В дверь не сильно постучали. И дверь, и сам дом, которому она принадлежала, были так же повреждены, как и все остальные здания в Литлсити. Но этот, по-видимому, реставрировался, конечно, не так, как частные дома богачей на Перекрёстке, но чья-то умелая рука пыталась подлатать и подтянуть всё то, что было повреждено. Этот частный, одноэтажный домик был небольшим, всего лишь на несколько комнат, и строился по шаблонной конструкции, что была так популярна в довоенное время, среди людей, у которых не хватало средств на большие частные дома. Подобных частных домов за чертой Перекрёстка было немного, да и жили в них люди не богатые, но зачастую что-то имеющие. Всё же они считались куда более престижными, чем квартиры в многоэтажных домах. Дверь открыла маленькая, светловолосая девочка, лет пяти на вид, и её пепельного цвета глаза уставились на высокого незнакомца на пороге. Девочка не испугалась, но молча смотрела, а черноволосый незнакомец, с "орлиным" лицом, и в одежде бродяги, молча ждал, пока малышка скажет хоть слово. Незнакомец сразу понял, чия это младшая сестра. Среди светлых волос девочки было несколько розовых и голубых прядей, а одежда отдалённо напоминала то творческое, разноцветное произведение, что носила Гвендолин. Какое-то время Генрих терпел этот нерушимый взгляд маленькой девочки, но не долго, после чего, прокашлявшись, сказал: - Простите... А Гвен тут живёт? Маленькая девочка ещё какое-то время молча смотрела на Генриха, после чего отошла в сторону, крича: - Мам! Тут кто-то пришёл! Из дальней комнаты вышла взрослая женщина, в сером длинном платье, и завязанными в пучок каштановыми волосами. У неё была приятная наружность, и от неё прямо веяло каким-то домашним уютом и семейным теплом. Даже у себя в Убежище, Генрих редко встречал подобных женщин, да и отношений с такими у него не было. Она была похожа на деревенскую жительницу, но обладала своим уникальным шармом, он же в основном встречался с девушками изысканными. Но внезапно Генрих про себя заметил, что был даже слегка смущён этой женщиной, смущён более, чем какой-либо "элитной" девицей из Убежища. - Простите... - промямлил Генрих, чуть не опустив свой взгляд в пол, перед оценивающим взглядом этой женщины, но всё же, как обычно выдержал, и даже смог засмущать её. - Я ищу Гвен. - Она что-то натворила? - голос у женщины так же был приятным, но выдавал её плохое самочувствие. - Простите за беспокойство... Нет, по крайней мере не в этот раз. Я тут принёс... - и Генрих неуверенно протянул кожаную сумку, но женщина не спешила её брать, от чего он растерялся ещё больше. - Я имею в виду, тут еда, и антибиотики... Гвен говорила, что вы давно не ели, и что вы больны... Просто она нам очень помогла, и я... То есть мы, хоте ли бы отблагодарить... Ну... Мать Гвендолин смотрела на Генриха взглядом, полным удивления, но и одновременно какой-то тревоги, казалось она так же потеряла дар внятно выражать свои мысли. Но ситуация была спасена самой Гвендолин. Сияя радостью, она выбежала к двери. - Как ты нашёл меня?! - удивлённо спросила она. - Ну, это не было очень трудно, ты тут знаменитая и заметная личность. Правда иногда приходилось убеждать, что я с хорошими намерениями... - Ну как у вас получилось?! - радостно спросила она. - Хорошо! Спасибо большое, я сразу поняла, что вы хорошие! - сказала Гвен, забирая у Генриха сумку с едой и лекарствами. - Чего ты? Не робей! Заходи! - сказала она и потянула Генриха за руку внутрь, совершенно не интересуясь мнением своей матери. Внутри дома всё было обветшалым, и мебель и даже посуда, но заботливые руки всячески старались содержать всё это в максимально возможной чистоте и даже порядке, что соответственно создавало атмосферу домашнего уюта. - Мам знакомься! - сказала Гвен, подведя Генриха ближе. - Это Генрих. Он хороший парень. Говорят, что он из настоящего Убежища, представляешь? Мама Гвендолин как-то растеряно улыбалась, по многим причинам ощущая себя неловко. - Генрих... - продолжила Гвен. - Это Сара, лучшая мама во всём мире! - Здравствуйте Генрих. Я очень рада знакомству. Спасибо вам за помощь, и простите, что не можем принять вас, как полагается. - Это не важно... Я имею в виду... Это вам спасибо, и Гвен... Она нам очень помогла сегодня уладить торговые дела... - А это Сьюзи! - сказала Гвен, подведя младшенькую сестрёнку, и пара нерушимых, пепельных глаз вновь уперлась в Генриха. - Сдрасте... - сказала Сьюзи, дырявя Генриха взглядом, от чего он вновь тяжело сглотнул. - Привет маленькая. Я как только тебя увидел, сразу понял, чия ты сестричка... - Хочешь посмотреть на коллекцию моих кукол? - спросила Сьюзи. - Я...Я даже не знаю... Это как-то некрасиво с моей стороны, так вот вламываться... - Ты не вламываешься! Мы сами тебя приглашаем! - сказала радостно Гвен. - Ну, вы очень добры... - сказал Генрих, после чего собрался с силами, что бы взять себя под контроль. - Но, полагаю, что это вашей маме решать. В конце концов, я всего лишь бродяга с Пустошей.
Похоже, что в тот момент, как Генрих более-менее сумел взять себя в руки, сумела собраться и Сара. Она добродушно улыбнулась и сказала: - Моя дочь обычно хорошо чувствует людей. Прошу вас проходите. Давайте пообедаем вместе. Заодно расскажете нам об Убежище. Вы и вправду оттуда? - Ну, да. Но там и интересного то немного. Да и я недавно ел... Старик Пью накормил нас в "Что-то есть". - Ну же. - сказала Гвен, незаметно тыкнув пальцем Генриху в спину. - Чувствуй себя как дома. Генрих не мог найти внятных аргументов для отказа. Вся эта странная ситуация и её атмосфера, чуть не подкосили его. Это не пугало Генриха, наоборот, пробуждало что-то тёплое и приятное в глубине его уши, но новое и непривычное. Пока остальные обедали, Генрих только делал вид что ест, лишь понемногу попробовав от всего. Незаметно для него самого пробежали практически два часа за разговорами и рассказами. Неловких моментов молчания не возникало, оказывается. Генриху и вправду было что рассказать, но в основном благодаря Гвен и её постоянным расспросам. А ещё Генрих успел познакомиться со всеми пятью куклами Сьюзи, хотя не смог запомнить и одного их имени. А когда куклы закончились, Сьюзи начала знакомиться с вещами Генриха. Огромный интерес вызвал самодельный фонарик Генриха, когда же он попал в руки Гвен, у смекалистой девочки мгновенно возникла идея. - Так ты и вправду сам его сделал? И даже без каких-либо книг или журналов? - Ну, это не так сложно, когда знаешь основные принципы. Я в детстве очень увлекался техникой и электроникой. Хотя какого чёрта делать ещё в подземной норе? Нужно было развлекаться хоть чем-то. К сожалению, тогда я не мог развить в себе эту страсть, так как в нашем Убежище было не так много вещей, которые я бы мог разобрать, ненужных вещей. А чуть повзрослев я и вовсе забыл о своём увлечении. - Слушай, а ведь у нас тут несколько мусорных дворов. Там ОГРОМНЫЕ кучи всякого барахла. - говорила Гвен показывая руками насколько именно. - Ты бы мог погасить там свою страсть. - Даже не знаю. Думаю, момент не самый подходящий. - Да он всегда такой! Более того! Ты бы смог даже что-то заработать! У меня там есть знакомый, я поговорю с ним, и он поможет. Ну? - Это как-то спонтанно, и я даже не знаю... - Куда у вас взрослых, девается ваша решительность? Гвен встала и потянула Генриха за руку, он понемногу поддавался, неловко поглядывая на Сару. - Ты же сам говорил, - продолжала Гвен, - что вам нужны деньги. Ну же, смелее Генрих! Сара молчаливо улыбалась, и были в этой улыбке отголоски какой-то радости, а быть может даже и счастья. - Возможно Гвени права. - сказала она, провожая гостя и Гвен вместе со Сьюзи. - Вы... Если хотите, для нас желанный гость... И спасибо вам ещё раз. - Я... - мямлил Генрих, пока Гвен тянула его за руку. - Обязательно! Спасибо вам, Сара...Я хочу сказать, что рад знакомству! Генрих следовал за Гвен погружённый в свои мысли. По привычке он работал с собой, анализируя всё происшедшее, но не долго, рядом с этой "буйной" девочкой невозможно было остаться наедине даже со своими мыслями. - Ну как? Она тебе нравиться? - спросила Гвен, пиная словно мяч небольшой камушек. - Кто? - Моя мама. Сара...О ком же ещё я могу спрашивать? - Да... - сказал Генрих всё ещё затуманенный своими мыслями, но заметив ехидную улыбочку на лице Гвен, он тут же пришёл в себя. - Тебе когда-нибудь рассказывали о приличиях? - Приличиях? - Да, это знаешь, такие правила общения "культурных" людей. Приличия и манеры. Вон у Башенных их не было, и где они оказались? Гвен радостно хихикала, поддакивая Генриху. - Конечно я знаю! - сказала она. - Я не глупая. - Знаешь, но ведёшь себя, словно не знаешь. Так навязчиво, подставила меня несколько раз! Ты просто ужасна! - Да, я такая... - сказала Гвен, продолжая хихикать. - Ну, всё же нравится? - Эй, ты не можешь вот так задавать такие вопросы! Да ещё и про собственную мать. - Взрослые глупые. - сказала Гвен уже более серьёзно. - Им "приличия" и "манеры" иногда мешают быть счастливыми. Гвен на какое-то время умолкла, но было похоже на то, что она хотела сказать больше. - А я тебе нравлюсь? - Ты милая, обаятельная, но если ты о нашей первой встрече, то я готов поклясться, что и не думал предлагать тебе деньги за что-то похабное. Как ты говорила, я не из "этих". - Я знаю. Я вижу это. - говорила Гвен, становясь всё серьёзнее. - Ты смотришь на меня так, как смотрел мой папа. Тепло, с опекой. Генрих не знал, что сказать на это, не знал, стоило ли вообще что-то говорить. - А Сьюзи? - через пару мгновений спросила Гвен, всё как-то менее уверенно. - Тебе нравиться Сьюзи? Они остановились, и Гвен пристально посмотрела ему в глаза. Генрих всё так же молчал, но его взгляд отвечал положительно. - Генрих. Оставайся с нами. Я вижу, что ты хороший человек. Какой-то грустный, но у тебя в душе свет. Я чувствовала, как он горел у нас дома, чувствовала, как мама тоже осветилась, чего я не помню уже много лет. Я сразу поняла, как только тебя увидела, что вы подходите друг другу. А Сьюзи, она никогда раньше никому не показывала своих кукол. У нас ты был, словно у себя дома. Ты сильный, храбрый, у тебя умелые руки, и ты всегда сможешь что-то заработать. А моя мама хорошая, очень хозяйственная, верная. Генрих, со времён смерти отца, я не думаю, что у неё были другие мужчины, да и кроме отца тоже. Может она не самая красивая, но она очень хорошая... - Она очень красивая, Гвен. - сказал Генрих серьёзно. - Может она не выглядит как кинозвезда из потертого плаката, или даже как горячая блудница, но у неё есть совсем иная красота. Именно та самая, женская красота, само воплощение женственности. Она очень красива Гвен, и притягивает мужчину словно магнитом, своим теплом, и своей опекой, своей женственной природой... - Ну так? - спросила Гвен после короткой паузы. - Тогда почему бы нет? Или ты не можешь променять кобелью жизнь на домашний очаг? По тебе видно, что бабы на тебя цепляются пачками. - Дело не в этом, Гвени. - сказал Генрих, и на секунду задумался, подбирая слова. - Нельзя вот так сразу решить и всё сделать, это было бы не по-настоящему. - Так сделай по-настоящему! Я вижу, что ты сможешь сломить те стены, за которыми моя мама прячется, мучая себя одиночеством. Вместе вы бы были очень счастливы, я уверена, она сможет сделать тебя по-настоящему счастливым. А мы бы со Сьюзи никогда не помешали вам, я обещаю Генрих. Ну, папой называть тебя я бы не смогла, но это же не так важно, правильно? Ты сможешь завоевать её сердце. - Возможно. - Или тебе не нравится наш город? Или ты просто боишься семейной жизни? - Прошу тебя Гвен, перестань. - сказал Генрих, и на несколько секунду посмотрел в голубое небо. - Всё хорошо, и поверь, я понимаю, что был бы счастлив с вами. Но нельзя принимать подобные решения, вот так. К тому же пока что я не могу бросить своих друзей. Просто не могу. Я могу искренне полюбить твою маму, сложно не полюбить её, и тебя, и твою сестричку. Ты права, в том, что семейная жизнь в чём-то пугает меня, она не изведана для меня. - Генрих говорил всё медленнее и тише, его пробило на искренность. - Но сегодня у вас в гостях я впервые испытал какое-то новое счастье Гвени. Что-то необъяснимое и тёплое... Но сейчас у меня есть путь, от которого я не могу отречься, сладенькая. Но потом, когда всё закончиться, я вернусь в Литлсити. И быть может тогда, если так будет правильно... - Это было бы хорошо. И я думаю даже правильно... - сказала Гвен, с улыбкой смотря на Генриха. Хотя он и не знал, как дочь смотрит на своего отца, но он был готов поклясться, что именно так Гвен на него и смотрела.
Гвен пошла дальше, а за ней и Генрих. Он ощущал за собой какое-то чувство вины, но в удивление для самого себя абсолютно не знал, что ему сделать в подобной ситуации. И это после того, как половину своей жизни он пробыл лучшим адвокатом Убежища. - Если тебе не нравится, как я выгляжу, то это можно исправить. - как бы шутя, посмеиваясь, сказала Гвен. - Нет. Мне нравиться твой стиль. Я подобного не встречал. У тебя есть талант, и ты умеешь выразить себя. Ты очень впечатляющая девочка. Ты где-то добыла краску для волос? - Это секрет. - хихикая сказала Гвен. - Обычно я продаю его за деньги, так что без обид... Одна девушка научила меня. - сказала Гвен уже серьёзнее. - Мама научила меня работать с одеждой, а эта девушка научила подходить к этому творчески. Так же Мегги научила меня работать и с волосами, но да это стоит денег. Мегги была проституткой, поэтому для неё выглядеть эпатажно, но красиво было важным вопросом. - Я думал, у вас тут нет проституции. - Нет, и азартных игр нет, и наркотиков нет. Но многое сокрыто в тенях... Мегги уехала из Литлсити, хотя жила тут с самого детства и до своих двадцати двух лет. Она была моим другом, я большую часть времени проводила с ней. - Не самая лучшая компания для дружбы. - Нет, ты не подумай плохого! Она очень хорошая, милая, добрая. Но да, была шлюхой. Но она не была "грязной" там, или "пропащей наркоманкой". Она всегда была "свежая" и красивая, со своим сиянием в душе. Я уверена, что её работа ей даже в чём-то нравилась, она занималась этим не часто, и не ради огромной прибыли, но словно по желанию. Мегги любит мужчин и все эти романтические интрижки с ними. Мы дружили, многие считают, что это и меня приведёт туда же, но на самом деле получилось скорее наоборот. Она многое рассказывала мне, и этого было достаточно, чтобы напрочь отбить у меня всякое желание заниматься чем-то подобным. К тому же я во многом похожа на маму, а она праведная женщина, и с раннего детства учила меня хорошему. - Тогда, наверное, это хорошо. Главное, чтобы другие люди не воспринимали тебя неправильно. Люди быстры на пустую болтовню и пустые слухи, что на самом деле может вылиться в реальные, тяжёлые последствия. - Я думаю, что знаю о чём ты. - сказала Гвен после короткой паузы на размышления. - Мегги многое мне объясняла об этом. О ней некоторые тоже говорили гадости, хотя их собственные дочери так же, как и она по вечерам гуляют с парнями, просто Мегги брала за это деньги. И о том, что раз ходят слухи, что ты шлюха, то парни часто позволяют себе вести себя так, как не следовало бы. Но она умела быстро поставить их всех на место, и я умею. Но я не имею в виду, что собираюсь быть шлюхой, я серьёзно... - Я верю тебе Гвени. - отвечал Генрих улыбаясь. - Я бы не хотел этого, кем бы я для вас не был, членом семьи или просто бродягой с Пустошей. Тебе не стоит так поступать, ради своей мамы и сестры, да и просто ради себя самой. Понимаешь, всё же есть разница между тем, чтобы гулять по ночным подворотням с парнями, и делать нечто подобное за деньги. - Я знаю... - отвечала Гвен. искренне улыбаясь. - Я волнуюсь за неё. Мегги с караваном хотела добраться до Феникса, и найти себе там хорошего парня... - Феникс?.. - перебил её Генрих. - Я часто слышу это название. Что это вообще такое? - Ну, это там, где всё круто, понимаешь? Там есть много такого, чего даже у нас тут нет. Это в руинах огромного как его... Метрополиса! Там такие огромные здания, достающие до облаков! И их очень много! Просто я надеюсь, что по дороге Мегги не попадёт в Дримленд, там она действительно может опуститься на самое дно, не смотря на весь свой свет внутри. Мегги обещала, что поможет мне, если сможет хорошо устроиться. Если вдруг когда-то встретишь её в своих странствиях, передавай привет, и скажи, что я люблю её и скучаю по ней. Я думаю, что ты сразу узнаешь её. - Хорошо. Я обязательно передам. - сказал Генрих, после чего Гвен пнула камень в его сторону, и они начали перекидывать его друг дружке.
