Дефелинизация Эталона
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Молодые специалисты приезжают на далёкую планету, и там им предлагают работу не по профилю.
|
Макс занёс руку, чтобы постучаться в дверь кабинета, но тут заметил, что он в приёмной не один. В дальнем углу, за разросшимся фикусом, пряталась девушка.
- Привет! - сказал Макс. - Ты тоже к губернатору?
Девушка молчала. Макс заглянул за фикус - девушка сидела на скамейке, опустив голову и сцепив руки в замок. Её наряд составляли разноцветные ленточки, кое-где скреплённые блестящими заклёпками. Такое на Эталоне не носят, по крайней мере, Макс не видел ничего подобного, пересекая центральную площадь - от нуль-s-терминала к зданию местной администрации. Сам он, как опытный путешественник, оделся в дорогу просто и нейтрально: в штаны и куртку без рисунка. Никогда не угадаешь, какая мода на другой планете - или, хуже того, какие там традиции.
- Эй! - сказал Макс. - Не хочу идти без очереди.
Девушка подняла стеклянный взгляд. Сжатые губы чуть подрагивали.
- Я уже была у губернатора. - Её рот исказился, из глаз потекли слёзы. - Он сказал, чтобы я возвращалась домо-о-ой! Что такие специалисты ему тут не нужны-ы!
- Ты тоже по распределению? - встревожился Макс. - Какая у тебя специальность?
- Релятивистская лингвистика, - всхлипнула девушка.
Фу-ух! Ну, тогда понятно. Кому нужны лингвисты? Впрочем... девушка красивая, жалко её. Надо будет потом взять в штат. Не в качестве лингвиста, конечно, а пусть делает что-нибудь полезное.
Макс широко улыбнулся и пообещал:
- Я замолвлю за тебя словечко. Как тебя зовут? Меня - Макс.
- Алиса, - девушка несмело улыбнулась в ответ.
- Алиса, жди тут, ладно? Не вздумай уезжать домой!
У губернатора были мощные брови. Когда он расслаблял их, брови опускались на глаза подобно чугунным заслонкам, а когда он их напрягал, они сминали кожу лба в тектонические складки. Брови приводили в движение не только лоб, но и весь скальп, и даже волосы колебались, как лес при землетрясении. Эти брови, несомненно, ворочали делами государственной важности, несли груз ответственности и поднимали народное благосостояние.
- С чего вы взяли, будто нам на Эталоне нужны экономисты? - повёл левой бровью губернатор.
- У меня диплом по релятивистской экономике, - уточнил Макс. - А на Эталон меня распределил наш планетарный вычислительный центр. Согласно прогнозу, вам нужны специалисты моего профиля. Ну, или скоро понадобятся.
Губернатор нахмурил правую бровь:
- Правильно ли я понимаю? Какой-то компьютер на основании сведений, устаревших на пятьдесят лет, сделал предсказание ещё на пятьдесят лет вперёд? Смело, смело.
Макс пожал плечами:
- А как иначе? Информация распространяется со скоростью света, и можно лишь догадываться, что сейчас происходит на удалённых планетах. Ну, или строить модели.
- Почему бы просто не прислать специалиста, которого мы просили?
- Так пока дойдёт запрос, пока прибудет человек - та же самая двойная задержка. Только без поправки на изменившиеся за сто лет потребности.
Губернатор подвигал бровями, обкатывая мысль со всех сторон, и веско промолвил:
- Эталон - планета стабильности. Мы уверены в завтрашнем дне. Уж если нам что-то нужно, то и через сто лет будет нужно то же самое.
- Да у вас экономический кризис!
- Неужели? Это ваш компьютер так считает?
- Это ясно и без компьютера, - сказал Макс, - стоит лишь глянуть на ваш трафик за последние несколько столетий. Вы скачиваете из системы товары и заливаете энергоноситель. Одну водородную плазму и больше ничего - ни промышленной продукции, ни даже сельскохозяйственной. Следовательно, промышленность и сельское хозяйство Эталона в упадке.
- Они стабильно процветают.
- Такое впечатление, что нет.
- Не понимаю вашей озабоченности. Разве у нас долги? Быть может, мы живём за чужой счёт? Выкачиваем из системы больше, чем заливаем? Исходящий трафик в два раза превышает входящий. Что вас не устраивает?
- Вы живёте за счёт природных ресурсов, а это бесперспективно.
- От нашей звезды не убудет, если позаимствовать из её ядра чуток вещества. Хватит на много тысячелетий - как вам такая перспектива?
- Очень скучная.
- Только не для граждан Эталона! - губернатор торжественно воздел брови. - Здесь ценят стабильность и чтут традиции.
- Допустим. Но туристы к вам не поедут. Планета, которая не загружает в систему ничего интересного, выглядит непривлекательно.
- Ха! Пальцем в небо. У нас гостиницы забиты - имейте, кстати, в виду, - а туристы всё едут и едут. И многие хотят остаться здесь жить. Население Эталона знаете сколько человек? Сто сорок восемь тысяч! Между прочим, управление становится весьма хлопотным делом, - губернатор указал бровями на настенные часы. - Но тем не менее я лично беседую с каждым прибывшим на Эталон молодым специалистом, и знаете почему?
