Искатель Евгений Валериевич. Глава 2.4 Колдовство или Трудности Очищения

Свою банду они сколотили недавно, пару месяцев назад, и назвали: "Чёрный Тарантул". Гром понятия не имел, чего оно означало, да и слова такого раньше не слышал, но звучало типа прикольно, так грозно, и круто. Придумал его один из старших, начитанный парень, и остальные старшие утвердили его предложение. Рядовым же парням оставалось только молча согласиться, но, как и Гром, большинство из них полюбили это название, несмотря на то, понимали его или нет. Собрались они по воле случая, пару ребят знали другую пару ребят, те третьих, а те небольшой клан налётчиков из Пустоши, и так собралась группа из более чем двадцати человек. Слабаков тут не было, как и ребятишек с незапачканными руками. Большинство из них не задумываясь грабили, отбирали последнее, насиловали, убивали при необходимости, или просто ради развлечения. Здесь были и опытные рейдеры, которые в междоусобицах и налётах каким-то образом сумели дожить до двадцати пяти лет, и беглецы из Башни, не ушедшие с Весельчаком, отвалившиеся при первых трудностях, или изгнанники из Дримленда, и других очагов цивилизации. Многие, смотря на таких парней как Гром, закрывая глаза на всю ненависть и неприязнь к рейдерам, могли бы найти в себе даже немного сострадания к их судьбе и бесперспективному образу жизни. Но Гром был совсем не таким, кто жаловался бы на свою жизнь. Более того, именно это он по-детски искренне считал единственно правильным образом жизни, и совсем не понимал "кретинов", которые выдумывали себе правила, законы, и всякого рода обязанности.

Грязный, неухоженный риджбек на голове, грязные обноски одежды, поверх которой некрепко закреплённые, болтались элементы брони, грязное тело, со множеством шрамов, тёмные глаза. И глупые, бессмысленные, криво сделанные татуировки, вроде похабной надписи, лица девки с довоенного плаката, довоенные символы, одним из которых был знак организации, по очистке сточных систем. Больше всего он гордился надписью "Гром" на члене, и коммунистической звездой над сердцем, не зная толком, что она означает. Родом он был из маленького поселения далеко на востоке, где вместе пытались выжить чуть больше двух десятков человек, роясь в мусоре, как крысы. Гром не собирался жить так, он знал, что судьба человека в том, чтобы достигать высот.

С самого детства он мечтал стать членом серьёзной банды, и наконец-то его мечта сбылась, и он нашёл "ту самую". Несколько месяцев, а они уже успели многое совершить! Налёт на караван Тимстеров Дримленда был первым делом. Члены их банды, выходцы из этого города и сдали слабый караван и его маршрут. Они разжились оружием посерьёзнее, боеприпасами, немного жратвой, бухлом и дурью, всем, что необходимо для хорошего старта. Старшие члены Чёрного Тарантула были не глупыми, способными соображать, хотя ширялись, пили, и самоуничтожались не меньше чем им подобные персоны этого сорта. Это так же радовало Грома, ведь сулило перспективы. Обычно, шайка, возомнившая себя рейдерами, ограбив такой не сильно защищённый караваньчик, принималась кутить где-то неподалёку, и вскоре отряд мщения находил их, и хорошенько вздрючивал. Но их банда после налёта отправилась далеко на северо-восток, в сторону Эмпайр, укрываясь от всякого возможного воздаяния.

По дороге к новому месту назначения им встретилась группа неудачников, которые ко всему прочему попытались сопротивляться. Пришлось убить всех, и было обидно, ведь им не досталась ни одна тёлка, всех пришили вместе с парнями. Гром даже боялся, что общая идиллия его романтического образа жизни будет нарушена отсутствием перепихона. Но в пути они наткнулись на ферму, где не обитало и десяти человек. Пытались сопротивляться, всех убили опять, кроме одной молодой девчонки, которая с трясущимися руками направила на них ружьё. Парни долго смеялись над ней, тогда она приставила валыну к своей голове, но к своему счастью, выстрелить не смогла. Или несчастью... Её невинность Грому конечно же не досталась, но после шести часов мучительного ожидания очередь дошла и до него. Девка уже почти не шевелилась, а только еле мычала сквозь пелену полу-сознания, в ответ на его яростные толчки. Гром думал, что она подохнет, но девка пережила первые двенадцать часов, а потом пережила свою горячку, и даже пришла в себя. Хотела вены себе порезать, но не смогла, к своему счастью, или несчастью...

После первой ночи её уже не терзали так сильно, но пока не было кем заменить, большую часть времени она проводила в позе лёжа, даже во время их продвижения. В конце-концов, за эти пару месяцев, она практически обезумела, не говорила, а только дёргалась как смешная зверушка. Долго наблюдали в окрестностях Эмпайр, и, когда жрачка уже подходила к концу, выбрали караван послабее. Вначале отпустили им на встречу затраханную девицу, сказав полоумной, что они её мол отпускают. Дура поверила, хотя и не сразу, и без одежды побежала к людям. Короче, пока караванщики её лапали, Гром и его товарищи подобрались поближе и напали. После короткой перестрелки завалили почти всех, оставив только двух тёлок. Ждали, пока титьки не выстреляли все свои боеприпасы, а себя застрелить не додумались, к своему несчастью... или благу. Короче у малой появились помощницы, и ей стало немного попроще. Тёлки были уже старые, лет по тридцать, потяганные, но всё же разнообразие, учитывая то, что одна была чёрной, для Грома даже мать его экзотика.

Опять разжились и жратвой, и химией с бухлом, и целой партией оружия, но пришлось петлять на юг, а это обещало скуку, ведь там типа тихо. А через недельку наткнулись на лагерь старателей, половина убежала сразу, другая не успела, и гарем пополнился ещё одной особой. Согласно традиции, "новенькая" прошла обряд всеобщей инициации, но уже не с тем задором, какой бывал раньше. Несколько дней погуляли в захваченном лагере, устроив знатную вечеринку, и дальше на юг. После стычки с какими-то придурками и их собаками-волками, потеряли несколько человек, и решили свернуть на запад, ближе к обитаемым местам. По дороге попалась ещё одна группка неудачников, и таким образом на одну пленницу стало больше. Грому она не особо понравилась. Вроде и испуганная, но он то привык, когда трахает кого-то, что те трясутся от страха, слёзы пускают, умоляют остановиться. Без всего этого любовь ему как-то не в радость и не в удовольствие. А эта последняя почти и не сопротивлялась, а то и противно постанывала, словно от удовольствия. А ещё её тело тоже в татухах было, но она говорила, что у них так в племени принято.

Последние дни отдыхали на заброшенной стройке. Недостроенные здания, которые такими и останутся до самого конца дней, ржавые строительные машины, среди них и разбили лагерь, предварительно очистив местность от всякой погани. Двое их ребят лежали больными, остальные отдыхали, пили, ширялись, трахали пленниц, в общем, проводили время с пользой, и Гром конечно же не был исключением. Прошлой ночью было реально весело! Вначале он напился, потом наширялся таблетками и Каином, потом они с парнями распили ещё одну бутылку, и они покурили спиргресс. Периодически Гром отвлекался чтобы потрахаться, вначале малую, потом чёрную, потом тёлку из лагеря, а потом малую и тёлку из лагеря одновременно. Всё это время они веселились, смеялись, и рассказывали разные истории из своих жизней или судеб Пустоши. Утром было херово, и Гром выпил бутылку пива, трахнул белую караванщицу, курнул спригресса, и пошёл отлить. Пока отливал пекло в член. Уже две недели, как на головке и столбе появилась красная сыпь, и это реально портило ему весёлую жизнь. Но Гром решил, что нюхнёт Каина и дело забудется, а потом трахнет кого-то, пожрёт чего, и день обещал быть хорошим.

Как и большая часть подобных ему, Гром верил, что это будет продолжаться всегда. Налёты, разбой, насилие, веселье и кайф, за что ему придётся платить разве что малой кровью. Ведь так и должно быть, правильно? Если ты сильный, ты можешь забрать у слабого ничтожества, ведь это не твоя вина, что он слабый. Тебе хочется чего-то, и желание должно быть удовлетворено, так устроен мир. Но всё случилось так, как это и происходит в большей части случаев с такими людьми. В тот день, его вера в собственную исключительность пропала после первых же выстрелов. Стройка находилась немного в глубине котлована. Гром как раз струшивал член, и улыбался своей "охеренной" татухе, как что-то вдруг зашуршало выше. Блеснула вспышка, горячая боль пронзила его тело в нескольких местах, пространство заполнили звуки выстрелов, но Гром их уже почти не слышал, пытаясь закрыть руками две кровоточащие дырки в животе. Он заплакал, кровь не останавливалась, сильно болело, он не мог поверить, что его история жизни оборвалась в одно мгновение, и в тот момент, когда он совсем не ожидал. А потом стало холодно, какие-то люди в армейских ботинках пробегали мимо него, после чего солнце потухло, погрузив мир в бесконечную темноту.

Пьяный дозорный, что сидел на одном из кранов резко поднялся, но не успел взять в руки оружие, как выстрел снайпера пробил ему горло. Брызжа кровью во все стороны, бандит похрипывая свалился вниз, на недостроенную, бетонную конструкцию. Его товарищи один за другим выбегали из палаток, поднимались со своих лежбищ, где пьяные или обдолбанные, засыпали, и один за другим падали, сражённые очередями из автоматического оружия. Лишь половине из их отряда, удалось добежать до каких-либо укрытий. Рейдеры встревожено перекрикивались, пытались понять, что за херня тут происходит, но поначалу напавших не было видно. Когда выжившие как крысы спрятались, маршалам пришлось спуститься вниз котлована. Рассредоточено, но сообща они приближались к рейдерам, ближайшие открыли огонь, и завязалась перестрелка. Не умея даже толком сражаться, некоторые из рейдеров плохо укрывались, или вообще вставали в полный рост и "шмаляли" что безумные. Очень быстро пули срезали их, преподавая жестокий, и почти всегда последний урок жизни. Другие сражались более умело, но были слишком рассредоточены, и кто-то из маршалов подавлял их огнём, в то время пока другой обходил.

Уже через несколько минут большая часть членов Чёрного Тарантула была перебита. Один из старших решил вновь провернуть трюк, используя юную пленницу. Приставив к её голове пистолет, он, прикрываясь ею, потребовал, чтобы законники "ушли ко всем чертям", иначе он выпустит ей мозги. Он не успел даже договорить угрозы, как прозвучал выстрел винтовки, и голова рейдера разлетелась на кусочки, разорванная пулей снайпера. Последние пятеро прятались в бетонной конструкции, что послужила им неким подобием дота. Вдохнув напоследок Каина, и выпив алкоголя, они яростно отстреливались сквозь оконные проёмы, часто меняли позиции, и, похоже, что в целом серьёзные перестрелки были для них не в новинку. Маршалы сумели подстрелить одного из них, но и двоих из законников также задели, одного лишь оглушило попаданием в нагрудную пластину, второму прострелили ногу, когда он пытался обойти "дот" с другой стороны.

Оружие рейдеров было не самым качественным, боеприпасов мало, и не смотря на сильное сопротивление, маршалы всё же приближались, серьёзно подавив одну сторону укрепления пулемётным огнём. Законники забросили три гранаты в недостроенные помещения, и после взрывов стрельба прекратилась, кто-то из рейдеров кричал от боли. Когда убедились, что с противником покончено, Алан сел возле костра, используя ящик в качестве стула, и закурил самокрутку одного из рейдеров. Сделав несколько затяжек, он потушил сигарету, и положил в карман. Как только начался бой, Алан сразу понял, что это не те, кого они искали. Это и радовало, и огорчало, но стычка с отрядом "упырей" конечно же не могла быть такой простой.

Пока его люди суетились вокруг, допрашивали пленных, добивали преступников, ведь для рейдеров всегда был один приговор, Алан уже размышлял, куда же подевался отряд людей Драу. Они шли по их следу, периодически теряли его, и нашли этот. Приятно было сделать мир немного лучше, чище, но теперь он понятия не имел, где их главный враг. На его выбор были все стороны света. Кроме разве что западной, ведь едва ли "упыри" посмели бы явиться в Дримленд, даже под прикрытием. Пибоди медленно двигался к нему, стараясь получше упаковать вскрытый газетный свёрток с Каином.

- Маршал, вы не забыли, что это вещество незаконно? - спросил у него Алан, и, хотя он звучал серьёзно, Пибоди знал, что он говорит шутя.

- Чем это здесь пахнет? - шутя отвечал тот. - Кажется спиргрессом.

- Не забывайтесь, маршал. - продолжал Алан, уже откровенно улыбаясь. - Вы стоите перед старшим офицером.

Оба закурили по обычной сигарете, Пибоди сел рядом, снял перчатки, и умыл из бутылки с водой лицо.

- Не волнуйся брат, пока не закончим, я ни капли. Может, продам. Жалко как-то выкидывать. Говорят, узкоглазым стоит немалых сил его производить.

- Вот так вот Дримленд и уничтожит нас однажды. - продолжать подшучивать Алан, хотя сам полагал, что его слова вполне могут оказаться правдивыми. - Вы допросили пленных?

- Девчонкам хорошо досталось. Это точно не те, кто нам нужен. По словам пленниц, можно сделать вывод, что мы только что закрыли сразу несколько дел. И откуда только берутся эти уроды? Мы как подошли, они, словно дети испуганные прижимались друг к дружке, плакали, просили не трогать. Мне пришлось несколько минут объяснять, кто мы чёрт побери такие. Одна из них проситься к нам, перепуганная, говорит, всех родных её убили, и после всего ей либо в петлю, либо куда-то на край света. Говорит, умеет шить, стирать, готовить, что она хорошая. Потом разрыдалась... Проклятые ублюдки. Так же говорят, пятая была, но пропала во время перестрелки.

- Вы искали?

- Да, но тут следов... - ответил Пибоди, и почесал своё механическое ухо. - Чёрт её знает, наверно перепугалась, и сбежала, пока выпала возможность. Я вторую тройку отправил на поиски, но не лазить же им по всей Пустоши, правда?

- Девушек заберём с собой в Хоуп, пусть пройдут медицинский осмотр, а потом с караванами, куда им там лучше подойдёт. А ту что просила... Пусть остаётся.

- Значит, потеряли ублюдков кровососущих? - сказал Пибоди, и тихонько выругался.

- Да. Но это пока что. - сказал Алан, и встал. Он долго посматривал на запад, потом на север, потом на небо. - Не спроста он вылез снова, хотя прошло несколько лет. Мы что-то упустили, Пиб. Нужно понять, что ему нужно, и мы найдём и его самого.

- Есть идеи?

- Мы вернёмся, а потом я отправлюсь в Синема, поговорю там с местными. Может что-нибудь всплывёт. Странно это всё.

Трупы рейдеров свалили в одну могилу. Так для большинства из них и завершается

их путь.

Очередной короткий привал окончился, но путники опять не могли найти рейнджера и Люси. Неофициальный медовый месяц этой парочки серьёзно замедлял продвижение отряда. Частые привалы и подобные исчезновения, промедления, иногда пройдя лишь несколько часов, они "сообща" решали сделать в этот день выходной, пару раз они отдыхали по два дня, найдя какое-нибудь подходящее место. В целом это мало кого нервировало, кроме Лэсси, которая с тревогой ожидала их прибытия в Дримленд, и всё это промедление только усиливало её волнения. К тому же Гартун и Генрих всё чаще искали уединения с блондинкой, и проблема была даже не в этом, но в том, что скрывать эти контакты становилось всё труднее. В большинстве случаев Лэсси отсекала их попытки, но иногда настойчивости Генриха было сложно отказать, а Гартуна она боялась обидеть, и в конце-концов уступала его робкому вниманию. Иногда и Шарк пытался заигрывать с ней, но для Лэсси это было бы уже слишком, по крайней мере в большинстве случаев. Припасов пока ещё было в достатке, но Хардсон не прекращал охотиться, так как терпеть не мог долго сидеть без дела.

- Где чёрт побери Билл? - спросила Лэсси, когда они уже готовились продолжить дорогу. Ответ она, конечно же, знала.

- Наверно, там, где и Люси. - ответил Генрих, затягивая шнурки рюкзака, и лукаво улыбаясь. - На охоте... Или "дышат свежим воздухом". Любуются природой. Или проводят очередную экскурсию по очередной примечательной руине супермаркета.

Лэсси ничего не сказала, но только угрюмо посмотрела на него. В это время "молодожёны" "любовались природой" между холмиками, среди редких, сухих стволов древ и невысокого кустарника. Очередная вспышка романтики и длительный взгляд в глаза друг друга обернулись страстным поцелуем, и запустили процесс. Люси стояла на коленках, прижимаясь спиной к стволу дерева, и нежно, но со страстью, практиковала таинства оральных уроков, которые, краснея, вытягивала из багажа мудрости Лэсси. Худенькое дерево, конечно же, не могло скрыть ни её, ни широкоплечего рейнджера, ни в целом и суть происходящего, но "парочке" словно казалось, что этого укрытия достаточно. Первую неделю их интимных практик Люси вела себя очень скромно. Их второе и третье "уединение" было для девушки психологически более сложным, чем первое. Люси очень смущалась, но понемногу открывалась и раскрепощалась всё больше, и приходила к выводу, что "любовь" -- это будет её стихия.

Теперь она была готова попробовать что-то ещё, желая выразить Билли свои чувства, даря ему себя и свои ласки, и судя по реакции рейнджера, у неё хорошо получалось. Билл осторожно поднял её за локти, несколько раз поцеловал в засос в шейку, и развернул лицом к дереву. Люси охотно позволяла ему вести в этих играх, и с радостью принимала что-то новое. Расстегнув ремень, он спустил её кожаные брюки до самых коленок, обнажая смуглые ягодицы. Билли пытался ласкать их руками, ласкать другие нежные места, но услышал, как их зовут по именам. Оба любовника испугались, что их могут найти, но остановиться уже не могли. Входя, Билли прижал девушку плотнее к дереву, с её губ сорвался страстный стон, а ноготки заскребли по сухой коре. Процесс проходил в ускоренном режиме, да и Люси казалась Билли словно всё ещё нетронутой, поэтому им хватило и трёх минут. Но даже за это небольшое время, на щеках девушки успел вспыхнуть разоблачительный пожар, сдержанные стоны срывались с губ, как и периодические обращения к богу или произнесённое шёпотом его имя. Люси подняла лицо вверх, чтобы они могли смотреть друг другу в блестящие глаза, Билли целовал её в шею и щёки, шептал нежные и ласковые слова. Они толком не успели прийти в себя после конца, как должны были поспешно застёгивать ширинки/натягивать обратно брюки, не обращая внимания на не вытертые, биологические субстанции друг друга.

- Нашли что-то полезное?.. - спросила Лэсси, в очередной раз подыгрывая игре в притворство.

Билли и Люси вновь с облегчением решили, что их уединение осталось незамеченным, хотя лицо девушки, и её состояние, не смогли бы утаить правду даже от незнакомца. Преисполненная сдержанным недовольством, Лэсси повела остальных за собой. Она мечтала, как можно скорее добраться к Дримленду, без остановок и глупых задержек, избавиться от этого чёртового груза, от возни с которым безмерно устала. Блондинка конечно же значительно преувеличивала меру своего переутомления, и меру своего вклада в заботе об их товаре, и не задумывалась о том, что и остальным её товарищам не просто, особенно терпеть её несдержанные выпады. Но бедная Лэсси даже не догадывалась, насколько не простой будет эта, казалось бы, не длинная дорога. Верь она в разную антилогичную, и антинаучную "байду", подобно как Гарти, то поверила бы в то, что их... "прокляли"... Всё повернулось против них, сама судьба и даже природа, словно по наваждению или чёрному колдовству.

Вначале на их пути встала "Глотка Мира". Далеко на юго-востоке от Сейлема ещё в довоенное время, образовалось длинное, не очень широкое, но очень глубокое ущелье. Говорили, что оно родилось от усиленной добычи полезных ископаемых, во время которой люди не задумывались о возможных последствиях. Другие говорят, что вымершее правительство пыталось что-то построить под землёй, какой-то необычный военный проект, или даже целый город, и что-то нарушило в плоти земли. Во многих местах можно было не без риска спуститься ниже, и обнаружить странные подземные ходы, руины поглощённых глоткой небольших поселений и даже промышленный комплекс. Поэтому сказать наверняка, какая из теорий более правдива было бы сложно, а хорошо исследовать её тайны было делом слишком опасным, из-за нестабильности самого места, и мутантов там обитающих. Иногда бывает такое, что земля начинает дрожать! Большинство жителей Пустоши с трепетом относятся к этому знамению, считая это проявлением богов, подземных машин, что заставляют землю вращаться, или гневом Пустоши. Все они сходятся во мнении, что это очень дурной знак, и с каждым подобным знамением "Глотка", которую многие порой называют ещё немного иначе, становилась длиннее и иногда даже глубже.

Рейнджер и ко. как раз находились в пути, как вдруг "Башмачок", так Люси назвала их верного брамина, стал капризничать и мычать, отказывался следовать дальше. Даже страшный Бетон не мог успокоить встревоженное животное, но до применения силы дело не дошло. Внезапно послышался шум и рокот, и земля под их ногами задрожала, вначале не сильно, но потом всё сильнее. Девушки испугано кричали, схватившись за их повозку, Гарти упал на колени и начал молиться, Хардсон радостно смеялся, и попытался закурить, а Бетон твердил рейнджеру Биллу, что его ноги не хотят слушаться. Биллу пришлось всех по своему успокаивать, попутно объясняя точную природу этого явления, хотя Шарк так и не поверил рейнджеру, считая что земле нахрен не нужно шевелиться, и это точно подземные машины, что вращают землю немного сбоят! Явление длилось не долго, и вскоре все успокоились, и только Люси ещё долго делилась впечатлениями, что в этот момент ощутила, насколько могущественен мир, и насколько велики и сильны его явления.

Но главный сюрприз ожидал путников сутками позже, когда они пришли к "Глотке Мира", хотя должны были обойти её несколькими десятками километров южнее. В этот раз блондинку никто не винил, ведь и Хардсон соглашался, что их путь был верным. Оставалось только одно, за последнее дрожание "Щёлка Мира" удлинилась ещё больше, значительно больше, и преградила им путь. Теперь её нужно будет обходить ещё южнее, тратить ещё больше времени, но и это был далеко не последний сюрприз. Через день, утром, они обнаружили, что большая часть их провизии пострадала. Некоторые пакеты были разодраны, часть пищи пропала совсем, другая была погрызена, вокруг осталось не мало следов от кошачьих лап. Ночью дежурил Генрих, но он клялся, что не спал, хотя при этом ничего особенного не услышал. Да и звуковые ловушки, установленные Люси и Гартуном, были ловко преодолены ночными "хищницами" без единого сигнала тревоги.

Но даже эту неприятность путники могли стерпеть, пищи должно было хватить до Дримленда при экономном расходе. Рейнджер и ко. оставались в бодром духе и хорошем настроении... до следующего дня. Иногда мутанты оказывались на их пути, но большая часть из них старалась избегать большую группу людей. Заметную опасность представили пара крупных радскорпионов, и тройка блуждающих диких гулей. Но с ними путники расправились без особых хлопот, а боевая разминка была им скорее даже полезной. Но на следующий день после "кошачьего рейда", путники подверглись куда большей опасности. Это был день и облачная, но не жаркая погода, местность хорошо просматривалась во все стороны. Путники радостно общались между собой, не ожидая опасности, но она появилась внезапно, дав о себе знать противным писком, и хлопками перепончатых крыльев. Мохнатые нетопыри закружили над их головами, рейнджер успел выкрикнуть: "В укрытие!", но не все его товарищи успели скрыться под повозкой или каким-либо деревом, как существа принялись резкими нырками опускаться на них.

Их было много, целая стайка, но путники быстро открыли огонь, и затрещавшее оружие, засвистевшие пули, удерживали мутантов, не давали свободно атаковать. Один нетопырь ударил когтями в повозку, путники расстреляли его, но испуганный брамин попытался убежать, оставляя некоторых из его хозяев без укрытия. Один из нетопырей спикировал прямо на Башмачка, вцепился когтями в его спину, попытался поднять над землёй, но крылатому мутанту не хватило сил, особенно с гружёной повозкой. Ещё один нетопырь закружил над брамином, спикировал вниз, желая помочь своему собрату, но израненный огнём Шарка и рейнджера, отлетел в сторону.

В это время Люси выстрелила в нетопыря, что всё ещё цеплялся за кричащего брамина, и, не перезаряжая винтовки, с криком: "Не тронь Башмачка!", подбежала ближе, и выстрелила обойму из револьвера. Нетопырь выпустил брамина, отлетел в сторону, а через секунду Генрих сбил бедную девушку всем своим броневым весом, и чуть не задавил, прижимая к земле. Люси хотела выругаться на него, но неожиданно Генрих закричал. Прикрыв Люси от налёта сверху, Генрих подставил себя, и когти мутанта пробили его броню. Нетопырь попытался поднять храбреца, вцепившись когтями за его броню, но сумел только немного оторвать от земли. Героя этого дня спасла Лэсси, всадив в нетопыря всю обойму из карабина, и при этом даже не попала в несчастного Генриха.

Бетону с его габаритами было сложно где-то спрятаться. Стараясь вести прицельный огонь из помпового ружья, он вышел из-за ветвей высохшего дерева, и вскоре нетопырь ударил его в спину. Бетон упал на землю, и прежде чем успел встать, другой мутант вцепился в него вновь. Старик Хардсон прикрыл здоровяка, и его пуля вырвала крылатому мутанту грудную клетку вместе с большей частью левого крыла. Но Бетон снова встал в полный рост, откинул тушу зверя в сторону, успел сделать несколько выстрелов, и в момент того, как он перезаряжал оружие, его вновь атаковали. Нетопырь вцепился когтями в его левое предплечье, чуть не угодив в шею, попытался поднять, но ноги Бетона только слегка оторвались от земли. Товарищи не могли прикрыть его, опасаясь попасть в самого здоровяка, пробили крылья нетопыря во многих местах. А потом сам Бетон потянул животное вниз к самой земле, наступил на него ногой, и забил кулаком по мерзкой морде.

Пытаясь прикрывать остальных, рейнджер так же подзабыл о собственной безопасности. Нетопырь спикировал на него, схватил Билли за правую руку и потянул в небо. Рейнджер схватился вначале за повозку, но мутант тянул так сильно, что тот не удержался. Нетопырь тянул Билла коленями по земле, набирал силы для взлёта, рейнджер успел среагировать, выхватив левой рукой обрез, и выстрелом из обоих стволов изорвал мутанта в клочья. Какое-то время летучие существа ещё кружили над своей неудавшейся жертвой, но вскоре начали набирать высоту, и скрылись подальше от смертоносного оружия людей.

Они пережили это смертельно опасное и внезапное нападение, отделавшись только ранениями Генриха, Бетона, и травмированной рукой рейнджера. Больше пострадали их запасы амуниции. За один этот бой ребята выстреляли большую часть своего боекомплекта, некоторых видов боеприпасов осталось так мало, что для некоторых из путников практически не осталось чем вести огонь. Целый стимулятор пришлось выделить Башмачку, причём до этого раньше никто из путников не пытался таким образом лечить браминов, и они не были уверены, поможет ли ему это средство. Несколько часов они отдыхали прямо на месте битвы, слишком уставшие физически и морально, чтобы продолжать путешествие. Пополнить провиант за счёт тощих туш убитых ими нетопырей не удалось, так как от мутантов исходил сильный радиационный фон, и такое мясо нельзя было есть. Погода портилась, и ночью путники дружно решили провести весело время, хорошенько выпить и погреться у костра, и заодно отпраздновать эту небольшую победу.

Рейнджер и ко. не успели даже выспаться, как следующая напасть обрушилась на их головы. До рассвета оставалось пару часов, как из скрытых ночной темнотой туч, полил сильный ливень. Путники пытались как-то защитить свой груз и себя самих от холодной, вездесущей воды, но через пол часа поднялся сильнейший ветер, а ещё через половину всё это обернулось настоящим штормом. Повсюду в небе блестели яркие молнии, гром страшно гремел над их головами, порывы ветра были способны выкорчевать деревья, и вода, холодная вода, не прекращаясь, лилась с тёмного неба. Искать укрытие в такую стихию было слишком не просто, поэтому путники просто уселись на месте, прижавшись друг к другу, старались накрыться уже промокшими насквозь покрывалами, прячась от ветра за небольшой скалой. И даже с рассветом стихия продолжалась, изматывая товарищей по несчастью, испытывала их волю на прочность. Все они продрогли, обычная простуда казалась самым маленьким злом, что могло случиться с ними после такого испытания холодом и водой.

Наконец-то поздним утром, ветер прогнал грозовые тучи, а в идущих за ними белых облаках часто встречались просветы. В это время путники, словно дети, радовались тёплому солнцу, вновь разделись, чуть ли не до гола, пытаясь высушить свою одежду, с огромным трудом развели небольшой костёр, не без помощи пороха. Вскоре Билли и Люси, встревоженные отсутствием одежды друг на друге, придумали ещё один способ, как можно было согреться, и прогреть продрогшие тела. Чуть не всплыли на поверхность "интрижки" Лэсси, так как Гартун и Генрих едва ли не одновременно пожелали согреться таким же способом. Когда же пришло время позавтракать, оказалось, что остатки их провизии были практически полностью уничтожены водой. С трудом они смогли наскрести что-то и перекусить. Призрак голодания и недостатка боеприпасов вновь замаячил над их отрядом, и это после того, как они подготовились к небольшому переходу лучше, чем когда-либо. Было решено во время продвижения разделиться на два отряда, и осмотреть примечательные места, на наличие чего-нибудь съедобного.

Кожаные одежды на теле Люси были всё ещё влажными, и от каждого порыва прохладного ветерка девушку пронизывал холодок. Но теперь они двигались, и при достаточно быстром перемещении и активном движении она могла сохранять в себе достаточно тепла. Билли отправил её с другим отрядом, в состав которого входили Хардсон, Бетон, и Генрих. С того момента, как девушка и рейнджер дали волю своим чувствам, отношение остальных к ней изменилось. Люси было бы сложно это описать, но она ощущала, как они прислушиваются к ней, ожидают от неё чуть ли не приказов. Словно теперь девушка имела право разделить долю лидерства с рейнджером, и становилась чем-то вроде его помощника, или правой рукой. Она не желала этого, а потому и не испытывала какого-либо удовольствия, особенно руководить взрослыми мужчинами, которые были в разы сильнее её, и вероятно опытнее.

Она понимала и более простые причины, почему они разделились именно так. Место, куда пошёл рейнджер, было более опасным, чем их цель, а с ней Билли отправил лучших бойцов в их отряде. Подобное покровительство раздражало Люси, но после всех случаев уединения со своим любовником, по какой-то странной причине, ей стало сложно спорить с Биллом. Она больше не могла позволить себе потребовать у него что-то, отстаивая свою точку зрения, но могла только робко повиноваться. Это было совсем не в её духе, но всё же, моменты счастья и радости, которые она испытывала с ним, пожалуй, стоили этих магических безволия и робости.

Они находились на лесистой высоте, и дошли до края, где земля плавно опускалась, превращая местность в долину. Деревья здесь были редкими, все сухие, но земля ниже по спуску была покрыта кустарником, и густой, зелёной травой. Кое-где виднелись глубокие лужи, оставшиеся от недавнего шторма, местами они превращались в небольшие озёра. Похоже, вода постоянно застаивалась тут, превращая местность чуть ли не в болото. Сюда долетал подсоленный воздух, хотя за неровностями местности полоса океана была совсем не видна. В долине было не много примечательных вещей, самым заметным, конечно же, был городок, не большой, и на его окраине промышленный комплекс - их цель. Какое-то время они молча стояли, осматривая влажную местность.

- Спустимся той стороной? - спросил Генрих, поглядывая на остальных, в особенности на Люси, как ей показалось. - Там, кажется, будет проще.

- Хардсон знает это место. - ответила Люси, скрывая совё недовольство. - Он, пожалуй, знает лучше остальных.

- Я не говорил, что знаю это место. - проворчал старик. - Я говорил, что не раз проходил мимо, и видел здесь "Ням-Ням".

Бетон захихикал, услышав вновь это весёлое название, но Хардсон окинул его недовольным взглядом.

- Там вон. - продолжил старик, показывая пальцем на южную часть города. - Если идти вдоль дороги на юг миль пятнадцать, будут выжженные руины птицефермы.

- Это как? Типа как ферма брамина, только там птиц выращивали? - удивлённо спросила Люси.

- Ага. - ответил старик, и начал забивать трубку курительными травами.

- Так они же маленькие. И почему они не улетали? И как их можно растить, не под открытым небом? Или они каждую птичку привязывали? - засыпала вопросами девушка.

Старик затянулся, и устало выдохнул.

- Они выращивали цыплят. - сказал Генрих.

- Цыплят? Звучит знакомо...

- Люди разводили их не одно тысячелетие, ради мяса и особенно яиц. - продолжил Генрих, блистая знаниями прошлого. - Они были где-то такими... - он показал руками. - Толком не летали, так могли только через преграду перемахнуть. Их выращивали тысячами в небольших пространствах. Грязное было производство, и жестокое для животных, но курятина была более доступным мясом, чем другое. Особенно это стало важно в момент продовольственных кризисов.

- А ещё не без причин эти фермы держали подальше от поселений. - добавил Хардсон, с наслаждением затягиваясь. - Говорят, от них воняло на мили вокруг. Но еда остаётся едой, правда?

- Вы думаете, цыплята уцелели? - спросила Люси робко, в глубине понимая, что вопрос глуповатый.

- Нет милая. - ответил Хардсон. - Не думаю, что они пережили хотя бы год после войны. Мы идём в "Ням-Ням". - вновь послышался смех Бетона. - Фермы специализировались на мясном производстве, и производстве яиц. "Ням-Ням"... - вновь смех, - это была такая торговая марка, до войны, они делали перчёные яйца, поэтому и свои заводы они располагали к местам, где есть рабочая сила, и доступ к сырью.

- Думаете, там что-то осталось?

- Я полагаю, стоит проверить. - продолжил старик. - Ближе этого, мы вряд ли что-нибудь отыщем, особенно в нужном нам количестве. К тому же, знающие люди стараются обходить эти руины. Чёрт, умные люди стараются обходить любые руины! Это место обитаемо. Скоро сами увидите...

Слова Хардсона прозвучали зловеще, и Генрих с Люси встревожено переглянулись, пока старый охотник начал спускаться.

- Пока смотрите под ноги. - сказал он. - Тут наверняка водятся гадюки.

Земля под ногами была мягкой, местами превращалась в грязь. Они постоянно попадали в лужи, иногда вода доставала чуть ли не до колен, и вскоре их ноги были насквозь промокшими. Генрих и Бетон постоянно застревали в грязи, а Люси и Хардсон проваливались в неё не так глубоко. По небу всё ещё летели обрывистые, пышные облака, было очень влажно, и в купе с прохладой эта дорога превращалась в небольшую пытку. Теперешняя прохлада, и недавние муки холодом во время шторма, истощили тело Люси, и её трясло. Хардсон был прав, то тут, то там, виднелись чёрные, длинные змеи, но большей частью они уползали прочь, едва ощутив приближение человека, в отличии от тех, о которых слышала Люси, огромных и очень агрессивных. Через пол часа они добрались до границ городка, очерченных остатками заборов от частных домов. Генрих видел, как тряслась от холода их юная спутница, но не смела попросить товарищей о столь необходимом отдыхе у огня. Как только они добрались к первому дому, он предложил остановиться в нём на пол часа и прогреться. Хардсон с недовольством и ворчанием встретил это предложение, но, вздрогнув от холода, согласился.

Держа оружие наготове, они вошли в дом. Мебель и его конструкции медленно гнили, покрылись слоем грязи и плесени, но тут был камин. Хардсон ушёл, сказав, что скоро будет, остальные пытались развести огонь, используя сухие части мебели в качестве дров. С трудом зарождающееся пламя преодолевало сырость и влагу, но мощь его увеличивалась с каждой минутой. Сняв металлические части брони, Люси уселась прямо к огню. От первых ощущений тепла её дрожь стала даже сильнее, из носа потекло, появился кашель. Бетон ушёл осматривать второй этаж, а Генрих пытался отыскать что-то уцелевшее от плесени, среди местной библиотеки. Похоже, хозяева дома любили зарубежную классику, большую часть авторов, Генрих не знал, но, к сожалению, местная влажность была безжалостна к почти всем книгам. Его отвлёк громкий чих, разлетевшийся по всему дому.

- Ты в порядке? - спросил Генрих у Люси. Девушка, укутавшись в обрывки шторы, попыталась изобразить счастливую улыбку на лице. - Если подымится температура, скажи Биллу, что бы дал тебе антибиотик. Или может стимулятор? Никогда не задумывался, помогают ли они при болезнях.

- Их не так много осталось, чтобы тратить на простуды. - ответила Люси, вытянув руки к самому огню, и шмыгнула носом. - Иногда люди умирают от гангрен, из-за обычной царапины, и всё потому, что у них нет антибиотика, или нет средств, чтобы их приобрести.

- Простуда так же может иметь серьёзные последствия, может даже смертельные. Могут воспалиться лёгкие, и даже мозг. И я не думаю, что Билл будет молча, без тревоги наблюдать за твоей простудой.

Люси взглянула на Генриха с испугом, когда тот только намекнул на их с рейнджером отношения, которые для остальных должны быть вроде как тайной. Но почему-то она верила ему, в чём-то даже больше чем Лэсси. У неё не было старшего брата, и хотя Генрих в виду возраста на эту роль не подходил, но именно таким она часто его себе представляла.

- Однажды... - начала она неуверенно. - Он мне намекнул, что я делаю его слабее.

Генрих ответил не сразу, и добродушно улыбнувшись, сказал:

- Это так. Но так и должно быть.

Какое-то время они молчали, размышляя каждый о своём. И если мысли Люси было не сложно предугадать, размышления Генриха оставались загадкой. В какой-то момент девушка поняла, насколько мало она знает о своём товарище, который за последние месяцы стал для неё настоящим другом.

- Ты часто думаешь о доме? - спросила у него Люси, наслаждаясь всё больше проникающим в неё теплом.

- Бывает. - ответил Генрих, сел на кресло, сделанное в форме половины яйца, и тень грустных воспоминаний пролетела на его лице. Он улыбнулся и сказал: - Я так изменился. Реальность меня изменила. А там под землёй, там всё не так. Они толком и не знают, как всё на самом деле. Я не уверен, что смог бы жить там снова. Особенно после всего, что было.

Краем глаза Люси заметила, как нервно задрожала правая рука Генриха. Он словно испугался, пытался её удержать левой рукой, но не мог. "Бен..." - промямлил Генрих в сторону, потом испуганно взглянул на девушку, но Люси сделала вид, что ничего не заметила.

- Спасибо, что спас меня... - сказала она, попытавшись быстро изменить тему на более положительную. - Вчера, с теми летающими тварями. И до этого. Я рада Генрих, что ты с нами.

В ответ бывший адвокат добродушно улыбнулся. Пока не спустился Бетон, они молчали. Здоровяк отыскал на верху игрушечный грузовичок, и радостно показывал свою находку товарищам. Люси достаточно согрелась, и уступила место Генриху. В ней вновь пробудился азарт старателя, и она решила осмотреть дом, чтобы найти что-то ценное. В ванной комнате она обнаружила коробку со стиральным порошком, спрятанную под умывальником, и относительно уцелевшую в этом влажном месте. Содержимого оставалось немного, но Люси любила чистоту, и остаток порошка собрала в бумажный пакет, сделанный из уцелевших книжных страниц.

Лучше результат был на кухне. Почти все полочки и шкафчики были раскрыты, и ничего ценного в них не осталось. Девушка заметила, что один из настенных шкафчиков, самый высокий, оставался закрытым. Она вскарабкалась со стола на холодильник, и смогла туда дотянуться. Внутри оказалась пожелтевшая коробка с консервированными яблоками, и несколько жестяных баночек. На одной из них было написано: "Перец", Люси открыла её, но вместо специи внутри оказалась какая-то пересохшая труха. Но вот в баночке с солью действительно оказалась соль, хотя и слипшаяся в один камень. Вот эта находка действительно представляла ценность. Уходя, она решила заглянуть в холодильник. Люси не ожидала отыскать там что-то, но в самом низу валялась запачканная грязью бутылка, заполненная на треть тёмной жидкостью. Остатки этикетки говорили, что это "Скотч". Она открутила крышку, принюхалась, отчётливый запах алкоголя довоенного качества подтверждал слова этикетки. Девушке показалось очень странным, что его никто не забрал, ведь место явно обыскивали. И если до верхней полки могли полениться лезть, то не заметить бутылку было нельзя. Во всяком случае, теперь она может отблагодарить Генриха не только словами, но и выпивкой, соответствующей духу "консервированного человека".

Бывший адвокат долго не мог поверить в находку девочки, но предложил дождаться Хардсона, чтобы старик не обиделся, что они пили без него. Охотника не было больше часа с момента ухода, его спутники успели согреться и отдохнуть, пока он не вернулся. Хардсон спросил, всё ли было в порядке, пока его не было, и кинул на стол три змеиные тушки, с отрубленными головами. На глазах остальных, он быстро снял с них шкурки, выпотрошил, и довольно улыбаясь, показал длинную, змеиную плоть светлого цвета.

- Фу!.. - протянула Люси.

- Сначала попробуешь, а потом скажешь! - посмеиваясь, говорил Хардсон.

- Это вообще съедобно?

- Ещё как! И даже весьма вкусно.

- Кое-кто тоже не сидел без дела. - сказал Генрих, и Люси продемонстрировала охотнику свои находки.

- Ты здесь это нашла? - удивился Хардсон. - Хорошая девочка! С солью будет действительно вкусно.

- Вам нужно было отдать их головы Гартуну. - сказала Люси. - Он любит такие украшения.

- Что ты! Их головы трогать нельзя! Они даже отрубленные могут укусить!

- Какая мерзость... - добавила девушка, вздрогнув от одной только мысли об этом.

Нарубив мясо ножом на кусочки, они засыпали их в пустые консервные банки, залили водой, посолили, добавили понемногу консервированных яблок, и поставили вариться на каминной решётке. Пока ожидали, попробовали "Скотч", Хардсон принялся очищать змеиные шкурки, после чего протянул их Люси.

- Возьми. Отдашь их Биби. Эти Аризонские ребята любят такие штуки.

- Фу!.. Такая мерзость!

Старик хихикал, забавляемый ребяческой реакцией девушки. После недолгого сопротивления, Люси согласилась, и сложила шкурки в свой разгруженный рюкзак. Вскоре еда была готова, и, не смотря на свою брезгливость, девушка с радостью наслаждалась и бульоном, и самим варёным мясом. Люси осилила полторы порции, больше всех ел Бетон, после чего доедал за остальными, когда те насытились. После такого горячего обеда и долгого пребывание в тепле огня идти уже никуда не хотелось. Но, отдохнув ещё немного, путники перебороли своё желание комфорта, и приготовились к выходу.

- Будьте внимательны, они уже заметили нас... - сказал Хардсон напутственно.

Это вновь прозвучало очень угрожающе, но на вопрос Генриха и Люси: "Кто?", старик отвечал, что они скоро узнают. Улицы этих руин были достаточно широкими, большей часть повсюду виднелись только частные, одно и двухэтажные дома. На другом конце городка были заметны конструкции, свойственные довоенным фермам, и даже ржавеющая техника. На улицах встречались автомобили, чаще всего пикапы. В центре городка были видны многоэтажные дома, редко выше пяти этажей, и разбитые витрины разных магазинов, располагающиеся в их первых этажах. Здесь не было следов разрушений от атомных взрывов, высотные здания не плохо сохранились, частный сектор хуже. Было похоже, что это место просто бросили, и теперь здесь всё гнило, ржавело, разъедаемое сыростью, и плесенью. Хардсон отвёл их к зданию церкви, и они поднялись к башне на самый верхний этаж. Отсюда открывался хороший обзор на ровные прямоугольники городка, очерчённые ровными улицами, и идущими в ряд домами.

- Вон. - сказал он, указывая пальцем на место, где провалился асфальт, открывая под собой дыру в земле и разбитые, канализационные трубы.

Вначале Люси заметила движение. Ей показалось, что это какие-то животные, но всё больше она замечала подобие к человеку в их формах, движениях, и поведении между собой. От этого мерзкого сходства по спине девушки пробежал холодок. Она передала свою винтовку Генриху, что бы и он мог в прицел посмотреть, что там. Чем дольше он всматривался, тем больше кривилось от отвращения его лицо.

- Проклятье! Что это чёрт побери такое?! - проговорил он так, словно его только что макнули в нечистоты.

- Люди называют их гемогоблинами. - сказал Хардсон спокойно и приглушённо, взял в руки трубку, но сдержался, и не стал закуривать.

Генрих отдал винтовку Люси, и та вновь осмотрела этих мерзких существ. Маленькие, с пол роста человека, с тёмно-серой кожей, сгорбленные, с непропорционально развитыми частями тела, и крепкими руками. На них не было волос, не было ушей, губ, носа, а дыхательные отверстия открывались и закрывались кожаными перепонками изнутри. При этом у них были крупные, бледные глаза, и в ужасно изменившихся формах тела всё же угадывалось человеческое происхождение. Существа возились возле входа в канализацию, несколько из них ели сырую, подгнившую крысу, и были вооружены заточенными металлическими предметами, что имитировали ножи или копья.

- Господи! - проговорила Люси. - Вот это уже действительно мерзко! Мне даже представить страшно, каким образом они превратились в это!

- Ага. - сказал Хардсон, потирая большим пальцем свою трубку.

- Вы говорили, что они знают о нас? - спросил Генрих, взял в руки дробовик, и перепроверил его готовность, и дисковый магазин.

- Конечно! - ответил охотник. - Они наверняка учуяли дым и следили за нами. Да и без дыма вскоре обнаружили бы нас.

- Может, стоило предупредить нас? - спросил Генрих, слегка раздражённый спокойствием Хардсона.

- Они не очень агрессивные. Эти существа - падальщики, и редко охотятся на что-то кроме крыс или тараканов. Гемогоблинов можно встретить в таких отдалённых местах, где никого нет, особенно если там есть канализация. Люди считают их не опасными для вооружённых отрядов, хотя я слышал истории, как иногда они нападают на одиночек. Так что, в каком-то смысле мы в безопасности, но не стоит расслабляться.

- Теперь я понимаю, почему бутылка в том доме осталась не тронутой! - сказала Люси. - Думаете, они не добрались до того завода?

- Они не отличаются умом. - ответил Хардсон. - Какое-никакое оружие себе делают, даже используют трупные яды, но иногда им не хватает ума, чтобы повернуть дверную ручку, если вы понимаете, о чём я.

- Нужно было предупредить... - ворчал Генрих.

- Обычно они стараются на глаза не показываться. Я не хотел пугать вас зря. Да и объяснять было бы слишком долго.

Генриху позиция Хардсона казалась непонятной, но у старика не редко проскальзывали подобные странности, и он смирился, насколько это было возможно при близости таких мерзких мутантов. Первое, что почувствовала Люси, это разумное желание скрыться как можно дальше отсюда, как и стоит поступать, при первом появлении какой-либо угрозы, даже если угроза и сама тебя боится. Но Хардсон был прав, одной лишь охотой даже с его навыками им не раздобыть необходимое количество пропитания. По предложению старого охотника, они решили обогнуть тот провал в канализацию как можно большим крюком, и выйти непосредственно к заводу. Шли укрываясь между одноэтажными домами, но при наличии Бетона речи о незаметности не могло быть. Здесь не было богатых зданий, в основном компактные домики, для не самых богатых людей, подобные которым они встречали в Литлсити. Кое-где попадались скелеты людей, в остатках гниющей одежды, сидящие в авто, лежащие среди сухих кустов и деревьев. Целую историю можно было разгадать на полицейской баррикаде, состоящей из машин и заграждений, заваленной останками по обе стороны. Похоже, местные жители в прошлом практически все владели оружием, и в день, когда всё покатилось в пропасть, что-то не поделили с правоохранительными органами. В бывших жилых районах, между домами встречались глубокие лужи, но они не могли сравниться с целыми озерцами среди травяных равнин, сразу за чертой городка.

Пока они тихо прокрадывались к своей цели, Люси боролась с приступом острого желания мародёрства. Похоже, местные мутанты сумели пролезть в каждый дом, но, судя по сфере их интересов, многие ценные и важные вещи могли остаться не тронутыми. Девушка не удержалась, заметив дом с отвалившейся дверью, и не смотря на ворчание Хардсона, быстренько осмотрела заброшенное здание. На покрытом грибком прогнивающем кресле навеки замер скелет, практически без одежды. Он сидел перед телевизором, рядом валялись бутылки из-под пива, и проржавевший револьвер, ускоривший его кончину. Пистолет уже не подлежал восстановлению, так как не раз оказывался полностью в воде, что часто затапливала этот дом. Но на стене висела охотничья винтовка, и вот она сохранилась хорошо. В верхнем ящике комода под ней, Люси обнаружила подходящие ей патроны, и немного других калибров, распространённых среди фермеров и охотников. Но Хардсон всё равно ворчал на девушку, даже после того, как она предъявила свои находки, хотя и заметил, что у Люси чутьё на заброшенное добро.

- Тебя нужно учить дисциплине! - тихонько ворчал охотник. Но девушка заметила, что не раз рассказывала, как её "учили" дома, и чем это всё заканчивалось. - Не так. Хотя, возможно у твоего отца не было выбора, и он должен был быть строгим с тобой. Ты не понимаешь, как это, когда у тебя есть дети.

Люси показала старику свой отсутствующий палец, и сказала обижено:

- Какой отец согласится, чтобы его дочери сделали такое?

- Может, ты заслужила? - не сдавался охотник. - А может, как я говорил, уже не было выбора.

- У них не было права делать такое, даже если я заслужила!

- Может, и не было... - неожиданно сдался Хардсон. - Такое тоже бывает, девочка, когда правы обе стороны. Чёрт, на моей памяти такое только и бывает! Я бы не поступил так, как они. Чтобы научить дисциплине, не нужно бить, или калечить, или даже закрывать в клетку. Во всяком случае, не всегда... Нужно учить! Ремеслу. С ним приходит и дисциплина, и самоконтроль, и мудрость, и покой. Я научу тебя, как охотиться, как правильно стрелять, как делать ловушки. Ну, если у нас, конечно же, будет время. Это ремесло научит тебя и дисциплине, и всему остальному.

Люси хихикнула, но потом поняла, что Хардсон серьёзно, и с удивлением для себя самой ощутила, что хотела бы чего-то такого, ведь уметь такие штуки, это быть чем-то значимым. Что-то подобное она чувствовала, когда открыла в себе задатки по приготовлению пищи, но это бы значило намного больше, целый путь! Но страх или неуверенность всё же смущали её.

- Вы бы научили Билли, он лучше подойдёт вам в ученики. Или Гарти, он молод, и оба знают об охоте, и всяком таком.

- Биби?! Его уже поздно учить всем тонкостям, хотя он знает не мало. А малец, у него в голове только духи и эта их дикарская хрень. С ним и говорить то трудно, всё он знает лучше меня! - сказал Хардсон, и по-старчески, с хрипом засмеялся. - А ты чистый лист. Стрелять ты немного умеешь, шустрая, выдержка у тебя есть. Я научу стрелять ещё лучше, владеть пулей, научу выслеживать, хорошо прятаться, научу запахам, погоде, поведению зверя, как сделать ветер союзником, как правильно ждать, как выживать, как разделывать добычу и хранить её. Вот увидишь, тебе понравится, и даже будет что рассказать рейнджеру и молодому индейцу.

Люси молчала. Несмотря на то, что сама эта идея её взволновала, признаться в этом, и спокойно согласиться ей было трудно. Да и терпеть ворчания Хардсона, неминуемые во время обучения, ей заранее не хотелось. Но принимать это решение в данный момент не пришлось. Не смотря на все их старания оставаться незаметными, местные обитатели давно почуяли их. Когда укрываясь, путники хотели преодолеть очередную улицу, Люси испуганно замерла. Словно из неоткуда, на дороге появилось небольшое существо, и, не двигаясь, смотрело на них своими бледными глазами. Несколько секунд они просто смотрели, девушка ждала проявления какой-либо агрессии, но мутант не шевелился.

- Пошли, скорее! - прошептал ей Хардсон, и Люси преодолев ступор, быстро направилась за товарищами.

Она слышала, как тварь что-то говорила, похожее на "кха-кхе", и от этой жуткой речи её тело пронзила дрожь. Хардсон напоминал остальным, что гемогоблины не нападают на людей, и первое время это успокаивало девушку, но вскоре страх овладел их сердцами. Мутанты начали появляться всё чаще, по сторонам и у них на пути, но медленно отступали, словно уступая дорогу незваным чужакам. Мерзкое "кха-кхе" звучало всё чаще, некоторые гемогоблины медленно шли за путниками, было видно, как другие подходят с разных частей разрушенного городка.

- Проклятье, что за дерьмо тут твориться?! - ругался вслух Хардсон. - Их много. Их никогда не бывает так много! Их стаи контролируют свою численность, так как чаще всего испытывают недостаток пищи.

- Так скажи им Хардсон, - язвил Генрих, - что их чёртово поведение, им несвойственно! - и снял прицепленный к рюкзаку дробовик, кинув свою штурмовую винтовку Люси, и несколько обойм к ней.

- Надеюсь, не понадобится! - ответила она. - Давайте быстрее!

- Кажется... кажется они злые, Хардсон! - кричал Бетон, тяжело дыша. - Ты говорил, что они не злые! Но они злые!

Охотник сделал вид, что не услышал Бетона. Скоро в речи мутантов стали слышны новые странные звуки, и Люси было противно даже подумать, что это не просто какие-то животные мычания, но некоторое подобие человеческой речи. "Кук-кха! Ке-кхе! Кахха!" или что-то подобное, разобрать какие-либо слова было очень трудно, так как всё сливалось в однообразный звук. Многие из них были вооружены, и держали свои ножи и копья на виду. До района с заводом оставалось недалеко, интуиция подсказывала, что за его стенами можно будет укрыться. Но, похоже, что интуицией обладали и эти существа, один из гемогоблинов метнул копье, и то на половину вонзилось во влажную землю, недалеко от ног Генриха. Это стало достаточным триггером, чтобы выходец из убежища дал волю своим чувствам, и начал палить из дробовика по ближайшим целям.

Генрих выстрелял половину обоймы, крупная картечь изорвала плоть четырёх мутантов, остальные бросились в стороны. Но мутанты не были испуганы, наоборот, они стали ещё злее, и дружно окружая чужаков, ринулись в атаку. Самодельные копья из костей и металлолома со всех сторон полетели в путников, и одно практически сразу вонзилось в руку Бетона, как самой заметной и неповоротливой цели. Отряд открыл ответный огонь, Генрих и Бетон из дробовиков, Люси короткими очередями из карабина, а прицельные выстрелы Хардсона отрывали у существ целые куски плоти и конечностей. После минутной перестрелки, два десятка местных мутантов истекали бледной кровью, остальные вновь отступили, чтобы с новой силой яростно атаковать, на этот раз попытавшись максимально сблизиться. Будучи очень проворными, мутанты быстро добрались к путникам, не обращая внимания на их стрельбу. Завязался ближний бой, и если Бетон, не смотря на порезы и уколы раскидывал гемогоблинов во все стороны, то остальные после нескольких ран начали убегать.

Полностью подавленные таким яростным напором, путники были сметены словно волной, но мутантам не удалось их окружить. Бетон и Люси бросились в одну сторону, а Генрих с Хардсоном в другую, пробиваясь с боем сквозь толпы существ, норовящих нанести им удар своими заточками. Гемогоблины продолжали преследование, но пока Бетон был рядом, Люси было не сложно отбиваться. Потом, что-то зацепило её за ногу, и остатки асфальтированной дороги больно ударили в лицо. Девушка почувствовала сильную боль в ноге, и как её тащат, но не растерялась от удара, и схватилась руками за дыру в асфальте. Большой и острый крюк вонзился в её ногу, к нему была прицеплена ржавая цепь. И хотя он вошёл не глубоко, удержанный плотной кожей её брони, зацепился, и трое мутантов пытались рывками утянуть её.

Люси хотела позвать Бетона на выручку, но здоровяк был буквально облеплен мерзкими существами, которые никак не могли сломить его нечеловеческую мощь. Она сумела дотянуться к револьверу, но пришлось отпустить своё крепление. Мутанты тут же потянули её в сторону канализации, было очень сложно целиться, но, выстрелив все шесть патронов, Люси удалось подстрелить двоих. Схватив цепь руками, девушка потянула её на себя, опрокинув гемогоблина, и не без болезненного эффекта вырвала крюк из ноги. Но она не смогла вернуться к Бетону, ближайшие кровожадные существа тут же накинулись на неё, вновь начали кидать копья, и болезненно хромая ей пришлось убегать к ближайшим домам.

Люси ударила плечом в первую дверь, но та была намертво заколочена. Нога болела, кровоточила, страх за свою жизнь выбрасывал в её кровь адреналин, и на какое-то время боль оставалась на втором плане. Петляя между кустами, заборами, и домами, она пыталась скрыться, но кровавый след указывал к ней дорогу. Люси ощущала, как быстро слабеет, нужно было срочно что-то придумать! Забравшись на забор веранды одного из домов, она смогла дотянуться до крыши, зацепиться, и, подтянувшись забраться наверх. Выбив стекло прикладом, она смогла попасть внутрь комнаты на втором этаже. Теперь у Люси было несколько минут, пока твари разберутся что к чему. Она ощущала, как всё сильнее кружиться её голова, как сознание слабеет. Девушка успела вколоть в ногу стимулятор, найти в рюкзаке стелс-бой, но, когда одевала его на руку, её повело. Комната закружилась, "Нет, я не могу сейчас!.." - успела подумать она, но была бессильна остановить неизбежное, и провалилась в беспамятство.

Но волшебство довоенной медицины успело подействовать, залечивая её раны, уничтожая влияние трупных ядов, восполняя кровопотерю, и что самое важное, привело её в сознание уже через несколько минут. Первые десять секунд Люси не могла понять, что происходит и где она, словно вырванная из глубокого сна. Но адреналин в крови, чувство опасности, и звуки копошащихся в доме монстров, быстро возвращали ей память. Преодолевая слабость, она поднялась, активировала стелс-поле, и через выбитое окно выбралась обратно на крышу, в то самое время, как стали слышны шорохи и принюхивания мутантов за дверью. Гемогоблины принялись выбивать двери, но Люси уже спрыгнула вниз, монстры в пяти метрах от неё забегали в дом, не замечали скрытой полем девушки. Только один из них остановился, и принялся удивлённо принюхиваться, учуяв Люси, но не мог её заметить. Она же не тратила зря времени и быстро удалялась подальше от города.

Удивлению мутантов не было предела, когда они смогли вломиться в двери. Со своими однообразными криками они обнюхали всю комнату, окно, крышу, и даже пытались преследовать Люси, но вскоре среди луж и грязи потеряли её след. Девушка же позволила себе остановиться, только когда удалилась от городка на несколько сотен метров. Вжавшись в высокую траву, она тяжело дышала, успокаивалась, но вместе с покоем приходило и чувство вины, за брошенных позади товарищей. Какая-то часть девушки говорила, что всё кончено, что они или сбежали, или уже мертвы, и что нужно спасаться, пока есть такая возможность. Но для неё они стали семьёй, родными людьми, даже более близкими, чем большинство жителей её поселения. От тяжёлой борьбы между чувством страха и чувством долга Люси заплакала, сейчас, как никогда прежде ей захотелось, чтобы Билли оказался рядом, но она понимала, что времени на поиск помощи нет, и нужно действовать немедленно. Ругая про себя это место, Хардсона, "Ням-ням", мерзких гемогоблинов и нетопырей, Люси от злости била кулаком по травяному кусту, но, перепроверив индикатор заряда на активном "Пип-бое", быстро направилась обратно в городок.

Некоторые из мутантов всё ещё осматривали места, через которые девушка сбежала. Было немного забавно наблюдать, как они, скрываясь, неспешно всё осматривают, тщательно принюхиваясь, и при этом совсем её не видят. Иногда стелс поле на какой-то момент выдавало её присутствие искажением на фоне местности, и гемогоблины резко оборачивались в её сторону. Но ничего не обнаружив глазами, отворачивались, совсем не подозревая о том, какими технологиями могут владеть люди. Встречались и особо носатые, учуяв запах девушки тут же приближались близко к ней, но не находя какого-либо подтверждения глазами на время растеряно замирали. Что делать дальше Люси плохо себе представляла, но просто продвигалась вперёд, подталкиваемая желанием помочь. И вскоре она услышала рёв, страшный, словно звериный, но в то же время с человеческой интонацией. Бросившись в сторону криков, она обнаружила израненного Бетона, на которого набросили сетку, и чуть ли не десяток крюков впился в его тело. Гемогоблины тянули его за собой по дороге, и, похоже, что здоровяк полностью вымотался в этой борьбе и уже не мог сопротивляться.

Раздались выстрелы, и один за другим мутанты начали падать, убитые или раненные пулями. Они обернулись в сторону Люси, они слышали, откуда стреляют, видели вспышки оружия, но больше ничего, и первое время растеряно замерли, крича, словно дикие мартышки. Девушка успела опустошить обойму, и зарядить последнюю, прежде чем мутанты принялись кидать копья в неё, очевидно заметив мерцающий силуэт, но всё ещё боялись подходить, не понимая природу происходящего. К тому моменту, когда опустела вторая обойма, чуть ли не половина из гемогоблинов была перебита, Люси открыла огонь из своей винтовки, делая короткие перебежки между выстрелами. Некоторые из мутантов испугавшись, убежали, другие последовали их примеру, а те трое, что по глупости или храбрости задержались, были убиты прицельными выстрелами девушки. Некоторых из раненных существ, способных шевелиться, Люси осторожно добивала метательным ножом, не ощущая жалости, но скорее сильнейшее омерзение.

В то время, пока девушка выручала Бетона, тот вырывал из себя крюки, пытался скинуть сеть, но без помощи Люси ослабевший гигант не мог справиться. Поначалу он испугался невидимого мерцания, но девушка отключила стелс прибор, и Бетон узнал её.

- Милая Люси... - говорил он, пока девушка пыталась помочь ему встать. - Мне так плохо, Люси. Руки почему-то очень слабые, и очень кружится голова. Ты заберёшь меня отсюда?

- Ну же Конти, давай детка!.. - приговаривала его спутница, но всякие попытки хрупкой девушки поднять эту гору мышц, могли разве что рассмешить. - Они могут вернутся в любой момент! Постарайся, хотя бы чуть-чуть, ты же сильный!

Но, не смотря на свою огромную силу, Бетон не мог встать на ноги, и падал обратно на землю. У Люси больше не было стимуляторов, оставалось только надеяться, что предусмотрительный рейнджер позаботился о своём "питомце". В ремневой сумке великана было два, и, не смотря на редкость и в чём-то бесценность этих медикаментов, Люси поняла, что обычной дозы для Конти будет недостаточно, и вколола сразу оба. Пока они возились, настороженные морды гемогоблинов всё чаще начали мелькать из-за углов и кустов вокруг. Они не нападали, боясь страшного оружия девушки, и ещё более страшного Бетона, который в одиночку перебил несколько десятков из них. Быть может, эти существа полноценно не понимали, что Бетон ещё слаб, а у Люси больше нет патронов для карабина, но ощущали слабость и промедление своих жертв, а потому всё больше их начинало осторожно приближаться.

Девушка сделала несколько выстрелов из винтовки, подстрелила ещё двоих мутантов, и остальные вновь попрятались, но в этот раз лишь ненадолго, и вскоре начали сближаться. Но волшебство довоенного времени действовало быстро, и в тот момент, когда в сторону путников вновь полетели копья, Бетон смог встать на ноги. Великан злобно прорычал, и испуганные мутанты опять разбежались. Пользуясь моментом их замешательства, Бетон и Люси убежали, по дороге отыскав место, где её товарищ уронил ружье. Патронов у Бетона больше не было, но в кобуре оставался 14мм пистолет, про который он "забыл", и пара обойм к нему. Но в сердце Люси сам по себе Конти внушал надежду, ведь в здоровом своём состоянии, он был страшным оружием и без боеприпасов. На его вопросы, что им теперь делать Люси медлила с ответом, и растеряно осматривалась по сторонам. Мерзкие местные обитатели осторожно выглядывали из-за углов и укрытий, и пока не решались нападать. Если сегодня они выберутся из этого проклятого места, у уцелевших мутантов будет настоящий пир, хотя и очень однообразный.

