-Ой, извини... Не хотел, честное слово, - прошелестел у меня над ухом Макс.
-Я не обиделась, ничего, - поморщилась я, вытирая облитую горячим чаем руку. -Это, скорее всего, я виновата - я тебя толкнула.
-Нет, честно? - спросил Макс.
-Честно.
Счастливый Макс ускакал за свой столик в столовой.
Про нашу столовую надо рассказать. Если Вы там ни разу не были, Вы многое потеряли. Чего только стоят те аппетитные горячие пирожки с повидлом и тараканами? Или, например, те самые так называемые "смажынки" (это такие булочки, вроде пиццы, только маленькие), внутри которых спрятан сюрприз в виде запечённого в тесте волоса?
А какой талантливый дизайнер поработал над нашёй столовой! Её дизайну может, право, позавидовать сам президент. Мало того, что стульев не всегда на всех хватает (это скорее техническая особенность столовой), так ещё под потолком висит в упоминание о Новом годе парочка диких украшений типа заляпанных лент мишуры и замызганных пластмассовых петушков.
Также приятно удивляет планировка столов в самой столовой. Такое впечатление, что вдруг однажды в центр столовой выбежала мышь - и столы, испугавшись столь жуткого создания, прижались к стенам, оставив центр свободным. И ладно, если бы они стояли около стен чинно в ряд. Так нет же! Столы стоят беспорядочной толпой, мешая людям своими острыми и грязными углами. Вот именно в такой столовой мы и едим. Впрочем, наша столовая ничем не хуже и не лучше других столовых мира. Мы к ней привыкли.
Я села за свой столик и традиционно пожелала всем хорошего аппетита. Все, не менее традиционно, поморщились и ответили двумя фразами: "Спасибо", "А не пошла бы ты со своим аппетитом?". Я действительно пошла бы, тем более, на тарелке у меня валялась жуткая мутация оладий и резины. Но, увы, за нами зорко наблюдал коварный учитель, временами приговаривая:
-Да что же это вы совсем не едите-то, а? Приятного аппетита вам всем, это же так вкусненько!
Меня подмывало сказать:
-А давайте сначала вы это скушаете, мы подождём два часа - и тоже приступим к трапезе, ведь за два часа всё станет видно?
Но благоразумие вновь одержало верх. И это было приятно, ведь ссорится с учителем - последнее дело.
Тем временем мутационные оладушки были съедены, обруганы и запиты соком со вкусом воды.
Мы пошли в кабинет. Так как у нас был карантин, мы сидели в одном кабинете. Учителя не было, нам было скучно. Первым зевнул Эдуард.
-А что, Славка, урока не будет? - спросил он у старосты.
Староста недовольно поморщился, будто бы давно ожидал этого вопроса.
-А я откуда знаю?
Эдуард поморщился, будто бы давно ожидал этого ответа.
Кто-то начал играть в "точки", кто-то начал ныть насчёт какой-то украденной сумки, причём, прислушавшись, можно было понять, что ноет никто иной, как Юрка. Он у нас какой-то странный, вечно ноет, ничего не понимает... Как всегда.
Альберта выскочила из-за своей первой парты и запрыгала по классу, приставая ко всем. Она уже всем поднадоела, но все боялись ей об этом сказать. В классе тем временем стали возникать различные нездоровые предложения и идеи, вроде: "А давайте мы все домой уйдём?".
- Нет, - решительно сказал Эдик. - Если я уйду домой, то кто же будет доставать учителей?
-А я на что? - возмутилась Альберта, мгновенно подскочив к парте Эдика.
И вдруг... Ни за что не поверите! В класс зашёл учитель. Учитель биологии.
-Здравствуйте! - заорал класс и по привычке встал.
-Садитесь, - благосклонно заявил учитель. - Итак, какой предмет я преподаю, кто самый умненький?
Послышались некоторые догадки. Кто-то говорил, что сейчас урок химии - ему резонно заметили, что химица по-другому выглядит. Тогда кто-то другой сказал, что это урок русского - ему тотчас не менее резонно заметили, что русица по-другому говорит. Тогда Альберта, как самая умненькая, витиевато произнесла:
-По моему крайне скромному мнению, сейчас должен быть урок биологии, так как на наших партах лежат учебники по биологии.
В классе стало тихо. Потом послышались дикие возгласы "я знал, я нутром чувствовал, я догадывался!", звуки яросного вырывания волос и прочие подобные звучания печали и скорби.
-Ну, ладно. Это первый урок после Нового года и зимних каникул... Я надеюсь, что мы скоро войдём в учебную колею... - учитель многозначительно замолчал. - И я думаю, ты бы рот закрыл, хотя бы сейчас! - рявкнул вдруг на Эдика.
Эдик с ужасом и трепетом замолчал. Его прервали на самом интересном месте: он объяснял своей новой соседке по парте основные параметры архиваторов "вин-зип". Соседка время от времени кивала и продолжала спокойно читать какой-то роман под таинственным названием "Смуглые зори".
-Начнём-с наш урок? - зачем-то спросил учитель. И продолжил:
-Сейчас мы рассмотрим ланцетника. Вот он, - учитель достал из-под стола нечто похожее на банку. В этом нечто был спирт и ма-а-аленький кусочек какого-то рыжеватого вещества. Этим веществом и был ланцетник.
-Дети! Можно сказать, мы все вышли из ланцетника! Это наш общий предок, - громогласно объявил учитель.
