче у Максима. Да чего уж, там и сама хибарка под снос проситься... А Эмиль что-то тут разглядывает.
- Чего там, на потолке? - поинтересовался Максим.
- На потолке?.. - дракон нехотя опустил взгляд. - Что там, на потолке, может быть? Ничего там нет.
Но ты уж который раз туда смотришь.
- Однообразная светлая и плоская поверхность значительных размеров. По утверждению Бариндия-Центигордо, внимательное разглядывание подобной поверхности способствует установлению внутреннего равновесия и обострению мыслительного процесса, - объяснил Эмилий.
- И как с процессом, обострился? - поинтересовался Максим.
- Не знаю, - пожал плечиками дракон. - Пытаюсь сообразить, как помочь их светлости герцогу Ральфу, но пока - ни одной конкретной деловой мысли.
- Кто он такой, ваш Бариндий, или как его?
- Бариндий-Центигордо самый крупный и самый известный в наших краях специалист в области влияния созерцания на расширение мозговых извилин и активизации мыслительного процесса, - как по писанному изложил Эмилий.
- Ага, понятно. Брось ты это. Шарлатан. У нас такие тоже есть. Агофен не объявлялся?
- Нет, Агофен в отпуске и раньше, чем через неделю не вернется.
- Вызвать его как-то можно?
- Как ты его вызовешь? Видишь ли, одно из важных свойств джиннов заключается в том, что они сами появляются и сами исчезают. Мы в его Блистательную Джиннахурию попасть не можем. Так что послать за ним курьера невозможно, и почта туда не ходит.
- Жаль, - Максим встал. - Пошли к Ральфу.
- Их светлость сейчас занят, мешать ему запрещено.
- Удивляюсь я тебе, - рассердился Максим. - Ральфу плохо, какой-то прощелыга-огуречник хочет оттяпать от герцогства Курчатайскую долину, а мы с тобой будем просиживать задницы в библиотеке и рассуждать о вреде курения. Надо помочь герцогу!
- Чем? - Эмилий не представлял, чем они могут помочь могущественному герцогу. Даже разглядывание потолка по методу Бариндия-Центигордо не помогало.
- Откуда я знаю! Придумаем что-нибудь. Или Ральф придумает. Или ты придумаешь! - Максим сердито посмотрел на друга. - Эмилий, герцогство в опасности! Надо помочь Ральфу. Вставай! - Максим ухватил дракона за плечо и выволок из-за стола. - Пошли!
* * *
В предбаннике, поближе к высокому порталу, что вел в кабинет герцога Ральфа, топталось с десяток разодетых, как для парада, придворных. У каждого на физиономии выражение высокой государственной озабоченности, поскольку придворные, как известно, только о благе государства и думают. Все с элегантными папками, а в папках, важнейшие бумаги. Срочно требовались согласования, утверждения и подписи, иначе что-то непременно остановиться, провалится, утечет или нанесет непоправимый ущерб. Максим и не глянул на них, прошел, как щука сквозь стайку пескарей. Имел право, поскольку считался советником герцога по непредвиденным вопросам. А у портала пришлось тормознуть. Путь загораживал несокрушимый Бройд: плечи шириной почти что во всю дверь и росточком за два метра. Все остальное - соответственно. Этого и втроем с места не сдвинешь.
В молодости был Бройд следопытом и охотником у деда, а затем и у отца Ральфа. Три раза спасал от смерти старого герцога, два раза отца. Четыре раза был тяжело ранен, но выжил. А когда Ральфу исполнилось два года, назначили Бройда нянькой и телохранителем к ребенку. С тех пор, вот уже двадцать лет, они не расстаются. Нет в герцогстве другого человека, которому Ральф доверял более чем Бройду. И нет другого, который столь тщательно присматривал бы за безопасностью герцога, как Бройд.
Широкоплечий, седой с белым шрамом от давней раны на правой щеке, Бройд прислонился к косяку, сложил могучие руки на груди и равнодушно взирал на придворных, которые, как мальки в аквариуме, бестолково сновали по предбаннику. Никто из них и не пытался проникнуть в кабинет герцога.
Максим подошел. Уговаривать Бройда не имело смысла. Тот вообще не любил разговоры. Обходился жестами и мимикой. За день, хорошо, если услышишь от него десяток слов.
Максим кивнул на дверь: "Как, мол, герцог?.."
Бройд ответил гримасой, которая могла означать только одно: "Не советую!"
"Надо!" - прищурился Максим.
"Занят", - свел брови Бройд, и едва заметно покачал головой: - "Никого пускать не велено".
Как его выручать, герцога Ральфа, если к нему не пробьешься? Максим оглянулся на Эмилия, может тот подскажет? Не просто придворный, а еще и член разных обществ, умные книги читает, должен соображать, какие здесь нужны повороты. Тем более, при помощи потолка, обостряет мысленный процесс. Напрасно оглянулся. Глаза у дракона, как оловянные пуговицы. Застыл, словно истукан, ждет. Что ему прикажут то и станет делать. Библиотечное чучело. Это у них правила такие: к начальству, без разрешения, лезть не моги! Но не торчать же всю жизнь перед запечатанным порталом. А дверь красивая, вся в резных финтифлюшках и сказочных птицах, весь день любоваться можно. А что толку?
Максим сочувственно подмигнул Бройду. Приподнял раскрытую ладонь на уровне груди: "Правильно бдишь, старина!" Потом ткнул большим пальцем себя в грудь, затем указательным - на дверь: "Но нам можно". Посмотрел на Эмилия, и кивнул в сторону двери: "Герцог нас ждет".
Бройд вприщурку оценил просьбу Максима, медленно перевел взгляд на Эмилия. Он знал, что молодой герцог нередко вызывает библиотекаря и долго разговаривает с ним, был в курсе дружеских отношениях своего патрона с Максимом. Видимо решил, что эти двое не станут досаждать хозяину глупыми проблемами, а возможно, и принесут какую-то пользу.
- Помогите герцогу, - едва шевельнув губами, выдал Бройд аж два слова подряд. Он приоткрыл дверь, сделал шаг в сторону, дал пройти Максиму и Эмилию, и тут же закрыл ее.
Плотва в аквариуме застыла и с завистью наблюдала. Только что пузыри не пускала.
* * *
Ральф склонился над столом и усердно писал. Он и головы не поднял, когда услышал, что дверь отворилась, и кто-то вошел. Дописал что-то сердитое, и только тогда посмотрел: хмуро, исподлобья. Выглядел их светлость неважно. Щеки запали, на лбу морщины, глаза колючие. Лицо серое, злое. С таким лицом, всех, кто явился незваным, выгоняют к чертям поганым, да еще бросают вдогонку что-нибудь тяжелое, попавшее под руку. Но не выгнал. Откинулся к cпинке большого, неудобного, похожего на трон герцогского кресла, сердито посмотрел на Максима и Эмилия.
- Где Повелитель Петухов?! - спросил таким тоном, будто только что приказал им доставить сюда Агофена, а они, бездельники и лодыри, его указание не выполнили.
- В краткосрочном отпуске, - почтительно доложил Эмилий. - По графику должен вернуться через два дня.
- Придумали какие-то дурацкие графики! - возмутился герцог. - Мало тог, что оставили меня без гвардии, так еще и Агофена отпустили! Чтобы я больше ни о каких графиках не слышал. Немедленно его ко мне!
Максим вспомнил, что на его Земле, в Средние века, вестникам, которые сообщали правителям плохие новости, рубили головы. Запросто: вестники ни в чем не виноваты, только новости рассказывали, но головы им рубили... Порядок такой существовал. Он толком и не знал, какие в этом отношении, порядки в Гезерском герцогстве. Поэтому промолчал.
- Агофен проводит отпуск в Блистательной Джиннахурие, - голос придворного библиотекаря был негромок и грустен. Эмилий чувствовал себя виноватым, в том, что Агофен в недосягаемо-далекой Джиннахурие, и в том, что герцогу пришлось услышать о дурацких графиках, и во всем остальном, что не нравилось их светлости. И был готов безропотно понести соответствующее наказание.
Ральф, будто не услышал библиотекаря, он уставился на дверь. Вероятно, был уверен, что его герцогское желания выше всяких дурацких графиков и осуществится немедленно: дверь откроется, и Повелитель Петухов послушно возникнет.
"Диктаторские замашки", - оценил Максим. - Вот что значит: Средние века. Хороший парень, а воспитали из него самодержавного повелителя. Типичный Иван Грозный растет. Привыкает, что все, вокруг него, должны на цырлах вертеться... Лет через пяток с него и картину писать можно будет". - Хотел сказать Ральфу, что незачем буравить взглядом дверь, она все равно не откроется. Ее, с другой стороны, Бройд подпирает. Но опять вспомнил про отрубленные головы и промолчал.