- Потому что специалиста к вам направляют для решения вероятной проблемы. Если вы поговорите с каждым, то сможете лучше представить круг ваших проблем. Ну, по крайней мере, как они видятся со стороны.
- Молодой человек! - брови страдальчески надломились. - Вы знаете, что такое риторический вопрос?
- Да, это... - начал Макс. Закрыл рот и сделал внимательные глаза.
- Я беседую с каждым специалистом, прибывшим на Эталон, потому что такова традиция. А мы уважаем традиции, мы лелеем их и поддерживаем с помощью ритуалов. А что такое ритуал? Набор по сути бессмысленных действий, имеющий символическое значение. Например, беседа с молодым специалистом - это социальный ритуал, символизирующий неразрывную связь поколений, а поскольку вы прибыли с другой планеты, то ещё единение человечества. Но по сути - вам нечего мне сказать, а мне нечего от вас выслушать. Поэтому, - жест в сторону часов, - отправляйтесь-ка домой и поскорее. Напоминаю: с гостиницами у нас туго.
- Нет, постойте... А что, если звёздный водород станет не востребован?
- Ой ли?! - брови сошлись на переносице, отсекая нелепое предположение. - Водород - основа основ. Самый дешёвый источник энергии - раз, сырьё для синтеза других элементов - два. А межпланетная денежная единица у нас какая, не напомните?
- Куб, - сказал Макс. - Кубометр водорода, взятого при определённых условиях. Но это не значит, что...
- Три! - брови улеглись на надбровные дуги, точно сытые звери. - Итак, водород - всеобщий эквивалент в самом широком смысле. Он всегда будет нужен, всегда.
- Нужен - не значит востребован, - возразил Макс. - У каждой планеты есть своя звезда. Что, если все вокруг перейдут на самообеспечение?
- Не беда. Энергоноситель отправится по каналам дальше - до самого фронтира. Терраформирование потребляет много энергии.
- Пожалуй... Однако напор водорода в системе всегда высок. Не лучше ли заливать уникальный товар?
- Вроде тех чудесных нейрочипов с Парадигмы? Их пятьсот лет футболят по всему сегменту, от одного планетарного узла к другому. Засорение канала да и только.
- Вот! - обрадовался Макс. - Неправильно спрогнозирован удалённый спрос. Для решения таких проблем как раз и нужен специалист по релятивистской экономике.
- А мы не решаем проблемы, мы их себе не создаём. Достаточно не ввязываться в авантюры и придерживаться стабильной стратегии. - Губернатор откинулся на кресле; брови упали, как занавес. - Впрочем... есть одна проблема, но она не по части релятивистских экономистов. Коты. Да, одичавшие коты. Расплодились - житья от них нет. Чего мы только не испробовали! Неоднократно отправляли заявку, чтоб сюда прислали какого-нибудь... э-э... дефелинизатора. И что? Наши нужды игнорируют, к нам направляют экономистов, лингвистов, фигистов. Ладно, молодой человек, это не ваша вина, и я вам почти сочувствую. Приятно было побеседовать и счастливого пути!
- Впервые релятивистский дейксис появился в языках искусственного интеллекта ом и re4. - Алиса придвинула к себе новую кружку и сделала глоток. - Потом уже в международных лингвопроектах...
- Постой-постой. - Макс потряс головой. - Дейксис - это что?
- Ты меня не слушал! Я тебе целый час рассказываю про релятивистский дейксис, а ты спрашиваешь, что такое дейксис?!
Рассерженная Алиса выглядела забавно - с помпоном пены на носу.
- Прости, Алиса... Мысли всё время сползают к... Ну, ты знаешь.
- Мы зачем пришли в "Кружку и корюшку"? Отвлечься! - Алиса стукнула по столу засушенной до звона рыбиной. - А ты даже не пытаешься.
Макс обвёл мрачным взглядом полуподвальное помещение. Каменные стены, белый сводчатый потолок, ряды деревянных столов и лавок, занятых шумными компаниями. Время от времени кто-нибудь вскидывал руку, на пальцах показывая, сколько принести пива, и тогда официант ставил на стол полные кружки и уносил пустые. Весело им! Конечно, это же Эталон, планета счастья и довольства, тут с горя не пьют.
- Мне от алкоголя только грустнее. - Макс отодвинул кружку. - Прости, что слушал тебя невнимательно. Я вдруг понял, что ты рассказываешь интересные вещи.
Алиса зарделась и опустила ресницы.
- Ладно. Но теперь слушай внимательно. Все слова и грамматические конструкции языка делятся на две части. Одни нужны для описания событий, а с помощью других мы задаём систему отсчёта. Вот это дейксис и есть.
- Систему отсчёта? В смысле?
- В смысле, тело отсчёта, систему координат и временную шкалу. Тело отсчёта - это говорящий, и называется оно "я". Связанная с ним система координат позволяет задать положение других тел в пространстве. Например, "слева", "далеко", "ближе". А к временной шкале привязываются события: "раньше", "в будущем", "месяц назад". Всё это, понятно, относительно тела отсчёта, то есть точки "здесь" и "сейчас". Момента, когда говорящий говорит.
- Ты уверена, что это лингвистика? Больше похоже на физику.