В Литлсити было несколько мусорных дворов, Гвен привела Генриха к самому большому из них. По сравнению с этим, другие смотрелись просто сборищем мусора, этот же был даже обнесён проволочной сеткой, и охранялся несколькими собаками. Во двор входили и выходили люди, был слышен шум кипящей работы и иногда грубая ругань. Они остановились недалеко от входа, Генрих осматривал остов поломанного автомобиля, пока Гвен зашла в потрёпанное довоенное здание. Через несколько минут она вышла вместе с полным, невысоким мужчиной, который был одет в рабочий комбинезон с кепкой на голове, и передник, вроде того, что одевают мясники. Мужчина держал в зубах сигарету, на самом краешке рта, и весь был перепачкан в мазут или ещё какую-то грязь. - Вот он. - сказала Гвен трудяге как то особо представительно, словно знакомила с настоящей знаменитостью. Генрих автоматически активизировал режим своей обаятельности, рабочий пристально смотрел на него, и после рукопожатия сказал, помахивая фонариком Генриха: - Это ты сам сделал, приятель? - Да. - Ну... - протянул труженик, поглядывая то на Гвен, то на Генриха. - А ещё чего сможешь? - Смотря какие детали есть у вас. И инструменты. А ещё это зависит от наличия сигарет. Труженик добродушно засмеялся. - Ну, это ты прям в точку, приятель. Без сигарет работа прямо-таки не идёт. У нас тут добра хватает, и металла, и электроники, инструменты есть, а вот с сигаретами нужно очень экономно. Главное, что бы было умение и желание. - Ну, я готов попробовать. - Хорошо... - протянул труженик, и начал вращать головой во все стороны. - Эй Ганк!! - заорал он так внезапно, что Гвен и Генрих даже дёрнулись. - Ганк!! Твою мать!! Вскоре показался молодой, высокий парнишка, лет семнадцати на вид, с оголённым торсом, перепачканным в мазут. Заметив Гвендолин ещё издалека, парнишка заметно обрадовался, начал играть своими небольшими мышцами. - Я тут, босс! Привет Гвен... - сказал он, засияв в улыбке, при этом заняв позу "крутого, милого парня". Но Ганк быстро осёкся, когда девочка молча окатила его холодным и неприветливым взглядом. - Поможешь этому парню. Покажи ему, что где, найди, если что-то понадобится, достань необходимые инструменты. Сегодня работаешь с ним до последнего... - Ну же мужик... - протянул Ганк. - Меня парни к вечеру ждут... - Это только сегодня! Так что не ной! Ещё успеете нажраться, бездари! Я позже зайду, может, чего придумаем. И поторопитесь, закат уже не за горами. - сказал труженик обращаясь к Генриху и ушёл, попрощавшись с Гвен. - Проклятье... - сказал Ганк расстроено. - Не знаю мистер, что вы за птица такая, но надеюсь, что это того стоит. - Я тоже. - ответил Генрих. - Спасибо Гвен, надеюсь, я тебя не подставлю. Гвен обняла Генриха, он осторожно обнял её в ответ. - Зайди к нам ещё, когда закончите работать, - сказала Гвен, - пусть даже будет поздно. Удачи. Гвен ушла, а Генрих пошёл вслед за Ганком, который осторожно, но всё же не сдержанно допрашивал его, откуда же Генрих её знает. Ганк оказался на редкость смышлёным парнем, особенно в плане техники. Ему нравилось работать с механическими и электронными предметами, Генрих ощущал в нём искреннюю любовь к этим вещам, ведь и сам когда-то так же любил технику. Ганк был значительно более умел, чем был Генрих в его возрасте, но теперь, то ли возраст Генриха, то ли его накопившиеся в памяти знания, которые он приобрёл в Убежище, позволяли ему удивить парня. За те пол дня, которые они работали вместе, Ганк узнал столько нового, сколько мог не узнать из десятка журналов по электронике. Особенно, по электронике, ведь Ганку попросту не где было и не с чем попрактиковаться в этой области. Очень скоро любая неприязнь с его стороны к незнакомцу пропала, а отношение сменилось на уважительное, не просто как к старшему человеку, но как к учителю. Ганк постоянно старался как-то расспросить у Генриха про Гвен. Постепенно они нашли множество иных тем для разговоров, в том числе и о женщинах, и Ганк вскоре понял, что и в этой отрасли у Генриха очень большой опыт, и здесь ему так же было чему поучиться. Оказалось, что парень не знал даже о самых простых и базовых секретах в общении и физическом контакте с девушками. До вечера они успели собрать множество фонариков и различных осветительных приборов, собранных по самым необычным схемам. Немного позже к ним пришёл Боблер, некоторые так называли того самого полного трудягу, что главенствовал на этой помойке. Сообща с Боблером, который нужно заметить так же обладал хорошим запасом знаний и большим запасом сигарет, они смогли собрать и отремонтировать ещё кучу приборов, вроде паяльных ламп, несколько радиоприёмников, и различных инструментов, собрали три тележки. Боблер не жалел самые редкие детали, что можно было найти на его свалке, всякого рода энергоносители, начиная от электронных батарей, и заканчивая тяжёлыми ядерными батареями.
Они работали до самой ночи, работали быстро, скурили чуть ли не две пачки, но оно того стоило. В своей голове Боблер уже жадненько прикидывал, сколько можно будет выручить на всех приборах, что они собрали или отремонтировали, поэтому в плате Генриху он тоже был непривычно щедр. На радостях Боблер так же расщедрился до выплаты премиальных Ганку, оба с искренней тоской провожали Генриха, прося приходить ещё, или даже предлагали встретиться где-то в баре. Они были очарованы яркой личностью Генриха, с ним было приятно работать и общаться, Боблер даже практически перестал ругаться, а Ганк вообще впервые нашёл интерес в товариществе со взрослым мужчиной, до этого он как и положено молодому, считал их всех занудами или даже заносчивыми мудаками. Генрих впечатлял, ему было что рассказать о жизни и своих различного рода приключениях, он умел быть ярок, как кинозвезда, и ему нравилось быть таким. Возвращаясь к своим спутникам, Генрих зашёл ещё раз к Гвен домой, но в этот раз ненадолго, лишь только что бы закинуть немного денег и светильник, так как было уже достаточно поздно для посиделок. Используя наставления девочки, Генриху удалось быстро найти гостиницу, в которой ночевали его товарищи.
Пока всё это время Генрих "развлекался", его спутники бродили по городу, решая накопившиеся дела. Благодаря тому, что Лэсси знала, где и как можно выгодно обменять золото, многое упрощалось. Но одновременно её присутствие периодически создавало трудности, так как в чём-то она очень напоминала Старикана Пью, и любила поспорить, иногда с руганью, что с её точки зрения называлось "торгами". Генрих нашёл их уже в гостинице, когда они располагались по своим одноместным комнатушкам, и периодически бегали друг-друг в комнату, о чём-то общаясь. Гостиница, как и все остальные здания, была потрёпанна апокалипсисом, но в ней хотя бы прибирали. Вокруг не валялся ненужный мусор, и не воняло экскрементами.
Комнаты были небольшими, и, похоже, их количество увеличили за счёт разделения больших комнат достроенными стенами. В каждой комнате имелась ржавая, скрипучая кровать, с грязным матрасом и немногим более чистыми покрывалом и подушкой. Для создания интерьера ставилась тумбочка или столик, иногда шкафчик, пусть даже их существование в этом месте было бессмысленным или едва ли уместным. На первом этаже был рабочий водопровод, туалет, и нечто в роде ванны, но пищу в "Три Звезды" не готовили, да и это было не к чему, ведь гостиница находилась в Трущобах, недалеко от "Что-то Есть" с его недорогой едой. - Ну, наконец-то припёрся... - сказала Лэсси даже не оборачиваясь к Генриху. Всё её внимание было поглощено несколькими кожаными и тряпичными одежонками, недавно приобретёнными, которые она тщательно рассматривала. Лэсси выглядела очень свежей, и хорошо выкупанной, в комнате пахло ею вперемешку с запахом не ароматизированного мыла, запах которого Генрих не ощущал уже очень давно. - Чё, уже нашёл ближайший бордель?
Генрих, устало опираясь плечом о дверной косяк, смотрел на блондинку, на которой стало слегка меньше одежды, чем было обычно в дороге. Генрих всегда любил наблюдать за женщинами, особенно когда они порхают туда-сюда, поглощённые своими делами. Наблюдение за Лэсси, так же могли бы быть приятны ему, но его грызла тяжёлая истома, и мысли о доме, в котором он сегодня был. - В Литлсити нет борделей... - сказал он с наигранным сожалением. - Ты тут далеко не в первый раз, должна знать это лучше меня. - Вот так утрата... - хихикнув, сказала она, а после паузы продолжила: - Борделей нет, но зато есть питейные заведения, где весело и можно найти хорошую компанию... на ночь. Но не грязному и вонючему бродяге - педофилу, в обмотках. - Бродяга-педофил мог бы так же помыться, а будь ты хорошей подругой, то приобрела бы и мне какой-нибудь одежонки. - Я приобрела. Себе и Биллу, и даже обоим малышам. А ты свою долю куда-то просрал. Да и в бар я иду сама, так как каждый решил пожертвовать часть доли на припасы, но не я! Нет, я собираюсь хорошенько отдохнуть, и плевать мне на припасы! - Не волнуйся. - зевнув сказал Генрих. - У нас есть средства на припасы. Генрих вошёл в комнату Лэсси, и положил на тумбочку с разбитым зеркалом, небольшой мешочек. Блондинка, с подозрением смотря на него, заглянула внутрь. Там были серебряные монетки, которые чеканят в Синема, сдавливая прессом маленький кусочек серебра. Раньше пресс явно использовался для чего-то другого, так как монеты имели выпуклую форму, а на рисунке едва ли можно было разобрать рисунок солнца, гор, деревьев, и надпись, о какой-то там службе. Лэсси очень удивилась. - Откуда у тебя это? - спросила она, тщательно осматривая монетки. - Я надеюсь, ты не наделал никаких глупостей? - Нет. Я заработал... Услышав, что Генрих вернулся, в комнату вошли и другие члены отряда, особенно радовался Чуба, который уже успел соскучиться за ним. Билл был одет в новые кожаные брюки и вязанный, серый свитер, Люси в потрёпанное, желтоватое платьице, довоенного покроя, а Гартун свою одежду слегка облегчил, и получилось что-то выглядящее как безрукавная курточка и шорты, с "дикарскими" украшениями. - Я надеюсь, ты никого не убил? - спросил Билл шутя. - Нет. Действительно, я заработал. На мусорном дворе, собирая и ремонтируя всякую хрень. - Генрих... Ты молодец. - сказала Лэсси, она была поражена, но не желая признавать себе самой удивление и хвалу к Генриху в своём сердце, тут же вновь стала нейтральна и фамильярна. - Хоть на что-то ты сгодился. - Этого нам хватит на припасы? - спросил Билл, обращаясь к Лэсси. - Да. Даже более того. Но старого скрягу всё равно нужно будет прижать! - Так, может мы все вместе пойдём в бар? - спросила обрадовавшись Люси. - Вместе? - смутилась Лэсси. - Было бы хорошо. - сказал Билл. - Нам бы всем не мешало расслабиться. - Может, мы пойдём в разные бары?.. - спросила Лэсси после маленькой паузы. - Просто... У меня были свои планы. Я хотела побыть наедине. Пойти в приличное заведение, а с Генрихом нас пустят не везде. Говоря это, Лэсси теперь ощущала себя немножко виноватой в том, что не купила Генриху хоть какую-нибудь обновочку в одежде, но признаваться в этом даже самой себе блондинка не собиралась. - Лучше всё же вместе. - сказал Билл. - Ты не волнуйся, мы тебе мешать не будем. - Можешь смело сделать вид, что не знаешь нас. - сказал Генрих иронично. - На то, чтобы помыться, у меня нет сил и желания, переодеться мне не во что, если будут спрашивать просто говорите, что я ваш раб... - Не драматизируй Генрих. - сказал Лэсси. - Тебе это не к лицу. Может, и встретишь там себе какую-нибудь бродяжку, вроде себя самого. Тогда собирайтесь быстренько! Я уже скоро выхожу. Вскоре все вышли вниз, ко входу в гостиницу, где их уже стоял и ждал Генрих, выкуривая сигарету. Все ждали Лэсси, которая появившись даже не обратила внимание, что пришла последней. Чубу оставили в комнате рейнджера, по уверениям блондинки с двумя "животными" их бы точно не куда не впустили. Лэсси была окрылена. Она одела новые, облегающие штаны из ткани, бледно зелёного цвета, и небольшую белую блузку, больше похожую на майку, накинув поверх этого курточку из кожи брамина с капюшоном. Курточку она не застигала, поэтому оголённый животик между штанами и блузкой был хорошо виден. Нижнего белья на ней так же не было, поэтому и её попа, и грудь, хорошо проглядывались сквозь всю одежду. В общем, выглядела она по меркам этого времени весьма вызывающе и даже соблазнительно, молчаливо крича, чего она хочет, и что с ней нужно делать. Причёску она так же немного изменила, добавив в неё ещё больше заметности закрутив кончики волос. О том, куда идти никто не спорил. Только блондинка знала о местных питейных заведениях, и быстро прикинув у себя в голове все составляющие, она приняла решение идти в "Стардаст".
Ход её мыслей было бы сложно понять, ведь это совсем не элитное "заведение", но скорее наоборот, пристанище для гостей города и жителей в основном Трущоб, хотя и не самое плохое. Да и слыло это место не самым спокойным. Будь Лэсси сама, она конечно же не пошла бы сюда, а так балласт в виде её спутников, и особенно "бомжеватого" на вид Генриха менял ситуацию. С другой стороны, в подобном заведении было во многом проще найди себе друга на ночь, хотя и выбор был не изысканный и невелик.
Вероятнее всего бар так назвали только благодаря его вывеске. Она висела над входом, большая, напоминала скорее дорожный биллбоард, подцепленный наверх. Вывеска освещалась одной лампой, благодаря чему путники сумели даже в темноте рассмотреть её повреждения и потертости, и сохранившуюся надпись: "Стардаст", как и девушку, в голубом костюме официантки-лётчицы, отдающую честь одной рукой, и держащую поднос другой, а так же ракетки с самолётиками. На её подносе по-видимому раньше были изображены стаканы, возможно даже с нюка-колой, но кто-то перерисовал их в бутылки с виски, не очень умело, нужно заметить.