Дверь и не открылась. График отпусков, составленный могущественной канцелярией, действовал безотказно. Повелитель Петухов не мог войти. И не вошел.
Герцога это, естественно, возмутило. Он нервно дернул головой, буркнул: "Распустились!" Зловеще произнес: "Придется разобраться!" Затем посмотрел на Максима и Эмилия так, что Максиму пришлось в третий раз вспомнить про судьбу несчастных вестников.
- Собирайтесь в дорогу! - Ральф не говорил и даже не приказывал, он повелевал. - Бах, будешь Уполномоченным Послом. Максим, - он оценивающе оглядел парня: - М-м-м... - их светлость задумались, прикусили губу... М-м-м, - еще раз промычал он, и буркнул себе под нос: - "ну, допустим" - затем: - "почему бы и нет?" - и, наконец, решил: - будешь Призраком Справедливости! Со всеми правами и обязанностями... - он полоснул Максима взглядом. - И ответственностью! До полного выполнения! - Затем герцог взял со стола два запечатанных конверта и подал их Эмилию. - Вручить эльфам и кобольдам. Указы тем и другим: занять позиции у Разрушенной башни. Быть там через трое суток. Если отряды Шкварцебрандуса попытаются войти в Курчатайскую долину, остановить их. Удерживать до подхода баронских дружин, гвардии и городского ополчения.
Эмилий почтительно принял из рук герцога конверты, вытянулся и громко отрапортовал:
- Так точно ваша светлость! Остановить Шкварцебрандуса!
- Так точно! - повторил за ним Максим. Он тоже вытянулся и даже попробовал щелкнуть каблуками, только какие каблуки у кроссовок... И какой уж там щелчок? Даже не пискнуло.
- Вопросы? - спросил герцог. По тону, каким это было сказано, каждый мог понять, что никаких вопросов возникнуть не может.
- Никак нет! - послушно отрапортовал Эмилий.
У Максима вопрос, конечно, был. Он хотел узнать, какими правами и обязанностями наделяет его герцог, назначая Призраком, да еще Справедливости? Но ничего спрашивать он не стал, чувствовал, что сейчас о дружбе следует забыть. Дернуло же его связаться со Средневековьем.
- Никак нет! - бодро повторил он, вслед за Эмилием. И расслабился, сказалось отсутствие придворной закваски: - Соберемся и с рассветом...
- С каким рассветом!? - вздыбился герцог, и глаза у него стали еще злей. Чуть не прожег Максима насквозь. - Немедленно! Чтобы я вас не видел! - он побуравил глазами и Эмилия, потом провел рукой по лицу, сверху вниз, словно маску снял и вздохнул. А может быть, просто недовольно фыркнул. Была у их светлости такая привычка.
Кажется, опять появился Ральф, хоть и герцог, хоть и смертельно усталый, но свой парень. И смотрел он сейчас на Максима и Эмилия так, будто только что увидел их.
- Зверею, - пожаловался Ральф. - Бросаюсь на всех, как краснохвостый скрейг, как свирепая свилога. Наверно скоро убью кого-нибудь. Чего вы на меня уставились. Вам бы в этом кресле посидеть, посмотрел бы я на вас. С одной стороны, нахальный прохвост и предатель Шкварцебрандус со своими идиотскими претензиями, с другой - твердолобые бароны. А тут еще канцелярия... всю гвардию отправила на каникулы... Всю, до последнего рядового! Вот такие болваны у нас здесь растут и размножаются. Не знаю, с кем из них трудней. Замотался я, ребята. Может мне их всех перевешать, как думаете?
На такой принципиальный вопрос ни Максим, ни Эмилий отвечать не решились. Посоветуешь, потом сам и будешь виноват. Кто их знает, этих герцогов? Долго ли он Ральфом будет? В любую минуту может опять превратиться в их светлость, краснохвостого скрейга.
Ральф понял.
- Да бросьте вы, - совсем как прежде, сказал он и даже попробовал улыбнуться. Только улыбка получилась ненастоящей, в пол-лица. - Я же говорю: замотался... Вот и прет из меня суровый характер доблестных предков. У них обстоятельства случались такие, что всякое приходилось делать... По-другому нельзя было... - какие обстоятельства случались у доблестных предков, и что входило в разряд "всякого", которое они делали, Ральф объяснять не стал, только безнадежно махнул рукой.