- Естественно, похоже! Ведь и уравнения, и речь отображают окружающий мир. Отсюда общий принцип: события описываются относительно системы отсчёта. Просто в физике координаты чёткие, а в общении нам достаточно нечётких.
- Понятно... Ну, а релятивистский дейксис? Дай догадаюсь: похож на релятивистскую физику?
- Ага. В отличие от классического дейксиса, координаты задаются в четырёхмерном пространстве-времени. То есть время тут неотделимо от пространства и не абсолютно, а привязано к системе отсчёта. Нет грамматической категории "время", есть грамматическая категория "интервал".
- Понятно... Нет, непонятно. Разве что теоретически. Можно пример?
Алиса развела руками:
- Нельзя. Нет таких слов в нашем языке. И грамматика совершенно не приспособлена. Отсюда парадоксы, ведь кто неправильно говорит - тот неправильно думает. Люди перемещаются от планеты к планете с околосветовыми скоростями, релятивистские эффекты - на каждом шагу, но говорим мы по-прежнему на языке докосмической эры, который не отражает реальность. Пора переходить на современный плановый язык: ком, униплан, цзиньчжаньюй. Я приехала добиваться, чтобы Эталон принял один из них в качестве государственного.
- Офигеть, - с уважением протянул Макс. - А я-то думал, ты занимаешься ерундой.
- Ну спасибо!
Алиса заглянула на дно пустой кружки и подняла два пальца.
- Нет, я не буду, - сказал Макс.
- Я тоже не буду, это последняя. Слушай, а чем тебе не угодил официант? Ты прям деревенеешь и отводишь взгляд.
- Мне неловко, когда кто-то убирает за мной грязную посуду. Зачем? Я бы сам отнёс, если у них робот сломался.
- Наверно, местная традиция. Законы гостеприимства, вот.
- Видимо, да... - Макс вздохнул. - Алиса, а как ты собираешься переучить целую планету на новый язык?
- Ты на каком языке говоришь, Макс?
- На русском.
- И я на русском. А на каком языке говорят на Эталоне?
Официант поставил на стол две кружки пива. Дорисовал две палочки на клочке бумаги - теперь их стало десять - и перечеркнул косой перекладиной. Забрал пустые кружки и ушёл. Макс скованно пошутил:
- Должно быть, на языке жестов и пиктограмм.
- То есть, не знаешь? А почему? Потому что у всех есть нейрочипы, вот почему. Ты приезжаешь на планету, и тебе записывают местный язык. То же самое мы сделаем с искусственным языком - перепрошьём нейрочипы гражданам Эталона.
- Постой. Но ведь я-то продолжаю думать по-русски? Чип переводит для меня звук и движения губ, и мне кажется, будто все вокруг тоже говорят по-русски. Так что если ты станешь говорить со мной на языке ком, я его не выучу.
- Конечно, не выучишь. Но если появятся дети... - Алиса вспыхнула, сделала большой глоток и закашлялась. - Нет, я не в том смысле, не подумай. Хотела сказать: дети, которые родятся у граждан Эталона. Для них нейрочипы будут переводить всё на ком, с младенчества. Ком станет их родной язык.
- Ничего себе, - сказал Макс от души. - И ты предложила этот план губернатору?!
- Не успела. Он не дослушал и говорит... Ой, киса! Макс, гляди, какая славная.
Поджарый короткошёрстный кот вспрыгнул на стол, прошествовал, хищно изгибая тело, меж пустых тарелок и кружек. Настороженно замер; жёлтые глаза светились в полумраке. Алиса протянула руку, чтобы погладить...
- Берегись! - крикнул Макс.
Кот коротко прошипел, дёрнул лапой, сцапал с тарелки рыбу и рванул к окну. Стремительно взлетел на подоконник и ушёл через форточку. Алиса сидела, глядя ему вслед круглыми глазами, и на её руке набухали кровью четыре царапины.
Из тёмных аллей тянуло сыростью. Ночь набросила на небо скомканный флёр диффузной туманности, ярко светили молодые звёзды в рукаве Персея. Млечный Путь серебрил верхушки деревьев; листья тонко шелестели на ветру. Алиса зябла в насквозь продуваемом платье из ленточек. Макс укутал её в свою куртку, бережно прикасаясь к заклеенной пластырем руке.
Вдоль дороги стояли горбатые лавочки, рядом громоздились железные урны, напоминающие сейфы. На каждой изображён стилизованный силуэт кошки в перечёркнутом красном кольце - скорее, благое пожелание или пустое хвастовство, чем реальное положение дел. Многие урны лежали на боку, разорённые, среди полурастащенного мусора, а из кустов сверкали фосфорическими глазами хвостатые фантомы.
- Макс, я не хочу ночевать в парке. Тут кошки...
- А я их прогоню. Брысь!
- Всю ночь будешь прогонять?
- Да запросто. И уже почти утро. Чуть потерпи, Алиса. Утром мы найдём жильё.
Зря они засиделись в пивной до позднего вечера. Потом ещё часа три или четыре потеряли в больнице, пока Алисе обрабатывали раны и кололи вакцины. В гостиницах, конечно, не оказалось свободных мест. Некоторые вообще запирались на ночь.
- А если жильё и утром не найдём? Что тогда, Макс?