Шум из бара доносился ещё издалека, это было одно из мест, где вечером всегда было людно. На входе дежурили трое стражников, двое из которых, те что постарше, уже были пьяными, пока третий - молодой, выполнял их работу. Они бросили на Генриха косой взгляд, но никаких замечаний не последовало. Вечер был даже более людным, чем обычно. Все столики были заняты, и путникам пришлось разбудить напившегося до потери сознания караванщика, и проводить его к выходу, что бы занять столик, за которым он мирно похрапывал. - Ну что? Приступим? - радостно спросила Лэсси. - Я здесь посижу с вами немного, а потом пойду к бару. Может с кем-то познакомлюсь... Никто не был против, Гартун казалось хотел что-то сказать, но промямлив пару слов себе под нос, затих. Другой проблемой было поймать официантку в этой суматохе. Их было мало, всего две, и скромным путникам было сложно перекричать более несдержанный и более опытный в этом деле местный контингент, который зачастую просто хотел поприставать к девушкам. Пришлось обратиться за помощь к местному "гонцу". Ими обычно служили детишки, которые за доллар были готовы бегать за официантками и делать заказы для вашего столика. Так же имела место городская легенда, что если обратишься за помощью к "гонцу", то он не только закажет выпивку за вас, но её ещё и быстрее принесут. Внутри бара было шумно, большинство людей общались на повышенных тонах, воздух был пропитан тестостероном и запахом спирта. - Милое местечко. - сказал Билл осматривая всё вокруг. - Давно я уже не бывал в таких. - А что, ты много встречал подобных многонаселённых городов? - спросила Лэсси, уже начав постреливать глазками в разные стороны. - Нет. Совсем не много. На юге есть несколько, в моих краях тоже. - С учётом местных городов, - сказала Люси, - можно сказать, что скоро наша страна возродиться. - Пока связи нет. - продолжил Билл. - Часто, даже относительно близко находящиеся поселения и города не знают друг о друге. - Возродиться, - сказал Генрих, - если люди перестанут стрелять чаще, чем говорить. - Это уже другая страна. - сказала Лэсси. - Она больше никогда не будет прежней. Вот погодите, доберёмся мы как-то до Феникса, там вы наслушаетесь. - С тобой не все согласятся. - сказал Генрих. - Уверен, ещё найдется множество людей, верящих в старые, добрые США. И я имею в виду не только таких как я. Вот ты Билл много путешествовал, как думаешь, возродятся ли США? Рейнджер ответил не сразу, похоже он не раз задумывался над этим и раньше, и сам для себя не смог найти ответ на этот вопрос. - Честно говоря, я вообще встречал мало людей, которые бы даже думали о прежних США и о том, как их возродить. Большие города есть, но в основном повсюду люди с трудом выживают. Теперь для каждого человека, место где он живёт и есть его дом и страна. Да и мне кажется, что мы уже другие, совсем не такие как были. Мы изменились. Я смотрю на старые плакаты, на картинки в старых журналах или книгах, на руины великих городов, и я не понимаю... Понимаете, я не понимаю их, хотя между нами всего сотня лет... - Вечно ты всё усложняешь! - сказала Лэсси, после задумчивой паузы, что опустилась на их столик после слов рейнджера. - Вон у Генриха спроси, изменились ли мы. Они же консервированные. - Жизнь в Убежище тоже меняет. - хмыкнув, сказал Генрих. - Многие традиции мы старались сохранить, тот дух человеческих ценностей и взаимоотношений, но живя в подземных, узких туннелях меняешься. К тому же патриотизм не был у нас чем-то, чему уделялось много времени. Жизнь в Убежище полна правил, как например, ходить в одинаковой одежде, правил поведения, всякого дерьма. Приправь это порцией паранойи, страха и периодически наваливающегося чувства безысходности и отчаяния. Похоже на жизнь на поверхности? Все кроме Лэсси согласно закивали головами, блондинка же фыркнув сказала: - Ну-ну. В уютных условиях, в безопасности, в тепле и сытыми! Вот так мука! А ещё люди вокруг, культурные, и ведут себя согласно понятиям о приличиях, совсем как люди до войны. Всё, как в прошлом, ведь я права? - Я уже говорил, мы старались быть такими, но и мы теперь другие. Возьми к примеру, меня, я очень даже хорошо вписался в мир на поверхности. Лэсси посмотрела на Генриха, как на человека, который "несёт херню", но при этом не постеснялась взять у него сигарету. Она промолчала, но скорее только потому, что девушка с подносом наконец-то принесла им выпивку. Здесь было пять бутылок пива и бутылка виски с пятью рюмками. Билл опять заметил, что вся стеклянная посуда имеет необычную форму, и сама структура стекла была очень мутной. Каждый приступил опорожнять свою бутылку, а Лэсси ещё и налила рюмку виски. Билл, сделав несколько глотков, начал внимательно осматривать бутылку. - Что? На вкус хуже, чем в "Что-то Есть?" - спросила Лэсси, обращаясь к нему. - Неудивительно, это же бар. - Нет. Дело в бутылке. Они все какие-то странные, словно... - Словно сделанные в наше время. - перебила рейнджера Лэсси. - Да, в Фениксе есть цех стеклодувов. Я всегда считала, что этим людям не чем заняться, такого хлама и так должно хватать. Видимо я ошибалась. Занимая чем-то свою скучную жизнь, они ещё и умудряются что-то заработать. Остальные так же начали пристально рассматривать бутылки, словно раньше и не замечали их рукотворности. - Их делать сами люди? - спросил удивлённо Гартун. - Их всегда "делать" люди. - съязвила Лэсси. - Я не знаю, как их делали раньше, вручную, или при помощи машин. Скорее второе. Но эти делают в цехах Феникса. Как я уже говорила, от безделья люди там многим страдают. - Должно быть они очень цивилизованные, - удивлённо сказал Гартун, - раз умеют создавать стеклянные вещи! - Да что там! - продолжала Лэсси. - Большое дело! Всего-то нужен песок, которого у них хватает, и печь. Стеклодувы штампуют этот мусор прямо одну за одной. На это интересно посмотреть раз, но потом уже понимаешь, что нет в этом ничего особенного. Хотя есть мастера - любители творчества и эстетики. В Фениксе вообще всю эту хрень очень любят. Вот мастера иногда делают действительно красивые вещи. Бесполезные, но красивые, и дорогие, для людей с деньгами. За разговорами, время не спеша шло. Вскоре пиво закончилось, и после ещё нескольких рюмок, Лэсси, рассмотрев что-то интересное за барной стойкой, решила, что время пришло. - Я пойду. - сказал она вставая. - А вы это... Вы поняли... Окей? Блондинка не спеша, подошла к бару, и встала совсем рядом с незнакомцем в кожаной броне. Он был с щетиной, и выглядел достаточно мужественным, но спокойным. Лэсси опёрлась о барную стойку, и слегка выгнулась вперёд, чтобы рассмотреть, что там есть у бармена, и словно невзначай выставила свою попку в привлекательной позе. Она задержала свой взгляд на весьма скудном ассортименте предложенного, выдержала длинную паузы, и в тот момент, когда она уже подумала, что её не заметили, налюбовавшийся хорошим видом странник, заговорил к ней. - Я раньше вас тут не видел. Вы путешествуете? - Оу! - сказала Лэсси, сделав вид, что только заметила незнакомца. - Да. Я часто тут бываю, но, похоже, что наши дороги раньше не пересекались. - Как жаль... - сказал незнакомец, томно смотря на блондинку. - Но я рад, что сегодня нам наконец-то удалось встретиться... В ответ Лэсси кокетливо смеялась, и пряча глазки улыбалась. Незнакомец сел более расковано, повернувшись в сторону блондинки. Лэсси так же села на стульчик, и развернулась к нему. Завязался разговор, неприкрытый флирт мог бы хлестнуть по глазам стороннего наблюдателя. Незнакомец рассказывал истории о своих странствиях и стычках, явно преувеличивая, как и сами события, так и уровень своего героизма. Лэсси улыбалась, хихикала, отводила глазки, явно преувеличивая уровень своей невинности и скромности. Её спутники лишь иногда посматривали в её сторону. Не желая упускать вечер, они начали заказывать ещё выпивку, и ещё.
Вскоре за их столиком стало достаточно шумно, не меньше чем у других. Лэсси так же не отставала, её новый знакомый оказался достаточно щедрым парнем, и постоянно угощал очередной рюмочкой высокоградусной выпивки, пока блондинка не стала достаточно раскованной, чтобы "не обращать внимания" на то, как он ласкает её коленку. В какой-то момент Генрих и Гартун вышли в туалет, где дикарь обнаружил для себя ещё одно чудо цивилизации, которое смывало следы водой. Гарти был как обычно пьянее остальных, поэтому, когда Генрих решил подшутить над Лэсси, наивный по своей природе и без алкоголя, индеец, даже не задумываясь сделал так, как Генрих ему сказал. Вначале они вернулись за столик, после чего Генрих подал Гартуну знак и тот подошёл к Лэсси и её кавалеру. - Какого чёрта?! - не сдержалась блондинка. - Я же просила не беспокоить меня! Гартун, слегка затуманенным взором посмотрел на неё, потом на странника, после чего сказал: - Генрих волноваться. Он просил твоего друга, купить тебе чего-то поесть, иначе ты скоро не сможешь стоять на ногах... - Иди отсюда Гарти! И не слушай того придурка! Незнакомец молча смотрел, пока Гартун не вернулся и не сел за столик. - Это твои друзья? - спросил он как-то настороженно. - Не обращай внимания. Мы просто вместе путешествуем. - Понятно... - сказал незнакомец, но его настороженность не уменьшилась от заверений Лэсси. - На чём мы там остановились? - спросила она, повернув его голову в свою сторону, и положив его ладонь на своё колено. Они продолжали общаться. Понемногу незнакомец вновь приходил в нужное настроение, и даже заказал ещё по одной порции выпивки. Лэсси иногда поглядывала на своих спутников, особенно на ехидно и нагло улыбающегося Генриха. - Знаешь что... - внезапно перебила Лэсси рассказы странника о том, как она хорошо выглядит. - Мне нужно в туалет. Проводишь меня? Конечно же незнакомец согласился, едва ли не потирая от радости ладошки. Когда они уходили вместе, Лэсси бросила в сторону Генриха взгляд в духе: "Съел!", и, ведя незнакомца за руку, направилась к туалетам. Нельзя сказать, что Генрих расстроился, но какая-то негативная нотка в выражении его лица была. Незнакомец вошёл в туалет вместе с Лэсси, не думая о приличиях, но он и не ошибался. Как только они вошли, закрыли дверь и включили свет, то сцепились в страстном поцелуе, и сложно было сказать, кто стал его инициатором. Вначале странник вёл себя весьма робко, отвечал лёгкими поцелуями, пока Лэсси водила своими руками по всему его телу, периодически сжимая в разных местах. В какой-то момент странник словно обезумел. Он крепко прижал блондинку к себе, и проник языком глубоко в её рот. Лэсси отвечала тем же, крепко прижимаясь в ответ. Руки незнакомца начали гулять по её телу, бесцеремонно сжимать груди и ягодицы. Сквозь майку он прикусил зубами её сосок, начал ласкать губами. С губ блондинки сорвался стон. Из-под влажной точки на майке начал просматриваться ареол соска. Незнакомец повторил свою манипуляцию с соском Лэсси, от чего она ещё раз тяжело охнула... И внезапно незнакомец протяжно и страстно застонал, конвульсивно сжимая её. Лэсси с удивлением смотрела на него, пока странник приходил в себя. Он быстренько отдышался и сказал: - Прости... Я давно не был с девушкой... - Всё ок... - сказала она вежливо, хотя хотела сказать совсем другое. - Не волнуйся. Я быстро восстановлюсь. - Я надеюсь... - сказала Лэсси как-то грустно. - В любом случае, я настроена на всю ночь. - Это хорошо. Давай пока выпьем ещё, и вернёмся к начатому. Лэсси не спорила. Она была очень "разогрета", и ей было до боли трудно оторваться от начатого, но Лэсси очень не хотела упустить свой шанс, поэтому сдерживала свои негативные эмоции. Они вновь сели за барную стойку, Генрих заметил их быстрое возвращение и вопросительно посмотрел на Лэсси, но та даже не хотела смотреть в его сторону. За следующие двадцать минут она опустошила три рюмки, и если бы не сидела на стуле, то наверняка бы порядочно шаталась. Незнакомец что-то страстно рассказывал о своих приключениях, пока Лэсси молча соглашалась, кивала головой, но практически ничего не слышала, а только задумчиво играла пальцами с горлышком бутылки из-под виски. Её друзья уже так же были сильно опьянены. Гартун шатался даже сидя на стуле, Билл и Люси обсуждали что-то из книги, которую периодически читали, Генрих молча слушал, подкидывая короткие фразы. Кавалер Лэсси достал из своего потайного кармана маленький пакетик, и стараясь не привлекать внимания, спросил у неё: - Будешь? - Что это? - спросила Лэсси, с интересом поглядывая в пакетик. В нём лежало что-то чёрненькое, похожее на сушеные грибы. - Что-то весёлое. Тебе понравиться. - сказал странник, и положил один кусочек ей в рот. Хотя Лэсси и без этих вещей была достаточно опьянена, она не отказалась, и смеясь сжевала предложенное. Вскоре мир для неё слегка изменился и словно наполнился дополнительными цветами. Блондинка стала ещё веселее, но и здравого ума в ней стало ещё меньше. Парочка за барной стойкой продолжала флиртовать своими заплетающимися языками, пока друзья Лэсси продолжали веселиться. Люси активно спорила с Генрихом о поведении довоенных женщин, пока Билл расслаблялся, откинувшись на спинку стула, а Гартун клевал носом сидя за столом. Хихикая над словами Генриха, Люси заметила взгляд Билла, такой странный, словно он увидел что-то, чего не должно быть в помине. - Что?.. - настороженно спросила она, и посмотрела туда, куда смотрел Билл. Лэсси и её кавалер сидели с одной стороны стойки, с другой же сидела группа мужчин, а с самого края какой-то здоровяк. То есть, большой здоровяк. Люси встречала Майка, который был очень даже не маленький, Абрама, который был немногим крупнее кучерявого блондина, но этот, этот был просто огромным. Мужчина сидел к ним спиной, был практически обрит на лысо, и одет в плотную кожаную броню, на которую было нацеплено множество больших, толстых и тяжёлых, металлических пластин. Его руки, начиная от кистей, и до локтей были обмотаны толстым слоем ткани, и защищены шипастыми, металлическими щитками. Часть шипов выходила вдоль кисти, по-видимому, для придания удару рукой болезненности. - Ты его знаешь? - волнительно спросила Люси, указывая взглядом на здоровяка. - Да! Поверить не могу. Этот парень из моих краёв. - проговорил Билл. - Выглядит опасным. - сказал Генрих задумчиво. - Да. Он опасен. Но он не преступник. Наверное... - Наверное? - переспросил Генрих. - Ну, он когда-то был, но потом исправился. Не знаю, что он тут делает, и какие у него цели. Думаю, стоит с ним поговорить. - сказал Билл и привстал, но Люси удержала его рукой. - Погоди. - сказала она. - Ты уверен, что это безопасно. У нас нет с собой оружия, а этот парень похож на ходячую машину для убийств. - Он... Не совсем здоров... - Тем более! - добавил Генрих. - Я имею в виду, что он в принципе не опасен, если не вести себя враждебно. Хотя, конечно я не уверен. Он может и разозлиться по пустяку. - Тогда может не стоит? - волновалась Люси. - Нужно узнать. Он... Он легко может вляпаться в неприятности. Это прозвучит странно, но он очень доверчив. Не беспокойтесь, я думаю, всё будет хорошо.
Билл, не спеша, направился в сторону здоровяка, Генрих и Люси направились за ним, хотя он и не просил. По дороге они уже соображали, что будут использовать вместо оружия, если это чудище внезапно накинется на рейнджера. Билл подошёл к нему сзади, какое-то время помолчал, после чего обратился: - Бетон, это ты? Что ты здесь делаешь?
Мордоворот посмотрел на него лишь краешком глаза, после чего опять повернул голову к своей рюмке. - А, это ты, рейнджер Билл. - сказал он своим грубым, флегматичным голосом с такой интонацией, словно это не была встреча на другом конце света, и они только вчера виделись. - Я не делал ничего плохого, как ты и просил.
Билл присел на стуле рядом с ним, Генрих и Люси с удивлением осматривали этого незнакомца, пытаясь понять причину его странной манеры речи. - Это хорошо Бетон. Ты молодец. Но как ты попал сюда? Что ты тут делаешь? - Ты просил, что бы я искал честный заработок. И меня пригласили сопровождать караван в новые земли. Я согласился. Они говорили, что они честные люди. - Они не просили тебя делать плохие вещи? - Нет. С тех пор я стал внимательнее, рейнджер Билл. Они, кажется, были хорошими людьми, почти все. Их главный сказал, что заплатит мне, если я помогу им добраться на новые земли. Нас в караване было десятеро, а в эти места добралось лишь четверо. Он меня не обманул и заплатил, и сказал, что я могу делать, что хочу, так как он не собирается больше рисковать жизнью и возвращаться обратно. И мне пришлось остаться тут. Это правда, рейнджер Билл. - Я верю тебе, Бетон. Всё хорошо. Ты тут как-то устроился? - Похоже да. Иногда люди просят меня, что бы я им помог, и платят мне за это. Разные вещи. - Бетон. Ты же никого не обижал? Даже когда тебя просили? - Нет, рейнджер Билл. Меня просили, но я сразу говорил, что не трогаю хороших людей. Иногда меня уверяли, что нужно наказать плохих людей, но я говорил, как ты меня учил, что хорошие люди о подобном не просят, и они убегали. Часто меня просят носить тяжести, или что-то помогать на мусорном дворе. А последнее время я познакомился с хозяином самой большой фермы в этом городке. У них тут есть фермы, а на них брамины, такие с рогами и двумя головами. Их привезли сюда много лет назад откуда-то с юга. Там тоже есть люди. Брамины редко бывают злыми или пытаются бодаться, и у них очень добрые глаза. - Да Бетон, я знаю, я уже видел их не раз, и даже бывал на юге. - задумчиво говорил рейнджер, пытаясь припомнить, сколько же лет они не встречались. - Я знаю, ты всё время путешествуешь! На ферме всегда есть работа, там или убрать что-то, или загнать стадо в хлева. Иногда меня просят усмирить бойких браминов, и я осторожно стараюсь прижать их к земле за рога. Иногда, когда браминов режут на мясо, меня просят их оглушить, и я бью их прямо в голову. Это странно, но чаще достаточно ударить одну голову, и брамин уже теряет сознание! Но эта работа мне нравится меньше, так как я не люблю бить браминов.
Билл немного помолчал, после чего сказал: - Ты молодец Бетон. Я горжусь тобой. Держись и дальше, не поддавайся гневу, и не верь тем людям, что хотят подбить тебя на дурные дела. И всё будет хорошо. - Спасибо тебе, рейнджер Билл. А что ты тут делаешь? - Мой друг просил помочь ему. Но я не успел. - Мне очень жаль, рейнджер Билл. - Это не страшно Бетон. Кстати, ты знаешь, что Драу сейчас где-то в этих краях? Вы не встречались? Ты же не говорил с ним?
Бетон посмотрел на Билла, его взгляд был полон звериной злости. - Драу плохой человек! - прокричал он. - Он лжец и тварь! Его нужно убить! Он очень плохой!
Прокричав всё это, Бетон в приливе злости не сдержался, и со всей силы ударил кулаком по барной стойке. Целый отсек разломался на несколько частей. Испуганные гости, бармен и официантки замерли, смотря на место происшествия. Даже Гартун неожиданно очнулся, хотя и не мог понять, что случилось. Взгляд Бетона наполнился испугом, он растерянно смотрел то на разбитую стойку, то на бармена и людей вокруг, то на Билла. - Я не хотел... - заговорил он виновато, смотря во все стороны своими по-детски невинными глазами. Казалось, что ещё немного, и он расплачется. - Я не хотел... Простите... Я случайно...
Но люди продолжали испуганно смотреть на него. А кавалер Лэсси через минуту вспомнил, что у него остались какие-то важные дела, и, попросив прощения, быстро удалился, оставив обиженную на весь мир блондинку, саму. - Всё хорошо Бетон. - сказал Билл, положив ему руку на плечё. - Всё хорошо. Мы всё исправим. Мы заплатим. - сказал Билл обращаясь к бармену, на что тот только ошарашено кивал головой. - Прости меня, рейнджер Билл. Но Драу очень плохой! Ему нельзя позволять делать плохо другим людям! - Я знаю! Всё хорошо, Бетон. - успокаивал его Билл. - Мы не позволим ему, и остановим его.
Бетон быстро успокаивался, он одним глотком опустошил свой стакан с мутной выпивкой. - Ты где живёшь? - спросил его Билл. - У тебя есть, где спать? - Да. Небольшой сарайчик на ферме Торсона. Я думаю, я пойду... Если захочешь, приходи ко мне в гости. Простите... - сказал Бетон, уже покидая заведение, и слегка шатаясь, ушёл в темноту трущоб, накидывая на голову капюшон своего плаща.
С каждой минутой питейное заведение всё больше возвращалось в своё привычное состояние шума и веселья. Биллу пришлось на месте расплатиться за ущерб его знакомого. - Какого хера это было?! - прошипела Лэсси, подойдя к своим друзьям. - Что это был за тролль? Нахрена вы к нему прицепились? - Он был типа симпатичный... - решил вновь сострить Генрих, но как обычно блондинка посмотрела на него как на идиота. - Блядь! Да нас могли за такое арестовать! И вы блядь спугнули моего... знакомца. Блядь! А всё так хорошо начиналось! Что теперь? У меня уже нет ни сил, ни времени искать другого! - Беда... - опять язвил Генрих. - Иди на хер, Генрих! - озлобленно фыркнула Лэсси, и шатаясь, ушла из бара в ночь.
Путники молча смотрели друг на друга. К ним подошёл Гартун, он с трудом стоял на ногах, и всем своим пьяным видом требовал объяснений. - Твой друг, - сказала Люси, - он будет в порядке? - Надеюсь. Он сложная личность, попасть в передрягу для него не сложно. Но никто не в силах быть для него нянькой. Я рад, что он как-то тут пристроился. Обычно люди боятся его и стараются поскорее избавиться от него. - Что теперь? - спросил Генрих, опираясь спиной о барную стойку, и как-то хитро улыбаясь. - Пойдём разобьём ещё что-то? - Закажем ещё пива... - промямлил шатающийся Гартун. - Я думаю, - сказал Билл, - можно возвращаться в гостиницу.
Они покинули "Звёздную Пыль" и не спеша, направились в свою гостиницу. Литлсити сам по себе большим не был, но для человека незнакомого с ним, плюс ночью, среди его немногочисленных улочек легко можно было заблудиться. Без Лэсси путникам пришлось так же поблуждать немного, но это их не пугало. Они наслаждались атмосферой этого места. Несмотря на царившую вокруг разруху, чего не могла скрыть даже темнота ночи, в этом месте они совсем не ощущали себя как в руинах. Иногда на улицах можно было встретить других людей, выпивающих или просто о чём-то общающихся. Или молодые, любовные парочки, страстно сжимающие друг друга за тёмными углами. В некоторых окнах многоэтажных домов горел тусклый свет. Наверное, человеку из прошлого, это место показалось бы страшной помойной ямой, полной бродяг и бомжей, маленькой деревней, унылой и бесперспективной. Но в эти времена, для тех, кто тут жил, или гостей этого места, Литлсити казался настоящим оживлённым мегаполисом, и настоящим воплощением цивилизованной жизни.
Пока они гуляли, у Люси неоднократно возникло ощущение того, что за ними следят. Она не озвучила этого, ведь разумно полагала, что вероятно всего это новое для неё ощущение "кипящей" вокруг жизни большого города, ведь во всех этих домах жили люди и в данный момент чем-то занимались, что подсознательно ощущалось. Под одним из домов собралась группа из более чем двадцати человек. Они стояли сами по себе или в обнимку, они просто слушали, как трое других по очереди или все вместе играют и поют, используя самодельные гитары и барабаны. Это были неизвестные мотивчики в стиле кантри, иногда какие-то пародии на довоенные произведения. Но Люси была поражена самим этим явлением. Это было так необычно, так сильно волновало, и словно о чём-то напоминало, что было давным-давно утеряно. Люси любила музыку, за свою жизнь ей очень редко доводилось слушать её. Музыка стала чем-то, потерянным почти для всех, живущих в это время, но здесь в этом городе её можно было слушать чуть ли не каждый день, сидя у костра, попивая кукурузное пиво и закусывая крысиным гамбургером, в обнимку с любимым человеком.
Люси до боли в сердце искренне хотела, чтобы возможность жить в просвещённом обществе, была у каждого, что бы каждый мог почувствовать все эти блага цивилизации и пожить этой "мегаполисной" жизнью. Чтобы каждый имел возможность общаться с большим количеством других разных и интересных людей, жить молодёжной культурой, как это было в "прежние времена". Толи виной тому грустная песня, толи её внутренние переживания, но девушка не выдержала и пустила пару слезинок, настолько сильно это всё её взволновало. Билл заметил это, он как-то неуверенно обнял её, желая подбодрить, хотя сам полагал, что позволяет себе лишнее, но Люси словно укутала себя его рукой, положив свою головку ему на плечё. Она улыбнулась, когда после очередной песни, пьяный Гартун промямлили: "Ничё так...". Они слушали, пока музыканты не закончили, и люди не начали расходиться по своим домам.
Гостиница находилась рядом с тем местом, где играли музыканты. Уставшие за этот день путники, всеми своими мыслями уже готовились ко сладкому сну, на чём-то, что было вполне похоже на сносную и приятную кроватку. Первой, что-то странное, лежащее под стеной гостиницы, заметила Люси. Вокруг было темно, она не сразу догадалась, а когда поняла что это, то в изумлении охнула. - О боже! Это же Лэсси!
Взоры остальных обратились в ту сторону, куда показывала Люси. Наверное, первой мыслью у каждого было то, что с ней что-то случилось, и путники быстро устремились к ней. Но вскоре стало ясно, что блондинка "присела отдохнуть" немного не добравшись до своей кровати. Похоже, что её накрыл наркотический приход, но стоило им привести Лэсси в чувство, как дурман начал постепенно рассеиваться. Лэсси что-то бормотала, разную ругань, и обвиняла их в том, что ей испортили вечер, которого она так давно ждала. Биллу и Генриху пришлось тащить Лэсси под руки. Она могла бы идти и сама, но они решили ускорить её продвижение до кровати. Только на втором этаже Генриху пришлось подталкивать блондинку самому, так как коридоры там были слишком узки для троих человек. - Я закину её. - сказал Генрих открывая дверь в комнату блондинки, на что Лэсси утверждала, что это она сейчас его закинет так, что он и не встанет. Генрих только поддакивал всем тем гадостям, которые она говорила.
Путники желали друг другу доброй ночи. Чуба скулил от радости, счастливый, что его хозяин вернулся. Гартун похоже несколько раз упал, прежде чем добрался до кровати. Люси с размаху плюхнулась в свою, её голова кружилась, наполненная свежими переживаниями и дурманом алкоголя. Она слушала свои мысли, периодически отвлекаясь на причитания Лэсси, которую Генрих похоже пытался разуть. Люси захотелось раздеться, она давно не спала без одежды. Не спеша, она сбрасывала с себя новые одежонки, пока не осталась нагишом. В её комнате было практически темно, но всё же сквозь окно проникал какой-то едва ощутимый свет, толи от тусклого огонька из окна соседнего дома, толи от луны. Люси осматривала своё тело, её чувствительным глазкам даже этого лёгкого лучика было достаточно.
Девушка обратила внимание на пару новоприобретённых шрамов, за ними просто на свои бёдра, животик и юные грудки. Это будоражило её, вот так нагишом стоять посреди комнаты, когда совсем рядом другие люди. У неё возникло безумное желание подойти к окну, и Люси не смогла устоять. Конечно, с улицы её едва ли можно было заметить, сквозь грязное стекло, но опасность этого оставалась, и волнительная тревога в сердце девушки росла. Она осматривала ночную улицу, практически полностью погружённую в темноту, и в этот момент Люси ощущала вновь те самые странные чувства. Они не были связаны с сексом, ну практически. Ей казалось, что в этот момент она ощущает какую-то другую жизнь, о которой она всегда мечтала. Её отголоски девушка ощущала в старых картинках, которые так тщательно вырезала из довоенных журналов. Она представляла себе сотни жизненных историй, что происходили здесь однажды, и не только здесь. Ей нравились эти чувства, и чувство свободы и необъяснимой лёгкости, которое возникало у неё, обнажённой, стоящей и глядящей в окно ночного города, погружённой в мечты о прошлом. Девушка задумывалась над тем, что же сейчас делает Билл, представляла себе ситуации, в которых он внезапно заходит в её комнату, или она в его. Ещё до того, как её сознание поняло, что произошло, Люси в одну секунду испуганная, запрыгнула под одеяло, когда что-то громко стукнуло. Похоже, это был ботинок Лэсси, она продолжала оскорблять Генриха, который беспощадно над ней язвил. Люси хихикнула, и вскоре погрузилась в сладкий сон, согретая непривычно комфортным местом для сна.
А в это время в соседней комнате Генрих вытирал рукавом свою окровавленную губу, тихонько приговаривал, что Лэсси окончательно спятила. Похоже, один ботинок блондинки всё же попал прямо в цель, до крови разбив Генриху губу. - Да ладно! - отвечала Лэсси на ворчания Генриха. - Не стеклянный. Будь мужчиной! - Мужчиной... - продолжал ворчать Генрих, едва слышно грубя блондинке в ответ.
Охмелевшая Лэсси села на кровать, и тяжело выдохнув сказала: - Ну ладно! Прости... Я не хотела... - Не хотела... - продолжал ворчать Генрих.
Внезапно он ощутил, как его тяжело обхватили. Генрих стоял к Лэсси спиной, поэтому не заметил, как блондинка тихонько подошла. - Наш обиженный малыш Генрих... - сказал блондинка, и игриво засмеялась. - Отцепись. - раздражённо сказал он сбрасывая с себя её руки.
Генрих повернулся к ней лицом, но игривость Лэсси совсем не проходила. Она вновь вцепилась в него, и впилась губами в его губы. Генриху пришлось чуть ли не оттолкнуть её силой. - Какого хрена ты творишь?! - раздражённо прикрикнул он.
Но блондинка опять впилась в него с поцелуем, и, распахнув его одежду принялась целовать его грудь в засос. - Грязный бомж Генрих! - хихикая, сказала она. - Я хочу секса Генрих... - прошептала Лэсси, смотря на него блестящими глазами и прикусывая нижнюю губку. - Ты точно рехнулась... - недовольно запротестовал Генрих, но блондинка вновь впилась в его губы, прижала его к себе, и начала раздевать, покрывая тело страстными поцелуями. - Ты лучше прекрати!
Он опять оттолкнул её на расстояние вытянутой руки. - Ты пьяна! Я не хочу, чтобы ты мне потом высказывала, что я тобой воспользовался, пока ты себя не контролировала!
В ответ Лэсси как-то зловеще улыбнулась, прищурив глазки. Она сбросила свою курточку и приподняла белую майку, оголив свою грудь с напряжёнными сосками. Лэсси взяла руку Генриха и приложила к своей обнажённой груди, кокетливо улыбаясь. - Ты ещё скажи, что не хочешь этого. О благородный Генрих! Такой джентльмен. Он не хочет мною воспользоваться... А глаза и торчащий член говорят о другом.
Генрих молчал. Дышал ровно, но всё же тяжело сглотнул. - Я такая плохая. Всё время обижала бедного, вонючего Генриха. И теперь он не хочет меня... Возможно, это такая тонкая месть?..
Лэсси вновь ехидно улыбнулась, и протянула руку Генриха прямо к себе в брюки. Его рука, повинуясь инстинкту, осторожно обхватила горячую обитель любви. Брюки Лэсси, были испачканы скользящей влагой, как и всё её сокровище, и множественные волоски. Это стало последней каплей, Генрих больше не мог себя сдерживать. Он практически набросился на Лэсси, прижал её к себе, осыпая затяжными поцелуями, в перерывах между которыми он чуть ли не срывал с неё одежду. Будучи полностью обнажёнными, они вновь сплелись в поцелуе, во время которого блондинка практически прокусила ему губу. Генрих слегка вскрикнул и толкнул её прямо на кровать. Она была не высока. Лэсси упала на неё животом, коленями оставшись на полу. Не смотря на удар, блондинка смеялась. Генрих не собирался быть джентльменом. Он опустился на колени, прижал голову блондинки к кровати, и резко вошёл в неё, от чего с губ Лэсси сорвался сладостный стон. Генрих словно рубил топором, резко, глубоко, но со значительными промежутками. От каждого толчка Лэсси вздрагивала, страстно стонала, иногда что-то шептала про себя. Не произошло и двадцати толчков, как блондинка конвульсивно сжала покрывало и, прикрикивая, отрывисто застонала, импульсивно сжимая Генриха. Она пыталась сорваться с него, но Генрих крепко прижимал Лэсси к кровати.
После первого оргазма блондинка отошла очень быстро, и, развернувшись толкнула Генриха, от чего тот седалищем упал на пол. Лэсси взобралась на него, прижав его к полу, и быстро направив горячий, обильно покрытый её влагой инструмент Генриха, поглотила его. Казалось, Лэсси хотела испытать ещё одни оргазм как можно быстрее, поэтому она тут же набрала быстрый темп, периодически лаская то свою грудь, то целуя или покусывая тело Генриха. Она словно пыталась поглотить его целиком, сжимала Генриха, царапала его грудь. - Стой... Стой!.. - пытался он её остановить, но обезумевшая блондинка совсем его не слушала.
Генрих чуть ли не сжался пополам от нахлынувшего на него оргазма. Он прижал к себе Лэсси, страстно впиваясь губами и зубами в её грудь, плечи и губы.
- Проклятье... - Не бери в голову... - сквозь сбитое дыхание проговорила Лэсси.
Она спустилась ниже вдоль ног Генриха, принявшись страстно, орально ласкать его в весьма настойчивой и упорной форме, пытаясь пробудить как можно скорее. - До утра ещё далеко...
Эта битва продолжалась практически до самого утра. Если раньше Генрих занимался любовью, или даже бывал жертвой женского насилия, то в этом случае была именно битва. Они словно схлестнулись в борцовском поединке, где каждый пытался взять верх над другим, и показать, кто тут "настоящий мужик". Когда они закончили окончательно, Генрих про себя заметил, что, хотя он получил не мало удовольствия, но при этом устал так, словно целый день бежал под палящим солнцем пустоши. Он не стал спать рядом с Лэсси, но, спотыкаясь, ушёл в свою комнату к своей ржавой кровати, чтобы хотя бы там немного отдохнуть.
Уже после первого пробуждения Люси больше не смогла заснуть. Она старалась, но скрип кровати, возгласы, стоны, а под час даже и крики, раздающиеся за тонкой, фанерной стеной, не давали ей спать. Она пыталась размышлять о чём-то своём, но задор, с которым её товарищи занимались сексом, перебивал даже её собственные мысли. Бессмысленно лежать Люси так же не могла, поэтому, чтобы не терять время зря, смотря на разрушающийся потолок, девушка решила прогуляться. Она вспомнила, что в этом крыле есть ещё один маленький коридорчик, который вёл к балкону здания. Надеясь, что он будет не закрыт, Люси встав с кровати, даже не стала одеваться, но просто завернулась в большое покрывало, которым она укрывалась, и босиком, тихонько вышла в коридор. Казалось, что всё здание абсолютно пустое, если бы не шум, создаваемый Генрихом и Лэсси. Но в какой-то момент Люси ощутила движение в конце коридора, погружённого в темноту. Девушка испугалась, даже отступила назад, но что-то приближалось, и внезапно показалось. С сердца Люси словно упал тяжёлый груз, когда она заметила знакомое лицо. Это был Гартун, выглядел он не очень здоровым и очень усталым. - Тоже не можешь заснуть? - спросила она устало улыбаясь.
Люси стояла почти вплотную к Гартуну, накрытая лишь тонким покрывалом. Её длинные чёрные волосы были растрёпаны с того не долго сна, который у неё был. От осознания сложившейся ситуации, Люси внезапно ощутила некий страх, волнение. В сознании пробежала пугающая и одновременно будоражащая мысль о том, как Гартун внезапно срывает с неё покрывало, и прижимает к себе. Где-то в глубине себя она понимала, что вероятно была бы так смущена этим, что не стала бы ни кричать, ни сопротивляться. И хотя мысль была очень щекотливой, всё же она её пугала, от чего Люси захотелось как можно быстрее удалиться. - Я блевал... - простонал Гартун. От его слов девушка ощутила облегчение, похоже, ему было совсем не до того. - Уже не раз...
Люси добродушно улыбнулась и сказала: - Держись Гарти. Это пройдёт. - Угу. Я пошёл опять... - сказал Гартун, и направился вниз по лестнице на первый этаж, опять в туалет.
"Бедолага" - подумала Люси, искренне сочувствуя парню. Постояв недолго и прислушиваясь, она по узкому коридорчику направилась к балкону. Дверь была открыта. Люси приоткрыла её и тихонько вышла на улицу, только через мгновение уловив, что балкон не пустой и кто-то, опираясь о перила смотрит в темноту. Люси дёрнулась, человек обернулся к ней, руки девушки начали нервно искать в темноте дверную ручку. - Тоже не спишь? - спросил знакомый голос, от чего девушке сразу же стало спокойнее, хотя растерянности наоборот прибавилось. - Я... Я не знала, что тут кто-то есть... - виновато промямлила Люси. - Ничего. Я уже ухожу. - сказал Билл, сделав глоток из чашки. Похоже, он пил какой-то травяной отвар. - Нет! Я уйду... В смысле, ты не должен... Я могу прийти позже... то есть... - Всё хорошо. Я и так тут давно торчу. - сказал Билли и направился к выходу.
Люси почему-то совсем не хотела показаться смущённой или испуганной лёгкой неловкостью, или что бы рейнджер уходил из-за неё, словно она маленький ребёнок, которому нужно угождать во всём или нянчиться с ним. - Ты можешь остаться. - сказала она собравшись с силами. - Мне так будет спокойнее... - Хорошо. - сказал Билл, и вновь опёрся руками о перила, чуть ли не на половину выглядывая за балкон.
Люси, с колотящимся от волнения сердцем, также подошла к перилам, но руками крепко держала своё покрывало. - Прохладно. - сказал Билл. - Ты не замёрзнешь? - Я в порядке. - ответила Люси, после чего начался момент неловкого молчания.
Неловким молчание было не потому что Люси не было о чём поговорить с рейнджером, но потому что она ощущала себя совсем не одетой, не смотря даже на покрывало, кончики которого доставали пол. Люси нравилось вести себя как взрослой, хотя она ещё не совсем была к этому готова. Периодические оханья и стоны, что долетали к ним, смущали обоих любителей ночью постоять на балконе. Решив как-то сгладить неловкость, Люси решила сказать чуть ли не первое, что ей пришло на ум. - Ну, хотя бы им сейчас хорошо...
Билл сдержанно засмеялся, Люси так же, хотя её слова ей самой показались глупыми. - Будем надеяться, - сказал Билл, - что это не будет продолжаться до самого утра. - Да, точно... - подтвердила Люси, после чего вновь началось молчание.
Рейнджер периодически поглядывал на девушку, и даже в ночной темноте она могла разглядеть его улыбку. В её голове вновь промелькнули странные мысли, словно чужие, о том, как теперь уже Билл срывает с неё покрывало, и прижимает к этим самым перилам. Люси даже вздрогнула от подобных мыслей. - Всё же холодно. - сказал Билл. - Может совсем немножко. - Тучи. Их почти не видно, но они есть. Ветер прохладный, похоже, завтра будет дождливый день. - Ну, мы же не отправляемся прямо завтра? - Нет. Я бы не хотел двигаться под дождём. Терпеть не могу мокнуть. - На самом деле сейчас самый лучший период для длинных путешествий. - радостно заговорила Люси. - Во всяком случае, так считает мой отец. Холодные периоды уже позади. Знаешь, иногда во время холодных месяцев у нас с неба падает снег. А дальше на севере Феникс Сити порой покрывается им большим слоем, по крайней мере, так говорят. Впереди то, что отец называет тёплыми месяцами, и он говорит, что их много, в трое больше холодных.
Билл опёрся спиной о перила и о чём-то задумался. Несмотря на то, что Люси пребывала в таком пикантном положении, казалось, что Билл вовсе этого не замечает, или это ему совсем не интересно, что в чём-то даже уязвляло молодую девушку. Но от одной только мысли, словно нашептанной кем-то невидимым ей на ухо, о том, чтобы подразнить рейнджера, у неё вновь засосало под ложечкой от испуга, и сильно застучало сердце. Но Билл просто вёл себя очень сдержанно. На самом деле он заметил пикантное положение девушки, а заметив даже немного растерялся. Его голова так же наполнялась всякими глупыми мыслями, вплоть до того, что Люси так сделала специально, или что нужно хватать брамина за рога пока выпала такая возможность! Но рейнджер был достаточно силён волей, что бы не давать таким мыслям жить в его разуме даже мгновения, что на самом деле часто играло в его жизни против него самого. - Профессор редко говорил о погоде. В наших краях и до войны, наверное, снега не было, но он считал, что тысячи упавших бомб наверняка что-то изменили в самом климатическом поведении наше планеты. Жаль, я не расспросил его лучше. Мне как-то было не до того, всё время хватало других тем для разговоров. Или неприятностей. - Ты всё же настроен искать эту... штуку? - сострадательно спросила Люси. - Да. Я полагаю. Я не думаю, что он ошибался. Иначе на кой чёрт он попёрся на другой конец света? Старый упрямец и без того мог помочь другим. Он был одарён знаниями свыше, всё понимал, словно они были заложены в его голову при рождении. Он сам исправлял и даже собирал из запчастей роботов, разное необычное энерго-оружие. Но, похоже, ему этого было мало. Он хотел спасти весь мир. Думаю, так и должно быть. Человек, который на что-то способен, будет пытаться совершить намного большее. - Получается, он практически сделал это? - Да. И теперь части Кризалиса нужно искать буквально повсюду. - сказал Билл иронично. - А этот Драу, он опасен? - Достаточно, что бы начать стрелять прежде, чем он тебя увидит или откроет рот. Это действительно очень плохой человек. Он и его бандиты делали ужасные вещи. А поверь мне, я повидал не мало ужасного. - А что насчёт Саммерленда? Ты попробуешь найти его? - спросила Люси, подойдя немного ближе к рейнджеру. - Я даже не знаю, что это такое. Рай на земле?.. - сказал Билл, имитируя наивную улыбку. Рейнджер внезапно умолк, его речь перебил крик Лэсси о том, что бы "Генрих дал ей по полной!"... - Вон, - продолжил Билл, - даже Лэсси говорит, что это бред, ведь орда мутантов пришла с севера, а значит, ничего подобного там уцелеть не могло. - Люди рассказывали, - заговорила Люси после короткой паузы, - что их был миллион. Огромные стаи собак, роптопов, как их называют дикари, тролли, летающие нетопыри, и ещё разных других тварей, порой самых жутких и необычных. Говорят, что они рыскали по всей Пустоши, и только большие поселения смогли выстоять, прячась за высокими стенами. С другой стороны, до местности, где находится Смоки, они практически не доходили. - Как же вы тут выжили? Сражались? - Да. Но это было задолго до меня. Отец рассказывал, что людям было с кем воевать за выживание добрый десяток лет, вместо того, чтобы убивать друг друга. Но он утверждает, что на самом деле мутанты в большей степени перебили сами себя, от недостатка пищи. А сейчас их остатки прячутся в пещерах да руинах. Нужно заметить, что и количество миллионов набежавших мутантов порой росло с количеством выпитого самими рассказчиками. - после этих слов Люси и Билл оба засмеялись. - Так что, может их никогда не было прямо миллион, а это лишь предположение. - Звучит конечно странно. - сказал Билл, сделав ещё один глоток отвара. - Почему они хлынули толпой на юг, словно одна огромная банда рейдеров? - Но в правдивости тех событий я думаю можно не сомневаться. Возможно, это был голод, или ещё что-то. Возможно холода? Вдруг там, на севере, всё покрылось льдом? - с восхищением предположила Люси. - Или затопило океаном... - едва ли слышно проговорил Билл.
Через какое-то время он неожиданно протяжно зевнул. - Прости. Пожалуй, я пойду спать. Если получится. - Да. Пойдём.
Билл забрал с перила свою чашку, пошёл к двери, пока Люси не спеша шла за ним. В коридоре, возле двери в её комнату они вновь пожелали друг другу доброй ночи и разошлись каждый к себе. Все члены отряда, за исключением разве что Чубы, после бессонной ночи спали и всё утро, до самого полудня. Завтракать они отправились в "Что-то Есть", где ели и пили не торопясь, задумчиво глядя на лужицы воды у входа, насыщаясь пищей и пивом под аккомпанемент из грозы и шума дождя. Они не спешили, думали каждый о своём, дождь успокаивал и даже убаюкивал. Никто не обронился и словом о шальной ночи Генриха и Лэсси, да и они сами вели себя так, словно ничего и не было, только разве что стали немного меньше друг друга подстёбывать. Многие люди собирали дождевую воду в различные сосуды, устанавливая их под открытым небом, на улицах, и на крышах зданий. Из всех больше всего этому редкому явлению радовались дети, играя под ним, с восхищением охая при вспышках молнии.
В конце концов к Старику Пью путники добрались лишь к обеду, чему торговец был явно не рад, но сдерживал себя, и практически не ворчал. Сложно сказать, были ли путники для него желанными гостями, но Чуба точно был. Пока странники прогуливались по лавке торговца, молча осматривая всё вокруг, а Гартун сторожил браминов с грузом, Старикан Пью баловал пса рейнджера вчерашней едой, которую приносил его сын. Наигравшись вдоволь с Чубой, Пью обратил внимание на скромно слоняющихся вокруг гостей, и сказал: - Да... Пожалуй пора вернуться к делу. Идёмте.
Он встал, и они все вместе вышли из лавки, во время закрывания которой, Пью вновь начал ворчать что-то о проклятых воришках. В такой дождливый день Перекрёсток не был людным, даже большинство палаточных торговцев решили сделать себе выходной. Большая часть жителей, у которых была хоть какая-нибудь работа, либо трудились, либо просиживали свои заработанные средства в барах или закусочных, пили, общались, играли в карты или кости. Многочисленные стражники как обычно тяжело трудились, бесцельно слоняясь туда-сюда. Особенно дождливому дню были рады те, кто занимается фермерством. Теперь какое-то время можно было не заниматься тяжёлым поливом урожая, но вдобавок ещё и сэкономить на воду. Пока путники шествовали вслед за Пью, Лэсси несколько раз подтолкнула Билла в плечё, намекая на то, что бы рейнджер напомнил Старикану о том, что тот обещал подкинуть ещё деньжат. Рейнджер мялся, считая момент не подходящим. Но когда Лэсси всем своим видом дала понять, что либо это сделает он, либо это сделает она, Билл решил, что лучше не давать блондинке такой возможности. - Вы хотите нас куда-то отвести? - осторожно спросил Билл. - Конечно же, сынок! Иначе какого чёрта вы за мной идёте. - хрипел Пью сквозь смех. - Я не хочу показаться неблагодарным, или наглым... но кажется, мы говорили о дополнительной доплате с вашей стороны... Просто нам это очень необходимо... - добавлял Билл, подталкиваемый указательными взглядами Лэсси, тихонько погрызывающей ногти на пальцах.
Старикан Пью скривил лицо, словно его полоснули ножом по сердцу, или ещё по чему-то другому. - Вам бы стоило проявить хоть каплю благодарности! - недовольно сказал Пью, поглядывая на невинные выражения лиц путников. - А ещё терпения. Все хотят нажиться друг на друге... - ворчал он что-то себе под нос.
Они остановились рядом с мастерской "Одноглазого Фрэда", которая находилась совсем недалеко от свалки, на которой работал Генрих. Среди всех рабочих не было ни одного одноглазого, Билл догадывался, что и Фрэдом никто из них не был... Каждый из местных ребят занимался чем-то своим, не обращая толком внимания на пришедших. Среди выложенного на прилавках товара Генрих тут же узнал некоторые работы, сделанные его руками при поддержке Ганка, днём ранее. - С местными ребятами у меня общие дела. - сказал Пью. - Они должны были уже подрехтовать те костюмы, о которых я вчера говорил. Они же помогут нам оценить и ваш товар. После этого мы вернёмся к разговору о деньгах.
Билл молча кивал в ответ, Лэсси что-то тихонько и недовольно ворчала, всё ожидая подвоха от этого скряги. Пью переговорил со старшим рабочим, и через пару минут они принесли с десяток костюмов, некоторые были собраны полностью, другие больше были похожи на собрание запчастей. - Выбирайте. - сказал рабочий мастерской. - Выбирайте, что больше нравится. - Они все кажутся такими громоздкими... - сказала Люси, с интересом осматривая эти странные творения.
Некоторые из них были сделаны на основе элементов старой защиты сотрудников безопасности или даже солдат, из тех элементов, что ещё были пригодны. Всё это усиливалось различными металлическими пластинами, либо кожаными деталями, иногда плотный кожаный костюм сам служил основой, на которую всё это вешалось. Иногда элементами служили самые необычные вещи, но всё было красиво и плотно подогнано, сделано умелыми руками и смотрелось внушительно. Все стражники Литлсити были одеты в подобную броню. - В таких я бы трудом сохранила свою подвижность, ещё бы и устала в трое быстрее. - сказала Люси, пощупывая броню. - Да. - согласился мастер. - Но всё же удачно остановленная пуля или удар стоят таких трудностей.
Он внимательно осмотрел кожаную одежду Люси, и продолжил: - Ваша сделана с любовью. Кстати вам очень идёт... - сказал работник, на секунду задержав свой взгляд на изгибе бёдер девушки. - Мы можем нацепить элементы защиты на основных местах поверх вашего костюма, чтобы не перегружать вас. Станет немного тяжелее, но всё же лучше, чем ничего.
Понадобилось несколько часов, прежде чем каждый из путников выбрал себе то, что ему подходит больше всего. Проще было с Генрихом. Похоже, ему надоело получать пули в своё и без того измученное тело, поэтому он выбрал себе металлическую броню, на основе плотного кожаного костюма. Металлические элементы были гладкими, плотно подогнанными друг к другу, но сама броня была изрядно чем-то закрашена, чтобы не отбрасывать солнечные блики. Она была тяжела, но в ней Генрих сразу же почувствовал себя в безопасности. Всё это дополнялось шлемом, где основу из мотоциклетного шлема тщательно покрыли металлическими листами. Единственное что добавил Генрих, это были тряпичные, голубые квадраты с жёлтыми цифрами 72, которые он вырезал из своего оборванного комбинезона, и прицепил спереди и сзади своей новой брони. Его не спрашивали, зачем он это сделал, Генрих и сам себе не смог бы точно ответить, просто он поддался какому-то странному порыву, показать миру, так сказать свои "корни".
Лэсси выбирала свою броню полтора часа, словно какое-то довоенное платьице на распродаже. В конце концов, она выбрала костюм из многослойной, клёпаной кожи с подкладкой из странного, волокнистого, мягкого материала. Он не был очень тяжёл, и не очень стеснял, но его внешняя мягкость казалась ненадёжной. Но местные мастера убедили блондинку, что, не смотря на свою "мягкость" и "хрупкость", эта вещь способна остановить даже пулю, если речь идёт о не очень качественном оружии и боеприпасе. Блондинке так же выделили и шлем, сделанный на основе древнего британского шлема, времён второй мировой войны, облепленный той же клёпаной кожей.
Поверх кожаной брони Люси, мастера прикрепили кольчужную сетку, из лёгкого, но твёрдого материала, при этом звенья были подогнаны таким образом, что кольчуга эта не шумела при движении. Всё же, посчитав это недостаточным, девушку уговорили надеть поверх всего этого ещё и плотно прилегающий, металлический панцирь, и круглые наплечники. Для хрупкой Люси даже этого сравнительно небольшого увеличения веса было предостаточно. Она ощущала себя неловко, ей казалось, что теперь она не сможет даже присесть, но Билл успокоил девушку, заверив в том, что она быстро привыкнет. Что бы как-то "развеселить" Люси, мастера отдали ей настоящую военную каску! Правда краска на ней была очень потёртой, было несколько царапин, и следы от вмятины, которую тщательно сгладили.
Гартун, пока делал свой выбор, сумел вызвать раздражение среди мастеров. Он долго отклонял все варианты, требовал что-то своё, одев что-то, пытался всё изменить, после чего опять отказывался. В конце концов, его выбор остановился на плотных кожаных штанах, покрытых толстыми и твёрдыми, выпуклыми пластинами, сделанными не из металла, но из крепкого, лёгкого материала, на ощупь напоминающего пластмассу. Для корпуса он выбрал кожаную курточку, из нескольких слоёв, между слоями которой было вшито кольчужное полотно или металлические листы. Курточка плотно прилегала к телу и на вид казалась обычной кожаной. Поверх неё Гартун также одел лёгкий бронежилет, потрёпанный временем и множество раз ремонтируемый. Подобные носили сотрудники службы безопасности в Убежищи Генриха. В качестве шлема Гартуну досталась армированная строительная каска, цвет которой, по его убеждению, должен был принести удачу. Пока остальные продолжали подбирать и подгонять свои наряды, Гартун тут же принялся украшать свою новую броню "дикарскими" символами, мистическими рисунками, перьями, и амулетами, сделанными из разных довоенных мелочей, сопровождая все эти действия молитвами, и обращениями к духам.
Нужно так же заметить, что всем путникам выдали новую обувь и перчатки, укреплённые кожами или металлом, сделанными на основе не раз отремонтированных довоенных образцов, или умело сделанных современных. Всё это стоило больших денег, и пока путники занимались своим делом, Старик Пью тщательно занимался своим, выбирая лучшее из того, что было у них. Но рядом находился Билл, и следил что бы старик не оставил их с одним мусором. Приходилось не раз спорить, но, в конце концов, сделка была успешно совершена. Обе повозки путников значительно облегчились, что не могло не обрадовать пару браминов, которые их всё время тащили. - Ну что? - спросил Пью у рейнджера, после того, как они ещё раз всё пересчитали. - У нас порядок? - Да. - ответил Билл, и протянул руку старику. Пью, ещё раз взглянул рейнджеру в глаза, прежде чем они пожали друг другу руки. - Спасибо вам. Вы очень помогли нам. - Да не за что. Если что, приходите. Но не слишком часто, я занятой человек.
Билл улыбнулся, вспоминая как Пью любит вести дела. - Мне нравится ваша компашка. - продолжил Пью. - Встреть я вас немного в другое время, с радостью отправился бы с вами, если вы не против взять с собой вредного старикашку.
От его слов Лэсси даже слегка дёрнулась. Она уже была готова запротестовать, но Пью продолжил: - Но сейчас не могу. Есть дела. Так что, удачи вам ребята.
Путники сдержанно поблагодарили торговца, и так же сдержанно распрощались с ним. Только Чуба как обычно проявлял не мало радости, но заметив, что его хозяин уходит, тут же убежал обратно, лишь разок взглянув на Пью на последок. Путники какое-то время молча двигались в сторону стойл, где под охрану можно было оставить своих браминов и груз. Все они свыкались с новым чувствами потяжелевшей брони и увеличившемся уровнем температуры. - Что теперь? - спросила Люси. - Как что. - сказала Лэсси, ёрзая руками и ногами в своей броне. - Придерживаемся плана. - Да. Но когда мы выдвигаемся? Завтра? Или может отдохнём ещё пару дней? - Я за. - сказал Генрих. - Нам бы не помешало хорошо отдохнуть, прежде чем вновь отправляться в дорогу. Да и мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому. - сказал он, показывая на свою новоприобретенную броню.
Путники переглянулись между собой, кажется, никто не был против, после чего взоры устремились на Лэсси. В ответ блондинка скривила лицо, но не протестовала. - Ладно. - сказала она. - Только не привыкайте к комфорту! Я не хочу, чтобы размякнув, вы потом отказались куда-то идти! Мне нужны эти чёртовы деньги!
И они отдохнули. Это был словно долгожданный отпуск. Целые две недели, путники комфортно спали, вкусно ели и пили, по утрам пиво, а по вечерам ходили в бары, общались с жителями города, всячески приятно проводили время. В основном это было возможно благодаря Генриху, который в перерывах между отдыхом, находил время, чтобы немного подзаработать на свалке Боблера. Но Генрих не жаловался. Пока его спутники с радостью расслаблялись в Литлсити, он ежедневно навещал Сару и её милых дочурок. А по ночам он периодически встречался с Лэсси, которая, каждый раз делала вид, что идёт Генриху на уступок. Правда, как и в первый раз, близость с Лэсси казалась Генриху испытанием, но всё же это было лучше, чем быть самому. Всё шло хорошо, лишь временами на Люси опять находило чувство того, что за ними следят. Однажды ей даже показалось, что кто-то смотрит ей в окно, но, как и впервые, Люси списывала это на новые ощущения жизни в "большом" городе.
Время отдыха подходило к концу, и было решено, что пришла пора выдвигаться, так как их желание что-либо делать, с каждым днём слабело. За это время Генрих успел стать "своим" на свалке Боблера, духовно очень сблизиться с Сарой, с которой он уже мог открыто говорить не только о своём прошлом, но и о её, чему была очень рада Гвен, с которой он так же часто общался, гуляя по городу. Билл часто выходил и искал встречи с какими-то людьми, чаще всего другими странниками или торговцами, узнавал у них информацию. А Люси и Гартун однажды отправились кормить и поить своих браминов, и случайно завязали разговор с местной молодёжью, после чего были приняты в компанию. Люси боялась ходить на эти вечерние "тусовки" сама, поэтому ей приходилось уговаривать Гартуна, который не очень-то этого хотел. Так же девушка провела не мало времени с Биллом, читая его "священную" книгу. Последнее время она оставалась наедине с рейнджером всё чаще, и даже поймала себя на мысли, что ищет подобных уединений. Они словно нашли настоящего друга в друг дружке, открыто общались на разные жизненные темы, о своём прошлом и просто о жизни, часто смеялись. Между ними установилась связь.
Люси не чувствовала напряжения при общении с Биллом, как это и было раньше с Люком, но стоило в голове девушки пробежать щекотливой мысли, как она тут же терялась, вплоть до того, что старалась удалиться от рейнджера подальше. Да и сам Билл иногда мог сказать что-то "такое", или посмотреть на неё "как-то так", что Люси мгновенно покрывалась краской, и опять же бежала, сгорая от стыда ещё больше от мыслей, что рейнджеру со стороны она кажется полной дурой, постоянно внезапно убегающей ни с того, ни с сего. А когда однажды он прикоснулся к ней, решив просто сделать массаж шеи, Люси застыла на месте и сжалась, словно горшок. Она ощущала, как колотится её сердце, во всём своём теле, даже в кончиках пальцев. Девушка так разволновалась, что у неё задрожали руки. Она до потери сознания боялась его дальнейших действий, и ей казалось, что вот-вот его руки опустятся ниже и ниже, и Билл начнёт "это". Но после минутного массажа Билл прекратил, и пугающего Люси продолжения не случилось. После этого случая Люси избегала рейнджера до обеда следующего дня.
Но две недели прошли, оставив позади беззаботные дни отдыха, посиделок в барах, и "социальных" приключений. Вечером, перед днём выхода, Путники собирались, приводили в порядок свою броню, оружие, складывали в рюкзаки дорожные принадлежности, припасы, медикаменты. В этот раз они были очень хорошо подготовлены. Их груза стало значительно меньше, поэтому они сложили всё оружие в одну повозку, укрепив её ещё сильнее, и продали одного из браминов. Лэсси и Генрих уже разбежались по своим комнатам, а Гартун монотонно читал какие-то свои дикарские молитвы. Люси лежала в постели, размышляя о времени проведённом в этом городе, о том, как тут хорошо, и что она могла бы здесь жить, ведь местные её хорошо приняли, особенно парни. Бесконечные мысли девушки прервались, когда внезапно кто-то постучал в дверь. Люси как-то автоматически промямлила: "Войдите", не подумав, после чего в страхе замерла, когда в её комнату вошёл рейнджер. Люси вновь спала нагой. Возможно это, а возможно какой-то взволнованный вид самого Билла, сразу же родили в её голове мысли о том, зачем он сюда пришёл. Невнятное бормотание рейнджера только подливало масла в огонь, и Люси вновь ощутила, как у неё трусятся руки. - Я... - затягивал рейнджер. - Просто хотел спросить... Всё ли у тебя хорошо... Готова ли ты... и всё такое...
Возможно, рейнджер растерялся, заметив обнажённые плечи девушки, выглядывающие из-под покрывала, понимая, что Люси не одета. Но он волновался и по другим причинам. Да, он искал возможной близости с Люси, и поддался своему "внутреннему" чёртику. Но Билл считал, что это неправильно, а потому очень волновался. А когда понял, что делает, и что она не одета, и ощутил её испуг, он полностью потерял свою уверенность. Чёртик кричал: "Заходи и бери её!", но Билл не был "таким", и не мог поступить так, даже пересилив себя или свою неуверенность. - Прости... Я не должен был тебя тревожить... Доброй ночи, Люси. - сказал он, закрывая за собой дверь.
Люси казалось, что она поняла наверняка, зачем приходил Билл, с удивлением для себя самой кроме страха она ощутила нечто волнительное, и что важно, желаемое. Девушка хотела, чтобы Билл поскорее вышел, но одновременно желала, чтобы он зашёл... Она даже думала остановить его, хотела сама проявить инициативу, выводя на чистую воду его, себя, и всю эту ситуацию. Но Люси боялась, боялась и волновалась так сильно, что не могла пошевелить языком. Она так и не сказала Биллу ни слова, но, накрывшись покрывалом чуть ли не с головой, ругала себя саму до самого момента, пока не заснула. Нечто подобное делал и Билл. Ночь была тихой, не смотря на грядущий не лёгкий день, им всем спалось спокойно.
Чубе удалось разбудить рейнджера своим лаем не сразу. Билл настолько привык к покою и чувству безопасности за последнее время, что в его голову не могла прийти даже мысль о том, что в этом месте могло что-то случиться. Недовольно ворча на своего пса, Билл быстро оделся и открыл дверь в коридор. Чуба выскочил, и начал принюхиваться в разных местах возле двери Люси. Весь коридор освещался лишь несколькими мрачными лампами, но рейнджер сумел разглядеть, что дверь в комнату Люси приоткрыта. Не было никакого неуверенного подхода к двери и стука, со словами: "Люси, у тебя всё хорошо?". Билл мгновенно метнулся за своим пистолетом, и вбежал в комнату девушки. Кровать была пуста, не было и покрывала Люси, но по разбросанным вокруг её вещам, можно было сразу подумать, что что-то произошло.
Билл выбежал в коридор, и слегка шлёпнув Чубу по спине, тем самым отдал псу команду искать. Старый товарищ сразу повёл Билла на улицу, вокруг никого не было, слышались лишь несколько разговоров в жилых домах. Чуба тщательно внюхивался, рейнджер следовал за ним по тёмным улицам, крепко сжимая свой револьвер. Билл волновался, уже очень давно он не был так сильно встревожен. Ничто вокруг не выдавало опасности, город в большинстве своём мирно спал, не подозревая о происшедшем. Рейнджер заволновался ещё больше, когда верный пёс начал блуждать, иногда как-то растеряно поглядывая на него. Выругавшись про себя, Билл побежал обратно в гостиницу, свистом позвав пса за собой.
"Что значит, пропала?" - спрашивал каждый из спутников Билла, когда он их внезапно будил. Далее следовала фраза в духе: "Может, она вышла погулять, или что-то такое?", на что рейнджер окончательно утверждал, что что-то случилось. Лэсси, Гартун и Генрих быстро одевались, засыпая Билла вопросами, но рейнджер и сам ничего не мог понять. Первым делом они отправились к хозяевам гостиницы, но по их мирному храпу было ясно, что эти люди крепко спят. На расспросы путников они лишь с недоумением хлопали глазами, клялись, что накрепко закрывают на ночь дверь, а значит, кто-то сумел профессионально открыть замок. На вопросы спутников: "Что теперь?", Билл, не долго задумываясь, ответил: "Идём к Триггеру".
У Триггера и его семьи, в Литлсити был свой частный дом, не большой, но имел два этажа. По совместительству он служил и главным штабом стражников Литлсити, поэтому даже ночью, тут всегда дежурило несколько человек. Напуганные, внезапно влетевшими путниками, стражники схватились за оружие, и принялись кричать угрозы, пока Билл и его товарищи в ответ требовали чего-то своего. Удивлённый Триггер спустился вниз через минуту, закутываясь в довоенный халат. - Что случилось? - спросил он, будучи сонным и моргая глазами, всё ещё не привыкшими к свету. - Законник, ты что с ума сошёл?
Не обращая внимания на ворчания Триггера, Билл начал быстро пояснять, что случилось. Начальник стражи так же по началу принялся утверждать, что девушка либо где-то гуляет с каким-то местным знакомцем, при этом Триггер как-то даже съязвил, либо вообще просто ушла от них, что на его взгляд было совсем не удивительно. Но Билл быстро убедил его, что это совсем не шутки, и что произошло что-то странное. Рейнджеру даже показалось, что Триггер поначалу даже испугался чего-то, но быстро взял себя в руки, и спокойно сказал: - Послушайте. У нас тут людей не похищают... Обычно. Возвращайтесь в гостиницу, будьте на чеку, а мы выясним, что случилось. Ночью никто не может покинуть город или войти в него. А утром, возможно они и сами себя разоблачат. - Не будет ли уже слишком поздно? - спросила Лэсси как-то обречённо. - Я уверен, что с ней всё в порядке. У нас мирный город. Мы её найдём, или сообщим вам, если что... - Обнадёживает... - сказал Генрих. - Послушайте. - слегка занервничал Триггер. - Нам здесь не нужна банда мстительных ковбоев. Мы займёмся этим, и, если её и вправду похитили, мы её найдём. Здесь не так много мест, где можно спрятаться... Возвращайтесь в гостиницу.
Рейнджер ничего не сказал, только обречённо улыбнулся в ответ. Они покинули дом Триггера, и вышли обратно на улицу. Билл напряжённо размышлял, конечно же, он не сбирался сидеть, сложа руки. - Может пёс искать след? - спросил Гартун, утомлённый томным молчанием. - Мы пробовали. - сказал спокойно Билл. - Чуба потерял след. Возможно, похитители учли и это. - Давайте вернёмся туда, где был потерян след. - предложила Лэсси. - Если и искать где-то, так точно там.
Билл ничего не отвечал, но он был рад тому, что никто из его товарищей не собирался исполнять указания Триггера, но все они были готовы рисковать ради Люси. Билл продолжал размышлять, предложение Лэсси было правильным, но в тот момент, как он хотел было согласиться с блондинкой, неожиданно заговорил Генрих. - Гвен! Гвендолин несколько раз упоминала о странных вещах, которые иногда здесь происходят. Говорила, что внешне всё хорошо, но на самом деле не всё так чисто, и местный Совет это знает. Я думаю, нам нужно поговорить с ней. Девочка всё здесь знает и хорошо ориентируется. Может она сможет нам что-то подсказать.
Билл вновь задумался. Меньше всего он хотел вовлекать в происходящее ещё кого-то, особенно молодую девчонку. Но он так сильно переживал за Люси, что был готов рисковать и даже жертвовать. Рейнджер был готов на всё, что бы спасти её. - Хорошо. - сказала он отягощённый собственным решением. - Пойдём, скорее.
Сара была внезапно разбужена громким стуком в дверь. Она, быстро накинув на себя одежду, не без страха подошла к двери, и спросила: "Кто там?". Женщина не могла понять, зачем Генрих пришёл среди ночи, к тому же встревоженный, но, испытывая чувство доверия к нему, всё же открыла дверь. Генрих был с друзьями, все они наспех пытались пояснить, что случилось, и почему они так внезапно пришли, но бедная женщина не совсем их понимала. Что бы не шуметь среди ночной улицы, Сара пригласила путников войти в дом. Гвен появилась, как только успела одеться. Она, заверив свою мать, что всё хорошо, чуть ли не приказала всем успокоиться и умолкнуть. Перепуганная Сьюзи в одной ночнушке, рукой прижималась к матери, другой сжимала свою куклу. Гвен пристально посмотрела на Генриха, дав ему понять, что бы он говорил. - Люси пропала. - сказал он. - Похоже, кто-то вошёл в её комнату, и забрал её. - Забрал? - удивлялась Гвен. - У нас здесь не держат рабов. Кто мог её забрать? Вы уверены, что она просто не уединилась где-то... с кем-то? - Уверены. - сказал Билл. - Как бы там не было, она бы предупредила нас. Да и её вещи были разбросаны, словно в её комнате имела место борьба. - Вы были у Триггера? - Да. - сказал Генрих вместо Билла, который похоже начинал нервничать всё больше. - Он сказал нам закрыться в гостинице, и ждать. Ты же понимаешь, что мы так не можем. Мы пришли к тебе скрытно, кто знает, может, он послал за нами слежку. - Я даже не знаю... - говорила Гвен, поглядывая то на Билла, то на Генриха, то на свою мать. - У нас тут вроде раньше не было такого, даже когда Ползуны пришли жить к нам. Люси конечно симпатичная, но я не думаю, что её могли "украсть", что бы... как это сказать...исп... я имею в виду, принудить её к чему-то. - Ты что-то говорила о местных "тёмных" делишках. - сказал Генрих. - Нам нужно начать хоть с чего-то. - Да. Но, во-первых, эти "тёмненькие" раньше так не делали, да и маньяков у нас нет, я полагаю... А во-вторых, вы же понимаете, что здесь у нас пушками махать нельзя? У нас за это расстрел. Как только прозвучит хоть один выстрел, сбежится не только вся стража, но и все жители, у кого есть пушки. Вас даже не спросят, почему и зачем, просто пришьют на месте...
Пока Гвен поясняла, Билл всё больше "удалялся" в свои мысли. Слова девушки пробудили в нём воспоминания, и его словно ударило молнией, когда он вспомнил первый день битвы за Башню. Тогда, он не обратил внимания на слова незнакомца, но сейчас он их вспомнил. Билл рукой подал знак, что бы все затихли, и сказал: - Высокий, худощавый, светловолосый молодой мужчина, в чёрной кожаной броне. Броня настолько черна, что на этом явно делался акцент. Он присутствовал на собрании командующих, во время битвы с Башенными, хотя я не мог понять, кто он вообще такой. - Вороны... - неуверенно промямлила Гвен, после короткой паузы. - Это мог быть один из них. Но у нас не принято говорить о них... Если кто-то узнает, что я болтала, они не простят... - Не бойся. - сказал Генрих. - Никто не узнает.
Гвен посмотрела в глаза своей мамы, она не могла подвергнуть свою семью опасности, даже ради таких хороших, новых друзей. Сара молча кивнула в ответ, покрепче прижимая к себе Сьюзи. - У нас нет преступности, - сказал Гвен, - официально. Но она есть, наверное, всегда и везде. Вороны, это банда и одновременно тайная организация. Они и воры, и убийцы, но не такие, как бандиты или рейдеры, очень профессиональные, работают тайно и бесшумно, стараясь не делать лишних убийств. Никто не знает их лиц, так как они носят маски. Тот которого ты видел, по-видимому был главным. У него много прозвищ, но чаще его называют Могилой, только он осмеливается появляться в открытую. Говорят, что они выходцы из нашего города, но имеют большое влияние и в Дримленде, и даже в остальных больших городах на севере. Ходили слухи, что именно они набирали добровольцев на войну в Дримленде, набирали тайно, так как там было много сторонников Кракена, и утечка информации о подготовке нападения, могла бы дойти и до самих Башенных. Но они никогда раньше не похищали людей, по крайней мере, я о таком не слышала.
Настал момент тишины, которую через десяток секунд нарушил Билл. - Тогда на собрании, он хвалил Люси. Говорил что-то о том, что она талантлива, и, похоже, хотел завербовать к себе. Я тогда подумал, что это просто беспочвенные мысли в слух. - Думаешь, - сказал Генрих, - они решили её "настойчиво" пригласить в свои ряды? - Так значит, он знал! - злобно фыркая сказала Лэсси. - Триггер догадывался, но ничего нам не сказал! - Может, - сказала Гвен, - он хотел решить всё мирно? - Он обещал нам, - сказал Билл, - что похитители не смогут покинуть город. - Я бы не была так в этом уверенна. - сказала тихонько Сара. - Даже если у него с Воронами есть связь, они никогда не станут слушать его. Им плевать на наши законы. Они покидают и входят в город, не смотря на стражу, провозят контрабанду. Они не станут держать вашу девочку в городе, это опасно, а они делают свои делишки как можно тише. - Значит времени мало. - сказал Билл. - Триггер должен что-то знать.
Товарищи Билла посмотрели на него волнительно и как-то тяжело. - Ты же не собираешься делать то, что я подумала?.. - спросила Лэсси. - Собираюсь. Я сделаю всё, чтобы её спасти. Пусть даже останусь один против всего Литлсити.
Хозяева дома с грустью в глазах посмотрели на рейнджера, Лэсси что-то проворчала в духе: "Охренеть! Только этого не хватало!", Генрих молча смотрел на Билла, периодически поглядывая на Сару и её дочек. Только Гартун твёрдо и уверенно стоял рядом с рейнджером, он не говорил ничего, но всем своим видом дал Биллу понять, что будет с ним до конца. - Город принял нас очень радушно. - сказал Генрих. - Разве мы можем теперь устроить тут бойню? Это может кончиться только плохо, для всех нас, и Люси в том числе. - Я знаю. Но разве есть другие варианты? К тому же, я не собираюсь устраивать тут бойню. Сделаем всё тихо.
Поразмышляв с пол минуты, Генрих сказал: "Хорошо. Я вас прикрою", на что Лэсси озлобленно фыркала. Блондинка принялась грызть ногти, пока остальные смотрели на неё. - Будь проклят тот день, когда мы встретились! - заворчала она. Но неожиданно её настроение резко изменилось, и она спокойно сказала: - Малышка не согласиться, на такое, в этом я уверена, и тогда они её убьют, ведь так? Я с вами, но только потому, что она мне спасла жизнь. Но если я умру, то мой призрак будет ебать вас всю вашу оставшуюся жизнь! В переносном смысле... - Хорошо. - сказал Билл. - Тогда возвращаемся в гостиницу, одеваемся, как положено, и к Триггеру. По дороге нужно раздобыть что-то, что можно использовать по-тихому. - Я с вами! - выпалила Гвен вдогонку уходящим путникам, на что Билл тут же возразил. - Я вам нужна! Без меня вы будете плутать, а я знаю что-где. Если Триггер даже что-то знает, пока вы будете блуждать, вас уже поймают, а я знаю все пути вдали от чужих глаз. К тому же, я знаю, где можно раздобыть лом и парочку крепких труб.
Сара хотя и переживала за Гвен, но не перечила своей дочери, так как уже очень хорошо знала её "отцовский" характер. Билл согласился, но взяв с девочки обещание, что та ни в коем случае не будет вмешиваться, и будет прятаться где-нибудь в сторонке. Они быстро вернулись в гостиницу, переоделись в свои броне-костюмы, вооружились, и перемещаясь самыми скрытыми маршрутами, подошли к дому Триггера. Не смотря на происшествие, в командном пункте городской стражи, повышенная активность совершенно не наблюдалась. Рейнджер быстро объяснил остальным приблизительный план действий, главными моментами которого была скорость и внимательность, чтобы по возможности, никому не навредить.
В дверь осторожно постучали, на вопрос сонного стражника: "Кто?", женский голосок начал тараторить что-то о попытке изнасилования. Стражник устало выдохнул, и принялся отпирать запоры, ворча про себя что-то о том, что догадывается, что это была за "попытка". Стражник даже не успел разглядеть, кто там, в ночной темноте за дверью, как кулак прилетел прямо ему в лицо. Стражник упал, и его тут же принялись связывать. Следующий, тихонько посапывал, лёжа на диване в гостиной. Он успел только приподняться, как тут же получил несколько ударов железными трубами. Третий зашёл в комнату, со словами: "Что за херня?", и тут же внезапно столкнулся с рейнджером. Несколько ударов прилетели до того, как стражник даже успел вскрикнуть, и повалился на пол. Последний, четвёртый стражник, успел схватить свою винтовку, но Генрих тут же выбил её у него из рук, ударом трубы. Генрих попытался ударить вновь, но крупный парень перехватил его руку. Они начали толкаться, кричать, но на помощь Генриху подоспел Гартун, и быстро вырубил стражника. Разбуженный шумом Триггер едва успел встать с кровати и слегка накинуть свой халат, как путники ворвались в его комнату, и несколькими ударами опрокинули на пол. Жена Триггера, лежащая в кровати, заверещала, но затихла, когда Генрих приказал ей заткнуться, угрожая окровавленной трубой, после чего вежливо добавил: "Пожалуйста".
Триггер очнулся и заморгал глазами уже в тот момент, когда сидел привязанный к стулу в своей спальне. Путники шептались о том, хорошо ли связаны стражники, и нервно поглядывали в окна, лишь слегка отодвинув шторки. - У нас мало времени. - сказал Билл Генриху и Лэсси. - Ночные патрули могут скоро вернуться. - Что всё это значит?! - выкрикнул Триггер, сплюнув кровь. - Что вы себе позволяете, ублюдки! - Не кричи. - сказал Билл, медленно подходя к Триггеру. - Иначе мне придётся заткнуть тебе рот тряпкой. - Законник!.. Ты что творишь? Ты что, головой ударился, что ли?
Билл пододвинул ещё один стул к Триггеру, спинкой вперёд, и сел напротив. Билл посмотрел куда-то в сторону, после чего сказал: - Вороны. Могила. Где мне их искать?
Триггер пристально посмотрел рейнджеру в глаза, после чего рассмеялся, шевеля затёкшими от верёвок руками. - А я думал, что ты человек закона. - сказал Триггер улыбаясь. - А ты оказался таким же бандитом и проходимцем, как и большинство остальных. Вот потому ты так и спелся сразу с Грязным, потому что подонок, и ублюдок.
Триггер говорил, и смотрел на рейнджера, словно на последний отброс. - А я думал, - сказал Билл, - что ты честный человек. А оказалось, что ты в сговоре с преступниками. Всем твердишь, что у вас закон и порядок, а сам закрываешь глаза на все их выходки, лжёшь нам в лицо. И после этого говоришь, что это я подонок и ублюдок? А кто же тогда ты? - Ты ничего не понимаешь. У нас порядок в городе и мир, потому что достигнуто равновесие. Может в твоих понятиях и можно убивать других или брать под арест за одни только догадки, но не в наших. - Это глупость, Триггер. Ты же знаешь, что они делают, и это совсем не тот случай, когда нужно ждать. Пока ты поймаешь их за руку, они и твою жену из дома вытянут. - Равновесие, "рейнджер". - сказал Триггер, выражая своё омерзение. - Тебе этого не понять. У всего есть тень, а у каждого города должна быть канализация, иначе дерьмо попросту затопит его улицы. Тебе не понять. Я не закрываю глаза на преступность. Если я помчусь сломя голову, они исчезнут до того, как мы их обнаружим, как обычно. На них нужно влиять другими методами, блокировать их действия, перехватывать неожиданными манёврами. Перехитрить их. И я бы нашёл твою дрянную девчонку, но теперь нет. Теперь преступник ты, законник. Рейнджер недолго промолчал, улыбнулся, и сказал:
- Пока бы ты её искал, эти Вороны уже давно бы вывезли её из города, если уже не сделали этого. Так же как они привозят сюда наркотики, и вывозят что-то другое. - Равновесие рейнджер. Ни в чём нельзя перегибать палки, иначе это превращается в преступление, а оно ведёт к кровопролитию и хаосу. - Это не равновесие, Триггер. - сказал Билл, и встал со своего стула, откинул его в сторону. - Это лицемерие. - Ты считаешь, что прав, потому что я сижу связанный перед тобой, на этом стуле? Рейнджер молча взглянул на него, после чего спокойно ответил:
- Нет. Я считаю, что ты не должен меня вынуждать делать то, чего я делать совсем не хочу.
Но сделаю, если ты не оставишь мне выбора, как ты уже сделал один раз. Я буду пытать тебя, Триггер, тебя и быть может даже и твою жену, если ты сейчас же не скажешь мне, где искать этих ублюдков.
Триггер презрительно улыбнулся ему в ответ, и сказал: - "Законник". Ты совершаешь непоправимую ошибку. Вас всех убьют в нашем городе. - У меня мало времени, Триггер. Решайся. - спокойно сказал Билл.
Триггер посмотрел в сторону, потом устало посмотрел исподлобья на рейнджера. - Я не знаю точно. Но у меня всегда была личная догадка, что их логово находиться в подвалах Погорелого, это сгоревшая высотка, от которой только каркас и остался. Мы делали туда несколько облав, но ничего не находили. Но по многим причинам я уверен. Это всё что я могу сказать, поэтому можешь пытать меня, или даже мою жену, но больше ничего не услышишь, так как никаких других вариантов у меня нет. Пойдёшь туда, смотри не подстрели каких-нибудь детишек, они частенько устраивают там себе ночные свидания.
Билл кивнул, и ушёл обратно к своим спутникам, и несколько минут с ними беседовал, после чего вернулся к Триггеру. - Ну? Что будешь делать теперь? - спросил Триггер так, словно его собственная судьба его совершенно не волновала. - Прости. - сказал Билл, и оторвал от покрывала Триггера и его жены, лоскут. - Всё же придется завязать тебе рот.
Рейнджер и его спутники, связали всех стражников и Триггера с его женой, завязали им рты, и так и оставили в доме, в не совсем удобных позах. Им нужно было спешить, так как смена стражников была уже близка. Гвен отвела их к Погорелому, но ещё на подходе к старому, разрушенному зданию, Билл остановил своих ребят и сказал им: - Вначале подымимся на крышу этого дома. Проверим, осмотрим местность. Такие ребята должны были оставить кого-то в дозоре. - Я часто там бывала, в подвалах. - сказала Гвен. - Я могу показать вам, куда там идти. - Нет. - возразил Билл. - Ты нам расскажешь, но заходить не будешь. Позже, а сейчас, я хочу, чтобы ты кое-кого нашла. Ты знаешь человека, по прозвищу Бетон, он недавно в Литлсити. - Такой здоровый имбицил? - удивлённо спросила девочка. - Да... только не называй его так, он хороший парень... в целом. Найди его, пожалуйста, и скажи, что рейнджер Билл просит его о помощи. Мы не знаем, сколько там этих ребят, его помощь нам не помешает. Поторопись, но будь осторожна, окей?
Гвен кивнула в ответ, и уже через несколько секунд скрылась среди тёмных улиц. Путники тихо вошли в подъезд дома, и по лестнице направились на крышу. Оно было всего пяти этажей в высоту, но по сравнению с Погорелым, в его теперешнем виде, было значительно выше. Пока остальные скрывались, Билл осторожно выглянул из-за края крыши, включив режим инфракрасного излучателя на своей маске. Благодаря этому устройству, рейнджер мог отчётливо видеть все объекты даже в непроглядной темноте. Билл не спеша водил взглядом по всему разрушенному зданию, стараясь практически не высовываться. Казалось, что руины абсолютно пусты, но рейнджер настойчиво проверял опять и опять, пока внезапно не уловил лёгкое движение. Дозорный был, благодаря своей одежде в темноте он был невидимым, для безоружного глаза. Дозорный так же умело скрывался, к тому же у него тоже был прибор ночного виденья. - Они здесь. - прошептал Билл, поглаживая скулящего от скуки пса. - Вижу пока только одного. Подготовьте оружие, но стреляем только в самом крайнем случае. Нужно взять его врасплох, и одновременно перекрыть оба входа в подвал.