Пока Люси размышляла, послышался крик. Она узнала в нём голос Генриха, которому словно затыкали рот, а через секунды он вновь кричал. Товарищи побежали ему на выручку, про себя Люси молилась, чтобы они успели. Южнее поселения, где начинались равнины с застоялой водой, они увидели группу гемогоблинов, собравшуюся вокруг большой лужи. Эта лужа была столь глубока, что человек мог в ней утонуть, и каким-то образом в ней оказался Генрих. Их товарищ держался на плаву, цепляясь за кусок древесины, отвалившийся от одного из домов. Но вес Генриха и всего его снаряжения был очень велик, доска постоянно тонула под ним, а когда всплывала, тот вновь цеплялся за неё. Мутанты кричали, кидались в него камнями и строительным мусором, стараясь помочь незваному гостю, и ускорить процесс его утопления.

- Давай Конти, нужно спасти Генриха! - приказала Люси, и Бетон, словно яростный монстр, с криком накинулся на мутантов.

Первые мгновения существа были застигнуты врасплох, мало кто из них сумел отреагировать, метнув копьё, или отбежав в сторону. Часть из них побежала на встречу врагу, но несколько маленьких уколов не могли остановить скалу ярости. Одного за другим Бетон раскидывал мутантов, удары его стальных кастетов наносили хрупким тельцам страшные раны, перебивали конечности, пробивали вмятины в головах и туловищах. В это время Люси прикрывала его из винтовки, но после нескольких выстрелов попыталась помочь Генриху. Это вновь была довольная смешная картина, как хрупкая девочка пытается поддержать на плаву бронированного Генриха, который чуть не утопил её несколько раз. Ситуацию вновь спас Бетон. Разогнав гемогоблинов, он вошёл в воду, и уверенно доставал до дна лужи. Взвалив Генриха на одно плечё, а Люси на другое, он вытянул обоих на крепкую землю. Лёжа на влажной траве, они ещё долго откашливались, а Генрих благодарил Бога и своих друзей, ведь, по его словам, это была бы слишком жуткая смерть.

- Нет времени отдыхать! - торопила товарищей Люси, хотя сама с трудом стояла на ногах. - Нужно найти Хардсона, может, старик ещё жив!

- Он вёл меня куда-то... - говорил Генрих, всё ещё с жадностью глотая воздух. - Но твари разделили нас, и я просто бежал... Даже не заметил этой чёртовой лужи, а потом они уже были вокруг!

- В какую сторону он побежал?

- Не знаю, милая... Кажется туда.

Идя наугад, путники направились в северо-восточную часть городка, здесь уже начинались складские помещения, заводы, были видны сгоревшие останки электростанции. Вскоре стали слышны выстрелы, редкие, и частые вопли и крики гемогоблинов. Идя на звуки, среди гниющих складских помещений путники обнаружили водонапорную башню, которая находилась под настоящей осадой. Несколько десятков мутантов окружили её, пытались карабкаться по единственной, узенькой лестнице, и закинутым вверх цепям на крючьях. А вверху на железном помосте, вокруг башни, отчаянно отбивался Хардсон, стараясь удерживать мутантов, лезущих вверх по лестнице. В основном ему хватало шипастой дубинки, пистолет шёл в ход только в тех случаях, когда забравшиеся по цепям мутанты внезапно нападали на него с другой стороны. Под башней уже лежало почти два десятка искалеченных тел гемогоблинов, но Хардсон был ранен, и с каждой минутой всё больше слабел.

В какой-то момент он был атакован сразу двумя противниками, один из них проткнул его ножом в бок, но старик схватил его за горло, пока несколькими выстрелами убивал второго. Гемогоблин воткнул нож ещё глубже, Хардсона прокричал, и его ноги подкосились, а рука ослабила хватку. Но прежде чем существо успело как-либо добить его, Люси сумела собрать волю воедино, и не смотря на волнение и страх промахнуться, выстрелила, снеся мутанту пол головы. Бетон успел забить ещё парочку, но, когда путники напали, гемогоблины принялись убегать, их сородичи быстро слезали с лестницы и цепей, прыгали вниз, и, прихрамывая, следовали их примеру. Их кричащая стайка скрылась из вида, заползая в щели и норы, и в одно мгновение стало так тихо, словно в этом месте и вовсе не существует никаких мутантов. У Хардсона наконец-то появился момент вколоть себе лекарство, без которого он уже не смог бы спуститься вниз. Несколько минут они все отдыхали, перепроверяли остатки своего вооружения, после чего Люси вновь торопила их, желая убраться отсюда как можно дальше.

- После всего этого уйти с пустыми руками? - сказал Хардсон, всё ещё болезненно держась за бок.

- По-моему наши жизни стоять дороже, чем гнилая жратва! - спорила Люси.

- Послушай. - сказал Генрих прислушиваясь, и тщательно осматриваясь вокруг. - Ни единого звука. Никакого движения, даже малейшего. Только ветер. Похоже, они больше не хотят сражаться.

- Или готовят новое нападение! К тому же, возможно там у них тоже есть гнездо?

- У них гнёзда только под землёй. А мы в двух шагах от того места, куда нам нужно.

- Прости Хардсон, - продолжала спорить Люси, - но ты уже говорил, что они не нападают на людей! А они ещё как нападают!

- Может, у них сегодня праздник какой-то? Или луна влияет? - посмеиваясь, сказал Генрих. Когда пережитые опасности с каждой минутой уходили в прошлое, его природное, позитивное настроение вновь возвращалось.

- Нет. Просто их слишком много. - старик достал свою трубку, и забив смесью, подкурил от зажигалки. Хардсон делал первые вдохи ароматного дыма с такой жадностью, и таким наслаждением, словно уже поверил в свою смерть, и думал, что ему уж больше никогда не придется закурить. - Похоже, этот скользкий Советник в чём-то был прав. Тварей становиться всё больше, и повсюду. Действительно напоминает времена Нашествия, тёмные, страшные времена.

- Ты считаешь теперешние времена светлыми? - хихикая, спросил Генрих, протянул руку к старику, и тот передал ему трубку. После бывшего адвоката трубка перешла к Бетону, молчаливо осматривающему окружающую местность, а потом и к встревоженной Люси.

Товарищи уговорили свою спутницу, и было решено проверить завод. Люси хотела поскорее покинуть это место из-за страха, хотя и оправданного. Но мысли о голоде её друзей, о том, что их миссия будет провалена, вызывало в ней чувство вины перед рейнджером. После всего произошедшего отдых был так приятен, но медлить было опасно, и, преодолевая усталость, боль, они продолжили идти. К тому же солнце уже катилось вниз к горизонту, и застрять здесь до темноты было бы безумием. Они проходили мимо заброшенных складов, которые вполне могли таить в себе какие-нибудь сокровища древности, и, закрывая глаза на опасность местных мутантов, Люси с радостью бы согласилась осмотреть здесь всё. Но время было не на их стороне.

После начала бойни гемогоблинов прошло не так много времени, а стайки воронов уже кружили над встревоженным городком, и их становилось всё больше. Пока путники шли к заводу, Люси старалась в уме подсчитать, сколько же этих существ они перебили. Могло показаться, что их здесь обитают сотни, а мысли о том, что они, возможно, перебили большую часть этих мутантов, отдавались болезненным эхом на совести девушки, хотя и очень далёким. Да, они мерзкие на вид, но насколько сильно отличаются от людей внутри себя, в своей душе? Почему-то Люси была уверена, что у них есть души. Во всяком случае, ценность их души, казалась ей не большей, чем у рейдеров, или другого отребья. Но тут сразу же вставал вопрос о мере подобной ценности и для этих самых рейдеров. Сколькие из них действительно плохие, кто из них истинное зло, а кто заслуживает прощения?

Да, им нужно было защитить себя, но всплывающая в сознании картина городка, разрушающиеся улицы которого завалены трупами этих существ, вызывали чувство вины. Может у Люси и её друзей, вовсе не было права приходить сюда вот так? И всё же осознание того, через что они прошли и смогли выстоять, вызывало чувство гордости в сердце девушки. Она удивлялась, насколько сильными они стали, насколько сильной стала она сама. Встреть себя теперешнюю несколько месяцев назад, Люси попросту не узнала бы себя. В глубине её сознания пригрелась сладкая мысль о том, что теперь они смогут всё, даже самое невозможное, и не много в мире тех, кто мог бы противостоять им, и силе их единства. Но сладкие мысли и фантазии о возможных вариантах будущего пришлось прервать, как и обещал Хардсон, вскоре они прибыли на место.

Разбитая рекламная доска на крыше здания, утверждала, что это фабрика лучших в мире перчёных яиц "Ням-Ням". Гниющие автомобили и грузовики вперемешку стояли перед трёхэтажным зданием прямоугольной формы, с множеством больших, стеклянных окон, встроенных в стены на уровне второго этажа. На некоторых прицепах был изображён символ с чем-то напоминающим известных Люси птиц, и эти пернатые животные что-то клевали на земле, недалеко от кукурузного поля, среди зелёных лугов. На её вопросы о том, изображены ли это "цыплята", Генрих и Хардсон утверждали, что да. По крайней мере, внешне эти странные существа не выглядели мерзко, а после того, как Люси приходилось с наслаждением есть кротокрысов, свинокрысов, и другую гадость, эти были бы, пожалуй, даже аппетитными. Несколько входных дверей, и большие ворота, ведущие внутрь завода, были открыты, и это не внушало большой надежды.

Держа наготове оружие, путники вошли внутрь. Здесь было мало коридоров, почти всё промышленное оборудование находилось под куполом фабрики, и не был разделено стенами. На втором этаже и выше, между собой переплеталась сеть из металлических лестниц, и небольших комнат. Все эти застывшие машины впечатляли своей необычной конструкцией, а иногда и своими размерами. Можно было проследить взаимосвязь между ними, но было сложно вообразить точно, что как работает, и как именно взаимодействует. Люси выразила свои мысли, и у Генриха были кое-какие ответы, но даже он не знал всего.

- Это генераторы. - говорил он. - Здесь, я думаю, яйца варились, потом очищались от скорлупы, и по этим лентам вон туда! А в тех машинах шла окончательная готовка. Та часть здания, по-видимому, отвечала за упаковку готового продукта.

Люси была поражена! Сколько всего и как всё сложно, и это только ради каких-то там перчёных яиц! А если представить, сколько всего производили тогда? Разной пищи, одежды, оружия, игрушек, книг и журналов, машин, электроники, роботов, и много-много другого, чего девушке этого времени было бы даже трудно представить. И нюка-колы конечно! Ох, как бы Люси хотелось жить тогда, она обязательно бы устроилась работать на завод этого "божественного" напитка из прошлого мира! И все эти вещи, от мелочей, до кораблей и самолётов, требовали таких заводов, и даже больших, требовали подобной техники, электроники, и всё это взаимодействовало между собой, кипело в общей связи.

- Как же уязвимы они были... - неожиданно вырвалось из Люси, внезапное озарение. Товарищи вопросительно посмотрели на неё. - Люди, тогда. Всё это, и много-много другого, оно как карточный домик. Стоит забрать одну карту, и почти всё может рухнуть. Тогда было так много прекрасного, но всё было так хрупко. И они все были слабые...

Мужчины молчали, слушая откровения, вырывающиеся из уст их молодого пророка. Откровения, достойные быть записанными в книгу мудростей рейнджера.

- Не в том смысле... - пыталась точнее выразить свои мысли девушка. - Просто, они жили этим, правда? И чем больше у них становилось такого, тем более зависимыми они от этого становились. От системы, системы вещей, и их связей. Но это так хрупко, не удивительно, что всё закончилось именно так. Мы... Мы намного сильнее их...

Её товарищи продолжали молча смотреть на Люси, словно поражённые глубиной её мысли, и её внезапностью. Откашлявшись, Хардсон сказал:

- Билли, похоже, странно влияет на тебя, милая.

Все дружно засмеялись, и Люси даже такая шутка почему-то казалась приятной.

- Всё не так просто. - решил поспорить Генрих. - Хотя, ты конечно права во многом. Может даже в большинстве. - сказал он, и попробовал понажимать кнопки на пульте, но те никак не реагировали. - Не будь такого прогресса, человек бы никогда не побывал в космосе. Жили бы все как Гарти и его соплеменники, и никогда бы не знали многих замечательных вещей, технических, духовных, культурных.

- Но если всё погибло, то какой теперь смысл? - спросила Люси. - И погибло, потому что они так далеко дошли.

- Смысл был тем, кто жил в то время. - сказал Хардсон. - К тому же, возможно всё могло сложиться иначе. А у нас теперь свои смыслы, и свои пути.

- Нужно знать себя. - неожиданно заговорил Бетон, который казалось и не слушал их разговоров. - Нужно знать мир вокруг, и за пределами твоего взора, куда даже мысль не долетит. Так говорит рейнджер Билл, и мне кажется, это правильно. Через эти штуки, люди узнавали себя, и мир с его штуками.

Бетону никто не ответил, но каждый молчаливо задумался над этим вопросом. С пол часа они осматривали заброшенный объект, здесь ещё можно было набрать какого-никакого хлама. Приведи их в это место тот же интерес, который будоражит умы старателей, им бы удалось даже что-то заработать. Но ожидания отыскать раскиданные всюду коробки с консервированной пищей не оправдались. Только рваные кусочки картонных упаковок, на которых не осталось даже запаха. Были тут и скелеты людей, мутантов, и даже следы, указывающие на то, что кто-то пытался устроить в этом месте убежище, очень давно, и похоже, не очень успешно.

- Кажется, всё было зря. - грустно констатировала Люси, когда вновь собралась с Бетоном и Хардсоном.

- Ну, я сразу сказал, что это только шанс. - оправдывался старик, но едва он успел договорить, как появился Генрих, и его лицо выражало надежду.

- Там погрузочная. - сказал он. - Возле неё пять грузовиков, два из них всё ещё закрыты. Я думаю, их успели загрузить, а те, кто здесь бывал до нас, не смогли вскрыть замки.

Слова Генриха тут же посеяли семена надежды в сердце Люси. У погрузочной стремительно ржавели пять грузовых автомобилей, прижимаясь к ней задней частью своих крытых прицепов. Дверцы первых трёх были открыты, и в них только обитали грязь и мусор. Носик девушки улавливал нотки какого-то неприятного запаха, словно кто-то совсем недавно здесь опорожнился. Для себя Люси отметила, что это означает, место может быть обитаемо, но вскоре её внимание перестало воспринимать его. Последние две фуры были закрыты, на них были видны следы от неудачных попыток взлома. Люси сразу обратила внимание на замки, это были не знакомые ей модели и в целом хорошо защищённые от взлома. Девушка выразила свои опасения и неуверенность в том, что сможет их открыть.

- Не страшно! - весело отвечал Генрих. - Разве способна какая-нибудь дверь удержать яростную силу Бетона?

Хардсон и Люси согласились, убедив здоровяка, что он может бить хоть со всей силы. Набрав замах для удара, Бетон вложился всей своей страшной массой, и... ничего. Дверца задрожала, и вся фура вместе с ней, а звук удара разлетелся на километры вокруг. Казалось, неподатливость двери оскорбила его, и Бетон с яростью ударил вновь, и вновь, и потом ещё раз, и вскрикнул, едва не травмировав свою руку. На дверце остались только две вмятины. Убедившись, что их товарищ не пострадал, их мысли вновь вернулись к дверце.

- Даже если Конти и сможет выбить их, - сказала Люси, - то мы здесь застрянем до глубокой ночи.

- Боюсь его "инструменты" не выдержать этого. - сказал Генрих.

- Похоже, нужна взрывчатка? - предложил Хардсон.

- А ты уверен, что и сам грузовик не взлетит на воздух? - напомнил Генрих.

- Я больше не собираюсь возвращаться сюда. - сказала Люси. - Даже если взрывчатка здесь может помочь. Я попробую открыть. Следите, чтобы никакая тварь не подкралась к нам.

Люси легла на бетонный пол погрузочной, и начала с осмотр её противника. Этот замок был двойным, зубцы прижимали ключ с обеих сторон, и это было куда сложнее, чем поочерёдный подбор обеих. К тому же, она могла только догадываться о том, насколько хрупки его механизмы, и выдержать ли они сразу несколько посторонних объектов внутри. Это отняло полтора часа, уже начало темнеть, но с руганью, угрозами, просьбами, и мольбой, девушке удалось сломить таинство этого замка.

- Ну, чуть-чуть, держись, только не сломайся! - приговаривала она, осторожно поворачивая замок в сторону, и радостно закричала, услышав долгожданный щелчок.

Её товарищи так же были счастливы, хвалили Люси, с благодарностью обнимали. Они приготовили оружие, и крепко взяв ручку дверцы, Люси одним рывком метнула её вверх. Внутри никто не обитал, но в путников ударила волна тошнотворного зловония. Чувствительный носик девушки был нокаутирован этим запахом, Люси вырвало, Генрих и Хардсон с трудом удержались, и даже могучий Бетон был полностью подавлен приступом кашля, и накатившимися слезами. Путники разбежались кто куда, и как можно дальше от этого мерзкого места, но казалось, что жуткая вонь проникла в них, напитала тела, и теперь этот запах больше никогда не смыть. Путники кашляли, плакали, приступы рвоты подкатывали к горлу, пытались что-то кричать друг другу, но не могли сказать и нескольких слов.

Это продолжалось, пока Генрих не вытянул из рюкзака противогаз, собранный из остатков довоенного и современных материалов, остальные последовали его примеру. Они с жадность дышали через свои противогазы, стараясь как можно быстрее заместить вонь каким-нибудь другим запахом, но даже в противогазе вонь казалось, не отступала. Придя в себя, они включили фонарики, и, рассеивая приближающийся мрак ночи, вернулись к "ФУРЕ БЛЯДЬ!". Внутри была не поддающаяся опознанию биомасса, смесь гнилого картона, гнили, слизи, и миллионов миров новых цивилизаций, начинающих в ней свою путь.

- Вот дерьмо! Проклятье! Только нам могло так повезти! - жаловалась Люси, противогаз изменял её голосок. - И это после всего, через что мы прошли! Сколько сил потратили, срань!

В сердцах, девушка ударила ручкой по грузовику, вскрикнула, испытав на себе неприятный опыт Бетона. Хардсон молчал, Генрих посмеивался, и о чём-то тихонько шутил, Бетон отыскал металлическую палку, и начал ковырять ею в этой биомассе.

- Это странно. - сказал спокойно Хардсон. - Обычно эта довоенная отрава хорошо сохраняется, как и всякая отрава.

- Это уж слишком, не находишь? - сказала Люси, осторожно вращая кистью. - Оно всё не просто "плохо сохранилось", оно и не сгнило, а... во что-то превратилось! Конти! - прикрикнула она на Бетона. - Не лезь туда палкой!

- Я догадываюсь, в чём дело. - сказал Генрих, подсвечивая фонарём крышу фуры изнутри. - Видите крохотные лучики? Крыша здесь дырявая. Вода попадала внутрь, а вода и еда в долгосрочной перспективе создают... такое. Особенно такая еда.

- Тут не помешал бы огнемёт! - продолжала злиться Люси, и решила закрыть мерзкую дверцу, после чего залезла на крышу последней фуры, и просветила её своим фонариком. - Эта, кажется целая. Я попробую открыть.

- Уверена? - спросил Хардсон. - Уже почти что ночь.

- Уверена! Я не уйду отсюда с пустыми руками! Если нужно будет, я потяну эту чёртову фуру вместе с собой!

Люси продолжала тихонько жаловаться, и принялась вновь бороться с замком. Увлечённая делом, она наконец-то успокоилась, а её товарищи теперь уже с настороженностью осматривали всё вокруг. С наступлением ночи этот заброшенный завод становился всё более пугающим, и дело было вовсе не в близости местных мутантов. За время, проведённое на поверхности, Генриху довелось побывать ночью в самых разных местах, бывали среди них и такие, в которых его что-то тревожило. Здесь же с темнотой, всё казалось каким-то более устрашающим, зловещим. Контуры промышленных машин, освещённые долетающим сюда лунным светом, напоминали гротескных чудовищ. И дело было даже не в этом. В таких местах словно обитало нечто живое, хотя и не существующее, и именно в них оно сильнее всего выражало себя. Генрих поглядывал на Хардсона, и, судя по выражению его лица, старый охотник так же ощущал себя здесь очень неуютно. Ко всему прочему у него вскоре погас фонарик, и Генриху на мгновение показалось, что это место понемногу поглощает их.

Но страхи не успели одолеть храбрость Генриха. Увлечённая замком, и борьбой с ним, Люси совсем не замечала тех же пугающих вещей, что тревожили сердца её друзей. В этот раз она справилась значительно быстрее, и неподатливый замок повиновался ей. Спутники обступили Люси, зажав крепко ручку дверцы, некоторое время она медлила, после чего резко рванула вверх. Девушка тяжело выдохнула, как-то истерично засмеялась, и сев на пол, несколько раз всхлипнула.

- Сколько сил... - устало проговорила она.

- Вот чёрт! - кричала Лэсси, сидя на земле, и держась за травмированную ногу. - Что за проклятье?! Это словно... словно какое-то наваждение!

Без Бетона их брамин Башмачок не сильно то желал тянуть надоевшую ему повозку. Ответственность за упрямое животное взяла на себя блондинка, как опытный караванщик. Но толи именно с браминами у неё не клеилось, толи именно этот был такой "подлой и упрямой, грязной тварью", что всячески не хотел её слушать. Пытаясь толчками гнать Башмачка вперёд, Лэсси не заметила камень у себя под ногами. Её нога подвернулась, и, вскрикнув, блондинка оказалась на земле.

- Словно порча. - задумчиво проговорил Билл, вспомнив практически забытое в современном лексиконе слово.

- Типа какое-то злое колдовство. Ну, типа как в этих, сказках, и такое! - продолжала жаловаться Лэсси, и обратилась к брамину: - Сука ты, а не Башмачок! - но животное только взглянуло на неё, и продолжало молчаливо радоваться остановке, выискивая траву вокруг. - Ещё раз, и я клянусь пущу тебе в башку пулю! А потом в другую тоже!

- Посмотреть твою ногу? - спросил Билл, но блондинка решила ограничиться небольшой дозой стимулятора, и вскоре могла идти дальше.

Возможно, их верное животное ощущало себя немного виноватым, решило больше не злить беловолосую самку человека, и покорно идти, куда его ведут. Как и их товарищи, эта часть отряда так же страдала от лёгкой прохлады, усиленной влажностью их одежды. Но, не смотря на порчу, этим немного повезло. Густые облака над ними рассеялись, и солнце согревало их своим теплом, вызывая в теле приятную дрожь. Долго молчали, каждый размышлял о своём, но, когда цикл из пятидесяти молитв стапятидесяти духам был окончен, Гартуну захотелось поговорить с живыми людьми.

- Зачем мы идти туда? Мы не искать пища, не охотиться. Скоро нечем будет стрелять.

- Мы идём на прогулку, так как нам нехрен делать, Гарти. - съязвила Лэсси, но, когда дикарь с недоумением уставился на неё, добавила: - Если идём, значит есть дело, и не нужно задавать глупых вопросов.

- А чё это за место такое? - спросил Шарк, который немногим лучше вник в план действий. - В прошлом там учились, и всё такое, да?

- Учились после школы, или даже колледжа. - ответил Билл. - Хардсон говорил, что там изучали что-то связанное с психологией, и чём-то таким. С умами людей, почему они думают так, как думают, и поступают так, как поступают.

- Проклятье, им бы стоило заниматься этим в наше время! - хихикнув сказал Шарк. - Каким чёртом они могут знать, чё я думаю, и чё на самом деле так поступаю?

- Это целая наука. - ответил рейнджер. - К примеру, ты, без обид приятель, по их бы мнению стал агрессивным по той причине, что потерял сестру. Сильная психологическая травма, которая стала менять тебя вызываемой болью. В общем, у них было много способов, как проникнуть в то, что обычно скрыто в голове человека от него самого. Психологами было замечено много интересных свойств человеческого сознания. Хотя, лично мне кажется, что это работало далеко не всегда.

- Да хрень всё это. - сделал выводы Шарк. - В прошлом многие всякой хренью занимались, потому что жили на всём готовом! А когда ты живёшь, и тебе каждый день могу вскрыть брюхо, вот тогда-то на безделье времени нет, и на глупые размышления.

- А я думаю они были правы. - спорила Лэсси. - Пока ты постоянно ищёшь чего бы сожрать, у тебя просто нет возможности там подумать над чем-то важным. А в прошлом такая возможность была. Ты вот видел хоть один фильм? - спросила она у Шарка с укором.

- Двигающиеся картинки? - ответил Шарк, немного замявшись. - Да чё там смотреть? Там, я слышал, херню показывают, чего на самом деле не бывает!

- А я была в Синема, и даже видела несколько фильмов! - с воодушевлением, смотря в небо, призналась блондинка. - Боже, как же это необычно! И те люди, и то время! Всё так красиво, все такие красивые! Всё так чисто и аккуратно, ощущение порядка, гармонии, единства, простоты! Ох! Я просто не могу это даже выразить!

- Если всё быть хорошо?.. - спросил осторожно Гартун. - Почему сейчас всё так? Ведь именно тогда и те люди сделали мир таким.

- Что бы после ста лет всякие дика... - осеклась Лэсси. - Чтобы разные там умники индейцы задавали глупые вопросы! Уж индейцам то лучше знать, как правильно, в своих обтянутых шкурой лачугах, в вечной вони потных тел, дыма, и бог ещё знает чего! Уж они-то, дёргаясь под свои барабаны, махая голыми задницами, сиськами и членами, точно знают!

- Я только спросить... - виновато пробормотал Гартун. - И мы не танцевать голыми!

Но для блондинки это в принципе было и не важно, ведь именно так ей описывали дикарей с самого детства. На какое-то время настала тишина, нарушаемая только периодическим мычанием Башмачка. Похоже, животное разленилось, и требовало отдыха, но ругань и угрозы Лэсси не давали ему остановиться. Далеко на юге местность немного опускалась, и там были видны руины городка. Даже на расстоянии было понятно, что бомба упала недалеко от него, так как от всех зданий остались только осколки стен. Вскоре, они вышли к дороге, о которой говорил охотник, и которая должна была привести их прямо к намеченному месту. Шли прямо по ней, через пол часа наткнулись на старый рекламный щит, наполовину погрузившийся в землю. Ливень смыл с него налипшую грязь, и можно было рассмотреть остатки изображения. На нём застыли разные люди, один в белом халате и очках, другой в жёлтом комбинезоне и таком же шлеме, ещё один в сером, и этот держал за ручку металлический ящик для инструментов. Остальных затёрло время, но все изображённые мужчины и женщины с надеждой в глазах и радостью взирали на коробочку с надписью "Ментаты".

- Ха! А я пробовал их, и не раз! - весело заметил Шарк. - Представляете? Знаете, это как-то словно связывает нас с ними. - сказал он, махнув головой в сторону изображённых на щите людей.

- Я бы удивилась, если бы ты не пробовал! - сказала Лэсси, на что Шарк отреагировал весёлым смехом.

- Да мне не понравилось. Помню, начинаешь что-то думать и замечать, и как-то не так, как обычно, но удовольствия не особо. Есть штуки куда позабойнее!

Налюбовавшись остатками изображения, путники отправились дальше.

- Наркотики разрушают человека. - сказал Билл. - Иногда и тело, и душу. Я удивляюсь почему в прошлом их так открыто продавали и даже рекламировали.

- Ну, я употребляю не для удовольствия.... - сказал Шарк, воспринявший слова рейнджера как укор. - Не только. Берсерки используют химию в бою. Проклятье, да у нас это целая наука, чего с чем и сколько нужно, и какой результат это даст!

- Знакомое слово. - сказал Билл. - Я помню, раньше его где-то встречал.

- Это такие крутые ребята у Кракена были. - сказала Лэсси.

- Говорить, что они очень яростны. - добавил Гартун. - Многие их уважать. И вашего лидера тоже уважать.

- Скорее боялись, чем уважали... - сказала Лэсси.

- Кракена было сложно не уважать. - нехотя признался Шарк. - Его уважали за силу, за волю, за свирепость, и башка у него иногда не плохо варила. Это потом он стал бешенный, и туповатый. Он сформировал Круг, куда входили его лейтенанты и верные люди, и получали за это разные бонусы. Это сразу ввело некое подобие порядка в Башне, по сравнению с тем, что было. Круг в своё время придумал подразделение элитных бойцов - берсерков.

- Это похоже на охотник? - спросил с искренним интересом Гартун. - Например, Хардсон тоже считать себя охотник, он понимать зверя и его мысль, но совсем не понимать его дух, и слабо дух земли.

- Скорее, это похоже на воинов, но не солдат. Хотя, этими словами каждый крутит, как хочет. Смысл был в том, чтобы создать что-то вроде самых крутых ребят, которые будут сшибать всех на своём пути, и подавать пример остальным, врагам и друзьям. Главный упор делался на ближний бой, и яростный напор, и особенно эффективно это работало, если хорошенько обдолбаться наркотой. Всё это было похоже на этих берсерков, воинов ярости, которые жили когда-то в прошлом, когда ещё не было огнестрельного оружия. Вот Кракен и привязал свою элиту к этому духу, и придумал кое-какие практики и техники ближнего боя, тактики, использования химии, и внутренней ярости. Ребятам, вроде рейдеров, подобное дерьмо пришлось по душе, хотя далеко не каждый из них понимал саму суть, а потому и настоящими берсерками такие как я их не считали.

- До падения Башни байки про ярость берсерков были у караванщиков одними из любимых. - сказала Лэсси. - Что-то вроде: "Мы в него стреляли, а он нас всех перерезал!".

- Но разве это верно? - спросил удивлённо Гартун. - Ведь спокойствие более правильно, да? Спокойствие всегда одолевает слепую ярость, ведь так?

- Чаще да. - сказал Билл. - Особенно если говорить о тактике и стрельбе.

- Чаще, но далеко не всегда! - спорил Шарк. - Представьте, что на вас бежит огромный псих, злой как тролль, в броне и с топором. У вас один-два выстрела, а потом он просто разорвёт вас на куски, и никакое спокойствие тут не поможет. Но, конечно же, бывает и наоборот. Ребятам это помогало в бою, так почему бы нет? Правда, большую часть зверств среди Башенных, творили именно берсерки Кракена.

- Я уважать все пути воина. - признался Гартун. - Особенно те, что взывают к благородный бой. И потому мне интересны законы духа твоего пути, Шарк.

- Не зная о том, ты и сам пользуешься иногда этими путями. - сказал бывший рейдер. - В бою ты наверняка часто используешь импульс своей злости, ярости, свой гнев. Просто не постоянно, а лишь моментами. Хранить ясность в бою, планировать, думать, это тоже важно. Если хочешь, я научу тебя нашим путям, как знать, возможно, ты сможешь извлечь из этого полезный урок.

- Думаю, это было бы хорошо. - признался Гарти, довольно улыбаясь.

- Вначале сделаем тебе маску. - продолжил Шарк. - Маска очень меняет психологию воина. Проявляет часть твоего внутреннего, позволяет тебе пробуждать то, что обычно спит.

- Главное, чтобы я не очернять свой дух...

Гартун не успел договорить свои благодарственные речи, как одно из колёс повозки скрипнуло, и слетело со своей оси, укатившись далеко в сторону. Повозка перевалилась на один бок, часть их товара и личных вещей рассыпалась, а Башмачок недовольно промычал обеими головами.

- Вот блядь! - крикнула Лэсси, но прежде чем поток ругани и проклятий вырвался из её рта, Билли успокоил блондинку.

- Всё хорошо, Лэсси. - сказал он, положив ладонь на её плечё.

- Да точно... как ты там говорил, порча? Это уже совсем не кажется смешным.

- Будь это так, - продолжил рейнджер, - в такие моменты тем более нужно сохранять спокойствие, как бы тяжело не было.

- Ты говорить очень мудро! - удивился Гартун. - Словно изучать мистические таинства? Я всё больше уважать тебя рейнджер Билл.

- Это всё хрень и выдумки. - смеясь сказал Шарк.

- Нет, это не так, духи есть! - спорил Гарти.

- После знакомства с вами, я всё больше теряю здравомыслие. - жаловалась Лэсси. - Теперь даже не знаю, как и думать.

Даже такой простейший на первый взгляд ремонт, без Генриха и Бетона, оказался для ребят пыткой. Пока мужчины приподнимали повозку, Лэсси старалась насадить колесо на ось, но всё как-то не складывалось, и блондинка списывала это на всё то же колдовство. Вдобавок к этому, на дороге, по которой они шли, появился крупный отряд, незнакомцы неспешно приближались. Рейнджер долго осматривал их в бинокль, на вопросы товарищей, опасны ли эти люди, ответил:

- Они не люди. Они все гули, вооружены, но, кажется мирные.

- Только этого нам не хватало! - встревожилась Лэсси. - Приготовьте гранаты! Кто знает, как они себя поведут, заметив группку одиноких гладкокожих, в затруднительной ситуации!

В преддверии этой внезапной, особой встречи, остальные были более оптимистичны, но всё же оружие держали под рукой, и спрятали на повозке, под покрывалом, несколько гранат. Гули приближались, не проявляя какой-либо агрессии, и лишь иногда переговаривались между собой. Они были не плохо вооружены, хотя и весьма разнообразно, одеты в кожаные защиты, но выглядели очень усталыми, словно множество дней находились в тяжёлом пути. Их вид больше напоминал остатки разбитой армии, чем банду разгневанных на людей меньшинств. Смотря на их изуродованные, уставшие лица, даже Лэсси показалось, что у бедолаг нет никакого желания не то что враждовать, но скорее наоборот, их лица выражали просьбу, чтобы их оставили в покое.

Поравнявшись с отрядом рейнджера, они остановились, кто-то, воспользовавшись моментом, старался отдыхать, другие с интересом осматривали встреченных людей. Вперёд вышел их лидер, высокий гуль, с неплохо сохранившимся лицом, русыми, кучерящимися волосами, и щетинистой порослью на лице. Он гордо выпрямился, выставив левую ногу немного вперёд, положив руки на свои бока, на его поясе висел топорик и револьвер крупного калибра.

- Мы не враждебны, и не желаем никому зла. - сказал он спокойно, в голосе ощущалась сдержанная приветливость. - Меня зовут Мик Айс, а это мои люди.

Путники с любопытством осматривали отряд гулей. Каждый из них был в чём-то необычен, и вместе они составляли очень пёструю компашку. Позади Мика стоял гуль с длинными волосами, закинув на плечё арбалет, ещё один был без ноги, и опирался на костыли, другой был заметно выше Мика, и заметно шире, он приветливо улыбался, опираясь на свою биту, обмотанную цепями. На земле сидел гуль-мальчишка, в праздничном колпаке, и без одного глаза, гуль в форме китайского офицера, обнимал девушку, одетую как дочка фермера, а ещё одна гладила свой меч, словно нечто живое. Их было ещё много разных, и по-своему примечательных, но путникам было сложно уловить все детали членов этой группы.

- Ребята, вы кто вообще такие?.. - не сдержав удивления, спросил Шарк.

- Нас называют Убегающие Гули. - сказал Мик, оглядываясь на своих ребят. - Мы стараемся быть хорошими, придерживаться того, что правильно.

- Не правильно всё это! - выкрикнул один из гулей, с остатками коротких, чёрных волос. - Рано или поздно, мы все пострадаем от этого! Нужно быть готовым к решительным, необходимым действиям! Я Мику всегда так говорю...

- От кого вы убегаете? - спросил удивлённо Билли.

- Ну, от мира, пожалуй, в первую очередь. - ответил Мик, немного растерявшись поначалу. - От его суровости, жестокости, необходимости выживать. Многие из нас видели прежний мир, и этот всё ещё кажется нам слишком неестественным. К тому же эти чёртовы дикие гули! Всюду нападают на нас, стоим им только оказаться поблизости!

- Нужно приспосабливаться. - сказал Гартун. - Нужно меняться вместе с мир. Только так можно выживать.

- И мы стараемся... - ответил Мик, слегка кивая головой. - Но, как вы понимаете, дело и в нашей внешности, а это всё усложняет ещё больше.

- Понимаю... - сказал Билли, искренне сожалея судьбе этих бродяг. Для него этот мир уже давно стал естественным, и ему было сложно даже представить, как это, когда он совсем чужой, не такой, каким был твой.

- Мы бы были не против поторговать. - прохрипел одноногий гуль. - У нас не много ценного, но возможно, вас бы что-то заинтересовало. Так же я разбираюсь в медицине, был до этого всего доктором, и если вам нужна помощь, мы можем её предложить.

Путники согласились, но оказалось, что у Убегающих Гулей практически те же недостатки, что и у встреченных ими людей. Рейнджер и ко. могли только предложить им чистой воды, которой им удалось собрать вдоволь после недавнего шторма, а вот гули почти не позаботились об этом. Предложить что-то взамен, необходимое путникам, гули не могли, да и первые совсем не желали и без того утруждать их тяжёлое положение.

- Эй! Мы не привыкли так, оставаться в долгу! - даже как-то дерзко пожаловался гуль с арбалетом. - Пусть вы даже хорошие люди. Я могу подстрелить для вас пару белок, только подождите!

Но путники посетовали на недостаток времени, их желание совершить рейд на руины университета, и необходимость успеть сделать это до времени встречи со своими товарищами.

- Вы можете, посторожить Башмачка... - предложил осторожно рейнджер. - Нам бы было спокойнее знать, что ему ничего не угрожает.

- Сожалею, мы не можем рисковать и помочь вам, в ваших поисках. - сказал Мик. - Но мы с радостью проследим, чтобы ваш брамин остался в безопасности.

- Это такая глупость Мик! - сказал гуль с битой, и вскинул её на плечё, горделиво улыбаясь, и всячески источая своё превосходство над другими, гулями, и людьми. - Однажды я стану здесь главным, и мы займёмся настоящим делом, а не будем клянчить подачки, словно бродяги, и сторожить браминов! Мы силой возьмём то!..

- Да заткнись уже, Пупсик! - дружно крикнула на него, чуть ли не половина гулей. - Задолбал уже! Ты только и можешь, что нести чепуху! Когда уже наконец-то кто-то заткнёт твой вонючий рот?!

- Не обращайте на него внимания. - виновато оправдывался Мик. - Пупсик не исправим. На самом деле он трус... - прошептал Мик в сторону путников. - Стоит дать ему хоть малое сопротивление, не поверив во весь этот пафос вокруг его персоны, как он тут же пасует, словно мальчишка...

- Вы ребята слышали о Биззарсити? - неожиданно спросил Шарк.

Убегающие Гули не слышали об этом развивающемся поселении, и все рассказы бывшего рейдера стали для них настоящим откровением, и долгожданной надеждой. Шарк пытался описать местоположение Биззарсити, по деталям местности и необычным объектам по дороге. Можно было заметить, как глаза этих несчастных мутантов всё сильнее загораются огнём решительности, и столь долго желанного счастья, покоя.

- Если всё это правда, - радостно говорил Мик, - это поселение могло бы стать тем, что мы так долго искали! Спасибо вам! Не волнуйтесь, мы клянёмся оберегать вашего брамина и груз, пока вы не вернётесь!

Путникам было выгодно хотя бы на время опасной вылазки, избавится от этой утомившей их обузы. Хотя Лэсси, конечно же, тихонько шептала, что всё это глупость, самая большая их ошибка, и просто безумие, но рейнджер почему-то верил этим гулям-бродягам. Билл и его спутники продолжили путь. Всё шло относительно гладко. На их пути оказалась зона с повышенным радиоактивным фоном, которую путниками пришлось обойти. Ещё через час южнее от дороги они заметили маленький лесок из мёртвых деревьев, среди которых были в кучу свалены каркасы нескольких автомобилей, мусор, и остатки листового металла и древесных досок. Похоже, когда-то эта груда мусора была для кого-то убежищем, теперь в его остатках жила стая мутированных собак. Животные учуяли и заметили путников, долго присматривались к ним, но не напали. После двух часов пути вдоль старой дороги на восток, путники оказались у желанной цели.

Как и все творения предков, это учебное место впечатляло своим видом. Оно находилось далековато от ближайшего поселения, но само было похоже на маленький городок. Местность была неровной, то возвышалась, то немного опускалась, и разные корпуса находились на разной высоте. Основной корпус был высоким, украшен колоннадой и статуями мужчин с суровыми и задумчивыми лицами. Основное здание соединялось переходами с несколькими другими, построенными, по-видимому, позже, чуть поодаль находились общежития. Все постройки были соединены разрушающимися дорожками, ранее пространство между ними было парковой зоной, теперь все деревья были высохшими, а вокруг росла только скудная, травяная растительность. Сотни выбитых окон взирали на путников зловещей пустотой, на зданиях остались следы множественных пожаров. Зловещности добавляли человеческие скелеты, в большом количестве разбросанные на этой местности. Было тихо, ветер шевелил мусор, и обрывки тёмных, гнилых штор, вывалившиеся сквозь разбитые окна.

- Милое местечко... - проворчала Лэсси, осматривая с товарищами университет и прилегающую к нему территорию. - Я уже говорю, как Генрих. Странно, что здесь никто не попытался закрепиться.

- Тут мрачно. - предположил рейнджер.

- Тут много умирать людей, молодых. - сказал Гартун. - Это грустно, если подумать. Много красивых девушек, в красочных платьях, словно цветы. И сильных парней, в костюмах, и огнём в глазах!.. А потом боль... И кожу разъедает ветер смерти!.. И негде спастись!.. Смерть в каждом дыхании! Смерть струится, словно солнечный свет!

- Ты опять курил свои травы?! - прикрикнула Лэсси, толкнув Гартуна в плечё, чем выбила его из внезапного транса.

- Простите... - виновато оправдывался парень, пока остальные с удивлением и немного испугом смотрели на него. - Очень яркое впечатление.

- Меньше нужно долбаться! - вычитывала его блондинка, пока Шарк посмеивался.

Гартун пытался оправдываться, но никто особо не слушал, чего он там говорил.

- Я не пойму одного. - сказал Шарк, когда Гарти оставил свои попытки. - Мы типа пошли искать боеприпасы, так? Какого чёрта мы ищем их там, где люди учились, а не стреляли?

- Видишь там? - сказал рейнджер, указывая пальцем на остатки блокпоста, недалеко от одного из небольших корпусов. Военные заграждения, остатки мешков с песком, пара скелетов в сгнившей униформе, а позади ржавеющий броневик. - Хардсон сказал, что тут встречались одичалые гули в форме, и эти блокпосты. Это не просто так. Если есть следы военных, возможно, мы сможем найти и боеприпасы. Это ближайшее место, известное Хардсону, где есть хоть что-то такое.

- Обидно будет, если всё впустую. - сказала Лэсси. - Или чего хуже... сгинуть тут. - сказала она, мрачно поглядывая на скелеты.

- Гулей я не боюсь. - сказал Шарк, и улыбаясь снял с ремня свою дубину. - И пока вы со мной, и вам не стоит! - но на его слова блондинка только закатала к верху глаза.

Путники прошли через главные ворота, на стоянке было лишь несколько автомобилей, столкнувшихся между собой. Такая открытая местность настораживала, им казалось, что за ними наблюдают из этих тёмных, зловещих окон, а движения штор на ветру невольно заставляло вздрогнуть. Пока они продвигались, Гартун тихонько шептал защитные молитвы, и просил предков о заступничестве для него и его друзей. Уже на первом блокпосте они отыскали остатки военной амуниции, большей частью проржавевшей от влияния погоды за последнюю сотню лет, но кое-что можно было выбрать. Лежал здесь и поломанный, военный робот типа "мистер помощник", и, пробравшись в его отдел бое укладки путники раздобыли ещё немного боеприпасов. Следов повреждений на нём было немного, похоже в какой-то момент бронированная машина попросту отключилась.

Билл и сам задумывался, зачем этому корпусу такая усиленная охрана. В такие моменты обострялась его интуиция, ожидая какой-то опасности, но в то же время и интерес, желание разгадать эту маленькую загадку, оставленную прошлым. Броневик оказался пустым, и всё ценное, что можно было с него открутить, кто-то давно снял. Путники осматривали небольшую баррикаду у самого входа в это невысокое здания, в надежде отыскать что-то, как раздался знакомый им вопль. Лицо Шарка растянулось в зловещей улыбке, он надел свой блестящий шлем, и взял дубину наизготовку не хуже, чем профессиональный бейсболист свою любимую биту.

- Сейчас повеселимся! - радостно проговорил он, в нетерпении помахивая в воздухе своим оружием.

Но остальные не были так рады грядущей драке. Билл решил сэкономить боеприпасы и стрелять только из обреза, а Лэсси сразу же отошла немного назад за спины своих товарищей.

- Пусть эта битва будет славной!.. - с воодушевлением проговорил Гартун, заняв боевую стойку, держа меч и топорик в руках. Его слова вызвали стон усталости у нервничающей блондинки.

Первый же дикий гуль, вылетевший из здания на путников, получил размашистый удар Шарка, и голова мутанта отлетела далеко в сторону. За ним последовало сразу трое, потом ещё два, на большей части из них сохранились остатки военной формы. Пальнув из обоих стволов обреза, рейнджер умертвил одного из гулей, Лэсси остановила второго, остальных перехватили Гартун и Шарк. Быстро изрубав своего противника, парень-дикарь успел помочь Шарку которого зажали с двух сторон. К удивлению путников, это было всё. Больше гулей не было, и всё вокруг вновь затихло, погружаясь в тишину царящего в мире царства запустения.

- Что, это всё? - проговорил удивлённо Шарк, всё ещё не опуская дубины.

- Похоже всё. - предположил рейнджер. - Но, кажется, я слышу что-то...

И вправду, казалось, можно было расслышать вопли ещё одного гуля, но приглушённые, доносящиеся где-то из глубины здания. Так как они всё равно планировали исследовать его, путники вошли внутрь. Всё было приблизительно так, как они и ожидали, так, как можно было встретить в любом другом довоенном здании. Но вскоре само здание стало неинтересно путникам, ведь всё их внимание было обращено на поиски кричащего гуля. Звуки привели их в некое подобие подвала, где в конце длинного коридора находилась большая металлическая дверь. Дверь эта так и не смогла закрыться полностью, придавив собой гуля. В коридоре было несколько скелетов, по остаткам одежды которых можно было предположить, что это останки исследователей этого времени.

- Похоже, они смогли открыть дверь, - предположил рейнджер, осматривая скелеты, - но не успели закрыть, и нахлынувшая волна монстров тут же смела их.

Среди неудачливых исследователей Лэсси нашла ржавеющие пистолет-пулемёт, и штурмовую винтовку, магазины которых можно было опустошить. Зажатый дверями гуль тянул руки к путникам, пищал, кричал, выл, пока Шарк не освободил его от этого бремени ударом сверху. Он вытолкнул тело гуля дубиной, и дверь быстро закрылась, успев зажать его оружие. С трудом, упираясь ногой в дверь, Шарк всё же сумел выдернуть дубину, поливая автоматическое устройство отборной руганью. Рейнджеру пришлось немного повозиться с замком, который предыдущие мародёры больше сломали, чем вскрыли. Замкнув провода, электронный замок удалось оживить, и дверь задвинулась в сторону, открывая путникам дорогу.

За дверью находилась небольшая комнатка, в которой располагался пропускной пост. Пространство слабо освещалось аварийными лампами, и отряду рейнджера пришлось включить свои фонари. Где-то из глубины доносилось монотонное урчание, по мнению Билла это всё ещё работала одна из ядерных энергоустановок. Как он и предполагал, следующий коридор окончился лифтом, индикаторы которого говорили о том, что устройство работает.

- Не нравиться мне, - начала Лэсси обращаясь к рейнджеру, - как ты не сводишь взора с этой хреновины.

- Можно ли упускать такой шанс? Там может быть что-то важное, и большое количество боеприпасов в том числе. Я могу пойти сам и разведать.

- Шанс?! - продолжала блондинка. - Шанс на успех, а может и шанс на погибель! Как по мне, нам лучше убираться отсюда, уж слишком такие места зловещие! И зачастую не без причины, Билл!

- Может это одно из Великих Хранилищ? - предположил Шарк, радуясь одной только мысли о такой вероятности.

- Сомневаюсь. - огорчил его рейнджер. - Но мне и самому интересно, что такое место делает в университете.

- Я могу пойти разведать! - храбро вызвался Гартун, хотя и вздрогнул от одной только мысли об этом.

- Нет! - продолжила Лэсси. - Если идём, то все вместе! Эти разведки по одному часто заканчиваются полным дерьмом.

Придя к общему соглашению, путники, собравши свою решимость в единую силу, нажали кнопку вызова лифта. Тишину этого места, и размеренный гул ядерной установки разорвал лязг металла и шум скользящего с нижнего уровня лифта. Лэсси начала грызть ногти на пальцах, причитая о том, "как ей это всё не нравится", а Гартун встал в боевую стойку, словно готовился встретить не лифт, а некое подземное чудище. Поравнявшись с путниками, живое устройство прошлого лязгнуло ещё раз, и через мгновение двери лифта открылись. Поездка на нижний уровень была не долгой, но успела потрепать путникам нервы, шумом, замкнутым пространством, и странным ощущением движения.

Двери открылись, и их взорам предстали ветвистые, практически не освещённые коридоры. Пол был усыпан гильзами, скелетами в форме, мусором и разбитым оборудованием. Всюду на стенах остались следы от пулевых попаданий и даже взрывов гранат. Всем путникам было далеко не в первый раз обыскивать заброшенное прошлое, но это место было совсем другим, и его зловещность превосходила всё видимое ими до этого. Сами коридоры и мрачные, тёмные комнаты с подозрительным оборудованием, всё это вызывало какой-то инстинктивный страх. Осторожно ступая отряд рейнджера неспешно продвигался сквозь весь хлам вокруг. Иногда из столов и шкафчиков, компьютерных стеллажей и другой неизвестной электроники, кто-то в прошлом строил целые баррикады, которые явно подвергались штурму. Ко всему прочему здесь был повышен радиоактивный фон, вероятно, были повреждены некоторые из ядерных установок.

Освещая фонариками эту многолетнюю темноту, путники продолжали движение и обыск комнат. На дверях часто встречалась надпись "лаборатория" с разными номерами.

- Это место напоминает мне саму смерть! - прошептала Лэсси испугано. - Может, мы уже достаточно обыскали тут всё?

- Мне, - сказал Шарк, - признаться, как то не по себе тут... - значительно приврал он, не желая сознаваться в том, что ему было страшно.

- Слышите!..- прошептал испугано Гартун, и остальных словно пронзило волной страха. - Тут шепчутся духи! Они питаться страх, и проникают в нас холодом!

Нужно ли говорить, что после его слов, холодящий испуг пронзил всех остальных.

- Да заткнись ты уже наконец-то! - не выдержала Лэсси, а Шарк почему-то начал смеяться.

- А знаете что? - сказал он вдруг изменившимся голосом. - А я не боюсь умереть! Нет! - кричал он всё громче, размахивая руками. Рейнджер посветил ему в лицо, глаза Шарка блестели, словно тот был под наркотой. - Я, проклятье, готов убивать! И буду убивать, ибо нет ничего приятнее, чем пустить кому-то кровь! Изувечить его поганое тело!

Крича это, Шарк угрожающе приблизился к рейнджеру, пронизывая своим яростным взглядом маску Билла. Гартун, мгновенно отреагировав, незаметно начал обходить Шарка со стороны, готовясь к нападению, а испуганная Лэсси просто вжалась руками в карабин.

- Ты не в себе. - сказал спокойно рейнджер. - Мне тоже страшно. Тут что-то не так. Держите себя в руках! Нужно уходить.

Неожиданно Лэсси заплакала, присела на пол, закрывая голову руками, и начала причитать, что никуда больше не пойдёт. Гартун и Билл пытались поднять её и повести под руки, но пока они возились с блондинкой, Шарк засмеялся, вскинул дубину на плечё, и с гордо поднятой головой ушёл в темноту коридоров, выключив фонарик. Рейнджер тихонько выругался, и, приказав Гартуну тянуть Лэсси к лифту, отправился на поиски Шарка.

- Какая разница!.. - обижено проговорил Гарти, чуть ли не плача. - Мы всё равно все погибать тут!..

- Действуй Гарти! - прикрикнул Билл, надеясь, что этого будет достаточно.

При помощи инфракрасного зрения рейнджер мог быстро осматривать чёрные коридоры и комнаты. Шарка нигде не было, и это злило Билла, злило настолько, что он был готов убить его. В какой-то момент рейнджер понял, что ищет бывшего рейдера просто чтобы пристрелить зарвавшегося ублюдка, а не чтобы спасать. Билл остановился, и попытался собраться с мыслями.

- Это не я... Это не я... - продолжал приговаривать он, опираясь о бетонную стену коридора, но волны злости накатывались одна за другой.

Потом в конце коридора показалась большая тень, она замерла на одном месте, сверля рейнджера сияющими бледными глазами. Тело Билла парализовал ужас.

- Иди к чёрту! - крикнул он на страшный призрак. - Иди к чёрту!

Рейнджер выпустил в него короткую очередь, и казалось, призрак исчез. Собравшись, Билл решил идти дальше, хотя уже не помнил, куда он шёл. Он почувствовал это спиной, обернулся, и позади него снова был призрак, и он медленно приближался. Билл рванул дальше по коридору, но темнота и её бледные глаза приближались. Рейнджер стрелял, снова убегал, снова стрелял, но призрак продолжал преследовать его.

- Ты не получишь меня! Не получишь!

Пытаясь скрыться от необъяснимого, Билл выбежал в широкую комнату, в конце которой была видна большая дверь, но подступы к ней были тщательно забаррикадированы. И это было не всё. Среди баррикад он видел движение, неуверенное, каких-то неясных личностей. Через мгновение неизвестные открыли по нему огонь из автоматических винтовок, и Биллу пришлось укрыться.

- Что вы делаете?! - крикнул он неизвестным. - Оно идёт за мной!

Но в ответ он слышал только одну фразу, повторяемую разными голосами:

- Противник! Противник! Противник!

В какой-то момент рейнджеру показалось, что эти стрелки тоже призраки, желающие его смерти.

- Хотите этого, да?! - крикнул он, устав бояться, и страх сменился сильной злостью. - Я вам не позволю! Слышите меня?!

Быстро привстав, Билл выпустил короткую очередь, и одна из личностей за баррикадой вскрикнув, упала. Какое-то время они перестреливались, похоже, незнакомцы плохо видели в окружающей темноте, в то время как рейнджер пользовался преимуществом инфракрасного зрения. Но последний магазин быстро опустел, и Билл, приготовив к бою обрез и револьвер, попытался сблизиться с противником, совсем забыв об опасности. В него попали, но, опустошив оба оружия, рейнджер сумел обезвредить всех незнакомцев, кроме одного. У последнего так же закончились патроны, и он напал на Билла, пытаясь ударить прикладом, как тренированный солдат. Но в темноте не рассчитал дистанции, Билл нырнул под него, и, обхватив за талию, опрокинул на пол. Выдернув винтовку из рук незнакомца, Билл с силой ударил прикладом тому в голову, и незнакомец мгновенно замер.

Рейнджер подошёл к двери, и, хотя он и сам не понимал, зачем всё это делает, нажал кнопку. За дверью оказался большой зал, набитый рабочей электроникой, светящейся техникой, и чем-то ещё, что мгновенно привлекло внимание. Но Билл не успел даже толком рассмотреть это что-то необычное. За его спиной послышались быстрые шаги, и он едва ли успел уклониться в сторону от летящей в его голову дубины. Рейнджер не успел восстановить равновесие, как Шарк ударил его ногой, тем самым опрокинув на пол. Прежде чем Билл успел встать, Шарк прижал его своим весом, начал наносить удары кулаками, при этом крича:

- Ты думаешь, что лучше меня?! Я сильный! Слышишь меня?! Это я сильный!

Шарк был ощутимо крупнее Билла, и тот не мог сбросить его. Но из-за шлема и маски удары Шарка не давали желаемого результата, и сильные пальцы бывшего рейдера пробились к горлу рейнджера, и крепко сжали. Силы быстро покидали Билла, он не мог не дотянуться до горла Шарка, не сбросить его руки. Уже теряя сознание, он сумел ткнуть пальцем в глаз Шарка, и тот, вскрикнув, на мгновение ослабил хватку. Билл просунул руки между его, откинул их в стороны, и крепко прижал Шарка к себе. Движения рейдера были скованы, он едва ли мог шевелить руками, и не мог сбросить хватку рейнджера. Билл охватил его ногами, прижимал к себе, оба быстро уставали в этой борьбе скованных в движениях рук, но, уловив момент, рейнджер успел отреагировать первым. Выхватив нож, Билл коротким движением вонзил го в левый бок Шарка, ниже армейского панциря. Рейдер вскрикнул, рейнджер схватил его левой рукой за правую руку, немного оттолкнул от себя, после чего ладонью другой руки ударил по уху. После этого удара последовал следующий, согнутым большим пальцем в шею Шарка, а потом ладонью в лицо. Обхватив затылок Шарка справа своей свободной рукой, Билл метнул его голову в пол.

Избитый Шарк тяжело стонал, пока Билл поднимался на ноги, с трудом удерживая равновесие. Всё, чего он хотел сейчас, это добить бывшего рейдера, добить не сразу, а, нанося удар за ударом, пока тело Шарка не превратится в кровавое месиво. Но он не успел. Большая тень с бледными глазами возникла прямо перед ним. От смеси испуга и злости Билл рванулся вперёд, и что было сил закричал на призрак. К его удивлению тот рванулся ему на встречу, и так же закричал, открывая огромную, чёрную пасть, выделяющуюся ещё большей темнотой на фоне тёмного бесформенного тела. Билл замер, продолжая тяжело дышать. Вдруг он снял свою маску и шлем, и, закрыв перед призраком глаза, тихо проговорил:

- Я больше не боюсь тебя...

Демонстративно рейнджер повернулся спиной к призраку, и его взору открылось то, что привлекло внимание в тот момент, как он вошёл. Две большие, электронные машины, покрытые множественными антеннами, что искрились синими вспышками. Антенны одной формировали нечто похожее на сферу, в то время антенны другой ощетинились во все стороны словно шипы. Билл поднял с пола дубину стонущего Шарка, и ещё раз взглянул на раненного им рейдера.

Очнувшись, Лэсси не могла понять, где оказалась. Тёмное место, освещённое маленькими аварийными лампочками. Но память быстро восстанавливалась, её внимание привлёк чей-то плачь. Это был Гартун, который сидел недалеко, подтянув колени к голове, и тихонько плакал. Блондинкой овладел мистический страх, настолько всё это казалось каким-то неестественным, словно в какой-то страшной истории.

- Что с тобой?! - прикрикнула она, толкнув Гартуна.

Казалось, что она злится, но на самом деле Лэсси очень боялась, и всем сердцем желала, чтобы парень нормально заговорил, а не вёл себя как одержимый. Не сразу, но Гартун перестал плакать, и с удивлением осматривал это жуткое место.

- Какого чёрта ты плачешь, как девка?! - продолжала злиться блондинка, но в тайне с облегчением успокаивалась.

- Я не знаю... признался Гартун. - Билл сказал мне увести тебя к люфт машине. А потом я не помню.

- Вот срань! Вставай! Нужно найти их и выбираться отсюда ко всем чертям! Зачем я только позволила этот идиотизм!

Лэсси продолжала истерить и ворчать всю дорогу, пока они искали товарищей в этих тёмных коридорах и лабораториях. Так ей было проще переносить страх и не поддаваться испугу, но бедолага Гарти частенько получал колкости в свою сторону, словно это всё была его вина. Тяжёлые стоны привлекли их внимание, и вскоре парочка путников нашла комнату, в которой Билл недавно сражался. Осветив незнакомцев фонарём, Лэсси обнаружила, что это были гули в грязной и рваной военной форме. Вскоре в их лучи попал и стонущий Шарк, а недалеко от него и рейнджер, распластавшийся рядом с какими-то разбитыми механизмами.

- Проверь Билла! - скомандовала Лэсси. - Да что же тут за чертовщина происходит?!

Ей понадобилось время, чтобы успокоить раненного Шарка, вколоть ему два стимулятора, перебинтовать рану на боку и разбитую голову. Бывший рейдер потерял много крови, но должен был выкарабкаться. Билл так же постепенно приходил в себя, и кроме нескольких небольших ран казалось, был в порядке. С пол часа они просто молча сидели, осматривали эту большую комнату, ждали, пока Лэсси закончит с Шарком. Тот вскоре достаточно окреп, чтобы начать ругаться отборной бранью.

- Проклятье! Хрен дикого пса! Я думал, что подохну! Это ты так надрал мне задницу?!

- Прости Шарк... - виновато проговорил Билл. - У меня не было выбора. Ты почти что убил меня.

- Я... Я был так зол! Какого чёрта со мной случилось?! Всё равно! Неужели нельзя было как-то... нежнее! Глаз болит, не пойму, вижу ли им!

- Если ты достаточно окреп, - сказала Лэсси, заканчивая бинтовать голову Шарка, - нужно выбираться! Мы больше никогда не станем рыться в таких местах! - крикнула она с укором в сторону Билла.

- Оно ушло... - проговорил Гартун.

- Да. - продолжил рейнджер. - Видите те машины? Это они излучали что-то. Я вдруг понял это, хотя, признаться, как и вы, совсем потерял себя. Думаю, это излучение нам больше не угрожает.

- Пусть даже так! Всё же лучше...

Лэсси не успела договорить, как Билл встал, и начал осматривать эту комнату, не обращая внимания на её протесты. Он застыл возле большой колбы, сделанной из чего-то, похожего на стекло, и вмонтированной в металлическую стену. Колба эта светилась изнутри, и в ней находилось что-то большое. По одному они подходили, и в удивлении застывали, поражённые. В колбе хранилась силовая броня, вся покрытая разной длины, и по-разному загнутыми крюками, которые, похоже, служили чем-то вроде антенн.

- Вряд ли эту хрень можно будет разбить. - с досадой проговорил Шарк, постучав своей дубиной по колбе. - На этой штуке можно было бы неплохо заработать!

- Железный человек!.. - проговорил с трепетом Гартун.

- А нести ты её на своей спине собрался? - сказала Лэсси.

- Это не просто силовая броня. - догадался рейнджер, и тут же принялся проверять местные компьютеры. - Я раньше такой не встречал!

Большая часть всех вычислительных систем не работала, либо по причине поломки, либо от нехватки питания. К сожалению, рейнджер не обладал достаточными техническими и научными знаниями, чтобы вернуть хоть что-то в рабочее состояние. Но один компьютер был активен, и ранее принадлежал одному из лаборантов. Полезной информации на нём было мало, но по имеющимся заметкам можно было понять суть того, что тут происходила.

- Кто бы не работал за этой штукой, - сказал Билл через десять минут, всё ещё клацая по кнопкам, - он явно группировал отчёты, но к большей части из них доступ был удалённым, и теперь отсутствует. Но кое-что есть. Проект назывался "Парагон". Что-то связанное с излучателями мозговых волн, дальнего действия. Проводили эксперименты для повышения боевого потенциала солдат, и для подавления его у солдат противника. Мало какой-либо технической информации, в основном отчёты наблюдателей и участников экспериментов. Вот: "...проводили опыт, используя излучения Парагон-Альфа-Варриор-15... Капитан Хочкис повёл роту Д на китайские укрепленные пункты... удалось достигнуть радиуса действия в пол мили... после речи капитана и личного примера, солдаты в боевом исступлении буквально смели китайцев с их позиций, не проявляя страха перед смертью...".

- Видимо классная штука! - сказал Шарк, слушая рейнджера он продолжал внимательно осматривать тут всё, надеясь утащить что-то ценное. - Такая бы пригодилась и в наше время.

- Не спеши радоваться! - сказал Билл. - Тут есть и продолжение! Вот: "... у большинства солдат роты Д наблюдаются серьёзные расстройства психики... Два десятка человек пришлось взять под стражу...". Господи. Да тут целые списки. Кто-то в овощ превратился, кто-то закончил самоубийством, у других самые разные психические заболевания, вплоть до полной деградации! Капитан этот убил нескольких родственников, после чего вышел на улицу, и начал стрелять по людям, с криками, что он бог войны!

- Я такое и без этих излучений не раз видел! - сказал Шарк, хихикнув. - Они ещё не знают, что бывает с людьми, если хорошо обдолбаться!

- Не верю. - проговорила разочарованно Лэсси. - В прошлом, люди не могли так поступать! Таким экспериментам место в этих детских книжечках с картинками! А это! Они же сломали жизни сотен людей!

- Не забывай! - весело проговорил Шарк. - Ты говоришь о тех же ублюдках, что спалили наш мир ко всем чертям! Так что не нужно их возвеличивать!

- Они успели провести тесты и на китайцах. - прервал Билл нарастающий спор о величии предков, в которое так верила Лэсси. - "Парагон-Омега-Виктим-3... Противник, оказавшись в поле действия излучения, проявил симптомы паники и психических расстройств... В зоне влияния излучения удалось пробить оборону противника...". Звучит обнадёживающе, но и тут куча неприятностей. Некоторые из китайцев наоборот, сражались не жалея жизней, под излучения попали и наши солдаты, и оказались в его влиянии, не смотря на специальную защиту. Да, и офицер, который был в силовой броне, выбил себе мозги прямо на поле боя. Я конечно не учёный, но как по мне, эксперименты эти нельзя считать удачными. Но тут есть отчёты многих "экспертов", заверяющих о перспективности этих технологий, особенно для использования во время подавления набирающих силу восстаний гражданского населения.

- Не может быть... - совсем тихо проговорила Лэсси.

- Нельзя открывать это место. - сказал уверенно Гартун, развернувшись от силовой брони к своим товарищам. - Мы должны давать клятвы, и никому не говорить где оно, и что тут есть!

- Вы знаете сколько на этом можно заработать, если знать кому толкнуть?! - весело заметил Шарк. - Возможно, оно стоит не меньше той хрени, что ищет Билл!

- Гарти прав. - неожиданно блондинка поддержала дикаря. - Всё это дерьмо должно остаться в прошлом. Нам только не хватало очередного великого завоевателя, который дорвётся к этим технологиям, и погубит остатки людей!

- Чтобы всё взорвать здесь, нужен целый склад взрывчатки. - заметил Билл. - Но шахту лифта можно обвалить...

Неожиданно кто-то закричал. Закричал так сильно, что испуганные путники не могли первое время правильно взять в руки оружие. В лучи фонариков попал один из местных гулей. Он, всё ещё сидя на металлическом полу, изо всех сил орал, осматривая свои руки, и щупая лицо. Путники наставили на него оружие, но гуль совсем на них не реагировал.

- Что вы со мной сделали?! Что вы со мной сделали?! - принялся кричать он, словно безумец. - За что?! Это всё не по-настоящему! Нет! Ложь! Всё ложь!

Местный гуль казался таким испуганным и несчастным, что путники вскоре убрали оружие, и попытались успокоить его, но он отбивался, и продолжать кричать. "Я знаю, что ему поможет!" - сказал Шарк, и порывшись в аптечке рейнджера, сделал гулю укол. Но понадобилось около получаса, и ещё один укол, прежде чем местный незнакомец относительно успокоился, и его тёмные глаза начали осматривать путников и место вокруг с признаками осознанности.

- Кто вы?! - спросил он испугано. - Что вы со мной сделали?! Почему?!

- Мы исследователи. - сказал ему Билл, неспешно присев рядом с гулем. - Прошло почти сто лет, после того, как на мир упали бомбы. - сказал он, предположив, что этот гуль из довоенных людей.

Первое время незнакомец отказывался верить, но, похоже, воспоминания понемногу возвращались к нему, и он вдруг горько заплакал, чуть ли не бросившись в руки рейнджера. Биллу это казалось немного неловким, но он догадывался, что чувствовал этот парень.

- Почему я жив?! - спросил он, вновь вернув самообладание. - Почему я так изуродован?

Путники пытались объяснить ему, что мир теперь стал другим, что от городов остались одни руины, что выжившие живут по другим законам и стандартам, и что он теперь не совсем человек, о его новых преимуществах и недостатках, для жизни в эти времена. Гуль, представившийся Крисом, вновь и вновь начинал рыдать, вспоминая имена своих близких и родных.

- Убейте меня... - взмолился он всхлипывая. - Пожалуйста, просто пристрелите. Я не хочу жить здесь и так!

Но никто из путников теперь не смог бы сделать этого, даже во имя милосердия. Они пытались как-то подбодрить Криса, уверить его, что он должен жить, не смотря даже на сложившиеся так обстоятельства, хотя и сами не были уверены наверняка, как бы поступили, оказавшись на его месте. В конце-концов, они сослались на то, что он такой не один, и его опыт может послужить кому-то и в это время.

- Опыт?! - сказал Крис, и горько усмехнулся. - Да я войны почти не знал. Наше подразделение большую часть времени обеспечивало безопасность разных мест. Как же так... - он вновь заплакал. - Как они могли допустить такое? Зачем тогда была нужна вся эта война? Разве это решило проблемы?!

Путникам было нечего сказать на все горести Криса. Для них лично, мир этого гулифицированного парня был всего лишь какой-то сказкой, а мир сегодняшний, хотя и был непростым, всё же был естественным. Они попытались расспросить его о том, что тут произошло, рассказали то, что им удалось узнать.

- Да я почти ничего и не знал, что тут происходит. - ответил с грустью Крис. - Тут было не плохо, много симпатичных девчонок вокруг, а ты в форме и с оружием, все сразу думали, что герой войны! А что тут делали в лабораториях, мы могли только догадываться. Я помню... вспоминаю, смутно так, как всё начиналось. Паника, неверие, несколько вспышек. Нам дали приказ удерживать объект до прибытия подкрепления. Не знаю, кто включил эти штуки, может, они сами по тревоге активировались. Я даже не заметил, как изменилось моё поведение, словно отключился, а потом только обрывки осознанной информации. Помню перестрелки, несколько остальных ребят, и помню, как мы шептались, что нужно защитить объект. Я даже не знаю, сколько времени прошло тогда!

Крис продолжал поддаваться слезам и горестям. Билл сочувствовал этому парню, но они и так слишком задержались в этом месте, и опаздывали к назначенному времени.

- Ребята будут волноваться. - сказал он, поглядывая на товарищей.

- Да. - устало выдохнула Лэсси, проникшаяся историями Криса. - Наверху уже, наверное, ночь. Если твоя Люси не выдержит и вновь начнёт искать, мы только разминемся ещё больше. Да и гули скорее всего увели наш груз!

Вспомнив о своих недавних знакомых, путники обрадовались, ведь им было куда пристроить Криса, туда, где его поймут и поддержат лучше всего.

- Если Люси и остальные найдут их раньше, чем нас, дело может обернуться плохо. - сказал встревожено Билл, и принялся собирать своё снаряжение.

Пока путники собирались, Крис растеряно наблюдал за ними, но оставаться тут он так же не мог.

- Погодите! - вдруг заговорил Шарк. - Вы же не могли пробыть тут столько лет, и ничего не жрать, правда?

Крис какое-то время вспоминал, но и наличие бумаги от упаковок и консервных банок вокруг говорило само за себя. Гуль отвёл их на местный склад, в который вела небольшая, незаметная дверь.

- Вот. - сказал он, сам осматривая почти что пустые полки, более осознанным взором, впервые за много лет. - Воду мы, кажется, пили в уборной.

Тут мало что осталось, в основном довоенные консерванты и немного муки. Но сюрприз ожидал их в маленькой кладовой. Несколько хорошо сохранившихся винтовок, пистолетов, банок оружейного масла, и что самое главное, контейнеры с боеприпасами. Похоже, старик Хардсон оказался прав, хотя и не совсем так, как думал. Крис покидал лаборатории неуверенно, часто оглядывался на тёмные, металлически коридоры позади.

- Прости, за своих товарищей. - вдруг решила высказаться Лэсси. - Мы не хотели.

- Всё хорошо. - грустно ответил гуль. - Они всё равно не были собой, и не оставили вам выбора. Может, так даже лучше.

Они взорвали трос лифта, но кабина опустилась лишь немного вниз, после чего сработал её тормоз. Крис был согласен, что им всем стоит забыть об этом месте, и унести его тайны в забытье. Рейнджер и его товарищи ожидали от гуля настоящей истерики, когда они поднимутся на поверхность. Уже была ночь, небо было ясным, звёздным, а луна набирала в своей полноте. Её тусклый свет придавал особые очертания заброшенным корпусам, разрухе, и множественным скелетам вокруг. Но, не смотря на их ожидания, Крис оставался спокойным, но взгляд, с которым он осматривал всё вокруг, такой было невозможно поделать. Так могли смотреть только глаза из прошлого, вдруг увидевшие свой мир совсем другим, изменившимся. Кипящая жизнь, и надежды, направленные в будущее, вдруг обернулись прошлым, и застыли на месте, превратившись в тусклые призраки самих себя.

Идя обратно по довоенной дороге, путники иногда отвечали на редкие вопросы Криса о том, каким стал мир. Не смотря на все предположения Лэсси, кочевники Убегающие Гули оставались на месте, и верные слову ожидали задержавшихся путников.

- Мы волновались. - сказал спокойно Мик Айс, положив руки на пояс. - Хорошо, что вы вернулись.

- Мы уже собирались высылать вам на помощь отряд! - сказал радостно одноногий, бородатый гуль. - Видимо, что-то пошло не по плану?

Путники вкратце описали произошедшее, опуская секретные детали, и представили кочевникам своего нового знакомого. Гули с радостью приняли к себе Криса, которому, казалось, полегчало, когда выяснилось, что большая часть из этих кочевников, так же, как и он, выходцы из прошлого. Путники и гули прощались быстро, так как Билл знал, что вторая половина его спутников уже сходит с ума от ожидания. Измотанные этим трудным днём, всё же они всю ночь продолжали движение. На рассвете Билл мог в бинокль рассмотреть назначенное место встречи с товарищами, но тех не было на месте. Смелое, и сдержанное сердце рейнджера застучало быстрее, предчувствую беду. Преодолевая усталость, он заспешил вперёд ещё быстрее, забыв о том, что его товарищи уже валились с ног. Билл хотел проверить, нет ли каких-нибудь следов, были ли их спутники здесь, или так и не вернулись из своего похода. Ему оставалось только ругать себя за то, что он согласился на это разделение, пусть это решение и казалось таким правильным в тот момент.

Рейнджер Билл успел несколько раз морально умереть, прежде чем добрался до места стоянки. Последние пол мили он бежал, споткнулся, упал на колени, и только с усилием воли смог встать. От отчаянья Билл чуть было не поддался слезам, но, отбросив напиравшие чувства, уверенно направился в ту сторону, куда ушла Люси и остальные. Местность перед ним немного опускалась, и буквально через минуту впереди показалось движение. Вначале макушка головы с чёрными волосами, а потом и вся голова. Лицо Люси выглядело измотанным, она не сразу заметила Билла, и похоже, как и он, сильно опережала своих товарищей. Увидев рейнджера, девушка засияла в улыбке, тут же заплакала. Подбежав, они сжали друг-друга в крепких объятьях, и оба упали на колени от не преодолимой усталости. Люси на что-то жаловалась, ругала рейнджера, но Билл не мог расслышать её слов, а только крепко прижимал к себе, радуясь её существованию.

- Вы в порядке? - спросил он, поправляя волосы Люси, пришедшие в полный беспорядок.

- Остальные отстают! Вы тоже только пришли? А я так боялась, что мы можем потерять друг друга! Вы не поверите, что с нами произошло! Ребята тащат набитые яйцами рюкзаки, так что у нас будет что есть.

- Мы не поверим?! - весело хихикнул рейнджер. - Погоди, сейчас мы вам расскажем, чем всё обернулось.

Они вновь крепко обнялись, целовались, совсем не думая о том, что товарищи могут увидеть их.

- Пообещай! - сказала Люси волнительно. - Мы больше не станем так делать! Хорошо?

- Больше никогда, милая. - клялся Билл, и они вновь целовались.

Теперь им был нужен хороший, и длительный отдых.

Следующие несколько дней уставшие путники отдыхали, расположившись среди разваливающейся, придорожной постройки, где раньше продавали походное снаряжение. Здесь они обнаружили несколько годных верёвок, они пили, ели, расслаблялись, рассказывали друг другу на перебой свои маленькие приключения и впечатления. Обе "лёгкие прогулки" обернулись серьёзными испытаниями, и товарищи рейнджера решили что впредь, лучше по возможности держаться вместе. Но каждый поход увенчался своим успехом, и теперь у них была и пища, хотя и весьма однообразная, и немного боеприпасов, которых должно было хватить, пока они не доберутся в Дримленд. Хардсон продолжал устанавливать свои ловушки и капканы, и немного разнообразил их рацион свежим мясом. Утром четвёртого дня они сумели восстановить силы, отъесться, и продолжили своё путешествие на север, практически без остановок, пытаясь наверстать упущенное время. Задержки очень раздражали Лэсси, это у неё было профессиональным, а вот Башмачок за эти дни простойки сумел немного отъесться, и был доволен. Вечером все рано легли спать, утомлённые длинным переходом, а рано утром вновь выдвинулись в путь, даже толком не позавтракав. Через несколько часов за вершинами холмов начали мелькать солнечные блики. Это были крыши небоскрёбов Сейлема, и, взобравшись на одну из высот, руины этого города можно было хорошо рассмотреть. Многим такие разрушенные города казались чем-то необычным, словно призраки, всплывающие миражем из прошлого, в мир современности. Казалось, что можно расслышать шум и гам, автомобили, голоса людей, жизнь, кипящую в них, но это было не так. Город был мёртв, там были только разруха и запустение, скрип конструкций, и шум сквозняков, вот и вся его жизнь.

Руины Сейлема пользовались очень дурной репутацией у всех, кто отваживался путешествовать в это опасное время. Поэтому Лэсси предложила спутникам хорошенько подкрепиться, чтобы пройти это нехорошее место как можно быстрее, и до ночи не останавливаться. Этот город лишь был созвучен названием с другим мистическим местом, где-то далеко на востоке, на другом конце материка, но словно младший собрат, перенял у старшего дурную репутацию. Пока остальные путники пытались что-то приготовить, очередное блюдо, в основном состоящее из перчёных яиц "Ням-Ням" и мяса мелкой живности, Люси и Билл пытались уединиться в сторонке. Среди больших валунов, и нескольких высохших деревьев, медленно сгнивал "Крайслус", брошенный своим хозяином, вместе с мечтами и планами прошлого. В нём любовники и нашли тихое прибежище, обещающее относительный комфорт на растлевающемся заднем сиденье автомобиля. Полуодетые, Билли и Люси обнимались, ласкали друг друга, наслаждаясь моментом блаженства их уединения, и тихонько разговаривали.

- Хардсон уже замучил меня. - жаловалась девушка, пока Билл гладил её смоляные волосы. - Я и не думала, что из такого дела как стрельба, можно сделать целую науку! Порядком занудную, и скучную. Или это просто в его случае она такая? - пошутила Люси, и они с рейнджером тихонько захихикали, словно дети.

- Пожалуй, не только в его случае. Меня с детства обучали делам военного искусства, и да, это целая наука. А снайпинг, это ещё и математика.

- Да, все эти поправки на ветер, угловые минуты, компенсаторы траектории, щелчок на том, три на этом, одна четвёртая, одна третья, кратности, определение дистанции по примерной высоте ориентира...уф! Меня прямо злость пробирает от всего этого!

Билли добродушно посмеивался над её жалобами, и успокаивающе гладил по голове.

- Это необходимо знать, если хочешь стрелять метко на серьёзных расстояниях. Я, к примеру, могу прицельно стрелять только до двухсот метров, может трёхсот. На нашей базе были ребята, которые могли выбить монету, чуть ли не на километре. Но снайпер, это скорее образ жизни, путь.

- Разве в современных условиях это так необходимо? - подумав, спросила Люси. - Если мы уже и дерёмся, то на близких дистанциях, и навыки тактического боя важнее. Хотя... стрелять с такой дистанции, на которой никто не может тебя подстрелить в ответ тоже хорошо.

- Видишь. Это важные знания. Пока есть люди их хранящие, эти знания живы, и это важно.

- Хардсон подарил мне новый прицел. - сказала Люси, притягивая за ремешок свою винтовку, заброшенную в порыве страсти куда-то на передние сиденья. - Сказал: "Он стоит впятеро дороже твоей винтовочки". - говорила девушка, пародируя речь старика. - Так и сказал про мою Эсмеральду, словно про какой-то кусок металлолома!

Билл смеялся над ребячеством Люси, в ответ девушка так же смеялась, высматривая что-то в лице рейнджера, своими блестящими, влюблёнными глазами.

- Они действительно дорого стоят. - сказал Билл. - По крайне мере качественные прицелы, с хорошей оптикой, подсветкой, хорошей сеткой, сменной кратностью и компенсатором траектории. Сейчас сделать такой в кустарных условиях невозможно. Так что, думаю, этот подарок значит намного больше, чем может показаться вначале.

Высказав все свои жалобы на тяжкую участь ученицы Хардсона, Люси и её возлюбленный вернулись к товарищам, есть жаркое из перченых яиц, и мяса игуаны, с корешками. Руины Сейлема, виднеющиеся вдали отдавали зловещностью, и явно не способствовали хорошему аппетиту. Лэсси была рада, что ни одну из "игрушек" рейнджера не занесло в эти руины, и они могут спокойно обойти это дурное место стороной. В пути, она рассказывала товарищам истории, которые слышала о разрушенном Сейлеме, полные таинств, загадок, и что важнее, безумных суеверий. Странные вещи начали происходить там с начала Времени Конца, и даже когда уровень радиации в его руинах значительно упал, старатели не спешили начинать там раскопки, не смотря на многообещающий результат в случае крупного города. Весь день путники проходили мимо его руин с восточной стороны. Когда пришло время ночного привала, Сейлем остался позади, но одновременно пугающе близко. Словно во сне, жуткие руины не хотели отпускать путников, и как бы сильно не пытались они от него сбежать, Сейлем не отдалялся.

Даже ночью, руины высотных зданий города, освещённые мистическим светом полной луны, всплывали из темноты, словно какие-то чудища, прорывающиеся в реальность из какого-то иного мира. Огромная дыра в одном из небоскрёбов, словно откусанный кем-то кусок, была похожа на зубастую пасть, и Люси казалось, что если долго смотреть, вот она откроется ещё шире, закричит страшным чудищем, и вопль её, словно гром, долетит к их лагерю. От подобных мыслей по телу бежал холодок, и девушка сильнее прижималась к Билли. А потом Шарк начал рассказывать страшные истории, слышанные им ещё со времён детства в Сисайде, и добавлял к ним жуть, услышанную уже во времена жизни в Башне. Поначалу эти сказочки всех смешили, но страх был коварным существом, невольно он закрадывался в умы путников. И вот, очередной шорох во тьме, уже давно знакомый опытному страннику, внезапно помимо воли казался живым мертвецом, маньяком душителем, призраком невинной девы-мученицы, осеменителем, заражающим твой организм пиявками при помощи мутированного языка, рот в рот, или даже забытое чудище прошлого мира - ёжик, покрытый смертоносными, радиоактивными, ядовитыми шипами! И смеющиеся над рассказами путники, невольно оглядываются назад, и какое-то мгновение боялись на самом деле увидеть там что-то, чего быть не должно!

Время близилось ко сну, и приятная истома одолевала путников, под блюзовые мелодии, и речи Грустного Чака о забытых добродетелях. Конечно мистический, невольный страх всё ещё присутствовал в их сознании, но никто на самом деле не ожидал, что произойдёт что-то странное, и что важнее, опасное. Лэсси и Генрих о чём-то спорили, смешили Шарка и даже Хардсона, Люси всё так же нежилась в руках Билла.

- Что-то пахнет странно... - сказала она, но тему решила не продолжать, предположив, что просто кто-то мог повести себя некультурно.

Через минуту замычал Гартун, и вскоре упав на землю, начал водить руками перед собой, словно пытался плыть по небу. Потом смех Шарка превратился в истеричный припадок безумного "ржания", Хардсон заплакал и вместе с ним блондинка. Генрих начал дёргать её за рукав, тыча пальцем в другую сторону, и спрашивая, видит ли она Бена. А Бетон качался из стороны в сторону, и при этом что-то бормотал, словно им овладели злые духи. Билл не сразу заметил их странное поведение, свои странные мысли, подавленную осознанность, и заторможенность. Он обратил внимание на Люси, лежащую у него на руках. Взгляд девушки с широко открытыми глазами застыл на полной луне. Мгновенно прикинув ситуацию, по-своему склонный к мистике рейнджер всё же не испугался мистичности происходящего, но попытался отреагировать адекватно. Но было слишком поздно, тело едва ли слушалось его. Билли попытался рвануться к своему рюкзаку, к противогазу и оружию, но реальность плыла то в одну, то в другую сторону. Рейнджер не сдавался, но прежде чем успел как-то доползти к своим вещам, вокруг него показались чёрные тени, оттолкнули его в сторону, и крепкий удар лишил Билла сознания.

Когда он пришёл в себя, его руки были связаны, на лицо было что-то наброшено, рот был перевязан. Судя по мычащим звукам, доносящимся с разных сторон, товарищи рейнджера прибывали в похожем состоянии. Биллу оставалось только сожалеть, что они так легко попались в эту ловушку, и сокрушаться о судьбе своих товарищей, и что важно о своей возлюбленной. Судя по звукам, некоторые из его спутников психовали, но несколько ударов и ругань усмиряли их. Сам же рейнджер не паниковал, но усиленно соображал, стараясь без зрения понять, что происходит, кто на них напал, и сколько нападающих. Он поёрзал руками, пытаясь понять каким способом его перевязали, и насколько крепко, прислушался к шагам напавших, к их голосам, все они казались женскими.

Вскоре рейнджера поставили на ноги, связанные руки перевязали общей верёвкой, и ещё недавно вольных путников, погнали, словно рабов вперёд. Было слышно, как упирается Башмачок, но после нескольких болезненных ударов, храбрый брамин перестал сопротивляться, и повиновался воле его новых хозяев. Шли долго, общая темнота успела смениться рассветной ясностью, а потом и светлым днём. Ощущая тепло солнца, Билл определил направление, вдоль которого их вели - юго-запад, прямо в пасть руин проклятого города. Им сохранили жизни, и Биллу оставалось надеяться, что всем членам его группы без исключения. За время пути они делали несколько привалов, пару раз Бетон пытался вырваться, не понимая, что натягивая общую верёвку, он валит на землю всех своих товарищей. После множественных ударов электрокнута здоровяк успокаивался, и вновь послушно шёл. Потом был слышен плеск воды, и рейнджер был готов поклясться, что ведомые пленителями, они пересекли реку при помощи большого плота.

Судя по часто закрывающемуся большими объектами солнцу, и крепкой дорогой под ногами, к полудню они прибыли в Сейлем. Пленители путников ужесточили своё поведение, приказывали не издавать ни единого звука, подтверждая свои угрозы ударами. С пол часа они продвигались по улицам, спотыкаясь о различные предметы и осколки зданий, после чего вошли в одно из них, и начали подъём по лестницам. В какой-то тёмной комнате, их всех выстроили в ряд, и поставили на колени, и какое-то время держали в этом неудобном положении, и был слышен только редкий шёпот. И теперь их не убили, и Билл сохранял надежду, что их пленители не каннибалы, а значит оставался шанс договориться. Прошло больше часа времени, некоторые из товарищей рейнджера пытались что-то предпринять, но находящиеся неподалёку стражники вскоре пресекали их попытки. Послышался аромат жареного мяса, а значит, гостеприимные хозяева этого места готовились к обеду.

Билл так же собирался попытаться что-то сделать, но он даже не мог понять, кто из его друзей перевязан слева и справа от него. Бетон точно шёл первым, и, судя по жалобному писку, Люси замыкала их шествие. Будь рейнджер столь же чувствителен к запахам, как его юная любовница, с их помощью он бы, пожалуй, мог понять точнее, и дать какой-нибудь тактильный знак. Билл пошевелился, попытался коснуться плечом того, кто был справа от него, но прежде чем смог дотянуться, кто-то ногой ударил его в спину, и рейнджер повалился на пол. "Это было близко". - подумал он, прикидывая, можно ли как-то рвануться назад, и толчком сбить стоящего позади. Но подобное действие могло и не помочь, а только усугубить ситуацию, особенно пока неизвестно наверняка, сколько людей их сторожит, и без помощи кого-то из его товарищей.

Но неведенье подходило к концу. Вокруг них послышался топот ног, можно было ощутить, что кто-то встал перед ними, и молчаливо осматривал.

- Снимите с них мешки. - проговорил строгий, женский голос, и повинуясь его команде, мешки с голов путников начали исчезать один за другим.

Это была мрачная комната, бывшее офисное помещение, окна которого были заколочены, и маленький свет исходил лишь от нескольких жировых ламп. Путники с перевязанными ртами, жалобными взглядами осматривали друг друга, радуясь тому, что все они были живы, во всяком случае, пока что. Перед ними стояло три женщины, ещё четверо были позади. Все они были в бойцовской броне из кожи и металлических пластин, у их предводительницы были длинные чёрные волосы, а правый глаз был закрыт чёрной повязкой. Шарк засмеялся, смотря на неё и воительниц, а Бетон, преисполнившись ярости, вновь попытался вырваться, но женщины были проворны, и успели усмирить его кнутами, прежде чем здоровяк смог что-то предпринять. Люси жалобно закричала сквозь повязку на рту, чтобы "суки" перестали делать ему больно, но разобрать её слова было практически невозможно.

- Все успокоились? - спросила черноволосая, одноглазая предводительница. - Хочу сразу сказать, что вы в нашей власти, и оставили все надежды позади. Делайте так, как мы скажем, и вам будет не так больно.

Одноглазая прошла мимо каждого из путников, тщательно всматриваясь в их лица. Она подошла к Люси, приподняла её личико рукой, и долго смотрела во влажные глаза.

- Её можно попробовать принять. - сказала предводительница, обращаясь к своим девушкам. - Эта уже слишком стара. - сказала она, взглядом указывая на Лэсси, на что последняя не удержалась, и проворчала какие-то оскорбления в ответ.

Одноглазая подошла к Шарку, и какое-то время смотрела ему в глаза, в ответ бывший рейдер ухмылялся.

- Интересно, как тебя занесло сюда, малыш Шарки? - в ответ он что-то промычал женщине, и она опустила его повязку вниз.

- Проклятая шлюха! - поприветствовал её старый знакомый. - Вы что себе позволяете, потаскухи сраные?!..

Но Шарк не успел выразить все свои добрые мысли, как женщины принялись его избивать, пока он кашляя, и выплёвывая кровь из разбитой губы, не упал на пол. Люси вновь замычала в защиту своего товарища, но это в принципе не могло чем-нибудь помочь.

- Мне нужны ответы. - сказала одноглазая. Она на время умолкла, пронизывая своим глазом всех пленников. - Ты не их предводитель... - сказала она так задумчиво, словно слушала чей-то далёкий шёпот.

Пройдя ещё раз вдоль пленников, она остановилась возле Генриха, задержалась, но после десяти секунд уверенно зашагала к рейнджеру.

- Ты.- сказала она, презрительно смотря на Билла. - Я знаю кто ты. Ты убил его. По крайней мере, так говорят.

Билл догадывался, о чём говорит эта женщина, но глаза рейнджера всё же выдавали удивление.

- Это Ведьмы... - сквозь стон проговорил стоящий на коленях Шарк, проговорил так, словно выругался. - Или Амазонки... Хотя некоторые называют их просто грязными, вонючими потаскухами!..

Главная Ведьма ударила Шарка, от чего из бедолаги вновь брызнула кровь, и он, так и не успев встать, со стоном повалился на пол.

- Меня зовут Аделаида. - спокойно продолжала одноглазая, и опустила повязку со рта рейнджера. - Я вижу, что ты спокойный. Опасно спокойный... Но предупреждаю тебя, не пытайся ничего предпринять... рейнджер, у нас рука не дрогнет отнять ваши жизни, хотя мы и женщины. Даже больше, малыш. Мы способны на такое, на что не способно и большинство мужчин.

- Точно... - проговорил Шарк. - Например на глубокий заглот... Такой, очень, очень глубокий...

Аделаида ударила Шарка ногой в пах, и стоны несчастного заполнили комнату, после чего спокойно продолжила беседу с рейнджером.

- Почему он с вами, после всего?

- Он изменился. - ответил спокойно Билл. - Скорее даже всегда был другим. И я не убивал его брата. Кракен сгорел в танке.

- Он мне не брат... - послышалось сквозь стоны.

- Забавно... - протянула одноглазая бестия, вновь прохаживаясь вдоль пленников. - Как иногда причудливо оборачивается судьба. Жаль, что среди вас только одна достойная, остальных придётся убить, или взять в рабство. Этот носатый может осеменить Делайлу.

На её слова Люси яростно прокричала, привстала, и продолжала что-то говорить, хотя невозможно было разобрать её слова. Аделаида стащила с неё повязку, и толчком в плечи, опустила обратно на пол.

- Зачем вы так?! - прокричала Люси. - Мы вам ничего не сделали! Отпустите нас!

В ответ на её ребяческий выпад, суровые женщины смеялись.

- А что в этом неправильного? - спросила у неё Аделаида. - Так и происходит. Мы вас одолели, и даже не убили сразу. А ты вообще должна быть благодарна, что у тебя будет шанс.

- Они мои друзья! - выкрикнула Люси.

- Мы можем заплатить вам... - сказал Билл. - Мы можем выкупить наши жизни.

- Как? - спросила одноглазая, заливаясь смехом. - Мы уже отобрали у вас всё, что было ценного. Вам больше нечего предложить.

- Башмачок... - проговорила грустно Люси, усмотрев на столе жаренные части брамина.

- Поверь милая, это самое малое, о чём вам сейчас нужно беспокоиться. - продолжила предводительница Ведьм.

- Есть и иные пути. - сказал Билл. - Отпустите нескольких человек со мной, и вскоре мы принесём вам выкуп за остальных.

- Ты нас за дурочек держишь? - спросила улыбаясь Аделаида, посматривая на своих подружек. - Чтобы вы сбежали? Такие членоносы как вы всегда сбегаете, оправдывая себя самыми благими намерениями. Или что ещё хуже, попытаетесь отомстить.

- У вас есть моё слово. - попытался убедить их рейнджер, но в ответ послышался только смех. - Те, кто хоть немного меня знает, подтвердят, что оно имеет вес.

- Ох уж эта мужская самоуверенность! - продолжали смеяться ведьмы. - Послушайте! У него есть слово! Ведь он мужчина, а значит вы, тупые тёлки, должны тут же послушаться этого милашку, и вдобавок раздвинуть свои ножки, чтобы ублажить его мужскую гордость и самоуверенность.

- Ада... - неожиданно спокойно, проговорил Шарк. - Отпусти их. Это хорошие люди. Чтобы ты не задумала, они не заслужили этого. Все они.

- Нет больше "хороших людей". - прошипела Ведьма, притянув лицо обессиленного Шарка к своему, и отбросила в сторону. - Хорошие люди больше не приходят в этот мир. Только плохие. И только так можно выжить.

- А какой тебе смысл жить? - неожиданно спросил рейнджер, и прозвучало это мужественно гордо. От его слов на мгновение всё затихло, и Ада, и все её воительницы. - Чтобы только преумножать зло? Какой смысл выживать? Если ты ради этого превращаешься в дерьмо?

В колдовском глазу промелькнула ярость, и, выхватив из ножен самодельный меч, Ада подставила его к горлу рейнджера. "Нет!" - пропищала Люси, и кинулась на выручку Биллу, но её схватили за шиворот, и опустили обратно на землю.

- Пожалуйста, не трогай его! Я люблю его! Пожалуйста, пощади! Я люблю его!.. - умоляла девушка, заливаясь нахлынувшими слезами. - Я всё сделаю! Но я не стану жить без Билли! Если он умрёт, я умру вместе с ним! Прошу, не надо!

Эмоции переполняли Люси настолько, что она не могла вздохнуть, и едва ли не потеряла сознание, и дар речи. Аделаида промедлила, озлобленно зыркнула на Люси, потом вновь на рейнджера, в её глазу промелькнула тень сомнений, и после продолжительной паузы она засмеялась. Оставив рейнджера в покое, Ада направилась к Люси, помахивая мечём. Билл попытался резко встать, но две воительницы схватив его за плечи, болезненно усадили обратно на пол.

- Бедная девочка. - сказала Ада, поднимая заплаканное личико Люси за подбородок. - Хороший пример того, как преданно способно любить женское сердце. Но это всё ложь, милая. Юношеская иллюзия. Хотя она по-своему искренняя. Но они никогда не любят, сладкая. Их любовь всего лишь миг, который они не ценят. Их любовь заканчивается в момент оргазма, и в лучшем случае восстанавливается со временем, если ты ему ещё не наскучила. И это только вопрос времени, скорректированный мерой морали, когда он начнёт искать другую. Такова их ничтожная природа низших существ. И, к сожалению, это чистейшая правда. Но ничего, не бойся, мы вылечим тебя от этих иллюзий, и этой лжи, что бы там с тобой не было на самом деле.