- Ты хочешь вернуться домой?
Алиса долго молчала.
- Хочу, но... Можно ли отступать, толком не бравшись за дело?
- Я думаю точно так же, - горячо сказал Макс. - Нам отказали в трудоустройстве, но чувствую, работа для нас есть. С Эталоном что-то не так, и я хочу это выяснить. Не уезжай, Алиса. Если станет совсем тяжело, ступай в "холодильник", но только не уезжай домой.
- Хочешь один во всём разобраться? - обиделась Алиса. - А я, значит, полежу в анабиозе?
- Анабиоз - тоже вариант, но "холодильник" безопасней. А! Ты же не знаешь, это наш профессиональный жаргон. Короткий кольцевой канал, в него забрасывают товары на субсветовой скорости, чтобы не портились. А ты тем временем решаешь, скачать или отправить по сети дальше. Но ведь "холодильником" может воспользоваться и человек.
- Да знаю. Просто у нас на Априке это называется "пожалейка". Туда сбегают обиженные дети, а родителям оставляют записку: "Вы меня не ценили - теперь вы пожалеете". И не только дети - несчастные влюблённые, непризнанные гении, безнадёжные поборники справедливости... Транспортный контроль пускал туда всех желающих, типа, это же не межпланетный канал. Мы пытались прикрыть пожалейку своими силами: дежурили у входа, проверяли документы... Тогда те, кого не пускали, стали себя убивать. Пришлось снять охрану: пусть уж лучше в пожалейку, чем так.
- Ну и правильно, - сказал Макс. - У человека должен оставаться путь отступления.
Алиса нахмурилась.
- По-твоему, бегство от проблем - достойный выбор? Чуть что - сразу в пожалейку?
- Я не говорил, что это хорошо, но хорошо, когда есть возможность. В жизни всякое может случиться.
- Пожалейка - для слабаков, - непримиримо заявила Алиса. - А я не такая. Я никогда в неё не ходила и не пойду.
- А я ходил, - признался Макс. - Не помню, на какой планете мы тогда жили. Через месяц мне исполнялось десять, родители обещали подарить мотопод. А я так о нём мечтал, что месяц казался бесконечностью. Ну я и... решил срезать, так сказать. Выхожу в день рождения из "холодильника", прихожу домой - облом. Ни мотопода, ни гостей, ни пирога со свечками.
- Наказали тебя?
- Не-а. Даже не ругали. Просто перенесли день рождения на месяц вперёд. Сказали, что десять лет - это биологический возраст и наступит он по часам, которые у меня в нейрочипе. А иначе бы мне давно перевалило за тысячу. Родители часто переезжали, да и я тоже, когда стал жить самостоятельно.
Алиса тихонько засмеялась.
- Макс, я тебя не брошу, и не уговаривай. Давай, пока ты разбираешься с экономикой, я поговорю с иммигрантами? Узнаю, что им так нравится на Эталоне. А жильё найдём.
Над прудом поднимался туман. В кустах пели птицы и шуршали обёртками кошки. Макс закинул руку на спинку лавочки и обнял Алису за плечи - чуть крепче, чем нужно для сохранения тепла.
Летаргический пригород впал в послеобеденную кому. Солнце светило в стеклянные глаза домов, словно фонарик парамедика, но улицы не подавали признаков жизни. Пахло нагретой пылью, жасмином и масляной краской. У ворот лежали чёрные полиэтиленовые мешки, там что-то шевелилось и похрустывало. Алиса шла по середине дороги, стараясь держаться от мешков подальше.
А вот и Жасминовая, 22. Алиса заглянула через живую изгородь. В глубине сада, за кустами жасмина и гардении, белел одноэтажный домик. Возле крыльца на коленях стоял человек в бледно-голубом комбинезоне и неторопливо копал землю садовым совком.
- Энди Картер? - сказала Алиса. - Добрый день!
Человек распрямился, отряхнул колени, заткнул за пояс рабочие перчатки. Поднял блёкло-голубые глаза и улыбнулся - будто кто-то дёрнул за верёвочку.
- Чем могу помочь?
Алиса отвела взгляд. Картер завершал её список - случайную выборку из иммигрантов. Она собиралась спросить, что ему нравится на Эталоне... Вот только Картер не производил впечатления счастливого человека - как, впрочем, почти все остальные. К тому же, опустив глаза, Алиса увидела стоящее на садовой дорожке блюдце с молоком. С языка сорвалось:
- У вас есть кошка?
- Кот, - пробормотал Энди Картер. - Я зову его Пэтч. Думаю, что почти его приручил. Да вы проходите, мисс...
- Алиса.
- Проходите, Алиса. Чтобы приручить кота, вам понадобится терпение. Год, несколько лет... Вы давно на Эталоне?
- Недавно.
- Я так и думал. Когда-то я сам был таким - молодым и нетерпеливым. Ландшафтный дизайнер с большими амбициями. - Картер засмеялся; звук вышел такой, словно внутри что-то с треском ломалось. - Мне сказали, что на Эталоне не нужны ландшафтные дизайнеры.
- Не может быть! Я сама видела, как в парке перекапывают клумбы и сажают цветы.