-Так что же, это наш... хм... предок? Какой-то странный, однако, предок, - задумчиво пробормотал Леша.
-Да, Алексей, ланцетник - наш самый первый папа! - воскликнул учитель с гордостью.
-Папа? А мама тогда кто? - невинно спросил Лёша.
-Мама? - учитель сконфуженно замолчал и тут же нашёлся:
-А давайте посмотрим в учебнике строение ланцетника.
Эдик явственно прошипел сквозь зубы "Не уйдёшь" и возмущённо потребовал:
-А как же мама?
Учитель покраснел. Потом побледнел. Потом тихо спросил:
-Какая мама?
-Наша мама! - с нарастающим возмущением воскликнула Стеллочка.
-П-п-п-п-позволь, причём здесь твоя мама? - от растерянности начал заикатся учитель.
-Не моя, а общая! Та, которая самая первая! - шмыгнула носом Стелла.
-А вот со своими матерями разбирайтесь сами! - рявкнул учитель.
Назревал скандал. Но вдруг прозвинел звонок.
На перемени мы занимались самыми обычными делами, такими, например, как: намыливание шеи однокласснику, прятание постера любимого актёра от Альберты, чтение и написание едких эпиграмм насчёт друг друга.
Но вот прозвенел звонок.
-Так, народ! Во избежание последующих недоразумений давайте договоримся: этот урок у нас - география! - воскликнул Макс.
И вовремя: к нам в класс зашла учительница. Макс угадал - это был урок географии.
-Доброе утро, детишечки! Я у вас впервые веду уроки географии. Так что скажите, что мы проходим?
На этот раз мы не замешкались и всем классом хором сказали: "Природные зоны". Учительница улыбнулась.
-Отлично. Давайте, сейчас мы найдём на карте арктические пустыни в Евразии. Пусть к доске идёт... э... Ну, вот ты, мальчик.
К доске вышел Юра. Сначала он взял указку в руки и поводил ею по доске. Потом поводил ею по карте мира. Потом ему стало скучно.
-Ну, что же ты, мальчик, посмотри, где находится арктическая пустыня? - спросила учительница.
Юра вопросительно посмотрел на учительницу, потом на класс. С немым укором он уставился в карту мира и промычал нечто нечленораздельное. По видимому, учительница услышала в этом нечленораздельном нечто определённое и поэтому строго-строго произнесла:
-Нет, мальчик, это не арктические пустыни.
Юра с удивлением посмотрел на учительницу. Мы тоже слегка удивились.
-А вы что, Юрку туда послать хотите? - удивлённо спросил Эдик учительницу.
Учительница выдержала многострадальную паузу и тихонько спросила:
-А что, этот мальчик всегда так долго отвечает?
-Нет, его редко вызывают, - выпалил Эдик. - Редко, и на весь урок.
Учительница угрожающе шмыгнула носом и грозно-грозно произнесла:
-Садись, мальчик. Ребятушки, давайте рассмотрим животный мир антарктических пустынь. Животный мир там скудный... Чем он там представлен? Животный мир - олени, чукчи...
-Чукчи? - воскликнула Альберта, воспользовавшись оговоркой учителя. - Какие-такие чукчи? Я не знаю таких зверей!
Учительница пожалела, что пришла в этот несчастный день в школу.
-Девочка, чукчи - это такие люди... - прошептала она.
Альберта только этого и ждала.
-А почему вы назвали чукчей зверями, а потом - людьми? Зачем вы причислили их к людям, если они таковыми являются или не являются, но с точки зрения этих...ну, как их там?
-Ланцетников! - радостно подхватил Эдик.
-Кто такие ланцетники? - жалобно поинтересовалась учительница.
-Как? Вы не знаете? А ещё преподаёте географию... - с укором произнёс Макс.
-Ланцетники - это такие... такие.... Такие деятели искусства, которые считают, что астральная сущность есть ничто иное, как частицы существенного мю-поля, - сообщил Эдик, одним глазом незаметно читая фантастическую книгу и быстро цитируя написанное в ней.
У учительницы началась агония. На её радость в кабинет зашёл завуч нашей школы, Ольга Фредериковна.
-Дети, что за гам стоит в классе? - спросила она зловеще.
-Ничего, ничего, это мы просто так... - прошелестело по рядам. Мы все жутко боялись Ольгу Фредериковну. Ещё у нас в школе раньше был Юрий Геннадьевич, в простонародьи именуемый "Гена", но он ушёл, а Ольга Фредериковна осталась.
-Значит так, сейчас к вам придёт ваша классная, огласит расписание уроков на завтра - а потом вы уйдёте, так как у нас - совещание, - сообщила она, сверкая глазами.
Класс взорвался, но, увидев молнии в глазах Ольги Фредериковны, медленно собрался обратно из осколков.
Завуч вышла. Учительница географии тоже.
Зато через минут пять зашла Алевтина Сергеевна.
Алевтина Сергеевна (или попросту Алевтинка) - наша классная. Не в смысле, что крутая, а в смысле - что наш классный руководитель. Как всегда, у неё были заплаканные глаза, а руках грозное оружие - длинный деревянный карандаш и увесистый блокнот-еженедельник.
-Зачем? - задала она свой извечный вопрос страдающим голосом. - Зачем вы доводите учителей до белого коления? Эдуард, это тебя касается в первую очередь!
Эдик потупил глаза, слегка покраснел и тихо произнёс: