Они вошли в нашу таверну глубокой ночью, почти утром, когда даже самые последние пьяницы разбрелись по своим ветхим халупам. Шатен средних лет с короткой ухоженной бородой и маленькая черноволосая девочка с пышными кудрями на хорошенькой головке с миловидным поистине ангельским личиком и двумя ямочками на щечках. Они казались насквозь пропитанными богатством и шиком, каких никогда не увидишь в наших забытых богами местах, но их одежда, сшитые самостоятельно из не то оленьих, не то конских шкур штаны, куртки и обувка - самодельные канучи, те самые, что шьются из вывернутых наизнанку волчьих шкур с деревянными подмётками - говорили о том, что чего-чего, а денег у этой пары уже давно не водилось.
Их бы выгнать из таверны - всё равно заплатить не смогут - но Вит одним коротким взглядом велел мне помалкивать и обслужить новых гостей.
А мне-то что? Мое дело маленькое: что приказали, то и сделаю. Если Вит настолько сумасшедший чтобы кормить явно неплатёжеспособных бродяг, то мне-то какое с того дело? Свои-то и деньги я всё равно получу, а таверна его; с него и убыток!
- Чего изволите? - спросила я у них, дождавшись, когда странная парочка усядется за столик. Выбрали они, к слову сказать, самый неуютный. За него редко, кто отважился садиться: мало что из окна вечно сквозило, да ещё и вид на Угюмого Старика. Высоченный давно уснувший вулкан словно нависал над всей деревней, и не скажешь, что отсюда до него не дойти пешим ходом и за день! Из остальных окон его видно-то не было, только из этого.
- Принеси нам чего-нибудь поесть погорячее, милая, для меня и для девочки, - вежливо попросил мужчина.
- Сейчас, обождите пару минут, - изобразила я улыбку и ушла в кухню. Закрывая за собой дверь, краем глаза заметила, как Вит внимательно щурится в сторону парочки, и подбирается ближе, вроде как столы вытирает.
И чего ему так любопытны эти бедные бродяжки? Люди как люди, ну породистые, как на лицо... ну так мало ли что за беда приключилась? Обокрали или вовсе лишили всего за то, что королю не тем глазом подмигнули. А может быть это и вовсе бандиты или мошенники... так тем более не стоит любопытничать. Целее будешь! Ох, лучше бы Вит их выгнал. Чует моё сердце, беда нам будет от этих...
Пока Любица - это жена Вита и наша повариха - разогревала рагу, да кипятила чайник, чтобы заварить травяной сбор для гостей, я пыталась осторожно подслушать, что там такое в зале делается, однако шум от кастрюль и поварешек стоял такой, что ни слова не разобрать!
- Ты не можешь греметь потише? - рассержено прошипела я Любице. - Ничего не слышу!
- А чего там слышать-то, - равнодушно пожала плечами Любица и, кажется, еще сильнее загремела крышками. - Как будто постояльцев не видела.
- Таких - не видела, - фыркнула я сильнее прижав ухо к замочной скважине и заткнув другое: не то чтобы это помогло мне не слышать Любицу и её оркестр кухонной утвари. - На лицо - богатые господа, а по одежде, так бродяги из охотников. Только вот ни оружия у них нет, ни товара.
- И что? Продали всё, небось, вот и идут налегке.
- А то! - я убрала ухо от скважины и поглядела в неё сначала одним глазом, а затем другим. Однако столик с гостями в поле видимости не попал, пришлось смириться. - Твой муженёк велел мне их обслужить, хотя и дураку понятно, что заплатить они не смогут!
- Так это для них? - Любица кивнула в сторону кастрюли с остатками рагу, гревшейся в очаге по соседству с чайником.
- Для них...
- И что? Услышала чего? - стараясь не показать любопытства, всё же спросила повариха.
- Ни словечка, - я расстроено уселась на табурет. - Словно вымерли...
Я чуть язык не прикусила: неожиданно всё затряслось. Я даже с табурета свалилась. Все кастрюли и чайники Любицы полетели на пол с полок и с крючков, да и она сама, не удержавшись, шлепнулась прямо на мощную задницу, крепко зажав в пухлой руке громадную поварешку, и держа её над головой словно меч. Выглядела она смешно: лицо с красными пятнами на щеках от жары очага, волосы цвета чая выбились из-под косынки, глаза круглые - я бы точно рассмеялась, если бы сама не была напугана до дрожи в коленях.
- Что?.. Что это такое... - прохрипела Любица, осматриваясь по сторонам совершенно дикими глазами и с ужасом отмечая полный разгром на кухне.
- Не знаю, - медленно ответила я, боясь снова встать на ноги: а вдруг опять тряхнёт? - Мне показалось, что на мгновение у меня земля из-под ног ушла.
- Землетрясение! - вопя, что есть мочи, Вит влетел в кухню и первым делом подбежал к жене и поднял её на ноги. - Скорее! Бежим! Спасаемся!
- Куда бежим-то? От чего спасаемся? - я всё же рискнула встать на ноги, крепко держась за массивный кухонный стол, так... на случай если снова начну падать.
- Угрюмый Старик разозлился! - Вит тряхнул свою жену, стараясь привести впавшую в прострацию кухарку в чувство. - Не знаю уж, чего там случилось, да только явно не в духе он. Дым из горы так и валит, земля дрожит, искры летят во все стороны, камни падают на землю, как перезрелые яблоки!
- А те двое? - я вспомнила о посетителях.
- А эти двое, едва увидели, что дым из вулкана повалил, так превратились в двух ящериц и нырнули прямо в очаг; я и сообразить-то ничего не успел! Быстрее, Любица! Побежали быстрее, пока ещё не поздно! - Вит потянул жену через чёрный ход, и хотя Любица всё ещё не пришла в себя, побежала за мужем довольно резво.
Я же осторожно выглянула за дверь. Всё пространство словно туманной завесой затянуло и лишь изредка темноту пронзали яростные вспышки молний, но от этого представшая перед моими глазами картина становилась ещё более ужасающей. Все небо заволокли черные тучи. Казалось, что они падают на землю прахом и пеплом!
Смрад стоял ужасный: пахло серой, золой, горелым деревом и мясом. Раскаленный воздух казалось, состоял лишь из горячего душного пепла, который забивался в нос, оседал во рту, скрипел на зубах, проникал в горло и легкие. Дышать получалось с трудом, но, даже делая вдох, я ощущала что задыхаюсь. А ещё были камни. Маленькие, размером с детский кулачок или большие валуны, которыми при осадах вражеская армия забрасывает атакованный город. Не имел значения их размер: они с такой силой вонзались в землю, стены, крыши, людей, что сминали и крушили их с той же лёгкостью, с какой можно сломать тонкую щепку.
И как мне решиться выйти из дома под падающее на голову небо? Да и куда бежать?
Я с треском захлопнула дверь. Меня била дрожь, глаза нервно пробегали по кухне. То, что оставаться в доме тоже опасно, я хорошо понимала, но и бежать сломя голову непонятно куда под градом камней, в окружении раскаленного воздуха не в силах вдохнуть спасительный кислород, тоже считала самоубийством.
И что же делать?
Конечно, лицо можно завязать мокрой тканью, чтобы защититься от пепла и горячего воздуха. Можно надеть толстый тулуп, поддеть толстые штаны под юбку, голову завязать платком, а сверху нахлобучить толстую шапку, сунуть ноги в сапоги. Это всё не сложно.
Но вот как быть с падающими на голову камнями? Как быть с направлением? Куда бежать? В противоположную от вулкана сторону? Да разве в такой тьме разберёшь, какая сторона противоположная?!
Боги! Я же знала, что от той парочки нам будет беда! Они то - Саламандры - в огонь бросились и уже за версту отсюда, если и вовсе не на другом конце земли, а нам простым людям что теперь делать?
Взяв себя в руки нечеловеческими усилиями, я одела зимние штаны и тулуп с длинными рукавами, туго подвязавшись поясом. Сунула ноги в высокие хозяйские сапоги на толстой подошве из шкуры дракона (думать о том, что это, скорее всего, была не шкура дракона, а чешуя какой-нибудь змеи-переростка и поэтому мало чем могла мне помочь, я себе запретила). Затем тщательно убрала волосы под платок и сверху надела шапку (может, хоть немного спасет от камней?) Последними деталями моего защитного облачения стали мокрая повязка, закрывшая мой рот и нос, и толстые рукавички на руках.
Помявшись немного перед дверью, помолившись всем богам, каких смогла сейчас вспомнить, я сделала глубокий вдох и опрометью выскочила на улицу, боясь передумать.
Было совершенно невозможно сориентироваться в окружающем пространстве. Всё казалось чужим и незнакомым, словно в какой-то миг некто решил подшутить надо мной и переместил из моего маленького городка в сотне верст от Угрюмого Старика в некое чудовищное море, в котором вместо воды был пепел и камни.