- Перекапывают, сажают. - Картер кивнул. - Через неделю снова перекапывают, как будто им больше нечем заняться. Много суеты - но ни одной задачи, требующей опыта и ума.
- Например?
- Например, вырастить растения с зелёными листьями.
- Они же и так зелёные!
- Полагаю, вам повезло. Позвольте узнать, Алиса, какой спектральный класс у вашей родной звезды?
- F2.
- А солнце Эталона относится к классу G0. То и другое - редкость. Большинство терраформированных планет вращается вокруг красных и оранжевых карликов. Их свет слишком тусклый, земным растениям там не выжить. Терраформистам пришлось их генетически модифицировать, и теперь растения поглощают весь диапазон. Поэтому листья у них чёрного цвета, а если хотите сделать зелёные, нужен дополнительный источник энергии. - В глаза Картера вернулся блеск, на щеках проступил слабый румянец. - Искусственное освещение плохо вписывается в ландшафт, намного элегантнее - подводить энергию не к листьям, а к корням. По световодам, по электрическим проводам... Выведено много видов бактерий-симбионтов, способных усваивать энергию в разных формах. Даже напрямую от приливных волн и перепада солёности, что очень выручает на планетах экзогуманистов. Это, как правило, ледяные миры на орбитах вокруг коричневых карликов. Ни суши, ни атмосферы, ни солнечного света...
- Экзогуманисты? - удивилась Алиса. - Они же против терраформирования!
- Верно. Но экзогуманисты тоже люди, а все люди любят зелёную травку - будь они двуногие или с рыбьим хвостом. Разбить сад в подлёдном океане - вот настоящая задача для ландшафтного дизайнера! - Энди Картер экспрессивно взмахнул руками. - Это вам не клумбы перекапывать.
- Зачем же вы приехали на Эталон?
- По ошибке.
- Да, но потом вы вернулись. Почему?
Глаза Картера потухли, руки опустились, словно из него вынули батарейки.
- Искал свою жену. Помню, ей нравился Эталон. Джози любила солнце, воздух и зелень... Миры, где для меня находилась работа, были не такие. Но Джози никогда не жаловалась и следовала за мной, а я принимал это как должное. Она ушла внезапно, оставила только записку...
Энди Картер расстегнул комбинезон и вытащил из внутреннего кармана клочок бумаги. Бережно развернул ветхий, просвечивающий на сгибах листок.
"Прости, Эндрю, - прочла Алиса. - Я возвращаюсь туда, где когда-то была счастлива. Если ты меня всё ещё любишь, то найдёшь. Джозефина".
- Разумеется, я её любил! - сказал Картер с надрывом. - Я готов был бросить всё и следовать за ней... Если бы я знал, куда она отправилась! Я пошёл в Транспортный контроль нуль-s-терминала, я спрашивал и умолял, а они ссылались на чёртовы правила конфиденциальности и молчали! Тогда я вспомнил, как Джози нравилось на Эталоне. И приехал на чёртов Эталон, но её здесь не оказалось. Я не угадал.
Энди Картер трясущимися пальцами свернул записку, убрал в карман. Дёрнул головой, стряхнув слезинку, и ожесточённо продолжал:
- В том-то и дело. Я никогда не интересовался, что у Джози на душе. Она терпела бытовую неустроенность, но безразличия вынести не могла. Она пыталась достучаться до меня, но я не слушал, был слишком поглощён работой. И тогда она объяснила мне таким вот жестоким способом.
Картер схватил Алису за обе руки и воскликнул с жаром и отчаянием:
- Пожалуйста! Никогда не поступайте так с человеком, которого любите!
- Не буду, - растерялась Алиса. - Только я никого не люблю, кажется... А вы - не сдавайтесь. Попытайтесь вспомнить что-нибудь ещё, и вы найдёте ответ.
- У меня было время подумать. - Картер безрадостно усмехнулся. - Джози вернулась на Сирень. На той планете нет ничего хорошего, кроме названия. На одной стороне вечная ночь, на другой - вечный сумрак. А Джози любила восходы и закаты. Но всё же... Из-за постоянных переездов она часто сидела без работы и не заводила друзей. На Сирени у неё было и то, и другое. Джози занималась с детьми - рисованием или танцами, не помню. Я не вникал, считал ерундой, баловством. Теперь понимаю, как много для неё это значило.
- Так что же вы медлите? - воскликнула Алиса. - Отправляйтесь на Сирень!
- Нет, я не могу... - Картер резко побледнел, на лбу выступила испарина. - Вдруг я опять ошибаюсь? Два моих путешествия против одного её - она состарится и умрёт, так меня и не дождавшись. Пока я здесь - она где-то там и всё ещё жива. Этого мне достаточно.
- Но ваша жена наверняка на Сирени!
- Да! - с мукой вымолвил Энди Картер. - Но что, если нет?!
Он замолчал, отрешённо глядя в яркое небо.
Ещё один человек с релятивистским синдромом. И таких в списке больше половины...
- Простите, - пробормотала Алиса. - Простите, что разбередила. Я не из пустого любопытства, честно. Наверно, я пойду...
На дорожке возле калитки сидел кот. Его шкура, окрашенная под камуфляж, несла следы жестоких сражений. Морда покрыта шрамами, ухо порвано, на глазу бельмо. Кот зашипел, опрокинул блюдце с молоком и перемахнул через изгородь.
- Осторожно, - запоздало предупредил Картер. - Пэтч очень робкий.
В "Кружке и корюшке" было шумно и весело. Официант забегался разносить заказы. Робота до сих пор не починили.
Алиса подняла кружку, вяло побултыхала содержимое и поставила на стол.
- Не могу пить пиво, когда люди страдают.
- Давай закажем квас, - предложил Макс. - Согласен, грустно, если единственное твоё близкое существо - это кошка. Но я так и не понял. Раз те, кого ты опрашивала, несчастливы на Эталоне, то почему не уедут?
- Они хотят, но не могут! У них релятивистский синдром. Непреодолимый страх перед межзвёздными путешествиями. Люди боятся неизвестности, которая ждёт на том конце пути, боятся, что их близкие состарятся и умрут.
- Но такое действительно может случиться.
- Да, страх оправданный, в том и загвоздка. Это не фобия, которая лечится. Но мы как-то преодолеваем свой страх, а люди, страдающие релятивистским синдромом, не могут. Ох! - Алиса испуганно прикрыла рот ладонью. - Макс, твои родители?!.
- Умерли? Нет, вряд ли. Они терраформисты, поэтому вечно в разъездах. Не волнуйся, они меня на пять тыщ лет переживут! - Макс беспечно махнул рукой. - А почему на Эталоне так много народу с релятивистским синдромом? Это что, эпидемия?
- Нет, просто они приезжали и застревали здесь. Представь себе человека, который обнаружил, что забрёл на болото. Он забирается на кочку и сидит на ней, но это не значит, что кочка ему нравится. Он всего лишь предпочитает знакомое зло зыбкому будущему. Ты спрашиваешь, почему именно Эталон? Видимо, он выглядит самой основательной кочкой в округе. Здесь легко поверить, будто время не имеет значения, настолько всё неизменно и предсказуемо. Большое утешение для тех, кого пугает необратимость времени.
- Ты должна поговорить с губернатором! А то он думает, на Эталоне все счастливы.
- Я пыталась, но секретарша меня не пустила, - убитым голосом сказала Алиса. - Оказывается, надо записываться на приём, и очередь две недели. Не знаю, что делать... А ты что выяснил насчёт экономики?
Макс залпом выпил полкружки, прокашлялся и ответил:
- С экономикой на Эталоне обстоит как бы замечательно.
- Ты точно всё внимательно изучил? Не может быть, чтобы с экономикой замечательно, а люди несчастливы!
- Экономические показатели очень хорошие, - заверил Макс. - Коэффициент Пеллегрини близок к единице, индекс де Крона рекордно низкий, занятость населения высокая...
- А, занятость населения! - уцепилась Алиса за единственное знакомое слово. - И что хорошего в том, что она высокая?
- Ну, очевидно же. Все, кто хочет работать, работают.
- Например, наш официант, - ехидно предположила Алиса. - Он так хотел работать, что пришлось отключить робота. И те сизифы с пенелопами каждую неделю перекапывают клумбы, потому что обожают трудиться.
- Это называется "создание рабочих мест".
Алиса фыркнула.
- Всё больше убеждаюсь, что экономика - заговор против человека. По мне, если есть работа - надо её делать, а нет работы - так нечего её выдумывать.
- И что предлагаешь, бездельничать?
- Отдыхать!
- От безделья сохнут мозги.
- А от дурацкой работы мозги сохнут ещё больше. - Алиса схватила сушёную рыбину и сунула Максу под нос, словно наглядное доказательство.
Макс поднял открытые ладони.
- Алиса, может, хватит воевать? Пусть на Эталоне живут, как им нравится. В рукаве Ориона тысячи планет, где живут по-другому. И есть фронтир, где можно построить жизнь с нуля.
- Достаточно уехать, да? - Алиса недобро прищурилась. - Только не все могут уехать.
- Так давай им поможем! Всё равно для нас на Эталоне нет работы по специальности...
Макса разбудило металлическое звяканье. Он вскинулся и едва не упал со скамейки. На предрассветном небе над крышей губернаторского дома мерцали редкие звёзды. На крыльце стоял губернатор и запирал дверь на ключ. Макс зевнул, расчесал волосы пятернёй и сказал:
- Доброе утро!
Губернатор резко развернулся, и его брови проделали зарядку: левая вверх, правая вверх, глубокий выдох.
- Молодой человек! Объясните-ка, что это значит?
- Мне необходимо с вами поговорить.
- Тогда ступайте и запишитесь на приём, - посоветовал губернатор.
- Там очередь две недели, поэтому я решил перехватить вас здесь.
- Счастье, что не все так сообразительны.
- Дело важное и безотлагательное.
Брови вздыбились, принимая заявление в штыки.
- Молодой человек! Важным и безотлагательным может быть одно единственное дело - избавление Эталона от бродячих котов. Но я уже перестал надеяться...
- Я готов взяться за эту работу, - сказал Макс.
Губернаторские брови встали на мостик, и под ними обнаружились глаза, голубые и удивлённые, как у младенца.
- Первый на моей памяти вменяемый молодой специалист, - с недоверчивым восторгом произнёс губернатор.