- Ты ошибаешься... - проговорил рейнджер. - Мы не все такие. Что бы там с тобой не было на самом деле... Аделаида, ты так же говоришь ложь.

Лицо Ады скривилось от злобы, и она, схватив Люси за горло, подняла её на ноги.

- Не трогай её! - теперь уже взмолился рейнджер. - Прошу! Делай со мной всё, что захочешь, только отпусти её! Прошу! Я люблю её. И мне не нужны другие ни сегодня, ни через пятьдесят лет! Забери всё, моё оружие, мою броню, все ценности, мою кровь и жизнь, только отпусти её...

- На тебя противно смотреть!.. - проговорила с отвращением Ада, пылая смесью злобы и обиды. - Ваша злость и ярость, тщеславие и тупая самцовость, дают хоть какое-то достоинство, без него вы превращаетесь в ничтожеств!

Недолго, она размышляла, после чего вознесла свой меч, и перерубала общую верёвку на руках Люси. Схватив девушку под руку, она сказала:

- Не плачься милый, ей я наврежу в последнюю очередь. Ты не заслуживаешь такой преданности! Мы с ней поговорим наедине, так как смотреть на ваши взаимные слюни о сопли, мне до омерзения противно!

Пока она уводила Люси в соседнюю комнату, две другие ведьмы крепко держали Билла. Это был не плохой момент, чтобы попытаться что-то сделать, как-то вырваться из этого плена, но стрелковое оружие воительниц под рукой. Из соседней комнаты не раздавалось ни криков девушки, ничего такого, что могло бы говорить о каком-либо насилии, и Биллу было сложно рискнуть жизнями своих товарищей, ради маловероятной попытки. Из других комнат так же были слышны разговоры других ведьм, а значит, их было больше, чем шестеро, находящихся в этой комнате. Рейнджер украдкой поглядывал на остальных. Гартун, Хардсон, встретили его бодрым взглядом, Генрих впал в безразличие, Лэсси сидела с закрытыми глазами, Бетону и Шарку не слабо досталось. Заметив его осторожные поглядывания, ведьма вновь ударила Билла, и тот опять повалился на пол.

- Не ёрзай, твою мать! Ещё будешь коситься, я тебе глаз вырежу, понял! - угрожала она, махая ножом перед его лицом.

Прошла половина мучительного часа, Ада и Люси вернулись, и предводительница ведьм с раздражением усадила девушку обратно на её место. Взгляд Люси был полон гордости и гнева, хотя лицо выглядело заплаканным, в то время как Ада была встревожена. В ней ощущалась боль, борьба, и сильное раздражение, вызванное этими чувствами. Она упёрлась в рукоятку меча, воткнув его острие в пол, и долго молчала, размышляя, поглядывая на своих пленников. Другие ведьмы часто переглядывались, но не решались обратиться к своей предводительнице первыми.

- Что тревожит тебя? - заботливо спросил Билл.

- Перестань! - фыркнула на него Ада. - Я на такое дерьмо не поведусь!

- Весь этот гнев... - устало заговорил Шарк. - Он не твой Ада. Это Бездна в твоей душе. И чем чаще ты идёшь у неё на поводу, тем больше теряешь себя.

- Ой, послушайте, как заговорил малыш Шарки! - с насмешкой сказала она и наиграно засмеялась, выдавая свою тревогу ещё больше. - Совесть проснулась? Так вот, для тебя уже слишком поздно, милый. Прислуживание этому законнику, уже не спасёт твою жалкую, грязную душонку!

- Нечего спасать... Может, очистит? - ответил после паузы Шарк. - Она утверждает, - продолжил он, обращаясь к Биллу и своим товарищам, - что может "видеть" вещи, и притягивать события. Ведьма, и всякое такое дерьмо... Сколотила банду себе подобных дурочек, подчинила несколько банд поменьше, и пришла к Кракену, предложить союз. Он думал завоевать юг, она обещала, что подготовит для него земли севернее, ближе к Дримленду и может дальше. Скрепила сделку, отдавшись ему, и с расчётом на союз ушла, воплощать план в жизнь. Да вот только всё сложилось немного не так, и, похоже "колдовство" тут не помогло. Мы слышали, что их вначале законники разбили, а потом ещё какая-то банда в этих краях, и про великие планы пришлось забыть. Могу только представить, как всё плохо складывалось, что им пришлось спрятаться в этой дыре.

Ведьмы молча слушали, и даже Ада выслушала рассказ спокойно.

- Да что ты понимаешь. - сказала она. - Ты и представить себе не можешь, что такое глобальная воля, и как это, воплощать её. Ты всего лишь слепая точка, иными словами ничтожество, которым управляет всякий, кто владеет волей.

- Интересно... - ухмыльнулся Шарк. - Я когда тебя в зад имел, ты так же думала?

Бывший рейдер был готов стерпеть ещё одну порцию побоев, лишь бы уколоть "сучку" в ответ. Но к его же удивлению, Ада оставалась спокойной.

- Даже если имел, то только потому, что мне так хотелось, или было нужно. Я гостевала в вашей помойной яме не долго, но, используя силу интриг, успела подготовить почву и для иных вариантов. К тому же, эта дыра ценнее, чем тебе кажется. Хотя, чего ожидать от "слепого"?

Ада умолкла, остальные так же молчали, ожидая, что же будет дальше. Но атмосфера изменилась, и даже самые "слепые" почувствовали это. Положение Ведьм и вправду было плачевным, и жестокая предводительница никак не могла решиться высказать цену свободы путников. По-сути, это была даже не цена, но самая настоящая просьба о помощи. А просить ей было очень тяжело, особенно мужчин, ненависть и нетерпимость к которым она так долго проповедовала. Чтобы её верные "сёстры" не заподозрили Аделаиду в противоречивости, нужно было выдать всё так, словно это часть плана, и чистейшей воды её манипуляция. Так, как это было с Кракеном, и его приближёнными.

- Есть плата, за которую вы можете обрести свободу. - сказала она. - Послужите нам, и мы освободим вас.

- Если это не связано с насилием... - начал было Билли, но Ада перебила его.

- Это связано с насилием, а как иначе?! Но, если боишься за иллюзию своей совести и чести, не тревожься. Пойдём. - сказала она, и приподняла рейнджера за локоть. - Я покажу тебе кое-что. Уверена, ты поймёшь.

"Не переживай, с твоей игрушкой всё будет хорошо..." - бросила Ада насмешливую фразу в сторону Люси, с тревогой смотрящую на происходящее, и, подталкивая рейнджера в спину, повела в тёмные коридоры. В здании было много комнат, окна в которых были завалены офисной мебелью. На полах стояли кровати с грязными, обветшалыми матрасами, иногда на полу просто лежало что-то, используемое в качестве лежбища. Внутри здания было весьма грязно, похоже Ведьмы обитали здесь давно, но какие-либо особые усилия для наведения порядка не принимались. Иногда, в комнате или в коридоре, на их пути встречались мужчины в оборванной одежде, и с тяжёлыми ошейниками. При приближении Ады, они в страхе опускали глаза, либо прижимались к стене, и едва ли не дрожали, когда главная ведьма проходила мимо. Особое внимание Билла привлёк один из них, всё тело которого было покрыто небольшими шрамами.

- Это вы его так? - спросил рейнджер, но Ада ответила только: "Увидишь", и подтолкнула его в спину.

По лестничной клетке они выбрались на крышу здания. Оно было около двадцати этажей в высоту, и часть крыши была обвалена. Здание находилось в северо-западной части города, и было одним из самых высоких уцелевших. От остального города, эту меньшую часть отделяла река, полная грязи, отходов, и скорее всего радиации. Билл помнил, как рассказывал Хардсон, что эта река течёт из далёкого северо-востока, протекает через Дримленд, и уходит на юг мимо Сайлема. Другая часть города была так же весьма разрушена и заброшена, несколько небоскрёбов в центре рушились прямо на глазах, юго-восточная часть похоже была разрушена атомным взрывом. Где-то из середины этих руин виднелись небольшие столбики чёрного дыма. Бывшая парковка этого офисного центра, была огорожена склёпанными из древесины заборами, часть парковой зоны засеяна. Внизу виднелись люди, ещё Ведьмы, вооружённые и наблюдающие за работающими мужчинами-рабами. Мелькали там и дети, несколько девочек тренировались, пока мальчишки им прислуживали.

- Ты совсем чокнутая. - вырвалось у Билла, после того как он осмотрел всё вокруг.

В ответ Ада рассмеялась, достала кинжал, и, не смотря на ожидания рейнджера, что его сейчас пырнут им, перерезала верёвки на его руках. Билл потёр их, и с удивлением смотрел на женщину.

- Шарк говорил правду. - сказала она, и спрятала оружие, посмотрела вниз, потом в сторону виднеющегося дыма. - Когда эта история прозвучала из его уст, она показалась мне более трагичной, чем мне представлялось ранее.

Ада подошла к краю крыши, и у Билла мелькнула мысль сбросить её вниз ко всем чертям, но здесь наверху, в ней что-то переменилось. Он заметил, как уверенность и даже её жестокость, значительно уступили место тревоге и отчаянью.

- Иногда я так устаю от этого всего. - говорила она смотря вдаль. - Мы погибаем, рейнджер... Оставшиеся в живых из нашей группы сбежали сюда, чтобы спастись от преследования. Когда погиб Кракен я поняла, что теперь вокруг нас только враги, и мы даже не сможем покинуть это разрушенное, гиблое место.

Ада сняла с пояса присвоенный ею бинокль Билла, и передала его ему, показывая пальцем на здание, на другой стороне реки. Билл осмотрел его в бинокль, на крыше стояли четыре продолговатые клетки, с обглоданными до костей телами. Кучка крыс продолжала поедать плоть несчастных людей, среди которых двое были детьми.

- Это ваших рук дело? - грустно спросил рейнджер, хотя и догадывался, что это не так.

- Нет. Это чтобы напугать нас. Мы попытались закрепиться тут, но в руинах Сейлема нас ждало несколько банд, и один странный культ. Страшный культ... В общем, культ этот истребил всех остальных, кто не захотел присоединяться к ним, мы уцелели только благодаря тому, что река отделяет эту часть города. Хотя, и это только вопрос времени, когда их желание очистить это место, переборет их лень. Эти люди верят в очищающую силу боли и страданий, уродуют свои тела, калечат своих членов, протыкают себя кусками металла. Они ловят на пути в Дримленд других людей, и выбор у пленных остаётся небольшой. Эта семья отказалась уродовать себя, и их оставили здесь на корм крысам, и нам в пример.

- Протыкают? - спросил Билл, кривя лицом. - Как же боль? Подобное вызвало бы шок, заражение. И вы не смогли справиться с ними?

- Их уже было много, бойцы они не очень, но есть одно но. Они что-то принимают, какую-то смесь лекарств, от чего практически не чувствуют боли, и инородные тела в их организме не вызывают болезней. Тот в шрамах, которого ты видел по пути сюда, едва не скончался от ломки, вся его кожа была проткнута кусками проволоки... - теперь уже и лицо Ады скривилось в отвращении. - Но, как не странно, он был даже благодарен нам. Поначалу мы немного оттеснили их, но как только они поняли секрет нашего газа, превосходство было на их стороне. Мы использовали почти всю взрывчатку, что у нас оставалась, чтобы разрушить уцелевшие мосты, и хоть как-то сдержать их натиск.

- Значит, их колдовство оказалось сильнее вашего? - спросил с усмешкой Билл, но вновь смутился, посмотрев в бинокль на клетки. - И чего же ты хочешь?

- Победы. - ответила Ада, смотря в глаза Билла своим одним. - Дело не в мести, и не в желании властвовать. Я хочу, чтобы мы выжили. Теперь, мне есть ради чего жить. Нам больше негде скрываться, особенно без ресурсов, и в столь малом количестве. Я чудовище, все мы теперь чудовища, но они... Они это нечто иное, чёрное, бездушное и мерзкое. По некоторым допросам можно сделать вывод, что под этим городом находиться одно из Ресурсных Хранилищ. Я думаю Святые, как они себя называют, нашли доступ к нему, если не ко всем помещениям, то к некоторым. Нам даже не нужно истреблять их. Большая часть членов их культа находиться там по принуждению. У них три лидера, окружённые кучкой преданных фанатиков, все остальные, бойцы и просто члены, сдадутся без боя, как только мы сместим самых долбанутых. Используя ресурсы Хранилища, мы бы могли основать здесь поселение, мои сёстры, и те из них, кто уцелеет. Я вижу...чувствую это. И подумай, сколько зла причинят эти "Святые", если их не остановить сейчас. Их тёмная сила боли и страданий уже заполнила это место, а их рейды будут становиться всё более дальними и более жестокими.

Билл слегка засмеялся, и, улыбаясь, сказал:

- Да, и одни фанатики заменят других! Ты же даже не понимаешь, что не права! - когда Билл высказывался, Ада нервно отворачивалась в сторону, и с трудом выдерживала его обличающие речи. - То, что ты устроила, это ещё одно безумие, Ада! Люди равны, и никто не превосходит другого!..

- Ах да?! - перебила она рейнджера, и, разозлившись, сделала шаг в его сторону. - Скажи это всем моим девочкам, которых насиловали, избивали, мучали, а потом вновь насиловали, или убивали родных им людей! И это делали не другие женщины! Каждое моё слово правдиво! Мужчины приносят столько боли в этот мир ради своих амбиций, а мы должны страдать от их зла! Я сделала всё возможное, чтобы изменить это! Чтобы спасти других! Научить их быть сильными, и защитить себя!

Она едва ли не расплакалась, схватила Билла за края плаща, и он, поддавшись состраданию, внезапно обнял её.

- Ты права. - признал он. - И всё же, методы, что ты избрала, в корне ошибочны. Ты скорее уподобилась им. Мы созданы, чтобы сосуществовать, а не враждовать, заботиться друг о друге, дарить друг другу тепло. Я никогда не причинял боли женщинам, не считая тех, что стреляли в меня, не хуже мужчин. Мы не все такие. Мы разные, но именно это и прекрасно. Когда у тебя родиться сын, ты поймёшь, насколько ошибалась.

Ада отстранилась от него, и после минуты молчания, из её глаза неожиданно покатилась вниз слеза.

- Ты умеешь чувствовать, рейнджер. - сказал она грустно. - И всё же те редкие проблески надежды, что способны внушить подобные тебе, не исправляют всего зла, что творят другие, того, как пользуются нами. У многих моих сестёр есть дети, в том числе и мальчики. И я вижу сомнения в их глазах. Я не глупая, и способна заметить и признать борьбу в самой себе. И всё же я права. Не моя вина, что истина состоит из противоречий.

Она прошла на другой конец крыши, дав себе время, чтобы успокоиться.

- Если нам удастся выжить и отобрать у них Хранилище и людей, мы откажемся от старых взглядов. Конечно, с моей смертью кто-то из ублюдков всё возьмёт в свои руки, и установит законы мужских правил. Мне остаётся только надеяться, что мой сын будет другим, и я смогу воспитать его по-настоящему достойным, в отношениях с женщинами, и другими мужчинами. Совершенным.

Вернувшись обратно к рейнджеру, она продолжила:

- Как ты уже понял, это больше просьба, чем требование. Но не обманывайся моей благосклонностью. Если понадобиться, рука моя не дрогнет убить всех вас. Но если поможете, я... мы отблагодарим вас достойно.

- Ты просишь, но не оставляешь выбора. - заметил серьёзно Билл.

- Да. Но я хочу, чтобы вы помогли, желая этого сами. Я долго думала, что предпринять и казалось, что никаких выходов нет. Как знать, может именно моя воля притянула вас сюда.

Билл ухмыльнулся, и сказал:

- Колдовство и всё такое. Я верю во Всеобщий Дух, но не очень-то верю в колдовские вещи.

- Да? - усмехнулась Ада, прохаживаясь вокруг него. - А веришь ли ты в направленную волю, способную влиять на события?

- Это другое. Если я хочу кого-то защитить, или помочь кому-то, то направляю свою волю на цель и задачу, даже оружие моё направляется моей волей. И колдовство тут совсем не причём.

- Ошибаешься, рейнджер. Это одно и тоже.

Ада подошла вплотную к Биллу, прижалась, и погладила по нагрудной броне.

- Интересно, насколько же ты действительно верен своим идеалам? Насколько ты действительно такой, а насколько это только твоя роль, которую ты так хорошо играешь? - спросила она игриво. - А что, если я предложу тебе себя? - сказала она, и её прикосновения обретали всё более эротичный характер. - Откажешься, ссылаясь на чувства к той девочке? А если я стану угрожать твоей жизни?

- Я всё равно откажусь. - ответил Билл, но голос его выдавал волнение.

- Да? - спросила Ада, смотря в его глаза. - А ты не подумал, что твоя смерть большее зло для влюблённой в тебя, чем твоя измена? - в ответ Билл молчал. - А что если я пригрожу её жизни, что тогда рейнджер?

- Тогда я попрошу тебя не делать этого.

- А если я попрошу тебя любезно, претвориться всего на пол часа, что ты по-настоящему любишь меня? Что если это исцелит мою душу? Что если я нуждаюсь в этом, и прошу тебя спасти меня? - спросила она и осторожно поцеловала Билла.

- Я напомню, чтобы ты была сильной... - ответил рейнджер после короткого поцелуя.

- Быть сильной, это не лекарство. - сказала Ада, прислонилась к Биллу спиной, поерзала своей круглой попой, обняла себя его руками. - А если я попрошу тебя быть честным, и честно сказать, что ты не хочешь этого на самом деле?

Билл ничего не сказал, ему оставалось только промолчать. Доказав, что она хотела, Ада игриво рассмеялась, и сказала:

- Вот видишь, ты так же остаёшься мужчиной. Как бы там не было. Хотя ты прав, так и должно быть. Знаешь, когда я говорила с твоей девчонкой, она сказала, что я просто несчастная. Я так разозлилась, но поняла, что она права. Но, к сожалению, счастье слишком редкий удел в это время. А быть может даже всегда, рейнджер...

Прошло около часа, прежде чем рейнджер и Ада вернулись, его руки были развязаны, и товарищи Билла сразу же оживились. Ада приказала развязать их, и Ведьмы перерезали верёвки на руках своих пленников, но держали электрокнуты наготове. Спутники Билла с удивлением смотрели то на него, то друг на друга, а сам рейнджер не спешил говорить, подбирая в уме нужные слова.

- Мы поможем им. - сказал он, и слова эти вызвали проклятья и усмешки на некоторых лицах.

- Чёрта с два! - прохрипел Хардсон. - Не подумайте про меня плохо, милочка! - сказал он, обращаясь к Аде. - Я благодарен за развязанные руки, но после вашего поступка наша помощь была бы абсурдом!

- Ты думаешь, она околдовала его? - спросила серьёзно Лэсси. От неё Билл ожидал самой плохой реакции, но к всеобщему удивлению, её сердце нашло отклик идеям этих озлобленных женщин. - Если Билл так говорит, пожалуй, на то есть причина.

Хардсон от удивления даже рот открыл. Ему захотелось сказать блондинке так много, и напомнить о многих её словах, но он не стал, а только махнул на неё рукой. Обещание во всём помогать "малышу Билли" так же обязывало его согласиться, но право ворчать всё же оставалось за ним!

- Нам нужно поговорить. - сказал рейнджер, обращаясь к Аде, в ответ она кивнула головой, приказала одной из ведьм провести их в переговорную, и остаться с ними.

- Оружие, и все ваши вещи мы вернём непосредственно перед нападением. - сказала Ада, после чего ткнула пальцем в Генриха. - А ты, после совещания должен явиться в комнату таинств.

Генрих попытался запротестовать, с опаской поглядывая на остальных, особенно Лэсси, хотел как-то отказаться и оправдаться, но Ада не слушая его лепетания, развернулась и ушла, давая понять, что выбора у него нет. Комната, в которую их привели, и раньше служила для совещаний, и путники уселись на старые стулья, стоявшие вдоль вытянутого, овального стола. Сквозь заколоченные окна, в щели пробивались лучи света. На столе всё ещё стоял проектор, а на стене висел огрызок полотна, на которое он в прошлом посылал изображения. Биллу не пришлось долго объяснять, что к чему. Вкратце он пояснил, почему они должны помочь, хотя после такого "знакомства" строить взаимное доверие было бы слишком сложно. Билл говорил с бывшим "Святым", теперь рабом Ведьм, и вкратце пересказал его слова. Люси было противно даже слушать эти истории, увидеть своими глазами то, что вытворяли эти сектанты, ей было бы страшновато. Шарк жестоко подшучивал над ситуацией, в какую попали Ведьмы, Хардсон ворчал, Генрих выражал недовольство, напоминая, что: "ему ещё придётся сейчас что-то делать!".

Как обычно, рейнджер оставил выбор за каждым, участвовать в этом, или нет, но, не смотря на нанесённые им обиды, путники поддержали его предложение. Когда совещание окончилось, Ада посвятила их в план действий. Лидеров секты было трое, устранить их нужно было одним внезапным ударом. Официально согласившись на план Ады, путники получили право условной свободы, в том числе могли перемещаться по зданию. Лэсси могла оценить все преимущества мужского рабства, и насладиться услужливостью местных рабов. Люси же наоборот всё это казалось не правильным, и пробуждало в ней сильное смущение. Когда Ада ушла, Хардсон выразил желание поговорить с Биллом наедине. Первое время старик молчал, сидя на стуле и закинув ноги на стол, и набивал сухими травами свою трубку, а рейнджер молча смотрел сквозь щели заколоченного окна.

- Ты уверен, что поступаешь правильно, Биби? - спросил Хардсон, не решаясь закурить.

- Она не лжёт о Святых. Это угроза, а они всё же женщины. Пусть и по-своему безумные. Ещё здесь дети...

- Среди которых мальчики-рабы... - проворчал старик, кривя недовольно лицом. - Ты уверен, что она не манипулирует тобой? - спросил он, сверля глазами Билла.

- Она обещала всё изменить. Они построят новое общество, вместе с теми, кого мы освободим среди Святых.

- Так ты так это называешь? - ухмыльнулся Хардсон. - Освободим? А можно ли верить её словам?

- А что ты предлагаешь? Вернуться обратно в путы? - перебил его рейнджер. - Или подло напасть сейчас, пока они дали нам свободу? Так я тоже не могу. Меня так же не привлекает перспектива истреблять других людей, пусть даже чокнутых. Но со временем эти Святые могут стать действительно большой проблемой.

Старик закурил, сделал несколько затяжек, глубоко задумался, и через несколько минут продолжил.

- Знаешь, что такое Ресурсное Хранилище? Два таких создали Феникс, за счёт одного Синема построили целую торговую корпорацию, и обрели влияние на остальные места с людьми. Ты можешь представить, чем всё обернётся, давая этой женщине в руки такую силу? И даже если она не станет угрозой, это угроза для них самих. Когда другие узнают, что здесь есть Ресурсное Хранилище, они не пожалеют сил чтобы отнять всё. Можешь ли ты предугадать все последствия твоих действий?

- Не могу представить, что именно будет дальше. - сознался Билл. - Но я точно знаю, что если всё оставить как есть, ничего хорошего из этого не выйдет. Мне кажется, что мы будем сражаться за правильное дело, Хардсон.

"Будем надеяться", - проворчал старый охотник, и удалился на поиски местной уборной. Билл уже давно не был наивным мальчиком, он не доверял Аде, её искренним обещаниям и раскаяньям, но выбор и вправду оставался невелик. Пока остальные спали, отдыхали, перекусывали своим недавним спутником Башмачком, тушёным вместе с фаршированными яйцами, рейнджер "прогонял" в уме план действий, на схематически нарисованной Адой карте. Очевидно, была необходима диверсия, чтобы ослабить оборону Святых и создать момент внезапности. У Ведьм имелись в запасе стелсбои, и Билл был уверен, что Люси не пожелает остаться в стороне, особенно после того, какие истории о Святых им поведали. План не был хорош, и если не диверсия им бы пришлось просто штурмовать бывший капитолий Сейлема в лоб.

Как только выпал момент, Люси и Билл уединились в какой-то маленькой комнатушке, в которую, похоже, давным-давно никто не заходил. Люси жадно обнимала рейнджера, страстно целовала, постоянно шепча при этом, что очень боялась потерять его. Билл был грустным, его мысли были заняты предстоящим штурмом, и хотя обоим влюблённым было в этом месте неуютно, всё же долгие ласки обернулись вспыхнувшей страстью. Генрих в это время участвовал в тайных ритуалах, о которых позже наотрез отказывался говорить. Лэсси посещали мысли воспользоваться кем-то из местных рабов, просто ради забавы, но прежде чем она решилась, инициативу проявил Гартун. Шарк же решил от чего-то попросить прощения у Ады, и её сёстры-воительницы заметили, что с таким коротким делом он подозрительно долго задержался в её личной комнате. Все они по-своему готовились к предстоящему столкновению, мысли о котором вызывали в них мрачные предощущения. Интуиция не подводила их. За свои странствия каждый успел повидать всякого мрачного, но теперь их сердца должны были быть испытаны настоящей Тьмой, порой укореняющейся в сердцах людей.

Когда на руины Сейлема вновь опустилась ночь, их маленькая армия выдвинулась под покровом темноты, вооружённые и молчаливые. Здесь были все члены отряда рейнджера, десяток ведьм вместе с Адой, и семеро мужчин-рабов. Где-то в юго-западных окраинах, у реки были спрятаны плоты. Рейнджер и Ада тщательно осматривали разрушенные здания при помощи приборов ночного виденья, ожидая того, что за рекой смотрят наблюдатели Святых. Когда они переплывали узкую реку, рейнджер обратил внимание на рабов. Все они были достаточно крепкими на вид мужчинами, но с потухшим в глазах огнём, и полностью подавленной волей.

- Зачем вы здесь? - спросил он тихо, поддавшись внезапному желанию. Первое время все они молчали, потом заговорил ближайший из них, с серыми волосами и такой ж щетиной.

- Две из них матери моих детей... - ответил он. - Я знаю... Но даже после всего, это важно.

Остальные молчали, но взгляд некоторых из них говорил о той же причине. Билл больше ничего не спрашивал. Для себя он решил, если Ада солжёт, он обязательно вернётся, чтобы устранить её вместе с её порядками. Её Ведьмы последние несколько недель проводили разведывательные вылазки, наблюдали за передвижениями Святых по руинам, высматривали их дозорные пункты. Добытая ими информация оказалась очень полезной. Выбрав самый безопасный маршрут продвижения, их отряд смог добраться к капитолию, не подняв тревоги, и устранив два дозорных пункта, находящихся в невысоких зданиях.

Здесь товарищи Билла впервые воочию увидели представителей этой группы. Их тела были всячески изуродованы, и не без творческого подхода пирсингованы не подходящим для этого дела металлоломом. Что-то внутри тебя вздрагивало только от одного их вида. Вырезанные щёки, вырванный глаз, пробитые скобами мышцы, продырявленная, и исполосованная шрамами кожа, вырезанные, целые её участки, торчащие из тела шипы, и многое иное. Тут же проявилась и их выносливость, словно они не ощущали сильной боли. Рука Генриха задрожала, когда он смотрел на оглушённых и убитых дозорных. Лэсси кривила лицом, а Гартун сняв свою маску, начал тихонько молится. Люси невольно прижалась к Биллу, и серьёзно засомневалась в перспективе столкновения с этими "людьми". "Больные выродки..." - тихо прошептал Хардсон, для себя решивший, что будет без сожаления убивать всякого из них, кто попытается помешать.

- Ни Тьмы... - проговорил Билл, разгоняя мрачность, опустившуюся на его товарищей.

Преисполнившись решимости, они вышли к площади, где на разбитом куполе трёхэтажного здания прямоугольной формы, в свете костров блестела золотистая статуя лесоруба с опущенным вниз топором.

Отряд Братства Стали, следовал по следам убегающей на север группы супермутантов, наблюдал за отделяющимися отрядами противника, иногда атаковал маленькие из них. Три паладина, три рыцаря, и скриптор в боевом облачении, они избегали больших сражений, их делом была разведка. Злобные существа продвигались в восточных районах бывшего Северо-Западного Содружества. В отличии от земель возле океана, эти всегда были пустынны, и всеобщая катастрофа не сделала их приветливее. Но если на западе холмы и высоты сменяли одна другую, то на востоке было больше равнин, и, похоже мутантов прельщала возможность более быстрого продвижения. За старшего был брат Абден, можно сказать любимец командора Сермилиона. В Братстве у него была хорошая репутация, люди уважали его за лидерские качества, смелость, и естественность. Абден не старался чем-то выделяться, не возвышал себя перед другими, но и без своей могучей брони был способен дать волевой отпор любым нападкам. Сермилион никогда не участвовал вместе с ним в одних миссиях. Дело было не в неприязни, командор знал, что мог положиться на Абдена во всём, а потому на Базе всегда должен оставаться кто-то один из них. Ходили слухи, что Сермилион готовит Абдена в свои приемники, если совет не будет против этого, и местный блокпост Братства, продержится в этом краю достаточно долго, благо интересных объектов для исследований, тут ещё было предостаточно. Но сам Абден терпеть не мог сидеть долго без дела, любил "поверхность", и старался воспользоваться каждой возможностью, чтобы выбраться наружу.

Но путешествовать в дважды пустынных землях, даже в силовой броне Т-51 было весьма мучительно. Она предусматривала в себе систему вентиляции, охлаждения или подогрева, но эти функции находились в зачаточных положениях. Ещё один его товарищ, а точнее сестра, так же была облачена в Т-51, и Абден мог только представить, как не сладко было тем, кто шёл своим ходом, или третьему в его Т-45, где мало что предусматривалось для комфорта солдата. Несмотря на то, что силовая броня основывалась на экзоскелете, это вовсе не означало, что её владельцу не придётся затрачивать силы, да и при длительном нахождении внутри неё появляется дискомфорт. Ощущается давление на психику, и человеку всё чаще хочется хоть ненадолго вылезти наружу, почувствовать мир вокруг без металлической прослойки. Абден понимал, что все эти технологии и не предусматривались для длительных переходов. Взвод "тяжёлой пехоты" перевозили специальным транспортом, и в броню облачались непосредственно в боевых условиях. По его мнению, Братству уже давно следовало найти способ воскресить довоенный транспорт для личного использования. И, похоже, новый скриптор Виктория, вполне может преуспеть в этом деле. Девушка была умна и весьма хороша собой, и очень талантлива, чем быстро расположила большую часть мужчин к своей персоне, но её природная строгость ставила их на место ещё до непосредственных попыток как-нибудь сблизиться.

Его товарищи устали, да и самому Абдену не мешало передохнуть и немного перекусить. В нескольких километрах виднелся довоенный объект, пара высотных зданий и складских помещений, заброшенный транспорт, похоже, это было нечто вроде перевалочной базы на одной из основных дорог.

- Сделаем привал там. - сказал брат Абден, указывая пальцем на объект. - Заодно проверим, нет ли там следов наших "друзей".

В ответ сестра в силовой броне, и миниганом в руке, игриво рассмеялась, остальные, похоже, были рады предстоящему отдыху. Они уже две недели находились в пути, и после преследования последней группы из четырёх супермутантов, потеряли основную орду монстров из вида. Пролетевшая не так давно сильная гроза смыла большую часть следов, и только разрушенный лагерь туземцев подсказывал, что нужно идти дальше на север.

Перевалочная база оказалась пустой, хорошо обысканной, всюду была только грязь, песок, кучи ветхого мусора, и те в своё время кем-то перекопанные. Со всех автомобилей были сняты покрышки, всё, что было в них ценного, вплоть до тряпок, забрали. Не удивительно, ведь это место находилось близко к тому, где в небоскрёбе обитала большая группа людей, немного далее на запад. Многие объекты, которые можно обыскать, от руин поселений до одиноких хибар, были не раз кем-то исследованы, кроме тех мест, где ещё властвовала радиация, или опасная фауна.

Воспользовавшись моментом, паладины вылезли из своей брони. Это было не рекомендовано и небезопасно, но после многих дней пути в этой железяке, хотелось опустить некоторые правила кодекса хоть ненадолго. Покинутые своими хозяевами, железные гиганты замерли, слегка наклонившись вперёд, словно застывшие статуи, которым и надлежало быть неподвижными. Абден присел на разбитую тумбочку, выкинутую на улицу, и неспешно умывал лицо водой и тряпкой. Его "сестра", паладин Уитвикки, или просто рыжеволосая Дженни, так же приводила себя в порядок, в первую очередь, что было весьма по-женски, именно волосы. В сравнении с их "братом", что находился в Т-45, на них было значительно меньше пота, а лица выглядели куда бодрее.