Я блуждала по этому морю в поисках выхода, стараясь придерживаться одного направления, но уже через несколько минут не могла точно сказать, где именно нахожусь. В какой стороне был трактир? Я не могла вспомнить, как от него можно было пройти на рыночную площадь. Не понимала, в какой стороне вулкан, и где проходит главная дорога, по которой можно было покинуть город. Я теперь даже не могла определить, где верх, а где низ: со всех сторон меня окружала лишь темнота и тучи пепла.
А ещё вокруг были мертвецы. Десятки мертвецов: разбивших голову или задохнувшихся соседей, знакомых и бывших постояльцев. Я знала их всех... а теперь...
Разум замерз, несмотря на обжигающий пепел. Сердце билось словно заполошное. Дыхание застревало в горле.
Лишь отчаянное желание выжить заставляло меня передвигать ноги. Не давало опустить руки, лечь на землю и ждать конца.
Спаслись ли Вит и Любица? Или, как и я бегают по городу не в силах найти выход из туманной западни? Или уже лежат мертвые, как те, которых я видела на дорогах, погребенные под слоем пепла и камней? Как скоро и я упаду от изнеможения, задохнувшись или разбив голову?
НЕ ХОЧУ!!!
Всё моё сознание затопило дикое отчаянье: я не хотела умирать вот так! Я вообще не хотела умирать!
Из покрасневших раздражённых глаз текли слезы и я не понимала, бегут ли они из-за смога и обжигающего воздуха или же из-за того насколько страшно мне было?
Как же в этот момент я вновь хотела оказаться в старом доме купца Говена, что стоял в центре Ларва, прижаться к коленям давно почившей матери, вдохнуть запах муки, масла и специй, что слышался от неё. Не знать, что спустя пять лет она умрёт под копытами понёсшей лошади, не знать, что спустя еще пять лет я окажусь здесь, в конце теперь уже моей жизни.
Мне было страшно...
***
Я лежала на теплом и странно-мягком камне в жарко натопленной пещере, освещенной красным, желтым и оранжевым светом и не понимала, как здесь оказалась.
Попыталась вспомнить. В голове туман. И почему-то странный звук: не то залп из пушки, не то грохот грома.
Что со мной случилось?
Я помню что шла по городу, спасаясь от падающих камней и рушащихся домов, а потом... потом был этот странный звук и... больше ничего не могу вспомнить.
Может я ударилась головой и кто-то из видевших это меня спас?
Это объяснило бы почему у меня так раскалывается и кружиться голова.
Но почему каждый вдох даётся мне с таким трудом? Откуда эта боль в груди и жжение по всему телу, словно на меня чан с кипятком уронили?
Упала прямо в огонь?
Как же тогда я спаслась?
Дрожа, как заяц, я прислушалась, пытаясь различить звуки и понять, где всё-таки оказалась.
- Ты в безопасности, - раздался рядом со мной шипящий голос. - Наша сестра Морион сбежала, предпочтя молодого барона Зора князю Вейза. Отец так разбушевался, что гора взорвалась! Тебя чуть не убило волной, но я вовремя успела. Правда, огненная телепортация для людей не предназначена, поэтому ты, наверное, себя не очень хорошо чувствуешь. Извини за это. У меня совсем не осталось времени: я слишком долго тебя искала!
Я совершенно ничего не понимала. Кто меня спас? Зачем? И почему искали именно меня? Какое я вообще имею отношение к этой Морион, к её отцу и к князьям с баронами?
Хотела спросить, но вместо слов смогла издать лишь мычание, которое прервалось удушливым кашлем.
Слева раздался шорох, и рядом со мной на колени опустилась красивая девушка в золотисто-рыже-красном платье из странной ткани. Она поднесла мне к губам каменную чашу с горячей водой и помогла выпить: стало немного легче.
- Я - саламандра, дочь Хозяина Вулкана, которого вы называете "Угрюмым Стариком". Кстати, весьма подходящее название: мой отец - он такой и есть. Я за тобой давно слежу, через очаг в трактире, - призналась девушка. - Мне интересны люди: хотела уехать отсюда, а для этого нужно было стать как вы. Я училась, наблюдая за тобой. А потом папенька сказал о князе Вейза и что одна из нас станет его женой. Морион, как услышала, сразу сбежала с Зора. Папенька, конечно, послал за ней погоню, но я знаю старшую сестрицу: её уже и след давно простыл. Они никого не найдут. Тогда отец отдаст в жёны Князю Вейза меня.
- Почему? - удалось прохрипеть мне.
- Старый долг, - девушка поморщилась, словно выпила неразбавленного лимонного сока. - Князь помог отцу когда-то очень давно и взамен потребовал отдать в жёны дочь. У отца нас много, поэтому отдать было решено Морион, самую старшую.