- Когда можно приступать?
- Да прямо сейчас! - Губернатор приобнял молодого специалиста за плечи и повлёк за собой, словно опасаясь, что тот передумает и сбежит. - Уверяю, вы не пожалеете. Вам предоставят отдельный кабинет, секретаршу, ведомственное жильё и, разумеется, премию по результатам.
В жилье Макс уже не нуждался: они с Алисой сняли комнатушку на окраине, с отдельным входом через террасу. Хозяйка попалась славная, хоть и помешанная на чистоте - то и дело косилась на их с Алисой руки. А Макс, между прочим, руки мыл и даже грязь из-под ногтей выковыривал.
- Нет, жильё мне ни к чему, секретарша тоже. Нужен аккаунт с правом на скачивание товаров из системы. И возможность нанимать специалистов по моему усмотрению.
- Специалистов какого профиля?
- Самого разного. Согласитесь, проблема кошек запутанна и многогранна.
- Что ж, возможно, возможно...
Макс провёл пальцем по дубовой столешнице и зажмурился от удовольствия. Крутанулся на кожаном кресле, подъехал к окну. Великолепный вид! Прямо на центральную площадь. Напротив - здание нуль-s-терминала в стиле галактический ампир. На уступах величественного зиккурата стоят исполинские статуи героев Расселения: астрономы рядом с космическим телескопом, физики возле экспериментальной нуль-s-установки, терраформисты, распыляющие над ледяной пустыней криофильные водоросли, и семья первых колонистов - крепкотелые, позитивные и с дюжиной детишек. Перед терминалом, посреди площади, возвышается стела, увенчанная ослепительным сиянием. Это местная достопримечательность, "Памятник кубометру". С такого ракурса он нравился Максу гораздо больше.
За спиной распахнулась дверь и с грохотом впечаталась в стену. Макс обернулся - на пороге кабинета стояла Алиса. На щеках пылал румянец, грудь вздымалась.
- Штрейкбрехер! - выплюнула Алиса. - Коллаборационист! Главный дефелинизатор!
- Зачем обзываешься?
- Кто, я? Читал табличку у себя на двери?
Макс пожал плечами.
- О да! - презрительно бросила Алиса. - Тебе плевать - лишь бы кресло было мягкое! Одного не понимаю: зачем ты наврал с три короба, будто собираешься помочь иммигрантам?
- Не врал. Обещал и помогу.
- Да ну? - Алиса прошлась по кабинету, разглядывая обстановку и излучая осуждение. - А выглядит так, будто ты пошёл в услужение к губернатору.
- Я и губернатору помогу. Одно другому не мешает, наоборот. Тактически правильно будет сначала разобраться с кошками. Сейчас губернатор не хочет нас даже слушать, а если разберёмся с кошками, он окажет нам содействие.
- Хитрость на пустом месте, - сказала Алиса неодобрительно. - Губернатор обязан заботиться о людях без всяких там условий.
- Обязан, но... Если мы хотим, чтобы дело сдвинулось с мёртвой точки, придётся на него поработать. Тебе тоже, Алиса.
- Кем? Младшим дефелинизатором? И какие у меня будут должностные обязанности, интересно знать?
- Для начала подумай, что делать с кошками. И как помочь покинуть Эталон тем, кто здесь застрял.
- Что значит - "подумай"? - вспылила Алиса. - Хочешь сказать, у тебя нет плана? О, сдаётся мне, ты обманул всех - и меня, и губернатора. Уселся в уютненьком кабинетике, а дальше хоть трава не расти! Что ж, всех благ! - Алиса хлопнула дверью.
- Передумаешь - возвращайся, - буркнул Макс.
Он подошёл к окну и посмотрел вдаль. Разумеется, Алиса вернётся, как только перестанет злиться и обижаться. Нет, не вернётся: ей ведь станет неловко за всё, что она наговорила. Значит, надо идти мириться самому. Но не сразу, пусть сначала остынет.
Через площадь сердитой походкой шла Алиса, разноцветные ленточки её платья развевались, точно орифламмы. Макс мысленно продолжил её маршрут и упёрся взглядом в высокие двери нуль-s-терминала.
- Что ты творишь, Алиса? - прошептал Макс. - Не уезжай на Априку, пожалуйста!
Он вылетел из кабинета, в три прыжка преодолел холл, съехал по лестничным перилам, шокируя посетителей. Выскочил на площадь и помчался к зданию терминала; люди шарахались в стороны. Стеклянная дверь вращалась издевательски медленно; в суматохе зала мелькало разноцветное платье.
- Алиса! - закричал Макс во все лёгкие, пытаясь перекрыть гул толпы.
Алиса не обернулась - то ли не слышала, то ли это была вовсе не она. Макс двинулся вперёд, продавливаясь сквозь толпу, как ледокол. Разноцветное платье маячило у билетных касс, в самом начале очереди.
- Пожалуйста, пропустите! - потребовал Макс, расталкивая очередь. - Мне очень нужно!
Кто-то отступал в сторону, другие хватали его за одежду или пытались пристыдить - Максу было всё равно.
Фигурка в платье из ленточек прошла через турникет, шагнула в нуль-s-канал и исчезла, оставив в воздухе мерцающий послеобраз. Макс вцепился в кассовую стойку и закрыл глаза.