- Ещё один такой поход, и я ухожу из Братства... - сказал он, обливая себя водой. После первой недели пути, пожалуй, не проходило и дня, чтобы он не сказал подобного, поэтому остальные тихонько улыбались, зная, что это всего лишь пустые жалобы.

- Держись. - подбадривала его Дженни. - Абден так же начинал службу в Т-45. Я думаю, это только укрепило его тело и волю. Так что прояви крепость и мужество, брат. - сказала она, так добродушно, что это просто не могло не снизить напряжение уставшего паладина.

Дженни часто ставила Абдена в пример, от чего он чувствовал себя неловко. Абден не был дураком, и понимал, что нравиться ей, и девушка старалась пробиться в каждый патруль с его участием. Рыжие волосы Дженни не были очень длинными, но обладали природной волнистостью, и не могли не привлекать мужчин. Её носик был, пожалуй, немного великоват как для девушки, но Абдена это не отталкивало, наоборот, Дженни очень нравилась ему. Когда она покидала свою силовую броню в подчёркивающем женские формы комбинезоне, от девушки прямо-таки веяло женственностью. Абден не раз ловил себя на мысли, что желает сорвать его с неё и полностью утолить свою мужскую страсть, в её женской природе.

Он с тревогой наблюдал движения её форм, грациозность и не похожесть женского тела на мужское. Её хрупкость, не смотря на атлетичность фигуры Дженни, её нежность, не смотря на закал военной подготовки. Что-то подсказывало Абдену, что прижми он её к себе, где-то среди этих заброшенных руин, Дженни не ответила бы ему пощёчиной, или сгустком плазмы в зад, а быть может даже не спешила бы оттолкнуть. Абден был открыт с нею, но в то же время продолжал делать вид, что не понимает её знаков, и скрывал свои чувства. Сама же Дженни всегда была позитивна, и располагала к себе людей, словно каким-то магнитом. Они знали друг друга с детства, возможно, её чувства зародились давно, и девушка не спешила отвечать на заигрывания мужчин.

Когда к ним прибыла Виктория, многие девушки ощутили себя на втором плане. Абдену она так же очень понравилась, но он понимал, что мог бы всю жизнь счастливо прожить именно с Дженни и не пожалел бы об этом. Понять себя самого, и причину, почему он не идёт ей на встречу, Абден долго не мог, и списывал это на качества истинного солдата, и те надуманные свойства, которые им приписывал. А ещё он опасался перемен, которые может вызвать его женатая жизнь, в том числе свести к минимуму выходы на поверхность. Но стоило Дженни улыбнуться, как на какой-то момент суровый паладин забывал, что он солдат, и ему виделась иная жизнь, в которой было место для тёплого, семейного счастья.

Воспользовавшись отдыхом, Абден и другие жевали жёсткое, вяленое мясо. Кто-то мечтал о горячем жаркое, с подливкой и овощами, кто-то о мясном бульоне, или овощной похлёбке. Повара Братства были способны приготовит вкусную пищу даже при недостатке ресурсов, но в пути приходилось довольствоваться тем, что было.

- Устал я разжевывать это дерьмо. - продолжал ворчать брат в силовой броне Т-45. - Давайте ночью попробуем что-то сносное приготовить.

- У Дженни хорошо получается. - сказал один из рыцарей, растянувшийся на походной кровати. - Можно взять пример с туземцев, собрать что-то из местной растительности, и стушить с солониной. Правда?

- Облучения захотел? - спросил Абден, ему то вяленое мясо всегда было по вкусу.

- Но они же едят, правда? - спорил рыцарь.

- Сразу сильно не облучиться. - сказал скриптор, увлечённый чтением небольшой книжицы, и поправил очки. - Но нам нельзя рисковать. Всякая не проверенная, и не обработанная пища в Пустоши опасна, если не радиацией, то возможностью вызвать отравление.

- У нас есть силовая броня, - сказал третий паладин, - энергооружие, крутые пушки, и всё такое. Но мы продолжаем есть вяленое мясо, как это делали тысячи лет назад!

- А как же сухпайки? - рассмеявшись, напомнила ему Дженни. - Вот тебе и разнообразие! А пакеты MRE?

- О, это только по праздникам! - засмеявшись, сказал другой рыцарь.

- Знаете, нет ничего удивительного, что однообразная пища надоедает. - продолжила рыжеволосая. - Да так сильно, что ты голоден, а тебе лень её даже жевать! Но иногда я задумываюсь... Просто представьте, а ведь многие сейчас, где-то там, за линией горизонта, ведь они умирают от голода. Пока мы здесь сидим и жалуемся, мечтая о горячем перекусе, они могут только мечтать о том, что мы едим в дороге.

- Это конечно грустно... - сказал третий паладин, после всеобщей паузы. - Но лично мне от этого не становится проще.

- Меня иногда одолевают сомнения. - продолжила Дженни, немного неуверенно. - Я понимаю, что Орден сохранил себя только благодаря тому, что мы скрывались. Но ведь мы могли бы им помочь. Многим из них.

- Что мы сейчас и делаем. - сказал спокойно Абден. - Хотя, большая часть из выживающих сейчас людей, даже не узнает об этом.

- Паладин Уитвикки, похоже, имела в виду немного другое. - сказал скриптор братства, продолжая читать книгу. - Пожалуй, сколько будет существовать наш Орден, столько будут длиться эти споры. Должны ли мы оставаться в стороне, или подобно Прометею, принести другим огонь знаний высоких технологий?

- Да, чтобы они могли истреблять друг друга более эффективно, а потом и нас самих! - сказал один из рыцарей.

- Я не имею в виду раздать им лазганы! - спорила Дженни. - Есть и другие знания, другие сферы, которые могли бы помочь. Наладься их дикая жизнь, быть может, пропало бы и насилие.

- Насилие никогда не пропадает... - задумчиво проговорил рыцарь, лежащий на дорожной кровати.

- Сермилион знает о том, что в прошлый раз вы нарушили устав. - холодно проговорил скриптор, лишь на секунду оторвавшись от книги, и взглянув на Дженни и Абдена.

Девушка смутилась, замялась, посмотрела на Абдена, и в его не дрогнувшем спокойствии нашла немного и для себя.

- У них были больные дети... - сказала она виновато. - Нельзя так... Просто проходить мимо, потому что это не наше дело.

- Паладин, вам не нужно оправдываться передо мною. - ответил скриптор. - Сермилиона смутили не ваши действия, но скорее ваша ложь, ведь в отчёте вы указали, что медикаменты были "потеряны".

- Да, мною, если быть точным. - сказал Абден спокойно, на что скриптор улыбнулся.

- Вы уважаемый паладин, Абден. Но за нарушения устава могут спросить и с вас. Пусть не тут, но на главной базе точно.

- Тогда им придётся спросить с очень многих, скриптор. - ответил сухо Абден.

Закончив со спорами, и отдыхом, они готовились продолжать путь. Рыцари заваливали на спины рюкзаки, паладины возвращались в свою броню. Благодаря тому, что силовую броню можно было обвешать дорожными сумками, патрули братства могли взять с собой много припасов, и совершать достаточно длинные походы. Тяжёлая поступь, и шум брони действовали на Абдена успокаивающе. Через несколько минут, Дженни тихонько сказала по внутренней связи:

- И почему многие из них такие бездушные? Я не могу поверить, что они смогут безучастно наблюдать за тем, как умирает ребёнок! Жизнь, это же не только чёртовы правила!

Брат в Т-45 грустно засмеялся, а Абден только улыбнулся, и сказал:

- Всё хорошо Дженни. Они не станут раздувать это.

- Похоже, когда науки в человеке становиться слишком много, у него исчезает душа! - продолжала девушка.

- Душа не исчезает, они просто не могут её научно доказать... - острил третий паладин.

- Но это не повод, чтобы стать роботом, правда?

- Пока жив Максон, мы можем позволить себе вольности. - сказал Абден. - Он не фанатик. Я больше переживаю за то, кто его сменит. Я бы тоже хотел многое изменить, но, если сделать всё слишком резко, это вызовет только хаос. Все и так словно делятся на два лагеря. Братство наш дом, и мы должны заботиться о нём.

- Чего-то такого я от тебя и ожидал. - посмеиваясь, говорил паладин в Т-45.

Смех его прервала разорвавшаяся рядом граната. Конечно, для силовой брони это была небольшая угроза, но от внезапности и толчка ударной волны паладин упал на одно колено. Не так хорошо защищённые спутники паладинов прижались к земле, их отряд начали обстреливать сразу с западной и северной стороны. Рыцари и писец старались укрыться за спинами и ногами своих защищённых братьев, и открыли ответный огонь из редких винтовок. Через несколько секунд Абден открыл огонь из военной лазерной винтовки по противнику на севере, брат в броне Т-45 поддержал его огнём из плазменной. Красные лучи лазера прожгли дыры в плоти и примитивной броне двух рейдеров. Зелёные вспышки влетели в их ряды и наполовину расплавили ещё одного. Дженни развернулась на запад, и после короткого "разогрева", её миниган накрыл рейдеров на западе. Шквал пуль разорвал плоть, и оторвал руку высунувшегося в полный рост рейдера, но остальные старались укрываться за неровностями местности и камнями. Одному из рейдеров его каменного укрытия не хватило. Влетевший в него сгусток плазмы разбрызгался, ударившись о камни, и частицы сверх разогретого вещества выжгли рейдеру лицо.

Противник умело укрывался, паладинам и их товарищам могло попросту не хватить боеприпасов на перестрелки из-за укрытий, к тому же пули одна за другой врезались в их могучую броню. Рейдеры вели огонь некачественными, даже примитивными боеприпасами, но при длительном обстреле даже разбавленное нечто, вместо пороха, и кусок продолговатого свинца вместо высококачественной, многослойной пули, могли творить чудеса. Нужно было либо атаковать, и заставить их дрогнуть, либо отступать самим. Логично было просто смести этих дикарей превосходством могущества довоенной технологии, но Абдену не нравилось поведение этих рейдеров.

- Нужно атаковать! Я пойду первый, а вы прикрывайте ребят! - крикнул брат в Т-45.

- Тут что-то не так! - кричал в ответ Абден. - Они никогда не нападают. Нам лучше отступить.

- Тогда точно подстрелят кого-то из нас! - крикнул скриптор братства, пока перезаряжал свою винтовку G11.

- Сейчас я им покажу, проклятые дикари! - выругался брат в Т-45, и, ведя огонь на ходу, направился к рейдерам с западной стороны.

Подавленные его огнём, все они замерли и прижались к земле и своим укрытиям. Абден сразу понял, что это какой-то подвох. Но его призывы к брату сейчас же вернуться, были проигнорированы. Рейдеры высунулись как один, держа на готовке бутылки с горючей смесью. Два десятка этих самодельных, поджигающих гранат, полетели в его сторону, большей частью прицельно. Пламя охватило броню целиком, и испуганный паладин начал вращаться из стороны в сторону, пытался потушить его руками, и, хотя огонь не доставал его, паладин не мог контролировать свои первобытные страхи. Потом ему на встречу выбежал раздетый до пояса рейдер, обмотанный пакетами с взрывчаткой. Не жалея своей жизни, с яростным выражением на лице и диким криком он прилепился к броне, и через мгновение раздался сильный взрыв. Часть деталей брони разлетелась в стороны, паладин повалился на землю, словно железная статуя, но всё ещё шевелил руками.

В этот момент от северной группы рейдеров отделился отряд из восьми человек с самодельным, жутким на вид оружием ближнего боя. Рыцари успели подстрелить двоих, но остальные ворвались в их ряды, не зная страха перед смертью. Несколько из них попытались пробить броню Дженни, но, отмахнувшись рукой, девушка снесла одного из них, а потом толкнула корпусом другого. Остальные безумцы атаковали рыцарей, и несколькими страшными ударами разорвали одного из них, оторвав ему обе руки, и вспоров туловище в области таза. Ещё одного рейдера успели подстрелить, но и ещё один рыцарь получил удар. Пластина довоенной брони сдержала большую часть силы удара, но рыцарь с криком повалился на землю.

Добить его рейдеры не успели, так как на них налетел Абден. Первым же ударом силового кулака, он буквально смял голову одного из рейдеров. Второй атаковал Абдена, успел сделать несколько ударов, но не смог найти слабого места. Рейдер был проворным и успевал уклоняться от мощных, но не быстрых ударов паладина, пока Абден не схватил его второй рукой, бросив лазерную винтовку на землю. Короткий апперкот слева, и челюсть и шея рейдера переломались, и голова повисла, словно сдувающийся воздушный шарик. Третий рейдер успел поднять винтовку Абдена, сделать несколько выстрелов пока паладин приближался, но они только оставили следы ожогов на его броне. Рейдер не сдавался, кувырком нырнул Абдену в ноги, и оказался за его спиной. Рейдер влез на спину паладина, старался закрывать рукой обзорную щель, и яростно колол ножом во все места, стараясь пробить эту "консервную банку". Абден сумел схватить рейдера за голову, его приводы брони зажужжали, и со всей их механической силой, паладин метнул рейдера в землю, после чего придавил сверху ногой.

- Уходите! Туда, где был наш последний привал! - крикнул он на рыцаря и писца, и те, схватив раненого рыцаря, быстро начали отступать, стараясь укрываться за броневым силуэтом паладинов.

Раненный брат в Т-45 всё ещё шевелился, и Абден не мог просто бросить его.

- Нужно вытянуть его! Накрой их Дженни! - крикнул он своей сестре, и та обрушила очередь на укрывающихся с северной стороны рейдеров.

Ведя обстрел, они приближались к раненному паладину. Подойдя ближе, Дженни накрыла западных рейдеров несколькими очередями, и вместе с Абденом они потянули кричащего от боли брата под обе руки. Броня оставляла на песке глубокий след и кровь. Им вдогонку полетели бутылки с горючей смесью, но паладины быстро отступали, не обращая внимания на врезающиеся в них пули, и бутылки не достигли цели. Первые минуты рейдеры не преследовали их, но после, среди них кто-то начал отдавать приказы, и, укрываясь за преградами, они следовали за паладинами, периодически делая выстрелы, и крича угрозы с проклятьями. Раненный паладин кричал и стонал, но вскоре затих. Добравшись к перевалочной базе, воины братства заняли высотное здание, и остановились среди запустевших комнат его третьего этажа.

Пока Абден и Дженни извлекали раненного паладина из брони, остальные лечили раненного рыцаря. Порция стимулятора могла поставить последнего на ноги, а вот паладину досталось серьёзнее. Ему оторвало ногу и руку, остальные части тела были изрезаны более мелкими ранами. И только чудо, и умело сделанные скриптором уколы стимулятора спасли ему жизнь, прежде чем паладин погиб от боли и кровопотери. Оставалось ждать, выдержит ли его организм эту борьбу, умирающего тела, и довоенной чудо-медицины, пытающейся его смерть остановить.

- Они возвращаются! - с ужасом проговорил рыцарь, осторожно выглядывая в окно.

У воинов братства не было и десяти минут, прежде чем началась следующая атака разъяренных рейдеров. Но на первый взгляд, вход на третий этаж был только один, с лестничной клетки, и, заняв там оборону, братство могло отразить любое нападение. Как только рейдеры показались на их этаже, паладины, рыцарь и скриптор открыли огонь. После того как несколько рейдеров были ранены, остальные не спешили слишком напирать, и только осторожно постреливали в сторону братьев. Внутренний голос Абдена вновь шептал в нём. Он напоминал, что эти рейдеры не настолько глупы, чтобы переть вот так, но паладин не сразу смог сообразить, в чём будет подвох в этот раз.

В оконные проёмы влетели несколько гранат, после чего сквозь них начали влезать безумные рейдеры. Завязался ближний бой, последнему рыцарю, что был на ногах, досталось по голове дубиной, и он упал на пол. Трое рейдеров облепили силовую броню Дженни, не давая маневрировать, и пытались перевязать стальными тросами. Из одной комнаты отстреливался скриптор, но вскоре его ранили, в высунувшееся из-за укрытия плечё. Крики, и попытки уползти не помогли, подобравшись поближе, рейдеры нашпиговали его свинцом из нескольких стволов. Пока Дженни вращалась во все стороны, или ударяясь о стены, стараясь сбить с себя рейдеров, Абден пытался сдержать группу противника, хлынувшую с лестничной клетки. После пяти выстрелов, его лазерная винтовка грустно пропищала, сообщая об истощении последнего заряда. Абден успел достать из кобуры плазменный пистолет, как раз в тот момент, когда рейдер-камикадзе приближался к нему. Паладин сделал несколько быстрых выстрелов в ноги рейдера, в секунду расплавив их до почерневших костей, и кричащий от боли дикарь упал пол. Через мгновение раздался сильный взрыв, здание затряслось, и не стабильная часть второго этажа рухнула вниз, разрушая за собой и лестничную клетку.

Но многие рейдеры успели проникнуть на третий этаж, и укрыться среди его комнат. Пока Абден приходил в себя после взрыва и тряски здания, один из них метнул в паладина свой "последний аргумент". Связанные одной проволокой, пара мин и гранат, ударились о броню Абдена, и упали ему под ноги. "Вот су..." успел подумать он, прежде чем раздалась серия хлопков коротких взрывов, и весь мир закрутился вокруг головы паладина. Абден отключился, здание тряхнуло ещё раз, но теперь сверху только обсыпалась штукатурка. Раскидав в стороны оглушённых рейдеров, Дженни подняла миниган, и обстреливала каждого из них, кто ещё шевелился. Испуганные, и разбитые, оставшиеся рейдеры спрыгивали на второй этаж, и сквозь окна и проходы убегали прочь из здания. Показавшись в окне, девушка паладин продолжала стрелять им в след, пока не закончилась последняя лента. Воспользовавшись её бездействием, рейдеры старались забрать своих раненных, а Дженни, добив из гауссового пистолета тех, что оставались в здании, и, отбросив шлем в сторону, ринулась к Абдену.

Она вскрыла броню, внутри всё было в крови. Девушка плакала, стараясь осторожно извлечь того, кого в тайне любила. К её облегчению, храбрый Абден был в целом цел, если не считать множества мелких и средних ран по всему телу. Тихонько молясь про себя, Дженни вколола в руку Абдена суперстимулятор в надежде, что ещё не поздно. За мучительный пол час, пока Абден не приходил в себя, она оказывала помощь другим раненным, но продолжала всхлипывать. А потом он наконец-то пошевелился, и едва сдерживая слёзы, Дженни встала рядом с ним на колени могучей брони. Абден долго моргал глазами, потом улыбнулся воительнице в силовой броне, наклонившейся над ним.

- Там всё цело? - с тревогой спросил он, прокашлявшись, и глазами указывая в сторону своего мужского достоинства.

- Ты такой дурак, Абден! - ответила девушка, не в силах сдержать рвущихся вниз слезинок.

- Ты вытянула меня с того света, ми... сестра... - сказал Абден, осторожно вытирая большим пальцем слезинки с её лица.

Он почувствовал это. Момент, когда нужно было просто признаться, открыться, сказать, как она нужна ему, и нежно поцеловать. Абден открыл рот, и, промолчав мгновение... не смог.

- Я твой вечный должник, Дженни. - сказал он взамен.

После небольшого, полевого ремонта, броню Абдена можно было воскресить. Оба уцелевших рыцаря так же были готовы сражаться, хотя их утомлённые организмы едва ли могли поддерживать такие порывы духа. Боеприпасов осталось очень мало, в бою все дорожные сумки, что висели поверх силовой брони, были уничтожены или потеряны вместе с содержимым. Но и рейдеры, понеся большие потери, кажется, больше не желали сражаться. В это было сложно поверить, но ещё немного и эти дикари сломили бы их отряд, не смотря на все превосходства в технологии. В одиночку Дженни не смогла бы удержать этих дьяволов пустоши, но они дрогнули, не выдержав такого страшного столкновения. Абден внимательно осматривал местность вокруг с одной стороны, один из рыцарей с другой. Рейдеров не было видно, но храбрый паладин знал, что их не оставят в покое.

А потом появился человек, он неспешно подошёл к окну, в которое осторожно выглядывал Абден. У него были короткие чёрные волосы, едва заметная бородка с усиками, и круглые очки. Ещё у него был плазменный пистолет кустарного производства из запчастей оригинала, а длинная, серо-зелёная одежда, была напичкана приборами и проводами. Многое в нём говорило, что перед вами утончённая натура. Внешне, он напоминал Абдену больше скриптора, чем какого-то дикаря.

- Дай угадаю. - обратился Абден первым. - Ты, их лидер? - в ответ незнакомец молча согласился, довольно ухмыляясь. - Тогда мне бы стоило превратить тебя в кучку пепла прямо на месте!.. - процедил Абден сквозь зубы.

- Меня зовут Весельчак. - отвечал спокойно незнакомец. - Ваше недовольство вполне понятно. Терять людей неприятно...

- А тебе приятно?! - крикнул Абден. - Удивляюсь, что они сами не перерезали тебе глотку, после того как ты отправил их на убой.

- Почему же? Шансы были. Да и куш того стоил. Но вы оказались крепче, и умнее. Может, я вас недооценил. Мы беглецы, чужак, и готовы на всё, чтобы выжить.

- Мы сражаемся за вас! - злился паладин. - Мы не жалеем себя, чтобы спасти вас от супермутантов, от угрозы, которая способна стать чумой нашего времени! И вот как вы платите?! Проклятые дикари!

- Супермутанты? - удивился Весельчак. - Так вот как вы называете тех зелёных уродцев. Знаешь, а некоторые считают, что вы с ними заодно.

- Чушь собачья!

- Они пленили с десяток наших людей. И не только наших. Мы видели, как они гнали десятки рабов в своё логово. Дай угадаю, вы, наверное, ищите их, да? - в ответ паладин молчал. - А мы, так уж вышло, помешали вам? Понимаю...

Весельчак прошёлся в сторону, задумчиво потирая свою бородку, после чего вновь обернулся к Абдену.

- Поверь, если бы мы знали, что вы с ними враги, мы бы не стали нападать. И хотя теперь нам будет сложнее договориться...

- Договориться?! - разозлился Абден, после чего позади него послышался женский голос, и Абден на секунду обернулся. - После того, как вы напали на Братство, вас ждёт только один разговор! И поверь мне, дикарь, для вас он будет невыносимо неприятен!

Весельчак какое-то время молчал, потирая бородку, и пронизывая Абдена своим дьявольским взглядом.

- Много у вас осталось боеприпасов, а? - спросил он ухмыляясь. - Силовая броня -- это серьёзная штука, но, как ты, пожалуй, убедился, не несокрушимая...

- Каким нужно быть психом, чтобы заставлять своих людей, кидаться на врага, обмотанным взрывчаткой?!

- О, поверь, их не заставляли! Это смелость, своего рода, немного наркоты. Верность своим товарищам. К тому же, они скоро умерли бы в любом случае. Жизнь в Пустоши, без настоящей медицины, без необходимых технических средств, вредна для здоровья, знаете ли.

- Так приходите ещё, ублюдки! Уверен, ещё одна такая атака, и они сами подцепят тебя в качестве мишени!

- А вот теперь ты повторяешь мою ошибку, чужак. - ухмыляясь, сказал Весельчак. - Не стоит нас недооценивать, особенно после того урока, что мы вам преподали. Мы не боимся ваших дерьмовых игрушек, консервная банка!..

Абден схватился рукой за свой плазменный пистолет, но рука Дженни удержала его собственную.

- Ребята едва стоят на ногах. - прошептала она. - Грэг может не выдержать ран. Мы так же не железные. Им даже не нужно атаковать нас, а можно просто заморить голодом и жаждой.

- Ты активировала сигнал бедствия? - спросил он шёпотом.

- Да. Но ты и сам знаешь, что если они и прибудут, то очень нескоро. Нам нет нужды в бессмысленной смерти, Абден. Выслушай его.

Какое-то время Абден размышлял, озлобленно поглядывая на Весельчака. Паладину хотелось простой выйти наружу, и снести со своего пути каждого из ублюдочных дикарей. Но, посмотрев на раненных товарищей, и заглянув во встревоженные глаза Дженни, он успокоился.

- Как договориться? - спросил он, на что Весельчак довольно ухмыльнулся.

- Очень просто. Мы потеряли много людей, и эта потеря должна быть возмещена. Я не могу вернуться к своим людям с пустыми руками. Мы хотим ваше оружие, и разбитую броню.

- Всего лишь... - грустно проговорил Абден, ухмыляясь.

- Взамен мы уйдём, и вы больше никогда нас не увидите. А ещё, я расскажу вам, где искать ваших уродцев.

Конечно же, Абден был против, и он бы скорее попытался прорваться, чем согласился бы на такие условия. Но он был не один, и больше не хотел никого терять. Воины Братства посоветовались, никто не посмел выразить явного желания согласия, но Абден знал, что никто из них не хочет погибнуть бессмысленно. Они согласились. Выкинули наружу то, к чему не оставалось боеприпасов, довоенные винтовки, лазерную винтовку, миниган, и разбитую Т-45. Десяток рейдеров с большим трудом смог утащить её прочь, осторожно поглядывая на убежище воинов Братства. Весельчак довольно улыбался, взвешивая руками лазерную винтовку, после чего рассказал Абдену, что "уродливые ублюдки" засели на заводе, в тридцати милях на северо-восток. Рейдеры нарочно уходили всем составом так, чтобы это было видно.

- Нужно уходить. - волновалась Дженни. - Нужно уходить сейчас же, и даже если они вздумают вернуться, мы можем оторваться.

- Главное, чтобы Грэг выдержал дорогу. - ответил Абден. - Нужно смастерить носилки. Дженни, ты веди их домой, а я должен проверить правдивость его слов.

- Нет, ты должен идти с нами!

Какое-то время они спорили, пока рыцари собирали тележку из офисной мебели. Абден конечно же не хотел бросать их в такой сложный момент, но не мог не довести миссию до конца. Дженни же боялась за него больше чем за себя и остальных. Один в тех краях, практически без боеприпасов и пищи, даже опытный паладин мог стать жертвой многих опасностей. Спорить с Абденом было бессмысленным делом, и Дженни, скрывая тяжкую горечь в сердце, пришлось согласиться с его доводами и приказами. "Будь осторожен" - сказала она ему, когда они прощались, и едва не подалась желанию обнять "этого упёртого брамина". Абден так же скрывал горечь, смотря в след их уходящему отряду, и мысленно молился об их безопасности.

Весь оставшийся день и часть ночи он быстро продвигался на северо-восток, делая лишь редкие привалы. Оставалось надеяться, что "старушка" не подведёт, и не сломается после пережитых потрясений, что равнялось бы его смерти, в одиночестве, далеко от базы, и без ресурсов. Ночью, шум приводов брони и её тяжёлая, громкая поступь, привлекли внимание стайки одичалых гулей. Абдену эти твари напоминали оживших мертвецов из комиксов-ужастиков. Но он боялся не их, а того, что их уродливые лапы смогут повредить что-то в броне, что и так держится с трудом. Мутанты выпрыгивали из темноты, попадали в свет его налобного фонаря, и вскоре облепили силовую броню паладина. Абден отстреливался из плазменного пистолета, отбивал части гулифицированной плоти силовым кулаком. Костлявая лапа смогла пробиться в области правого локтевого сустава, и он почувствовал, как кровь течёт по руке. Но броня выдержала, как и воля паладина, и десяток изувеченных гульих тел остался позади.

Абден не хотел спать, но его организм брал своё. Он так и "спал", стоя в броне, спрятавшись в разрушенном, двухэтажном доме. Утром железное чудище ожило, и продолжило своё путешествие в Пустоши. У него была старая карта, и, если "сраный рейдер" не соврал, только одно место могло соответствовать описанию. Ориентируясь на руины маленького поселения и старые дороги, поздним утром он прибыл на место. Это был большой, разрушенный завод, прямоугольное, высокое здание с трубами, железными мостиками, и несколькими зданиями поменьше. Раньше здесь производили грузовые автомобили, и часть готовой продукции ровными рядами стояла на стоянке. Объект находился в низине между холмами, ответвление от основной дороги тянулось прямо к нему.

Весельчак не соврал. Супермутанты занимали здесь оборону, что-то копали, собирали кучи металлолома, строили из него укрепления внизу, вокруг здания, и даже на его крыше. Тяжёлые удары доносились из глубины заводского комплекса, и часть строительных материалов заносили внутрь. Похоже, они собирались остаться здесь надолго, и ждали появления незваных гостей. Абден несколько часов наблюдал за действиями мутантов, пытался делать зарисовки в импровизированном блокноте, планы самого здания и высот вокруг него, всё, что может оказаться полезным во время штурма. То, что штурм будет, в этом он не сомневался. Теперь самым главным было суметь вернуться обратно, и передать всё своим братьям. Пока в теле ещё оставались силы, а броня сохраняла свою работоспособность, Абден поспешил на базу, домой.

Ночью Малыша Джада и остальных членов его семьи вывели из подвала на улицу. Мальчик знал, куда они идут, но мог только догадываться о том, что именно с ними сделают. Когда Святые напали на караван, проходивший недалеко от Сайлема, то многих убили, но он и его родители, старшая сестра и младшая сумели спрятаться. Его старший брат был храбрецом, и погиб в бою. Пуля попала ему в живот, разворотив внутренности наружу, а потом один из "монстров" несколько раз проткнул несчастного копьём. Как назвать иначе этих людей, Джад не знал, ведь за свои двенадцать лет жизни в Колоссе он не встречал ничего более жуткого и страшного. Многие из них был ужасно искалечены, и как позже объяснили Джаду, чем большими были уродства, тем более сильными считались вера и преданность верующего. Понять это безумие мальчик не мог, но всю его полноту он ощутил, когда их привели в Сейлем, в логово этого пугающего общества. Именно здесь он впервые подумал о том, что его брату повезло больше, чем им самим.

Святые щадили тех, кто не подымал оружия, но ценой жизни становилось обязательство вступления в их секту. Став одним из них, вы бы попросту не смогли жить среди нормальных людей. Их семья давно подумывала о том, чтобы переехать из Колосса в другое место, где было больше пространства для жизни. Они были готовы пережить всякого рода трудности, вызванные этим сложным переездом, даже то, что к ним могут относиться как к чужакам. Но к подобному они готовы не были и не могли быть в принципе.

Сквозь чёрные облака пробивался свет луны. Вокруг главного здания, с золотистой статуей на крыше было возведено много коробчатых домиков с разным количеством этажей, и всё это было обнесено высокой, деревянной стеной. Всюду горели костры, группы изуродованных общались между собой, некоторые добавляли травм своему телу, нанося раны, или пронизывая кожу и плоть инородными предметами. Отовсюду доносились стоны и крики, вызванные смесью боли, экстаза, и наркотического прихода. Мертвеца, одного из Святых, готовили к сожжению, читая безумную молитву о том, что "верный очистился". Кто-то из изуродованных блаженными криками провожал процессию "новообращённых", которых вели к церемониальной платформе.

Сказать, что Малыш Джад боялся, это очень слабо выразить тот ужас, который охватил мальчика. Казалось, что ад стал реальностью, и всосал в себя и самого Джада, и членов его семьи. Они делали всё как им сказали, даже если самому мальчику казалось, что смерть сама по себе менее ужасна, чем удел стать одним из "этих", ужас полностью подавил волю к каким-либо действиям. Сейчас так хотелось, чтобы всё это оказалось просто кошмаром, и даже витало призрачное ощущение, что вот ещё чуть-чуть, и он проснётся дома или в дороге, и будет думать об этом сне как о какой-то чудной странности. Но призрачная надежда вновь развеивалась, и её замещала Тьма осознания ужасной, и неизбежной действительности.

Их подвели к высокому помосту, освещённому десятком костров. Наверху стояла она, Исповедница Агнис. До этого она уже говорила с пленниками, объясняя основные понятия их "великой, очищающей" веры. Женщина была обрита на лысо, левая часть её лица была изуродована большим ожогом. Тогда, ряса Исповедницы лишь отчасти прикрывала бёдра, а верхняя часть туловища была практически открытой. Грудь этой женщины была пробита металлическими штырями, во многих местах под кожу были загнаны кольца, а ягодицы ощетинились вогнанными в их плоть шипами. Агнис говорила с ними мило и ласково, что в купе с её видом вызывало у Джада неконтролируемую дрожь. Сейчас она впечатлила мальчика ещё сильнее, ведь была закована в то, что точно должно было быть силовой бронёй. По факту это был только каркас брони, на который местные умельцы налепили защиту из скрученных между собой болтами пластин, всё это было украшено символами их веры, и острыми предметами. Сверху, на шлеме Исповедницы была приделана большая чаша, в которой горело пламя.

И без того испуганные люди встревожились ещё больше. Исповедница тяжёлой поступью ходила по платформе, проповедуя что-то из книги их священных писаний. Все эти огни вокруг, Агнис и её броня, крики о монотонное бормотание, пронизывали тревогой, и заставляли тела новообращённых дрожать. По замечанию самой Исповедницы, с этого и начиналось очищение. На платформе рядом с ней на коленях стоял мужчина, боящийся от ужаса поднять на Агнис глаза. Женщина повернула его лицо к себе латированной перчаткой, и сказала ласково:

- Время приступать.

Услышав её слова, немолодой мужчина заплакал, замотал отрицательно головой, и тихонько прошептал просьбу не делать этого.

- Глупый. - мило промурлыкала Исповедница. - Ты лишь в нескольких шагах от понимания, что такое истинная, очищающая сила, и в шаге от блаженства понимания.

Изуродованные помощники подхватили испуганного человека под руки, и привязали к столу, стоящему под углом так, чтобы толпа могла наблюдать за "очищением". Мужчина что-то кричал, рыдал, но на это никто не обращал внимания, только некоторые из верных принялись читать молитвы. При помощи инжектора, мужчине вкололи что-то в руку, и постепенно он начал успокаиваться, а его тело расслабляться. "Мастера" подтянули стол с жутким инструментарием, глаза мужчины видели, что происходит, но сам он был одурманен.

- В тот день, когда всё измениться... - принялась читать молитву Исповедница, а верные вторили ей криком или шёпотом. - И всё что было, весь груз заблуждений, останется позади!..

Джад не мог унять сильную дрожь, пока наблюдал, как "мастера" подходят со своим инструментарием к привязанному незнакомцу. Мальчик никак не мог поверить, что нечто ужасное сейчас произойдёт просто на его глазах, а потом и с ним самим.

- ..Ибо до этого ты был лжецом, но истинная вера исправит тебя, избавив от грязи греха!..

Джад больше не слышал, что говорит Исповедница. "Мастера" потянулись с самодельными, большими лезвиями к лицу незнакомца, и несчастный закричал безумным голосом. Страшные ножи врезались в его лицо, и от каждого движения оголялись кости, и брызгала кровь. Изуродованные срезали с него нижнюю часть лица, ударили молотками сверху по лезвиям, чтобы разбить кости челюсти. Незнакомец больше не мог кричать, особенно после того, как ему вырвали челюсть, и тут же отрезали вывалившийся язык. Сильное кровотечение замедлялось на глазах, боль не убила незнакомца, он даже не мог потерять сознание, и был вынужден наблюдать за тем, как фанатики продолжают калечить его плоть, под молитвы Исповедницы Агнис, периодически вкалывая дополнительные порции наркотика.

В какой-то момент мир просто потемнел. Малыш Джад не потерял сознания, но всё потемнело, и он упал на землю. Сильные руки подняли его, прикасаясь не только плотью, но и холодом металла. К тому моменту, как зрение и слух вернулись к мальчику, изуродованного в теле и на лице незнакомца отвязывали от "стола очищения", усыпив очередным уколом. Теперь, пройдя курс "реабилитации", он официально станет одним из верных. Закончив с этим, Исповедница отложила книгу в сторону, и неспешно спустилась вниз, гремя железными ногами своей силовой брони. Агнис подошла к новообращённым, и прошлась вдоль них. Старшая сестра Джада рыдала, едва стоя на ногах, младшая, как и сам мальчик, была шокирована, и полностью отстранилась от реальности.

- Пожалуйста!... Пожалуйста, не делайте с нами этого!.. - взмолилась старшая сестра Джада, и Агнис осторожно провела по её лицу железной перчаткой, словно ласкала.

- Это единственный путь, дитя моё. - сказала она спокойно. - Как же ты хочешь очиститься от грязных и порочных пут реальности? Пока ты привязана к своей плоти, ты не сможешь понять, что это только инструмент твоего прогресса, и основное орудие заблуждений! Я знаю, это выглядит страшно... - сказал Исповедница, обращаясь и к остальным. - Но это только потому, что вы связаны плотью. Когда вы очиститесь, вы сразу поймёте!

- Пожалуйста, просто отпустите нас!.. - продолжала рыдать девушка, но безумные фанатики оставались глухи.

- Ты будешь первой, девочка моя. - сказала добродушно Исповедница. - Станешь моей помощницей! - добавила она с благоговением.

Сестру Джада подхватили под руки, и повели на платформу, вслед за Агнис. Девушка сопротивлялась, пыталась вырваться пусть даже ценой жизни, но убивать её уже никто не собирался. Её родственников крепко держали, и им оставалось только беспомощно кричать и лить слёзы. Девушку привязали к перепачканному в кровь столу, казалось, что она сходит с ума прямо на глазах. Не слушая её молений, ей вкололи первый укол, и она утихла, лишь продолжая шептать что-то губами.

- В чём же твой грех, дитя моё?.. - проговорила с интересом Агнис, беря в руки книгу. - Ах, я знаю! Мы с тобой похожи. Порок. Плоть, всегда плоть... Но, мы исправим тебя.

Исповедница принялась читать молитвы, а "мастера" подошли к девушке с самодельными ножами. Она что-то говорила им, вытаращив большие, испуганные глаза. Джад закрывал и открывал глаза, но этого не помогало. Девушка в ужасе закричала, когда ей начали отрезать левую руку в локтевом суставе. Боль была приглушена, но оставалась сильной, к тому же совсем новой, которой она ещё не знала. Его сестра могла ощутить, как разрезается плоть, как она жжёт огнём, в то время как неестественно расширяется. А потом хруст её суставов и скрежет металла по костям. Через минуту части её не было, а только хлыстала кровь через свежую рану. Укол остановил кровотечение, рану прижгли калёным металлом, и боль вновь пронзила тело и разум, сопровождаемая шипением обжигаемых тканей, и мерзким запахом.

- Этого недостаточно... - сказал Исповедница. - Её нужно очистить тщательно.

Глаза девушки периодически закатывались, лицо искажалось под влиянием то ужаса, то отчаянья, то боли. Слёзы не прекращались, и монотонное бормотание, что этого всего не может быть. Следуя знаку Исповедницы, изуродованный приблизился к сестре Джада с длинной, и толстой иглой. Несколькими движениям, он под вопли девушки воткнул иглу ей в правый глаз, и быстро повернул. Содержимое глазницы, плоть и кровь вытекло наружу, вызвав приступ рвоты у измученной девушки. Её горло пробили железным стержнем, и вогнали в рану металлическую трубку, которую прикрёпили ошейником. Родители не могли поверить в происходящее, а из глаз Джада текли горячие слёзы, и он даже не мог моргнуть. Его испуганный взор застыл на истерзанной сестре, которую продолжали калечить у него на глазах.

Всё застыло, время, реальность. Джад даже не заметил, как сняли со стола его сестру, и повели наверх его самого, под крики ужаса родителей. Его начали привязывать, и мальчик заметил, что сильно испачкался в кровь, кровь его сестры. Только сейчас он обратил внимание на то, что что-то изменилось. Один из "мастеров" заметно шатался, фанатичное исступление многих других сменилось вялостью, некоторые падали на землю. Даже его родители отключались, засыпая прямо в слабеющих руках своих стражников. Джад ощутил странный запах, голова кружилась, но он смог выбраться из привязи, правда не знал, что делать, и что вообще происходит. Исповедница так же пошатнулась, и, прервав молитву, закричала со всех сил:

- Ведьмы!.. Газ!.. К бою!..

Поднялась шумиха, кто-то терял сознание, другие были просто опьянены, воины одевали противогазы, делали себе уколы. Агнис сбросила с себя пылающий пламенем шлем, и так же вколола в шею какую-то смесь.

- Готовьтесь к бою! - кричала она. - Убить всех неверных!

- Убей это! - проговорил девичий голосок, где-то у неё за спиной.

Прежде чем Исповедница успела отреагировать, позади неё мелькнуло прозрачное искажение, взобралось Агнис на спину брони, и словно материализовавшаяся из воздуха, граната закатилась за воротник каркаса брони. Ударившись несколько раз о металл, граната скатилась в самый низ, и через несколько секунд взорвалась, срывая с каркаса часть самодельных бронелистов. Агнис упала на деревянный помост, пыталась встать, но не могла. Она чувствовала, как её кровь и внутренности растекаются внутри брони. Тело быстро слабело, но смерть ещё долго не приходила к бывшей Исповеднице. За стеной раздались множественные выстрелы, рядом с умирающей Агнис показались мерцающие тени, и атаковали ближайших вооружённых Святых. Одна из этих теней подхватила одурманенного мальчика, и спустила вниз, чтобы спрятать за угол.

Прошла минута, и часть оборонной стены разлетелась на кусочки от сильного взрыва. Пока воины и члены секты вооружались, сквозь пробитую дыру вбежал отряд незнакомцев, и завязалась перестрелка. Часть испуганных Святых убегала в Капитолий, другие, кто был вооружён, укрывались и отстреливались, но они не были сгруппированы, и быстро напирающие незнакомцы выбивали их одного за другим. Иногда, даже после нескольких ранений они подымались, и продолжали бой, пока их тела полностью не отказывали. Сила колдовства святых и вправду впечатляла, особенно когда некоторые из них бросались в ближний бой, не думая о собственных жизнях. На глазах Билла один из них встал после попадания пули прямо в незащищённую голову, и пытался сражаться, хотя с трудом мог передвигаться! Местами разбитая, золотистая статуя дровосека, замерцала красным ещё сильнее от набирающих силу пожаров.

- Сдохни! Сдохни наконец-то! - кричал Генрих, высаживая всю обойму из дробовика в одного из изуродованных, но тот продолжал шевелиться.

И только после нескольких пуль из пистолета 14мм фанатик перестал подавать признаки жизни. Громыхнул выстрел Хардсона, и ещё один вражеский стрелок упал, чтобы подняться с вывернутыми наружу рёбрами! Всё же выстрелить он не мог, так как руки совершенно не слушались, и вскоре упал на землю, чтобы там медленно умирать. Путники, ведьмы, и их рабы, прикрываемые Люси и несколькими ведьмами со стелсбоями, быстро продвигались, сметая со своего пути все одинокие очаги сопротивления, и обходя лежащих вокруг фанатиков, которые были без сознания, или одурманенные газом. За этот первый напор они заплатили лишь несколькими слабыми ранениями, и быстро пробились практически к самому Капитолию.

Но тут их ждала первая контратака. Часть убежавших Святых сплотились вокруг Храмовника Верности, и вышли наружу. Он, как и Исповедница, был защищён похожей силовой бронёй, только без шлема, но вокруг головы была прикреплена металлическая, покрытая шипами и лезвиями воронка, защищавшая почти всё его лицо. У Храмовника не было челюсти, поэтому его воинственные крики походили больше на вопли. Обе руки фанатика были отсечены, и вместо них к броне были приделаны большие лезвия. Храмовник был окружён отрядом бойцов с огнестрельным, и оружием ближнего боя, и они без промедления ринулись в атаку.

Фанатики быстро сближались, не смотря на сильный огонь, падали раненные, чтобы вновь встать и сражаться. Страшной силой оказался и сам Храмовник, ведь его броня давала очень хорошую защиту. Словно механическое чудовище он сумел добраться к одному из рабов, и одним ударом отсёк ему руку, а другим перерубал пополам вдоль пояса. Двое фанатиков изрубали одну из ведьм, но тут же напоролись на Бетона, Лэсси, и Генриха. Ещё двое сражались с Гартуном, но тот был так проворен, что мог удерживать обоих. Правда, фанатики были слишком выносливы и напирали на парня, пока его не прикрыл Хардсон своим точным, и смертоносным выстрелом. Генрих и Лэсси с трудом успели расправится с пробившимися фанатиками, подстрелить ещё одного вражеского стрелка, как Храмовник набросился на них. Генрих успел опустошить дробовик, и почти всю обойму из крупнокалиберного пистолета, после чего получил удар мечём по туловищу. Броня бывшего адвоката лопнула, он ощутил, как огромное лезвие вонзилось в его плоть в нескольких местах, вскрикнул, и Храмовник откинул его ударом бронированной ноги, чтобы освободить меч.

Одна из скрытых стелсбоем ведьм попыталась повторить трюк Люси, забралась на спину "железному чудовищу", но тот быстро развернувшись, сбросил её вниз, после чего рубанул несколько раз наугад. Мерцающее поле замерло, из него несколько раз брызнула кровь, и вылетело несколько кусков плоти. Храмовник атаковал Лэсси, Ада и Шарк напали на него, стреляли, били дубиной и копьём, уклоняясь от его страшных мечей. Ударив всем корпусом, Храмовник опрокинул Шарка на землю, но не успел добить, так как сзади напал Бетон, до этого сражавшийся кулаками с несколькими фанатиками. Здоровяк был ранен, пытался схватить Храмовника за руки, и получил ещё несколько порезов. Пока они с Бетоном боролись, другие стреляли Храмовнику в спину, а Ада пронзила ногу фанатика металлическим копьём. Ослабленный и израненный он сумел оттолкнуть Бетона, но уже не мог передвигаться быстро. Хардсон дважды пытался попасть ему в голову, но оба раза промахнулся, и пули ударялись о металлическую воронку. Хардсон выстрелил в нагрудную пластину, и та сильно прогнулась, а после ещё одного попадания была пробита. Кровь уже давно текла из щелей брони Храмовника, но после этого выстрела он быстро слабел, пока вскоре не замер, и Шарк в прыжке ударил фанатика в голову, напоровшись на один из шипов на его броне. Но это возымело окончательный эффект, и Храмовник с грохотом рухнул на землю.

В это время Билл, и несколько ведьм и рабов ведомые им, ударили во фланг стрелков фанатиков, и продвигались вперёд, уничтожая их одного за другим. В него несколько раз попали, он потерял одного из рабов Ады, но в целом, пока остальные сражались с Храмовником, им удалось сделать глубокий прорыв, и перебить почти всех стрелков. Рядом с рейнджером мелькнула прозрачная тень, немного обволокла его, и Билл ощутил, что его обнимают.

- Ты в порядке, сладкая? - спросил он, перезаряжая винтовку, и пистолет, в правой верхней части его туловища была видна кровь.

- Я?! Ты же ранен! - встревожилась Люси, и, отключив стелсбой, принялась осматривать всего Билла.

- Пуля застряла... - сказал он, слегка простонав от боли. - Нужно оперировать, до конца боя хватит стимулятора.

- Это безумие... - проговорила Люси, и в её глазах появились слёзы. - Ты был прав. Такого не должно быть. Я просто не могу поверить в то, что вижу.

Билл снял маску, крепко поцеловал Люси, и, пообещав, что всё будет хорошо, попросил её скрыться при помощи стелсбоя, а сам вернулся в бой. Первая контратака была отбита, многие из одурманенных Святых действительно не вступали в бой и пытались спрятаться. Но другие засели в здании Капитолия, и вели огонь из укреплённых окон. Храмовник погиб с большой группой верных, но они исполнили свой долг, задержав атакующих. Атака с наскока захлебнулась, и главный предводитель Святых прятался внутри здания с группой воинов, готовых к бою. Теперь всё это могло обернуться ещё большим кровопролитием для местных, и для рейнджера с его товарищами. Святых было больше, и выковырять их с таких оборонительных позиций было бы очень трудно, если вообще возможно. С другой стороны, пожары вокруг становились всё сильнее, и стало ясно, что это место в конце-концов выгорит дотла, и если ничего не предпринять, то можно вполне сгореть вместе с ним.

Но Биллу не пришлось долго ломать голову над новой задачей. Каковым бы не было для Святых правильное решение в подобной ситуации, их лидер собирался поступить по-своему. Огонь из окон Капитолия начал слабеть, и вскоре входная дверь разлетелась в стороны окончательно, от толчка рук силовой брони. Это был Проповедник Хош, лидер секты Святых, готовый на всё, чтобы отомстить "грешникам", что посмели нарушить все его планы. Он, как и другие лидеры секты, так же был в похожей броне, но сделанной более тщательно, его шлем закрывал почти всю голову, оставив видимой только нижнюю часть лица, скрытую бронированным воротником. Выше его головы возвышались два пулемёта калибра 5.56, повёрнутые в одну сторону. Проповедник активировал их при помощи рукоятки с проводом, которую держал в правой руке, а в левой смертоносный пистолет-пулемёт 14мм. За ним следовала большая толпа верных фанатиков, вооружённая разнообразным оружием. Только несколько пулемётчиков остались внутри здания, и вели огонь по нападающим, укрывающимся за домами и другими преградами.

- Грязные грешники! - заговорил монотонно Проповедник, используя встроенный громкоговоритель. - Вы гниёте в грехе и нечистотах, называя себя цивилизацией! - продолжал он, и понемногу подходил ближе к атакующим. - Вы омерзительны! И, как и все нечистые, не только сами не желаете очищения, но и не позволяете другим очиститься от порока! Дети порока! - сказал он, и его нижняя часть лица исказилась от омерзения. - Смерть избавит вас от него!

Заметив движение среди деревянных домов, он зажал кнопку в правой руке, и оба пулемёта открыли огонь, разрывая в клочья и укрепление, и ведьму, что скрывалась за ними. Изменив свою цель, Проповедник поворачивал весь корпус, иногда дополнительно стреляя из крупнокалиберного пистолет-пулемёта. Сам Хош не спешил более приближаться, но собирался вести огонь на расстоянии, полагаясь на крепость своей брони. Началась перестрелка, поначалу фанатикам не где было укрыться, но понемногу они продвигались вперёд, оттесняя атакующих. Сильный пулемётный огонь подавлял бойцов рейнджера, и он усиленно замахал руками, стараясь привлечь внимание Хардсона, и указывал рукой на Капитолий. Поняв его указания, пока все остальные вели бой, старик вновь начал охоту, но в этот раз его жертвой были пулемётчики Святых.

Первый был прост. Хардсону даже не пришлось применять особых усилий, и первым же выстрелом он снёс фанатику голову. Сложный момент заключался в том, что у этого был напарник, который вскоре занял его место. Похоже, ему не хватило ума, чтобы сообразить, что произошло, или он просто очень хотел пострелять, и в результате следующий выстрел охотника снёс голову и ему. Ещё одно пулемётное гнездо было хорошо защищено мешками с песком, и тут требовался очень точный, и умелый выстрел. Хардсону пришлось выждать момент, прежде чем голова стрелка неосторожно высунулась больше обычного. Раздался хлопок его могучей винтовки, и кровь вперемешку с мозгами забрызгала всё гнездо. А вот третий оказался самым сложным. Во-первых, его стрелок был защищён военным шлемом, и целой горой преград. Во-вторых, он находился на третьем этаже, и почти целиком был закрыт для ведения огня с земли. Хардсон сумел забраться в один из домов, где наткнулся на двух изувеченных, которые, кажется, не собирались нападать, но просто прятались. Старик пригрозил им пистолетом, и сказал сидеть тихо, иначе он отстрелит им их половые органы, но потом задумался, что не факт, что они у них сохранились. Поднявшись немного выше, Хардсон сделал несколько выстрелов, но только спугнул цель, которая стала прятаться ещё тщательнее. Охотнику пришлось лезть в высокий, трёхэтажный домик, но его стены уже обволакивало пламенем. Обжегшись пару раз, и чуть не задохнувшись, Хардсон сумел добраться на крышу, и сделать необходимый, прицельный выстрел, заставив умолкнуть последнее гнездо. С крыши пришлось чуть ли не спрыгивать, что так же не обошлось без травм, но важную миссию старик исполнил, доказав и свою сноровку, и своё мастерство.

Пока Хардсон боролся с пулемётами, перед Капитолием кипел бой. В какой-то момент отряд фанатиков рванулся в бой, и только огонь с фланга скрытых стеслбоями девушек остановил эту атаку, и вероятно спас остальных от полного отступления. Но после этого весь гнев обратился на них, и одна из девушек попалась во внимание Проповедника. Уловив её передвижение, Хош накрыл мерцающий силуэт с обоих пулемётов и своего оружия, и изрешетил девушку в месиво, даже разбив её стелс устройство, от чего поле искажения исчезло. Он продолжал проповедовать прямо во время боя, обещая "грешникам" всякого рода наказания.

Когда огонь атакующих вновь показался ослабевшим, большой отряд Святых попытался атаковать, в том числе и в ближнем бою. Среди горящих домов завязалась драка, где в первых рядах сражались Гартун и Шарк, защищая фланги могучего Бетона, а Генрих, Билл и Ада прикрывали их держась немного позади. Их опрокидывали и наносили им раны, и даже новые порции стимулятора уже не могли помочь им удержаться на ногах, а сердца бились небезопасно сильно от действия лекарства, и могли попросту не выдержать. Ещё одну ведьму и раба убили в бою, остальные так же были в разной степени ранены. А потом помощь пришла оттуда, откуда её не ждали получить. В бой вмешались некоторые изуродованные члены секты, вооружённые ножами, дубинами, самодельными мечами, и некачественным стрелковым оружием, до этого не сражавшиеся, или бывшие без сознания, но выступили на стороне атакующих, а не фанатиков! Похоже, Ада была во многом права, что далеко не все местные "лунатики" записались в ряды организации добровольно, и забыли ужасы, причиненные им и их близким. Казалось, предательство их "собратьев" пробудило в фанатиках ещё большую ненависть, и друг друга они убивали с такой яростью, с какой не нападали на напавших "грешников". Безумный, но не скоординированный напор фанатиков слабел, последняя их атака провалилась, и остатки отступили обратно к Проповеднику, под прикрытие его пулемётов и своих стрелков.

Благодаря могучей броне Хоша, Святые вполне могли одержать победу, ударив ещё раз по едва ли устоявшим путникам и их союзникам. Но в тот момент, когда вернулся Хардсон, и отыскал новую позицию, к путникам вернулась поддержка самого крупного калибра в их группе. Первый же выстрел старого охотника пришёлся по голове Пророка, и, хотя крепкий шлем выдержал, его вера в собственную неуязвимость явно пошатнулась. Потом в ящике за спиной Проповедника закончились ленты, питавшие его пулемёты, и, уловив этот момент, Билл быстро отдал несколько приказов. Воспользовавшись ослабевшим огнём фанатиков, в ход пошли последние две гранаты, после чего атакующие напали, с двух сторон, не смотря на своё тяжелое положение. Люси, и ещё две ведьмы, периодически атаковали, после чего скрывались, пользуясь отражающими полями, и через время нападали вновь из другого места, искали слабину в позициях врага. Теперь они вошли практически в тыл фанатиков, и последние бойцы Святых оказались зажатыми чуть ли не со всех сторон, к тому же прижатые стрельбой Хардсона. Многие из них дрогнули, и принялись отступать обратно в Капитолий, совсем не обращая внимания на призывы своего лидера.

Вскоре Проповедник остался лишь с горсткой бойцов, способных сражаться, и был практически окружённый. Воспользовавшись моментом, когда он перезаряжал своё оружие, нападающие накрыли его очередями, броня Проповедника покрылась искрами от рикошетирующих пуль. Когда обстрел окончился, Хош сумел перезарядить оружие, сделать несколько выстрелов, но уже не мог ровно стоять, и после прицельного выстрела Хардсона в его руку, Проповедник выронил оружие. Сгорбившись, он направился к Капитолию, оставляя за собой кровавый след. По нему продолжали вести огонь, и, похоже, что ещё одна из пуль пробилась сквозь слабое место, потому что Проповедник вздрогнул, и упал на одно колено. Хардсон хотел бы добить этого фанатика, но у него закончились боеприпасы, все, и бронебойные, и экспансивные. Но это был конец. Хош попытался встать, но от боли и бессилия повалился на оба колена, после чего врезался лицом в каменную лестницу перед Капитолием.

Стрельба затихла, и только крики раненных разрывали воздух, да и звуки бушующего пламени. Рейнджер и остальные медленно приближались, внимательно осматривая окружающую местность, но в них больше не стреляли. Некоторые из Святых бросали оружие, и молили о пощаде, другие просто молили, когда вооружённые путники проходили мимо них. Вдруг Люси стало их очень жалко. Какие же изуродованные они были, бедные, несчастные! Что теперь будет с ними? Как они смогут жить дальше вот так? Сердце девушки терзало ужасное осознание глубины их несчастья, и гнев быстро проходил. Было слышно, как тяжело дышит Проповедник, не в силах выбраться из своей брони. Но прежде чем путники успели подойти к нему, и доделать дело до конца, показались две изуродованные женщины. У одной была отрезана нога и заменена на металлический протез, у другой был разорван рот, а кожа пронизана кусками проволоки. Женщины не были вооружены, но постарались закрыть собой раненного Проповедника, они рыдали, и молили путников о пощаде для их "святого мужа".

Неожиданно, всё вновь пришло в движение, и многие изуродованные, что до этого скрывались, или были усыплены газом ведьм, неспешно подходили со всех сторон. Они были безоружны, и умоляли победителей о милосердии, закрывая своими изувеченными телами неподвижного Проповедника. Люси была ошарашена так сильно, что даже приоткрыла рот, и не могла поверить в происходящее. И не только она. Все её товарищи, и даже жестокие ведьмы в странном бессилии опустили вниз своё оружие. Опустил и рейнджер, снял шлем и маску, и с удивлением смотрел на фанатиков, и на своих товарищей, так как не знал совсем, что теперь делать. И даже в лице мстительной Ады он вдруг обнаружил эту же растерянность и бессилие. Те из Святых, что встали на их сторону, плакали, смотря на своих несчастных "собратьев". Объяснить это было невозможно. Даже "всезнающий" Хардсон был растерян, и впервые на своей памяти не мог подобрать необходимую мудрость.

- Почему?.. - проговорила негромко Люси, и заплакала.

Лэсси истерично засмеялась, но вскоре её смех обратился в слёзы, и дрожащему от необъяснимой тревоги Генриху, пришлось её успокаивать. В этот момент очнулся и Малыш Джад, и пробудил к сознанию своих родственников, всех, кроме искалеченной сестры, которую положили недалеко от места пыток, и она всё ещё находилась под влиянием снотворного. Нужно ли говорить, как удивился мальчик, ведь когда он уснул, было одно, а теперь совсем другое, и он и его семья никак не могли понять, что тут произошло. Джад обнаружил на земле пистолет, брошенный в пылу боя, и, взяв его в руки, направился к старше сестре. Все вздрогнули, когда раздался выстрел. Пистолет дымился в руках мальчика, а из головы его сестры стекала струйка крови. Джад выронил оружие из дрожащих рук, и разрыдался, упав на колени рядом с головой убитой девушки. Он положил голову сестры к себе на колени, и нежно гладил по волосам, тихонько моля о прощении. Его родители и младшая сестра застыли на месте, не в силах понять происходящего.

- Смотрите... - проговорил Шарк дрожащим, осипшим голосом, обращаясь к плачущим фанатикам. - Смотрите, что вы наделали...

Случившееся только прибавило растерянности, и безумного ощущения, что нечто иррациональное проникает в ваше сознание. Но потом случилось нечто, что изменило всё. На входе в Капитолий показалась маленькая фигурка, неуверенно зашагавшая к путникам, и словно усиленно прислушивавшаяся. Это был мальчик, приблизительно такого же возраста, как и Джад, но глаза его были вырезаны, а глазницы зашиты. Обе ручки парня были отрублены, он что-то мычал, так как не мог говорить без языка. Для всех тех, кто боролся с этой сектой, это зрелище было, пожалуй, самым безумным и иррациональным из всего, что они видели за эту страшную ночь. У них буквально застывала в жилах кровь, и тела немели, преисполненные какого-то сверхъестественного ужаса.

- Домой... Заберите меня домой... - мычал мальчишка, и даже в таком состоянии можно было понять о чём он говорит.

Люси упала на колени, по лицу Билла ручейками бежали слёзы. Руки рейнджера задрожали, но нашли опору для крепости в его верной винтовке. Билл выстрелил прямо в голову ближайшего изуродованного фанатика, потом ещё одного, и ещё, и начал поливать очередями, пока не закончились патроны. Он перезарядил оружие, и продолжил убивать беззащитных фанатиков. По одному, его товарищи и союзники присоединялись к побоищу, обстреливая изувеченных сектантов со всех сторон. Изуродованная плоть рвалась на части пулями, кровь брызгала во все стороны, вопли ужаса и боли, и шум стрельбы словно боролись между собой. Запах крови пересилил даже вонь от пороховых газов и горящего вокруг пожара. Они стреляли, пока не кончились последние боеприпасы, и толпа фанатиков не превратилась в кровавое месиво. Забрав раненных и уцелевших, путники и ведьмы поспешили покинуть крепость Святых, скрываясь от обезумевшего пламени.

Эта ночь навсегда изменила их. Сейлем, и тёмная сила в нём поселившаяся, оставили отпечаток в умах путников, и подарили пищу для размышлений над некоторыми свойствами человеческого разума. Рейнджер и его спутники были молчаливы и подавлены, никто из них или людей Ады не радовался этой победе. А ближе к рассвету пошёл дождь, настоящий ливень, и вода потоком омывала испачканную одежду и тела угрюмых победителей, словно старалась смыть случившееся с их душ. Ливень потушил пожар вокруг бывшего Капитолия, и путники вместе с ведьмами смогли вернуться на образовавшееся пепелище. Огонь и вода преобразовали это место за несколько часов. Теперь здесь была только гарь, пепел и мокрая грязь, да всё ещё дымящиеся, обгорелые останки людей и построек. Капитолий частично был разрушен, золотистая статуя дровосека рухнула на землю, прямо в то место, где дымилась гора обгорелых трупов.

Путники смогли найти путь внутрь помещений здания, и добраться до тайных подвалов, в нём скрытых. Большая часть всего пострадала при пожаре, от лаборатории, где лидеры Святых производили свой наркотик, остались только обгорелые останки оборудования. В подвале они обнаружили огромную дверь, состоящую из нескольких слоёв, за которой скрывались большие помещения с высокими потолками. Как и предполагала Ада, большая часть помещений была запечатана электронными средствами. Вскрыть подобное было слишком сложным делом даже в технологически продвинутом прошлом, а найти умников, обладающих подобными знаниями в это время, было равносильно призрачному шансу. А пока, они не могли даже узнать, что же наверняка скрыто в этих запечатанных помещениях, да и одно ли это из Хранилищ на самом деле.

Но в уже открытых залах было не мало довоенного оборудования, и следов того, что раньше здесь было и оружие, и возможно многое другое. Большую часть всего Святые уже израсходовали, и путникам вместе с ведьмами пришлось довольствоваться тем, что осталось. Забрав уцелевшие ценности, они вернулись обратно в крепость Ведьм. Ада сдержала слово, и позволила уцелевшим членам секты присоединиться к ним. Впереди их ждало не мало трудностей, но и в самой ведьме что-то изменилось навсегда, и Биллу казалось, что она сдержит своё слово, и ему не придется мстить ей. Не смотря на усталость и раны, он и его товарищи не хотели здесь задерживаться даже на день, и сдержанно попрощавшись, вместе с рассветом ушли. Когда они покидали руины мрачного Сейлема, Люси обернулась, чтобы взглянуть на острые шипы его разбитых небоскрёбов.

- Смотрите! - сказала она удивлённо, показывая пальцем в сторону зданий.

Над Сейлемом высилась большая радуга, с отчётливо виднеющимися, разноцветными линиями. Никто из путников ещё не видел такой большой, и такой цветастой. Она казалась настоящим волшебством, светящимся над руинами, от чего они теперь не казались такими уж зловещими.

- Так красиво... - грустно добавила Люси, сдерживая слёзы. Билл обнял её, успокаивая, а задумавшийся Гартун сказал:

- Это место теперь чисто...

Оставить комментарий © Copyright Искатель Евгений Валериевич (22nmss@ukr.net) Размещен: 25/01/2020, изменен: 25/01/2020. 259k. Статистика. Глава: Фанфик Скачать FB2		Ваша оценка:

Искатель Евгений Валериевич : другие произведения.

Глава 2.4 Колдовство или Трудности Очищения