- А ты?
- А я вторая по счету, значит следующая на очередь, - девушка снова сморщилась. - Собственно, зачем я тебя и искала... у меня к тебе предложение. Не то чтобы, если ты откажешь, я тебя обратно выброшу - об этом не волнуйся - но все же...
- Что... хочешь?
- В том-то всё и дело, что не хочу! Я не хочу замуж! - жалобно воскликнула девушка, склоняясь надо мной и заглядывая прямо в глаза своими, золотыми с красными и бордовыми вспышками. - Вообще не хочу! Никогда! Но папеньке же не скажешь, да и младших сестрёнок жалко. Это Морион на всех наплевать было, а я так не могу. Но ты могла бы нас с сестрами выручить!
- Сказать твоему...
- Нет-нет! Огонь Прародитель, тебя упаси! Папенька тогда так озвереет, что нам придется новый вулкан искать, потому что от этого ничего не останется: поверь, мы это уже проходили! Нет, я предлагаю тебе стать нам старшей сестрой. Ты выйдешь замуж за князя Вейза и все счастливы! Ты только не отказывайся так сразу! - девушка затараторила так, что мне стало сложно её понимать. - Князь он не плохой и не страшный, просто мои младшие сестрёнки совсем ещё глупышки: ну как таких замуж? Да я бы и сама пошла, но... понимаешь, - девушка вздохнула. - Мечта у меня есть, хочу сама Хозяйкой Горы стать, однако замужняя саламандра стать Хозяйкой собственной горы ну никак не сможет! Так ты поможешь?
И взгляд такой жалобный-жалобный: не знала бы, что саламандры не умеют плакать, точно подумала бы, что сейчас разрыдается.
И что мне с ней делать? Соглашаться? Отказаться? А если она меня после отказа убьет или еще хуже - выкинет на поверхность прямо в лаву, вопреки всем своим обещаниям, которые она, к слову, так и не дала? Или вообще тут бросит? Как я выбираться буду, если не знаю, где нахожусь? Да и есть ли для человека отсюда выход? Саламандрам-то двери и проходы ни к чему: нырнули в лаву и вынырнули в ближайшем костерке.
Так может лучше согласиться? Всё равно мне идти некуда и не к кому. Трактир разрушен. Вит и Любица неизвестно живы ли. Все сбережения пропали; куда я нищая, без гроша за душой? Что меня ждет там? А так выйду замуж; хоть какие-то перспективы появятся.
Неизвестно, правда, что там за князь такой...
Но даже если я соглашусь, как она себе это представляет? Её отец должен же заметить что я ему не дочь? Не говоря уже о том, что я вообще не саламандра!
- О папеньке и маменьке не переживай: они ничего не заметят! - мысли мои прочитала, что ли? Да вроде саламандры такого не умеют. - У них нас столько, что они даже точного количества не помнят, не то что внешне отличат от других придворных девиц. Так что они не заметят, если появишься ты. Собственно никто не заметит! Знать будем только ты и я. Согласна?
Я тяжело вздохнула. Я же не дура отказываться от такого предложения в своей ситуации?! Рискованно, конечно, но куда более безопасно, нежели отказ.
- Слава Огню Прародителю, ты согласна! - девушка расплылась в улыбке, показывая белые острые зубы, вполне человеческие на вид, если бы не два длинных клыка на верхней челюсти, как у кошки.
Покопавшись в своей одежде, девушка вытащила маленькую кристальную шкатулку, откинула крышку и высыпала на ладонь три кроваво-красных кристаллика, похожих на зернышки.
- Это гранатовые зерна. Они остаются после смерти саламандры, когда мы устаём настолько, что хотим слиться с пламенем. Огонь наших сердец становится гранатовыми зернышками. Если слишком холодно и рядом нет огня, одно такое зернышко может поддержать в нас пламя на несколько недель, пока мы не найдем настоящее пламя. Однако если их проглотит смертный человек, то он сам навсегда станет саламандрой. Достаточно и одного, но лучше перестраховаться, чтоб наверняка, - девушка протолкнула мне в рот одно зернышко за другим, - глотай, быстро!
Проглотила. Хотя и не верила, что какой-то гранат может превратить человека в волшебное существо. Но видимо это был совсем не тот гранат, из которого люди делают украшения. Едва они оказались на языке, то стали плавиться и растворятся, порождая жаркое тягучее пламя. Оно прокатилось по моему горлу, достигло живота и разошлось во все стороны тремя оглушающими волнами.