- Молодой человек, вы будете брать билет? Не задерживайте очередь!
- Один до Априки, - севшим голосом сказал Макс. - Нет, не надо. Я передумал.
Очередь ворчала и хихикала, кто-то крутил пальцем у виска.
Множество несчастий происходит с людьми потому, что они не дают себе труда разобраться в своих желаниях. Они упорно добиваются не того, чего хотят на самом деле, а потом неприятно удивляются достигнутому. Макс же хотел быть счастлив - и поэтому всегда действовал разумно.
Для счастья была необходима Алиса. Раз не вышло удержать её на Эталоне, он последует за ней на Априку - вне сомнения. Но торопиться не стоит. Не беда, если приехать на Априку чуть позже, а вот если уехать с Эталона раньше времени, обратно уже не вернёшься и ничего не исправишь. Чёрт бы с кошками, но нельзя бросать без помощи людей, попавших в ловушку Эталона. Алиса-то, положим, их бросила, но она станет себя казнить. А Макс не хотел, чтобы Алиса страдала. И потом, как славно будет придти к ней на Априке и сказать: "Смотри, Алиса, я всё сделал. Тебе не о чем волноваться"!
Макс поискал в сети информацию о релятивистском синдроме. Вики определяла его как "психическую дезадаптацию к кинематическому замедлению времени" и не считала расстройством. На заре эры Расселения люди не путешествовали, как сейчас, а переселялись большими группами, и о релятивистском синдроме никто не слыхал. Несколько поколений спустя, когда колонисты обустроились на своих планетах, их потомкам захотелось взглянуть на Землю, и тогда-то о проблеме заговорили. Ей занимались учёные из разных областей, включая, между прочим, релятивистских лингвистов. Создатели языка ком надеялись, что правильное восприятие пространства-времени поможет преодолеть релятивистский синдром.
Гипотеза выглядела сомнительно. В релятивистском языке вместо грамматического времени вводился грамматический интервал. Вид глагола определялся формой траектории в пространстве Минковского, по которой протекало действие: несовершенный в случае прямой и совершенный в ином случае. В имперфекте замедление времени относительно, в перфекте же оно абсолютно, потому что любая мировая линия короче прямого отрезка. Никакими языковыми средствами этого не исправить, а понимание не примиряет с фактом. Так или иначе, релятивистские лингвисты не успели проверить свою гипотезу. Проблема сама собой сошла на нет - человечество приспособилось к субсветовым путешествиям.
За редким исключением. Макс вздохнул и закрыл статью. Над задачей десятилетиями бились лучшие умы - и что может сделать один молодой экономист?
Макс решил пока заняться кошками. История вопроса и здесь не внушала оптимизма. Бродячих котов пытались изничтожить множеством способов - ни один не сработал. Вряд ли удастся изобрести что-то новое, и если честно, у Макса к этому душа не лежала. Он помнил, что Алиса рассказывала про Картера с его котом и про других. Было бы жестоко лишать несчастных людей единственного утешения.
Поэтому Макс отложил кошек на потом и решил заняться чем-нибудь совсем простым и понятным. Помнится, губернатор жаловался на нейрочипы, которые никто не скачивал из системы. Партия чипов с Парадигмы как раз крутилась в "холодильнике". Макс проверил сопроводительные документы; оказалось, в чипах обнаружили уязвимость. Закон запрещает вживлять такие человеку. Но что насчёт животных? Что, если имплантировать нейрочипы кошкам и использовать уязвимость, чтобы сделать их чуть дружелюбнее? Возможно, проблема одичавших котов решится, если коты станут домашними.
Макс вошёл в базу данных населения и ввёл поисковый запрос. Как удачно! На Эталоне сидит без дела нейропрограммист...
Алиса вышла из нуль-s-канала, продолжая негодовать на Макса. Он, должно быть, уже сто раз пожалел о своём вероломстве, а она как злилась, так и злится. Ну ещё бы: для него прошёл целый месяц, а для неё - один миг. Всё-таки пожалейка не решает всех проблем. Надо было просто сесть в уголке и как следует позлиться.
Алиса устроилась на диване в зале ожидания, сложила руки на груди и принялась перебирать в уме Максовы недостатки и прегрешения. Когда она заходила на третий круг, в зал вошёл Энди Картер. На его согнутом предплечье благодушно лежал Пэтч, свесив лапу и полуприкрыв глаза. Коту удалили катаракту и зашили ухо, но всё же это был Пэтч, он самый. И нет, это не мог быть Пэтч! Тот бы никогда не пошёл на руки к людям. И это не мог быть Энди Картер... Велики ли шансы встретить человека с релятивистским синдромом в нуль-s-терминале?
Картер увидел Алису, помахал рукой и направился в её сторону. Лицо его выражало смятение и решимость.
- Я отправляюсь на Сирень, - сказал Картер. - К Джози.
- Как я рада, что вы отважились!
- Сказать по правде, мне страшно до чёртиков, - признался Картер. Кот вскинул голову и навострил уши, и хозяин почесал ему шею. - Но Пэтч разделит со мной мировую линию. Время для нас будет течь одинаково, и знаете - эта мысль меня поддерживает.