- Гены? - осторожно спросил Максим. Он вспомнил "Обыкновенное чудо" и Евгения Леонова, игравшего короля. Уж очень убедительно тот объяснял, что во всех его пакостях виноваты предки. - Герцогская наследственность: дедушки с бабушками, двоюродная тетка?..
- А что же еще. От наследственности, никуда не денешься, - Ральф был не менее убедителен, чем Лаонов.
- Да ладно, - посочувствовал Максим. - Сообразят твои твердолобые бароны, что деваться им некуда. Приведут свои дружины.
- Сообразят и приведут, - согласился Ральф. - Только время идет. Этого Шкварцебрандуса надо остановить до того, как он войдет в Курчатайскую долину. Если его хаврюги и наемные банды разойдутся по полям и лесам Курчатая, нам придется их отлавливать и вышибать оттуда несколько лет. Крайняя точка, где их следует непременно остановить - Разрушенная башня. Там надо выставить заслон. И продержаться день-другой. Тем временем и бароны подойдут. И гвардия соберется. Твои футболисты тоже в бой рвутся. Формируют отряды ополчения. Ты в курсе? Шкварцебрандус финальный матч сорвал. Болельщики готовы его на ленточки распустить. Вчера, всю ночь горланили неприличные песни. На площади Святого Миротворца Бурдюга Третьего все фонари побили, три ларька по продаже пива разнесли, сожгли две телеги и повесили чучело Шкварцебрандуса. Не думал, что они могут быть такими свирепыми...
- Болельщики - это великая сила, - Максим это хорошо знал, по своему миру. - Этих не удержишь. Если дорвутся до Шкварцовского поселения, они там такой порядок наведут, что трава расти не будет. Черную башню, где сидит Шкварц, могут по камушку раскатать.
- И пусть раскатают! - чувствовалось, что Шкварцебрандус достал Ральфа, как следует. - Я этого вонючего мага, этого бездарного двоечника, вообще из герцогства вышибу, и ни одного хаврюгу на своей территории не оставлю. Они, конечно, потом жаловаться станут, припишут мне нарушение прав и расизм. И пусть приписывают, все равно выгоню, слишком много от них вони. Но это все потом. А сейчас главное - остановить их. Эльфы великолепные стрелки, кобольды - мастера рукопашной. Главное сейчас - доставить им мои Указы.
- Сделаем, - Максим не видел особой сложности. - А эльфы... они это... не заартачатся?
Герцог привык, что Максим нередко выдает совершенно непонятные слова. Ему это даже нравилось. Получалось что-то вроде занимательной игры: Максим произносил слово, а Ральф пытался угадать, что оно означает.
- Заподозрят что Указ поддельный? Так?
- Не так. Можно еще: заерепенятся, заупрямятся, упрутся всеми копытами... - подсказал Максим.
- Проявят непослушание? - сообразил герцог.
- Точно, - подтвердил Максим. - Как у них с этим?
- Не могут огни заартачиться. Их предки подписали вассальный договор с моими славными предками. Согласно этому договору эльфы, по первому требованию герцога, должны выставить в его распоряжение отряд числом в пятьдесят стрелков-лучников, - Ральф взял один из разбросанных по столу свитков, развернул его и прочел: - "С великой радостью, что им предоставлена возможность выполнить волю светлейшего герцога, а также с трехкратным запасом оперенных боевых стрел, двумя запасными тетивами и продовольствием на три дня. Буде отряд задержится в выполнении воли светлейшего герцога, более трех дней, их светлость благосклонно снабжает вышеуказанный отряд эльфов качественным продовольствием, водой и другими необходимыми для существования припасами". Вот так, - Ральф отпустил свиток и тот снова свернулся. - Никакого непослушания, упираться всеми копытами эльфы не станут. Сложность в другом. Вот, донесения, - Ральф кивнул на стопку бумаг. - Сообщают, что появились многочисленные вооруженные группы хаврюг, а кроме того, по приглашению Шкварцебрандуса, на нашу суверенную территорию, проникли и разбойничают еще какие-то отряды. Мародерствуют. Хватают мирных путников и уводят их к Черной башне. Дороги стали опасными. Поэтому, никого из придворных послать в те края не могу. Точнее - послать могу, но охрану им дать не могу. Нет у меня охраны. Гвардейцев в отпуск отправили. По графику они действуют! Болваны! Доберусь я до них когда-нибудь! - Ральф недовольно фыркнул, и чуть снова не превратился в сурового, их светлость герцога Гезерского, но удержался. - Гвардейцев отозвали, но соберутся они не ранее, чем завтра вечером. А без охраны - нет никакой гарантии, что мои послы доберутся до эльфов и кобольдов. Надежда на тебя, Максим. Эльфы и кобольды должны мои Указы получить. Как только появится Агофен, пошлю его к вам на помощь. Действуйте. Я на вас надеюсь. А мне баронами заниматься надо. Не бароны, а какие-то левые анархисты.