На моей коже заплясали крохотные красно-фиолетовые огоньки. Они сжигали мою одежду, словно прожорливые чудовища, но не обжигали кожу. Наоборот, боль и жжение уходили из тела, словно смывались водой. Горло перестало саднить. В груди больше не болело от каждого вздоха, да и дышать стало так легко и свободно, что закружилась голова. Никогда не ощущала себя настолько хорошо.
Внутри меня что-то необратимо изменялось. Я не могла понять что именно, но видела своими глазами, как обожженная кожа на полностью обнажившемся теле под кроваво-фиолетовыми огоньками становилась здоровой и белой. Тут и там на ней появлялись красивые красно-фиолетовые чешуйки, подобные драгоценным камням. Исчезали синяки и ссадины, старые шрамы разглаживались, тело менялось, становясь точенным, словно у красивой статуэтки.
Когда мне на глаза упали тугие кудри кроваво-фиолетового цвета, я поначалу не поняла, что это мои волосы! Я всю жизнь была золотистой шатенкой с тонкими прямыми волосами, которые если и приходилось завивать то только при помощи горячих щипцов, рискуя сжечь до самых корней. А тут копна длинных тугих локонов да ещё и такого странного оттенка.
- Ух ты! - воскликнула моя новонаречённая сестра, захлопав в ладоши. - Это же оттенок Александрита, готова спорить, если выйдешь под солнечное освещение, то твои волосы и глаза станут темно-зелёными!
- Зелёные волосы? - меня чуть не стошнило. - Какой кошмар!
- Это же здорово! Двойная окраска! Твоим именем будет Александрида, такая у нас в семье традиция! Меня вот зовут Топазида. А еще у нас есть Рубида, Берилия, Циркония, Яшма...
- И ещё пять десятков имён. Что мне сейчас-то делать? - спросила я, подгибая под себя ноги и стараясь прикрыть наготу. Огоньки почти перестали бегать по коже, и мне стало немного холодно сидеть голой на камне. А ведь ещё недавно, я хорошо это помнила, воздух в пещере казался мне ужасно горячим.
- Я тебя всему научу! - энтузиазм из Топазиды так и хлестал во все стороны. Мне даже страшно стало от того, что эта непоседа ещё может придумать. - Магия это очень просто! Не верь тем, кто будет уверять тебя насколько всё сложно: это они специально, чтобы не делиться своим мастерством с женщинами и не потерять звание великих магов. Самое главное это твоё желание и твои мысли. Сосредоточься, подумай о том, что хочешь, затем представь это во всех подробностях - это самое важное! - и поверь в реальность того, что ты представила. Всё остальное твоя сила сделает вместо тебя!
Я с подозрением посмотрела на "сестру", закрыла глаза и, вздохнув поглубже, попыталась последовать совету. Наколдовать я решила для себя одежду: сидеть голой было неловко.
Однажды, когда я ещё жила у купца и когда была жива моя матушка, я видела в старой книжке красивое старинное платье из тяжелой расшитой серебром и драгоценными камнями ткани. Оно не было пышным и необъятным, как было модно сейчас в городах. На нем не было рюшей и легкомысленных бантиков: лишь строгие четкие простые формы, благородная женственная скромность и стать. Это действительно было красиво.
Я представила себе такое платье и всем сердцем захотела ощутить его на себе. Мне даже показалось, что я действительно чувствую, как гладкая легкая ткань покрывает мое тело, как грудь затягивает плотный лиф, как стягивает под ним мои ребра широкий пояс с длинными концами, падающими вдоль шелковых юбок, как на ногах появляются мягкие удобные туфельки, такие же, какие однажды подарила мне дочка купца, благодаря которой мои знания ничем не отличались от знаний благородной дамы...
Распахнув глаза я с изумлением увидела на себе то самое платье, которое представляла. Оно, как и платье Топазиды, было создано словно из жидкого кристалла под цвет моих волос, а не из той роскошной человеческой ткани, которую я видела в книге, но это точно было то самое платье.
Поднявшись на ноги я не удержалась от того чтобы покрутиться и рассмотреть себя как можно лучше. Никогда еще мне не доводилось надевать такую красоту.
- Неплохо, очень неплохо! - похвалила меня Топазида. - Сейчас только сделаем прическу, добавим украшений и можно отправляться успокаивать папеньку и маменьку. Я уверена они будут счастливы узнать, что у них есть согласная на замужество дочь, которая не сбежит прямо из-под венца!
Вот чёрт...
Надеюсь, что я не пожалею...
Конец
9 апреля 2017 года