Билл быстро объяснил, кому и с какой стороны заходить, они спустились с крыши, и не спеша, продвигались к руинам, стараясь заходить с тех сторон, с которых дозорному было бы сложно их увидеть. По условию, напасть первым должен был рейнджер, а остальные должны были прикрыть его и оба входа в подвал. Вначале дозорный услышал шорох. Он был хорошо обучен, поэтому сразу же предположил, что это не просто странный шум, но опасность. Единственное, чего он не понимал, как кто-то мог приблизиться к нему незамеченным. Дозорный напрягся, и терпеливо ждал. Рейнджер попытался внезапно напасть, но прежде чем ещё показался во весь рост, дозорный уже помчался прочь, прыгая по разрушенным фрагментам здания вниз. Неожиданно на его пути показался Генрих, но, несмотря на то, что Генрих был и значительно больше его, и, не смотря на его тяжёлую, металлическую броню, парень, увернувшись от удара трубой толкнул Генриха с такой силой, что тот упал на землю. Ворон, не отвлекаясь на напавшего, тут же помчался к подвалу. Он был уже близко, как что-то мелькнуло слева от него и толкнуло на землю, болезненно вцепившись зубами в левую руку. Даже лёжа на земле, и терзаемый Чубой, Ворон не растерялся, и. выбросив наружу скрытые в своих рукавах ножички, принялся отбиваться ими. Парень наносил быстрые удары в открытые места Чубы. Пёс успел получить пару порезов, ещё несколько заблокировала его собачья броня, как к ним подбежали Генрих и Билл, и, забив Ворона ногами и трубой, усмирили.
Но дозорный был не один. В тот момент, как кипела погоня и драка с первым, из своего убежища вырвался второй дозорный, которого Билл не заметил, и так же помчался к ближайшему входу в подвал. Этот вход прикрывала Лэсси. Блондинка не успела даже как следует замахнуться трубой, как Ворон толчком сбил её с ног. Но и второй дозорный не смог убежать. Лэсси получила сильный удар локтём по лицу, во время толчка, но сумела схватить Ворона за ногу, и вцепиться в неё мёртвой хваткой, закрыв глаза, и не обращая внимания на боль и головокружение, и все попытки дозорного вырваться. Ворон пытался, но упал на землю, и лёжа продолжал выдираться, бил блондинку другой ногой, так же выхватил свои спрятанные в рукавах ножички и пытался ими проткнуть Лэсси. Но та ворочалась, крутилась на земле, и продолжала держать его за ногу, надеясь, каждый раз, что и следующий удар её новая броня вновь остановит. Оставив охрану второго входа в подвалы, на помощь Лэсси прибежал Гартун. Он быстро расправился с Вороном, зарубив несколькими ударами своего топорика и мачете, в ярости забыв о том, что Билл просил по возможности взять их живыми.
Путники связали первого дозорного, и, убедившись, что Лэсси практически цела, принялись приводить пленника в сознание. По началу парень отказывался отвечать на какие-либо вопросы, держался даже тогда, когда его начали пытать. Но он сдался, когда не выдержала Лэсси, и буквально принялась отрезать ему его "ненужные яйца". Дозорный рассказал им всё, что те спрашивали, возможно, даже больше, не забыв при этом хорошенько припугнуть, что с Воронами лучше не связываться. Рассказал о тайной двери в подвалах, о ловушках, о условном стуке, и устройстве их логова, о многом, хотя рейнджер и подозревал, что далеко не всё из сказанного правда.
Подвалы под этим разрушенным зданием, имели два этажа в глубину, к тому же были весьма ветвистыми. Здесь пахло затхлостью, ветхостью, и иногда гнилью. Путникам бы понадобилась целая жизнь, чтобы отыскать здесь то место, где прятались Вороны. Но благодаря указаниям, который выдал испуганный пленник, им удалось отыскать и сам скрытый вход, и обойти целый ряд ловушек. Пленник активно сотрудничал, потому что сам шёл впереди путников, с перевязанными руками, и завязанным ртом, в то время как Билл прижимал к его горлу свой боевой нож. Этому Ворону пришлось пообещать жизнь, если он поможет, и не станет создавать неприятности. Путники развязали пленнику рот, и плотнее прижали нож. Пленник условно постучал в скрытую дверь, что ничем не отличалась от местных, потрескавшихся стен, и, не дожидаясь ответа, затараторил о том, что к руинам приближается городская стража. Заскрипели дверные запоры, и как только дверь открылась, пленник влетел внутрь, сбивая собой открывшего дверь.
Пятеро Воронов находились в комнате за дверью, и занимались своими делами. Кто-то ел, кто-то играл в карты, кто-то читал или приводил в порядок оружие. Внезапно влетевшие в комнату незнакомцы совсем не дезориентировали Воронов, но они, мгновенно выхватив свои ножи и короткие мечи, схлестнулись с нападающими. Вороны сражались умело, парировали, контратаковали, уклонялись, и в целом были более подвижными, чем напавшие на них. И Генрих, и Лэсси, и даже рейнджер уступали им в умениях, но благодаря животной ярости Чубы, что запросто мог держать на себе одного из Воронов, и Гартуну, который умело сражался сразу с двумя, остальные члены отряда брали верх количеством. Билл схлестнулся с одним из Воронов, но с трудом успевал отражать его атаки. Генрих и Лэсси напали на второго, Ворон отбивался, уворачивался, смог пырнуть Лэсси мечём, но Генрих сбил его с ног, и несколькими ударами по голове трубой, отключил. Лэсси, держась рукой за свою рану, села на пол, сквозь пальцы сочилась кровь, но броня всё же не позволила мечу войти глубоко. Генрих напал сзади на того Ворона, что уже прижимал Билла к стене, и вместе они смогли расправиться и с этим преступником. Тот, что сражался с Чубой, смог отбиться от пса, и тут же побежал по коридору в другую комнату. Гартун, не смотря на неравный бой, сражался настолько умело, что смог поразить одного из противников, чем правда незамедлительно воспользовался второй, и ранив "дикаря", убежал вслед за первым беглецом. Чуба помчался им вдогонку, но Билл вернул его свистом к себе.
Рейнджер помог Лэсси и Гартуну вколоть по стимулятору, голова Генриха так же была разбита до крови, но, похоже, ранение в целом было не серьёзным. Рейнджер торопил спутников, из дальних комнат уже слышался шум и крики. Нужно было спешить, но одновременно выйти собранной группой, и не попасть в ловушку. И Вороны, и отряд рейнджера вбежали в следующую комнату практически одновременно. Среди них был тот самый Незнакомец. Он ехидно улыбался, бросая взглядом рейнджеру вызов. Воронов было девятеро, вместе с двумя беглецами. Теперь расстановка сил была явно не в их сторону. Вороны принялись обходить испуганных путников полукругом, но и это были ещё не все сюрпризы. - Что законник? - смеясь, заговорил Могила. - Опять решил стать героем?! Но не здесь! Здесь ты найдёшь только смерть. Все вы. Девчонка моя. И будет моей всегда!
Договорив это, Могила достал из-за спины 9мм пистолет, с прикрученным глушителем, и ещё четверо Воронов сделали так же. Вначале Билл хотел выхватить и своё оружие, но не стал. Он и вправду думал о том, что им ещё нужно успеть по-тихому покинуть город, поэтому не собирался подымать шум стрельбой. Вместо стрельбы в ответ, рейнджер отпрыгнул в сторону к ближайшему укрытию. Путников могли бы быстро накормить свинцом, но Вороны успели сделать лишь несколько выстрелов, как стена позади них словно взорвалась. Огромное, бритоголовое чудовище, буквально пробило её собой, и с ходу, воспользовавшись неожиданным появлением, ударило одного из Воронов. Удар был настолько силён, что преступник чуть ли не сделал сальто в воздухе, и отлетел назад на несколько метров. Бетон налетел, словно гружёный грузовик, но Вороны мгновенно реагировали на его атаки, уклоняясь от них, нанося удары холодным оружием в ответ. Кто-то успел сделать несколько выстрелов, но толи броня Бетона, толи его мощная плоть, выдержали выстрелы, и он даже не отреагировал на них.
Завязалась массовая рукопашная. Бетон держал на себе большую часть Воронов. Его могучие удары были слишком медлительными для этих чертей, одетых в чёрное. Но после серии промахов, Бетон всё же обычно попадал, и даже одного его удара хватало, чтобы опрокинуть их наземь, и не важно, куда этот удар попадал, в корпус или по голове. В другой ситуации ловкие Вороны смогли бы отступить, и продолжать уворачиваться от его ударов, но здесь было слишком мало пространства, а Бетон продолжал идти на свою цель, словно живая стена. Сражающиеся толкались, боролись друг с другом, резали и стреляли. Никто не остался не задетым в этой драке. Лэсси опять пырнули, в этот раз ножом в левый бок, в Генриха дважды попали из пистолета, но броня сдержала оба удара. Спасла она его и от многих резаных ран, хотя несколько ударов всё же сумели его задеть. Особым ножом, в живот попало и рейнджеру, несколько порезов получили и Гартун с Чубой, а Бетон вообще весь был в крови. Сам бой длился не долго. Бойцы один за другим оказывались на полу, и, не смотря на свои высокие навыки и отличную подготовку, Вороны всё же были повержены, в основном благодаря "живому грузовику", что раскидывал их во все стороны.
Отбившись от своих противников, двоим Воронам и Могиле, удалось скрыться. И если двое первых, забыв о своих травмах, побежали прочь к выходу, то Могила наоборот скрылся в дальних комнатах. Беглецов не стали преследовать, раненным путникам и самим было не до того. Но Билл, предчувствуя что-то не хорошее, не обращая внимания на своё ранение, бросился вдогонку за Могилой, бросив сумку с лекарствами своим товарищам. После ещё одного коридора следовало несколько комнат, в одной из которых была дверь, что вела в ещё одну небольшую комнатушку. Могила был там. Он крепко держал заплаканную Люси, прикрываясь ею. Девушка всё ещё была накрыта только своим покрывалом. Окровавленный Могила приставил пистолет к её голове, злорадно улыбался, и подзывал к себе рейнджера. - Тебе не нужно делать этого. - сказал Билл спокойно. - Отпусти её, и уходи.
Могила продолжал злорадно улыбаться, он не мог стоять ровно, словно удар Бетона, который пришёлся Могиле по корпусу, сломал ему несколько костей. - Ну, что теперь законник?! Ты не получишь девку! Я хочу, чтобы ты видел, как она подохнет...
Похоже, Могила хотел сказать ещё что-то, но не успел. Выбрав момент, когда Ворон похоже совсем этого не ожидал, Билл молниеносно выхватил свой револьвер, и трижды выстрелил. Первая крупнокалиберная пуля разнесла Могиле кисть руки, которой он держал своё оружие, другие две попали в слегка открывшуюся, правую часть туловища, и в правую ногу. Люси закричала от неожиданных выстрелов, но Могила не успел выстрелить. Ворон лежал на полу, пытался встать и что-то сказать, но смог только перевернуться на левый бок, после чего перестал дышать. Люси трусилась от испуга, перепачканная кровью Ворона, и нервно сжимала своё покрывало. - Люси... проговорил рейнджер, снимая свой шлем и противогаз.
Билл хотел попросить у неё прощения за всё это, за то, что она подверглась такой опасности, за то, что не смог присмотреть за ней как следовало бы. Но девушка, прейдя в себя от шока, подбежала к нему и сжала в крепких объятьях. - С тобой всё в порядке? - сквозь боль в сердце спросил Билл. - Они не обидели тебя?
Люси молча замотала отрицательно головой, посмотрела Биллу в глаза, своими заплаканными зелёными глазами, после чего вновь крепко прижала к себе, периодически всхлипывая. - Пойдём. Ребятам нужна помощь. - сказал рейнджер, и поднял Люси на руки, а она словно перепуганный мышонок, прижималась головой к его груди.
Билл и Люси вернулись в комнату, где была большая драка. Запах крови и сгоревшего пороха, ударил девушке в нос. Им понадобилось около получаса, чтобы как-то перемотать свои раны и воспользоваться медикаментами. Особенно досталось Бетону. Биллу пришло извлекать две пули из его крепкой спины. Громила даже не пискнул, пока Билл "рылся" щипцами в его ранах, словно вовсе не ощущал боли. После того, как первая помощь была окончена, путники обратно по коридорам подвала, направились к выходу. От их пленника остались только перерезанные верёвки, похоже, его убегающие дружки помогли ему. Путники совершенно не радовались своей победе. Наоборот, к выходу они шли подавленными и огорчёнными, словно идут на казнь. После прошедшего времени и выстрелов рейнджера, у них больше не оставалось иллюзий касательно того, что их ждёт, когда они выйдут на поверхность.
Путники выходили осторожно, один за другим. Они не держали руки к верху, но и не держали в своих руках оружия. Ночная темнота рассеивалась, на востоке уже был виден свет, лучи которого прогнали мрак. Вокруг Погорелого собралось много людей, здесь были и городские стражники, но в основном это были обычные жители Литлсити. Большинство из них были вооружены, многие направляли своё оружие на израненных и измученных путешественников, другие держали оружие наготове и с недоумением поглядывали на них, о чём-то перешептываясь. Никто не обращался к ним, даже когда путники все вышли из подвала и вошли в середину круга, что сформировала толпа из недоброжелательно настроенных жителей города. Неожиданно послышался знакомый голос откуда-то сверху. Путники подняли свои головы вверх, на крыше того самого дома, на котором они были час назад, стоял Триггер, с отрядом городской стражи, и спокойно перемешивал ложечкой травяной отвар в своей чашке. - Надо же... - сказал он со своей типичной флегматичностью, словно ночью ничего и не произошло. - А я думал, что они вас всех пришьют. Нужно отдать вам должное ребята, вам и вправду удалось сделать то, чего не смог я. А я пытался, и не раз. - Что теперь? - спросил Билл, после паузы, что последовала за словами Триггера. - Убьёте нас? - дерзко говорил рейнджер, в этот раз, обращаясь к толпе. - Убьёте за то, что не в силах справиться со своими проблемами? - Думаю, старик Арчер будет тебе благодарен, рейнджер. Опять. Я надеюсь, теперь ты счастлив?
Неожиданно Триггер засмеялся, но в конце этот смех преобразовался в грустный стон. На словно мраморных лицах жителей Литлсити, от слов рейнджера ничего не изменилось. - Если хотите, - сказал Билл, - казните меня! Это я всё затеял... А эти ребята не виноваты... И тем более не виновата девушка. - сказал Билл, обращаясь конкретно к Триггеру. - Хотя вам всем стоит задуматься и о своей доле вины в происшедшем.
Вновь настало молчание, после которого Триггер подал знак кивком головы, и передал одному из стражников свою чашку с отваром, в то время как самому Триггеру передали самодельную винтовку, стреляющую 14 мм пулями. - Я не хочу этого. - грустно сказал Триггер. - Но ты не оставил мне выбора, рейнджер.
Триггер прицелился, путники замерли, Люси хотела запротестовать, но только вскрикнула от раздавшегося выстрела. Билл дёрнулся... когда услышал лёгкий вскрик Чубы. Пуля попала псу в голову, отбив чуть ли не её половину, мгновенно убив. Рейнджер схватился за свой револьвер, его рука тряслась от злости, но Биллу хватило сил сдержать себя. - Это и есть равновесие, законник. - сказал спокойно Триггер. - Однажды ты поймёшь, что только это имеет значение.
Билл встал на одно колено рядом с Чубой, и несколько раз погладил пса, что-то беззвучно шепча, после чего осторожно поднял его на руки. - Вы вольны уйти. - продолжил Триггер. - Но прямо сейчас. Забирайте свои вещи, и уходите! И больше никогда! Никогда не возвращайтесь в наш город! Вы меня слышали?! Больше не будет предупреждений!
После этих слов Триггер скрылся, а путников под конвоем городской стражи из более чем двадцати человек, повели к выходу, где уже ждала повозка с грузом и их вещами из гостиницы. Многие жители Литлсити что-то кричали им, кто-то проклятья, кто-то наоборот хвалил, третьи вообще смеялись, периодически кто-то кидал камни. Люси видела, как из глаз несущего тело Чубы рейнджера, иногда текли слёзы, хотя его лицо при этом оставалось всё таким же стойким и нерушимым. Путники молча укладывали в повозку с оружием свои вещи. Северные ворота города открылись, и они под непрекращающийся шум толпы, не спеша, покинули его, раненные, разбитые, уставшие, и отчаявшиеся. В течении больше чем полу часа они всё так же двигались молча, если не считать периодически хрипящего от ран Бетона. Солнечный диск уже выполз из-за линии горизонта, предвещая хороший, погодистый денёк. В конце концов, Генрих не выдержал и обернулся напоследок. Он не ждал того, что им кто-то с радостью будет махать в след, но кто-то был. Этот кто-то вышел за стены города, и забрался на горку и автомобильных каркасов и нерушимо смотрел им в след. Благодаря пёстрой окраске её одежды и волос, Генрих не мог не узнать Гвендолин. - Прощай, девочка моя... - прошептал он. - Прощайте... Я буду скучать по вам...