Теперь Максим понял. Посылают к эльфам и кобольдам не его, а Эмилия. Он - охрана. И Агофен тоже охрана.
- Доставим, - заверил он Ральфа. - Доставим и сами явимся к Разрушенной башне.
- Вот и хорошо, - считайте, что вам предстоят приятное путешествие и интересные встречи. Сумеете посетить некоторые знаменательные места. В нашем герцогстве их немало. Я бы и сам с удовольствием по ним проехался, так не выберешься ведь ни из этой бесконечной рутины, ни из этого неудобного кресла. И заменить его, на удобное, нельзя. Потомственное и олицетворяет... Символ власти. Но, ничего, скоро встретимся. Не забудьте: место встречи - Разрушенная башня. - Ральф подвинул к себе письмо, адресованное кому-то из баронов, пробежал по нему глазами, сердито хмыкнул, что-то зачеркнул, быстро написал еще пару строк, потом поднял голову, глянул на Эмилия и Максима, зло прищурился: - Вы чего стоите здесь?! Делать нечего?! Эльфам и кобольдам через четыре дня быть у Разрушенной башни! Вам тоже!
Опять средневековый герцог. Злой, как скрейг краснохвостый. Прямо сейчас и броситься...
"Гены суровых предков, - вспомнил Максим. - И никуда он от них не денется. Надо побыстрей убираться отсюда".
Уполномоченный Посол и Призрак Справедливости торопливо откланялись и покинули кабинет их светлости герцога Гезерского.
* * *
Из небольших мешков и веревок, Максим быстро соорудил два сидора. В один они поместили три бутыли кирандино, во второй аккуратно уложили пару небольших хлебцев и кусок местной колбасы, которую Максим захватил, почти не глядя, торопливо пробегая по кухне. Связку сочных коричневых корешков, со странным запахом, который напоминал и мяту, и горчицу, добавил Эмилий.
- Вот мы и собрались. - Максим затянул нехитрыми узлами оба сидора. - Пойдем налегке. Этот припас, чтобы перекусить разок в дороге. Надеюсь, эльфы и кобольды нас голодными не оставят. А теперь объясни мне, друг мой, Эмилий, каким это чином облагодетельствовал меня их светлость? Призрак Справедливости - что это за блюдо и с чем его едят?
- Э-э-э... - Эмилий, чего никогда ранее не случалось, как-то с опаской посмотрел на Максима. - Видишь ли, это очень почетный титул и весьма... э-э-э... смею утверждать, весьма редкий. Последний раз, насколько я помню, его присвоил своему оруженосцу Тратиду, прадед их светлости Ральфа, их светлость герцог Ламбруз Отчаянный, когда послал оруженосца Тратида на переговоры к, осаждавшему его замок, их светлости герцогу Комбару Лохматому.
Максим вспомнил, как барон Брамина-Стародубский благосклонно предлагал ему стать оруженосцем, и как удалось отвертеться от этой почетной должности.
- Ты хочешь сказать, что я опять попал в оруженосцы?
- Ничего подобного. Просто Тратид, которого их светлость, Гезерский герцог Ламбруз Отчаянный, послал к их светлости Кокландскому, герцогу Комбару Лохматому, был оруженосцем. А их светлость, Ламбруз Отчаянный, настолько доверял своему оруженосцу, что назначил его Призраком Справедливости. Этот титул говорит о большом доверии. Я бы сказал, о безгранично высоком доверии их светлости.
- И какие у Призрака обязанности? - Максим чувствовал, что его втягивает во что-то неприятное. - Как мне теперь предстоит поступать, дабы оправдать большое и, даже, безгранично высокое, доверие их светлости?
- Видишь ли, у Призрака Справедливости нет никаких четко определенных обязанностей. В то же время, он имеет все права, дарованные их светлости герцогу Гезерскому. А это значит, что его права ничем не ограничены.
Сообщение дракона, вроде, должно было устранить опасения Максима, но не устранило. Чувствовал он, что раз обязанностей нет, а права безграничные, то непременно должен быть какой-то подвох. О бесплатном сыре Максим не забывал.
- А подробней?
- Я охотно удовлетворю твое любопытство, - Эмилий осторожно посмотрел на окно герцогского кабинета. - Их светлость хотели, чтобы мы отправлялись в путь не медля, - напомнил он. - В дороге у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить.
Максим тоже посмотрел на окно герцогского кабинета. Ему показалось, что он разглядел там какую-то тень.
- Пожалуй ты прав, - согласился он. - Берем лошадей?
- Можно, конечно и на лошадях, но лучше пешком, - предложил Эмилий.
- Почему бы нам не прокатиться? - в своем мире, Максиму, не то чтобы прокатиться, встретить лошадь удавалось редко. А здесь - самый распространенный вид транспорта. И получить пару лошадок из герцогских конюшен - проще простого.
- Видишь ли, на дорогах вполне возможна встреча с хаврюгами. А нам это нужно?.. Лучше пробираться скрытно, оврагами, балками и перелесками. Вполне можем пройти незамеченными. Лошади, если мы пойдем этим путем, нам только помешают.
- Думаешь, хаврюги осмелятся на нас напасть? Ведь мы находимся под покровительством герцога и на его землях.
- Как тебе сказать... - Эмилий ненадолго задумался. - Вообще-то хаврюги воинственностью не отличаются. Мелкие пакостники, бездельники и жулики. Но когда они собираются в шайки, то бывают довольно опасны. Грабят мирных путников, избивают их. Понимаешь, трусость и жестокость, они ведь всегда соседствуют. А сейчас, ты ведь слышал, что сказали их светлость: Шкварцебрандус создает из хаврюг особые отряды. Возможно, как раз для того, чтобы грабить поданных герцога. У нас важное поручение, - дракон дотронулся лапкой до небольшой кожаной сумочки, в которой лежали конверты. - А я, сам понимаешь... - большие карие глаза Эмилия были достаточно выразительными. Дракону не надо было говорить, что он, как принципиальный пацифист, сражаться с хаврюгами не может... - Тебе непременно надо взять с собой оружие.
- Но если мы пойдем скрытно, оврагами и балками, - не хотелось Максиму брать с собой еще и оружие, - зачем оно нам?
- А если Шкварцебрандус как раз и приказал хаврюгами присматривать за оврагами и балками? - задал Эмилий вполне резонный вопрос.
- Тогда зачем нам пробираться оврагами и балками? Можно идти по нормальной дороге, а еще лучше - ехать.
- На хорошей дороге, мы хаврюг повстречаем непременно. А в овраги и балки, несмотря на приказ Шкварцебрандуса, хаврюги вряд ли полезут. Они, по сути своей, чрезвычайно ленивы. Ни один хаврюга не сдвинется с места, если есть возможность полежать или посидеть. Вероятной всего, они устроятся где-нибудь в тени, под развесистыми деревьями, и станут ждать беззащитных путников.
- В таком случае, зачем нам оружие?
- Ну, Максим, существует ведь теория вероятности, и нам не следует игнорировать ее постулаты.
- Теория вероятности?.. - Максим и сам-то, мягко говоря, не был с этой теорией "на ты". Слышал о ней, конечно, но вникнуть не пытался. Ни к чему это. А уж того, что дракон в параллельном мире, будет на нее ссылаться, ни в коей мере, ожидать не мог.
- Естественно. Существует вероятность, что какой-нибудь отряд, чрезвычайно ленивых хаврюг, спрячется в какой-нибудь балке. А мы, как раз, по ней и пойдем. Вот тебе и незапланированная встреча.
- Такое, конечно, может случиться... - Максим понял, что глубина познаний Эмилия в вышеназванной теории не превышает его познания. Но с доводом вынужден был согласиться. - И ты опасаешься, что я, без оружия, с ними не управлюсь?
- Это ведь, в зависимости от того, какое количество хаврюг будет в отряде, - Эмилий знал, насколько силен Максим, и все же чувствовал бы себя более спокойно, если его спутник имел бы оружие. - Хаврюги, как правило, вооружаются тяжелыми дубинами. Я могу попросить для тебя, у оружейника, хорошую шпагу. Или алебарду. Алебарду - даже лучше.
- Ваши шпаги, Эмилий, хороши для парада, а не для драки. Если хаврюг будет много, то мне не шпага нужна, и не алебарда. Насколько я понимаю, при встрече с твоими хаврюгами потребуется хорошая оглобелька.